У зеркала два лица (джен)

— Это не Локхарт, — сказал Рон раз в двадцатый.

— Рон, ну с чего ты решил? — Гермиона отставила свой бокал и повернулась к мужу. — Не настолько ты его хорошо знал — это раз, а два — человек столько лет было тяжело болен, просто чудо, что удалось его вернуть в нормальное состояние. Было бы как минимум странно, если бы он вел себя так же, как когда-то давным-давно!

— Даже в больнице он раздавал автографы, вспомни сама! Несмотря на болезнь, как ты это называешь, он оставался тем же надутым павлином, что и был. Кое-что никогда не меняется.

— Ну кому надо выдавать себя за Локхарта? И как? Он не прикладывается все время к фляжке, как лже-Грюм… Нет, Рон, это все очень сложно, и опять же — кому это может быть надо?

— Не знаю — как, — хмуро ответил Рон, разглядывая Локхарта, который стоял неподалеку. — Но могу предположить — кому надо. Тем, кого мы не смогли найти. Пожирателей, оставшихся на свободе, увы, не один и не двое. И вспомни Воландеморта, он вообще жил в голове у Квиррелла!

— У Гарри не болит шрам, значит, все в порядке, Рон… А другие пожиратели… Представь, если ты ошибаешься, что будет, если тебя послушают? Ты хочешь опять мучить бедного Локхарта? Он и так настрадался.

— Настрадался! По собственной вине, никто его и пальцем не тронул, между прочим.

— Давай сменим тему, — Гермиона примирительно положила руку на грудь мужа, — пожалуйста. А завтра подумаем об этом более основательно?

— О чем подумаем? — к ним подошел Гарри. — Какое счастье, что сегодня здесь Локхарт, — добавил он, взяв с парящего рядом подноса бокал с шампанским. — В кои-то веки все внимание не нам, а кому-то другому. Такой формат Дня победы мне нравится значительно больше.

— Мы как раз говорили о нем, о Локхарте, — сказал Рон. — Тебе не кажется, что это не он на самом деле?

Гарри покосился на Гилдероя.

— Да как тебе сказать… Выглядит… Ну лучше, чем когда я видел его последний раз в больнице пару лет назад, нормальным человеком выглядит. Постарел и не такой лощеный, факт, но трудно ожидать, что он будет вести себя так же.

— Я сказала ему то же самое, — воскликнула Гермиона.

— У него другой взгляд. Я очень хорошо помню, как он смотрел на меня тогда, когда обещал стереть память…

— Рон. Прошло уже десять лет, десять! И все эти годы он был безумен. И ты ожидаешь…

— Это не Локхарт! — припечатал Рон. — Думайте, что хотите, — и он стремительно отошел, махнув рукой Перси.

— Это не Локхарт! — передразнила мужа Гермиона. — Что на него нашло? Давно не было приключений, а хочется? Не понимаю, он сам не свой в последнее время, скоро мне самой захочется закричать: «Это не Рон!»

— Кто его курирует? Локхарта? — перебил Гермиону Гарри. — Из Мунго?

— Наблюдающий врач? Откуда мне знать? Мне своих хлопот вполне хватает. Прошло уже четыре года со дня победы, а в Министерстве как был бардак, так и есть. Это какое-то заколдованное место! Как бы мы все ни пытались сделать работу более четкой, структурной, понятной и прозрачной, все только больше запутывается! Так что — мне немного не до Локхарта… Гарри?

— Да, прости, я отвлекся, — Гарри потер лоб и улыбнулся.

— Спроси Парвати, — смягчилась Гермиона. — Она работает в Мунго и наверняка знает. Ты что, принял рассуждения Рона всерьез?

— Знаешь, — Гарри вздохнул. — Мне не хватает Рона. Я понимаю, почему он ушел из аврората — семейный бизнес и все такое… Он был очень хорошим аврором, у него отличная интуиция, он умеет наблюдать и делать выводы. И он мой друг. Для его спокойствия я узнаю — с чего это Локхарт после стольких лет вдруг пришел в себя.

— Ты зря потеряешь время, — с уверенностью заявила Гермиона.

Вечер шел своим чередом, и в какой-то момент Гермионе пришлось пообщаться и с Локхартом: Парвати вцепилась в ее руку, прошептала:

— Я больше не могу, поговори с ним, умоляю, я хочу хоть немного передохнуть. Мне не хотелось бы оставлять его одного, но я…

— Иди, — Гермиона любезно улыбнулась Локхарту, стоявшему неподалеку. — Только скажи, что я должна знать и к чему быть готова?

