Алиса в завитринье (джен)

С минуту Алиса стояла и смотрела нерешительно на дверь. Вдруг из-за её спины выскочил пухлый заглот и забарабанил в створку. Вообще-то, он был очень похож на шлёппи, по крайней мере, у него были такие же длинные ноги и выпученные глаза на шарообразном туловище, но он постоянно заглатывал свой нос пухлой нижней губой, а Алиса-то уж знала, что шлёппи так не делают.

Пухлому заглоту открыл другой заглот, пресноводный — у этого ноги были обычные, как у всех плескарей, и ещё он отличался прозрачностью, что было следствием постоянного пребывания в чистой реке.

Алисе стало интересно, что же здесь происходит в этот раз — ей казалось, что она уже бывала возле этой двери; она спряталась за дерево и стала слушать. Дереву тоже хотелось послушать, поэтому оно потянуло свои ветки вперёд, шелестя листочками, закрывая Алису от происходящего.

Пухлый заглот выудил из-под плавника пергамент, развернул его и пробулькал:

— Тёмной даме. От Лорда. Приглашение на обед.

Пресноводный его собрат церемонно поклонился и пробулькал в ответ — Алиса видела, как из его рта вырываются в воздух пузырьки.

— От Лорда. Тёмной даме. Приглашение на обед.

Дерево, за которым пряталась Алиса, засмеялось, хлопая ветками в ладоши-листья, и ей пришлось срочно прятаться за белой паутиной, висевшей кружевом вокруг двери. Паутина оказалась омелой, и к Алисе тут же потянули лапки многочисленные нарглы. Жаль, у неё не было с собой лирного корня, она точно бы избавилась сразу от этих прилипучих созданий, которые отвлекали жертву с единственной целью — стащить у неё обувь или одежду. Алиса знала, что у неё осталась только одна ночнушка как раз из-за нарглов. Это они, бесстыжие, спрятали её мантию, удобные ботинки и шляпку.

Алиса решила, что если и дольше простоит под омелой, нарглы вытворят что-нибудь эдакое, поэтому она смело выскочила вперёд и подошла к двери.

Дверь не принадлежала старинному особняку, в котором она когда-то жила — по крайней мере, ей что-то такое помнилось: она не открывала вход даже в простой дом. Дверь стояла сама по себе, но, тем не менее, раз была дверь, значит, кто-то обязательно должен был быть за дверью.

— Ни к чему стучать, — сказала Алисе вододышащая личинка, которая, скорее всего, осталась от булькания заглотов. Алиса теперь поняла, почему она понимала речь заглотов. Ну конечно! Всё очень просто.

А вододышащая личинка пояснила:

— Они там так шумят, что никто тебя всё равно не услышит.

— Скажите, пожалуйста, — вежливо спросила Алиса, — как мне попасть в дом?

— Ты бы всё равно туда не попала, — кружилась вокруг неё личинка. — Как можно попасть туда, чего нет?

— Но ведь там точно что-то происходит! — возразила Алиса и топнула ногой.

Личинки бросились от неё врассыпную, но она не обратила на это ровно никакого внимания.

— Буду здесь кружиться, — расслышала Алиса. — До обеда. Или до ужина. Что у вас сегодня на ужин?

В это время дверь открылась, и мимо Алисы пролетела шляпа с чучелом гиппогрифа на тулье. Шляпа долетела до любопытного дерева и скрылась где-то в его ветвях, а гиппогриф взлетел на самую макушку и рыкнул во всё горло.

— Как мне войти в дверь? — вновь спросила Алиса, заглядывая в приоткрытую створку.

— А стоит ли туда попадать? — спросил гиппогриф. — Вот в чём вопрос.

Может, так оно и было, но Алисе это совсем не понравилось.

— Как любят спорить эти чучела и те, кто их носит! — воскликнула она. — С ума сведут своими разговорами.

— Буду сидеть здесь, — сказал гиппогриф. — День за днём, месяц за месяцем.

— Что же мне делать? — в отчаянии спросила Алиса.

— Что хочешь, — ответил гиппогриф и спрятал голову под крыло.

— Нечего с ним разговаривать, — с досадой сказала Алиса. — Он такой глупый!

Она приоткрыла дверь пошире и вошла.

В просторном зале сидела Тёмная дама на колченогом табурете и качала младенца, а возле огромного котла с зельем склонилась кухарка — манекен с отклеенными ресницами, в одном зелёном нейлоновом фартучке. На полу рядом с котлом сидел мужчина с улыбкой до ушей.

— Скажите, пожалуйста, — не удержалась Алиса. — А почему он так улыбается?

— Потому! — ответила манекен, помешивая палочкой своё варево. — Он любит мой суп невменяемости, от которого пропадают все плохие воспоминания. Никакой боли, никаких переживаний! Скоро время обеда. Ах ты чудовище!

