Выживший (джен)

«Самоубийца!» — слышу за спиной.

Но знаете, на том, на этом свете ли,

Я не вступаю в безнадежный бой.

Там выход был. Вы просто не заметили.

(...)

Прости. Прощай. Я скоро за тобой,

Похоже не успеешь и соскучиться.

Я не вступаю в безнадежный бой.

Я просто — в бой.

И дальше — как получится.

© «Безнадежный бой» Альвар⁽¹⁾

Адмирал Дирск слушал сосредоточено и молча. Он не пытался ничего уточнять и не одергивал Белоуха, когда тот забывался и вспоминал малозначительные эпизоды пребывания на корабле.

Пауза затянулась, и Дирск использовал ее, чтобы привести в порядок собственные мысли и уложить в памяти только что полученные факты. Через некоторое время Танри будто очнулся:

— Простите… Казалось, у нас все получается. «Крылатый флот» успешно сдерживал и готовился уничтожить два «улья», а мы пошли на перехват третьего, к аномалии. Капитан Санток имитировал поломку, отключив энергию и изменив конфигурацию щитов так, что казалось, будто у нас бреши. Излучение аномалии мешало «жукам» понять, так ли это на самом деле. «Завет» лег в дрейф и выглядел легкой добычей. «Улей» замедлил ход, и когда эта пористая махина замерла у нас прямо перед носовыми батареями…

* * *

— Не стрелять! Даже не думайте тянуться туда, сержант, — зазвучал голос лейтенанта Отакары из-за спины сержанта Самуто.

Самуто убрал коготь, до того рефлекторно поглаживающий край панели активации ионного орудия и вытянулся по стойке «смирно», вместе со своим расчетом.

— Виноват, — лаконично ответил он.

Самуто было странно подчиняться молоденькой крольчихе в лейтенантских погонах. Сам он разменял уже сороковой сезон, большую часть жизни проведя на таких вот боевых кораблях с той лишь разницей, что его бой начинался не в космосе, а после высадки с десантного шаттла. Но все меняется, и после черной полосы в жизни Самуто пришлось перевестись из космопехоты артиллеристом во флот.

Самуто был хорьком и после первого инструктажа не удивился, что весь его расчет состоит из куньих — родственные виды лучше взаимодействовали на ментальном уровне. Рядовые Торес и Шишкевич оказались ласками, рядовая Гарсиа — выдрой, а технический специалист Лиив — и вовсе колонком.

В теории, стрельба из ионной пушки была нехитрым делом: достаточно активировать голополе и подключить интерфейс к проектору — и стреляй на погибель врагам. Примерно такие представления формировались в умах обывателей, но, разумеется, на деле все оказывалось куда сложнее. И если лазерные турели еще могли выдавать приемлемый коэффициент эффективности в автоматическом режиме (их предназначением было вести заградительный огонь), то мощным ионным орудиям требовался живой звериный разум.

Бесспорно, изобретение искусственного интеллекта существенно упростило жизнь во множестве сфер. Опережая любого зверя по скорости реакции — сказывались ограничения тел представителей даже самых быстрых видов — ИИ все же не мог сравниться по продуктивности с разумом, если тому не требовалось взаимодействовать с собственным телом. Иными словами, пока компьютер перебирал бесконечное число вариантов, мозг уже готов был выдать, возможно, не идеальный, но творческий ответ. Проблема была в том, что пока зверь «поднимал лапу, чтобы нажать на клавишу», компьютер уже заканчивал подсчет и активировал свой вариант. Недавняя технология нового поколения голоинтерфейсов, взаимодействующих напрямую с разумами зверей, решила проблему реакции, просто убрав ее из уравнения и передав функции выполнения компьютеру. Но вскоре разработчики пошли дальше и создали «сети» разумов, направленные на выполнение смежных задач и взаимодействующие друг с другом. Система все еще была экспериментальной, и «Святой Завет» оставался одним из немногих кораблей, использующих ее.

На практике все это означало, что в режиме активации орудия команда расчета (исключая техника Лиива — его задачей было считывать показатели и не допускать сбоев) заменяла восприятие физического тела данными компьютера. Разумы зверей оставались разделены, но мысли и образы сливались воедино, и в этих условиях было крайне важно добиться слаженной работы.

Стоило активировать панель, Самуто практически ощущал себя как часть ионной пушки. Торес и Шишкевич становились «глазами» команды, они воспринимали, обрабатывали и передавали командиру данные сенсоров. В то время как Гарсиа вычисляла лучшую траекторию и мощность выстрела. Командир расчета, единственный из команды, сохранял связь одновременно как с подчиненными, так и с командующим офицером… которым в данном случае была лейтенант Отакара. Именно она координировала работу батареи четвертой палубы, передавая команды обычным способом (через интерфейс).

