Древнее зло Запретного леса (джен)

— Уф-уф, — пыхтел Квиринус Квиррелл, волоча тушу единорога по усыпанной опавшей хвоей земле глубже в лесную чащу. — Мой повелитель… может, не стоит так далеко?.. Бросить ее где-нибудь здесь?..

— Щенки Дамблдора сегодня рыщут по лесу вместе с полувеликаном, — раздался из-под капюшона Квиррелла глухой голос. — Незачем мелькать у них на глазах. Давай-давай, не кряхти, пошевеливайся.

— Вам хорошо говорить, повелитель, — простонал Квиррелл, останавливаясь передохнуть. — Сидите себе у меня на затылке и только приказы отдаете… Ай, за что же вы меня так?! — Он скорчился от нестерпимой боли, схватившись руками за виски.

— Меньше будешь ныть, а больше делать, — проворчал из-под капюшона Лорд Волдеморт. — Дотащишь вон до той большой сосны, а там можешь начинать пить.

В очередной раз поражаясь тому, как его хозяин может видеть то, чего видеть никак не должен, Квиррелл доволок наконец проклятый труп рогатой лошади до высокой сосны и, бросив его там, с шумом перевел дух. Как вдруг в самой чаще леса, среди густых деревьев вспыхнуло какое-то болотно-зеленого цвета свечение. Разбрызгивая во все стороны странные искры, оно принялось разрастаться ввысь и вширь. Приоткрыв от изумления рот и мигом забыв об усталости, Квиррелл направился в ту сторону, чтобы рассмотреть все как следует.

— Эй, ты куда? А ну живо назад, а то кровь сейчас свернется! — зашипел на него Темный Лорд, но Квиррелл, не слушая, влекомый лишь непреодолимым любопытством, уже раздвинул заросли. Свечение, приобретшее бирюзовый оттенок и форму густого дымного облака, поднималось прямо из широкой дыры в земле. Квиррелл застыл в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища.

— Квиррелл, мать твою! — завопил Волдеморт уже во весь голос. — Скорее назад! Сюда уже дамблдоровские щенки добрались!

Меж деревьев позади них и в самом деле метался слабый свет фонаря и качались тени. С усилием сбросив с себя оцепенение, Квиррелл помчался прочь от опушки и вскоре пропал среди деревьев.

* * *

— Ты это слышал? — спросил Гарри, поворачиваясь к Малфою. — Кажется, кто-то кричал… А там сейчас ветки ломаются… От нас кто-то убегает!

Малфой на это мгновенно побледнел.

— Давай вернемся назад, — произнес он. — Вдруг там что-то опасное?..

— Что, струсил? — подзадорил его Гарри. — Тогда можешь возвращаться, а я пойду один.

Малфой с усилием сглотнул и на дрожащих ногах поплелся вслед за Гарри в чащу. Впрочем, боялся неизвестного не только он: Клык вертелся у их ног, жалобно поскуливая. Гарри и самому стало не по себе, когда он увидел меж деревьев странные разноцветные всполохи. Однако, не желая показывать перед врагом свой страх, он поднял повыше палочку и зашагал вперед. Через минуту он уже стоял перед дырой в земле, из которой со зловещим шипением выползал ярко-красный дым. Внезапно дым сменился резко ударившей по глазам вспышкой.

— А-а-а! — услышал Гарри позади себя отчаянный вопль Малфоя, которому вторил жалобный лай Клыка. Оба со всех ног улепетывали прочь, а Гарри, стоя на подкашивавшихся ногах, внезапно ощутил, что в его голову как будто бы ввинчивалось огромное сверло, раза в два больше того, что продавал в своей фирме дядя Вернон…

* * *

— Кажется, он приходит в себя! Гарри, Гарри! — выкрикнула Гермиона, бросаясь на колени перед бесчувственным телом друга. Хагрид и Невилл тут же подались к ним, Малфой, Флоренц и Клык же остались на почтительном расстоянии. Дело происходило на опушке у самой кромки Запретного леса, куда внезапно потерявшего сознание Гарри принес белоснежный кентавр.

