Уроки музыки (гет)

Новые лица в округе Меритона были нечастым явлением, а потому даже переезд скромной учительницы музыки, которая вознамерилась поселиться на старости лет в тихом и уединённом месте, ощущался значимым событием. Всеобщее любопытство особенно подстёгивал тот факт, что мисс Лэмпорт давала частные уроки для леди из весьма обеспеченных и знатных английских семейств. Местные кумушки уже ощущали прилив волнения, едва представляли, сколько новых неизведанных и занимательных деталей откроется их алчущим взглядам.

Мысли мисс Элизабет Беннет едва ли занимала новая соседка, скорее, она испытывала некоторое сочувствие по случаю предстоящего знакомства мисс Лэмпорт с двумя дюжинами словоохотливых дам. Однако за обедом миссис Беннет вспомнила о ней и поделилась мыслью:

— Миссис Филипс рассказала мне, что мисс Лэмпорт давала уроки самым изысканным молодым леди в Англии! Только представьте, девочки, она обучала дочь графини Норвич! Это было бы так чудесно, если бы столь известная в высших кругах преподавательница уделила внимание и вам!

— Моя дорогая миссис Беннет! — вмешался её супруг, взявший на себя неблагодарное занятие, заключавшееся в разрушении сладких мечтаний, по крайней мере, трёх нежных сердец. — Боюсь, вы не осведомлены о стоимости услуг столь известных и пользующихся спросом в узких кругах частных учителей.

— Ну неужели она не пойдёт навстречу новым соседям? — слегка обиженным тоном проговорила миссис Беннет, отворачиваясь к младшей Лидии.

— Вряд ли с нашей стороны уместно ожидать подобного, — вступила в разговор Элизабет. — В конце концов, мисс Лэмптон — преподаватель необычайно высокого уровня, и она вправе называть ту цену, которую сочтёт нужной. Возможно, она и вовсе устала от многолетней практики и будет отказывать всем подряд, — с улыбкой добавила она.

С годами Элизабет всё чаще приходилось вставлять замечания, призванные указать матери на некоторую недальновидность её суждений. Она прекрасно понимала, что не является любимицей среди пяти дочерей, а потому смягчала возможную резкость мысли улыбкой и спокойным взглядом. Отец не осуждал её, напротив, едва ли не поощрял. Казалось, в целом доме он видел во второй дочери главного союзника против время от времени прорывающихся наружу глупостей миссис Беннет.

— Вот как раз тебе, Лиззи, больше всех могли бы потребоваться уроки музыки. Джейн хороша во всём, Мэри играет с утра до ночи, а вот ты пренебрегала занятиями. Возможно, для тебя мистер Беннет найдёт средства?

Она бросила многозначительный язвительный взгляд через стол, а мистер Беннет ненадолго задумался. Ни для кого не являлось секретом, что успехи Элизабет в игре весьма посредственны. И если миссис Беннет верила, что родители лучше детей знают, в чём заключается их благо, то её супруг делал явное исключение для двух старших дочерей, высоко оценивая их благоразумие.

— Если Элизабет выразит желание заниматься, то мне ничего для неё не жалко. Но это должно быть её решение, — вынес вердикт глава семьи.

Глаза Джейн заискрились и остановились на сестре — видимо, ей понравилась идея отца, а вот миссис Беннет издала звук, выражающий явное недовольство. Пускай предложение прозвучало из её уст, но если бы она могла предвидеть все последствия, то нашла бы более подходящее применение для средств мистера Беннета.

— Для начала я хотела бы познакомиться с мисс Лэмптон, отец, — сказала Лиззи.

Столь неожиданное предложение застало её врасплох. Она давно смирилась с тем, что её навыки в музицировании останутся довольно скудными, и, честно говоря, не испытывала сожалений по этому поводу. Вечером к ней зашла Джейн, и они начали обсуждать утренний разговор за столом. Лиззи высказала сомнения по поводу целесообразности занятий.

— А мне кажется, что это пошло бы тебе на пользу, — неожиданно сказала Джейн. — Ты же любишь музыку, Лиззи? Если мисс Лэмптон окажется приятной женщиной и знающим педагогом, то почему бы тебе не воспользоваться возможностью? К тому же папа не против.

— Мы ещё не знаем, насколько она приятная женщина и соразмерна ли цена уроков её приятности, — заметила Элизабет.

Ей казалось, что тратить деньги на занятия сейчас, когда она уже несколько лет выходила в свет, неразумно и недальновидно. Однако пообещала Джейн, что примет окончательное решение только после знакомства с мисс Лэмптон.

А знакомство состоялось через три дня и превзошло все ожидания. Мисс Лэмптон, хотя и успела побывать в самых роскошных гостиных великосветского общества, смогла сохранить скромность и производила приятнейшее впечатление. Они встретились в Мэритоне, куда Лиззи и Джейн отправились на прогулку. Мисс Лэмптон сопровождала миссис Филипс, которая и представила спутницу племянницам.

Мисс Лэмптон была обладательницей невысокого роста и тонко очерченных плавных пальцев, которые приковывали внимание сильнее, чем лицо. Она встречала людей улыбкой и тёплым сиянием спокойных рассудительных глаз. Лиззи не заметила, как естественно и размеренно у них завязался разговор, а по его завершении осталась очень довольна новой соседкой. Мисс Лэмптон, казалось, также понравились обе девушки, и она пригласила их на чай в следующие выходные. Элизабет решила попридержать тему уроков до визита к ней, но Джейн, обычно сдержанная, обратилась к мисс Лэмптон сразу. Наверное, забота о сестре преодолевала даже природную скромность.

— Мы слышали, что вы очень талантливый педагог, — сказала старшая мисс Беннет. — Не хотелось бы обременять вас при первой встрече, но, скажите, вы продолжаете давать уроки?

Мисс Лэмптон нисколько не смутилась и доброжелательным тоном ответила:

— Пожалуй, я не справлюсь с такой же обширной практикой, какая у меня была раньше. Но для юных леди, проживающих в окрестностях, мои двери всегда открыты.

Мисс Лэмптон назвала стоимость и немного рассказала о том, как проходят занятия. Лиззи была приятно удивлена разумной суммой, которая не стала бы тяжким бременем для её отца. Они распрощались, и на обратном пути Джейн поинтересовалась, что её сестра думает о новой знакомой.

— Джейн, должна признать, она понравилась мне больше, чем я могла ожидать. Пожалуй, я скажу отцу, что пара занятий в неделю стали бы хорошим вложением в моё неосуществившееся музыкальное образование.

Негромко рассмеявшись, Джейн взяла сестру под руку и сказала, что та слишком принижает свои способности. Кто знает, какой результат они увидят после месяца или двух регулярных занятий?

В следующие выходные они отправились с визитом к мисс Лэмптон, которая испекла для двух юных леди пирог по особому рецепту. Те оказались крайне польщены таким вниманием и радушием.

Дом мисс Лэмптон был небольшим по меркам семейного человека, но более чем достаточным для женщины, живущей в одиночестве. Казалось, дом оживал, когда приходили гости, да и сама мисс Лэмптон, без сомнений, являлась отличной гостеприимной хозяйкой. Она держала самую необходимую прислугу, но выпечкой, насколько поняли Джейн и Элизабет, предпочитала заниматься сама. В комнатах стоял аромат кексов и цветов, софа со множеством подушек, стоявшая посреди светлой гостиной с нежно-розовыми обоями, обещала много приятных минут.

За чаем мисс Лэмптон рассказывала забавные истории из своей практики, стараясь, как отметила про себя Элизабет, не задевать чьих-либо чувств и не вызывать ощущения, будто они занимались сплетнями за спинами бывших учеников и их семей. Джейн и Лиззи в ответ делились наблюдениями о жизни в Хартфордшире, рассказывали о местных развлечениях и подсказывали лучшие направления для прогулок. Мисс Лэмптон оказалась большой любительницей природы и ценила живописные пейзажи. Лиззи показалось, что в ближайшем времени они могли бы стать не только учителем и ученицей, но и хорошими друзьями. Определённо, приезд мисс Лэмптон можно было считать большой удачей.

* * *

Следующий месяц пролетел для Элизабет незаметно: в коротких визитах, хлопотах по дому и постоянных упражнениях в музыке. Её уровень рос на глазах, что отмечала даже миссис Беннет, отдавая должное успехам дочери. Странно было слышать в доме не только навязчивую игру Мэри, но и старательную Элизабет, но вся семья только приветствовала эти уроки.

Погода в окрестностях Меритона стояла сказочная. Пышная цветущая зелень, не теряя яркости красок, постепенно разбавлялась багровыми и песочно-жёлтыми оттенками. Тёплый воздух радовал свежестью, и ежедневные прогулки приносили Элизабет особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Природная красота наполняла её сиянием изнутри.

С мисс Лэмптон Лиззи и в самом деле сблизилась. Та часто рассказывала ей о местах, в которых бывала, а Элизабет, от природы любознательная и необычайно живая, с удовольствием внимала рассказам учителя. Мисс Лэмптон обладала способностью тонко чувствовать красоту не только в музыке, но и в окружающем мире, и в людях. Она снисходительно относилась к порой острым высказыванием мисс Беннет и предлагала свой, более мягкий и терпимый взгляд на вещи. Что нравилось Лиззи, так это то, что мисс Лэмптон при всей доброте умела видеть очевидные пороки и мгновенно порицала их.

Она много рассказывала о последней семье, в которой жила и занималась с младшей сестрой хозяина.

— Мне хочется верить, что Джорджиана сумеет развить свой музыкальный дар, — вздыхала мисс Лэмптон, поворачивая голову в сторону, словно перед её взглядом проносились картины прошлой жизни.

— Что может ей помешать? — спросила Лиззи.

— Девушки из таких обеспеченных семейств не могут рассчитывать на профессиональные занятия музыкой. Часто игра на рояле расценивается как необходимое приложение для светской жизни. А Джорджиана не просто музыкально одарена. К счастью, её брат действительно делает лучшее для неё.

— Как его имя?

— Мистер Дарси. Их поместье, Пемберли, находится в Дербишире. Я провела с мисс Дарси целых два года и жила прямо в этом роскошном доме.

— Довольно много. Вы упомянули, что о ней заботится брат. А родители?

— К несчастью, их родители умерли. Насколько я помню, старший мистер Дарси скончался пять лет назад. Мисс Дарси с её тонкой натурой тяжело перенесла этот удар. В занятиях музыкой она находила утешение и совершила огромный прорыв за эти годы. Боюсь, причина весьма печальная. — Мисс Лэмптон встряхнула головой. — Что ж, мисс Элизабет, давайте вернёмся к этому отрывку. Я покажу вам, как можно взять этот пассаж. Переход из одного регистра в другой требуется совершать очень быстро, так что дома вам придётся практиковаться дополнительно.

Через пару недель история о семействе Дарси всплыла вновь при неожиданных обстоятельствах.

Соседнее поместье, давно пустовавшее, наконец выкупил один выходец с севера Англии по фамилии Бингли. Он намеревался прибыть в Незерфилд-парк к концу недели вместе с друзьями и сёстрами. Когда миссис Хёрст перечисляла фамилии спутников мистера Бингли, Элизабет вздрогнула, услышав одну очень знакомую.

«Мистер Дарси».

Она ощутила необъяснимое внутреннее волнение, едва это имя достигло слуха. И не просто оттого, что мисс Лэмптон рассказывала о нём и его сестре (а Элизабет не сомневалась, что речь идёт именно об этом мистере Дарси), а из-за странного предчувствия. Внезапно она словно очутилась за пределами переполненной шумной гостиной, и её воображение начало рисовать черты этого человека. Она погрузилась в это совершенно несвойственное ей занятие и очнулась, лишь когда Шарлотта Лукас, сидящая напротив, позвала её во второй раз. Элизабет быстро отмела странные картины, непонятным образом захватившие её мысли, и вернулась к беседе с подругой, которая, безусловно, заметила странное состояние Элизабет, но тактично не стала проявлять излишнее любопытство.

На другой день Лиззи, как обычно, отправилась к мисс Лэмптон. Сегодня им было что обсудить помимо уроков музыки. Та встретила её на пороге, несколько раскрасневшаяся и взволнованная.

— Дорогая мисс Элизабет! — она чуть понизила голос. — Прошу проходите. Извините, у меня гости. Надеюсь, вы не расстроитесь, если мы начнём урок на четверть часа позже?

Лиззи заверила, что спокойно задержится на это время у мисс Лэмптон, так как после уроков у неё не запланированы сколько-нибудь неотложные дела. Пока она шла по коридору в гостиную, то заметила, что там находился высокий широкоплечий мужчина, стоявший спиной к двери. Когда Лиззи очутилась внутри, то оказалось, что вместе с джентльменом была совсем юная леди. Наверное, она была ровесницей Лидии, а может, даже на год помладше. Тонкая, высокая и стройная, она скрывалась за широкой спиной джентльмена. Тот же взыскательным и слегка мрачноватым взором разглядывал Элизабет. Он бросил короткий взгляд на мисс Лэмптон, и та, словно спохватившись, быстро проговорила:

— Позвольте представить вам, мистер Дарси, мисс Элизабет Беннет. Мисс Беннет, это мистер Дарси.

Элизабет присела, а мистер Дарси отвесил приличествующий поклон. Затем мисс Лэмптон представила мисс Беннет мисс Джорджиане Дарси. Та крайне засмущалась новому и неожиданному знакомству и придвинулась ближе к брату, но с интересом разглядывала Лиззи.

— Мисс Беннет пришла на урок, — объяснила мисс Лэмптон.

— В таком случае мы не в праве дольше вас задерживать и лишать мисс Беннет драгоценных минут занятия, — прозвучал низкий голос мистера Дарси. — Мы договорились, не так ли, мисс Лэмптон?

Элизабет посмотрела на него в этот момент, и их взгляды встретились. Его манера держать себя невозмутимо, несколько горделиво показалась Лиззи любопытным предметом для наблюдения. Прежде она не встречала таких людей. Однако взгляд мистера Дарси нельзя было назвать холодным, скорее, проницательным и живым. Элизабет остро ощутила, как он в это самое мгновение составлял её портрет и словно выносил заключение её характеру. Но она не позволила этой догадке поколебать себя внешне.

Мистер Дарси и мисс Дарси простились с мисс Лэмптон и Элизабет и быстро покинули дом.

Признаться, в тот день у Элизабет не получалось полностью сосредоточиться на уроке. Едва гости покинули дом мисс Лэмптон, она принялась расспрашивать учительницу о них.

— Неужели вас зовут на прежнее место? Понимаю, это несколько эгоистично с моей стороны, но вы первый человек, с которым игра на рояле перестала быть для меня суровым испытанием.

Мисс Лэмптон скромно улыбнулась и покачала головой. Что может быть слаще для слуха преподавателя, чем признание, что ученик начал смотреть иными глазами на его предмет? Солнечный свет из-за окна падал на кружево её платья и на волосы медного оттенка, создавая небольшое подобие ореола.

— Как я поняла, мистер Дарси погостит какое-то время у своего друга, мистера Бингли, вместе с мисс Джорджианой. Они узнали, что я обосновалась неподалёку, и решили воспользоваться возможностью и возобновить уроки. Так что не беспокойтесь, я никуда не уезжаю, дорогая мисс Элизабет. Мисс Дарси будет приходить ко мне каждый день.

Элизабет мысленно изумилась столь плотному расписанию, но не могла не отметить серьёзный подход мисс Дарси. Сама Лиззи только-только начинала входить во вкус благодаря отточенным навыкам и располагающим манерам мисс Лэмптон.

Приезд мистера Бингли произвёл много шума. Все наперебой обсуждали его дом, его состояние, его сестёр. Не прошло и недели, как все в округе знали о мистере Бингли не меньше, чем члены его семьи и близкие друзья. Внимание к мисс Лэмптон мгновенно уменьшилось, к удивлению Лиззи. Хотя позже она нашла этому разумное объяснение: тот факт, что мисс Дарси посещает её занятия, таинственным образом обошёл местных сплетниц стороной. Джейн, с которой Элизабет прогуливалась в парке вокруг дома, предположила, что дело в старшем брате мисс Дарси.

— Возможно, он тщательно оберегает её от пересудов соседей. Ты говорила мне, что она очень юна?

— Да, верно. Но, признаюсь, я наивно полагала, что в Хартфордшире сложно утаить от кого-то что-либо.

— Значит, мистер Дарси приложил усилия, — заметила Джейн, сворачивая по тропинке в беседку. — Скоро приём в Лукас-лодж, Лиззи, и, я слышала, там должны быть мистер Бингли с сёстрами и мистер Дарси. Думаю, подобное знакомство будет интересным.

— Не рискну загадывать, но надеюсь, что ты права.

Лиззи более ни разу не сталкивалась у мисс Лэмптон ни с мистером Дарси, ни с его сестрой, которая должна была заниматься музыкой ежедневно. По-видимому, мисс Дарси приходила в совсем раннее время и уходила до Элизабет.

* * *

Все семейства в округе готовились к приёму у сэра Лукаса. Тот был весьма доволен, что собирает у себя «самых изысканных леди и джентльменов Хартфордшира». Мистер Беннет за обедом в Лонгборне высказал сомнение перед домочадцами в успехах дорогого соседа в системе оценки, которую тот применял. Миссис Беннет пропустила замечание супруга, поскольку её мысли находились в плену новых мечтаний.

Каждый день она исправно добывала новые сведения о мистере Бингли и могла бы с лёгкостью посрамить своими успехами лучших констеблей и дозорных Англии. Далекоидущие планы миссис Беннет касались старшей дочери, Джейн, признанной красавицы семьи. В свои двадцать три года она оставалась незамужней девушкой, по-прежнему пленяющей классической красотой, мягким характером и добродушием. Элизабет смотрела на сестру и понимала, что та превосходит её не только внешностью, но и внутренними качествами. И для неё это был повод для радости и гордости.

Подтрунивая над не знающими границ планами матери с отцом или самой Джейн, Лиззи искренне желала ей самого большого в мире счастья. И изредка сомневалась, что мир способен дать то счастье, которого заслуживала Джейн.

Лонгборн стоял на ушах из-за предстоящего приёма. Миссис Беннет с небывалой даже для неё щепетильностью следила за платьями дочерей, их причёсками, туфлями и свежим внешним видом.