— Без приказа капитана никто и лапой не пошевелит — даже если увидит дюжину «ульев» и «термитник» до кучи, — продолжила развивать мысль Отакара. — Капитан уверен в выдержке каждого из вас…

Самуто был уверен, что лицо его оставалось бесстрастным, хотя пристрастие девчонки к лишней болтовне начинало утомлять. Он всегда считал себя неплохим солдатом, способным думать, несмотря на приказы, и соблюдать субординацию, невзирая на обстановку, и все-таки… во флоте он стал все чаще задумываться о своем выборе.

Кольнуло левую лапу, и по плечу прошла болезненная, но привычная уже судорога. Сержант Самуто незаметно отвел лапу за спину, сжал пальцы в кулак и досчитал до дюжины — отпустило. Именно эти судороги послужили одной из причин его перевода.

Космопехота по праву считалась элитным подразделением. Не секрет, что практически любого зверя можно научить стрелять из лазерной винтовки, надеть каску и отправить в бой. Первые десятки сезонов вторжения — так и было. Пока «научники» не представили военным прототипы экзокостюмов. Тогда все изменилось. Многократно превосходящий обычного солдата в силе, выносливости и несомом боезапасе, отряд космопехоты мог решить ход боя, десантировавшись туда, где не выживет ни один зверь. А взвод таких не раз «сковыривал» с планет «жучиные» базы. Экзокостюмы претерпели многочисленные улучшения и модификации — космопехота стала еще мобильней, шаттлу теперь не обязательно было даже выходить из зоны искривления, чтобы произвести десантирование — оказалось, что рассчитанные на прохождение различных атмосфер и жесткую посадку костюмы способны были выдержать и краткий контакт с искривлением. В каком-то смысле переломили ход «жучиной» войны отнюдь не орудия и флоты.

Но была у экзокостюмов и обратная сторона медали. Некоторые версии до сих пор предусматривали подключение к нервным узлам напрямую (без ранее недоступной, а после показавшей свою ненадежность технологии интерфейсов), для чего в тела пехотинцев вживлялись многочисленные чипы. Но сколько бы ученые ни бились над главной проблемой — часто шло отторжение, и становилось понятно, что зверь не подходит для подобного рода службы. Самуто повезло, его период адаптации прошел легко, и без малого двадцать два сезона он «отпахал» в теле «бронированного солдата». Пока, после очередного ранения, не начались эти странные нервные подергивания. Тогда-то и решил старший сержант космической пехоты перевестись во флот с потерей «старшинской приставки» к званию. Оказалось вдруг страшно остаться на «скамейке запасных».

«Что ж, теперь тебе приказано стоять у вырубленной пушки и ждать, чтобы подпустить «жучар» поближе — все лучше, чем стареть в какой-нибудь комфортабельной богадельне».

А лейтенант продолжала толкать пронизанные патриотизмом речи.

«Жуки», видно, подлянку заподозрили («да нет, ну просто так тут вражеский линкор болтается — сами мы не местные, заблудились вот»), а потому медлили. Самуто незаметно оглядел свой расчет — звери нервничали. У него самого адреналин короткого боя еще не схлынул, заставляя разум и тело стремиться к действию. Сержант мысленно вздохнул и представил, что отрывает лапки шестипалому миньярцу, затем еще одному, и еще… Когда счет дошел до одиннадцатого, коротко взвизгнула сирена и палубу под лапами ощутимо «тряхнуло». Самуто сохранил равновесие, хладнокровие и даже не сбился со счета. На тринадцатом виртуальном вражине толчковая волна повторилась. «Гравилучом, что ли, бьют?» — удивился Самуто. С шестнадцатой жертвой расправиться уже не удалось — наконец-то поступил приказ активации ионных орудий.

Самуто выбил код на панели и приказал:

— Надеть интерфейсы, приступить к выполнению боевой задачи.

* * *

— Капитан, миньярское судно корректирует курс. Пытается обогнуть нас или выбирает наилучший угол атаки, сэр.

Санток кивнул, принимая рапорт. Впрочем, он и так отлично видел землистого цвета пористую «глыбу» на главном экране. Миньярец поблескивал активированными щитами, в волнообразной манере шевелил сканерами-усами и хаотично прядал рожкообразными пушками — то увеличивая, то уменьшая длину некоторых, тем самым, как знал Санток, изменялась мощность выпускаемого заряда. Миньярские «ульи» выглядели со всех сторон одинаково, их форма менялась от почти правильной сферы до подобия эллипсоида, причем о расположении двигателей в какой-то одной части корабля не шло и речи — «ульи» использовали совершенно иной принцип перемещения в пространстве, разгадать который, кроме них самих, так никто и не смог.

