Расплата (гет)

— А куда это отлучился Рамон? — капитан-командор Притчер, мужчина средних лет с длинными жилистыми руками, щеточкой прокуренных усов и властным немигающим взглядом лениво перелистнул страницу лежащего перед ним журнала. — Я ему никаких пропусков не выдавал!

— Регламент помощи при кодированных сигналах 🆘 Объединенных Повстанческих Сил предполагает незамедлительную подмогу попавшим в беду, — его заместитель, лейтенант Углий, невозмутимым щелчком сбил пепел в сушеный крабий панцирь. — Кроме того, в сигнал встроен индивидуальный опознавательный знак повстанца. Кажется, это кто-то из Северо-Западной бригады. Не помню фамилию, но это ничего не меняет, — и после глубокой затяжки откинулся на спинку протертого кресла.

— Ясно, — Притчер прикурил сигарету и себе. — Вернемся тогда к текущим делам. Что у нас с запасами провианта?

— Я сделал выборку по основным позициям — получилось не очень, — порывшись в кармане, Углий достал потрепанный листок бумаги и тщательно расправил его перед собой. — Нам нужно как-то продержаться до прихода конвоя...

* * *

Их сил хватило ещё на пару оральных экзерсисов, и когда вдали послышался гул вездехода, разрумянившаяся и предовольная Аликс уже критически вертелась перед осколком зеркала.

— Ты славно выглядишь, милая, и менее славно постаралась, — обессилевший от ран и любви Фримен с трудом приоткрыл один глаз. — А я похож на старую развалину...

Глянув на себя последний раз, Аликс вернулась к возлежавшему на диване другу, чтобы рукой коснуться его лба.

— Температуришь, но Рамон уже близко! Обещай, что продержишься!

Гордон обессиленно прикрыл глаз.

— Мутит меня... И голова идет кругом... Машину там не видно?

Ответом был лёгкий поцелуй в губы, после чего Аликс осторожно высунулась в окно.

Увиденная картинка её откровенно порадовала: закамуфлированный гусеничный болотоход с двумя турелями на башне выкатился из-за угла и замер недалеко от входа в корпус. Как уже знала Аликс, турели представляли собой два самонаводящихся плазменных орудия, состроенными один над другим, с полноценными, на 360 градусов, секторами обстрела. Причем, стрелять могли они и одновременно, и поодиночке. То, что неизбежно попадало в мертвую зону, по биорадару видел оператор, и навести пулемёт из бойницы было дело нескольких секунд. По крайней мере, экипаж из 2-3 человек управлялся с машиной замечательно, да и сейчас показывал мастер-класс: за те несколько часов, что любовники провели взаперти, на площадке перед корпусом скопилось достаточно нечисти. Да и в коридорах уже периодически блондились мутанты: привлекаемые запахом человеческого мяса, они иногда пробовали пробиться сквозь баррикаду, но она оказалась достаточно прочной, да и самообладание не покидало пленников. Верный автомат в цепких ручках Аликс был уверенно направлен на дверь, а сама девушка настороженно прислушивалась к нарастающим звукам бойни: вжикали сгустки плазмы, частили автоматные очереди, хрюкал дробовик, и термобарические гранатки вторили им глуховатыми басовитыми шлепками.

— Наши... пробиваются... — обессилевший Гордон попытался улыбнуться, но Аликс видела, что ему не по себе. — Рамон... классный парень... Никогда не подводил...

Стрекот автомата и хлопки "помпы" становились все ближе к офису и вдруг умолкли. Затем в дверь основательно бухнули прикладом.

— Аликс! Гордон! Вы живы?!

— Да! — обрадовалась Вэнс и принялась расталкивать баррикаду: на Гордона нечего было рассчитывать.

Обламывая ногти, девушка пыхтела и сопела, пока в зазор дверной створки не просунулась чья-то рука и не стала помогать и себе, и ей. Затем с грохотом опрокинулся стол, и в распахнутую дверь обрадованная Аликс увидела своих друзей.

— Привет, сестрёнка, — худощавый молодец на коротких ногах, в чёрном комбезе и таком же кепи, перекинув на шею лямку автомата, широко развел свои сильные чумазые руки. — Ну, как вы тут без нас?

И Аликс бросилась к нему в объятия, скрывая изо всех сил непрошенную слезинку.

— Рамон! Гордон ранен и едва жив, но я поддерживала его всеми доступными способами. Ему срочно нужна помощь!

Рамон ободряюще похлопал девушку по спине и даже чмокнул в измазанную щёчку.

— Всё будет хорошо! Кейн! Посмотри его!

Из-за спины Рамона выскользнул неприметный юноша в прорезиненной куртке и ботах — на шее у него висела брезентовая сумка с красным крестиком на клапане, а помповое ружьё чувак закинул за спину прямо на ходу.

— Ну, как ты тут у нас? — Кейн присел на диван у изголовья Фримена, ловким движением ощупал лоб, померял пульс, заглянул в зрачок. Покопавшись в чемоданчике, достал пару шприц-тюбиков и сразу же вколол их Гордону, в то время как Рамон и Аликс жадно следили за каждым движением медика.

— Что? Довезем? — и Аликс с усилием размяла переносицу: потери любимого она бы не пережила.

— Да, — Кейн захлопнул свой волшебный чемоданчик и выпрямился, — но Фримена нужно как можно скорее доставить на базу. Подозреваю помятые ребра, внутренние ушибы и ещё кое-что... Неприятное для самочувствия...

— Сейчас, — из заплечного мешка Рамон достал какой-то тюк, который в его умелых руках превратился в компактные карбоновые носилки.

— Мы тащим, Аликс, а ты прикрываешь...

* * *

Они едва успели затолкать Гордона в узкий люк вездехода, как откуда-то из открытых ворот цеха высыпала целая орава прыгунов. И их было так много, что у Рамона страшно перекосилось лицо, а турели, захватывая цели, гулко, часто запульсировали.

— Начинается гон! Сникерс! Выбираемся отсюда ко всем чертям!

Хлопнула тяжёлая бронированная крышка, и механик-водитель Густав, которого все звали "Сникерс" за патологическую любовь к арахису, умело передернул джойстики, разворачивая технику практически на одном месте. Затем резко даванул педаль — от полного газа машина слегка забуксовала, потом, отбрасывая ошметки грязи, резко рванула вперёд. До ворот было не более полумили, но и это расстояние обещало быть жарким: несмотря на лиловые орудийные трассеры, мутанты стеной перегородили им путь. Двигаясь высокими и резвыми прыжками, утробно завывая, сшибаясь в воздухе и брызгаясь сукровицей, они клацали конечностями о землю, наращивая бег, и этот костяшечный монотонный топот пронизывал страхом до костей. Никто, даже бывшие учёные Чёрной Мезы, не знали причин столь странного поведения мутантов, когда они сбивались в громадные стаи и мчались куда-то без оглядки, снося собою всё подряд. И если не иметь мощного и в достатке оружия, оборону удержать было практически невозможно. Даже комбайны в таких случаях просто уклонялись от боя, а безумие мутантов, называемое лаконично и кратко "гон", прекращалось также внезапно, как и начиналось. Сегодня гон еще только предстояло пережить...

— Сникерс, на базу! — приказал Рамон, кладя большие пальцы на курки и прицеливаясь прямо в центр стаи. — А эту нечисть — дави!

И с ненавистью прижал гашетки, водя стволом пулемёта влево-вправо, — от гулкого, монотонного завывания пушек грязная мордашка Аликс непередаваемо скривилась: на Гордона Вэнс спешно напялила наушники, а свои миниатюрные пальчики приткнула в слуховые каналы. И, буквально через мгновение, настигшая их орава зомби напрочь поглотила вездеход: отстреливаясь из орудий, тот взбрыкнул, подпрыгнул и с ходу врубился в ожившее трупное стадо...

— Бздынь! Хряск! Вжух! — это был реальный ад, где орудия и пулемёты палили, как заведённые, а мутанты, нападая, с воем, визгами и уханьем запрыгивали на броню. Слепо, безумно и без оглядки они вгрызались в сталь, скреблись когтями в смотровые щели, цеплялись за выступы корпуса и компенсаторы пушек, срывались со склизкого от кишок железа, попадая под траки, и тогда тухлая кровяная кашица брызгала во все стороны, залепляя шарниры башень и триплексы бойниц — потому-то одно из оружий скоро заклинило. Другое же работало на износ: над местом боя повисла липкая, кровяная взвесь, перекрывшая видимость, и полуослепший вездеход подпрыгивал на этом месиве из костей и плоти, перетирая и размалывая, опасно кренясь из стороны в сторону, и, даже не смотря на фиксирующие лямки, вжимаясь в Гордона всем телом и позабыв про себя, Аликс оплела друга руками и ногами, страхуя от всевозможных повреждений...

Да, под обуявшим её жутким страхом, но так отчаянно и самозабвенно, она боролась не за себя, а за любимого, и вся эта гамма ужасных и непередаваемых ощущений обрушилась на неё почище камнепада: когда мутанты воют и беснуются над самым ухом, нещадно скребутся о броню, верещат, как прокаженные, то временами иногда казалось, что бронепластина возле Аликс неминуемо отвалится, и вот тогда вонючая кровавая клешня, проникая внутрь, безжалостно вцепится в её горло. И только отборный мат, что извергал Рамон, паливший очередями из пулемёта, слегка обнадёживал и успокаивал...

— Есть! Аликс, мы вырвались! — вдруг радостно взвопил Рамон, свозя пот со лба пыльным рукавом. — Кейн, сообщи на базу — пусть приготовят "душ-шарко"!

И включил плазменную очистку триплексов.

— Окей! — насмерть перепуганный и прозеленевший скулами Кейн вяло улыбнулся, словно всё ещё не верил в благополучный исход боя. И неуверенно потянулся рукой к переговорной панели. После короткого радиообмена выдохнул облегченно и расцепил лямки, чтобы подсесть поближе к Фримену и Аликс. Впрочем, "подсесть" в тесном пространстве вездехода означало просто приподнять и немного подвинуть свой зад.

— Целы? — часто-часто сглатывая, Кейн коснулся трясущейся рукой бледного, в испарине лба Фримена и, как мог, ободряюще подмигнул девушке. — Для скорейшего восстановления он должен больше спать! А когда приедем, отправим его к вортигонтам!

— Хорошо, — поддев с головы Гордона наушники, Аликс улыбнулась через силу. — Но теперь помощь требуется и мне.

И показала на кровавую шишку чуть повыше уха...

Завод остался позади, впереди простирались бескрайние, с узкой топкой дорожкой болота, но вездеход пробирался всё дальше и дальше на юго-восток, отклоняясь от пути к гарнизону. И на тот случай, если Альянс вдруг шпионил за ними, беглецы нырнули в лесной массив, чтобы выждать там какое-то время, и уж только потом скрытно пробираться к базе. И тут приходилось выбирать — жизнь и здоровье Фримена или безопасность целого гарнизона.

* * *

Западный въезд на базу был закрыт маскировочным заслоном и находился в узком проходе между скал. Чтобы "охотники" и прочая бронированная нечисть Альянса не проникли с ходу внутрь, были предприняты некоторые меры: расставлены автоматические турели, заминированы и оборудованы аппаратурой по типу "свой-чужой" подъездные лощины, а сама дорога спрофилирована таким образом, что заехавшая в створ техника, подав кодированный сигнал, сначала опознавалась сканерами и визуально, а уж потом приопускалась на хитроумном подъёмнике, чтобы после этого продолжить свой дальнейший путь. Всё остальное время подъёмник был поднят и заблокирован, и уничтожить его можно было только вместе с окружающими скалами...

— Ну, вот, мы и дома, — сипло обрадовался Густав, уверенно, словно в чреве вездехода, ориентируясь в полутьме тоннеля. — Как думаете, встречать нас будут?

— Обязательно, — Рамон ритмично почесывал заросшую, косматую челюсть, — мы сорвались в спасательный рейд, в то время как всем остальным приказано не покидать гарнизон без особой необходимости. Поэтому настоятельно рекомендую держать язык за зубами и отвечать лаконично и по существу: согласно регламента спасения, среагировали на сигнал 🆘 и прибыли по координатам, где неожиданно наткнулись на Фримена с Аликс. Напарник Гордона — Деймос — погиб в перестрелке с комбайнами, а сам Фримен был тяжело ранен. Как там оказалась Аликс и какое задание получили эти двое — мы не знаем. Пока что Фримен в беспамятстве, но когда-нибудь он очнётся, и его будут допрашивать. И не факт, что доброжелательно и без подвоха, а раз от Деймоса ждали сообщения, то это значит, что среди наших действует враг. Какие цели он преследовал, посылая Деймоса в рейд, что будет делать сейчас, когда его агент погиб, мы не знаем. Может, затаится, а может — и начнет действовать. Поэтому осторожность и осмотрительность. И... Аликс! — и Рамон обернулся к девушке. — Береги себя! Ты главный свидетель и только ты знаешь, что там и как произошло! Заклинаю и умоляю, сестрёнка! Держись и будь осмотрительна! Мы ничто без тебя!

И, со своего места, Алекс разглядела его стиснутую в кулак и вскинутую кисть, а Рамон, откинув щиток триплекса, уже смотрел вперёд, на грузовую платформу в расширяющейся части грота, где их однозначно ждали...

Надо сказать, что неспешно пропыливший к платформе вездеход имел ужасно неприглядный вид: с лючка верхней башенки и до днища он был закидан склизкими останками прыгунов и дроблеными костями, а между орудийным компенсатором и люком механика застряла половинка зомби. Из двух пушек нижняя умиротворенно смотрела по курсу движения, другая, поврежденная — пялилась вверх и в бок, изредка задевая орудием стенки грота. Практически везде после себя, вездеход наронял фрагментов гнилого мяса и костных обломков, и атмосфера в гроте мгновенно напиталась тошнотворными трупными миазмами, вызывая стойкие позывы к рвоте.

Понятное дела, прибытие в таком виде из рейда никого особо не радовало, и шустрый подтянутый малый, встречавший странников — лейтенант Углий — сразу же отдал в коммуникатор необходимые распоряжения: сначала достать раненого и почистить дно грота портативными плазмометами, а уж потом — отогнать машину в отмывочный ангар. Где обожгут плазмой и домоют ядреной химией. Но это будет позже, а пока...

— ...стоило бы во всём разобраться! — сквозь зубы процедил лейтенант и поправил респиратор, к сожалению, мало помогавший от тошнотворной трупной вони. И то, что его люди возвратились практически в целости и сохранности — не могло не радовать, но подоплёка сей вылазки была как в тумане — с сомнительными предпосылками и неясным, мутным исходом...

Болотоход остановился практически впритык к платформе и тут же заглох — как водитель, Густав был филигранен и бесподобен. И сразу же разблокировался кормовой люк, к которому с носилками — каталкой подвалили двое с фильтрующими полумасками на лицах.

— Раненый где? — один из парней сунулся лицом в тускло освещённое, потное и перепрелое нутро болотохода: вопрос прозвучал глухо и невнятно. — А то тут ни черта не видно!

— Там он! — со шумом и треском, грубо отстранив санитара, Кейн выскочил наружу и тут же согнулся пополам от мощнейшего приступа рвоты. Плюхнулся на колени, руками в гниль, и, после непреодолимых желудочных спазмов, выплеснул всё из себя — а санитары смотрели на скособоченного парня и сочувственно покачивали головами.

— Да, и меня, когда-то тоже, не миновала сия неприглядная участь, — понимающе вздохнул Рамон, заслышав знакомые рыгающие звуки. — Мощный стресс от всего этого ужаса. Стойкий испуг и временное помутнение рассудка... Странно, что сам рейд парень ещё как-то пережил... Аликс, ты-то как?

— Я сильная, Рамон, — и девушка неприступно поджала губы: так непросто быть честной перед собой. — Ты ведь знаешь, что мною двигало и движет. Поможешь?

— Хорошо!

И Аликс протянула было руки к поручням носилок, как Рамон, спохватившись вдруг, осторожно и бережно перехватил её под локоть.

— Что? — Вэнс так и застыла в неудобной позе, не сводя глаз с бессознательного Фримена, но подспудно ощущая некий напряг. — Что случилось-то?

— Есть кое-что!

Откровенно недоумевая, девушка обернулась к приятелю, а тот уже протягивал к ней сжатую в кулак левую руку, внутри которого явно что-то было.