Алиса чуть не подпрыгнула, но поняла, что последние слова манекен адресовала вовсе не ей или мужчине с улыбкой во всё лицо, а младенцу.

— Я и не знала, что зелье может вызвать такую улыбку, — сказала Алиса. — Ни разу не видела такой безмятежной улыбки.

— Ты много не видела, — кивнула кухарка. — Это уж точно.

С этими словами кухарка-манекен принялась швырять через стол кочергу, совок, каминные щипцы и метлу, совершенно не беспокоясь о безопасности Тёмной дамы и младенца.

— Осторожно! — закричала Алиса, когда мимо неё пролетела кусачая кружка и чуть не отхватила младенцу нос.

Но тут она заметила, что у младенца вообще нет носа! Это был очень странный младенец. Уродливее его она, пожалуй, в жизни своей не встречала. Он был сморщенный, красный, с безобразными кривыми ручками и ножками. А ещё он не переставал шипеть и свистеть.

Алиса хотела вспомнить, где же она видела нормальных младенцев, пухлых и розовых — а одного она, кажется, даже укачивала и пела ему колыбельную, но противный свист не давал ей сосредоточиться.

— Я знала одного младенца, который родился на исходе седьмого месяца, — сосредоточенно сказала Алиса.

— Ничего хорошего из этого всё равно бы не вышло, — проворчала Тёмная дама и яростно принялась качать своего младенца.

— Интересно, что с ним стало? — задумчиво продолжила Алиса и потёрла виски — ужасно разболелась голова.

— Оставь меня в покое! — закричала Тёмная дама, взмахнула гривой своих иссиня-чёрных волос, будто пыталась смести Алису с места, и хрипло запела:

«Он растворится в темноте,

Пугать он будет всех детей

Отныне и навеки».

— Оттяпайте-ка ей голову! — негромко сказала манекен и щёлкнула суставами пальцев.

Алиса едва успела пригнуться, пропуская целую тучу чертохолопых головосеков, которые закружили вокруг Тёмной дамы и залязгали своими тупыми клювами, похожими на секиру.

Тёмная дама взвыла, затем, заметив на своей руке кровавый след от атакующих головосеков, исступлённо рассмеялась, задрав голову вверх. У Алисы от этого смеха буквально заледенело всё внутри, а Тёмная дама вскочила, но прежде, чем кинуться наутёк, бросила младенца Алисе.

— Держи!

— Можешь покачать его немного, если тебе это так нравится, — сказала манекен. — А мне пора готовиться к обеду.

Манекен в зелёном фартучке снова щёлкнула суставами пальцев, и стая головосеков растворилась в воздухе, оставив лишь облако серых перьев.

Алиса чуть не выронила младенца, он извивался и пыхтел, временно перестав орать.

Ей пришлось схватить его за уродливые отростки-ножки, чтобы удержать. Младенец зашипел.

— Не шипи, — сказала ему Алиса, думая, что же ей теперь делать. Младенец снова зашипел.

Алиса с тревогой посмотрела в его лицо. Оно было очень странным! Носа, как отметила раньше Алиса, не было, а глазки напоминали змеиные щёлочки, которые сейчас злобно полыхали красным. Странно, слезинок на лице младенца не было, непонятно было, как такое могло быть, если он так истошно орал.

— Вот что, милый, — строго сказала ему Алиса, — если ты собираешься превратиться в змеёныша, я с тобой больше знаться не стану. Так что смотри!

Бедняжка снова всхлипнул со свистом, а Алиса подумала, что из него вырастет настоящий змей, ведь это был очень неприятный ребёнок.

Мужчина возле котла тем временем встал со своего места, и Алиса отвлеклась на него буквально на секундочку. Младенец извернулся в её руках и ужом шмыгнул куда-то в сторону любопытного дерева. Алиса решила, что туда ему и дорога, и обратилась к мужчине.

— Скажите, пожалуйста, как мне отсюда выйти?

— А куда ты хочешь попасть? — спросил мужчина.

Было странно, как у него получалось разговаривать, не прекращая улыбаться. Ведь чтобы сказать слова, нужно было хотя бы на секундочку закрыть рот, соединить губы. Мужчина же говорил, не переставая улыбаться до самых ушей.

— Мне всё равно, — пожала плечами Алиса.

— Куда-нибудь ты непременно попадёшь, — сказал улыбчивый мужчина. — Нужно только достаточно долго идти.

— Не хотелось бы только нарваться на этих чертохолопых головосеков, — призналась Алиса и поёжилась.

— Что ты, они совсем не страшные и не нападают на людей просто так. К тому же, здесь водятся гелиопаты.

— Гелиопаты? Я слышала, они похожи на духов огня, — осторожно сказала Алиса.

— И поэтому пресноводные заглоты постоянно держат под рукой кастрюли с водой, чтобы заливать сожжённые участки земли, если гелиопаты немного увлекаются.

— А ещё здесь кто живёт? — с опаской спросила Алиса.