— Ничего не предпринимать. Посмотрим, как противник расставил приоритеты, — капитан усмехнулся в усы.

«Ну же, что выберешь: атаковать нас или пойти к базе? «Завет» такой подозрительный и так близко подошел к вашей аномалии. Но у твоих собратьев дела совсем плохи, им бы не помешали свежие силы».

— Коммандер Шшираак, есть что-то новое об аномалии?

— Новое — ессть, — отозвался Шшираак. Язык змея то и дело высовывался, чтобы считать многочисленные данные. — Определенного — ниччего, капитан. Однако ссенссоры уловили воссмущения внутри воронкки.

— Сообщите в научный отдел, что меня, прежде всего, интересуют перспективы естественного закрытия, а также возможность и риски уничтожения аномалии.

— Капитан, — взволнованный голос лейтенанта Туолиса прервал размышления Сантока, — «улей» выпустил «ос» и идет курсом атаки.

«Вот и ответ», — понял Санток. На голокарте его интерфейса вспыхнули переданные Шширааком данные. Санток тут же утвердил предложенный первым помощником курс и передал рулевому. Иной раз Санток сомневался, нет ли у Шшираака телепатических способностей, но данные медкарты напрочь опровергали такую теорию.

Первая пятерка «ос» почти вошла в зону поражения, и экипаж мостика замер в тревожном ожидании.

— Настраиваю щиты согласно полученным данным, — когти лейтенанта Туолиса замелькали над рабочей консолью. — Готовлюсь перевести энергию на главный отражатель…

Синхронный залп пятерки тяжелых истребителей прорезал темноту космоса пятью сошедшимися в единой точке синими ионными лучами. «Завет» ощутимо вздрогнул от мощи принятой на щиты энергии, но это оказалась лишь малая часть. «Осы» сделали ставку на один мощный выстрел в центр самой серьезной «прорехи» в энергощите противника… и оказались неприятно удивлены волной искривления, разошедшейся от вдруг заработавшего главного отражателя.

Но и на том сюрпризы отнюдь не закончились. Перед тем, как разлететься на мелкие осколки, кристаллическая призма отражателя вобрала в себя преобразованную прохождением через щит энергию ионов и отразила ее в головной корабль «ос». Щиты «улья» замерцали, неспособные быстро перераспределить энергию.

— Активировать ионные орудия, — приказал Санток. — Батареям: огонь по готовности.

Главный экран заполнили росчерки коротких ионных вспышек — сначала дала залп четвертая палуба, определил Санток, затем седьмая, пятая… Все восемь батарей фланга четко и беспощадно сработали по «улью», и «жучиный» крейсер в отсветах бессильно вспыхивающих и угасающих секторов щита покрылся выжженными участками повреждений. Как всегда с миньярскими судами, сложно было определить на глаз степень полученного урона, но легко просканировавшие лишившееся защиты судно сенсоры уже вынесли однозначный вердикт — «улей» свое отлетал.

По мостику разнеслись радостные возгласы, но тут же стихли, натолкнувшись на отстраненное шипение Шшираака:

— Посступили данные от нашших эсскадрилий. Один исс миньярсскихх крейссерофф уничтошшен, но я ссравнил его конфигурацию сс только шшто посступившшими данными. Они полносстью идентишшны, капитан.

— Миньярцы все же начали строить одинаковые корабли? — уточнил Санток, но Шшираак только отрицательно закачался из стороны в сторону и еще раз считал полученную информацию.

— Нет, капитанн, — уверил змей, — вссе три «улья» — этто один и тот шше корабль. У меня нетт объясснений.

Санток прищурил глаза и откинулся на спинку кресла.

— Вы все еще фиксируете возмущения в аномалии?

— Вссе ещще, — подтвердил помощник.

— Сколько?..

— Было воссемь, теперь ихх ссемнадццать — чиссло расстет.

На самой видимой границе широкой части аномалии, будто из глубины океана, всплыла — по-другому не скажешь — изрытая порами «машушка» очередного «улья».

— Коммандер, мне нужен прогноз появления «ульев». Энсин, связь с научным отделом. Я хочу знать, как закрыть эту штуку — срочно.

* * *

Как-то по особому взвыла сирена, и в свете скудного аварийного освещения стало возможно хоть что-то разобрать сквозь клубы мелкой пыли и дыма от обшивки. Дым забирался в чувствительные ноздри и едко жег глаза, сквозь него было сложно рассмотреть что-то дальше собственной лапы, но вскоре должна была включиться система вентиляции… если на это хватит энергии. Все резервные и маловажные системы были давно отключены — «Завету» требовался каждый микрон сэкономленного вещества.