— Моя дорогая миссис Беннет, — попытался остудить её пыл мистер Беннет, — боюсь все ваши усилия станут напрасными, как только Мэри решит почтить гостей своими этюдами или Лидия выразит громче положенного радость от очередного выигрыша в вист.

— Ах, мистер Беннет! Все ваши попытки омрачить моё прекрасное настроение будут напрасны, даже не пытайтесь.

— В каких страшных грехах вы меня обвиняете, — покачал головой мистер Беннет, закрываясь утренней газетой. — Я лишь пытаюсь уменьшить ваше разочарование, которое неминуемо наступит, если вы будете продолжать в том же духе.

Но миссис Беннет невозможно было остановить. Горничные с кружевами и лентами, шпильками и булавками носились из одной комнаты в другую. Элизабет ощутила счастье и облегчение, когда вызывающая головную боль суматоха наконец улеглась и они очутились на приёме сэра Лукаса.

Элизабет нравилось бывать в Лукас-лодж — самом большом и роскошном доме в округе. Не столько из-за богатого убранства, сколько из-за дочери хозяина, Шарлотты Лукас, приходившейся ей ближайшей подругой. Вечер, проведённый в её обществе, не мог обернуться разочарованием.

Лиззи бывала здесь несчётное количество раз, но даже она поначалу оглядывалась, осматривая потолки и стены. Сэр Лукас, очевидно, привёз из лондонского дома несколько новых картин и достал лучшие сервизы, какие у него имелись. Комнаты утопали в свете, дубовые паркеты были начищены так, словно готовились, по меньшей мере, для принца-регента. Дамы сверкали украшениями и выставляли напоказ переливы шелков и атласа.

И Элизабет не смогла сдержать лукавой улыбки, когда поняла, что всех этих приготовлений, всего этого великолепия не хватило, чтобы впечатлить тех, для кого они задумывались. Во всяком случае, часть из них они точно оставили равнодушными.

Едва мистер Бингли с сёстрами и другом переступил порог большой залы Лукас-лодж, как его окутала звенящая тишина. Только пара быстрых движений бальных туфелек и неловких смешков, которые в наступившем безмолвии услышали все. Сэр Лукас устремился приветствовать нового хозяина Незерфилд-парка, а тот, в свою очередь, обворожительно улыбнулся в ответ и ликующим голосом сообщил, что совершенно очарован Хартфордширом и сражён радушным приёмом, который ему оказывали. Все в зале выдохнули с облегчением. Как бы люди не мечтали о знакомствах с состоятельными членами высшего общества, всегда оставался затаённый страх того, что они пренебрегут людьми, стоящими ниже их по социальной лестнице. Мистер Бингли являл собой то драгоценное исключение, найти которое желали многие.

Его по очереди представляли местным семействам. Каждая дама, имевшая дочь на выданье, считала своим долгом задержать столь очаровательного молодого джентльмена. И надо признать, мистер Бингли с честью выдерживал это испытание, чего нельзя было сказать о его сёстрах и друге. Если леди изо всех сил скрывали накатывающую досаду, то друг мистера Бингли открыто проявлял своё неудовольствие. И пускай местное общество в глубине души прекрасно знало, что не представляло образец благопристойности, однако не могло потерпеть подобного признания со стороны, в особенности от человека, который определённо понимал, что такое эталон.

Элизабет наблюдала за ними всеми, останавливая особенно долгие взгляды на мистере Дарси. Сейчас он выглядел куда более хмурым и холодным по сравнению с тем, каким Лиззи видела его у мисс Лэмптон. Пожалуй, он тщательно следил за собой в присутствии сестры, робкой и во всём полагавшейся на брата. С чужими людьми мистер Дарси совсем не церемонился, очевидно, доброжелательность по отношению к незнакомцам была ему не свойственна. По залу прошлись шепотки, осуждающие его поведение.

Наконец очередь представления дошла и до миссис Беннет. Суетливо перекручивая в руках шёлковый платок, она пыталась одновременно и скромно устремить глаза в пол, и разглядеть каждый штрих лица и костюма мистера Бингли. И пускай мистер Дарси держался чуть поодаль, это вовсе не означало, что он представлял для неё меньший интерес.

Миссис Беннет считала, что представить всех пятерых дочерей было бы более выгодно, но рядом стояли только две старшие. Мистер Бингли сразу обратил внимание на Джейн и пригласил её на первый танец. Лиззи заметила, что сестра стала держаться скромнее обычного, и поняла, что та крайне смущена. И этому имелось прекрасное объяснение: мистер Бингли едва ли смотрел на кого-то ещё в зале после того, как увидел Джейн.

Бойкий, живой, снисходительный к вольностям, которые позволяло местное общество, и безупречно воспитанный — он очаровал всех присутствующих. Сложно представить, что нашёлся бы человек, на которого мистер Бингли произвёл бы дурное впечатление. Его сёстры не сумели затмить его, но также завоевали местные симпатии. С последним Элизабет не готова была так быстро согласиться. Ей они показались достаточно жеманными, но достоинства мистера Бингли оттеняли недостатки его сестёр.

Всего вышеперечисленного нельзя было утверждать про мистера Дарси. Элизабет попала в неловкое положение, когда дело дошло до её представления ему. Формально они уже были знакомы, и мисс Беннет недолгое время колебалась: стоит ли ей сообщить об этом или притвориться, что они видятся впервые. Дело осложнялось тем, что она не могла понять, что об этом думал сам мистер Дарси. Отчего-то у Элизабет возникло чувство, будто он не желал распространяться о делах, связанных с его сестрой.

Она решила промолчать, и мистер Дарси сделал то же самое, хотя, судя по его продолжительному взгляду, он вспомнил её. Его непроницаемое лицо словно закрывалось на замок и не позволяло ни одному человеку проникнуть внутрь. Осуждал ли он её за преднамеренный обман или был доволен тем, что она догадалась промолчать? Элизабет не следовало бы думать об этом, но она любила разгадывать загадки, а в этом человеке, как ей казалось, их было немало.

Этот вечер стал триумфом Джейн. Мистер Бингли пытался следовать этикету и танцевать с разными молодыми леди, но постоянно возвращался к старшей мисс Беннет. Она будто притягивала его, и это не осталось незамеченным. В конце приёма мистер Бингли забылся и пригласил её в третий раз, и Джейн при всём её расположении была вынуждена отказать. Тот смутился, осознав, что позволил себе лишнего, и остаток вечера пытался загладить вину, подвёл её к своим сёстрам и другу. Мисс Бингли любезно пригласила Джейн на ужин в Незерфилд-парк.

Элизабет с удовольствием провела вечер, танцевала, обсуждала с Шарлоттой последние новости и изредка, стараясь не привлекать внимания, наблюдала за мистером Дарси, который, в свою очередь, также бросал на неё пристальные взгляды.

Элизабет начало казаться, что лучше бы она прямо заявила о состоявшемся знакомстве, и теперь не испытывала бы неловкости.

Только поздним вечером, когда они вернулись домой, Джейн удалось поделиться всеми впечатлениями с сестрой. Да, мистер Бингли совершенно очаровал её, она никогда не встречала такого обходительного молодого человека, а его порыв в конце вечера был тут же прощён и забыт. Он не желал навлечь на неё дурного, просто настолько забылся, что потерял счёт танцам.

Элизабет почти не вставляла своих привычных остроумных замечаний, а только с нежностью смотрела на сестру. Что-то в ней говорило: в этот раз знакомство действительно обещало перерасти в нечто большее. Лиззи не желала и не собиралась торопить события, как, впрочем, и Джейн, но уже приготовилась наблюдать за развитием этой истории.

* * *

Через несколько дней после приёма у сэра Лукаса Джейн отправилась на обед к мисс Бингли и миссис Хёрст, которые воспользовались возможностью и всячески просвещались относительно родственных связей старшей мисс Беннет. Добродушная Джейн, никогда не видевшая в других людях коварства и неискренних помыслов, честно отвечала на каждый и только благоразумно старалась не добавлять ничего сверх меры.

Она не подозревала, что сёстры мистера Бингли огласили ему свои неутешительные выводы по поводу её родословной, а тот заявил, что ему в сущности всё равно. Никто не осмеливался бы оспаривать очарование и достоинства характера мисс Беннет.

Зато на следующий день Джейн имела возможность убедиться в благородстве мистера Бингли.

Утром после завтрака она отправилась на прогулку в лес, чтобы насладиться осенней теплотой и роскошью природы. И она, и Элизабет знали этот лес наизусть, и единственной неприятностью в это время года являлись кроличьи ямы. Вся земля, холмы были изрезаны пушистыми обитателями, а потому представляли угрозу для любителей прогулок — легко можно было наступить на место, под котором находился вырытый проход. Даже самый осторожный путник не смог бы поручиться за собственную безопасность.

К несчастью, именно такое происшествие приключилось с Джейн во время прогулки. Её нога неудачно провалилась в кроличью яму и застряла там. Она попыталась выбраться самостоятельно, но острая боль пронзила ногу. Джейн не могла даже пошевелить ею.

С нарастающей тревогой она оглянулась вокруг. В этом лесу довольно часто гуляли соседи или проходили фермеры. Джейн убедила себя, что в ближайшее время кто-нибудь пройдёт поблизости и она позовёт на помощь.

Неизвестно, решила ли судьба сыграть с ней злую шутку или наоборот помочь своеобразным способом — только за почти два часа по дороге, по которой обычно всегда кто-то ходил, так никто и не прошёл. Джейн заволновалась. Нога ужасно болела, а сама она начала мёрзнуть в своём лёгком белом муслиновом платье, сидя на холодной земле без движения. Дома должны были заволноваться, заметив её долгое отсутствие, подумала она. Элизабет знала, какой дорогой она любит гулять, так что всё закончится хорошо, но придётся некоторое время потерпеть, размышляла Джейн, растирая плечи руками в попытке согреться.

Прекрасная утренняя погода ближе к полудню сменилась пасмурной, а потом и вовсе пошёл дождь. Кто мог представить, что обычная прогулка обернётся такой неприятностью? Джейн начала думать, что лучше бы она не выходила сегодня из дома. Платье промокло насквозь, пряди волос выбились из причёски и облепили щёки и лоб, кожа зудела от каждого прикосновения хлёстких безжалостных капель. Погода ухудшалась, и дождь вскоре превратился в настоящий ливень.

Вдруг ей послышался стук копыт и ржание лошадей. Джейн от всего сердца взмолилась, чтобы ей это не померещилось в шуме ливня, чтобы кто-то в самом деле оказался поблизости. После чуть ближе раздались голоса. Джейн закричала куда-то вдаль, прося о помощи. Она не понимала, услышали ли её голос, но изо всех сил кричала не останавливаясь. Голос звучал хрипло, наверное, она уже серьёзно простудилась.

С каким облегчением она увидела два мужских силуэта верхом на лошадях. Один из них мгновенно спешился и подлетел к ней.

— Боже! Мисс Беннет! Обопритесь на меня, я вам помогу.

— Мистер Бингли! — узнала она мужчину. — Моя нога застряла в кроличьей норе. Я не могу пошевелить ею.

В этот момент рядом очутился второй всадник, который был занят привязыванием лошадей, пока мистер Бингли стремительно бросился на помощь.

— Дарси, помоги мисс Беннет с другой стороны, она совсем не может пошевелить ногой.

Мистера Дарси не пришлось долго просить, он оказался человеком безусловного действия. Под шум дождя, взмокшие и перепачкавшиеся, они помогли мисс Беннет выбраться из злополучной норы, а потом мистер Бингли подхватил её на руки и при помощи мистера Дарси взобрался на лошадь. Плотный сюртук укрыл продрогшие плечи Джейн. Пытаясь не потревожить её и в то же время торопясь доставить девушку в тёплое место, мистер Бингли пришпорил лошадь. Мистер Дарси следовал за ними до Незерфилд-парка, куда было принято отвезти пострадавшую мисс Беннет, поскольку он находился ближе.

Тревога мучительно сжимала сердце Элизабет. По началу она не придала значения задерживающейся с прогулки Джейн — она и сама легко могла забыть о времени, любуясь красотами местной природы, или разговориться с кем-нибудь из соседей по дороге домой. Но когда на небе показались весьма недружелюбные тёмно-серые тучи, Элизабет забеспокоилась. А стоило проливному дождю хлынуть за окном, как она сбежала вниз по лестнице в кабинет отца. Лиззи порывалась самостоятельно отправиться на поиски Джейн, но мистер Беннет остановил её, воззвав к благоразумию дочери. Кому станет легче, если и с Элизабет что-то случится?

— Я пошлю слуг и отправлюсь на поиски лично. Не волнуйся, Лиззи. Возможно, ливень застал Джейн врасплох и она укрылась где-нибудь?

Если Элизабет сумела взять себя в руки, то миссис Беннет никогда и не пыталась совершить подобный подвиг. Её причитания, разносившиеся по всему дому, перекрывали шум дождя.

Ненастье прекратилось, а Джейн всё не возвращалась. Поиски мистера Беннета не увенчались успехами, и Элизабет, осознавая всю серьёзность положения, сидела подле матери с застывшими в глазах слезами. Лидия и Китти притихли, а Мэри ушла молиться. Дом словно оторопел и начал покрываться корочкой грусти.

Лишь к обеду, когда на улице начало темнеть, к ним прибыл слуга из Незерфилд-парка и передал послание от мистера Бингли. Он приносил глубокие извинения за то, что не прислал известия сразу, оправданием ему могло служить лишь беспокойство о здоровье мисс Беннет. В письме сообщалось, что она находится в Незерфилде, её осмотрел врач и вынес неутешительное заключение: мисс Беннет подхватила лёгкую лихорадку, а падение в кроличью нору повлекло за собой растяжение.

После получения известий мистер и миссис Беннет, а также Элизабет немедля начали собираться в Незерфилд-парк. Путь туда сопровождался бесконечными причитаниями миссис Беннет о «бедной Джейн, к которой судьба проявила хотя бы одну милость — послала ей в помощь именно мистера Бингли». И пусть по другой причине, но с этим высказыванием Элизабет готова была согласиться. Кто знает, чем бы всё обернулось, если бы мистер Бингли не нашёл Джейн?

— Мы заберём её домой, папа? — Лиззи повернула голову в сторону мистера Беннета.

— Не думаю, дорогая. Если у неё растяжение, врач должен был прописать несколько дней покоя.

— Мистер Бингли о ней прекрасно позаботится, я уверена! — заявила миссис Беннет. — Бедная Джейн! Угодить в кроличью яму! Не могу представить, как она была счастлива, увидев мистера Бингли.

Когда они прибыли в Незерфилд-парк, их сразу же проводили к Джейн, которой выделили комнату для гостей на втором этаже. Она дышала спокойствием и светом, стены были обиты нежно-жёлтыми обоями с рисунком из роз, а через высокое окно с полупрозрачным тюлем виднелся парк Незерфилда.

Джейн выглядела бледной и измученной долгим нахождением на холодной земле ещё и под проливным дождём. Элизабет была рада увидеть её, но заметно огорчилась тому, в каком болезненном состоянии пребывала сестра. Миссис Беннет задавала множество вопросов, на которые у Джейн не хватало сил ответить. В конце концов мистер Беннет осторожно, но настойчиво выпроводил супругу из спальни больной.

Когда они спустились в гостиную, миссис Беннет начала осыпать благодарностями мистера Бингли и его сестёр. Мистер Дарси находился в той же комнате, но держался чуть поодаль. Словно почувствовав отстранённость друга, мистер Бингли, ведомый голосом совести, произнёс:

— Дорогая миссис Беннет! Мне неловко принимать ваши благодарности в одиночку, потому что вместе со мной находился мистер Дарси. И поверьте, без его помощи я бы не справился.

Миссис Беннет замолчала и вместо неё мистер Беннет выразил благодарность второму спасителю дочери. Он также отметил, что им невольно придётся воспользоваться гостеприимством мистера Бингли, так как Джейн не могла встать с постели. Хозяин дома заверил, что им не о чем беспокоиться: мисс Беннет — желанная гостья, и ей будут оказаны внимание и забота. Элизабет с трудом улавливала суть беседы, но старалась держаться, как того требовали правила приличного тона.

— Если вы не против, — подала она голос, когда в гостиной стало несколько тише, — я бы хотела навещать её каждый день.

— К чему такие хлопоты, мисс Беннет? Вы можете остаться в Незерфилде, тогда ваша сестра, я уверен, быстрее пойдёт на поправку, — предложил мистер Бингли.

Сердце Элизабет дрогнуло от радости — она желала этого всей душой, но не стала бы просить первой, ставя мистера Бингли в затруднительное положение. Отец Элизабет не возражал и сказал, что пришлёт вещи для неё, как только они вернутся в Лонгборн.

Когда он и миссис Беннет распрощались с радушным хозяином дома, Элизабет показалось, что на лице мисс Бингли промелькнуло едва заметное недовольство, но она тщательно скрыла его под светской улыбкой. Мистер Бингли распорядился насчёт второй гостевой комнаты и особенно отметил, чтобы она находилась рядом с комнатой старшей мисс Беннет.

Его чуткость и деликатность в подобных вопросах удивили и порадовали Лиззи. Она вернулась к больной сестре, которая всеми силами старалась казаться не настолько больной, как оно было в действительности. Даже в тяжёлые для себя моменты Джейн думала о спокойствии других больше, чем о собственном благе. Когда она уснула, Лиззи решила спуститься вниз, чтобы взять пару книг из библиотеки мистера Бингли, которой тот любезно позволил пользоваться.

Слуга проводил её в достаточно уютную и не сильно громоздкую комнату с книжными шкафами из красного дерева. Возле стены стоял секретер, а перед окном небольшой стол и пара кресел с чуть изогнутыми ножками, более широкими сверху. В библиотеке как раз находились мистер Бингли, мисс Бингли и мистер Дарси с сестрой.

Элизабет не видела мисс Дарси с той самой встречи у мисс Лэмптон, и ей начало казаться, что то знакомство ей пригрезилось, судя по тому, что более о мисс Джорджиане никто ничего не упоминал. В белом муслиновом платье она стояла рядом с братом и о чём-то разговаривала с мистером Бингли под чутким наблюдением его сестры. Та приняла покровительственную позу и словно старалась выглядеть одновременно приятно в глазах и мистера Дарси, и мисс Джорджианы. Зелёный шёлк её платья был безупречно подобран к цвету кожи, но не смягчал некоторой цепкости во взгляде.

Завидев Элизабет, мистер Бингли взмахнул рукой и отправился навстречу.

