Украденные мгновения (гет)

Пробраться в особняк Ван Эков было плевым делом. Каз сделал себе мысленную заметку сказать Уайлену, чтобы поменял замки на что-то более приличное.

Инеж еще спала в столь ранний час. Каз усмехнулся. Правильно она сказала: комфорт сделал ее ленивой — раньше она вставала до рассвета. Каз присел на кровать, которая в самом деле была слишком уж мягкой, и осторожно провел пальцами по волосам Инеж, по щеке.

— Просыпайся, сокровище.

Как бы она ни разленилась, спала Инеж по-прежнему чутко и немедленно проснулась от его легкого прикосновения. Она сонно поморгала и сощурилась на него.

— Каз? Что случилось?

Он улыбнулся:

— Ничего. Вставай. У меня для тебя сюрприз.

Инеж недовольно скривилась:

— Не люблю сюрпризы.

Но он видел, как в ее темных глазах сверкнуло любопытство. Так что она выбралась из кровати и пошла умываться. Каз отвернулся и смотрел в окно на бледный свет Кеттердамского раннего утра, пока Инеж не позвала:

— Можешь поворачиваться.

Она переоделась в свои обычные темные штаны и тунику с капюшоном и теперь расчесывала волосы.

— Можно мне? — Каз протянул руку, и Инеж с улыбкой вложила расческу в его ладонь, после чего села рядом, повернувшись к нему спиной.

Ему всегда доставляло удовольствие расчесывать шелк ее черных как ночь волос. Они были такими мягкими и приятными под его пальцами. Возможно, он занимался этим немного дольше, чем требовалось. Инеж никак не прокомментировала.

Наконец, Каз с сожалением положил расческу и принялся заплетать ей косу. После нескольких месяцев практики у него это теперь получалось виртуозно. Так что он быстро справился со своей задачей, и они с Инеж тихонько вышли из дома, не потревожив хозяев.

Улицы были пустынны в этот ранний час, но Каз всё равно оставался настороже. Инеж тоже. Они не разговаривали, погрузившись в уютное молчание, как много раз прежде, и просто шли, держась за руки.

— Зачем ты привел меня сюда? — спросила Инеж, с любопытством покосившись на него, когда они остановились в Пятой гавани.

Каз достал из-под пальто подзорную трубу и протянул ей:

— Держи.

Он сам не понимал, почему так нервничал. А ведь корабль с родителями Инеж еще даже не прибыл в порт. Она приподняла бровь, но трубу взяла.

— Куда мне смотреть? — спросила она.

— Двадцать второй причал, — сглотнув, хрипло ответил Каз.

Он внимательно наблюдал за ней и точно уловил тот момент, когда она увидела корабль. На ее лице быстро сменялись недоверие, изумление и наконец восторг. Опустив подзорную трубу, Инеж повернулась к нему. Ее глаза подозрительно блестели.

— Он твой, — небрежно произнес Каз. — Можешь считать его свадебным подарком.

— Каз… — выдохнула Инеж таким благоговейным тоном, что ему стало неловко.

А в следующую секунду она уже бросилась ему на шею и целовала с таким пылом, что закружилась голова. В это мгновение он забыл и об осторожности, и о том, что им не стоило вот так демонстрировать свои отношения там, где их может увидеть кто угодно. И только еще ближе притянул ее к себе.

— Каз, Каз, Каз, — Инеж покрывала поцелуями его лицо, снова возвращалась к губам. — Ты самый невероятный человек из всех, что я знаю.

Он хотел сказать, что это неправда — он далеко не хороший человек, и ей следовало это давно понять, но она заткнула его еще одним поцелуем.

— И не смей возражать, — яростно выдохнула она, оторвавшись от его губ.

Каз не мог не усмехнуться. Она слишком хорошо его знала.

— Ты ведь поможешь мне? — спросила Инеж, к тайному сожалению Каза, отступив от него.

— С чем именно? — уточнил он — в голове всё еще царил блаженный туман.

Инеж хихикнула, и он посмотрел на нее с шутливым упреком.

— Уничтожать тех, кто связан с работорговлей.

Каз приподнял бровь:

— Ты понимаешь, что это половина Кеттердама?

