В моей голове, или Как сделать из муд... Саске человека (гет)

Уборка осколков и смена постельного белья не заняли много времени — благодаря подсказкам Сакуры, — но затем у Саске возникла проблема.

«Это всего лишь платье».

— Нет.

Он видел в шкафу и другие вещи. Много других вещей.

«В этом доме ужинать принято в подобающем виде. Обещаю, мы завтра же сходим за чем-нибудь приличным, что не будет платьем, но прямо сейчас тебе придётся надеть то, что есть».

Но он всё равно не хотел. Какая вообще разница, если его сегодня уже видели в «неподобающем»?

«Но не родители. Серьёзно, Саске, мы можем, наверное, творить любую нехарактерную для прошлой меня дичь при тех, кто нас раньше не знал, например, при Какаши; малыш Саске подозрительный засранец, но его высокомерие и сосредоточенность на мести гарантируют, что ему просто не интересен кто-то вроде нас, а здравый смысл Наруто не существует как класс, но мои родители… это совсем другое дело. Хотя бы попытайся».

Но он даже не знал толком, что изображать.

— Будет гораздо проще, если ты сделаешь это сама.

«Хорошо, — тут же согласилась Сакура. — И лучше тебе, наверное, спуститься в подсознание на некоторое время: нам необходимо принять душ».

Саске так и сделал, но уже через минуту обнаружил, что слабое эхо ощущений от тела в подсознание всё же просачивалось. Что ж, это всё равно лучше возможной альтернативы, и у него имелся большой опыт стоического игнорировании многих неприятных вещей, так что он должен был справится. К счастью, это не заняло много времени, и уже через десять минут Сакура потянула его обратно на поверхность.

Он снова был в её комнате, но уже чистый, одетый в чёртово платье и с щёткой в руке. Оставалось расчесаться и по новой забинтовать предплечье, из которого опять слабо сочилась кровь.

— Ты на удивление хорошо управляешься со всем этим разделением тела на двоих, — пробормотал Саске в попытке как-то сгладить неловкость только что пережитого опыта. И того, как приятно щётка скользила по волосам прямо сейчас… кхм. — Есть какой-то секрет?

У него, в отличие от неё, категорически не получалось даже говорить не вслух, так что любой совет мог оказаться полезным.

«Опыт. Раньше у меня вроде как было раздвоение личности», — невозмутимо объяснила она таким тоном, каким обычно говорят о погоде.

Саске не стал это комментировать, хоть ему и было любопытно. Он ожидал, что Сакура сама расскажет подробнее, как всегда делала, если ощущала его интерес к чему-то, но она не стала, а вместо этого отложила щётку и принялась туго бинтовать руку. Ему было не привыкать к боли, но любое ранение — слабость, которая может дорого обойтись в бою, а конкретно это не просто глубокое, но сквозное и будет заживать довольно долго. Обдумав варианты, Саске предложил:

— Стоит обратиться в больницу.

«Обязательно, но чуточку попозже», — согласилась Сакура с каким-то странным предвкушением.

— Ты что-то задумала, — понял он.

«Во-первых, с нашим контролем просто грех не изучить хотя бы основы того, как залатать дырку от куная, во-вторых, мне прямо не терпится передать «привет» дорогому другу Кабуто, а тебе?» — не стала отнекиваться она.

Саске предвкушающе улыбнулся.

«Самая большая прелесть в том, что на него, как на шпиона одновременно Орочимару и Сасори, при необходимости можно будет свалить половину того, что мы знаем, если не больше, но для этого его нужно убрать очень и очень чисто, аккуратно и окончательно».

— Он ещё не ставил на себе все эти эксперименты со змеиной сущностью и генетическим материалом людей с кеккей генкаем, так что это не должно быть очень сложно.

«Но и мы сейчас не в лучшей форме, — справедливо заметила Сакура. — Однако! Пока что у нас есть время и нет необходимости спешить и делать ошибки. Сила нам даже не понадобится, если всё получится, как я думаю, вот увидишь».

— Ладно, — Саске закатил глаза. У неё была какая-то немного нездоровая мания к планированию, но, пока это работало ему на пользу, он не особенно возражал.

Закончив с перевязкой, Сакура вызвала теневого клона.

«Проверим, насколько его хватит и есть ли нам вообще смысл использовать их для обучения, — пояснила она. — Заодно освежу кое-какие знания».

Саске их в своё время таким образом не использовал, потому что каждая крупица чакры уходила на отработку дзюцу молнии и манипуляций с элементом, но сейчас всё разительно изменилось, и это действительно может оказаться оправданным.

