Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вечер предстоял долгий, а Люси не была уверена, что ей можно лишний раз выходить из комнаты. В общем-то, ей было, чем себя занять: шумная мисс Айрини и спокойная, ласковая мисс Флора надарили ей столько, сколько Люси еще не получала разом. И речь не только о целых трех платьях: они еще и книжками набили ей чемодан, а главное, мисс Айрини подарила ей толстый альбом и несколько карандашей. Люси надеялась, она все-таки сможет снова рисовать, не расплачется, едва возьмет карандаш в руки. Вечером перед пожаром она как раз нарисовала их семью, мама и папа так хвалили ее и целовали... А теперь их не стало, и больше Люси никто не любил. Она не совсем понимала, что же значит — "их не стало", и каждый вечер загадывала, чтобы завтра они пришли за ней, забрали туда, где они теперь. Но они не появлялись, как будто тоже разлюбили ее.
Не могло же их не быть совсем, как сказал ей в приюте вредный Джек: "Пфф — и нет!" Это было бы слишком несправедливо, да и родители были слишком... Слишком... Люси не знала, как это толком сказать, но они точно не могли исчезнуть без следа. Значит, она должна была однажды их увидеть, но почему не сейчас? Ей уже месяц было очень плохо, одиноко, она очень хотела, чтобы все стало, как раньше. Мама с папой были очень нужны ей, но все-таки не появлялись.
Люси подозревала, что она просто что-то делает не так, хочет недостаточно сильно, как-то неправильно их зовет. Может, если раз сто повторить: "Приходите", они появятся? Ведь раньше они всегда приходили, когда она звала, и братец Рей тоже. Она решила попробовать. Слезла с кровати, где лежала уже час, зажмурилась и принялась шептать, сжимая кулаки: "Приходите, я скучаю, пожалуйста, пожалуйста, приходите, прямо сейчас, заберите меня, пожалуйста..." Дверь чуть скрипнула, и Люси вздрогнула, радостно вскрикнув, но когда она открыла глаза, перед ней был только мистер Сивуд.
Хоть он и не был злым и не пытался напугать — не то, что его молодая и красивая жена с такими холодными глазами — но Люси при нем не знала, как себя вести: он почти все время молчал. Если что и спрашивал, то как будто потому, что считал: так надо. Сейчас было до слез обидно, что вместо родителей появился именно он, но сам он выглядел таким грустным, что Люси стало его жаль.
— Извините, — сказала она невпопад. Он осторожно погладил ее по голове.
— Пойдем ужинать, хорошо?
За ужином, к счастью, жены мистера Сивуда не было. Тушеные овощи Люси очень понравились, тем более, потом ей предложили какао с молоком. Только вот мистер Сивуд по-прежнему грустил, и ему было как будто неловко. Когда с ужином закончили, он спросил немного вымученно:
— Чем займешься теперь?
Люси растерянно хлопнула глазами: она не представляла, что ответить. Дома она всегда находила, чем себя занять: читала, рисовала, играла с куклой Селестиной, помогала маме — скучно, словом, никогда не было. В приюте она каждый вечер молилась, чтобы сегодня ее не обидели, или порой забивалась в уголок и плакала, тоскуя о родителях. А здесь... Она почему-то была уверена, что ни мистер Сивуд, ни даже его жена не обидят ее, но что ей делать и вообще зачем она этим людям — не понимала.
— Я не знаю, сэр.
И тут же покосилась на мистер Сивуда, не зная, чего теперь ожидать. Вроде бы она ведь не сказала ничего ужасного, правда? Да, он не сердился.
— Тогда, может быть, я тебе почитаю?
Люси кивнула, не решившись пожать плечами.
Мистер Сивуд привел ее в кабинет, зажег лампу — не керосиновую, как было у них дома, и не газовую, как в приюте, а электрическую, какую Люси только раз видела в одном богатом доме, куда мама взяла ее, когда приходила снимать мерки. Она светила ярко и не коптила. Люси села поближе и стала изучать абажур, но он оказался простой, белый и гладкий, а мистер Сивуд тем временем вернулся с книгой.
