Что стало со Скоттом? (джен)

— Но ты подумай, каков наглец!

Детектив старший инспектор Барнаби негодовал. Будучи по натуре человеком спокойным и уравновешенным, он крайне редко выходил из себя, но когда такое случалось, остывал медленно и неохотно. Поэтому его жена Джойс даже не пыталась утихомирить супруга и терпеливо ждала, пока он сам выпустит пар.

— В прошлую субботу он звонит и говорит мне, что болен. Хорошо, без проблем, лечись и выздоравливай! У тебя столько времени, сколько потребуется. А ведь у меня двое задушенных у заброшенного дома! И помощь бы не помешала, но разве я стал дергать больного подчиненного? Ничуть...

— Ты сама тактичность, дорогой, — подтвердила Джойс, подавая мужу чашку утреннего чая, кофе, учитывая обстоятельства, был бы лишним.

— А теперь выясняется, что этот... — Барнаби с шумом втянул в себя воздух, сдерживая готовое сорваться крепкое словцо, — успел еще в понедельник обратиться к главному констеблю графства! С прошением о переводе из костонского отдела. Якобы какие-то семейные обстоятельства требуют его присутствия в Лондоне... Его факс получили, прошение удовлетворили, а я, его непосредственный начальник, только сейчас узнаю об этом!

— О боже мой, — встревожилась Джойс. — Должно быть, что-то серьезное. Тебе известно что-нибудь о его родных?

Барнаби с укором взглянул на жену.

— Он как-то раз упоминал мать, впрочем, без подробностей... Но дело в другом! Он должен был в первую очередь уведомить меня, а не устраивать свои делишки тайком, действуя через мою голову! И ведь я с самого начала подозревал, что этот хлыщ надолго здесь не задержится! Карьерист. Мидсомер ему, видите ли, слишком мелок. Но нет, он убедил меня, что готов работать... А теперь выходит, я просто старый болван и совсем не разбираюсь в людях, — он шумно выдохнул.

— Ну-ну, ты слишком строг к себе, Том. И потом ты, кажется, говорил, что заменивший его констебль неплохо справляется? — Джойс предприняла осторожную попытку направить мысли мужа в более мирное русло.

— Бен Джонс? Да, он оказался толковым малым, и как напарник меня вполне устраивает...

Барнаби собирался сказать еще многое, но, случайно взглянув на часы, понял, что уже пора на службу. Так что, чмокнув на прощание жену в щеку, он поспешно выскочил из дома.

Начался обычный рабочий день.

Новых вызовов в их отдел не поступало, и это было весьма кстати, хотя работы и без того хватало — нужно было привести в порядок материалы завершенного накануне дела для их дальнейшей передачи в королевскую прокурорскую службу.

Но на душе у Барнаби было неспокойно. Возмутительная выходка Скотта никак не шла у него из головы, не давая сосредоточиться на делах. Повезло еще, что у них нет сейчас текущего расследования, а если б было? Барнаби чувствовал, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие, ему необходимо поговорить со Скоттом и высказать этому сопляку все, что накипело. Но мобильник Скотта был выключен... И когда настал обеденный перерыв, Барнаби вместо того, чтобы направиться в столовую, схватил ключи от машины и покинул участок.

* * *

Два года назад, когда детектив-сержант Скотт был переведен в Мидсомер, он ничуть не скрывал ни своей неприязни к провинции, ни намерения как можно скорее вернуться в Лондон. Он настолько был уверен в своем скором отъезде, что не стал даже толком обустраиваться и согласился на первый подвернувшийся вариант аренды: комнатку в Костоне с потеками на обоях, шумными соседями и странными запахами из вентиляции.

Однако сотрудничество с Барнаби заставило его вскоре пересмотреть некоторые прежние взгляды. Он решил задержаться в Мидсомере на неопределенное время и набраться опыта, а заодно — отказаться от неудобного временного жилища, сменив его на отдельный коттедж с верандой — и за ту же цену! — в деревне неподалеку. Туда Барнаби и направился.

Деревенька звалась Гринхенд, и такое название ей очень шло — с высоты птичьего полета она и правда напоминала кисть левой руки. Четыре короткие параллельные друг другу улочки упирались в северный берег небольшого почти круглого озера. Единственная дорога, соединявшая Гринхенд с большим миром, повторяя очертания береговой линии, сперва шла на юг, минуя ферму, а возле церкви круто забирала на восток (ни дать ни взять большой палец). Окружали деревню леса.

* * *

Свернув на нужную улицу, Барнаби прижался к обочине, уступая дорогу велосипедистке. Это была крепкая на вид женщина лет шестидесяти в фуражке почтальона и с объемной сумкой на боку. Явно заинтригованная видом незнакомой машины, она остановилась у соседнего дома и, делая вид, будто роется в сумке, во все глаза следила за Барнаби.

Распознав ее уловку, он применил самое верное средство против деревенских кумушек, а именно, широко улыбнулся и обратился к ней:

— Доброе утро!

— О! Доброе утро, сэр! — она встрепенулась с таким видом, будто до этой секунды и не замечала его присутствия. — Приехали повидать мистера Скотта? Он уже съехал.

Барнаби, успевший уже толкнуть калитку, резко замер.

— Съехал? — повторил он. — Вы в этом уверены?

— Да, — оживилась женщина. — Я его квартирная хозяйка, Мэри Дарлинг, а вы?..

— Детектив старший инспектор Барнаби из костонской полиции. Я начальник Скотта, теперь уже бывший.

Его манеры и звание, похоже, произвели на собеседницу самое благоприятное впечатление.

— А когда именно он уехал?

— О, я точно не знаю. Видите ли, я сдавала ему коттедж и приходила убирать дважды в неделю, — Мэри Дарлинг, казалось, только рада была выложить полиции все детали. — Так вот, когда я пришла во вторник, то сразу заметила, что компьютер мистера Скотта из гостиной куда-то пропал. А ведь он всегда стоял там на журнальном столике. А потом смотрю, на столе вместо него — связка ключей и записка, что он вынужден срочно уехать. Кажется, его матушка заболела.

— Ясно, — проронил Барнаби, раздосадованный тем, что не удалось высказать Скотту все, что собирался, и что напрасно проездил. Ему нечего было больше здесь делать, оставалось лишь сесть в машину и вернуться в участок, но мерзкое чувство незавершенности отчего-то заставляло его медлить. — Я могу здесь осмотреться?

— О, конечно! Смотрите, сколько хотите. Мой комплект ключей, правда, остался дома, но запасной всегда хранится под крыльцом. На всякий случай. Давайте я вам открою.

Они вошли. Внутри дом выглядел так, как и должен выглядеть настоящий деревенкий коттедж: ситец с цветочной набивкой, занавески с оборками и изобилие кружевных салфеточек.

— Это так печально, старший инспектор, что мистеру Скотту пришлось уехать, он был прекрасным съемщиком, — голос Мэри Дарлинг журчал, как ручеек. — Всегда такой вежливый, и платил исправно, за месяц вперед, не портил мебель... Знаете, один из бывших жильцов — немец, снимал коттедж на два месяца, — тушил окурки прямо о подлокотники кресла! Ну, просто ужас!.. — она все продолжала говорить, переключившись на других жильцов и припоминая их грехи, большие и малые. Барнаби делал вид, что слушает и время от времени кивал.

