Семь бед - один ответ (джен)

Начало первого курса…

Гарри ненавидел зелья. Нет, не так. Зелья не виноваты в том, что он ненавидит уроки зельеварения. И снова не совсем верно. Уроки по зельям не отвечают за преподавателя, который их ведет. А Северуса Снейпа, Ужаса подземелий, Гарри совсем-совсем терпеть не мог.

И это было взаимно. Снейп своим предвзятым отношением не дал Гарри ни шанса на то, чтобы полюбить свой предмет.

“Гарри Поттер, наша новая знаменитость…”

Так сказал Снейп на самом первом уроке, полностью разрушая его заинтересованность. А Гарри ведь было интересно, на самом деле. Учебник по зельеварению был первым, который он открыл. И если бы профессор спросил его что-то до четвертой главы, Гарри точно бы смог ответить на вопросы. 

Но нет же!

В действительности ему нравились зелья. Они чем-то напоминали готовку, которую мальчик любил. Единственное из поручений тети Петуньи, которое хоть как-то поднимало настроение и помогало пережить все унижения и наказания в доме Дурслей. Зельеварение отличалось огромными возможностями как спасти жизнь, так и защитить себя от врагов. 

Гарри хотелось разбираться в этой науке, однако если Снейп не хочет дать ему ни шанса, то стараться он будет исключительно для себя. Пусть зельевар считает его бездарем, раз ему так хочется. 

* * *

Начало третьего курса…

— Поттер, вы хоть понимаете, что из-за вашей оплошности половина моего кабинета могла взлететь на воздух? — Снейп только что заклинанием очистил содержимое его котла и теперь угрожающе нависал над Гарри. 

— Да, сэр, — тихо и неохотно проговорил тот в ответ.

— Ваши однокурсники могли пострадать, — профессор не сводил с него сердитого взгляда. 

Обманчивый бархат его голоса не мог сбить Гарри с толку. Вот-вот хищник набросится на свою жертву.

— Понимаю, сэр…

— В таком случае, поясните классу, в какой именно строчке на доске была допущена грубейшая ошибка.

До бури осталось три, два, один…

— Не знаю, сэр, — пожал плечами Гарри. 

На самом деле, он знал. Сам пожалел, что переборщил с иголками дикобраза, вывалив в свое “неправильное варево” такое количество, но Снейпу об этом говорить не обязательно. Результат все равно одинаковый — неминуемый взрыв. 

— Гарри, вторая строка, — отчаянно зашептала рядом сидящая Гермиона, желая помочь другу. — Иголки нужно сыпать не сразу, а постепенно…

— Вы “Поттер”, мисс Грейнджер? — Взгляд профессора вперился в напуганную девочку. — Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора за ваше безответственное отношение к моим указаниям.

Гарри раздраженно поджал губы, старательно сдерживая гнев. По его наблюдениям Снейп только начал, и будет хуже, посмей он противиться.

— Сегодня явитесь на отработку после занятий. У вас будет отличная возможность как следует изучить содержание доски перед очисткой котлов. Так и быть, я не буду стирать свои записи.

Слизеринцы дружно засмеялись. Драко Малфой по достоинству оценил оригинальность наказания своего декана для Поттера-неудачника. Гриффиндорцы молчали, хотя на лицах Дина и Симуса на мгновение можно было прочитать явное осуждение. 

Странно, Гарри казалось, что у него на Гриффиндоре со всеми достаточно ровные отношения, а Рон и Гермиона вообще его лучшие друзья. 

Неужели он ошибся? Нет, это из-за Снейпа. Слишком сильна обида, поэтому мерещится всякое…

— Урок окончен.

* * *

— Как я и обещал, Поттер, ваше сегодняшнее зелье на доске, — первое, что сказал Снейп, когда Гарри пришел к нему на отработку. — Ознакомьтесь и приступайте к чистке котлов. Где искать чистящие средства, вы знаете лучше меня. Никакой магии.

Дав задание, зельевар устроился за преподавательским столом и начал просматривать работы учеников. 