Ее миссия, какой бы благородной она ни была, казалась ему невыполнимой. Но он никогда не мог ей ни в чем отказать.

Инеж с вызовом вскинула подбородок:

— Да. Но тебя ведь никогда не останавливали сложные задачи, — она хитро улыбнулась: — И таким образом ты сможешь избавиться от конкурентов.

Каз засмеялся, а потом покачал головой:

— Конечно, я помогу тебе, сокровище моего сердца. Разве я могу отказать тебе?

Инеж лучезарно улыбнулась и повернулась к морю. Как раз вовремя — равкианский корабль с двуглавым орлом на флаге только что вошел в порт. Казу внезапно дико захотелось сбежать куда-нибудь подальше, но усилием воли он заставил себя остаться на месте.

— Инеж, — позвал он. — Посмотри вон туда, — он указал тростью на равкианский корабль, с которого начали сходить пассажиры.

Инеж бросила на него недоуменный взгляд, но послушно навела подзорную трубу на трап. Несколько мгновений она смотрела, а потом задохнулась и схватила его за руку, пошатнувшись. Каз поспешно обнял ее за талию, удерживая. Возможно, следовало ее как-то подготовить, встревоженно подумал он, глядя на ее побледневшее лицо.

Инеж медленно повернула к нему голову, опустив подзорную трубу. В ее глазах бушевала буря эмоций, которые Каз не мог расшифровать.

— Как? — едва слышно выдохнула она.

— Услуга от Штурмхонда, — секунду поколебавшись, он добавил: — Прости, мне следовало предупредить тебя. Но это ведь не было ошибкой?

Инеж покачала головой, улыбаясь со слезами в глазах.

— Знаешь, если бы я уже не любила тебя, то влюбилась бы сейчас.

От такого заявления Каз впервые в жизни потерял дар речи.

— Пошли, — Инеж взяла его за руку, потянув за собой, — познакомлю тебя с ними.

Весь ужас, что он испытывал от перспективы встречи с ее родителями, вернулся с новой силой.

— Подожди, — Каз сжал ее ладонь, останавливая. — У меня галстук не сбился?

Инеж посмотрела на него и засмеялась — тем самым смехом, которым хотелось упиваться каждую секунду.

— Всё в порядке с твоим галстуком, — весело заверила она и, отпустив его ладонь, помчалась навстречу родителям.

Вздохнув, Каз пошел следом, но остановился поодаль, чтобы не мешать встрече, с замиранием сердца ожидая, когда родители Инеж заметят его и спросят, кто это.

Они обнимались, плача и смеясь одновременно, и что-то говорили на сулийском. Инеж учила его сулийскому, и он более-менее мог на нем общаться, но они говорили слишком быстро, чтобы разобрать смысл.

А потом Инеж повернулась к нему и протянула руку, приглашая приблизиться. Ее родители одарили его несколько недоуменными взглядами, явно спрашивая себя, что это за парень и какую роль он играет в жизни их дочери. Сглотнув, Каз подошел и взял ладонь Инеж. Она с улыбкой переплела их пальцы и легонько сжала его ладонь, словно подбадривая.

— Мама, папа, — произнесла она на сулийском, но на этот раз более медленно и четко, явно заботясь о том, чтобы он понял. — Это Каз, мой жених.

Их глаза удивленно округлились, и они одарили его гораздо более пристальным взглядом. Каз подавил желание поежиться, усилием воли сохраняя на лице невозмутимую маску.

— Жених? — удивленно произнес мистер Гафа. — Но, Инеж, тебе еще нет и семнадцати…

— Ну я же не сказала, что мы собираемся пожениться прямо сейчас, — Инеж улыбалась, но ее пальцы сжали ладонь Каза немного сильнее — она тоже нервничала.

Каз успокаивающе погладил большим пальцем ее запястье — там, где бился пульс. Когда-то этот жест служил успокоением для него, напоминанием, что она живая, что он прикасается не к трупу. Но со временем стал также жестом поддержки для нее.

— Дочка… — начала миссис Гафа, но Инеж не дала ей договорить:

— Давайте продолжим этот разговор в более подходящем месте. Обещаю, я всё вам расскажу. Но не здесь.

