Волосы Вероники (джен)

Ремус проснулся очень рано от плохого сна. Ему снилось недавнее происшествие, когда он едва не напал на Северуса. Он был один, когда превратился, но это не помогло. Трагедия была так близко. С тех пор было еще одно полнолуние. Ремус не покидал хижину весь день даже несмотря на то, что Джеймс пытался убедить его, что, если с ним будут он и Сириус в образе животных, бояться будет нечего. Страха он все еще боялся, казалось, он мог либо позволить страху, как раньше, контролировать всю жизнь, либо попытаться полностью прогнать его и остаться на растерзание заключенному внутри волку. Была ли здесь какая-то середина? Ремус думал, что, к счастью, скоро должны были начаться каникулы, и у него должна была появиться возможность подумать обо всем в спокойной обстановке.

Родители теперь снова жили в Лондоне. Когда больше не нужно было постоянно беспокоиться о Ремусе, они смогли наконец заняться своей жизнью. Ему нравилось приезжать к ним, да и новый дом нравился. Конечно, в полнолуние приходилось забираться в закопанное под землю оставшееся с войны бомбоубежище, но даже оно почему-то казалось ему не таким мрачным, как хижина в Хогвартсе.

Ремус несколько раз перевернулся с боку на бок, но больше уже не мог заснуть, хотя чувствовал себя усталым. Его поглощали невеселые мысли, так что, чтобы отвлечься, он отправился в библиотеку. Ему нравилось проводить время, расхаживая между полок и читая корешки книг.

"Начала Трансфигурации", "Жизнь и приключения хитроумного волшебника Альбуса из Рочестера" — он делал предположения по обложке, а потом иногда заглядывал на страницы.

С людьми было так же. Были люди, напоминавшие "Начала Трансфигурации" — они были серьезны, и, казалось, можно сразу представить все, что можно найти внутри, хотя иногда между бесконечными магическими формулами прятались забавные замечания и остроты. Другие походили на истории о хитроумном Волшебнике Альбусе — они затягивали в свой мир быстрее, чем вы успевали прочитать первую строчку. Были справочники и сметы расходов, жизнеописания и исторические хроники, книги об искусстве и практические инструкции, философские эссе и поучительные притчи.

На одном из столов в читальном зале Ремус заметил книгу в магловской суперобложке, наверное, забытую кем-то из студентов. На обложке красовалась красная надпись "Похитители тел", внутри же оказался учебник по зельеварению за пятый курс. Наверное, кто-то боялся нарушить Статут о Секретности.

Собираясь уже идти на завтрак, Ремус зашел в туалет, чтобы помыть руки, и неожиданно увидел там девушку, смотревшую на себя в зеркало. Ему почему-то бросилось в глаза, какие странные были у нее волосы — черные возле корней и светлые на концах. Впрочем, долго удивляться было нельзя. Ремус поспешно вышел обратно в коридор, взглянул на дверь и, убедившись, что с его стороны ошибки не было, вернулся обратно.

На этот раз девушка смотрела в сторону входа и одарила его непонимающим взглядом сразу, как только он вошел.

— Это мужской, — ответил Ремус на ее, как казалось, невысказанный вопрос.

Девушка с вызовом уставилась на него. В руках у нее была какая-то серебристая фляжка.

— Знаю, — сказала она.

Ремус пожал плечами, подошел к раковине и стал мыть руки. Девушка все еще стояла возле зеркала и смотрела на него, как будто он помешал ей. Взглянув на ее отражение, Ремус неожиданно заметил, что черты ее лица подрагивали и как будто плавились. Он смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляда, как брови и волосы темнели, черты лица становились более мелкими. Через мгновение перед ним стояла совсем другая девушка. Она недобро глянула на него и сделала большой глоток из фляжки. Через мгновение ее лицо снова начало меняться, черты лица смягчились, волосы посветлели — и она вернулась к своему первоначальному облику.

Ремус уже давно мог идти, но почему-то стоял не шевелясь, держа руки под струей воды, и смотрел. Девушка, конечно, знала об этом, так что когда ее лицо закончило меняться, она снова одарила его неприязненным взглядом и сказала:

— Ты ничего не видел.

Ремус кивнул.

— Не подумай, что я тут зачем-то, — с недовольством продолжала девушка. — Мне нужно это делать каждые двенадцать часов. А тут меня никто из девушек не застанет.

— А если?..

— А парни не сплетничают, — с убежденностью сказала она.