— Мы сами пока не знаем, может, он внезапно опять потеряет разум. Если честно, мы понятия не имеем, с чего это он пришел в себя… Но это все неважно. Просто побудь рядом, я вернусь через десять минут.

— Здесь полно сильных волшебников, мы справимся, если что. Или ты опасаешься, что его бывшие поклонники…

— Скорее, новые ненавистники. Слишком многое вскрылось, сама знаешь, спасибо Скитер, но пока он был в больнице… А сейчас уже есть желающие поквитаться.

— Беги, не думаю, что кто-то будет пытаться высказать свое недовольство на балу в честь дня победы, тем более, если рядом буду я. Героиня я войны или как? — Гермиона подтолкнула Парвати, и та, просияв, поспешила к проходу в зал, где были накрыты столы.

— Добрый вечер, — Гермиона подошла к Локхарту и протянула руку. — Я Гермиона Грейнджер…

— О, я узнал вас. Героиня войны... Я читал. Буквально вчера. Я… — он вздохнул. — Я должен попросить у вас прощения?

— За что? — Гермиона смутилась. Все-таки слова Рона оставили свой след, действительно было нетрудно поверить, что перед ней кто-то, притворяющийся Локхартом. Гермиона рассматривала его, пользуясь возможностью, будто можно увидеть, как сквозь одни черты лица проступают другие.

— Судя по всему, я вас учил… Мерлин, — он устало прикрыл глаза, — мне почти все время стыдно! Я плохо помню, что было тогда, но, судя по всему... Я был не очень-то… хорошим волшебником? — в его глазах была грусть. Он постарел, не выглядел так изысканно, и все равно он был хорош собой, только красота стала какой-то иной, от нее саднило сердце.

— Мы все не без недостатков. Вы расплатились за свои грехи сполна, — Гермиона, повинуясь порыву, пожала его руку.

— Спасибо, — он улыбнулся немного растерянно и напомнил Гермионе Люпина. Он тоже улыбался когда-то вот так.

— Хотите, приходите к нам завтра, мы с Роном будем рады.

— Я… я не знаю, насколько это удобно, — он смешался. Как странно, вот такой неуверенный, с грустными глазами, он все равно был… притягательным. Совсем не так, как раньше, когда он был бесконечно уверен в себе: сейчас в нем не было ничего героического и все равно…

— Вы же маглорожденная? Я читал…

— Да, — Гермиона кивнула.

— Я тоже… Странно, я совсем не помню последние годы перед тем, как… — Гилдерой потер виски, — перед тем, как это все случилось. Но я отлично помню детство. Особенно тот момент, когда близкие и я узнали, что я волшебник. Сейчас мне все это видится таким смешным, а когда-то… Мы все были очень наивными, думали, что это невиданная редкость, представляли себе… В общем, Хогвартс оказался для меня потрясением, особенно то, что волшебников много и большинство лучше меня… Простите, — он вздохнул, — вам вряд ли все это интересно.

— Мне очень интересно, честное слово. Мне бы хотелось узнать про вас… настоящего.

Его лицо напряглось, он посмотрел в сторону и снова вздохнул.

— Это скучно. Никаких подвигов.

— И все-таки…

Он повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза, и от его взгляда Гермиона смешалась, она не привыкла, что кто-то так бесцеремонно вламывается в личные границы, но тут же напомнила себе, что считать Локхарта совершено здоровым и предъявлять к нему требования, как к обычному человеку — преждевременно.

— Вы очень необычная девушка, миссис Грейнджер. И мне очень льстит, что вы общаетесь со мной так, будто не знаете всех тех ужасных вещей… — его лицо исказила маска страдания. — И не думайте, что я раскаялся. Скажу вам по секрету, чтобы вы не питали иллюзий. Больше всего меня расстраивает то, что все знают... что меня поймали.

— Я не одобряю то, что вы делали. В конце концов, из-за вас сильно пострадал Гарри и вы хотели лишить Рона и Гарри памяти, так что… Но я представляю, как это ужасно, когда все знают о твоих не самых лучших поступках, — добавила она шепотом. — И я действительно думаю, что ваша болезнь — достаточная плата за все. Пора открывать новую страницу, не правда ли.