Гарри сделал несколько глубоких вдохов, желая успокоиться, и для вида подошел к доске. Ему было обидно за любимый предмет. Дай Снейп возможность, они могли бы вести крайне интересные диалоги. Нет, Гарри далеко до уровня профессора, ведь тот даже несколько статей в журналах умудрился написать. Во всяком случае, мальчик видел две научные работы. Да и познания Гарри распространялись пока что до середины четвертого курса. 

Но нет же! Снейп выбрал войну. Гарри привык к его предвзятому отношению. Как однажды сказал Дамблдор, зельевар был обязан спасением Джеймсу Поттеру, затаил на него обиду и теперь достает его сына. Как по-детски.

— Поттер, вы там уснули? Котлы сами себя не отмоют, — прервал его размышления раздраженный голос Снейпа.

Продолжая молчать, Гарри отправился в кладовую, из которой вытащил восемь грязных котлов.

“Он специально их для меня берег, что ли?!”

Сердито поставив котлы на стол и подготовив тряпки, Гарри вспомнил, что не вытер доску. Учитывая, что мытье этих грязнющих котлов наверняка его измотает, лучше было протереть ее сейчас. Засучив рукава, мальчик принялся стирать каллиграфический почерк зельевара, отмечая при этом, что тот ему как назло нравится. 

— Что это? — пораженный возглас зельевара заставил Гарри вздрогнуть.

Он недоуменно повернулся к преподавателю. Ему не понравился подозрительный взгляд, который бросал на него Снейп.

— Что… сэр?

— Немедленно подойдите ко мне и покажите ваши руки, — угрожающе произнес Снейп, поднимаясь из-за стола.

Руки? Гарри удивленно опустил глаза и испуганно выдохнул. Он совсем забыл о том, что за день до его отъезда в Хогвартс дядя Вернон в очередной раз отплатил ему за раздувание тетушки Мардж. Тогда Гарри получил несколько чувствительных затрещин, его силой затащили в комнату, швырнули внутрь и лишили еды. Все бы ничего, но отпечаток следов пальцев Дурсля теперь выделялся на левой руке неприятными темно-фиолетовыми пятнами. Ох, а на второй руке просматривался след от пряжки ремня… И почему на нем все так медленно заживает?

— Ну? — нетерпеливо напомнил о себе Снейп.

Гарри упрямо покачал головой. Он не станет демонстрировать своему врагу такую слабость. Если профессор все узнает, он же выставит его абсолютным посмешищем перед слизеринцами! Драко Малфой не даст ему жизни до конца седьмого курса, постоянно напоминая, что Гарри Поттер живет с маггловскими родственничками, которые его ненавидят и постоянно испытывают на прочность. А он и не сопротивляется.

— Сейчас же, Поттер, — процедил зельевар сквозь зубы.

Похоже он терял терпение.

— Нет, — сказал Гарри почти шепотом.

Он не успел опомнится, как Снейп сам подошел к нему. Из-за внезапного движения профессора Гарри дернулся, словно ожидал удара, что не ускользнуло от взгляда черных глаз. На какое-то время Снейп замер, смотря на него как на какое-то дикое животное, затем взял мальчика за руку и принялся изучать травмы.

— Нет, не надо, — получилось слабо. 

Не хотелось в этом признаваться, но Гарри испугался. Он всегда недолюбливал взрослых, не зная, чего от них можно ожидать. Честно сказать, ему иногда приходили в голову мысли, что Снейп может воспользоваться телесными наказаниями вне поля зрения директора, а тот его еще и прикроет потом. Правда профессор ни разу во время отработок не делал даже намеков на то, что хочет ударить Гарри. И сегодня не делал, просто… уж очень он резко приблизился.

— Откуда у вас этот синяк, Поттер? — спокойным голосом спросил Снейп.

— Я… я упал, — первое, что взбрело в голову. 

Зельевар все больше нервировал Гарри, ведь совсем недавно он привычно злился на него, а теперь говорил спокойным голосом, даже… участливым.

— Скажите правду, — потребовал профессор.

Впрочем, про участливый голос Гарри сильно загнул.

— Я упал, — упрямо повторил мальчик, отведя взгляд.

