"Из ракушки тебя песня моря зовёт..." (джен)

* * *

Море пело, чарующее и бескрайнее. Изумрудные волны шелестели и пенились, играя друг с другом в догонялки, словно малые дети.

Бронах любила слушать, как поет море. На суше оно звучало еще красивее, чем под водой.

В положенный день Бронах выходила на скалистый остров и сидела на камнях до позднего вечера, пока в небе не загорались первые звезды.

Следила за беспокойными чайками, что носились над волнами в поисках пищи, любовалась солнцем, купающим в море свои лучи, тонкими пальцами перебирала выброшенные на берег ракушки.

Возьми самую крупную, поднеси к губам — и тут же из нее польется песня, а в воздухе вспыхнут волшебные огоньки, теплые и родные, как свет знакомого маяка.

Но чаще всего Бронах неотрывно глядела на горизонт — туда, где море сливалось с небом. Смотрела долго-долго, распахнув белоснежное пальто и откинув назад темные длинные волосы, будто ждала чего-то или наоборот — посылала по ветру свои мысли и чувства.

— Бронах, пора!

Добрые, веселые родичи в блестящих тюленьих шкурах плескались у берега, зазывая ее в воду. Уже вечерело — нужно было отправляться в путь.

— Еще немного, — попросила Бронах, всматриваясь вдаль и не выпуская из рук ракушку. — Сегодня особый день.

— Наши миры больше никогда не пересекутся, ты же знаешь.

И тюленьи хвосты исчезли под толщей воды. Будто предчувствуя близкую ночь, волны тревожно шумели. В воздухе пахло солью.

— Знаю. Но для любви нет преград, — чуть слышно сказала Бронах, в последний раз глянув в пылающее закатное небо. Она оставила на берегу волшебную ракушку и нырнула море.

* * *

Солнце садилось — оранжевое и круглое, словно большой апельсин. Резвилось в волосах, золотило камни и песок, отражаясь в море.

Скоро на маяке загорится огонь, а в небе появятся звезды, но Сирша все еще стояла на берегу. Ей нравилось смотреть на закат.

Год назад ее мама шелки покинула этот мир вместе с другими волшебными народами. В ту ночь Сирша спела свою песню и освободила заколдованных волшебников, вернув им чувства. Она отдала маме пальто, навсегда лишившись магии, и решила остаться здесь, на земле, с папой и Беном. Теперь Сирша — обычная девочка.

Мама пообещала, что будет любить их с братом до конца дней. Сирша верила в это и никогда не плакала, вспоминая ее. Но иногда, после ссоры с Беном или оставшись в одиночестве, она немного грустила. Запиралась в своей комнате, листая книжки с цветными картинками, на которых было нарисовано море, или, как сейчас, тихо стояла и глядела на горизонт большими печальными глазами.

— Что с тобой, Сирша? — услышала она голос Бена, и на ее плечо легла теплая рука. — Грустить в день рождения нельзя. Как сказала бабушка, семь лет исполняется всего один раз в жизни.

Сирша улыбнулась, прижавшись к брату.

— Все в порядке, Бен. Я просто думаю о маме.

Бен с пониманием кивнул.

— Хочешь, я спою тебе ее песню?

— Хочу.

— Между прошлым и сейчас

Север с югом делят нас.

Среди секунд, среди дорог

Делят запад и восток.

Из ракушки тебя

Песня моря зовёт.

Не ревёт, не молчит,

Ищет свою любовь,

Любовь...⁽¹⁾

— Жаль, что у нас нет волшебной ракушки, — сказала Сирша, когда Бен закончил петь.

— Зато у нас полным-полно обычных! — воскликнул он. — Посмотри, сколько их сегодня прибило к берегу!

Бен помчался к воде, набрал в ладони несколько ракушек и принес Сирше. Они переливались в лучах заходящего солнца. Сирша прикоснулась к каждой губами, подула внутрь раковин в надежде извлечь из них хоть какой-нибудь звук и увидеть волшебные огоньки, затем поднесла по очереди к уху, но ничего не произошло. Ракушки молчали.

