Приключения в приграничье, или сказка на ночь для маленьких котят (джен)

* * *

Кошки любопытны — это известно всем. Младшие айнур тоже. Особенно те, кто ушли из Валинора за Мелькором. А я, являясь и тем, и другим, любопытна вдвойне. Вот и влипаю во всякие истории с завидным постоянством. Одну из них я вам сейчас и расскажу.

* * *

— Скучно мне, Учитель, — я смотрю на Мелькора снизу вверх янтарными глазами. В вертикальных щелях зрачков плещется тоска.

Зал небольшой, ярко освещенный — горит огонь в камине, не меньше трёх десятков факелов, вставленных в железные скобы на грубо обтесанных каменных стенах, не дают теням собраться в углах. Камень, камень — только камень везде. Он будто вытягивает тепло — не спасает даже то, что весь пол застелен шкурами.

— Тяжко в цитадели сидеть. Как в склепе — стены будто стискивают со всех сторон, потолок сверху давит. На простор бы мне...

Мелькор сидит в кресле и выплетает из серебряной проволоки какую-то сложную конструкцию. Я огромной пятнистой кошкой лежу перед камином, положив голову на лапы. Неделями теперь не выхожу из звериного облика — так проще не провалиться в бездеятельную тоску и апатию.

— А как твои дети?

— Выросли и ушли в обучение. Теперь, разве что, пару раз в месяц забегают.

— Похоже, тебе и впрямь надо развеяться, — Мелькор задумчиво смотрит в кошачьи глаза. — Вот что, девочка: в лесах, недалеко от отрогов Эред-Ветрин, у нас стоит небольшой пограничный форт. Что-то давно оттуда никаких вестей не было. Не то, чтобы это было срочно — ничего стратегически важного в этом фортике нет — но во всём должен быть порядок. Двигай туда, посмотри, что к чему.

— Спасибо, Учитель! — я моментально подхватываюсь, на мгновение прижимаюсь щекой к руке Мелькора и вылетаю из зала, взмахнув на прощание длинным хвостом.

* * *

Неделю добиралась до форта. В стихийном облике — духом бесплотным — быстрее бы получилось, но особо торопиться не было желания. Хотелось пройтись по розовато-лиловым в эту пору года вересковым пустошам. Вдохнуть густой смолистый аромат хвойного леса. Улыбнуться ярким солнечным пятнам на полянках леса смешанного. А своим ходом, как ни крути, меньше недели на дорогу не потратишь.

Форт выглядел вполне ожидаемо — кое-где обвалившийся деревянный частокол с дубовыми воротами и невысокой навратной башней, на которой не видно никакого часового. Стрелковая галерея. Ров неглубокий, хорошо хоть вообще не засыпан. Внутри две казармы (одна для волколаков), с полдюжины небольших семейных домиков, один из которых пустует, пыльный, заросший травой плац. Не форт, по сути, а так, приграничный посёлок. И огородики за стеной разбиты — слава Тьме, что хоть посада нет.

На расстоянии дневного пешего перехода застава эльфов торчит. Как заноза в пятке.

И перманентный пограничный конфликт…

* * *

Занимаю пустующий дом, обустраиваюсь, намереваясь пробыть здесь столько, сколько получится. Всё лучше, чем в цитадели бездельем маяться.

Тут бойцы на плацу на тренировку собрались. Выхожу полюбопытствовать — смех сквозь слёзы. Вынимаю из ножен клинки и выхожу в круг.

— Кто со мной сразится? — спрашиваю с усмешкой.

Матерые мрачные орки смотрят скептически — в человеческом облике я выгляжу, как невысокая женщина лет сорока, совершенно не опасная на вид. Наконец вытолкнули вперёд кого-то из молодняка — пусть позабавится. Тот с кривой ухмылочкой вразвалку приблизился, взмахнул ятаганом... И отлетел назад, отброшенный стальным вихрем двух бешено вращающихся клинков. Сидит на земле, башкой трясёт, а я, как ни в чём не бывало, стою опустив клинки.

После такой впечатляющей демонстрации силы в круг полезли бойцы постарше и посерьёзнее.

В общем, гоняла я их по плацу часа два, потом ушла к себе разрабатывать план превращения весёлого бедлама в серьёзный пограничный форт. По моим прикидкам, на это должно уйти недели две, а потом можно и в цитадель весть послать.

