С высоты птичьего полёта (джен)

Сколько глаз у Кровавого Ворона? Тысяча и один. Но никаких глаз не хватит, чтобы уследить за всем, что происходит в Вестеросе. Вот и сейчас… не уследил.

Он влетел в сновидения мальчика трёхглазой вороной⁽¹⁾, поймал его падение в свои крылья. “Тише, тише, — каркнул он серому туману, взбил его, как подушку, взмахом крыла. — Не торопись”.

Бран всё ещё падал высоко вверху, и ворона взмыла к нему. Как раз вовремя, чтобы услышать растерянно-утвердительное:

— Но я не падаю, потому что я не падаю никогда.

“Я сплю”, написано на лице у мальчика. “Когда я упаду, я проснусь”.

— А что, если ты не проснёшься? — каркнула ворона.

Бран скривился, словно вот-вот собирается зарыдать.

— Не рыдай. Летай⁽²⁾, — приказала ворона. Страх мальчишки проникал холодным воздухом ей под перья, силы заканчивались. Кто сказал, что летать во сне не утомительно? Он просто никогда не пробовал.

— Я не могу летать. Не могу, не могу!

— Откуда ты знаешь? Разве ты пробовал?

Люди утомительны. Они всё время пытаются судить о том, что никогда не пробовали. Чардрева гораздо лучше. Вороны тоже.

Бран наконец посмотрел на своего собеседника.

— Помоги мне, — сказал он.

— Я пытаюсь, — сказала ему ворона. — Зерна не найдётся?

Зерно нашлось. Это закон сна: если ты можешь это представить, оно у тебя будет. Жаль, что реальный мир так почти не работает. Жаль, что и во сне многим не хватает фантазии.

Бран протянул руку в воздух, и ворона села на неё, склевала несколько зёрнышек. Силы снова появились.

— Ты правда ворона? — спросил мальчик.

— Ты правда падаешь? — спросила ворона.

— Это всего лишь сон, — попытался убедить сам себя Бран.

— Всего лишь? — Если бы это был “всего лишь” сон, разве стал бы Кровавый Ворон утруждать себя этим разговором?

— Я проснусь, когда ударюсь о землю, — объяснил Бран вороне.

— Ты умрёшь, когда ударишься о землю, — заметила птица и схватила ещё пару зёрен.

Бран посмотрел вниз и заплакал.

— Я же сказал, летай, не рыдай, — сказал Кровавый Ворон. — Разве это сложно? Я вот лечу.

Он захлопал крыльями и слетел с руки Брана.

— У тебя есть крылья, — сказал мальчик.

— Может быть, у тебя тоже.

Бран попытался нащупать крылья у себя за спиной, и Ворон закатил глаза. Почему люди всё так буквально воспринимают?

— Бывают разные виды крыльев.

Бран посмотрел на свои руки, ноги. Удивился, как будто впервые их видит. Потом по лицу его пробежала мысль, какое-то воспоминание.

Бран закричал.

Кровавый Ворон закричал на него в ответ, а когда это не помогло, клюнул мальчишку в ухо.

— Ай! — тихо воскликнул Бран.

Воспоминание исчезло, но земля приближалась всё быстрее и быстрее, и трёхглазая ворона поняла — она упустила их падение, что если ничего не сделать — они разобьются. Вместе. Хотя, конечно, Кровавый Ворон всегда может просто встать на крыло и вылететь прочь из этого сна…

“Нет, — он отогнал от себя эту мысль. — Бран нужен мне, как я нужен ему. Я не могу его бросить”.

— Что ты делаешь? — в слезах спросил мальчик.

— Учу тебя летать.

— Но я не могу летать!

— Ты уже летишь.

— Я падаю!

— Каждый полёт начинается с падения.

На краю сознания укололо памятью. Неужели и я так спорил когда-то, спросил себя Кровавый Ворон. Это было так давно. Почти вечность назад.

— Посмотри вниз, — сказал он.

— Мне страшно! — возразил мальчик.

— Смотри вниз!!! — крикнула ворона.

Бран посмотрел. Он смотрел долго, пристально, он видел настоящее и будущее, и он смотрел так долго, что забыл бояться. Он вглядывался в знакомые и незнакомые просторы, и видел смерть, смерть, смерть. И от этого испугался ещё сильней.

— А теперь выбирай, — сказала ворона. — Смерть или полёт?

Бран боялся так оглушительно, что вороне было сложно находиться с ним рядом. Однако он раскрыл руки и полетел.

— Я лечу! — крикнул он в приступе внезапной радости.

— Я заметил, — сказал Кровавый Ворон, подлетел поближе и прицельным ударом клюва наметил Брану место под третий глаз.

— Что ты делаешь?! — крикнул от внезапной боли мальчишка, но Ворон уже вылетел из его сна и был далеко-далеко, у себя в пещере, в клетке-нервах из древесных корней.

“Я надеялся, — думал он, — что мальчик дойдёт до меня на своих двоих. Теперь, похоже, этому не бывать”.

1) Здесь и далее Кровавый Ворон и трёхглазая ворона — одно лицо, точнее, трёхглазая ворона — облик, который Кровавый ворон принял во сне Брана. Из-за особенностей согласования в русском языке и чтобы не вводить читателя в заблуждение, называя самца вороны вороном, что, вообще говоря, другой вид, по отношению к вороне используются глаголы в женском роде, а к Ворону — в мужском.

Вернуться к тексту

2) Not cry. Fly. (Geogre Martin "The Game of Thrones")

Вернуться к тексту