Метаморфоза (джен)

Во время поисков Чистилища Кроули встретился с фанаткой. С очень странной фанаткой.

— А-а-а!

Кроули отодвинул от нарезанной на мелкие полоски кожи перевертыша серебряный кинжал и стал дожидаться, пока тот не перестанет выть.

— Ты уже начинаешь меня утомлять, — произнес он скучающим голосом. — Повторяю в последний раз. Где. Находится. Чистилище?

— Я не… я не знаю! Пожалуйста, я не…

— Хватит! Ты мне надоел!

Демон уже поудобнее перехватил кинжал, чтобы загнать его в сердце нытику, как тот всхлипнул и запричитал:

— Пожалуйста, прошу не надо! Фелис! Вам нужна Фелис!

— Спасибо, — поблагодарил Кроули.

А когда облезающий дурак притих, повернулся и заколол его.

* * *

— Эфот бургер офефуительный!

Сэм брезгливо отодвинулся от летящих крошек, отряхнул парочку с клавиатуры ноутбука и выдавил улыбку.

— Я рад.

— Вам ехать срочно надобно сейчас.

Винчестеры резко вскочили и обернулись на голос.

Кастиэль меланхолично осматривал комнату в очередном мотеле, где они остановились.

— Кас, я ведь тысячу раз просил, — Дин раздраженно свернул недоеденный бургер в комок. — К тому же, что это еще за срочная поездка? Мы тут ведьму ищем!

-По ангельскому радио прослышал я, будто Кроули ищет некую Фелис. Дева эта ему помочь в поисках Чистилища сможет, коли первым он ее найдет.

Сэм и Дин переглянулись. Ведьма, конечно, опасна и важна, но что сможет натворить Кроули, если ему достанется Чистилище?

— Так, — Сэм быстро начал искать в Интернете. — Фелис, какое странное имя. Так, не то, это маловероятно, а тут вообще что-то… О, как вариант: певица, сейчас гастролирует. Ближайшее выступление… Чикаго, через три дня.

— Ладно, успеем. Только для тебя, Кас.

Но ангела в комнате уже не было.

* * *

— Я тут проверил, — начал Сэм. — Если эта Фелис и монстр какой, то ничем подозрительным она пока себя не выдала.

— Ни смертей, ни исчезновений во время ее концертов?

— Говорю же, вообще ничего. Милая певичка, публике нравится, деньги зарабатывает не то, чтобы большие, но на жизнь ей хватает. Не упоминается ни в желтой прессе, ни просто в интернете.

— Что, вообще никаких сплетен? — Дин удивленно поднял брови. — Она же певица, Сэм. Должны быть какие-то скандальные фото, пьянки, романы?

— А тут пусто. Личная жизнь у нее, как у престарелой библиотекарши.

Вытащив фальшивые пропуска для журналистов, Винчестеры прошли в клуб.

Заведение тоже не особо впечатляло: мягкое освещение, уютные диванчики, расставленные перед полукруглой сценой.

— Ого, — резко выдохнул Дин. — Ничего себе такая библиотекарша.

На сцене глубоким чистым голосом пела тихую и мелодичную песенку одна из самых очаровательных девушек, которых они только встречали за последнее время. Сияющая смуглая кожа, курчавые каштановые волосы уложены в объемный пучок на затылке, веселые зеленые глаза… А какая фигура!

— Сирена может?

— И никаких странностей вокруг? Такого не бывает.

Немного помявшись в дальнем конце зала, Дин махнул брату и начал продвигаться ближе к сцене.

В это время девушка допела. Немногочисленные зрители яростно ей зааплодировали, а затем ведущий объявил, что Фелис немного отдохнет. Она ушла со сцены, а братья поспешили за ней.

— Постой, чувствуешь? — Сэм похлопал Дина по плечу.

— Да, — тот скрежетнул зубами. — Сера.

— Ай, что вы…

Где-то неподалеку раздался крик, и Винчестеры, уже не таясь, побежали туда. Дин выстрелил, попал в одного из тех, кто тащил по коридору безжизненно обмякшее тело певицы, но его подельники уже успели пройти через черный вход.

Когда охотники добежали до двери, от клуба по улице быстро отъехала машина. Они опоздали.

Кроули в некотором смущении смотрел на прикованную к стулу молодую женщину.

Не только у Сэма Винчестера были проблемы с поиском какой-либо личной информации про нее. Ни одному подручному Короля ада так и не удалось накопать что-то по-настоящему ценное.

Как кто-то столь ничтожный может знать про вход в Чистилище? А если даже знает, как выбить из нее эту информацию? Пытки, конечно, штука результативная, но долгая. Кроули хотелось все как-нибудь ускорить. Обычно помогали угрозы, но лучше бы они касались чего-то личного, а тут…

Может, конечно, перевертыш наврал, но проверить придется. Демон еще прикидывал, что собирается сделать, а в это время певичка начала приходить в себя. Нахмурилась, заворочалась, попыталась поднять руки. А уж когда не получилось, открыла глаза.

Кроули ждал криков и просьб о помощи. Секунду, пять, десять. Он терпеливо прождал с минуту, а его будущая жертва все это время спокойно оглядывалась. Ни слезинки в глазах, ни искорки паники.

— Добрый, м-м-м, пусть будет день. Где я? — Фелис приподняла вопросительно бровь и смущенно улыбнулась. Словно бы не сидела прикованной к стулу в подвале с окровавленными стенами, а рядом с ней не было стола с бережно разложенными пыточными инструментами. Ко всему прочему, ее нисколечко не смутил демон, надевший кожаный передник с отчетливыми брызгами крови.

— Это не имеет значения, — Кроули тоже умел казаться вежливым и воспитанным, когда нужно. — Если вы честно ответите на пару вопросов, то будете свободны. Вы знаете, где находится Чистилище?

— Знаю.

— Я не хочу причинять… Что, правда, знаете?

Утвердительные кивки головой.

— И где же? — он нетерпеливо подался вперед.

— Не скажу.

До Кроули смысл слов дошел не сразу, но вот когда это все же случилось, он ощутил такую волну ярости, что даже рассмеялся.

— Как я уже говорил, я не хочу причинять тебе боль. НО ЕСЛИ ТЫ, — он повысил голос. — СЕЙЧАС ЖЕ НЕ РАССКАЖЕШЬ ВСЕ, ЧТО ЗНАЕШЬ, Я ВЫПОТРОШУ ТЕБЯ, И ВНУТРЕННОСТИ СКОРМЛЮ ТЕБЕ ЖЕ!

— Фу, — девушка немного поморщилась. — Как негигиенично.

Тогда он ударил ее по лицу.

Попытался, вернее, но хрустнули только его кости. Кроули охнул от неожиданности, а эта безумная певичка вдруг сочувственно на него посмотрела.

— Одна кость сломана, на еще двух трещины. Не стоит пытаться навредить мне, мистер… Кстати, как мне к вам обращаться?

— Господин или мой король, на выбор, — щедро разрешил Кроули, тихо шипя от боли, пока кости срастались обратно.

— М-м-м, не-а, я так не думаю, — Фелис беззаботно улыбалась, скользя по нему взглядом. — Что насчет «Ганнибала МакДугалса»? Или, может, «бриташка»?

— Что еще за «бриташка»? — возмутился Кроули. — Женщина, вы, верно, не понимаете. Я — Король ада! Моя власть безгранична! Да я тебя убить могу одним щелчком пальцев!

— Акцент слишком заметен, чтобы не отразить его в прозвище, — ей словно и дела не было до возможной смерти. — Шотландский, если я правильно понимаю. Но в «шотландчишка» слишком много букв, и произносить нечто такое ох как неудобно.

Демон задохнулся от злости. Схватив со столика нож, он с силой вонзил его в плечо говорливой твари. Хотелось еще не убить, но уже заставить страдать.

Лезвие сломалось.

— Ну типа «ай», — Фелис усмехнулась. — Так или иначе, зачем вам то Чистилище? Само по себе место ужасное, и жители тоже не радуют. Слетайте лучше на Гавайи. Развеетесь, загорите, не все же время работать.

— Все! Хватит! — терпение у Кроули вышло еще на «бриташке». Он навис над девушкой и, глядя ей в глаза, зашипел. — Я не знаю, что ты такое, но это и не важно. Может, от ножей твоя кожа и защищена, но вот от зубов вряд ли!

Фелис слегка склонила голову на бок, все еще не проявляя страха. Она слегка улыбалась, с любопытством наблюдая за демоном. Выдохшись, тот уже просто махнул рукой на эту сумасшедшую.

— Эй, вы, уведите заключенную в шестую камеру.

* * *

В следующий раз демон вспомнил о Фелис после крайне неудачного допроса альфы перевертышей. Что ж, пусть он и потерял голову, но разве это повод отчаиваться?!

— Она еще жива, мой король.

— Истерзана, обескровлена, но просто еще жива, так?

— Эм-м, — один из его охранников, Маркус, отвел глаза. — Не совсем. Лучше вам самому это увидеть.

Кроули еще на подходе к камере начал ощущать нервозность. Он еще не сталкивался ни с чем, что нельзя было бы убить… кроме, разве что, братьев Винчестеров.

У них ведь не было сестры, правда?

Из камеры доносился веселый смех. Фелис сидела на полу и играла с вампиром в крестики-нолики на стене, расписывая ее подчерпнутой с пола кровью. На девушке не было ни царапинки.

Поняв, что обычными пытками волю этой чокнутой не сломить, Кроули решил переключиться на психологические. Однако, чем дольше он работал над добычей информации из Фелис, тем больше начинал сомневаться в своем мастерстве. Она была оказалась невосприимчива ко всем опробованным способам, даже угроза смерти и жуткие кровавые пытки для ее нового приятеля-кровососа ни на что не повлияли.

— Что же ты, бриташка, так прицепился ко мне с этим Чистилищем? Может, просто поболтать не с кем? Так ты скажи, я с удовольствием поддержу беседу. Как тебе тема влияния негативных эмоций на мужскую репродуктивную систему? Интересует?

Кроули рычал, менял тактику допроса, но раз за разом словно в стену упирался. Вот в мире уже целых три создания, которые ужасно его раздражают, оставаясь при этом в живых. По разным причинам.

— Ну вот почему никто не хочет меня слушать?

— Я с удовольствием бы послушал что-нибудь новенькое, — демон выдохся, и в поисках новых идей уселся в кресло со стаканом скотча.

— О! — невесть чему обрадовалось это бесстрашное исчадие. — Ну, раз такое у тебя желание…

По комнате раздался оглушающий гитарный аккорд, аж стекла затряслись, а со стен плитка посыпалась. За ним — удары барабанов, и Фелис запела. Кроули за этим грохотом уже мыслей своих не слышал. Миг — и он переместился в коридор, но, как оказалось, музыка гремела по всему зданию.

Он — Король ада, но вынужден бежать от какой-то там сверхъестественной певички?! Проскрежетав зубами, Кроули вернулся в пыточную и попытался засунуть кляп ей в рот. Может, закрепить его скотчем? Он готов сделать что угодно, лишь бы песня прекратилась!

Вот только все было без толку: любые кляпы растворялись, а барабаны, убивающие каждым ударом его нервные клетки, продолжали звучать.

Это было неприятное поражение, которое пришлось принять. Был лишь один плюс: хоть петь Фелис умела.

Через три минуты все стихло.

— Понравилось? — девушка улыбалась. Она точно явилась на землю из ада, среди людей такое появиться вряд ли могло. — Тебе полегчало, бриташка? Спеть что-то еще?

— Все было прекрасно, но больше не надо, — демон взял себя в руки. — Еще одно: зови меня Кроули.

— Какое необычное имя! — удивительно, но восхищение было вполне искренним. — Называем друг друга по именам, да мы почти подружились! Быть может, Кроули, ты хочешь о чем-то поговорить?

Вот кто тут кого пытает, а?

* * *

Следующий месяц был полон самых разных открытий, но самая главная загадка никак не поддавалась: что Фелис вообще такое?!

Она функционировала как человек, то есть ей требовалась еда, вода, душ и туалет. Когда Кроули ей этого не предоставлял (демон он, в конце концов, или нет), то где бы он не находился, вокруг начинала звучать какая-нибудь громкая и безвкусная музыка, от которой штукатурка с потолка начинала падать, а стеклянные предметы — взрываться. Бутылки хорошего скотча, например.

