Тряпочка (джен)

Первый день на новой работе всегда кажется длинным, этот же показался Марине бесконечным.

— И стеллажи протри! — крикнула тётка-провизор.

Марина, уже собравшаяся было уходить домой, молча взяла губку и распылитель с дезинфицирующим средством. Стеллажи уже были зеркальные, но начальнице всё ещё требовалось показать, кто здесь власть, как будто целого дня оказалось мало. Да ещё по какой-то причине старший провизор не торопилась домой, а Марину раньше себя отпускать считала моветоном. Что ж, с начальством спорить — себе дороже, а новое место на складе специальных средств было гораздо лучше её прежней должности уборщицы.

Марина принялась тереть стеллажи, тумбочку, шкафчики и прочее. Сначала нехотя, но процесс каким-то образом увлёк. Пусть всё сияет чистотой.

Дверь хлопнула, и зашёл незнакомый мужчина в белом халате, точнее — условно белом. Спереди халат был в каких-то бурых и жёлтых пятнах, о происхождении которых думать не хотелось. В руках мужчина держал картонную упаковку из-под какого-то номерного препарата, таких коробок здесь на складе — пруд пруди.

— Анфиса Николаевна! — обратился он к провизору. — Можно я тут оставлю? Очень надо отлучиться на пять минут.

— Опять трупы сжигать несёшь, да? — подбоченилась начальница.

— Ну какие трупы, скажете тоже. Так, остатки биоматериалов, — он поставил свою ношу у стены.

— Что ты эту гадость всё ко мне тащишь? — закричала Анфиса Николаевна. — У нас не крематорий, а склад!

— Дык в коробке же, запаковано, — просительным тоном возразил мужик. — А с меня — шоколадка.

— Забирай, не надо мне тут этого. Сам как хочешь избавляйся. Скажи лучше, когда будут поставки «Биогенона»? У меня пятый отдел каждый день клянчит!

Мужчина всё же убедил Анфису Николаевну и скрылся за дверями. Но он не соврал — через пятнадцать минут действительно вернулся и забрал коробку. Вот только не ту, что приносил, а другую, похожую на неё, в которую Марина собрала различный мусор, старые бланки, неподотчётную просрочку и списанные стерильные салфетки, которые из-за повреждения упаковки стали нестерильны.

Обнаружила Марина это только когда уже уходила и решила захватить мусор, всё равно идти мимо контейнеров. Вес был одинаковый, а вот наклейки такой на Марининой коробке не было.

— Ай! — сказала Марина, поняв, что мужчина в халате забрал её мусор.

— Что ещё? — строго спросила начальница, недвусмысленно гремя ключами от двери склада.

— Ничего, в боку что-то стрельнуло, — сказала Марина.

— Молода ещё, чтобы в боку стреляло, — проворчала Анфиса Николаевна. — В понедельник не опаздывай!

Марина пропустила начальницу вперёд, а сама свернула в туалет, будто ей надо «на дорожку». Там поставила коробку на подоконник и прорезала скотч ключом от съёмной комнаты. В коробке был полиэтиленовый пакет, а в пакете что-то странное. Марина сначала решила, что это чья-то зимняя шапка из норки или ондатры. Только очень облезлая. Но для шапки маловат размер, просто тряпочка какая-то. Да к тому же грязная, вся будто в чём-то перемазана, то ли джемом, чем-то густым и бурым.