Вентиляция… конечно же, не включилась. Лейтенант Отакара упорно отползала от пока еще закрытой силовым полем пробоины, что зияла зубастым зевом на добрую половину палубы. Поле пока еще держалось, чего нельзя было сказать о щитах — любое новое попадание могло стать последним и для лейтенанта, и для всего корабля.

В куче обломков, ставших просто мусором, Отакаре показалось, что ее лапа нашарила нечто мягкое. Приглядевшись, Отакара поняла, что может различить часть чьей-то формы.

— Сержант, вы живой? — позвала она, тяжело привалившись к огрызку переборки.

Ответа не было, но лейтенант все равно начала копать. Ей под лапы попадались остатки консолей, разбитые панели с опаленными и вырванными проводами, листы пластика и железа — она отбрасывала все это в сторону, не вглядываясь. И вот, наконец, увидела лицо зверя. В неровном, мерцающем свете аварийных ламп было так сложно различить легчайшее движение пылинок у черного носа хорька, но грудь Самуто неровно и тяжело вздымалась.

Ободренная, Отакара сжала его лапу. Если он здесь, то где-то тут могла уцелеть панель управления ионной пушкой. Навряд ли им удастся ее запустить и навести орудие в режиме лап, но… это было лучше, чем смотреть в дыру за ненадежной преградой силового поля.

Самуто не шевелился и даже не стонал, но в какой-то момент Отакара поняла, что его глаза открыты и он смотрит прямо на нее.

— Сержант, вы должны мне помочь в поисках резервной панели…

* * *

Четыре «улья» медленно и методично теснили потерявший большую часть маневренности «Завет» прочь от аномалии. Щиты держались по большей части чудом, после решительной и явно последней контратаки, обеспечившей потерю боеспособности еще двух «ульев», энергия крейсера стремительно иссякала, больше не восполняемая из сброшенного реактора. Кристаллы-накопители отдавали последние крохи, продлевая минуты жизни космическому кораблю.

По всему здесь было видно, что бой шел не на жизнь, а на смерть. Обломки железных птах-истребителей и биокораблей инсектоидов остались лежать на сцене театра военных действий.

«Теперь только занавес», — думал капитан Санток, зажав лапой рану на шее хрипящего лейтенанта Туолиса. Все равно большего он не мог сделать и из капитанского кресла — энергии не было, панели еще выдавали обрывочные данные, но не работала даже связь с палубами.

«Хотя… а что, если попробовать перезарядить кристаллы за счет выброса отработанного антивещества? Дурость, конечно, полная — но что им терять? Если получится, может, и хватит на пару выстрелов. Надо только связаться каким-то образом с техническим отделом…»

Туолис затих в его лапах, и Санток опустил тело лейтенанта. Поднялся, тяжело опираясь на консоль, и принялся вводить числовые коды приказов и набирать сообщения. Давненько он не делал этого лапами — отвык работать по старинке.

Сенсоры «сдохли» уже некоторое время назад, головной экран, единственный, транслировал панораму с пары уцелевших камер — картинка была так себе, но взглянув на нее, Санток поднял седые брови и вдруг подался вперед, силясь рассмотреть лучше.

Аномалия все так же раскручивалась здоровенной воронкой смерча, но теперь тело ее изогнулось, и в подобном хищному цветку выпаде она попыталась «пожрать» один из «ульев». «Жучиный» корабль вовремя ушел в сторону, но на пути аномалии оказался его клонированный (или какой он там был?) собрат. Сантоку даже послышалось голодное чавканье, но это, разумеется, была лишь игра звериного воображения.

Проглоченный «улей» закружило в столпе аномалии, его размытая тень мелькала то там, то здесь — очевидно, «жуки» пытались выбраться. Но воронка будто взбесилась, и Санток отчетливо ощутил изменения гравитации и будто властной лапой схватившее «Завет» нечто, вжимающее корабль в самого себя и одновременно упорно волокущее в сторону аномалии.

* * *

— Получилось! У нас получилось! — воскликнула Отакара, проводив взглядом ионный заряд. Вот сгусток сияющей чистой энергии вырвался из последней уцелевшей «ионной малышки» батареи и, легко поднырнув под шевелящее «рожками» брюхо «улья», ударил точно в центр спутника, к которому «прицепился» хвост гигантской воронки.

Аномалия пошла странными волнами и начала хаотично изгибаться.