— В таком случае, мы сейчас же идем к мадам Помфри, — осторожно, но крепко сжав его запястье, Снейп пошел в сторону коридора, игнорируя вялое сопротивление, которое исчезло сразу, едва они вышли в коридор.

* * *

— Это никуда не годится, профессор Дамблдор! — возмущению Поппи Помфри, школьного колдомедика, не было предела, стоило директору появиться в Больничном крыле.

Трое взрослых собрались вокруг Гарри, заставляя чувствовать себя крайне неловко. Они (Снейп и Помфри) раздули из его синяков черт-те что, а теперь еще и Дамблдора втянут. Нет, серьезно, ну какая разница, что его ударили? Это же постоянно происходило, пока Гарри жил с Дурслями. Мальчик все отрицал, однако вскоре его отговорки вроде “упал”, “споткнулся”, “врезался в столб” и т.д. потеряли смысл и стали совершенно нелогичными. А потом еще Помфри сообщила Снейпу, что Гарри не кормили, травмировали более серьезно (Гарри понятия не имел, что у него было сотрясение когда-то!). Все было совсем плохо! Медиковедьма озвучивала все больше травм, лицо Снейпа становилось все мрачнее, а Гарри ясно осознавал, что влип. Профессор так легко это не оставит и точно не забудет. Шикарный компромат на Гарри. 

— Профессор Снейп. Мадам Помфри. Гарри. — осмотрел всех присутствующих Дамблдор. — Что случилось? 

— Случилось что? — сузила глаза колдомедик. — Директор, вы действительно не знаете?

— Профессор Снейп вызвал меня по каминной сети и сказал, что это срочно. Без подробностей, — голубые глаза остановились на Гарри, сжавшимся на больничной кушетке. — Я так понимаю, вопрос касается юного мистера Поттера.

— Вы знали, как с ним обходились его родственники? — сердито поинтересовалась Помфри.

Ох, если Дамблдор скажет, что нет, его ждет грандиозный скандал.

— Боюсь, что я не понимаю…

— В таком случае, я вам поясню!

И Помфри втянула в этот кошмар и директора, обвиняя его в том, что тот не уследил за бедным ребенком, которого затретировали родственники, да так, что бедняжка не мог рассказать правды и постоянно искал отговорки. На попытку Гарри успокоить ее и объяснить, что все не так страшно, как она описывает, Снейп тут же заставил его замолчать. Это было единственное, что он сказал. Профессор внимательно слушал медиковедьму, продолжая хмуриться. 

Ох, что-то нехорошее явно крутилось в его голове. Гарри совершенно это не нравилось. Вот что ему теперь делать? Чего ждать от зельевара на занятиях и в целом? Стоит ли уже подыскивать себе другую магическую школу? А существуют ли другие школы помимо Хогвартса? Нимбус оставить Рону или забрать с собой?

— Ситуация ясна, — серьезно проговорил Дамблдор, когда мадам Помфри закончила свой длинный монолог, где умудрялась описывать ужасную жизнь Гарри и параллельно поругаться на директора. — Вы правы, это ужасно. Гарри, мой мальчик, я сожалею, что недостаточно уделил внимания твоей жизни у твоих дяди и тети.

— Нет… сэр, все в порядке, — Гарри растерялся настолько, что не имел ни малейшего понятия, как на все реагировать. — На самом деле, все не так плохо… это нормально, что…

— Какие действия вы предпримете в сложившейся ситуации, директор? — Снейп наконец оторвал от Гарри изучающий взгляд и направил его на Дамблдора.

— Мне нужно хорошенько все обдумать, но решение обязательно будет найдено, — заверил тот, обращаясь ко всем троим. — Это та ситуация, когда действовать нужно быстро. Особенно, когда Сириус Блэк на свободе.

— Не при ребенке же! — возмутилась медиковедьма.

Да не ребенок он уже! Гарри благоразумно промолчал.

Директор не стал задерживаться. Кажется, он и правда серьезно отнесся к словам Помфри, хотя в свое время не придал значения уговорам Гарри. Взрослые никогда не воспринимали его серьезно. Вот и очередное доказательство, что им доверять нельзя. 

