Другие (джен)

Все начинает рушиться, когда появляются Другие. Быстрые, точные, опасные.

От них мало что может спасти. Одиночка почти гарантированно обречен. Поэтому они — живые — сбиваются в толпы. И идут. Идут. Идут. С единственным желанием — оставаться живыми дальше. А для этого нужна еда.

Именно она целью и становится.

В новом мире добыть еду не так уж просто — одиночке почти невозможно. За это спасибо Другим. Даже один из них иногда способен перебить толпу.

Те, с кем шел бок о бок, падают снова, и снова, и снова. День за днем.

Как... костяшки домино?

Он на секунду останавливается. Пытается вызвать в голове образ. Понять, насколько подходит… Но останавливаться нельзя. Он забывает, о чем думал — пытался думать — только что. И идет. Идет. Идет.

Небо зеленое.

Трава голубая.

Их мир в порядке.

Был бы в порядке. Если бы не Другие. Всегда громкие. Суетливые. Вечно что-то кричат и куда-то бегут. И бьют. Бьют. Бьют. Бьют тех, кто всего-то пытается выжить. Кто просто идет. Идет. Идет.

Он не знает, что с ними не так — и не хочет знать. Из какой-то прошлой жизни прорывается память. Что-то о живых мертвецах. Кажется, Другие именно такие.

Ожившие мертвецы, делающие мертвецами остальных.

Рушащие мир, который без них был бы в порядке. Почему они не понимают? Почему они не слышат? Почему не прекратят бежать и не станут такими же, как живые?

Но ему некогда думать. Ему нужно идти.

Он слишком поздно замечает, что отбился от остальных. Перед ним — Другой. Только не громкий. Не суетливый. Просто застывший.

Странно.

Обычно они не такие.

И лицо… Это радость или ужас? Отчаяние или ликование? Он не уверен, что знает значение этих слов. Когда-то, кажется, знал. А сейчас нужно просто идти. Только в этот момент он почему-то не идет.

Странно.

Странно. Странно. Странно.

А затем появляется ещё один — вот этот кричит и бежит. Размахивает палкой. У них часто есть палки. Палки опасны.

Палки бьют — и убивают.

— Ты сдохнуть хочешь?! Какого хера здесь засты…

И вдруг — тишина.

В тишине оба Других замирают. Смотрят на него сверху вниз. Лица — то ли ужас, то ли счастье. Неважно. Легкая добыча.

Добыча?..

— Это не он, — наконец говорит тот, второй, который только что бежал. — Это уже не твой друг. Тебе нужно… Да блядь, он чей-то мозг жрет прямо сейчас!

Он не понимает, что значат слова. Ему нужно идти. Сильнее, чем идти, ему нужно есть. Точно. Сейчас он ест — потому не идет. А когда закончит…

Здесь есть еще еда.

Мир прост.

Так почему Другие до сих пор не хотят понимать?

— Черт! Не можешь сам прикончить его — это сделаю я!

Еда заканчивается. Он смотрит вниз. На свои руки. Алое. Алое.

Алое — на пальцах.

Алое — на зеленом небе.

Он поднимается — ноги трясутся. Мало ест? Наверное. Нужно это исправить. Напротив — тот, первый, который ни разу не пошевелится. Лицо — грусть? Нежность? Неважно.

Еда.

В теле — прилив сил. Он бросается вперёд.

Бах.

Он падает. Падает. Падает. Он — настоящий. Он — нормальный.

Он — живой.

Алое — на голубой траве. Рассвет? Закат?

А что это?

Перед глазами — лицо. Смирение? Облегчение? Вода на щеках — это что-то важное?

Нет.

Неважное.

Палка — концом к его лбу.

Важное — идти. Есть.

Важное…

Бах.

…ничто.