— Правильно, — пробормотал Ремус, доставая волшебную палочку и высушивая наконец руки. — Просто обсуждают других людей.

Девушка взглянула на него с непониманием.

— Да. Я и не ждала, что ты поймешь, — заметила она.

— Я понимаю, — заметил Ремус.

— Ага, конечно, — девушка усмехнулась. — И что ты понимаешь?

— Ты пьешь оборотное зелье, чтобы выглядеть по-другому.

— Не просто по-другому, — отозвалась та. — Намного лучше.

— Почему лучше? — Ремус непонимающе посмотрел на нее.

Девушку, кажется, это немного разозлило.

— Я же говорю, что ты не поймешь.

Она с явным удовольствием поворачивала голову туда-сюда, рассматривая лицо с разных ракурсов.

Ремус тоже смотрел на нее. Этот образ и вправду был удивительно красив. Пока она не двигалась, можно было подумать, что она сошла с рекламного буклета. Но когда она улыбалась или поднимала брови, глаз то и дело ловил несостыковки — как будто лицо и мимика не совсем соответствовали друг другу. Это было что-то почти подсознательное, если бы Ремус не видел только что собственными глазами, как она выпила зелье, то наверняка не понял бы, в чем дело.

Девушка заметила, что он тоже разглядывал ее и покровительственно улыбнулась.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Ремус Люпин. А тебя?

Она немного помолчала, оглядела его, как будто оценивала, заслуживает он знать или нет.

— Ты друг Джеймса Поттера? Я знаю. Он популярен. Но мне больше Сириус Блэк нравится.

— Да, он многим нравится, — заметил Ремус и хотел было пойти на завтрак, но его новая знакомая неожиданно забеспокоилась.

— Послушай, а ты правда никому не скажешь?

Она снова принялась оглядывать его, как будто пыталась определить по лицу, врет он или нет.

— Я умею хранить секреты, — сказал Ремус.

Девушка медленно кивнула.

— Кроме тебя, никто не знает. Так что если что — я пойму, что это ты, — пообещала она, а потом, подумав, добавила: — Меня зовут Вероника Рассел.

После этой встречи Ремус некоторое время размышлял о том, как, наверное, было сложно постоянно поддерживать себя в чужом обличье — приходилось доставать много волос и постоянно покупать или готовить новые порции зелья. Впрочем, довольно скоро его отвлекли другие дела, и на некоторое время он и думать забыл о Веронике Рассел.

* * *

Дом, куда переехали родители Ремуса, представлял собой небольшое здание из бежевого кирпича, c белым отштукатуренным эркером. Войдя в парадную дверь и пройдя через коридор насквозь, вы попадали в небольшой задний двор. Здесь располагалось то самое убежище Андерсена, наполовину закопанное под землю. Ремус уселся на выросшей на крыше траве, достал книгу и стал читать при свете карманного фонарика. Вечером было прохладно, и то тут, то там можно было заметить светлячков, напоминающих искры от костра.

Книга была довольно интересная, популярно рассказывавшая о недавних достижениях в зельеварении, Ремус увлеченно переворачивал страницы и отвлекся, только услышав скрип калитки. Подняв глаза, он неожиданно увидел Веронику Рассел или, если быть точнее, ее светловолосый образ.

— Отлично, ты здесь, — сказала она, как будто они договорились встретиться. — Пойдем?

Ремус непонимающе посмотрел на нее.

— Как ты узнала, где я живу?

— Я много умею, — усмехнулась Вероника. — Ну, ты идешь?

Ей очевидно было что-то нужно от него, хотя объяснять ничего не хотелось, так что Ремус решил, по обыкновению, притворяться ничего не понимающим, пока что-нибудь не прояснится.

— Пойдем утром, — он вернулся к чтению. — Уже довольно поздно.

— Пошли сейчас, — настаивала Вероника, казалось, она немного волнуется.

— А в чем дело?

— А в том… Видишь ее? — она показала себе в лицо. — Она куда-то пропала. Я не могу ее найти.

— Она убежала от тебя?

— Что? Нет, — Вероника даже как будто опешила. — Пойдем. Мне правда очень нужно ее найти.

В памяти Ремуса заново всплыли все вопросы, так что он отложил книжку и кивнул. Все-таки было очень интересно узнать наверняка.

Когда они вошли в заднюю дверь, пересекли коридор и вышли в прихожую, Ремус подумал, что без магии попасть на задний двор было очень сложно.

Они сели в метро и какое-то время ехали молча, прислушиваясь к жужжанию поезда.