Веки Гарри дрогнули, затем он открыл глаза и резко сел на земле. Лицо его приобрело какое-то странное, сосредоточенно-угрюмое выражение, а на лбу, прямо под шрамом, залегла глубокая морщина.

— Гарри, ты в порядке? — заботливым голосом проговорила Гермиона.

Друг посмотрел на нее так, словно видел в первый раз, а затем вдруг ехидно усмехнулся.

— Как же, маглорожденная заучка, помню, — проговорил он, презрительно растягивая слова на манер Драко Малфоя. — Всезнайка, лучшая на курсе… Вроде бы даже умнейшая ведьма своего поколения… Одного я в толк не возьму: как так вышло, что маглорожденная с самого первого дня в волшебном мире показывает результаты, превосходящие чистокровных волшебников? И все при этом так легко согласны ей верить, как с той сомнительной информацией, что в Хогвартсе не работает электричество… Либо тут что-то не так, либо волшебное общество деградировало по сравнению с магловским настолько, что интеллект у него полностью атрофировался.

И, хмыкнув себе под нос, он поднялся на ноги. Гермиона смотрела на него с открытым ртом и расширенными на пол-лица глазами.

— Гарри, ты чегой это? — спросил Хагрид, протянув огромную ладонь и коснувшись лба Гарри, на что тот резко отпрянул назад. — Заболел, что ли? Или заклинанием тебя кто приложил?

— Очередное хогвартское недоразумение, — только и вздохнул на это Гарри. — Ну кто, скажите на милость, вообще подпустил к детям этого малограмотного недоучку-полувеликана? Еще и отправил их вместе с ним в Запретный лес ночью? Кто додумался послать это тупое животное за мной, когда я жил с Дурслями? У этого вашего «Великого Светлого» старческий маразм или совсем мозги набекрень съехали?

Хагрид вначале опешил, а затем резко побагровел, и кулаки его сами собой сжались. Малфой же из-за его спины противно захихикал.

— Ну, а ты, «второй Избранный» и геройский бабушкин внучок? — внезапно повернулся Гарри к Невиллу. — Как там, кстати, твои родители поживают? Все еще в беспамятстве? Ну да, вот вам и «всемогущая магическая медицина» во всем своем великолепии! Даже маглы неизлечимых больных умудряются на ноги ставить, а эти только руками разводят: темная, мол, ма-а-агия. Созвать научно-целительский конгресс, привлечь к делу лучших волшебников со всего мира? Не-е, зачем, пусть чалятся в общей палате Мунго, а помрут — всем только легче станет.

Невилл дрожал с головы до пят, и в глазах его стояли слезы. Малфой же не удержался и всхохотнул уже явно и громко. Гарри внезапно одарил его неприязненным взглядом.

— А ты чего ржешь, белобрысый? — спросил он. — Думаешь, ты тут самый породистый и чистокровный? Да как бы не так. Лорд ты, может быть, и лорд, как ни крути, Вильгельм Бастард все-таки жаловал многих и, возможно, твоего предка титулами. Но о какой чистокровности может идти речь, когда при описанном близкородственном скрещивании вся ваша магическая популяция давным-давно должна была выродиться? Так что, Дракусик, не раскатывай губу, вполне возможно, что твой настоящий дедушка, а то и папа — какой-нибудь нищий лондонский рабочий из Ист-Энда, которого предусмотрительная леди Малфой заимела под Империусом, пока род совсем не зачах.

Теперь Драко выглядел так, словно его с размаху ударили чем-то тяжелым по затылку. Лишь усмехнувшись на это, Гарри повернулся и гордо зашагал к мерцавшему в темноте редкими огнями замку. Но у самого края опушки вдруг обернулся к молчавшему все это время Флоренцу и издевательским тоном выкрикнул:

— И кстати, кентавры никогда не водились в Шотландии! Так что у создательницы этого мира явно плохо с мифологией и географией!

* * *

Была уже полночь, когда Гарри, Невилл и Гермиона вернулись в общую гостиную Гриффиндора. При этом Гарри шел впереди и держался явно особняком, у Гермионы с Невиллом же был явно смущенный и недоумевающий вид.

— Ну как? — тут же вскочил с кресла у камина Рон. — Что там было?

