Поцелуй полукровки (джен)

Гермиона неслась по коридорам замка, проклиная туфли на каблуках и костеря на все лады Маклаггена. Она миллион раз пожалела, что позволила ему пригласить себя на вечеринку. По заносчивости он переплюнул даже Малфоя — главного хвастуна Хогвартса. А от его назойливости у неё возникли самые натуральные рвотные позывы.

Она, правда, отомстила, подсунув Маклаггену драконьи шары, от которых его стошнило по-настоящему, но, к сожалению, от приставучести это не избавило. И сейчас Гермиона банально пустилась в бега.

— Гермиона! — послышался позади раздражённый голос и быстрые шаги. — Ты обязана меня подождать! Пойми, я буду выглядеть некрасиво, если не провожу тебя обратно.

Гермиона задохнулась от гнева: «Я? Обязана?! Напыщенный индюк!»

Недолго думая, она сняла туфли, на цыпочках скользнула в боковой коридор и рванула к лестнице. Авось Маклагген клюнет на уловку и продолжит путь к башне Гриффиндора, а она сделает крюк, спустится опять к подземельям и окажется у него далеко за спиной. Манёвр удался, и Гермиона вздохнула спокойно. Обулась и не торопясь пошла в нужную сторону.

Так получилось, что ей снова пришлось идти мимо комнат Слагхорна, где всё ещё шла вечеринка. Играла тихая музыка, слышался приглушенный говор. Гермиона поморщилась. Приём ей не понравился: нудно, чопорно и много лицемерия. Для неё Рождество было светлым, душевным праздником, чтобы портить его фальшивыми улыбками, особенно в любимом Хогвартсе. А ещё её постоянно нервировал странный, ненормально тощий вампир с голодными глазами.

Нет, правда, какое может быть веселье, когда тебя разглядывают, будто окорок на прилавке? Но ничего, скоро она будет дома и насладится праздником по-настоящему.

Настроение немного улучшилось, Гермиона замурлыкала под нос рождественскую мелодию и совсем расслабилась.

Всё произошло настолько быстро, что она даже не успела испугаться, лишь пискнула, когда её схватили за талию и утащили в тот же коридор, по которому она убегала от Маклаггена. Внезапно шею пронзила боль, а потом Гермионе стало всё равно...

* * *

«Ненавижу праздники!» — злился Северус Снейп, бесшумной тенью скользя по коридорам Хогвартса. Скоро отбой, а он то и дело натыкался на целующиеся парочки. Близость каникул словно выключала у подростков здравый смысл, выставляя наружу всё дурное и порочное.

«Не могли подождать весны? — продолжал ворчать про себя Северус. — Потом бы и обжимались где-нибудь в кустах, подальше от моих глаз».

Веселье, слышимое из комнаты Слагхорна, вызвало очередную волну раздражения. Видеть самовлюбленного коллегу и расфуфыренных гостей не хотелось абсолютно, но, исполняя долг дежурного учителя, Северус всё же решил на празднество заглянуть. Через несколько минут понял, что лучше бы не заходил, ибо появилось желание проклинать с особой жестокостью всех подряд: и Поттера из-за подозрительной физиономии — поганец однозначно что-то задумал, и излишне дерзкого Драко, которого на вечеринку не приглашали, и обблевавшего его мантию Маклаггена.

Это же надо так нажраться в общественном месте, ведь ещё двенадцати нет!

Но больше всего взбесил гость Слагхорна, некий Элдред Уорпл — близорукий пухляк, притащивший в замок нежить.

Куда, спрашивается, смотрел Дамблдор?! Ему оборотня было мало, теперь, значит, вампиров приглашаем? Не школа, а зверинец!

Северус ни на миг не поверил, что пухляк способен контролировать кровососа. Уж он-то, Северус Снейп, хорошо разбирается в темных тварях.

Отконвоировав Драко в гостиную, Северус продолжил обход замка. Внезапно тонкий слух уловил шорох в боковом коридоре. Подозревая очередную влюблённую парочку, Северус страдальчески закатил глаза:

— Да что же вам неймётся?