Помимо полной неуязвимости (несколько демонов даже лишились тех частей тела, которыми они это проверяли), Фелис точно обладала магией. Как иначе объяснить эту ужасную акустическую пытку?!

Вызнать у нее про Чистилище стало уже делом принципа. Вызовом для Кроули как для мастера дознания. Что спорить, сложнейшим за всю историю.

Перебрав всех известных монстров, король ада перешел на языческих божков, но пока результата не было никакого. Всякие виды металла и древесины, камни, заговоры и животные, примененные им при разных фазах луны, подтверждали лишь одно: запасы юмора у Фелис воистину бездонны, ведь день за днем изливая на него потоки своего остроумия, она ни разу не повторилась.

Когда Сэмюэль пришел к нему с докладом о скором вторжении Винчестеров, Кроули был и рад, и раздосадован. Винчестеры были редкой занозой, но рядом с "милой певицей" казались чудным развлечением.

Они, по крайней мере, вроде как люди.

— Ты так рад, Кроули, словно к тебе друзья пришли на вечеринку.

Еще один неприятный сюрприз: это чудовище легко его считывало.

— Приятно, знаешь ли, наконец-то кого-то будет убить.

Фелис звонко рассмеялась, поддерживая его шутку.

— Да что ты? И какая это будет по счету попытка?

Женщина-Антихрист, не иначе. Притворяющееся человеком отродье Люцифера.

— Разберись в Кастиэлем, — повернулся к ожидающему его приказов охотнику Кроули. — А потом подготовь для них что-нибудь яркое, праздничное. По случаю вечеринки.

Король ада направился было к выходу, но не тут-то было.

— Кроули, — окликнула его Фелис. — Я хочу кое-что сказать тебе. О Чистилище.

Демон замер и медленно, боясь спугнуть удачу, обернулся к ней. Тут внутри у него все похолодело: они стояли лицом к лицу. Девушка неясно как освободилась от пут и абсолютно беззвучно подошла к нему за пару секунд.

— Ты скоро отыщешь Чистилище, и оно будет открыто. Но, знаешь, ты этому не обрадуешься.

Демон моргнул, и Фелис исчезла.

* * *

Через неделю после того, как они вломились к Кроули, а Кас сжег его кости, Винчестеры прочитали в газете небольшую заметку о пропавшей ранее певице Фелис. Сообщалось, что тело девушки было найдено в Детройте, а все, кроме лица, ужасно обезображено. Причина смерти не раскрывалась.

Они обсуждали это с Бобби, когда тот предложил им работенку.

— Мне Чес маякнул, что есть один очень подозрительный дом. О владельцах ничего не известно, о доме ни в каких архивах данных нет, соседи о нем не помнят. А все равно стоит большой такой особняк в Калифорнии. Съездите, посмотрите?

Дин взглянул на Сэма, тот покачал головой.

— Прости, Бобби, мы немного заняты в Луизиане. Не вырваться.

— Ладно, — проскрипела трубка. — Поручу еще кому-то из наших.

* * *

У всех без исключения охотников была привычка наведываться во всякие там «подозрительные дома» под покровом темноты. Этот случай не стал исключением.

Трое охотников вошли в роскошный особняк и начали постепенно его обходить, этаж за этажом. Когда они проходили по второму, один из приятелей окликнул остальных.

— Вы только гляньте на картины!

Лучи фонарей скользнули вбок и высветили несколько полотен.

— Это что, Винчестеры и Бобби? А что это за мужик?

— Дэйв, ты только погляди, этот лощеный хмырь на всех картинах.

— Может, это хозяин дома?

Начиная от лестницы и дальше, вглубь дома, на стенах висели десятки картин с Кроули. Вот он отдает кольт Винчестерам, а вот спасает их от одного адского пса другим псом. На следующей картине он стоял перед Бобби Сингером, а хозяин дома замер перед очередной адской псиной, нежно дышавшей ему в лицо.

— Да вы сюда посмотрите!

На противоположной стене картины были совсем другими. На каждой было запечатлено какое-то ужасающее историческое событие, например, сброс бомбы на Хиросиму или одиннадцатое сентября.

— Это че за херня?

— Я думаю, стоит убраться отсюда.

Оба спорщика уставились на третьего, Дэйва, которые всегда возглавлял их охоту.

— Идем дальше, — решил тот. — Надо осмотреть весь дом.

— Не самое разумное решение, — произнес за их спинами мрачный женский голос. — Я действительно ненавижу незваных гостей.

Снова немного о Фелис и о том, как сложилась жизнь маленького Антихриста Джесси Тернера. Время левиафанов.

Разгорался новый день. Солнце показалось из-за горизонта, запели птицы, зазвонили первые будильники. Кое-где журчала бегущая из крана вода или шипело масло на нагретой для омлета сковородке. Взрослые собирались на работу, а дети — в школу.

Семья Тейлор в Ньюкасле, Австралия, занималась тем же. Глава семейства завязывал галстук перед зеркалом, собираясь в банк, его жена готовила завтрак, а их двенадцатилетний сын Джесси складывал тетрадки в сумку в своей спальне.

В дверь позвонили. Мистер Тейлор услышал, как его жена открыла дверь и с кем-то поговорила. Он услышал какой-то шум из прихожей, вроде бы даже вскрик, но все быстро стихло. Дверь хлопнула, а затем его жена вернулась обратно на кухню. Что ж, может, это была доставка, в которой курьер перепутал дверь. А шум... да ему почудилось, так что не важно.

Вместе с сыном они спустились в столовую. Джесси уже был аккуратно одет и причесан. Мистер Тейлор с самого усыновления не мог на него нарадоваться: спокойный, умный, вежливый, аккуратный. Мальчика всегда хвалили в школе, а дома он никогда не отказывал родителям в помощи.

Именно о таком ребенке они с женой и мечтали.

— Что у нас на завтрак, дорогая?

Миссис Тейлор повернулась к ним, помешивая что-то на плите, и Джесси замер.

— Что ты такое? Ты не моя мама!

— О чем ты, Джес? — миссис Тейлор положила лопатку на подставку и растерянно улыбнулась сыну. — Еще не проснулся, что ли?

— Ты демон? Я вижу черное, но не дым, а… жидкость. Что ты такое? Изыди из моей мамы!

Мистер Тейлор не понимал, о чем вообще речь. Почему Джесси стал так странно себя вести?

— Сынок, с тобой все хорошо? — спросил он.

— Покинь ее тело! — продолжал кричать ребенок, медленно пятясь к входной двери.

— Джесси, Джесси, Джесси, — протянула миссис Тейлор. — Твоих силенок не хватит на то, чтобы подчинить меня. Может, хватило бы раньше, но не сейчас. И мы не рассчитывали, что ты еще и увидеть нас сможешь. Какой просчет… да-а…

Мистер Тейлор ошарашенно переводил взгляд с жены на ребенка. Это шутка? Они решили его разыграть?

Мальчик вскрикнул и выбежал из дома, а мистер Тейлор так и остался стоять там, где был. Что такое? Что с Джесси? Почему его жена так странно разговаривает?

— Дорогой, — проворковала женщина, подходя к нему поближе. — Не волнуйся ты так. У мальчика просто необычный… талант. Очень полезный, и не волнуйся: я и мои друзья обязательно найдем его.

— О, а, хорошо, — выдавил мистер Тейлор.

— Я надеюсь ты поймешь… Даже немного неловко такое произносить, однако этому разговору не должно быть свидетелей.

Мистер Тейлор потрясенно уставился на жену, как вдруг она запрокинула голову. На ее лице появилась огромная клыкастая пасть.

Джесси бежал что было сил вниз по улице. Он спасался не только от ставшей вдруг жуткой приемной матери: за дверями дома было еще четверо таких монстров.

Он ничего не смог сделать.

Около года назад все его особые способности словно бы угасли за одну ночь. Как же он был тогда этому рад! Больше никаких случайных странностей, больше никто не пострадает.

Тейлоры были хорошей приемной семьей. Если подумать, у Джесси всегда были только приемные семьи, но ему с ними везло: сначала Тернеры, потом вот Тейлоры. И обе эти семьи пострадали из-за него.

Позади взревел мотор, и Джесси на бегу оглянулся, чуть не столкнувшись из-за этого с выгуливавшей пса парой. Его нагоняла машина, черная и большая. Он видел такую перед домом, когда выбегал.

Как они его находят? Ни демоны, ни ангелы не объявлялись с самого его прибытия в Австралию!

Надо где-то спрятаться… может, затесаться в толпе? Ему срочно нужно на набережную, там всегда полно туристов.

Джесси снова что было сил побежал, потом запрыгнул в автобус прямо перед тем, как его двери закрылись, и спрятался на задних сидениях. Может, те, на машине, его не заметят?

На набережной было и в самом деле много людей. Она гуляли, осматривали сувенирные лавочки, переходили между кафе и ресторанами, фотографировались на фоне всего подряд. Вот тут точно его не заметят. Можно немного отдохнуть, а заодно обдумать, что он будет делать дальше.

В значительном уменьшении его способностей обнаружилась и неприятная сторона: он не мог по своему желанию появиться где-то на другой стороне земного шара. Нужны деньги на билеты, чтобы улететь.

Джесси вбежал в знакомое кафе, в котором он как-то ел мороженое с родителями ("не думай о них, не смей плакать!") и сел за столик у стены. Ему было просто необходимо видеть, если кто-то к нему подойдет.

— Зря ты убежал, малыш.

Джесси услышал такой знакомый голос мамы и почувствовал, как внутри у него все холодеет. Как? Это чудовище снова его нашло.

Жидкий демон, поселившийся внутри его матери, сидел за соседним столиком.

— Не трогайте меня, — вместо крика из горла вышел придушенный писк.

Другие люди в кафе стали оборачиваться к ним.

Чудовище им улыбнулось и взмахнуло руками, словно бы и в самом деле было любящей мамочкой.

— Вот сорванец, не хотел пойти в школу на контрольную так сильно, что из дома сбежал! Ну что ты будешь делать?!

Окружающие скривились и вернулись к своим делам.

Монстр поднялся со стула и подошел к нему.

— Идем домой, сынок.

— Прошу прощения, — к столику подошла какая-то еще женщина. — Мне кажется, что ребенку с левиафаном идти не стоит. Он лишь как легкая закуска сойдет тебе, кхем, Ванесса.

— Кто ты… — начал было монстр, но женщина легонько махнула рукой, и он упал, как подкошенный.

— Дику Роману не стоило так по-хамски разговаривать с тем, кто пожелал заключить союз с вами, выродками Чистилища. Кстати, передавай ему привет, как увидишь.

Джесси перевел взгляд на нежданную спасительницу. Невысокая, со смуглой кожей и пронзительными зелеными глазами. Кудрявые темные, хоть и немного выгоревшие на солнце, волосы собраны в хвост на затылке и перевязаны ярким платком.

Но самое главное: она не была ни таким вот чудищем, ни ангелом, ни демоном.

— Простите, мэм, но кто вы?

— Зови меня Фелис. Если тебе нужна помощь, например, новый дом, я могу помочь.

Джесси не особенно доверял кому-то после встречи с Винчестерами, но сейчас у него вариантов не было. Кем бы эта Фелис ни была, пока что она на его стороне. Он вложил ладонь в ее протянутую руку, и мир с хлопком сложился, чтобы в следующее мгновение появиться вновь совершенно другим.

Они стояли на чистейшем песчаном пляже, а у ног плескалось прозрачное зеленое море. Джесси обернулся и увидел невдалеке стоящий на холме большой особняк.

— Где мы? Кто вы?

— Мы сейчас находимся на одном из Гавайских островов, скрытом от глаз богов и людей, а что до того, кто я… Скажем так, я хочу тебе помочь и могу исполнить любое твое желание. Бесплатно и безвозмездно. Просто потому, что ты ребенок, я — взрослая, а взрослые для того и нужны, чтобы решать проблемы детей.

— Если я попрошу, вы вернете меня домой?

— Да, тут же. Ты даже сам можешь уйти куда захочешь: в саду около моего дома стоит дверь, с помощью которой можно попасть куда угодно в этом мире. Приятная экономия на билетах, скажи?

Фелис улыбнулась.

