Дизассемблер (гет)

Джеймс очнулся на заднем сидении. Один. Он еще не вполне пришел в себя, когда с трудом всматриваясь через лобовое стекло, заметил безлюдную улицу и табличку с надписью "Sold", которую слегка раскачивал ветер.

В голове крутилась единственная мысль: "Что-то не так". Когда осмотрелся — обнаружил себя в салоне авто, хотя память отчетливо твердила, что он обязан быть в другом месте. Он не должен находиться тут и уж точно не должен был испытывать такую сильную мигрень. Крайнее воспоминание — стандартный укол барбитурата в предплечье, легкий, но приятный дурман после, а дальше дремотное забытье.

Так может это лишь сон? И боль фантомная? Но ущипнув себя, стало ясно — это все происходит наяву и боль настоящая, что повергло его в тупик. Чувство смутной тревоги, ощущение опасности словно сжало плечи, смятение мешало заняться поиском ответов.

— Проснулся?

Стук в окно заставил Баки вздрогнуть. Он вынырнул из размышлений, опустил стекло и сделал попытку улыбнуться Роджерсу. Попытка не удалась.

Джеймс насилу вылез и размял ноги. Шатаясь и придерживая плечо кэпа, он проковылял дюймов сто по подъездной дорожке, ведущей к низкой деревянной ограде, окружавшей старый особняк.

— Ты как? — спросил Стив, притормаживая возле калитки.

— Пить очень хочу, — сипло ответил Барнс.

Кто-то сзади дернул за рукав и сунул в руку откупоренную бутыль с водой. Жадными глотками Баки отпил содержимое. Стало легче. Сделал еще глоток. Допил до дна. Мотая головой в знак благодарности Юэль, он, честно говоря вначале даже не почувствовал вкуса воды. В мыслях тут же щелкнуло: вероятно это все же сон — ну, такой очень реальный сон?

— Где мы? И главное когда: прошлое или настоящее? Что случилось? — очевидные вопросы переполняли Джеймса. Дезориентированный, он заозирался. Инстинкт самосохранения советовал плюнуть на все и рвануть когти как можно быстрее — сбежать, а только потом разбираться. Но плюнуть не получалось — слюны по-прежнему не хватало, рот был сухой как пустыня.

— Погоди, успокойся, не все сразу, — остановил кэп. Его теплая открытая улыбка подействовала успокаивающе. Плечи Баки опустились — он чуть расслабился и доверился другу. — Узнаешь? — Роджерс кивнул в сторону здания.

Старый, но еще довольно прочный дом, сохранившийся с начала прошлого века, смотрел на Джеймса темными решетчатыми окнами и широкой входной аркой.

— Что это? — робко спросил Барнс. Какие-то тонкие нити воспоминаний затрепетали внутри.

— А ты как думаешь? — усмехнулся Стив, и лицо Джеймса вдруг сконцентрировалось, взгляд стал острым; Баки побледнел: он вспомнил.

— Быть того не может!? Не могу поверить! Он все еще стоит? Сто лет здесь не был… буквально!

И уже не замечая яркого солнца, пропуская мимо ушей бодрящий шелест листвы, он стоял и неотрывно взирал на дверь, ведущую внутрь. Медленно, с опаской мужчина подошел к ней поближе, осторожно коснулся рукой, провел пальцами по неровной поверхности, отколупнул ногтем чешуйку краски. Дверь как дверь, небольшая, словно в чулан, то есть обычная для домов того времени деревянная ручка, крепкие петли… Но на деле это была не просто дверь. Она скрывала за собой вход в его прошлое.

— Дом продан? — Баки указал на вывеску.

— Да, — откликнулся кэп, лениво зевнул и потер затекшую шею.

— Кому? — в лице Джеймса промелькнуло разочарование.

— Мне. Я выкупил его, — как между прочим ответил Стив вполне будничным тоном. — Он долгое время пустовал, находясь в собственности твоих дальних родственников. Но несколько лет назад строение все же выставили на аукцион. Я не мог позволить ему уйти с молотка в чужие руки — верил, что еще пригодится.

Роджерс закрыл калитку на крючок, точно приземистый захудалый забор мог спасти от ночных кошмаров, и возле двери под половиком его руки быстро отыскали маленький ключ.

— А самое главное — он в удовлетворительном состоянии. Не обращай внимания на фасад. Ремонта требует, но не к спеху, — передавая кусок холодного, изъеденного ржавчиной металла истинному хозяину, уточнил Стив. — Ну, скажи что-нибудь! Скажи, что рад! — не скрывая эмоций и очень довольный собой, кэп легонько стукнул Барнса кулаком в грудь.

