Сколько стоит магия? (джен)

Гарри пнул ногой камень. Еще один. Если он продолжит в том же духе, от его старых кроссовок останутся одни дыры. Вряд ли сердобольные родственнички раскошелятся ему на обновку перед началом учебного года, а даже если и так, Гарри бросит им их же подачку в лицо.

Он не хотел их больше видеть. Никогда.

Гарри не помнил, когда еще чувствовал к кому-то такую же всепоглощающую ненависть. Наверное, подобный всплеск в нем произошел прошлым летом, когда тетушка Мардж открыла свой грязный рот и посмела упомянуть его родителей.

Посмела очернить их память.

Гарри готов был терпеть многое. Да он и терпел… ну, почти. Делал, что ему велят. Но он не мог ни смолчать, ни сделать вид, что не слышит, когда кто-то вспоминал о маме или папе. Боль не угасла с годами, как он надеялся. Она словно затаилась, чтобы выплеснуться наружу в самый неподходящий момент.

Ну почему ему не сиделось в комнате! Зачем, ну зачем, спрашивается, он спустился в гостиную в тот самый момент, когда они обсуждали… это?

Конечно, тете Петунье лишь бы языком потрепать. Она и рада была ляпнуть очередную гадость о сестре. А дядя Вернон так боялся всего магического, что готов был поддакивать своей жене во всем, не прикладывая ни капли своего жалкого ума к тому, что говорит. Вот только непонятно одно: зачем они сказали, что отец Гарри ― ему не родной?

Что у мамы был таинственный ухажер, личность которого никто не знал, даже ее сестра и родители. Что она вскоре забеременела, и когда ухажер по классике жанра куда-то исчез, ее доброе имя спас Джеймс Поттер, спешно женившись на ней.

Мексиканский сериал, не иначе.

Очередная ложь, высказанная таким тоном, будто это истина в последней инстанции.

Тем не менее, Гарри это сильно задело. Сильнее, чем он предполагал.

Тетка, заметив племянника, застывшего на нижних ступеньках, даже не стала переводить тему и делать вид, что обсуждали не его. Она неприятно улыбнулась и подтвердила, что он незаконнорожденный, а также уже достаточно взрослый, чтобы об этом знать. Сердобольная тетка якобы берегла его психику, но, по их мнению, он и так слишком ненормальный, вряд ли что-то способно ему навредить. А дядя Вернон с Дадли только мерзко хихикали, глядя на него.

Они явно издевались: им всегда нравилось его мучить, ущемлять в чем-то, издеваться разными способами. Это хобби у них такое.

Но почему тогда Гарри воспринял так близко к сердцу эти лживые слова?

Летний вечерний дождь, начавшийся с легкой мороси, усилился, однако Гарри продолжал идти вперед. Так он незаметно дошел до детской площадки и уселся на лавочку, обхватив себя руками и стараясь ни о чем не думать.

Хорошо бы никогда не возвращаться домой. Поселиться где-нибудь на отшибе и жить себе спокойно. А еще хорошо бы стать кем-то другим. Не Гарри. Изменить внешность, личность и начать все с чистого листа.

Жаль, магия бессильна перед этим (Оборотное зелье не в счет). Было бы замечательно, если ему не пришлось бы больше жить у Дурслей. И профессор Снейп перестал бы цепляться только по причине, что его фамилия ― Поттер. Да и Волдеморта он бы интересовал не больше, чем зубная щетка. Не говоря уже о том, что этот безносый тиран не подловил бы его на Турнире и не испортил бы такой замечательный момент. Гарри невольно вздрогнул, вспоминая кладбище, Пожирателей, огромный черный котел и… кровь. Свою кровь, тонкой, быстрой струйкой бегущую по руке. Просто чудо, что ему с Седриком удалось оттуда выбраться живыми.

Гарри не смог даже как следует отпраздновать победу с друзьями, провалявшись после этого в больничном крыле недели три. Мадам Помфри была чересчур обеспокоена его здоровьем и не выпустила его даже на экзамены. Впрочем, Гарри поставили все баллы экстерном, чему следовало бы радоваться, но вынужденное и такое долгое безделье только вогнало его в уныние. Медсестра почему-то решила, что его сильную слабость вызвало то, что у него взяли кровь для возрождения злодея века, но Гарри этому не особо поверил и все списал на стресс: пережитое во время Турнира, а особенно во время самой кульминации, смог бы вынести не каждый. Просто он живучий, как таракан, вот и все, а организм оказался не железным и дал небольшой сбой. Было бы из-за чего переживать.

Холодные капли дождя, заползающие за шиворот, немного остудили его голову. Гарри встал и поплелся обратно. Все равно надо вернуться и отбыть еще месяц в этом доме. Целый месяц. Как заключенный.

К слову, у него завтра день рождения. Хорошо, что Хедвиг как раз улетела к Рону с письмом. Может завтра принесет что-то вкусненькое от миссис Уизли.

Это его немного приободрило, однако тут же в его голову дерзко ворвалась мысль, которая подействовала на него, как ушат холодной воды.

А что если Дурсли правы?

Что если Джеймс Поттер никогда не был ему отцом, хотя и собирался воспитывать его как родного?