Невилл лишь пожал плечами и поскорее скользнул на лестницу, ведущую к спальням мальчиков. Гарри же смерял друга презрительным взглядом, и пламя камина плясало в стеклах его очков, придавая ему какой-то поистине демонический вид.

— Шестой Уизли, ну-ну, — проговорил он все с тем же манерным растягиванием гласных. — Что мне больше всего непонятно, так это то, как могло случиться, что твоя мамаша, десятый год подряд провожавшая в школу детей, внезапно спросила: «Какой у нас номер платформы?» Можно подумать, что платформ Хогвартс-экспресса несколько и каждый раз они меняются! А потом еще и принялась кричать на весь вокзал, полный маглов: «Опять тут полно маглов!» Она что, совсем дура? Нет, уж если это не тайный план Дамблдора, то я вообще не знаю, как это назвать!

— Эй, Гарри, ты чего это? — Лицо Рона заиграло всеми оттенками красного и белого, словно семафорные огни. — Ты что вообще такое говоришь?

— Он не в себе, Рон, — тут же вмешалась Гермиона, видя, как вздулись вены на сжавшихся веснушчатых кулаках ее друга. — Наверное, переутомился во время нашей отработки. Ляг спать, Гарри, а наутро поговорим, ладно?

На лице Гарри по-прежнему играла презрительная усмешка, а его выражение оставалось, в отличие от Рона, на удивление бесстрастным.

— А Бобриха-то наша дело говорит, — произнес наконец он. — И в самом деле, пойду-ка я спать. Устал я от глупости и нелогичности вашего мирка.

И он с гордо поднятой головой зашагал к спальне. Гермиона сделала Рону глазами знак, призывая сесть вдвоем у камина и поговорить, как вдруг Гарри резко произнес, даже не оборачиваясь:

— И даже не думайте шептаться за моей спиной! План ли это Дамблдора или нет, в любом случае это неприлично! Как жаль, что мне выпало дружить с людьми, которые даже банальных правил этикета не знают!

И он тут же взбежал наверх и хлопнул дверью. Рон побагровел от ярости, а Гермиона, лишь разведя руками, направилась в сторону женской спальни.

* * *

На следующий день на уроке Защиты от Темных искусств профессор Квиррелл был бледен и заикался куда больше обычного. Многие ученики не слушали его, галдели и занимались своими делами. Один лишь Гарри Поттер сидел прямой как палка, с по-прежнему насмешливым выражением лица. Гермиона и Рон осторожно косились в его сторону, не рискуя даже перешептываться. Ночной сон, как предполагала Гермиона, не пошел их другу на пользу, все утро он так же глядел на всех свысока, но при этом уже ни с кем не разговаривал.

Внезапно Гарри резко поднялся с места. Весь шум в классе сразу стих, и даже Квиррелл замолчал, беспрестанно моргая.

— Ну вам не надоело слушать этот фарс? — громогласно возвестил Гарри. — Что у нас, в конце концов — жизненно необходимый предмет или выступление стендап-комика? И почему никто не обращает внимание на заикание нашего, с позволения сказать, профессора? Разве вы не понимаете, что заик в волшебном мире попросту не может существовать? В мире, где нужно четко произносить словесные формулы заклинаний?

Теперь в классе настала прямо-таки гробовая тишина. Нарушить ее рискнул сам профессор Квиррелл.

— П-простите, мистер П-поттер, — заговорил он, — вы что же, п-пытаетесь обвинить меня в-в обмане?

— Ну да, а вы разве сами не поняли? — все с той же усмешкой промолвил Гарри. — И вообще, меня давно интересовал вопрос: что за непонятное «проклятие» лежит на должности преподавателя нашего предмета? Как можно проклясть должность, абстрактное понятие? И почему тогда этот предмет еще остается в школьной программе? Почему его нельзя отменить или просто назвать как-нибудь по-другому?

Нижние челюсти у большинства учеников так и отвисли сами собой. Квиррелл, с лицом которого уже случился самый натуральный нервный тик, открыл было рот, но положение спас прозвеневший звонок. Возбужденно переговариваясь, ученики двинулись на обед.

— М-мистер П-поттер, з-задержитесь, — попросил Квиррелл. Гарри нехотя направился к учительскому столу.

