Летний берег (гет)

Лёгкие прозрачные облачка плывут по высокому голубому небу; у горизонта оно уже отливает сиреневым светом. Ещё несколько мгновений — и весь мир вокруг озарится волшебными красками роскошного заката.

Ветерок играет листвой высокого дерева, уцепившегося корнями за землю у самой-самой морской глади. Зеленоватые волны бегут и бегут, шумят и шепчут свою вечную песнь — песнь моря. Вдалеке виднеются оранжевые скалы небольшого островка.

Ида идёт по летнему берегу Великого моря и слушает его песню. На скамье, под сенью ивы, где кончается набережная, сидит её строгий учитель и добрый друг — старенький мастер, маэстро даже — Часовщик. Так уж сложилась их жизнь, что он заменил Иде отца; теперь она окружает его заботой. Каждый вечер Ида заставляет его оторваться от важных и таинственных занятий и неумолимо ведёт старика к морю — на свежий воздух и простор из четырёх стен мастерской. Старик ворчит, стучит по дорожкам резной тростью, но Ида знает — он любит эти вечерние прогулки.

Она тоже их любит; любит и лето, и вечер — время, когда заботы и хлопоты полного трудов дня завершены, и приходит время мечты, надежд и воспоминаний.

Высоко над головой пролетает чёрная птица. Здесь, в Городе у моря, чёрная птица вовсе не является дурной приметой — совсем наоборот, сулит счастье и удачу.

Ида поднимает голову, придерживая соломенную шляпку тонкой рукой, и следит за полётом таинственной птицы. Её силуэт исчезает на рыжем островке. Там, за островком, вдали, за морем, лежит старинный Город на равнине, а в этом городе живёт тот, о ком Ида думает очень и очень часто.

Его зовут Дик.

Всё вокруг напоминает Иде о нём. Солнце окрашивает в золотисто-оранжевый цвет небо и скалы, кроны деревьев, море и песок — и Ида вспоминает, как золотятся на солнце рыжие кудри Дика, как блестят весёлые искорки в его орехово-карих глазах.

Шумят морские волны, поют свою вечную песнь... Ида вспоминает, как в годы безмятежного детства они с Диком слушали шум моря в розовой раковине и гадали, как же там хранится дивное эхо. И мечтали — мечтали о приключениях!

Солнце золотит раскидистые ветки старого дерева. Сколько раз Дик и Ида бродили здесь рука об руку, поверяя друг другу уже не детские мечты, а взрослые надежды и серьёзные планы?..

Шелестят ветви старого дерева, и тени будто пляшут на песке. Ида вспоминает те вечера, когда они с Диком учились танцевать. Уроки старинных и красивых, торжественных танцев оканчивались смехом и весёлой беготнёй. А потом был стылый, промозглый зимний вечер, когда ледяной дождь швырял в стёкла пригоршни колючих льдинок, а в большой гостиной их старинного дома было тепло и уютно. Играл патефон, и нежный мечтательный вальс спорил с тоскливыми завываниями холодного ветра; по комнате плыл аромат распускавшихся на подоконнике алых, белых и нежно-жёлтых роз. Они кружились и кружились по комнате, не сбиваясь, не грозя снести с места мебель и натолкнуться на стену, и казалось, что они не танцуют — а летят среди сияющих звёзд...

Ида улыбается, вспоминая тот вечер, и не прячет улыбку. От кого прятать радость драгоценного воспоминания? От солнца, от ветра, от моря?..

Большая птица пролетает в вышине, мерно взмахивая широкими крыльями — и Ида думает о том, как учится Дик в своём Лётном училище. Она была счастлива, что его мечта исполнилась — и при этом отчаянно, отчаянно скучала о нём; и, пожалуй, даже немного ревновала Дика к его замечательным летательным аппаратам, о которых он мог говорить без остановки. Его глаза сияли восторгом, а в голосе появлялись необычайно тёплые нотки. Так любить бездушную машину из железа и стали!

Ида усмехается своим мыслям, качает головой. Если уж на то пошло, то и она не меньше Дика любит "бездушные" механизмы. Часы, большие и маленькие, тихо отсчитывающие время — вот что завораживает её с того самого дня, как она впервые перешагнула порог лавки часовщика. Удивительные часы, настоящие произведения искусства, украшенные механическими чудесами — птицами, расправляющими крылья, танцующими парами, распускающимися цветами... в глубине тонких и точных механизмов пряталось волшебство.

У старого Часовщика, что приходился родным дедушкой Дику, Ида училась укрощать таинственное волшебство Времени. А Дик — учился летать.

