Черная метка (гет)

— И да узришь ты истину, и истина сделает тебя свободным! Это написано здесь на стене, сэр. Я считаю, что поступила правильно, и значок полицейского у меня отобрали несправедливо.

— Отпустив грабителей? Кадет Дэвис, вы в своем уме? — полковник Джонсон оторвался от изучения моего досье и покрутил пальцем у виска.

— Но ребятам по двадцать лет, и они ничего не украли.

— То, что они вернули деньги в кассу под дулом вашего пистолета, не означает их невиновности.

— Уэлш — расист: он не поверил, что ребята возместят убытки за разбитую витрину магазина, — продолжала упорствовать я.

— А вы сами как думаете, они бы это сделали? — усмехнулся Джонсон.

— Не уверена, но он оскорбил их недоверием именно из-за цвета кожи.

— Но Уэлш тоже чер..., тьфу, афроамериканец, как вы и они! Дэвис, у вас искаженное понятие справедливости.

— Сэр, я не понимаю, зачем меня вызвали в Лэнгли и зачислили кадетом, — решила я сменить неприятную тему разговора.

— Поверьте, только острая необходимость заставила меня сделать это. А вашу толерантность мы сейчас проверим. — Джонсон покинул кресло и распахнул дверь в соседнюю комнату. — Оппа, зайдите, пожалуйста. Кадет, обнимите своего родственника.

Ненавижу лягушек! А когда одна из них ростом с человека виснет у тебя на шее, остается только грохнуться в обморок.

— А с толерантностью-то у вас проблемы, кадет Дэвис. Проверим память: вспомните-ка, когда вы последний раз видели свою сестру? — спросил Джонсон, когда я пришла в себя.

— Лет десять назад, сэр. Она пропала сразу после вечеринки. — Я покосилась на молча сидящего в кресле напротив меня зеленого человечка с огромными желтыми глазами и странным именем — Оппа. — Только какое это имеет отношение ко мне?

— Прямое. Какой вечеринки?

— У сына какого-то русского политика, Даниэлла меня туда затащила.

— Рассказывайте дальше и в подробностях, кадет! — рассердился полковник. — Не заставляйте меня все время переспрашивать!

— Но это — личное, сэр.

— Напоминаю, в настоящий момент вы на службе!

— Хорошо. Русскому нужен был эскорт чернокожих близняшек, вот сестра и предложила подзаработать.

— А моральный аспект вас не смутил?

— Я тогда еще не была полицейским, а надо было платить за учебу и жилье. — Я заметила, что Джонсон черкнул шариковой ручкой в досье. — А что вы там пишете, сэр?

— Отмечаю достоинства и недостатки, чтобы решить, как можно наиболее эффективно использовать вас в дальнейшем.

— Надеюсь, не качестве проститутки?

— Кадет Дэвис, вам выпала честь стажироваться в Отделе тайных операций ЦРУ, а вы из себя недотрогу корчите! — Полковник со злостью бросил ручку на стол.

— Простите, сэр. Готовы служить на благо Соединенных Штатов, сэр. Я и моя вагина, сэр! — вскочив со стула, гротескно отчеканила я.

Оппа неожиданно рассмеялся вполне себе человеческим смехом.

— Сядьте, Лотта, — произнес он почти без акцента. — Вы даже не представляете, какого рода помощь от вас потребуется. А сейчас продолжите ваш рассказ.

— А продолжать собственно нечего. Мы с сестрой переспали с этим русским. Потом меня отвезли домой, а Даниэлла осталась. Больше я ее не видела и была уверена, что она перебралась в Россию. Неужели нашлась?

— Нашлась, нашлась, — пошутил Джонсон, — только в другой звездной системе.

— Я могу ее видеть?

— К сожалению, она умерла много сотен лет назад, — подхватил Оппа. — Я ее далекий потомок.

— Ничего не понимаю. — Я вопросительно уставилась на Джонсона.

— Пока и не надо. Лучше скажите, она до вечеринки не была беременна? — продолжал расспрашивать полковник.

— Совершенно точно нет.

— Уверены?

— Сэр, вам рассказать интимные подробности?

— Не стоит. Значит, она залетела от того русского, — с уверенностью заявил Джонсон. — Кто он такой, кстати?

— Я уже не помню, сэр, все-таки десять лет прошло. Но дату исчезновения Даниэллы я не забыла.

Перелопатив на компьютере кучу архивных материалов, нам через пару часов удалось установить личность русского. Оказалось, что сыночка богатеньких родителей изображал ныне действующий сотрудник ФСБ Борис Шульман.

— Сэр, мне этот белый еще тогда не понравился, — поспешила я уверить полковника. — Теперь догадываюсь, почему.

— Свою антипатию вам лучше оставить при себе, а то провалите задание, — ухмыльнулся Джонсон. — Клюнул он на вас тогда, надеюсь, клюнет и сейчас. Не хочется лишних проблем, если придется брать биоматериал Шульмана насильственно.

— Какой биоматериал, сэр?

— Его. От вас он тоже понадобится. Оппа вам объяснит.

— Нужна сперма русского и ваши ооциты, — принял эстафету инопланетянин. — А моя сестра согласна выносить брата или сестру первого гражданина. Для нее это — большая честь! Но сначала нужно вытащить моих товарищей из тюрьмы. Тестер остался у Опки, в нем забита ДНК Даниэллы, нужно проверить ее идентичность с вашей.

— Это вопрос времени, — подключился к разговору Джонсон, не дав мне сказать ни слова. — Мы уже задействовали кое-какие рычаги и будем давить на русских. Они устраивают на днях в Москве пресс-конференцию с одним из ваших, Оппа. Утверждают, что пришельцы сами попросили убежища, и оно было им предоставлено. Как же его? Румба, лампа...

— Неужели кто-то поверит в эту чушь? — светло-зеленое лицо Оппы приняло более темный оттенок.

— А им наплевать, верит кто-то или нет! — прервался Джонсон. — Памперс, помпа, камбуз...

— Наверное, Кампа, — предположил Оппа. — Этот трусливый мерзавец подтвердит, что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Мне нужно срочно вернуться в Москву! Сэр, отпустите со мной Дэвис?

— Конечно, Оппа, кадет Дэвис поступает в ваше распоряжение. Больше никого не хотите взять?

— Нет, метка Отцов нам в помощь. — Оппа продемонстрировал черную наклейку на запястье и обратился ко мне. — Справимся одни, Лотта?

Уверенность Оппы передалась мне, и я даже стала испытывать к нему что-то вроде симпатии.

— Да, сэр! Готова служить, сэр, если конечно вы мне все расскажете.

— Конечно. И для тебя я просто Оппа.

— А куда мы сейчас? В Москву?

— В космос.