Невозможная связь (гет)

Иногда стоит закрыть глаза, чтобы не видеть серость мира. Надеть маску, чтобы слиться с толпой, и следовать указаниям, чтобы не остаться в одиночестве. Ты не знаешь, когда наступит та самая необходимая для перемен встреча, чтобы наконец скинуть с себя маску, показав лицо, показав, что ты не такой, как все считали. Но наступает эта встреча, а ты недвижим. Тебе показывают все свои слабости, а ты в ответ лишь хмуро киваешь.

Что чувствует человек, показавший свои слабости и не узнавший в ответ о чужих? Страх, недоверие, ужас. Это чувство похоже на ожог от свечки, когда еще мелким захотелось дотронуться до расплавленного воска.

— Порой просто делать вид, что ты не видишь «их», — единственный способ продолжить жить подобно обычным людям. Если «они» начнут кричать — придется терпеть. Будут умолять выслушать и спасти — терпи, — проговорил высокий мужчина с короткими рыжими волосами.

«Они», те, кого я всю жизнь видел, являлись Духами. Души, которые не заслужили купаться в райском свете или гореть в адском котле. Они остались в чистилище, тут, на земле, бесконечно блуждая. Большинство ничего не делают, могут залезть на твою спину, и у тебя начнутся боли в спине. Но есть и те, кто не смирился с участью бесконечно скитаться на этой проклятой земле. Такие духи ищут сосуд с определенными условиями. Найдя его, дух захватывает тело и образуется в реальности, его облик могут видеть люди, но запомнят ли его или посчитают, что сошли с ума, — уже другое дело.

Однако злые тени продолжают кружить надо мной, предвещая скорую судьбоносную встречу.

Весь этот ужас подкрепился недавним расставанием.

Университет биологии и химии имени Бога. Ботанический сад.

Лишь я и она. Мы стоим против друг друга, словно меч и пистолет. Она смотрит на меня чистыми глазами, пока изо рта не вырывается черная жижа.

— Ясихира. Давай расстанемся, — говорит она. Цветы любви завяли, и от них остались только воспоминания.

— Так будет лучше, — ответил Ясихира.

Ясихира Лектур — маленький и худощавый, с неуклюжей походкой и потерянным зеленоглазым взглядом парень. В университете за почти два года о нем никто толком не говорил, а друзей можно было сосчитать по пальцам одной руки. Он словно растворялся в толпе, становясь частью серой массы, которую никто не замечал. Его взгляд отчего-то был пойман одним из учителей, и тот ему понравился. Его учителя звали Морс, и, к счастью, он ознакомил Ясихиру с клубом по стрельбе из лука. В клубе он мог расслабиться, а главное — лук стал его ключом к свободе. Он не стеснялся, и после каждого учебного дня отправлялся в секцию, где мог выпустить пар и просто потренироваться. Другие участники там были, но ходили лишь в определенные дни и на пару часов, в то время как он оставался там каждый день, задерживаясь до самой ночи или даже до утра следующего дня.

Звуки стрел, вонзающихся в мишень, эхом раздавались по коридору. Если он надевал еще и очки, подаренные самим Морсом, стрельба превращалась в охоту на духов. Звуки становились более зловещими. Тетива же чуть ли не лопалась от напряжения после каждого выстрела.

Одной такой ночью в университете остались несколько парней и две девушки. Парни завлекли их пройтись ночью по всему универу, дабы встретить кого-то, напоминающего «Туалетного ханаку». Среди девушек была самая популярная девушка всего университета и второго курса — Оливия Мерси. Оливия пошла с подругой только потому, что боялась за неё: вдруг зажмут ещё в углу и сделают что-то нехорошее.

Новый коридор, пять горящих фонариков телефона. Медленно идут, о чем-то разговаривая.

— Вы это слышите? — спросил серьезно парень.

— Деннис, завязывай, — второй закинул руку первому за шею, из-за этого телефон парня упал и неестественно покатился вперед. — Не веди себя как трусишка. У нас тут богатый улов, — шепотом процедил парень.

— Да, ты прав. Но я точно что-то слышал, — он отошёл от них подобрать телефон. Снова звук. — Эй, я правда что-то слышу! И я не знаю, что это, — Деннис занервничал, руки задрожали, и колени тоже. — Может, это духи?

Стоило это сказать, как экраны телефонов потемнели, почти одновременно достигнув двадцати процентов. Третий ехидно улыбнулся и за мгновение придумал, как поржать над этими трусишками. Он включил на своем телефоне галерею и нашел картинку, где большую ее часть занимал красный цвет. Картинку никто кроме него не видел, но что они точно видели, так это красный свет, исходящий из экрана. Его спутники и спутницы заметили, что у него экран стал красным, и тот, как истинный актер, исказился в ужасе.

— П-п-п-почему... — с дрожащим голосом проговорил парень, неестественно в «страхе» несколько раз в начале повторив «п-п-п».

Актер из него — ноль из десяти. Но ему повезло. После его недолгого «актерского мастерства» донеся крик. Такой мучительный и пронзительный крик напугал всех. Девочки упали назад, первые два парня убежали в страхе, забыв свои телефоны. А третий пусть и испугался, но догадался, кто это был.

«Скорее всего, опять уронил себе на ногу что-то, — подумал третий парень из группы. — Потом стоит поблагодарить, он же как-никак идеально мне подыграл».

— Снова спас, — признался парень вслух. Он встал уже ровно и посмотрел на упавших девиц. — Продолжите валяться, или узнаем, кто коту на хвост наступил?

Оливия ощущала, как бьется ее сердце. Если красный экран телефона — это проделка этого шутника, то крик боли был явно не запланированным. Подруга Оливии испугалась гораздо сильнее, чем даже те парни.

— Ваня, я сама пойду. А ты отведи сестру домой.

— Сестру? — удивился Ваня. — Неужели ты у нас обоих выпила кровь и тем самым узнала, что мы родственники?!

— У вас одна фамилия, дурак, — оскалилась Оливия, показывая острые зубы. — И ты бы ни за что не пошел с этими извращенцами-неудачниками ради единоразовой акции полапать плоскую девку.

Ваня поворчал и после забрал сестру домой. Он был слабым, но сейчас кроме трусливых девственников он вряд ли с сестрой на кого-то наткнется.

Теперь и Оливия слышала эти странные неестественные звуки. Осторожно прошла и выглянула в коридор. Множество дверей, и лишь одна была распахнута. Звуки доносились прямо оттуда. Сердце стучало так громко, что нельзя было определить, топает она сейчас или идет тихо. Сейчас она узнает, что творило эти звуки. Портал демонов или жертвоприношение, ждут ли её неведомые приключение с магией и мечом, о которых тайно грезила? Когда она заглянула внутрь, ее сердце утихло, но лишь ненадолго.

Стрела, пронзающая воздух, пролетала с невероятной скоростью, а затем останавливалась в центре мишени. Из уст стрелка вырвался тяжёлый вздох. Он подошёл к мишени и схватил ее, а затем понес к выходу, но дверь оказалась прикрыта.

Оливия прикрыла дверь, дабы увидеть номер кабинета. «477 — секция по стрельбе, главный в клубе — Ясихира».

«Как странно, я не помню на четвертом этаже этот кабинет. И как я помню, большинство кабинетов, включая этот, были напрочь закрыты. А тут кто-то занимается. Ясихира — имя, которое ни о чем мне не говорит», — Оливия открыла дверь. Перед ней встала фигура чуть ниже еë самой. Незаметно посмотреть не вышло.

— Привет! — испуганно проговорила Оливия. Из-за очков она не могла понять, кто это.

— Привет? — голос помог Оливии определить, что перед ней парень.

— Чем занимаешься в такой поздний час? — на адреналине она продолжила задавать вопросы.

«Вот блин. Он же сейчас возгордится, что болтает с самой популярной девушкой в университете и не отпустит меня, пока не проводит до дома. Нужно его как-то быстрее спровадить, — подумала Оливия. — Надо же было подумать, что тут будет что-то захватывающее. Просто парнишка стрелял из лука».

— Стреляю, — парень быстро ответил и вышел из кабинета, обошел Оливию, держа в руке порванную мишень. — Пока.