— Что это?

— Одна вещь, и я не знаю, сестрёнка, когда нападёт враг, но что это обязательно произойдёт — чую своей бородой. И вот потому-то дарю тебе тревожный маячок. Два коротких нажатия — "Внимание!". Одно долгое — "Я(ты) в опасности!" Бери!

Аликс подставила ладонь, а Рамон разжал свою: в руке Вэнс оказались обычные дамские часики на чёрном брезентовом ремешке, с созвездием из стразов по контуру циферблата и прозрачным камешком-капелькой над пересечением стрелок.

— Изящная вещица... — Вэнс задумчиво глянула на подарок и также задумчиво закрепила его на своём запястье. Слегка отставила руку, любуясь издали. — И не подумаешь, что маячок. А откуда они?

— Моя двоюродная сестра их носила, но её уже было не уберечь. И тревожный сигнал не помог. Надеюсь, что такого больше не повторится...

— Будем надеяться, — Аликс поднесла запястье к глазам: их так некстати вдруг защипало, и почему-то перехватило дыхание. — И... кстати, хочу тебе сказать: после захвата Фримена Деймос должен был сообщить об успехе капитану Притчеру; мерзавец сам в этом признался, и сообщение от его имени послали уже мы. И вряд ли Деймос перед смертью стал бы врать... А теперь, выходит, что Притчер — наш враг?

Рамон нахмурился и тяжко вздохнул, неопределённо и с треском почесывая скулу.

— Давно я знаю капитана, — понизил приятель голос, — и поэтому сложно предположить, что он продался, хотя обстоятельства ломают многих. Однако, скоропалительные выводы делать не стоит. Капитана, как и Гордона, могли подставить, и действовать за его спиной от его же имени. Просто нужно найти доказательства его вины или же его непричастности, и вывести предателя на чистую воду. И если бы не этот рейд, то я вообще бы никогда б не догадался бы, что нас фактически раскрыли. Альянс ведь набегами не докучал, да и активность его разведчиков в районе базы была сведена к минимуму — может, как раз и поэтому. Отсюда следует, что они, возможно, что-то затевают, ну, а мы будем настороже. И продолжаем всем улыбаться, и думаем, и наблюдаем, и анализируем. Хорошо?

— Хорошо... А теперь — Гордон.

И Аликс осенила себя знамением, а Рамон, намекая, что это следовало бы надеть, продемонстрировал девушке свой респиратор. Далее вдвоём, матерясь на ограниченное пространство и острые углы, они подвыдвинули носилки с Фрименом прямо в руки медиков, уже заждавшихся и знающих своё дело...

Пока Густав терпеливо высиживал в тесном и жёстком, как тиски, кресле, Рамон выбрался из люка и галантно подал руку Аликс — зажато улыбаясь, та приняла приглашение. И раз они все были в относительной безопасности, Вэнс уже не пугали грядущие разборки с начальством, и за Кейна, который с трудом, но поднялся на ноги и теперь пошатывался у люка — тоже переживать не стоило. Тут было другое — безопасность и здоровье Гордона, и пусть кто-нибудь скажет что-нибудь против...

В этой части базы Вэнс бывать ещё не приходилось — отсюда повстанцы отправлялись преимущественно на боевые операции — потому-то и разглядывала окружение во все глаза.

Вот низкий свод с приткнутыми по верху и стенам вереницами блеклых огоньков. Вот желтоватые серные прожилки на тёмном, безжизненном базальте, кажущиеся ненужными и неуместными. Вот "комитет по встрече" — из офицеров и медиков. Вот платформа, сваренная из металлолома — основательно, хоть и громоздко на вид. Вот расходящиеся радиально от грота, тускло освещённые туннели, в один из которых, через пандус на платформе, уже укатили Фримена, и куда, с молчаливого согласия Рамона, побрёл приунывший Кейн. И картинка забросанной гнилью брони, и зловещая вонь останков поразили девушку не меньше, чем некогда увиденный "парад страйдеров"...

— Да, парни, хватили вы лиха! — это Углий в сопровождении своего друга и помощника — румяного, вечно улыбчивого командира поисковиков Арча Стентона — спустился с платформы и приблизился к вездеходу, встречая своих бойцов. — Будет Сникерсу рабо... Мисс Вэнс? — лейтенант резко отшатнулся: он был явно шокирован. — Вы откуда здесь? Гражданским и обслуживающему персоналу категорически запрещено отлучаться на сторону. Требую объяснений!

— А они простые — и Аликс посмотрела в лицо Углия смело и невозмутимо: теперь она не боялась никого и ничего. — Когда Гордон уходил в рейд, мои пожелания и способности были откровенно проигнорированы. Не знаю, что сподвигло вас во мне усомниться, но с Гордоном мы же многое прошли: и бойню в Белой Роще, и казематы Нова Проспект, и Цитадель Альянса, что стояла тогда перед нами. И мы всё вынесли, и выжили, и когда Фримен отлучился в поиск, мне физически стало не по себе. Места не находила, потому что Гордон мой друг и даже — немного больше, а друзей, как известно, не бросают. Вот потому-то я и ушла без спроса, чтобы оказаться там, на месте боя.

— Так значит, позывной соседней бригады это — ваш? С какой стати этот обман?

— Это не обман, лейтенант, — и Аликс гордо вскинула голову. — Это тактическая хитрость. На всякий случай.

— Хитрость? — Углий недовольно пожевал губами, хотя под маской этого было и не видно. — В первом приближении сойдёт, но недисциплинированности я не потерплю. И мне важно понять, что же там на заводе произошло. Что же касается вас, мисс Вэнс, то вы покинули базу в нарушение всех запретов, и те охранники, что поддались вашим чарам, обязательно будут наказаны. Вы же знаете, какая ситуация на базе с провиантом и боеприпасами, и поэтому исключаются любые ситуации, благоприятные для атаки Альянса. Свободны!

Она громко, демонстративно фыркнула и зашагала мимо, не оборачиваясь, а Углий, окриком в люк, отправил Сникерса мыться, а затем, один на один, поманил Рамона в сторону и начал того о чём-то расспрашивать.

* * *

Некогда просто сетка карстовых пещер с парочкой хилых форпостов, база со временем превратилась в солидный гарнизон, с системой укреплений, собственной разведкой и казармами. Тут были и примитивные школьные классы, и кое-какие мастерские, и прачечная, и детский уголок, и даже нечто вроде "блошиного рынка". Было также налажено сносное освещение и скудный, но обогрев жилых зон природным газом, и для некоторых база служила временным пристанищем, а кто-то рождался/приживался и оставался тут навсегда. Со временем повысилось и качество быта, и когда гротов стало на всех не хватать, повстанцы нашли выход из создавшего положения: в лощинах, между сопками, они разбивали дополнительные лагеря, из контейнеров, боксов и примитивных загородок, которые сверху прикрывались маскировочной сеткой с покрытием, экранирующим инфракрасное излучение. Благодаря чему, вражеских дронов можно было практически не опасаться, но предусмотрительность никогда бы не повредила. Поэтому была разработана система постов наблюдения, да к дисциплине в гарнизоне относились серьёзно. Мало кто волен был в выборе решений, и именно с целью избежать ненужных соблазнов, были запрещены азартные игры. Когда человек увлечённо проигрывает всё, до последнего — он априори ненадёжен, а в связи с нарастающим дефицитом пропитания, необходимость всеобщего спокойствия и соблюдения порядка не вызывала сомнений...

Вспоминая разговор с Рамоном, Аликс направилась в столовую: наверное, Гордон не рассердился бы на неё за это, а присоединился бы, если бы смог. И, пожалуй, сможет очень скоро, потому что его лечением занимается Свалаазар...

Она встала в конец длинной, унылой очереди к импровизированному раздаточному столу из непригодных энергоблоков, где неспешно орудовали повара-китацы: Хэнь и Чжэу. Практически на одно лицо, неимоверно изобретательные и пронырливые, они умудрялись готовить сносную пищу чуть ли не из подножного корма, и при этом широко и доброжелательно всем улыбались. Кулинарными секретами парни и раньше не делились, да и сейчас в очереди многим было не до содержимого тарелок и совсем не до улыбок и беззаботного общения; и даже дети не бегали и не резвились, а лишь угрюмо жались к своим матерям....

Вэнс всё же достояла эту нескончаемую, изнуряющую очередь и, получив на куске пластика липкую серую бурду с куском чёрствой злаковой галеты, отправилась подыскивать себе место...

Столовая представляла собой пару смежных гротов с искусственным освещением, где створ одной из пещер выходил на небольшую, задрапированную сеткой полянку. Тут не воняло горелой пищей и стояло множество невесть откуда взявшихся школьных парт. И между неспешно жующими колонистами Вэнс просочилась поближе к скале, слева от входа. Выбрала себе место по душе, смахнула рукавом с досок пыль и плюхнулась на скамью, составляющую с партой единое целое.

— Хорошо... И вздремнуть бы не помешало...

Где-то в кармане была сложена походная ложка, и достав её, Аликс глядела в тарелку и долго не решалась попробовать сие варево, с издёвкой называемое "кашей", но жуткие спазмы голода всё же пересилили брезгливость...

— Как там мой Гордон? — внутренне содрогаясь, Аликс жевала эту безвкусную, наперченную дрянь и думала о своём, пока не ощутила на себе чей-то колкий и пристальный взгляд. И даже ложку опустила, долго не решаясь поднять голову, но когда всё же приподняла, трудно было понять, кому и зачем она приглянулась. Вокруг стоял тихий людской гомон и перестук столовых приборов, и никто, с интересом или ненавистью, не смотрел ей в глаза.

Смотрели на родных и друзей, на детей, уписывающих родительскую пайку, и на мизерную порцию перед собой, и никто не разглядывал красивую статную девушку в джинсовом костюме, с запачканным, осунувшимся, полным горести и печали лицом, и с узкой, аккуратной повязкой на голове...

Ритмичная вибрация в правом кармане невольно её растормошила, и со сна Аликс не сразу поняла, где находится и что вокруг. А заснула она в столовой, на той же скамье и за тем же столом, где и доедала "кашу", но теперь перед ней лежала только ложка, а вот тарелки уже не было — видимо, забрали сборщики.

Зябко передернув плечами, Вэнс ещё посидела в прострации какое-то время, тупо, неподвижно пялясь перед собой, но шевеление в кармане не прекращалось, и тогда рука нехотя соскользнула вовнутрь.

— Да, Рамон, — Аликс неловко приложила трубку к уху и поморщилась от болезненной сонливости во всём теле. — Что случилось?

— Руководство хочет побеседовать с тобой, сестрёнка, — приятель взволнованно нашептывал в микрофон. — Идёт пристрастное расследование, и ты как — в силах? Или попросить об отсрочке? Углий со Стентоном уже опросили Густава и Кейна, я ещё только туда иду. Описание картины произошедшего мы с тобой обговорили, но я всё же постараюсь потянуть время и напустить туману. Возможно, что тебе захочется ещё куда-нибудь зайти, и поэтому поспеши.

— Уже! — и посмотрела на левое запястье — с момента возвращения минуло более 3х часов.

...она шагала весьма резво, словно торопилась не успеть, но не к Фримену, как следовало бы, а совсем в другое место. Что, если честно, было не совсем правильно, но желание внести ясность в произошедшее и упредить врага потребовало обладания некими специфическими возможностями и способностями, каковыми обладал на базе один только человек...

Унылая толпа голодных колонистов уже осталась далеко позади, но Аликс, под гнетом сомнений и тревог, лишь наращивала темп. Под дороге иногда здоровалась со встречными, отшучиваясь и улыбаясь, а у самой было на сердце неспокойно — не отпускало ощущение, что за ней пристально следят. Не раз и не два, при остановке для разговора, косила глазом себе за спину, замечая зыбкий, размытый в тьме туннеля силуэт. И даже если ей всё это показалось, то Аликс намеренно уводила возможного преследователя от конечного пункта своего назначения. И в этом существенно должен был помочь секретный туннель — просто нужно было добежать до неприметной двойной развилки на выходе из "спального" грота их блока и, свернув за брошенный контейнер, нырнуть в "лисью нору" между ним и выступом стены. Единственным большим минусом укрытия была невозможность развернуться, чтобы посмотреть на преследователя, а он все же был, реально был, потому что едва пятки Аликс исчезли в узком проходе, как у входа в туннель послышались торопливые шаги. И этот человек пробежал сначала в одну сторону, потом — в другую и ругнулся злобно и витиевато. Но Аликс уже было всё равно...

Штатный связист и компьютерный гений базы Рольф Симмонс, крупный бородатый чувак, не худеющий даже на скудном местном рационе, привычно занимал своё место. Развалясь в необъятном кресле, ковыряя в носу огрызком карандаша, лениво наблюдал за графиками на мониторах и мигающими лампочками, переодически реагируя на сигналы и вызовы. С учётом того, что обеспечение связью (и не только!) было для Рольфа наиважнейшей задачей, командование побеспокоилось о достойном расширении его возможностей. Изо всех всевозможных краёв и мест, отбиваемые с боем у Альянса или тупо сворованные, во владение Симмонса свозились всевозможные системные блоки и мониторы, мобильные телефоны и коммуникаторы, пульты телеметрии и криптографии, модемные станции и взломанные блоки опознавания с форпостов чужеземцев. Сюда же доставлялись компьютерные платы и сборки чипов, мотки кабеля, рабочие и дефектные источники питания, и всё это, под чутким руководством Рольфа, сначало — чинилось, а затем увязывалось и соединялось в единое целое. Со временем, всё это электронное изобилие стало сложно налаживать и обслуживать из-за его громоздкости, разветвлённости и многозадачности, и поэтому у Симмонса появились помощники-дублёры и своё постоянное уютное место, связанное непрерывно с ещё двумя диспетчерскими пультами в соседних гротах. Таким образом, обеспечивалось сносное резервирование коммуникативности, но некоторые, чисто хакерские функции, Рольф оставил за собой. Его рабочее место, естественно, имело ограниченный доступ, но когда Аликс бесшумно, как тень, появилась по правую руку от хозяина, тот, изумлённо округлив глаза, лишь беззвучно зашевелил губами.

— Привет, Крупный! — и Вэнс, входя в круг света, вскинула руку для приветствия. — Даже несмотря на долг в десяток дринков, я рискнула обратиться за помощью исключительно к тебе!

— Лекси, ягодка! — узнав гостью, обрадовался хакер и заколыхался животом в своём кресле. — Да не сожрут тебя прыгуны и зомби! Всегда рад видеть тебя, крошка — ты отрада в моём сердце! Только — что это с твоей головой?

— Всё нормально, Крупный, не подлизывайся, — отряхнув от пыли коленки и локти, Вэнс внаглую взгромоздилась на рабочий стол Рольфа, небрежно, задом подвинув одну из безумно редких оптических клавиатур, которой хакер, несомненно, дорожил, — ведь не с пустыми руками я к тебе пришла.

Вынув карандаш из носа, Симмонс мечтательно закатил глаза.

— Дай, попробую угадать! Может, это подпростраственный интегратор или новый софт из лаборатории Альянса? Или же вдруг порция настоящей картошки фри? Да я за неё душу с радостью продам!

Тут девушка прямо-таки вспыхнула весельем и даже бодро прихлопнула в ладоши.

— Не нужно растрачивать себя, Крупный. Для посадки картофеля сейчас — не лучшие времена, а поэтому — вот!

И из левого кармана куртки достала коммуникатор Деймоса: прибор выглядел, как невзрачная призматическая чёрная коробочка, с потертыми углами, помятой крышкой из черненой сетки с болтающейся одной петлёй и практически нечитаемыми кнопками питания и перезагрузки. Слот для сдвижной клавиатуры был основательно забит болотной грязью, и, взяв коммуникатор в руки, хакер скептически хмыкнул.

— Где ты достала это барахло, крошка? Его даже в общую сетку сложно будет законнектить!

— Ты ошибаешься, Рольфи. Эта штука, должно быть, полна сюрпризов! Ведь ты из неё даже ещё ничего не вытащил!

— У меня и без этого хватает деталей от подобного старья, — недовольно пробурчал Симмонс, помещая трубку в слот сканирования у своих ног, но едва на экране появилось изображение прибора, и в некоторых точках картинки заплясали красные и оранжевые пиктограммы, как самоуверенность хакера как ветром сдуло.