Что если… его отец сейчас жив?

«Жив», ― проговорил шепотом Гарри, пробуя это слово на вкус. Оно значило слишком много. К примеру, то, что он смог бы уехать от Дурслей раз и навсегда.

И может быть, даже узнал бы, какова она, родительская забота. Если, конечно, он своему отцу хоть немного нужен.

Гарри остановился. Нет, не потому, что споткнулся о булыжник, подвернул ногу и разодрал один кроссовок до мяса (все-таки это произошло). Просто ему стало как-то не по себе, что ли. Внутри происходило что-то странное. Дрожь в груди, тремор в руках и ногах… Тошнота. Ветровка начала давить в плечах, Гарри поспешно расстегнул молнию и скинул ее. Пальцы ног заныли, боль в них начала нарастать, переходя в нестерпимую. Гарри панически стянул кроссовки и теперь оглядывал ступни, стоя в одних носках на мокром асфальте.

А еще на него накатила слабость, похожая на ту, которую он испытывал после Турнира.

Ноги сами собой подогнулись, Гарри упал на колени, чувствуя себя отвратительно, как при начинающемся гриппе. Только этого еще не хватало ― заболеть летом, у Дурслей, которым на него плевать. Или… что это вообще такое? Неужели от одной мысли о якобы живом отце ему стало так дурно?

Слабость и распирающее чувство внутри вдруг исчезли, словно и не появлялись. Гарри медленно поднялся, осматривая заляпанные грязью брюки. Он попытался всунуть ноги в многострадальные кроссовки, но из-за намокших носков это оказалось невозможно. А еще глаза. С ними явно что-то было не так: только что видели относительно нормально ― в очках, ― однако теперь местность, будто картину, размыли водой. Дома, автомобили, лавочки, даже лужи… Гарри попытался разглядеть дорогу, но от усилий его только затошнило, а в висках начало стрелять.

Очки ему словно мешали. Гарри посчитал, что хуже не будет, и снял их. Снял и обомлел: без них он видел все четко.

Так четко, как никогда.

Подозрительно все это. Пусть он и не был против никогда больше не носить очки, но все же…

Решив, что разберется с этим попозже, когда вернется в Хогвартс, он захромал домой.

Дверь открыла тетя Петунья и еще более неприязненно, чем обычно уставилась на него.

― Чего тебе надо, попрошайка? ― проскрипела она. ― Денег у меня нет, уходи отсюда!

Гарри смотрел на нее во все глаза. Это что, она ему мстит за скандал? Ну… как-то несерьезно.

― Тетя… ― неуверенно начал и замолчал, потому та выпучила глаза, и от гнева у нее даже покраснели щеки.

― Какая я тебе тетя? ― визгливо закричала она. ― Вернон! Иди сюда, тут какой-то сумасшедший бродяжка наше крыльцо своими грязными ногами пачкает!

Хорошенькое дело, какая! Да самая обыкновенная. Или она больше не хотела быть его тетей? И из-за чего интересно? Что Гарри, услышав такую напраслину о своем отце, не выдержал и начал на них орать? А потом назвал их придурками? Ну да, грубо.

Так уж получилось.

После начали звенеть бокалы в серванте, раскачиваться люстра, и вся гостиная наполнилась ощутимыми вибрациями магии. То, что дядя Вернон ненавидел больше всего.

Нехорошо как-то получилось. Но они тоже были неправы!

Так что они квиты. Можно сказать.

А вот теперь его родственники упорно делают вид, будто они его не знают!

― Ладно, ― шумно вздохнул Гарри, видя, что тетя Петунья не собирается его впускать. ― Дайте я хотя бы вещи заберу и…

― Какие еще вещи? ― с новой силой заорала та. ― Здесь нет ничего твоего! Я сейчас вообще полицию вызову! Вернон, чего ты стоишь? Звони, а то этот бомж никогда отсюда не уйдет!

Бомж? Пусть будет так. Но почему он не может просто забрать то, что принадлежит ему?

― Вообще-то я Гарри, ваш племянник, ― на всякий случай напомнил он, если та забыла.

― Какой Гарри? ― вытаращила глаза тетя. ― Ты себя хоть видел?

― Как… какой? ― опешил он.

Все слова и разумные доводы вмиг пропали из его головы и лексикона. Чего-чего, но такого он не ожидал.

― Этот урод час назад куда-то свалил, ― пробасил дядя Вернон. ― Не вернется, туда ему и дорога.

― Да нет же… это я. Я! ― не удержавшись, закричал Гарри. Ему почему-то стало очень обидно. Было бы чему удивляться, это же Дурсли, но все же...

Что вообще происходит?

― Проваливай, мальчишка! ― дядя Вернон с трудом протиснулся между Петуньей и дверным косяком и, вытащив свою тушу на порог, навис над ним. ― Давай, иначе я тебя со ступенек спущу! Костей не соберешь!

Гарри попятился. Он знал, дядя Вернон не шутит. Особенно сейчас.

В одном кармане ветровки волшебная палочка. В другом два галлеона. Это все, что у него осталось.

Ах да, еще голова, полная вопросов. Только кто даст ему ответы на них?

