Вслед зиме глядит весна (гет)

Выражение лица Лори говорило, что момент, которого Джо боялась, наступил. Она протянула вперед руку с умоляющим:

— Тедди, пожалуйста, не надо!

На его лице промелькнуло замешательство, сменившееся задумчивостью. На мгновение он нахмурился, прикусив губу, а потом вдруг улыбнулся и нарочито недоуменно приподнял брови.

— Не надо что, Джо? Неужели ты откажешься испечь для меня пирог в честь окончания университета? А ведь я так старался, был таким прилежным студентом… О, Джо, ты разбиваешь мне сердце!

Лори прижал ладонь к груди с самым трагичным видом, на какой был способен, но в темных глазах сверкала насмешка. Джо с облегчением рассмеялась и взяла его под руку.

— С твоей стороны жестоко просить меня о подобном. Ты же знаешь, у меня совершенно не складываются отношения с пирогами.

— Но ради меня ты ведь постараешься, дорогая?

Лори состроил уморительно умоляющую физиономию, и всё же в его голосе проскользнула слишком нежная интонация, которую Джо предпочла проигнорировать.

— Ради тебя, дорогой, постараюсь, — важно кивнула она. — Если будешь хорошо себя вести и не станешь надоедать мне всякими глупостями.

— Договорились, — ухмыльнулся Лори.

Домой Джо вернулась в самом приподнятом настроении, чувствуя себя так, словно у нее гора свалилась с плеч. И если она порой замечала во взгляде Лори странную печаль, она предпочла убедить себя, что ей просто кажется.

* * *

Не успела Джо обрадоваться, что всё вошло в норму, как узнала, что беспокоило Бет. И ее тайна оказалась гораздо серьезнее тех романтических глупостей, которые напридумывала себе Джо. Она старалась быть сильной, чтобы поддержать сестру, но не могла побороть беспомощную растерянность и тоску. Страшно хотелось поделиться с Лори — он как никто умел ее подбодрить и развеселить, — но Лори уехал с дедушкой в Лондон по делам их фирмы. Конечно, можно было написать, как Джо всегда делала, но что-то останавливало ее.

А потом Бет умерла, и мир замер и потускнел, обесцветился. Тогда-то Джо и написала Лори — точнее, послала телеграмму всего из двух слов: «Бет умерла». Она сама не до конца понимала, какую цель преследовала. Просто сообщить Лори о смерти подруги, к которой он был нежно привязан? Или это была скрытая мольба: «Приезжай, ты мне нужен»? Джо и не пыталась в себе разобраться: она просто не могла не послать эту телеграмму.

Правда, уже пару часов спустя раскаялась в своем порыве. А что, если Лори воспримет ее как инструкцию к действию и примчится? Джо не хотелось отрывать его от дел и рисковать навлечь неудовольствие мистера Лоренса. Но в то же время от одной мысли о том, что Лори может приехать, будет рядом в это тяжелое время, становилось теплее.

И он приехал.

Джо сидела возле окна в своей комнате, тоскливо глядя на улицу и ничего не видя на самом деле. В ее душе что-то умерло вместе с Бет, и она словно потеряла вкус к жизни. Не хотелось даже писать, чего с ней еще никогда не бывало. Джо занимала себя домашними делами, а когда они заканчивались, бездумно сидела у окна, чувствуя разливающуюся в груди невыносимую пустоту.

Она слышала шаги по лестнице и открывающуюся дверь, но решила, что это мама или папа зашли проведать ее, и не стала поворачиваться. Вошедший на мгновение замер на пороге, а потом осторожно приблизился. Если бы Джо не была так погружена в свое горе, она бы узнала эти шаги, но сейчас просто не обратила внимания. Когда на ее плечо осторожно легла ладонь, Джо оторвалась от созерцания пейзажа за окном, собираясь заявить, что она в полном порядке, и даже попыталась улыбнуться. Но фальшивая улыбка исчезла, а Джо невольно вздрогнула, когда обнаружила перед собой Лори. Он был непривычно серьезен, темно-карие глаза с беспокойством всматривались в бледное лицо Джо.

— Как ты? — тихо спросил он.

И от этого вопроса, полного заботы и любви, что-то перевернулось внутри Джо. Вскочив, она кинулась Лори на шею и разрыдалась. Это были ее первые слезы со дня смерти Бет, и они приносили горькое облегчение. Лори, ничего не говоря, прижал ее к себе, просто давая выплакаться. И вопреки всему Джо наслаждалась теплом и надежностью его объятий.

Когда она успокоилась достаточно, чтобы устыдиться своего срыва, Джо высвободилась из объятий Лори и вернулась в кресло у окна. Он предпочел устроиться прямо на полу, возле ее ног. Джо уставилась на свои сцепленные на коленях руки, чувствуя, что начинает краснеть.

— Извини за это, — произнесла она. — Веду себя, как истеричная девица.

Краем глаза она видела, как Лори покачал головой.

— Ты не должна извиняться. И стыдиться своих чувств тоже не должна.

Он осторожно и нерешительно взял ее руки в свои, будто к опасному зверю подкрадывался. В другое время Джо непременно выдернула бы у него свои ладони и принялась бы ехидничать. Но сейчас у нее не было ни сил, ни желания поддерживать между ними безопасную дистанцию. Она вздохнула и подняла голову, чтобы посмотреть Лори в глаза.

— Спасибо, что приехал, Тедди. Я не решилась тебя попросить, но мне нужно, чтобы ты был рядом.

— Я так и понял, — он кивнул и слегка улыбнулся, сжав ее ладони. — И я всегда буду рядом, Джо, дорогая.