— О, черт! О, святые харды! О, телеметрия мне в зад! — он подался всей тушей вперёд, да так мощно, что даже его основательное кресло жалобно заскрипело. — Да эта штука не простая, а с изюминкой! И что же мне в ней поискать?

— Модуль сообщений. Мне нужно просто знать, кому же было отправлено последнее сообщение.

— Надо подумать, — и Рольф легонько похлопал себя по щекам, принимая прежнее положение и придвигая к себе вышеозначенную клавиатуру. — Есть минутка? Вон кофе, наливай и присаживайся.

— Кофе? — переспросила Алекс и проследила за коротким, как обрубок пальцем хакера: тот указывал на складной алюминиевый столик возле аварийного генератора, умело запрятанного в нишу. И на этом столике с трудом и в полутьме, но можно было разглядеть потемневшую от времени турку и пару чашек, размер одной из которых прямо-таки намекал на габариты её владельца.

— Да, наливай! — с виду такие уродливые и неуклюжие, пальцы программиста шустро и уверенно забегали по клавиатуре. — Он, конечно, остыл, но..

— Нет, спасибо! — отказалась Аликс и поморщилась из-за стойко, изнутри подпирающего спазма — т.н. "кофе" представлял собой пережаренный порошок из арахисовой шелухи. — Это тебе нужны энергия и бодрости мысли, а я уж как-нибудь перетерплю.

— Окей, — Рольф привычно засунул в нос карандаш, наблюдая за статусной полоской декодирования. — И... ого!

— Что? — от предчувствие неизвестного у Вэнс даже перехватило дыхание. — Что ты нашёл?

— В первом приближение, Лекси, эта штука — не просто для связи. Там канал с особым плавающим шифром, а это значит, что мак-адрес получателя просто так не установить. Или же, для ускорения разгадки, нужен особый дешифратор, коих в руках я держал всего один или два раза. Сейчас, конечно же, ничего подобного нет, поэтому придётся что-то изобретать. А эта штука не взорвется, случайно?

— Надеюсь, что нет, и результат у нас будет. Но если со мной что-нибудь, да произойдёт, сообщи тогда всё, что узнаешь, Рамону. Я серьёзно.

— Что, неужели всё так плохо? — Рольф тут же перестал улыбаться, и поперёк его лосняшегося лба тут же легла безобразная корявая складка обеспокоенности.

— Есть на то причины думать, — и Вэнс легонько соскочила на пол, пристроив руки на пояс. — И не знаю пока, насколько это критично, но гнетущее ощущение чего-то нехорошего не покидает меня. И запомни, — оьняв Симмонса за шею, Аликс нагнулась к уху хакера и жарко, взволнованно прошептала:

— Никто не должен знать, что коммуникатор у тебя, и ты в нём ковыряешься. Пусть все думают, что он утонул в кислоте. А ещё — рядом с коммуникатором я нашла лупу и стилус, и поэтому хотелось бы знать — случайно они там оказались или нет. Потому что я не уверена, что у владельца сего барахла были глобальные проблемы со зрением...

...из компьютерных чертогов Симмонса Вэнс ускользнула так же, как и пришла. Прокралась по безлюдному ответвлению к центральной галерее, чтобы впоследствии попасть по ней в командирский грот.

Остановилась, перевела дыхание: сердце трепетало взволнованно и тревожно, беспокойство за Фримена не отпускало тоже. Но Гордон был сейчас в "лапах" медиков, а перед ней, Вэнс, стояли серьёзные и весьма трудные задачи: выстоять на допросе и не выдать себя, не сломаться; собрать воедино всё известное по ситуации и сделать промежуточные выводы; выдержать и не сломаться, когда каждая клетка её тела молит о пощаде и спокойствии, чему, конечно же, в ближайшее время не бывать. Пока не наступит расплата за предательство...

— ...простите, леди! — какая-то смуглолицая женщина в брючном костюме и платке в пол лица довольно-таки бесцеремонно налетела на девушку, толкнув рукой в плечо. — Как пройти в блок "D"? А то я что-то запуталась!

— Сейчас, — Аликс перевела взгляд на внезапную помеху, но женщина тут же опустила глаза себе под ноги. — Сейчас объясню!

И начала показывать рукой, с подробными пояснениями, но незнакомка лишь рассеянно покачивала головой и сорвалась с места, даже не дослушав.

— Какая странная... — пожала плечами Вэнс, наперёд зная уже, куда идти ей самой...

...перед командирским гротом её уже ждал, нервно расхаживая, Рамон. Когда девушка приблизилась, крепко обнял, глядя глаза в глаза.

— Ничего лишнего, кроме того, о чем мы с тобой ранее договорились.

— Ты выдержал перекрёстный допрос?

— Кажется, да. Аргументация чёткая, наводящие вопросы относились к теме разговора. И если среди них и есть чувак, кто не тот, за кого себя выдаёт, то держался он уверенно и достойно. Не на кого подумать даже, если честно.

— Я поняла и помню твои предостережения, и жажда справедливости придаст мне сил. А, кстати — ты контейнер Деймоса обыскивал?

— Да, сестрёнка. Как только получил от тебя сигнал, так сразу же туда помчался. Деймос, конечно, порядочный неряха, и я утопил бы его в собственном мусоре, но результат того стоил! — нырнув рукою в карман, Рамон подсунул открытую ладонь к лицу Аликс. И она увидела поношенный чехол от коммуникатора, сделанный из какого-то композита, с неясными мелкими росчерками внутри.

— И это всё? — Аликс была не на шутку разочарована. — Никаких дисков или флэшек, или тайных записей?

— Повторяю, что это всё, но вот ведь какой интересный момент: едва я унёс оттуда ноги, как появился Углий. После Углия — Стентон, ну а последний — сам капитан-командор. И у меня даже сложилось впечатление, что они не хотели друг с другом встречаться. Нашли ли они то, что искали — я не знаю. По крайней мере, про неудачный обыск обмолвился только Притчер.

— Ну и пусть, — и Вэнс забрала чехол. — Я же не маленькая и знаю, кому и что можно показывать и рассказывать...

Берлога" капитана представляла собой продолговатый, узкий грот с низким потолком и весьма аскетичной обстановкой, которая условно делилась на зоны.

Слева от входа — состроенная из разнокалиберных ящиков обеденная, с вплотную пристроенным откровенно спартанским ложем из нескольких задрапированных тряпками досок, и вместо подушки — засаленным мебельным пуфиком.

По правую руку от Аликс — совещательная, где в углу работал компъютер, а перед ним — вплотную была составлена и перестелена кровельным железом пара компьютерных стоек, за которыми непрерывно смолили трое командиров. За время допросов они успели так сильно накурить, что табачная дымка заполнила почти весь грот, сглаживая под сводом скальные неровности, и в этом же, густом едком дыму тускло светилась "люстра", из нескольких связанных вместе диодных цоколей. Кроме того, табачная гарь раздражала глаза, лезла в нос, и во рту ощущался дымный привкус — Аликс невольно зажмурилась и громко закашлялась, и, когда присела в приготовленное для неё кресло, то невольно прикрылась рукой. Мужчины лишь понимающе переглянулись.

— Просим прощения, мисс Вэнс, но у нас тут рабочая обстановка, — один за всех, извинился перед девушкой Стэнтон. — И не бойтесь, мы не кусаемся!

И широко, подкупающе улыбнулся...

..."Электрон Арчи" или просто "Электрон" — так, между собой, называли его колонисты, и, если честно, то Аликс симпатизировала Стэнтону больше всего. Общительный, коммуникабельный, жизнелюбивый, прекрасный рассказчик, умеющий слушать и слышать, Стэнтон, казалось бывал сразу везде. Ходил наравне со всеми в опасные рейды, занимался размещением и планировкой прибывающих людей и грузов, иногда замещал своего друга Углия.

Углий же был ярый приверженец дисциплины, но палочное воспитание — точно не его стезя. Был требовательным к себе и окружающим, проницательным и деловитым. Обладал приличными организаторскими качествами и ораторским талантом, и не гнушался грязной, черновой работы, если таковая вдруг выпадала. Нёс на себе солидный груз ответственности за технику и персонал, но у Аликс к лейтенанту не лежала душа. Словно чувствовала какое-то двойное дно, необъяснимое, но реально существующие.

На фоне предыдущих двух коллег Притчер выглядел наиболее бледно. Он не страдал красноречием, никогда не улыбался, с подчиненными разговаривал всегда надменно и не очень-то старался вникать в сиюминутные просьбы и чаяния. Видимо, считал себя выше всех и вся в глобальном смысле, что позволяло капитану вести себя, как заблагорассудится. И взгляд у капитана был жёсткий, сверлящий, устойчиво недоверчивый. Вот как сейчас, когда напротив тройки мужчин расположилась девушка, явно знающая больше других, и которая этими знаниями должна была поделиться с остальными. В ожидании чего-то подобного Притчер демонстративно закурил.

— Углий описал мне всё в общих чертах. Но как же все-таки вы там очутились, мисс Вэнс? — даже не поздоровавшись, командир зло и недобро усмехнулся. — Соврите так, чтобы мы поверили.

— А вы сами разве всегда честны? Не только передо всеми, но и перед самим собой?

Проигнорировав выпад в свой адрес, Притчер криво сощурился правым глазом, и самодельная папироска в уголке его рта, роняя пепел, описала замысловатый вензель.

— Вы здесь никто, чтобы задавать подобные вопросы. Не забывайтесь, мэм, где вы находитесь. Идёт война, а я поставлен руководить этой базой и этими людьми, и поэтому буду спрашивать вас так, как считаю нужным. Ещё раз — какого чёрта вас туда занесло? Что из командирских приказов вам было непонятно?

Он явно старался взять на испуг, задавить авторитетом, что вызывало лишь неприязнь и внутренний протест, и Аликс поняла, что понемногу закипает. Правда, эмоции — это самая неподходящая сейчас вещь, и если она, поддавшись им, наговорит лишнего, то подставит под удар и себя, и своих друзей. Ведь получил же кто-то неизвестный сообщение с коммуникатора Деймоса, и каким будет следующий удар врага, и смогут ли они с Рамоном его упредить — не знает никто. А ведь этот проклятый рейд явно был затеян не просто так...

Она выдержала этот допрос с пристрастием, но почувствовала себя измотанной до предела. Тем более, что Стентон раздражённо сплюнул и ушёл с середины допроса, и остались Притчер и Углий. И когда Вэнс поочерёдно отбивалась от расспросов то одного, то другого, она не переставала думать о враждебном ей и Фримену человеке, который скрывался за чужой личиной. Им мог бы быть кто угодно из колонистов или даже руководства, но пока Симмонс колдует над трубкой Деймоса и у них нет других улик, остаётся только наблюдение и личная предосторожность. Тем более что раненый Фримен пока что находился под охраной.

...наконец, под трудно скрываемое недовольство Притчера, её всё же отпустили, и когда за Аликс захлопнулась тяжёлая деревянная дверь, она почувствовала некое облегчение. И должно бы стать ещё легче, когда наконец-то увидит Гордона. Свою любовь, свою заботу и своё место в жизни...

* * *

Госпиталь находился на минус первом уровне, и у Аликс не было причин от кого-либо прятаться. Она лишь обмолвилась парой слов с Рамоном, который терпеливо, в неприметной нише у капитанского грота, дожидался девушки, и уверенно зашагала в нужном направлении. После прокуренного насквозь помещения слегка кружилась голова, во рту стоял медно-кислый привкус, но Вэнс считала себя не вправе раскисать. По сути, с её предвидения, озабоченности и беспокойства, и закрутились текущие, несомненно драматичные события, но если бы кто-нибудь и когда-либо её спросил бы: "А стоили ли все эти переживания и приключения чего-либо значимого?", то Аликс без колебания ответила бы: "Да!"

...а вот и вход в медицинский отсек, возле которого дежурили хорошо вооружённые парни. Охрана Фримена, как и подозревала Аликс, но едва девушка открыла было рот, чтобы обозначить цель визита, как старший наряда сделал соответствующий знак, пропуская гостью за сдвижную ширму.

И она вошла, в это царство мертвенно-белого цвета, левитирующих электрических полей и специфического лекарственного запаха. Конечно, глупо было бы, в спартанских условиях базы, ожидать наилучшего качества обслуживания, но благодаря умениям, знаниям и стремлениям персонала госпиталя многих раненых и больных удавалось вытащить с того света. Чему немало способствовала помощь бывших рабов Зена, а ныне — человеческих друзей и ближайших сподвижников: вортигонтов. Кстати, один из них — старшина медблока Свалаазар — как и все его соплеменники, имел сильно развитые паранормальные способности, характерную, сгорбленную фигуру и специфическую, отрывистую походку, но была у него всё же какая-то особенная стать. Которую Аликс даже сравнивала с человеческой: и как расхаживал по операционной, и как отдавал указания, и как навещал выздоравливающих. Этому немало сопутствовал и непременный атрибут главенствующего существа: титановая трость т-образной формы, специально выкрашенная в крапчатый цвет кожи её владельца.

Вот и сейчас, никогда не расстающийся с тростью вортигонт застыл в раздумьях посреди приёмного покоя, слегка раскачиваясь всем телом. Вокруг изредка сновали медсестры и медбратья обеих рас, здоровались и обращались по старшинству, и вортигонт что-то бурчал в ответ, наблюдая, как Аликс следует прямо к нему. Как подволакивает устало ноги, как морщится от неудобства или боли, трогая повязку на голове, и как кивает на ходу восседающей за компьютером медсестре.

— Здравствуй, Свалаазар, — подойдя вплотную, девушка, в знак признательности, приложила руку к груди и низко поклонилась. — Сообщи мне хоть что-нибудь обнадеживающее.

— Приветствую тебя, Аликс Вэнс, — глухо прогудел вортигонт, обеими руками и грудью припадая на любимую трость. — Могу сказать только одно — Гордон Фримен держится!

— Другого ответа я и не ждала, — и девушка стыдливо потупила взгляд, — потому что Гордон — мужчина с большой буквы. Но это мой мужчина, и я знаю, что ты стараешься не впускать сюда посторонних. Однако — нельзя ли сделать для меня исключение?

Сипло выдохнув, вортигонт выпрямился, насколько позволяло строение тела.

— Свалаазар не зря обитает здесь, он знает своё дело, — багряный, в сиреневых прожилках центральный глаз пришельца внимательно рассматривал осунувшееся лицо девушки, а грудная "рука" плавно и неопределенно пошевеливала пальцами — существо принимало решение. — И предупреждает сразу: Гордон Фримен помещён в "капсулу рекомбинации" и пребывает в анабиозе. Внеплановое пробуждение может критично отразиться на его здоровье, и если Аликс Вэнс воздержится от избыточных эмоций, то у неё есть шанс. Можно идти!

Он развернулся в другую сторону, не глядя ни на кого, и полушагами-полупрыжками направился к выходу из помещения. Аликс заторопилась следом...

...и так, друг за другом, они следовали вдоль коридора из металлоконструкций, обтянутых матовой непрозрачной плёнкой и кусками парусины — прямо в тупик, к помещению для тяжёлобольных, которое представляло собой огороженную брезентовыми ширмами отдалённую часть пещеры...

Скрипнули кольца на входной шторке, и человек с пришельцем очутились внутри.

Здесь был притушен свет, негромко жужжал вентилятор, и на самом входе, у пульта с лампочками, индикаторами и шкалами ЭКГ, восседала самка вортигонта, пристально наблюдая за сердечными ритмами своих пациентов. Узрев Свалаазара, серией странноватых, но понятных старшему жестов показала, что всё нормально...

Помещение было небольшим по площади и с невысоким потолком, и у противоположной входу стены Аликс разглядела стройный ряд капсул, с брезентовыми перегородками между ними, и некоторые из капсул, зеленоватые изнутри, снаружи были подсвечены искуственным белым светом, и в них неподвижно находились люди...

Гордон Фримен тоже был там, в самом последнем боксе. Обнажённый по пояс и с автономоной кислородной маской на лице, больной свободно левитировал в пространстве капсулы, и, почище одеяла, его также окутывало зеленоватое свечение. Где-то более густое и насыщенное в цвете, но существенно разреженное у лица, оно окружало Гордона со всех сторон, и местами, на обнажённом бледноватом торсе больного мерцали едва уловимые глазом искорки. Они то резко вспыхивали, то тут же, превращаясь в светящие буравчики, бесследно исчезали. Чтобы возникнуть впоследствии уже на новом месте и исчезнуть вновь...