— Снайперский выстрел, — от всей кроличьей души улыбнулась лейтенант Отакара бесчувственному Самуто. Лапы его опутывала паутина проводов из кое-как собранной панели. Без некогда вживленных в тело сержанта чипов у них не было шансов, а теперь… теперь они, возможно, предотвратили вторжение. И будь что будет!

* * *

— Что это такое? — проговорил капитан Санток, слишком поздно осознав, что его некому слышать.

Из глубин ярящейся аномалии, будто из незримых призрачных вод, поднималась белесая тень. И вскоре полоски сияющего изнутри призрачным светом тумана вдруг сплелись в очертания некоего странного… корабля? Подобные ему Санток видел лишь на старых снимках еще более древних бумажных книг.

Невидимые и попросту невозможные в условиях вакуума космического пространства, но странно ощутимые ветра наполняли вздымающиеся на реях белесые паруса. Отчетливо светили сквозь старинные витражи желтые огоньки в окошках-иллюминаторах. Деревянные палубы, резная корма и крылатая фигура на носу… Это было совершенно невозможно, но Санток видел и самым что ни на есть нутром понимал: то, что предстало перед ним — реально.

Корабль-фантом заскользил по самому краю аномалии, и следом за ним устремлялся в глубины космоса шлейф призрачного тумана. По спине капитана пробежали холодные мурашки, когда он понял, что старинный корабль движется не вместе с воронкой, а вопреки ее вращению.

— Ты знаешь, как закрыть эту мерзость, знаешь и можешь показать, — без слов понял Санток. — Сейчас, погоди немного, сейчас…

Миньярские «ульи» исчезли в зеве воронки, и Санток поймал себя на мысли: «Не лучше ли направить чудом спасшийся «Завет» прочь, подальше от всего этого?»

«Нет, не лучше, — ответил он сам себе. — Есть участь пострашнее смерти, и силы — опаснее и злее миньярцев. Эта… воронка — разрыв не только во времени, но и в теле самой реальности. Если ее не закрыть, с жертвами или без — последствия могут отразиться на всей привычной нам галактике. Ее нужно запечатать — любая цена окажется невысока».

Жуткие мысли для зверя, привыкшего отвечать не только за себя, но за весь экипаж.

И все же… Санток уверенно направил свой корабль навстречу аномалии. В последний момент он сбросил остатки антивещества, дав кристаллам напитаться его разрушительной энергией — для самого последнего рывка. И включил обратную тягу двигателей на всю доступную «Завету» мощность.

На долю секунды мир застыл — застыла аномалия, зажатая между телами двух таких разных и таких похожих кораблей — живого металла и потустороннего призрака.

Последовавшая за этим вспышка поглотила весь свет в этой части галактики.

* * *

— Это все из-за меня, сэр, — через ком в горле заставил себя проговорить Танри. Что бы ни было — адмирал Дирск должен знать то, что понял сам Танри.

— Вы причастны к возникновению аномалии, лейтенант, или вы сотрудничали с миньярцами? — размеренно и спокойно уточнил адмирал и закончил куда мягче: — Нет? Почему-то я так и подумал. И мой вам совет, лейтенант, не пытайтесь взвалить на себя всю вину мира — ее слишком много.

— Я не все рассказал вам, сэр, — будто в омут бросился Танри. — Когда я был совсем зайчонком, мы жили на Терре-2, а наши родичи перебрались в колонию «93». — Взгляд Дирска стал пристальным, и Танри невесело подтвердил: — Да, в ту самую. На Терре выдалось жаркое лето, моя семья много поколений выращивала шелкопрядов — мы производили шелк (хотя сейчас так почти никто не делает, но родители гордятся ремеслом). Я был сорванцом и больше мешал, чем помогал — вот меня и отправили на каникулы погостить к дяде и бабушке. Мой самый первый космический полет обернулся катастрофой. Корабль назывался «Странник-7» и, как только мы вышли из червоточины, на нас напали «осы» и «Странник» рухнул на один из спутников планеты. Но меня спасли — единственного со всего корабля. На мне не было ни царапины. Жителям колонии повезло куда меньше.

Танри сжал виски лапами, но вскоре нашел в себе силы продолжить.

— Тогда-то я и решил, что обязательно поступлю в Академию. Я учился, готовился, сдал тесты и меня приняли… Я полетел, хотя очень боялся во второй раз отправиться в космос. Но с шаттлом ничего не случилось, мы сделали остановку на станции Кудо-Каа, я перепутал все на свете — доки и палубы, и код корабля. Шаттл ушел без меня, а через час я узнал, что он потерялся в искривлении. А потом была «Стрела», и вот теперь «Завет». Понимаете? — поднял Танри глаза на Дирска. — Это я, всегда я. Я приношу несчастья.

