Вот вы говорите... (джен)

— Вот вы говорите: "Есть и не толстеть — мечта любого!" А я так вам скажу, молодой человек, — бойтесь своих желаний! — и мистер О'Брайан, добродушный толстяк, с любовью посмотрел на шарик ванильного мороженого, что плавился возле горячего яблочного штруделя, щедро присыпанного корицей.

Прекрасный обед из нескольких блюд, которые не стоит описывать, чтобы не вызвать излишнее слюноотделение, уже был съеден, и место в желудке, казалось, закончилось уже давно. Но не отдать должное яблочному штруделю миссис О'Брайан было решительно невозможно. Тогда я и высказал свое желание, чем вызвал живой смех моего хозяина.

— Давай, Дэвид, рассказывай уже свою историю, раз нашелся тот, кто ее еще не знает, — немного ворчливо сказала миссис О'Брайан, но глаза ее улыбались.

— Ну раз так, то слушайте. И не забывайте, что штрудель нужно съесть, пока мороженое не растаяло.

Мистер О'Брайан ненадолго замолчал, словно погружаясь в давнее воспоминание, потом подобрался, кашлянул, прочищая горло, и начал рассказ.

— Было это довольно давно. Ваш покорный слуга тогда еще не растерял волосы, да и зубы у меня были своими собственными. Но вот хорошо пообедать я любил всегда. Надо сказать, что и еда в дни моей молодости была гораздо вкуснее. Нынче найти хозяйку, которая правильно приготовит коддл или боксти — большая удача.

— Скажешь тоже! — притворно возмутилась миссис О'Брайан.

— Так, я о том и толкую, моя дорогая, что мне несказанно повезло с тобой, — и мистер О'Брайан галантно поцеловал ручку супруге. — Впрочем, моя любовь к вкусной пище уже в молодые годы весьма явственно отражалась на моей наружности. Но кому из нас не хочется, чтобы девушки восторженно смотрели на атлетическую фигуру, а друзья завидовали силе мышц? Понятно, что мыслил я тогда примерно так же, как вы: есть и не толстеть — мечта любого. И моему желанию суждено было сбыться. Случилось это тогда, когда я гостил у своей тетушки в деревне. Место глухое, вряд ли вы о нем когда-либо слышали, но я-то уж точно не забуду. Суеверия и традиции там настолько сильны, что вы бы просто рассмеялись, доведись вам побеседовать с кем-то из местных. Однако нет дыма без огня! Так вот, тетушка моя — милейшая женщина — души во мне не чаяла и старалась всячески угодить. Да и я не мог обидеть тетушку — своих детей у нее не было, вот она и закармливала меня всевозможными вкусностями. Но только через неделю я вдруг понял, что мой костюм стал мне велик. Я, признаться, поначалу даже обрадовался и решил, что свежий воздух и прогулки вдоль небольшой речушки поспособствовали этому. Знал бы, чем это обернется — тут же забил тревогу. Но я лишь сильнее налегал на черный пудинг, колбасы, сосиски и рагу. Вернувшись в Дублин, я заказал себе новые костюмы, но через месяц и они стали мне велики. Я как раз получил новую должность и решил, что это работа тянет из меня все силы. И правда, сколько бы я ни ел, лишь худел и худел. Вскоре и здоровье начало подводить. Чувствуя себя древним стариком, я едва справлялся со своими обязанностями. И тогда я решил показаться докторам. Со мной явно творилось что-то не то! Но ни один медик в Дублине не мог мне помочь. Я даже съездил в Лондон, но вернулся оттуда лишь еще более истощенным. Никто, решительно никто не понимал, что со мной происходит, и ни одно лекарство не помогало.

Мистер О'Брайан взял небольшую паузу. А я, глядя на этого весьма солидного и объемного мужчину, который с удовольствием отправил в рот кусочек штруделя, никак не мог поверить, что он когда-то страдал от худобы.