— Вы так и не ответили, кто вы.

— Я — та сила, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

— На Мефистофеля вы не очень похожи.

Она расхохоталась.

— Береги голову от солнца, ребенок, — щелчок пальцев, и на голову Джесси опустилась белая широкополая шляпа. — Какие у тебя познания… В «Фаусте» говорилось, что он — «часть той силы». Так вот, я — эта сила целиком. Серьезно, мне положено устраивать глобальные катаклизмы и войны, а я тут котят и детей спасаю.

Фелис стащила с волос платок, и ветер растрепал ее волосы. Джесси внимательно прислушивался к себе, но она все еще не выглядела злой или опасной.

— Пойдем, ребенок. В доме перекусишь, попьешь водички, если хочешь. Я не стану тебя здесь держать, но буду рада, если ты захочешь остаться.

— Я всегда приношу только несчастья, — Джесси снова подумал о матери, которая его родила, о семье Тейлоров, и на глаза навернулись предательские слезы.

Он отвернулся.

— Я могу сам о себе позаботиться.

— Ничего не имею против твоей самостоятельности и не стану тут тебя держать против воли. Неприятностей не боюсь, а если оставаться вот прямо ни в какую не хочешь, предлагаю компромисс. Я даю тебе деньги, документы, одежду, еду… да что хочешь, в общем-то. У меня есть дома и квартиры по всему миру, можешь выбрать любое место, и там будет, где пожить. Но перед уходом, рекомендую все же узнать, от чего ты только что спасался.

— Вы и впрямь вот на все это пойдете ради меня?

Джесси потер глаза и пристально уставился на спасительницу. Та была на сто процентов серьезна.

— Я же говорю: взрослые существуют для того, чтобы решать проблемы детей. Если ты больше не хочешь жить с кем-то в семье, то хотя бы узнай, с чем имеешь дело и как защититься.

Мальчик окинул взглядом еще раз море, пляж и сверкающий трехэтажный особняк.

— Спасибо, — он был серьезен и внимательно вгляделся в глаза Фелис. — Знаете, может, пока я буду все это читать, устрою себе небольшие каникулы и останусь на несколько дней здесь. Что скажете?

— Буду рада.

Пока один Апокалипсис сменяется другим, на далеком островке Джесси и его новая приемная мать развлекают себя "Шоу братьев Винчестеров". В конце концов, не каждый день объявляется пророк!

В коридоре многоквартирного дома прощались трое мальчиков. Они ходили в одну и ту же школу, играли в основном составе футбольной команды, а еще жили на одном этаже дома, так что их вполне можно было назвать хорошими школьными друзьями.

— Пока, Джесси! Увидимся в понедельник!

Мальчик помахал им рукой, открыл ключом дверь и зашел в квартиру. Он закрыл и запер входную дверь на цепочку, каким-то хитрым движением ее перебросив, а затем снова снял.

Проверив, что рюкзак при нем, мальчик снова распахнул дверь и шагнул за порог.

Сделав глубокий вдох, он радостно отметил витающий в воздухе аромат приближающейся грозы. Волны с рокотом бились о прекрасный пляж с белым песком, а лучи избегающего туч и садящегося в бушующий океан солнца заставляли роскошный особняк сиять.

Джесси Тернер дома.

Он быстрым шагом пересек сад и вошел на террасу, где сидела его мама. Фелис рисовала закат на планшете, устав за столько столетий и от угля, и от красок, и от карандашей с мелками. Мир цифрового искусства грозил ее поглотить на ближайший век.

Джесси нравилось пользоваться всеми привилегиями современного обычного мира, как нравилось и то, что сам он относится к сверхъестественному. Самым потрясающим было то, что его мама разделяла это чувство.

— Как сегодня дела в школе? — она мягко улыбнулась Джесси, упавшему в плетеное кресло, и пододвинула к нему шоколадный молочный коктейль со взбитыми сливками и палочками карамели, которого еще секунду назад на столе не стояло. Он сжал его в ладони, и по стеклу поползли изящные морозные узоры.

— Уроки были веселыми и без контрольных. Я узнал формулу сахара, — похвастался он. — А еще была тренировка. Ну, тут не так все радостно, но я все еще надеюсь остаться в основном составе.

Недавно в школу пришло несколько сильных ребят, и конкуренция в команде стала жестче.

— Давай устроим спа-выходные, — Фелис отложила планшет. — Забитые мышцы расслабишь, на неделе хорошенько потренируешься — и место в команде твое.

— Не люблю массаж.

— Жаль. Каков твой план?

— Буду плавать и бегать по дорожке, пока звездочки не полетят перед глазами.

— Если это была просто метафора, то одобряю. Иначе отловлю и суну на час в грязе-зельевую ванну.

Джесси фыркнул, но к сведению принял. Слова у мамы с делом не расходились.

— А сама ты чем займешься?

— Буду тихо и мирно сериальчик смотреть, пить вино и наслаждаться швейцарским мороженым. Хоть в чем-то еще не плещется этот кукурузный сироп.

Про эту отраву Джесси узнал после того, как ребята в школе угостили его привезенным как гостинец шоколадным батончиком. Его тошнило два дня. С другой стороны, обычным людям приходилось гораздо хуже. Лучше уж потерять несколько литров жидкости, чем все мозги с жизнью в придачу.

Нарезав кругов сто в бассейне (в такой шторм в море сунется разве что самоубийца), Джесси решил заглянуть к матери. Она всегда всё смотрела во второй гостиной, ведь там была огромная белая стена, на который так удобно выводить проектором любые фильмы.

В этот раз показывали какую-то муть про психбольницу. Он уже собирался уходить, как вдруг краем глаза выхватил на экране знакомое лицо.

— Сэм? Сэм Винчестер?

Мама смотрела сериал, в котором Сэм и какая-то женщина разговаривали с сидящим на кровати испуганным пареньком. Потом этот паренек достал из какой-то сумки пару кусков камня, и они соединились прямо у него в руках.

— Мам, обалдеть! — Джесси плюхнулся рядом с ней на диван. — Как называется?

— «Шоу братьев Винчестеров», — рассмеялась она.

— Серьезно?

— Нет, конечно. Это реально происходящие вещи. Вот прямо сейчас Сэм Винчестер и эта девушка, Мэг, которая на самом деле демон, встретили пророка.

Джесси в полном шоке уставился на нее. Даже рот приоткрылся, но он закрыл его сразу, как почувствовал.

— Мама, ты наблюдаешь так за ними? А за мной?

— Тише, успокойся. Канал трансляции у меня только один, настроенный на моих жрецов.

Рот открылся повторно, и Фелис, усмехнувшись, засунула туда ложку мороженого.

— Каких в смысле жрецов? — невнятно пробормотал Джесси, съедая лакомство.

Мама тяжело вздохнула.

— В мире все имеет свое воплощение, но главное, на чем базируется этот мир — порядок. Судьба. Правила. Все в таком духе. А моя задача делать так, чтобы существовал хаос. Случайность. Беспредел. И в целом мире нет никого, кто справлялся бы с этим лучше Винчестеров. Даже у демонов в наведении хаоса больше порядка, чем самого хаоса. Так вот и вышло, что они — мои жрецы. При необходимости я могу узнавать обо всем, что происходит в мире, но не так… наглядно.

— Но за мной же ты так не шпионишь?

— Конечно, нет. Как я говорила, я просто знаю, что ты жив и в порядке. Это самое главное. У большинства родителей и такого нет.

Джесси подчерпнул ложкой еще мороженого и заерзал, устраиваясь поудобнее.

— Мне тоже стало интересно. Что дальше?

Кевин Трен и от Кроули ушел, и от Винчестеров сбежал... Так где он в итоге очутился?

— Дайте мне минутку, — Кевин присел на стул напротив своей матери. Она продолжала смотреть в пустоту, не говоря ни слова. Никаких изменений с того самого момента, как Кроули из нее удымил.

Когда Винчестеры вышли, пророк задумался, что же ему делать дальше. Оставаться рядом с ними больше не безопасно: он видел своими глазами, как Дин только что пытался убить его мать.

— Моя мама может помочь твоей .

Незнакомый голос совсем рядом вывел его из задумчивости и заставил отскочить.

На другом стуле неподалеку сидел самый обыкновенный подросток. Джинсы и синяя толстовка, наушники болтаются на шее. Кевина смущал лишь взгляд, уж слишком внимательным и спокойным он был.

— Ты… кто ты такой?

— Ой, да, я ведь не представился. Меня зовут Джесси. Джесси Тернер. Как я уже сказал, моя мама может помочь твоей.

— Ты демон? — Кевин медленно двинулся к матери, обдумывая план побега. Сможет ли добежать до двери достаточно быстро? — Как ты сюда попал?

— В месте, где я живу, есть дверь, которая доставляет в любое место на Земле. А насчет того, не демон ли я… Тут, понимаешь, вопрос сложный. Моя мать была одержима демоном, когда забеременела и родила меня. Я умею кое-что, но нет, я не демон. Так тебе спокойнее?

— Не сказал бы, — Кевин готовился к рывку.

— Прошу, доверься мне. Из дома мамы вы сможете уйти в любой момент. Ну а в том, что она поможет твоей матери с последствиями одержимости, я точно уверен. Могу поклясться, что никто не причинит вам вреда, хочешь?

Кевин задумался.

Скрижали у него нет. Парень этот, Джесси, ему никак не угрожает. Он может быть посланником Кроули, конечно, но что-то подталкивало Кевина рискнуть.

— Да, хочу. Клянись.

Через пару минут вернувшиеся Винчестеры обнаружили лишь опустевший зал.

* * *

Место, куда Джесси их привел, поражало. То, что оно никак не относится к аду, было очевидно хотя бы обилию света и свежего морского воздуха. Вокруг двери, через которую они прошли, был разбит восхитительный сад, а неподалеку возвышался величественный особняк.

— Идемте в дом. Если что, уйти отсюда можно так же, как пришли, через эту дверь. Она всегда открыта.

Кевин немного насторожено озирался по сторонам, но больше вокруг не было ни души.

— А где все?

— Мы здесь живем с мамой вдвоем, — Джесси поддерживал миссис Трен, помогая ей подниматься по ступенькам. — Она не особенно любит компании, но все же разрешает приводить гостей.

— Джесси, что-то случилось? — из дома им навстречу шла изящная, миниатюрная и, наверное, самая очаровательная девушка из всех, кого Кевин только встречал.

— Им нужна помощь, мам. Это Кевин и его мама, в которую недавно вселялся демон.

— Посади ее на террасе, Джес, ни к чему уводить ее от ветра и солнца.

Кевин растерянно хлопал глазами: мама? Да этой девушке не больше двадцати-двадцати пяти лет!

— Привет, Кевин. Меня зовут Фелис. Давай поможем миссис Трен выйти из ступора после одержимости. Расскажи, что она любит? Запахи духов, еды, цветов? Музыка или какая-то книга?

— Ну, она любит пионы. Ей нравится слушать виолончель. А еще… я даже не знаю.

— Ничего, — Фелис тепло ему улыбнулась. — Пока достаточно. Начнем с этого.

И вот, через пару минут, перед матерью Кевина была поставлена ваза с пышными пионами, а в воздухе разливалась нежная мелодия.

— Вы не будете колдовать над ней и все такое? — Кевин настороженно наблюдал, как мама Джесси поправляла цветы в вазе.

— Могу, конечно, но будет лучше, если она выйдет из ступора сама. Тогда останется некий ментальный иммунитет к одержимости. А вот если минут через тридцать улучшений не будет, начну понемногу влиять сама. О, да, еще важная часть. Сядь с ней рядом, возьми за руку или обними. Поговори, спой песенку, которую слышал от нее в детстве. Пусть чувствует, что ты в порядке.

Кевин с матерью гостили на острове Фелис уже месяц, и с каждым днем Линде становилось все лучше. У юного пророка складывалось впечатление, что он на каникулах. Ну действительно, после левиафанов, побега от Кроули и всего остального было так странно просто просыпаться, завтракать и гулять. Он немного сдружился с Джесси, и когда тот возвращался из школы, Кевин несколько часов играл с ним в видеоигры.

Было очень странно. Но ему нравилось.

Тем не менее, его мама совершенно отказывалась и на миг довериться Фелис.