Гарри отошел к обочине и сел на бордюр. Какая ирония: совсем недавно он не хотел возвращаться к Дурслям, мечтал раз и навсегда от них избавиться, а они, будто услышав о его желании, решили его исполнить. Сразу же, а зачем тянуть? Накануне его дня рождения.

Что ж, таких «богатых» подарков они ему еще не дарили.

Гарри вздрогнул от неожиданности: рядом с ним, едва не переехав ему ноги, затормозил ярко-красный автобус.

«Ночной рыцарь».

― Здоро́во! ― радушно помахал ему Стэн Шанпайк, такой же долговязый и худощавый, каким Гарри запомнил его, когда познакомился с ним два года назад, оказавшись в подобном затруднительном положении. В подобном, но не таком, как сейчас. Когда все было слишком неясно, а голову разрывали противоречивые мысли: Гарри уже готов был поверить, что в тетю Петунью сам Волдеморт вселился. А иначе, как объяснить ее поведение?

― Куда едем?

Гарри не сразу понял, что обращаются к нему.

― Куда-нибудь, ― едва справившись с пересохшим горлом, выдавил он. ― Туда, где безопасно.

― Без проблем, парень, доставим тебя в нужное место!

Гарри забрался в автобус и попытался порадоваться, что Стэн не стал задавать ему никаких лишних вопросов. Не поинтересовался его жизнью, что сейчас было бы совсем неуместно. Однако радоваться не получалось. Вот, совсем. Усевшись на одну из кроватей и привалившись спиной к стене автобуса, он апатично уставился в одну точку, бесконечно перекручивая в памяти последний разговор с родственниками.

Да, они никогда его не любили ― это факт. Вели себя порой хуже Злыдня, любимого бульдога тетушки Мардж. Вот только почему они так упорно делали вид, что не узнали его? Захотели окончательно от него избавиться? Разрешили бы уже тогда забрать вещи и дело с концом. Так нет же…

― Ваша остановка, мой юный друг! ― вырвал его из этой тоскливой повторяющейся в голове пластинки бодрый голос Стэна.

― Уже? ― Гарри вяло поднялся, стукнувшись головой об один из многочисленных поручней.

Не успел он осмотреться, выйдя из автобуса, и уточнить, куда именно его привезли, как «Ночной рыцарь» мощно стартанул и растворился вдали.

Темная неприветливая улица без огней навевала тревогу. Она не была похожа ни на Косой переулок, ни на деревню Хогсмид. Как бы эта «безопасная» местность не оказалась на самом отшибе Лондона, где собираются бандитские группировки и шастают подозрительные бездомные личности.

Может Стэн решил, что Гарри теперь один из них?

Если так, то он оказался бы недалек от правды.

Тонкая летняя ветровка не согревала, а в желудке неприятно и заунывно звучала песнь голода. Поежившись, Гарри не стал искать себе приключений на голову и просто сел на ступеньки громоздкого мрачного дома, возле которого его высадили. Или, если быть точным, выбросили.

А, может, его уже выбросили из магического мира?

Эта мысль придала ему сил. Точнее, она вызвала в нем дремавшую все это время злость. Гарри словно затолкал ее поглубже, пока говорил с Дурслями, пока ехал в автобусе. А теперь она так и рвалась наружу, грозя испепелить все вокруг. Почему в его мире ― в его личном мире ― постоянно происходит столько несправедливостей? Чем он заслужил? Почему именно он, а не кто-то другой, должен был отдать кровь, чтобы возродить Волдеморта? Почему Кубок огня выбросил именно его имя? Почему Дурсли посчитали, что если он один раз обозвал их, не без причины, то теперь он им никто? Почему?..

Гарри вскочил, взбежал на порог, едва не навернувшись на последней перекошенной ступеньке. Он вовсе не собирался бездействовать. Сейчас он позвонит вот в этот самый дом и попросит… что? Воды? Еды? Как тот попрошайка, которым его назвали?

Нет. Он спросит, что ему делать дальше. Недаром же он здесь очутился. Было ощущение, что и кондуктор, и водитель автобуса точно знали, куда ему нужно, раз они не стали допытываться, что да как.

Занеся руку, чтобы позвонить в колокольчик, Гарри наткнулся взглядом на табличку, криво висящую на дверях. Ее тускло освещал лунный свет, но Гарри смог прочесть на ней имя владельца дома. Отчего-то звонить резко расхотелось.

“Северус Снейп”, — так гласила табличка.

Гарри резко отдернул руку, словно колокольчик был способен обжечь его.

Зачем “Ночной рыцарь” привез его к дому одного из трех самых заклятых врагов? Ладно, насчет Малфоя еще стоит подумать, заслуживает ли он быть в “тройке”, но вот Волдеморт и профессор зельеварения по праву занимали свои места. Очень сомнительное безопасное место получилось… Неужели все дело только в том, что Снейп учитель в Хогвартсе?

