Остров (гет)

Они не успели самую малость — ничтожную долю секунды промедлил пилот, плавно отводя на себя рычаг, запускающий гипердрайв… И зеленое пламя выстрела Звезды Смерти опалило грузовой шаттл, исчезающий в подпространстве. Остаточной статики выстрела чудовищной силы хватило, чтобы сжечь большую часть нежной электронной начинки шаттла и заодно один из двигателей, отчего полет в гипере получился феноменально коротким.

Резкий толчок, с которым шаттл «Дзета» вывалился в обычное космическое пространство, бросил всех, кто присутствовал на верхней палубе, на металлический пол. Два крыла со стороны поврежденного двигателя превратились в обугленные остовы, а корабль потерял гравитацию, принявшись бешено вращаться вокруг своей оси. Разумеется, Джин Эрсо, которая и не подумала пристегнуться после резкого старта с площадки Цитадели на Скарифе, в полной мере ощутила все прелести этой болтанки. Через пять стандартных минут с запозданием включился резервный генератор силового поля, а гравитация вернулась. Тряхнув головой, Джин выбралась из-под скамьи, на которой обычно располагался взвод охраны, и попыталась добраться до рубки, то и дело зовя на помощь. Когда на пятый призыв так никто и не откликнулся, она поняла, что дело плохо, а спустя пару минут увидела — насколько. Все в рубке были мертвы: пилоты, заливавшие пульт своей кровью, и Кассиан, лежавший с неестественно вывернутой шеей в узком проходе. Сглотнув кислую слюну, Джин перешагнула через него, чтобы остановить бесконтрольное вращение шаттла. Для этого ей понадобилось вытащить из кресла незнакомого мужчину с разбитой головой. Оказавшись перед пультом, она откровенно растерялась: одно дело управлять неприхотливым ровером где-нибудь на Татуине, и совсем другое — взять под контроль технику Империи, не имея даже начального образования. Поэтому Джин сделала то, что знала: включила внутреннюю связь по шаттлу и спросила, жив ли хоть кто-то, даже не надеясь на ответ.

К ее удивлению, она услышала человеческий голос, крепко матерящийся сразу на хаттском и общем, костерящий на чем свет стоит Альянс и косоруких дебилов-пилотов в частности. "Ну конечно", — нервно усмехнулась про себя Джин. Кто и мог уцелеть в этой сумасшедшей карусели, то только пленник, которого на совесть привязали палубой ниже к такой же скамье, что спасла и саму Эрсо. Кренник умудрился выжить даже там, где свернул себе шею находчивый капитан Андор. Не зная, огорчаться или радоваться этому, Джин сказала в коммуникатор:

— Прекратите беситься, Кренник. Кроме меня, вас никому не услышать.

— Отлично, — тут же пришел хриплый ответ. — Значит, мы остались вдвоем в этом летающем гробу с музыкой.

— Какой?.. — Но вопрос Джин запоздал — еще одна система шаттла ожила и огласила содрогающиеся помещения мяукающим воем сирены, одновременно на консоли управления мигнула и появилась развернутая схема повреждений. По всему выходило, что исправных систем осталось не более тридцати процентов.

— Кренник, вы умеете управлять этой штукой?

— Со связанными руками — нет.

Выругавшись, Джин выпрыгнула из кресла, поморщившись от боли в ноющем бедре, и, уже без лишних сантиментов миновав труп Кассиана, рванула к узкой лесенке на центральную грузовую палубу. Пленник встретил ее многозначительным взглядом, но, к счастью, промолчал, пока девушка расстегивала туго затянутые ремни, приковывавшие имперца к скамье. Тот сел со стоном, первым же делом потянувшись к простреленному плечу.

— Поживей, — сухо сказала Джин. — Иначе этот «гроб» превратится в холодильник.

— Все, за что берутся повстанцы, превращается в руины, — не преминул ввернуть шпильку адмирал. Вдвоем они вернулись в рубку, где тут же стало довольно тесно. Пришлось оттащить мертвых в коридор, и занималась этим именно Джин, потому что Кренник, глухо ругаясь, уже щелкал какими-то тумблерами, пытаясь оживить движок.

— В реакторе течь, — сообщил он коротко. — Не сядем сейчас — разлетимся ошметками до самого Кесселя.

Джин открыла навигационные карты, перелистывая виртуальные окна в поисках подходящей планеты. Севшим голосом сказала:

— Мы в той же системе. Скариф, сектор Абрион.

Кренник, почти не глядя, перехватил управление навигационной системой, уточняя местоположение шаттла.

— Четвертая планета кислородная, тропический климат. Практически близнец самого Скарифа. Скачай всю информацию по ней на свой датапад — придется выживать там.

— Если дотянем, — ядовито усмехнулась Джин. Меньше всего ей хотелось застрять на неизвестной планете с человеком, который был ее врагом.

Кренник ничего не ответил. Он полностью экранировал рубку, отключив все системы, поддерживающие жизнеобеспечение шаттла, и перенаправив освободившиеся ресурсы на издыхающий двигатель. Стало заметно холоднее: по краям обзорного экрана появились друзы инея, а при выдохе теплый воздух превращался в пар. Джин грела пальцы в подмышках, с надеждой поглядывая на экран, где мигающая точка их кораблика мучительно медленно приближалась к целеуказателю. Они не разговаривали — просто не о чем было. Или они останутся живы, добравшись до обещанного тропического рая, или их убьет холод, взрыв реактора, еще тьма разных причин…

Должно быть, Джин задремала: сказались медленно уходящее из рубки тепло, усталость от постоянного напряжения, в котором она находилась последние дни, а разбудили ее сигнал навигационного компьютера и пощечина от Кренника.