— Она заманила нас на свой остров, дорогой, — сказала она ему как-то раз во время прогулки по саду. — Я уверена, что сейчас эта женщина подыскивает того, кто ей больше за тебя заплатит.

Было в этих словах нечто правдивое. В конце концов, только Сэм и Дин защищали его. Пусть Кевин не мог им доверять как прежде, но в остальных он был уверен еще меньше.

А вот Джесси был о Винчестерах иного мнения.

— Мне было десять, когда мы познакомились. Сэм и Дин думали, что я монстр, а их друг Кастиэль, ангел, вообще без разговоров пытался меня убить. Потом они предложили присоединиться к их войне с демонами и ангелами, мол, мы тебя обучим, и ты станешь главным оружием против Ада и Рая. Звучало так себе, да и мои родители могли из-за этого пострадать, так что я сбежал.

— И ты хочешь сказать, — Кевин почесал затылок. — Что Фелис ни о чем тебя не просит?

— Именно. Она спасла меня от левиафанов и предложила помощь. Даже не обязательно было оставаться здесь, я мог переселиться в один из ее домов, где мне хотелось бы жить. Мама относится ко мне ровно так же, как и все предыдущие приемные родители: хвалит за хорошие оценки, ругает за драки, интересуется, кем я хочу стать в будущем и советует, в какой колледж для этого стоит пойти. Ни в какие "битвы добра и зла" она меня не втравливает.

— Но ведь если можешь кому-то помочь, то нужно это сделать! — Кевин вскочил и начал мерить шагами комнату. — У тебя, например, получается изгонять демонов, а значит ты мог бы помочь стольким людям!

— Не обязательно. Большая часть всего плохого, что случается с людьми, происходит не из-за демонов, ангелов или монстров, а из-за них самих. К тому же, мама говорит, что все существующее в мире должно находиться в балансе. Добро и зло, силы Ада и Рая — без перегибов в чью-то сторону. Тогда все друг другу нужны, работают совместно, позволяя миру существовать. Нет такой части мироздания, уничтожение которой не разрушит все остальное.

— Неужели? — Кевин зло усмехнулся. — И зачем же нужны демоны?

— Для того, чтобы у людей был выбор. Наш мир построен на принципе свободной воли, но если не будет черного, и белое станет единственным выбором, мир долго не продержится.

— Что же такого плохого случится, если никто не будет красть души под видом сделок или не нашепчет на ухо планы массовых убийств? Ну вот теоретически, если бы все демоны просто вернулись в Ад, и Врата в него бы закрылись. В этом же случае все хорошо? Демоны существуют, баланс соблюден, да?

— Мне кажется, что на освободившееся место придет кто-то еще. Может, какие-то монстры, а может и ведьмы, которых сила Ада будет питать, но сдерживающих их демонов не будет.

Да, это был хороший вопрос. Кевин вспомнил, как давным-давно, словно в прошлой жизни, изучал биологию и экологию. Такую теорию не стоило отбрасывать, вот только желание загнать Кроули в ловушку и с наслаждением захлопнуть за ним дверь было слишком велико.

Он не отступится. Врата Ада должны быть закрыты.

В особняке Фелис все комнаты были открыты, кроме одной. Эта дверь, запертая все эти дни, бесконечно разжигала любопытство Кевина, но ни ключа к ней, ни отмычку подобрать не вышло. Ну и пусть остаются тут со своими секретами.

Когда его мама оправилась полностью и была готова к отъезду, одним ранним утром со всеми вещами они прошли через дверь в саду. Хватит отсиживаться, пора искать способы расправиться с Кроули.

Джесси ужасно расстроился, обнаружив на утро, что его нового знакомого и след простыл.

— Могли бы хоть попрощаться, — бурчал он, яростно размазывая масло по тосту. — Неужели это было так сложно?

— Просто Кевин и Линда больше доверяют Винчестерам, чем нам, милый. Сэм и Дин простые люди, а мы — нет. Оттого и веры нам меньше.

— Но ведь с миссис Трен все эти ужасы случились из-за Дина и Сэма и их скрижали! А мы помогли!

Фелис оторвалась от завтрака и внимательно пригляделась к сыну. Джесси был ужасно расстроен и обижен. Да, помогать людям зачастую неприятно, сама она это давно усвоила.

— Я уверена, что на этом их приключения не закончатся, мой дорогой. А значит, им однажды может снова понадобиться наша помощь. К слову, отчасти Кевин не доверял мне из-за того закрытого хранилища.

— Кстати, да, — в глазах Джесси вспыхнуло любопытство. — Ты даже мне не показывала, что там хранишь.

— Что ж, если тебя это порадует, — Фелис улыбнулась. — Я покажу сейчас.

Через несколько минут Джесси буквально подпрыгивал от нетерпения перед таинственной дверью. Вот наконец мама ее открыла, а внутри… Он присвистнул.

По всем стенам, от пола до потолка, висели полки, заполненные небольшими каменными табличками размером с планшет. Скрижали. Очень много скрижалей. Может, около сотни или даже больше.

— Метатрон, писарь Божий, был слегка склонен к графомании, — Фелис махнула рукой на скрижали. — Он написал инструкции ко всему сущему, так сказать. Левиафаны, демоны, ангелы, само собой, еще люди. Добавим сюда разные другие сущности: богов, жнецов, призраков там. Ну и каждый вид монстров, когда те только появлялись. Здесь их много, но я еще не все нашла.

— А ты можешь их прочитать? Или просто хранишь здесь?

— Храню, конечно, но и читать могу. Все скрижали написаны на языке Создателей, а я, так уж вышло, читаю и говорю на нем свободно.

Зря Зевс, ослепленный ненавистью к Прометею, замахнулся и на Винчестеров.

Полет стрелы, мрачное ликование от смерти извечного врага, боль, темнота.

Столь удачный, казалось, призыв закончился для царя Олимпа откровенным провалом.

Однако тьма перед глазами постепенно рассеивалась. Где-то совсем близко слышался шелест волн.

Зевс открыл глаза.

Морфей на этот раз не поскупился на спецэффекты в насылаемом на него сне: царь Олимпа сидел на собственном троне, к которому был прикован цепями, посреди какого-то пляжа. Солнце клонилось к горизонту за его спиной.

Будь это все на самом деле, то он бы занервничал: место и время для его пленения были выбраны как нельзя удачнее. Он на территории брата, бога морей, посреди пересменки между сыном и дочерью, Солнцем и Луной. Цепи были очень уж похожи на те, которые использовал Гефест для пленения Геры, да и трон для его удержания идеален. Это была, пожалуй, единственная вещь в мире, которую он не мог бы разрушить и всем своим могуществом (ведь будь иначе, окончание некоторых особо напряженных совещаний он встречал бы на полу).

Однако все это не имело значения, ведь он спал и видел сон. Сны не несут угрозы. В основном.

Задумавшись, что было до пробуждения, Зевс припомнил глупых смертных с их жалкими силенками, Прометея и его сына, а еще — он заскрежетал зубами — Артемиду.

Маленькая мерзавка! Да как она посмела выстрелить в него!

Песок неподалеку захрустел. Зевс слышал приближающиеся шаги, но из-за широкой спинки трона никого не видел.

— Кто здесь? Я приказываю, покажись! — грозно крикнул он и попытался призвать молнию, но ничего не вышло.

— Ты не вправе требовать здесь ничего и ни от кого, — женщина, вставшая перед ним, кого-то ему напомнила, но кого? Он так и не смог вспомнить. — Тем более, от меня.

И тут ее глаза выразительно позеленели, а зрачки превратились в вертикальные щелочки. В лицо Зевсу дохнуло горячим ветром, какой можно было бы ожидать в пустыне, но никак не на морском берегу.

Вот тогда он вспомнил.

Поднял голову к небу и увидел его. Огромный змей, сотканный из зеленого пламени, занял все небо, вытеснив оттуда и солнце, и луну, и даже, казалось, саму голубую твердь.

— Апофис, — прохрипел Зевс.

Ни титаны, ни гиганты, ни даже мать-земля не пугали его так, как этот древний змей. Как же он радовался, когда Апофис не перебралась в Грецию, а мирно расшатывала Египет. Даже завоевание этой южной колонии своими последователями Зевс благословил только после того, как убедился, что яростное воплощение хаоса не имело ничего против.

— Ты не влезала в жизнь кого-либо из нас уже несколько тысячелетий. Что изменилось?

— Ты пытался из-за неверной интерпретации давних событий убить моих жрецов, вот что. Стоит задуматься об истинности твоих воспоминаний. Ах, да, зови меня Фелис.

Фелис взмахнула рукой, и перед Зевсом в воздухе развернулось большое белое полотнище.

— Как и любое другое Его создание, ты и твой пантеон служили лишь для правильного оттенения величия Создателя. По крайней мере, в последние тысячелетия. Однако так было не всегда.

— Я бог! Я никому не служу! — Зевс яростно задергался на троне, но цепи держали крепко.

— Ах вот как, — она усмехнулась. — Так скажи мне, мистер бог, ты ведь помнишь, что Артемида убила тебя?

— Не меня, — возразил Зевс. — Я успел загородиться этим ублюдком, Прометеем.

— А дальше?

И тут перед глазами бога промелькнуло воспоминание: вот он держал Прометея, а после — резкая боль в животе, перед глазами замелькали вспышки… и темнота.

— Я ведь бог, — ошарашенно пробормотал он. — Я не могу умереть.

— Тем не менее, вынуждена тебя разочаровать. Ты, божок несчастный, безвестно сгинул, пораженный стрелой Артемиды. Но вот вопрос, куда же после смерти попадают языческие боги?

Зевс уставился на нее. Никогда его, уверенного в своем бессмертии, такой вопрос не волновал.

— Что Рай, что Ад для вас закрыт, — продолжала Фелис. — Чистилище предназначено для иного. Итак, все, что остается — Пустота. Так выходит?

Зевса передернуло. Слышал он об этом месте. Тоска и ничего вокруг — целую вечность.

— Вот только кому Пустота-а-а, — Фелис потрясла руками, чтобы показать нечто возвышенное. — А кому — кладовка.

Она повернула ладонь и словно бы из воздуха извлекла светящийся пронзительно-голубым и искрящийся шарик, размером в яблоко.

— Твоя суть, — кивнула она Зевсу. — Вроде как истинная, божественная форма. Да, неслабо ты отощал на тех немногих верующих, что еще поминали тебя в разговоре. Если бы не спешно посланная к одному шикарному американскому писателю муза, о вас бы сейчас уже совсем позабыли, верно? Этот его цикл книг про греческих богов и монстров в современном мире, ух! Чистый восторг! Аполлон подал нам всем отличную идею, так что теперь в целом мире не найти более оберегаемого богами человека.

Зевс поморщился. Сам он того бумагомарателя недолюбливал, потому что был в его книгах, ну, не слишком величественным. Но то, что после этого верующих прибавилось, не могло не радовать, оттого и не трогал.

— Но я отошла от темы, — Фелис повертела шарик из сути в ладони.

Внезапно она поднесла его ко рту и откусила кусочек, словно от яблока! Медленно прожевала, проглотила — и Зевс почувствовал, что ему нехорошо. Перед глазами все поплыло, в ушах зашумело, а потом и затошнило.

— Ух, как освежает, — услышал он радостный возглас, но как-то смутно, словно его голову ватой обложили. — Последний раз я наслаждалась сутью бога грома после того, как тебе в голову пришло устранить конкурента в вашей общей сфере влияния. Словно шоколадный шар с супермятным мороженым внутри. Вкуснотища!

Зевса скрутил спазм, он перегнулся через подлокотник и закашлялся.

«Туда Тору и дорога», мстительно подумал он. «Никто не переходил мне дорогу безнаказанно! Еще удалось выгодно загнать Плутону его молот, так что — двойная выгода».

— Хотя, в отличие от тебя, Тор мне нравился, так что вечное гниение в Пустоте я решила заменить на депортацию. Думаю, тебе было бы полезно увидеть его посмертие.

На белом полотне, висящем в воздухе, замелькали картинки. Словно кто-то быстро перематывал события, чтобы найти какое-то одно нужное.

Наконец мельтешение прекратилось, и Зевс увидел роскошный зал. За огромным круглым столом, изображавшим словно бы Землю, только плоскую, столпились — он не поверил своим глазам — боги. Они были окружены ореолом от переполнявшей их силы.