Слыша, как все сильнее и сильнее барабанит дождь по козырьку крыши, Гарри отошел от двери и, зябко поежившись, присел на верхнюю ступеньку. Нужно было решать, что делать теперь, когда “Ночной рыцарь” спутал все его планы. Правильнее всего добраться до Рона и там связаться с Дамблдором, рассказать ему ситуацию, чтобы тот либо вразумил Дурслей, либо позволил бы Гарри остаться с семейством Уизли. Но как это сделать, когда нет ни малейшего понимания о том, где он находится? Странно было бы вновь вызывать “Ночной рыцарь”, ведь по идее ему уже помогли справиться с бедой.

В лицо подул холодный ветер с острыми дождевыми каплями, мешая нормально думать. Гарри сильнее обхватил себя руками, пытаясь согреться. По такой погоде самым правильным решением казалось проигнорировать все отрицательные моменты от встречи со Снейпом и просто позвонить в дверь. В конце концов, что тот ему сделает? Совсем некстати память услужливо подкинула воспоминание, где профессор демонстрировал Фаджу уродливую Метку Волдеморта, признаваясь, что когда-то преданно служил ему.

Гарри раздраженно поднялся на ноги. В конце концов, он гриффиндорец и не должен так сильно опасаться Снейпа вне школы. У Дамблдора наверняка все под контролем. Самое плохое, что может сделать зельевар — проехаться по его уму, пригрозить отработками, когда начнутся занятие и избавиться от него, вызвав директора непосредственно домой. А это как раз то, что и нужно! Если Гарри сам попросит связаться с директором, может и не придется объяснять, какого черта он забыл на пороге дома ненавистного преподавателя.

С этими мыслями Гарри все же позвонил в дверь. Вот только ответом ему стала тишина.

“Да ладно!” — мысленное возмущение.

Он попробовал еще раз, ведь возможно Снейп просто не услышал звонок, увлекшись своими зельями, к примеру. Результат не изменился. Никто ему не открыл.

Сердито отвернувшись, Гарри яростно потер промокшие от попадающего на него дождя ладони. Он совсем замерз в своих дырявых кроссовках и легкой одежде.

Если бы только…

Уставший взгляд внезапно зацепился за приближающуюся к дому высокую темную фигуру. Гарри признал в ней своего профессора зелий, судя по объемному пакету в одной руке и такому же черному зонту в другой, возвращающегося из магазина. Вся решимость Гарри попросить помощи… мгновенно испарилась.

― Что вы здесь делаете? — холодным голосом поинтересовался Снейп, подойдя к нему. — Что вам надо?

― З-здравствуйте, сэр, — как можно вежливее поздоровался Гарри, понимая, что зависим сейчас от этого человека. — Извините, что потревожил вас в такое время, но очень нужна ваша помощь.

― Можете не стараться, лишней еды для вас у меня нет. Да и благотворительностью я не занимаюсь, поэтому в этом доме ловить нечего.

Гарри озадаченно посмотрел на профессора, совершенно не понимая смысла его слов.

― Какая еще благотворительность? Выслушайте… нет, я, конечно, хочу есть, но это не главное…

― Мне нет дела до твоих проблем, мальчишка! — рыкнул Снейп, открывая дверь своего дома. — Откуда бы ты ни сбежал, советую добровольно вернуться туда, пока я не вызвал полицию.

― Какая нахрен полиция?! Вы с ума сошли, Снейп?! — Гарри растерянно заозирался, абсолютно не зная, что ему делать.

Похоже, зельевар ненавидел его до такой степени, что даже отказывался выслушать, не то, что помогать с возникшей проблемой. Конечно, они ведь не в школе и Дамблдор ему не указ. Однако сейчас кроме Снейпа ему не к кому было обратиться.

― Послушайте, я всего лишь прошу вас помочь мне связаться с Дамблдором! — раздраженно прошипел Гарри. — Больше мне ничего от вас не надо! Если не хотите сейчас помогать, могу переночевать на вашем пороге, черт возьми!

― Я вас первый раз вижу, молодой человек, вы действительно считаете, что я свяжу вас с директором Хогвартса по вашей прихоти? — с угрозой в голосе поинтересовался Снейп.

Первый. Раз. Видит.

Что?

Воспользовавшись его заминкой, зельевар резким движением схватил Гарри за шиворот футболки, что из-за ее мокроты ощущалось крайне неприятно и, сильно встряхнув, оттолкнул от себя. Отступив на пару шагов, Гарри врезался в деревянные перила. Те жалобно скрипнули.

― Убирайтесь с глаз моих, мальчишка!

Гарри стиснул зубы и зло уставился на профессора, посмевшего издеваться над ним.

Дрожащая от холода рука полезла в карман и, вытащив оттуда волшебную палочку, направила ее на замершего Снейпа.

― Мне нужно поговорить с Дамблдором! — еще раз повторил Гарри, впрочем, сильно сомневаясь в том, что хоть как-то напугал его. — С вами или без вас, я это сделаю! Петрификус Тоталус!

Он сомневался, что у него получится обездвижить Снейпа. В конце концов, он отлично понимал, какая разница в магии между ними. Однако Гарри не видел другого способа привлечь Дамблдора, чем воспользоваться магией вне Хогвартса во время каникул.

Вот чего он не ожидал, так это того, что произнесенное заклинание не сработает. Мало того, что оно не сработало, Гарри не почувствовал даже крохотного отклика магии.