Никогда.

Гарри, казалось, вечность ожидал решения Дамблдора по незапланированной проблеме, которую ему устроили Снейп и мадам Помфри. Он страшился того, что может придумать директор. Дурсли хоть и отвратительные опекуны, но к их поведению мальчик приспособился и худо-бедно мог существовать без частых срывов со стороны дяди. Тетя Петунья молча терпела его под своей крышей, даже иногда могла угостить его лишним не особенно свежим бутербродом. Проблемой был Дадли, действия которого предугадать Гарри практически не мог. Ну зайдет луна не той стороной и кузену приспичит побить его, а в другой день родители накупят ему много вкусняшек и тот с очень довольной миной будет есть, старательно попадаясь на глаза Гарри. В такие дни Дадли настолько сильно радовался возможности поиздеваться над братцем, что и не думал уже о том, чтобы его поколотить. В самые плохие дни он и его дружки объявляли “охоту на Гарри” и тогда становилось трудно.

Но все это такие незначительные мелочи. Если все поменяется, ему придется адаптироваться к реалиям, а это может занять много времени. Неизвестно, чем может обернуться для Гарри его медлительность.

Когда он вернулся тогда после посещения кабинета мадам Помфри, Рон и Гермиона набросились на него с расспросами. Они переживали, что его так сильно задержали на отработке. 

— Друг, я надеюсь этот мерзавец ничего плохого тебе не сделал? — выпалил Рон, едва они уселись в укромном углу подальше от чужих глаз и ушей.

— Рон, не стоит так говорить об учителе, тем более что ничего не произошло, — Гермиона внимательно посмотрела на Гарри. — Ведь не произошло же?

— Ну… кое-что все-таки произошло, — нервно отозвался Гарри и прежде, чем его друзья напридумывали себе ужасов, пояснил: — Не то, что вы думаете. Снейп заметил у меня синяк на руке и отвел меня к Помфри, чтобы удостовериться, что это просто синяк, а не какой-то более серьезный ушиб.

— А откуда у тебя этот синяк? — сочувственно спросила Гермиона. — Мы можем взглянуть?

Гарри не хотелось еще и друзьям во всех красках описывать жизнь с Дурслями. Он вскользь уже рассказывал им о том, как к нему относились родственники, этого было достаточно, чтобы они могли понять, что происходило вне Хогвартса. Ему хватило того, что Снейп и Помфри вытрясли из него всю душу, спрашивая о каждой травме, о маленьких приемах пищи и прочем. Благо не пришлось в подробностях делиться всем презрением, которое обрушивали на него Дурсли. Гарри не знал, что значит быть любимым и желанным ребенком и имел смутное представление об этом, лишь наблюдая за семьей Рона. Наверное, любящие родители должны быть такими как чета Уизли: один строгий родитель, а другой наоборот, все позволяющий… Или у Рона не так?

В любом случае, Гарри не станет делиться подробностями.

— Мадам Помфри его залечила, поэтому смотреть уже не на что, — он постарался как можно непринужденнее пожать плечами. — Перед самой поездкой в Хогвартс избегал драки с кузеном и упал случайно на клумбу тети. Меня естественно наказали и заставили сидеть в комнате.

— Но тебя хоть покормили? — вроде Гермиона поверила, но точно по ней никогда не скажешь. 

— Да, без особо желания впрочем, — если он будет все отрицать, ребята поймут, что он врет. 

— Никогда не понимал твоих родственников, — фыркнул Рон. — Твоя мама же родная сестра твоей тетки. Какого хрена тогда они вечно всем недовольны? 

— Это не у меня нужно спрашивать.

— Как вспомню те решетки, что они приделали к твоему окну, не по себе становится, — Рона аж передернуло. — Они к тебе, конечно, не очень относятся, но нельзя же лишить человека возможности нормально посмотреть на улицу! 

— Это еще не так страшно. А если вдруг пожар? — Гермиона и Рон тревожно переглянулись.

В какой уже раз за этот день Гарри почувствовал себя неловко.

— Да ладно вам… Ничего плохого со мной не случится.