— Я бы п-попросил вас, м-мистер П-поттер, — заговорил Квиррелл, как только они остались вдвоем, — в-впредь относиться с уважением ко мне и м-моему п-предмету. И, если это в-возможно, м-молчать о том, что случилось с-сегодня ночью в З-запретном лесу.

— А иначе что? — с холодной усмешкой перебил его Гарри. — Снимете тюрбан и натравите на меня своего змеемордого хозяина?

Квиррелл так и отскочил назад, врезавшись в стол, с которого на пол посыпались листы пергамента и защитные амулеты.

— Да расслабьтесь вы, я вас все равно никому не сдам. Нужны вы мне больно, — рассмеялся Гарри и вдруг выставил перед собой ладони. — Только не думайте на меня нападать, все равно о материнскую защиту обожжетесь.

На краткий миг его лицо стало встревоженным, но затем он посмотрел на свои руки и вновь принял беспечно-презрительный вид.

— Да, вот тоже одна из огромных дыр — материнская защита, — пробормотал он себе под нос. — Никто толком не знает, что это и как она работает, но все почему-то безоговорочно в нее верят. Хотя в некоторых моментах принцип действия этой защиты противоречит самому себе… Ладно, не суть. И насчет философского камня — не советую туда соваться. Все равно там полоса препятствий уровня первокурсников (причем вполне конкретных). Что наводит на мысли, что никакого камешка вы и ваш Лорд в конце этой полосы не найдете. Дамблдору просто нужно, чтобы я полез туда за вами и встретился, так сказать, лицом к лицу с главным врагом, а я туда не полезу, так что простоите вы у того зеркала до скончания веков. Все, пока.

И, оставив профессора в полнейшем смятении, Гарри покинул кабинет.

* * *

— Дамблдор! — стремительным черным вихрем ворвавшись в кабинет, выкрикнул Северус Снейп. — Это просто невыносимо!

— Что случилось, Северус? — безмятежно осведомился директор, не отрывая взгляда от свежего номера «Трансфигурации сегодня». — Только не говорите, что этот несносный наглец Поттер, сын вашего злейшего врага, снова вывел вас из себя…

— Хуже, Дамблдор, все гораздо хуже! — возвестил Снейп, без сил падая за директорский стол. — Да, этот несносный Поттер вновь вывел меня из себя, но только доселе невиданным образом — он начал во всеуслышание обсуждать целесообразность моего предмета и, подумать только, мой внешний вид!

— Вот как? — подняв наконец голову, усмехнулся Дамблдор, однако во взгляде его при этом сквозила явная заинтересованность. — И что же не так с вашими предметом и, кхм, внешним видом?

— Он заявил, что, буквально, «зельеварение — нечто вроде магловского кружка кулинарии — смешивание компонентов по рецепту без глубинного изучения их молекулярной структуры и свойств», — с презрением процитировал Снейп. — И что, мол, неубирание волос под колпак противоречит технике безопасности: один попавший в зелье волосок может вызвать взрыв всего котла. Я работаю в школе десять лет, десять, Дамблдор, и еще ни разу за это время у меня не то что не взорвался котел, но даже зелье не испортилось!

— И что же вы ему ответили? — уже без усмешки осведомился Дамблдор.

— Разумеется, я снял с Гриффиндора десять баллов, — ответил Снейп. — Так Поттер, представьте себе, на это заявил, что наши школьные баллы — полная ерунда, что они не дают никакой мотивации в учебе или положительных результатов при выпуске из школы! И что система начисления либо снятия этих баллов построена по принципу, цитирую, правой пятки!

— По желанию левой пятки, — поправил Дамблдор, соединяя пальцы домиком и задумчиво глядя сквозь них. — Ну, а как там поживает наш милейший профессор Квиррелл?

— Вы знаете, он тоже ведет себя странно, — нахмурился Снейп. — Больше не бегает на третий этаж, а все время сидит у себя в кабинете, даже к обеду редко спускается.

— Хм, ну что ж, я, кажется, начинаю догадываться… — с удрученным видом покивал Дамблдор. — Ладно, Северус, идите. И, как говорит наш старый друг Аластор, постоянная бдительность. За Поттером и Квирреллом следите особенно строго.

