Сквозь тьму (гет)

Она помнила боль. Боль, прошивающую тело насквозь, словно раскаленным прутом. Боль, выворачивающую суставы, и скручивающую внутренности. Невыносимую, нестерпимую, невозможную боль.

Она помнила, как умерла.

И теперь, открыв глаза, она была удивлена. Серые стены. Серый мраморный пол. Нет теней — только ровный полумрак.

— И это загробный мир?

Калинда не знала, что произнесла свой вопрос вслух до тех пор, пока холодный мертвый голос не ответил ей:

— Это Ад.

Поднявшись с холодных мраморных плит, девушка увидела знакомую фигуру в балахоне со скрывающим лицо капюшоном. Жнец. На мгновение она почувствовала радость при виде его. Возможно, еще не все потеряно. Возможно, еще можно исправить… Но на всегда бесстрастном лице Жнеца сейчас явно проступило сожаление. Он знал, о чем она хочет спросить. И знал, что не сможет ей помочь.

— Самим Мефистофелем, тебе запрещено возвращаться в мир под названием Торил, — сказал Жнец. — Я лишь выполняю распоряжения архидьявола.

— Ты служишь ему? — поразилась Калинда.

— И да, и нет, — ответил Жнец. — Он использует меня, как любую из своих вещей. Ему известно мое истинное имя, поэтому он волен распоряжаться мной. Но я не его слуга. Во всяком случае, я никогда не стал бы служить ему по своей воле.

Калинда помотала головой.

— Но я должна вернуться в Торил. Там идет война. Там…

— Ты не можешь, — отозвался Жнец. — Мефистофель использовал тебя, заключая эту дьявольскую сделку. Когда ты обнаружила его реликвию, с ним установилась связь, а когда убила дроу, державшую его в плену, ты заняла его место, а он — твое. Теперь ты заперта здесь, как долгое время был заперт он.

— Я пленница в Аду? — полудроу сжала голову руками. — И я никак не могу отсюда выбраться?

— Оставьте всякую надежду, все вы, входящие сюда, — произнес Жнец.

Калинда почувствовала, как уходит земля из-под ног, и тяжело опустилась на мраморный пол. Ощутив захлестнувшую сознание волну отчаяния, она почувствовала прочертившую по щеке теплую дорожку слезу. Ад. Страшное место, куда попадают грешники, на поверку оказывалось местом, в котором нет ничего, кроме серой пустоты и одиночества. Вечность в одиночестве. Без возможности даже умереть, чтобы это закончилось. Можно ли придумать ад хуже, чем это?

Подняв на Жнеца мокрые от слез глаза, девушка тихо спросила:

— И что мне теперь делать?

Она не ждала ответа. Что мог ответить ей страж загробного мира? Чем он мог ей помочь? Ей просто хотелось нарушить эту тишину, которая грозила раздавить ее.

— Я ничем не могу помочь, — отозвался Жнец.

Перед мысленным взором Калинды пронеслась вся ее жизнь. Детство в крепости дворфов, восстанавливающейся после жестокой войны. Уроки жизни, которые стремились преподать ей родители. Смерть мамы. Долгие путешествия по Побережью мечей. Водяная Падь и Подгорье. Андердарк. Дроу и Провидица. Перед девушкой мелькали лица тех, кого она знала, кого любила или с кем была дружна. Улыбающиеся или сердитые. Родные и едва знакомые. Смеющиеся и грустные. Люди, дворфы, эльфы. Последним в ее сознании вспыхнул образ рыжеволосого тифлинга с застывшей на тонких губах усмешкой и лучистым взглядом льдисто-голубых глаз.

— Вален, — прошептала Калинда и вскинула глаза, посмотрев на Жнеца.

— Что с моими друзьями? Что случилось с дроу в Лит’му’Атаре?

— Для тебя это имеет значение? — казалось, в голосе Жнеца мелькнуло удивление. — Ты все равно ничего не сможешь изменить. Тот мир остался там. А ты здесь.

— Я хочу знать! — Калинда взвилась с пола, сжав кулаки. — Они живы? Мертвы? Ранены? Ответь!

Жнец долго смотрел на нее, словно размышляя.

— Они мертвы. Все мертвы.

Боль, которую почувствовала Калинда, услышав эти слова, бросила ее на колени. Раньше она не понимала выражения «болит душа». Это казалось ей метафорой. Как может душа болеть? Теперь она это поняла. И эта боль была намного сильнее, чем любая телесная боль.