Сомнения отразились на лицах друзей, что вызвало в душе Гарри одновременно два таких разных чувства. Он не любил, когда вторгались в его жизнь. Она была плоха, без радости, без любви, без дружбы (до Хогвартса точно), но он смирился. Были попытки поделиться со взрослыми плохим обращением Дурслей, вот только ни к чему хорошему они не привели. Взрослые не поверили, а Дурсли впали в ярость. Забота Рона и Гермионы была приятна, но непривычна и крайне навязчива. Гарри честно не понимал, как относиться к этому.

— Хорошо, что профессор Снейп обратил внимание. Сам бы ты не пошел бы к мадам Помфри и терпел бы боль, — отчитала его Гермиона.

— Я же не должен к ней бегать каждый раз, когда ушибусь, — возмутился Гарри.

— Да, Гермиона, ты, по-моему, перегибаешь палку, — поддержал друга Рон.

— Нет, я просто переживаю за Гарри и считаю, что не любую боль нужно терпеть.

— Почему-то ты так не суетилась, когда я отбил мизинец о кровать, — проворчал Рон. — А это, между прочим, было очень больно, я чуть не проклял всех на свете.

Гарри и Рон засмеялись. Отбитые мизинцы, это действительно больная тема, особенно, если случайно стукнешься во время уроков. 

Наблюдая за ребятами, Гермиона тоже улыбнулась.

* * *

Шло время, а от Дамблдора не было никаких новостей. Первое время у Гарри едва получалось бороться с тревожным ожиданием неизвестности, однако потом он успокоился, поняв, что директор, возможно, хорошенько все обдумал и решил, что на самом деле нет никакой проблемы. 

Разве дети в других семьях не получали синяки и ссадины? Гарри помнил, как Рон постоянно жаловался на драки со своими братьями и что как младший постоянно от них отхватывает. Значит не было в этом ничего криминального, и Снейп с Помфри раздули из ничего катастрофу вселенского масштаба.

Кстати о Снейпе. Куда бы Гарри ни ходил, он постоянно наблюдал где-то неподалеку профессора зельеварения. Причем тот не всегда ответно обращал внимание на мальчика, что говорило о том, что встречи происходили совершенно случайно. В один из дней они пересеклись на выходе из библиотеки, в другой Гарри мельком увидел, как Снейп сворачивал в подземелья, а на третий во время тренировки квиддичной команды он заметил, как зельевар направляется в сторону запретного леса. Прямые встречи также происходили несколько раз в коридоре, когда они шли навстречу друг другу. 

Гарри раздражало лицезреть Снейпа так часто, но видимо он чем-то разгневал небеса на прошлой неделе и таким способом они решили ему отомстить. Изощренно, ничего не скажешь. А главное, профессор здесь ни в чем не виноват. Да о половине их пересечений тот, к счастью, не догадывался! Гарри сполна хватало злости Снейпа на его уроках. 

В Гриффиндоре тоже происходило что-то странное. Не навязчивое, но из-за временно повышенной тревожности, Гарри улавливал эти кратковременные вспышки. Рон и Гермиона казалось стали чаще обычного ругаться из-за кота Гермионы, постоянно выслеживающего старую больную крысу Рона. Дин и Симус продолжали посылать Гарри не слишком дружелюбные сигналы. Особенно это было заметно, когда они звали Рона поиграть в плюй-камни или еще во что, а для Гарри у них почему-то никогда не находилось места. И ведь правда, людей с ними на игру собиралось достаточно. Тоже просто совпадение?

Гарри отложил учебник по ЗОТС и посмотрел в глаза Живоглота, уставившегося на него с противоположной кровати. 

— Шел бы ты отсюда, — проворчал мальчик, получше взбивая себе подушку. — Сейчас вернется Рон и наорет на тебя.

Удивленно подняв брови, Гарри наблюдал как кот грациозно соскочил со спального места Рональда, будто послушавшись, и… устроился на коленях у него самого.

— Ой, ну нет! Теперь я еще предателем буду, брысь! 

В ответ на его возмущения послышалось глухое мурчание.