Вероника вышла на нужной станции, даже не сверяясь со схемой, и уверенно пошла по улице. Было видно, что она приходит сюда не в первый раз.

— Пришлось найти тебя, потому что больше никто не знает, — как бы между делом заметила Вероника.

— Так как ты это сделала? — снова спросил Ремус.

— Я следила за тобой.

— Да?

— Да. Мне же нужно было знать, что ты не распускаешь про меня сплетни.

— Ясно.

— Ты не подумай, — спохватилась Вероника. — Я это только для проверки делала, а не зачем-то. Хотя я вообще люблю наблюдать за жизнью других людей — тоже просто так. Это интересно, можешь мне поверить.

— Разве люди сами не расскажут? — Ремус пожал плечами.

— Так они же все врут, — возразила Вероника. — Вот смотри на меня. У меня даже внешность другая. И с чего ты взял, что я тебе правду говорю?

— А ты не говоришь?

— Нет, тебе кое-какую говорю. Но только потому, что ты и так уже узнал все.

Наконец они достигли дома — Ремус не понял даже, как Вероника узнала его среди других. Она подошла к двери, огляделась, убеждаясь, что на улице никого нет, а потом шепнула заклятие Алохомора.

— Как? — непонимающе спросил Ремус. — Тебя же исключат?

— Ты что, не знаешь? — Вероника усмехнулась. — Если маглы не видят, то все в порядке.

Дом был пустой — никакой мебели, никаких следов присутствия человека, только голые комнаты.

— Думаю, они не вернутся, — заметила Вероника. — Но по крайней мере мы должны найти, куда они уехали.

— Значит, ты проникала в дом и воровала волосы? — спросил Ремус.

— Снимала с расчески, — Вероника кивнула. — Но хватит. Нет времени разговаривать. Мы должны узнать новый адрес.

Они расхаживали по пустым комнатам, заглядывая в каждую, но нигде не было ничего, что могло бы указать, куда пропала девушка. С каждым мгновением Вероника выглядела все более встревоженной. Ремусу даже показалось, что руки у нее дрожали от волнения.

— Да, конечно, ничего не получится, — наконец сказала она, усевшись на полу. — Как обычно.

Вид у нее был такой расстроенный, что казалось, будто она сейчас расплачется.

— Все будет хорошо, — заметил Ремус.

— Нет, не будет, — она подняла глаза и со злостью посмотрела на него. — Ты хоть понимаешь, что теперь случится? Мне придётся быть уродиной, вот что.

— Твое настоящее лицо правда гораздо лучше, — задумчиво заметил Ремус. — Оно настоящее… Я не знаю, как это объяснить, но…

— Я так и знала, что ты не поймешь! — Вероника теперь злилась по-настоящему. — Так говорят только чтобы люди расслабились. Это вранье. Это все вранье!

— Я никогда не вру.

— Все врут, — процедила Вероника. — Все всегда врут. Я знаю, что ты тоже врешь. Ты врал мне. Ты вообще не человек. Оборотное зелье с твоим волосом вообще не работает.

— Ты пила зелье с моим волосом? Зачем? — Ремус не мог бы вполне описать свои чувства. Веронику было жаль, и одновременно она пугала.

— Потому что, — отрезала она. — Как ты можешь говорить, что не врешь. Ты же всех обманываешь. Живешь под чужой личиной так же, как я.

— Я не выбрал бы этого, — не удержался Ремус.

— А вот я не выбрала бы родиться с уродливым лицом, — хмыкнула Вероника. — И ты хотя бы представляешь, какой будет скандал, если все выяснится? Они все только и хотят до меня добраться. Никто же не прощает, когда кто-то красивее их.

— Я не хочу, — заметил Ремус, — добраться.

— Вранье!

Он обнял ее за плечи, думая, что она оттолкнет его, но Вероника почему-то этого не сделала, только повторяла, что все это было сплошное вранье.

— Вранье, вранье, — говорила она, и казалось, что она уже плачет.

— Просто перестань врать. Какая разница, кто что подумает? — заметил Ремус.

— Вранье — это самый важный социальный навык, — Вероника всхлипывала. — Кто не будет врать — проиграет. А если люди решат, что ты не вписываешься, они выкинут тебя. Совсем. И никому ты не будешь нужен. Ты и так никому не нужен, если небогат или некрасив. Никому.

— Всегда хорошо, когда можно друг на друга положиться… — заметил Ремус, но она, кажется, не слушала.