— Я потрясен… — тихо произнес Баки, все еще не веря своим глазам.

— Да, брат, и ты теперь должен мне кругленькую сумму, ха-ха, — подтрунивая над другом, Роджерс расплылся в добродушной ухмылке.

Внутри дом оказался не таким заброшенным, каким выглядел снаружи. В гостиной было тесно, но уютно. Везде порядок, чистота без излишеств и кричащей неуместности. Интерьер был безупречен в своей выверенной гармонии довоенных лет. В углу размеренно тикали, поблескивая бронзой, высокие напольные часы.

— Кто их заводит? — впечатление тронуло брови Джеймса — они приподнялись в ожидании ответа.

— За всем присматривает миссис Вуд — твоя ближайшая соседка в паре миль к северу по шоссе. Чудесная старушка! Я нанял ее сразу, как приобрел здание. За тридцать баксов она согласилась появляться тут раз в месяц и поддерживать порядок, — вытянутой рукой Стив описал полный круг, представляя таким жестом ее труд всеобщему обозрению.

Выцветшие подушечки были аккуратно разложены в креслах и на диване, книги вдоль стен заботливо расставлены по алфавиту, аляповатые обои с пышным цветочным узором, кое-где отстающие от стен, — подклеены скотчем. Юэль вошла последней, закрыла за собой дверь, и всё погрузилось в тишину, как будто весь шум внешнего мира мгновенно отгородился звуковым барьером.

Солнечный свет лился сквозь бреши в обветшалой портьере и мягкими стежками ложился на стертые дубовые полы, высвечивая редкую пыль по углам. Баки миновал гостиную и оказался в усеченном закутке лицом к камину, возле которого стояла кресло-качалка и кожаный пуф, мешавший проходу в темень длинного коридора. Когда глаза немного привыкли к полумраку, он смог разглядеть его стены, густо увешанные фотографиями в резных багетах. Некоторое время мужчина внимательно рассматривал их и размышлял о людях, которые когда-то жили в этом доме. Никого из них он не знал… или не помнил. Но было заметно, как лоб его хмурился, и вся фигура напрягалась в попытках возродить в памяти хоть какую-то деталь, запечатленную на снимках.

— Призраки прошлого? — за спиной поинтересовался кэп.

— Да я просто… В детстве дом был таким большим… — ностальгично отозвался Джеймс. — Верно в детстве все кажется нам большим…

Неспешно он углублялся внутрь помещения, не отпуская взглядом пожелтевшие фотопортреты и зарисовки пасторали в ажурных виньетках.

— Здесь много детских лиц, но я не могу узнать себя. Я ведь тоже есть среди них? — с долей трепетной надежды Баки заглянул в глаза Роджерса, ища в них поддержку.

— Конечно! Вот посмотри, — движением подбородка Стив обозначил одну из карточек, подписанную корявым детским почерком много лет назад. Искренняя и доверчивая мальчишеская рожица на ней глядела прямиком на Джеймса. — Это был твой подарок ко дню матери. Помнишь?

— Все будто где-то в глубине. А на поверхность всплывают только дурные воспоминания. Знаешь, тут по-прежнему царит гнетущая атмосфера. После смерти мамы она так никуда и не делась. Останется внутри навсегда. Так, наверное, и должно быть, и неважно, есть в этом месте кто-то или нет.

Старый дом действительно был наполнен чувством потери и тоской. И не нужно быть особо восприимчивым вектором, чтобы понять это. Тягостные ощущения витали в воздухе, как и сырость; стены ими пропитались.

— Все воспоминания существуют исключительно в нашей голове, — возразила Юэль. — Они не могут существовать отдельно от человеческого разума. Это сигналы подсознания, вещи, которые мы подмечаем неосознанно. Облупившаяся краска, старая мебель, кружевные занавески — мелкие детали, вызывающие ностальгию, и в этом нет ничего сверхъестественного. Просто люди оставляют в мире своеобразный след. Мы все излучаем свои страхи, сожаления и чаяния повсюду, куда бы ни пошли. Этот дом, мистер Барнс, — всего лишь дом. А вместилище воспоминаний — вы сами.

Взмокшей ладонью Баки обхватил горячий лоб, приложил пальцы к вискам и растер их. Он глубоко задышал, пробуя сосредоточиться:

— Я все же считаю, что вы оба и все вот это вот мне снится. Какой-то сюрреализм безумного художника!

— Нет, Джеймс, вы именно там, где стоите, — заверила Юэль.

— Ха! Простите, но за сколько миль мы сейчас от Нью-Йорка?