Ее родители переглянулись и кивнули. Инеж вопросительно посмотрела на Каза.

— Уайлен любезно согласился принять гостей, — ответил он на ее немой вопрос.

Инеж улыбнулась, и они направились к Гельдштрат.

— Так чем ты занимаешься Каз? — неуверенно произнес мистер Гафа на керчийском.

Он говорил с сильным акцентом, медленно подбирая слова.

— Вы можете говорить на сулийском, — ответил Каз. — Инеж научила меня. Только не очень быстро, пожалуйста.

Мистер и миссис Гафа снова переглянулись, в их глазах что-то промелькнуло, и Каз почувствовал, что у него только что повысились очки. Из-за языка?

— Отвечая на ваш вопрос, — он замолчал, размышляя, что можно ответить, чтобы не соврать, но и не обрушить на них сразу всю правду. — У меня свой бизнес.

Инеж тихонько фыркнула.

— Такой молодой? — удивилась миссис Гафа.

Каз пожал плечами:

— Я рано начал.

На этот раз Инеж прикусила губу, в явной попытке сдержать смех. Каз одарил ее шутливо угрожающим взглядом, и она невинно похлопала ресницами. Каз с усмешкой покачал головой.

Возле дома Уайлена он вопросительно посмотрел на Инеж: мне уйти? Он предполагал, что она захочет для этого разговора остаться с родителями наедине. Но она мотнула головой и сильнее сжала его ладонь: останься. Каз кивнул.

— Знаете, это впечатляет, — с улыбкой произнесла миссис Гафа.

Каз с Инеж удивленно посмотрели на нее.

— Ваше умение вот так общаться без слов, — пояснила она.

Мистер Гафа согласно покивал, и у Каза опять возникло ощущение, что он умудрился каким-то образом им понравиться. Это было странно.

Инеж улыбнулась и постучала в дверь, прежде чем Каз успел по привычке достать отмычки.

На этот раз им открыла все-таки служанка, которая проводила их в столовую, где завтракали Уайлен с Джеспером. После взаимных представлений Уайлен, как радушный хозяин, пригласил гостей присоединиться к трапезе.

Атмосфера за столом царила несколько натянутая. Инеж почти не говорила, видимо, внутренне готовясь к предстоящему нелегкому разговору. Каз никогда не умел поддерживать светские беседы. К счастью, в этом отношении всегда можно было положиться на Уайлена и Джеспера. И всё же даже неиссякаемая жизнерадостность Джеспера не могла до конца уничтожить напряжение.

В конце концов друзья тактично оставили их поговорить. Родители Инеж устроились на диване, она сама забралась на подоконник — ее любимое место в любом помещении, — Каз встал рядом, прислонившись к стене. Возможно, следовало сесть, чтобы дать отдых больной ноге, но стоя он ощущал себя увереннее.

— Прежде всего хочу принести свои извинения, мистер и миссис Гафа, — произнес он после короткого молчания.

Все присутствующие одарили его удивленными взглядами. Каз сделал вид, будто не заметил.

— Я знаю, у сулийцев принято сначала разговаривать с родителями, и мне следовало подождать вашего приезда, но…

Каз замолчал, не зная, как объяснить свое внезапное предложение. Он ведь и правда изначально собирался дождаться их появления в Кеттердаме. Ваша дочь была так прекрасна, что слова сорвались с языка сами? Глупо. Инеж положила ладонь ему на плечо и мягко сжала. Мистер Гафа покачал головой:

— Ты не мог знать. И мы понимаем, что Инеж, наверное, уже не надеялась нас увидеть.

Инеж тихонько засмеялась:

— Учитывая, что это Каз привел вас в Кеттердам, ты не прав, папа: он всё прекрасно знал.

Ее родители пораженно уставились на него.

— Но… — неуверенно произнесла миссис Гафа. — Нам сказали, король…

Она замолчала и переглянулась с мужем.

— Услуга от Штурмхонда, да? — в голосе Инеж явственно звучала улыбка, и Каз повернул голову посмотреть на нее.