— Не спать! Пристегнись, будем садиться.

— Еще раз тронешь меня — пристрелю, — мрачно буркнула Джин, торопливо защелкивая ремни безопасности. Мужчина только фыркнул, а потом и вовсе перестал обращать внимания на спутницу, с головой уйдя в управление калечным шаттлом. А тот при входе в атмосферу крутило и трясло так, словно он был готов развалиться прямо в воздухе! Первым делом отвалилась сожженная пара крыльев: с визгом унеслись в верхние слои атмосферы листы обшивки с кормы, рубка наполнилась удушливым запахом горелой изоляции. Джин прижала к лицу ткань куртки, надсадно кашляя и не стесняясь поливать пилота отборным хаттским матом.

— Ты сказал, что умеешь управлять этой штукой!

Кренник пронзил ее ненавидящим взглядом, вновь сосредоточившись на попытках стабилизировать шаттл. Сквозь зубы проскрежетал:

— Обычно «эта штука» бывает целой, а не куском металлолома с моторчиком, который вот-вот сдохнет!

Джин хотела сказать что-то еще, но прикусила язык во время особенно сильной турбулентности. Далеко-далеко внизу, среди облаков, зеленел прекрасный остров, на который почти неуправляемо падал их кораблик дымным смрадным астероидом.

— Давай, еще немного… Давай же! — Если Кренник и надеялся на то, что их подхватит невидимая рука божественного провидения, он сурово просчитался: последний еле живой движок чихнул и умер как раз тогда, когда до земли оставались жалкие сотни метров. Слишком мало, чтобы успеть сделать что-нибудь.

— Держись, Эрсо.

Джин не успела спросить, что именно задумал адмирал, — он вдруг резко переложил штурвал, направляя шаттл от земли в сторону мелкого тропического океана, и одновременно с этим дернул на себя какой-то рычаг. С шипением пневматики и железным лязгом створы крепления второй палубы шаттла разжали свои челюсти, и корабль, лишившись основного веса, будто освободившийся от балласта воздушный шар, скакнул навстречу океану, врезавшись в него носом и застыв в нелепой позе: задрав корму к небесам и растопырив оставшиеся два крыла. Обзорный экран от удара покрылся сеткой трещин, за которой была только темная муть, поднятая со дна. Орсон и Джин повисли на ремнях безопасности, что не помешало девушке ядовито прокомментировать:

— Прекрасно! Можешь собой гордиться, хаттов ублюдок! Ты нас угробил!

— Напротив, — со странно довольной улыбкой ответил Кренник, дотягиваясь до пульта и чем-то там щелкая. — Если бы мы воткнулись в остров, то погибли бы. При приземлении на воду все не так печально, согласись?

— Да, осталось только выбраться из этой ловушки, чтобы захлебнуться или быть раздавленной давлением, — прошипела Джин, пытаясь разобраться с заклинившим креплением.

— Здесь всего метров десять глубины, — отвратительно голубые глаза воззрились на девушку в веселом недоумении. Она поджала губы, не желая сознаваться, но все же пришлось:

— Наверное, звучит действительно просто. Если ты умеешь плавать!

Он медленно моргнул, переваривая новость, и Джин, вопреки всему, чувствовала благодарность за то, что он никак не прокомментировал ее признание. Угол наклона рубки был очень неудачным: после того как они освободились от ремней безопасности, пришлось буквально ходить по пульту управления, а разделяющая отсеки переборка оказалась сверху, как люк подводной лодки. При ее открытии в тесное помещение тут же хлынет вода, уже затопившая практически весь корабль, исключая поднятую над океаном корму. И следовало покинуть эту посудину как можно быстрее, прежде чем под собственной тяжестью она окончательно уйдет в ил.

Сдавленно ругаясь и поминая всех демонов космической Бездны, Кренник вытащил из-под бокового пульта герметичный контейнер аптечки. Распахнув его перед Джин, бросил отрывисто:

— Датапад и мои кодовые цилиндры сюда, живо!

Джин без долгих пояснений поняла — морская вода могла повредить нежную электронику датапада, а без справочника по флоре и фауне этой планеты им вряд ли удастся прожить до появления спасателей… Если они вообще появятся. Кодовые цилиндры и ранговая планка адмирала были фактическим пропуском на сброшенный грузовой отсек, в котором могло оказаться что-нибудь ценное. Поэтому девушка без лишних возражений опустила в аптечку боевые трофеи, которые хранила лично. По совету имперца пришлось расстаться не только с этими символами победы, но и с сапогами, тесной курткой и всем тем, что могло помешать всплытию со дна лагуны. Бластер Джин, несмотря на неодобрительный взгляд Кренника, упрямо прицепила к поясу. Не дожидаясь просьбы, помогла мужчине снять китель, чтобы он смог парой инъекций обезболить неприятную рану. Туго перебинтовала, не обращая внимание на шипение и злобные взгляды в свою сторону.