— А... Пока, — она с открытым ртом проводила взглядом парня в темноту. Ни лица, ни очевидных повадок она в нем не заметила. Мрачный только и странный. С ним же такая красотка разговаривает, так еще и популярная. Вот завтра они и поговорят.

«Ох, Оливия, это ты! Помнишь меня? Я тот ночной неудачник из 477 кабинета. Я готов показать тебе странности нашего универа! Потому что я сам странный!» Так подумала Оливия, пока шла домой. Определённо, завтра всё так и будет.

На следующий день этого, очевидно, не произошло.

«Быть не может, чтобы этот кто-то не хотел со мной поговорить. Явно же смущается и прячется».

На следующий день её терпение лопнуло. Под горячую руку попал Ваня, который просто вел себя не как обычно. Обеспокоенное лицо Вани напомнило про недавнее, и его слова после крика навели её на мысль, что они знакомы с тем парнем.

— Ваня. Ты че расселся?! — спросила Оливия.

— Оливия, а ты че раскричалась? — он вытер глаза и продолжил сидеть на скамейке. Ответ был очень грубым, совсем не под стать Ване. — Можешь помочь?

— Сам Ваня Соляков, и просит меня о помощи? Неужели завтра конец света? — она махнула своими белыми волосами и затем согласилась: — Ладно. Но взамен и ты тоже. Что тебе надо?

— Моего лучшего друга отшила сестра, но они еще встречались до этого пару месяцев. Ни он, ни сестра не говорят, почему так произошло, но я вижу, что моему братюне плохо, но и сказать, что «ты хороший, просто она дура» не могу, сестра же.

— Нашел проблему, — она почесала затылок, но идея внезапно не пришла. — Просто поддерживай его и помоги найти ему другую девушку.

— Хорошо, — весельчак в мгновение ока придумал новую забаву. Он встал к Оливии и проговорил: — Не хочешь ли начать встречаться с моим братюней?

— Конечно нет. С ума сошел? Я не какая-то левая девушка, которую можно сватать с первым попавшимся, — она выдохнула, вспоминая прошлую ночь. — Теперь твоя очередь. Ты знаешь, кто занимался вчера ночью в 477 кабинете стрельбой? — Парень вопросительно посмотрел на нее. — Он высокий, худощавый и был в белой одежде. А еще в очках.

Ваня засмеялся.

— Ты один в один описываешь моего братюню, — тот вытирал слезы смеха. — Ну и зачем он тебе? — На этот вопрос она тактично замолчала и задумалась. — Вот черт! — Ваня выругался, встал и побежал куда-то вперед, Оливия за ним, кое-как поспевая.

— Бабло гони! — требовал жирный хулиган, прижимая парня к стенке. — Или с фингалом к маме хочешь вернуться?

— Поберегись! — крикнул Ваня. Гопник оглянулся и получил двойную порцию тапочек от Гуччи в лицо. Удар был на пять с плюсом. Встав, Ваня подозвал брата по духу к себе. — Пойдем, Ясережка. — Тот кивнул.

Парень с зелёными глазами встретился взглядом с беловолосой девушкой. Она его сразу узнала.

— Это же ты! Ты вчера ночью стрелял в 477 кабинете! — крикнула беловолосая Оливия.

— Оливия, успокойся, — Ваня посмотрел на названного брата. — Ты как, Сумара?

— Я-си-хи-ра. Не Ясережка, не Сумара. Я Я-си-хи-ра. Ваня, запомни уже, — с болью в голосе ответил парень.

— Брат, не в имени дело, а в духе. И вере в самого себя, которая тебе сейчас необходима!

«Он меня проигнорировал... Просто промолчал, даже глазами не повел!» — подумала Оливия.

— Мне нужно спешить сейчас на пару. Пока, — он сместил взор с брата на девушку. Та выглядела расстроенной. — И хватит забывать про своих девушек, еще одно сердце разобьешь.

— Она не моя девушка, — в ответ сказал Ваня и тяжело выдохнул. — Я ведь не случайно коверкаю его имя, ему раньше нравилось. Эх, — Ваня посмотрел на Оливию. Девушка припала к коленям, нежно обнимая их. — Ты чего?! Ой, нам самим нужно поспешить.

Ясихира успел на пару, после нескольких минут в этот же кабинет зашли и Оливия, и Ваня. Подружки Оливии сразу стали спрашивать и пытаться узнать, что с Оливией, она выглядела потерянно. Даже преподаватель был обеспокоен. Но на ответ «это все из-за Ясихиры» даже преподаватель не понял, о ком говорит Оливия, хотя он сидел на две парты сзади.

В течение следующего дня Оливия бродила по коридорам универа с хмурым лицом, как будто мир вокруг нее стал серым и бесцветным. Она не могла выбросить из головы мысли о Ясихире, которого искала с настойчивостью докопаться, что с ним не так. Это было впервые, когда к ней относились с такой холодностью после того, как она обрела популярность. Наконец ей удалось обнаружить его в 477 кабинете, где он беззаботно болтал с Ваней, а его голос звучал как мелодия, уносящаяся в бесконечность. Говорили они про всякий бред, про духов и какого-то учителя Морса, имя очевидно выдуманное, у них в универе таких учителей нет в списке. Если бы не о духах они болтали, а о каких-либо приключениях в загробный мир, сражении с ордой нечисти и подобным, Оливия смогла бы к ним присоединиться и через разговор осторожно узнать, кто такой Ясихира. Ей всегда нравилась мистика и фэнтези.

Ваня, заметив Оливию, подозвал ее жестом руки.

— Оли-и-и-ивия! Заходи, — почти пропел Ваня, его голос напоминал нежный шепот ветра. — Ясихира хочет с тобой поболтать.

Ясихира слегка опешил. Стрела вылетела из лука не на полную, упав на землю. Ваня что-то задумал.

— Да? Я просто проходила мимо и... О чем поболтать? — спросила она, чувствуя, как внутри нее нарастает любопытсво. Ваня показал ей, куда можно присесть, и после пропал, выбежав в коридор.

— П-пр... Здравствуйте, Оливия. Меня зовут Ясихира. Я вот... — он продолжил мямлить, пока стрелял. — Хотел узнать, зачем я вам понадобился. Наверное, это из-за клуба? Или вам нужны участники на следующее мероприятие?

— Нет, я толком и сама не знаю, — ответила она, заводя палец под локоны. Взгляд её метался между полом и натягиванием стрелы, как будто она искала зацепку в этом странном разговоре. — Просто познакомиться, наверное, — эти слова вырвались из ее уст, и она почувствовала, как смущение окутывает её, как туман. — Я слышала, что вас недавно бросила девушка! И я могла бы помочь вам! Я же самая популярная девушка в школе! — выпалила она, словно это было единственное, что могло спасти ситуацию. Румянец показался на её лице.

— Самая популярная? Не знал, — ответил он с легкостью, как будто это открытие стало для него настоящей неожиданностью.

— Ты совсем?! — воскликнула она, подбегая к нему и хватая за щеки, растягивая их в разные стороны. — Я еще на первом курсе стала популярной из-за Хеллоуина, где нарядилась в вампира и смешила народ! Почему ты этого не знаешь?!

— Больно-больно же! — воскликнул он, отступая и оступаясь о брошенную порванную мишень. В тот же миг он упал на спину, и Оливия, словно комета, рухнула на него.

Спустя несколько десятков секунд из кабинета выбежала Оливия, крича: «Дурак! Дурак! Дурак!». Из-под её ног валил дым, а лицо было прикрыто, скрывая красные пейзажи её личика.

— Ясихира, ты хорош, так в гланды даже мои родители не долбились, — Ваня громко и протяжно засмеялся.

— За-замолчи! Я ничего не делал! — воскликнул Ясихира, его голос был полон возмущения.

— Хочешь сказать, что это сделала Оливия? Сладкий поцелуй с популярной вампиршей, — поддразнил его Ваня. — Я завидую!

— Мы не целовались! — воскликнул Ясихира, но его слова звучали неуверенно.

«Мы не поцеловались?» — спросила себя Оливия. Большой коричневый мишка был обнят, и его шерстка успокаивала девушку.

Все произошло так быстро, что смущение окутывало их, как туман, и никто не мог понять, что было истинным, а что выдуманным. Был ли поцелуй, или это всего лишь плод их воображения?

