Падение Икара (джен)

Бруно не мог вспомнить, как очутился здесь.

Воздух был неправильным. Густым.

(Положив одну руку на лоб Бруно, а другую ему на подбородок, Мирабель придерживала его голову слегка запрокинутой, пока Камило в облике Луизы энергично нажимал на грудную клетку.

— Дави так сильно, как только можешь, — сказала Мирабель.

— А если я ему рёбра сломаю? — пропыхтел Камило между нажатиями.

— Ничего, это бывает. Меньше болтовни, больше дела).

Мир завертелся изумрудным водоворотом. Всё вокруг светилось ярко-зелёным, а тело словно сжимали тиски. Он не мог вдохнуть, хоть и пытался: тиски были слишком тугими, сжимались вокруг рёбер, вокруг горла.

Нырятельный рефлекс не позволяет человеку вдыхать, погрузившись с головой под воду. Даже находясь без сознания или в полубессознательном состоянии, он будет задерживать дыхание под водой, по крайней мере поначалу; дыхательные пути сужаются и просто не пропускают воздух. Однако через некоторое время — примерно полторы минуты для большинства людей или чуть более двух, если человек глубоко вдохнул перед погружением — потребность организма в кислороде пересиливает нырятельный рефлекс, и жертва делает непроизвольный вдох.

Бруно вдохнул, и его легкие загорелись огнём. Зеленый свет, что сопровождал видения, обычно не имел температуры, но когда надо — мог расплавить песок в стекло. Сейчас же он проникал в легкие, обжигая их изнутри. Видение мелькало перед ним, и он из последних сил старался понять.

Внезапно боль прекратилась. На душе стало как-то спокойно. Его подхватило течение времени. Наконец до него дошло: он становился частью видения, а видения были безмолвными, бесчувственными, безразличными, какими бы выразительными они ни выглядели. Он становился зелёным призраком в зелёном мареве.

Вокруг него сомкнулась тьма.