* * *

За две недели форт преобразился. Частокол починили, ворота железными полосами укрепили, навратник подправили. Ров вычистили и углубили. В общем, на военный объект это теперь больше похоже.

Пришла пора узнать побольше о противнике.

Вызываю командира гарнизона. Явился здоровенный орчина из клана Лесных Вепрей с традиционным для его народа именем Углук.

— Что там? — показываю в сторону эльфийской заставы.

А он мне:

— Эльфы. Периодически вылезают — мы их бьем. Иногда вылезает много — тогда они нас бьют.

— Сколько у них бойцов? Какие укрепления? Проникнуть можно? — мой вопрос, кажется, застал Углука врасплох — он аж глаза выручил от удивления.

— А откуда мне знать? — говорит. — Да и зачем?

Такой ответ возмутил меня до глубины души.

— Вы вообще кто — военный отряд или банда разбойников? — изо всех сил стараюсь сдержать ярость, помня о своей айнурской силе — не устроить бы тут локальный катаклизм.

Углук голову опустил, смущенно мнется, только что пальцем ладонь не ковыряет.

— Ладно, — говорю, чуть успокоившись, — сама всё выясню. Завтра отправлюсь на разведку. И чтобы до моего возвращения сидели тише воды, ниже травы. Вернусь, тогда и будем решать, как от эльфов избавиться.

* * *

На другой день оборачиваюсь зверем и ухожу. В лесу тропы протоптаны почти проезжие, следов море. Источник заброшенный — звери из него пьют, а ни эльфов, ни людей, ни даже орков рядом давно не было. И веет от него какой-то странной силой.

До эльфийской заставы добралась часа за три. Перворожденные, похоже, вообще ни о чём не думают — частокол того и гляди обрушится, навратная башня и вовсе отсутствует. За стенами посад здоровенный вырос, даже элементарным плетнем не обнесенный. Деревья местами вплотную к домам подступают.

Забралась на дерево, устроилась в густой кроне, притаилась. Подо мной эльфы ходят, занимаются своими делами, будто не на границе живут, а где-нибудь поблизости от столицы. Сижу на ветке, смотрю, слушаю.

Сидела долго, наблюдая за повседневной жизнью поселка, и, кажется, увлекшись, забыла о маскировке. Детишки эльфийские, играя под деревом, заметили кончик пятнистого кошачьего хвоста. Тут же толпа собралась — многим захотелось на зверюшку посмотреть.

Ох и развлеклась же я, наблюдая за попыткам сманить кошку с дерева! Совсем остроухие страх потеряли — забыли, что ли, что здесь пограничье? А я ещё наших за разгильдяйство ругала... Вот оно где, разгильдяйство-то...

* * *

Как стемнело, слезла с дерева, в лес ушла — всё, что можно зверем выяснить, выяснила.

Наутро оборачиваюсь человеком и иду к заставе. Смотрю — двое подростков хворост собирают. Увидели меня, и давай спрашивать:

— Бабушка, а ты кто и что здесь делаешь?

— Хильда из дома Хадора, — отвечаю. — Жила с родней в лесу на заимке, пять лет назад отца волки загрызли. Сестра еще раньше замуж вышла — в поселке живет. Брат пропал где-то. Вот и осталась одна — травки разные собираю, людей лечу понемногу. А в эти края пришла потому, что слышала, где-то в этих лесах цветок растет волшебный, который жизнь человеческую вчетверо продлевает.

— А зачем тебе этот цветок понадобился? — не унимаются мальчишки.

— Вот вы, эльфы, долго живете. Почти бесконечно, пока самим не надоест. А я годам к шестидесяти развалиной стану, а к восьмидесяти и вовсе помру.

Я уже говорила, что на вид мне было лет сорок — так что задаться вопросом продления жизни было вполне логично.

— Опасно здесь в одиночку бродить, бабушка — волков много, — говорит тот, что постарше. — Пойдём с нами. Здесь застава недалеко, под охраной-то спокойнее будет.

Вместе с мальчишками прихожу на заставу.

* * *

Взрослым рассказала ту же историю, что и подросткам. И надо же — поверили! Вот так просто поверили, не удосужившись хоть как-то проверить мои слова. Поселили в домике на отшибе. Навещают, беседуют, по хозяйству помогают.

Живу на заставе уже пятый день. Даже какие-то занятия себе нахожу — то в лазарете помочь, то сказку детям рассказать. Я их много знаю, сказок-то: и человеческих, и эльфийских, и даже орочьих. Сказка, конечно, сказка и есть, но поводов задуматься, а то и усомниться кое в чём, даёт немало.

