Золотые ворота (гет)

— Я пока помою посуду, — натянуто улыбнулась девушка.

— Не стоит, дорогая... Тут совсем немного, я и сама справлюсь, — женщина пыталась отговорить дочь.

— Но я хочу хоть чем-то помогать... — не обращая внимания на строгий взгляд отца, произнесла Элиз.

— Элиз, не стоит. Ты у нас в гостях, — произнёс мужчина, поддерживая жену.

— Гость... — печально повторила девушка, настраивая температуру воды в кране. — Верно, но я и дочь, — снова тоскливая улыбка.

— Тогда хотя бы волосы завяжи, сейчас же очень жарко! — отчего-то радостно воскликнула женщина, глядя на рядом висящий термометр.

— У меня нет с собой резинки, — нахмурилась девушка. — Ты же знаешь, что я...

— Знаю, что тебе нравится, когда волосы распущены... — простонала Дори. — Но раз вызвалась мне помогать — завязывай волосы!

— Ладно... — лениво протянула Элиз.

— Вот, забирай, — мать протянула ей красивую резинку с чем-то блестящим посередине.

Резинку девушка надела на руку, но мать даже не заметила, а вот отец как раз повернулся к ней

— Элиз... — начал было он, но девушка жалобно, умоляюще посмотрела. Ну что с них взять, с молодых?

* * *

— С чего начать? — покачивая головой в разные стороны, спросил парень.

— С самого начала... — предложил доктор, заглядывая ему в глаза.

Внутри как будто взорвалась бомба, из каждого кусочка которой вытекал опасный, противно пахнущий яд.

Прошёл год, а в голове такая же каша... Кто во всем виноват? Он — Джек.

И кошмарные ночи в ожидании утра все время напоминают.

Он то нервно подёргивает рукой, то хватает первую попавшуюся вещь и швыряет её в стену. Он не может остановиться, ведь вина поглотила здравый разум. Джек пытался вернуть хоть каплю той былой рассудительности и беззаботности, но ничего так и не получилось.

Он пытался найти причину своих страхов и страданий, но лишь растравлял старые раны. Хотя они и не собирались затягиваться.

Мозг его был полон страхов, непонятно откуда взявшихся, болезней, апатий, фобий...

Когда он спал — видел кошмары. Нет. Они вовсе не были страшными и пугающими, если поразмыслить хорошо. Но то, что он видел, проникало в самые глубины подсознания и заставляло винить и ненавидеть себя и всё вокруг.

«Монстр!» — так однажды крикнула Майя, когда брат назвал её страшной занудой и уродиной в придачу, а спустя пару дней выкинул в окно её любимую косметичку.

И он верил. Да... Он был монстром.

Границы между снами и явью не было. Всё было запутано...

— Не могу... Не могу... — как раненый зверь завыл он, дёргая себя за волосы здоровой рукой. Вторая была сломана — в гипсе.

После похорон Элизабет Джек пошёл в ту самую квартиру, где девушка провела свои последние дни... Часы... Минуты...

Но там находилась полиция, скорая, и много людей в халатах, которые брали экспертизу, проверяли отпечатки пальцев...

Джек непременно хотел пройти в эту квартиру, взять какую-нибудь вещицу Элизабет себе — на память.

Но пускать его туда никто, конечно, не собирался, а после получаса уговоров покинуть лестничную площадку хорошенько встряхнули и вышвырнули.

Но Джек решил не сдаваться. Решил попытаться ещё... Но на этот раз с ним никто церемониться не стал. Просто пнули, а он и полетел кувырком с лестницы.

— Спокойно, Джек. Вы непременно справитесь... — высокий худощавый мужчина подошёл к пациенту. — Не дергайте так волосы! Не надо! А то станете таким же лысым, как я! — шутливо погрозил психиатр пальцем.

— Она писала мне... А я такая сволочь... Такой кретин... — шептал Джек. Он с ногами залез в кресло и, обхватив худыми руками колени, тихо заплакал.

— Продолжайте... Говорите дальше! Абсолютно всё, что помните.

— Она была такая мокрая! Моя Элизабет промокла... — качаясь из стороны в сторону, скулил Джек, опустив голову между согнутых колен.

— Отлично, продолжайте! — желая ободрить его, воскликнул доктор. Он не понимал, о чём толкует Джек, но знал одно — ему нужно выговориться.

— До свободы осталось восемь дней... Как же я не понимал! Я скотина... Я монстр, — всхлипывал Джек, содрогаясь тощим телом.

— Восемь? — участливо поинтересовался доктор, ставя стул рядом с креслом Джека.

— Да... Неделя до её смерти... — захлёбываясь в собственных слезах, выдавил парень.

— Как... Как она умерла? — спросил доктор, поднимаясь со стула, чтобы заварить чай.

— Она принимала что-то... — Джек поднял голову и перестал качаться — задумался.

— Наркотики? — предположил доктор.

— Наверное... А потом... — Джек замер.

— Что? Не останавливайтесь... Слышите? — приказал доктор, ставя приготовленный чай перед ссутулившимся парнем.

— Она бросилась в окно... — шептал Джек, остановив пустой взгляд на бейджике доктора.

Он всё ещё смотрел в одну точку. Руки уже не тряслись, да и качаться он перестал.

— Выпей это, — доктор подвинул кружку ближе к нему. Но Джек так и смотрел в одну точку безумным взглядом.

— Скажите мне, мистер Роднелл, — начал он.

— Что? Спрашивай... — всё так же внимательно глядя на парня, спросил доктор.

— Я болен? — взгляд Джека стал более осознанным.

— Да, ты болен, — спокойно ответил Роднелл. — Но знай, любую болезнь можно вылечить, а твою так тем более, — искренне улыбнулся он.

— Элизабет хочет, чтобы я лечился... — задумчиво прошептал Джек.

— Верно... — протянул доктор и загадочно спросил: — Ты знаешь, какой первый шаг на пути к выздоровлению?

— Какой? — удивился Джек.

— Выпей этот чай, — улыбнулся доктор. — И печенье съешь обязательно!