Они готовились к предстоящему всплытию, словно к боевой операции, и этот деловой настрой внезапно успокаивающе подействовал на Джин, за свою короткую жизнь успевшую побывать в сотнях переделок. И мужчина рядом с ней — немолодой, но крепкий и сильный, — уже не представлялся ей ненавистным врагом, но почти боевым товарищем, от которого зависела ее жизнь. Да, она знала, кто он. Что он сделал с ее семьей. Как преследовал ее долгие годы, чтобы вернуть в Империю. Но теперь все это не имело значения, и либо они оба выживут, либо погибнут тоже вместе.

— Это — стандартный респиратор, — продемонстрировал он Джин изъятую из отделения срочной эвакуации маску. — Он подходит для небольших глубин, но должен плотно прилегать к лицу, поэтому отрегулируй вот здесь…

Джин торопливо последовала инструкциям Кренника, прилаживая маску. Кожу стянуло биогерметиком. Заметила глухо:

— Он здесь только один?

— Да, в комплекте выживания не предусмотрен второй. Но мне он и не нужен. — Орсон, закатав рукав, сделал последнюю инъекцию стимулятора прямо в сетку вен на локтевом сгибе. Потом поднял глаза на девушку и бледно усмехнулся углом рта. — Я плавать умею. Движения повторяешь за мной, не паникуешь, не пытаешься снять маску.

Джин отрывисто кивнула, наблюдая, как он прикрепляет аптечку к поясу. Без белого кителя его фигура уже не выглядела такой внушительной, как ей показалось на площадке Цитадели.

— Готова? Открываю шлюз.

Вода хлынула сплошным мутным потоком, ударила по плечам, сбила с ног. Рубка мгновенно заполнилась ею, и через пару ударов сердца ошеломленная Джин почувствовала требовательное прикосновение к локтю. Кренник толкнул ее вперед и вверх, в узкий коридор, соединяющий кокпит с остальной частью шаттла. «Это как в невесомости», — успокаивала себя девушка, резво отталкиваясь ногами от перевернутых скамей и продвигаясь к стыковочному узлу со второй палубой, ныне представляющему собой открытый выход в океан. Благодаря маске она могла дышать, но вода стесняла движения, была до того чуждой и пугающей, что Джин требовалось все ее мужество, чтобы не начать паниковать и бесполезно молотить руками и ногами. Она оглянулась в поисках спутника и увидела, как он поднимается к воздушному карману на самой корме. Сделав пару глубоких вдохов, Кренник жестом велел Джин покинуть шаттл, следуя за ней.

Все же жаль, что она так и не удосужилась обучиться плаванию раньше! Со Геррера поручал ей сугубо наземные операции, потому в воде Джин чувствовала себя испуганной и уязвимой. Делая частые неглубокие вдохи, она неуклюже принялась подниматься к светлому пятну далеко вверху. Тело плохо слушалось, стало неповоротливым и медленным. Это ужасно бесило Джин. Ободряюще дотронувшись до ее локтя, мимо проплыл Кренник, рванувший к поверхности, как торпеда. Мощными гребками он буквально подбрасывал себя вверх, и казалось очень странным, как в его сухом, поджаром и немолодом теле может быть столько силы! Устыдившись своих вялых трепыханий, Джин, стиснув зубы, пыталась повторять движения, загребая воду и молотя ногами. В ушах противно шумело, навалилась какая-то муть, но она лишь упрямо рвалась вслед за имперцем. Может, вода ее и пугала, но гораздо страшнее для Джин Эрсо — сдаться. Проиграть.

Она вынырнула на поверхность, едва не застонав от облегчения. Рядом сдавленно кашлял и отплевывался Кренник, глотая воздух чужого мира пополам с океанской водой. Вместе они поплыли к недалекому берегу, и надо признаться, что от страшной смерти в глубинах здешних вод Джин спас именно респиратор. Потому что имперец явно не собирался быть ее инструктором. Убедившись, что Эрсо все еще следует за ним, Кренник больше не оборачивался, чем заслужил непрерывный поток проклятий, которыми Джин осыпала его плечи и голову, мелькавшие впереди. Конечно, делала она это мысленно — все силы девушки уходили на то, чтобы удержать свое тело на воде, и все равно она периодически полностью скрывалась под волнами.

В тот момент, когда Джин, разбитая и усталая, наконец ползком выбралась на берег, ее встретил угрюмый взгляд голубых глаз.

— А теперь, — обманчиво ласковым голосом произнес Кренник, — я хочу знать, что именно тебе известно обо мне, Джин Эрсо. И точно ли ты та самая Джин, а не самозванка.

В руке имперца тонко взвизгивал лезвием вибронож. Где ублюдок разжился им, Джин гадать было некогда — холодок от оружия она чувствовала своей шеей. Кренник стоял так, что Джин не могла достать его или выбить нож, не поранившись. Зашипев от досады на собственную неосторожность, она процедила:

— Что я знаю о тебе?! Все, что сказал мне Со Геррера. Ты был другом моих родителей, а потом предал их. Использовал для собственного возвышения. Как подножку. Трамплин!

Джин наконец обернулась, и Орсон едва успел убрать свой смертоносный клинок, чтобы не перерезать девчонке горло, а она, сидящая на мокром песке, откинувшись на руки, изучала его лицо таким же дерзким взглядом, что и на площадке Цитадели. Полностью уверенная в своей правоте и его грехах. И сами собой вырвались горькие слова:

— Это неправда. Я не знаю, что ты слышала об этом, но все это ложь. Когда в последний раз я видел Джин Эрсо… Настоящую Джин, она носила фальшивое имя Танити Понта, ей было семнадцать: короткие волосы, зеленые глаза и целый ряд штрафов и судимостей за воровство на одной из планет Внешнего кольца. Я обещал Галену найти его дочь, но так и не успел…

— Да, я помню твоих ищеек, Кренник. Они едва не схватили меня. Пришлось убить парочку штурмовиков и снова сменить имя.