— Я могу разыскать их, — продолжил Жнец, словно не заметив ее состояния. — Внешние Планы многообразны. Кто может знать, куда попадает душа? Но если они согласятся прибыть…

— Что? — хрипло спросила Калинда. — Ты можешь их разыскать? Ты можешь…

— Кого мне позвать? — спросил Жнец.

Калинде казалось, что ее сердце выпрыгнет из груди. Сердце? Разве она не мертва?

— Вызови Валена, — прошептала она.

Жнец замер, словно прислушиваясь к отдаленным голосам.

— Согласие дано, — торжественно произнес Жнец.

Сначала возникла тень. Это было странно, поскольку в этом месте не было источников света. Он шел отовсюду и ниоткуда одновременно. Потом в воздухе стал сгущаться туман. Он клубился, принимая очертания человеческого тела. Увидев выступившую из тумана знакомую высокую фигуру в зеленой броне, Калинда всхлипнула и бросилась тифлингу на шею, спрятав лицо на его широкой груди.

— Калинда? — руки Валена неуверенно обняли ее, словно стремясь защитить.

Девушка чуть отстранилась, не убирая ладони с его плеч. Тифлинг смотрел на нее удивленно. Он склонил голову набок, протянул руку, коснувшись ее лица, стер слезу с ее щеки и улыбнулся.

— Это немного странное ощущение, — сказал он, глядя ей в глаза. — Значит, я снова был вызван из Планов, чтобы сражаться? Но я рад, потому что буду сражаться вместе с тобой, — его взгляд на мгновение затуманился. — Когда… Когда Мефистофель убил меня вместе с другими мятежниками, я решил, что это конец…

Вален, все еще приобнимая Калинду, осмотрелся вокруг.

— Мрачное место, — произнес он. — Оно похоже на…

— Преисподнюю, — шепнула Калинда.

— Преисподнюю? — переспросил тифлинг, вскинув бровь. — Что ж, я знал, что не был праведником при жизни. Но чтобы настолько…

Калинда повернулась к Жнецу.

— А Наттира? Ее ты можешь найти?

Жнец медленно кивнул.

— Согласие дано…

* * *

Кто сказал, что Ад наполнен огнем и жаром, ядовитыми испарениями и серой, огромными подземными озерами из жидкой лавы?

Здесь был лед. Они стояли посреди огромной равнины, которая простиралась перед ними в своей ослепительной белизне, похожая на застывший океан, весь белый от края до края. Всюду, насколько хватало глаз, до самого горизонта тянулась белая пустыня, необозримая, бесконечная…

Было холодно, так холодно, что дыхание, срываясь с губ, скатывалось клубками пара. Пронизывающий ветер пробирал до костей. Кожаная броня Калинды моментально замерзла, превратившись в ледяной панцирь. Пальцы на ногах, мгновенно утонувших в глубоком рыхлом снегу, закоченели. Не спасали даже сапоги на волчьем меху. Калинда прикрыла глаза.

«Холодно», — подумала она. — «О, боги, как же холодно!»

Калинда видела зиму, знала, что такое морозы. Она не один год странствовала по Долине Ледяного Ветра, дрожа от холода. Сейчас же тело не могло найти сил даже на то, чтобы стучать зубами, не то что двигаться. Она просто стояла, покачиваясь, чувствуя, как сердце замедляет удары, как застывает в жилах кровь.

— Леди, — Вален стащил шерстяной плащ, набросив его ей на плечи и обхватил ее руками поверх плаща. — Нам нужно найти укрытие.

Девушка заставила себя открыть глаза.

Наттира в своей черной одежде, казалось, не ощущала холода.

«Какое-то заклинание», — поняла полудроу. — «Везет же магам».

Вален, оставшись без плаща, только в зеленом металлическом нагруднике, обнимал Калинду, стараясь защитить от ветра.

— А ты? — спросила она.

— Кровь демона не даст мне замерзнуть, — прошептал он. — Идемте, нам нужно найти укрытие или огонь.

— Впереди город, — сказала Наттира.

Она стояла, приложив ко лбу ладони козырьком, и всматривалась в даль.

— Пошли, — Калинда сделала шаг вперед, покачнулась на онемевших от холода ногах. Твердая рука Валена не позволила ей упасть.

* * *

Это был самый странный город, какой Калинде доводилось видеть в своей жизни. Обезумев от холода, она мало что могла рассмотреть. Она видела эриний и сладов, видела крылатых бесов со страшными лицами и гнутыми рогами. Тут и там горели костры, около которых ютились различные твари, пытаясь урвать толику тепла.

