Дорога в Хогвартс (джен)

Первый день осени вычеркнул из памяти все серое, мрачное и грустное, что случилось с Гарри за это лето. «Хогвартс-Экспресс» мчал его в компании замечательных друзей к лучшей жизни, прочь от былых унижений и скучных магловских будней. Юных чародеев со всей Англии ждал новый удивительный учебный год в Хогвартсе, полный чудес, испытаний и приключений. Вот-вот двери величайшей школы магии и волшебства вновь распахнутся перед ребятами. Сердце Гарри радостно и безмятежно колотилось в груди в предвкушении торжества. Празднично сверкающие гербы факультетов, ломящиеся от изобилия вкусностей столы, добрые, но строгие лица преподавателей, напутственная речь, восторженные глаза первокурсников при виде Распределяющей Шляпы... Как же сильно Гарри по всему этому соскучился…

Иногда его посещали тревожные мысли: а что было бы, если бы всего этого с ним не случилось? Если бы до него так и не дошло письмо с приглашением? И он бы никогда не узнал ни о магах, ни о Хогвартсе, ни о чем другом? Если бы ему так и пришлось влачить обычную человеческую жизнь в семействе Дурслей? Никчемную, одинокую жизнь неудачника… Без друзей, талантов и перспектив… Без шансов получить достойное образование и хорошую работу… Гарри изо всех сил гнал от себя эти странные мысли. Зачем вообще забивать себе голову подобным? Ведь все так хорошо сейчас!

Поезд размеренно отстукивал мили, радуя глаз зелеными пейзажами за окном. Все было так, как должно было быть. Все было так, как Гарри этого заслуживал…

* * *

Гарри проснулся от топота на лестнице и раздражающего насмешливого голоса двоюродного брата:

— Вставай, неудачник! Проснись и пой! Мы идем сегодня в зоопарк, а ты нет! Ха-ха! Потому что ты тупица!

Гарри огляделся по сторонам и с удивлением и ужасом обнаружил себя все в той же тесной каморке под лестницей.

— Что случилось?! Почему я здесь?! Я ведь должен был быть уже в Хогвартсе!

— Где? В дурдоме? Или в интернате для таких же умственно отсталых, как ты? Ха-ха! — не унимался Дадли.

— Что там за вопли? — послышалось недовольное ворчание дядюшки Вернона из соседней комнаты.

— Где мои вещи?! Где Букля?! Куда вы дели мою форму и учебники?!

— Рядом с дипломом Почетного Олуха поищи! Вот же дубина! Ха-ха!

— Дадли, немедленно прекрати! — начал не на шутку злиться Гарри. — Скажи, наконец, где мои чемоданы и моя сова?!

— Ма-а-ам! Гарри опять бредит! Он себе сову какую-то хочет!

— Не обращай внимания, солнышко. Что я тебе говорила? Будь терпимее к «особенным» детям. Гарри не повезло родиться со здоровой головкой, он в этом не виноват, — донесся с кухни ласковый голос тетушки Петуньи.

— Пусть уже примет свои таблетки! Не хватало еще, чтобы у него случился очередной приступ и он опять весь день нес шизофренический бред! — с еще большим недовольством проворчал Вернон.

— Хватит с меня этих дурацких шуток! — Гарри грубо ухватил двоюродного брата за шиворот. — Немедленно отвечай, где все мои магические принадлежности! Ты знаешь, кто я такой и на что способен! Так что лучше не зли меня!

— Мама! Гарри мне угрожает! — испуганно заверещал Дадли, искусно делая вид, что он искренне не понимает, о чем идет речь.

— ЧТО?! — взревел яростно дядюшка. — Ну, сейчас я проучу этого мерзавца!

— Только не перестарайся, как в прошлый раз. Он же все-таки инвалид, — тревожно напомнила тетушка. — Служба опеки опять начнет расспрашивать о синяках.

— Значит так, слушай сюда внимательно! — Вернон угрожающе сунул ремень под самый нос Гарри. — Сегодня ты будешь весь день старательно готовиться к пересдаче математики и английского! И не дай бог ты испортишь учебники, как в прошлый раз, а если я приду и увижу, что ты слоняешься по дому без дела, я тебе такую взбучку устрою! Ты пожалеешь, что вообще на свет появился!

