Облака цвета огня (гет)

В ту первую ночь, после того как Лесса триумфально привела пять Вейров в Руат своего времени — после долгих часов объяснений, планов и размещений, — в ту первую ночь Лесса буквально рухнула в кровать. Последующие две ночи были похожими: между совещаниями и Падением в Телгаре. Однако на третий день возвращения в родное время Лесса закончила с обязанностями в приемлемый час. Когда она удалилась в их вейр, Ф’лар последовал за ней.

— Ну как, ты повеселилась в королевском крыле? — спросил он, задернув за собой занавес.

— Ненавижу тебя, — бросила Лесса через плечо, но не сопротивлялась, когда Ф’лар схватил ее в охапку сзади и поцеловал в шею.

«Она постоянно это повторяет, — заметил Мнемент. — Я не уверен, что это слово означает то, что она думает».

Ф’лар проигнорировал дракона и мысленно шикнул на него, скользнув рукой вверх по застежкам рубашки Лессы.

— Я тоже тебя ненавижу, — прошептал Ф’лар, прикусив ее ухо.

Лесса задохнулась и развернулась в его объятиях. Потянувшись, она крепко поцеловала его, глядя прямо в глаза. Поцелуй опалил ее, огонь пробежал по венам с такой мощью, какой она не ожидала вне брачного полета. Она зарылась руками в его волосы, прижавшись к нему, Ф’лар ответил тем же. Спотыкаясь, они отступили назад и вместе упали на шкуры кровати.

* * *

Рамота узнала раньше Лессы. С драконами часто такое случалось, но Лессе всё равно было досадно, что она не заметила сама. Спустя несколько недель, в течение которых она не отлучалась из Бендена, занимаясь организацией и отвечая на всевозможные вопросы об их времени, с редкими перерывами для полетов в королевском крыле, Лесса натянула кожаную одежду и отправилась с Рамотой размять крылья.

«Нет», — сказала Рамота, когда мысли Лессы обратились к небольшому путешествию до Руата через Промежуток. Небо вокруг них пылало закатом, когда Лесса мысленно приподняла бровь и спросила:

— Почему нет?

«Ты с потомством. Холод вреден для тебя».

Сердце Лессы замерло.

— С потомством?

Рамота мысленно пожала плечами и передала картинку живота Лессы: «Там кое-что есть».

Только тогда Лесса осознала, что после возвращения у нее еще не было месячных, так что Рамота наверняка права.

* * *

— Не самое подходящее время, — спокойно заметила Манора.

Она поставила перед Лессой чашку с дымящимся кла и отпила из своей.

— Ты собираешься оставить его?

Лесса не знала. Она обняла ладонями чашку, стиснув ее, борясь с желанием сделать что-нибудь и полным отсутствием понимания, что именно она должна делать. Она только знала, что ей необходимо было кому-нибудь сказать. Не то чтобы она прямо так сказала Маноре. По-видимому, выражения ее лица (в глубине души она опасалась, что оно было несколько смущенным) и ладони на животе оказалось достаточно, чтобы Манора начала суетиться.

— Позвать целителя, чтобы он проверил, что всё развивается как следует? — в конце концов спросила Манора, когда молчание стало предельно напряженным.

Лесса подняла чашку и медленно отпила кла. Она почувствовала, как его тепло проскользнуло по горлу и остановилось прямо над местом, где внутри нее начала расти новая жизнь. Как у госпожи Вейра, у нее были обязанности. Обязанности, которые никто другой не сможет исполнить, с которыми никто кроме нее не сможет справиться. И Руат… Как часто она мечтала вырастить сына, которому ее отец с гордостью вручил бы управление холдом? Насколько сложнее будет оставить холд в руках Джексома, когда на свет появится ее собственный ребенок, близкий по возрасту и (несомненно) способностям?

Манора вздохнула, поставив чашку на стол, и Лесса подняла взгляд, привлеченная звуком.

— Ты также можешь несколько раз побывать в Промежутке, — предложила Манора.

— Нет!

Лессу передернуло — болезненное движение, от которого кла расплескался из зажатой в ее ладонях чашки. Горячая жидкость обожгла ее, но она не могла сосредоточиться на ощущении. Это был ее ребенок. Ее ребенок! И ничей больше, и во всем мире и во всех временах никогда не будет другого точно такого же!

— Лесса, — жесткий тон привлек ее внимание.

Пальцы Маноры проскользнули под ее пальцы, пытаясь отобрать у нее чашку.

— Спасибо, Манора.

Лесса отпустила чашку. На удивление сильные маленькие руки насухо вытерли ее пальцы, словно Лесса снова стала ребенком, который испачкался, съев слишком много пирогов. Лесса встала, и хотя она еще не вернула душевное равновесие, она взяла себя в руки и сумела улыбнуться. Манора мягко убрала с лица Лессы прядь волос.

— Ты знаешь, я буду счастлива воспитать любого твоего ребенка, — сказала она, — и не только потому, что я воспитывала Ф’лара.