— Мисс Беннет! Мы ужасно обеспокоены здоровьем вашей сестры. Скажите, как она?

Он взял её под руку и проводил к остальной компании.

— Благодарю вас! Но, боюсь, пока улучшения, если они и есть, совсем незаметны.

Мистер Бингли остановил взгляд на мисс Дарси и спохватился.

— Ах, да, разрешите представить вам…

Тонкий и робкий голос простодушно прервал мистера Бингли.

— Я уже знакома с мисс Беннет, — произнесла Джорджиана и повернулась с приветливой улыбкой к Элизабет. — Как вы поживаете? Я от всего сердца желаю, чтобы ваша сестра как можно скорее пошла на поправку.

Лиззи поблагодарила её за заботу и заметила, какое молчание повисло вокруг после слов мисс Дарси. Мисс Бингли мгновенно оживилась и заинтересованно смотрела то на мисс Джорджиану, то на Лиззи, то на мистера Дарси, который сохранял завидное самообладание. Мистер Бингли не придал большого значения словам мисс Дарси, но его сестра не смогла пропустить их.

— Когда же вы успели познакомиться? — поинтересовалась она, глядя при этом на мистера Дарси.

Тот сразу понял, что вопрос обращён именно к нему.

— У мисс Лэмптон, — коротко ответил он.

Взгляд мисс Бингли сверкнул и обратился к Элизабет. Той показалось, что она заподозрила небольшой обман, произошедший во время представления у сэра Лукаса. Однако мисс Бингли явно не собиралась упрекать мистера Дарси во лжи при свидетелях. Она хотела спросить что-то ещё, но Элизабет сообразив, что любой вопрос окажется не из числа приятных, опередила её и повернулась к мистеру Бингли.

— Если позволите, я выберу книги и поднимусь к Джейн. Боюсь, сегодня меня сложно счесть приятным дополнением для вечернего времяпрепровождения.

Мистер Бингли сказал, что общение с ней всегда доставляет ему удовольствие, но он не позволит себе лишить старшую мисс Беннет её заботливой сестры. Краем глаза Элизабет заметила, что её действие не укрылось от наблюдательного взора мистера Дарси. В очередной раз она невольно вошла с ним в тайный сговор.

С долей облегчения Лиззи удалилась от них и отправилась к массивным книжным полкам. Через пару мгновений её со спины окликнул мягкий голос.

— Мне кажется, что эти книги придутся вам по душе, — мисс Дарси указала рукой на полку с правой стороны.

Элизабет обернулась и улыбнулась ей. Мисс Джорджиана была выше ростом, её застенчивость бросалась в глаза, но исходившие от неё доброта и внутренний свет привлекали с необычайной силой.

— Благодарю вас, мисс Дарси. Вы читали их? — поинтересовалась Лиззи.

У неё внутри складывалось весьма определённое впечатление, что мисс Дарси и мистер Бингли окажутся самыми приятными собеседниками в течение тех дней, что ей предстояло провести в Незерфилде.

— О, да. Всю дорогу до Незерфилда не могла оторваться и всё равно не успела закончить, — она застенчиво наклонила голову, но щёки её при этом порозовели, а голос заиграл по-новому. Видимо, не одной только музыке принадлежало её сердце. — Даже брату пришлось сказать, что я слишком увлеклась.

— После такого искреннего отзыва я просто не имею права не воспользоваться возможностью и не прочитать их, — сказала в ответ Элизабет и потянулась за книгами.

Они находились на самой высокой полке, куда Элизабет в отличие от Джорджианы не могла дотянуться. Мисс Дарси, очевидно, уже собиралась помочь, но её опередили. Мужская рука оказалась совсем недалеко от Элизабет, взяла нужную книгу и протянула ей. Мистер Дарси совершенно бесшумно оказался за их спинами и, по-видимому, услышал обрывок их разговора.

При его появлении Элизабет всякий раз ощущала странное напряжение и волнение. И чем ближе он оказывался, тем сильнее были её чувства. Она списывала это на невольный обман, который случился при их представлении друг другу, а также на само поведение мистера Дарси.

Неразговорчивый, скупой на проявление чувств и суровый на вид человек, его мысли и истинное отношение к окружающим сложно было понять. Он старался держаться мистера Бингли и его сестёр, что наводило на мысли, будто ему неприятно общество прочих людей. Мистер Дарси держался на расстоянии от них, хотя Элизабет казалось, что, окажись он в круге своих людей, то его манеры стали бы в разы приятнее.

Её рассуждения об этом человеке оказались бы совсем неприятными, если бы не две вещи. Первая заключалась в том, что он помог Джейн вместе с мистером Бингли. Элизабет прекрасно понимала, что манеры могли производить дурное впечатление, но поступок всегда ценится дороже. Одно дело — неприветливо отвести голову при знакомстве с человеком, занимающим куда более низкое положение, а другое — оставить даму не просто в затруднительной, но в опасной для жизни ситуации. И всё-таки только отъявленный негодяй мог бы так поступить, поэтому это не извиняло надменного поведения мистера Дарси с другими.

А вторая вещь только что промелькнула перед глазами Элизабет. Лицо мисс Джорджианы, едва она увидела брата, озарилось теплейшей улыбкой. Она потянулась к нему и будто ощутила прилив уверенности. Такое поведение нельзя было списать на одну лишь семейную привязанность, отношения между ними выходили за те, которые общество считало достаточными для старшего брата, опекающего сестру после смерти родителей.

Отвечал ли мистер Дарси подобной теплотой? Безусловно, его лицо сохраняло непроницаемость, но поведение будто сглаживалось. Тон голоса становился несколько приглушённее, а взгляд, обращённый к сестре, наполнялся большим вниманием. И вероятно, когда они оставались наедине, то он позволял себе проявление ещё большей заботы, подумала Элизабет.

Лиззи вспомнила рассказ мисс Лэмптон о том, как у мисс Дарси проявился талант к музыке сразу после смерти отца. Она слегка встрепенулась, чтобы её мимолётную грусть не заметили другие. Её сочувствие могло невольно задеть и мистера Дарси, и Джорджиану. Элизабет приняла протянутую ей книгу.

— Благодарю вас.

— Вам не стоит благодарить меня, мисс Беннет. Джорджиана сидит с этой книгой допоздна, и, кажется, вы единственная, кому она согласна уступить её.

И Элизабет, и Джорджина едва заметно улыбнулись его замечанию, а тот, судя по выражению лица, не совсем понял, чем заслужил такое единодушное выражение чувств. И, как поняла Элизабет, замешательство в принципе редко сопутствовало мистеру Дарси. При иных обстоятельствах он мог бы затаить обиду, но мисс Дарси удерживала его и от этого.

— Я подумала, — начала Джорджиана, — что болезнь мисс Джейн временно лишит вас возможности посещать занятия мисс Лэмптон.

— Да, боюсь это так, — ответила Элизабет, — но мои занятия не могут быть важнее выздоровления Джейн.

— Разумеется! — быстро воскликнула Джорджиана. — Я лишь хотела предложить свою помощь, мисс Беннет. Мы могли бы упражняться вместе. В гостиной стоит рояль с превосходным звучанием. Что вы на это скажете?

Внимание мисс Бингли всё больше притягивала их скромная беседа. Элизабет уловила, как она старалась выхватить фразы из их разговора.

— Это было бы чудесно, мисс Дарси! Боюсь только, что мои навыки сильно отстают от ваших, — сложив руки за спиной и с прежней улыбкой ответила Лиззи.

Джорджиана просто не могла не вызвать улыбки умиления, казалось, что в её присутствии даже её грозный брат несколько оттаивает и становится мягче. Хотя в то мгновение, когда Элизабет давала ответ на предложение его сестры, он смотрел именно на неё. В мыслях она понадеялась, что он не разыскивает в ней недостатки, которые не позволили бы его сестре проводить в её обществе слишком много времени. В любом случае Элизабет считала, что обладает достаточной смелостью и решимостью, чтобы не позволить чужому неодобрению лишить себя столь очаровательной компании.

— Я уверена, что вы преуменьшаете свои достоинства, — сказала Джорджиана. — Но даже если они и справедливы, то вы тем более не должны прекращать практику. Я замечала, что даже при недельном отсутствии занятий мои пальцы теряют прежнюю беглость.

Они условились приступить к совместным урокам со следующего дня. Мисс Дарси по-прежнему посещала занятия мисс Лэмптон, но делала это совсем рано утром. К удивлению Элизабет, мистер Дарси так и простоял подле них, пока они не закончили разговор и не распрощались. Из его уст едва ли вылетела ещё хотя бы пара слов, однако его присутствие сложно было назвать «незаметным».

Забота и внимание творили не меньшие чудеса, чем хорошие врачи. Элизабет скрашивала для Джейн присутствие в чужом доме, цвет её лица день ото дня улучшался, жар спадал, и ей прочили скорейшее выздоровление. Узнав о предложении мисс Дарси, которое та сделала её сестре, Джейн просияла от радости.

— Конечно, дорогая! И не думай, будто оставляешь меня. Ты и так много времени проводишь в этой комнате. Тебе нужно развеяться, да и уроки забрасывать не следует.

Элизабет провела пальцами по её руке и слегка сжала её. Слишком неземной добротой обладала её сестра. Хотя глядя на беспокойство и заботу мистера Бингли, которые тот довольно открыто проявлял к Джейн, она задумывалась, а не являлся ли он наилучшим дополнением к ангельскому характеру её старшей сестры? Пребывание в Незерфилд-парке позволило с разных сторон посмотреть на нрав его хозяина. И при всей критичности взглядов Элизабет не смогла бы назвать ни единого недостатка, кроме того, которым страдала и сама Джейн, — излишняя мягкость и снисходительность. Правда, от такого недостатка чаще страдали его обладатели, нежели окружающие люди.

После завтрака два утренних часа Лиззи проводила в обществе мисс Дарси. Разница в возрасте отнюдь не мешала им. Оказалось, что пара минут беседы с мисс Бингли тянулась дольше, чем пара часов занятий с мисс Дарси.

В основном они играли и разговаривали о музыке, иногда речь заходила о книгах и совсем редко мисс Джорджиана упоминала мистера Дарси или кого-то из обитателей Незерфилд-парка. Из обронённых фраз Элизабет поняла, что старший брат заменял ей всех умерших членов семьи. В голосе мисс Дарси легко можно было различить уважение, любовь и толику обожания.

Были ли эти чувства заслуженными и справедливыми? Элизабет было сложно судить. С её стороны, мистер Дарси так и оставался отчуждённым неприветливым человеком, который мало скрывал неприятие по отношению к окружающим. Разумеется, мисс Дарси видела его в другом свете.

Мнение о мистере Дарси нисколько не помешало Элизабет оценить достоинства его младшей сестры. Она ощущала, что интерес к ней со стороны мисс Дарси искренний и не продиктован необходимостью продемонстрировать светские манеры. Зачастую Элизабет видела, как открытость и простодушие без должного интеллекта и чувства такта опускаются до вульгарности. В мисс Дарси не было ни капли вульгарности, только чистота, отзывчивость, искренняя застенчивость и детская наивность.

Первые два занятия Элизабет и мисс Джорджиана провели наедине, а на третий день в музыкальный салон зашёл мистер Дарси, сославшись на забытую там книгу. Он поинтересовался успехами Джорджианы, и та пожелала сыграть для него. Тот остался и незаметно провёл в музыкальном салоне все два часа.

После этого он начал появляться там каждое утро, и вскоре его присутствие стало само собой разумеющимся. Однако Элизабет ни за что не смогла бы сказать, что узнала этого человека хоть на толику больше. Он приходил с письмами или с книгой и читал, пока мисс Беннет и мисс Дарси практиковались на инструменте.

Джейн становилось всё лучше, и миссис Беннет через день наведывавшаяся в Незерфилд-парк торжественно сообщила мистеру Бингли, что более не смеет злоупотреблять его гостеприимством. И Лиззи, наблюдавшая за ними поодаль, готова была поклясться, что мистер Бингли никогда не был одновременно так счастлив и раздосадован в равной степени. Счастлив за выздоровление Джейн и огорчён тем, что не сможет проявлять столь сильную заботу о ней.

Обернувшись, Лиззи увидела, как на неё пристально смотрит мистер Дарси. Она привыкла наблюдать за другими людьми, но сама не так уж часто становилась объектом излишнего внимания. Он не вызывал у неё стеснения или страха, лишь полное непонимание. Вернувшись к себе в комнату, Лиззи с облегчением вспомнила о том, что уже завтра утром они с Джейн покинут этот дом. И пускай в Незерфилд-парке оставались те, кто успел вызвать ответные добрые чувства, она радовалась мысли о скором возвращении домой.

А потом Элизабет спустилась в гостиную тем последним вечером несколько раньше и в приподнятом настроении. Осознав, что ещё никто не спустился, она решила заглянуть напоследок в библиотеку. Среди книг тишина звучала по-особенному притягательно. Руки скользнули к одному из томов Шекспира. Это оказались «Бесплодные усилия любви».

— Вам интересны ранние произведения Шекспира? — прозвучал голос за спиной, и Элизабет, вздрогнув, оглянулась.

Мистер Дарси стоял возле двери и явно заметил, что напугал её своим неожиданным появлением. Элизабет быстро поставила книгу на место и ответила:

— Мне кажется, если и можно узнать об авторе нечто скрытое, то только изучив его ранние работы. Со временем, набравшись опыта, писатели создают всё более изощрённые загадки.

Мистер Дарси прошёл к столу, находящемуся в центре, сложил руки за спину и обратил свой взор на Элизабет.

— Но разве подобные загадки не есть пища для серьёзного ума? Лежащее на поверхности не столь интересно. Сложные книги, как и сложные люди приковывают больше внимания и приносят больше пользы.

— Я не отрицаю привлекательности сложных предметов, мистер Дарси. Я лишь хотела отметить, что ключ к ним зачастую находится в куда более простых и открытых местах.

Элизабет увидела подобие улыбки на его губах, однако она так быстро исчезла, будто её и не было вовсе. Он посмотрел в сторону — куда-то, где один книжный ряд сменял другой.

— Хотя есть загадки, которые разгадать уже не суждено, — добавила Элизабет. — И ни одна пьеса Шекспира в этом не поможет.

— Например? — он снова поднял на неё взгляд и будто не собирался более опускать.

Элизабет ненадолго задумалась, посмотрев наверх, но быстро нашлась с ответом.

— Например, те же «Вознаграждённые усилия любви».

— Вы верите, что они всё-таки были написаны? — в голосе мистера Дарси послышалось сомнение, он слегка склонил голову набок.

— Кто из ныне живущих сможет с уверенностью отвергнуть это? Всего лишь одно упоминание, я согласна, но от человека, который совершенно точно входил в круг общения Шекспира.

Элизабет выражала мнение с присущим ей пылом. В ней всегда просыпался интерес и даже азарт, когда тема разговора выходила за пределы «салонных» и была близка ей. Элизабет ощущала, как кровь приливает к щекам сильнее от того, что собеседник не спешил разделить её точку зрения. Мистер Дарси совершенно не выражал желания закончить разговор, напротив, Элизабет почудилось, что он распалял его лишь сильнее.

— Но сложно не признать, что многие его произведения имеют двойные названия. Что, если «Вознаграждённые усилия любви» всего лишь первичное название для «Укрощения строптивой»? Или для пьесы «Конец — делу венец»? Вам не кажется, что сюжет последней неплохо подходит для подобного названия?

— Но куда больше такое название сочетается с другой его пьесой — «Бесплодными усилиями любви». Так что предположение, что одна является продолжением другой, кажется более справедливым.

Элизабет увлеклась и заметила вошедшую Кэролайн Бингли, когда та подала голос. Сразу же вслед за ней появился несколько поникший мистер Бингли и плавно вплыла миссис Хёрст, которая лениво поправляла своё кольцо.

— Неужели в Незерфилде открылся литературный клуб? — тут же воскликнула мисс Бингли.

— В таком случае мистер Дарси претендует на роль главного литературного критика, — с улыбкой заметила Элизабет.

А вот усмешка мисс Бингли тут же погасла, она не намеревалась никоим образом уколоть мистера Дарси и, очевидно, встревожилась, что её реплика может быть истолкована в неверном ключе после замечания мисс Беннет. Она замолчала и удалилась к столу, оставив после себя шлейф недоброжелательности. Элизабет проводила её взглядом, задумавшись, в чём заключалась причина особого внимания к ней мисс Бингли.

Самого же мистера Дарси, казалось, ничто не могло задеть или оскорбить. Как подметила Элизабет, на публике в Хартфорфордшире он надевал недовольно-равнодушную маску, меняя её в Незерфилде на расслабленно-равнодушную. Правда иногда ей удавалось поймать его кипучий наблюдательный пристальный взгляд, обращённый на неё, или смягчённый заботой взор, устремлённый на Джорджиану. И тогда его маска рассыпалась вдребезги, оставляя после себя череду вопросов и непонимания.

И наверное, после вынужденного пребывания в гостеприимном Незерфилде, мнение Элизабет склонилось бы в пользу мистера Дарси, если бы не случайно услышанный разговор.

В тот последний вечер Элизабет проверяла, все ли вещи были упакованы и готовы к отъезду, как вспомнила, что оставила на столике возле гостиной листок с предписаниями мистера Джонсона — врача, который осматривал Джейн. В нём содержались подробные указания, чего следовало избегать старшей мисс Беннет в первую неделю-две после возвращения домой, хотя, как он уверил, общее состояние позволяло ей спокойно совершить поездку в Лонгборн.

Лиззи заглянула к сестре — та умиротворённо спала, а потом быстро спустилась вниз и повернула к гостиной. На столике перед большим зеркалом в золочёной раме лежало раскрытое послание с размашистым почерком мистера Джонсона. На полпути Элизабет остановилась, услышав из гостиной голос мисс Бингли:

— Я полагала, что вы крайне избирательны в том обществе, которое окружает вас, но ещё более избирательны, когда речь заходит о вашей сестре.

Без сомнений, эта реплика предназначалась мистеру Дарси. Против воли Элизабет остановилась.

— Не понимаю, на что вы намекаете, — прозвучал сухой ответ.

Он не мог не понимать, и самой Элизабет не составило труда догадаться.

— Нет, конечно, и меня, и Луизу, и, полагаю, Чарльза очень радуют музыкальные успехи Джорджианы, но вас не смущает, что на этих занятиях она проводит чересчур много времени с мисс Элизабет Беннет?