— Всякий раз я говорил себе, что это совпадение, что мне надо выбросить из головы всякие суеверные глупости — и вот к чему это привело. Я должен был уехать куда-нибудь подальше и никогда не подходить даже близко к кораблям флота…

— Что же, — проговорил Дирск, взвешивая слова, — я скажу так: это не совпадение. Вы правы, никаких совпадений не существует и такие закономерности не случайны.

Танри застыл — сначала от удивления, а затем от осознания, что это — конец. Все, если даже Дирск так легко понял и принял этот факт, то… Почему-то он думал, надеялся, что адмирал с ним не согласится, может быть, даже спорить начнет… «Вот я дурак…»

— Вот только я не вижу никакого рока и невезения. Напротив, Танри, — усмехнулся вдруг адмирал, — вы же не против, если я опущу формальности, мы оба сейчас не на службе. Так вот, напротив, вы — счастливчик. Очевидно, сама судьба не раз сохраняла вам жизнь для чего-то важного. Подумайте на досуге, а пока…

Дирск поднялся, неторопливо оправил форму, пристально посмотрел на Танри — будто еще раз оценивая «а достоин ли он?», и извлек из внутреннего кармана мундира тонкую цепочку с пристегнутым карабином, с небольшой колбой на ней. Повертел в лапах и решительно протянул опешившему Танри.

Тот принял цепочку и внимательно вгляделся в содержимое колбы.

— Это тот самый осколок, лейтенант, что прошил мне плечо. И, вопреки историям, он вовсе не от «жучиного» судна. Теперь он ваш.

За тонким прозрачным стеклом в неровном свете вечернего кафе матово поблескивала щепа полированного темного дерева.

— Это часть снасти «Вечерней Звезды», Танри. — Седой зверь в статном мундире адмирала, со множеством наград и регалий, вдруг улыбнулся мягко, открыто — словно вспомнил о том, как был мальчишкой (а, может, так и случилось). — Я разглядел капитана.

* * *

Четыре сезона спустя.

— Я полностью отдаю отчет в своих словах и возможных последствия, сэр, — теперь уже просто мистер Белоух, гражданский служащий базы Джеасуло, со странным сочетанием твердости и мольбы смотрел на адмирала Дирска с голоэкрана. — Мне нужен только допуск — неофициальный. Я готов понести всю ответственность, если я не прав.

Дирск задумчиво свел лапы на консоли рабочего кабинета и некоторое время молчал, обдумывая варианты.

— Танри, если вы действительно осознаете возможные последствия, то должны понимать, что ваша ответственность — ничто перед риском для Джеасуло. Вы хотите открыть двойную червоточину в предполагаемую межреальностную вкладку рядом с базой Космического флота. И не мне говорить вам о численности наших войск и гражданском населении.

— Но вы всегда сможете закрыть стационарную червоточину — это предусмотрено протоколами безопасности, — возразил Танри.

— Что с большой долей вероятности приведет к уничтожению портала и уж точно сделает путь через Джеасуло непроходимым на полсезона. Если, конечно, червоточина закроется до того, как искривление затронет базу.

Танри не отступал и с усилием жевал собственную губу. Он использовал последний и самый весомый аргумент:

— Но это же «Святой Завет», адмирал Дирск. Я наконец-то понял, что это тогда были за биологические сигналы — сигнатуры зверей с «Завета», измененные временной аномалией и искажениями пространства. Экипаж «Завета» в аномалии взаимодействует с интерфейсами, и при прохождении нашего «Завета» через складку сигналы накладывались, только наши интерфейсы воспринимали их, как шум, и автоматически отсекали, а вот сенсоры частично смогли воспринять.

Светлый кабинет Главного штаба Космофлота, голубые жалюзийные панели, чашка недопитого кофе, звездная карта на стене и голоснимок жены и сына на краю стола — все на мгновение исчезло, сменившись пустотой и пульсацией крови в висках, стоило Дирску закрыть глаза.

«А ведь ты ждал этот вызов, столько сезонов ждал, — сказал он сам себе. — Не потому ли запустил шифрование сигнала, стоило только увидеть, откуда он исходит? Ты готов пойти на риск?»

— Это значит, что они живы, адмирал, я уверен в этом. «Завет» там, он движется в обратном направлении по оси времени, но из-за складки — движется очень медленно. Никакой другой корабль, кроме самого «Завета», не сможет поймать его сигналы. Но если только открыть червоточину прямо во вкладку и отправить туда сигнал маяка…

Все это Дирск уже знал. Разумеется, он следил за изысканиями бывшего лейтенанта и, разумеется, не только он. Если действовать, то быстро — иначе командование может решить за них и совсем иначе.