Тряпка как тряпка, что она, бывшая уборщица, не нагляделась на мусор? Но почему-то у Марины этот лоскут вызвал испуг и отвращение, но при этом странное желание прикоснуться к нему. Преодолев себя, девушка опустила ладонь на тряпку, там, где не было бурой жижи, и снова взвизгнула: это была не тряпка! Под рукой оказавшаяся вдруг тёплой поверхность дёрнулась, и волна мелкой дрожи пробежала под пальцами — было что-то живое! Так вот о чём говорили мужик и начальница! То ли кролик, то ли хорёк, или на ком они там опыты ставят. Марина закрыла пакет, с опаской поглядывая на продолговатый кусок меха, а потом сложила обратно крышку коробки. Проклеить было нечем, и Марина взяла коробку подмышку так, чтобы прижать крышки рукой. Живое. Живое внутри. Надо бы отнести в эту, как её, в кочегарку. Там знают, что с такими коробками делать. Но… Она на такое не подписывалась — дохлятину утилизировать ещё ладно, мало ли она дохлых крыс за хвосты в контейнеры швыряла? Но тут не крыса и не дохлятина. Тут НИИ, где разные опыты ставят, есть корпуса, где, как у них, почти свобода, а есть с колючей проволокой вокруг и КПП со строгим военным, оттуда даже не то, что мусор, а всю канализацию машинами вывозят и где-то утилизируют. И те, кто там работает, ходят как космонавты — в скафандрах. А раз мужик в халате не боялся заразы, то не страшно, но всё равно, в контейнер, что на обычную свалку поедет, такое бросать нельзя, надо закопать. Делать это нужно по правилам: вдали от жилой зоны, на три штыка. А где взять лопату посреди ночи? Смена заканчивается в десять вечера. «Посоветуюсь с вахтёршей, — решила Марина. — Авось она тут давно сидит, наверняка всякое видела».

Вахтерша была свой человек — сколько смен уже вместе коротали за стаканом чая с сушкой и дешёвым печеньем.

— Марьникитишна, я в коробке нашла дохлое животное. Кто-то забыл, наверное, — Марина показала свободной рукой на коробку.

— Да что ж ты орёшь-то! — прошипела бабка. — Где, в НИИ? Вот в этой коробке? И что за животное?

— Да не понятно, кролик или что-то такое. Показать?

— О, господи! Нет, не открывай, страсть свою! Зачем ты её вообще цапнула?

— Да вот, привычка уборщицы… А куда теперь это девать?

— Иди в котельную отнеси, пусть мужики сожгут, это же генетические эксперименты!

— Может, в отдел дежурному позвонить?

— Ума лишилась? Хочешь вылететь отсюда? Ты хоть видела, на что оно похоже? Тут такие страсти творят со зверьём, ужас! У нас, помню, на огород тоже заползло, сбежало, сказали потом — плохо поддалось какому-то ксинохлариду, тьфу, зараза, — мы все перепугались, прости господи. Цельный час тяпками забивали, а оно всё шипело и ползло…

— Хорошо, поняла, — кивнула оторопевшая Марина, хотя ничего не поняла, и вышла на улицу. Ключи от дворницкой каптёрки всё ещё были у неё.

Знала бы, что придётся выполнять настолько грязную работу — ни за что не нанялась бы. «Лучше улицы мести, ей-богу», — подумала она, отперла скрипучую дверь и надела резиновые перчатки. Приготовила мешок, хлорку, открыла коробку и вытрясла из пакета меховую тряпку. Пересилив отвращение, попыталась взять — и тут же отдёрнула руку. Тельце не было окоченевшим — но и тёплым уже не было. Неведомый плод экспериментов НИИГРО закончил свой земной путь. Марину передёрнуло.

— Бр-р-р! Ну, раз-два, взяли.

Она зажмурилась, взяла животное двумя руками — и чуть не выронила его: тельце шевельнулось! Марина чудом удержалась, чтобы не завизжать. Теперь она могла рассмотреть существо со всех сторон. Нет, это был не кролик и не хорёк. В её руке висела живая тряпочка, у которой не было ни лап, ни ушей, лишь плоское подобие мордочки да короткий хвост. Существо не походило ни на кошку, ни на собаку, ни на куницу — чуть-чуть напоминало горностая, но лишь отдалённо. У Марины кровь зашумела в голове. Цепочка действий выстроилась мгновенно: оно живое, значит, его можно спасти. Оно живое, но уже холодное — значит, нужно дать антибиотик. Анфиса заперла все ящики с лекарствами, аптеки закрыты — значит, нужно нести существо домой, дома у неё есть нужное средство. Через проходную Марина пронесла «тряпочку» за пазухой, но всё же в пакете, от одной мысли измазать свитер в бурой слизи её начинало подташнивать. Ох как боялась Марина окрика: «Стой, расстегни куртку!» Но всё прошло спокойно, вахтёр глянул на неё через окно, нажал кнопку, и вертушка щелчком сообщила, что можно выходить наружу.