— Ты слышала что-нибудь про древних римлян(1)?
Люси помотала головой.
— Ну а что такое Рим и где он, знаешь?
И этого Люси не знала. Может, слышала когда-то само слово, но не вдумывалась, что оно означает. Мистер Сивуд по-птичьи склонил голову набок, дернул длинным носом. Люси с трудом подавила смешок, настолько забавная гримаса у него вышла. Мистер Сивуд покосился на нее:
— Смешно я сейчас сделал, да?
Если бы она согласилась, он бы наверняка обиделся, а врать, все знают, плохо. Люси пожала плечами. Он наклонился к ней, "как заговорщик" — так называли в приюте ребят, которые о чем-нибудь шептались.
— А я так делаю нарочно. Привык с детства. Меня ругали, а я пуще бросать не хотел.
Вот теперь Люси поняла, что можно рассмеяться. Ей сразу стало легче, и мистер Сивуд тоже повеселел, глядя на нее.
— Ну хорошо, давай я для начала объясню тебе, где находится Рим.
Он взял в узлу какой-то длинный свиток, оказавшийся большой картой. Развернул ее на столе. Поманил Люси и усадил в мягкое кресло, в котором она тут же утонула. Он махнул рукой:
— Можешь на нем встать, только пока миссис Сивуд не видит, она сейчас не в духе. Ну-ка, смотри.
Карту Люси тоже видела не впервые — у братца Рея были — но всегда удивлялась им. Ни на что не похожий рисунок, желто-коричневые с зеленым пятна на синем фоне — что они означают?
— Вот это, — мистер Сивуд обвел пятно пальцем, — наш континент, точнее, весьма небольшая его часть. Мы вот здесь, — он ткнул в тот край пятна, что выступал подальше, в верхней части карты. А вот этот сапожок, ниже — это Ремилия. И вот здесь, видишь, посередине, ближе к моря — Рим. Куда южнее нас, правильно? Поэтому там отличный климат, очень тепло, солнце яркое...
— Вы там были? — удивилась Люси.
— Был, — просто кивнул он. Люси молчала: для нее это было все равно, что побывать на Луне.
— Ну так вот, — спохватился мистер Сивуд, — Рим построили очень давно. По легенде, это сделали два брата, которых вскормила волчица...
У Люси округлились глаза. На время ей вправду стало интересно, правда, оказалось, что когда братья выросли, один из них убил другого. Люси поморщилась — вот дураки! — но постаралась и дальше слушать мистера Сивуда внимательно, птому что, кажется, так хоть не было больше грустно ни ему, ни ей.
1) До падения Рима история этого мира совпадает с реальной, но есть географические отличия
Здравствуйте! Эта история заставила всерьез задуматься над ситуацией выбора, который совершает любящий человек. Мы, помнится, еще в "Правосудии" затронули эту тему относительно Эндрюса-старшего, который винил ребенка в том, что тот чуть не стал причиной смерти матери в родах, и у него были мысли, что если бы пришлось выбирать... Страшно даже продолжать такую мысль. И в то же время можно понять врача, который эту ответственность перекладывает с себя на мужа роженицы. но правильно ли это? Ведь если бы спросили женщину, она бы, думаю, в большинстве случаев безоговорочно выбрала не себя, а ребенка. Потому что те месяцы, которые мать проводит в ожидании рождения ребенка, наполнены любовью и стремлением к этому дню, и это прекрасно передано в воспоминаниях о том, как Тереза ожидала своего Билли. Мать с того момента, как узнает о беременности, живет с ребенком под сердцем, он уже есть, она уже - мать, для отца, может, это менее очевидно, хотя зависит от человека, я думаю. И боль Терезы, которая узнала, что Роджер принял решение в пользу нее, ее неспособность принять его выбор, очень понятна. Вызывает огромное сочувствие. Роджер показан куда более обаятельным, чем Тереза. Он такой ласковый, неуклюжий, тихий, скромный, так заботится о сиротке, которую пригрел... А Тереза будто бы не может не отталкивать: "сущая стерва". Вот только мои симпатии были всецело на ее стороне. Слишком уж животрепещущий корень конфликта. Слишком уж безмерно материнское горе, на фоне которого поступок Роджера, совершенный вроде как во имя любви (ну правда, он же любил Терезу), кажется абсолютно эгоистичным. Он любил Терезу для себя. Он не мог представить жизни без нее (хотя, как оказалось, вполне потом приспособился, и даже не попытался узнать, что с ней случилось после побега, любил бы - денег бы хоть выслал, знал же, что у нее ничего своего нет). А то, что она живет уже ради своего сына, что весь смысл ее жизни сошелся на том, чтобы дать ему жизнь во что бы то