— Глупый Живоглот, — пришлось смириться и погладить негодника. — Ты только не думай, Рон мне все равно дороже и я буду на его стороне. Ты понял меня?

Конечно же, его нагло проигнорировали. 

* * *

— Гарри, мой мальчик, — Дамблдор поймал Гарри в тот момент, когда он вместе с Роном и Гермионой шел с ужина, — я хотел бы хотел поговорить с тобой.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор! — поприветствовали его все трое.

Директор тепло улыбнулся ребятам и кивнул в ответ. Впрочем, его взгляд был сосредоточен на Гарри.

— Мы тогда пойдем, Гарри, — тут же заговорила Гермиона, чтобы не затягивать паузу. — Встретимся позже.

Друзья ушли, оставляя друга наедине с Дамблдором. До Гарри не сразу дошло, зачем профессор желает его видеть, а стоило вспомнить, желудок мгновенно скрутило от нехороших предчувствий. 

— Давай поговорим в пустом классе, — предложил Дамблдор, осмотревшись и заметив пустой кабинет.

Едва они зашли, профессор наложил на помещение запирающее и заглушающее заклинание, уселся за преподавательский стол и жестом предложил Гарри устроиться за партой напротив. Тот поспешил выполнить его невысказанную просьбу. Чем раньше начнется разговор, тем быстрее со всем будет покончено. Все-таки нет ничего хуже длительного ожидания.

— Извини, Гарри, что так долго размышлял над твоей проблемой, — голос Дамблдора прозвучал как-то слишком виновато. — Я позволил себе чуть больше времени, чтобы как следует все обдумать.

— Вы же тоже считаете, что ничего страшного не случилось? — с надеждой спросил Гарри.

Директор помолчал какое-то время, а затем ответил, явно взвешивая каждое слово:

— К сожалению, как раз наоборот. Я считаю, что слишком долго не замечал очевидного, а именно того, что твои дядя и тетя чересчур… злоупотребляют своей властью и крайне недобросовестно подходят к обязанностям опекунов юного волшебника. 

— Но ведь… — Гарри не собирался так легко сдаваться, — в каждой семье у ребенка могут быть ссадины и синяки! Это же не значит, что их родители не справляются со своими обязанностями.

— Конечно, не значит, — миролюбиво согласился Дамблдор. — Однако ты забываешь, что дело не только в том синяке, который увидел у тебя профессор Снейп. Мадам Помфри провела тщательный анализ и выяснила, что у тебя было сильное сотрясение мозга, тебя били ремнем, кормили настолько плохо, что твой вес не дотягивает до нормального веса мальчика твоего возраста. И это малое из большого списка. 

Гарри открыл было рот, но тут же закрыл. А что он на это мог сказать? Выставить себя еще большим посмешищем перед взрослым?

— Без сомнения, каждый адекватный родитель должен желать счастья своему ребенку и заботиться об его благополучии. Ты можешь сказать с уверенностью, что твоя тетя делала все необходимое для тебя?

— Нет, но… я привык. — Гарри беспомощно пожал плечами. — Они не самые худшие в мире родственники, но они и не самые плохие. 

— Ты достоин лучшего, мой мальчик. Именно поэтому я принял решение назначить тебе нового опекуна.

Сердце Гарри пару раз постучало где-то рядом с горлом и ухнуло вниз. Происходило самое страшное, а именно то, что ему снова придется адаптироваться, искать пути взаимодействия, подстраиваться. 

— Кого? — тихо спросил он.

— Ты выберешь сам, — на удивленное лицо мальчика Дамблдор поспешил пояснить: — Все это время я подбирал кандидатов на роль твоего опекуна среди тех людей, кому я могу хоть как-то доверять. Всего на это согласилось семь человек. Каждую субботу один из них будет встречаться с тобой в специально отведенном для этого кабинете. Вы будете общаться, взаимодействовать, и в конце последней, седьмой, встречи ты примешь окончательное решение. Поверь, каждый из этих семи выбранных мною волшебников заслуживает доверия в той или иной степени. Каждый из них будет не хуже, а может даже и лучше семейства Дурслей.