Улыбка Лессы стала более настоящей.

— Спасибо, — повторила она и повернулась к выходу из кухни.

Она как раз дошла до двери, когда ее опять окликнули:

— Лесса.

Она обернулась через плечо. Манора улыбнулась:

— Поговори с Ф’ларом.

Лесса кивнула и вышла.

* * *

— Рамота, мы должны лететь! — Лесса взмахнула огнеметом, который держала в руке, и погладила ее по хребту, отказываясь уступать желанию пнуть золотого дракона, который упрямо оставался на земле. — Нити падают!

«Ты так быстро отказываешься от своего детеныша?» — спросила Рамота.

— Я и до этого сражалась с Нитями таким образом! Иста в опасности! Отрядам будет плохо без нас.

«Они справятся».

— Рамота! — крикнула Лесса, и в гневе выпустила из руки огнемет, который с грохотом упал на пол.

Лесса спрыгнула следом, быстро проверяя, всё ли нормально работает. Повернувшись, чтобы снова подняться, она встретилась взглядом со сверкающими драгоценными камнями глаз Рамоты.

Долгое мгновение они просто смотрели друг на друга. Потом Рамота сказала: «Я здесь», — и Лесса обнаружила, что обнимает дракона, а по ее лицу текут слезы.

* * *

В целом борьба с Нитями над Истой прошла хорошо, с единственным сюрпризом — Лесса с Рамотой отсутствовали в королевском крыле.

«Допрашивать своего партнера никогда не было хорошей идеей», — всё что сказал Мнемент на эту тему, а Рамота не отвечала на попытки других драконов поговорить с ней. Саркастичные высказывания Мардры и Килары по поводу безответственных повелительниц Вейра были невыносимы, но Ф’лару пришлось их терпеть, поскольку ответить было нечего.

Солнце только вставало в Бендене, когда Ф’лар и Мнемент приземлились. Как только Ф’лар спешился, Мнемент отправился к Рамоте, и они переплели шеи в приветствии. Ф’лар прошел через занавес, найдя Лессу сидящей среди шкур на кровати, всё еще одетую в костюм для полетов.

— Падение закончилось, — произнес он вместо приветствия, начав снимать собственное обмундирование. — Твоя помощь не помешала бы.

— Рамота отказалась лететь, — ответила Лесса.

Ф’лар замер, куртка соскользнула на пол.

«И кто как не я знает, что лучше для тебя?» — спросила Рамота так, чтобы услышал и Ф’лар.

Лесса вздохнула.

— Ты в порядке? — спросил Ф’лар; он сел рядом с Лессой, но вопрос в основном был обращен к Рамоте. — Что случилось?

«Ничего не случилось, — ответила Рамота. — И не случится, если так и будет продолжаться».

Мнемент фыркнул, словно собирался засмеяться, но подавился смешком от свирепого взгляда Рамоты.

«Возможно, — сказал Мнемент, — мне следует сказать: поздравляю».

Ф’лар с Лессой одарили Мнемента мрачным взглядом. Потом Лесса вздохнула и взяла Ф’лара за руку. Его сердце заколотилось.

С гордо поднятой головой она объявила:

— У меня будет ребенок.

И положила его ладонь на свой живот.

Мозг Ф’лара застыл, точно ледяные глубины Промежутка. Будто вдалеке он слышал, как Мнемент смеется над ним по поводу его первого потомства и того, что у Ф’лара будет всего одно яйцо, тогда как у Мнемента было сорок одно; и слабые отзвуки того, как Мнемент отбивается от Рамоты, когда она оскорбилась на предположение, будто ее Лесса может быть менее великолепна, чем она сама, только потому что у Лессы будет лишь одно дитя.

Впрочем, для Ф’лара существовали только темно-серые глаза Лессы и его ладонь на ее животе.

— Ты не собираешься ничего сказать? — наконец спросила Лесса, отведя взгляд и вскинув подбородок.

Ф’лар несколько раз прочистил горло, прежде чем язык послушался его.

— Что ж, никто не может обвинить тебя в выборе подходящего времени.

Лесса вздрогнула, но Ф’лар удержал ее руку.

«Наш выбор времени превосходен», — успокаивающе произнесла Рамота, и смех Мнемента донес ее слова до Ф’лара.

— Рамота, конечно, права, — согласился Ф’лар.

Он притянул Лессу ближе, защитным жестом обнимая ее. Лесса разрывалась между противоположными желаниями: оттолкнуть его или растаять в его объятиях, — пока он не сказал:

— Благодарю, Рамота, за то, что сберегла их сегодня.

Золотой дракон качнул ему головой, когда Лесса шлепнула по руке. Ф’лар засмеялся и наклонился, чтобы пылко поцеловать ее, и она уступила искушению его тепла.

— Ты понимаешь, что это усложняет ситуацию? — спросила Лесса, когда они прервались, чтобы вдохнуть воздуха.

Ф’лар засмеялся:

— Ты всегда усложняешь ситуацию.

И снова поцеловал ее.