Изображение приблизилось и сфокусировалось на величественном старце с завязанными глазами. Зевс прищурился — за пояс у того был заткнут молот.

— Нечестно! — какой-то вшивый скандинавский громовержец стал верховным божеством.

— Ну-ну, тише. А вот что делать с тобой, я еще не придумала. Понимаешь, в чем забавная штука: любой языческий бог должен бы творить хаос во славу меня. Стравливать людей, устраивать воины, насылать болезни и всячески помаленьку куролесить. И только ты, единственный из всех, каждым своим действием подкреплял порядок, а значит — Его.

Фелис подкинула надкусанную суть, и Зевса пробрала дрожь. Его исчезновение в небытии стало реальным, как никогда.

— Апофис, я не хотел… Я не думал…

— Называй меня Фелис. «Апофис» было моим именем лишь на время Египта. Я так и поняла, что ты ни о чем не думал ни тогда, когда осудил Прометея за кражу огня, не разобравшись, ни сейчас, попытавшись УБИТЬ РЕБЕНКА! — рявкнула она под конец.

Девушка сдавила шарик в руке, и Зевса зазнобило. Она взмахнула рукой в сторону полотна, и на нем снова замелькали картинки.

— Прометей был первым, кто пошел против судьбы, уготованной Создателем для этого мира . Ты не помнишь, с чего вдруг тебе пришло в голову заставить его страдать?

Зевс этого не помнил. Лишь оглушающую и всепоглощающую ярость, а еще пустоту, которую ничем нельзя было насытить.

— Смотри.

Присмотревшись, громовержец увидел самого себя, у фонтана в одном из садов Олимпа. Вот он зачерпнул воду, склонившись над чашей... Вдруг за его спиной появился столп пронзительного света, и оттуда шагнул к Зевсу какой-то мужчина.

— Он! — выдохнул бог, приглядевшись. — Но Он не мог…

Мужчина приложил ладонь к затылку Зевса, и из глаза того полился яркий свет. Через секунду сияние померкло, мужчина исчез, а Зевс, выпрямившись, деловито зашагал куда-то.

— Это был краткий момент, увиденный глазами моего почитателя. Расшифрую. Согласно замыслу Создателя, все люди должны были стать забитыми и простыми в управлении. Да, он хотел увидеть их во всей красе, но ровно до того момента как они создали вас, богов, и предпочли Его всем вам. Тем не менее, Он решил использовать все, что было под рукой, в том числе тебя.

Фелис выразительно указала на экран.

— Тогда-то тебе в голову и пришла неожиданно мысль, что человечество отлично обойдется и без огня. Вот только…

— Прометей пробрался в мой дворец и похитил его, — Зевс прищурился. — Почему?

— Моим почитателем был в то время именно он, — Фелис пожала плечами. — Титан заподозрил в твоем приказе неладное, а после увиденного в саду решил, что он был продиктован не вполне тобой. Затем Прометей пошел наперекор воле Создателя и дал людям толчок к развитию.

— А вложенная мне мысль от Него заставила заточить Прометея.

— Ну, не стоит преуменьшать твое собственное недоверие к титану, но да. Излишняя жестокость приказа исходит от маленького кусочка Светоча, которую Он оставил в тебе. От нее я избавилась, просто оставив в Пустоте, когда забирала оттуда тебя, так что не волнуйся об этом.

Зевс бросил взгляд на застывшее изображение.

— Что ты сделаешь теперь со мной, Апофис?

— Фелис, сколько повторять можно.

Она уселась в кресло, которого на том месте еще мгновение назад не стояло, и задумчиво приложила палец к губам.

— Что ж, как я говорила, счастливое посмертие ты еще не заслужил. Поступим так. Я даю тебе шанс проявить себя. Ты станешь, каким и был прежде, лишь силой. Стихией. Найди мне Бога. Следи за ним. Изредка я буду призывать тебя и расспрашивать. Сделаешь все, как надо — верну тебе суть. Решишь обмануть или предать…

— Я все понял, — некоторые вещи лучше оставлять недосказанными.

Зевс мог и сам представить различные ужасы, которые с ним могла сотворить эта всесильная и беспощадная змея.

— Договорились.

Окончание восьмого сезона. Винчестеры наконец отыскали подходящую жертву для третьего испытания из демонской скрижали.

— Ма-а-ам, — Джесси стремглав пронесся по дому, снося некоторые бесценные вазы и статуэтки, не в добрый час оказавшиеся у него на пути. — Мама, скорее просыпайся! Там мистер Кроули, кажется, решил убить Сэма и Дина.

— Это очень маловероятно, — раздался голос, и Фелис неспешно покинула залитый утренним солнцем балкон, чтобы ответить сыну. — Кроули слишком любит играть в них, чтобы упрятать в коробку и бросить на шести футах под землей. Я обязательно взгляну, что там да как, но к слову о главном, Джесси, почему ты еще не в школе?! Ты хотя бы сделал уроки?

Парень взлохматил затылок.

— Но ведь сегодня еще воскресенье?

— А вот календарь с тобой не согласен, — появившийся в руке смартфон ломал всю иллюзию спокойного отдыха, требуя приниматься за учебу. — Уже понедельник в самом разгаре. Собирай сумку и отправляйся на занятия.

— Но мам, а как же Сэм и Дин?

— Не уверена, дорогой, что им нужна моя помощь. И все же я обещаю тебе присмотреть за ними. Немного. Только издалека.

— А мистер Кроули? Он потребовал у них отдать ему скрижаль, одну из тех, которые ты коллекционируешь.

Фелис слегка нахмурила брови в задумчивости, но вскоре лицо ее прояснилось.

— О, неужели это уже сегодня? Какая радость, наконец-то! — она улыбалась, словно именинник, услышавший прекрасное поздравление и получивший желанный подарок. — Ты совершенно прав, мое маленькое чудо, мне нужно пойти и понаблюдать за величайшим в истории торжеством добра над злом. Не задерживайся после школы, с нашей крыши будет замечательный вид на звездопад!

— Какой еще звездопад? — окликнул Джесси заторопившуюся в свою комнату маму. — Ничего такого по телевизору не обещали.

— Поверь мне, — услышал от удаляющийся голос. — Небо этой ночью будет просто ангельски прекрасно. Да, кстати, я вернусь не скоро. Через пару недель, наверное. Справишься? Только не устраивай мне тут праздник непослушания!

— Хорошо! Не буду!

* * *

Скованный по рукам и ногам, Кроули продолжал остервенело рваться прочь из цепей.

— Какой прекрасный кармический поворот, — услышал он знакомый, но давно позабытый женский голос за своей спиной. — Даже ностальгия нахлынула. Пыточное кресло, кандалы, заброшенное здание на задворках мира, ты и я… Правда в этот раз мы словно местами поменялись.

— Мне сейчас не интересно вдаваться в твои влажные бабские фантазии, — высокая спинка мешала повернуть голову и как следует рассмотреть говорившую, но демоном она определенно не была, так что на роль спасителя не подходила.

— Верю, охотно верю, — в отличие от Винчестеров, всегда начинавших на такое огрызаться, женщина за его спиной оставалась как-то по-дружески спокойна.

Насколько это ему было выгодно? Может, получится задурить ей голову и заставить отпустить?

— В конце концов, сегодня у тебя, Кроули, очень особенные день, — прохладная ладонь легла ему на лоб. — Нечасто ведь Королю ада выпадает честь стать приносимой во имя Господа жертвой.

Вывернув шею, демон смог наконец увидеть, с кем говорил. Невозможно, но перед ним с широкой улыбкой стояла Фелис. Она ведь давно мертва! Он отчетливо помнил, как демоны доложили ему, что эта девушка умерла. Что ж, с этим они явно поторопились.

Плавно и неспешно она подошла к остаткам алтаря под распятием и принялась с любопытством разглядывать то, что разложил на нем Сэм.

— Так ты — охотница? — стоило хотя бы попробовать переманить ее на свою сторону в отсутствии Бельчонка и Лосяры, хотя вряд ли удастся заставить ее позабыть о том чудном времени, что они провели наедине. Все эти опробованные инструменты, приглашенные участники и наблюдатели…

— Охотников ведь ты вскрывал на раз, ну, кроме самых любимых, — Фелис вертела в руках обычный медицинский шприц и чему-то улыбалась. — Так что с этим предположением пролет.

— Ангел?

Она подняла на него взгляд смеющихся глаз. Странно, но в нем не было ни торжества, ни злобы, только… нежность? Она что, в самом деле фанат всех таких подземелий?

— Не ангел, не левиафан, не кто-то из ночных созданий, которых в том «отеле» держал в ассортименте, и даже не мелкий языческий божок, ведь, будем честны, чем только ты в меня не тыкал.

— Зачем пришла? — отбросил учтивый тон Кроули.

— Насладиться аттракционом под названием «Исцеление демона», конечно. На моей памяти люди нередко брались за испытания ради закрытия адских врат, но до этого этапа все одно не доходили. К слову, когда дойдешь до определенной кондиции, постарайся подумать о том, где мы с тобой могли встречаться еще до того, как я навестила тебя в твоих «особых подземельях».

— Если мечтала увидеть меня прикованного к креслу, могла бы просто призвать. Еще не поздно, дорогая, а о цене договоримся, — Кроули усмехнулся.

Фелис словно бы задумалась над его словами. Прошлась к дьявольской ловушке, без раздумий вошла внутрь, а после вольно в ней расположилась. Но не на полу, нет, а в одном кресле с Кроули, усевшись ему прямо на колени, закинув ноги на один из подлокотников и опершись спиной на другой.

Пожалуй, первый раз за много месяцев он по-настоящему удивился. Серьезно, даже наручники от Винчестеров были делом неприятным, но ожидаемым. В целом его для разного вызывали, не о чем тут было и говорить. А вот то, что он ощутил удовольствие от нахождения этой женщины на своих коленях, что вся его демоническая суть едва ли не замурлыкала от едва ощутимого поглаживания по щеке… такое было впервые.

— Ну разумеется, мы бы договорились, — тихо прошептала Фелис. — Но заключили бы сделку? Вряд ли. Ведь то, что с тобой происходит, вернее, то, чем все это кончится — это мой тебе подарок, Кроули.

— С радостью откажусь, — голос его охрип, и это было неприятно. Он — Король ада, черт возьми!

— Ты просто не знаешь, от чего именно. Прими дар, ради которого милый Сэмми разрушает свою душу, с достоинством, смирением и благодарностью. Разве демоны не берут все, до чего только дотянутся? Разве ты, Кроули, стал бы Королем ада, отказываясь от того, что само падает в руки?

— Сейчас в мои руки свалилась ты, а значит, я совершенно прав, отбрасывая в пекло и тебя, и все твои подарочки, — Кроули с силой дернулся, стремясь сбросить ее с колен.

— Что ж, — попытка провалилась, но Фелис поднялась сама. — Будь по-твоему. Но я это запомню.

Она исчезла, и сразу же после вошел Лосяра.

— А Ханне… Ханне просто не хватает любви. Она ее заслуживает. Разве все мы, ты и я, не заслуживаем любви? Я заслуживаю любви! Я хочу быть любимым…, — разносилось по всем уголкам давно опустевшей и разграбленной часовни.

— Что?! — Сэм с обалдевшим видом уставился на произнесшего все это демона.

— Что? — Кроули замолк, словно только очнувшись. Это он говорил все эти безумные вещи? Винчестер отвернулся и отошел к алтарю, а на его место перед дьявольской ловушкой встала Фелис.

— Какие все же странные места эти церкви и часовни, — она опустилась на пол, скрестив ноги. — Так и тянет исповедаться. Или рассказать историю, например, чтобы занять время. У тебя ведь целый час впустую пропадает.

Кроули мрачно посмотрел на нее, однако та болтать не прекратила.