Что случилось с его палочкой?

Снейп не стал дожидаться, пока он разберется с причиной, по которой магия не сработала. Молниеносно достав откуда-то из рукава плаща свою палочку, зельевар направил ее на Гарри.

Видимо, это была невербальная магия, поскольку ни одного слова не слетело с губ Снейпа. Гарри не смог защититься, и угодившее в него заклинание вырубило его без шансов на победу.

* * *

Когда Гарри очнулся, он не сразу осознал, что произошло. Воспоминания возвращались медленно: сначала весь этот бред про его родителей, потом Дурсли выгнали его из дома, а после Снейп отказался ему помогать.

Тут же захотелось подорваться, найти сальноволосого мерзавца и высказать ему все. Подумать только, Снейп вообще отказался его слушать! Вот только… Гарри не смог двинуться. На нем висели чары обездвиживания. И не они одни. Ему было тепло, хотя недавно все хотелось отдать за чашечку горячего какао.

Повернув голову, Гарри обнаружил профессора, сидящего неподалеку и наблюдающего за ним.

― Откуда у вас это? — без предисловий начал Снейп.

― Что? — не совсем понял Гарри.

― Палочка Гарри Поттера, — Снейп приблизился к нему и угрожающе навис над ним, что на фоне невозможности движения выглядело еще более устрашающе. — Как вы сумели ее украсть?

― Чего? Вы с ума сошли?! — Гарри возмущенно уставился на зельевара. — Я и есть Гарри Поттер! Это моя палочка! Из остролиста, с сердцевиной пера феникса, одиннадцать дюймов.

― Вы и вправду считаете, что я поверю в эту чушь? — обманчиво спокойно проговорил Снейп. — Да весь магический мир знает, какая палочка у Мальчика-Который-Выжил!

― Вы думаете, мне это нравится?! — возмутился Гарри, а потом раздраженно вздохнул и продолжил: — А, ну да, вы же меня терпеть не можете. Конечно, вы так думаете! Именно поэтому вы отказываетесь мне помогать!

Ухмылка появилась на лице Снейпа, послышались одинокие хлопки.

― Аплодирую вашей игре, мистер Аноним! Вы должно быть близкий родственник или знакомый кого-то из моих учеников. Все в Хогвартсе знают, что мы с мистером Поттером… не очень ладим друг с другом. Так что, браво!

Гарри раздраженно стиснул зубы и перевел взгляд на потрескавшийся грязный потолок. У них всегда было все непросто в отношениях друг с другом, с самого первого урока на первом курсе. Однако он никак не ожидал, что Снейп будет настолько нести бред и его не слушать.

Что ж, раз так, у него не было выбора. Ситуация выглядела кошмарной, и все последствия, которые будут иметь его дальнейшие слова и признания, не страшили так сильно.

― Не верите мне. Ладно, вы сами напросились. Я не хотел всего этого говорить, но может тогда вы поймете, что я говорю правду! На третьем курсе вы считали, что я ходил в Хогсмид, когда мне это делать было строго-настрого запрещено. Вам казалось, что вы поймали меня и мы оказались в вашем кабинете. Вы тогда сказали, что я такой же высокомерный как мой отец! Я ответил, что директор Дамблдор рассказал мне, что вы злитесь на моего отца из-за того, что “должен” ему за спасение жизни. Вы тогда решили не беречь мои “драгоценные” уши и сказали правду: что друзья моего отца решили сыграть с вами злую шутку, но Джеймс Поттер вовремя опомнился и вывел вас из ловушки. И спасал в этот же миг свою шкуру тоже. А еще вы помогли мне и Рону с Гермионой, когда мы встретились с Сириусом и Ремусом. Тот забыл выпить ваше зелье, и вы сделали все, чтобы помочь нам.

В ответ на это ему стала оглушающая тишина. Похоже Снейпа озадачили его слова, и он размышлял как может наказать паршивца, посмевшего залезть на настолько личную территорию. А возможно, он все-таки поверил ему наконец?

Неожиданно он ощутил, что может двигаться. Резко усевшись на диване, на который его положил Снейп, Гарри посмотрел прямо в черные холодные глаза зельевара.

― Что с вами произошло, Поттер? — настороженно поинтересовался Снейп.

― Ха… я пытаюсь все это время вам объяснить! — фыркнул Гарри, отводя взгляд.

― Когда последний раз вы смотрелись в зеркало? — задал профессор странный вопрос.

― Что? — растерялся Гарри. — Ну… сегодня с утра или... а сколько я был в отключке?

― Недолго. — Снейп отошел в сторону и призвал из комнаты небольшое зеркальце. — Тогда посмотрите на себя.

Гарри осторожно принял из рук зельевара зеркало, как будто оно могло его укусить. Он бросил на Снейпа подозрительный взгляд, а затем посмотрел на свое отражение.

Гарри себя не узнал: на него смотрел совершенно другой мальчишка, тоже брюнет, но более бледный, с вытянутым лицом, впалыми щеками и большим носом. Его вечно непослушные волосы сейчас были прямыми и чуть длиннее, чем обычно. А его глаза… у него возникло ощущение, что они стали ярче.