Но что-то заставило его насторожиться. Доверившись интуиции, Северус подобрался, вытащил палочку и медленно двинулся в сторону звука. От открывшейся взору картины он взъярился. Тощий кровосос, который ему жутко не понравился, посмел охотиться в самом Хогвартсе и сейчас присосался к шее ученицы! Словно в насмешку, ею оказалась подруга Поттера, который и так доставлял ему кучу проблем.

Северус без раздумий снёс бы Сангвини — вспомнил он имя вампира — голову, но тот успел прикрыться Грейнджер. Девчонка под воздействием вампирской магии «поплыла» и с блаженной улыбкой слушала, что ей начал шептать на ухо Сангвини.

— Сейчас ты отпустишь девушку, — процедил Северус, наставив на Сангвини палочку, — и, как послушная собачка, немедленно вернёшься к своему поводырю.

— А если я не соглашусь? — насмешливо произнёс Сангвини.

— За нарушение договора я имею полное право тебя убить.

— Ой, какие мы грозные, — вампир продолжил было насмехаться, но свирепое лицо Северуса и угрожающе качнувшаяся палочка заставили пойти на попятный: — Ладно-ладно. Не удержался я.

Но жертву он тем не менее не отпустил. Наоборот, прижал ещё крепче, повёл носом у волос, судорожно втянул воздух и с вожделением зашептал:

— Разве можно было пропустить такую редкость? Сильная, чистая невинная кровь, не отравленная семейными проклятиями!

— Избавь меня от своих фантазий, нежить.

— Мальчики, не ссорьтесь, — вдруг хихикнула Гермиона и погрозила Северусу пальцем: — Рождество для любви, а не для ссор.

— Ах, любовь — это чудесно, — проворковал Сангвини. — Золотце, я жажду получить твой поцелуй.

Гермиона усиленно задумалась, что в её состоянии выглядело довольно комично, скосила глаза, пытаясь посмотреть на вампира, но, толком ничего не увидев, заплетающимся языком проговорила:

— Вы, конечно, интересный, но я не целуюсь с незнакомыми мужчинами. — Тут её лицо посветлело, будто ей в голову пришла гениальная мысль, и она радостно предложила: — А давайте я лучше профессора поцелую. Его я давно знаю.

— Он тебе нравится? — обескураженно спросил Сангвини, не ожидавший от незрелой магички подобной стойкости.

— Конечно! Профессор такой умный!

И Гермиона перечислила ещё несколько несомненных, по её мнению, достоинств: и дуэлянт он замечательный, и статьи в журналы пишет, и от оборотня как-то раз спасал...

Сангвини от удивления потерял дар речи, а затем восхищённо выдохнул:

— Сильная ведьма!

Что было — то было; Северус тоже признал, что любая другая на месте Грейнджер уже пускала бы слюни, не отлипала от кровососа и вряд ли была бы способна на связную речь. Правда, признание девчонки и его немного выбило из колеи.

Сангвини тем временем, похоже, совсем потерял рассудок. Усиленно обнюхивая Грейнджер, он простонал:

— Сокровище! Настоящее сокровище! — И посмотрел на Северуса. — Уж ты-то должен меня понять!

— Единственное, что я должен, — выплюнул Северус, — это избавить мир от твоего присутствия! Возвращайся в своё логово, дикарь.

Глаза Сангвини налились кровью.

— Как же я ненавижу таких, как ты! Все из себя благородные, человечные!

Последнее слово он выкрикнул с неприкрытым отвращением. Северус наконец выбрал удачный момент, чтобы атаковать. Вампира оторвало от Грейнджер и впечатало в стену, но на пол он упал не оглушённой тушкой, а мягко приземлился на все четыре конечности.

— Бездна с тобой! Я понял: ты держишь её для себя! Подавись, ублюдок!

Подскочив, Сангвини моментально сотворил липкую паутину, перекрыв ею коридор, оттолкнулся от другой стены и, сделав гигантский прыжок, стремительно скрылся за поворотом. Северус испепелил паутину и бросился следом. С Гермионой, которая, лишившись опоры, распласталась на полу, он решил разобраться позже. По пути ему пришлось ещё два раза сжечь паутину и развеять огромную призрачную летучую мышь, которая, несмотря на эфемерность, чуть не полоснула его когтями. И хотя он был очень быстр, погоня кончилась ничем. Когда Северус ворвался к Слагхорну, Сангвини с Уорплом уже скрылись в камине.