На ее лице сияла бесконечная благодарность и нежность. Каз снова вернул внимание к ее родителям:

— Нам случилось вместе… работать. В благодарность он обещал исполнить мою просьбу. Я попросил найти вас.

Миссис Гафа вскочила и в следующую секунду уже крепко обнимала его. Каз вздрогнул, всё тело напряглось в ожидании возвращения старого кошмара. Одно дело, когда к нему прикасалась Инеж — он привык к ней, она чувствовалась безопасной — и совсем другое, чужие люди. К счастью, миссис Гафа быстро отстранилась. Каз выдохнул и, когда мистер Гафа схватил его руки, чтобы крепко пожать, он уже был внутренне готов. Вода плеснула на краю сознания, но он сумел ее подавить.

— Спасибо, спасибо тебе огромное! — повторяли они со слезами на глазах.

— Вам не за что меня благодарить, — возразил Каз.

Он не чувствовал себя достойным их благодарности. В конце концов, они еще не знали, во что он втянул их дочь и кем ее сделал.

— Мама, папа, — тихо позвала Инеж, и на их лица тут же вернулось беспокойство.

Конечно, они понимали, что ничего хорошего с их дочерью не могло произойти после того, как ее похитили работорговцы, но явно старались не думать о худших вариантах.

Когда они вернулись на диван, Инеж начала свой рассказ. Она не смотрела на родителей, похоже, боясь их реакции, зато крепко держала Каза за руку. А вот он, наоборот, наблюдал, как на их лицах по мере ее рассказа сменяются разнообразные эмоции. Боль, ужас, гнев, сострадание, чувство вины, бессилие, желание защитить.

— Я уже не та девочка, которую вы знали, — глухо заключила Инеж, по-прежнему не глядя на родителей.

— О, милая, — миссис Гафа тут же оказалась рядом и осторожно взяла ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Что бы ни случилось, ты останешься нашей дочерью. Этого ничто не изменит.

— Как и нашей любви, — добавил мистер Гафа, присоединившись к ним.

Облегчение и счастье на лице Инеж стоило всех сокровищ мира. Она отпустила руку Каза впервые с начала разговора и в следующее мгновение уже была в объятиях родителей. Каз шагнул в сторону, давая им пространство и подавив неприятное ощущение, что он здесь лишний.

— Скажи, ты всё еще связана… контрактом? — спросил мистер Гафа, когда все немного успокоились.

Судя по выражению его лица, он уже начал обдумывать способы собрать достаточно средств, чтобы освободить дочь из кабалы. Инеж с дрожащей улыбкой покачала головой:

— Каз оплатил мой контракт.

И снова эти благодарные взгляды. Казу было гораздо привычнее, когда в разные моменты рассказа Инеж они смотрели на него настороженно, осуждающе и даже угрожающее.

Правда, благодарность не помешала мистеру Гафа решительно заявить:

— Мы благодарны тебе, Каз, за всё, что ты сделал для нашей дочери, но ты ведь понимаешь, что ей не место в этом городе. И боюсь, мы не можем дать согласие…

— Папа! — возмутилась Инеж.

Каз покачал головой:

— Совершенно с вами согласен. Инеж вполне могла бы найти кого-то гораздо более достойного.

Она фыркнула, и Каз бросил на нее взгляд украдкой. Выражение искреннего возмущения на ее лице грело сердце.

— Но это ее выбор, — продолжил он. — Я знаю, ей хотелось бы получить ваше благословение, но конечный выбор останется за ней. Слишком долго другие решали, что ей делать, и она заслуживает права самой определять свою жизнь.

Его речь была встречена молчанием. Каз только не мог понять хорошее это молчание или плохое. Инеж зато улыбалась той самой солнечной улыбкой и снова взяла его за руку, гордо вскинув подбородок.

— Знаешь, Виджей, — наконец медленно произнесла миссис Гафа, — мне кажется, Инеж сделала правильный выбор.

— Пожалуй, — неохотно согласился мистер Гафа и одарил Каза пристальным взглядом. — Но нам хотелось бы узнать тебя поближе.

Каз пожал плечами. Естественно.

Знакомство с родителями прошло гораздо лучше, чем он ожидал. А главное, Инеж была счастлива.