И, как с радостью и облегчением заметила Вэнс, подойдя вплотную — Гордону не было больно или щекотно: его веки были плотно сомкнуты, но грудь подымалась размеренно и легко.

— Ты жив! Гордон! — не удержалась и окликнула Аликс, склоняясь над крышкой капсулы. — Это я, Аликс!

Фримен не отреагировал никак, но Аликс показалось, что на скуле любимого дрогнул мускул. И девичьи руки метнулись к лицу, пряча раскрепощенную, радостую улыбку.

— Он не слышит, Аликс Вэнс, — размеренно прогудело существо из-за спины девушки, явно не придав значения её реакции. — Свалаазар предупреждал тебя.

— А что это за микроразряды, — и Аликс провела рукой по пластику, собирая невидимую пыль, — что так вольно пляшут на его теле?

— Уахохах: новации Зен, — вортигонт обогнул капсулу с той стороны, чтобы встать у головы больного. — Так мы восстанавливаем повреждённые ткани, Аликс Вэнс, и я тоже, периодически подпитываю Гордона Фримена своей энергетикой, но нужно понимать, что я не всесилен...

Свалаазар подался вперёд, сделав пасс "рукой", и крышка колпака над Фрименом открылась вертикально вверх. И тут же из грудной лапы вортигонта к Фримену потянулся разлапистый зелёный луч. Резко запахло озоном, а луч медленно пополз по телу пациента, со лба до брюшного пресса, блуждая во всех складках кожи, чтоб в итоге вернуться к голове и исчезнуть. Затем крышка захлопнулась вновь...

— Сила Зена? — Аликс была изумлена и шокирована, но постаралась, чтобы голос её не выдал. — Твои пациенты все так лечатся?

— Некоторые, и Гордон Фримен из их числа. Свалаазар делает всё, что в его силах.

— Я верю тебе, Свалаазар, и не требую многого. Тогда позволь мне лишь просто побыть рядом с ним. Это важно для нас обоих, даже если Гордон меня не слышит и не чувствует, но мы привыкли с ним общаться так, ментально, когда я больше говорю, а он, в основном, выполняет. И это моё самое желанное, самое долгожданное партнёрство, и самые лучшие отношения, без которых нет и не может быть меня. Только с Гордоном моё сердце бьётся так легко и свободно, что я чувствую себя выше силы обстоятельств и тем более — этих мрачных и неприветливых стен.

— Это нелегко, Аликс Вэнс, но мы верим, что ты справишься. Сестра Зара поможет тебе, если что. Мы не против...

Очнулась Вэнс от настойчивых, но аккуратных прикосновений: по левую руку от девушки, дожидаясь, видимо, её пробуждения, безмолвно маячила вортигонт Зара.

— А... что... — и щека Аликс неохотно отлепилась от такого гостеприимного и тёплого, но такого жёсткого бока капсулы. Поморщилась, хмыкнула сонно и плаксиво — всё девичье тело будто бы обкололи мелкими иголками. Наверное, сказывалась неудобная — верхом на ящике и руки под себя — поза для сна. И чтобы хоть как-то пробудить в себе образ мысли и поднять тонус, руки Аликс принялись энергично массировать лицо и шею, понемногу возвращая им чувствительность.

Видя всё это, Зара терпеливо молчала, и как уже ранее для себя отмечала Аликс, самки вортигонтов были ещё более, нежели самцы, корректными и учтивыми существами. Да и размеры, и окраска тел отличались. Ростом примерно с Аликс, Зара имела чуть более светлую узорчатую с вкраплениями кожу, перемещалась, чуть сильнее наклоняясь к земле. И даже глаз у неё был не рубиновый, а скорее оранжевый, и этот глаз смотрел сейчас на Аликс с теплотой и заботой.

— У Аликс Вэнс повязка съехала, — размеренно констатировала Зара, своим более высоким и мелодичным, нежели у Свалаазара, голосом. — Аликс Вэнс требуется помощь?

Медленно стащив с себя ослабший бинт и затем затолкав его в карман, Аликс осторожно ощупала место ушиба — оно подсохло и даже не кровило. Что не могло не радовать.

— Нет, — и девушка аккуратно пристроила локоть на бортик капсулы, приветливо улыбаясь сестре. — Но речь же не обо мне, а... о Гордоне.

— Аликс Вэнс не стоит переживать: за эти три часа состояние Гордона Фримена ничуть не изменилось, а вот Аликс Вэнс отключилась сразу же после ухода Свалаазара. Он попросил какое-то время не будить вас.

— Три часа?! Я... спала три часа?

— Подтверждаем. А перед тем, как Аликс Вэнс заснула прямо тут, мы видели, что, когда она что-то говорила Гордону Фримену, у него участился пульс!

— Значит, он меня все-таки услышал? — Аликс вяло, но всё же всплеснула руками: радости её уже не было предела. — Это просто чудо! И очень хороший знак!

— Гордон Фримен в надёжных руках, — согласно качнула головой Зара, — а вот Аликс Вэнс нужно позаботиться о себе. У неё такой изможденный и болезненный вид, что, если она не будет отдыхать, то рискует очутиться в одной из этих капсул. И вот тогда уже Гордон Фримен будет дожидаться Аликс Вэнс. И кто знает, какой временем будет дан ответ...

— Я поняла, пойду домой, — с трудом, но Аликс заставила себя подняться на ноги: осталось только бросить прощальный взгляд на Фримена — в его статусе пациента не изменилось ничего. — И я буду ждать тебя, Гордон...

И послала ему страстный воздушный поцелуй...

... до своей контейнерной каморки Вэнс дотащилась, еле волоча ноги. Новых сообщений на коммуникатор ещё не приходило, и оставалось самое противное и тягостное — ждать. Ждать пробуждения Гордона; ждать и надеяться, что Рольф-таки её чем-нибудь, да порадует, и что они с Рамоном хоть немного, да продвинутся в разгадке всего произошедшего. И, возможно, отведут от базы и повстанцев грядущую беду...

Скрипнул в скважине ключ, и Аликс уже потянула было створку на себя, как вдруг рука её повисла в воздухе: дикая волна безотчетного, неподдельного ужаса захлестнула Вэнс с головы до пят. В поясницу и спину ударила дробная изморозь, резко перехватило горло, Аликс поперхнулась и закашлялась. Отдернула резко руку и, вся мгновенно взмокшая, отскочила прыжком назад: девушку всю колотило и выворачивало наизнанку.

О, это неописуемо "потрясное" с недавних пор ощущение страха: вибрировали пальцы рук, дробно отстукивали зубы, частые мурашки оккупировали тело, и пот, большими каплями, едко застилал глаза...

— Господи.. Господи, Гордон... — со рваным придыханием шептали её губы, когда сердце долбилось в темечко, а захолодевшие пальцы правой судорожно вцепились в сигнальный браслет на запястье левой. — Помоги мне, Гордон! Пожалуйста... Ну, пожалуйста..

И Вэнс попятилась не глядя, и двигалась так до тех пор, пока не врезалась спиной в соседский контейнер Декстера Хейли — в этом же положении и застал её Рамон: не на шутку перепуганный, он летел на сигнал маячка, вскинув перед собой автомат.

— Что? Что случилось, сестрёнка?

Она не ответила, лишь нервно передернула плечами.

— Что?! Неужели опять??

— Почему-то вдруг стало страшно, — и девушка прикрылась обеими руками — её плечи вздрагивали. — Это всё воспоминания, а насчет... Н-не знаю, опять или нет, но п-проверь, — процедила Вэнс сквозь зубы. — У меня даже пальцы свело — не могу д-достать пистолет...

И негромко, затравленно всхлипнула.

Рамон беззвучно выругался и ободряюще похлопал девушку по плечу. Нашаривая в кармане какой-то предмет, осторожно приблизился к двери и аккуратно приоткрыл её: железка полетела внутрь и звякнула о переборку. Рамон прислушивался ещё некоторое время, но, не обнаружив ничего подозрительного, из-за двери пошарив рукой, включил в контейнере свет и, поводя стволом автомата, скрылся внутри. Чтобы присвистнуть спустя некоторое время.

— Заходи, не бойся! — окликнул он Аликс.

Она смахнула слезы рукавом, набрала в грудь побольше воздуха и сделала нетвердый, самый первый и самый трудный шаг: тот, кто совсем недавно хотел её смерти, явно знал, что творит. Потому что трудно остаться бесстрастной и безучастной, когда в комнате, в паре футов от твоей ноги, копошится ядовитая тварь. Но нужно как-то собраться, перебороть себя и прогнать свои страхи, хоть это и не совсем легко. И перед Рамоном стыдно — нельзя же быть настолько мнительной. А ему — спасибо за маячок...

...он встретил её слегка усталой, понимающей улыбкой, и то, как небрежно был закинут за спину его автомат, говорило о многом.

— Всё спокойно, сестрёнка, — и Рамон оттопырил большой палец, — я проверил все углы, под кроватью и в шкафу. И не переживай, сейчас тебе просто показалось. Вот накануне рейда — тогда да, ты чудом избежала смерти, но не стоит же шарахаться от каждой тени. Потому что мы все верим в тебя, и ты, в свою очередь, нас никогда не подводила. Но если что — зови, мы рядом.

Рамон подсушил ладони хлопками об себя, дружески подмигнул Аликс и уверенно вышел вон. А Вэнс — она осталась. Где в уголке сердца, краешком льдинки ещё застыл испуг, но девушка, собравшись с духом и заперев дверь, ещё раз сама, с пистолетом наголо, осмотрела комнату и только потом, сдвинув стволом подушку, растянулась на кушетке. Несмотря на сбрызнутые запекшейся кровью стенки и пол — отголоски некогда разыгравшейся здесь драмы, нарастающее ощущение безопасности было чертовски приятным, и всё её тело тут же охватила тягучая расслабляющая истома...

...скандалить к Притчеру из-за неучастия в рейде она отправилась без оружия — верный "Глок" остался дома, в ящике тумбочки. И хорошо, что руки были пустые, а иначе устроила бы пальбу в знак протеста. И вот именно тогда, на пороге капитанского грота, у Аликс созрело твёрдое намерение отправиться в рейд вслед за Фрименом. Раз её обуревали сомнения и подозрения, следовало для начала выспаться. Потому что вряд ли её ждала увеселительная прогулка, а вот опасность за каждым углом — это точно.

Подход к жилью ей напрочь перегородили тележки мусорщиков: воняющие отбросами, два здоровых лба в пластиковых накидках подбирали мусор у жилых контейнеров. Оба в масках и брезентовых перчатках, но когда один из сборщиков, подвигая тележку, мельком глянул на Вэнс, его взгляд показался подозрительно знакомым. Но, в принципе, Аликс не стала на этом зацикливаться, она просто прошла мимо. Взвинченная, недовольная и раздосадованная, с грядущим ощущением чего-то нехорошего, она скрылась за железной дверцей своего пристанища. И то, что мусорщики объявились немного не по графику и теперь изредка скреблись о стенку контейнера, наводя чистоту, не сильно волновало Аликс: нужно было успокоиться, чтобы тщательно собраться в рейд и ещё раз хорошенько всё обдумать...

Под потолком, расталкивая тени, вспыхнула тусклая лампочка. Чтоб отмыть лицо от пыли и копоти, девушка задержалась возле рукомойника у входа. Попутно глянула в зеркало на взъерошенное своё отражение: сальные волосы торчком, никакого макияжа и жгучий, недовольный взгляд — нервная колючка, да и только. И если бы не любовь Гордона, и не беспокойство за него же, то и сердце было бы таким же чёрствым, безэмоциональным и равнодушным, но... по счастью, всё немного не так. И если удастся вытащить Гордона из передряги, да ещё и без особого вреда для их здоровья, то она, Аликс, клянётся, что утащит Фримена в укромный уголок и сотворит с ним всё то, что ранее только мечталось и грезилось. И неважно, что они, украдкой и с оглядкой, побыли вместе всего лишь пару раз — её, Аликс, душа и сердце не могли ошибиться.

— Как бы не развернулись события, Гордон, я тебя выручу, — и Аликс устало улыбнулась неприглядной себе, — чего бы мне это не стоило...

Пара пригоршней холодной, до дрожи, воды на лицо и шею, несвежее, грубое полотенце и куртка, отправленная на плечиках в шкаф — вот и вся её подготовка к беспокойному и короткому сну. Потому что волнуется за Фримена, и переживает, и мрачные мысли рождаются одна за другой. Но нужно себя успокоить и сказать твёрдо, уверенно, что у них всё и обязательно получится...

Притушив общий свет и включив ночник у кушетки, Аликс присела на её край. Посидела так, рассеянно глядя перед собой, наклонилась и рукой уже взялась было за ботинок, чтобы стянуть его напрочь, как ей на глаза вдруг попался какой-то странный пакет — его замызганный край выглядывал из-под стула у тумбочки с оружием. В таких свёртках колонисты обычно выбрасывали мусор, но Аликс не помнила, чтобы что-либо или когда-либо здесь раскладывала. Возможно, что в её восприятии реальности сказывались и переутомление, и недостаток солнца, но всё это было в высшей мере странно и напоминало чью-то глупую шутку. Правда, у девушки не было желания злобиться на кого-либо, кроме как на Притчера с Деймосом, а посему просто нужно было взять этот непонятный пакет и выставить его за дверь.

Позевывая, Аликс неспешно встала на ноги и потратила минуту, чтобы зажечь свет. Не то чтобы она боялась дотронуться до упаковки, но кто знает, насколько приятна наощупь та будет или нет...

Слегка покачиваясь от усталости, Вэнс присела на корточки возле стула, держа руки перед собой, и неопределённо пожала плечами: свёрток, как свёрток, слегка объёмный, но не большой и не маленький. Как раз взяться двумя руками за него, и стоило только их к нему протянуть, как пакет вдруг шевельнулся, издавая отвратительно мяукающий звук.

— Что?! — и девушка мигом отпрянула, припав на подставленные сзади руки. — Какого чёр...

А пакет вновь зашевелился, зашуршал, заскрёбся по металлу навстречу Аликс, и когда из-под неровного бумажного края высунулась тонкая, с редкой щетиной и коготком на конце черная лапка, девушке будто бы поддых кувалдой врезали: под странной упаковкой мог скрываться только краб!

— И... откуда... ты... взялся... зараза?! — первой мыслью Вэнс было схватиться за пистолет, но сбросившая маскировку тварь уже прыгнула прямо с места, целясь человеку в лицо. И Аликс резко, вбок, едва успела увернуться: мерзкая, отвратительная лапа легонько шаркнула её по плечу, и всё это жуткое порождение ада улетело куда-то за кушетку.

И, уже не помня себя, не отдавая себе отчёт, испуганная не на шутку Вэнс вскочила на ноги и закричала пронзительно, громко, страшно — как могла. И её, по счастью, услышали.

— Аликс! — это старик Декстер Хейли, сосед через проход, подбежал вплотную к её двери и теперь взывал сквозь тонкую жесть. — Аликс, что случилось?

— Декстер, помоги! — она вскочила на ноги, позабыв напрочь про оружие, и попыталась укрыться за дверцей шкафа. — Здесь краб!

— Краб?!

— Да, чёрный!

— Да у тебя же замок на двери! Как так вышло то?

— Не спрашивай... Декстер! Стреляй!

— О, чёрт! — благообразное седобородое лицо Декстера исказилось до неузнаваемости, и, отпихнув с дороги какую-то тётку, Хейли кинулся к себе в дом.

Оттуда выскочил уже с помпой в руках и прямо на ходу, во всю глотку заорал:

— Аликс, детка — в сторону!

И нажал на спуск: мощным зарядом дроби снесло неизвестно кем навешенный замок и выворотило петли. Изо всех сил, Хейли врезал прикладом по косяку, и покореженная створка нехотя, но приоткрылась. Старик аккуратно заглянул в контейнер стволом вперед, и увиденное поразило его не меньше, чем звездолёт пришельцев: хозяйка дома Аликс Вэнс пряталась за открытой дверцей шкафа от мерзкой членистоногой твари, которая в прыжке пыталась её ужалить.

И вид девушки был страшен: восковое лицо, выпученные глаза и уже не крик, а сип, вырывающийся из груди. Правая рука Аликс была обмотана курткой, а с кулака свисали концы поясного ремня. И этой же рукой, Аликс с трудом, но отбивала выпады паразита, а тот, продолжая неутомимо нападать, недовольно верещал и скрежетал на всё лады.