На занятиях эти двое лишь пытались не сойти с ума. Простая задачка, правда же? Оливия смотрела в окно, слушая своих подруг, слегка мяла губы пальцами, как будто искала ответы в своих мыслях: «Может, это действительно произошло? Может, я просто хочу так думать?» Она на секунду задумалась, а после сразу выпалила вопрос: «Я этого хочу?!» Она крутила головой из стороны в сторону. «Это странно! О боже...»

— Ваня позвал меня обсудить один вопрос. Оказалось, он просто пытался заставить меня встречаться с его другом, — произнесла вторая популярная девочка в универе, Тагада, с легким вздохом.

— Лол, а что за парень? Симпатичный хоть? — спросила их подруга с игривой улыбкой.

— Не знаю, я даже имени его не помню. Как-то на Яся... Ясе... Ясухихаху. Да пофиг. Невыразительный, низкий и тощий, — ответила Тагада.

Оливия же чувствовала, как легкая досада проникает в ее разум. У девочек есть моменты, когда они перегибают, и сейчас, очевидно, это не тот момент. Но даже такой простой разговор, никак её не касающийся, доставляет много мороки.

— Лол, еще один урод. Почему Ваня до сих пор не отвечает на мои сообщения? Полная депрессия, — вздохнула подруга, и Оливия, сидя рядом, почувствовала, как внутри нее закрадывается страх. Но из-за чего?

«Найдет Ваня ему девушку, — подумала Оливия, — а дальше? Ваня начнет за него одежду стирать?» Странные мысли продолжились: «Он должен сам искать свою любовь. Или попросить меня, чтобы я помогла... И это не одно и то же! Ваня — парень. Он в наших женских сердцах ничего не понимает!» Она призадумалась. «Ничего не понимает...» Она крикнула внутри своего подсознания из-за следующих мыслей: «Этот мужлан может раскрыть информацию о поцелуе всему универу! Если он расскажет о поцелуе, тогда меня начнут считать легко доступной, или думать, что мне нравятся такие мрачные! А если я предложу сделку?» Над головой Оливии загорелась лампочка: «Вариант!»

— Ясихира! — проговорила Оливия, стоя у двери 477 кабинета. — Открывай, я слышу, что ты там! — Еще бы, каждая стрела отдавалось эхом.

— Уходи! — послышалось из-за двери. — Ты все снова испортишь!

«Неужели мы все-таки правда поцеловались? Судя по его реакции, это так».

— Кто там все портить собрался? Палковидный человек! — резко закричала она.

— Ты! Острозубая снегурочка! — ответил он, и в воздухе повисло напряжение.

Она прижалась к двери, как будто искала поддержку. Она не хотела этого говорить, но сказала. Почему? Почему такие острые слова, подобно клыкам вампира, впивались в её обычную речь. Парень помотан жизнью, его бросили, и он знал вкус любви. Оливия же была совсем другой. Её внешность — безупречна, популярность — на высоте, а сама она — уверена в себе. Но любви она так и не сыскала.

Так почему...

«Почему я в себе сейчас сомневаюсь?» — подумала Оливия. Сердце заболело от мысли, что дальше будет только хуже.

— У меня сделка есть. Можешь выслушать? — Оливия закрыла глаза и приподняла голову, надеясь на ответ. Через пару мгновений она услышала, как Ясихира присел у двери. Она расценила это за положительный ответ. — Давай начнем встречаться, а взамен ты никому не говоришь про наш поцелуй. Хорошо? — произнесла она, чувствуя, как ее сердце бьется в унисон с ожиданием. Ясихира станет её первым парнем. Была ли она рада этому?

— Нет. Я лучше откажусь. Не хочу иметь такую девушку, как ты.

Прикусив губу, она перевернулась на колени, ударившись головой об эту дверь.

— Пожалуйста!.. — она сжала кулаки и скрыла козырную карту символом похуже.

— Нет, ты не поняла, — его голос был спокойным и отрешённым. Если бы существовал звук пустоты, так бы он и звучал. — Я и так никому не собираюсь это рассказывать, поэтому и сделка эта ни к чему.

— Ты думаешь, я поверю такому странному парню, как ты? Эта сделка лишь обезопасит меня. Потому что, если ты расскажешь о нем, тогда общество поняло бы, почему я резко начала с тобой встречаться.

— Тебя Ваня подговорил? — решил Ясихира.

— Нет же! — она сжала кулак и ударила по двери. — Дело в том... — она сжалась уже вся, её решительный голос переменился на жалобный и неуверенный тон. Сейчас она изливает душу тому, кто не сможет ей навредить. — Ты украл мой первый поцелуй. Поэтому возьми на себя ответственность.

Пробрало до мурашек. Молния пронеслась от поджелудочной до сердца. Рука в очередной раз сжалась в хруст, а голос дрожал.

Сзади Оливии кто-то протяжно заохал. Та медленно повернула голову, увидев парней и девушек, что тут стояли довольно долгое время.

— Хорошо, — Ясихира попытался приоткрыть дверь, но Оливия не дала. — Чего?

— Не открывай! — она смущенно держала дверь всем телом. Покажет — и это конец.

— Оливия, кого ты там скрываешь? Кто-то украл твой первый поцелуй, как мило! И главное романтично!

* * *

Время прошло. Детишки разошлись по домам, а кто-то до сих пор не мог уйти из своих мыслей.

— Оливия любит другого, — проговорил одногруппник Оливии, сидя у себя дома. — Она не любит меня. Она отказалась от моих чувств? Она отказалась от них. Мои чувства были отвергнуты уже двадцать три раза! — он закричал. Что-то прохрустело. Тень отобразила перевернутую голову.

Свет, любовь, часы, тьма; наши чувства — это пережиток времени. Вспоминая прошлое, мы ощущаем те чувства, что окутывали нас. Даже сейчас мы гадаем: настоящие ли они, или мы лишь хорошие актеры? Но что происходит, когда держаться уже нет сил, а кровь стынет в жилах, голова изворачивается, душа и тело становятся чернее ночи? И тогда приходит озарение: конец — не конец, мы лишь перестаем чувствовать; настоящий конец — это отсутствие конца в конечных циклах жизни.

* * *

Сонная Оливия шла в универ в плохом настроение. Вчерашний день — беда бедой. Самый крупный провал в её жизни, который, она думала, окажет большие последствия. Последствия — да, и довольно нестандартные.

Яркая башня универа сверкала белым светом, и не только башня — весь универ был залит белым светом. Сердце билось, а сама она забыла о проблемах.

«Так легко стало. Приятно и тепло. Точно. Такое чувство в книжках описывалось как любовь». Оливия прошла внутрь универа, на подсознательном уровне выдвинула клыки вперед, словно вот-вот и укусит кого-нибудь. Повсюду были парочки, а у Вани сразу десять девушек, и каждая любила его. «Ваня времени не теряет, а вот мой любимый Ясихира где-то прячется. Может, в классе?» Стоило Оливии неудачно повернуться, как её мордашка ударилась о фонарь. «Черт! Головушка!» — Оливия схватилась за голову, но боль не интересовала её так, как окружение. Приподняла взгляд и не поняла, почему так светло. Небо, земля, тень, мрак. Всё было озарено ослепляющим белым светом! Даже внутри универа. Длинный коридор с выключенными освещением, но в нем все равно мерцал яркий белый свет.

— Как странно. Такого точно не...

Она замерла. Секунду назад она попыталась прикрыть глаза рукой. Что-то двигалось вперед. Страшное и темное. Черный силуэт человека с перевернутой головой и длинными конечностями. Оно не двигало ногами, но все равно передвигалось и издавало странную мелодию. Оно пело, не так чтобы громко, но и тихим не назвать.

— Девять, двенадцать, пять. Начни любить опять, — оно медленно проходило вперед, не замечая Оливию. Отвратительный, почти гнилой голос продолжил: — Циферблат дарует жизнь. Стрела дарует ход. — Он прошел мимо Оливии и покатился дальше, продолжая: — Девять, двенадцать, пять. Начни любить опять.