— Спасибо, — он пожал ей руку. — Я все же приму ваше приглашение и приду к вам. Завтра?

— Да, к пяти…

* * *

— Что на тебя нашло? — они были в своей спальне, Гермиона сидела около туалетного столика и расчесывалась, Рон стоял за ней. — Зачем нам этот… Локхарт?

— Ну подумай сам, тебя что-то смущает в нем, Гарри хочет разобраться. Лучшая возможность — поговорить с ним, пообщаться на своей территории. Не так ли?

— Я не знаю, — Рон подошел и стал так, чтобы Гермиона видела его отражение в зеркале. — Обещаешь мне быть осторожной?

— А разве тебя не будет? Гарри, кстати, говорил, и не в первый раз, что у тебя отличная интуиция, возможно, ты и прав и Локхарт совсем не Локхарт?

— Мы с Гарри присоединимся, но чуть позже. Нам надо кое-что разузнать.

— Может, ты зря оставил службу? Джордж оправился, может быть…

— Нет, — он отодвинул край ее кружевной сорочки и поцеловал плечо, — время ушло.

— Рон… — Гермиона повернулась к мужу, подставляя губы для поцелуя. — Ты сегодня такой… необычный.

— Что необычного в том, что я хочу свою жену? — прошептал он ей на ухо, подхватил на руки и унес на постель.

* * *

Гилдерой пришел без пяти минут пять. Принес с собой букет цветов и коробочку лучших пирожных от Фортескью.

— Какой чудесный букет, — Гермиона с искренним восхищением рассматривала цветы. — Спасибо, мистер Локхарт, проходите.

Они устроились в небольшой уютной гостиной.

— Мы еще не до конца обставили тут все, недавно переехали… — Гермиона поправила несколько фотографий, стоящих на каминной доске. Она почувствовала не тревогу, но волнение. И сейчас ей казалось, что затея с приглашением Гилдероя была не очень-то удачной.

— У вас очень мило, правда, тут… хорошо, — Гилдерой сел в одно из кресел, огляделся, — уютно.

— Чай? Или, может быть, кофе?

— Чай, просто черный чай, без сахара и молока.

— Как меняются привычки, в Хогвартсе вы все время пили кофе.

Локхарт снова смутился.

— Тогда я выпендривался. На самом деле я люблю чай.

— Тогда… секундочку, — она ушла на кухню, переложила пирожные на блюдо и отлевитировала его и поднос с чайником и чашками в гостиную.

— Я почти не могу колдовать, — Локхарт посмотрел на нее завистливо. — Слабый Люмос, чуть-чуть других заклинаний… Чувствую себя снова младенцем. Это ужасное ощущение бессилия!

— Я сочувствую вам, и если хотите, то сегодня и завтра я вполне могу потренировать вас. И Гарри с Роном будут рады помочь, я уверена, вы быстро восстановите навыки.

— Те, которых у меня не было?

— Я не думаю, что все настолько плохо… было… И вы обещали рассказать о своих приключениях. Только правду, помните?

— Ну что ж… — он принялся рассказывать. Больше не было ни одного упоминания подвига, но были описания невероятных мест и удивительных людей. Локхарт был прирожденным рассказчиком, Гермионе казалось, что она воочию видит те места, о которых он говорит, а люди, о которых она узнала только что — ее давние хорошие знакомые. Уютная маленькая гостиная перестала существовать, вместо нее раскинулся великолепный лес, который потом превратился в оазис посреди пустыни…

— Я вас, наверное, утомил? — у Локхарта был чарующий голос, глубокий и такой красивый.

— О, нет, — ее собственный голос звучал глухо. — Это было невероятно… Это было… это было настоящим волшебством. Все ваши книги… вы написали их сами, так?

— Единственный подвиг, который и правда мой от начала и до конца, — Локхарт взял чашку с блюдца, отпил чаю.

— Вы должны писать. Обязательно. Мерлин с ними, с подвигами. Вы рассказываете так… Мне кажется, я лично побывала во всех этих местах и знаю каждого, о ком вы говорили, лично!

— Книги, — он усмехнулся, — почему бы и нет? Времени у меня будет много, отличное занятие для одинокого мага…

— Приходите завтра, пожалуйста! — Гермиона порывисто схватила его за руку. — Я очень прошу вас! Вдруг у нас получится потренироваться? Я хочу сделать для вас хоть немного, хоть чуть-чуть и отплатить за такой чудесный рассказ. Не обижайте меня… — добавила она, хотя и не любила прибегать к манипуляциям.