* * *

— Что это такое?! Нет, ну как это понимать?!

Весь огромный стадион для квиддича, собравшийся на матч Гриффиндор — Когтевран, с изумлением смотрел на то, как прославленный Гарри Поттер, опустившись на середину поля, с гневным видом объяснял что-то окружившим его игрокам и судье.

— Правила квиддича абсолютно глупы и несостоятельны! — продолжал кричать Поттер так, что его слова уже долетали до передних трибун. — Целых сто пятьдесят очков за снитч и остановка матча после этого — кто вообще такое придумал? Представьте, что на чемпионате мирового уровня матч закончился бы через пять минут — долго бы после этого прожили его организаторы? Я уж молчу про более мелкие косяки…

— Мистер Поттер, хватит! — резким голосом прервала его мадам Хуч. — За пререкания с судьей и командой вы удаляетесь с поля!

— И пожалуйста, — бросил Поттер, закидывая метлу на плечо. — Я и так не хотел участвовать в этом вашем фарсе. И кстати, придумайте уже нормальные способы удаления игроков. Вроде красной и желтой карточки в футболе. Ваше «удаляетесь с поля» — это уровень конца прошлого века, в лучшем случае.

И, не дав ошарашенной судье возразить и слова, он зашагал к выходу со стадиона.

* * *

— Дамы и господа, попрошу тишины, — встав во главе длинного стола в учительской, произнес профессор Дамблдор. — Экстренное совещание педсостава школы чародейства и волшебства «Хогвартс» объявляю открытым. Как вы наверняка заметили, в последнее время Гарри Поттер стал вести себя в общении со многими довольно странным образом…

— Не то слово! — так и подскочила с места Минерва Макгонагалл. — Он постоянно срывает уроки, ставит под сомнение многие наши высказывания и правила! Учебный процесс затормаживается, а несколько педагогов уже оказались в больничном крыле с нервным срывом!

— Благодарю, Минерва, — мягко осадил ее Дамблдор. — Дело в том, что мистер Поттер, если можно так выразиться, вовсе не мистер Поттер. Точнее, внешняя оболочка принадлежит ему, а вот то, что находится внутри — нет…

— Что вы имеете в виду? — ахнула, прижав ладони ко рту, Помона Стебль.

— Все очень просто: в тело мистера Поттера вселился древний дух, — пояснил Дамблдор. — Его магия очень сильна, намного сильнее всего того, что известно нам в наше время. Имя этому духу — Зыкылымр, в расшифровке — «Знающий Канон Лучше Мамы Ро».

— Лучше кого? — переспросила мадам Хуч.

— Неважно, — махнул рукой Дамблдор. — Все дело в том, что Запретный лес получил свое название не просто так. Когда-то, еще до основания Хогвартса, несколько могущественных колдунов, чьи имена история даже не сохранила, смогли заточить Зыкылымра в Лесу и запретили кому бы то ни было входить туда, дабы не разбудить духа и не вызвать этим ужасные последствия. Прошли тысячелетия, и об истинном назначении Запретного леса, как и о его названии, все уже забыли. Но теперь зло возродилось. — Голос Дамблдора скорбно зазвенел. — Вселившись в тело мистера Поттера, вооруженный истинно магловской логикой, хуже того — логикой из будущего, Зыкылымр будет ставить под сомнение и критиковать логику нашего мира. Не хочу давать неутешительных прогнозов, но это чревато опаснейшими последствиями. Своеобразная логика волшебного мира, все то, на чем он держится, будет разрушаться, и в скором времени нам всем, боюсь, может прийти конец.

Волна тревожного шепота тут же прошла по столу. Кто-то из преподавательниц даже всхлипнул.

— Но как это случилось? — дрожащим голосом спросила Макгонагалл. — Кто разбудил Зыкылымра и почему он вселился именно в Поттера?

— На этот вопрос вам ответит другой человек, — сказал Дамблдор, кивая профессору Квирреллу. Тот поднялся с места и заговорил на удивление твердым голосом, совсем не заикаясь:

— Да, это я совершенно случайно разбудил той ночью Зыкылымра в Лесу. И он выбрал для вселения тело Поттера, который также совершенно случайно оказался рядом во время отработки наказания. И… боюсь, я должен наконец-то открыть вам всем свою тайну.