И только на улице, переложив «тряпочку» в сумку, Марина поняла, как здорово сглупила. Во-первых, неизвестно, от чего умирает существо и какая у него физиология. Может, у него вообще отравление, а не инфекция, без анализов это не определишь. Во-вторых, в ветеринарку его нести нельзя по понятным причинам — даже если бы в посёлке была ветеринарка, а её здесь нет. В-третьих, надо было коробку оставить на полу в коридоре — завтра выходные, пускай бы новая уборщица утром разбиралась. А теперь это существо сдохнет у Марины в квартире (предварительно подарив бессонную ночь), и вместо прогулки по парку выходной будет занят похоронными заботами.

Так она размышляла, топая в темноте по раздолбанной улице и изредка останавливаясь, чтобы посветить смартфоном. Высокие развесистые клёны казались сказочными великанами. Хорошо, что уже август, и комаров почти нет. Угораздило устроиться на работёнку, куда даже автобус не ходит.

И вдруг из сумки раздался чих. «Плюс один к инфекции», — отметила Марина и зашагала быстрее. «А в-четвёртых, неизвестно, что на нём испытывали, и не является ли оно носителем смертельно опасных для человека бактерий...»

Дома она, не разуваясь, первым делом расстелила на диване полотенце и выложила на него своего найдёныша. Бока существа часто и мелко вздымались. На Марину вдруг нашло странное оцепенение: вот она, вчерашняя детдомовка, провалившая в Третий Мед вступительные экзамены, одна, в снятой за гроши комнате в старом бараке, стоит над издыхающим существом, которого не бывает в природе. Существом, которое не возьмётся лечить ни один ветеринар. Существом, которое нельзя сфотографировать и выложить в интернете. Что нельзя, она чувствовала нутром. Если бы это был хотя бы щенок, можно было бы включить интернет, найти ветеринара, проконсультироваться онлайн или сорваться на такси в городскую ветклинику, опустошив кредитку и потом несколько лет расплачиваться. Но это было существо без лап, без ушей и без названия, созданное в закрытом НИИ Генетической Реконструкции Организмов. И сегодняшней ночью ей предстоит увидеть, как это существо умрёт.

Будто в трансе она сходила на кухню за аптечкой, потом вытащила из кладовки пакет шприцев. Привычка держать наготове всё необходимое появилась давно, когда они всем детдомом лечили прибившуюся почти что не живую кошку — тогда Марина и научилась делать уколы и загорелась всей этой наукой. Сколько потом было этих кошек и щенков, которых выходила она.

Девушка вспоминала о кошке, которую они таки отбили у смерти, а в это время пальцы, словно движимые чужой волей, вскрывали пломбу на пузырьке. Рефлекторно посмотрела на дату выпуска — ещё годное. Руки продолжали действовать самостоятельно: рвали упаковку большого шприца, ножом резали ампулу, ломали ампулу по надрезу, набирали в шприц новокаин, заливали в пузырёк с порошком и трясли, трясли...

Марина очнулась с инсулиновым шприцем в руке. Только что она загнала за шкирку существу полкубика ядрёного антибиотика.

— Что я натворила, — пробормотала она и глянула на часы. Половина первого ночи. Марина вытащила из-под раковины почти такую же коробку, в которой нашла «тряпочку». — Иди-ка в домик, — она уложила детище НИИГРО на сложенное вшестеро полотенце и наконец-то поняла, как сильно устала и проголодалась.

Она поставила на электроплитку сковороду с едой, сбегала в душ и села перед смартфоном с тарелкой в руках. Ну и денёк...

