Трибблотерапия (джен)

"Энтерпрайз". Медотсек. После альфа-смены

— Боунс, ты долго будешь свою мензурку в руках греть?

— Вот какого лысого гремлина тебе надо, Джим Кирк? Не терпится вторую налить? Троглодит!

— Чехов говорит, что у того, кто долго держит, деньги не ведутся. Так что пей, Боунс, и побыстрее.

— Доволен? Наливай ещё. Где, кстати, это юное дарование? И что мы вообще отмечаем?

— Боунс, ну ты даёшь! Да весь корабль знает, у Пашки Штрудель разродился. И сейчас он, понятное дело, нянчит трибблят.

— И почему я узнаю об этом только сейчас? Когда, позволь спросить, случилось сие знаменательное событие?

— Утром. Прямо перед сменой. Я даже Чехову отгул дал. Первый день всё-таки. Мало ли что? Мы с мостика по очереди смотреть бегали. Такие лапочки! Вот такусенькие!

— Вот! А я всегда говорил — медицину на этом корабле ни во что не ставят! Весь день все всё знали, даже смотреть бегали. И ни одна сволочь не сказала. Какого драного сехлата, Джим? Я о вас всех забочусь, ночей не сплю. И вот благодарность?

— Боунс, не кипятись. Мы хотели, честно. Но даже я не посмел связаться с медотсеком в день инвентаризации. Да ты бы меня через коммуникатор загрыз и слушать ничего не стал.

— Скажи ещё: бросил бы умирать и помощь не оказал.

— Нет, ну если истекая кровью на последнем издыхании переползти порог...

— Джим, ты меня сейчас обидеть хочешь?

— Ты чего, Боунс? И в мыслях не было. Просто ты — очень ответственный. Если уж берешься дело делать, то делаешь так, что страшно отвлекать. Ты же даже пораньше начал эту свою инвентаризацию, будь она неладна. Как раз, когда Штрудель тоже это... начал. Или начала? Короче, я хочу сказать, что ты самый лучший начальник медслужбы, какие вообще бывают.

— И много ты видел начальников медслужбы?

— Это неважно.Ты всё равно лучший.

— Ладно. Прогиб засчитан. Так за что пьём-то, я так и не уловил?

— А вот за тебя и пьём. За лучшего и всё такое.

— Борщить не надо. Есть и получше. Наверное. Где-нибудь не в Федерации.

— Вот! Узнаю нашего скромного сельского доктора. А у тебя есть закусить что-нибудь, кроме хлеба? Может, хоть яблочко?

— Культурные люди закуску с собой приносят, между прочим. Репликатор видишь? Вперёд! Только не ватрушки. Чехова нет, а тебе я это есть не позволю.

— Пироги с картошкой можно?

— Мясо давай. Стейк с кровью.

— Ну если не с моей, то пожалуйста. Вот ведь любитель крови.

— И не бурчи. Я всё слышу. Лучше скажи, кто из нас в споре выиграл? Судя по тому, что ты пришёл с бутылкой, — выиграл я.

— Ничего это не значит. А бутылку я на всякий случай захватил. Вдруг у тебя нет?

— У меня? Джим, когда такое было, чтоб у меня не было?

— Ну мало ли. Скотти заходил, например. Кончилось. И вообще, сам сказал — культурные люди в гости с пустыми руками не ходят.

— Так то культурные. И хватит вилять. Что там с трибблами? Я помню: ты спорил на сиреневых.

— И выиграл! Есть сиреневый! И он мой, Боунс, прикинь!

— Стоп, стоп, стоп. Ты утверждал, что сиреневыми будут все. Так сколько там трибблят?

— Шесть.

— А сиреневый один.

— Один.

— И ты выиграл?

— Но он же есть!

— Я понял. Он есть и он твой. Но он — один из шести. Остальные какие?

— Сходи и посмотри. Между прочим, их уже застолбили. Но я велел Чехову одного для тебя приберечь.

— Ещё не хватало! У меня целый корабль трибблов. Правда, двуногих, но таких же бестолковых. И ты из них главный. Мне и так забот хватает. Да и на фига мне сдался этот комок шерсти? Я больше на муравейнике лежать не намерен.

— Но они же такие лапочки! И гуркают так смешно.

— А ещё кусаются так больно. И шерсть от них везде.

— Нет от них шерсти. Это же не кошки. Боунс, только скажи — Чехов мигом прямо сюда примчится с корзинкой штруделят и Штруделем под мышкой.