Женщина распахнула ресницы и невольно потупила взгляд, сама дивясь той огромной цифре, которую они преодолели.

— Вот именно! Этого просто не может быть! — и, размахнувшись, Баки хлестко двинул себя по щеке. Шлепок рассыпался в тишине, и только резкая плоская боль убедила его в обратном.

— Не старайся, все реально, — предупреждая новую попытку самоистязания, сообщил кэп.

Не имея сил от волнения, Барнс опустился на стул и стал соображать, собирая воедино все имевшиеся у него кусочки пазла. Но кусочков откровенно не хватало. Он несколько помолчал, а потом, прокашлявшись в кулак, спросил:

— Может я наконец получу хоть какое-то внятное объяснение происходящему?

Юэль встрепенулась — этого вопроса она боялась больше всего:

— Я должна сказать, — засуетилась женщина, лихорадочно ища ответ, — что нам представился удобный случай для… для … — губы ее искривились принужденной улыбкой, — для изучения и… мы решили, так будет лучше… поэтому мы с мистером Роджерсом позаимствовали… одолжили… взяли в аренду… — корявые оправдания заставляли нервно сглатывать после каждого слова.

— Позаимствовали что? — лицо Джеймса выразило настороженное недоумение, складки на лбу углубились, чем породили в ней еще большее замешательство.

— Почти все было согласовано! — замахала руками Юэль. — Правда немного… эмм…

— Так по какой причине я здесь? Это очередной тест?

— О нет! Мои тесты не заключаются в… в… хотя… — женщина на мгновение задумалась справедливому замечанию и потеребила кончик носа.

— Тогда что происходит? — настороженность начала явственно превращаться в некое подобие паники.

— Мисс высокий каблук хочет сказать, что мы тебя украли. Прямо перед погружением в криосон, — подвел черту Стив.

— Вы… что?? — пересохшее горло свело резкой судорогой, от того наружу вылетел лишь хрип.

— Нам пришлось, у нас не было выбора, — и Юэль вынула из сумочки пистолет, неуклюже кладя его на стол перед Барнсом.

С минуту мужчина неподвижно смотрел на Глок, который потом пренебрежительно отодвинул от себя подальше:

— Знаете, Юэль, на Ян-Майене, к слову зависимом от Норвегии, есть вулкан Беренберг. Незадолго до последнего извержения я восходил к его кратеру — до сих пор это одно из наиболее ярких моих воспоминаний. Он красивый и величественный. И вот смотришь в жерло — потухший, казалось бы ничего тебе не грозит, зато если оступишься — лететь вниз будешь долго и голову в итоге расшибешь. С вами примерно как на том вулкане.

Женщина покраснела, но вывернулась:

— Именно о вашей голове я и хотела бы поговорить.

— Той, которой вы не смогли помочь? — Баки приставил указательный палец к виску, изображая огнестрел.

— Не успела помочь, — поправила она. — Мистеру Фьюри причину я уже объясняла и озвучу снова: вас нельзя было тестировать. Это все равно, что подать глиняный горшок, предварительно не обжегши его в доменной печи. Слишком рано — вы понимаете?

— Допустим. Но почему нельзя было уладить все более тривиально? — осведомился Джеймс, всем корпусом разворачиваясь к кэпу. И Юэль с недовольным видом покосилась в ту же сторону, припомнив Роджерсу свой такой же вопрос.

— Уже неважно, — подпирая стену, Стив пожал свободным плечом.

— Согласна, куда более важным будет закончить начатое…

— Вы меня за дурака держите? — оборвал ее Барнс. — Думаете я соглашусь на продолжение? Я должен поверить, что дамочка с Фэрфилд-авеню угрожала оружием персоналу ЩИТа, угнала автомобиль и проехала половину страны ради продолжения эксперимента? Что истинно у вас на уме?

— Постойте-ка, откуда вам известно, что я снимаю квартиру на Фэрфилд-авеню? — немало озадаченная, спросила Юэль.

Но Джеймс проигнорировал ее удивление, не считая этот вопрос важным. Он твердо намеревался сначала получить ответ на свой.

— Откуда вы знаете про Фэрфилд-авеню? — настойчиво повторила женщина, вцепившись в слова Баки, как собака в кость. — Такие данные я никому не докладывала. Вероятно вы, мистер Роджерс, — она перепрыгнула, — вы знаете? Вы следили за мной?

— Да у меня и в мыслях не было! — Стив отвалился от стены и развел руками, опротестовывая обвинения в свой адрес.

— Не верю! — негодовала Юэль.