— Хм, как бы начать. Давным-давно и далеко-далеко, где-то на задворках мироздания, причем глобального, а не только того, о котором ты знаешь, жили-были Боги в своем отдельном, прекрасном мире. Там они росли, учились, создавали потомство, общались. Были среди них свои бедняки и аристократы, возвышавшиеся друг над другом благодаря создаваемым мирам. А еще жила там на улице, без родителей или опекунов, маленькая богиня без имени. У нее не было миров, что питали бы ее, и она могла лишь поглощать энергию, не впитанную другими. Питалась, прямо скажем, из божественной мусорки. Ей было ужасно одиноко, и тогда маленькая богиня сделала нечто необычайное — из своей силы, с таким трудом по крупинкам собранной, девочка создала себе друга. Ничего необычного, казалось бы, но она сотворила создание прямо в мире Богов, что до того считалось невозможным. Это заметили сильные семьи, и одна из них взяла ту малышку на воспитание. В ней уже было два юных Бога-Создателя — Локх и Амара, которых в этом мире знают под именами Господь и Тьма.

Демон встрепенулся. Что… что такое эта безумная говорит? Бог, тот, кто создал этот мир и все в нем сущее — это начало всего! Альфа и Омега, Свет и все такое прочее. Да и что это за имя такое — Локх?!

А Фелис меж тем продолжала.

— За проявленный талант новая семья Богини дала ей первую букву имени и назвала Эль, а позже, после первых созданных миров, она получила несколько еще букв к имени и стала Фелис.

Кроули сосредоточился. На фоне этой новости Винчестеры со своими испытаниями и закрытием ада бодро откатились на второй план. Он что, месяц пытал Богиню? В смысле, такую же, как их Создатель, придумавший все вот это? А теперь она, сидя вот так просто, на полу, рассказала ему все это? Серьезно?!

— Со временем все боги выросли и разошлись в разные стороны, чтобы создавать свои миры, — по всем признакам, какие только Кроули знал, Фелис выглядела так, словно говорила правду. — Я тоже начала воплощать в жизнь одну за другой свои идеи. Моим фирменным знаком стали драконы — крылатые, летавшие вопреки законам физики и полностью волшебные твари. Мне так нравились гармония и волшебство, вся эта чарующая сказочность, что чаще всего злодеи в моих мирах делали зло скорее эффектно, чем эффективно. А вот сводным брату и сестре так не повезло. Когда они начали жить отдельно, то Амара захотела, чтобы все свое время брат уделял ей. Локх же хотел просто творить, только вот ему так и не удалось сделать ничего стоящего: все творения либо умирали сами, либо уничтожались Амарой.

Демон нетерпеливо ерзал. Время утекало сквозь пальцы, а окончание истории Фелис было явно еще далеко. Не хотелось, чтобы Лосяра прерывал ее.

— Локх злился на Амару за противодействие ему и пожелал, чтобы та исчезла. Однако браться за это сам он не мог, ведь сестра была сильнее. Тогда он вспомнил о другом Создателе, сила которой, как ему тогда казалось, преодолела все мыслимые пределы, а таланту и воображению можно было только позавидовать. К тому же Локх хотел, чтобы именно меня прочие боги покарали за смерть Амары.

— Как скромно, — пробормотал Кроули, продолжая жадно вслушиваться.

Сидящая у его ног Богиня хмыкнула и продолжила рассказывать.

— Так вот, однажды, пока я бережно растила недавно сотворенных существ в одном из миров, пришла весточка от сводного братика, который написал, что Амаре очень плохо. Вот только, когда я срочно прибыла к нему, Локх раскрыл настоящую причину их встречи. О, как же я была зла! Хотя нет, скорее в ярости и ужасе, немедленно отказавшись от предложенного и не прислушавшись к усыпляющим совесть доводам брата. Боги-создатели действительно не могут убить друг друга. Причем не по каким-то морально-этическим причинам, а просто потому, что переполненный силой Бог не мог впитать силу другого, полного силы Бога. Это как поручить человеку за один глоток высосать целого мамонта через трубочку. Правда, Локх решил, что я не «Не могу» убить Амару, а «Не хочу», так что решил действовать иначе.

«Какой красочный образ», решил демон, прокручивая в голове мамонтов и трубочки и силясь изгнать это из мыслей. Сэмми уже начал подозрительно шуршать под распятием из отрубленных рук и ног.

— Итак, Локх решил, что, если меня достаточно замотивировать, то я сделаю все, что он скажет, а поэтому, пользуясь правом на изменения своего мира, он перекрыл для «любых других Создателей» выход из него. В мгновение ока я оказалась заперта здесь, в пределах созданной Им Вселенной, и отрезана от подпитки силой веры созданий собственных миров. Видишь ли, Кроули, для созидания Бог всегда отдает частичку накопленной силы, самого себя. Вот только Локх не хотел ослабевать ни на сколько перед возможной битвой с Амарой. Да, как ты знаешь, он создал архангелов, но отнял для этого кусок моей силы. Те, конечно же, сразились с Амарой и победили, заточив в темнице, запечатанной Меткой, но, по сути, они все еще оставались новорожденными детьми в этом мире. Угадай с трех раз, кто занимался их воспитанием?

Демон закатил глаза. Ясно теперь, откуда у архангелов такие прекрасные характеры! Яблочки, яблоньки, и все в том же духе.

— Чувство юмора у Люцифера от тебя, не иначе.

Фелис звонко засмеялась.

— Ты прав. В очередной раз завороженный идеями будущих творений, заботливый отец скинул всю работу по заботе и воспитанию Люцифера, Михаила, Уриила, Гавриила и Рафаила на единственного доступного кандидата — меня. Так что, пусть я и ненавидела их отца, но постаралась окружить сыновей всей любовью, которую смогла в себе наскрести. Пела песенки, рассказывала о смешные или поучительные истории о том, что произошло в моих мирах, пока была там. Потому неудивительно, что двое архангелов в большей степени, чем прочие, переняли мои черты характера. Бунтарство и сила духа досталось Люциферу, а любовь к розыгрышам и внутреннюю мягкость при внешней силе подцепил Гавриил. Меж тем для того, чтобы навеки покончить с заточенной Амарой, Лох создал левиафанов. Однако, несмотря на ожидаемую прожорливость, они оказались незапланированно своевольны и беспощадны. Испугавшись, что в итоге они сожрут и его, он создал Чистилище и запер их там. А затем, наслаждаясь творческим кризисом, ваш Создатель вернулся в рай в поисках идей и поймал себя на мысли: в очередной раз то, что создал он, получилось отвратительным, а архангелы, слепленные из моего Светоча, в смысле божественной души, были именно такими, какими он хотел видеть свои творения. Локх заявился к нам в гости и открыл для себя тот факт, что чем дальше, тем сильнее детки привязываются ко мне, отдаляясь от него, своего Творца. Это стало для него шоком. "Слишком эмоциональные", решил он и придумал новое поколение своих творений, полностью лишенное моего влияния и всех сопутствующих нежелательных качеств.

— Он создал ангелов, — шепнул Кроули, и Фелис кивнула.

— Да, забрав все крупицы веры от жители миров, братик не сумел лишить меня разве что самой «божественной сути». В конце концов, как я и говорила ему, Боги не убивают Богов, это закон. А после Локх вышвырнул меня из райского сада. Ведь только так, на земле и без притока веры, расходовался бы Светоч до тех пор, пока я не стала бы смертной и не умерла.

Винчестер осторожно приблизился с очередным шприцом, наполненным кровью, но Кроули лишь равнодушно подставил шею. Как никогда, он понимал сейчас султана из восточных сказок, что не мог казнить рассказчицу прежде, чем она расскажет, чем же закончилась история.

— Я была за гармонию, — Фелис тяжело вдохнула, внезапно переключаясь от отстраненного рассказа. — Мне было важно поддерживать баланс света и тьмы в своих творениях, чтобы всем богам-подручным работы и силы было вдосталь. А в мире этого гада я решила раздолбать баланс в хлам. Так что некоторое время спустя восхищавшийся мной и считавший матерью Люцифер увидел, как его Отец унижает, избивает, а в конечном итоге и «убивает» меня.

Она улыбнулась мягкой, по-настоящему зловещей улыбкой, и Кроули в очередной раз ощутил, как какая-та часть его израненной, почерневшей души… расслабилась и, кажется, смягчилась.

— Плотина была прорвана, — она наслаждалась каждым словом. — Разгорелась война, и постепенно, по цепочке, все привело к тому, что есть сейчас. Если что-то шло слишком гладко и спокойно, я вмешивалась и стимулировала процесс, но с вами, демонами, созданиями моего чудесного воспитанника, все пошло значительно легче. Знаешь, всегда нравилось, как рисуют меня египтяне: огромный змей, способный проглотить солнце. Забавно, ведь именно такой я и была. Итак, моим делом стал хаос. Именно он приносил такие необходимые силы, жаль только, что накопила я их слишком поздно. Три моих мира были к тому моменту уже мертвы, и знаешь, Кроули, ни одна пытка не может сравниться с ощущением, когда в одно мгновение умирали миллионы существ. Я в тот же миг словно умирала сама всеми теми же способами: сгорала, тонула, истекала кровью от ран, задавленная камнями, задыхалась от нехватки воздуха и много чего еще, едва при этом не сходя с ума от невыносимой потери. А потом, будучи не в силах питать кого-то еще, из последних сил увеличила временной разрыв между своими оставшимися мирами и тем, в котором была заключена. Меня душила вина за то, что бросила свои миры, и в попытке убежать от нее я отправилась в путешествие.

Сэм принялся готовиться к последнему этапу, это было видно по нервному виду и сжимаемой в руках тетрадке, а Фелис потерла переносицу и спросила:

— Кроули, подумай, нет ли каких соображений о том, виделись ли мы с тобой раньше, до твоих поисков Чистилища?

— Уверен, я бы запомнил, — после очередной дозы винчестерской крови на него нашло меланхолическое настроение. Все совершенное всплывало в памяти, картинка за картинкой. Кровь, вывернутые суставы, разложенные по столику внутренности, смерть, смерть, смерть…

А еще — он совсем один. Например, Винчестеры есть друг у друга, а его никто никогда не любил. Ни мать, ни жена, ни сын. Почему? Разве он этого не заслуживает?!

Фелис пропала, смененная Лосярой, который прочитал заклинание, швырнул заметки в сторону, а затем приблизился ближе, надрезая ладонь. Кроули безразлично смотрел на сияющую золотистой силой кровь, терзаемый сожалениями.

Ни в чем не преуспел. Человеком он был ничтожным, демоном — самым лучшим, но разве это хорошо? Потеряв силы, он на деле не утратит ничего.

Так пусть же начнется новая жизнь, а ад и все его обитатели летят в самое пекло! Ладонь Винчестера накрыла Кроули рот, и в тот же миг тот ощутил самый сильный жар во всем своем существовании. Его разрывало на части, чтобы тут же спаять их, но уже в новом порядке.

Миг — и все закончилось, отступило, а в двери часовни с шумом кто-то ворвался. Как вдруг, словно вспышка, воспоминание о том, что было до того, как он заключил сделку с демоном. Душа в обмен на сущую безделицу, а все потому, что…

— Ты, — прохрипел Кроули, жадно вглядываясь в печальное лицо вновь возникшей напротив Богини. — Так это была ты, но… мы ведь заключили сделку!

На заднем фоне братья Винчестеры что-то активно друг другу орали. Судя по паническим ноткам, кто-то из них там даже умирал, но, черт возьми, сейчас это было совершенно неважно.

— Так и было. Однако вида твоей медленной и мучительной смерти оказалось достаточно, чтобы я пренебрегла последствиями от нарушенного обещания. Мне было лишь важно сохранить тебе жизнь, пусть и ненадолго. Ты ведь помнишь, как умирал перед моим уходом?

Дин выволок Сэма из церквушки и потащил к Импале. Один Винчестер стонал, другой неразборчиво что-то ему обещал, но Кроули это нисколько не волновало.

Ощущения, эмоции и память в один миг обрушились на него и погребли под собой, словно лавина. Столько лет он прятался от этого воспоминания, сколько стыдился его! А на деле…

— Неужели ты решила, что сможешь закрутить все заново, если обратишь меня обратно в человека? — горько выплюнул он.

— Отнюдь, — Фелис тонко улыбнулась. — Принуждать кого бы то ни было к отношениям? Кто, если не я, знает, насколько это бесполезно и опасно. Нет, Кроули, я ведь уже говорила: этот ритуал — мой тебе подарок.

— Вот уж спасибо, — бывший демон выразительно звякнул кандалами, от которых теперь уж точно был не в силах освободиться. — Но в следующий раз просто пришли бутылку скотча.