Раздосадованный, он вернулся в коридор и отлевитировал Грейнджер в Больничное крыло. Ей к этому моменту стало плохо, на смену эйфории пришла лихорадка. Грейнджер трясло, ломило, тошнило, кожа побледнела. К сожалению, обычный антидот не помог: тварь оказалась более ядовитой, чем предполагал Северус. Чтобы хоть как-то помочь, девчонку напоили сильным успокоительным, после чего она забылась тревожным сном.

Но, как ни странно, особых причин для беспокойства присутствующие в лазарете маги пока не видели: в отличие от укуса оборотня, укусы вампиров волшебников не заражали. Приходилось, конечно, хорошо помучиться, но магия рано или поздно очищала организм от вампирской отравы. Хотя под контролем колдомедиков и индивидуально подобранных зелий выздоровление, безусловно, происходило намного легче и быстрее. Поэтому расстроенная мадам Помфри собиралась отправить Грейнджер в Мунго, но Дамблдор, как обычно, не хотел выносить проблемы наружу.

— Вы заставляете девочку страдать! — возмутилась Помфри.

— Не переживай, Поппи, — мягко уверил Дамблдор, — с мисс Грейнджер все будет в порядке. Ты не могла бы нас оставить с Северусом наедине?

— Если к утру ей станет хуже, я вызову целителей, — пригрозила мадам Помфри.

И, пробурчав что-то об осточертевших ей тайнах, удалилась с гордо поднятой головой.

Северус с подозрением взглянул на директора:

— Что вы задумали?

— Я бы вне всяких сомнений отправил мисс Грейнджер в лечебницу, — проникновенно изрёк Дамблдор, — но боюсь, отсутствие лучшей подруги может сильно расстроить Гарри и спровоцировать его на необдуманные поступки. А у тебя есть возможность быстро поставить её на ноги...

— Вы издеваетесь? — прошипел Северус. — Значит, некоторые, потакая своим прихотям, тащат в замок всяких тварей, а последствия снова должен разгребать я? Неужели ваш золотой мальчик ни дня не может прожить без няньки? Он все равно уезжает на каникулы!

— Северус, я не прошу невозможного.

Дамблдор посмотрел таким осуждающим и полным вселенской мудрости взглядом, что Северус проглотил готовые сорваться ругательства. Только кулаки сжал.

— За последствия не отвечаю, — сквозь зубы произнёс он, признавая поражение, и язвительно добавил: — Тренироваться, знаете ли, повода не было.

— Уверен, не случится ничего непоправимого, — улыбнулся довольный Дамблдор.

Пожелав удачи, он покинул Больничное крыло, оставив Северуса наедине с бессознательной пациенткой. Северус мрачно посмотрел директору вслед, сплюнул, затем оглядел помещение, взмахнул палочкой, чтобы убедиться, что нигде не затаились разные пронырливые юнцы под мантиями-невидимками, заблокировал дверь и только потом обратил внимание на Грейнджер.

Тяжело вздохнул. Он действительно никогда этого не делал, но семейные хроники прямо утверждали, что в предстоящем поцелуе, как его назвал особо романтичный, но явно недалёкий предок, нет ничего сложного. Присев на край кровати, Северус склонился над спящей Гермионой, убрал с её лица мешающие пряди и тихо спросил:

— Что нейтрализует укус ядовитого вампира, мисс Грейнджер? — И сам себе ответил: — Совершенно верно. Укус неядовитого полукровки.

Наклонившись ещё ниже, Северус выпустил клыки...

Через несколько минут он с исследовательским интересом наблюдал за изменениями. Гермиона преображалась прямо на глазах: исчезла бледность, на щеках появился румянец, тело расслабилось, даже волосы, казалось, стали пышнее и шелковистее. Гермиона томно потянулась, чему-то улыбнулась, повернулась на бок и чуть согнула ногу, устраиваясь поудобнее. Северус скользнул взглядом по голой коленке, выглянувшей из-под одеяла, и начал размышлять.

