Когда нечаянно нагрянет (гет)

Свидания с Пенелопой в свободных классах прочно вошли в жизнь Перси. Никто не умел слушать так внимательно, как она, и ни с кем он не улыбался так часто.

Но сейчас, когда они столкнулись в коридоре, Пенелопа была серьёзной и даже задумчивой.

— Сегодня мне опять пришлось врать, куда я иду, — вздохнула она. — Честно говоря, Перси, я устала от этих секретов. Нужны ли они?

— Тише, Пенни, ты обещала, — прошипел он и взволнованно огляделся по сторонам. Коридор, кажется, пустовал, но никогда не знаешь, кто и как может подслушать. — Это только моё... только наше дело.

Пенелопа неодобрительно поджала губы. Конечно, ей приходилось нелегко, ведь в отличие от него, у неё было много друзей и не всем она доверяла эту тайну. Но чтобы всё вышло наружу? Он же так неуместен в этой истории. Он — и вдруг роман? В общем, Перси и сам до конца не мог принять это, не говоря уже о других.

— Когда Фред и Джордж смеются над тем, что ты староста, ты наоборот гордишься.

— Это другое, — тихо сказал он, чувствуя, как краснеют уши и шея.

*

А потом на неё напал василиск. И вечера Перси заполнились мучительным ожиданием и бесконечными страхами.

И он, вопреки запретам, однажды пробрался в больничное крыло и долго смотрел на окаменевшую фигуру Пенелопы. Ему всё казалось, что она сейчас улыбнётся и со смехом в голосе скажет:

— Я же просто шучу.

Но она молчала. Лицо, на котором обычно сменялось столько разных выражений, сейчас застыло в испуге.

И Перси тоже становилось страшно. Что если...

Да, он знал, что всех застывших спасут, что профессор Дамблдор никак не мог ошибиться. А в сумке самого Перси лежали книжки о мандрагорах — он поглощал их пачками, иногда вместо учебников.

Но даже то, что спасение было обещано, не избавляло от сотни вопросов: что если что-то пойдёт не так? Что если останутся последствия? И что сейчас с ней происходит — тело окаменело, а душа?

И Перси сделал нечто неожиданное для себя. Хотя, наверное, оно напрашивалось само собой. Ведь Пенелопа раньше, когда зевала на ночных дежурствах, часто шутила, что "принцессу нужно разбудить поцелуем". Это была какая-то маггловская сказка, но Перси не особенно вникал — губы Пенни его занимали больше и он охотно внимал её просьбе.

И сейчас, в больничном крыле, в его сердце на какой-то миг промелькнула надежда: что если так можно оживить Пенелопу сразу? Глупая мысль, но ждать и волноваться у него больше не было сил.

Ведь это он виновен в её несчастье. Если бы он мог открыто заявить, что они встречаются, она бы просто пошла на матч вместе с ним без всяких уловок и ничего бы с ней не случилось.

Перси должен был попытаться.

Он медленно наклонился к её лицу, закрыл глаза и прикоснулся губами к её рту.

Словно холодный твёрдый камень.

Перси резко отпрянул. Его зазнобило. Он буквально выбежал из больничного крыла, больше не в силах смотреть на такую Пенелопу.

*

Пока вся школа отмечала в пижамах благополучное завершение учебного года на пиру, Пенелопа утащила Перси в пустую гостиную Гриффиндора, а он даже не сопротивлялся.

— Тебе так точно удобно, Пенни? И никак не повредит? Ты уверена, — с беспокойством спросил Перси, глядя на то, как она села в кресле по-турецки. Он приложил ладони к её щекам — они были мягкие и тёплые, и Перси раслабленно улыбнулся.

— Со мной всё прекрасно, — заверила Пенелопа.— Ты очень переживал за меня, да? — спросила она грустно.

Поколебавшись секунду, Перси честно кивнул, а потом добавил:

— Я дам разрешение Джинни рассказать о нас... Ну, в допустимых пределах, конечно.

— Правда? Спасибо. Вот только всё равно мы скоро разъедемся на каникулы. Но я знаю, что сделаю. Подарю тебе своё колдофото. Будешь беречь от всех своих непутёвых братьев, — улыбнулась она.

— Обязательно буду, — Перси важно утвердил на переносице очки.

А потом он долго смотрел в глаза Пенелопы — и грелся их светом. Он был счастлив, что она жива и здорова. Что она улыбается. И что, кажется, всё хорошо.