ни стало - это он не учел. И, сделав выбор, выбрал на самом деле себя, а вовсе не Терезу. Но, конечно, сама ситуация выбора жуткая, и тут заранее невозможно предугадать, что человек скажет и сделает, и как ему вообще жить после такого вот "выбора", каким бы он ни был... И почему-то врезалось в память, что Роджер, этот тихоня наш, соблазнил студентку, и я тут могу со своей колокольни думать только о том, как ему это было удобно, мужчине, и в какое положение это поставило ее, женщину. У нее очевидно же были мечты и цели в большой жизни, она хотела добиться чего-то, окончив университет одной из первых девушек, а он, вступив с ней в связь (я снова со своей презумпцией виновности мужчины, да), лишил ее этого. Его-то с работы не выгнали. А у нее был только вариант согласиться на его, видимо, великодушное предложение и выйти замуж. Так она стала заложницей того образа жизни, из которого пыталась вырваться, с юности прыгая выше головы, чтобы занять место под солнцем, оккупированное мужчинами просто потому что патриархат. И что мне так по душе, так это что столь явная феминистическая пропитка Терезы вовсе не исключает того, что она могла быть хорошей женой и была - да, уже была - прекрасной матерью. И стала бы. А может, еще и станет (очень на это надеюсь). Только с другим человеком. Не с этим, который так меланхолично грустит о своих потерях, но не может одернуть племянницу (я была уверена, что ей лет 8, а когда выяснилось, что 25, я долго подбирала челюсть с пола), которая не может понять, почему это Тереза после смерти ребенка какая-то "не такая".... Просто без комментариев)) И это ее "возьмите сиротку, вы что, не люди" после такой трагедии... Ну... я бы на месте Терезы просто выставила бы ее за порог. Поэтому снова гляжу озлобленно в сторону добряка-Роджера, который не уберег время скорби своей супруги от посторонних нахальных посягательств, но и пошел на поводу у этой "прекрасной идеи". Эх, цепанула меня история, не могу отделаться от наивного читательского восприятия и просто анализировать персонажей и сюжет)) Сужу их как живых людей, простите))) Ирония в том, что идея действительно сработала прекрасно без всяких кавычек для Роджера и для Люси, в конечном счете. Он обрел душевный покой, Люси обрела семью... возможно, ее появление все же стало тем толчком, который позволил и Терезе обрести свободу и уйти от этого человека, который не просто сделал ее несчастной, но и не собирался считаться с ее несчастьем и нести за это ответственность. Кстати, по "химии" пара Роджер-Тереза чем-то напомнила мне Мармеладова и Катерину Ивановну. Он - добряк (а по сути - тюфяк), который чем-то когда-то очаровал гордую, сильную женщину, для которой брак оказался западней, и от него за этой тихостью и мягкостью вышло предательство. Кстати, стоит отметить, что Тереза Люси так и не стала говорить про их конфликт.. Правда был бы низкий поступок, тем более что девочка точно не виновата в их дрязгах. И то, что Роджер поступил так относительно Терезы делает его врагом только в ее жизни, а в жизни Люси он правда благодетель и добрый опекун, и здесь его упрекнуть не в чем. Спасибо большое за сложнейший конфликт и очень живых персонажей! 1 |
Мелания Кинешемцеваавтор
|
|
h_charrington
Спасибо за отзыв! Oх Роджеру и досталось, хотя не то, чтобы не за дело. Все Ваши слова о нем, пожалуй, справедливы (хотя удивляюсь на себя, почему забыла упомянуть, что Роджер просто не знал, куда можно Терезе послать деньги - которые, правда, она бы все равно вернула). И да - он слабый человек, что особенно страшно проявилось в момент, когда он перед больной женой решил "покаяться" в детоубийстве. Но у ситуации с Люси есть немного иная сторона. Штука в том, что Люси в приюте реально плохо. И отказаться помочь в такой ситуации - значит сильно увеличить вероятность того, что она, тихая домашняя девочка, просто загнется в ближайший год. С этой стороны смотрели Роджер и Айрини, когда принимали решение, которое Тереза, собственно, не стала оспаривать. Ну и... Тут, конечно, впору вспомнить фразу про благие намерения, но они и Терезе, в общем, хотели помочь, заставить ее немного отвлечься - как ни кощунственно это звучит. Просто они даже примерно не представляли, в каком она аду оказалась и как жестоко по отношению к ней будет приводить в дом другого ребенка. 1 |
Приветствую!