Богиня рассмеялась.

— Видишь ли, я настолько тебе благодарна, что без чего-то весомого мой долг было не уплатить. Ты, пусть и невольно, спас меня от самого ужасного, что может случиться с Создателем: от безумия. Сначала как человек, затем уже в виде демона. А еще я сочла себя обязанной извиниться за то, что не отыскала твою душу, пока та томилась в аду.

— К слову, да, как же так вышло?

— Я не запомнила ни твоего имени, ни фамилии, ни лица, — пожала Фелис плечами. — Твоя душа за несколько лет после моего ухода изменилась до неузнаваемости. Как же мне было искать?

Кроули неопределенно мотнул головой. Да, те несколько лет в ненависти и самоуничижении прошли… непросто.

— И все же я не понял, с чего ты вдруг решила облагодетельствовать меня возвращением в ряды человечества.

— Ох, Кроули, — Фелис подкинула какую-то монетку, раздраженно прищелкнула пальцами, и пораженный демон застыл, глядя на чрезвычайно неспешно падающий цент. — Вот, из-за твоей подозрительности мне пришлось замедлить время. А сейчас главный вопрос: с чего ты вдруг решил, что вновь стал человеком?

— Так сказали Винчестеры, — осторожно предположил он, напряженно копаясь в памяти. — Третье испытание: исцелить демона.

— Угу, угу, все так, — Фелис явно нравилось его недоумение. А затем она легким движением руки вытащила из кармана куртки скрижаль. Ту самую, с которой вроде как ни на миг не расставались братья, демонскую. — Было бы, останься текст изначальным. Но ты можешь себе представить, чтобы после всего пережитого я вот так взяла и не вмешалась в основы этого мира?! Разумеется, Локх диктовал своему писарю именно то, что планировал, но материала было много, а впереди — вечность, так что никто из них не спешил. Споить Метатрона ничего не стоило, маленький рядовой ангелок был слишком польщен вниманием, чтобы задуматься над его причинами. Так что, пока писарь отсыпался на диване, в Слово Божье ненароком закрался мелкий шрифт.

Богиня выразительно подышала на скрижаль с боку, потерла это место рукавом, а затем подсунула поближе к лицу Кроули.

— Прочтешь?

Слишком огорошенный происходящим, чтобы спорить, тот послушно присмотрелся к предъявляемому боку.

— Быть не может, — забормотал он внезапно охрипшим голосом. — Я разбираю здесь слова! Но ведь чтение скрижали доступно только пророкам!

— Объяснения потом, а сейчас просто прочитай.

Кроули снова перевел взгляд на то, что раньше ему казалось простыми сколами и трещинами.

— Поставь на пол, обагри кровью девственницы среди кобальтовых древолазов и отойди на пару шагов. Что за чушь?

— Ай-яй-яй, как не стыдно. Такая гнусная, ничем не подкрепленная критика, — Фелис действительно положила скрижаль на пол. — Хорошо, что у меня чисто случайно завалялся пузырек с нужным ингредиентом, правда?

Кроули мельком глянул на кружащуюся в воздухе монетку. Ему кажется, или она и впрямь стала падать чуточку быстрее? Снова посмотрев на скрижаль, он едва удержался от удивленного возгласа: тонкая каменная пластина стремительно разрасталась!

— Интересно заглянуть внутрь? — поблескивая глазами, Фелис принялась перелистывать тонкие, словно бы металлические странички вымахавшего почти в ее рост тома. — Новые, еще никем не виданные знания. Древние ритуалы, о которых знали разве что древнейшие из языческих богов, которых уже и не осталось на свете. М-м-м, а на этой страничке, кажется, описание магии, меняющей саму реальность…

— Что ты хочешь? — мрачно, чтобы и впрямь не выдать свой интерес, уточнил Кроули.

— Встань и подойди сюда, — хмыкнула Богиня.

— А из выполнимого?

— Какой же ты недогадливый! Неужели не понял? Читать язык, на котором написаны скрижали, могут только пророки… и Боги, как тот, кто создал этот мир.

Кроули замер, пытаясь осознать то, что только что услышал, и усмирить мысли, разъяренным роем загудевшие в его голове. Она сказала — встать?

Наручники, густо усеянные символами для удержания сверхъестественных существ, рассыпались в пыль по одному его приказу. В тот же момент Кроули ощутил свою силу и рассмеялся от понимания: ему показалось, что ее больше нет, потому что после испытаний она стала просто всеобъемлющей.

— Держи, — Фелис протянула ему скрижаль, вернувшуюся в изначальный вид. А затем раздался звон упавшей на пол монеты. — Идем на улицу, вид там должен скоро стать просто невероятный.

— Ты о чем? — масштаб возможностей просто пьянил, да так, что голова кружилась. Или это от голода? Кроули внезапно ощутил, что безумно хочет есть.

— Испытания все же не были фикцией, и Врата Ада сейчас закрываются, поглощая обитавших среди людей демонов. К тому же один маленький ангел с манией величия решил захлопнуть Небеса, отчего скоро начнется «метеоритный дождь» непередаваемой красоты.

Даже воздух теперь пах совершенно иначе. Кроули с наслаждением вдохнул его полной грудью и огляделся. Дин дотащил брата до машины, но там Сэма оставили силы, и он безвольной куклой сполз на землю. В очередной раз сосредоточенные друг на друге, они не обращали внимание на происходившее неподалеку.

— Итак, Ад, — напомнила о себе Фелис. — Благодаря моей маленькой подтасовке, этот пласт реальности, после того, как он вберет в себя всех демонов, отсоединится в отдельный мир. И ты, Кроули, получишь права его Создателя, поскольку пожертвовал своей прежней сущностью ради этого.

«М-м-м», Кроули довольно усмехнулся. «Демоны мои, Король Ада остался в прошлом, встречайте вашего Бога!»

Фелис меж тем отошла к Винчестерам. Дин было вскинулся, но поздно: она успела возложить сиявшие ладони им на лбы. Новоявленный Бог напряженно вглядывался в свечение, ведь кто захочет пропустить фонтан из крови и плоти, однако его надежды не оправдались. Когда свет померк, братья сидели на прежнем месте.

— Ваши души исцелены, — пояснила она, пока очнувшийся Сэм с недоумением себя осматривал. — Последствия Ада, Рая, Чистилища, клетки с Люцифером — все это теперь не более, чем воспоминания. Можете продолжать охоту, но вот мой совет: завязывайте. Ад закроется к завтрашнему утру, как и Рай. Да, землю наводнят ангелы, но это их проблемы. К тому же, я припасла для вас пару подарочков за доблестную службу. Ваши родители и наставник заслужили Рая, как никто, но вот одному благородному вампиру разонравился его новый район. Не растратьте возможности зря. Сосредоточьтесь на собственных жизнях, не забывая о тех, кто вам уже доверился: Кевине, его матери и Кастиэле.

Кроули нахмурился: было похоже на прощальную речь.

— Дамочка, да кто вы вообще такая? — Сэм неуверенно поднимался на ноги.

— Богиня, — скромно ответила Фелис, а затем бросила короткий взгляд на небо и улыбнулась. — Богиня, которой уже пора.

Бог Ада тоже поднял голову. Из облаков по всему небу начали появляться шарики желтого света. О, да это же…

— Ангелы, — с недоверием провожая их глазами, прошептал Дин. — Они падают.

Вдруг это зрелище перекрыло другое: огромный ярко-зеленый змей, занявший небо от края до края, начал извиваться и яростно биться о стесняющий движения голубой купол. Одновременно с этим Фелис шагнула и бережно обняла Кроули.

— Береги себя, — прошептала Богиня, пока он неожиданно для себя самого начал млеть в ее объятиях. — Теперь ты снова живой, с наслаждением ешь, пей и так далее. Создатели не могут убить себе подобных, но на это будут способны твои творения, так что будь осторожен. А захочешь раздобыть другие скрижали или просто поболтать — найди меня.

— Где?

— Расскажу — будет не так интересно, — отстранившись, Фелис поймала его взгляд своими до невозможности зелеными глазами. Да, что ж, она добилась своего: теперь-то Кроули очень сожалел, что согнал ее с коленей. — Прощай.

Девушка исчезла. В тот же миг змея, торжествующе взревев, как скорлупу разбила небо и выскользнула в появившийся проем.

— До встречи.

Кроули запахнул поплотнее пальто и зашагал прочь, на ходу раздумывая, куда переместиться и что стоило бы сделать в первую очередь. Может, обратить Абаддон в хомячка? Маленького такого, рыжего и бесконечно злобного. А колесико в клетку поставить под напряжением и с колючками! Хм, да, над этим стоило поразмыслить.

Было это очень и очень давно. Вина изводила Фелис из-за погибших миров и тех, кто их населял, и чтобы справиться с болью, она отправилась в путешествие.

Так, однажды, слегка запутанный маршрут, проложенный на пьяную голову, привел ее в маленькую темную таверну в каком-то дремучем уголке Шотландии.

Какие-то мрачные крестьяне или работяги бухали по углам, в одном из которых она заметила красноглазого демона. Абеларк был одним из немногих, с кем она уже сталкивалась и кто ушел после живым. Этот демон обладал редкостным для их вида качеством: он был способен держать язык за зубами. А еще с первого раза запомнил, что в желто-зеленых глазах именно этой невысокой и хрупкой девушки он уже разок видел свою медленную и мучительную смерть. Абеларк вежливо кивнул ей и продолжил свою работу: запудривать мозги забулдыгам и заключать десятилетние сделки на души.

Мрачно-сонный трактирщик плеснул в кружку, грязноватую по краям и с жирными следами на ручке, довольно мутного пойла и равнодушно толкнул к ней, отчего содержимое едва ли не на половину разлилось по столешнице, начав стекать на колени пьяному мужчине слева от нее.

— Эй, — недовольно вскрикнул тот и отскочил в сторону. — Какого хрена?

Его мутные глазки, где уже почти на серединной отметке плескалось местная выпивка, уткнулись в Фелис, и мужик внезапно застыл.

Плюс и минус быть Богиней в обществе последнего из проектов Локха — людей — был в том, что Фелис могла видеть их души. Задумка была, по обыкновению, не слишком удачной, хотя и значительно веселила своего Создателя какое-то время. Так вот, способность видеть их начинку было и плюсом, и минусом потому, что не оставляла никакой загадки о сути человека.

Но то, что произошло с этим забулдыгой, с его душой, Фелис наблюдала впервые. Почти потухший бледно-голубой шарик, покрытый сероватым налетом грехов, внезапно засиял ярче. В нем словно вспыхнули искорки, чтобы ярким роем разлететься по всему телу.

Было и впрямь красиво, и это заставило Фелис улыбнуться. Несколько подобрев, она полностью повернулась к соседу и мягко произнесла:

— Я сожалею, мистер, что мой заказ доставил Вам неприятности. Позволите угостить вас в качестве извинения?

В ответ на ее слова произошла вторая вспышка. Человек рвано вздохнул, а после его душа вспыхнула еще разок.

— Спсиб, — неразборчиво пробормотал он, неловко отведя взгляд.

Фелис перевела взгляд на трактирщика, улыбнувшись и ему, вот только совсем другой улыбкой. Видевший ее из своего угла Абеларк с трудом подавил резко появившееся желание перекреститься и пересел, чтоб только не замечать эту жуткую женщину и краем глаза.

Тем более шокирующим для демона стало то, что спустя два-три часа к нему за стол подсел тот, кого зеленоглазое чудовище взялось угощать. Мужчина выглядел довольно-таки живым, хотя и нервным: он все время отводил глаза, чтобы посмотреть на кого-то и неловко ерзал на стуле.

— Я слышал от ребят, что ты обещаешь выполнить любое желание, даже самое неисполнимое.

Демон подобрался.

— Да, все так. Любое желание в обмен на душу через шесть лет.

— Просто отдать душу и все? — мужчина недоверчиво покосился на него. — Не денег не попросишь, ни дом?

— Да, все верно, только душу — ничего не стоящую малость, — Абеларк внутренне довольно ухмыльнулся, наслаждаясь, что его собеседник такой недотепа. Он любил работать по мелким городкам и деревням, собирая души всяких простаков.

Мужчина поманил демона поближе, и тот нагнулся.