— Ты могла бы позволить схватить себя! — зло выкрикнул он, раздраженно стирая с лица соленые капли, текущие с волос. — Негодная девчонка, ты могла бы вновь встретиться с отцом и перестать досаждать мне твоими поисками!

— А мне наплевать на твои намерения, имперец! — Джин усмехнулась, видя, что он уже опускает нож. Так же, как несколько долгих часов назад в его дрогнувшей руке опустился бластер, нацеленный прежде в ее грудь. — Ты отнял у меня семью, так что мне ли не знать, как зовут моего врага!

— Надоедливая маленькая дрянь, — сплюнул он, выключая свое оружие и возвращая за пояс. — Если бы не глупость твоей матери, не инфантилизм отца, ты могла бы получить образование, достойное гражданки Империи.

— Империи конец. — Джин наконец поднялась на ноги, уставившись на встрепанного мужчину взглядом, в котором горело злобное торжество. — И твоему оружию тоже. Планы Звезды Смерти были переданы Альянсу, теперь наша победа — только вопрос времени.

Кренник запрокинул голову и саркастично рассмеялся.

— Победа? — скривив губы в усмешке, повторил он. — Победа… К чему она тебе здесь, на этом необитаемом острове посреди океана?

— Меня будут искать! — упрямо заявила Джин, но, встретив его глумливую усмешку, несколько растеряла свой пыл. — Корабельный маяк работает, верно? У ближайшей планеты идет бой, кто-нибудь непременно поймает сигнал и придет на помощь…

— Что, если это будут не те, кого ты ждешь?

Джин молча смотрела на противника, хватая ртом воздух. Она хотела ответить что-то дерзкое, вызывающее, сбить как-то с мужчины его спокойную уверенность и почти нашла нужные слова, как… Кренник произнес, устало вздохнув:

— Никто не придет, Джин Эрсо. Маяк был поврежден, и теперь нас могут услышать только в одном случае — если будут специально искать. У Скарифа бой мог закончиться только одним образом и абсолютно точно не в пользу вашего разношерстного воинства.

— Да с чего ты взял?! — гневно выкрикнула Джин, бессильно сжимая кулаки. Он только покачал головой, будто поражаясь ее скудоумию. Добрел до ближайшей пальмы и почти рухнул в ее тени, опираясь головой о шершавый ствол. Бледный до синевы, Кренник с мучительным стоном повел простреленным плечом, тяжело и часто дыша. А Джин все так же стояла в полосе прибоя, вперив в него ненавидящий взгляд, будто именно он виноват во всех несчастьях в мире. Настойчиво повторила свой вопрос, и он все же ответил, делая над собой заметное усилие:

— Звезда Смерти теперь под командованием гранд-моффа Таркина, а он предпочел выстрелить по планете, не считаясь с потерями, лишь бы устранить утечку информации и заодно избавиться от меня. Так что, мисс Эрсо, мы не представляем для своих союзников ровно никакой ценности.

— Вполне закономерный итог для такого мудака, как ты, — фыркнув, сообщила Джин, устраиваясь под соседней пальмой. Кренник промолчал, бессильно склонив голову к плечу. Рана мучила его. Пропитанный морской водой бандаж лишь усиливал жгучую боль.

— Я мог бы починить передатчик, — тихо сказал он. — Но придется снова нырять.

— Выдержишь? — к собственному удивлению, поинтересовалась Джин, и Кренник неопределенно дернул здоровым плечом. — Нужно найти грузовой отсек, в нем могут быть полезные детали.

— Первая разумная мысль за все время.

Джин гневно вспыхнула, но не стала ничего говорить. Этот бесконечный день все никак не мог закончиться — солнце, словно приклеенное, стояло в зените, опаляя своим белым светом лазурный океан, задранную корму разбитого шаттла, сочную тропическую зелень и двух усталых, изможденных людей, пытающихся примириться с ситуацией. Пауза затянулась, а Джин не привыкла долго сидеть на месте, предаваясь отчаянию. Она встала, отряхнув форменные брюки от налипшего на них белого песка. Без привычных сапог, которые пришлось оставить в шаттле, было неуютно, но радовало, что Кренник находился в таком же положении. Босые, без нормального оружия, снявшие с себя все, чем раньше защищались от мира, они были ужасающе, просто катастрофически уязвимы и в первую очередь — друг перед другом.

Орсон не шевелился, свесив голову на грудь. Джин с тревогой окликнула:

— Эй, имп!

Он не ответил. Девушка озабоченно цокнула языком, увидев, что кожа вокруг перевязанной раны вздулась сизо-красной воспаленной подушкой. Проблема. Ну почему этот человек всегда приводит с собой проблемы?! Стоило ему появиться в ее жизни, и Джин потеряла мать и отца, оказалась в банде преступников и вынуждена была выживать на улицах в разных мирах. Благодаря его усилиям, ей пришлось не раз менять имя, спасаясь от имперских ищеек, терять друзей и тех, кто на короткое время становился близок с ней. Едва Джин была готова поверить, что обрела новый дом, появлялся этот человек в белом, словно ее персональное проклятие, и вновь разрушал с таким трудом построенную новую жизнь…

Если бы Джин прислушалась к словам Кассиана Андора и оставила Кренника погибать на связной вышке Цитадели, может, он был бы сейчас жив. Джин сглотнула горькую слюну, запретив себе думать о том, что могло бы произойти между ней и Кассианом, если бы не ее фанатичное, упрямое желание наказать Кренника, притащить униженного и беспомощного пленника к ногам Мон Мотмы. Ведь в этом случае получалось, что именно Джин виновата в том, что своими руками разрушила хрупкое, зарождающееся чувство к капитану Андору, сознательно променяв его на месть имперцу!