Тут Гарри уже не сдержался и от души вмазал Вернону по лицу кулаком.

— Хватит заговаривать мне зубы! Верните мне немедленно вещи! Верните палочку! Я не останусь в этом чертовом доме! Я вернусь в Хогвартс, хотите вы этого или нет! Вы меня не удержите здесь!

— Ах ты паршивец!!! — взревел от ярости дядюшка. — Сейчас я научу тебя уважать старших!!! Будешь знать, как руки распускать!!!

Вернон от души поколотил племянника — волшебника! — после чего зашвырнул того обратно в чулан, заперев дверь на щеколду.

— Неблагодарный маленький засранец!!! Мы тебя вырастили, выкормили, одели и обули, человека из тебя сделали, и что мы видим в ответ?! Но ничего! Я из тебя выбью всю дурь! Будешь у меня шелковый! Сиди теперь тут до самого обеда и думай над своим поведением!

— Пожалуйста! Вы не можете так поступить со мной! Это несправедливо! Мое место в Хогвартсе!

— Нет никакого Хогвартса! Когда ты уже научишься отличать реальность от своих больных фантазий?!

— Вы врете! Это неправда! Вы все врете! Вы сговорились! Вы это все мне назло делаете! Хогвартс есть! И магия есть! И сам я волшебник! Вы мне просто завидуете! Выпустите меня немедленно! Уроды! Ненавижу вас! Да чтоб вы все сдохли! — Гарри обливался слезами и что есть мочи колотил дверь кулаками.

Мальчик чувствовал злость и дикий страх. Злость на жестоких и бесчувственных родственничков и страх от одной только мысли, что все это может оказаться правдой. Что нет никакого Хогвартса, что все это ему лишь приснилось или привиделось в мечтах. И нет в его жизни ни магии, ни друзей, ни приключений… Только одиночество, тесная каморка и тумаки от злобных родичей…

— Я волшебник! Слышите меня?! Я настоящий волшебник! — еще долго вопил Гарри до хрипоты в голосе, отчаянно убеждая не то Дурслей, не то самого себя.

Вскоре послышался звук закрывающейся входной двери. Значит, в доме Гарри остался один. Смиренно сидеть в кладовке до возвращения семейства он не собирался. И раз руками дверь ему одолеть не получается, нужно пробовать пустить в ход ноги. Через пару десятков попыток щеколда все-таки не выдержала и сорвалась. Радость от долгожданной свободы была недолгой. Нужно было разыскать свои вещи и как можно скорее свалить из дома.

Гарри перерыл каждый шкаф, каждый ящик, каждую полку в каждой комнате, но не нашел ровным счетом ничего. Ни перышка, ни кусочка пергамента, ни единого галеона. Мальчик был на грани отчаяния, но сдаваться было нельзя! Он слишком далеко зашел, чтобы останавливаться на полпути. Оставаться в доме в любом случае уже нельзя. Ему свернут шею в тот же момент, как увидят весь этот беспорядок.

Если верить календарю на стене, то «Хогвартс-Экспресс» будет отъезжать только завтра, а значит, у Гарри есть все шансы добраться до Школы Магии. Вот только на какие деньги? Монет из разбитой копилки Дадли едва хватит, чтобы доехать до вокзала, не говоря уже о покупке билета на поезд. Но ничего. У Гарри был план. Жуткий, опасный, но единственно верный. Он знал, где хранятся снотворные таблетки тетушки Петуньи. Знал, в какое время дядюшка Вернон садится перед телевизором, когда начинают готовить ужин и когда Дадли запирается в комнате за чтением комиксов и чего-нибудь погорячее. А еще Гарри как никто другой умел быть незаметным призраком в доме, в котором прожил более десятка лет.

* * *

— Боже, ну вот за что нам такие напасти? — причитала тетушка Петунья, подготавливая стол к ужину

— Попадись мне только этот паршивец на глаза! Я ему все кости переломаю! — багровея от злости, прорычал дядюшка Вернон.