Его голос становился все тише и тише, пока и вовсе не стих. Сердце Оливии вернулось из пяток в грудную клетку, и та, упав на дверь соседнего класса, жадно задышала. Она так сильно испугалась, что не могла и слова сказать, лишь жадно вздыхать воздух, чтобы не упасть в обморок от страха. Ручка двери повернулась, и Оливия упала в класс. Она продолжила паниковать, но стоило ей увидеть Ясихиру, как сердце забилось не от тревоги, а от счастья.

Она мигом подобралась и обняла парня. Тело девушки дрожало, шея парня была окутана руками Оливии.

— Боже-боже! Ясихира... Ясихира! — истерила Оливия. — Прошу, спаси меня от чудовища!

— Успокойся, — парень положил руку ей на голову. — Давай быстрее, если мы продолжим тут разводить эту комедию, то не выживем.

— Чего-чего-чего?! — она его отпустила, но не перестала дрожать. — В смысле?! Ты про того черного монстра с перевернутой человеческой головой?

— Любимен. Это любимен, — объяснил Ясихира. — Такой же фольклорный «выдуманный» персонаж, как Бугимен. Он заставляет людей вспомнить про свою любовь и с двойной силой влюбляет в неё.

— Но откуда он тут?! Откуда ты его знаешь?! И еще... — Оливия до странного стала спокойной. — Зачем нам его останавливать, если он несет любовь?

— Если мы его не остановим, тогда те, кто сейчас испытывает любовь, обезумят от любви и умрут, в лучшем случае — станут инвалидами. Этот любимен — студент, подобный нам. — Ясихира заметил, что Оливия не боится, а лишь слушает с наслаждением, словно любимую историю. Сам он тактично проигнорировал вопрос про то, откуда он знает об этом. — Если парня отвергают не один раз, то есть вероятность, что он станет этим чудовищем, — он повернул голову в сторону. — Нужно выяснить, как спасти его, иначе придется его убить.

— И что для этого нужно?

— Ты же его видела. Он что-то вслух говорил?

— Он пытался говорить в рифму, но у него получался скорее припев к песне: «Девять, двенадцать, пять. Начни любить опять. Циферблат дарует жизнь. Стрелы даруют ход». Это может как-то помочь? — спросила Оливия.

Ясихира же продолжил смотреть на верх стены.

— Циферблат и стрелы — это же намек про часы? А цифры вначале — это часы, минуты, секунды.

— Всё складывается. Нам, получается, нужно изменить время на часах?

Парень уставился на часы, туда же посмотрела и Оливия. Оливия забралась на стул, а Ясихира его держал.

— Напомни, почему я их настраиваю? — возмутилась девушка.

— Я в них не разбираюсь. Да и любимен, скорее всего, парень, если его спасешь ты, тогда тебе же будет лучше.

— Ладно, — она почти закончила, осталось лишь настроить секундную стрелку. — Я надеюсь, ты не смотришь мне под юбку?! — внезапно закричала Оливия.

— Нет... — он смотрел на часы, но боковое зрение предало его. Кому было интересно — синие.

— Сказал как-то подозрительно, — она надула щечки и затем поставила стрелку на пять секунд. — Вот я и сделала...

Она хотела развернуться к Ясихире, но её взгляд остановился на стекле со стороны двери класса. Черная перевернутая голова смотрела прямо на неё из коридора. Рот вверху, два черных глаза снизу.

— И как? — он цыкнул. Пришло осознание, что не получилось. — Не могло все так хорошо закончиться. — Он посмотрел на Оливию. — Чего замолчала? — Он повернул голову по направлению, куда смотрела Оливия. — М? — Он увидел в стекле тот же ужас, что и она.

— Что делать, когда он нас заметил?

— Прыгай ко мне на руки и кричи, что любишь меня! — это звучало как шутка, но из-за ситуации все воспринималось всерьез.

Рот любимена исказился в грустной гримасе, раздался громкий крик и топот. Любимен подошел к двери, чтобы проникнуть внутрь и разорвать тех, кто отказывается любить и быть любимым. Чтобы конечности поотлетали от тел, а кровь заполонила воздух. Однако этого не случилось. Руки любимена, что были похожи на множество кнутов, остановились. Громкое признание Оливии и Ясихиры спасло их.

— Я люблю тебя! — громогласно крикнули оба. Ясихира сжимал Оливию в объятьях, прижимая к себе. — Люблю-люблю-люблю! Ты моя вторая половинка!

Их голоса отражались эхом от стен универа. Призрак девочки, притаившийся в туалете, услышал их и удивился. Высокий силуэт мужчины с луком обернулся на крик и хмыкнул. Маленькие гномики продолжили слоняться вдоль угла универа. Любимен же опустил свои лапы и пошел обратно. Ясихира и Оливия дышали полной грудью. Сейчас каждая точка их тела была напряжена.

Девять, двенадцать, пять.

Что значат эти числа?

Внезапно любимен дал новую подсказку.

— Двадцать, один, восемнадцать. Центр самый ценный, — его голос затих, а он сам пропал с их глаз.

«Девять, двенадцать, пять и двадцать, один, восемнадцать? Хм...» — задумался Ясихира. «Это же... — парень понял: — …никак не связанные между собой числа!..» Его мысль могла пойти в верном направлении. «Да не знаю я. Просто набор неповторяющихся чисел. Что он там дальше сказал? «Центр самый ценный»? Погоди, ценность... Ценность чего? И вначале же говорил про циферблат и про стрелу, а теперь еще и про центр. Центр самый «ценный»... Стрелы даруют ход, циферблат дарует жизнь. Часы не подошли. Что есть еще похожее на циферблат и при этом... Я понял!»

Ясихира отпустил Оливию и выбежал из класса. Оливия испугалась и затем сразу побежала за ним. Любимен увидел бегущую за Ясихирой Оливию и побежал за ними. Лестница наверх. Крутясь по ней, они добрались до четвертого этажа.

— Оливия! Беги в четыреста тридцать третий!

Оливия встала, она хотела побежать за ним, но остановилась. Послушать его или ослушаться? И думать не нужно! Она мигом побежала в кабинет 433. Он был рядом, к счастью, дверь была открыта, и она забежала внутрь. Монстр проломил дверь, и та упала прямо на Оливию.

«На меня дверь упала и прижала к полу! Я не могу двинуться!» — подумала Оливия.

Сверху упавшей двери протянулось что-то черное и длинное. Рука любимена, что напоминала плеть.

«Мне... Мне конец», — за секунду поняла Оливия, и в ту же секунду плеть начала душить ее, подняв к монстру.

— Твоя голова вывернута. Исправить — задача мужа, — проговорил монстр. — Давай съем тебя. Счастливы будут оба.

Рот монстра открылся, глаза Оливии закрылись, а сама она потихоньку падала в тихий сон.

 

Рот монстра был раскрыт, еще немного, и её оставят без головы. Любимен остановился. Ни шага, ни движения, ни звука. Что-то темное потекло из нижних глаз, а затем хрустально упало на пол.

— По... — голос обрел человеческие черты, — ...чему?

Стрела пролетела с огромной скоростью, пробив руку монстра. Оливия упала на пол, стала кашлять, но монстр не обращал на это внимания. Его лицо стало полно слез.

— На четвертом этаже находятся все секции, где тренируются и общаются студенты в свободное время, — Ясихира достал вторую стрелу. — Признание Оливии вчера сломило тебя, поэтому я уверен, что ты парень. А подсказки твоего разума дали мне ответ, как спасти тебя.

Циферблат — значило, что предмет носит на себе цифры, скорее всего, круглый, раз дарует жизнь, а жизнь, как мы знаем, циклична. Стрелы указывают на циферблат, а раз стрелы — значит, их несколько, скорее всего, три. И последнее: «Центр тоже ценность». Те числа, что ты называл, были не случайны, а именно: девять, двенадцать, пять, двадцать, один, восемнадцать. Это были очки. Та самая ценность. И центр — самый ценный.

— Поэтому мы тут. — Яркий свет пролился на эту комнату, как и во всем универе. — В кабинете по занятиям дартсу. Именно тут я освобожу тебя!

— Ясихира, — полуобморочном состоянии проговорила девушка. — Давай.

— Я не позволю любви превратиться в проклятие! Ты будешь отныне свободен, и я верну тебе твою душу! — парень натянул стрелу на максимум. Лук почти лопался, держаться было невероятно сложно. И напоследок проговорил: — Sagitta Amoris!

Он отпустил стрелу. Стекло полопалось. Стрела была настолько быстрой, что прошла сквозь любимена и почти растворилась в воздухе. Черный дым, окутывающий парня, исчез. Сам же парнишка упал на пол от усталости. Ясихира снял очки и затем выдохнул:

— Еще один злой дух отправлен в ад.

* * *

Ясихира отнес молодого парня и Оливию в медпункт. Сам же уселся возле Оливии и уснул. Его первая самостоятельная охота прошла успешно.

В этот раз он справился без учителя. Жизнь его была на краю, но он смог!

— Почему же ты... — один из духов универа с высоким ростом и луком в руках спрашивал себя, — улыбался в тот миг?

Рука припала к голове.

— Sagitta Amoris! — прокричал Ясихира, пока на его лице виднелась дьявольская улыбка. Он получает удовольствие от изгнания или от спасения?

— Это первый удачный мой ученик, который, скорее всего, оправдает мои надежды.

Студенты прошли возле этого мужчины, даже поздоровались. Тень высокого мужчины с луком преобразилась в мужчину средних лет, и тот вежливо кивнул.

— Он тот самый камень среди алмазов, этот Ясихира? — спросила девочка-призрак, выглядывая из стены.

Преподаватель все так же шел вперед, его руки были скрыты в карманах.

— ПП, правильнее: «алмаз среди камней», — обратился он к Проказнице Пилея. — Его история, события и случайные встречи меняют его, но и он меняет пространство под себя.

В каждом человеке есть частичка чуда — Миракл. У каждого он свой: маленький или большой, яркий или темный. Каждая частичка чуда может слиться с чужой или остаться одной.

Существует закон жизни: пока с тобой есть твой Миракл, ты не умрешь. Однако наличие Миракла не делает тебя бессмертным. Если тело зачахнет, Миракл сольется с ближайшим Мираклом другого человека. Чем сильнее Миракл, тем чуднее может произойти чудо от него.

На войне выжившие обладают мощным Мираклом, но их разум не может существовать, и их Миракл чахнет. К сожалению, если человека сломали, сделав из него куклу, он не может мечтать о чуде, а значит, оно не может произойти. Если тело умирает — Миракл переходит в другое, если же разум — Миракл исчезает, потому что не может выйти из тела, в котором еще теплится жизнь.

Подлинно неизвестно, откуда пришел Миракл, но среди старых духов ходит легенда, что их даровал один из пальцев бога. По этой легенде рука захотела создать проекцию своего тела, но на ладони возникла не ее проекция, а живой человек, чья жизнь была прожита словно в тюрьме. Он был несчастен, не видел своего будущего и считал, что конец — единственный правильный исход для него. Мизинец захотел исправить это и дать ему волю жить и мечтать. Бог махнул мизинцем, и маленький осколок ногтя проткнул грудную клетку человека, забравшись прямо к сердцу. Так и появились первые Мираклы, если опираться на легенду.

— И что? — спросила Проказница Пилея.

— Дело в том, что Мираклы могут исполнять желания.

«Хочу выиграть в лотерею!», «Она меня не отвергнет!», «Я закрою глаза и попаду в маленькую мишень», «Я обязательно сдам экзамены!» — все всегда мечтают. Мираклы лишь иногда исполняют желания, но при этом они не могут сделать совершенно невозможное — научить летать или возродить дорогого тебе человека.

— Чем грандиознее желание, тем маловероятнее его исполнение, — объяснил преподаватель-дух, призрачной рукой доставая сердце и показывая его ПП. — Мой Миракл достался мне от прошлого тела.

Да, если ты умрешь, твой Миракл перейдет к другому. Однако если тело захватит дух, тогда и Миракл он не отпустит.

— Так и не поняла, почему Бадди их коллекционирует, — махнула челкой призрак.

— Бадди — убийца. У него своя логика, построенная на безумии и резне.

— Не строй из себя святого, — проговорила ПП, пролетая рядом с ним. — Зачем тебе такой длинный лук? Очевидно, что ты убивал кого-то.

— Да, убивал. Но мне это не нравилось. Я лишь хотел защитить свою семью и сейчас тоже защищаю своих потомков, поэтому мы с тобой являемся добрыми духами. И скорее всего попадем в рай.

Он продолжил свой ход. Открыл дверь медпункта и вошел внутрь. Оливия, Ясихира и Альфред. Этот преподаватель положил руку на грудь Альфреда, призрачной рукой проник внутрь и схватил черный сгусток любимена.

— Парень пережил двадцать три отказа, мощный.

— Признайся он мне, я бы не отказала... — проговорила ПП.

— Ты гораздо старше этого парня, поэтому осуждаю, — проговорил преподаватель и, открыв рот, проглотил этот черный сгусток любимена.

* * *

— Где я? — Оливия оказалась в удивительном лесу, где высокие деревья тянулись к небу.

Легкий ветерок холодил её уши, унося с собой сладкие ароматы незнакомых цветов. Каждый шаг по мягкой траве звучал как тихая музыка, а вокруг раздавались загадочные звуки, словно лес был полон невидимых существ. Где-то вдали виднелся ручеек красной воды. В центре леса стояло величественное дерево с корой, на которой были выгравированы странные символы, светившиеся белым светом. Оливия подошла ближе и заметила, что некоторые из них словно шептали о давно забытых историях. Она чувствовала, что это место хранит множество тайн, которые так хотелось раскрыть.

— Пойдем за мной, — вдруг из-за дерева вышел Ясихира, его фигура выделялась. Но он был все тем же, даже эти очки при их первой встрече остались. Его голос звучал как мелодия, уносящаяся в бесконечность.

Оливия кивнула, и они вместе отправились вглубь леса. Оливия понимала, как безрассудно идти одним в лес, но сейчас ей было все равно. Они держались за руки, и их разум терял здравые мысли и догадки, оставляя большую часть на бесполезные, ничего не носящие в себе выдумки. Они прошли мимо странных существ, которые прятались в тенях деревьев, и каждое из них смотрело на них новым для них взором.

Вскоре они подошли к озеру, вода которого отражала звёзды, словно в зеркале. На берегу стояли странные камни, каждый из которых имел свою форму и цвет.

— Эти камни — как наши чувства, — объяснил Ясихира. — Всех цветов и в большом количестве.

Девушка смутилась, но она была не зла, и скорее она не была против.

— Ты так думаешь? — спросила она, повернувшись к Ясихире. Он только загадочно улыбнулся и радостно ответил:

— Нам повезло любить друг друга. Я счастлив, любимая Оливия, — без капли сарказма проговорил Ясихира.

Оливия ощутила, как её сердце забилось быстрее. Пришло осознание, что в этом месте полно загадок и тайн, которые ждут своего раскрытия. Вдруг она заметила, что на дне озера что-то сверкает, притягивая её внимание.

— Что это? — спросила она, указывая на воду.

Ясихира посмотрел в озеро и помрачнел. Оливия почувствовала, как её охватывает любопытство. Она думала, что это путешествие сюда было раем, и он создан для неё специально.

— Любимен, — произнес Ясихира.

Любимен поднялся из озера, становясь все больше, а его руки-кнуты схватили парочку, и стоило ему сжать Ясихиру, как тот исчез. Всё произошло на глазах Оливии, и та с болью закричала.

— Нет! Ясихира! — крикнула она.

Подорвалась, держась за сердце и тихо отмеряя его удары. Такое ощущение, словно перед носом чесноком повели. Она оказалась в медпункте. Возле себя она заметила спящего Ясихиру и затем выдохнула с облегчением.

— Кошмар приснился? — спросил преподаватель, вот-вот хотевший улизнуть. Оливия не могла и слова произнести, даже глотнуть было больно и страшно. Казалось, что эта боль разбудит её, и она окажется уже в реальном кошмаре. — Я классный руководитель второго курса, Морс Тредечим. Приехал сюда после дел, чтобы проведать учеников. В чатах отписываются, что все хорошо, но я обязан и лично удостовериться. — Он подошел поближе. — Прошу прощения за нескромный вопрос, но вы девушка Ясихиры?