— Хорошо. Я приду, — и он впервые улыбнулся без грусти в глазах.

Вечером этого же дня Гермиона рассказывала Рону о визите Локхарта.

— Он не выглядел как-то иначе, тебя ничего не насторожило?

— Что вам удалось узнать такого, что подтверждает твои подозрения? — спросила Гермиона вместо ответа.

— Ничего конкретного. Завтра попытаемся выяснить кое-что еще…

— Завтра Гилдерой…

— Уже Гилдерой? — Рон нехорошо усмехнулся.

— Ему нужна помощь. Он совершенно беспомощен, не может колдовать.

— Так он никогда как следует и не мог, — заметил Рон.

— Это, Рональд, очень и очень нехорошо, так говорить! — Гермиона поджала губы.

Локхарт пришел на следующий день, и в воскресенье, и вечером понедельника, и снова, и снова. Он вел себя безупречно, занимался с таким рвением, которого трудно было от него ожидать. Май выдался невероятно теплым, и к концу занятий они с Гермионой садились на маленькой террасе, опоясывающей дом, и пили чай.

Рон и Гарри присутствовали на этих занятиях пару раз и, кажется, окончательно успокоились, решив, что Локхарт не представляет опасности.

* * *

— Какие у тебя планы? — спросила Гермиона.

Снова наступило воскресенье, и они опять сидели на террасе после занятий.

— Не знаю… Уеду туда, где обо мне не знают. Надеюсь, таких мест еще много. Буду жить как магл.

— Не отчаивайся, у тебя все получится, просто десять лет — большой срок для любого, но навыки восстановятся!

— Нечему восстанавливаться, — он вздохнул, — ты же видишь, я совершенно никудышный волшебник, ничего не могу. Кому я нужен, — он встал и отошел к перилам, словно хотел поближе рассмотреть куст роз, растущих около террасы.

— О, Гилдерой… — она встала рядом, положив руку ему на плечо. — Мне так жаль! Но ты мог бы писать книги снова. Когда ты начинаешь рассказывать… Я думаю, твои книги пользовались бы бешеным успехом.

— Кому нужны книги от того, кто… От сумасшедшего?

— А может, все дело в палочке, откуда у тебя эта? В Мунго дали первую попавшуюся?

— Нет, Гермиона, эту палочку я купил у Олливандера. Старик уже не так проницателен, но не думаю, что он выбрал не ту палочку, — и он снова вздохнул.

— Но надо что-то делать! — воскликнула Гермиона.

— Милая, милая, умная, добрая Гермиона… — он развернулся к ней, провел рукой по ее волосам. — Как жаль, что…

— Убери от нее руки! — Рон появился неожиданно с палочкой на изготовку.

— Рон! Ну что ты в самом деле! Со мной все в порядке, твоя паранойя…

— Отойди от нее, — произнес Рон ледяным тоном.

— А иначе что? — совершенно спокойно спросил Локхарт. Его палочка лежала на перилах ограждения.

— А иначе снова отправишься в Мунго, только в другую палату.

— А где твой героический друг? — Локхарт спокойно сел в кресло и закинул ногу на ногу. — Сражается с чудовищами?

— Ловит таких негодяев как ты, — прошипел Рон. — Не думай, что я не знаю — кто ты! Сволочь!

— Вот как… — Локхарт задумчиво провел пальцем по губам. — Гермиона, Рону так важно, чтобы ты ему верила. Да, Рон? Очень важно, — он сузил глаза.

— Но… — Гермиона переводила взгляд с одного на другого. — Рон, что происходит?

— Это, как я сразу говорил, не Локхарт, дорогая, вот и все. Мы с Гарри все разузнали, абсолютно. Локхарт ни при каких условиях не мог прийти в себя.

— Ну вам-то лучше знать, — с издевкой произнес Локхарт. — Само собой.

— У тебя есть доказательства? — Гермиона встала так, чтобы видеть обоих мужчин и удобнее взяла свою палочку.

— Доказательства будут, когда я выбью из настоящего Локхарта того, кто занял его место! — Рон послал в Локхарта невербальное. Но Гилдерой ловко уклонился, перепрыгнул через ограждение, прихватив свою палочку, и тут же выпустил заклинание в Рона, но тот был готов к атаке и уклонился, выставляя щит.