— Честно говоря, я был в отчаянии и уже прощался с жизнью. Впридачу ко всему меня просто изматывало чувство голода. Но сколько бы я ни съел — насыщение не приходило. Даже ощутить вкус пищи толком не удавалось. И не сидел бы я сейчас тут с вами и моей дорогой миссис О'Брайан, но помог случай. В Дублин по делам приехала моя тетушка, та самая, у которой я гостил. Она только взглянула на меня, всплеснула руками и сказала, что мне нужно срочно отправляться с ней. Мол, у них в деревне есть целительница, которая поставит меня на ноги. Честно говоря, еще полугодом ранее я бы только посмеялся над этим предложением: лучшие врачи оказались бессильны, а тут деревенская бабка с травками и наговорами… Но я уже был согласен и на знахарку, и на черта с рогами, лишь бы снова ощутить вкус жизни. Тетка тогда суетилась ужасно и все время приговаривала, что это она виновата, не уследила, и что-то в таком духе.

Мистер О'Брайан немного помялся:

— А в то что было дальше, мало кто может поверить. И вы, уж будьте добры, не смейтесь над стариком, даже если вам покажется дикостью мой рассказ. Может, мне все и привиделось, а может, и правда все так и было.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил я, ведь мой интерес от этой фразы только разгорелся.

— Ну, хорошо. Кое-как добрались мы с тётушкой до деревни и даже в дом не стали заходить, а отправились сразу к этой целительнице. Жила она на отшибе, можно сказать, что и не в деревне, а на хуторе. Домишко у нее с виду маленький и неприметный, но внутри как будто попросторнее, да все травами увешено. Впрочем, в тот момент я и не рассмотрел ничего толком, даже саму ту знахарку. Она же и по-английски не говорила, только на гэльском, так что все разговоры вела тетушка. А вопросы она задавала странные. Не засыпал ли я на берегу реки или ручья с открытом ртом? Как будто такое упомнишь. Старуха покачала головой, сказала что-то неодобрительное и принялась водить надо мной руками, шептать и приговаривать, но я опять не разобрал ни слова. Потом она долго втолковывала что-то тетушке и дала мне отвратительного вида снадобье. Ох и мерзкое оно было на вкус! Но мне как будто полегчало, и я смог легко дойти до дома тетушки. Там она усадила меня за стол и принялась объяснять, что надо сделать. Знахарка утверждала, что у меня завелся сотрапезник.

Мистер О'Брайан слегка откашлялся, но, видя, что я не спешу высмеивать его историю, продолжил:

— Если вы читали когда-нибудь ирландские сказки, то, наверное, встречали истории про злых фей, которые незримо садятся за стол рядом со своей жертвой и поглощают всю питательную суть еды. Цепляются они к человеку, если он по неосторожности заснет с открытым ртом на берегу водоема, о чем и спрашивала меня знахарка. А лечение такое. Надо было съесть, не запивая, столько соленой говядины, сколько уместится в желудке, отправиться к озеру и лечь с открытым ртом, чтобы зловредный дух вышел, мучимый жаждой. Будь я в добром здравии, решил бы, что это все глупый розыгрыш. Но я готов был прослыть дураком хоть на всю Ирландию, хоть на все Соединенное королевство, лишь бы поправиться. Поэтому я принялся за соленую говядину, что выставила на стол тетка, и ел, пока не почувствовал, что меня просто стошнит, если я съем ещё хоть кусочек . Говядину, кстати, до сих пор видеть не могу. Во рту же пересохло так, что я согласен был и сам выпить всю речушку, к которой меня привела тетушка. Знахарка уже поджидала нас там. Я послушно улегся на берег и открыл рот. И что вы думаете? К моему удивлению из моего рта вылезло невероятное существо. Размером с палец, ярко-розовое, больше всего оно походило на тритона. Знахарка тут же довольно сказала: "Алп-Луахра!" И отправила существо в банку. А потом, к моему ужасу, из меня вышло еще девять таких же тварей, только размером поменьше. Их всех тоже переловили. А я выпил чуть ли не полгаллона воды, благо воду тетушка предусмотрительно захватила с собой. После этого я быстро пошел на поправку. За несколько дней я набрал пару фунтов и отправился домой, как только почувствовал себя немного лучше. Мне совершенно не хотелось задерживаться в месте, где водятся такие существа.

У меня в голове вертелось множество вопросов, но я не стал прерывать мистера О'Брайана, потому как видел, что он еще не закончил историю.

— И знаете, молодой человек, хоть многие годы спустя я уже начал сомневаться, не приснились мне все эти алп-луахра, но кое-что я понял точно. Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться. И не стесняйтесь, пожалуйста, попробуйте еще портер кейк — никто не готовит его лучше миссис О'Брайан!