Он прошелся по дому, поднялся наверх, почти безотчетно открывал какие-то двери, заглянул в спальню и ванную. И сам не мог понять, зачем. Неужто надеялся обнаружить Скотта, прячущимся в шкафу?

Мысленно обозвав себя старым ослом, Барнаби распрощался с говорливой дамой и поехал обратно в участок. Он не желал больше ничего знать о Дэне Скотте.

* * *

А посреди ночи Барнаби внезапно проснулся. Он проморгался, пытаясь вспомнить, что же его разбудило, а в следующий миг понял: чемодан! Осматривая оставленный коттедж Скотта, он заглянул в чулан, и там, на верхней полке, лежал большой чемодан. Темно-синий с серым, Барнаби на него тогда и внимания-то не обратил, так, скользнул взглядом по пустому чулану и захлопнул дверь, а вот теперь задумался — уж слишком чужеродной казалась эта вещь среди царства салфеточек, думочек и набивного ситца. А вот Дэну Скотту чемодан подходил идеально.

Но не мог же Скотт уехать, оставив чемодан? Или чемодан все же хозяйский?

Поразмышляв так с полминуты, Барнаби понял, что не успокоится, пока не решит этот вопрос. Если вещь принадлежала Скотту, там должны были остаться его отпечатки, и если их нет — о чемодане можно будет с чистой совестью забыть. Если же они есть... Вздохнув, Барнаби вылез из постели и принялся переодевать пижаму. Он уже сражался с галстуком, когда раздался заспанный голос жены:

— Том? Который час? — взглянув на будильник, она ужаснулась. — Боже мой, что-то случилось?

— Мне нужно ненадолго отъехать по делу, — бросив тщетные попытки, Барнаби просто сунул галстук в карман. — Засыпай, Джойс, я скоро буду.

* * *

Когда он вернулся, в окнах первого этажа горел свет. Джойс, уютно устроившись на диване, казалось, была полностью поглощена книгой. На звук затворившейся двери она подняла взгляд от страницы.

— Привет, — удивленно протянул Барнаби. — Я думал, ты спишь. Почему не ложишься?

— Я так и хотела и даже почти заснула... Но вдруг вспомнила, как ты говорил, что у вас нет сейчас текущего расследования.

— А-а, — закивал головой Барнаби с присущим ему наполовину шутливым наполовину серьезным выражением, — так вот в чем дело. Ведь если расследования нет, то куда же я отправился среди ночи? Выходит, это ревность?

— Бдительность, — в тон ему отозвалась жена.

— Это все из-за Скотта, Джойс, — признался Барнаби уже без тени насмешки, усаживаясь на диван рядом. — Возможно, он стал жертвой преступления.

— Боже мой! Что случилось?

— Пока не знаю. Еще ничего не подтверждено. Я уже озадачил Джорджа Булларда и теперь жду его ответа. Если мои подозрения верны, то Скотт, похоже, был похищен... Или же он просто желторотый грубиян, а я — старый осел! Что ты читаешь? — спросил он, чтобы сменить тему.

— О, это Абигайл Аббот, новый роман. Это Калли мне ее дала. Она потрясающая!

— Калли — несомненно, — с известной долей отцовской гордости подтвердил Барнаби и чмокнул жену в щеку. — Вся в мать.

— Не стану спорить, — засмеялась Джойс. — Хотя изначально я имела в виду Абигайл. В Лондоне она стала настоящей сенсацией. Ее первые книги разошлись сумасшедшими тиражами, а эта уже четвертая. А еще права на издания в Америке и на переводы... В прессе уже вовсю пишут о готовящейся экранизации... Калли так взволнована! Говорит, если снимать будут у нас, а не в Голливуде, она обязатено пойдет на пробы.

— Неудивительно, учитывая ее решительность, — кивнул Барнаби. — Похоже книга стоящая. О чем она?

— О, это история о жизни женщины в обычной английской деревне. По словам издателя, "психологический триллер с элементами эротического романа и острой социальной проблематикой". Да, звучит высокопарно, я знаю, но книга и правда хороша, в ней столько глубины, даже не верится, что автор совсем юная девушка, — Джойс перевернула книгу, демонстрируя напечатанное на нижней обложке фото автора — молодой женщины с эффектной стрижкой и в очках. — Думаю, стоит предложить этот роман для следующего собрания моего книжного клуба, как ты думаешь? Тем более писательница — местная.

— Вот как?

— Да, она из Мидсомера, — Джойс засмеялась. — Калли мне рассказывала, как обозналась как-то раз на кастинге к "Чайке". Думала, что видит эту писательницу, Абигайл, подошла сказать, как ей нравятся ее книги, а оказалось, это была не она, а просто еще одна начинающая актриса, и даже не родственница.

— Действительно забавно. Что ж, я заварю чай, — Барнаби поднялся на ноги, — чтобы скоротать время в ожидании ответа от Джорджа. Ты будешь?

* * *

— Сэр, по телефону вы сказали, что объясните все на месте, у нас новое дело? — констебль Бен Джонс мужественно пытался подавить зевок. Рань стояла несусветная. Он едва успел припарковать свой велосипед на подъездной дорожке дома Барнаби, как из дома выскочил старший инспектор собственной персоной, велел быстро садиться в машину, и они сорвались с места.

— Скотт пропал, — не отводя взгляда от дороги, Барнаби кратко обрисовал напарнику суть дела.

— А разве он не сам уехал?

— Уверен, что нет. Я был вчера в коттедже, где он жил. Там остался чемодан в кладовке. На нем отпечатки пальцев Скотта: на ручке, частичные — на замках, и главное — на пластиковых защелках ремней внутри чемодана. Отпечатки снаружи еще могли бы появиться случайно, но не внутри. А значит то, что чемодан принадлежал Скотту, можно считать доказанным фактом. И, Джонс, если бы Скотт уезжал сам, с вещами, — ведь, заметь, все его вещи из дома тоже исчезли! — конечно, он не оставил бы чемодан! Он бы воспользовался им по назначению.

— С другой стороны, — подхватил Джонс, — если кто-то другой пытался создать видимость его отъезда, то он мог просто побросать вещи сержанта Скотта, скажем, в мешок для мусора и забрать с собой. Он мог не знать, где хранится чемодан, или не найти его в спешке... Да, логично, — он чуть помолчал. — Один вопрос, сэр. С чем, по вашему мнению, мы имеем дело? Это похищение? Или?.. — слово "убийство", так и не произнесенное, повисло в воздухе.

— Не знаю, Джонс, — покачал головой Барнаби. — Но будем исходить из того, что Скотт еще жив, так что действовать надо быстро. У преступника, кем бы он ни был, и так большая фора. Сегодня уже суббота, я говорил с ним в последний раз ровно неделю назад.

— Ясно. Наши действия?