— Не уйдешь! — Рон сбежал по ступенькам.

— Да зачем мне это надо? — Локхарт встал в боевую стойку. — Простите, леди, — Локхарт кивнул Гермионе и накрыл себя с Роном щитом, лишая Гермиону возможности вмешаться.

— Тварь! Я наконец-то уничтожу тебя! — закричал Рон, нападая.

Локхарт на удивление ловко отвел удар и напал сам. Завязалась драка. Проклятья и контрпроклятья вылетали с такой скоростью, что Гермиона не успевала отследить их. Противники были на равных.

— Это точно не Локхарт, — прошептала Гермиона, выпуская патронуса. — Гарри, срочно к нам домой, нужна помощь. Локхарт — не тот, за кого себя выдает! — и серебристая выдра, крутанувшись на месте, убежала, оставляя за собой сияющий след.

Гермиона попыталась пробить купол, но ничего не выходило.

Но вот Локхарт как-то странно взмахнул палочкой, Рон покачнулся и упал, Локхарт в ту же секунду направил палочку на Рона снова.

— Нет, — закричала Гермиона, вплотную приближаясь к куполу.— Нет! Не убивай его, кто бы ты ни был… Нет… Просто уходи!

— Я не собирался его убивать, Гермиона, — тот, кто выдавал себя за Локхарта, оплел Рона магическими путами. — Но лучше так. Он опасен, и нам надо срочно сделать…

— Он опасен?

— Гермиона… Боюсь, что это уже не твой муж. У нас есть шанс вернуть Рона обратно, но, увы, шансы не очень большие…

— О чем ты… О чем ты говоришь? — Гермиона посмотрела на застывшего у ее ног Рона. — Сними купол, Гилдерой, дай мне возможность…

— Прости, но нет. Ты нападешь на меня. А второй поединок я не потяну.

— Ты — не Локхарт.

— Это очевидно, — лже-Гилдерой не стал отпираться. — Я был вынужден занять его место. У меня не было выхода. Но я не враг. Гермиона, я — не враг. Я сотрудник МАКУСА, мы давно выслеживали этого подонка.

Рон застонал, пошевелился, увидел Гермиону.

— Гермиона… Помоги мне, — простонал он. — Освободи меня.

— Гилдерой! Или как там тебя зовут по-настоящему, отпусти его!

— Это не Рон, — припечатал Локхарт.

— Не слушай его, любовь моя. Это я, Рон, твой муж, он выдумывает все это, чтобы ускользнуть, понимаешь? Эта тварюга занимает чужие тела, прыгает, как вошь, надо убить его, убей его!

— Это уже не Рон, и если мы не поторопимся, то есть шанс, что твой муж навсегда окажется заключен в чьем-то чужом теле. Ты этого хочешь? — вкрадчиво спросил Локхарт.

— Поверишь ему, он убьет нас обоих, — прохрипел Рон.

— Если бы мне надо было убить вас, я сделал бы это давным-давно. Особенно Гермиону. И никто бы и не подумал на меня.

— Это блеф! — воскликнул Рон. — Ты же знаешь меня, ты же видишь, что это — я. Задай любой вопрос!

— Они очень хорошо готовятся, — перебил Рона Локхарт, — вы оба были выбраны целью давным-давно, они собирают всю информацию, абсолютно все. Они делают слепки памяти и могут пользоваться ими, он ответит на твои вопросы, но это — не Рон! И тебе, Гермиона, грозит опасность, если ты послушаешь его. Тебя они тоже подменят!

— Я… — она переводила взгляд с одного на другого и не знала, кому верить.

— Гермиона, пожалуйста, — из глаз Рона потекли слезы. — Поверь мне!

— Нет, Рон, — Гермиона протянула к нему руку, но наткнулась на прозрачный купол. — Прости, но я не верю тебе. Я… я просто вижу, что это не ты, понимаешь. Я… я надеюсь, что не ошибаюсь. Мы дождемся Гарри и…

— Он не придет, — перебил ее Локхарт, — если его последним видел этот, — и он кивнул в сторону Рона, — то ставлю сто волшебных долларов на то, что Гарри как минимум оглушен, если еще жив.

— Хорошо, — Гермиона всхлипнула и закусила губу, — хорошо. Предположим, это — не Рон. Но что мы должны делать? Снимите купол, Гилдерой, я прошу вас, или как вас называть?