Она мотнула головой, заталкивая поглубже чувство вины и сожаления. С их помощью еще никого не удалось вернуть к жизни, так какой смысл в напрасных угрызениях совести и запоздалом раскаянии? Наука выживания от Со Герреры не предусматривала никаких сантиментов. Скорбь, сочувствие, жалость, печаль… Все эти чувства не помогут там, где необходимо мыслить трезво и расчетливо. Джин слишком рано поняла, что удобнее было бы не испытывать сожалений вовсе, но человеческое сердце редко подчиняется разуму, оставаясь преступно мягким. Все умирают: родители, друзья, любимые… Для того чтобы оплакать их, будет время, но не тогда, когда вокруг свистят бластерные разряды и звучат отрывистые команды. И уж точно слезы будут лишними здесь, где важна каждая капля влаги.

Поэтому о Кассиане Джин подумает позже, как и о том чувстве, что, вопреки всему, успело робко тронуть ее душу. Возможно, она даже позволит себе пожалеть о несбыточном.

Сильная пощечина привела Кренника в чувство, и первое, что увидел очнувшийся имперец, — мрачная усмешка дерзкой наемницы, вернувшей ему «подарочек».

— Не время спать, адмирал. В путь.

Он поднялся с трудом, опираясь о ствол дерева, но так и не издал ни звука, хотя Джин видела, как посерело его лицо и сжались челюсти. Постояв немного, выравнивая дыхание, Кренник развернулся через плечо и с присущей ему и раньше уверенностью пошел вглубь тропического леса, точно по встроенному компасу. Джин шла чуть позади: ей нравилась иллюзия того, будто она контролирует ситуацию, и, надо признать, она находила некое злорадное удовлетворение в том, как часто оступался ее враг. Он двигался явно через силу, иногда задевая плечом стволы деревьев и встряхивая головой, словно в попытках прогнать туман, застилающий глаза. А один раз Джин даже услышала тихий, болезненный стон.

Но у него было оружие, поэтому Эрсо не спускала с него выжидающего взгляда. Что раньше доконает имперца — стремительно поднимающийся жар или усталость? Неважно. Главное, что вскоре проклятый вибронож окажется в правильных руках и расклад сил изменится.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — не выдержав через три часа блужданий по удушливой влажности чужого леса в компании настырных насекомых, спросила Джин. Чем дальше удалялись они от соленой свежести океана, тем гуще становился лес. Девушка даже заподозрила, что Кренник бредит или вовсе идет наугад, но он ответил неожиданно ясным голосом:

— Я помню направление, в котором сбросил грузовой бокс. Северо-запад, ближе к горной гряде. Источник пресной воды логичнее искать там же.

Орсон вяло махнул здоровой рукой в сторону возвышающихся над лесом горных вершин, а потом повернулся к спутнице и устало сморгнул мутную каплю пота, повисшую на ресницах. Синглет с узкими лямками, такой же, как у Джин, промок насквозь, открытые участки кожи блестели от пота: они стремительно теряли влагу и приманивали своим запахом кровососущих тварей, кружащихся в воздухе с отвратительно надоедливым писком.

— Нам стоит сделать привал, — Джин кивнула на раскидистое дерево, отбрасывающее густую тень, но ответ ее ошеломил:

— Ни в коем случае!

Кренник отвернулся и вновь продолжил упрямо продираться сквозь заросли джунглей, зачем-то поглядывая на верхушки деревьев. Раздраженная, измотанная Джин ядовито процедила:

— Уверена, за какой-то час отсек не сможет отрастить себе ноги и убежать, так что мы могли бы…

— Мы уже близко, — оборвал Орсон, указывая девушке на стоящее впереди дерево, чья вершина была снесена начисто, оставив вместо себя разломанную щепу. — В тропических широтах темнеет быстро, а с ночной темнотой приходят хищники покрупнее насекомых.

— У нас есть оружие…

— Если ты имеешь в виду свой бластер, то после купания в морской воде он не сильно поможет, а индикатор его заряда и в шаттле был близок к нулю. Есть надежда на запасные батареи в отсеке, но я бы разобрал и почистил оружие, прежде чем использовать. А вибронож слишком не…

Орсон вскрикнул, оступившись в очередной раз, и, уже не скрываясь, зашипел сквозь зубы, схватившись за плечо. Джин остановилась рядом, поймала измученный взгляд синих глаз.

— Я больше опасаюсь даже не хищников, а обезвоживания. Нам туда.

На этот раз Джин без подсказки подняла голову и увидела направление сломанных веток и вершин еще пары деревьев. Падающий отсек снес начисто даже несколько некрупных стволов, которые по мере приближения путников к горной гряде становились буквально исполинскими! Некоторые в обхвате составляли не меньше десятка метров, и еще дальше можно было увидеть экземпляры покрупнее.