— Дочка, сейчас! — с помпой наизготовку Декстер аккуратно проник в контейнер и, выбрав момент, чтобы не задеть хозяйку, выпустил в паразита дробь. И паук взорвался, лопнул, туго и с хрустом, забрызгав всё вокруг своими потрохами.

— Готово! — криво улыбнулся Хейли, переводя дух: от волнения даже прихватило сердце. И сразу же достал из нагрудного кармана таблетку и сунул её под язык. — Он был один?

— О, черт... Кажется, да, — всё ещё не веря в свое спасение, Аликс вышла из-за шкафа, и пальцы её нервно подрагивали от брезгливости и страха. И, глядя на кровавые шлепки на стенах и мебели, да продырявленный дробью пол, девушка твёрдо решила поспать где-нибудь не у себя.

— Ханна.. дома? — обратилась Аликс в спину выходящего наружу Декстера.

— Да, — кратко ответил тот и сразу же начал что-то обсуждать с другими, сбежавшимися на стрельбу колонистами. А Вэнс, последний раз глянув на место происшествия, на подгибающихся от ужаса ногах, вышла вслед за Хейли.

Её теребили за руку, что-то непрерывно спрашивали, но девушка, словно робот, механически переставляла ноги, не отвечая и не реагируя, пока не подошла к контейнеру Хейли.

Его жена Ханна была на месте: соваться в чужие дела было не в её стиле, и теперь примостившаяся в старое, дырявое кресло старушка что-то невозмутимо штопала.

— Что это было, милая? — она сочувственно глянула на так не похожую на себя, прежде улыбчивую Аликс и её обмотанную курткой, ободранную руку.

— Кто-то... подкинул... мне краба! — и девушка резко, затравленно обернулась, срывая обмотку с рукава и отбрасывая её в сторону.

— Краба?! — и гримаса испуга исказила личико Ханны. — А ты сама-то как? Уже пришла в себя?

Аликс выдохнула громко и со свистом: от пережитого её всё ещё трясло.

— Мужу твоему... спасибо. Всё могло бы... закончиться плачевно.

Ханна отложила своё рукоделение и поднялась из кресла навстречу Аликс. Бережно взяла её за ледяную, трясущуюся руку, а сама достала из кармашка жакета тряпочку и подала её девушке.

— Твоё лицо, детка. На нём брызги крови. Чем-то ещё сможем тебе помочь?

Аликс аккуратно высвободилась и приложила тряпочку к лицу, действуя наугад.

— Да. Если вы... не против, то я бы... вздремнула здесь, до определённого момента. Так спокойнее.

— Бззз... бззз...

— ...что... — мелко и ритмично, коммуникатор вздрагивал под её боком, но отрешиться от навалившейся тяготы сна было непросто...

— Бззз...бззз...

— ...какого че... а?! — Аликс нехотя перевернулась на спину, лениво приоткрыв глаза, и, поблуждав в складках одежды, изящные дамские пальчики нашарили боковой карман, извлекая коммуникатор на свет.

— ...слушаю... Привет... Что... новости? Ладно, жди...

...звонок Симмонса, заставший Вэнс в активной фазе сна, прервал-таки дьявольский ночной кошмар: не час и не два она билась об стенки какой-то ямы, где очутилась непонятно как и в которой по-соседству — протяни руку и достанешь — утробно завывали жаждущие мяса зомби. И от их стенаний и присутствия не было никакого спасения, как и от желто-серого тумана, что окутывал всё вокруг, и сквозь клочки которого то и дело пробивались взмахи трухлявых "рук". Всё это сопровождалось отвратной вонью мертвечины и безуспешным желанием высвободиться, и Вэнс кричала безумно, безотчетно, но абсолютно беззвучно, и тут же проваливалась во тьму. И сразу же возвращалась обратно, где никто не спасал, не протягивал руку помощи, и казалось, что этот ужасный дикий сон не закончится никогда...

-...о, господи... что за трэш...- спустив с кушетки ноги, Вэнс поморщилась от болей в плечах и пояснице — таким жёстким было ложе, но прежде чем бежать к Крупному, нужно было немножко посидеть, выравнивая сбивчивое после сновидений дыхание, и подумать, рассудительно и неспеша. Потому что вляпались она и её друзья конкретно, нарвавшись на коварного и серьёзного, с арсеналом смертельных ловушек противника, но это вовсе не означало, что Аликс Вэнс спасует и не будет готова, хотя бы и морально, к чему-то подобному. И потому-то Аликс верила, что уже практически никого и ничего не боится. Да, корила себя за малодушие и трусость в эпизоде с крабом, но в схожих обстоятельствах испугался бы кто угодно. И, как любая другая женщина, Аликс Вэнс хотела жить: меньше, признаться — для себя, а больше — для человека, находящегося сейчас в лечебной капсуле, и, по факту, давно уже ставшего для неё всем. И поэтому не было необходимости повторять себе и переубеждать саму себя, сколь сильны и глубоки были её чувства к нему, Гордону. Связь, возникшая от стечения обстоятельств, и которая теперь упрочнялась сама собой, от минуты к минуте, от часа к часу, изо дня в день. А скорее — это любовь. Внезапная исподволь, эмоциональная и оглушающая...

С коммуникатором в руке Аликс прогулялась до умывальника, чтобы придать себе хоть какой-нибудь сносный вид, и отсутствие сообщений из лазарета не сильно-то её и беспокоило: курс лечения своих пациентов Свалаазар всегда доводил до логического конца. И пока контакт Деймоса на базе ещё не установлен, она, в любом случае, постоит не только за себя, но и за двоих, и за троих...

Сборы, с пистолетом, трубкой и маячком, под привычное уже скребущее чувство голода, не составили много времени, но свет в контейнере Аликс больше зажигать не стала. Так и покинула пристанище со всеми предосторожностями и оглядкой. А далее была траектория зигзагом от стены к стене, от коридора к коридору, от грота к гроту, пока тайный ход вновь не привёл Вэнс в пещеру Симмонса...

С момента их многочасового расставания обстановка в гроте Рольфа претерпела кое-какие изменения: теперь на его столе, среди мышек и клавиатур, громоздился какой-то странный ящик, с торчащими из него окулярами и проводкой, а воздух в гроте прямо-таки пропитался "кофейной" гарью.

Сам же Симмонс привычно восседал в своём обширном кресле, нервно постукивая пальцами по подлокотнику, а в другой руке крепко держал уже знакомую Вэнс кружку. И встретил подошедшую вплотную девушку неласково: не улыбался и явно психовал.

— Ну, что у нас? — осторожно спросила она, чётко ощущая дерганый приятельский настрой. — Какие-то проблемы? Или ничего не получилось?

— Получилось, — неласково буркнул Рольф и сделал большой глоток. Поперхнулся, закашлялся. — Ну и задачу ты мне задала, ягодка! Вся эта шпионская история, походу, дурно пахнет, и мне пришлось сильно потрудиться, изобретая подход к разгадке прямо на ходу. И если бы ты знала, какую по счету кружку я сейчас употребляю! Чуть не до изжоги! — сделал ещё глоток и добавил, но уже более доброжелательно и заботливо:

— А ты сама, кстати как — перекусить не хочешь? Есть кофе, сахарин и зерновые галеты!

— Обязательно, Рольфи, спасибо, — и Вэнс отправилась к заветному столику. Обратно вернулась уже с полной кружкой и парой галет. — А это, кстати, что за конструкция?

Рольф допил кофе и отставил кружку на край стола. И даже вроде как улыбку изобразил: интерес гостьи к собственным техническим забавам ему явно импонировал.

— Доработанный металлографический микроскоп. Когда-то я случайно пересекся с одним парнем из "Чёрной Мезы", в лабораториях которой чего только не было. И когда известный тебе господин Фримен устроил вселенский катаклизм, парень в ужасе сбежал оттуда, хоть и не с пустыми руками. Потом чувака носило между различными повстанческими базами, пока однажды, он не был смертельно ранен при нападении охотников. А я не мог допустить, чтобы столь ценная вещь канула бесследно. Как видишь, теперь пригодилась. Я ведь не только в компьютерах шарю...

— Ну, не томи же, Крупный, — пристроившись к краешку стола, Аликс и сама не заметила, как галеты и пойло исчезли внутри неё. — Нужно бы скорее во всём разобраться. Кожей чувствую, что ситуация абсолютно непростая. Но пока неочевидная.

— Ладно, — и Рольф свёл ладони перед собой, слегка пощипывая бородку: присутствие Аликс явно приподняло ему настроение. — Начну чуть издалека: в конструкции этой штуки не всё так просто. Оказывается, у неё есть два модуля связи: обычный и подпространственный, и соответственно — две клавиатуры. Переключение между ними может происходить через ключевую клавишу, в случае, если вдруг нужно перейти на скрытную клавиатуру и обратно. Можно также отключить одну из клавиатур, если в том есть необходимость. И я это понял, когда вскрыл эту штуку и сунул её под микроскоп. Даже фото в нескольких ракурсах умудрился сделать. И самое интересное — вот! Присаживайся и смотри!

Поискав глазами, Вэнс пристроила свою чашку к хозяйской и прогулялась к барному стулу за спиной приятеля, у стены — его Симмонс использовал преимущественно для гостей. А когда Аликс жадно уставилась в монитор, Рольф подсунул ей вторую мышку:

— Листай, ягодка!

Проводник был открыт на нужной панели, и Аликс смело кликнула самый верхний файл: хакер явно времени даром не терял, фоток было в достатке. Со всех ракурсов, изнутри и снаружи, но ничего необычного на снимках трубки Деймоса Аликс, признаться, не заметила. Что не могло не огорчать, и не расстраивать, но нужно было знать Симмонса: всегда въедливый и скрупулезный, Рольф не стал бы вызывать её просто так.

И она листала список, методично и терпеливо, пока не осталось всего две фотографии. На первой Рольф запечатлел выдвинутый клавиатурный блок коммуникатора Деймоса, вид сверху, а вот второй... Это был явно тот же блок, но только уже с обратной стороны, и на его темно-коричневом фоне с трудом, но читалась ещё одна клавиатура. Правда, уже весьма необычного исполнения: границы кнопок и символы на них были настолько призрачны, а сами кнопки — столь микроскопичны, что нажать их пальцами при всём старании не получилось бы. И тут в голове Аликс что-то щёлкнуло. И не только от забытого спросонья чехла от коммуникатора.

— Так значит, лупа и стилус имеют к этому прямое отношение?!

Весьма довольный собой, Симмонс согласно кивнул.

— Тогда даже и не знаю, Крупный, что сказать или на что подумать. И с чем же мы тогда столкнулись? На виртуальную панель это как-то не очень похоже, — и, отпустив мышку, пара её пальчиков зарылась в навязчиво спадающую чёлку. — Чудо враждебной техники, судя по всему.

— ...а ещё по факту, мало изученные технологии Альянса: клавиатура из себриума — супер-нано-полупроводника, разработанного в условиях космического вакуума. Данная технология вряд ли будет человечеству доступна, но из себриума можно творить вполне земные вещи. Вот, как этот коммуникатор, например — весь его корпус как раз и является подпространственной антенной, а догадаться об этом можно по технологической шагрени на внутренней поверхности корпуса, заметной только в этот (Рольф небрежно махнул рукой) микроскоп. Но и это ещё не всё: в обычную лупу, какая бы сильная она не была, потайной клавиатуры не видно. Разглядеть можно только в принесённую тобой оптику, которая, как оказывается, тоже изготовлена из себриума.

— И стилус?

— И стилус! На обычное перо эти кнопки просто не среагируют!

— Черт! — почувствовав в груди внезапную пустоту, Вэнс вскочила со своего места и принялась расхаживать туда-сюда, держась руками за виски, а Рольф терпеливо смотрел на девушку снизу вверх и ждал. — Когда отправляла сообщение с этого коммуникатора, я твёрдо была уверена, что оно адресовано капитану, и тот его своевременно получил. А выходит, что нет?

— Да, тут не так всё однозначно. Сейчас настройка коммуникатора позволяет отсылать сообщения с обеих клавиатур на один и тот же адрес. И ты, естественно, не могла знать, чей он.

— Но ты же как-то смог установить местоположение приемника?

— Это было неимоверно трудно, но да...- и Симмонс энергично почесал затылок. — Потому что дело тут в самих свойствах композита. Этот полупроводник, при всех своих достоинствах, обладает одной очень специфичной, скажем так, функцией — он фиксирует обращение к своей кристаллической решётке при каждом текстовом сообщении или голосовом звонке . А раз корпус тире антенна — сама по себе и есть такая вот решётка, то каждый сеанс связи оставляет в слоях кристалла наноизменение его структуры, "всплеск" различной амплитуды и периода. И только связь с одним и тем же приёмником и фиксируется одинаково — "всплески" однотипные. А поскольку возмущения от различных сеансов хаотично распределены в структуре материала, то после глубокого и вдумчивого анализа вот какой я нашёл выход: наложив виртуальную кристаллическую структуру себриума на модель базы, я получил сосредоточение во времени и месте однотипных "всплесков".

— А разве в наших условиях это возможно?

— С недавнего времени — да. Вместе с моим помощником, мы и совсем недавно, создали трёхмерную модель практически всей базы, что и позволило довольно точно вычислить абонента. И вот поэтому оказалось, — хакер даже понизил голос, — что коммуникатор-приёмник привязан к...

Тут что-то вжикнуло рядом с ней, и Рольф внезапно осёкся. Поперхнулся, тараща на девушку округлившиеся голубые глаза, потом закашлялся, закхекал, схватившись рукой за горло.

Это продолжалось долю секунды, как вдруг его громадное тело задрожжало, затрепыхалось в конвульсиях, изо рта хлынула кровь. И Симмонс рухнул грудью на стол и весь задергался, сметая со стола части трубок, бумагу, карандаши, разливая по столу остатки своего и её кофе, затем с ужасным шумом и грохотом его тело мотнулось вправо и со всей силы приложилось об пол. Брызнула из разбитого носа кровь, а судорожно распахнутый рот уже извергал из необъятных недр раненого красно-белую пену. И совсем ничего не понимающая Аликс с ужасом смотрела на умирающего друга, и видела его бессвязные телодвижения, и ужас обрушился на неё со всей своей мощью. Она пока не понимала, кто на них напал и каким образом, и, как в полуобморочном тумане, Аликс опустилась на одно колено перед Симмонсом, одной рукой схватившись за запястье, а пальцами другой прижимаясь к шее, пытаясь уловить пульс. А когда подняла голову, то увидела ствол крупнокалиберного игломета, хищно нацеленного ей в лицо.

— Оставь его! Руки подними! — скомандовал чей-то механический, ни на что не похожий голос.

— Что?! — сделав вид, что не понимает, Вэнс медленно выпрямилась и присела на краешек стола, нашаривая под столешницей тревожную кнопку (да, Рольф ей об этом рассказал) . — Зачем?

— Затем! Руки убрала, тварь! — прорычал киллер. — Но сначала, двумя пальцами, достань пистолет и брось его перед собой!

Пришлось повиноваться и отойти в сторону, а убийца, обойдя стол, подобрал её любимый "глок", сунув себе в боковой карман.

— Немного не успел, — зловеще посетовал незнакомец: он был облачён в защитный, под цвет местных стен костюм, глухую трикотажную маску с решёткой голосового синтезатора — вокодера; на глазах — инфракрасные очки-хамелеоны; наискосок через грудь — ремешок от заплечной сумки. — Потому что эта жирная свинья успела-таки развязать свой поганый язык. И убрать его ранее я не мог, потому что на Симмонса слишком много всего было завязано, в том числе и необходимого мне, а сейчас уже просто не было выбора. И когда на допросе, на вопрос про трубку Деймоса, ты твёрдо заверила об её утрате, я слушал и чувствовал некую фальш, недосказанность и поэтому подсознательно сомневался, но только предъявить было нечего. А теперь вижу, что не ошибся. И дальнейшее решение наших дел, цыпа — это уже вопрос техники.

— И.. как же ты тогда меня нашёл? — сейчас Аликс мучительно пыталась разгадать личину врага, но, в прочем, без особого успеха. — Неужели...

— Да, неподражаемые технологии хозяев — сейчас на тебе жучок, который визуально очень трудно обнаружить.

— Из себриума?

Он зловеще усмехнулся.