Телешоу отвлекло её, она даже несколько раз прыснула от хохм ведущего. Не досмотрев передачу, Марина оставила грязную посуду на столе, потушила верхний свет и собралась ложиться, как вдруг взгляд её упал на картонку, стоящую на диване. Заглядывать туда было страшно.

Будь квартира двухкомнатной, Марина, не раздумывая, легла бы в другой комнате, но выбора не было — на её единственном ложе стояло то, что принесла она сама. Марина медленно подошла к коробке и осторожно заглянула. Потом потрогала и удивилась: животное заметно потеплело. Дыхание его стало реже — существо спало. Аккуратно сдвинув коробку в угол дивана, Марина постелила и улеглась. Свет она в ту ночь не выключала и дважды просыпалась, чтобы поглядеть, как там существо.

Утром, умываясь, она увидела в зеркале зомби с мешками под глазами. Подкидыш из НИИГРО, в отличие от неё, чувствовал себя неплохо: у него установилась температура, он ползал по коробке и пытался вылизываться. Марина хорошенько вымыла пузырёк из-под перекиси, налила туда тёплого молока и, усадив животное к себе на колени, стала его выпаивать. Оно тут же ухватило импровизированную бутылку пастью. Марина разглядела четыре маленьких клыка.

— Ага, значит, мы хищники.

И тут её словно током ударило: лекарство-то помогло! А раз ответ есть, надо колоть вторую дозу. Как раз прошло двенадцать часов. На второй укол животное отреагировало обиженным визгом и чуть не укусило новую хозяйку. В течение дня Марина бегала то в магазин за едой, то в аптеку за одноразовыми пелёнками, а существо копошилось в коробке и пыталось выбраться на диван. Без лап это было сложно. На следующий день в бараке появилась подержанная кошачья переноска, в которую Марина запирала зверька на ночь и на время отлучек. Кошелёк заметно полегчал. Существо потешно ползало по полу — под кожей на месте лап у него были шишечки, которыми оно отталкивалось. И оно охотно поедало кошачий корм. Марина не решилась мыть животное, но как следует протёрла губкой с хлоргексидином, и выяснилось, что его шубка тёмно-бежевого цвета. Глаза круглые и чёрные, нос тоже чёрный, и даже уши нашлись — маленькие щёлочки на голове. Оно уже узнавало Марину и радостно ползло навстречу, когда она входила в комнату.

Два выходных закончились, и Марина, насыпав «тряпочке» побольше корма, ушла на работу. Весь день Анфиса Николаевна как-то странно поглядывала на неё, а ближе к вечеру тихонько спросила:

— Ты в пятницу куда коробку дела?

— Какую коробку? — вытаращилась Марина, тут же смекнув, о чём речь.

— Не прикидывайся дурочкой. Ту, что Валентин забыл. И не пытайся юлить, Марья Никитишна мне всё рассказала. В котельной сказали, что ты не приходила.

— Я в мусорку выбросила.

— Генетический эксперимент? В обычную мусорку? — взревела начальница.

— Да вы не волнуйтесь, Анфиса Николаевна, я всё хлоркой залила, в семь мешков завязала! — затараторила Марина. — А в котельную побоялась спускаться, там одни мужики...

— Твоё счастье, если его найдут. Слава богу, мусор ещё не вывезли.

А через несколько дней, когда Тряпочка уже полностью поправилась и играла бумажным шариком у Марины на коленях, в дверь постучали. Марина мигом засунула животное в переноску и спустила в подвал, застелила люк ковром и только тогда открыла. На пороге стояла группа мрачных людей в штатском.

— Марина Парамонова? — это был вопрос-утверждение.

— Я. П-проходите.

Толстый лысый дядька протопал мимо неё, за ним проследовали ещё пять человек. Не особо церемонясь, они начали переворачивать всё вверх дном. Марина стояла в сторонке, но в конце концов не выдержала и спросила:

— Можно узнать, кто вы и по какому праву здесь всё крушите?