— Зовите пока так, я уже привык слышать от вас это имя, но… — он печально улыбнулся, — я сперва вызову помощь, а только потом сниму купол.

— Тогда расскажите мне пока, что происходит?

Патронус — серебристая белка — резво умчалась прочь, лже-Локхарт сел рядом с обездвиженным Роном.

— Давным-давно жили колдун и колдунья, дело было в Африке… Когда они становились старыми и немощными, они брали детей и переселялись в их тела. И племя смотрело на это спокойно, потому что жизнь могущественных колдунов стоит дороже, чем жизнь ребенка. Потом они оказались в Америке и там продолжали свое дело. И сейчас бы жили и не тужили, если бы не решили, что неплохо бы переселиться не в тело простых не-волшебников, а в тело волшебницы и мага.

— И у них получилось?

— Да, у них получилось, но не совсем, остался странный след, и в МАКУСА стали разбираться в этом, эти твари пронюхали, что им готовы прижать хвост и решили сбежать, да не куда-нибудь, а в Англию, стать Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли. Прекрасное решение. С одной стороны — могущественные колдуны с положением в обществе, молодые, что очень важно, а с другой — наивные, не подозревающие, что волшебство может быть совершенно иным, не таким, как они привыкли.

— Но кто вы?

— Детектив Ричард Абернатти, я давно занимаюсь этим делом, давно иду по их следам. Я не мог появиться в своем истинном виде, они знают меня, плюс нам надо было проверить… мы пытаемся понять, как действует их колдовство. Риск был велик, но у нас все получилось. И если бы не ваш муж, настоящий Рональд Уизли…

— Кто в курсе ваших… ваших экспериментов в Англии? — Гермиона глубоко вздохнула, предвидя ответ.

— Невыразимцы, так, кажется, они называются. Но они не признаются в этом вам.

— Само собой…

— Ну вот и подмога, — Ричард встал. — Рей, иди к нам! Это моя помощница, детектив Рей Мартинес.

На вид Рей было около сорока, подтянутая, стройная, темнокожая, она шла к дому, сосредоточенно рассматривая Гермиону.

— Рей, — она протянула руку Гермионе и тут же повернулась к куполу. — Ричард, ты смог поймать его?

— Смог, только вот Гермиона Грейнджер не может поверить, что Рональд Уизли сейчас находится в другом теле. Тебе удалось найти этого засранца и его жену?

— Да, наша система обнаружения работает отлично. Они в Лондоне. В «Савое».

— Гермиона, я понимаю, что обманывал вас, но я не мог открыться, я прошу простить меня и поверить мне. Осталось очень немного времени, потом вашего мужа будет уже не вернуть. Прошу вас, Гермиона…

— Снимите купол, — Гермиона огляделась в надежде, что вот сию минуту на поляну перед домом аппарирует Гарри.

— Нам надо торопиться, я тоже волнуюсь за Гарри Поттера, он герой, но все мы бываем беззащитны перед коварством. Никто не ждет удара от своих друзей, так ведь?

— Я должна сообщить Джинни, пусть она ищет Гарри.

Ричард кивнул.

Гермиона выпустила патронуса, прошептав ему что-то тихонько. Еще одна выдра блеснула шерсткой, растворяясь вдалеке.

— Я готова.

— У меня есть портключ, мы окажемся в одном из номеров «Савоя». Только не шумите, не стоит оповещать всех о нашем прибытии... Их номер — напротив того, куда попадем мы. Надеюсь, его женушка все еще будет отсутствовать, но надо быть готовым ко всему… Я очень хочу верить, что все получится, — Рей ободряюще улыбнулась Гермионе. — Ричард знает, с кем имеет дело, все будет хорошо.

Ричард снял купол, Гермиона присела рядом с Роном и крепко обняла его одной рукой, другую положила на блокнот, который служил портключом. Когда все были готовы, Рей коснулась блокнота палочкой и произнесла заклинание. Перемещение было, как обычно, не очень приятным, но приземлились они достаточно мягко, вывалившись на пушистый ковер. Гермиона тут же вскочила, выставив перед собой волшебную палочку. Номер был пуст. Рей выглянула в коридор, кивнула, и они все вместе — Ричард осторожно вел перед собой оглушенного, непривычно тихого Рона, перешли в соседний номер.

На огромной кровати в центре комнаты лежал старик и, кажется, дремал.