— Не понимаю, почему Дарси должно это смущать! — вмешался мистер Бингли.

Элизабет было приятно убедиться в том, что он сохраняет своё благородство не только в её присутствии, но и за дверями, как они полагали, уединённой гостиной. В гостиной образовалась тишина, и она догадалась, что все ожидали ответа мистера Дарси.

— Если желаете знать, меня это ничуть не смущает.

Как только он произнёс это, Элизабет спохватилась, что занимается не самым благопристойным для леди занятием, и, сделав пару шагов, взяла листок со стола, но продолжение реплики мистера Дарси вынудило её вновь остановиться.

— Джорджиана достаточно хорошо воспитана, чтобы на неё могли повлиять несколько дней проведённых в обществе человека, которого при иных обстоятельствах рядом с ней бы не оказалось.

Элизабет едва не задохнулась от возмущения. Как же надменен этот человек, раз считает, что её невысокое по сравнению с его положение в обществе, может повредить его сестре. Счастье, что Джорджиана каким-то чудом совершенно не переняла его высокомерия.

Нарушив правила хорошего тона, Лиззи услышала достаточно неприятную вещь, чтобы не желать более оставаться возле гостиной. Быстрыми бесшумными шагами она поднялась к себе и упала в кресло. В зеркальном отражении она увидела слегка уставшее и слишком задетое словами чужого человека лицо. Лиззи улыбнулась самой себе. Она искренне полагала, что попытки других уколоть её, должны становиться возможностью для создания остроумной насмешки в их адрес, но никак не поводом хотя бы на мгновение опустить голову.

На следующий день с чувством полного облегчения Лиззи покинула Незерфилд-парк вместе с Джейн в карете, столь любезно предоставленной мистером Бингли.

* * *

К всеобщему удовольствию, после пребывания Джейн в Незерфилде знаки внимания со стороны мистера Бингли становились всё более частыми и не давали поводов для сомнений. Безусловно, он был совершенно очарован Джейн, о чём не уставала напоминать миссис Беннет: во время завтрака, обеда, ужина и, конечно, перед дневным чаепитием. Последнее особенно любил мистер Беннет: побыв наедине со своими книгами, он спускался к чаю, чтобы обсудить занимавшие его детали с Лиззи, найти тихое спокойствие в прекрасном облике Джейн и опустить пару острот в ответ на жалобы миссис Беннет. Но в последнее время единственное, на что она жаловалась, было безынициативное поведение мистера Беннета в отношении расположенного к ним мистера Бингли.

— Помилуйте, что же, по вашему мнению, я должен делать? Осмелюсь предположить, что он наносит визиты отнюдь не из-за желания побеседовать со мной.

— Разумеется, не из-за вас! Но вы должны приложить все усилия, чтобы он понял, что является желанным гостем в этом доме.

— Полагаю, благодаря вашим стараниям у него нет ни малейших сомнений в этом.

И на этих словах мистер Беннет встал и направился обратно в свой кабинет.

Элизабет вновь начала посещать уроки мисс Лэмптон. Они перенесли их на более ранее время, но Лиззи заметила, что всё равно ни разу не пересеклась с мисс Дарси. А она с неизменным постоянством занималась — это Лиззи было доподлинно известно со слов мисс Лэмптон. Что ж, кажется некто был «весьма разборчив в обществе, которое окружало мисс Дарси». Это больше не задевало Элизабет или, по крайней мере, она так думала, но ей не хотелось лишиться приятного знакомства с Джорджианой только из-за предубеждений её брата.

Однако та осень была отнюдь не скупа на новые знакомства. Совсем скоро по Мэритону разнёсся слух, что возле города разместится полк. Местные семейства ещё не успели отойти от радости по случаю знакомства с мистером Бингли, как на них свалилось новое счастье. На одном из вечеров, которые устраивала миссис Филипс, присутствовали несколько офицеров, и один привлёк особенное внимание Элизабет. Звали его Джордж Уикхем. Высокий, статный, он привлекал внимание дружелюбием и остроумием, его мягкие манеры очаровывали. Несколько замечаний, выдававших его наблюдательность и чувство юмора, отметила про себя и Элизабет.

Мистер Уикхем расспрашивал её о людях, живших в окрестностях, и она упомянула о недавнем приезде мистера Бингли.

— Я слышал о нём и раньше, — сказал мистер Уикхем. — Приятный джентльмен, как мне говорили.

— Да, вряд ли в Хартфордшире найдётся хоть один человек, который не согласился бы с этим, — заметила Элизабет, делая глоток чая. — В отличие от его друга, к сожалению.

Она не хотела, чтобы последнее замечание вырвалось в присутствии едва знакомого человека, но не сдержалась, а тот неожиданно и весьма горячо поддержал её.

— Не знаю, согласится ли весь Хартфордшир с вашим мнением, но я точно разделяю его.

Элизабет немало удивилась его высказыванию. Оно значило, что мистер Уикхем был лично знаком с мистером Дарси, что при разности их положений являлось далеко не очевидной вещью. Любопытство взяло над ней верх.

— Вы знакомы с мистером Дарси? — спросила она, сохраняя внешнее спокойствие и не выдавая личной заинтересованности.

— К сожалению. Однако это давняя и крайне неприятная история. Не думаю, что она могла бы быть вам интересна.

С губ Элизабет уже готово было сорваться возражение, но к ним подлетела Лидия, которая потребовала от мистера Уикхема составить ей пару в вист, и тот, откланявшись Элизабет, не посмел отказать младшей мисс Беннет. Внезапно прерванная беседа требовала продолжения. Лиззи пообещала самой себе, что непременно узнает, что за неприятная история случилась между мистером Уикхемом и мистером Дарси.

Примечания:

«Вознаграждённые усилия любви» считаются утерянным произведением Шекспира. Эта пьеса была упомянута в книге Фрэнсиса Мереса в 1598 году. Более никаких доказательств или упоминаний о ней не было, а потому многие были настроены скептично и не верили, что существовало самостоятельное утерянное произведение Шекспира. Считалось, что это могло быть иное название уже известной пьесы, и строились догадки о том, какой именно.

Однако в 1953 году в сборнике проповедей обнаружились два листа со списком от книготорговца, датированные 1637 годом, в которых перечислялись проданные книги, в том числе «Вознаграждённые усилия любви». Это свидетельствовало не только о том, что пьеса существовала, но и том, что она была напечатана и продавалась. Однако споры о её происхождении не утихают и по сей день.

Примечания:

Дорогие читатели!

Поздравляю вас всех с Новым годом! Я желаю вам сохранить внутренний свет и веру в себя.

Приятного чтения!

Склонность мистера Бингли к Джейн обнаруживала себя всё более глубокой и сильной. Даже завзятые скептики не могли не согласиться с тем, что его внимание превышает обычную симпатию. Что касается миссис Беннет, то каждое своё утро она начинала с поиска удачных мест для будущего предложения руки и сердца. Она пребывала в уверенности, что если обстоятельства сойдутся удачно, то мистер Бингли непременно откроет свои чувства Джейн. И убедила себя, что именно на неё возложена ответственность за это удачное стечение обстоятельств.

Лиззи видела, что Джейн столь скоро возникшая симпатия, которая переросла в сильное увлечение, застигла врасплох. Из разговоров с ней она поняла, что та не столько сомневается в искренности мистера Бингли, сколько пытается разобраться в собственных чувствах. При взаимном приятии мистера Бингли Джейн требовалось время, чтобы утвердиться в том, что это не просто приятное знакомство. И к радости Лиззи, мистер Бингли готов был ждать столько, сколько потребуется, однако убедить в этом миссис Беннет было несколько сложнее.

Когда в последний раз мистер Бингли вместе с мистером Дарси наносил им визит и они вышли на прогулку в сад, Элизабет едва не сгорела от стыда, услышав предложение матери направиться к старому колодцу. Дело в том, что он находился в ограждённой беседке с испорченным замком. Он постоянно заедал, и если кто-то оказывался в этот момент внутри, то не мог выбраться, пока на помощь не приходил садовником и не открывал старый замок. Каждый раз миссис Беннет собиралась его заменить, но в тот день, видимо, благодарила Бога, что так и не дошла до него. У Джейн от волнения вылетело из головы, почему ходить туда не следует, поэтому Лиззи пришлось нарушить планы матери.

— Недавно был дождь, и кладка возле колодца очень скользкая. Джейн может упасть.

Миссис Беннет едва открыла рот, чтобы возразить, как мистер Бингли, помня о том, что недавно пережила мисс Беннет, решительно развернулся и, предложив ей другую руку, направился в сторону кустов с розами. Миссис Беннет с неудовольствием посмотрела на Лиззи, но та ответила твёрдым прямолинейным взглядом. Если её долг оградить сестру от назойливых поползновений матери, чтобы та могла услышать голос сердца, то так тому и быть.

Единственное, что вызвало напряжение Элизабет, так это то, что мистер Дарси уловил и этот обмен взглядами между ней и миссис Беннет. Человек, который почти не говорил, проявлял завидный талант оказываться не в том месте и не в то время.

Пару дней назад в Мэритоне Лиззи стала свидетелем встречи мистера Уикхема и мистера Дарси. Более холодного приветствия невозможно было представить. Если бы мистер Дарси на мгновение овладел способностями медузы Горгоны, то молодой офицер, вне всяких сомнений, обратился бы в камень навеки.

Оказавшись после этого рядом с мистером Уикхемом, Элизабет вывела его на неоконченный разговор.

— Как я вижу, мистер Дарси не обладает талантом сохранять старые знакомства.

— О, да, — выдохнул мистер Уикхем, стараясь придать лицу беззаботности, и его усилия не ускользнули от наблюдательного взгляда Лиззи. — Боюсь, он слишком разборчив и не допустит неблагонадёжного человека в своё окружение.

В голове Элизабет невольно всплыли ненароком подслушанные слова в Незерфилде.

— Чем же вы заслужили статус неблагонадёжного человека в его глазах? — она придала своему голосу толику иронии.

— Только лишь тем, что его отец питал ко мне сильную любовь, заботился обо мне, опекал меня. Перед смертью старший мистер Дарси взял с сына слово, что моё будущее будет обеспечено, а также, что местный церковный приход будет отдан мне, как только освободится. Но когда он умер, мистер Дарси наотрез отказался исполнять волю отца.

Элизабет задержала дыхание от изумления.

— Я не могла предположить такого о мистере Дарси, — потрясённо проговорила она. — Нарушить обещание, данное отцу на смертном одре.

Мистер Уикхем продолжал спокойно идти рядом с ней по мощённой улице города.

— Должен признать, что меня гложет не столько его поступок, сколько то, что он опорочил меня в глазах своей сестры.

— Мисс Дарси? — откликнулась Элизабет и посмотрела на него.

Уикхем улыбнулся.

— Да. Думаю, именно в ней и заключалась причина его поступка, а иначе он бы не увидел ничего обременяющего в том, чтобы исполнить волю отца. Мы с Джорджианой были очень близки. Когда умер её отец, я старался утешить её, по-дружески поддержать. Но мистер Дарси усмотрел в этом лишь желание завладеть её приданым. Конечно, тогда она была ребёнком, но он уже тогда хотел, чтобы меня не было рядом с ней. Если бы я остался в местном церковном приходе, то встреч было бы не избежать.

В душе Элизабет поднялась буря протеста. Такое вероломство невозможно было оправдать в её глазах заботой о сестре, да и в чём заключалась эта забота? В том, что он лишил её друга?

— Мы не успели попрощаться с ней, когда я был вынужден покинуть Пемберли, — продолжал мистер Уикхем, время от времени наклоняя голову вниз. — Боюсь, что её брат наговорил обо мне Бог знает чего. — По его губам скользнула печальная улыбка. — Если бы я мог поговорить с мисс Джорджианой, сказать, что я не дурной человек, что я по-прежнему её друг и ни на что не претендую. Но она теперь почти не выезжает из Пемберли.

— Она сейчас в Незерфилде, — сорвалось у Элизабет.

Мистер Уикхем резко повернул к ней лицо.

— В самом деле? Вы видели её? Я ничего не слышал в городе о мисс Дарси.

Элизабет немного поколебалась, но ответила:

— Да, она здесь. Просто не выезжает, поэтому в городе и не знают о ней. Я познакомилась с мисс Дарси с Незерфилд-парке, пока гостила там. Она великолепно музицирует.

— О да, она обнаружила блестящий талант после смерти отца, — произнёс Уикхем, будто погрузился в воспоминания.

Лиззи взглянула на него с тайным сожалением. Разве не жестоко было оболгать друга перед младшей сестрой после смерти отца? Она много раз ловила заботливый взгляд мистера Дарси, обращённый на мисс Дарси, но что в действительности скрывалось в его глубине? Очевидно, он видел свой долг в том, чтобы не допустить к ней «неподходящих, на его взгляд, людей».

Вот и сейчас в саду Лонгборна, глядя на мистера Дарси, который пристально наблюдал за мистером Бингли и её сестрой, Элизабет начала понимать, что им двигало. Забота, как он понимал её. У Лиззи не осталось сомнений, что и Джейн он записал в список неподходящих людей для своего друга. Что ж, по крайней мере, её сестра была не одинока, и Элизабет твёрдо решила, что приложит все усилия, чтобы на отношения мистера Бингли и Джейн не повлияли ничьи «заботливые» порывы.

* * *

Если со стороны мистера Дарси и имелись попытки остановить своего друга от ухаживания за мисс Беннет, то они были тщетны. Джейн окончательно оправилась от происшествия на той злополучной прогулке, и Элизабет с лёгким сердцем посвящала себя музыкальным урокам с мисс Лэмптон. Однажды, выходя от неё, она заметила мистера Уикхема, стоявшего поодаль и словно притаившегося за магазинной вывеской.

Элизабет подошла ближе и позвала его:

— Мистер Уикхем! Какая неожиданная встреча. Не ожидала увидеть вас в городе в столь ранний час.

Он всё это время смотрел в сторону дома мисс Лэмптон, но всё равно вздрогнул, услышав её голос. Словно не замечал её до этого.

— Мисс Беннет! — его голос звучал несколько растерянно. — Да, знаете ли, давняя привычка вставать очень рано и прогуливаться. Я отправлял письма.

Элизабет понимающе улыбнулась.

— Позвольте, я провожу вас? — мистер Уикхем заулыбался, к нему будто бы вернулись его приятные непринуждённые манеры.

— С удовольствием, — согласилась Элизабет и приняла протянутую руку.

— Не знал, что вы тоже посещаете уроки мисс Лэмптон, — начал мистер Уикхем, оглядываясь через плечо на дом. — Сначала мне показалось, что вы не очень увлекаетесь музыкой.

— Так и было, — призналась Элизабет. — Но должна сказать, что моя нелюбовь была вызвана не столько самой музыкой, сколько моими неуспехами в ней, как бы я не пыталась не придавать этому значения. А теперь, когда благодаря счастливому случаю я познакомилась с мисс Лэмптон, кажется, мне всё-таки грозит немного, но преуспеть в этом искусстве.

Мистер Уикхем тихо рассмеялся.

— Мне кажется, вы слишком приуменьшаете ваши заслуги, но в любом случае я рад за вас. Мисс Лэмптон — великолепный педагог, не хотелось бы умалять её достоинства.

— Ни в коем случае! — воскликнула Элизабет и шутливо продолжила: — Я бы вам этого и не позволила. Если она смогла пробудить во мне желание заниматься, то она всесильна, уверяю вас.

— Я помню, как мисс Дарси занималась с ней в Пемберли. Они проводили вместе много времени. Мисс Лэмптон умеет находить подход к людям. Интересно, мисс Дарси навещала мисс Лэмптон?

— Она даже занимается у неё, — вырвалось у Элизабет.

Ранее она обдумала историю, которую поведал ей мистер Уикхем, и решила, что не будет посвящать его в подробности касательно пребывания Джорджианы в Хартфордшире. Ей было искренне жаль их обоих, а поведение мистера Дарси не вызывало ничего, кроме осуждения. И всё же она сочла излишнее вмешательство недопустимым.

А теперь незаметно в светской беседе мистер Уикхем всё же получил от неё ещё одно признание.

— Вот как, — сдержанно произнёс он. — Я этого не знал. Она занимается перед вами?

— Я не знаю точного времени, мисс Лэмптон только упомянула как-то, что занимается с мисс Дарси. Это всё, что мне известно.

Мистер Уикхем покачал головой и перевёл разговор на тему грядущего бала. Мистер Бингли, как и обещал ещё несколько недель назад, давал бал в Незерфилде. Туда была приглашена вся округа, и он должен был состояться через десять дней.

Миссис Беннет возлагала на это событие особые чаяния, а Элизабет надеялась, что они смогут доказать, насколько серьёзны намерения мистера Бингли в отношении Джейн. Ведь одно дело проводить время в обществе приятной девушки на приёме в Лукас-лодж, и совсем другое — оказывать ей отличительные знаки внимания на роскошном балу в собственном доме в качестве хозяина.

Джейн не могла скрыть приятной мечтательности, в которой пребывала последние дни.

— В последнюю встречу он заранее ангажировал меня на первый танец, Лиззи, — поделилась она. — Подумать только, он хочет открывать со мной бал.

— Я нисколько не удивлена, — лукаво улыбнувшись, ответила Элизабет.

— Я заметила, как ты оберегаешь меня и мистера Бингли от мамы. Это так необычно, я благодарна тебе.

— Кажется, наша матушка придерживается иной точки зрения, — шутливо отозвалась Лиззи.

— Нет, правда, Лиззи, — Джейн взяла её за руку и сжала. — Я поняла, что ты хотела этим сказать. Ты хотела дать мне время и возможность разобраться в своих чувствах. Ты никогда так не поступала прежде. Ты считаешь, мистер Бингли настроен серьёзно?

— А ты чувствуешь иначе? — Элизабет слегка наклонилась, заглядывая в смущённое лицо сестры.

— Я совсем другое дело. Внутри меня так много чувств, что, боюсь, я теряю способность трезво оценивать чужие.

Услышать признание от Джейн о переполнявших её чувствах было необычно и ново. Её ангельское лицо всегда было столь же прекрасным, сколь и умиротворённым. И если мистеру Бингли удалось сделать так, что она ощутила настолько сильный прилив чувств, что не сдержала признания, то Элизабет только приветствовала это.

— По тебе этого не скажешь, — заметила Элизабет, чуть поддразнивая Джейн. — Но он тебе нравится, не так ли?