— Я... — наконец-то она смогла что-нибудь сказать. И второй вопрос Морса заставил её покраснеть. — Я его девушка, — Оливия направила свой взор вниз и тихо-тихо ему ответила. Голос был нерешительным, тихим и дрожащим, но от него так и веяло добротой. Ясихира спас её, и она у него в долгу.

— Славно. Значит, я больше о нем переживать не буду, — он улыбнулся. — Хорошистка, так еще и популярная.

— Да. Это я! — мгновенно возгордилась девушка.

— Что будешь делать, если Ясихира уедет учиться в другой университет? — из любопытства спросил Морс. — Будешь держать с ним контакт или еще чего? — Она озадаченно посмотрела на него, такой вид вопросов явно из категории «личное», и преподаватель не должен такое спрашивать. — За один курс стала популярной среди студентов всех курсов, и даже преподаватели о тебе говорят. Ты замечательная, но популярность — единственно отличие тебя от других. Про тебя говорят, и тебе это удобно. Тебя все узнают, любят, и некоторые даже боготворят. Если лишить тебя этого, кто останется рядом с тобой? — глаза Морса покраснели, он смотрел уже с более жестокой позиции, не собираясь щадить её. — Никто, — кратко ответил Морс.

— Ясихира.

— Что, прости? — Морс согнул спину и опустился поближе к Оливии. — Зачем ему лишний груз, он явно добьется всего сам. Ты же будешь путаться у него под ногами. — Оливия смотрела на своё одеяло, боясь поднять взгляд. — Тем более, он уже стал главным в клубе по стрельбе.

— Я тоже на что-то годна! Я способна помочь Ясихире! — она вспомнила недавнее происшествие с любименом.

— Любимен — цветочки по сравнению с тем, с чем вам придется столкнуться, — он наклонился еще ближе. — Да и всю работу выполнил один Ясихира. Не будь тебя, в медпункте лежал бы один парень. — Оливия молчала, она не могла ему что-то противопоставить. Но и признавать его правым тоже не хотелось. — Он бросит тебя, когда от тебя совсем не будет толку. Уж это ты пойми, — Морс вышел из медпункта, оставив её с мыслями наедине.

Мысли Оливии метались, как осенние листья на ветру. Слова Морса звучали в её голове, как эхо, не давая покоя. Она чувствовала, как внутри неё нарастает неуверенность, и плохие мысли пролетали, оставляя неприятное послевкусие: «Что, если он прав?»

Она вспомнила их встречу, как он был пофигистически настроен, как говорил с ней как с обычной студенткой, а не популярной девушкой. Было ощущение единения в те мгновения, казалось, между ними есть что-то особенное.

«Может, я не такая уж и важная для него? — думала она, глядя в лицо спящего Ясихиры. — Мой взор так недалек. Так прост и бесполезен. У него разбито сердце, а он все равно спас меня. Я бы так не смогла. — Долгая тишина, и вопрос из души вырывается: — Что я к нему чувствую?»

Оливия всегда была сильной, но сейчас ей казалось, что её мир рушится. Каждый кирпичик её целей, мечтаний, побед — абсолютно все рушилось. Она вспомнила, как Ясихира был холоден к ней, когда девушка испугалась, он её не обнял.

«И что мне теперь делать?! Почему я должна бояться расставания с этим!.. Когда мои мечты уходят за горизонт возможностей большинства людей? Магия, мистика, потусторонние события! Все это ждет меня! А я наивно полагаю, что должна быть рядом с ним, поддерживать его, а не мешать!» — решила она. В тот же момент слёзы подступили к глазам, но она не хотела плакать.

Оливия посмотрела в окно и увидела стволы деревьев, которые она видела во сне.

«Там, в том лесу, я чувствовала себя живой, полной сил и надежд. А сейчас... сейчас я не знаю, что делать». Она закрыла глаза, но перед нею встала картина их объятий, когда их настиг любимен. Пару мгновений — и смерть, а он её спас. Они спасли друг друга. Отделалась легким ушибом на ноге и шишкой.

«Я не могу уйти от него, не отплатив по достоинству! — с каждой секундой, думая о нем, она все больше понимала, что она просто себя обманывает. — Я должна поговорить с ним. Я должна объяснить, что готова поддерживать его, независимо от того, что будет дальше». Она почувствовала прилив решимости. «Я люблю его!» — наконец-то признала сама себе Оливия. Сердце ответило с радостью. Удары усилились, и та поняла, что её слова никак иначе — истина.

— Я-я... — Оливия смотрела на Ясихиру и тихо молвила: — ...люблю тебя.

Она закрыла глаза, и её сердце неустанно билось. Есть цель — не вижу преград.

— Как трогательно, дайте платочек, я сейчас расплачусь, — из-под кровати вылетела ПП.

— Это ты, — тихо проговорила Оливия, чтобы не разбудить Ясихиру. — Ты была возле Морса. Похожа на приведение.

— Потому что я и есть приведение! — она пролетела всю комнату за секунду и вернулась к ней. — А знаешь, кто ты?

— Я?

— Влюбленная дама! — продолжила ПП, получилось «Я влюбленная дама!», эту забаву поняла только сама ПП. — А ты знаешь, что по статистике из сотни таких дам лишь тридцать достигают своего счастья? — призрак махнула хвостом возле лица Оливии, не дав сказать. — Поэтому ты должна брать быка за рога!

— Что это значит?! — она смутилась, зная всякие журналы, даже такие выражения могут вызвать румянец. — Я в этом неопытна, он мой первый, — она замолчала и продолжила шепотом: — П-парень...

— Ой, да забей. Главное в любом деле — решимость этим заниматься. Тем более, этот паренек еще тот девственник и боится тебя. Поэтому тебе и нужно брать и делать все самой. Позови в кино, на аттракционы, в гости, на худой конец. Попозируй для него, рабочей стороной всегда вставай. Уединяйтесь, можешь даже в щечку чмокнуть. Хотя в твоем возрасте кто-то уже имеет ребенка.

— В девятнадцать не рожают!..

— Милая. Были случаи, когда и шестнадцатилетние рожали. Впрочем, тут это не так важно. Тебе же нужно не забеременеть, а лишь закрепить его внимание.

«Закрепить его внимание», — эхом раздалось в её головушке.

* * *

Столовая с утра гудела, большие очереди и ворчащий гул то там, то сям. Все это бесило, но это было обязательной частью утренних проблем Ясихиры.

— Че как, Усик, — проговорил Ваня, ударив Ясихиру по спине. — Как у тебя дела с сам знаешь кем?

— А да. Я забыл тебе сказать, — Ясихира сглотнул, не понимая до конца, реально ли это. — Оливия, она теперь...

— Ясихира! — крикнула Оливия, заткнув парня. Она привлекла внимание народа, и Ваня удивился, что популярная девушка универа так просто взяла и окликнула его брата по духу Ясихиру. — А я тебе салат приготовила! Покушаешь? — она не стеснялась, говорила во весь голос и улыбалась.

— Оливия теперь моя девушка, — проговорил Ясихира. Ваня и те, кто его не замечали, включая девушек и парней, шокировались, встав в ступор.

— Ну как? Ясихира, пойдем за столик. Не нужно стоять и покупать эти булки, они дорогие, да и не питательные. Тебе же нужно мясо, так я еще и плов сделала по маминому рецепту, — она взяла его за руки и потянула к себе. — Пойдем-пойдем. Если не будешь нормально питаться, то сил совсем не будет стрелять из лука!

— Это че за чмо рядом с Оливией? — сказал первый, за ним второй. — Её знакомый?

Третий вышел вперед, толкнув Ваню:

— Я его урою, как эта паскуда может с ней на равных болтать?!

Ваня отказался продолжать в очереди, боясь, что его друга реально уроют, но как назло толпа рассосалась, а на прилавке лежал тот самый легендарный «СУПЕР-МОЩНЫЙ-НИНДЗЯ-ТУРБО-НЕО-УЛЬТРА-ГИПЕР-МУЛЬТИ-АЛЬФА-МЕГА-ЭКСТРА-МАКСИ-АРХИВКУСНЫЙ» Бутер.

«Между девушкой и булкой я выберу булку, — подумал Ваня. — Прости, братец. Обещаю, я вкусно поем!»

* * *

— Оливия, я не могу есть в такой обстановке.