Иду я как-то вечером к себе и вдруг слышу:

— Вы ведь из дома Хадора, Хильда? Я тоже. Меня зовут Ирет.

Вот это номер! Эта самая Ирет меня быстренько разоблачит — кому, как ни ей, знать, что никакой Хильды с лесной заимки на самом деле не существует. Но делаю вид, что всё в порядке. Мирно беседую с Ирет, потихоньку внушая ей то, что мне нужно. В результате она даже "вспомнила" мою сестру, с которой якобы пару раз встречалась.

* * *

Через неделю после моего появления собралась небольшая экспедиция — искать тот волшебный источник, о котором я рассказала. Иду с ними под тем предлогом, что травки заканчиваются, и надо бы запас пополнить. На самом деле всё, что нужно, я уже узнала. Пора назад возвращаться.

Выходим на рассвете. И через час ходу нарываемся на засаду — мои орки инициативу проявили. Ну что за дурачье! Сказала же чётко и ясно — сидеть и не высовываться, пока не вернусь! Пытаюсь скрыться из видимости эльфов, чтобы потом вместе со своими в форт уйти.

И тут, как молотом по голове:

— Убей командира заставы!

«Это кто же мне такое удружил?— думаю. — Учитель? Нет, ты достаточно здравомыслящий для этого. Ты что ли, Гортхауэр, братец мой неистовый? Ну спасибо! Вернусь в цитадель — в рожу вцеплюсь! Когтистой лапой».

Это было последней человеческой мыслью — неконтролируемая трансформация накатила приливной волной и захлестнула меня с головой. Дальше были только запахи, звуки и спина искомой жертвы, в которую вонзились все восемнадцать когтей.

* * *

Прихожу в себя — возвращение в реальность медленное и болезненное. Как всегда после трансформации, ломит всё тело, в голове шумит, а во рту железистый привкус крови. Шума боя не слышно — видно давно уже валяюсь. Вокруг слышны стоны раненых.

Я получила два удара в спину. Хорошо еще, что дрянным человеческим клинком. Эльфийский и пополам рассечь мог бы. Раны уже начали затягиваться. Надо снова трансформироваться и двигать в форт. Поздно. Кто-то шарится по кустам, и сейчас меня найдут. Значит придётся снова играть травницу Хильду, пока не представится возможность уйти.

— Живая... Несите аккуратно — раны тяжёлые, — надо мной склоняется лицо эльфийского целителя.

Делаю вид, что мне очень плохо. Несу что-то о волках, будто бы в бреду. А сама ухожу в транс и начинаю потихоньку затягивать раны.

— Сюда кладите. И стражу у дверей поставьте.

"Допросить хотите?.. — мысленно смеюсь. — Ну, ну! Как бы пробуйте!"

Лежу, раны залечиваю, сил набираюсь.

Шаги в палате, падающее на меня тело и сталь ножа у горла.

"Сильмариллом тебя по голове, остроухий! Ты и впрямь решил, что можешь меня убить?" — думаю я. И как только незадачливый убийца выходит из палаты, перехожу в стихийный облик и улетаю прочь.

* * *

Через две недели приходит ответ на мой первый доклад, а вместе с ним приказ провести разведку боем.

"Пора проверить на прочность оборону противника, — говорится в послании, — для чего штурмовать укрепленный пункт. Не позднее исхода месяца доложить о количестве подкреплений, необходимых для того, чтобы выбить противника из укрепленного пункта, разгромить его и отодвинуть границу."

Предпоходный смотр. Бойцов, конечно, маловато, но зато я знаю, каковы они в драке. В конце концов у меня не стоит задача взять заставу имеющимися силами. Мне приказано лишь провести разведку боем.

— Всем быть готовыми — выступаем послезавтра. На рассвете.

— Остроухих бить? — спрашивает кто-то из молодых.

— Вот именно, бить, — отвечаю я с ухмылкой. — Только глядите, чтобы они вас не побили — бойцов у них всё-таки больше.

— Зато мы круче воюем.

— О да, я это заметила, — мой ядовитый сарказм, кажется, настраивает отряд на деловой лад.

* * *

Через день на рассвете выступили.

Орки, волки, даже горный тролль откуда-то притопал за час до старта. Тролль, конечно, существо туповатое, но зато сильное, да и шкура у него каменная. Ворота вышибить не хуже тарана сумеет.