— Начнем с деревни, туда мы и едем. Ты опросишь соседей: что видели, слышали, кто последним общался со Скоттом, не ссорился ли он с кем-то и так далее.

— А вы сэр?

— Побеседую с его квартирной хозяйкой. У меня сложилось впечатление, что она любит поговорить, а, как известно, болтливая леди — находка для следствия.

— Согласен с вами, сэр.

* * *

В помещении почты было светло и тихо.

— Добрый день!

— Старший инспектор Барнаби! Чем могу помочь?

— Миссис Дарлинг, я вернулся поговорить о Скотте. Когда вы видели его в последний раз?

— Дайте подумать... В прошлый четверг? Нет, в пятницу, в пабе.

— А обнаружили, что его нет?..

— Во вторник утром. Что-нибудь не так?

— Мы как раз пытаемся разобраться, миссис Дарлинг.

— О, пожалуйста, просто Мэри.

— Скажите, Мэри, Скотт не говорил вам, что планирует съезжать?

— О, он говорил, но в самом начале, когда только заселялся. Что не знает, насколько останется, так как его в любой момент могут перевести в Лондон. Но с тех пор прошло почти два года, и больше он об этом не заговаривал.

— А записка, которую он оставил?

— Я ее выбросила... Но мусор еще не вывозили... Она вам очень нужна?

— Знаете, старший инспектор, у нас ведь очень приличная деревня, — заверила его Мэри чуть погодя, роясь в большом мешке бумажного мусора. — О, кажется, это оно.

Она вручила Барнаби порядком измятый листок.

— Это не почерк Скотта.

— Вы думаете, он просил кого-то написать ее вместо него? Поранил руку?

— Думаю, он попал в неприятности. Вероятно, его похитили.

— Боже мой! То-то мне показалось странным, что он уехал вот так, тайком и даже не зашел проститься! Ведь до почты от коттеджа рукой подать, он прямо напротив, во-он его крыша, видите? А он на самом деле... Подумать только!

— Я прошу вас, — с нажимом произнес Барнаби, — ни с кем это пока не обсуждать. Ведется следствие.

— Конечно-конечно!

* * *

Обойти всю деревню, даже если она совсем маленькая, — задачка не из простых.

— Доброе утро, мэм! — обратился Бен к женщине средних лет, срезавшей цветы в саду перед домом. Та выпрямилась и одарила его возмущенным взглядом.

— Мисс!

— Прошу прощения. Я из полиции Костона, констебль Джонс. Вы не могли бы уделить мне минуту?

Дама сменила гнев на милость:

— Что вас интересует?

— С кем это ты разговариваешь Примула? — раздалось вдруг требовательное. Бен обернулся и изумленно моргнул. Через сад к ним направлялись две безупречно точные реплики его собеседницы. У всех трех были острые носы и подбородки, одинаково колкий взгляд и даже платья их были сшиты из одинаковой ткани в цветочек.

— Это из полиции, Туни, — пояснила первая и добавила: — Примула Фэрчайлд, а это мои сестры: Петуния и Портулак.

— Констебль Джонс, — повторил Бен с вежливым кивком, чувствуя, что у него начинает троиться в глазах. — Скажите, не происходило ли в деревне чего-нибудь странного в последнее время?

Троица сразу оживилась и принялась трещать наперебой:

— Появился незнакомец!

— Чужак!

— Бродяга!

— Мы видели, как он слоняется по деревне.

— И ведь никто не знает, кто это!

— Вот именно! Совсем никто.

— А как он выглядел? — вклинился в их галдеж Бен.

— Тощий, с желтыми волосами...

— А со лба немного лысый...

— А главное — шрам на щеке. Вот тут, — одна из тройняшек, Бен уже перестал понимать, кто из них кто, прочертила пальцем по скуле. Сестры закивали.

— Так он просто слонялся... и все?

— На самом деле, нет. Он искал кого-то.

— Да-да, какую-то женщину со странным именем, но у нас в деревне такой нет.

— Хотя он, похоже, думал, будто она здесь живет.

— Так. Что за женщина? — Бен держал карандаш наготове.

— Как же ее звали?.. Абигайл?.. Нет, Артемис. Или что-то похожее.

— Мне кажется, это была Анабел?

— Арлетт? Оно точно начиналось на "а".

Бен незаметно вздохнул, прилежно записывая в блокнот все варианты.

— И вы говорите, среди жителей деревни нет никого, кто носил бы это имя? Любое из этих имен?

— Точно, нет!

* * *

— Мэри, мне очень нужна ваша помощь. И Скотту тоже.

Миссис Дарлинг многословно и восторженно выразила свою полную готовность.

— Расскажите мне о деревне, — попросил Барнаби. Что за люди здесь живут, не было ли у кого-то ссор со Скоттом, не случалось ли чего необычного? И я хотел бы поговорить и с вашим мужем тоже.

— Боюсь, последнее вам не удастся, старший инспектор, Альфред погиб на Фолклендах, — она вздохнула. — Милый Альфред, ему так к лицу была его форма!

— В таком случае, расскажите об остальных. Кто был ближайшим соседом Скотта? — попросил Барнаби, принимая из рук хозяйки чашку чая.

— Мистер Тейлор? О, милейший человек, его семья живет в наших краях уже лет двести.

— А чем он занимается?

— Сейчас он на пенсии, много путешествует. Смотрите, вот эту чудную вазу он привез мне на Пасху из Венеции, а эту брошку в прошлом году с Гавайев...

* * *

— Представьтесь, пожалуйста.

— Ричард Брукс, владелец похоронного агентства.

— Вы знаете Дэна Скотта?

— Немного. Неплохой парень... — Брукс пожал плечами, — был бы, если б не якшался со всякой швалью.

— Будьте добры уточните, кого именно вы имеете в виду? — Бен раскрыл блокнот, приготовившись записывать.

— Да зятя моего. Идиота, — удовлетворил его любопытство Брукс. — Ну вот куда это годится? — он кивнул на новенький, блестящий яркой краской рекламный щит. "Только до конца августа!" — гласила надпись. — "Специальное предложение: купи два гроба и получи третий в подарок!"

— Лондонский проныра. И ведь ни черта не смыслит, как вести дела в деревне! Похоронное дело — это респектабельность, Бруксы хоронят всех в этих краях вот уже сто сорок лет! А этот клоун... — Брукс с чувством сплюнул.

— Я бы хотел с ним поговорить, — вклинился Бен. — Где я могу найти вашего зятя?

Зять обнаружился в конторе и оказался хлипким типом в дорогом костюме и с гонором. Главным его украшением был фиолетовый синяк на пол-лица. Зять показал, что пропускал иногда с сержантом Скоттом по пиву, и вообще он "парень, что надо", но себе на уме.

— В каком смысле?

— Да клеился к самым симпатичным цыпочкам в деревне.

— Кого вы имеете в виду? — верный блокнот уже был у Бена наготове.

— Сэнди Доббс из паба "Голова вепря". Жену хозяина.

— И у вас есть основания полагать, что между ней и Дэниелом Скоттом... что-то было?

Зять хмыкнул.