Щёки Джейн слегка порозовели, но со всей свойственной для неё честностью и искренностью она кивнула в ответ.

— Больше, чем кто-либо другой до него. В нём так удивительно сочетаются и доброта, и прямодушие, и забота, и чуткость. Я боюсь спутать проявления его характера с настоящими чувствами ко мне, поэтому и спрашиваю твоё мнение. Холодный разум и взгляд со стороны очень нужны мне сейчас. Ты ведь наблюдала за ним? — с ласковым прищуром поинтересовалась Джейн.

— Ты права, — чистосердечно созналась Лиззи. — Если тебе важно выслушать мою оценку, то я нахожу его добрым и приятным человеком. Не хочу тебя огорчать, но в его окружении есть люди, которые крайне щепетильно относятся к положению в обществе, а он, при всей его мягкости, кажется, не поддался на их убеждения.

— Ты намекаешь на мистера Дарси или на мисс Бингли?

— Думаю, что на них обоих. Мистер Бингли доказал, что на него можно положиться, и он в самом деле очень чуткий и предупредительный человек. Его мнение о человеке не меняется в зависимости от того, стоит ли он напротив него или находится в пяти милях. Это заслуживает уважения. И если его чувства и намерения к тебе серьёзны, а у меня есть все основания полагать, что это так, то ваш союз будет очень счастливым.

От проникновенного тона и сильного чувства, с которыми говорила Лиззи, у Джейн перехватило дыхание. Она притянула к себе сестру и крепко обняла. Исходившее от неё тепло передавалось Лиззи, и она прижалась к ней крепче, улыбаясь от мысли, что судьба справедливо одаривает ту большим счастьем.

* * *

Осень прошла пик своей буйной красоты, и холода понемногу пробирались в Хартфордшир. Иссохшие листья готовились к снегу. Зима здесь была отнюдь не суровой, скорее мягкой, даже сказочной. Тонкое неглубокое покрывало снега укутывало землю, окна раскрашивались в замысловатые узоры, при взгляде на которые в голове рождалось множество фантазий и незаконченных историй.

Предстоящий бал вдруг предстал в особенных красках. Элизабет начала думать, что многое из того, что произойдёт на нём, отразится на будущем их семьи.

В тот день она навещала Шарлотту Лукас, а вернувшись домой, обнаружила, что Китти и Лидия пригласили нескольких офицеров на чай, в том числе мистера Уикхема. Он казался особенно бледным и не мог скрыть своего волнения. Миссис Беннет предложила им прогуляться в саду после чаепития. Дождавшись удобного момента, мистер Уикхем оказался с Элизабет в стороне от основной компании, слушавшей рассказы хозяйки дома об особом сорте роз.

— Мисс Беннет! Я не имею права обращаться к вам с такой просьбой, но мне не на кого рассчитывать. Прошу, умоляю вас — устройте мне встречу с мисс Дарси.

— Мистер Уикхем! — возмущённо воскликнула Элизабет. — При всём уважении к вам и сочувствию к той ситуации, в которой вы оказались не по своей воле, я не могу устроить подобную встречу. Подумайте о репутации мисс Дарси!

Тот тяжело дышал, почти задыхался, краснея и зажмуривая глаза от безысходности. Элизабет охватила волна жалости к нему, но даже она не заглушила голос разума. Здравомыслие подсказывало, что мистер Уикхем поддался отчаянию и не в состоянии оценить всех рисков, которым он подвергнул бы мисс Дарси. А ведь он точно не желал для неё дурного.

— Мисс Беннет, поверьте, я ни за что бы не навредил мисс Дарси! Меня отправляют на службу в Бельгию. — Эта новость заставила Элизабет замереть. — И я, правда, не знаю, вернусь ли когда-нибудь домой. При иных обстоятельствах я бы не посмел даже помыслить о том, чтобы нарушить покой мисс Дарси. Но теперь всё, о чём я думаю, это останусь ли в её глазах негодяем, каким меня изобразил её брат. Мне нужно только сказать ей правду, извиниться и проститься навсегда. Клянусь, даже если всё обойдётся благополучно и я вернусь в Англию, я не стану искать встреч с мисс Дарси. Для меня это очень важно, это последнее, что я должен успеть сделать. Вы единственная, кто может мне помочь.

— Почему я? — хмурясь, спросила Элизабет.

Её мысли метались между пониманием всей безысходности положения мистера Уикхема и осознанием строгости общественных правил и законов. Высший свет безжалостен и никогда не прощает тех, кто оступился. Его не интересуют причины, он не вникает в подробности, только сурово выносит приговоры. Мистер Дарси будет вне себя от ярости, если узнает, что подобная встреча имела место за его спиной. Элизабет словно наяву увидела его багровеющее от злости лицо и ощутила его праведный гнев. В данном случае она сама не смогла бы обвинить его в несправедливости.

— Вы знакомы с мисс Дарси и вы посещаете те же уроки, что и она, — голос мистера Уикхема проник сквозь её размышления.

— Как это? При чём тут занятия мисс Лэмптон? — Элизабет смотрела на него взглядом, полным непонимания.

— Я вам сейчас всё объясню, мисс Беннет. Умоляю вас, не отказывайте мне, выслушайте. Я придумал план, который позволит удержать нам всё это втайне, чтобы ни вы, ни мисс Дарси не пострадали.

До бала в Незерфилде оставалось два дня, и нельзя было припомнить более волнительного события в последние годы. Местные модистки без колебаний подтвердили бы это: давно им не приходилось проявлять столько терпения и умелой лести, чтобы убедить ту или иную барышню в том, что именно эта лента привлечёт внимание мистера Бингли и осчастливит их на всю оставшуюся жизнь. Что касается той девушки, которая и так, по всеобщему мнению, являлась обладательницей расположения мистера Бингли, то она мало думала о лентах и гораздо больше о том, как оставить хорошее впечатление о себе и своей семье. Даже снисхождение Джейн начало заканчиваться, когда она увидела, какое действие оказывает предстоящее событие на миссис Беннет.

Слуги не знали покоя ни в полночь, ни в четыре утра; девушка, которая занималась причёской Джейн, перепробовала не меньше дюжины вариантов, и не один не удовлетворял миссис Беннет. Когда в магазине шляпок хозяину было рекомендовано попридержать новый французский шёлк, Элизабет пришлось ни один раз извиняться.

А в гостиной сэра Лукаса стояла гробовая тишина, когда миссис Беннет таинственным голосом сообщила другим гостям о том, где чаще всего бывает мистер Бингли. Уходила она в необыкновенно воодушевлённом состоянии, приговаривая при этом дочерям:

— Вот, видите, как нужно избавляться от соперниц. Всё-таки никто не позаботится о вас лучше, чем ваша мать.

Элизабет негромко вздохнула и возвела глаза кверху, подумав, что нужно совсем не иметь ума, чтобы поверить, будто мистер Бингли тяготеет к цветочной выставке.

— Пускай ищут его там, пока он оказывает внимание Джейн, — удовлетворённо усмехнулась миссис Беннет.

Младшие мисс Беннет проявляли не меньше интереса к предстоящему балу, но не из-за мистера Бингли, а потому, что тот пригласил весь стоящий в Меритоне полк. Элизабет гадала, осмелится ли мистер Уикхем объявиться там, и приходила к выводу, что он всё же воздержится от столь рискованного предприятия.

Ей нелегко было вспоминать их последний разговор, когда он предложил устроить их встречу с Джорджианой в доме мисс Лэмптон втайне ото всех. Так и осталось загадкой, как именно он думал это провернуть, потому что Элизабет решительно отказала:

— Как вы могли подумать, что я стану такое устраивать? При всём уважении, мистер Уикхем, но вы подвергаете опасности мисс Дарси и только её.

— Да, да, конечно, — замялся тот, — просто я нахожусь в полном отчаянии.

— Возможно, вам стоит всё же обратиться к мистеру Дарси? — Элизабет чуть умерила своё негодование. — Объясните ему все обстоятельства дела, спокойно, без ссор и споров. Неужели он не проявит понимания?

— Это значило бы, что ему придётся разрушить собственную ложь в глазах сестры. А он желает быть для неё идеалом, совершенством. Боюсь, ему нет дела до моих обстоятельств, мисс Беннет. Это дурно с моей стороны, но я должен увидеть её в последний раз.

— Не спешите прощаться с жизнью, мистер Уикхем, — подбодрила его Лиззи. — Может быть, вам посчастливится встретиться с мисс Дарси, но я не могу участвовать в намеренном свидании юной девушки, понимая, чем это грозит обернуться для неё, если кто-нибудь увидит вас.

— Вашему благоразумию можно только позавидовать, — произнёс мистер Уикхем с блёклой улыбкой.

И при всём кажущемся благополучном окончании их разговора Элизабет терзали сомнения. Нет, не о том, правильно ли она поступила, отказав мистеру Уикхему — она не раздумывая поступила бы так снова. А о том, насколько он решителен в своём намерении встретиться с мисс Дарси. Что мешало ему после отказа Элизабет попытаться достичь своей цели иным путём?

Собственное знание не давало покоя. Обратиться к мистеру Дарси? Элизабет находила всё больше понимания в позиции мистера Уикхема — в этом не было смысла, наверное, он даже слушать её не станет, а решит, что она вмешивается в семейные дела, не имея никаких прав на это. Закрыть глаза на происходящее? Сможет ли она равнодушно взирать, если с мисс Дарси случится недоброе, когда она имела возможность это предотвратить?

Чем больше в доме хлопотали по поводу бала, тем мрачнее становилась Элизабет. Несвойственное ей настроение заметили все в доме, но она сослалась на непроходящую мигрень. И только за день до бала она подумала о простом и таком очевидном решении. Следовало поговорить с самой мисс Дарси! В отличие от брата она точно выслушает Элизабет и не попадёт в двусмысленную ситуацию. Вероятно, её не будет на балу — мисс Дарси ещё слишком юна и не выезжала в свет. Однако впервые за несколько дней лукавая улыбка коснулась губ Лиззи — она предполагала, где с большой вероятностью можно найти сестру мистера Дарси.

* * *

Незерфилд-парк во всём великолепии готовился встречать гостей. Подъезд к дому был освещён, сверкающие окна намекали на роскошное убранство дома. Гости поднимались ко входу в шёлковых и муслиновых платьях, украшенных кружевами и изящной вышивкой. Сотни канделябров освещали холл, бальную залу и несколько примыкающих гостиных. На входе мистер Бингли и его сёстры приветствовали прибывших, руки в перчатках постоянно мелькали перед взором. Гостевая зала была наполнена людьми, когда семейство Беннет оказалось там. Из соседней бальной комнаты доносилась музыка, по-видимому, танцы уже начались.

Элизабет считала, что ей обеспечено увлекательное времяпрепровождение: по меньшей мере на два-три танца у неё найдутся кавалеры, а кроме того, она ожидала встречи с Шарлоттой Лукас, с которой у неё всегда завязывался любопытный разговор, наполненный острыми замечаниями. Разумеется, она ни на миг не забывала о своём намерении увидеть мисс Дарси.

Мистер Бингли открывал бал с Джейн, что не могло не радовать Элизабет. Сама она также была приглашена одним приятным джентльменом. Следующий танец она пропустила, чему нисколько не была огорчена, так как обсуждала с Шарлоттой последние события.

— Кажется, бал откладывался до тех пор, пока Джейн не была бы в состоянии выдержать столько танцев кряду, — заметила мисс Лукас, оглядываясь на танцующего мистера Бингли. Он пригласил одну гостью, но при этом каждый раз его глаза сверкали, когда рядом среди танцующих оказывалась Джейн.

— Забота и предусмотрительность мистера Бингли подкупают, это правда, — ответила Элизабет. — Я провела несколько дней в его доме и могу с уверенностью сказать, что он обладает превосходными манерами и добрейшим нравом.

— Но вот о его сёстрах ты не спешишь говорить подобное, — прищурила взгляд Шарлотта.

Элизабет легонько рассмеялась.

— Потому что, мне кажется, в этом они полная его противоположность.

— Надеюсь, он не слишком прислушивается к их мнению, — сказала Шарлотта. — Вероятно, они желали бы для него более выгодной партии нежели Джейн.

— Остаётся уповать на его благоразумие и на то, что он прислушается к голосу сердца. Я вижу, что Джейн в самом деле очень прониклась им. Я бы даже осмелилась сказать, что она влюблена.

— Осмелилась сказать? — негромко ахнула Шарлотта. — Думаю, все в этом зале уверены, что она влюблена. Лиззи, ты слишком рассудительна в сердечных вопросах. Привязанность возникает быстро.

— Не знаю, — с сомнением покачала головой Элизабет. — Мне кажется, сильное чувство рождается вместе с уважением и доверием. Как можно их испытать к тому, кого плохо знаешь?

— Возможно, больше влияния оказывают не сами чувства, а тот, кто их испытывает. Но если речь идёт о Джейн, то я рекомендую ей поторопиться, чтобы не упустить мистера Бингли. Такие знакомства — счастливая редкость, ты и сама понимаешь это, Лиззи.

Пока внимание всех было приковано к танцующим, Элизабет поведала Шарлотте об истории мистера Уикхема, а также о том задании, которое она препоручила самой себе в течение этого бала. Мисс Лукас выразила мнение, что она попала в пренеприятнейшую историю, о которой знает лишь от одной из сторон. Элизабет отвергла всякие попытки усомниться в правдивости слов мистера Уикхема и заявила, что его рассказ — не единственное мрачное пятно в безупречном портрете обладателя дохода в десять тысяч фунтов.

— Кажется, то, что выглядит в глазах твоей матушки безусловным достоинством, в твоих — теряет свою привлекательность, — лукаво заметила Шарлотта.

Элизабет успела только улыбнуться в ответ, музыка прекратила играть, и к ним неожиданно подошёл мистер Дарси. Отвесив поклон, он заговорил:

— Мисс Беннет, не окажете ли вы мне честь и не согласитесь ли потанцевать со мной?

Изумление в равной степени отразилось на лицах мисс Беннет и мисс Лукас. Застигнутая врасплох, Элизабет не нашлась с отказом и вынужденно приняла приглашение.

— Ну что ты, — успокаивала подругу Шарлотта, — всего лишь один танец, в этом нет ничего дурного. Напротив, неприлично отказывать ему без видимой причины. Хотя, признаться, я удивлена, что он выбрал тебя среди всех в этом зале.

— Должно быть, желает продолжить наш спор о Шекспире, — иронично ответила Элизабет.

— О Шекспире? — непонимающе посмотрела на неё мисс Лукас.

— О, боюсь, ты не знаешь. Когда я была в Незерфилде, мы поспорили о том, принадлежат ли «Вознаграждённые усилия любви» перу Шекспира.

Шарлотта с трудом утаила вырвавшийся наружу смешок.

— Что ж, тогда вы станете первой танцующей парой в Хартфордшире, которая весь танец будет обсуждать литературные загадки великого мастера.

— Шарлотта, мне не до смеха, — сказала Элизабет. — Этот человек просто невозможен. Наверное, он просто задумал испортить мне настроение этим танцем. Что ж, — Лиззи подтянула края перчаток, — я не доставлю ему такого удовольствия.

Наступило время, когда пары заняли места для следующего танца. На Элизабет взирало, по её мнению, совершенно невозмутимое и непроницаемое лицо мистера Дарси. Он сделал приличествующий поклон, она слегка присела и наклонила голову. Смычки дотронулись до струн, в зале раздалась музыка, и её рука, затянутая в лайковую перчатку, коснулась его. Каким бы маловыразительным не казалось ей его лицо, но желания уязвить там точно не было. Скорее сдержанная сосредоточенность и неподдельный интерес, который Элизабет не могла объяснить самой себе.

Танец обещал быть долгим, а мистер Дарси не обнаружил не то что желания продолжить спор о Шекспире, как в шутку предположила Лиззи, но даже намерения начать светскую беседу.

— Кажется, мистеру Бингли удалось устроить замечательный бал, о котором ещё долго будут говорить в Хартфордшире, — начала она.

— Да, он постарался произвести приятное впечатление, — последовал сухой ответ, который не давал простора для его собеседницы.

— Возможно, ему понравится здесь, и он захочет не просто арендовать, но и приобрести Незерфилд-парк, чтобы закрепить его за собой.

— Он не делился со мной своими планами на этот счёт.

Элизабет выдохнула, делая поворот спиной, и повернулась обратно с приятной улыбкой и твёрдым намерением не спасать более этот безнадёжно-молчаливый танец. Как будто он уловил её настрой, потому что уже после следующего пируэта произнёс:

— Моя сестра говорит, что ей недостаёт ваших совместных занятий по утрам.

Его слова отдались одновременно и теплом, и сожалением в душе Элизабет. А кроме того, теперь к этим чувствам примешалось ещё нечто едва уловимое: отголоски неспокойной совести, хотя она и убеждала себя, что пока не совершила ничего дурного, а напротив, постарается оградить Джорджиану от возможной ошибки.

— Признаюсь, мне тоже. Но уверена, мисс Дарси легко найдёт способы с пользой провести время в приятном, подходящем ей обществе.

Элизабет не удержалась от последнего замечания и надеялась, что в нём не прозвучало и тени особого смысла. Пошла вторая половина танца, они встали напротив друг друга в ожидании следующего движения. Тепло неумолимо разливалось по телу. Музыка наполнила зал и звучала ещё громче и объёмнее, чем прежде. Судя по невозмутимому виду мистера Дарси, он ничего не заметил. И тем не менее он спросил:

— И что вы считаете приятным обществом для себя?

— То, где можно молчать, и не чувствовать себя неловко.

— С вами не согласились бы многие, — сказал он, но ей показалось, будто на его лице промелькнуло одобрение.

— И даже вы? — с лёгкой лукавостью уточнила Элизабет.

Он понял её вопрос даже глубже, чем она ожидала.

— Моя необщительность не связана с высокомерием. — Он замолчал, словно обдумывал, должен ли произносить следующие слова. — Мне нелегко сходиться с едва знакомыми людьми, а лицемерие претит моей натуре.

Элизабет выгнула бровь, но её лицо скрыл проплывающий мимо джентльмен. Достаточно откровенное суждение перед едва знакомым человеком от того, кому, по собственному признанию, это тяжело даётся. Однако в мыслях Элизабет слишком быстро всплыло признание мистера Уикхема. Разве мистер Дарси не опорочил его в глазах своей сестры, чтобы она забыла друга детства и не вспоминала о нём иначе, кроме как с отвращением?