— Вон там, — сказал улыбчивый мужчина, — живёт бундящая шица. А там — морщерогие кизляки. Не важно, в какую сторону ты пойдёшь, их видят только те, кто не в своём уме.

— На что мне безумцы? — пожала плечами Алиса.

— Ничего не поделаешь, — возразил мужчина. — Все мы здесь не в своём уме. И ты, и я.

— Откуда ты знаешь, что я не в своём уме? — возмутилась Алиса.

— Конечно, не в своём, — ещё шире улыбнулся мужчина. — Иначе как бы ты здесь оказалась?

— А откуда ты знаешь, что ты не в своём уме? — спросила Алиса.

— Потому что я не помню тебя, хотя знаю, что должен бы. Мы точно где-то раньше встречались. Ну ладно, мне пора, я не могу опоздать на обед к Стрём.

— Кто это, Стрём? — удивилась Алиса, но мужчина уже отвернулся от неё и не ответил .

Зато из ниоткуда возникла опять манекен в зелёном фартучке, и внезапно Алиса догадалась, что это и есть Стрём.

— Ты будешь суп? — буднично спросила Стрём.

— Мне бы очень хотелось, но меня ещё никто не приглашал, — ответила Алиса.

— Кстати, а что стало с младенцем? — вновь спросила Стрём, наливая Алисе полную тарелку ароматного супа.

— Он превратился в змеёныша и исчез, — призналась Алиса.

— Так я и думала, — кивнула Стрём. — Ну, так тому и быть. Если съешь весь суп, я угощу тебя волшебной жвачкой «Друбблс».

— Это которая выдувает огромные синие пузыри? — обрадовалась Алиса.

— Да. Те, кто хорошо себя ведут, получают от меня в награду «Друбблс» очень часто.

Алиса подумала, что, может, стоило отправиться вслед за Тёмной дамой и уйти отсюда, а не оставаться в обществе манекена и улыбчивого мужчины.

«А вдруг он всё-таки буйный?» — подумала она, хлебнула суп и зажмурилась от удовольствия.

Нет, эти безумные обеды и чаепития определённо ей нравились. А ещё они разгоняли противных мозгошмыгов, которые назойливо стучались в черепную коробку, словно пытались разорвать безмятежность и полный покой.

Стрём не обманула и дала Алисе новенький фантик от волшебной жвачки. Алиса вышла из-за стола и направилась к двери.

— Где же тут выход? — спросила она громко.

— С другой стороны от входа, — ответил ей бегемот с фиолетовыми ушами, который дремал под любопытным деревом.

— Морщерогих кизляков не существует! — строго сказала ему Алиса.

— Я и не существую, — покладисто сказал бегемот. — Я живу тут.

— Да что же это такое! — рассердилась Алиса. — Мне нужно обязательно отсюда выбраться. Меня ждут!

— Это иллюзия, — пробормотал гиппогриф с дерева, не открывая глаз.

— У меня есть пропуск! — помахала Алиса обёрткой от «Друбблс».

— Отдай его в потусторону, может, у тебя и получится выйти, — сказала ей в самое ухо Стрём.

Она указала Алисе суставчатым пальцем в сторону других манекенов с уродливыми лицами.

Алиса нерешительно подошла к манекенам. Они походили на стражей.

— Можно мне пройти? — спросила Алиса.

Манекены ничего не ответили, но подвинулись.

Она хотела шагнуть вперёд, но поняла, что её что-то не пускает. Огромная витрина, от самого пола до потолка, преграждала путь.

— Это похоже на аквариум, — пробормотала Алиса. — Но ведь людей не держат в аквариуме. Я ведь не рыба.

Она немного прошла вдоль стеклянной преграды и вдруг почувствовала в одном месте свежее дуновение ветерка.

Там определённо был проход.

В потустороне в узком проходе стоял мальчик. Алиса его откуда-то знала, но когда она попыталась вспомнить, у неё жутко разболелась голова.

— У меня же есть пропуск, — сказала Алиса. — Если я не могу отсюда пропуститься, может, за мной придут из потустороны?

Сквозь витрину к ней потянулась рука.

* * *

Незаметно подошла мать Невилла в ночной рубашке. Совсем не та круглолицая счастливая женщина с фотографии первоначального Ордена Феникса, которую Грюм показывал тогда Гарри. Лицо у нее исхудало и состарилось, глаза на нём казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она как будто не хотела заговорить, а может, вообще не могла и только делала какие-то робкие движения, протягивая что-то Невиллу.

— Опять? — с лёгкой усталостью в голосе сказала её свекровь. — Очень хорошо, дорогая, очень хорошо... Невилл, возьми, всё равно, что это, и брось обёртку в урну; она тебе их столько надавала, что впору уже комнату обклеивать.

Но Невилл уже протянул руку, и мать уронила в неё пустую обёртку от «Лучшей взрывающейся жевательной резинки Друбблс».