— Это… тут мой муж? — Гермиона подошла ближе и заглянула старику в глаза.

— Они вкалывают что-то… маглы диагностируют это как инсульт, а маги как неправильно сработавшее заклинание, как вот у Локхарта, — тихо произнес Ричард. — Или даже убивают, мало кто интересуется стариками и в магловском, и в волшебных мирах.

— Что надо сделать? — Гермиона выпрямилась, посмотрела на того, кто выдавал себя за Рона, он отчаянно мотал головой, силясь что-то сказать.

— Подождите… Дайте ему возможность сказать!

Ричард послушно взмахнул палочкой.

— Не делай этого, Гермиона, не делай этого! Не делай этого, это ловушка, не делай этого! — затараторил он, — это я, я, Рон! Ты своими руками загонишь меня в тело этого старика, а потом они возьмутся за тебя! Гермиона, — заскулил он.

— Подожди, — она приподняла его подбородок и заглянула в глаза. Рон или тот, кто выдавал себя за него, отвел глаза.

— Что я должна сделать? — Гермиона выпрямилась.

— Ты веришь мне? — Ричард подошел к ней ближе. — Веришь?

— Верю, — Гермиона вздохнула. — Как это получилось?

— Он сунулся сюда один. Они ждали его, знали, что он будет искать информацию и выстелили ему дорожку так, чтобы я был уверен, что они нанесут удар по тебе, поэтому и был с тобой, не подумал, что твой муж будет таким… прытким! Это я виноват, целиком и полностью я. Он пришел сюда. А они, увы, намного могущественнее вас… Но общими усилиями мы вернем Рона.

Рей кивнула, вычерчивая на полу пентаграмму.

— Что я должна делать?

— Ничего, — Ричард кивнул, одобряя то, что сделала Рей. Гермиона внимательно рассматривала рисунок. Насколько она могла судить вот так, в спешке, это и правда была пентаграмма, позволяющая произвести какие-то манипуляции с духом. Она как-то читала об этом, но никогда не думала, что кто-то способен использовать это на практике.

— Вы будьте наготове, когда душа вашего мужа вернется, миссис Грейнджер… — сказала Рей, отряхивая руки.

— Гермиона, — снова застонал Рон. — Не позволяй им сделать это, я прошу тебя, не позволяй.

Она присела рядом с ним и спросила тихо:

— Что ты сказал мне после свадьбы?

На лице Рона появилось испуганное выражение.

— Я… я много чего тебе говорил.

— Если ты Рон, ты поймешь, о чем я спрашиваю.

— Я обещал любить тебя вечно, — произнес Рон. — Я… спроси у меня что-нибудь еще, Гермиона.

— Это не Рон, — Гермиона поднялась и посмотрела на Ричарда. — Я не могу поверить…

— Все скоро кончится и вы опять будете вместе, я обещаю. Просто стойте рядом, вот тут, все сделает Рей.

Рей встала в центр пентаграммы.

— Я буду проводником душ, — сказала она. — Я уже делала это, перемещая Ричарда в тело Локхарта… Подтащите его поближе, чтобы на него указывал вот этот луч, другой, видите, указывает на кровать… Все, я начинаю.

— Нет!!! — закричал Рон, но Ричард тут же наложил на него заклинание немоты. Гермиона закусила губу и стала внимательно следить за тем, что делает Рей.

Рей возвела руки к небу, потом села на колени, упираясь руками в пол, встала, разведя руки по сторонам, глаза у нее закатились, сама женщина мелко затряслась.

— Она опытная, очень, хотя ей почти семьдесят, но фору даст многим молодым, — тихо произнес Ричард. — Невероятная женщина.

Гермиона кивнула, напряженно всматриваясь в центр пентаграммы. Рей трясло все сильнее, она захрипела.

— Не-не выходит, — она снова подняла руки. — Мы опоздали, не выходит, не хватает си…лы…

— Как же так! — Ричард подошел ближе. — Рей! Заканчивай, я не хочу потерять тебя! Заканчивай, мы придумаем что-нибудь еще.

— Не-е-е-т, — женщина в центре пентаграммы тряслась, как в припадке. — По-по-мо…

Ричард попытался протянуть ей руку, но его отбросило в сторону и приложило о стену так, что он не смог встать и потерял сознание.

— По-по-мо… — Рей умоляюще смотрела на Гермиону.