— Ну, она-то с ним заигрывала, это точно. Официантки всегда так делают, только не всем обламывается, — он вздохнул и потрогал синяк. — Да вот...

— Договаривайте.

— Если б у них и правда что-то было, Дэна бы давно нашли в канаве со свернутой шеей. У старика Доббса пудовые кулаки и нет чувства юмора.

* * *

— Жалкий тип этот ваш Дэн Скотт! — Джейми Стивенс, потомственный кузнец, брезгливо сморщила носик.

— Свидетели говорят, вы ссорились.

— Вовсе нет, — она скрестила руки на груди, демонстрируя мускулистые предплечья. Она раскраснелась, лоб под банданой блестел от пота — в кузнице было жарко. — Я просто вежливо велела ему отвалить!

* * *

— Фергюсоны, конечно, — Мэри Дарлинг болтала без умолку. — Они держат семейный пансион "Под фиговым деревом". Очень достойные люди. Несмотря на... кхм...

— Несмотря на что, миссис Дарлинг? — спросил Барнаби, заметивший, что хозяйка вдруг отчего-то засмущалась.

* * *

Терновая изгородь тянулась куда хватало глаз, Бен Джонс бодро шагал к калитке, когда его слуха достигли клацанье садовых ножниц и мужской голос, фальшиво напевавший "Ave Maria"...

— Доброе утро! — окликнул невидимого певца Бен.

— Доброе, сэр, — из глубин изгороди вынырнул лысоватый мужчина с аккуратной седой бородкой и в очках, он был без рубашки, чему Бен слегка удивился: хотя день обещал быть тёплым, в столь ранний час было отнюдь не жарко.

— Констебль Джонс, полиция Костона... — привычно представился Бен и не успел больше ничего сказать.

— Так вы нашли ее? — взгляд бородатого просиял надеждой.

— Ее?

— Ну, нашу машину. Я заявлял об угоне.

— Боюсь, ничего не могу сказать на сей счет. С кем имею честь?

— Роберт Фергюсон, мы с женой владеем этим пансионатом.

— Вы знаете Дэна Скотта? Он снимает дом в этой деревне.

— Шапочное знакомство. Крайне зашоренный и ограниченный молодой человек.

— Поня-ятно, — протянул Бен, чиркая в блокноте. — А можете сказать, когда вы видели его в последний раз?

— Пару недель назад.

— Вы сказали, что владеете пансионатом вместе с женой. Помимо вас здесь есть еще люди? Сотрудники, постояльцы?

— Нет, всю работу выполняем мы сами, в сезон, конечно, становится трудновато, но мы справляемся. А что до постояльцев, у нас их сейчас четырнадцать, все номера заняты! — с заметной долей гордости сообщил Фергюсон.

— Тогда я хотел бы побеседовать и с ними тоже, а также с миссис Фергюсон.

— Да без проблем, прошу вас, калитка здесь рядом. Нора! — позвал он, обернувшись. — Будь добра, подойди на минуточку, это полиция.

— Иду, дорогой!

Бен прошел к калитке, толкнул ее...

— Простите! — от неожиданности голос Бена дал петуха. — Мэм, вы без одежды!

— Конечно, это же пансионат нудистов.

— Для людей, жаждущих достичь единения с природой.

— Мэм, сэр! — Бен говорил так твердо, как только мог. — Как представитель власти настоятельно рекомендую вам одеться!

— Как представитель власти вы ничего не можете нам рекомендовать! Эта земля — частная собственность, и мы имеем полное право пребывать здесь в том виде, в каком нам угодно!

* * *

— Ну, эт вам надо не со мной говорить.

— А с кем, мистер Паркер?

— С ведьмой, с кем ж еще!

Мистер Паркер был чучельником и страдал от язвы желудка, бессонницы и радикулита, о чем сообщил сразу и в подробностях, но потом запас его красноречия подыссяк.

— Кого вы имеете в виду? — потребовал объяснений Бен.

— Фиону Доусон. Последний дом по Четвертой улице.

— И почему же я должен побеседовать с мисс Доусон?

— Приятель ваш к ней захаживал, я своими глазами видел.

— Когда это было?

— А в прошлую субботу. Ну, и до того дело было...

— В субботу?

— Угу. Часиков в десять, стемнело уж, а я вышел пройтись, у меня ж бессонница! Гляжу — идет, да на Четвертую как раз и сворачивает. А мне и любопытно стало, что этот франт там забыл, я и пошел следом.

— И вы уверены, что это был именно сержант Скотт? — уточнил Бен. — Ведь уже стемнело.

— Да уж уверен! Его светом из комнаты осветило, когда они целовались на пороге. Он это был, ваш пижон — в пиджаке, белой рубашке. Да никому из деревенских и в голову не придет ни с того ни с сего в костюм рядиться, разве что поедет в Костон по делам... Да из наших в костюме ходит разве что мистер Брукс, но оно и понятно, работа такая...

— Так может это был он?

— Не-а. Тот здоровый был. Шесть футов, не меньше. И худой, так и запишите.

Бен Джонс записал, поблагодарил и отправился продолжать обход, мысленно поставив галочку напротив имени Фионы Доусон...

Та жила на отшибе, в домишке, больше похожем на сарай. Бен постучался — звук дверного молотка гулко отозвался внутри, но открывать не спешили. Бену показалось, он слышит звук — тихий скрип половиц, будто кто-то на цыпочках подкрался к двери и выжидает. Он постучал снова.

— Мисс Доусон, полиция! Мне нужно поговорить с вами.

Дверь чуть приоткрылась, на Бена уставился внимательный серый глаз. Потом звякнула убираемая цепочка и дверь распахнулась.

— Прошу, входите.

Он оказался в тесной полутемной комнатке, плотно зашторенные окна совсем не пропускали свет. Стоявшая вполоборота к нему ведьма, если то была она, оказалась хрупким созданием на полголовы ниже Бена.

— Пройдемте на кухню, — пригласила она.

Кухонные шторы, тоже задернутые без зазора, были тоньше, так что тут было заметно светлее. Бен огляделся — и правда жилище ведьмы! С потолка свисают вязанки трав, на открытых полках высокого буфета выстроилась батарея склянок, а в чугунке на плите что-то булькает.

— Так что вы хотели узнать?

Перестав озираться по сторонам, Бен обратил свой взор на хозяйку дома. Вблизи она казалась старше, скорее молодая женщина, чем подросток, длинные косы рыжими змейками спускались по плечам. Она опустила на стол тяжелую колотушку для мяса, и Бен удивленно сморгнул: она что же, прятала ее все это время в складках юбки?

— Меня зовут констебль Джонс, — представился он, глянул на колотушку... и отчего-то спросил совсем не то, что собирался:

— А чем вы, собственно, занимаетесь, мисс Доусон?

— Просто Фиона, пожалуйста. Я ведьма.

— Это профессия?

— Скорее, образ жизни.

— И все-таки, Фиона... Чем вы зарабатываете на жизнь?

Она ничуть не смутилась:

— Работаю на ярмарках.

— Гадаете?