— Что, легко всосала новый термин? Да думай, что хочешь. И вряд ли его знание тебе что-либо даст.

— И кто, и когда же его на меня подсадил?

— Моя помощница, которую я использовал втёмную. И она не в курсе, что и для чего было нужно — просто исполнила прика..

Пронзительный вой сирены явно сбил убийцу с мысли и озадачил. Он дёрнулся, закрутил головой, пытаясь сообразить откуда что, но Аликс, как сквозь туман, смотрела на уже неподвижного Рольфа и видела перемигивание красного и зелёного огоньков на его неестественно вывернутом запястье. И такая же пара огоньков заморгала на основном системном блоке, и панели, одна за другой, с пиликаньем и щелчками, стали отключаться. И Вэнс незаметно перевела дух — доказательства измены удастся сохранить.

— Черт! — враг проследил за взглядом Аликс, и, кажется, всё понял. — Это что — у него кардиобраслет? — цыкнул он сквозь зубы. — Отвечай, тварь!

Она нашла в себе силы ухмыльнуться прямо в нацеленный ствол.

— Какая теперь разница! Сейчас аппаратура перешла в автономный режим работы, и уже по-любому доступа в сетку у тебя не будет. Лучше сдавайся, гад, кто бы ты ни был, хоть я и не вижу твоего лица. Но это тебе, тоже никак не поможет.

— Посмотрим. Жаль, что я не успел трояна в систему подпустить, но придётся обойтись и без оного — я просто разнесу вдребезги весь этот электронный вертеп. А ты руки подними! Повторять не буду!

Медленно, явно растягивая время, Вэнс подняла руки и заложила их за голову. Нет, сейчас она уже меньше боялась противника, а больше — ненавидела. И будь она чуть посильнее и вооружена, то предатель никуда бы не ушёл. А тем временем, враг подошёл к Аликс вплотную, сунув игломет за пояс, и быстрыми, уверенными движениями бесцеремонно обыскал девушку: запястья, предплечья, под мышками, промежность, лодыжки, голени и за поясом. Забрал коммуникатор, тщательно прощупал карманы джинсов и жилетки, а напоследок грязно залез в вырез блузки и лифчика, и, довольный осмотром, отступил шаг назад.

— Ну, что — нашёл? — презрительно усмехнулась Вэнс, но вместо ответа получила короткий и без замаха удар в грудь: он был сильным, быстрым, проникающим, и девушка охнула, широко раскрывая рот — вдруг резко, до боли и потемнения в глазах перехватило дыхание. И что было дальше, Аликс уже не увидела. А киллер...

С отвращением и брезгливостью он глянул на скрюченную, неподвижную девичью фигурку, и передвинул на живот заплечную сумку, чтобы достать оттуда бруски взрывчатки. Он знал, что скоро сюда сбежится вся база, и что взорвать поскорее хакерское логово — это продлить себе жизнь. Просто, в укромном месте, нужно будет выведать у девки всю подноготную того рейда и уже потом, после сеанса с хозяевами, действовать, как предписано. Не зря же он столько лет фактически гнил здесь, прозябал среди этих посредственностей, хотя мог бы приносить пользу окружению Уоллеса Брина. Но это будет потом, а сейчас взрыв. Ну, а девку он прихватит с собой.

Гонимый страхом разоблачения, он торопился уйти от места взрыва как можно дальше. И при этом ненавидел и скрипел зубами на свой нелёгкий груз в виде бессознательно обвисшей на плече "цыпочки". Она, конечно, иногда приходила в сознание, и тут же начинала бузить и дёргаться, но, после пары оглушающих тумаков, вновь успокаивалась. И заставить её идти своими ногами он тоже пока не мог: на слишком малое расстояние, даже неочевидными, тайными путями они удалились от эпицентра взрыва. Которым, как ни горько было признать, он лишь отсрочил свою незавидную участь, потому что вряд ли у такого прохвоста, как Симмонс, не было бэкапа на каком-нибудь удалённом секретном диске. И ещё: до завершения главной своей миссии, когда должен прибыть тот самый неуловимый конвой, осталась примерно пара суток, но эти дни, по милости вот этой вот суки, он вынужден будет провести не в комфорте и относительном уюте, а в сыром гроте, в компании с монстрами. Только за одно это ей стоило бы шею свернуть, но пока все карты не раскрыты, он воздержится от радикальных мер...

...а как всё хорошо начиналось! Едва только промелькнула информация о "посылке", как боссы сразу же сделали стойку, да и он был не из тихонь. Дисциплину чтил, и поэтому данные собирал осторожно, по крупицам: большой караван с каким-то, помимо провианта и боеприпасов, оборудованием. Секретным. Толи украденным у Альянса, толи просто перемещаемым с базы на базу из каких-то своих повстанческих соображений. И когда удалось разведать примерный маршрут конвоя, он сразу же радировал в СкайТоп и уже потом, с громадным нетерпением, ждал сообщения о разгроме каравана. А затем — по его условному сигналу — должен был состояться налет на базу, однако охотники Альянса явно что-то упустили или тупо сплоховали — информации об успешном перехвате всё не поступало. Сообщали лишь об изощрённой кодировке переговоров повстанцев (в изобретении которой наверняка поучаствовал толстозадый Симмонс), о постоянной смене маршрутов и невозможности отследить, и о мощном прикрытии конвоя средствами ПВО. И было даже как-то странно, что "небесные хозяева", такие грозные и всесильные, даже с его участием, не смогли достоверно вычислить и прибить сей караван. И тогда он предложил свой план уничтожения и конвоя, и базы, но с некоторыми нюансами и коррективами во времени.

И боссы выслушали и согласились, потому-то многое сейчас зависело лично от него. Теперь самое главное было — не оплошать, иначе повышения ему точно не видать. Даже если и уцелеет в грядущей крутой заварушке, то сошлют на какой-нибудь дальний форпост или в Сити-17 заставят патрулировать улицы. А ведь он не для этого давил на себе фурункулы, улыбался тут всем через отвращение, изображал свойского и коммуникабельного парня, рисковал зачем-то своей жизнью в операциях повстанцев и жрал откровенную гадость, лишь условно понимаемую под "пищей". Но цена ошибки была слишком велика, потому-то и вел себя взвешенно, осмотрительно и, естественно — не без агентурной работы... А когда потом нужно было просто сцапать Фримена, вот эта вот тварь на его плече спутала ему все карты...

Пещера, куда он притащил девку, находилась на периферии базы, и за всю свою повстанческую "карьеру" он приложил немало сил, чтобы скрыть её местонахождение. Что, признаться, ему удалось, а также получилось натаскать туда какой ни есть провизии и боеприпасов, а также альпинистского и самодельного дайверского снаряжения. В случае побега оно позволило бы, устранив предварительно некую живую помеху, спуститься в нисходящий штрек, вдоль профиля которого журчала небольшая речка: её русло было предварительно прощупано трек-маячками, и этот поток выводил к системе пещер в отделении от базы. Да, это был аварийный выход, но воспользоваться им возможно было только в крайнем случае...

Спустив на камни неподвижное тело, он сам присел на корточки у стены и постарался отдышаться. Поддел край маски, обнажая потное, красное лицо и целясь иглометом в пустоту — из оставшейся за спиной пещеры изредка доносились какие-то шорохи и отзвуки падающих капель. Из-за влажности дышалось заметно легче; где-то рядом негромко журчала сбегающая вниз вода, и её ток сопровождался доносящимися издалека неприятными утробными звуками, что говорило, что он был на правильном пути. И в погоню за ними никто не пустился — это дополнительно придавало уверенность себе и вызывало насмешку над туповатыми повстанцами. И пока эта смазливая сучка валяется без сознания у его ног, можно посидеть вот так, без маски, и отдохнуть, но видеть ей его лицо пока совсем не обязательно...

Вдруг девка шевельнулась, застонала, и он поспешил прикрыться, не забыв посмотреть на часы: прошло более часа с момента бегства. Пружинисто вскочил на ноги; убирая игломет за пояс, напряг слух: вокруг было спокойно.

— Очухалась, тварь? — возвышаясь над распростертым женским телом, он был полон ехидства и ненависти одновременно. — Пора бы своими ножками потопать!

— Да пошёл ты... — Аликс перевалилась со спины на бок и закашлялась — от сильных, по болевым точкам ударов врага неприятно сдавило грудь. — Слишком много чести!

Он не намерен был церемониться, а поэтому не сильно, но болезненно пнул девушку по голени.

— Ещё?

— Н-не...

— Что "н-не"? Чётче говори, дрянь!

— Я сама...

...он не даст ей возможности потянуть время — Вэнс это сразу поняла, а поэтому, превозмогая себя и морщась, руками по влажной, шершавой стене выпрямилась во весь рост: слегка покачивало, в ушах поселился неприятный звон. И обстановка выглядела зловеще.

— Куда?! — Аликс в недоумении осмотрелась: вокруг курился полумрак, размазывая очертания врага и окружающее пространство грота. — Я ведь не кошка!

— Подсвечу, но только без фокусов! — он ответил, как думал — пренебрежительно и жёстко, но вокодеру, собственно, было без разницы. — И не вздумай орать — мы уже далеко, да и шум мне порядком надоел. Вот!

Он шагнул вперёд, чтобы сунуть ей какой-то предмет, и тут же отступил, а Вэнс практически наощупь взяла фонарик, который светил как-то блекло и всего на пару ярдов от неё.

— Туда! — похититель указал рукой на уходящий вглубь проход, и Вэнс ничего не осталось делать, кроме как подчиниться...

...ещё примерно через час они пришли в какую-то пещеру, где было немного светлее, нежели в переходах, и сверху, сквозь извилистую щель в скале, на головы путников падал рассеянный свет. И это было явным пристанищем её врага: стул, складной столик, несколько сложенных штабелем коробок и ящиков, какое-то, возможно — кевларовое — полотно, натянутое поперёк прохода, и нескольно ниш в стенах, на разной высоте, с заложенными в них предметами.

Впрочем, похититель с игломётом в руке, отобрав фонарик у жертвы, первым плюхнулся на стул, перегородив своей тушей весь проход. Развалился некрасиво, заложив ногу за ногу, и даже принялся насвистывать какой-то мотив, в транскрипции вокодера невольно превратившийся в набор неописуемо отвратных звуков, а Вэнс, стараясь не думать о собственной участи и видя, что ей не препятствуют, пошла на близкий шум воды и утробные желудочные звуки, пока пол в туннеле вдруг не расступился...

...она стояла на краю широкого, от стены до стены, провала, и перед ней, в полутьме, раскачивалось в воздухе целое сонмище гибких, подвижных "верёвок" — языков барнаклов. Срыгивая и урча, целая колония монстров, застолбившая свод над пропастью, несомненно ждала свою жертву, и языки даже оживились, и поползли навстречу Аликс, явно почуяв свежее мясо. Но у Вэнс не было никакого желания пополнять собою их рацион, и поэтому она вернулась обратно в грот.

Где похититель сидел в той же позе, что и до этого, и вокодер по-прежнему транслировал этот неразборчивый, уродский мотив. Однако, никакого приглашения или действа не последовало, и Аликс с наслаждением присела напротив врага, на какой-то ящик: непрерывно гудели ноги, и слегка подташнивало, но играть всё время в молчанку не входило в её планы...

— Поговорим? — Вэнс болезненно куснула нижнюю губу, обдумывая перспективы. — Тебе нечего опасаться — я полностью в твоей власти, но пытливый женский ум уж так уж устроен, что даже в критической ситуации пытается во всём разобраться.

— Что, и это всё?! — развязно ухмыльнулся незнакомец, оборвав мелодию. — И ради чего тогда мне обнажать душу перед тобой?

— Ради истины, конечно. Ну, это если ты меня не боишься... — кольнула Вэнс наугад и поняла, что задела вражеское самолюбие: так нервно сжались его кулаки. — А ещё мне показалось, что ты храбрый воин, хоть и из враждебного клана...

— Ва-банк хочешь? — и враг пристукнул кулаком по раскрытой ладони. — Инфа может быть шокирующей.

— Не более, чем пленение Альянсом, или та история с крабом, — Вэнс облизала пересохшие губы. — Но раз в твоих, как надеюсь, интересах продлить мне агонию, не забудь поделиться водичкой.

— Иссохла что-ли, цыпа? — похититель задумчиво поскреб правую скулу. — А что же эта подлая скотина Симмонс тебя там не напоила?

— Да после этого "кофе" потом жутко пить хочется. Или ты не в курсе?

Вместо ответа похититель передвинул сумку на живот и перебросил Аликс пару извлечённых оттуда капсул.

— Растягивай удовольствие, цыпа, — негромко кашлянул и подсунул под маску себе такую же. — Мои запасы рассчитаны только на одного...

Она сунула одну из капсул в карман жилета, а другую сунула в рот и с наслаждением задвигала челюстями, радуясь спасительной влаге, поступающей внутрь живительными глоточками. Попутно изучала пристально своего врага, а тот, свободно откинувшись на спинку, безмолвно смотрел в ответ. И о чем сейчас похититель думает, Аликс примерно, но догадывалась. И от хода мыслей, в его зловещей черепушке, зависел её, Аликс, текущий статус. Просто ей нужно было как-то продержаться до появления Рамона, и желательно живой...

— Ну, так что? — Вэнс тщательно перетерла языком последний глоток воды. — Мне ещё раз тебя переспросить?

Незнакомец выдержал паузу, затем пренебрежительно усмехнулся.

— Слишком многого хочешь перед смертью, но... Окей! С чего начнём?!

— Как водится — издалека: это твои люди подкинули мне краба? И дверь в мой контейнер заперли тоже они?

— Конечно. Ранее хантеры Альянса оставили криокейс с крабом в условленном месте, и моему человеку осталось лишь сходить за ним. И этот чемоданчик ждал своего часа, пока не случился тот рейд. После чего нужно было вывести тебя из игры, и транспортировка краба к месту создавала свои трудности, но должного эффекта я достиг — тварь оказалась в твоей койке. И ты не должна была выжить, и уж тем более — мне помешать. А я готовился, долго готовился к своей главной миссии, и попутно подыскивал себе подходящего человека — бесстрашного, но беспринципного и подлого. Которого можно было бы завербовать...

— ... и вот поэтому Деймос...

— Да. Парень сидел на таком громадном крючке, что пошёл бы в любую задницу и подтвердил бы любой, абсолютно несказанный бред. И задачу мне облегчала неприкрытая ненависть Деймоса к твоему дружку Фримену: по факту, никто не должен был ему помешать, если бы не ты, тварь! — распаляя себя, противник вдруг спрыгнул со стула и теперь всей своей массой навис над Аликс. — Зачем ты ушла без спросу? Кто тебя просил соваться? Так бы скрутили Фримена — и можно праздновать, а тут ты... Да будь бы моя воля, я отпустил бы тебя в лапы прыгунов лишь с одной зубочисткой, но сначала от души бы позабавился...

Он хищно(под маской) оскалился, и его в грязной перчатке пятерня сдавила грудь Аликс, но она простонала чуть слышно, сквозь плотно сжатые зубы и вдруг, каким-то необъяснимо резким и изобретательным движением ноги, умудрилась пнуть изменника в лодыжку...

— С-сука... — взвыл от боли тот и, яростно хлестнув девушку по скуле, разорвал дистанцию. — Я ещё не закончил, но ты, стерва, о сделанном крепко пожалеешь... И вообще — тебя следовало бы прибить ещё в норе Симмонса, но я так и не понял, как реально погиб Деймос, и что вам с Рамоном удалось раскопать. Я и его бы прибил, но главный свидетель у нас — ты. Поскольку мозгового ретранслятора у меня нет, и с химией специфической плохо, то я буду просто пытать тебя, крошка. Как в древние века пытали еретиков и вероотступников. Нет, я не буду сдирать с тебя кожу, подвешивать за связанные сзади руки и сажать на кол, нет. Я поступлю проще — буду загонять тебе иголки под ногти, пока ты мне всё не расскажешь. И я не думаю, что тебе удастся вытерпеть, или же тебя кто-нибудь спасёт. Здесь и сейчас — только мы вдвоём, и "небесные боссы" уже ждут хороших сведений. Жаль только, что Фримена пока не удалось выкрасть, но раз он оправится не скоро, то от нас уже никуда не денется.