— Я уже сказал. Мне не нужен триббл. В конце концов, держать его в медотсеке негигиенично, а в каюте у себя я бываю раз в неделю. Так какого они цвета?

— А вот не скажу. Захочешь — сам посмотришь. Держи свой стейк, упрямый баран. И закусывай, закусывай.

* * *

"Энтерпрайз". Комната отдыха. Следующий вечер

— Нет, командер. Простите, но вам малыша не досталось. Их всего-то шесть штук было.

— Мистер Чехов, уверяю вас, я умею считать до шести. И совершенно точно знаю, кто из членов экипажа обзавелся новым питомцем. Это не секрет. Давайте посчитаем. Сиреневого вы отдали капитану. Розового — Ухуре. Светло-розового совершенно неожиданно взял начальник безопасности мистер Финниган.

— Он первым записался, как только стало известно, что Штрудель в положении.

— Это понятно. Далее. Голубого вы подарили мистеру Сулу. Тёмно-розовый у мистера Скотта в инженерном. Это пять. Почему вы не хотите отдать мне шестого? Насколько мне известно, доктор Маккой от него отказался.

— Я всё равно вам его не отдам, командер.

— Но почему? Объясните, чем я вас не устраиваю в качестве хозяина триббла?

— Капитан сказал, что вы над ними опыты ставите. Препарируете.

— Мистер Чехов, капитан, вероятно, пошутил. Я не вполне разбираюсь в земных шутках. Но могу вас заверить: никаких опытов с препарированием трибблов я в настоящее время не провожу. Мне вполне хватает других представителей животного мира разных планет.

— А! То есть раньше проводили? Нет, мистер Спок. И не уговаривайте. Если доктор не возьмёт малыша, я оставлю его себе. Даже хорошо: Штруделю не скучно будет.

— Мистер Чехов, разве вам не будет трудно следить сразу за двумя питомцами? Я абсолютно точно помню, что ваш розовый триббл убегал от вас три-четыре раза в неделю. И каждый раз на поиски было затрачено от двух до двенадцати стандартных часов. Логично предположить, что теперь эта цифра удвоится.

— Но, командер, в последнее время Штрудель стал убегать гораздо реже.

— Думаю, это связано с его беременностью. Ему просто было тяжело бегать в силу физиологии. Но теперь он начнет убегать с прежней регулярностью. И второго научит.

— Откуда вы это можете знать?

— Вы правы. Знать я не могу. Но вероятность такого развития событий составляет девяносто пять процентов.

— Значит, мы уложимся в оставшиеся пять. Командер, скажите честно, зачем вам триббл?

— Я всегда говорю честно и только правду. Триббл мне нужен затем же, зачем и всем. Воспитывать, наблюдать, заботиться.

— Вы хотите кого-то повоспитывать? Разве вам мало капитана? Ой!

— Вот именно, энсин. Не стоит проявлять неуважение к капитану. Тем более в общественном месте.

— А в необщественном можно? То есть я не то хотел сказать. Я очень уважаю нашего капитана. Я даже триббла ему доверил.

— Что странно при его хронической безалаберности и постоянной занятости. Мне вот вы триббла доверить отказываетесь, хотя я гораздо более ответственный и организованный.

— Всем привет! Кому кости моете?

— Капитан, мистер Спок требует отдать ему последнего триббла. Ну, того, которого вы не велели никому отдавать.

— Капитан?

— Да, Спок. Все так и было. Не обижайся, дело не в тебе.

— Вулканцы не испытывают обиды, капитан. Просто объясните. Уверен, я способен понять ваши мотивы.

— О, даже не сомневаюсь. Смотри, кто такие трибблы?

— Представители животного мира с планеты...

— Это понятно! Но сейчас не об этом. Трибблы — это пушистые антистрессы!

— Это не научное определение, капитан.

— Зато оно жизненное, Спок. Пушистый, тёплый, мягкий комок шерсти, который ещё и гуркает, если в хорошем настроении. Ты ему нужен. Он от тебя зависит. А ещё он тебя ждёт и даже узнаёт иногда.

— Допустим. И что, по-вашему, из всего этого следует?

— А то! Кто на корабле постоянно на нервах? Уж точно не ты. Ты у нас скала, невозмутимый айсберг, монолит.

— Ваши сравнения не вполне отражают мой внутренний мир, капитан. Вы действительно считаете, что я не испытываю эмоций?

— А что, испытываешь?

— Разумеется. Я же наполовину человек. Просто вторая моя половина умеет их не демонстрировать на публике.