Показать полностью
Для героев данной истории, Роджера и Терезы, наверное, это действительно прекрасная идея - разойтись и не терзать друг друга, тем более что выявить в постигшем их горе однозначно правого и виноватого, возложив на него всю ответственность, нельзя. Меня всегда удивляло, когда ответственность за брак и его исход возлагали на мужчину, забывая, что женщина тоже далеко не глупый ребёнок, и голова у неё на плечах вроде имеется, и последствия их общих с мужчиной действий просчитывать ей так же дано, и, простите, прозвучит грубо, но выскажусь как есть, и ноги раздвигать никто Терезу, кажись, не заставлял, отказываясь от перспектив в угоду отношениям с преподавателем. Да и потом, не один Роджер ошибся, поддавшись страсти и позарившись на студентку. Сама Тереза куда смотрела и чем думала? Оно же вполне очевидно, что они - люди из разных миров, и любое столкновение, любое несчастье и недопонимание будет восприниматься ими в сто крат острее. Роджер предпочёл спасти жену, а не ребенка, и его ужас вполне понятен. Человек, поставленный перед подобным выбором, действует в аффекте, ибо счет идет на минуты, и, конечно, тут уже не до обсуждения с любимой, как им правильнее поступить. Терезу, несомненно, жалко. Но, мне показалось, что она озлоблена на мужа из-за того, что он решил по-своему, а не по ее (а она все-таки феминистически настроенная, властная и пробивная женщина), а уже потом, как мать, с чьим малышом разделались, будто с тушей скота. Тереза в праве презирать и ненавидеть мужа, переживать свое страдание так, как лучше для нее, но Роджер и сам сломлен этим выбором. Хорошо, что он нашел свое утешение в опеке над Люси и помог ей в сложный период. Так он искупил сделанный им выбор перед своей совестью. Надеюсь, что и Тереза, сбежав от него, нашла способ духовно исцелиться и обрести себя. Во всяком случае для ее блага Роджер делал всё, что мог, беспокоился о её здоровье. Да, не по её желанию все случилось, но сама Тереза часто задумывалась о боли мужа, о том, что он тоже всего лишь человек, а не бог? А то ведь очень удобно ходить в белом пальто, когда жизнь не заставляет тебя делать выбор между благом супруга и ребёнка. 1 |
Мелания Кинешемцеваавтор
|
|
Bahareh
Показать полностью
Здравствуйте! Насчет ответственности, наверное, дело в том, что у мужчин и прав веками было больше. А за все надо платить. Хотя к тем же женским изменам относились строже, как и в целом к проявлению женщинами личности, поэтому можно сказать, мужчины и не платили особ за статус "главы". И сейчас говорят, что женщина более ответственна, например, аз эмоциональный климат в семье. А между тем женщины бывают разные. Та же Тереза - вообще не из тех, кто способен и хочет создавать "погоду в доме" (с). Она, конечно, ни разу не Фюсун, например, но душевной чуткостью не отличается и вообще склонна скорее к карьере и общественной борьбе. И в принципе, в этом плане она Роджера выбрала удачно, он был готов ее поддерживать, ей почти удалось совместить семью и карьеру... Но вышло то, чего они оба не ожидали. И теперь сломлены оба. Вряд ли Тереза сможет простить мужа - именно как мать; вряд ли Роджер компенсирует через заботу о Люси память о том, что велел убить своего сына. Но все же глупое и бестактное предложение Арйини вправду для них обернулось "прекрасной идеей", потому что помогло разорвать замкнутый круг. Кстати, любопытно, что Вы увидели в названии намек на развод Терезы и Рождера. 1 |