― Но… как? Почему? Я… вернулся домой после прогулки, и мои родственники не узнали меня.

― И у вас не было совершенно никаких странных ощущений?

― Пока я гулял, я почувствовал слабость и как будто ломоту в костях, но ощущение было совсем недолгим. И еще мои кроссовки будто уменьшились… Я посчитал, что это из-за дождя, и решил, что не произошло ничего критичного.

― Это не про вас, Поттер, — хмыкнул Снейп. — Вы постоянно во что-то влипаете. Вы магнит для неприятностей.

Гарри проигнорировал его слова, хоть и неприятно было слышать.

― Ладно, с этим вопросом разберемся позже. Что случилось с вашей магией?

― В каком смысле? Ах да, я ведь не сумел вас обездвижить… наверное, с палочкой что-то не так. Я не почувствовал никакого отклика от нее, когда произнес заклинание. Может, она сломалась?

― Попробуйте мою, — зельевар протянул ему свою.

На этот раз Гарри без промедления взял палочку и, оглядевшись вокруг, решительно направил ее на стоявший на маленьком столике стакан.

― Вингардиум левиоса!

К его ужасу, стакан даже не дернулся, словно ему было наплевать на какую-то там магию. А самое страшное — он вновь ничего не почувствовал. Ни единого магического всплеск, никакого тепла из кончиков пальцев.

― Ничего… не получается.

Гарри испуганно посмотрел на наблюдавшего за ним Снейпа, чувствуя, как страх и неизвестность накрывает его.

― Я… не могу колдовать!

Выкрикнув в отчаянии слова, которые наверняка снятся многим волшебникам в кошмарах, Гарри уставился на палочку, будто она могла дать ответ на самый главный вопрос.

Очки. Его глаза. На нем больше не было очков, и видел он превосходно: каждую мелкую трещинку на палочке, ворсинки и мелкий мусор на затертом старом ковре, даже вон ту старинную вазу в дальнем углу, все ее узоры...

Он забыл сказать об этом Снейпу, а ведь это важная деталь. Может, магия ― это своеобразная плата за отличное зрение?

Нет, ерунда какая-то. Так не бывает. Он ведь не просил… И к чему они, эти перемены во внешности? Гарри вроде никогда не жаловался на слишком большой или маленький нос, бесконечные прыщи или что-то иное, смущающее подростков вроде него.

Он был готов думать о чем угодно, забивать мозг любыми отвлекающими мыслями, лишь бы не слышать ту самую, единственную, продолжающую зудеть над ухом, словно комар, беспрестанно и назойливо.

Нет. Все это неправда, неправда, неправда…

― Нет смысла паниковать, Поттер. ― Услышал Гарри откуда-то издалека и осознал, что у него пытаются отобрать палочку. ― Если вы ее сломаете, лучше не станет.

Гарри не мог выпустить палочку из рук, держась за нее, как за последнюю надежду. Если вдруг он ее лишится, это будет означать, что он… он…

У него вырвался короткий всхлип. Гарри зажал рот, и тут же палочку у него конфисковали. Он закрыл глаза, сжал свои непривычно длинные волосы и принялся раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь привести дыхание в порядок.

― Только не это... Если вы сейчас устроите здесь истерику, меня стошнит! ― презрительно высказался Снейп. От него другого ожидать и не стоило.

― Я отлучусь к директору, ― сухо продолжил он. ― Вы же хотели его видеть, верно? Если он на месте, это займет всего несколько минут. Уж постарайтесь за это время не залить слезами мой дом. Это отвратительно.

Гарри уже удалось выровнять дыхание. Он и не собирался плакать, Снейп как всегда все переврал и унизил его на ровном месте. Единственное, что Гарри сейчас было нужно ― несколько слов, что все будет хорошо.

Может, Дамблдор ему их и скажет. Что ж, осталось подождать совсем немного. Всего несколько минут.

Тех самых минут, способных решить его судьбу. Директор не станет ему врать.

Перестав раскачиваться, Гарри какое-то время просто сидел, уставившись в одну точку и прислушиваясь к звукам. Время ожидания казалось вечностью. Почему Снейп не мог сразу сказать, что эффект утраты магии обратим? Он точно что-то знал. Как бы Гарри его ни презирал, он не мог отрицать факт, что профессор зельеварения ― опытный и грамотный волшебник, которому в вопросах магии можно всецело доверять.

От этой мысли начала расти злость. Такая бессильная злость, направленная даже не на самого человека, а в никуда, ведь никто не виноват в том, что с Гарри это случилось. Он шел по безлюдной улице, боролся с обидой на родственников и ― бац! Он стал другим.

Шум со стороны камина заставил Гарри вздрогнуть и поднять голову, опущенную на руки. Оттуда неспешно с достоинством вышел Дамблдор, а следом за ним появился Снейп, с неизменно недовольным, даже брезгливым выражением и поджатыми губами.

― Гарри? ― Лицо директора выражало удивление и беспокойство. То, что он его сразу узнал, говорило лишь о том, что Снейп вкратце описал ситуацию.