Он одним быстрым и ловким движением сорвал с головы тюрбан и повернулся к коллегам спиной. Общий возглас изумления тут же перерос в вопль, а впечатлительная преподавательница на этот раз хлопнулась в обморок.

— Ну, чего так уставились? — проскрипел с затылка верного слуги Темный Лорд. — Я это, я. Да расслабьтесь вы, я практически не опасен. Кровушки-то единороговой Квирреллу так и не удалось попить. И камушек этот ваш всесильный мне теперь уже не нужен. Себе дороже. Профессор Дамблдор пообещал мне в обмен на помощь сохранение жизни и свободы, так что теперь с чистой, так сказать, совестью, передаю себя вам в руки.

— Увы, дамы и господа, времена настали такие, что нам приходится объединиться с самим Лордом Волдемортом против более сильного врага, — вздохнул Дамблдор, окидывая взором понемногу успокаивавшихся преподавателей. — И Зыкылымр действительно невероятно силен. Это даже не так называемый «попаданец», который внезапно начинает бороться с неким «Дамбигадом» и видеть во всех своих друзьях врагов. Такого мы можем оставить тихо сходить с ума наедине с собой или, в крайнем случае, отправить в Мунго. А Зыкылымра мы даже формально не имеем права никуда отправлять. Он все время будет оставаться в рамках закона и морали и в то же время продолжать разрушать наш мир изнутри.

— Но… что же нам тогда делать? — пискнул Филиус Флитвик. — Как бороться с этим самым Зы… ну вы поняли?

— Я перерыл все книги в нашей библиотеке, разумеется, и Особую секцию тоже, — вздохнул Дамблдор. — Но нигде так и не нашел способа борьбы с Зыкылымром. Эта магия слишком древняя и сложная. Боюсь, проверенный метод есть только один — физическое уничтожение тела мистера Поттера. Нет-нет, Квиринус, даже не думайте! — резко повысил он голос на Квиррелла, что со злорадной усмешкой потер ладони. — Вы обещали мне прекратить охоту за мальчиком! Да это, собственно, уже и не мистер Поттер, а лишь его внешняя оболочка, к гибели вашего хозяина никак не причастная, как бы вам ни хотелось видеть обратное. И потом, нет никакой гарантии, что, покинув тело Гарри, Зыкылымр не вселится еще в кого-нибудь и все не начнется по новой.

Квиррелл злобно заскрипел было зубами, но затем с покорным видом склонился к столу. Дамблдор еще раз обвел присутствующих взглядом, а затем как-то резко ссутулился и оперся ладонями о стол, словно удерживая себя от падения.

— Похоже, я и сам уже заразился от Зыкылымра, — усталым голосом промолвил он. — В вопросах борьбы с ним руководствуюсь только соображениями логики… А ведь убийство ребенка — это и в самом деле сложный моральный выбор. Никто из нас не пошел бы на такое… — И, словно ставя точку в обсуждении, он резанул ладонью воздух: — Поэтому оставим этот метод лишь на самый крайний случай. Пока же предлагаю поступить другим, но тоже довольно-таки радикальным способом…

* * *

Тот, кто по привычке продолжал именовать себя Гарри Поттером, хотя таковым давно уже не был, разлепил глаза промозглым майским утром. Нащупав на тумбочке очки (и почему только медицина магов так и не научилась исправлять зрение?) и нацепив их, он откинул в сторону кроватный полог и начал одеваться. Спальня была пуста — очевидно, однокурсники уже отправились на завтрак.

Однако спустившись в гостиную, Поттер с удивлением обнаружил, что и там никого не было. Обычно в это время хотя бы один задремавший за домашней работой ученик здесь да находился.

Все сильнее предчувствуя недоброе, Поттер выскользнул в коридор и направился по лестнице (вот ведь тупые маги, даже лифт не смогли приспособить!) вниз. В замке вокруг него стояла мертвая тишина, ни единой души ему по дороге не встретилось. Даже портреты на стенах либо дремали, либо вообще покинули свои рамы.