— Вот как. Спок, извини, если обидел. Ты сам всё время говоришь, чего вулканцы не испытывают. А что испытывают, не говоришь. Вот я и подумал...

— Всё в порядке. И я снова не обиделся, потому что вулканцы...

— Да, Спок, ты говорил. Так о чём мы?

— Полагаю, о докторе Маккое.

— Точно. Как всегда, не в бровь, а в глаз. Ему, как никому другому, нужен источник антистресса. И это маленький триббл.

— Возможно, в этом есть некоторый смысл. Хотя маленьким триббл будет оставаться совсем недолго. Они очень быстро растут.

— Да, капитан. Вы заметили, как сильно подросли малыши всего за день? Моя бабушка сказала бы: "Растут как на дрожжах". Уже с ладошку.

— Конечно, заметил, Паш. Ты к доктору не ходил?

— Нет пока. Боязно. Может, вместе?

— Ваш страх нерационален, энсин. Крайне маловероятно, что доктор причинит вам какой-либо вред.

— Мне и пары слов хватит, мистер Спок.

— Ага. И зная Боунса, не берусь угадать, что это будут за слова. Спок, а ты удивил, если честно. Ты и триббл.

— Чисто научный интерес, капитан. Все особи в этом помёте не свойственной виду в естественной среде обитания окраски. Впрочем, как и родитель. Я надеялся изучить вопрос связи окраса шерсти с питанием животных. Это интересно.

— Вот! Я же говорил, что вы опыты ставить собираетесь.

— Мистер Чехов, вам не стоило беспокоиться. Я собирался всего лишь наблюдать. И если мне не досталось личного животного, прошу разрешения наблюдать за вашими. Пожалуй, это может дать даже более полную картину исследования.

— Хорошо. Но, командер, пожалуйста, ведите свои наблюдения в моём присутствии.

— Командер согласен. Не нервничай, Паша. Все будет хорошо. Еще вместе статейку сочините про то, какими муравьями кормить триббла, чтоб трибблята получились всех цветов радуги. Меня сейчас другой вопрос волнует. Есть идеи, как всучить триббла нашему доктору? Он, зараза, сопротивляется своему счастью.

— Не представляю, можно ли насильно осчастливить человека. Вам, капитан, это должно быть более понятно. Ведь вы на сто процентов человек. Однако, зная нашего доктора, полагаю, следует действовать от противного.

— Поясни.

— Доктор обязательно захочет то, что ему не дают.

— А может, пусть спасет малыша от чего-нибудь? Давайте вы, капитан, скажете доктору, что последний малыш достанется командеру на опыты, раз он ему не нужен.

— Паш, ну ты чего? При командере такое предлагать. Он же обидится. Но может сработать.

— Я сегодня уже упоминал, что вулканцы не испытывают обиды, капитан. Более того, считаю предложение мистера Чехова приемлемым. Это, как вы выразились, может сработать с вероятностью в восемьдесят семь процентов.

— Ну да. Меня он тоже постоянно пытается от тебя спасти.

— Что совершенно нелогично. И тем не менее это так.

— Ну всё, ребятки. Решили. Действуем завтра вечером.

* * *

"Энтерпрайз". Столовая. Обеденный перерыв

— Капитан! Капитан! Капитан Кирк!

— Чехов, кхе-кхе, ты чего орёшь? Что-то на мостике? Чего такой взъерошенный?

— Никак нет, капитан. На мостике порядок. Из варпа выйдем только через три часа. В эфире тихо. Капитан, беда! Командер был прав!

— Да, это действительно беда. Причём постоянная. Ну и в чём он прав на этот раз?

— Штрудель сбежал и малыша с собой прихватил. Я не понимаю, как он из закрытой каюты каждый раз выбирается?

— Без паники. Найдём. Каждый раз находим. Стой тут, я с мостиком свяжусь. Мистер Спок, я задержусь. Вы за главного, но я на связи. К выходу из варпа буду на месте. Конец связи. Чехов, вперёд.

— Что-то потеряли?

— Чёрт, Боунс, вы все меня до инфаркта доведёте! Нельзя же так подкрадываться!

— Ты так орал, что и клингонскую эскадру бы не улышал.

— Боунс, ты обедать? А мы тут триббла опять ловим. Не хочешь присоединиться?

— Нет, спасибо. У меня в медблоке сегодня генеральная уборка запланирована. Не до ваших глупостей.

— Ладно, ладно. Я же только спросил. Чего ты сразу? Пошли, Паша. Не будем мешать доктору принимать полезную пищу в строго отведённое для этого время.