— Мисс Дарси кажется полной вашей противоположностью, — заметила она, чтобы усыпить своё пробудившееся негодование и не сказать лишнего.

— Она совсем молода, но в нас больше общего, чем кажется на первый взгляд.

Элизабет не стала произносить норовившее сорваться замечание. Танец приближался к концу, они обменялись ещё парой ничем не обязывающих реплик по поводу бала и собравшегося общества, и он проводил её до Шарлотты. Стоило ему откланяться, как Элизабет, едва сдерживая себя, сказала подруге:

— Его любовь к сестре похвальна, но он будто не понимает или не хочет понимать, какое тщеславие скрывается за ней.

— Лиззи, хочу напомнить тебе, что мы знаем эту историю только со слов одной из сторон. Должно быть, мистер Дарси видит всё совсем в ином свете, и, услышав его версию, ты можешь поменять своё мнение.

Элизабет сильно сомневалась в этом, но возражать на разумный довод не собиралась. Она решила, что достаточно потанцевала и пора заняться другим более важным делом. Настроение омрачила внезапно промелькнувшая мысль: как повёл бы себя мистер Дарси, если бы узнал о том, что она собирается делать? Но не предупредить Джорджиану было немыслимо, недостойно и бесчестно.

Лиззи незаметно выскользнула из бального зала и отправилась в сторону библиотеки. Какое счастье, что проведя в Незерфилде несколько дней, она хорошо знала расположение комнат в доме. Поначалу она почти не сомневалась в том, что Джорджиана, не имея возможности посетить бал, пойдёт в библиотеку, чтобы почитать и предаться мечтам под звуки музыки, доносившейся из танцевального зала. Но подходя к библиотеке, Элизабет засомневалась: что если она осталась у себя? Что если выбрала для себя любую другую комнату? Весь замысел висел на тонкой, совершенно непрочной нити. Бесполезно предаваться сомнениям, со вздохом подумала Лиззи, когда стоило просто пойти и проверить всё самой.

Какое облегчение окатило Лиззи, когда, отворив массивную дверь с позолотой, она увидела высокую фигуру юной девушки в светлом платье, с накинутой шалью на плечах. Джорджиана сидела в высоком глубоком кресле и уткнулась в книгу со всей внимательностью и серьёзностью. Она не услышала тонкого скрипа открывшейся двери — так была поглощена чтением. Отблески горевшего в камине огня падали на её волосы и плечи, создавая невероятно тёплую и даже домашнюю атмосферу в библиотеке. Взглянув на неё, Элизабет уверилась в том, в чём и не сомневалась: как бы не хотел мистер Уикхем исправить зло, совершённое в прошлом, нельзя бросать тени на Джорджиану.

— Мисс Дарси! — окликнула её Лиззи.

Та сначала напряглась, повернула голову, но тут же расслабилась и очаровательно улыбнулась.

— Мисс Беннет! Как же давно я вас не видела! — воскликнула она и тут же отложила книгу на стол. — Неужели вам наскучил бал?

В её голосе прозвучало такое неверие, что Лиззи тут же поняла: мисс Дарси очень хотелось побывать на балу.

— Вовсе нет, — ответила Элизабет, — но я рассчитывала увидеть вас.

— Меня? — удивилась Джорджиана и тут же указала рукой на другое кресло. — Прошу вас, присаживайтесь.

Элизабет охотно приняла её предложение.

— Да, — кивнула она. — Я хотела кое о чём предупредить вас. И прошу, поймите правильно, но я не рискнула отправиться с этим к вашему брату.

Джорджиана нахмурилась и продолжала внимательно слушать.

— Пару недель назад я познакомилась с одним офицером, который поведал историю своей жизни. Вы знаете его: это мистер Уикхем. — Джорджиана вскочила на ноги и ошеломлённо посмотрела на Элизабет. — Понимаю, мисс Дарси, вы считаете его недостойным человеком! Несколько дней назад он рассказал, что его отправляют служить в Бельгию, откуда он может и не вернуться. И по этой причине он умолял меня устроить вашу встречу, но я отказала ему и хотела предупредить вас, чтобы вы были осторожны. — Лицо Джорджианы чуть расслабилось, но тут же напряглось снова. — Мистером Уикхемом движет отчаяние, и он не задумывается о последствиях. Но от себя я хотела добавить то, что желал сказать он. Вы зря думаете о нём плохо. Понимаю, вы доверяете брату, но мистер Уикхем не желал вам зла.

— Мисс Беннет, — натянутым голосом начала Джорджиана, — мне кажется, что вас ввели в…

Их прервал внезапно появившийся мистер Дарси, который со сверкающими от гнева глазами влетел в библиотеку. Едва взглянув на него, Лиззи поняла: он слышал её последние слова.

Камин оглушительно трещал в образовавшейся бездонной тишине. Элизабет замерла, а потом издала вздох сожаления и прикрыла глаза. В глаза мистера Дарси плескались гнев, осуждение и горечь разочарования. Словно она предала нечто очень ценное, но сама не знала что именно. Его лицо быстро сковала маска непроницаемости, и только сжатые руки с проступившими прожилками кричали, насколько он был зол и с каким трудом сохранял самообладание.

Джорджиана сделала шаг вперёд, но суровый взгляд брата остановил её.

— Могу я узнать, мисс Беннет, что привело вас в библиотеку?

К Элизабет, ослеплённой теми скрытыми чувствами, которые пробивались через его глаза и руки, вернулась способность говорить.

— Мне было необходимо сказать пару слов мисс Дарси, — совершенно невозмутимо ответила она.

Почему она должна чувствовать себя словно преступница, пойманная на месте преступления? Она не совершила ничего дурного, но, разумеется, мистер Дарси уже счёл её вмешательство назойливым. Мисс Дарси встала между ними, будто между Сциллой и Харибдой, и вскинула ладони в примирительном жесте.

— Фицуильям, ты всё неправильно понял, — обратилась она сначала к нему, а потом повернула голову к Элизабет, — и, боюсь, что вы тоже, мисс Беннет. Мне кажется, мистер Уикхем ввёл вас в заблуждение. Что он вам рассказал? — Она вновь посмотрела на мистера Дарси. — Прошу, давай сначала спокойно выслушаем мисс Беннет.

Джорджиана, наверное, сама не понимала, как похожа на ангела-спасителя в этот момент. Её голос унял первый всплеск недобрых чувств, который едва не вырвался наружу. Мистер Дарси мгновение подумал, посмотрев на них обеих, а затем кивнул в знак согласия.

— Мисс Беннет, — Джорджиана подошла ближе, — у меня нет сомнений, что вы хотели помочь, но вы не представляете, что за человек мистер Уикхем. Расскажите, как он преподнёс вам эту историю.

Элизабет нахмурилась, её одолевали противоречивые чувства, но она взяла себя в руки. Мистер Дарси встал за спинкой кресла, стоявшего возле камина и скрестил руки на груди.

— Мистер Уикхем поделился со мной историей своего взросления. Он сообщил, что вырос в Пемберли, что ваш отец был привязан к нему, — на всё это мисс Дарси кивала, а мистер Дарси не сводил пронзительного взгляда с её лица. Следующие слова заставили Элизабет помедлить, но она продолжила: — Также он рассказал, что завещание покойного мистера Дарси не было исполнено, потому что ваш брат, опасаясь близости мистера Уикхема, отослал его, опорочив его намерения в ваших глазах.

— Опасаясь близости? — непонимающе переспросила Джорджиана.

Руки мистера Дарси разомкнулись и упали, словно он услышал немыслимую ложь. Он отвернулся к пылающему огню, от которого его глаза заблестели ещё ярче.

— Будто бы мистер Уикхем хотел жениться на вас ради приданого, — договорила Элизабет.

Джорджиана ахнула и сделала шаг назад.

— Как он мог так оговорить тебя! — воскликнула она, поворачиваясь к брату.

Тот оставил её слова без ответа. Он стоял, словно взвешивая про себя всё услышанное, и наконец принял решение.

— Джорджиана, не могла бы ты оставить нас? — вежливо попросил мистер Дарси. — Всего на минуту. Подожди меня в коридоре.

Мисс Дарси послушно вышла, а мистер Дарси тут же перевёл взгляд на Элизабет. Гнева в нём стало меньше, но взгляд ещё более пристально изучал её.

— С какой целью мистер Уикхем рассказал вам всё это? Сомневаюсь, что лишь для светского разговора.

В голове Элизабет прозвучал тот ответ, который она должна была дать, и внезапно её озарило. Она вдруг ясно увидела другую возможную сторону произошедшего. Она была отвратительной, и Элизабет закрыла глаза, осознав, что невольно участвовала в ней. В один миг слова мистера Уикхема перестали казаться безусловной правдой, напротив, в них проявилось множество уловок и попыток надавить на её добропорядочность. Мистер Дарси, увидев, какие чувства вызвал в ней своим вопросом, забеспокоился и повторил:

— Он о чём-то просил вас? Скажите мне, потому что всё, что он наговорил — чистая ложь, но я несу ответственность за Джорджиану, поэтому мне необходимо знать, что задумал этот негодяй. Однажды ему почти удалось навредить ей.

Он крепко сжал губы, словно воспоминания о прошлом отзывались в нём глухой болью. Это стало последней каплей для Элизабет. Если бы он только злился, проклинал Уикхема и настаивал на том, что его слова — ложь, быть может, в Элизабет и осталась доля сомнения даже после слов Джорджианы. Но на его лице, помимо прочего, пролегли глубокая печаль и сожаление. Сожаление, что нечто неприятное вновь вернулось в его жизнь и в жизнь его сестры. Элизабет поняла, что желание поквитаться с Уикхемом уступает в нём беспокойству за мисс Дарси, что в его любви и заботе нет ничего эгоистичного, а значит, слова Уикхема не могли быть правдой.

— Мистер Уикхем сообщил, что отправляется служить в Бельгию, что, возможно, не вернётся оттуда живым, и просил о встрече с мисс Дарси.

— И вы согласились? — изумился мистер Дарси.

На его лице застыло выражение непонимания, будто он не ожидал, что она способна на такое, в нём снова промелькнуло нечто, напоминающее разочарование. Для Элизабет этот вечер оказался переполненным открытиями. Совсем не такого ответа она ожидала от него, даже когда представляла в голове, что случится, если он обо всём узнает. Её укололо то, что он допустил мысль, будто она могла так поступить с его сестрой.

— Разумеется, нет, мистер Дарси, — непоколебимо ответила она. У него вырвался вздох облегчения, но он всё ещё держался в напряжении. — Я как раз пришла к мисс Дарси, чтобы сообщить о том, что мистер Уикхем ищет встречи с ней и чтобы она была осторожна.

— И поэтому последнее, что я услышал, были слова о том, что «мистер Уикхем не желает ей зла»? — усомнился он.

— Кажется, он в самом деле поведал мне не всю правду, но в тот момент, когда я говорила это, я верила, что так и есть.

Мистер Дарси промолчал. Он скользнул взглядом в сторону, и Элизабет почувствовала, как в нём борются желание оградить сестру от возможной беды и желание верить ей вопреки всему.

— Если он и впрямь собрался в Бельгию, то это лучшее, что он может сделать, — уничижительным тоном произнёс мистер Дарси. — Но что-то подсказывает мне, что он снова солгал. Каким образом он намеревался встретиться с моей сестрой? Он говорил что-то?

Элизабет уже поняла, что в их прошлом произошло нечто серьёзное, более серьёзное, чем подозрение в желании жениться на мисс Дарси. Она не смела расспрашивать об этом сейчас, потому что так легко попала в ловушку льстивых слов мистера Уикхема. Она могла только рассказать мистеру Дарси всё, что знала, чтобы не навлечь на Джорджиану неприятности.

— Он не успел поделиться своим планом — я отказала ему. Но должна вас предупредить, что он знает о том, что мисс Дарси посещает занятия мисс Лэмптон.

Мистер Дарси усилием воли сохранил непоколебимое выражение лица.

— Что-то ещё, что я должен знать?

— Боюсь, это действительно всё, — с сожалением сказала Элизабет.

Он едва заметно кивнул и покинул библиотеку. Элизабет осталась одна и подошла к камину. Дикий огонь стыда и сожаления окатил её с головы до ног. Вслед за ним пришло новое чувство — желание разобраться во всём до конца. Мистер Уикхем пытался использовать её в своих планах против Джорджианы! Чего он хотел достичь? Для чего в действительности он хотел встретиться с ней? Каково истинное положение вещей в этой истории?

Элизабет не посмела бы расспрашивать мистера Дарси, у неё не хватило бы духа бередить сердце Джорджианы, а от самого мистера Уикхема она не услышит ни слова правды. Оставался только один человек — мисс Лэмптон. Она наверняка должна была что-то знать, ведь она жила в Пемберли. Мисс Лэмптон являлась тем человеком, чьё мнение можно было считать беспристрастным и честным. Элизабет решила, что на следующем занятии попросит её пролить свет на истинные отношения между мистером Уикхемом и мистером Дарси.

* * *

Оставшееся время, проведённое на балу, показалось Элизабет мучительно-долгим и совершенно безрадостным. Мистер Дарси мелькнул в толпе, неутешительно напомнив о минувшем разговоре. Голоса гостей звучали слишком громко, свет от канделябров был ослепительным, в зале становилось душно.

К Лиззи через толпу пробралась Джейн и обеспокоенно взглянула на неё.

— Лиззи, на тебе лица нет, ты так бледна! Тебе не хорошо?

— Немного разболелась голова, — увернулась Элизабет.

Она обязательно расскажет обо всём Джейн, у неё не было секретов от старшей сестры, но не в Незерфилде посреди бала. Джейн не очень поверила в отговорку Элизабет, но не стала настаивать, руководствуясь соображениями благоразумия. Она осталась стоять возле сестры, поддерживая её за руку.

— Разве мистер Бингли не ждёт тебя? — тронутая её заботой, спросила Лиззи.

— Я и так провела с ним весь вечер. Сейчас ты больше нуждаешься во мне, — Джейн посмотрела на неё своими ясными светлыми глазами, и тяжесть странного вечера начала понемногу отступать.

— Не ожидала, что мистер Дарси пригласит тебя, — заговорила Джейн, — но я очень рада, что он уделил тебе внимание. Ты знаешь, мистер Бингли рассказал, что его друг необычайно начитан и что в его библиотеке в Пемберли собрана одна из лучших коллекций, какие он видел за всю жизнь.

Элизабет рассеянно кивала и молила, чтобы вечер закончился как можно скорее. Джейн почувствовала её состояние и отправилась к отцу, чтобы попросить покинуть Незерфилд-парк чуть раньше, чем они планировали.

В соответствии со всеми приличиями семейство Беннет поблагодарило семейство Бингли за чудесный бал и отправилось в Лонгборн.

* * *

Вечером в своей комнате Элизабет поделилась с Джейн полной историей того, что случилось в Незерфилд-парке после её танца с мистером Дарси.

— Не могу поверить, что мистер Уикхем выдумал такую ужасную историю! Да ещё попытался втянуть тебя в это дело. Неужели он замышляет что-то недоброе?

— Я в этом практически не сомневаюсь, — ответила Элизабет. — Иначе к чему столько усилий? Выставить себя жертвой мистера Дарси? Просто так встретиться с его сестрой? Нет, тут явно есть что-то ещё. Разговор с мисс Лэмптон должен пролить свет на эту историю.

— Да, я тоже так думаю. Тревожить мистера и мисс Дарси сейчас совершенно неуместно, — согласилась Джейн и замолчала, а потом добавила: — Ты резко изменила своё мнение о мистере Дарси.

— Он повёл себя не так, как должен был, будь слова мистера Уикхема правдой. Я очень сглупила, поддавшись его словам.

— Ты не могла знать, — возразила Джейн. — В любом случае мисс Дарси и её брат узнали обо всём вовремя, так что не думаю, что сейчас нам есть, чего опасаться.

Элизабет от всего сердца желала, чтобы сестра оказалась права. Всё случившееся страшно тяготило её, она чувствовала личную ответственность.

На следующее утро, когда она пришла к мисс Лэмптон, та встретила её тёплой улыбкой. Элизабет сходу призналась, что музыкальное занятие придётся отменить, но она хотела бы поговорить с ней. Она рассказала всё без утайки, наблюдая, как на лице мисс Лэмптон проступило сначала волнение, потом изумление, а под конец оно стало задумчиво-сосредоточенным.

— Наверное, вы и сами понимаете, что я не могу позволить себе расспрашивать мистера Дарси или мисс Дарси. Но мне хотелось бы разобраться в этой истории и, заверяю вас, не из праздного любопытства.

— Ни за что на свете не заподозрила бы вас в праздном любопытстве, мисс Беннет, когда речь идёт о серьёзных вещах. — Она отвела взгляд в сторону и без лишних колебаний начала рассказ: — Мистер Уикхем поведал вам частичную правду, но весьма грязно примешал к ней ложь. Он действительно рос в Пемберли, его отец служил у старшего мистера Дарси управляющим. Как я знаю, он испытывал к мистеру Уикхему особое расположение и завещал ему приход и некоторую сумму, чтобы обеспечить его будущее. Мистер Уикхем отказался от прихода и получил взамен бо́льшую сумму денег в качестве компенсации. Но, как оказалось, его намерения простирались куда дальше. В то время я уже находилась в Пемберли и, к великому сожалению, стала свидетельницей произошедших событий. Мистер Уикхем вернулся и поселился недалеко от поместья. Ему удавалось тайком встречаться с мисс Дарси, как мы выяснили уже позже. Вы знаете, что она лишилась обоих родителей, это сильно повлияло на неё и, несмотря на усилия мистера Дарси, Уикхему удалось увлечь её, убедить, что она влюблена в него. Её компаньонка оказалась в сговоре с мистером Уикхемом, и именно она устраивала их встречи. Он убедил её, что им нужно бежать и тайно обвенчаться, что её брат относится к нему незаслуженно предосудительно, а потому ему не нужно знать об их планах. Мистер Уикхем воспользовался доверчивостью мисс Дарси, а в действительности желал только заполучить её приданое. Деньги, которые он получил в счёт наследства, он потратил или проиграл в карты. Об этом мы тоже узнали позже. У него скопилось множество долгов, и он, очевидно, решил разобраться с ними разом. Наверное, высшие силы всё же вмешались и не позволили сделать несчастной это бедное дитя. Незадолго до побега она не выдержала и призналась во всём мистеру Дарси. Тот незамедлительно прогнал Уикхема. Об этой истории знают только в Пемберли, даже мистеру Бингли неизвестны подробности. И вас, мисс Беннет, я прошу никому не рассказывать об этом. Иначе репутация мисс Дарси будет погублена.