Клон принялся резво копаться в многочисленных книжных полках, густо покрывавших стены комнаты, а оригинал тяжело вздохнул и медленно поплёлся на ужин — похоже, Сакура хотела туда попасть не больше его самого, — а Саске привыкал к роли пассивного пассажира.

Дорога заняла добрых три минуты, хотя, может, просто у неё был слишком большой дом, но они наконец-то добрались до просторного помещения, в котором нельзя было не узнать кухню.

Между плитой и разделочным столом ловко суетился пожилой мужчина.

— Здравствуйте, Йошико-сан, — приветливо кивнула ему Сакура.

— Доброго вечера, химе-сама, — он обернулся и чуть склонил голову.

Химе-сама?

— С завтрашнего дня мне понадобится тр… четыре бенто вместо одного. И… эм, питательные, но при этом с большим количеством белка и витаминов, если можно.

— Не волнуйся, химе-сама, я умею готовить для активных шиноби, — улыбка превратила его и без того морщинистое лицо в сплошные складки.

Химе-сама?!

— Спасибо, Йошико-сан, — Сакура поклонилась. — Я отнесу это, — она схватила ближайшее блюдо — с умибудо, сервированным лимоном и соусом, — и спешно покинула кухню.

— Химе-сама? — едва слышно прошептал потерявший терпение Саске, вынудив её остановиться.

«Йошико-сан наш повар. Моя мать платит ему столько, что он называл бы её «Хокаге-сама», если бы она захотела, — неохотно признала она. — К счастью или нет, у неё несколько иные причуды. Думаю, его это даже забавляет. Есть ещё горничная, Кику-чан, но она не заходит ко мне после того инцидента с кунаями… и слава Ками».

В семье Харуно были слуги? Как у каких-нибудь аристократов или дайме? Почему он не знал?

«А я раньше не знала, что у Учиха их не было. Какая разница, — напряжённо проговорила Сакура. — Только не надо относиться ко мне иначе из-за этого. И вообще, я что-то не помню, чтобы ты хоть раз в своей жизни сам готовил или стирал не в прачечной. Это почти то же самое».

Саске не понимал, почему это был такой болезненный вопрос для неё, что она в какой-то степени сама себе противоречила.

«Я просто… — Сакура нервно вздохнула, едва не выронив блюдо с умибудо, — я не хочу, чтобы ты думал, что я слишком избалованная для шиноби. Особенно когда ты только-только начал видеть во мне нормального человека, а не поверхностное стереотипное представление».

Он хотел было возразить, но в тот же момент понял, что она не совсем неправа (и не стала бы просить, если бы не почувствовала изменения его отношения) и шепнул:

— Я постараюсь.

Его слова почти заглушила трель желудка, даже ещё более громкая, чем на тренировочной площадке, и Сакура поспешила преодолеть остаток коридора, отделявшего кухню от столовой.

Семейный ужин, как ни странно, показался Саске скорее приятным, чем наоборот: еда была действительно вкусной, и он даже почти не вздрагивал, когда Мёбуки, мать Сакуры, с потрясающей скоростью излагавшая всевозможные сплетни и новости светской жизни Конохи (о существовании которой Саске до этого момента и не подозревал даже), называла его своей маленькой принцессой. Её отец в основном предпочитал отмалчиваться.

После суамы на десерт и поцелуя в щёку, его отпустили с миром, приятно полным желудком и гудящей от переизбытка ненужной информации головой.

— Ты совсем ничего не рассказала им. Ни о распределении, ни о завтрашнем испытании, — заметил Саске, снова оказавшись в комнате Сакуры.

«Им не интересны все эти заморочки шиноби», — легкомысленно отмахнулась она.

— Но они…

«Не путай их со своими родителями, Саске, и не суди той же мерой. Они гражданские торговцы, что делает из совсем другими, — в её голосе сквозила жёсткая уверенность, и это немного поколебало его желание спорить, но какие бы они ни были, они её родители. Если бы его… — Остановись прямо сейчас. Я знаю всё, что ты хочешь сказать, ясно? Знаю! Просто… не сравнивай. Ты не понимаешь».

Она говорила так, будто ей было действительно больно, и он не стал давить. К чёрту, не его дело.

Клон увлечённо читал, но ни у Саске, ни у Сакуры не нашлось желания к нему присоединиться, зато её комната была достаточного размера, чтобы свободно отрабатывать большинство рукопашных приёмов (даже с усилением чакрой), так что именно этим они и занялись, предварительно поставив будильник на девять утра.

Ни один из них не помнил, во сколько точно Какаши велел прийти, но где-то на задворках мозга мелькало что-то про полдень: то ли их испытание началось в это время, то ли закончилось; и оно точно длилось меньше часа. Они решили, что прийти к десяти будет в любом случае нормально.