Он вдруг осёкся, тяжело, прерывисто дыша — видно понял, что перегибает палку. Пересёк грот, включив в нише бледный, рассеянный ночник, и принялся похаживать возле стула туда-сюда, заложив руки за спину: цыкал сквозь зубы, беззвучно матерился и нервно подергивал плечами, а Вэнс, поглаживая горящую от удара щеку, думала о своём. И не только..

— ...так дрон всё же был? — и сплюнула себе под ноги сгусток крови — пощёчина была мощной, от души.

Он перестал расхаживать и даже облокотился на спинку стула, которая жалобно скрипнула под немалым тренированным весом.

— Да, был. Один из наших тай-риперов был подбит и до базы не долетел. Поскольку обстоятельства рейда были абсолютно секретны, то на поиски посылки и отправились эти двое. Чтобы без сюрпризов. В дроне, кстати, имелась капсула с данными аэроразведки, и мне приказали её достать, пока она не попала в руки повстанцев. Или, на крайний случай — уничтожить. Потому-то Притчер, с моей неявной, издалека, подачи, и послал туда Деймоса с Фрименом.

В общем и целом, план был просто, как мушка револьвера — Деймос с Фрименом находят дрон и извлекают капсулу, в то время как их должен был перехватить отряд комбайнов. Вариант также предусматривал поиски капсулы силами комбайнов, но суть дела от этого не менялась. В любом случае, достигались две или даже три цели: Фримен и посылка попадут в наши руки, а подраненный Деймос, с ареолом героя и мученника, вернётся на базу. Но всё поломала ты. Я даже и подумать не мог, что тебе удастся отбиться от краба, да ещё и улизнуть незаметно с базы. А далее пошла сплошная импровизация, и только основной план остаётся в силе...

Душеизлияние явно притомило соперника, и он снова полез в свою необъятную сумку. Достал что-то оттуда, характерно чиркнул, брызнув искрами, и Аликс тот час учуяла табачный дым — враг явно нервничал. А вот ей не было страшно, потому что Аликс Вэнс верила и в себя, и в своих друзей, и будет вернуть до последнего. Вот только бы ей самой не замёрзнуть...

Сырость пробирала до костей, и, чтобы согреться, Аликс занялась гимнастикой. А враг поглядывал на неё искоса, наверное — даже усмехался, и перед лицом его тлел крошечный вишнёвый огонёк.

— Что... есть... основной план? — она не прекращала разминку, разгоняя по телу стылую кровь. — Это...

— Да... Уничтожение всей базы, сверху донизу... Чтобы никто не ушёл... Чтобы ни одна повстанческая мразь не смогла здесь больше спрятаться... И мне никого не жалко — ни людей, ни этих каракатиц — вортигонтов... Я вообще вас всех ненавижу... Пытал бы ради собственного удовольствия... Палил бы огнем, плазмой и химией... Ножом бы резал...

Краткими отрывистыми фразами, он озвучивал абсолютно страшные и кошмарные вещи, но в целом повествование звучало вполне обыденно. Как будто бы разговор шёл об отвлечённых вещах, а не о жизни и смерти. И, вслушиваясь в неуловимо знакомый голос, Аликс болезненно покусывала губы: она могла только предполагать, кто есть похититель, но если Рамон в ближайшее время не появится, то её гадания канут в пропасть вместе с нею...

Наконец, предатель замолчал и, развернувшись к Вэнс лицом, отшвырнул подальше брызнувший искрами, неизвестно какой по счету окурок. И от того, как основательно и неторопливо чувак сворачивал перчатки, а затем прятал их в сумку, Вэнс стало конкретно не по себе. Она перестала разминаться и настороженно присела на крайний ящик, внутренне готовясь к любому, самому неприятному развитию событий.

— Ну что, тварь, пообщаемся теперь, как должно? — набычился похититель: разминая перед собою кисти рук, он неприятно пощелкивал костяшками. — Просто, несмотря на острое желание выговориться, достал меня уже театр одного актёра. И не хотелось бы забрызгаться твоей сукровицей, но похоже, что мне не оставили больше выбора. В любом случае, моё откровение дальше твоих ушей никуда не денется, и концов твоих, сука, тоже никогда не найдут...

— Ничего у тебе не получится, — Аликс проворно соскочила с ящиков и приняла боевую стойку, хоть и понимала, что шансов выстоять гибкостью против силы у неё практически нет. — Как ни старайся...

— Пожалуй, трахну я тебя для начала — грех таким "презентом" не воспользоваться, — растопырив, как для захвата, пальцы, он развел руки в стороны и медленно, неуклонно двинулся на девушку. — Давненько положил на тебя глаз... Едва только в первый раз увидел...

* * *

Спасение Аликс, и только спасение — вот что им сейчас двигало. Несмотря на слабость и лёгкую тошноту — последствия взрыва в кабинете Симмонса — он неуклонно продвигался вперёд, то и дело поглядывая на левое запястье, где неярко отсвечивал путеводный браслет. И где у самой дальней кромки его шкалы, рыже-морковными всплесками, пульсировала небольшая точка: то притухая, то вспыхивая, это срабатывал датчик Аликс, как магнитом, притягивая к себе его взгляд. И он, потенциальный спаситель и давний друг Вэнс, неустанно молил Господа об её судьбе и о целостности этой тонкой "путеводной нити", без которой миссия спасения не была бы успешной. Потому что здесь, в этом мрачном хитросплетении замшелых гротов, можно было бы блуждать до посинения, и в итоге, не сумев спасти подругу, сгинуть самому, глупо и безвозвратно. Чего никак нельзя было допустить, раз всё так драматично повернулось...

Его спину и плечи вдруг осыпало мелкой препротивной рябью и нервно передернуло: это неказистый, часто лагающий детектор Симмонса как-то умудрился сработать на расставленную ловушку. И он шустро, насколько получилось, проскочил это опасное место, едва не попав ногой в расселину, и со стойкими грудными спазмами и кровяными сгустками во рту, как мог, но ускорил шаг. Фонарик подсвечивал тускло, хоть и батарея в запасе была, но он всё же поторапливался и потому запнулся за обломок скалы. И рухнул больно на колени, кривясь, сплёвывая и кашляя, и пополз непроизвольно, как ящерица, цикая сквозь зубы на острые обломки, впивающиеся в тело. Затем, после короткой передышки, заставил себя подняться и снова двинулся вперёд... Немного помогали нейростимуляторы — сглаживая реакцию на боль, приподнимали общий тонус, и даже в голове как-то обманчиво полегчало, но не исчезли ни самообладание, ни трезвомыслие. Тут главное — с дозой не оплошать, а иначе, какое-то время спустя, мог проявиться и обратный эффект: мощный накат усталости, тяжёлые руки и ноги, слипающиеся глаза. Что равносильно фиаско, и теперь, и физически, и ментально ощущая грань своего состояния, он изредка, для порядка, сверялся со шкалой "скарификатора", что ярко так и кроваво-красно ему подмигивала...

А преследование уже реально длилось больше часа, и точка на круглом дисплее датчика понемногу смещалась от периферии к центру, что не могло не радовать. Да, там был враг, сильный, опытный и опасный, и в открытом физическом поединке Аликс ни за чтобы против него не выстояла бы. Правда, существовала опасность, что драма вокруг девушки разыграется ещё до его прибытия, и хоть он уже и подволакивал от усталости ноги, и съел почти все капсулы с водой, но всё же был далёк от отчаяния: сигнал Вэнс становился всё ближе, и где-то в глубине туннеля уже можно было различить лёгкое, искусственное свечение.

* * *

...из вокодера донеслось нечто фальшивое, искажённо напоминающее смех, а ублюдок, всей своей массой, всё надвигался на неё, и под его мощной поступью хрустели мелкие камешки. Аликс же отступала вглубь шахты, периодически оглядываясь себе за спину: сквозь барнаклов ходу не было, и она пыталась улучить момент, чтобы проскочить мимо врага, но тот, умело лавируя змейкой, загораживал собою весь проход. Ещё мгновение — и тигром бросился бы на неё, как вдруг в глубине туннеля раздался какой-то шорох. И враг его моментально уловил: тут же замер в полуобороте, прислушиваясь, и, пятясь мягко, на носочках, переместился, прижимаясь спиной к противоположной стене грота. Постоял неподвижно, затем, сдвигая на глаза "хамелеоны", беззвучно скользнул к барьеру, где бесшумно опустился на одно колено и вскинул наизготовку игломёт: даже вокодер выдавал неровное, сбивчивое дыхание неприятеля.

"А он, похоже, нервничает!" — понимающе хмыкнула Аликс, осеняя себя крестным знамением: кажется, её чаяния не пропали даром, и теперь она в пещере точно не одна. Осталось лишь обозначить своё присутствие, и в её крике слились и отчание, и радость.

— Рамон, я здесь! — и Вэнс, на всякий случай, присела за пирамидкой ящиков. — Осторожно — он вооружён! И всё видит!

Её похититель тут же обернулся.

— Заткни рот, сука! — пригрозил он левым кулаком, и даже в механическом голосе врага Аликс почудился страх. — И не вздумай даже двигаться! Пристрелю! Эй, кто здесь?! Выходи!

Ответа не последовало, но когда в туннеле вновь послышался шорох, то похититель старательно прицелился и выпалил во тьму практически всю обойму.

— Вжик, вжик, вжик! — шустро и смертоносно разлетались дротики, исчезая вдали, и рикошетили о стены и неровности дна; подскакивали, выбивая искры и на излёте бессильно шмякаясь на дно пещеры. И с каждым таким выстрелом сердце Аликс тревожно вздрагивало. Со страхом и волнением она боялась услышать вскрик или стон подраненого Рамона, но, по счастью, дротики не попали в цель, но не факт, что это не случилось бы потом. Значит, нужно обязательно вмешаться (чего бы ей, Аликс, это ни стоило б!), но бандит, кажется, и сам это понял. Держа туннель под прицелом, чуть развернулся всем телом, не выпуская пленницу из поля зрения, и выругался смачно и во весь голос.

— Fuck!

...потому что весь его дерзкий, перспективный план рушился прямо на глазах, и его затяжная, изощрённая миссия неминуемо грозила провалиться. Чего конкретно не хотелось бы, как и сгинуть здесь, в сырости и полумраке, потому что, в итоге, о нём уже никто и никогда не вспомнит, а неблагодарные хозяева "неба" просто спишут его, как отживший своё механизм...

...в незнакомца он так ни разу и не попал (тот умело пользовался неровностями стен и выступами дна), и это выбешивало конкретно. Беспокойства доставляла и дерзкая, непокорная пленница, что явно не хотела пред ним преклоняться, а её друг, неуклонно приближаясь, сейчас бесстрашно финтил перед его прицелом. И когда в повстанца были выпущены две последних в обойме стрелки, то они лишь легонько шаркнули того по плечу и беззвучно канули во мглу. Ситуация явно осложнялась, и на секунду он отвлёкся: рука потянулась в сумку за обоймой, и в этот миг проклятая девка, с громким и пронзительным взвизгом, безрассудно бросилась на него...

...он встретил её локтем в грудь, одновременно уходя с траектории атаки, и саданул рукояткой игломета прямо в лоб. Она застонала, вскрикнула тонко и жалобно; взмахнув нелепо руками, пошатнулась и как-то умудрилась зацепить рукой его очки: с негромким треском сорванной резинки, они отлетели в сторону, сухо брызнув на тысячи осколков, и он ненадолго потерял обзорность. Но не чуйку и не сноровку: даже промахнувшись, пленница всхлипывала от него на расстоянии руки, и он мощно догнал её, ребром ладони в основание черепа, и перехватил под грудь обмякшее тело, плотно прижимая к себе.

Теперь можно было свободно выдохнуть и привычно, за доли секунды, сменить магазин. Что он и сделал, отступая понемногу назад и прикрываясь девичьим станом, как щитом. Удастся ли ему сразу подстрелить "Рамона" или нет, значения уже особо не имело, потому что он ценил себя, ценил свою жизнь и уже прикинул вариант про запас: в одной из ближайших к барнаклам ниш хранились самодельный акваланг и костюм...

— Рамон! — сипло выкрикнул агент куда-то в пустоту, а сам продолжал потихоньку пятиться и подтаскивать пленницу за собой. — Выходи! Не прячься! Тебе это никак не поможет! Ведь ты же за ней пришёл, не правда ли?

— Да, но сейчас здесь прячешься ты! — прямо за ширмой, от земли отлепилась и выросла чья-то фигура, затем вспыхнул и загудел энергоэкран. Закрепленный на левой руке повстанца, он был узкий и какой-то половинчатый, но всё же частично прикрывал и лицо, и грудь. В другой же руке "Рамон" держал компактный плазмаган, который был прицельно направлен на врага, и отваги, и безрассудства в повстанце явно было с избытком...

— Сдавайся... — сквозь зубы процедил преследователь и закашлялся, смачно отплевываясь. — Тебе всё одно не уйти...

— Не ты банкуешь, скотина! — довольно и злобно ощерился агент: его задумки с ловушками не пропали даром, и у противника явно подпорчено здоровье. — Ещё ничего не кончено!

И резко, болевым удушающим приёмом, поддёрнул к себе пленницу, которая вдруг начала подавать признаки жизни. Сквозь фосфоресцирующую рамку прицела навёл оружие чуть ниже кромки щита своего врага, примерно на уровне коленей: для точности важно было соблюсти дистанцию между ними, а когда этот тип пускался в погоню за девкой, то в качестве своей экипировки он явно просчитался...

И, затаив дыхание, агент плавно нажал на спуск: раз, другой, но стрелки отрикошетили от поля, а сам энергоэкран лишь отозвался монотонным гулом.

— Промазал? — зло рыкнул неизвестный, и не думая попридержать свой шаг. — Это тебе не... по неподвижным целям... стрелять!

— Тебе не взять меня, Рамон, или кто ты там на самом деле есть! — сцепив зубы, агент волок за собой пленницу, а сам точечно обстреливал нижнюю полусферу врага, стремясь рикошетом от каменных стен и пола пробить за экран. При этом, противник умудрялся как-то парировать направленные в него стрелки, но, в какой-то момент, агент обрадовался, поняв,, что наконец-то попал: раздался протяжный стон, сопровождаемый трёхэтажным матом, щит коснулся земли, нещадно затрещал и погас. И теперь врага ничто более не защищало, но внезапно, в левом запястье, стрельнула адская, пронзительная, потрясшая диверсанта боль: это молчавшая доселе девка пустила в ход свои зубы.

И агент взвыл дико, и зарычал с безумием и злобой, и врезал ей свободным локтем раз, другой, а когда её захват ослаб, с ненавистью толкнул под ноги надвигающегося врага...

...но игломет вскинуть уже не успел: противник оказался на слишком близком расстоянии, и даже в блеклом полумраке убежища повстанец почему-то не выглядел, как Рамон. Клиновидная растрепанная бородка, интеллигентные, усиленные скобками очки, и твёрдый, несгибаемый и ненавидящий взгляд — это был...

— Ты-ы-ы?! Гордон Фримен — это ты-ы? — и агента пробило ощущение, что его где-то конкретно накололи, а в ногах вдруг почему-то появилась слабость.

— Я! — просипел Фримен: кособоко, криво, но он всё же как-то перескочил через тело Аликс, его даже не задев. — Что — удивлён?!

Несмотря на заметную хромоту, Гордон ускорился, как смог, и они сшиблись лбами, разом обронив своё оружие.

— Но ты же..., — они крепко взялись за грудки и теперь боролись, пытаясь взять друг над другом верх. — Ты же был... без сознания и сильно ранен... Я сам неоднократно перепроверял... Любой бы поверил...

— Можешь... считать это чудом, — Гордон неровно, надсадно дышал, но хватка его была крепче капкана, — потому что я... живу и жил... исключительно... ради неё.

— Вряд ли ей... сегодня повезло, — надсадно пыхтя, злорадно усмехнулся агент, — когда я ей... последний раз... врезал, то вроде бы уловил какой-то хруст... Что это... могло бы быть... А?!

— В любом случае, — прошипел Гордон, еще крепче сжимая кулаки. — Раз затронута... её честь, то тебе... не жить...

— Ты о себе... что-то много возомнил, парень...

...с тяжкой, болезненной истомой в спине и пониже, с отбитыми о камни боками, она не сразу пришла в себя: шея словно одеревенела и практически не вращалась. К тому же, от малейшего прикосновения к ране болезненно постреливало в висках, а на бровях спеклись кровяные сгустки.