— А придется! — сопротивлялся Роджерс.

Слово за слово между двумя завязался нешуточный спор, и за считанные секунды тишина дома отступила, пространство наполнилось бурлящим резонирующим гомоном, в котором потонул главный вопрос Джеймса. Еще пошатываясь, он поднялся на ноги — голова кружилась и малость подташнивало, — но собрав силы, он с пугающим грохотом уронил тяжелый кулак на стол:

— Черт возьми, ответите мне! — грозно потребовал свое Барнс. Он сжал губы. На лице отпечаталось тотальное недоверие.

Его потемневшие глаза упорно впивались в Юэль, заставляя спину покрываться мурашками. Воздух застрял в горле и никак не хотел проталкиваться ни в лёгкие, ни наружу. Она с трудом выдержала этот немигающий взгляд и, сделав выразительную паузу, сдалась:

— Я видела некоторые моменты будущего вашими глазами — это своего рода побочный эффект от способностей. И одно событие в нем весьма и весьма безрадостное. Но именно его продолжением вам суждено стать.

— Что это значит?

— Рассказать не могу. Никому не положено знать будущее.

— А тебе? — недовольно брякнул Стив. Ему бы тоже хотелось знать немного больше того, что обрисовал Фьюри.

— И мне, — мрачно вздохнула Юэль. — Непосильная ноша, потому я больше не практикую. Вы — мое последнее исключение.

— Что если я откажусь? — потирая горло, спросил Джеймс. Гортань першила от каждого слова, словно ее драло наждаком, собственный голос казался чужим и шершавым. Он подошел к раковине, открыл кран, налил воду в стакан и залпом осушил его.

— Вы не можете. Это предопределено.

— И вы конечно же ни на йоту не приоткроете завесу тайны?

— Ни на унцию, ни на пол йоты.

— Хорошо, предположим, что располагая информацией куда большей, чем кто-либо, почему бы не подстелить матрас, чтоб не больно было падать? Или это противоречит каким-то законам бытия? — кэп рельефно вскинул бровь. — Как насчет "эффекта бабочки"?

— Вы сейчас говорите о популяризованном мифе, мистер Роджерс. На самом деле все работает с точностью до наоборот — почти как хроноклазм.

— Да брось! Хроноклазм — научная фантастика.

— Научная — да, но не такая уж и фантастика. Проблема в том, что мне представились лишь малые части витража. Картина в целом же абсолютно неясная. Но совершенно точно одно: если по какой-то чудовищной и экстраординарной причине этот человек, — женщина ткнула пальцем в Барнса, — не окажется в определенном месте и в определенное время — боюсь, нам всем крышка.

Баки выслушал то, что казалось ему полнейшей нелепицей, скептически хмыкнул, о чем-то задумавшись, а потом внезапно разразился заливистым хохотом, притягивая к себе внимание.

— Джеймс? — настал черед Юэль. — Теперь вы мне скажите, откуда вам известно про Фэрфилд-авеню?

— Хм, даже не знаю как сказать, — признался мужчина, — но мне кажется, что я тоже кое-что видел, — отсмеявшись, он снова сел на стул и откинул голову на высокую спинку. — Только теперь понял, что это было. О боже! Всю ночь после вашего ухода я мучился, подбирая этому смысл.

Еле сдерживаясь, Барнс наскоро обтер ладонью лицо, прогоняя остатки смеха.

— И что это было, Джеймс? — теребя на шее кулон, вид женщины отражал испуг. Гнетущая тяжесть нависла над сердцем. Она не исключала, что тоже могла оставлять следы в чужом сознании, но чтобы…

— Да, это было будущее, увиденное вашими глазами.

— Вы видели мою квартиру?

— И даже чуть больше…

— Чуть больше — что? Что вы видели, Баки? — Юэль нетерпеливо цедила сквозь зубы. Было заметно, как у нее закипало внутри. Глаза выдавали женщину с потрохами.

— Я видел себя в вашей квартире, — "в вашей постели", если быть точным, но этот пикантный момент Джеймс предпочел умолчать, виновато улыбнувшись

— И…

— И больше ничего. Я спал. На диване. В гостиной, — слукавил мужчина, внутренне довольный тем, что все встало на свои места. Он уж думал, что сходит с ума, имея нечто интимное с самим собой.

— Но как это возможно?

— Вы мозгоправ, не я. Вот и разбирайтесь.

— Мне надо отдохнуть, — деревянно ответила Юэль. — Я не ела, хочу спать, мне нужно время, — и, цокая каблуками, она устало поднялась по лестнице, чтобы разыскать пригодную для того комнату.