— Добавь мне три дюйма, — шепотом произнес тот. — Три дюйма ниже пояса. Я так хочу ей понравиться.

На этих словах мужчина снова куда-то отвел глаза и покраснел, а Абеларк призвал всю свою выдержку, чтобы не обернуться. Не может же этот человек с такой нежностью смотреть на ту зеленоглазую жуть?

* * *

Фелис выяснила забавную закономерность: душа этого человека особо ярко полыхает, если его погладить или поцеловать.

Они вышли из трактира сразу после того, как он поставил какой-то крестик в бумаге, подсунутой демоном. Это Фелис не сильно заботило, в конце концов, демоны поставляли ей примерно треть всей силы, а от чего она шла — плевать. Пакостят Локху — и ладно.

Мужчина, с которым она пошла прогуляться, на удивление ей понравился. От его души исходило очень необычное свечение, сам он был забавным, а еще рядом с ним становилось на удивление спокойно. Было в нем какое-то волшебство, почти как в ее созданиях, но — другое. Это завораживало. Она видела в этой душе оттенки личности, но ничего подобного она раньше не встречала: жестокий и ранимый, злой и страдающий, заботливый, но при этом преимущественно ленивый и равнодушный.

Ей нравилось, когда и он осторожно касался ее в ответ, так что, хорошенько пошарив в памяти, она вспомнила, чем полагалось заканчивать этот ритуал ухаживания. Забавные человеческие привычки. Ангелы и левиафаны ничем таким не занимались, да и Боги создавали своих детей через смешение сил, а не из частичек плоти.

Фелис была совсем не против пройти все этапы до конца, а особенно ей хотелось посмотреть, как будет меняться интенсивность свечения и окраска его души от тех или иных ее действий.

При входе в невысокий покосившийся от времени деревянный домишко она различила сделанную углем надпись: «МАСТИРСКЙА МКЛАУДА».

* * *

Безоговорочный бонус того, что ты — Бог, это отсутствие похмелья. Потому что, будь это не так, утро не задалось бы еще сильнее: воздух был холодным, то, на чем она спала — жестким и колючим, а вдобавок еще мышцы слегка ныли, ведь эти человеческие ритуалы оказались сложнее, чем она предполагала.

После всех антиволшебных выступлений в этом мире, она решила не облегчать свое состояние магией, а потому готовилась с кряхтением выползти из-под тонкого и жесткого одеяла навстречу со своей холодной одеждой.

Стремительный и безоговорочный ее уход был неожиданно прерван. До полного облачения оставались лишь сапоги, когда хрипловатый голос со стороны кровати тихо произнес:

— Не уходи.

Фелис обернулась на звук.

Мужчина, имени которого, присвоенного ему другими людьми, она еще даже не запомнила, сидел на кровати, прислонившись спиной к стене и по пояс накрывшись одеялом. Его душа ослепительно сияла, так, что налет было уже и не разглядеть, но отчего-то болезненно пульсировала. От такого и ей становилось как-то не по себе.

— Умоляю, — продолжил он шепотом и рот его болезненно скривился. — Я сделаю все, что захочешь. Стану таким, каким захочешь. Только не бросай меня. Не уходи.

Фелис поставила сапоги на пол и вернулась к лежанке. Когда она касалась его, этот шарик божественного света сиял куда как приятнее. Значит, мужчину надо погладить.

Она забралась обратно на узкую постель, в которой спала эту ночь, и осторожно взгромоздилась на одеяло где-то в районе бедер человека, расставив колени по разные стороны от него для устойчивости. После прикоснулась обеими ладонями к его щекам.

— Я не могу остаться с тобой, — сказала она, глядя ему в глаза и наблюдая через них, как едва утихнувшее мерцание в груди возобновилось.

— Прошу тебя, — мужчина не делал никаких попыток ее удержать. Только смотрел и говорил. — Я ни о чем другом тебя не прошу. Просто останься. Со мной. Здесь.

Фелис взвешивала «за» и «против».

Основное «за» было в том, что, если подумать, пока ей совершенно нечем заняться. Оставшиеся миры жили обособленно, регулируемые созданными ею региональными божками. Здесь она тоже запустила стабильную систему подачи ей энергии хаоса, и, возможно, именно от безделья маялась хандрой.

«Против» заключалось в том факте, что ей предлагалось жить с человеком. То есть частью замысла Локха для этого мира. Совершенно странное создание, архангелы были куда как понятнее. С другой стороны, возможно, если бы она лучше их изучила, то могла бы нарастить масштабы творящегося беспредела себе на радость.

— Лет пять, не дольше, — сдалась она.

Душа этого человека засияла так ярко, что было просто больно смотреть, а потом сжалась в комочек.

— Пятнадцать, — с робкой надеждой смотрел на нее мужчина.

— Хм, — она поудобнее устроилась на нем, с удивлением отметив, что даже на это простое действие в его груди разлетелся фейерверк. — Шесть.

— Двенадцать, — он уже слабо улыбался. Ну-ну.

— Четыре.

Фелис, не сдержавшись, громко рассмеялась, глядя на обалдевшее лицо человека.

— Пожалуйста, — он бережно обхватил ее за талию. — Хотя бы десять лет, если я вообще проживу столько.

— Ладно, — что такое десять лет из ее вечности.

— Сделка? — подозрительно прищурился мужчина.

— Сделка, — внезапно самой Фелис стало чертовски легко и свободно. Такое чувство она испытывала лишь тогда, когда вместе с Гавриилом разыгрывала Локха и других архангелов в саду.

Продолжая удерживать лицо мужчины в ладонях, она потянулась к нему и бережно поцеловала в губы. Тот ощутимо расслабился и слегка пошевелился, намекая, что неплохо бы лечь обратно.

— Отличный способ подтверждать заключение сделки, — хмыкнул человек, ложась рядом.

— Между мужчиной и женщиной — наверное, но как быть со сделками между мужчинами? — Фелис вопросительно подняла бровь.

— О, — он хохотнул. — Это даже забавнее. Вот же были бы у них рожи.

* * *

Фелис жила с этим человеком уже несколько месяцев и с интересом наблюдала за изменениями в нем. Такое ощущение, что ему внезапно жить захотелось. Как она поняла, он зарабатывал деньги себе на еду тем, что делал другим людям одежду. Что ж, получалось у него на редкость неудачно, но только до сих пор.

Она так и не поняла, как это взаимосвязано, но после получения от нее согласия на совместное проживание, человек начал стараться сделать то, что ему поручили, покрасивее. Он шил одежду, ходил ее продавать, предлагал свою работу тем, кого она могла заинтересовать. Кажется, ему это даже понравилось. По крайней мере, его душа ярко и равномерно сияла всякий раз, когда он приходил по вечерам и рассказывал ей о том, что сделал за день.

У этого мужчины обнаружился ребенок, маленький мальчик лет, может быть, пяти-шести. Фелис была не сильна в определении возраста человеческих отпрысков на глаз. Дитя было маленьким, очень худым и напуганным. Больше всех ребенок боялся своего отца, но теперь их общение вроде бы становилось лучше. Мужчина шутил, ребенок смеялся, и тогда человек трепал его по голове.

Фелис же осваивала непростую роль женщины-человека. Как она поняла, свои дни люди женского пола проводили за готовкой и уборкой, стиркой, присмотром за скотом или детьми, в зависимости от того, у кого что было, и много чем еще.

Человек, у которого она поселилась, держал свое обещание и в основном делал все сам. Вот только готовить он не успевал. А ели люди, как она поняла, постоянно, и чтобы их тела нормально функционировали, как минимум пару раз в день их было желательно насытить. Особенно важным это было для отпрыска.

Без волшебства, увы, еда чаще сгорала, чем готовилась, но Фелис старалась, как могла.

Так они и жили, пока однажды Богиня не заметила, что кожа ее человека значительно горячее, чем была раньше, а душа светилась куда как слабее. Она даже поругалась с ним, но добилась-таки того, чтобы он лежал до тех пор, пока ему не станет легче.

Но ему так и не стало. Ребенка на всякий случай Фелис отправила жить в дом старой женщины, которая время от времени за ним присматривала.

На третий день на его душе проявились какие-то символы, которые лишь на пятый стали понятны достаточно, чтобы она похолодела от ужасающего понимания: самая гадкая тварь этого мира, Локх, отметил его как внеочередную цель Жнецов.

Этот интересный человек, ее человек, умирал, а она ничего не могла с этим сделать. Несмотря на все, чего она достигла в борьбе за выживание, Жнецы ей все еще были неподвластны.

Факт собственной неминуемой смерти она однажды восприняла куда как спокойнее, но в этот раз ей было намного, намного больнее.

Фелис никогда не понимала человеческие ритуалы, но вот открыла уже второй из них — слезы. Боги не плачут, ангелы не плачут, про левиафанов и демонов лучше в этом плане вообще молчать, но вот она сидит, держит руку такого неожиданно ценного человека, слушает, как он хрипит при каждой попытке вздохнуть и не может прекратить рыдать.

А ведь до сих пор не выучила его имя.

Будь это обычная болезнь, через пару секунд Фелис поставила бы его на ноги. Она и пыталась, сразу же, как поняла, что для людей не полезно нагреваться так сильно. Тем не менее, всем, чем она смогла помочь, были слезы и вливаемые ему в душу капельки своей силы, чтобы мужчина протянул до того момента, когда Лох придет сюда позлорадствовать. В этом поступке местного Создателя она не сомневалась.

Время невыносимо медленно тянулось, и вот на исходе шестого дня пожаловал Бог.

Фелис молчала, желая сначала выслушать, что скажет этот... ее сводный брат, прежде чем выкрикнуть ему в лицо все придуманные за эти дни оскорбления.

Он прошелся по домику, кривя свое холеное лицо, а затем подошел к ней. Сотворил стул щелчком пальцев, явно красуясь. Хотя Фелис не могла не отметить, что стул вышел вполне такой симпатичный, с прямой высокой спинкой, резными подлокотниками с головами львов, шишечками, завитками и даже какой-то раздавленной птичкой на изголовье.

Она ожидала обычную мерзко-пафосную речь, но то ли Локх был не в настроении, то ли и впрямь вырос за прошедшее время, потому что такой краткости она за ним припомнить не могла.

— Ты и только ты виновна в болезни и грядущей смерти этого человека.

Фелис подняла взгляд от бледной руки с едва бьющейся жилкой, лежащей у нее на ладони.

— Каким образом?

— Ох, разве и так не ясно? Ему было предназначено умереть от старости и пьянства, в нищете, в грязи и все в таком духе. Но тут появляешься ты. Как всегда — ты. Вечно портишь мои планы! Это животное продает свою душу демону, а после всего начинает работать и пытается стать лучше, добрее общается с сыном. Это в корне меняет все, что я определил для этих людей!

— Ты же говорил, что не вмешиваешься в жизни людей, что у них всегда есть выбор.

— В мелочах — конечно. Но в целом все предопределено, а я не собираюсь терпеть выходки еще и твоих возможных полубожественных ублюдков! — Локх почти что взвизгнул.

— Чего ты хочешь? — Фелис постаралась отогнать еще одну давнюю болезненную мысль. Она не могла выбраться из этого мира, а значит, не могла завести семью с другим, адекватным богом. Дети, да? У нее никогда не будет детей. А ее потомки от не-бога всегда будут в опасности, особенно в этом мире. Так что, да, у нее вообще и никогда не будет семьи и детей.

— Я, дорогая, хочу, чтобы все шло своим чередом. Уходи отсюда и никогда не возвращайся. Без твоего разрушающего влияния этот человеческий отброс наверняка вернется к лени и беспробудному пьянству, а значит, все будет точно так, как я хочу.

— Но перемены все равно произошли. Проданная душа, например.

— Это несущественная деталь. Его мать — ведьма, он пил и бил своего маленького сына. Попал бы в ад в любом случае.

Фелис пожала человеку руку за кисть, за которую держала, и положила на кровать, укрыв одеялом. «Не смей плакать», сказала она себе.

— Итак, я ухожу отсюда сразу же, как ты снимешь свою печать и позволишь ему жить своей жизнью.

— Да-да, но ты не просто уходишь, а еще и не возвращаешься, пока этот человек будет жив. Как умрет, милости прошу, можешь делать с ним что в голову взбредет.

— Идет.