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
Bahareh Здравствуйте! Насчет ответственности, наверное, дело в том, что у мужчин и прав веками было больше. А за все надо платить. Хотя к тем же женским изменам относились строже, как и в целом к проявлению женщинами личности, поэтому можно сказать, мужчины и не платили особ за статус "главы". И сейчас говорят, что женщина более ответственна, например, аз эмоциональный климат в семье. А между тем женщины бывают разные. Та же Тереза - вообще не из тех, кто способен и хочет создавать "погоду в доме" (с). Она, конечно, ни разу не Фюсун, например, но душевной чуткостью не отличается и вообще склонна скорее к карьере и общественной борьбе. И в принципе, в этом плане она Роджера выбрала удачно, он был готов ее поддерживать, ей почти удалось совместить семью и карьеру... Но вышло то, чего они оба не ожидали. И теперь сломлены оба. Вряд ли Тереза сможет простить мужа - именно как мать; вряд ли Роджер компенсирует через заботу о Люси память о том, что велел убить своего сына. Но все же глупое и бестактное предложение Арйини вправду для них обернулось "прекрасной идеей", потому что помогло разорвать замкнутый круг. Кстати, любопытно, что Вы увидели в названии намек на развод Терезы и Рождера. Вот насчет Терезы мне как раз так же показалось. Она избрала достаточно детскую позицию "я в депрессии, а кругом все виноваты", забыв, что кругом-то все такие же люди, как она. И, в сущности, ей ничем не обязаны, так же как она не считает себя обязанной считаться с болью ближнего - мужа. Я думаю, в браке двух зрелых личностей забота и уважение должны работать в обе стороны, а не только со стороны мужа. А Роджера, да, она ведь выбрала сама, и это так же возлагает на нее ответственность за брак. Иронично выходит, что, борясь за равные права с мужчинами, Тереза на самом деле не была готова стать по-настоящему им равной. Она видела лишь свои права, злость и обиды, но не обязанности и необходимость преодолеть горе вместе с Роджером - если не как любящие муж с женой, то хотя бы как равные друг другу сломленные люди. |
Мелания Кинешемцеваавтор
|
|
Она видела лишь свои права, злость и обиды, но не обязанности и необходимость преодолеть горе вместе с Роджером - если не как любящие муж с женой, то хотя бы как равные друг другу сломленные люди. А вот тут снова возникает вопрос относительно прощения. Ведь, в принципе, равенства их положения Тереза не видит: Роджер для нее - убийца, она - мать убитого. И она считает: пусть ее мальчика и не вернешь, он достоин того, чтобы о нем помнили, не пренебрегали им. А значит - чтобы его убийцу не прощали. Oна не боится что-то еще потерять, потоу что ей кажется, что терять ей больше уже нечего. Да если бы у нее и было еще что-то дорогое, думаю, она бы этим из принципа пренебрегла, она такая. Что до прав и обязанностей, формально в их стране равенства еще не наступило, за него только еще борются. И большей отвественности Роджера даже закон еще не отменил. Терезе, конечно, формально никто ничем не обязан. Но у нее правда горе, самое большое, что вообще может быть. И вопрос отношения к ней - уже вопрос не формальных обязанностей, а человечности. Человек в большом горе - малоприятное зрелище; у него нет сил быть взрослым, ему слишком больно. У Роджера тоже горе, но его, думаю, подспудно поддерживает осознание, что его жена все-таки жива. А Терезе держаться не за что. 1 |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |