Locus Vacuus (джен)

Официантка принесла напиток и с вежливым молчанием ретировалась. Кресло скрипнуло, поворачиваясь к круглому, медового оттенка столу. В такую жару кофе-тоник со льдом — лучшее средство для бодрости духа. Жаль, что нервность он тоже повышает, хотя куда уж больше.

За соседним столом парочка мило щебечет, но музыка — чуть более громкая, чем стоило бы — успешно их заглушает, и внешние разговоры не мешают закапываться в мысли. Или в работу.

Бесшумно открылся ноутбук. Это одно из немногих мест в округе, где всё ещё разрешают пользоваться компьютерами. Неподалёку находятся здания физического и юридического факультетов, и студенты заполоняют кафешки, пекарни и даже бары с целью поботать в приятной обстановке и заодно поесть, и их можно понять; но маржи с них мало, а места они занимают надолго, и заведения одно за одним начали вводить ограничения на использование ноутбуков и даже книг. Чем немало расстраивают работающих на удалёнке айтишников, которым уже осточертел их хоум офис.

Было бы здесь попрохладнее! Слабенький ветерок от веера не спасает, но лучше уж так, чем совсем никак. Мимо прошла девушка в сандалиях с красными подошвами, задела кресло — извинилась. Лицо её искажено переживаниями: может быть, с парнем поругалась; может быть, проблемы на работе. Все такие нервные в эту жару, страшно подумать, что принесёт нам следующая волна пекла.

— Я возьму стул? — Слегка сутулый айтишник в футболке в горизонтальную полосочку, со лбом, мокрым от пота, положил коричневую руку на тряпчатый стул. Кажется, что если он на него сядет, ткань не выдержит и он просто-напросто провалится, но, получив утвердительный ответ, он забирает его в дальний угол и не без удобства устраивается в нём с телефоном в руках.

Звук знакомых шагов. Ноутбук захлопнулся и исчез в рюкзаке. Так и не удалось ничего сознательного сделать. Ну да неважно уже.

Артём Игнатьевич обошёл стол и решительно развалился в кресле напротив. Скользнул взглядом по поверхности стола и слегка нахмурился, не обнаружив на нём пепельницы. Сигарета в руках придавала ему суровый вид, он это знал и пользовался этим. Только ради того, чтобы немного выбить его из колеи, стоило выбрать для встречи кофейню, где курить нельзя.

— Итак, — заказав эспрессо и пожевав нижнюю губу, сказал Артём Игнатьевич, — у меня плохие новости.

Это было ожидаемо.

Артём Игнатьевич продолжил спич в типичном для себя ключе: быстро, энергично и очень категорично. Слушать его не хотелось. Подобные разговоры он проводил с кем-нибудь из команды приблизительно раз в месяц, они всегда заканчивались намёками на понижение зарплаты или увольнение и не приводили ни к чему. Он размахивал руками, в которых не было сигареты, и всё его тело дрожало, словно холодец, когда его легонько толкаешь вилкой.

Шорохи, скрипы, негромкие разговоры. Кто-то у противоположного окна рассказывает, как его друзья нашли их общую знакомую на порнхабе. Другой жалуется, что никак не может убедить бабушку правильно заботиться о котёнке, и та собирается кормить его вискасом и килькой. Всем сложно, всех жалко, но что поделать?

— У тебя даже собственного “Я” нет! — вдруг докричался Артём Игнатьевич, и всё вокруг как будто замерло.

— Н-нет?

Это было что-то новое.

— Да! Клиенты жалуются, что они как будто с пустым местом разговаривают! Да что там, — добавил Артём Игнатьевич с нетипичным для себя раздражением, — я и сам сейчас себя так ощущаю, как бы глупо это ни звучало.

Locus vacuus… а это звучит. Кофейня, эспрессо, ноутбук, чужие разговоры сложились внутрь, как карточный домик, их засосало, как пылесосом, в место, не занятое ничем, туда, где мог бы быть кто-то, с кем разговаривал мужчина без сигареты, но они не наполнили его, как ничто не может наполнить прореху в пространстве, чёрную дыру, вечно голодный вакуум, не способный согреться даже у самой горячей звезды.

Артём Игнатьевич моргнул. На столе перед ним стоял пустой стакан и остывший эспрессо. Молчаливая официантка принесла счёт. В кресле напротив никого не было.

— Показалось, наверное, — пробормотал он. — Совсем от жары мозг потёк.

Он отсчитал банкноты и положил в вазочку, лишь мельком глянув на сумму. Протиснулся мимо обнимающейся парочки за соседним столом, вышел на улицу и с облегчением закурил.

— Чтоб я ещё раз пошёл куда-нибудь, не прочитав отзывы! — сказал он себе после второй затяжки. — Мало того, что курить нельзя, так ещё и эспрессо непомерно дорогой.

И ушёл куда-то вниз по улице, залитой безжалостным солнцем до полного отсутствия теней.