— А куда пропал Гарри? — бодро полюбопытствовал Дадли.

— Мы не знаем, солнышко. Это работа полиции — искать пропавших людей. Пусть и таких ужасных людей, как Гарри, — тетушка ласково провела ладонью по волосам сына. — Как бы тебе это ни не нравилось, Вернон, но нам придется писать заявление.

— Да знаю я, знаю! Вот бы он так затерялся, чтобы его никто никогда не нашел! Как нормальные люди заживем без этого выродка! Эти бесконечные обследования, справки, лекарства! И вот так он отплатил нам за нашу доброту! Да лучше бы он подох тогда вместе со своими родителями-наркоманами! Но нет, притащили же в дом этого грязного, больного заморыша! По чести, по совести решили поступить! А я говорил тебе, Петунья: от паршивой осинки не родятся апельсинки! Мы подарили ему свою любовь, свое внимание и заботу, а он с каждым годом делается только озлобленнее! Нам все сложнее и сложнее контролировать это чудовище! Если только соизволит явиться, тут же сдам его в интернат для таких же «особо одаренных»! Видеть больше не желаю этого мерзавца в нашем доме!

— Непутевая, убогонькая Лили… И такой же непутевый, убогонький отпрыск, — Петунья старательно кивала мужу, выслушивая его тираду и раскладывая по тарелкам рагу. Салфеток не хватало.

Она удалилась на кухню за салфетками, хлебом и солонкой, а когда вернулась, с ужасом обнаружила родных лежащими без сознания на полу.

— Тебе бы стоило начать ужинать вместе со всеми. Так было бы гораздо проще для всех нас, — послышался откуда-то зловещий голос Гарри. — Но ничего, я и с тобой разберусь.

Тетя Петунья и опомниться не успела, как ее крепко огрели кухонным молотком по голове.

Полная луна сияла уже высоко над землей, когда тетушка пришла в себя, связанная по рукам и ногам бельевыми веревками. Она попыталась закричать, позвать кого-нибудь на помощь, но могла лишь мычать и пускать слюни в перемотанную вокруг рта тряпку.

— Не переживай за Вернона и Дадли. С ними все в порядке. Они крепко проспят до самого утра. Тебе бы стоило начать волноваться за саму себя, — процедил злобно Гарри.

Изначально он планировал лишь забрать деньги из кошельков взрослых и как можно быстрее добраться до «Кингс-Кросс». Но после всего услышанного этим вечером планы мальчика поменялись.

— Тебе не стоило так говорить о моей матери. Она была героем! Как и мой отец! Не то что вы! Жалкие, никчемные маглы! Ты всегда завидовала моей матери! Потому что она была красивее тебя, и способнее, и во всем лучше! Но я тебя проучу… Ты больше никогда не посмеешь сказать о ней ничего дурного… Ты запомнишь этот урок на всю жизнь…

Гарри был зол как никогда в жизни. Его всего трясло от ярости и всепоглощающей жажды мести.

Петунья увидела, как в руках мальчика блеснул нож, и испуганно запищала.

— Помнишь, как ты все детство таскала меня за ухо? Помнишь, как я плакал, кричал от боли и умолял отпустить? Но ты не слушала. Ты никогда меня не слушала! Тебе всегда было наплевать на меня и на мои чувства! Но теперь-то я заставлю тебя слушать меня!

Гарри и сам не понял, как это у него получилось. В одно мгновение он ухватил тетушку за ухо и рубанул с плеча лезвием. Хорошо заточенный нож прошел сквозь хрящ как сквозь масло. Мальчик и подумать не мог, как легко, оказывается, режется человеческая плоть. Кровь струилась по новому праздничному платью тетушки и начищенному до блеска полу. Гарри держал на ладони еще тепленькое ухо и не мог сдержать восторга. Он больше не был зашуганным сироткой из каморки. Никто больше не мог его унизить и оскорбить. Теперь вся власть над этими людьми была в его руках. Он мог делать ВСЕ, что только захочет! И это чувство полной вседозволенности было опьяняюще сладостным!