К отсеку они вышли уже в глубоких сумерках, ориентируясь по резкому запаху паленой листвы и каленого металла. Падение грузового бокса остановило поистине огромное дерево, и теперь смятый, покореженный металлический корпус лежал в его корнях, накренившись под углом примерно в двадцать градусов вниз и влево. К счастью, панель доступа к отсеку оказалась сбоку, и Кренник попытался открыть металлическую створку, используя кодовые цилиндры, но что-то явно пошло не так — компьютер не отвечал на запросы, тускло подмигивая поврежденным индикатором и вхолостую проворачивая сервоприводы.

— Кажется, мы не попадем внутрь, — прокомментировала напрасные старания офицера Джин. Вместо ответа он задействовал свою ранговую планку, проведя ее ребром по специальной прорези. Вновь безрезультатно.

— Либо механизм заклинило, — устало сказал Кренник, привалившись спиной к могучему корню, — либо меня уже вычеркнули изо всех приоритетных списков.

Джин встала и двинулась по кругу, обходя упавший отсек. Быть так близко к заветному кладу и не иметь доступ — что может быть глупее?! Вдруг в наступившей кромешной мгле она споткнулась обо что-то острое, а спустя минуту истошно крикнула:

— Кренник! Сюда!

Взвизгнуло лезвие активированного ножа, мужчина, оскальзываясь на раздавленных мясистых листьях, выскочил из-за угла бокса… и замер, опустив руку. Джин стояла рядом с проломом и пыталась отогнуть поврежденный край обшивки так, чтобы внутрь мог попасть человек. Отстранив ее, Орсон одним рывком выполнил задачу, придерживая металлическую пластину так, чтобы Джин смогла пролезть внутрь. Как только девушка скрылась в темном нутре отсека, он обессиленно выпустил импровизированную створку, часто дыша сквозь стиснутые зубы. Голова кружилась, напоенный незнакомыми прелыми запахами воздух казался густым, словно кисель. Вдруг изнутри отсека послышался глухой удар. Разлом немного расширился — Джин вбила клин между сходящимися металлическими пластинами, и Кренник, обдирая бока и спину об острые края, змеей ввинтился в темное помещение, заставленное пластиковыми контейнерами, которые сорвало с привязи во время экстремального приземления.

Это несколько затруднило поиски источника света, но Орсон все же обнаружил в одной из скрытых ниш армейский химический факел. Тускло-голубое, холодное сияние позволило осмотреться и оценить доставшееся им имущество.

— Шаттл службы снабжения, — хрипло сообщил Кренник, высветив на стене ряд цифр и букв ауребеша. — Почти успел разгрузиться, прежде чем был захвачен. Жаль…

Джин ходила по отсеку, пытаясь не упасть и не споткнуться о ящики. Наклон сильно мешал, и уже сейчас было ясно — это место нельзя использовать в качестве постоянного укрытия. Маркировка на ящиках приятно порадовала: обмундирование для младших офицеров командного состава, пара контейнеров с сухпайками, которые при разумном употреблении можно было бы растянуть на год-полтора, опреснитель, пластиковые бутыли с водой, а у стены обнаружился штабель запасных батарей для бластера, но, увы, не той модификации, что была в распоряжении потерпевших крушение. Пожалуй, от этой находки стало только обиднее. В ответ на ее раздосадованный комментарий Кренник тихо сказал:

— Я мог бы посмотреть позже, нельзя ли что-то с этим сделать. Джин… Мне нужна твоя помощь.

Девушка встревоженно оглянулась на адмирала, лежащего на ящиках так, как мог позволить наклон корпуса отсека. В мертвенном свете длинной трубки химического факела, воткнутой в одну из скоб на стене, было видно, как блестит испариной его лицо, а воспалившаяся плоть вокруг раны казалась черной.

— В дальнем углу есть встроенный в корпус конвентер. Если запустить его, сработает аварийный генератор и появится источник питания для ламп.

Чертыхаясь и через слово поминая криффову родню, Джин вскарабкалась на гору из пустых контейнеров, ударом кулака открыв нужную створку. Следуя указаниям имперца, становящимся все тише и неразборчивее, ей удалось с третьего раза запустить проклятый конвентер, и в ту же секунду лампы под потолком отсека замигали тускло-желтым светом, а в металлической клетке стало ощутимо теплее. Вернувшись к едва дышащему Креннику, Джин сказала:

— Нужно срезать поврежденные ткани и заново обработать рану.

— Я знаю. — Он со стоном подтянулся, садясь и снимая с пояса аптечку. — Здесь три шприца, а в типовом контейнере только…

— Только пять, да, помню, — перебила Джин, уже ища нужную панель.

— Их нужно беречь.

— Я не могу дать гарантий, что ты не умрешь в процессе, — честно сказала девушка, извлекая из ниши комплект медицинской помощи. Ей не раз приходилось грабить имперский транспорт, и, надо отдать должное, практически в каждом отсеке обязательно находился заветный чемоданчик. В ее убежище на Маластере даже скопилось приличное количество необходимых препаратов, за часть из которых она выручила приличные деньги. Особенно хороши были лазерные скальпели: они не тупились, не ржавели и оставались острыми на молекулярном уровне. Может, Империя и была вселенским злом, но о своих военных заботилась на достойном уровне.