У него не нашлось сил даже встать, а в горле что-то застряло, из-за чего он не мог издать ни звука. Все, что ему хотелось ― сжаться в комочек, забиться в угол, а может, убежать, только чтобы скрыться от этих внимательных голубых мерцающих глаз.

Когда Дамблдор подошел ближе, изучающе глядя на него сквозь очки-половинки, Гарри ощутил желание исчезнуть вдвойне сильнее.

Это было странно, ведь он ожидал прихода директора как манны с неба, в надежде, что тот разрешит его страхи и сомнения, но не учел, что на него могут смотреть вот так. Как будто он лишился руки или ноги, стал недееспособным, и теперь все, что он заслуживает ― это жалость.

― Профессор Дамблдор, мне нужно поговорить с вами, если не возражаете, ― нарушил тяжелую тишину Снейп, которому явно все это было не по душе.

― Конечно, нет, ― встрепенулся директор, прекратив буравить Гарри взглядом. ― Я ведь для этого здесь. Хотелось бы услышать, что произошло и в подробностях.

Он снова посмотрел на Гарри.

― Я бы хотел поговорить с вами наедине, ― внушительно произнес Снейп, тоже скосив глаза на Гарри. ― Поттер… вы не могли бы выйти куда-нибудь?

Куда? На улицу, под дождь? Гарри чуть не сказал все это, но вовремя захлопнул рот. В голове роились вопросы: почему Снейп не поговорил с директором в его кабинете, о чем собирался, а теперь срочно хочет избавиться от Гарри?

Хотя… чему удивляться? Это же Снейп. Все вполне в его духе.

― Прежде всего, я бы хотел выслушать Гарри. ― Дамблдор быстро трансфигурировал из старой перекошенной тумбочки удобный мягкий стул и уселся на него с видом зрителя. Гарри показалось, что тому не захотелось садиться рядом с ним на диван, чтобы не заразиться неведомой болезнью.

― Ну… произошло много непонятного, ― выдавил он, так как от него явно ожидали ответа. На самом деле он тоже хотел бы пообщаться с директором наедине, без Снейпа, но заикаться об этом ― себе дороже.

― Гарри, профессор Снейп сказал мне, что ты не смог выполнить простейшее заклинание. ― Дамблдор поправил на носу очки. ― Возможно, перед этим у тебя случился стресс и…

― Да нет же! ― выпалил Гарри, забывшись и тут же снизил тон:

― Стресс был, но он ни при чем… разве можно утратить магию от слов?

― Каких еще слов? ― вскинул брови Дамблдор.

― Мне сказали, что мой отец мне не родной, ― скороговоркой проговорил Гарри, опустив взгляд. Ему сразу же захотелось провалиться сквозь землю. Он многое бы отдал, чтобы Снейп не слушал сейчас их разговор.

― И что было потом? ― подбодрил его Дамблдор, не выказывая ни капли удивления от услышанного.

― Я поссорился с родственниками, ушел, а когда решил вернуться, моя внешность почему-то изменилась, ― пробубнил Гарри, все еще глядя в пол. ― Дурсли меня не узнали. А потом я попал к профессору Снейпу. Вроде все.

― Странно, очень странно, ― потер подбородок Дамблдор.

― А по-моему, все очевидно, ― вклинился молчавший до сих пор Снейп. ― Поттер снова решил привлечь к себе много внимания, он не может без этого…

― Не стоит, Северус, ― мягко осадил его Дамблдор. ― Мальчик сам не понимает, что случилось, и я, признаться, могу только догадываться…

― Но почему у меня пропала магия? ― не выдержал Гарри. Не так важна была внешность, как то, без чего он не мог больше называться волшебником и принадлежать миру, который стал его семьей, намного роднее, чем кровные родственники.

― Лучше скажи, не чувствовал ли ты себя как-то необычно в последние несколько месяцев? ― вместо ответа спросил Дамблдор.

― Вроде нет, ― пожал плечами Гарри. ― Разве что… ― Он даже выпрямился, вспомнив кое о чем. ― Когда Вол… ну вы поняли, возродился, я лежал в больничном крыле, и у меня была похожая слабость, как будто я подхватил грипп. После этого я выглядел как обычно и мог колдовать…

― Ты в этом уверен?

Настороженный взгляд Дамблдора его смутил. Гарри потер лоб, усиленно припоминая, использовал ли он магию после случая на кладбище. Экзамены ему и так засчитали, мог ли он использовать палочку, например, чтобы уменьшить свой сундук перед отъездом?

Мог, конечно, но это за него сделал Рон, помогая собираться.

Друг хотел блеснуть перед Гермионой, которая в это время сидела на его кровати и что-то увлеченно рассказывала.

― Кажется, после того я не использовал магию, ― выдохнул он, еще раз мысленно пройдясь по последним дням, проведенным в Хогвартсе. А вне его он даже и не пытался вспоминать: министерский надзор ― не шутка.

― Произошедшее с тобой напоминает мне один давнишний случай, ― задумчиво протянул Дамблдор. ― Впрочем, это неважно. Я не могу делать каких-либо выводов, не зная сути.