— А если… — Гарри нервно сглотнул. — А если мне вообще никто не понравится… Что будет тогда?

— Мы обязательно найдем верное решение, мой мальчик. Не сомневайся.

Все ясно. Дорога ему одна — в детский дом.

* * *

Гарри мялся в нерешительности перед дверью кабинета, за которым у него должна была состояться первая встреча с потенциальным опекуном. От напряжения у него вспотели ладони и вообще он не представлял, о чем надо разговаривать с незнакомым взрослым. Не все же свою подноготную придется рассказывать! Честно сказать, вообще не хотелось откровенничать. Просто пересидеть всех “кандидатов” и сообщить директору, что из этой идеи ничего не вышло. Кто знает, может все-таки вместо детского дома ему позволят и дальше проживать с Дурслями? В конце концов, Гарри научился ориентироваться во вспышках гнева дяди Вернона, уворачиваться от подзатыльников тети Петуньи и выживать в любимой игре кузена “Охота на Гарри”. Разве это не впечатляющие достижения?

Профессор Дамблдор предпочел не афишировать этот странный кастинг, и мальчик был с ним полностью согласен. На всякий случай директор обустроил комнату неподалеку от своего кабинета, и теперь Гарри трусливо топтался под дверью, страшась того, что последует после того, как он переступит порог этой комнаты.

И ведь поговорить об этом он ни с кем не мог. Рон и Гермиона не были посвящены в его ситуацию, хотя Гарри понимал, что обязан с ними поделиться. Рано или поздно он сделает это, однако перед первой встречей напутствующие слова Рона или советы Гермионы могли бы только окончательно его отпугнуть. Еще неизвестно, как бы в целом друзья отреагировали на все это. Они бы наверняка начали задавать вопросы. Гарри уже придумал даже как объяснит им причину такого радикального решения Дамблдора, но позже. Сейчас он должен сам…

Рука потянулась к двери и замерла.

“Ты что, трусливый Хаффлпаффец, Гарри?! Соберись!”

Постояв еще какое-то время и собравшись с мыслями, Гарри решительно толкнул дверь и все же вошел внутрь. 

Он, конечно, не думал, что Дамблдор предложит эти встречи в банальном классе, вот только это помещение выглядело уж слишком… уютным. Горящий камин, стеклянный шкафчик с книгами, несколько безобидных картин с зелеными лесами и речушками на фоне светлых стен, круглый небольшой столик и парочка мягких бежевых кресел. Также в комнате было большое окно с плотными атласными шторами изумрудного цвета. 

Красиво. И отвлекающе от сути.

Гарри вздрогнул, поняв, что не один в этом помещении. В одном из кресел сидел и пристально наблюдал за ним приземистого вида лысый мужичок в нелепом коричневом костюме в клеточку. Его большие “щенячьи” глаза внимательно следили за мальчиком. 

Он ухмыльнулся каким-то своим мыслям и поднялся, чем вызвал в Гарри огромное желание немедленно убежать отсюда.

“Это что за мафиози?!”

— Мистер Поттер, — он усмехнулся, прекрасно считав реакцию ребенка. — Наземникус Флетчер, рад знакомству с вами.

— А… да. Я тоже.

Этот Флетчер преспокойно устроился в своем обжитом кресле и жестом предложил Гарри сделать то же самое. Только сейчас мальчик обратил внимание, что на столе перед визитером стоял бокал с какой-то прозрачной жидкостью. Почему-то не возникло никаких сомнений в том, что в бокале плескался алкоголь. 

— Вижу, вы цените хорошие напитки, мистер Поттер, — странный тип взял напиток в руки и шутливо отсалютовал им. — Хотите присоединиться?

— Нет, спасибо, — выдавил Гарри, сжавшись.

И о чем, черт возьми, ему надо с ним разговаривать?! Это ему по мнению Дамблдора он должен раскрыть душу и рассказать о всех своих проблемах?! А тот в знак благодарности будет его в ответ спаивать и втягивать в какие-нибудь сомнительные делишки?!