Разложив все необходимое для операции на одном из ящиков, Джин обработала руки дезинфицирующим раствором, пока Кренник, кривясь и шипя сквозь зубы, избавлялся от синглета. Рана была сквозной — заряд, выпущенный практически в упор, прожег плечо насквозь. Неудивительно, что это заставило мужчину потерять сознание там, в Цитадели. Джин внимательно осмотрела повреждения, отмечая обуглившуюся, запекшуюся коркой плоть.

— В последний раз, когда я помогала человеку с такой раной, он умер.

— Значит, в этот раз у тебя есть возможность поработать над ошибками. — В голосе Кренника послышалась насмешка, и Джин удивленно посмотрела в его изможденное лицо: голубые глаза прикрыты тяжелыми веками, морщины в уголках губ стали глубже.

— Ты понимаешь, что я могу бросить тебя здесь и вернуться, скажем, через пару дней?

— Да.

Она озадаченно остановилась, склонив голову к плечу. Орсон взял из рук девушки открытую бутыль с водой, сделал жадный глоток и пояснил:

— Но в тебе есть это абсурдное, смешное милосердие твоего отца, а также глупое благородство матери. Где бы ты ни выросла, через что бы ни прошла — не имеет значения, покуда ты считаешь себя Джин Эрсо.

— Ты сейчас всего лишь одной фразой оскорбил меня и мою семью, — заметила Джин, скрыв усмешку. Она активировала скальпель и принялась слой за слоем срезать поврежденную ткань, очищая рану со спины. Кренник крупно вздрагивал, но не мешал, здоровой рукой удерживая раненую от рефлекторных спазмов.

— Почти всю сознательную жизнь я провела под присмотром Со Герреры, так что именно его следовало считать моим отцом.

— Он сентиментален для чокнутого фанатика. Следовательно, был хорошим учителем для тебя.

— О да, — саркастично протянула Джин. Вероятно, скальпель вошел в неповрежденную плоть, потому что Кренник сильно дернулся и вскрикнул. — Но ты прав, имп: Со не верил в людей. Только в силу. И он научил меня тому, что нужно в любых обстоятельствах оставаться сильной, не поддаваться эмоциям. Тебя тоже этому учили?

Орсона трясло. По спине ручьями текла кровь из очищенной раны, и Джин обрабатывала ее едким обеззараживающим раствором, потом распылила спрей на основе коктейля из антибиотиков и заклеила бакта-пластырем. Кренник развернулся, позволяя девушке закончить с выходным отверстием. Тонкие губы были покрыты подсыхающей кровяной коркой, и Джин с внезапной мягкостью провела по ним чистой тканью, смоченной в воде. Он не смотрел на нее, серые ресницы слиплись от невольных слез, но по-прежнему не издавал ни звука. Потрясающая сила воли!

Вновь заработал скальпель.

— Лучше говорить, — заметила Джин. — Например, о том, как пытался поймать меня на Маластере.

— Я был уверен, что смогу сделать это, — с хриплым смешком ответил Орсон. Она старалась не смотреть в его лицо, слишком сосредоточившись на операции, однако следующие слова мужчины заставили Джин выпрямиться: — Лучшие психологи и аналитики работали над твоим поиском, маленькая Джин. Я обещал Галену все исправить и знаю о тебе достаточно, чтобы не поверить в твои нелепые угрозы относительно моего убийства.

— Да? — недоверчиво склонила голову к плечу Джин. Кренник откинул голову назад с мучительным стоном. По его лицу текли слезы боли, тело блестело от крови и пота, но он все же выдавил улыбку:

— Ты сильный воин: хитрая, безжалостная, эффективная… Но даже Со не смог промыть тебе мозги лояльностью к повстанческому движению. Ты не фанатик, просто наемник, и тебе прекрасно известно, что в одиночку, без моей помощи, на острове не выжить даже подготовленному террористу-диверсанту. К тому же, ты уже приняла меня в команду, верно? А Джин Эрсо своих не бросает.

Она сухо хмыкнула, словно признавая его правоту. Распылила над раной антибиотик и принялась накладывать бакта-пластырь.

— Так ты сможешь починить передатчик?

— Не починить — усилить сигнал, — поправил Кренник, зашипев. Джин принялась бинтовать грудь и плечо адмирала, отметив:

— Со говорил — ты трусливый, но умный штабист. Аналитик и стратег. Но вот это не слишком-то похоже на нежную тушку штабного офицера. — Джин кивнула на правый бок адмирала, иссеченный давно зажившими шрамами и ожогами.

— На стройке — как на войне. Важна ловкость, — полуприкрытые глаза Кренника скользнули по серьезному лицу девушки, заканчивающей с перевязкой. — Ремонтный скафандр спас мне жизнь, но пришлось выбираться из него с помощью лазерного резака. То еще удовольствие.

Джин с наметившимся уважением присвистнула и протянула раненому бутыль с водой.

— Впереди долгая ночь, постарайся не сдохнуть, адмирал.

В то, что он прав, верить не хотелось. Но Джин призналась самой себе — она действительно уже воспринимала этого человека как часть команды. Да, еще рано верить ему, не заслужил он этого, однако… У самой девушки не было необходимых навыков для того, чтобы собрать из подручных средств что-то сложнее палатки. Поэтому она села в углу, завернувшись в найденный в одном из ящиков жесткий плед, открыла паек и принялась мрачно хрустеть галетой. В то, что Кренник выживет, верилось с трудом: он был гораздо старше последнего пациента Джин, рана успела сильно воспалиться, а медикаментов катастрофически не хватало… Она отвернулась от лежащего на ящиках мужчины, стараясь не думать о завтрашнем дне. Со Геррера часто повторял, что строить планы на жизнь бессмысленно, когда эта жизнь так преступно коротка. Поэтому единственные планы, которыми был согласен поделиться старый диверсант, — только о грядущем нападении на очередную имперскую ставку. А потом Джин и вовсе отправилась в свободное плавание, где и успела убедиться в мудрости приемного отца: планы никогда не срабатывали так, как надо, а надежды — не оправдывались.