Затаив дыхание, Элизабет слушала мисс Лэмптон. Всё произошедшее яркими красками вырисовывалось в голове. Как он мог воспользоваться юной девушкой, которая не видела его злых намерений? Мистер Уикхем не заслуживал ни капли сожаления.

— Но ведь теперь мисс Дарси знает всё об этом негодяе, она не попалась бы вновь в эту ловушку. Почему он вновь оказался рядом? Если у него осталась хотя бы капля благоразумия, то он должен держаться от семьи Дарси как можно дальше, — резонно рассудила Элизабет.

— А это очень хороший вопрос, моя дорогая, — заметила мисс Лэмптон. — Полагаю, мистер Дарси захочет увезти сестру обратно в Пемберли, чтобы не испытывать судьбу.

— Да, — эхом отозвалась Элизабет. — Это было бы лучшим решением.

* * *

Если мистер Дарси и планировал уехать вместе с Джорджианой, то был вынужден задержаться. Когда Элизабет к ланчу вернулась домой, то поняла, что случилось самое радостное из всех событий. Мистер Бингли приезжал с визитом и просил руки у Джейн, и она, разумеется, приняла его предложение.

Пожалуй, это был тот случай, когда мистер Беннет разделял все восторги своей супруги без остатка. На губах Джейн сияла счастливая улыбка, она учащённо дышала, а блеск в её глазах не желал гаснуть ни на мгновение. Вся семья поздравляла её с помолвкой, и она с ликованием в сердце принимала добрые пожелания.

Для Элизабет это был особенный момент. Сбывшаяся мечта человека, которого она любила и боготворила. Все сомнения, все переживания остались позади. Всегда сложно предполагать, как сложится чья-то супружеская жизнь, человеческая природа многогранна и не всегда предсказуема, но в том, что касалось мистера Бингли, одно можно было утверждать наверняка: что бы ни случилось, он проявит к своей супруге уважение, щедрость и доброту.

К сожалению, Лиззи не застала его приход, так как была в это время у мисс Лэмптон, но мистер Бингли теперь собирался каждый день наведываться в Лонгборн. Поэтому, думала Элизабет, она ещё сможет увидеть, какими глазами теперь он смотрит на Джейн.

— Отец сказал, что приготовления займут не меньше двух месяцев, — быстро говорила Джейн вечером. — Мистер Бингли пригласил нас всех на обед в эту субботу, о помолвке объявят уже на следующей неделе. Поверить не могу, что всё случилось так быстро!

— Я рада, что мистер Бингли не стал медлить, хотя всё и в самом деле произошло немного быстро. Но не думаю, что вам грозят пересуды: все в округе видели, как он увлечён тобой.

— Мне до сих пор не верится, — вымолвила Джейн. — Как бы я была счастлива, если бы и ты нашла себе достойного спутника жизни.

Лиззи с трудом представляла, чтобы нашёлся такой мужчина, достаточно благоразумный и способный привлечь её внимание, который обратил бы на неё свой взгляд. Но в этот день ей хотелось говорить с Джейн только о её будущем.

Примечания:

Небольшое техническое объявление.

Я постепенно переношу все работы на AO3. Конкретно эта уже там полностью. Знаю, что некоторые авторы/читатели перебираются на другие платформы, поэтому если вам удобнее, можете следить за работой там. Новые главы будут публиковаться сначала на Фикбуке, потом в течение часа на https://fanfics.me/user465582 и на https://archiveofourown.org/users/Arina_Mistral

Все ссылки на аккаунты доступны в моём профиле, также л/с на Фикбуке и в ВК всегда открыты.

Примечания:

Благодарю всех читателей за терпеливое ожидание! Работа решила съесть меня с головой, но я выжила. Фанфик движется к завершению, остались одна или две главы, посмотрю, как пойдёт.

Радость за Джейн охватила всю семью. Миссис Беннет пускай и не умерила своих восторгов, но стала менее нервной и суетящейся. Словно выдать дочерей замуж было её святым долгом, и вот по отношению к одной из них, самой старшей и красивой, она сумела его выполнить. Элизабет, при всём понимании важности замужества для молодой девушки и её будущего, не могла одобрить одержимости матери этим вопросом. Как бы то ни было, у миссис Беннет явно полегчало на душе, и от этого все домочадцы вздохнули с облегчением.

Счастливые изменения в жизни любимой сестры не могли заглушить горечь стыда, который поселился в душе Элизабет после истории с Джорджианой. Узнав правду, её замешательство только возросло. Слишком уж мучила и терзала Элизабет вся эта история и её неприглядная мимолётная роль в ней. Элизабет поклялась себе хранить эту тайну и более не пересекаться по возможности с семейством Дарси. Так будет лучше для всех, решила она.

Однако в пылу забот и приготовлений к грядущим празднествам она нашла время, чтобы переговорить с отцом. Общение юных Лидии и Китти с офицерами, а в частности с мистером Уикхемом, не могло не озаботить Элизабет в свете открывшихся обстоятельств. Она приняла самый строгий и взыскательный вид, чтобы у отца не промелькнуло и тени сомнений по поводу взвешенности её слов. Он всегда ценил её мнение, но в этот раз она не открывала ему всей правды, а стало быть, ему приходилось полагаться только на её суждения и своё доверие к ним.

— Отец, должна признаться, что мистер Уикхем, при всей его славе милого и обаятельного человека, является тем, кому доверять не стоит. Не могу раскрыть вам всех подробностей, но умоляю, ограничьте время, которое Лидия и Китти проводят в его обществе. Боюсь, что счастье, которое мы все испытываем из-за помолвки Джейн, может затуманить взгляд и мы упустим опасность.

— Опасность? — мистер Беннет подался вперёд, сидя в своём любимом кресле. — Лиззи, дорогая, мне кажется, ты сгущаешь краски.

В душе Элизабет вспыхнуло желание предпринять отчаянную попытку доказать отцу, как он неправ. Некоторое время назад она была также слепа, также недальновидна, также уверена в том, что неплохо разбирается в людях и уж точно не допустит большой ошибки, вынося суждение по поводу того или иного человека. И вот, она ошиблась, причём дважды. И теперь мучительно желала уберечь отца от повторения своей судьбы. Но нельзя было показывать то, как сильно её это задевает. Элизабет всё обдумала заранее и пришла к выводу, что её просьба окажет тем большее воздействие, если ей удастся сохранить бесстрастный вид и холодную голову.

— Право, вы заблуждаетесь, сэр, — невозмутимо ответила она отцу. — Смею надеяться, что никогда не была склонна к преувеличениям или излишним предрассудкам. И уж тем более я не стала бы беспокоить вас понапрасну, потому что глубоко ценю ваше расположение. Я решилась на это, потому что предвижу, что бездействие с нашей стороны может обернуться дурными последствиями для всей семьи. Пусть лучше наши предосторожности будут излишни, чем мы рискнём семейным благополучием. Особенно сейчас, когда Джейн нашла своё счастье.

Мистер Беннет откинулся на спинку кресла и внимательным чутким взглядом посмотрел на дочь. Ей показалось, что её предупреждения были услышаны, что она подобрала те слова, которые проникли глубоко в отцовское сердце. Он встал, похлопал её по плечу и ласково кивнул.

— Я подумаю, что можно сделать, чтобы твои младшие сёстры при этом не свели нас с ума.

* * *

В субботу семейство Беннетов было приглашено на обед в Незерфилд-парк, а в предшествующий четверг, к всеобщему удивлению, в Лонгборн собирался нагрянуть неожиданный гость. В начале недели за завтраком мистер Беннет зачитал своему семейству письмо, которое заставило его самого испытать некоторую неловкость и удивление. Его кузен, мистер Коллинз, которого мистер Беннет прежде никогда не видел и который имел право на наследование Лонгборна после его смерти, сообщил, что хотел бы устранить все семейные неурядицы, а также лично поздравить свою кузину с удачной помолвкой.

— Вы сообщили ему о помолвке Джейн и мистера Бингли? — удивилась Элизабет.

— Вовсе нет, — ответил мистер Беннет, — очевидно, он узнал об этом из другого источника. В своём письме, мистер Коллинз неоднократно упоминает леди Кэтрин де Бёр, чья резиденция, по его словам, «отделена одной аллеей от его обиталища». А она, в свою очередь, приходится тёткой мистеру Дарси и, как я понял, хорошо знакома с мистером Бингли. Кто-то из них, по-видимому, сообщил ей.

Элизабет отчего-то засомневалась, что мистер Дарси описывает в письмах тёте все подробности жизни своих друзей, а потому сразу подумала на мисс Бингли. Могла ли она состоять в переписке с леди де Бёр? Трудно было судить, так как Элизабет не была знакома с последней.

— Как бы то ни было, он намерен погостить у нас и указывает, что должен прибыть в этот четверг. А вот это вам должно быть особенно приятно, дорогая миссис Беннет. Он пишет, что «обстоятельства, ущемляющие права наших дочерей, всегда являлись тяжким грузом на его совести, но он готов приложить все усилия, чтобы уладить этот вопрос».

— Если это его искреннее желание, то я ничего не имею против, — сказала миссис Беннет, потянувшись за бокалом с водой.

— Во всяком случае, нам стоит выслушать его доводы, — подытожил её супруг.

— Он приезжает в четверг, а в субботу мы приглашены на обед в Незерфилд, — заметила Элизабет.

— Да, он не указан в приглашении, но, уверен, что мы что-нибудь придумаем, — кивнул мистер Беннет и повернулся к старшей дочери. — Вот видишь, Джейн, мистеру Бингли выпадает счастье познакомиться с теми представителями нашей семьи, которые даже для нас самих до недавних пор оставались неведомыми.

— Надеюсь, эта помолвка не станет причиной, по которой мы обнаружим, что местная церковь, оказывается, не в состоянии вместить наше внезапно разросшееся семейство, — иронично сказала Элизабет.

— Я тоже надеюсь, что мистером Коллинзом всё и ограничится, — усмехнулся мистер Беннет.

* * *

Мистер Беннет не ошибся: мистер Коллинз и вправду стал единственным объявившимся родственником из числа тех, кого они прежде не видели, но ни за что на свете невозможно было бы сказать, что от этого он произвёл недостаточно глубокое впечатление.

Он прибыл в Хансфорд с удивительной пунктуальностью, а выбирался из двуколки с презабавным пыхтением и старанием, достойным служителя Бога. Наконец его ноги добрались до земли, он поправил не вовремя съехавший набок сюртук, отряхнулся и предстал во всём великолепии перед семейством Беннет.

Он оказался куда моложе, чем представляла себе Элизабет, и оттого его важный вид, подкреплённый полноватым телосложением, отдавал нелепостью. При очевидном высокомерии кланялся он весьма забавно: медленно, будто хотел, чтобы знак почтения от него был замечен и оценён по достоинству.

Мистер Коллинз выразил восхищение в равной степени гостеприимству мистера и миссис Беннет, блистательному очарованию их дочерей и прекрасному убранству Лонгборна. Дома — это то, к чему достопочтенный священнослужитель питал особую слабость, ибо даже за семейным ужином он неустанно говорил о Розингс-парке — резиденции леди Кэтрин де Бёр. Словно каждое застеклённое окно в этом роскошном доме свидетельствовало в пользу самого мистера Коллинза.

Он выразил уверенность, что друг племянника его многоуважаемой покровительницы составит счастливую партию для его дорогой кузины. Миссис Беннет сообщила ему о званом обеде в субботу, куда было приглашено всё семейство Беннет, а также предложила присоединиться к ним.

— Но ведь мистер Коллинз не был приглашён, мама, — возразила Элизабет. — Мы поставим мистера Бингли в трудное положение, если придём с ещё одним гостем.

— Уверена, ему не составит труда распорядиться о дополнительном приборе, — тут же возразила миссис Беннет, — и потом, насколько я знаю, это обед только для семейного круга, а разве мистер Коллинз не является его частью?

Элизабет поняла, что её доводы вряд ли будут услышаны и только покачала головой, подумав, что и сам мистер Коллинз не прочь поставить себя в неуместное положение. К счастью, времени было вполне достаточно, чтобы мистер Беннет, последовав доводам разума, а не своей дражайшей супруги, отправил небольшую записку в Незерфилд-парк, в которой предупредил об «изменившихся обстоятельствах». И даже получил ответ от мистера Бингли, уверявшего, что кузен его невесты не может быть в тягость на обеде для их семей. В самом деле, влюблённость напрочь лишала раздражительности, как, впрочем, и вообще способности видеть недостатки в том, что касалось объекта любви.

В субботний вечер мистер Бингли пребывал в дивном расположении духа, ему представили мистера Коллинза, и, пожалуй, мистер Бингли оказался единственным, кто не заметил ничего выделяющегося в этом человеке, наверное, по той причине, что всё его внимание захватила Джейн. И если, по мнению хозяина дома, не было ничего необычного в том, что родственники его невесты приезжают, чтобы поздравить её и познакомиться с ним, то мисс Бингли даже из любви к брату не смогла скрыть изумления при виде того, каким даровитым и обворожительным дальним родственником ей грозит обзавестись.

Мистер Коллинз не сдержал своего природного пыла и красноречия и поделился со всеми за столом мыслью, что «свадьба — это хороший повод для семей стать больше и ближе друг к другу, и что не существует, с точки зрения Бога, понятий «близкий» и «дальний» родственник, все они теперь одна семья». В этот момент мисс Бингли и миссис Хёрст выразительно переглянулись, и можно было с полной уверенностью утверждать, что эта мысль не пришлась им по вкусу.

При других обстоятельствах Элизабет рассчитывала увидеть мистера Дарси в союзе с ними, но в тот вечер он вёл себя крайне отстранённо. И если другие начинали искать причины в его неодобрении выбора друга, то Элизабет подозревала совершенно иное. Она по-прежнему чувствовала груз ответственности, а потому весь вечер старалась самым деликатным образом отвлекать мистера Коллинза от нестерпимого желания поделиться с миром своими ценными замечаниями. Этим она сделала обед несколько более терпимым и для семейства Бингли, в которое вскоре войдёт Джейн, и для мистера Дарси, перед котором она ощущала себя виноватой. Вряд ли что-либо могло удержать мисс Бингли от неодобрительных взглядов, но мистер Коллинз давал им основания.

Лиззи пару раз бросила взгляд на одинокую неприступную фигуру на другом конце стола. Она ожидала, что он пропустит обед под благовидным предлогом, однако по каким-то собственным соображениям он всё-таки присутствовал здесь. И только два человека за столом считали, что ужин прошёл совершенно великолепно, а все гости получили истинное наслаждение в обществе друг друга.

* * *

Мистер Беннет, зная, что блеск красных мундиров ослепляет его младших дочерей, начал ограничивать их общение с офицерами постепенно. С каждым разом их семья старалась посещать всё меньше мест, где они могли бы столкнуться с ними. Идеалом служил Незерфилд-парк — там подопечных полковника Форстера встретить было невозможно. А уж поводов посетить это поместье искать теперь не приходилось — мистер Бингли всегда ждал будущих родственников с распростёртыми объятиями, хотя злоупотреблять его добротой мистер Беннет точно не посмел бы.

Он словно состоял в заговоре с Элизабет и Джейн: один день мистер Беннет принимал приглашение на скромный вечер, куда не должны были явиться офицеры из Мэритона, в другой день Джейн просила младших сестёр сопроводить её и матушку в Незерфилд, а в третий Элизабет выманивала их на прогулку в город, когда знала, что полк на учениях, обещая купить и Китти, и Лидии любую понравившуюся шляпку в модной лавке. Маленькие глупышки не понимали, что за игру затеяли старшие, а те старались не выдать своих истинных намерений, так как понимали: им не избежать бури сопротивления, если всё раскроется.

И всё же полностью оградить младших сестёр от общества мистера Уикхема Лиззи не удавалось. Джейн считала, что они делали достаточно, к тому же полк не останется навсегда в Мэритоне. Вскоре они уйдут, и проблема решится сама собой.

Элизабет расспрашивала Джейн о том, как складываются её отношения с сёстрами мистера Бингли. Она искренне считала, что заботиться о собственном счастье — важно, но вступать в новую семью лучше, обзаведясь дружественными отношениями со всеми её членами. Тем более нрав Джейн не располагал к противостояниям и недоверию.

— Лиззи, признаю, я тоже заметила, что мисс Бингли была не в восторге от выбора брата, — сказала она. — Наверное, она рассчитывала на более выгодную партию. Видимо, она думала и о собственном будущем, и я не могу осуждать её за это. Но она относится ко мне очень деликатно, мне не на что жаловаться. Она любезна и добра.

Элизабет прищурила глаза и с добрым укором возразила:

— Ах, Джейн. Никогда не слышала, чтобы ты жаловалась на кого-нибудь! Даже если этот кто-то и заслуживал долю упрёка.

— Право, Лиззи, мне кажется, мисс Бингли стала куда более тихой, особенно после обеда в субботу.

А это наблюдение Джейн было недалёким от истины.

— Должно быть, мистер Коллинз произвёл на неё такое сильное впечатление, что лишил дара речи, — шутливо заметила Лиззи.

— Единственный раз, когда мистер Бингли отвлёкся от беседы со мной, было замечание мистера Коллинза о том, что мисс Бингли должна непременно посетить Розингс-парк, — рассмеялась Джейн и тут же сделалась серьёзной. — Наверное, не очень хорошо, что он уделял мне так много времени.

— Боже, Джейн, никто и не подумал о подобном! — заверила её Элизабет. — Мистер Бингли всегда безукоризненно выполняет обязанности хозяина, не волнуйся.

Череда счастливых событий понемногу заглушала пламя стыда Элизабет, а дурные воспоминания уступали место радостным мгновением и заботе о сестре. И всё же она не могла простить самой себе случившееся с мистером Уикхемом.

Возвращаясь в тот вечер к себе в комнату, Лиззи невольно услышала щебетание Лидии и Китти, когда проходила мимо приоткрытой двери.

— А вот и нет! — слишком громко воскликнула Лидия. — Ничего ты не знаешь! Уикхем не поедет с остальными в Брайтон. Он вообще больше не состоит в полку полковника Форстера!