Вален подвел ее к плотно закрытой двери, над которой покачивалась на ветру облезлая вывеска «Дыхание Ада». Тифлинг толкнул массивную дверь, из-за которой дохнуло теплом. Оказавшись в теплом помещении таверны, Калинда начала понемногу приходить в себя. Вален провел ее к одному из столов, усадил на стул и направился к трактирщику.

Калинда проследила за ним взглядом и ничуть не удивилась, что трактирщик оказался драконом. Теневым драконом, если точнее.

— Интересно, — произнесла Наттира. — Одно из самых редких и необычных существ содержит таверну в Аду.

Калинда не ответила, она осторожным взглядом осматривала зал. Кого здесь только не было. Слаады, бесы, эринии. У одного из столов девушка заметила компанию людей. Или нелюдей? У них была желтая кожа, плоские лица и раскосые глаза. Наттира, заметив ее взгляд, тоже обратила на них внимание.

— Это гитзерай, — сказала дроу. — Далеко же их занесло от их родного Лимбо.

Вернувшийся Вален поставил перед девушками кружки с горячим элем.

— Это души умерших, — произнесла вдруг Калинда, проводив взглядом полупрозрачный призрак женщины дроу.

— Не люблю мертвецов, — отозвался тифлинг. — Все время жду, что увижу среди них лица тех, кого мне пришлось убить.

Он пододвинул кружку поближе к полудроу. Калинда, вцепилась в кружку пальцами, наслаждаясь теплом. Холод начал выходить из нее, заставив девушку дрожать и стучать зубами.

Послышался вскрик, Калинда резко обернулась на звук и увидела яркую вспышку света, поглотившую одну из душ.

— Что это было?

Около стола возник призрак женщины. Ее лицо было печально, взгляд устремлен куда-то сквозь окружающие предметы.

— Эй, — окликнула ее Калинда. — Кто ты?

— Я не знаю, — отозвался дух. — Я не помню, кем была. Я просто дух, обреченный на вечное пребывание здесь. Хотя теперь я уже не уверена в том, что проведу вечность здесь. Может быть, и мою душу поглотит Мефистофель.

— Что? — воскликнула Наттира. — Мефистофель пожирает ваши души?

— Да, — ответил призрак. — У Мефистофеля армия мертвецов в далеком мире Торил. Он пожирает нашу сущность, чтобы оживлять их.

Вален постучал пальцами по столу.

— Я видел такие армии в Кровавых Войнах. Их трудно создать, а потом почти невозможно остановить. Если это правда, то Торилу конец.

— Скоро здесь не останется никого, кроме Потерянных…

Дух женщины вдруг замер, на ее лице отразилась боль, а потом яркая вспышка света поглотила и ее.

Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой только потрескиванием дров в камине. Каждый думал о своем.

— Есть две новости, — сказал Вален, посмотрев на девушек. — С какой начать?

— С хорошей? — неуверенно спросила Калинда.

— Я знаю, где мы, — ответил тифлинг. — Лед и холод, Потерянные, Мефистофель… Мы в Кании. Это восьмой круг Баатора — родной план Мефистофеля. Было весьма любезно с его стороны пригласить нас к себе в резиденцию.

— Никогда не думала, что окажусь в подобном месте, — пробормотала Наттира.

— Конечно, — пожал плечами Вален. — Обычно души темных эльфов оказываются в Абиссе.

Наттира хотела ответить что-то резкое, но Калинда положила ладонь на ее запястье.

— Перестаньте, — сказала она тихо. — И так все довольно паршиво. А вторая новость?

— Я понятия не имею, как отсюда выбраться, — ответил Вален.

Повисла угнетающая тишина. Кания. Восьмой круг Ада. Мефистофель заточил их здесь. Выхода нет. Как сказал Жнец? Оставьте всякую надежду, все вы, входящие сюда. Это конец.

Одна из эринний, виляя бедрами, прошла мимо их стола, едва не задев тифлинга. Калинда не обратила бы на нее внимания, если бы не услышала злое рычание Валена. Подняв взгляд, она увидела, как вспыхнул огонек ярости в его глазах.

— Есть еще кое-что, — прошипел тифлинг.

— Что? — спросила Калинда. — Что с тобой?

Вален несколько мгновений смотрел ей в глаза. Девушка не поняла, что он увидел в ее взгляде, но с его лица пропало выражение гнева. Калинда посмотрела вслед эринии, не понимая, что в ней так взбесило тифлинга. Когда она снова встретилась с ним взглядом, льдисто-голубые глаза лучились, в них не было и следа недавней злобы.

— Ничего. Не важно, — ответил тифлинг, улыбаясь.