«Но ведь мальчик прав — кругом прав. И дело не только в твоем друге. «Завет» остается символом, и сейчас нам всем очень бы пригодился символ, победивший сами законы космических путешествий».

— Вы получите коды к новейшему истребителю класса «Вепрь», лейтенант, — Дирск «оговорился» специально, желая показать, что считает упорство, заставившее Белоуха отказаться от военной карьеры ради ничтожного шанса на спасение корабля — доблестью. — Его энергии хватит на создание червоточины. В нем же вы найдете зонды, способные работать в условиях искривления.

— Спасибо, сэр! — выпалил Танри.

Дирск помолчал.

— Удачи всем нам, — проговорил он и завершил связь.

* * *

«До входа в искривление пять секунд...» — начал отсчет бортовой компьютер.

Танри провел лапой по ультрасовременному функциональному подлокотнику кресла пилота и попытался расслабиться. Все прошло успешно — коды оказались верны, он без труда прошел на охраняемую территорию, дождался назначенного времени и проскочил в истребитель. Необъяснимый сбой сенсоров не встревожил дежурного офицера, как и якобы открывшийся шлюз ангара — просто сбой автоматики, сообщил ему компьютер. И действительно, к чему волноваться, если все истребители на месте и нарушений режима нет? Голограмму, разумеется, обнаружат, но не раньше, чем закончится смена дежурного и он запустит стандартную проверку. Времени достаточно.

«…четыре…»

А вот открытие червоточины скрыть никак не получится, ведь именно сейчас по странному стечению обстоятельств нет данных о прибывающих или отбывающих судах…

«…три…»

«Но как же все-таки прекрасна Джеасуло на фоне газовой планеты, когда ее освещают оба солнца…»

«…две…»

Танри жадно вгляделся в раскрывающийся зев червоточины и начал набирать комбинацию на панеле управления истребителя.

«…одна…»

Если бы Танри увидел себя сейчас со стороны, то едва ли узнал бы. Растрепанный, с лихорадочным блеском в глазах, он нервно передергивал усами и рот его то расцветал улыбкой, то сжимался в горестную складку.

«Переход совершен».

Танри вытер сосредоточенный пот под полем интерфейса, панель замерцала, и он вдавил поле активации червоточины. Мелькнуло и погасло небрежно отмененное интерфейсом предупреждение. По его «Вепрю» прошла мощная вибрация, с которой не смогли полностью справиться компенсаторы.

Искривленное пространство пошло странной огненной рябью на фоне обычного сизого сияния, затем цвета словно выцвели, и прямо перед истребителем Танри медленно начала раскрываться странной, неправильной формы червоточина. Ее словно бы корежило, одновременно растягивая изнутри и сжимая снаружи, она вытягивалась в сторону Танри спиралевидной дырой, и за ней не было видно ничего, кроме до рези ярких на фоне прочей серости искорок — будто все краски покинули мир и собрались внутри этого изломанного «монстра».

Пора было запускать зонды, но Танри вдруг нутром ощутил, что эта неправильная бездна не оставит от них ничего. Это было не просто наблюдение или мысль, будто некое откровение — когда не можешь потом объяснить, почему ты решил именно так, но в это мгновение дашь голову на отсечение — потому что иначе быть просто не может.

Давление нарастало, интерфейс запестрел сообщениями, и Танри просто снял его. «Вепрь» медленно тянуло внутрь кривого портала.

«Слишком медленно», — понял Танри, настраивая автоматическую трансляцию сигнала маяка.

Он сжал левой лапой осколок «Звезды», подаренный Дирском, правая лапа перевела двигатели в режим ускорителей и…

…машина взревела, откликнувшись на вопль — не то самого Танри, а не то и всей Вселенной. Вопль радости и восторга. Время перестало существовать, он летел в бесконечности темных звезд и при этом стоял на месте. Танри хотел повернуть голову и посмотреть на червоточину, но он уже видел ее словно с другой стороны зеркала — в другом месте и другом виде.

На панели мелькнул сигнал принятой передачи, кабину наполнил знакомый голос одного из связистов:

— Это звездный крейсер «Святой Завет», принимаем маяковый сигнал. Как слышите? Принимаем сигнал, идем по координатам…

Мелькнула и скрылась в червоточине такая же искривленная тень корабля. Но танри его узнал — не мог не узнать. Цепенея, Танри смог улыбнуться. Энергия гравитационных полей червоточины начала иссякать, и Танри почти физически ощутил, как его «вепрь» частица за частицей стал замедляться — не тормозить или сбрасывать скорость — именно останавливаться. Замирали ионные частицы в двигателе — точно так же, как перестала циркулировать кровь в венах самого Танри. Как перестали слушаться мышцы, и последним, что видел Танри, был сверкающий серой дымкой глубокий туман, появившийся из ниоткуда, но заполнивший собой все — приборы, пространство кабины, замершие легкие Танри, его сознание и даже душу.