Что же, магия юной ведьмы и правда оказалась очень мощной и привлекательной на вкус. Он до сих пор ощущал лёгкое приятное головокружение. Потенциал будущих отпрысков Грейнджер будет однозначно выше среднего. Да и внешность с мозгами у девчонки не подкачали. С такой наверняка скучно не будет.

Северус тряхнул головой.

Не слишком ли много мыслей о гриффиндорской заучке? Скорее всего, он ещё не отошёл от «поцелуя» и не совсем адекватен.

«Ладно, — решил Северус, направляясь к выходу, — я подумаю об этом потом, когда высплюсь. Возможно, посоветуюсь с мамой. А вот папе лучше ничего не говорить, а то опять всю душу вынет, кровопийца. И что мама в нем нашла?»

* * *

Настроение было превосходным. Возможно, это была заслуга сочного бифштекса, который Гермиона с аппетитом уплетала, а может, дело было в чудесном сне, который ей приснился сегодня ночью. Подробностей она, правда, не запомнила, но заряд бодрости получила невероятный.

— Гермиона, как ты? — с участием спросил Гарри, присаживаясь рядом.

— Отлично, — радостно ответила Гермиона. — Мадам Помфри — настоящий профессионал.

— Это точно, — засмеялся Гарри, кивая на стоящую перед ней тарелку. — Рад, что ты в порядке.

Гермиона смутилась. Обычно на еду она так не налегала.

Как бы Гермиона ни напрягала память, она так и вспомнила, что случилось вчера. Лишь смутные видения и чьи-то голоса. Только что убегала от Маклаггена — и вдруг проснулась в Больничном крыле. От колдоведьмы Гермиона узнала, что она чем-то отравилась и потеряла сознание недалеко от подземелий, а нашёл её и оказал первую помощь профессор Снейп. Выходит, это его голос она слышала сквозь сон, а плохо ей стало от тех отвратительных драконьих шаров, которые она ела вместе с Маклаггеном.

Гермиона облегчённо вздохнула: хорошо, что она быстро оправилась и не испортит болезнью праздник родителям.

Через некоторое время Гермиона с друзьями влилась в поток учеников, пожелавших провести рождественские каникулы дома. Нестройной толпой они покидали замок и с весёлым гомоном рассаживались по каретам. За порядком наблюдали бессменный Филч, по обыкновению суетливый и ворчащий, и профессор Снейп, застывший каменной статуей. Гермиона сначала долго колебалась, но потом решительно отстала от мальчиков и подошла к профессору. Она была уверена, что её благодарность будет Снейпу безразлична, но для очистки совести всё же решила сказать ему спасибо. Удивительно, но он не скривился, как обычно, а спокойно выслушал и произнёс то, что Гермиона абсолютно не ожидала услышать.

— Берегите здоровье, мисс Грейнджер, — сказал Снейп своим глубоким голосом, от которого у неё неожиданно появилась слабость в ногах. — Праздники полны соблазнов.

Ошарашенная Гермиона пролепетала:

— Счастливого Р-рождества, профессор.

Снейп благосклонно кивнул:

— И вам, мисс Грейнджер.

— С-спасибо.

Гермиона торопливо зашагала к своим, но на полпути не выдержала и обернулась, чтобы убедиться, что странный Снейп ей не привиделся. Оказалось, он как раз смотрел в их сторону. Встретившись с ним взглядом, Гермиона моментально вспыхнула, неловко улыбнулась и в смятении опустила голову.

— Что от тебя хотел Снейп? — недовольно спросил Рон, когда она села в карету.

— Профессор Снейп, Рон, — с укоризной поправила Гермиона. — Я его просто поблагодарила.

— Почему ты всё время защищаешь этого кровопийцу? Что ты в нём нашла?

Рон изобразил, что его тошнит и отвернулся, Гарри, глядя на него, зафыркал от смеха. Гермиона покачала головой.

«И почему профессора считают страшным? — подумала она. — Нормальный он, хоть и строгий. И вполне симпатичный».

Лицо непроизвольно расплылось в улыбке, а на душе отчего-то стало легко и радостно, прямо как утром, после чудесного сна...