— Особый отдел НИИГРО, — буркнула сквозь зубы очкастая тётка в зелёном костюме. — Где вы прячете объект?

— Какой объект?

— Который вы вынесли со склада, — строго сказала девчонка чуть постарше самой Марины.

— Я ничего не выносила, — пожала плечами Марина.

— Парамонова, не отпирайтесь! — крикнул здоровенный дядька, похожий на Терминатора. — Вы вынесли секретный объект. Где вы его храните?

— Да какой объект-то? — округлила глаза Марина. — Вы хоть скажите, что: пузырёк, банку?

— Не прикидывайтесь незнайкой, вы прекрасно поняли вопрос. Куда вы дели коробку с трупом подопытного животного? — напирал дядька. — А вы ищите, ищите.

— Я не понимаю, о чём вы говорите!

— А кто спрашивал у вахтёрши, куда девать труп? — въедливо поинтересовалась тётка в зелёном. — Мы про вас всё-о-о знаем!

— Ну и спросила, и что? Она сказала выбросить, я и выбросила.

— В мусорных контейнерах объекта не обнаружили, значит, вы принесли его к себе домой, — сказал лысый, вытряхивая из комода её вещи.

— Да что я, чокнулась что ли — тащить домой неизвестно что?

— Послушайте, девушка, — добрым голосом обратился к ней тощий носатый дед. — То животное, которое вы, как вы утверждаете, выбросили, очень опасно. Оно заражено смертельным вирусом и должно быть утилизировано в соответствии с правилами. Вы понимаете? Если начнётся эпидемия, то виноваты будете вы.

— Не начнётся, я туда хлорки вылила полканистры, — бойко ответила Марина. — И запаковала в семь пакетов.

— Вы в этом уверены? — спросил дядька-Терминатор.

— Да, — кивнула Марина.

— А куда вы положили тело животного?

— В мусорку. Залитое хлоркой и запакованное в семь мешков.

— Значит, вы утверждаете, что в вашей квартире его нет?

— Нет.

— Парамонова, вы понимаете, что мы его всё равно найдём? И тогда у вас будут крупные неприятности. В ваших интересах отдать объект добровольно.

— У меня в квартире объекта нет, — спокойно повторила Марина.

— Мне кажется, что вы всё же чего-то недоговариваете, — сказал лысый. — Мы ещё с вами не закончили, девушка.

Они посовещались и начали кучковаться ближе к двери.

— Если вам что-либо станет известно о местонахождении объекта, немедленно сообщите в институт, — велел лысый.

— Обязательно, — кивнула Марина, внутренне ликуя, что эти страшные люди уходили. Но она рано радовалась. Молодая сотрудница что-то шепнула тётке в зелёном, и та энергично закивала, а потом показала пальцем на миску с кормом и грозно спросила:

— А ЭТО что? Кого это вы тут прикармливаете?

Группа особого отдела сгрудилась вокруг миски.

— Вот вы и попались! Значит, объект выжил, и вы его прикармливаете? — торжествующе провозгласила тётка в зелёном.

— Это... — Марина замялась, и тут на подоконник прыгнула соседская кошка. — Я вон её кормлю.

— Ну-ну, — тётка поджала губы. — Макар Осипович, полагаете, она сказала правду?

— Возможно, — ответил лысый. — Точных данных у нас нет, но...

Терминатор ещё раз прошёлся по квартире, уловил скрип, попрыгал на люке и с ехидным возгласом: "Ага!" — отдёрнул старый в проплешинах ковёр. Марина не подала виду, но сердце её забилось как пулемёт. Она не дёрнулась, когда двое мужчин открыли люк и спустились в подвал, и не издала ни звука, когда они выволокли наверх переноску.

— Пустая, — недовольно проворчала тётка. — Парамонова, откуда у вас эта вещь?

— От предыдущих жильцов осталась, — не моргнув глазом, соврала Марина.

— Вы принесли животное в этой сумке? — спросил лысый.

— Нет.

— А где вы его держите?

— У меня нет животного, кроме приблудной кошки.