Гарри явно почувствовал, как с каждой издевательской ухмылкой этого мистера Флетчера, с каждым его небрежным жестом в глазах темнеет, а в сознание закрадывается паника. Ему было жутко, он ощущал себя загнанным животным, которого заперли в клетке со старым, но не потерявшим сноровку хищником.

— Ну что ж ты, Гарольд? — неожиданное имя озадачило мальчика. — Да-да, я знаю, что твое имя больше идет от Генри, но мне нравится Гарольд. Ты же не против, пацан? К дьявлу всех этих “Гарри”.

Дышать становилось труднее с каждым словом Наземникуса Флетчера. Его жесткий голос посылал Гарри сигналы угрозы. Это сейчас он относительно дружелюбен, но что же будет, если Гарри сойдет с ума и выберет его в качестве опекуна? Опаснее ли он дяди Вернона?

Мальчик приложил руку к груди, стараясь справиться с дыханием. У него не получалось. Он задыхался.

— Эй, пацан, ты чего? — заметив его состояние, Флетчер поднялся.

— Довольно, — неожиданно вклинился в их общение другой голос. Спокойный холодный и такой знакомый. 

Гарри резко распахнул глаза и увидел Снейпа, внимательно следящего за происходящим.

— О, Северус, здорова! — поприветствовал того Наземникус.

Гарри плохо улавливал, что происходило между ними. Паническая атака дала о себе знать, и он отчаянно попытался вздохнуть.

-... проваливай отсюда, — словно издалека услышал он угрожающий тон Снейпа.

Непонятно было, к кому зельевар обращался, да и Гарри было не интересно. Он рваными вдохами пытался глотнуть воздух и не бояться того, что помимо нехватки дыхания у него начинает болеть голова.

В поле его зрения попали черная мантия и ботинки Снейпа. Гарри поднял голову и испуганно посмотрел в черные глаза.

— Сосредоточься на моем голосе, — руки Снейпа осторожно легли на его плечи, а взгляд не отрывался от лица Гарри. — Дыши со мной, Поттер. Да, вот так, хорошо.

Почему-то тяжесть рук профессора успокаивала Гарри, придавая ему сил. Он понимал, что они враги друг другу, и тем не менее Снейп не бросил его, не ушел за Дамблдором, а остался с ним.

— Продолжай дышать. Слушай меня и дыши вместе со мной. Сделай вдох, теперь выдох. Прими то, что ты не разучился дышать, глупый ребенок. Вдох. Выдох. Вдох…

Гарри дышал, с каждым глотком воздуха осознавая, что контроль начинает медленно возвращаться к нему. Ладонь зельевара переместилась ему на грудную клетку, стабилизируя процесс еще сильнее. Мальчик ощутил как сильно колотится его сердце в том месте, куда Снейп положил свою ладонь.

Он продолжал дышать под успокаивающий голос зельевара, однако внутри бушевал нехилый спектр эмоций. Эта щекотливая ситуация, в которой Гарри оказался из-за своей панической атаки и из-за Дамблдора, который спровоцировал этот приступ, сбивала его с толку, вызывала странные непонятные эмоции, которые никак нельзя было назвать нормальными.

— Вам лучше, Поттер? — спросил Снейп, убрав наконец ладонь.

— Д-да… — Гарри чуть мотнул головой, поправившись. — Да, сэр. Спасибо.

— В таком случае, не задерживаю вас, — холодно ответил зельевар и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Гарри был только рад. 

Неловко попрощавшись, он спешно покинул злосчастную комнату, барахтаясь на поверхности всех своих мыслей и страшась их непредсказуемых и опасных течений. 

Наземникус Флетчер, первый из семи кандидатов на роль его опекуна. 

На что ориентировался Дамблдор, подбирая ему такого взрослого? Почему не спросил у Гарри о том, какой он хотел бы видеть свою будущую семью? Почему допустил, что мальчик захочет пуститься во все тяжкие с этим мафиози? И почему там оказался Снейп?

Гарри едва обратил внимание на то, что с шага перешел на бег. Он бежал от этой комнаты как от бладжера, который команда соперников безжалостно пустила в его незащищенную спину. 

Лучше бы он не получал ту злополучную отработку…