Провожая взглядом отъезжающую карету с Грейнджер, Северус признал, что мамин совет был неплох: быть капельку приветливым ему ничего не стоило, а результат получился мгновенным. Единственное, что его встревожило, — это непонятная пустота, возникшая в груди, едва карета скрылась из виду. Осознание заставило споткнуться на ровном месте и изумлённо распахнуть глаза.

Неужели он уже начал скучать?!

Северус нахмурился, потом решил, что хватит безвылазно сидеть в Хогвартсе и давно пора развеяться. Или хотя бы просто провести праздники по-человечески. Ради этого можно и домой заглянуть.

* * *

Мамины чайные отвары, как всегда, были превосходны. После нескольких глотков Северус почувствовал, как по телу одновременно разливаются бодрость и умиротворение. Исчезла тревога, а проблемы, которыми он поделился с матерью, уже не казались неразрешимыми.

— Я с тобой полностью согласна, Северус, — вздохнула Эйлин, разливая новую порцию отвара по кружкам. — Дамблдор заигрался, а тебе сейчас, как никогда, нужна хорошая репутация.

— Как интересно! Мой слух меня не обманывает? — послышался ироничный голос. Через мгновение в столовую зашел Тобиас и сел рядом с женой. — Неужели наш сын задумался о будущем? Чем мы обязаны столь знаменательному событию?

— Северус влюбился, — с доброй улыбкой ответила Эйлин.

— Это не точно, — быстро возразил Северус.

Но Тобиас только отмахнулся, глаза загорелись предвкушением.

— Хочу увидеть девицу, ради которой ты озаботился своей репутацией! Раньше тебе было на всех плевать. — Он скривился. — Надо же было так вляпаться.

Северус обозлился:

— Может, хватит? Всю жизнь напоминать будешь?

Тобиас пожал плечами:

— Может, и буду. Пока не поумнеешь. Но надежда есть, как я посмотрю.

— Зачем я только пришёл, — еле слышно пробурчал Северус.

Он терпеть не мог подобные разговоры, каждый раз чувствуя себя глупым нашкодившим мальчишкой.

— Как зачем? Чтобы встретить Новый год с семьёй! — весело воскликнул Тобиас и, хитро подмигнув, вытащил из зачарованной сумки на поясе большой свёрток и положил на стол. — А это мой вам подарок.

Развернув свёрток, Эйлин захлопала в ладоши, как маленькая.

— Тобиас, ты самый лучший!

— Всё, как ты просила, — самодовольно произнёс Тобиас, откидываясь на спинку стула. — Шкура на мантию, ну и остальное на ингредиенты... В общем, сами разберётесь. А ты что скажешь, сынок?

Но Северус, глядя на голову Нагайны, которая лежала на аккуратно сложенной чешуйчатой шкуре, застыл в ступоре.

— Лорд всех поубивает, — наконец выдавил он. — Где ты её нашёл?

— Я не мог не приглядывать за своим единственным отпрыском. Как-то раз смотрю, змеюка подходящая ползает, — разведя руками, признался Тобиас и благодушно пообещал: — Не переживай, сынок, найдём управу на твоего безносого инфернала.

— С чего вдруг такая забота? Ты всегда говорил, чтобы я сам выкарабкивался.

— Пока дождусь, от старости умру, — буркнул Тобиас и мечтательно произнёс: — Внучку хочу, надоело на одну твою хмурую физиономию смотреть.

— Пока рано, — засмеялась Эйлин, — девушка Северуса ещё учится.

— Да? — Тобиас выгнул бровь. Затем окинул жену откровенным взглядом, ухмыльнулся, блеснув клыками, и вкрадчиво, с хрипотцой прошелестел: — Знавал я когда-то одну студентку из Хогвартса...

Эйлин кокетливо стрельнула глазками.

— Тобиас!

— Я в лабораторию, пока ингредиенты не протухли! — подскочил Северус и, подхватив змеиную голову, поспешил прочь, не имея ни малейшего желания смотреть на заигрывания родителей.

Ещё с опаской подумал, что теперь они от него не отстанут, а благодушие отца порой пугает больше, чем угрозы лорда. Но в то же время Северус ощутил небывалый подъём и уверенность в своих силах. Ведь неважно, какая у тебя семья, но если все заодно, намного легче смотреть вперёд и справляться с невзгодами.