Танри понял, что умер. Но его тут же несказанно удивило, что он способен такое понимать и… Он мыслит? Следовательно, существует. Но как это может быть?

И больше не было ни истребителя, ни кресла, ни червоточины. Из белесого, сделавшегося длинным и тянущимся, словно клочки шерсти, плывущие по ручью, тумана вынырнула чья-то теплая лапа. Танри понял, что она теплая, потому что зверь положил ее ему на плечо.

Танри поднял глаза — не было больше тумана, а под его босыми лапами оказалась на редкость материальная дощатая палуба. Поскрипывали ванты и наполнялись свежим ветром широкие паруса. Рядом стоял капитан, а на одном из стропил не хватало очень знакомой формы щепы.

— Куда держать курс, капитан? — спросил кто-то, и капитан подкрутил ус и уверенно осветил:

— К звездам.

* * *

— Звездная база Джеасуло, это крейсер «Святой Завет», ответьте. Звездная база…

— «Завет», это правда вы?, — потрясенный голос диспетчера заставил капитана Сантока поднять бровь. На том конце связи раздались приглушенные переговоры — кто-то не выключил связь.

Наконец, на базе что-то решили, и другой голос, старше и ниже, ответил:

— Стыковку разрешаю, док семнацать — ваш, передаю стыковочный курс. И с возвращением, капитан.

* * *

— Танри, — начала Лизи Отакара, болтая лапками в голографическом фонтане в каюте отдыха, который, впрочем, создавал почти реальные ощущения брызг, — я почему-то уверена, что ты должен был позвать меня на свидание.

— Я?! — Танри едва не опрокинул стаканчики с морковным соком, но вовремя поймал оба. — В смысле, да! То есть, я, конечно, хотел бы позвать. А почему ты так решила?

— Просто так, лейтенант, — пожала плечами она и закончила до странности серьезно: — Ощущение у меня такое.

— Ну, — Танри не мог не улыбнуться, — раз ощущение, тогда давай уже выпьем за наше свидание и начнем его проводить… без Вижа. О, не-е-ет, — застонал он.

Лизи, не раздумывая, дернула Танри в голофонтан и нырнула сама.

— Т-с-с… — зашипела ему Лизи в самое ухо, — если не хочешь послушать о неподходящем к свиданию хвосте — сиди тихо, и он пройдет мимо.

— Ты просто коммандер Шшираак… — шепнул в ответ Танри.

«Так-так», — подумал Виж, покручивая хвостом и раздумывая, стоит ли пугануть парочку.

Из фонтана торчало длинное заячье ухо.

~ Конец ~

22.04.2021 — 06.05.2021

...О старом фрегате пиратских баллад,

Что гордо летит на просторе...

Стихами о том, что ему не страшны

Ни шторм, ни подводные рифы,

Веками в корсарских преданьях полны

Морские легенды и мифы.

(...)

Как синий фантом из незримых глубин

Всплывает его исполинская тень,

И в темную ночь превращается день,

Когда он встает на пути бригантин.

Но им не опасен его абордаж,

Он больше не ринется в яростный бой,

На синих морях тишину и покой

Хранит этот храбрый мистический страж.

© «Пиратская баллада» Сергей Тимошенко⁽²⁾

1) Послушать песню «Безнадежный бой» Альвар можно здесь: https://m.z2.fm/artist/4452126

Полный текст здесь: https://pesni.guru/text/%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%B2%D0%B0%D1%80-%D1%8F-%D0%BD%D0%B5-%D0%B2%D1%81%D1%82%D1%83%D0%BF%D0%B0%D1%8E-%D0%B2-%D0%B1%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%B6%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%B1%D0%BE%D0%B9

Сайт автора: https://vk.com/alvarsong

Вернуться к тексту

2) Идея написания данного рассказа родилась где-то на четвертом прослушивании этой песни.

Послушать песню «Пиратская баллада» Сергея Тимошенко и посмотреть клип с участием «Черной жемчужины» можно здесь: https://www.youtube.com/watch?v=NytlFZxpYoc

Полный текст песни здесь: https://armymusic.ru/T/25-timoshenko-sergej/53-doroga-k-domu/766-piratskaya-ballada.html

Сайт автора: http://s-timoshenko.ru/index.php?e=page&c=pages&al=%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B8%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F

Вернуться к тексту