— Моя тетка была гадалкой, я — нет. Не верю в предопределенность судьбы. Я просто продаю домашнее мыло, свечи, травяные сборы. Все законно, констебль, у меня есть лицензия.

— Вы знаете Дэна Скотта?

— Он живет на соседней улице и тоже служит в полиции. Да, мы знакомы.

— Близко знакомы?

— Простите?

— Свидетель видел, как он входит в ваш дом в субботу около десяти часов вечера. Что вы на это скажете?

— Скажу, что ваш свидетель ошибся.

— И к вам никто не приходил вечером в субботу?

— Этого я не говорила.

— Тогда кто это был?

Она отвернулась помешать что-то в чугунке, и Бен был уверен, это лишь уловка, чтобы спрятать глаза.

— Фиона, — заговорил он со всей доступной убедительностью. — Дело очень серьезное, полиции нужна ваша помощь. Когда вы видели Скотта последний раз?

— В прошлую пятницу, в пабе. Там было полно народа.

— А в субботу?

— Нет.

— Фиона...

— Сильно болит?

Бен удивленно нахмурился.

— Ваш локоть. Вы морщитесь, когда приходится сгибать правую руку.

— Это пустяки, — отмахнулся Бен. Ударился утром в спешке.

— Я могу помочь унять боль. Правда, я знаю толк в травмах. Снимите пиджак и закатайте рукав.

Бен подчинился. "На что только не пойдешь, лишь бы разговорить свидетеля!" — мысленно утешал себя он, глядя, как она тянется к верхней полке за нужной банкой. Почему-то Фиона носила часы на правой руке, зато на левой — целый ряд браслетов, которые прятали предплечье почти до локтя и бренчали при ходьбе.

Фиона смазала его локоть остро пахнущей мазью и забинтовала, руки ее двигались быстро и умело.

— Что это? — вдруг заметил Бен. — Разрешите? — он осторожно взял ее левое запястье, разглядывая. Нет, определенно, косточка не должна торчать так сильно и под таким углом!

Она вздрогнула и отняла руку.

— Говорю же, я знаю толк в травмах, — губы ее кривились в улыбке, а в глазах тлел страх.

Вдруг снаружи раздался шум. Она вскочила на ноги, взгляд широко распахнутых глаз был прикован к задней двери.

— Спокойно. Я пойду взгляну, что там.

Бен вышел во двор — ни души.

— Здесь никого, — обернувшись, он заметил, что Фиона осторожно выглядывает из дверей за его спиной.

В кустах смородины снова зашуршало... и показался рыжий пушистый кот.

— Так вот, кто здесь буянит, — рассмеялся Бен. — Иди-ка сюда, приятель. Это ваш?

Фиона, с лицом белее бумаги, привалилась к косяку, в правой руке она сжимала маленький кинжал.

— Что это у вас?!

— Ничего, — как будто очнувшись, она быстро спрятала лезвие в браслет, как в ножны.

— Кого вы так боитесь?

— Призраков, — она слабо улыбнулась. — Отпустите Миледи, констебль. Это кошка мистера Тейлора, она часто тут гуляет.

Но Бен не позволил себя отвлечь:

— Знаете, Фиона, я узнал на своем опыте, что страхам нужно смотреть в лицо. Скажите, что вас так пугает, и я постараюсь вам помочь.

— Я подумаю, — пообещала она.

* * *

— Ну, как успехи, Джонс? — поприветствовал напарника Барнаби, когда два детектива, закончив с опросами, встретились в местном пабе.

— Я обошел их всех, сэр, всю деревню. Последний раз сержанта Скотта видели в пятницу вечером здесь, в "Голове вепря".

К их столику подошла официантка, пухленькая, миловидная и явная поклонница стиля Мэрилин Монро.

— Прошу! Домашний лимонад и сэндвичи, — она расставила перед детективами кувшин, стаканы и тарелки и едва не ослепила улыбкой.

— Что дает нам временной интервал, — вернулся к теме расследования Барнаби, — с субботы до утра вторника. Что ж, с этим определились. Что еще ты узнал?

— Похоже, сэр, что сержант Скотт, — Бен тактично кашлянул, — тот еще Дон Жуан. Во-первых, он повздорил с девушкой-кузнецом, Джейми Стивенс. Она обвиняет его в "мачизме" и обмолвилась о "непрошенных проявлениях внимания". Еще говорят, он флиртовал с Сэнди Доббс, — он взглядом указал на блондинку у стойки, — женой владельца паба, это уже во-вторых. А муж у нее жутко ревнивый, вы бы видели, как он разукрасил физиономию бруксова зятя! — Бен отпил лимонада и продолжил: — И, в-третьих, Фиона Доусон. Называет себя ведьмой. Похоже, у них с сержантом Скоттом был роман — люди видели, как он заходил в ее дом под покровом ночи. Хотя сама она это отрицает. И еще, сэр, она чего-то или кого-то боится. Но не полиции. Может, тех, кто похитил сержанта Скотта? Носит потайной кинжал в браслете, а дверь открывает с колотушкой для мяса. Сожалею, сэр, больше мне ничего не удалось о ней выяснить.

— Хорошо. Пока оставим это. Если Скотта похитили, а такова пока рабочая версия, то его или вывезли из деревни, или держат где-то поблизости, следовательно мы ищем транспорт или укрытие.

— Это я тоже выяснил — раз вы сказали, что личного автомобиля у сержанта Скотта не было, итак... — Бен перелистнул несколько страниц в блокноте, сверяясь с показаниями. — Молочная ферма на въезде в деревню, ею владеют супруги Митчеллы, помимо них там проживают трое наемных работников. Имеется фургон, на котором продукцию отвозят в Костон. Как я выяснил, именно на этом фургоне сержант Скотт и добирался по утрам на работу, у него была договоренность с водителем, Фредом. В назначенное время сержант Скотт подходил к воротам фермы, Фред его подбирал, а потом высаживал в городе, почти рядом с участком. Он говорит, что последний раз подвозил его девятнадцатого, в пятницу. А в понедельник, двадцать второго, сержант Скотт уже не пришел; Фред говорит, что ждал его четверть часа, а потом поехал по маршруту... Кроме того, машина есть у Брукса, владелица похоронной конторы, — катафалк. У здешнего кузнеца, Люси Стивенс, — грузовичок. Еще есть Адам Тейлор, бывший аптекарь, теперь на пенсии, так вот он пару месяцев назад приобрел кабриолет! Новая модель, только с конвейера, а стоит, наверное, как... — Джонс восхищенно присвистнул, но тут же взял себя в руки. — В пансионате "Под фиговым деревом"... Представляете, сэр, они нудисты!

— Да, Джонс, я уже в курсе. Продолжай.

— Так вот, у них тоже есть машина, этакий фургончик хиппи, на котором они встречают гостей с вокзала. — На этом все, остальные жители пользуются велосипедами. Так что если сержанта Скотта вывезли из деревни, то осуществил это один из этих людей.

И еще. Вагончик хиппи из пансионата нудистов угнали.

— Та-ак, — заинтересованно протянул Барнаби, — продолжай. Когда это случилось?

— В пятницу приехали новые постояльцы, а в субботу хватились — фургона нет. И еще кое-что: у Джейми Стивенс из кузницы исчезла цепь, она говорит — украли.

— Любопытно.

— А еще в деревне объявился посторонний, никто не знает, кто он и откуда, и даже где остановился, видели только, как он шныряет по окрестностям и спрашивает про какую-то женщину с именем на "а", то ли Абигайл, то ли Анабелл, то ли что-то в этом роде. Да, у него особая примета: шрам. Две полоски на щеке...

— От виска к губам, словно след чьих-то ногтей, — закончил Барнаби. — Да, Джонс, я видел его нынче ночью. Мельком.

— А вы знали, что он появился в деревне примерно тогда же, когда пропал сержант Скотт? — Бен выразительно поглядел на начальство поверх блокнота. — Это не может быть совпадением!

— Я не верю в такие совпадения, Джонс. Здесь должна быть связь, определенно, должна... Но я пока ее не вижу.

— Может, это один из тех, кого сержант Скотт в свое время арестовал? Вышел на свободу, решил отомстить. Или кто-то из родственников.

Барнаби покачал головой.

— В любом случае, отработать эту версию надо. Запросить все дела, которые вел Скотт и отработать фигурантов.

Но он продолжал хмуриться, жуя свой сэндвич, и Бен спросил:

— Что-то не так, сэр?

— Если человек со шрамом причастен к исчезновению Скотта, то почему он не покинул деревню сразу? Зачем оставаться? Кто эта женщина, которую он ищет? В этой истории пока очень много белых пятен, Джонс, и мне это не нравится, — Барнаби снова покачал головой. — Но начинать с чего-то надо. Ты закончил? Мы возвращаемся в Костон, займемся старыми делами Скотта.

Они расплатились и покинули паб, Бен на ходу дожевывал свой сэндвич и был немного невнимателен, из-за чего столкнулся в дверях с входящим в паб Тейлором, тщедушным человечком в очках с толстыми линзами и вязаном жилете.

— Осторожнее, юноша, — возмутился он. — Вы измазали меня в горчице, достав из кармана платок, он промокнул пятно на рубашке.

— Профтите, — извинился Бен с набитым ртом.

— Вы что-то обронили, сэр, — Барнаби нагнулся подобрать листок, очевидно выпавший вместе с платком из кармана. — Идем, Джонс.

В машине обсуждение продолжилось:

— У меня не идет из головы одна вещь, сэр.

— Слушаю тебя.

— А как они вообще смогли похитить сержанта Скотта? Ну, физически. В нем ведь шесть футов два дюйма росту⁽¹⁾, плюс атлетическое телосложение. И я вот думаю, если на него напали в доме, то он, наверняка, отбивался, был бы настоящий разгром. Квартирная хозяйка это бы заметила. Или вот еще: как они проникли в дом? Вы сказали, следов взлома нет, значит ли это, что их впустил сержант Скотт, или что они знали о ключе под крыльцом? И вообще, действительно ли из дома он пропал?

— Ты задаешь хорошие вопросы, Джонс, — похвалил Барнаби.

— Вы, сэр, называли сержанта амбициозным. Скажите, если бы он, к примеру, узнал о преступлении или просто заподозрил, он бы сразу сообщил в участок или предпринял бы сперва собственное расследование?

— Не знаю, Джонс. Я начинаю сомневаться, знал ли я его так хорошо, как думал. А почему такой вопрос?

— Да это все Тейлор. Как по мне, слишком шикарное авто для деревенского аптекаря на пенсии.

— К чему ты клонишь?

— Он же аптекарь, значит разбирается в химии, — Бен выразительно приподнял брови.

— Полагаешь, наркотики? Что ж, признаю, это приемлемое объяснение, но не единственно возможное, — в ответ на недоверчивый взгляд Бена Барнаби пояснил: — он мог получить наследство или удачно сыграть на бирже. Само по себе богатство не является преступлением... Но мы, конечно, проверим его финансы.

Дальше ехали молча.

— Я все же думаю, что это он, — объявил Бен чуть погодя. — Аптекарь. Все указывает на то, что это кто-то из местных. Тейлор мог знать о ключе под крыльцом. Он мог проникнуть в коттедж сержанта Скотта, вероятно, ночью, пока тот спит, оглушить его или усыпить хлороформом. Он знает, где хиппи паркуют свой фургон... И это объясняет, почему никто не слышал, как отъезжала машина похитителей. Средство, возможность, мотив — все сходится! А парень со шрамом... Наверное, он обычный лунатик, вот и все.

Барнаби улыбнулся:

— Похоже, у тебя есть ответы на все вопросы.

— Вы смеетесь, сэр, — с укором взглянул на него Бен.

— У меня тоже есть маленькая теория, Джонс, насчет господина аптекаря.

— Да? А могу и я в свою очередь узнать, в чем она состоит и на чем основана?

— На первую часть твоего вопроса, Джонс, я предпочел бы не отвечать, а что до последней — моя теория основана на списке покупок, выпавшем у него из кармана, — Барнаби улыбался, явно наслаждаясь замешательством младшего коллеги.

— Не знаю, что там у него в списке покупок, но этот тип однозначно подозрителен. Он сказал мне, что летом всегда держит окна открытыми — для кошки. Так как же он не услышал машину похитителей? Это же не Костон, а деревня! Как можно не услышать здесь мотор?! И, сэр, вы можете говорить что угодно, но эта тачка слишком хороша для деревенского пенси...

Бен не договорил, так как в этот миг его швырнуло вперед, ремень безопасности сдавил грудную клетку.

Ударивший по тормозам старший инспектор Барнаби глядел перед собой окаменевшим взглядом.

— Болван, — медленно и отчетливо произнес он. — Боже правый, какой же я болван! — он в сердцах ударил по рулю.

— Сэр? — встревоженно позвал начальника Бен, но тот уже пришел в себя и разворачивал машину.

— Мы возвращаемся в деревню, Джонс. Вызывай подкрепление и скорую заодно. Вероятно, понадобится врач. Наконец-то я понял, Джонс, кто за всем этим стоит. И как я мог быть так слеп?

— Так вы согласны, что это Тейлор, сэр?

— Едем, Джонс. Мне нужно отправить факс.

* * *

Они остановились у здания почты. Барнаби толкнул дверь — заперто, на звонок тоже никто не ответил.

— Проверим в саду, — решил он.

Барнаби направился туда, где за кустами роз и чубушника просматривалось какое-то приземистое строение. Подойдя к сарайчику, он обернулся на Бена и выразительно приложил палец к губам, затем осторожно толкнул дверь.

Это был обычный садовый сарай, с привычным инвентарем... и открытым люком в полу.

Внизу на колченогой кушетке, прикованный к столбу и в состоянии близком к обмороку лежал Дэн Скотт. Мэри Дарлинг пыталась кормить его с ложечки манной кашей...

* * *

— С ума сойти, сэр, — выдохнул Скотт после того, как сержанта Скотта на носилках осторожно погрузили в карету скорой помощи, а Мэри Дарлинг — в полицейскую машину, и они отбыли. — Как вы поняли, что это она?

Барнаби покачал головой, казалось, этот триумф не слишком его радовал.

— Я с самого начала допустил глупейшую ошибку, Джонс, — признался он. — Скотт якобы отправил свое прошение о переводе по факсу, но единственный факс в деревне находится здесь, на почте, а, по словам миссис Дарлинг, она не видела Скотта с пятницы. А кроме того, у кого был ключ от дома, где он жил? Кто мог запросто вывести Скотта из строя, даже не прибегая к физическому насилию, а просто добавив снотворное в чай или продукты? Кто, в конце концов, навел порядок в доме, уничтожив все улики? Я должен был сообразить раньше, Джонс, и намного раньше.

— Неужели она провернула все это в одиночку? Да она просто чокнутая, — не мог успокоиться Бен. — Интересно, чем она его одурманила? Бедняга сержант, вид у него был совсем осоловелый...

— Что ж, в больнице выяснят, что это было, и приведут его в чувство. А у нас пока остались еще кое-какие неразрешенные вопросы. Мистер Тейлор! — окликнул Барнаби. — Можно вас на минуточку?

Втроем они отошли немного в сторону за пределы слышимости толпы зевак, ведь у дверей почты собралась, привлеченная огнями мигалок, вся деревня, и констеблям в форме приходилось прикладывать усилия, чтобы удерживать самых любопытных на расстоянии.

— Полиция столкнулась с небольшим затруднением, мистер Тейлор, надеюсь, вы нам поможете?

— Полагаю, это мой гражданский долг. О чем идет речь?

— Похоже, что миссис Дарлинг не только похитила и удерживала в плену сержанта Скотта, она также применила к нему... некие вещества. Какие именно установят в больнице. В связи с чем возникает вопрос, где она их достала? Мы, конечно, допросим миссис Дарлинг на этот счет, но, возможно, вы предпочтете сами пролить свет на это дело? Добровольные признательные показания учтутся судом.

— Вы намекаете, что я имею к этому какое-то отношение, детектив старший инспектор? — Тейлор вскинул подбородок, выпрямившись во весь свой маленький рост. — Я заявляю и готов показать под присягой, что я не знал, что Мэри похитила человека, я ничем ее не снабжал и не оказывал другой помощи в ее преступлениях.

— Очень хорошо, — сказал Барнаби, пристально изучая его лицо. — Тогда еще один вопрос. — Абигайл Аббот.

Тейлор дернулся и принялся теребить дужку очков.

— Я не понимаю, кхм... в чем заключается ваш вопрос. Это кхм... кажется, писательница?

— Да, мои жена и дочь в восторге от ее книг, а еще я видел одну в доме миссис Дарлинг. С авторским автографом.

— Да? — Тейлор стянул с носа очки и принялся так яростно протирать линзы платком, будто хотел проделать в них дырку.

— Помните, в пабе вы уронили листок? Список покупок? Должен заметить, у вас весьма своеобразный почерк.

— Вы не имели права лезть в мои личные... личные записи!

— Я всего лишь бросил взгляд — невольно. Но почерк... Признайте, мистер Тейлор, ведь вы и есть Абигайл Аббот?

— Тиш-ше вы! — зашипел тот, оглядываясь. — Да, это я, и писать книги — не преступление!

— И Мэри знала о вашей тайне.

— Она перехватила письмо от моего издателя. Эх, надо было завести абонентский ящик в Костоне! Но мне и в голову не приходило, что она может вскрывать чужие письма!

— Она вас шантажировала?

— Вымогала деньги, да. Я платил, — Тейлор вздохнул. — Но к похищению я не причастен!

— Я верю вам, мистер Тейлор. И поскольку ваша литературная деятельность не противоречит интересам следствия, то я не вижу нужды ее афишировать.

Тейлор облегченно выдохнул:

— Спасибо.

— А теперь...

Но тут рядом испуганно закричала женщина. Не сговариваясь, детективы бросились на звук. Выскочив на набережную, они увидели, как какой-то мужчина схватил Фиону Доусон и пытается затолкать ее в фургон. Та брыкалась и пыталась вырваться, но он жестко заломил ей руку за спину, чем вызвал еще один жалобный возглас.

— Полиция! — вскричал Бен, со всех ног бросаясь на выручку. — Сейчас же отпусти ее!

Тот оглянулся на окрик, так что стали видны две алые полоски на его левой щеке. Фиона, воспользовавшись моментом, пнула его в пах и вырвалась из хватки. Она отскочила назад, одно движение — и в ее руке возник кинжал. Она держала его перед собой, направив на обидчика, и лезвие в ее руке ходило ходуном, и по лицу было видно: не от страха, от ярости.

Тут подскочил Бен и, схватив нападавшего со спины за подмышки, оттащил прочь.

Толпа зевак, не успевшая еще разойтись с пятачка перед почтой, заслышав шум, устремилась вслед за детективами на набережную и приготовилась наслаждаться новым шоу.

— А ну успокойся! — велел Бен, встряхивая вырывающегося пленника.

— Мисс Доусон, — Барнаби запыхался, но не утратил ни чувства собственного достоинства, ни твердости голоса. — Будьте добры, уберите то, что у вас в руке, — велел он, намеренно избегая называть холодное оружие подобающим ему словом. С видимой неохотой, но Фиона послушалась, спрятав лезвие в браслет и отступив еще на несколько шагов в сторону.

— "Мисс Доусон!" — "Шрам" разразился громким неестественным смехом. — Вот как ты теперь себя называешь, Анабел!

Она вскинула голову, часто и прерывисто дыша, но промолчала, и он выкрикнул:

— Это моя жена!

— Бывшая, уже почти официально. Я подала на развод.

— Это ничего не меняет! Ты принадлежишь мне!

Несмотря на серьезность положения, Бен нервно хихикнул, но тут же откашлялся, устыдившись такой оплошности и сурово свел брови.

— Думал, так выражаются только в мыльных операх, — пояснил он в качестве извинения.

— Не беспокойтесь, констебль.

— Так ты "бобби"? Так было сказано в том письме... — "Шрам" вывернул шею, оглядываясь на Бена с каким-то странным, темным выражением во взгляде. — Так это, выходит, ты?

Все это походило на бред сумасшедшего, но Бен и так уже понял, что у "Шрама" винтиков в голове не хватает:

— Да, я представитель закона и приказываю вам соблюдать общественный порядок. А для начала сообщите ваши имя и фамилию.

Но вместо ответа "Шрам" затылком со всей дури саданул Бену в нос, выскользнул из захвата... и бросился на Бена, вцепился руками ему в горло и принялся душить. Пытаясь отцепить пальцы "Шрама" от своей шеи, Бен оступился и, потеряв равновесие, стал заваливаться назад. Спиной он ударился о борт фургона. "Шрам", не прекращая яростно скалиться и таращить глаза старался воспользоваться более выгодной позицией и навалился сверху всем весом. Бен пихнул его ногой в живот, "Шрам" отлетел, но тут же повторно рванул в атаку... и рухнул на землю, получив по уху лопастью весла.