Ида идёт по берегу моря, и волны набегают всё ближе и ближе, касаются её юбки оттенка цветущей сирени, замачивают щегольские ботинки. Ветер треплет ленточку на шляпке, пронизывает насквозь тонкую белоснежную блузку... Ида упрямо идёт навстречу ветру, раскидывая руки, приплясывая на песке; ей хочется помериться силами со стихией, она чувствует в себе небывалую уверенность. Она — колдунья, фея, русалка, наяда, принцесса из старинной сказки...

Как изумились бы жители Города у моря, если бы увидели Иду в этот момент! Давным-давно, ещё с той поры, когда она окончила с блеском высший курс классической гимназии, за нею закрепилась слава чересчур сдержанной, неприступной и гордой девицы. Бравые морские офицеры, деятельные и уверенные в себе молодые коммерсанты — все они давным-давно уже убедились, что бессмысленно вздыхать у витрины лавки Часовщика, бессмысленно и пытаться затеять беседу с сидящей за прилавком красавицей. Она не желала говорить ни о чём, кроме часов.

Кумушки поговаривали, что и рука, и сердце Иды уже обещаны Дику, будущему покорителю воздушных пространств. Но романтически настроенные юноши объясняли её холодность и чопорность иначе: по городу ползли слухи, будто Ида — вовсе не человеческое существо из плоти и крови, а совершенный механизм, кукла, состоящая из винтиков и шестерёнок. Ведь будь всё иначе — разве не сумели бы все эти блистательные молодые люди составить конкуренцию какому-то там ученику Лётного училища?

Ида лишь смеялась. Пусть так. Пусть немногие знают, какова она на самом деле. Пусть знают лишь море и ветер, солнце и звёзды... и ещё один человек.

Дик умеет летать на металлических крыльях своих машин. Но — гораздо важнее! — он умеет летать так, как сейчас летит она — на радужных крыльях воздушной мечты.

Ида бежит по берегу и вдруг останавливается, почувствовав на себе чей-то взгляд; она оборачивается, горделиво вскидывая голову и придерживая шляпку.

* * *

Дик идёт по берегу широким, радостным шагом. Позади очередные экзамены — ещё одна ступень на пути к Мечте. Ему удалось освободиться чуть раньше, выиграть несколько дней — и вот он дома. Он знает, что в этот час может найти Иду на морском берегу, и вот он — здесь. Дик замедляет на мгновение шаг, увидев бегущую вперёд точёную фигурку — она почти сливается с сиреневым маревом нежного заката, и в сердце Дика закрадывается тревога. Не улетит ли она на крыльях мечты, не растворится ли в вечерней тишине? Что за чепуха лезет в голову! Сказываются недели отчаянной зубрёжки!

Город на равнине, где находится Лётное училище, всем хорош — плох только тем, что нет там Иды.

Впрочем, Ида есть. Есть всюду: в шуме розовой раковины, которую неизвестно кто и когда сунул Дику в чемодан в качестве талисмана; в бархатистых лепестках алых роз, цветущих в саду; в темноте ночи, такой же чёрной, как её блестящие волосы и задумчивые глаза; в тиканье часов в коридорах и аудиториях училища. Маленьким изящным ручкам Иды подвластна самая сложная, опасная и таинственная стихия, имя которой — Время.

Ида бежит и бежит вперёд по песку. У Дика вдруг перехватывает горло — как же он окликнет её? Он лишь ускоряет шаг.

Но вот Ида оборачивается, подняв голову ей одной свойственным гордым движением. Её часто зовут высокомерной, но Дик ничего такого за нею никогда не замечал. Просто она не хихикает и не жеманничает, как другие девушки. И очень хорошо. Лучше не придумаешь!

Вот и сейчас, когда она останавливается и смотрит на него — её чёрные глаза блестят, как звёзды, а алые губы раскрываются в медленной, загадочной улыбке. На матово-белом лице Иды играет яркий, нежный румянец; длинные волосы, обыкновенно уложенные в строгую причёску, растрепались от ветра и рассыпались по плечам. Она будто сошла со страниц старинной книги легенд и сказок. У Дика кружится голова, когда он смотрит на Иду. Ему кажется, что он не шагает по песку, а летит по воздуху — ей навстречу.

* * *

— Дик!

— Ида!

Они протягивают друг другу руки. Шум моря, крики чаек, города и страны, полёты и течение неумолимого Времени — всё останавливается в этот миг.

Старый Часовщик глядит на них со своей скамейки и улыбается кроткой, чуть печальной улыбкой. Вечная, прекрасная история... Вечная, как Время, Земля и Небо, песнь моря и шум ветра. Пришла пора любви — для его Дика и его Иды. Так пусть же летит и проходит Время, но пора Любви не пройдёт для этих двоих никогда!

Так думал Часовщик, поправляя очки на носу и наблюдая за тем, как Ида и Дик идут к нему — рука об руку.