Когда они ушли, Марина без сил рухнула на диван. Но как же так? Как они не заметили Тряпочку? И куда она исчезла из переноски?

И тут же рядом с Мариной на диване появилось маленькое существо без лап. Марина даже протёрла глаза, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Тряпочка возникла словно из воздуха и начала тереться носом о руку Марины.

— Ты что, умеешь исчезать и появляться? — спросила изумлённая девушка, но зверёк промолчал.

Неделя прошла спокойно. Из НИИГРО больше не приходили, и если бы не сосед-алкаш, чуть ли не каждую ночь устраивавший потасовки с друзьями, Марина была бы совсем довольна жизнью. Тряпочка чувствовала себя хорошо, набрала в весе, и уход за ней не доставлял хлопот.

Однажды ночью Марина проснулась от громких криков и почувствовала запах дыма. Она быстро открыла дверь в коридор, но тут же закрыла её — коридор был объят пламенем! Старый барак, построенный почти сто лет назад, наконец нашёл свой конец.

Марина надела халат и начала быстро действовать. Она понимала, что нужно найти документы, но бросилась искать Тряпочку. Угол квартиры уже пылал, едкий дым заполнял комнату, проникая через какие-то щели. Нужно было спешить!

— Тряпочка! — позвала она. Существо выползло из-под кровати, и она подняла его на руки.

С улицы донеслась пьяная ругань соседа и женский голос:

— Дом поджёг, скотина! Допился, гад!

С ужасом Марина вспомнила, что на окне её комнаты снаружи была прибита крепкая металлическая решётка. Её установил дед, владелец комнаты, который боялся, что в его халупу залезут воры. Эта решётка была для воров препятствием на пять минут, но не для девушки, которая задыхалась от дыма и жара и считала секунды.

Марина прижалась к стене, обнимая дрожащую Тряпочку. Они оказались в ловушке, окружённые пламенем, и выхода не было. Глаза жгло так сильно, что невозможно было их открыть. Марина закрыла лицо полой своего халата, чувствуя, как ей не хватает воздуха, и что ткань вот-вот тоже вспыхнет. Жар стал невыносимым...

Но внезапно всё изменилось. Стало светло и прохладно. Марина осторожно приоткрыла глаза и увидела прекрасный мир, напоминающий цветущий сад. Вдалеке — красивые деревянные дома, за ними — исполинские деревья, на небе рядом с солнцем — большая белая планета с кольцами, как у Сатурна. Сама Марина сидела на берегу живописной реки. Тряпочка завозилась и спрыгнула на землю.

— Ой, какая у тебя зверюшка.

— Можно с ней поиграть? — раздались детские голоса. Марина обернулась и увидела мальчика и девочку в зелёных травяных рубашках.

Марина буквально открыла рот от удивления. Мозг лихорадочно работал, отказываясь принимать реальность. Она уже умерла? Или это бред задыхающегося тела?

— Можно. Её зовут Тряпочка, — ответила Марина. Бред так бред. Пусть. Хороший бред.

Мальчик присел и погладил Тряпочку. А девочка, которая была чуть постарше, спросила:

— Откуда ты пришла?

— Не знаю… Наверное, из другого мира. Меня зовут Марина. А вас?

— Меня Лили, а брата Тао. Марина, а я знаю, как ты тут оказалась. Тебя Тряпочка перенесла. Они это умеют.

— Кто они?

— Такие животные. Которые сделанные. Она у тебя умная! Когда ты выберешь дом, можно мы к тебе в гости будем заходить?

— Конечно, — согласилась Марина, взяла Тряпочку на руки, и они все пошли в сторону деревни.

* * *

Сотрудница Марина Парамонова была исключена из списка института в связи с трагическими обстоятельствами — её смерть была официально подтверждена. После пожара, который полностью уничтожил здание, останки Марины не были обнаружены. Однако, учитывая, что это было старое сухое бревенчатое строение, пожар, вероятно, был настолько интенсивным, что кости не выдержали высокой температуры и обратились в прах.