Джейми Стивенс опустила весло, потыкала рукояткой неподвижное тело.

— Пасиба, — прохрипел Бен, растирая шею.

Все произошло за считанные секунды. Следом подоспели констебли в форме, "Шрама" заковали в наручники, подняли с земли, погрузили в полицейскую машину и увезли.

Фиона прятала лицо в ладонях, плечи ее мелко вздрагивали.

Джейми Стивенс тихо гладила ее по спине между лопаток, приговаривая:

— Тише, змейка, все хорошо, все уже позади...

— Ему будет предъявлено обвинение в нападении на офицера полиции, — сказал Барнаби, обращаясь главным образом к Фионе. — И в угоне автомобиля. Так что вам нечего опасаться, вы еще не скоро увидите его снова. А пока, надеюсь, вас не затруднит ответить на несколько вопросов?

— Да, конечно, — кивнула она. — Но, может быть, присядем? Джейми... Ничего, если моя подруга будет присутствовать при разговоре?

Барнаби не возражал. И поскольку все случилось неподалеку от паба, туда все четверо и отправились. Учитывая обстоятельства, Барнаби попросил принести всем воды и лед для Бена, и когда это было выполнено, настал черед говорить.

— Его зовут Эрик Фрейзер, — начала Фиона. — Мы поженились, когда мне было шестнадцать, моя тетка дала согласие как опекун, потом... — она безотчетно прикрыла правой рукой покалеченное левое запястье, — потом много чего было. Моя тетка умерла и оставила мне немного денег, и я сбежала. Первое время ужасно боялась, постоянно оглядывалась через плечо, перебиралась с места на место, даже имя сменила... Как-то забрела в эту деревню, и мне понравилось — здесь так тихо. Время шло, я стала привыкать к чувству безопасности, думала, смогу вести нормальную жизнь, даже хотела развестись официально. Я консультировалась с одним юристом в Костоне, он объяснил, что раз мы живем порознь уже больше пяти лет, это достаточное основание для расторжения брака. Так что я подала заявление, суд его рассмотрел, а потом... Потом мой юрист написал мне, что возникли сложности: что он, в смысле, мой бывший, отказался получать уведомление, короче, пытается застопорить процесс... А на прошлой неделе я услышала местные сплетни: про чужака со шрамом, который ищет женщину, я ни минуты не сомневалась, кто это и кого он ищет. Не знаю, как ему удалось меня разыскать, — Фиона вздохнула, переводя дыхание.

— У меня есть некоторые соображения на этот счет, — сообщил Барнаби, чем сразу завоевал общее внимание. — Ты заметил, Джонс, прямо перед тем, как на тебя наброситься, он упоминал некое письмо.

— При всем уважении, сэр, — буркнул Бен, прижимая пакет со льдом к пострадавшему носу, — я был немножко занят.

— И я, кажется, знаю, что это за письмо. Как уже выяснилось, миссис Дарлинг получив письма, сперва вскрывала их, полагаю, с помощью пара. Потом повторно запечатывала и разносила адресатам. Вероятно, так она перехватила и письмо от вашего юриста, оттуда почерпнула сведения о вашем муже: его имя, адрес, что он противится разводу — и написала ему.

— Вот тварь! — возмутилась Джейми.

— Но зачем?! — одновременно с ней воскликнула Фиона. — Что я ей сделала?

— Мы, разумеется, спросим об этом во время допроса, но мне кажется, миссис Дарлинг полагала, что вы нанесли ей серьезную обиду.

Фиона глядела в немом изумлении, явно не находя слов.

— Видите ли, мой напарник общался сегодня с людьми в деревне, и ему сказали, что вы, мисс Доусон состоите в романтических отношениях с сержантом Скоттом.

Джейми фыркнула, ее подруга поморщилась и потерла виски:

— Я уже говорила констеблю Джонсу и могу повторить, у меня нет и не было с ним никаких отношений. Не верите мне — спросите его!

— Но люди видели, — продолжал настаивать Барнаби, — какого-то человека, входящим в ваш дом, чуть выше шести футов, худощавого, с короткой стрижкой, — он как бы невзначай взглянул на Джейми.

— Разве я должна отчитываться в обстоятельствах моей личной жизни? — спросила Фиона тихо, Барнаби улыбнулся ей почти с отеческой мягкостью:

— Нет, не думаю, что вы должны. Что ж, я полагаю, мы закончили. Джонс, поехали, мы возвращаемся в Костон.

— Эта женщина просто монстр! — кипятился Бен по дороге к машине. — Похитить сержанта, натравить этого гада на бедняжку Фиону! Просто так, без причины!

— Разве ты не видишь связи, Джонс? Ведь это из-за Фионы Мэри похитила Скотта.

Бен затормозил, изумленно уставившись на шефа.

— Пойдем, я покажу.

Они прошли до оставленной у почты машины, рядом кипела работа, один из констеблей грузил коробку с собранными уликами в полицейский автомобиль.

— Разрешите, — Барнаби потянулся за упакованной в прозрачный пакет фотографией в рамке. Взгляни, Джонс. Что скажешь?

— Хм, это свадебное фото, явно очень старое. Миссис Дарлинг кажется совсем юной...

— Ты посмотри на мужчину.

— Ох ты ж!..

— Альфред, ее погибший муж. Поразительное сходство, не правда ли?

— Да он вылитый сержант Скотт! Поэтому она его похитила?

— Я думаю, Мэри Дарлинг решила, что судьба возвращает ей "милого Альфреда" и ей не хотелось снова его терять. Быть может, беды бы не случилось, но прошел слушок, что у Скотта роман с Фионой. В глазах миссис Дарлинг это было предательство, в Фионе она видела хищницу, позарившуюся на чужое. Потому она и написала Фрейзеру, чтобы наказать соперницу.

— Вы что, жалеете ее, сэр?

— Мне и правда немного жаль ее, но она совершила преступление и должна за него ответить, — вернув фото к остальным уликам, Барнаби сел в машину. — Ты молодец, Джонс. Если бы не твое замечание тогда, в машине, возможно, я еще не скоро разобрался бы в этом деле.

— Спасибо, сэр. А-а... что я такого сказал?

— Ты удивлялся, что соседи не слышали мотора, а потом назвал авто Тейлора "тачкой", и я понял — тачка! Вот, как вывезли Скотта! На обычной садовой тачке. Эти два участка — почта и коттедж — с задней стороны соприкасаются, а раз они долгое время принадлежали одной семье, наверняка, там имеется калитка. Когда я понял, как это было сделано, то и остальные кусочки головоломки встали по местам, я лишь не мог понять, зачем она это сделала, но фотография заполнила и этот пробел.

— Честно, сэр, у меня до сих пор не укладывается это в голове.

— Это естественно, Джонс. Как пишет наш почтенный аптекарь, то бишь мисс Абигайл: "Разве дано мужчине измерить те темные бездны, что скрываются в женской душе?"

— И не говорите, сэр...

1) что составляет 188 см.

Вернуться к тексту