— Поняла, — Оливия посмотрела на парней и ласковым, почти зловещим голосом процедила: — Моему парню вы мешаетесь, свалите отсюда. — Даже самые взрослые дрогнули, но что-то сказать в противовес они не могли. Даже просто стоять было тяжело. Её взгляд смягчился, когда они покинули столовую. — А теперь? — Оливия смотрела Ясихире прямо в глаза.

— Так лучше, спасибо, — он положил в рот кусочек помидора. Прожевав и проглотив, он посмотрел на Оливию, что смотрела на него. Вопрос задался сам собой: — А ты есть не будешь?

— Нет, я не голодна. — Оливия вчера готовила салат и плов целый день. Попыток ушло много, поэтому неудачные экземпляры она съедала. Запах плова и салата напрочь отбивал всякое желание есть у девушки. Взяв вилкой мясо с маленькими крупинками белого риса, она поднесла его ко рту Ясихиры. — Открой ротик.

— Н-нет...

— Ну же, скажи: «А-а-а». Ты же любишь свою девушку? Просто скажи: «А-а-а».

Парень сглотнул, с прошлой у него так не было.

«Чего она так резко начала обо мне заботиться? Неужели та дверь слишком сильно ударила её по голове?» — ужаснулся Ясихира. Делать нечего. Он приоткрыл рот, мясо вместе с рисом проникло внутрь. Неожиданно очень даже вкусно. Настолько, что Ясихира промычал и мигом прожевал его.

— Это потрясающе! — проговорил Ясихира. — Я никогда ничего подобно не пробовал! Как ты такого добилась?!

Девушка вновь легко возгордилась, подняв голову выше крыши. Она начала говорить, пока он ел. Запомнилось лишь то, что это «очень сложный процесс» и еще «я могу тебя научуть, если ты не против пойти ко мне в гости». Из-за последнего он подкашлянул.

— В гости? К тебе? — проговорил Ваня, держа в руках светящуюся булочку, словно сделанную из золота.

— Приглашен только мой парень, — от такого заявления даже Ваня поперхнулся воздухом.

— Ага, повтори это еще раз пять, чтобы звучало естественнее, — он пару секунд сидел, не двигаясь, и затем закричал: — Брат, ты не шутил?! — Ваня с гигантскими глазами смотрел на Ясихиру, что тот тоже явно не понимал, какого черта тут происходит. — Она просто... И ты с ней... Она в тебя? ЧТО?!

— У нас с ней... Эм... — он почесал затылок. — Я сам не знаю.

— Ваня. Мы с Ясихирой испытываем взаимную симпатию. Поэтому я решила предложить ему встречаться, — Оливия посмотрела на Ясихиру. — Мы любим друг друга.

Ясихира расценил это как возможность поддерживать таковую легенду. Честно. Он ничего не понимал, но салатик и мясо — вкусно.

И под такое невероятное утро они продолжили жить — удивляться, справляться с духами, развивать отношения и...

«В гости к своей девушке я еще не ходил, — сделал умозаключение Ясихира. — К прошлой тоже. Но прошлая и не готовила для меня. Может, в этот раз будет как с едой? Мы хорошо проведем время, все будет хорошо».

С такими мыслями он пришел в гости. Ясихира позвонил в звонок. И ему открыла Оливия в костюме горничной.

— Привет, любимый! — проговорила Оливия, сложив руки сердечком.

— Тебе... костюм горничной... под цвет волос подходит. Дам-с, — проговорил он, пока из носа не пошла кровь, а он сам не потерял сознание. Оливии пришлось переодеться, чтобы Ясихира был в сети. Правда, результат её удовлетворил.

У неё в квартире были большие комнаты, еда, приготовленная заранее мамой, приставки, игрушки мягкие, с которых не спала пыль, в её комнату Ясихира не решился зайти. Её мама сидела дома на складе, чтобы не мешать влюбленным голубкам.

Родословная Оливии оказалась довольно интересной. Её мама прямиком из Офики, а отец — с Зибари, что они забыли в Позкве? У Ясихиры, конечно, был такой вопрос, но он тактично промолчал.

Действо было прекрасным, но все это время Оливия говорила, что любит Ясихиру. Прыгала и скакала возле него, а для кого? Публики нет, один только он и мама Оливии, которая заперлась на их складе.

«Она любит меня, — голос прозвучал в голове так, словно это было само собой разумеющимся. — Или она просто пытается вжиться в роль? Тяжело. Нужно спросить напрямую».

— А тут мои игрушки, я в них играла, когда была маленькой, — Оливия разболталась, пока Ясихира был в своих мыслях, она его притащила в её комнату. Нет, вы не поняли. Женщина притащила Мужчину в свою комнату. Ясихира осознал это и немного встал в ступор. С прошлой у него не было такого, и он не знал, как реагировать.

— О-Оливия, — промямлил парнишка. Она, услышав голос любимого, развернулась в его сторону. Повернула голову, как песик, и довольная смотрела на него. — Ты же любишь меня не по-настоящему? Я понимаю, в универе у тебя есть друзья, при которых ты пытаешься выглядеть лучше, чтобы сохранить свое лицо и подобное. Но здесь мы совершенно одни, а ты продолжаешь прыгать вокруг меня, словно я этого достоин.

— Никакого чувства такта! Ножом по сердцу, по женскому, между прочим! Дурачок! — её оскорбление звучало как забота. — Не люби я, стала бы прыгать вокруг тебя и рассказывать про свои мягкие игрушки? — Она отпустила ручку плюшевого медведя и встала на ноги в полный рост. — Блин, мне теперь стыдно.

Молчание и неожиданное предложение:

— Может, поцелуемся? — слегка с румянцем предложил парень. Оливия сложила руки на груди, словно на неё пялились. — Прости! Я что-то в прострацию ушел! — «Сморозил дурость. Не учусь на ошибках». Прошлая из-за этого его и бросила.

— Я не против... — шепотом проговорила девушка. — Если ты так хочешь. Т-только не напирай сильно, и не смейся, и резко не отталкивай, и вообще не отталкивай меня во время поцелуя! — девушка ерзала на ровном месте, иногда пригибалась пониже из-за дрожи в ногах. — Ну что, будем?

Теперь у обоих не только голова шла кругом, но и глаза хотели выскочить из орбит. Кричать и молить о совете бога, который посоветует, что предпринять.

Правда, мизинец бога уже позаботился об этом. Желание Оливии было услышано. Пару резких движений, и Ясихиру повалили на кровать. Тела второкурсников были прижаты друг к другу, тепло, исходящее от их тел, передавалось и слилось в единое тепло. Оливия не стала терпеть или ждать, она сама прижала его к кровати, закрыв руками выход справа и слева. Медленно наклонившись вперед, она с ударами сердца отсчитывала миллиметры до приземления. Её губы прикоснулись к губам Ясихиры. Сердце успокоилось или — ИЛИ! — оно настолько громко бьет, что она просто его игнорирует и не слышит. В глазах появились сердечки, и Оливия медленно продолжала. Она запустила язык, животные инстинкты или похоть ею двигали, неизвестно, но что было известно — что её намеренья были от желания сохранить связь с Ясихирой. Она добьется этого, даже используя грязные методы. Один из таких уже используется молодой дамой по полной, а именно — сцепление языков. Они объединялись и танцевали, объединяясь мотивами продолжать без конца. Возбуждение парня достигло максимума, и это ощутила обладательница больших и острых клыков, которые пошли в дело. Шею парня прокусили, оставив на долгое время видный укус. Две большие черные точки и две поменьше. После сего действа парень попытался оттолкнуть девушку, но сил не хватило, и руки упали сверху, а голова — набок. В самый важный момент, когда кончик одного зуба соприкоснулся с кончиком второго, он потерял сознание.

Ясихира проснулся из-за сильного жара; стоило открыть глаза, как темнота объяснила ему, что открыты глаза или закрыты — ты все равно ничего не видишь. Но ничего! Глаза могут привыкнуть к темноте. И как они привыкли, Ясихира разобрал протяжные вздохи ему на ухо. Оливия обвила его спину ногами, сама она голой прижималась своим телом к нему. А её тихое, удовлетворённое сипение успокаивало его, но не успокаивала сама ситуация.