— Вот лучше бы я тебе не говорила, что пыталась превратиться в тебя. Ты теперь тоже, как и они, меня ненавидишь. Но мне хотелось, очень хотелось. Ты же такой нормальный.

Ремус едва удержал смешок, хотя на каком-то уровне он даже чувствовал что-то вроде гордости за себя. Но, наверное, самое странное было в том, что, хотя Веронике было очень грустно, отчего-то ему больше не хотелось ее жалеть.

— А твоя нормальность — это тоже вранье, — продолжала она, ее плечи сотрясались от рыданий. — Все вранье. Вся жизнь вранье.

— Вовсе нет. Сейчас же ты не врешь?

— Может быть, вру, — Вероника продолжила всхлипывать. — Что, если она не найдется? Что тогда? Я не смогу больше быть ей. Все разрушится. Все, что я построила.

— Все равно это была чужая жизнь, — пробормотал Ремус, задумчиво глядя в пространство. — Тебе нужно жить свою.

Слова пришли сами, он не знал, откуда они взялись и стоило ли их вообще произносить.

— Моя жизнь и есть чужая, — сказала Вероника.

— Так начни свою.

— Нет никакой "своей", — голос у нее был почти отчаянный. — Какой толк? Не нужна мне никакая своя!

В этом момент вдруг скрипнула входная дверь, и она резко замолчала. Они резко вскочили и спрятались за приоткрытой дверью в столовую, откуда можно было видеть коридор. Ремус увидел, как внутрь вошла девушка, как две капли воды похожая на образ Вероники. С ней был молодой человек, и она улыбалась.

— Кажется, ничего не забыли, но сейчас еще второй этаж проверим, — заметила она. — Странно переезжать отсюда.

Они вместе поднялись по лестнице. Вероника сделала отчаянный рывок к двери, потянув Ремуса за собой. Они выскочили на улицу и увидели припаркованную возле тротуара машину.

— Это ее.

Вероника бросилась к машине, открыла дверь с помощью заклятия и влезла на заднее сидение.

— Стой, — прошипел Ремус, но на нее это не произвело впечатления.

Немного подумав, он втиснулся за ней. Они сползли ниже, устроившись внизу перед сиденьями, и накрылись каким-то пледом, чтобы их не заметили.

Девушка и молодой человек вскоре вернулись. Ремус услышал, как открылась дверь и они влезли вперед. Машина тронулась.

Всю поездку Ремус не мог отделаться от мысли, что это была одна из самых чудовищных глупостей в его жизни. Вероника сидела тихо. Слезы ее высохли, в глазах застыла отчаянная решимость, она сжимала волшебную палочку.

Вскоре машина сделала последний поворот и остановилась. Дождавшись, пока девушка и молодой человек уйдут, Ремус и Вероника вылезли наружу.

— Надо запомнить адрес.

Некоторое время они смотрели на новый дом.

— Ну и хорошо, — весело сказала Вероника. — Вернусь сюда завтра. Заберу волосы — чтобы хватило на весь год.

На ее лице как будто не осталось больше ни следа переживаний. Как будто возможность украсть облик этой девушки было единственным, что имело для нее значение.

— Сейчас вернусь домой, нужно будет помешать оборотное зелье, — продолжала Вероника. Ее голос напоминал веселое щебетание. — А потом еще посмотреть, кто на улице встретится, может быть, добавлю что-нибудь в коллекцию.

— Коллекцию? — спросил Ремус.

— Ага. Коллекцию волос. Там альбом с фотографиями и волосами. Это лицо для школы, но на каникулах мне хочется быть разной.

Вероника была так счастлива, что удалось отыскать девушку, что даже забыла, что нужно вести себя высокомерно.

— Разной? Но ведь будет еще хуже, — не выдержал Ремус. — От вранья. Ложь… Она как будто поглощает тебя. Ты тратишь всю жизнь, чтобы поддерживать вранье.

— Какая разница, — усмехнулась та. — Зато я красивее всех.

Ремус непонимающе смотрел на нее. Ему казалось, что это было по-настоящему ужасно, что ей приходилось прятаться ото всех. Но, наверное, еще более непонятным было то, что она сама выбрала все это. Он не понимал, почему вдруг так подумал, но почему-то с ней не слишком хотелось общаться.

— Но ты хорошо помог мне, — веселым тоном заметила Вероника. — Так что…

Она легко поцеловала его в губы и улыбнулась, очень довольная собой.

— Но это я так, ты не подумай.