Как могла, со сдавленным, сквозь зубы циканьем, Вэнс прилегла спиной к замшелому камню и, помогая себе локтями, постаралась усесться вертикально. И пока голова будто бы плыла в тумане, а тело не хотело слушаться, до притупленного слуха Аликс невольно долетали характерные звуки борьбы: это двое мужчин сцепились не на жизнь, а насмерть. Со сдавленной руганью и виртуозными, непристойными выкриками, они безжалостно месили друг друга, рыча между делом от боли, и яростно обменивались глухими ударами в упор.

— Рамооон... — простонала Аликс, вяло ощупывая себя: как бы то ни было, её другу требовалась помощь, но в карманах, понятное дело, ничего подходящего не оказалось. Разве что рассеянный взгляд Аликс уловил совсем неподалёку какой-то металлический отблеск, и, чтобы понять, что это, нужно было как-то преодолеть эти разнесчастные ярды. И, превозмогая боль, Вэнс перелегла на бок и поползла, с подтяжкой на руках, ежась от колющих запястья мелких камешков. Один рывок с преодолением себя, другой, третий — и предмет, оказавшийся рукояткой игломёта, цепко, до судороги в пальцах, зажат в её руке. Осталось лишь удостовериться в наличии дротиков, и Аликс сделала это механически, не задумываясь: противостояние с врагом ещё не закончено, а расстояние до борцов, с учётом её болезненного состояния, по факту было весьма приличным. И стрелять вслепую, наугад она тоже не смогла бы: в таких условиях даже Вильгельм Телль спасовал бы, а она всего лишь женщина. Правда, стойкая и несгибаемая. А ещё ценящая дружбу, и ненавидящая врага. Нужно только захотеть подняться, а далее должно быть легче, раз ярость и сила духа толкают её вперёд...

Огонёк ночника подсвечивал неважно, но, пошатываясь из стороны в сторону, Вэнс потихоньку доковыляла до места схватки, и барахтающихся на земле мужчин уже можно было не только услышать, но и различить по контурам их тел. Вот борцы вскочили на колени, таская друг друга за отвороты одежды, но тут же повалились наземь, как подрубленные, и один сразу же оказался поверх другого. И когда Вэнс, держа обоих на прицеле, всмотрелась в хитросплетение тел, то, к дикому своему ужасу заметила, что её похититель в рваной, но ещё держащейся на голове маске, всей массой навалился на "Рамона" и душит того за горло, а её приятель извивается под ним, хрипит, бьётся в грудь, но сбросить никак не может. И сквозь плывущую перед глазами мушку Вэнс с трудом, но прицелилась во врага.

— Стоять... Отпусти его...

Изменник поднял голову, и Аликс с горечью поняла, что его личина для неё так пока и останется тайной.

— Отпусти, а то пристрелю... Я не шучу.

Медленно, очень медленно, выродок отпустил "Рамона" и также неторопливо выпрямился во весь рост. Держа руки приподнятыми, отступил вглубь туннеля на несколько шагов и злорадно ухмыльнулся.

— Ты не сделаешь этого, крошка, — с издёвкой заметил враг, потихоньку смещаясь влево, к стене, — ведь мы с тобой так и не договорили.

— А мне почему-то кажется, что покончить со мной ты решил однозначно. И какая тогда тебе вера? — на слабеющих ногах, с опорой на свободную руку, Вэнс опустилась на колени у изголовья поверженного друга, и ствол в её руке, нацеленный на неприятеля, нервно приплясывал из стороны в сторону.

— Вопрос доверия — это как раз и есть вопрос веры, — философски издевался враг, понемногу отступая вдоль стенки, но Вэнс уже не смотрела на него, её беспокоил "Рамон": он скрючился на правом боку, и кашлял, прерывисто дыша, и вздрагивал всем телом. И тогда Аликс пристроила игломёт подле себя, и осторожно потянула друга за плечо, укладывая на спину.

— Рамон...- фигура Вэнс невольно создавала тень, и, различая только контуры лица, Аликс физически ощущала испытываемую другом боль: пришлось дозировать касания к его груди и конечностям, но едва рука Вэнс опрометчиво легла на влажное от крови бедро, как приятель завибрировал всем телом и застонал.

— А... Алииикс... Ааааллииикс... Не дай... Не дай... ему уйти...

Внезапный импульс радости всколыхнул её сердце, ощутимо нагоняя сил: перед ней лежал вовсе не Рамон, а...

— Гордон! — Аликс вскрикнула так, что чуть не сорвала голос. — Гордон!

Словно не зная от счастья, куда себя девать, и шальная от радости, она бережно, но цепко обняла Фримена за плечи и прильнула ухом к груди, где так прерывисто и нервно, но знакомо и успокаивающе выстукивало его большое, любящее сердце. И когда рука Гордона коснулась хрупкого женского плеча, движение было вялым и неуверенным: ощущался явный упадок сил.

— Аликс... Черт со мной... Не упусти его... Останови... любым способом.

Фримен вновь скорчился, как улитка, и подтянул к себе ноги, как мог, зажимая рану, а Вэнс, вскинув голову и напрягая зрение изо всех сил, успела заметить, что, отступая, их ненавистный враг выудил из расселины в скале какой-то мешок. И теперь, скользя и спотыкаясь, торопливо улепетывал в сторону барнаклов.

— Алииикксс... Алииикксс... — и Фримен вяло провёл пальцами по её щеке, обессиленно вымучивая улыбку. — Я сделал всё... что мог... Теперь ты... только тыыы...

— Я не подведу! — скрипнула зубами Вэнс и через минуту, перебарывая уже саму себя, стояла на ногах, с оружием в руках. Стараясь не рухнуть на Фримена и не запнуться за него, неуверенно шагнула сначала вбок, а затем — вперёд: на обломках породы подламывались ноги, но значимым оставалось только одно...

...проклиная и себя, и всё на свете, он торопился к шурфу, где так удобно расположились монстры. К сожалению, сумка была обронена в схватке, но маска каким-то чудом держалась на одном ухе, и он с облегчением от неё избавился. Жаль, что с Фрименом вышла очередная промашка, но пока жив он сам, и работают его мозги, боссы не смогут просто так от него откреститься. Потому что финал операции практически на исходе, и его помощники тоже не будут сидеть без дела. Как только он спустится вниз, избавившись от погони, то пошлёт им условный сигнал. И хоть результат может быть немного не тот, на который рассчитывают шефы, но он ни за что не поверит, что Альянс, со всеми его возможностями, вновь упустит долгожданную добычу. И вот тогда-то, за свой будущий статус, можно будет как следует побороться. А от помощников он в итоге избавится — они и знать не ведают, что являются расходным материалом...

— Стой, гад! — пронзительное грозное эхо прокатилось по пещере, исчезая где-то под сводом, и агент нервно обернулся.

"Черт!" — совсем недалеко, на границе видимости, обрисовался призрачный зыбкий силуэт, и рука, сама собой, нырнула под клапан вещмешка, доставая оружие. Главное сейчас было — удержать преследовательницу на расстоянии, пока он не доберётся до барнаклов, чтобы затем отвлечь их факелом, и не спустится вниз, по заранее сброшенной верёвке. В любом случае, нужно быть осторожным, чтобы не зависнуть тут навсегда. И, решительно понижая центр тяжести, он развернулся и уверенно вскинул ствол...

Что-то свистнуло возле уха, чувствительно опалив кожу, и Вэнс с размаху плюхнулась на камни: перед глазами тут же запрыгали, замельтешили шарики и чёрточки, а от скрутившей тело боли невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. На миг, руки и ноги потеряли чувствительность, но длилось это совсем недолго, и теперь Аликс бранилась про себя жутко непотребными словами: попытавшись устранить её, враг сильно просчитался, и чтобы нечаянно не скормить себя барнаклам, ему придётся подсветить себе дорогу.

И расчёт девушки оказался верен: буквально в паре десятков ярдов от неё, по центру муарового сгустка тьмы, вдруг появилась разгоняющая тени, ярко-жёлтая вспышка — весело брызгаясь искорками, та описала было восходящую дугу, но почему-то погасла и канула во мгле. А когда вспыхнула и загорелась вторая, то Аликс, с опорой на руки, прицелилась из игломёта в просчитанный сектор грота и плавно, задержав дыхание, додавила спуск.

Оружие вздрогнуло, шепотком выплюнув две по два короткие очереди, и факел из руки похитителя вывалился на камни, подскочил и, описав параболу, исчез в створе шурфа. Одновременно, в сумрачной, нередеющей мгле кто-то протяжно застонал и вскрикнул — то был хороший знак, и было похоже, что все её, Вэнс, мучения окупились сторицей. Осталась лишь финальная глава, и место, где предположительно находился враг, крест-накрест расчертили две смертельные для живого очереди...

— Попала... Кажется, попала...- сдержанно обрадовалась Аликс, услышав ещё более громкий, пронзительный вскрик; задержала дыхание, напряжённо вслушиваясь в такой полярный для этого места набор звуков: тут и журчание потока, и примитивное хрюканье барнаклов, предвкушающих поживу, и судорожная икота, и сиплые, невнятные всхлипывания, что так не к месту вклинились в этот размеренный акустический фон подземелья. И теперь, пожалуй, уже можно было, хоть и осмотрительно, выпрямиться не в полный рост и медленно, практически на ощупь, двинуться вперёд...

...а вот и каменная гряда на краю шурфа, и завеса из слюнявых, клейких языков, чьи кончики изгибались скобками в поисках добычи — с комфортом обосновавшиеся под потолком монстры почуяли и Аликс тоже. Но больше их привлекала согнутая пополам фигура, чуть правее и дальше неровного каменистого края. Ещё как-то контролируя своё раненое тело, человек раскачивался взад-вперёд, звучно отхаркивая сгустки. И первой мыслью Аликс было разрядить оружие в того, кто причинил им всем так много бед. Потому что сейчас в сердце Вэнс не было ни жалости, ни сострадания. Только жажда мщения, ненависть и ярость...

— ...проклятая... с... суука... Этто... всё из-за тебя...- икота усилилась, бессвязное бормотание стало заметно громче, а Вэнс застыла от своега врага практически в двух ярдах и сама не понимала, как именно поступить Пристрелить?! Столкнуть вниз?! Или же это не самое страшное, что этот ублюдок заслужил? И пока Аликс гадала о способе возмездия, как мужчина вдруг завопил, истошно, как резаный: до его шеи дотянулся сначала один, затем — другой из языков барнаклов, и похититель попытался отцепить их от себя. Однако получилось только хуже: враг потерял равновесие, и уже целый клубок "присосок" облепил его. И чем больше жертва барахталась, тем сильнее запутывалась... И тогда мужчина завопил, дико, истошно и обречённо, но массовый скрип довольных уловом монстров уже предвещал чей-то скорый конец.

— Ну вот тебе, сволочь, и эра правосудия, — и Аликс поморщилась от резкого запаха человеческих фекалий, — теперь ты, как никогда, свободен.

...внезапно жуткий вопль оборвался, и только сочный хруст перемалываемых костей нарушал природную идиллию. Делать здесь больше уже было нечего, и Аликс заторопилась к Фримену: пока тот истекал кровью, благополучность исхода решали буквально секунды...

— Держись, Гордон! — Аликс сунула игломёт за пояс и подхватила под руки попытавшегося усесться Фримена. — Я оттащу тебя к ящикам. Нужно сделать перевязку.

— Валяй...а я буду тебе... помогать...

И слаженными усилиями, когда Гордон помогал любимой здоровой ногой, они добрались до ящиков, и уже только там перевели дух.

— Где... он?

— Эта скотина... пошла на корм. Больше не хочу о нём... говорить.

— Но мы его... даже не допросили. Не знаем... с кем ещё на базе он связан...

— Сдаётся, что он... ничего бы не сказал. А, кстати — кто это был? Никак не могла... понять, но голос очень знакомый.

— Капрал Денн. Из команды Стентона.

— Денн? — Вэнс тут же вспомнила этого немного странного, неулыбчивого, но грамотного и исполнительного парня. — Но почему, но как...

— Об этом спрос... с его командира, и Стентону уже тут будет... точно не до шуток...

— Ну и пусть.. А тебя нужно перевязать, Гордон...

— На поясе.. кевларовая туба... с фармагелем... И ножик там же...

— Сейчас...

Фримен ослаб и едва сидел, но нужно было набраться терпения, пока умелые ручки Аликс аккуратно распарывали грубую ткань, а затем осторожно втирали в рану чрезвычайно пахучее средство. И только потом уже наступил черёд её подбитой головы.

— Воды... нет? — сглотнул слюну Фримен. — Всё за неё отдал бы...

— Посмотрим, что этот гад сюда натаскал.

Вэнс застегнула тубу на клипсу и убрала во внутренний карман жакета, а затем, уже со "светочем" Денна принялась осматривать ящики. Что дало свои плоды: теперь у них было и что выпить, и чем закусить, и даже — чем полечиться.

А затем Фримен пересел поудобнее и даже попытался расслабиться, раскинув руки на какие-то коробки.

— И как тебе... удалось с ним... совладать? Прости уж за вопрос...

Она вяло усмехнулась и оттопырила в сторону монстров средний палец.

— Как-то... Сволочь... Разбил мне голову. Теперь мигрень замучает...

— Хорошо, что не убил. Я переживал, я боялся.... за тебя.

— И я тоже... И ты ведь даже не представляешь, как я рада здесь тебя видеть, — Аликс пересела теснее к Фримену и осторожно пристроила голову ему на грудь. — А как ты думаешь — почему ублюдок до сих пор не навёл на нас Альянс?

Он вяло, но намеренно взял её за руку, чтобы накрыть своей другой.

— Я вижу лишь... одну причину, и это не ложные жалость... или сострадание: со дня на день на базу... должен прийти большой конвой. В нём, помимо провизии... медикаментов и прочей амуниции, будут сборочные.... чертежи, усовершенствованные энергоблоки... и модернизированные детали... батарейной Тау-пушки. Давно Альянс за ней... охотится, и без особых успехова тут... появилась возможность... прихлопнуть сразу и поставку, и сборочное... производство.

— Сборочное производство? Здесь???

— Да. Минус третий... уровень, дальний грот, резко ограниченный... допуск. Правда, конструкция пушки... ещё сырая, есть большие проблемы... с питанием, и если Альянс всё же нападёт, то батарея... ничем не сможет нам помочь. И потерять её... мы не имеем права — слишком многими жизнями, слишком большими... силами мы за неё... заплатили...

— Понятно... А ты долго... сюда добирался. Я ведь уже... почти отчаялась...

— Ну вышло быстро, наш парень... не так-то прост: наставил по дороге сюда инфразвуковых триггеров, которые при приближении... воздействуют на мозг. И сразу же... теряешь ориентацию, отрубается слух, начинается рвота и кровь из носа. Какие-то мне... удалось пробежать, какие-то даже... обнаружить и уничтожить.

— Ты мой герой!

— Ладно, проехали. А как тебе удалось подать сигнал? Ведь он же тебя обыскивал наверное.

— Я просто взяла другой ремешок, и часы теперь здесь — и показала на свой левый локоть.- Но ты, Гордон, так мне и не сказал, каким чудом ты очутился здесь. Ведь Кейт насчёт перспектив твоего выздоровления был не особо радужен.

— Это всё дружище Свалаазар — он истратил на меня... остатки консервированного субстрата, буквально в первый же день, а все эти энергетические... пассы и коконы — не более чем имитация. Медсестры тоже были в курсе, отчасти, но не знали, для чего... столько хлопот и тумана вокруг моей скромной персоны. И вот я лежал... на восстановлении для виду, а сам интенсивно общался с Рамоном. И когда его... отбросило взрывом, я был с ним на связи, но немного опоздал. Он успел... лишь сказать, что на тебе маячок, и отдал детектор.

— И ты его что — бросил? — её сердце чуть не схлопнулось от боли. — Да как ты...

— Не было шансов, — упрямо стиснул брови Фримен. — И если бы я помчал за медиками, то потерял бы... тебя. А я не мог, не в моих было силах. Мы же только начали... встречаться, начали познавать друг друга, и даже этих трёх раз... хватило, чтобы понять, что в тебе, Аликс, я не ошибся. Я хочу, чтобы ты... была со мной день и ночь, чтобы держала постоянно... за руки и наконец увидела, как рушится Альянс. Это неповторимо, но должно будет случиться. Ты согласна?

— Да...