* * *

"Энтерпрайз". Турболифт. Мостик

— Чехов, ты дал своему трибблу неправильное имя. Это не Штрудель — это неуловимый Джо какой-то. Все его видели то тут, то там. Но стоит нам туда примчаться — его уже и след простыл.

— Да, капитан. Вы правы, капитан. Что теперь делать?

— Думать давай.

— Может, командера привлечём? Он очень хорошо умеет думать.

— Отличная идея. Он как раз на мостике. Приехали. Выходим. Спок, дело есть.

— Вы вовремя, капитан. Через десять минут выходим из варпа. Нас встретит корабль ромуланцев для переговоров о расширении нейтральной зоны в этом секторе. По моим сведениям, ромуланцы не настроены на сотрудничество. Однако на переговоры согласились. Наша задача: уговорить их посла на подписание соответствующих документов.

— Не вопрос. Уговорим. Делов-то! А пока у нас есть десять минут на подумать.

— Я уже составил для вас примерный план приветственной речи. Вы ещё успеете переодеться во что-то менее покрытое пятнами от... Чем вы так испачкались, капитан?

— Это машинная смазка. Ловили Штруделя в инженерном. А это земля из компостной кучи. Ловили Штруделя в оранжерее. Вот это пятна от соуса.

— Ловили Штруделя в столовой?

— Точно, Спок. Молодец. Схватываешь на лету.

— В итоге вы его поймали?

— А вот об этом нам и надо подумать в оставшиеся уже не десять минут. Спок, не тупи. Если бы поймали, он бы был здесь — у Пашки под мышкой. Мы уже весь корабль облазили. Он везде засветился, но уже отовсюду смылся.

— Как я понимаю, "смылся" вы использовали в значении "убежал". Это несколько нетипичное поведение. Как правило, он находил укромное место и прятался там, не перебегая с места на место. Что-то изменилось. Где именно его видели, капитан?

— Сначала на мостике. Так, Ухура?

— Да. Он приходил навестить Йоми.

— Йоми? Вы имеете в виду вашего триббла, мисс Ухура?

— Именно, мистер Спок. Я имею в виду мою девочку. Вот она, видите? Не могла же я оставить её одну в каюте без присмотра!

— И что, все сотрудники взяли своих питомцев на рабочие места? Мистер Сулу?

— Мой Ямото в оранжерее, командер. Я устроил ему прочный вольер под кустом голубых магнолий.

— Точно! После мостика Штруделя видели в оранжерее, где я, собственно, и извозился в земле. Значит, там он навещал голубенького. А потом сгонял в инженерный. Скотти со своим Кексом не расстаётся. Штрудель и его проведал. Скажите какой заботливый!

— Он очень хороший родитель, капитан. Всех малышей навестить решил. Ведь ваш Док как раз в столовой обитает, в аквариуме. А там тоже Штруделя видели. Всё сходится.

— Вы назвали триббла Док, капитан? А доктор Маккой знает?

— Нет, Спок. Пока не знает. Это сюрприз. А где триббл Финнигана? У службистов Штрудель замечен не был. Это странно, если, конечно, наша теория верна и он пошёл по детям. Спок, свяжись с Финниганом. Может, ещё успеем перехватить этого заботливого папашу.

— Это срочно, капитан? У нас всего пять минут до выхода из варпа.

— Успеем. Выполняй.

— Мостик начальнику службы безопасности. Мистер Финниган, поднимитесь на мостик.

— А так просто спросить не судьба? Сам же говоришь, что время поджимает.

— Капитан, присутствие главы службы безопасности в любом случае требуется здесь в связи с предстоящими переговорами. Вы снова про них забыли?

— Забудешь тут. Ладно. Чего он так долго?

— Прошла всего минута с момента связи. Турболифт так быстро не ездит, капитан. Успокойтесь.

— Зануда. Наконец-то! Финниган, вопрос на засыпку: ты где трибблёнка поселил?

— Капитан?

— Третий год капитан. На вопрос отвечай. Где твой триббл?

— У меня его нет.

— В смысле — нет? Куда дел, я спрашиваю?

— Подарил.

— О как! И кому?

— Девушке.

— Финниган, вот сейчас реально бесишь. Я никогда не лезу в личную жизнь сотрудников. Делайте что хотите. Но, блин, для дела надо. Колись, Финниган, всё равно же узнаем. По трибблу вычислим.

— Кристине Чепел из медицинской службы. Триббл сейчас у неё.