Кренник лежал тихо, смежив усталые веки, и только иногда тихонько постанывал в забытьи. Даже из того угла, где устроилась девушка, было видно — мужчина горел в лихорадке. Но она уже ничем не могла помочь.

Как раз тогда, когда Джин расправилась с пайком, впервые за долгое время наконец почувствовав себя сытой, и случилось это. На бокс обрушился сильный удар сверху. Так, словно упало что-то тяжелое, но Джин даже мысли не допускала, что это может быть ветка дерева. Ветки не топают, не сопят и не скребутся, пытаясь мохнатой лапой с огромными когтями отогнуть лист обшивки. Нетерпеливо пошарив вокруг, лапа убралась. Сопение стало громче — хищник явно учуял запах крови и теперь пытался достать вожделенную добычу из странной металлической раковины. Послышалось глухое раскатистое ворчание, звук, с которым когти прошлись по обшивке. На миг все стихло, но не успела Джин перевести дух, с трудом проглотив застрявший в горле кусок галеты, как отсек буквально сотрясся от мощного удара, даже немного сдвинувшись со своего места в гигантских корнях.

— Крифф… — Джин добралась до Кренника и потрясла его за плечо, но тот не очнулся, продолжая тихо и бессвязно бредить. Даже понимая, что против хищника не поможет смешное подспорье в виде виброножа, девушка все же отстегнула его от пояса адмирала, заодно заглянув в импровизированную энциклопедию, что успела скачать еще на грузовом шаттле. Увиденное ее не обрадовало: на острове действительно водились хищники отряда кошачьих, достигающие полутора метров в холке! И один из них прямо сейчас весело и задорно скакал по потолку отсека, едва не оставляя вмятины в обшивке, а второй с утробным рычанием рвался в узкую щель, оставляя страшными крючьями когтей на металлическом полу отсека глубокие царапины. Сопение и звериное ворчание не стихали еще очень долго — звери пытались раскачать и вскрыть отсек, но вскоре сдались и просто бродили вокруг, иногда шумно возясь: то ли играя, то ли вступая в короткие схватки. Все это время Джин, чтобы отвлечься, вчитывалась в данные на своем датападе. Там содержался краткий справочник по ботанике и животному миру планеты, обозначенной сухим цифровым кодом. Научно-исследовательская экспедиция даже не потрудилась присвоить этому миру настоящее имя!

— Гален… — Кренник метался в агонии, время от времени тихо и как-то обреченно выстанывая имя отца Джин. Что связывало этих двоих? Почему имперец даже на пороге смерти без конца твердил, что все исправит? Как будто это было возможно — хоть что-то починить в обезумевшей галактике! Джин приподняла его тяжелую голову и помогла сделать глоток воды из бутылки. Кожа Кренника была влажной и такой горячей, что девушке стало ясно: скорее всего, к утру он умрет. Так же, как в мучениях скончался Кайрен, а Джин снова ничем не могла помочь. Только сидеть рядом и молча наблюдать. У Орсона было немолодое уже, но все еще красивое лицо, тренированное тело, покрытое старыми шрамами, которое не портили признаки надвигающегося возраста. Обветренные сухие губы потрескались, на них коркой запеклась кровь, однако он упрямо продолжал звать Галена. Седые волосы слиплись в потемневшие от пота пряди, скрюченные пальцы впивались в плед. Джин смотрела и думала, сколько секретов хранится в памяти этого человека? Имеют ли они значение теперь, когда она на всю галактику заявила о том, как можно уничтожить супероружие Империи? Со Геррера говорил — Орсон Кренник истово верил в идеалы Империи, но… Геррера мог ошибаться. Все совершают ошибки: отец Джин, позволивший заманить себя в ловушку; мать, решившая в одиночку сражаться с системой; сам Со, поспешивший избавиться от угрозы в лице Джин и безжалостно выбросивший ее прочь… Может, и Кренник ошибался?

Она либо узнает об этом от него самого, либо похоронит его уже этим утром в чужих безымянных джунглях на одиноком острове посреди океана.

— Гален…

Снова этот тихий, хриплый зов, больше похожий на стон. Так много боли было в нем, так много вины. Джин вновь предложила ему воду, но драгоценная влага лишь бесполезно стекала по подбородку и шее на грудь, намочив жесткий войлочный плед. Без Кренника у Джин было мало шансов на выживание, поэтому она зло процедила сквозь зубы, встряхнув мужчину за здоровое плечо:

— Пей, сволочь! Пей эту гребаную воду и не смей умирать!

Через силу он сделал сначала один глоток, затем второй…

— Давай, живи, тварь! — яростно шептала Джин, вздрагивая от все новых и новых ударов по боксу — похоже, гигантские кошки пригласили на вечеринку своих друзей и знакомых. — Ну же, еще один вдох! Дыши, адмирал. Давай… Раз-два, вдох-выдох…

И Джин дышала вместе с ним, а иногда на страшные секунды, растягивающиеся в бесконечность, вместо него.