В Большом зале, в это время обычно переполненном, также никого не было. Еда на столах стояла нетронутой.

— Простите, а где все? — спросил Поттер какое-то проплывавшее мимо привидение.

— Разъехались сегодня с утра пораньше, — беспечно ответил призрак, зависая над столом и с неподдельной завистью глядя на расставленные там аппетитные блюда.

— Как?! — опешил Поттер.

— Директор Дамблдор распорядился закрыть школу, — пожал плечами призрак. — Теперь чистокровные и полукровки продолжат обучение в своих семьях, к маглорожденным же будут приходить преподаватели на дом. Совершеннолетние теперь могут сразу же устраиваться на работу — их примут даже без аттестата. Некоторые, из тех, кто побогаче, перевелись в Шармбатон и Дурмстранг, но таких совсем немного.

«Вот это да! — радостно подумал Поттер. — Неужели «Великий Светлый» наконец-то осознал, как же убога система обучения в его школе?» Он хотел еще спросить у призрака, по какой же причине случилось закрытие, но тот вдруг резко нырнул головой прямо в середину стола и пропал. Опустившись на скамью, Поттер на радостях наелся до отвала.

После этого он, одевшись потеплее, отправился погулять. Но и в окрестностях Хогвартса он не встретил ни души, лишь вороны со зловещим карканьем кружились над покинутым замком. Даже в Хогсмиде все улицы были пусты, а окна в домах заколочены. «Неужели всех жителей отсюда переселили?» — подумал Поттер.

И все-таки, когда он, проголодавшись, вернулся в замок и двинулся через холл к Большому залу, все внутри у него пело от радости. «Теперь я полностью один во всем замке, и могу делать, что хочу! — думал он. — Прямо как в недавно вышедшем фильме «Один дома», режиссер которого через десять лет как раз снимет первые фильмы о «Гарри Поттере» (какие же эти маги все-таки тупые, раз даже магловскую культуру не изучают!), только еще круче. Ну, уж теперь-то я оттянусь по полной!»

— Ага, вот ты где! — раздался у него прямо над ухом противный старческий голос. Так и подскочив на месте и обернувшись, Поттер увидел рядом сквиба-завхоза со шваброй в руках.

— Чего встал, а ну убирай холл, живо! — рявкнул Филч, пихая ему в руки швабру. — Вон, смотри, сколько грязи с тебя натекло!

— Как, вы разве не уехали со всеми? — изумленно вскинул брови Поттер.

— Я теперь главный во всем замке, а ты как думал? — проскрипел Филч. — Должен же кто-то за всем тут присматривать! Да только мы с Миссис Норрис не справляемся, так что помогай давай нам!

— Хм, а это звучит логично, — кивнул Поттер. — Только зачем марать руки, словно мы какие-то маглы? Есть же заклинание для уборки грязи!

— Серьезно? — недоверчиво нахмурился Филч. — Ну, коль знаешь его, так покажи!

Поттер засучил рукава, достал волшебную палочку, но, сколько он ни напрягал мозг, пытаясь вспомнить нужное заклинание, ничего не вышло. Очевидно, знания Зыкылымра не касались именно этой части канона.

— Что, не можешь? — глядя на бесплодные попытки бывшего ученика вспомнить заклинание, язвительно осведомился Филч. — Ну тогда швабру в руки и марш за уборку! И пока не вычистишь тут все до блеска, об обеде можешь забыть, эльфы тебе его все равно не наколдуют! А после обеда дуй в класс трансфигурации, там Пивз все забрызгал чернилами. Да, и не забудь еще накормить фестралов и убрать за ними — Хагрид велел как следует ухаживать. Плевать, что пока ты их не видишь — на ощупь как-нибудь справишься.

И он зашаркал прочь. С тяжелым вздохом Поттер убрал в карман палочку и, не спуская рукавов, взялся за швабру. Похоже, эта вселенная была все еще не так благосклонна к нему…

* * *

Лежа в шезлонге на одном из пляжей Майорки, Альбус Дамблдор наслаждался долгожданным отпуском. Письмо от Аргуса Филча, состоявшее всего из двух строк, покоилось у него под левым локтем.

Он знал, что на старого сквиба всегда можно было рассчитывать.