— Что такое, дорогая тетушка? Ты плачешь? Жалеешь об отрезанном ухе? О, не стоит! Его обратно уже не приделаешь! Все, смирись! Твоего уха больше нет! Как ты мне говорила, когда Дадли разбил мою любимую кружку? «То, что нельзя исправить, нет смысла оплакивать». Какой мудрый совет! Почему же ты сама ему не следуешь?

Вопли тетушки были такими громкими, что Гарри едва слышал звук собственного голоса. Это ужасно раздражало!

— Перестань визжать как свинья! Иначе кончишь как свинья! Меня бесят твои крики! Немедленно замолчи! Хочешь сделать своего любимого Дадлика сиротой?! Хочешь, чтобы он на собственной шкуре испытал, каково это — быть нежеланным, нелюбимым и ненавистным подкидышем в чужой семье?! Ты этого добиваешься?! Хочешь ему моей участи?!

Но женщина не унималась. Не то от боли, не то от страха, не то от всего вместе, но она продолжала вопить. Едва ли вообще она сейчас могла слышать и понимать осатаневшего племянника.

— Хватит! Заткнись! Тупая ты сука! Жестокая, лицемерная тварь! Ненавижу тебя! Ненавижу! — поддавшись очередному спонтанному желанию, Гарри засадил нож в живот Петуньи по самую рукоять. А после еще и еще. Раз за разом, пока не иссякли все силы. — Ты испортила мне всю жизнь! Ты изгадила все, что я любил! Все, что было мне дорого! Сдохни, тварь! Ты это заслужила! Ты все это заслужила!

Наконец-то Петунья замолчала. И в доме стало приятно тихо и спокойно. Гарри изрядно выдохся, но на сердце вдруг стало так бесконечно легко, приятно и свободно. Если б он только знал, что от убийства тетушки у него целая глыба с души упадет, он бы давно ее прирезал. Мальчик вдохнул полной грудью и улыбнулся. Отныне в его жизни все будет по-другому. Завтра его ждет Хогвартс, друзья, магия и море приключений! И никто в целом свете больше не лишит его этого счастья!

* * *

— Перестань ныть, Рон! Это всего лишь глупая старая крыса! Просто заведи себе новую! — поучительным тоном произнесла Гермиона.

— Никакая она не глупая! — обиделся Рон. — Моя Короста была очень умной крысой!

— Ключевое слово «была».

— Что?! Что такое?! — подскочил Гарри.

Он обнаружил себя сидящим в вагоне «Хогвартс-Экспресса» в компании любимых друзей. И все его вещи тоже были здесь.

— От Рона крыса сбежала, и он все никак не перестанет из-за этого ныть, — закатила глаза Гермиона. — Ой, извини Гарри, мы тебя разбудили? Я старалась говорить как можно тише.

— Так это все был только сон! — с облегчением вздохнул волшебник, но уже через мгновение схватился за лоб.

— Что такое? Опять шрам? — обеспокоенно поинтересовалась девочка.

— Да, опять жжется и болит… И мысли в голову приходят всякие странные… И кошмары… Ладно, не хочу об этом. Что там с Коростой?

— Говорю же, не сбежала она, ее украли! Ну не может она от меня сбежать, Короста слишком сильно меня любит, чтобы сбегать!

— «Сбежала», «украли»… Да какая теперь разница, Рон? Ее больше нет. И с этим ничего не поделаешь. Смирись.

Гарри сунул руку в карман и нащупал там что-то очень похоже на человеческое ухо в целлофановом пакетике. По телу сразу пробежала сладкая, волнительная дрожь.

— Гермиона права, — с улыбкой произнес Гарри. Мальчик со шрамом. Волшебник. — То, что нельзя исправить, нет смысла оплакивать, Рон.

Поезд размеренно отстукивал мили, мчась на всех парах в мир, полный магии, чудес и удивительных приключений. Совсем скоро Хогвартс для каждого юного волшебника распахнет двери в новую, удивительную жизнь. Лучшую жизнь.