«Как я докатился до жизни такой?» Не хватает только музыки "Highway to Hell", а так его состояние уловимо. Голый лежит в обнимку с красавицей. Это точно тот самый Ясихира? «Я выжат как лимон и пуст внутри, как дед-инсайды этого поколения. А-а-а-а-а... Сил нету-у-у-у! Оливия при этом супергорячая! Погоди, это нормально, что я понял, что это Оливия, только из-за её прижатого ко мне тела и длинных волос? Что она делала со мной, пока я спал... Боже правый, да я голый!» — испуганно дрогнул парень. Его дрожание уловила и сама девушка.

— Ясь... — пропела девушка. — Я рядом-рядом.

Она еще спала, но при этом разговаривала во сне. Милое личико то и дело морщилось, она расслаблялась и поворачивалась из стороны в сторону. Сердце не билось так ошеломительно, как раньше. Сейчас, просто смотря на её лицо, Ясихира медленно влюблялся в неё. Внешность, характер и её действия были полной противоположностью тем, что были у другой девушки, с кем он встречался.

«Как же сумбурно все происходит, — проговорил про себя Ясихира. — Шея болит несоизмеримо. И спать продолжать невозможно из-за жары тела Оливии. Ладно, попробую». Ясихира приподнял руку и легонько потыкал её плечо. Та в ответ лишь мило промычала.

— Оливия, — Ясихира окликнул её вслух. — Мне домой нужно. Мои родители не знают, что я тут с ночевкой.

— Всё хорошо. Давай еще поспим, — продолжила Оливия, находясь в полуночном состоянии. Её глаза были закрыты, а моська выглядела суперсонной. — Твой папа приходил, и мы его предупредили, что ты, — она зевнула, — задержишься...

— Он мне не отец, — проговорил с особой злобой парень. — Не называй его моим отцом. Он отчим.

Из-за яростного голоса Ясихиры Оливия потеряла желание спать и тотчас открыла глаза. Они сверкнули раскалённым железом. Красные и светились в темноте, как закатное солнце. Её рука припала, пока он был заколдован её глазами.

— Любимый. Что я делаю не так? — она схватила парня за шею и притянула к себе. — Я съем тебя. Выпью всю твою кровь, а после рожу от тебя.

Глаза открылись. Ясихире всё это приснилось. «Какое богатое воображение!» — стоило удивиться и повернуть голову набок, как он увидел спящее личико Оливии, смущенное и тихо вздыхающее. Одеяло пусть и скрывало, но на них, как и во сне, не было одежды. Оливия почувствовала, что он проснулся, и медленно открыла глаза.

— Доброе утречко, любимый.

Её лицо было озарено ярким солнечным светом, а ее белоснежные локоны закрывали все прелести. Она приподнялась и поцеловала Ясихиру в губы, после припала ниже к его шее.

«А-а-а», — послышалось открывание рта сонной Оливии, клыки впились в кожу, и часть сил мигом улетучилась. Приподнявшись, она посмотрела на Ясихиру с улыбкой.

— Значит, ты все это время была вампиром? — ни капельки не удивился Ясихира. — И ничего не сказала своему любимому об этом?

— Не сказать, что я намеренно это скрывала, просто до инцидента с любименом я не знала, что являюсь вампиром, — она взяла Ясихиру за руку и сжала её. — Моя любовь к тебе вызвала сильное желание испробовать крови. Лишь испив твоей крови, я стала собой. И я тебе еще сильнее благодарна. Поэтому, — она сглотнула, — Ясихира Лектур, я, Оливия Мерси, хочу и впредь быть вашей. Возьмите меня в жены! — Ясихира замер на мгновение, его сердце забилось быстрее. Слова Оливии достигли его сердца. Он смотрел в её глаза, полные надежды и страсти, и понимал, что это предложение было не просто формальностью, а чем-то большим. — Я знаю, что это неожиданно, — продолжала она, её голос слегка дрожал. — Я не хотела тебя пугать. Но ты стал для меня всем, и я хочу провести с тобой всю жизнь и даже после хранить память о тебе!

Ясихира не стал подбирать слова, говорил все, что думает, не выискивал плюсы и не сцеживал минусы, он словно рисовал в воздухе картину без холста и говорил на всех языках мира одновременно. Творилось чудо. Сейчас. Юные сердца человека и вампира нашли взаимосвязь и четкую дорогу в будущее. Его ответ был положительным, пусть довольно грубым и неоднозначным.

Оливия же расплакалась от счастья, её лицо показало улыбку. Она бросилась ему на шею, и в этот момент они оба поняли, что это начало их истории.

* * *

— А это конец этой истории, — беловолосая девушка закрыла книгу, положила её на тумбочку и подлетела к малышке, лежащей в кровати. Она поцеловала своего ребенка в лобик. — Спокойной ночи, луна моя.

Девочка закрыла глаза и засопела, мама улыбнулась и вышла из комнаты. Стоило двери закрыться, как девочка открыла свои зоркие глазки и, схватив книгу отца, открыла её на середине, именно там мама и остановилась.

— Дальше их ждали великие приключения, сражения и бесповоротные события, навсегда меняющие их самих. Любимен был лишь ступенькой, которую они смогли преодолеть вместе, — маленькая луна продолжила читать с яркими глазами, пока беловолосая матушка и отец, сверкающий очками, смотрели на своего ребенка, что был одновременно и вампиром, и человеком. — Вскоре у них родилась дочь, которую они назвали Аутра. — Девочка сразу заметила своё имя и сделала мгновенные выводы, которые её поразили. — Неужели мои родители — те самые герои из этой книжки?!

* * *

Эпилог

2060 год. Конец Эры человечества — начало Эры духов.

Дух, именующий себя как сама Смерть, предстал перед всеми людьми. Он стал руководить всеми духами, и они перестали скрывать себя. К тому же они перестали искать подходящий сосуд для полного контроля. Больше не было нужды в этом, теперь каждый рожденный дух захватывал тело любого, кто был чист кровью.

Среди людей скрывались личности, что боролись с пробужденными духами, и в начале сражения они сияли ярко. Пока духи не стали их захватывать. Под раздачу попал и отец Аутры — Ясихира. Мать, истощенная от порабощения отца духом, сейчас прячется в бункере для выживших.

Отец — порабощён духом. Мать — ослаблена в бункере. Кто же выйдет спасти мир, который вот-вот исчезнет?

Высокая черная бесформенная фигура с белой маской с острым подбородком — Дух, названный Смертью. Чьи-то недлинные белые волосы развевались на ветру, зеленые глаза высматривались в маску смерти, и тот это почувствовал. Сама Смерть обратила внимание на женщину, стоящую посреди разрушенного города. Обломки когда-то любимого города родителей теперь лежали в руинах.

— Ты кто еще такая? — спросил монстр, его голос звучал как раскат грома.

— Кто я? — девушка вытянула руку, указывая на него пальцем с дерзким вызовом. — Ой-ой-ой! Послушай же! Я ведомая порывом души, истинный высший пилотаж, когда смешались все краски мира! Великая полукровка! Или просто Аутра. Ты хорошенько запомни это имя! Это имя той, кто тебя победит!

— Один человечишка против меня? Не очень-то и здраво так себя вести.

— Раздавать пинки здравому смыслу — вот для чего я рождена! — Вокруг неё скопилось множество духов, пытаясь захватить тело. — Вы пытаетесь слиться со мной? Послушайте же, и ты глупец, что назвался Смертью! Слияние — это вам не тяп-ляп и готово! Это тебе не собрались-разбежались, тут всё гораздо глубже, чем ваши грязные мечты об Эре духов! — она взяла всех духов одной рукой и сильно сжала. — Гляди же, что есть истинное слияние человека и духа!

Вампиры обладают множеством особенностей. Они не любят солнце, а лунный свет — еще сильнее. Они питаются кровью и способны трогать неосязаемое. Люди же умеют делать великое и чудное. А ребенок, имеющий сразу две таких особенности, способен делать невозможное!

Рука засветилась ярким светом. Её рука, её ладонь превратилась в гигантское продолжение топора.

— Включите музыку погромче, я покажу вам «слияние»! — она сделала рывок, громко закричав, знаменуя о скорой победе. — Эре духов — не быть!