— Не жалеешь ты себя. Там же Маккой. Ты у него благословения спросил?

— Да, капитан. Я ж себе не враг. Доктор не против. Особенно после ящика зейнийской медовухи.

— А ты умеешь убеждать, как я посмотрю. Хвалю. Чехов?

— Да, капитан.

— Напомни, почему мы не заглянули в медотсек?

— Доктор сказал, что у него генеральная уборка.

— Точно. Это почти инвентаризация. Ну что, сгоняем по-быстрому? Или пусть приберётся без нас? Если Штрудель там, ему не скрыться.

— Капитан, вынужден напомнить, что у нас перговоры. Вы не можете сейчас покинуть мостик.

— Чертовы ромуланцы. Опять забыл. Чехов — за пульт. Ухура, готова сразу связаться с их кораблём? Отлично! Все по местам! Три, два, один, поехали!

* * *

"Энтерпрайз". Переговорная. Четыре часа спустя

— Ну, наконец-то! Эти ромуланцы мне всю душу вымотали.

— Капитан, переговоры прошли успешно. Документы подписаны. Задание выполнено на сто процентов. Вы справились.

— Так-то оно так, но какой ценой, Спок! Я никогда раньше не жертвовал членом экипажа. Тем более ради каких-то там переговоров. У меня прямо душа не на месте. Как он там среди ромуланцев этих приживётся?

— Поверьте, я всё понимаю, капитан. Но это было их непременное условие. Строго говоря, Штрудель членом экипажа не являлся. Кроме того, он сам проявил заинтересованность и желание остаться с ромуланским послом.

— Да помню я. Только вот Пашку жалко. Где он сейчас?

— Его смена закончилась. Насколько мне известно, он в медотсеке. Доктор Маккой отпаивает его успокоительным.

— Знаю я его успокоительное. Наша смена тоже закончилась. Пошли парня спасать. И медовуху. Только Дока из столовой заберу.

— И всё-таки я считаю, что вы выбрали не слишком подходящее имя для триббла.

— Зануда.

* * *

"Энтерпрайз". Медотсек

— Он даже не попрощался, доктор! Запрыгнул к этому послу на коленки, как к родному, и давай гуркать. А как же я? Я ведь его так любил! Заботился, косички заплетал.

— И ещё удивляется. Косички, блин горелый! Не реви, парень. Ромуланцу трибблотерапия нужнее. Видал, как он сразу подобрел? Может, теперь домами дружить начнём. Ну, в смысле, кораблями.

— Что вы такое говорите, доктор?

— А что? У Штруделя здесь дети, между прочим, остались. Должен же он их хоть иногда навещать.

— Да, он такой заботливый. Был.

— Ну вот, опять! На тебя салфеток не напасёшься. Джим, Спок, где вас носит? Я уже устал этому несчастному сопли подтирать.

— Я думал, вы тут уже в умат.

— Скотти ждём. Без него не начинаем. Но этому болезному рюмку налил от нервов.

— Медовухи?

— А ты-то откуда пронюхал? Вот что за лоханка? Все всё знают. Не успеешь чихнуть, уже похоронили.

— Капитан обязан всё знать, Боунс. Так сказать, держать руку на пульсе.

— А то без него всё выпьют. Я понял. Чехова успокой как-то, что ли. Капитан ты или где?

— Паш, не реви. Я с послом договорился. Объяснил ему, чем Штруделя кормить. Он тебе из следующего помёта любого на выбор обещал в качестве компенсации. Будет у тебя свой триббл, будет.

— Правда?

— Само собой. Спок подтвердит, а он никогда не врёт. Ты мне лучше скажи, последыш наш нашёлся?

— Ага.

— И где? Чехов, не молчи. Мне из тебя клещами тянуть?

— Здесь. Доктор, покажете?

— А я его не прячу. Джим, ты ослеп, что ли? Вот он сидит. Живой, здоровый, довольный и мой. Мне его Штрудель лично привёл ещё утром. От вас же не дождёшься.

— И ты молчал? Мы же весь корабль обыскали, с ног сбились.

— Ну, положим, вы первые промолчали. И потом, за вами было так забавно наблюдать.

— Ну ты, Боунс, зараза! Блин, вы как родные совпали. Как назвал, хоть скажешь?

— Варианты были. Колебался между Джимом и Тиберием. Но Паша предложил отличное русское имя. Моего малыша зовут так же, как синие полевые цветы в далёкой России. Знакомьтесь — Василёк.