Лиззи невольно замерла. В голове всплыли его обманчивые заверения об отъезде в Бельгию.

— Можно подумать, он секретничал с тобой, — голос Китти прозвучал обиженно. — Дэнни бы знал, если бы Уикхем задумал уйти.

— Просто это секрет даже для Дэнни! — самоуверенно заявила Лидия и понизила голос: — Он собирается в Шотландию.

— В Шотландию?! Что там делать английскому офицеру? Туда сбегают только для женитьбы!

Видимо, Лидия в этот момент как-то особенно изменилась в лице, потому что Китти тут же воскликнула:

— Неужели он задумал жениться? Но на ком?

Дальше Элизабет уже добралась до своей спальни и скрылась там. Эта история словно злой чудовищный призрак преследовала её. Она хотела забыть о ней, насладиться днями с Джейн, которая вскоре должна была покинуть дом навсегда, но вместо этого перед ней снова и снова возникал мистер Уикхем и его недостойные замыслы. Элизабет рухнула на кровать и стукнула кулачком по перине. Как он её злил! Этот человек обладал невероятной способностью создавать вокруг себя сплошные неприятности.

Зима в Хартфордшире всегда пролетала быстро, не доставляя лишних неудобств, едва покрывая белым одеялом поля, как тут же уносилась вдаль. А в этот раз холод, казалось, мгновенно уступил место весне. Или Лиззи так почудилось в череде забот и хлопот?

Визит мистера Коллинза был довольно продолжительным, а когда прервался, то выяснилось, что одна лишь Мэри и отчасти миссис Беннет испытывали сожаление по этому поводу. Достопочтенный пастор то и дело пытался привлечь внимание Элизабет, оказаться рядом, что порядком удивляло её и доставляло крайние неудобства. Однако всякий раз она придумывала причину, вспоминала о срочных делах в связи с приближающейся свадьбой и ускользала от дотошного кузена. Мистер Коллинз не отличался тактичностью и плохо улавливал намёки, однако явную занятость кузины пропустить было трудно. У него это вызвало замешательство, он будто обдумывал, стоит ли ему продолжать в том же духе или лучше не тревожить обитателей Лонгборна. Ободрённый сердечным приглашением на венчание, назначенное на март, он, очевидно, решил, что все его замыслы найдут лучшее применение весной, когда Джейн и мистер Бингли поженятся, а семья Беннет вздохнёт с облегчением.

Сосредоточиться на столь полюбившихся занятиях музыкой с мисс Лэмптон у Элизабет получалось с переменным успехом. Посреди игры она проваливалась в свои размышления и совершала ошибки, которые, как думала Лиззи, она давно научилась избегать. Мисс Лэмптон с завидным терпением поправляла её и указывала дальнейший путь. Но ошибки повторялись из раза в раз, а успехи в обучении стали довольно посредственными.

— Поначалу вы казались мне довольно сдержанным человеком, мисс Беннет, который хорошо владеет чувствами. Но теперь я увидела, что ваше душевное состояние оказывает слишком большое влияние на занятие. Мне кажется неверным продолжать их, пока вы не придёте в себя, пока не разберётесь со всем, что мучает вас до конца.

— Мучает? — отозвалась Элизабет, прекратив играть. — Моя сестра счастливо выходит замуж. Разве можно представить что-то более радостное, чем это?

Мисс Лэмптон снисходительно покачала головой.

— За неё вы, безусловно, счастливы. Но вот другое. Мисс Беннет, я с удовольствием продолжу наши уроки, когда вы будете готовы. Но сейчас вы не можете сосредоточиться на музыке.

Лиззи с лёгкой печалью улыбнулась и повернула голову в сторону, чуть наклонив.

— Наверное, нехорошо с моей стороны проявлять так мало внимания и заинтересованности в занятиях, когда вы прикладываете столько усилий. Вы совершенно правы, мисс Лэмптон, я сделаю перерыв.

— Я вовсе не думаю, что вы не заинтересованы в занятиях, — заверила её учительница, — но порою все мы нуждаемся в том, чтобы остановиться и оглядеться вокруг. Полагаю, вы нуждаетесь сейчас в этом. Если вам нужны помощь или совет — вы всегда можете обратиться.

— Я знаю, моя дорогая мисс Лэмптон. Вы проявили потрясающие терпение и доверие. Я очень ценю это. Меня и вправду мучает та невольная боль, что я причинила другим.

— Мисс Дарси? — полушёпотом спросила мисс Лэмптон.

— И не только ей, — призналась Элизабет. — А ещё меня преследует мысль, что всё это ещё не закончено, что я открыла ящик Пандоры, что мистер Уикхем не отказался от своих тайных планов.

— Вы что-то узнали, да?

— Услышала. Не знаю, правда это или очередная ложь, но мистер Уикхем собирается в Шотландию.

— В Шотландию? — переспросила озадаченная мисс Лэмптон. — Что там делать английскому офицеру?

— Он будто бы собирается жениться, но, право, всё это звучит неправдоподобно.

Мисс Лэмптон, задумавшись, склонила голову вбок.

— … Пожалуй, от этого человека стоит держаться как можно дальше — даже в мыслях. Я надеюсь, что вскоре смогу возобновить занятия с вами, мисс Лэмптон, — продолжала Элизабет. — Кто бы мог подумать, что меня увлечёт музыка.

Мисс Лэмптон встрепенулась и слегка улыбнулась ей.

— Иногда то самое, от чего мы отрекаемся, в итоге оборачивается нашим глубоким талантом или желанием. Мне приятно заниматься с каждым учеником, но совершать истинные открытия для учителя ничуть не менее волнительно, чем для ученика.

Они тепло попрощались, и Элизабет покинула дом мисс Лэмптон с нежно тлеющим сожалением и одновременно с надеждой, что в лучшем состоянии духа она ещё вернётся сюда.

* * *

Приближающаяся весна ознаменовалась поистине торжественным событием. Каким бы счастьем не сияли лица Джейн и мистера Бингли, Элизабет не смогла сдержать пары маленьких слезинки. Её любимая дорогая сестра выходила замуж за человека, которого любила и уважала, — разве могло быть что-то более чудесное? Миссис Хёрст и мисс Бингли в последнее время, очевидно, смирились с мыслью, что более выгодной партии их дражайший брат делать не собирается. С тем, что Джейн являла собой образ образцовой красоты и доброты, не стали спорить даже они. А что касалось семьи — кажется, если очень постараться, то они будут видеть миссис Беннет лишь на Рождество, рассудили они.

Ближе к торжеству прибыл мистер Коллинз, оставивший в последнее своё пребывание в Лонгборне незабываемое впечатление у доброй половины округи. А в этот раз он будто намеревался сразить всех наповал. Точнее, не всех, а «самую прекрасную среди его оставшихся незамужними дорогих кузин». Поначалу у Элизабет это вызвало недоумение, затем она начала отпускать шутливые замечания в разговорах с Джейн, отцом или Шарлоттой Лукас.

— Кажется, весеннее пробуждение ощущают даже самые ревностные священнослужители, — говорила она мимоходом. — Или попросту моя сестра и мистер Бингли излучают настолько сильную любовь, что заражают ею всех вокруг! Но, право, даже ваших сил не хватит, — поворачивалась она к Джейн с лукавой улыбкой, — чтобы я закрыла глаза на манеры и характер мистера Коллинза.

Её сестра смеялась, но голос внутри неё говорил о том, как было бы чудесно, если бы вслед за ней достойного спутника жизни нашла и Лиззи. Счастье влюблённых не имеет границ, и они склонны стремиться одаривать им всех вокруг. Вот и мистер Бингли с Джейн как-то заговорили о том, что было бы весьма неплохо, если бы мистер Дарси в один прекрасный день иными глазами посмотрел на Элизабет.

— Мне кажется, это было бы просто прекрасно! — воскликнул мистер Бингли.

— Это и в самом деле было бы замечательно, но меня смущает разность их нравов, — тихо заметила Джейн. — Элизабет так жизнерадостна, а мистер Дарси кажется весьма строгим человеком.

Однако мистер Бингли заверил её, что она просто мало знает его друга. Он тоже способен улыбаться и наслаждаться музыкой и природой. А кроме того, он весьма умён и очень щедр. Его напускная строгость связана с высоким положением и ответственностью, но он лучший друг, какого только могла послать ему судьба. В тот момент Джейн ни за что на свете не смогла бы поставить под сомнение мнение Чарльза, с которым они уже договорились наедине называть друг друга по именам, хотя в обществе, разумеется, соблюдали строгие приличия. Однако она знала кое о чём, о чём он не догадывался. И всё же ей было интересно послушать, каким видит мистера Дарси его друг и её будущий муж.

К свадьбе мистера Бингли мистер Дарси, довольно долго отсутствовавший, вернулся в Незерфилд и буквально спустя пару дней уже сопровождал того в Лонгборн. Там их приветствовали мистер и миссис Беннет, с уютом обосновавшийся мистер Коллинз, а также многочисленные мисс Беннет. Элизабет слышала, что мистер Уикхем покинул Хартфордшир примерно в то же время, что и мистер Дарси, и это известие заставило её выдохнуть с облегчением. Однако она была смущена, услышав, что в тот день мистера Бингли сопровождал его друг. Мысль о том, что будь он решительно настроен против визита, то никакие добрые отношения не вынудили бы его согласиться, не могла обойти её стороной.

Что в этом особенного? Мистер Дарси сопровождает друга в дом его невесты. Должно быть, он думает о ней не лучшим образом, но не слишком плохо, потому что в конечном итоге всё обошлось. И потому что его гордый нрав не позволит, чтобы настойчивые мысли о ком-либо слишком долго посещали его. В Лонгборне последнее время было так оживлённо, и Лиззи не сомневалась в том, что её займёт что-то и она не заметит, как пролетит время.

Этим «чем-то», к несчастью, стал никто иной как мистер Коллинз. Поистине, у судьбы странное чувство юмора. В результате этот визит, который, как она думала, будет довольно обременительным, и вправду стал таким. Потому что Элизабет с трудом сдерживала смех, глядя, как мистер Коллинз изо всех сил старался произвести на неё впечатление. Не заметить его потуги было сложно: он разбил чашку, когда пытался передать её Элизабет, перекрыв своим плотным телом миссис Беннет, выполнявшую обязанности хозяйки дома; он нахваливал вышивку, лежавшую рядом с Элизабет, пока покашливающая Китти не заметила, что так о её рукоделии никто ещё не отзывался; он ринулся открывать неизведанные глубины своего спящего музыкального дарования, вспомнив о том, что Элизабет брала уроки фортепиано. Правда тут уже мистер Беннет взял дело в свои руки и умерил пыл кузена. И всё это происходило с неизменными вставками о леди Кэтрин де Бёр, словно упоминание сей благородной особы добавляло мистеру Коллинзу особых заслуг.

Один миг развеял всякие тревоги Элизабет: она посмотрела на мистера Дарси в тот момент, когда он разглядывал мистера Коллинза так, словно увидел невообразимое чудо. А потом встретился взглядом с ней. Элизабет показалось, что она прочла в нём немой вопрос: как ей хватало сил с такой лёгкостью и насмешливостью относиться к нелепым поступкам кузена? В лице мистера Дарси не было упрёков, обиды — никаких дурных чувств по отношению к ней, а вот мистер Коллинз начал его порядком утомлять. Комичность ситуации позабавила Элизабет. Вскоре визит завершился, уставший от чрезмерной демонстрации своих неисчерпаемых талантов мистер Коллинз отправился отдыхать, и временное спокойствие спустилось на обитателей Лонгборна.

* * *

Свидетелем мистера Бингли на свадьбе стал мистер Дарси, в то время как Джейн просила Элизабет быть подругой невесты. После церемонии в церкви в Лонгборне провели праздничный ланч, куда пригласили столько гостей, сколько могли. Миссис Беннет излучала счастье в этот день и была необыкновенно жизнедеятельна, как, впрочем, и всегда. Однако она старалась произвести лучшее впечатление. Свадьба прошла прекрасно и осталась в памяти всех присутствующих событием, на котором соединились судьбы и сердца двух светлых людей.

На следующий же день мистер Бингли с супругой уехали во Францию на медовый месяц, откуда Джейн присылала Лиззи не слишком пространные письма с красивыми открытками. Они побывали в Париже и большую часть времени провели на юге Франции. Послания сестры искрились солёными морскими брызгами, теплом, красотой узких французских улочек и, конечно, любовью.

И пускай разумом Элизабет понимала, что её сестра заслужила как можно более долгое наслаждение своим путешествием, но когда услышала, что мистер и миссис Бингли вернулись домой, вздрогнула от радостной неожиданности. Она отправилась в Незерфилд на следующий день, зная, что её скорый визит не покажется Джейн и бестактным и что она будет очень рада обнять её.

Не сумевшее полностью спрятаться от солнца лицо Джейн сияло небольшим загаром, а руки были радостно протянуты навстречу сестре. Мистер Бингли галантно приветствовал Элизабет и пригласил в галерею посмотреть на картины, привезённые ими из Франции.

— Сложно решить, где они будут лучше смотреться, но последнее слово за Джейн, — радостно говорил мистер Бингли, показывая дорогу. — Дарси говорит, что у окна с видом на пруд, но я хотел бы услышать и ваше мнение.

— Мистер Дарси? — удивлённо переспросила Лиззи.

— Да, он заехал в Незерфилд на пару дней к моим сёстрам, а тут вернулись мы и уговорили его немного задержаться.

Они вышли в широкую длинную галерею, которую Элизабет не видела раньше, поскольку она находилась в отдалённой части дома. Нежно-зелёные обои оттенка густой лесной травы подчёркивали прелесть картин. На полу вдоль стояли небольшие кушетки, на которые можно было присесть и отдохнуть. Широкие окна по бокам перекрывали тяжёлые шторы, подхваченные перевязью. Свет проникал в галерею плотным густым облаком, но всё-таки Элизабет показалось, что его было недостаточно.

— Я хотел бы, чтобы здесь было также утончённо, как в Пемберли, — говорил мистер Бингли, — но, боюсь, эту задачу мне не осилить в одиночку.

— Думаю, тебе не стоит держать в голове Пемберли, — сказал подошедший мистер Дарси. — Он красив не столько из-за убранства, сколько из-за гармонии каждой детали и того, что вокруг. В другом месте те же предметы не выглядели бы столь прекрасно. Красота не принадлежит отдельным вещам, она рождается в гармонии и сочетаниях. Именно их и следует искать.

Не передать словами, как его мысли совпадали с тем, что думала Элизабет. Наверное, в тот момент впервые она обнаружила нечто глубоко общее между ней и мистером Дарси. А ещё в ней проснулось желание увидеть своими глазами его знаменитый дом.

А пока мистер Бингли водил её и Джейн по галерее и рассказывал о картинах. Элизабет понравились их новые французские приобретения. Она высказала мысль, что они прекрасно впишутся в галерею, однако некоторые утяжеляющие детали лучше переделать, если Джейн и мистер Бингли захотят, чтобы картины смотрелись более выигрышно. Между супругами началось бурное обсуждение того, насколько много следует поменять. Мистер Бингли готов был переделать всё полностью, а Джейн уговаривала его не делать столь резких изменений, чтобы им не пришлось потом жалеть.

Элизабет посмотрела на них с небольшими искорками в глазах и, сделав несколько шагов вдоль стены, остановилась возле одной из картин. На ней было изображёно озеро, а за ним старинный заброшенный валлийский замок, в окружении нелюдимой природы. Каменные стены и водная гладь словно хотели поведать историю, которую вынужденно хранили не одно столетие.

— У этого замка трагичная история, — раздался рядом голос мистера Дарси. Он тоже чуть удалился в сторону.

— Я так и поняла, — сказала Элизабет. — Умиротворённые места обычно хранят много призраков.

— Вы как раз помогли избавиться мне от одного, — тихо заметил он и обернулся через плечо на своего друга. Тот позвал слугу, которому было велено переносить одну из картин, и с увлечением вглядывался в полученный результат. И Джейн, и мистер Бингли на короткое время позабыли о своих гостях.

— Разве? — отстранённо спросила Элизабет, слегка нахмурившись. — А мне показалось, что я против воли накликала ваших призраков из прошлого.

— Да, я так и догадался. Хотите узнать продолжение истории?

— Честно — не очень, — ответила Элизабет, и хотя от природы она была достаточно любопытна, но в словах её не было ни капли лжи.

— Понимаю, — мистер Дарси, смотревший до этого на неё, поднял голову на картину. — Благодаря вам через мисс Лэмптон я узнал о планах мистера Уикхема насчёт Шотландии. Только он собирался туда не один. — Его голос звучал совсем тихо и жёстко. — Он планировал похищение, которое, к счастью, не состоялось.

Обомлев, Элизабет резко повернула к нему голову.

— Похищение? — потрясённым шёпотом проговорила она.

— Именно. Но теперь им занимаются другие люди.

— Но ведь в таком случае не избежать шума, — с сожалением покачала головой Лиззи. До чего же противный человек этот мистер Уикхем. Отчего он никак не мог оставить в покое девушку, которой и так причинил много вреда? Элизабет было трудно понять.

— На самом деле можно. Главное, что не произошло худшее. Это было бы и вправду непоправимо. Так что я признателен вам.

— Право, вам не за что благодарить меня. Я бы очень хотела, чтобы всё сложилось иначе.

— А вот теперь и вправду не стоит говорить об этом.

— Верно. Скажите только ваша сестра в безопасности? — не удержалась от вопроса Элизабет.

Мистер Дарси внимательно посмотрел на неё.

— Она сейчас у моей тётушки. А она отличается особой бдительностью, от которой, скорее, хочется сбежать. Но это сейчас самое безопасное место для Джорджианы.

Элизабет слегка улыбнулась ему, и увидела, как потеплел взгляд мистера Дарси. В этот момент Джейн позвала их на чай, и, пока они шли по галерее, их взгляды по случайности встретились ещё не раз. И тогда Элизабет поняла, что тревожный момент её жизни уходит в прошлое, но оставляет человека, знакомство с котором знаменует нечто удивительное и прекрасное.

Примечания:

Эта небольшая история подошла к концу. Пожалуй, я писала её слишком долго, но всё равно рада, что приобрела подобный опыт и впервые окунулась в мир давно знакомого фандома. Я благодарю всех, кто в этом своеобразном "путешествии" был рядом.