От простой искренности его слов Джо снова захотелось заплакать, но она подавила недостойный порыв. Вместо этого она, собравшись с духом, рассказала о последних днях Бет — о чем до сих пор даже думать не могла, не говоря уже о том, чтобы с кем-то делиться. Но Лори не «кто-то», он всегда понимал и чувствовал ее лучше всех. И в этот раз он не стал говорить бессмысленных утешений, а после некоторого молчания, последовавшего за ее рассказом, перевел разговор на отвлеченную тему. Джо выдохнула с невероятным облегчением. А она и не подозревала, как ей, оказывается, нужно было выговориться, не боясь, что ее начнут утешать, жалеть и выражать сочувствие. Горе, разделенное пополам, становилось уже не таким невыносимым.

В последующие дни Лори практически не отходил от нее. Сидел на кухне, когда она занималась домашними делами, и развлекал болтовней. Сопровождал в прогулках и визитах к Мег. С ним Джо поделилась тем, в чем не смела признаться родителям: она чувствовала себя дома как в тюрьме, погребенная скучными хозяйственными заботами, лишенная крыльев.

— Так начни снова писать, — предложил Лори — они медленно шли по лугам, и он рассеянно сбивал тростью головки цветов, слушая ее исповедь. — Почему ты забросила свои рассказы?

Джо уныло пожала плечами:

— Кому это вообще нужно?

Лори возмущенно вскинулся:

— Что значит «кому нужно»? Мне нужно. Твоим родным нужно. И еще тысячам читателей, которые однажды прочтут твои шедевры.

Джо невольно улыбнулась его горячему энтузиазму.

— Ты мне льстишь, Тедди.

— Да нисколько! — убежденно возразил он. — Но главное даже не в этом. А в том, что писательство делает тебя счастливой. И потому ты никогда не должна его забрасывать.

Это было именно то, что Джо необходимо было услышать. Сомнения в своих способностях, посеянные неодобрительным высказыванием Фридриха о ее детективных рассказах, которые охотно покупали журналы, смешались с болью потери, породив черное уныние. Но Лори всего несколькими словами сумел возродить огонь в ее душе.

Джо остановилась, вынудив Лори тоже остановиться, и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку. У него сделалось настолько обалдевше-счастливое выражение лица, что Джо рассмеялась. А потом припустила вниз по склону, крикнув через плечо:

— Кто последний добежит до калитки, тот моет посуду!

Оправившись от шока, Лори бросился за ней следом, но догнать не успел. Так что в тот день семья Марч имела удовольствие лицезреть на своей кухне мистера Теодора Лоренса, моющего посуду. Ну, пытающегося мыть. Зрелище было презабавное. Впервые после смерти Бет Джо чувствовала себя такой счастливой и беззаботной.

В последнее время она многое переосмыслила и даже признала, что брак не так уж и плох. Она так и сказала однажды Мег, когда возилась с ее детьми. И сестра горячо поддержала ее настроение, заявив:

— Это именно то, что нужно тебе, Джо, чтобы проявить нежную, женскую часть твоей натуры.

Джо по привычке отшутилась на попытки сестры направить ее мысли в нужное русло, но про себя согласилась с ней. Более того, Джо иначе взглянула на Лори и оценила его преданность и заботу. Если бы сейчас он задал тот вопрос, который так страшил ее некоторое время назад, она не ответила бы отказом.

И лишь одна мысль не давала ей покоя.

— Ты, наверное, скоро снова уедешь? — спросила Джо, когда они с Лори сидели рядом на старом диване — защитный валик был отброшен на другой конец.

Лори одарил ее странным взглядом и слишком уж ровным тоном ответил вопросом на вопрос:

— А ты хочешь, чтобы я уехал?

Джо сердито сверкнула на него глазами.

— Конечно, нет, глупый!

Лори широко улыбнулся:

— Тогда я никуда не уеду, — и, не дав ей возможности возразить, продолжил: — Мы давно закончили все дела за границей. Просто дедушка позволил мне немного попутешествовать в награду за блестящее окончание университета.

— Вот как, — Джо надулась. — Значит, пока я тут скучала в одиночестве, ты развлекался?

— Не думаю, что ты была здесь в одиночестве, — с хитрым выражением ответил Лори и вдруг наклонился к ней так близко, что у Джо перехватило дыхание. — Но я рад узнать, что ты скучала по мне, дорогая.

— Я не говорила, что скучала по тебе, Тедди, — Джо уперлась ладонью ему в грудь, заставляя отодвинуться, и показала язык. — Просто это нечестно. Эми путешествует, ты путешествуешь, а я, всегда мечтавшая побывать за границей, вынуждена сидеть дома.

Лори немного помолчал и, бросив дурачиться, серьезно предложил:

— Я мог бы свозить тебя в любое путешествие, какое пожелаешь.

Вот оно. Сердце Джо бешено заколотилось, и, опустив глаза, она почти робко спросила:

— В качестве кого?

Снова недолгое молчание. А потом пальцы Лори коснулись ее подбородка, поднимая лицо, заставляя посмотреть на него. И от нежности в его взгляде сердце Джо замерло.

— В качестве моей жены, если ты согласишься. Я люблю тебя, моя милая Джо, всегда любил. И хочу провести с тобой всю жизнь. Что скажешь?

Забавно, подумала Джо, все те благоразумные доводы, которые она когда-то прокручивала в голове, чтобы убедить Лори, что они не подходят друг другу, сейчас казались глупыми и незначительными. И, густо покраснев — лицо прямо-таки пылало, — Джо кивнула, прошептав:

— Я согласна. И я тоже люблю тебя, Тедди.

В его глазах вспыхнул восторг, и, несмотря на дикое смущение, Джо не могла не улыбаться — широко и радостно. Вот теперь всё было правильно.