— Они слишком маленькие, Сирша! — раздался над ней голос папы. — Песню моря можно услышать только в больших ракушках. Так говорила мама.

Сирша подняла голову. Папа улыбался и смотрел на нее своими добрыми глазами.

— Но ведь все волшебство исчезло из нашего мира, — заметил Бен. — Теперь ракушки не могут петь.

Папа покачал головой, продолжая улыбаться. Он сел на большой камень и усадил детей на колени.

— Когда любишь, волшебство всегда рядом, Бен.

— Пап! — тихо сказала Сирша, обняв его за шею и заглянув в лицо. — Почему мама ушла от нас?

Папа тяжело вздохнул. Его глаза заблестели, наполнившись влагой.

— Она не могла поступить иначе, Сирша. Шелки очень крепко связаны с морем и не способны жить на суше вечно.

— Но почему? — в недоумении спросил Бен.

— Когда-то давно шелки были людьми, — начал рассказ папа. — Они жили на земле весело и праздно, предаваясь порокам. Не хотели трудиться, стали тщеславны, высокомерны и остры на язык и жаждали лишь развлечений. В то время миром правили волшебники. Чаша их терпения переполнилась. Они прогневались и изгнали шелки в море, запретив им возвращаться на землю. Несмотря на то, что шелки быстро привыкли к новому месту, их постоянно тянуло обратно к людям. Только один раз в девять дней они могли выходить на сушу, принимая человеческое обличье. Так море стало для них и домом, и наказанием.

— Но как же мама провела на суше столько лет? — удивилась Сирша. Они с Беном переглянулись. — Ведь до той ночи, когда родилась я, вы были неразлучны.

— Это оказалось непросто. Мама очень сильно тосковала по морю. Много раз она пыталась уйти, но я удерживал ее. Я не мог поверить в то, что когда-нибудь нам придется расстаться. И однажды это случилось. Мама родила тебя и вернулась в море, а что произошло потом, вы с Беном и так знаете. Если бы она осталась с нами навсегда в ночь, когда ты спела свою песню и освободила волшебников, никому из нас не было бы покоя, а ее род мог подвергнуться вечному проклятию.

— Поэтому ты ее отпустил? — спросила Сирша. Она потянулась к папиной щеке и провела по ней ладонью.

— Да. Я понял, что нужно отпустить маму и жить дальше.

Они помолчали, наблюдая, как огромный солнечный шар исчезает за горизонтом. Волны набегали на берег, смывая камешки и ракушки. Становилось зябко от налетевшего ветерка.

— Мама будет с нами в историях и песнях, правда, пап? — проговорил Бен. — Она сама так сказала.

— Правда, Бен. Обязательно будет.

— А еще в шуме моря, дуновении ветра и солнечных лучах, — добавила Сирша, просияв от радости.

— И даже в ракушках, — сказал папа.

Он вытащил из кармана большую перламутровую раковину и протянул Сирше. Та ахнула от восторга, поднесла ее к уху и прислушалась.

Где-то далеко-далеко, словно в другом мире, плескалось море, кричали чайки, весело играя, щебетали тюлени-шелки. Сирша широко улыбнулась папе и Бену. Ей почудилось, что она услышала голос мамы.

Это была обычная ракушка, но в ней звучала песнь моря.

1) Перевод песни шелки с ирландского языка.

В фильме прозвучал несколько иной перевод:

Среди земли и неба мы,

Среди добра и светы мы.

Я шелки, дорогу и радость.

И часть всех надежд

Я воплощаю всем вам, всем вам...

Волшебный день.

Указанный отрывок на ирландском:

Idir ann is idir as

Idir thuaidh is idir theas

Idir thiar is idir thoir

Idir am is idir áit

Casann sí dhom

Amhrán na farraige

Suaimhneach nó ciúin

Ag cuardú go damanta

Mo ghrá

Вернуться к тексту