Гермиона помедлила секунду, а потом протянула руку Рей. Перед тем, как вступить в круг, Гермиона увидела, как открывается дверь и в номер врывается Джинни…

* * *

— Все хорошо, что хорошо кончается. Банально, но как верно! — Ричард, уже в своем собственном обличии, поднял бокал.

— А Локхарта все-таки немного жаль, — Гермиона прижалась к Рону.

— Что поделать, не всех можно спасти, — Рон нежно поцеловал жену.

— Кстати, — Ричард повернулся к Рону, — а как ты понял, что Локхарт не настоящий?

— Помимо прочего… Гермиона сказала, что он рассказывал про свою семью и про то, что он маглорожденный, но я знал, что он полукровка. Мать мне в детстве все уши прожужжала, ставя его в пример…

— И ты промолчал! — Гермиона ткнула Рона в бок. — Как так можно!

— Я должен был все выяснить, а потом все так закрутилось. Ты, Ричард, тоже хорош. Мог бы сразу все рассказать.

— Не мог, я был связан обетом, — Ричард пожал плечами. — Но все уже в прошлом. Жаль только Рей… Она была отличным детективом, да… Но, — Ричард вздохнул, — мне будет ее не хватать.

— Может, все-таки, то, что случилось с ее разумом, обратимо? — с надеждой спросила Гермиона.

— Вряд ли, но я не теряю надежды. Я увожу ее в Америку, попробуем вернуть ей разум и память. Прихвачу с собой и старика, в теле которого живет колдун. Ничего! Его женушка обязательно попробует освободить своего ненаглядного, и вот тут-то мы ее и поймаем! Обязательно поймаем!

— Если бы ты пришла чуть позже, — Гермиона обняла Джинни, — я б была не лучше Рей, точно!

— А если бы минутой раньше, то я бы так и остался в теле деда, — усмехнулся Рон, — те еще впечатления, между прочим.

— Чувствую себя виноватым, — Гарри потер лоб. — Если бы мы не ловили того монстра, помните, я рассказывал? Съехал с катушек и убивал налево и направо… Простите меня!

— Все кончилось хорошо, Гарри, ты не можешь спасти всех. Мы справились сами! — Джинни с гордостью посмотрела на мужа. — Я молодец?

— Молодец, но нам пора, — Гарри и Джинни встали и тепло попрощались с хозяевами. — Ричард?

— Я задержусь на пять минут и тоже пойду. Не хочется покидать Англию! — он рассмеялся.

Поттеры ушли, Гермиона разлила по бокалам красное вино.

— Мы тоже молодцы, — отсалютовал Ричард.

— Еще какие, — кивнула Гермиона.

— Главное — вера, — нараспев протянул Рон. — Если бы ты так старательно не показывал всем, что ты не Локхарт…

— То Уизли бы не полез все выяснять… — кивнула Гермиона.

— И не поверил бы, что такое возможно, — закончил Ричард. — А без веры в ритуал — ничего не выйдет.

— И Грейнджер бы не поверила, нудила бы, что надо дождаться Гарри, стала бы дотошно проверять, — поморщился Рон.

— А какой мы устроили поединок, а? — Ричард расхохотался. — Пап, ты в отличной форме! Я уже переживал, что ты меня уложишь!

— Жаль, я не видала, сидела как на иголках и ждала твоего вызова, Ричард. Но ты молодец, сынок, все отлично сделал. Только зачем ты тащишь их в Америку? Они все-таки колдуны, а не простые людишки, будь осторожен.

— Я очень осторожен, но… в дороге всякое может случиться и наши друзья, прелестная Гермиона и мужественный Рон, ой, простите, Рей и маг, имени которого никто не помнит, могут не доехать до места назначения.

— Сынок, ты превосходишь мои ожидания! — Гермиона потрепала Ричарда по щеке.

— Спасибо, мама, — Ричард встал и поцеловал руку Гермионы. — Ты восхитительно выглядишь в этом теле…

— Да, ты прав, Грейнджер хороша, но в следующий раз я все-таки хочу быть темнокожей, мальчики, — Гермиона поправила прическу элегантным жестом, и все трое рассмеялись.

* * *

Гарри остановился и задумчиво посмотрел на дом Рона и Гермионы.

— Что-то не так? — спросила Джинни.

— Что-то определенно не так, — кивнул Гарри…

_________________________________

Автор использовал при написании героев фильма «Ключ от всех дверей». После конкурса дополнительный канон будет указан в шапке.