На закате подошли к заставе. Стали лагерем на поляне. Я кошкой обернулась и в разведку пошла — можно было, конечно, послать кого-нибудь, но всегда лучше самой посмотреть.

Форт эльфы за это время укрепили. Частокол отремонтировали, ворота усилили. Ров, правда, не чистили. Засыпали просто.

Посад пустой стоит, поля убраны. Значит всё население в форте — что ж, тем лучше. Но молодёжь всё равно перед рассветом пошлю посад подпалить.

В предрассветных сумерках вышли на позицию. Волколакам я приказала по кустам сидеть и отлавливать выходящих из-под защиты частокола врагов. Молодые орки подожгли посад, и мы в отсветах пожара пошлина штурм.

Тролль выбил ворота и ввалился во внутренний двор, где его приняли на пики с десяток латников. Забили, разумеется. Так он и застыл огромной каменной глыбой посреди двора, лишив десятерых бойцов длинного древкового оружия. Пришлось им вынимать мечи из ножен.

А во внутренний двор вслед за троллем хлынули мои орки.

Бой стал суматошным и беспорядочным, разбившись на серию поединков.

Мирные жители посада, эвакуированные под защиту стен, начали вооружаться, чем придётся, и пополнять ряды защитников, постепенно оттесняя моих бойцов к воротам.

Оттеснили. А затем и выдавили за ворота.

И в проеме встал он.

* * *

Этот эльф был непохож на других защитников форта — закованный в полный латный доспех, с большим миндалевидным щитом в левой руке и длинным сверкающим мечом в правой. На щите — восьмилучевая звезда.

Мои орки так и шарахнулись от него в стороны.

Текучим кошачьим движением выдвигаюсь вперёд, встаю против него, доставая клинки из ножен. В его глазах горит свет Амана, в моих плещется первозданная Тьма. Оба войска застыли за нашими спинами.

— Отходите на перегруппировку! — бросаю своим через плечо и смотрю в глаза своему врагу.

— Ну здравствуй, Келегорм, сын Феанора. Вот и встретились снова. Многие из моих детей полегли от твоей руки — котят убивать легко. Теперь сразись со мной, ученик Ороме.

Мы с первых ударов берём бешеный темп — сталь поёт, вихрем летая вокруг нас. Стонет от боли, сталкиваясь со сталью. Сладострастно всхлипывает, встречаясь с живой плотью. Удар, блок, удар. Левой отвести меч, правой обойти щит и ударить в грудь... Правой врезать по щиту, отбрасывая его, а левой, обходя меч, найти щель в сочленении доспехов...

Разумеется, такой темп невозможно поддерживать долго, и скоро движения замедляются. Мы оба начинаем терять концентрацию и пропускать удары. Через какое-то время и я, и он получили достаточно ранений, к счастью не очень серьёзных: защитой эльфу служил доспех, а мне — моя сила младшего айну.

Но и сражаться мы уже не в состоянии. И отступить первым ни один из нас не может себе позволить. Отступить — значит проиграть поединок, признать врага сильнее себя. Вот и стоим, опираясь на мечи, друг против друга и переругиваемся из последних сил.

— Уйди с дороги, тёмная тварь!

— Это ты тварь, ибо дед твой был сотворен, а я из тех, кто появился вместе с этим миром.

— Мы пришли за своим!

— За настолько своим, что решились на убийство родичей ради того, чтобы это своё получить.

— Не тебе нас судить!

— И это мне говорит сын того, кто вонзил меч в грудь собственного дяди. Брат того, кто перебил послов, перед этим сам вызвав их на переговоры, — я смеюсь.

— Не тронь отца и брата — их уже нет в живых!

Этот эмоциональный всплеск, похоже, истощил силы эльфа, и он рухнул наземь.

Пожимаю плечами и отхожу к своим — здесь найдётся, кому позаботиться о моём поверженном противнике.

* * *

Возвращаемся в форт. Задачу мы выполнили — разведку боем произвели.

Отправляю отчёт, запрашиваю подкрепления. Позже узнаю, что подкреплений запросили и эльфы.

На время конфлики затихает.

Через месяц добираются обещанные подкрепления, и мы наконец сметаем эльфийскую заставу, отодвинув границу до самых предгорий.

Потом пришло время возвращаться в цитадель. Но это уже другая история.