― Я так понимаю, мальчишку нужно отправить в больничное крыло или… или лучше сразу в Святого Мунго? ― заинтересованно спросил Снейп.

Гарри чуть не фыркнул, хотя в его положении это было бы крайне странно. Не нужно хорошо разбираться в людях, чтобы прочесть на лице зельевара огромное желание избавиться от него как можно скорее.

― Пока это ни к чему. ― Директор начал разглядывать свою палочку, словно не желая встречаться взглядом ни со Снейпом, ни с Гарри. ― Больница Святого Мунго ― исключено, к Гарри и так слишком много интереса со стороны журналистов. Не стоит привлекать общественность. Все, что нужно, взять кровь для исследования. Северус… я могу на тебя положиться?

― Видимо, не остается ничего другого, как провести несколько неприятных часов, ковыряясь в крови Поттера, ― скривил губы тот.

Дамблдор, проигнорировав его слова, встал и подошел к дивану, отчего Гарри даже подобрал ноги и немного отодвинулся назад. Он чувствовал себя каким-то… грязным. Будто то, что с ним произошло, сделало его недостойным общения с таким великим волшебником.

Поколебавшись, Гарри протянул ему руку. Дамблдор произвел несколько движений палочкой, из-за чего рука онемела. Потом директор также с помощью палочки сделал небольшой надрез, а Снейп, всем видом выражавший отвращение, набрал крови в маленькую стеклянную колбу.

После этой нехитрой процедуры Гарри по-настоящему почувствовал себя больным.

Дамблдор вытащил из безразмерного кармана своей мантии кусок пергамента, самопищущее перо и что-то быстро нацарапал, затем протянул Снейпу. Тот быстро пробежался глазами и еще больше помрачнел.

― Результаты будут готовы завтра, ― холодно сказал он. ― А теперь, я так понимаю, вы заберете Поттера с собой?

Гарри с надеждой посмотрел на директора. Пусть он и чувствовал себя рядом с ним неловко из-за своих проблем, все же был бы рад уйти из дома Снейпа как можно скорее.

― Вряд ли это возможно, ― немного подумав, ответил Дамблдор, а Гарри почувствовал, как его медленно охватывает страх.

Что с ним теперь будет? Его отправят к Дурслям, которые его и так ненавидели, а теперь еще и не признают?

― Отправить мальчишку к его родственникам не самая разумная идея, ― подтверждая его мысли, произнес Снейп.

― Согласен, ― кивнул директор. ― В таком случае, Гарри останется у тебя.

― Что? ― одновременно воскликнули Гарри и Снейп.

― Я не собираюсь с ним нянчиться и вообще терпеть его здесь ни минуты больше! ― продолжил второй на повышенных тонах.

― А… есть кто-нибудь другой, к кому я мог бы поехать? ― робко спросил Гарри. ― Я мог бы написать Рону…

― Это исключено, мой мальчик, ― покачал головой Дамблдор. ― Пока мы не разобрались в причине твоего странного состояния и таких… необычных перемен, ― он как-то странно посмотрел на него, ― мы не должны привлекать к этому посторонних.

― Но семья Уизли ― не посторонние! ― горячо возразил Гарри.

― Я все понимаю, однако… ― Директор бросил быстрый взгляд на застывшего Снейпа, который, в свою очередь, убийственно смотрел на него. ― Лучше, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Если ты переночуешь здесь, ничего критичного не произойдет. Дом профессора Снейпа, насколько я знаю, защищен мощными чарами, а твой новый облик делает тебя неузнаваемым для Пожирателей смерти.

«Один Пожиратель уж точно теперь меня знает», ― уныло подумал Гарри, но ничего не сказал.

― Главное ― не показывай никому палочку. ― Дамблдор, зачем-то подмигнув, двинулся к камину.

«А какой смысл ее показывать, если магии во мне ни капли не осталось?» ― чуть не закричал Гарри, но сдержался. Снова.

― Подождите, куда… ― Снейп запоздало сорвался с места, но директор уже исчез в камине, оставив после себя лишь зеленый всполох магического огня от летучего пороха.

Гарри показалось, что в эту минуту его жизнь разделилась на до и после. И это «после» было таким мрачным и беспросветным, каким он еще никогда его не видел. И самое главное: он никак не мог что-либо изменить.

Оставалось надеяться, что Снейп найдет в его крови причину магического сбоя и они с директором решат, как вернуть ему волшебство. Завтра все решится. Главное как-то пережить эту ночь в доме рядом с человеком, который его ненавидит.

* * *

Наутро Гарри не сразу понял, где он находится. Он спал так хорошо, как никогда. Это пуховое одеяло, мягкая подушка… у него не было таких принадлежностей даже у Дурслей, которые, скрипя зубами, отдали ему старый, побитый молью плед и плоский тряпичный блин под голову. Может, это и нормально отдыхать с таким комфортом, но не здесь. Не в доме у Снейпа.

Конечно, Гарри помнил, с каким лицом зельевар ему все это вручал, как кривились его губы, когда он цедил сквозь зубы, что-то вроде «вы, наверное, рассчитывали на царские хоромы, достойные золотого мальчика, но придется довольствоваться тем, что есть». При этом он позволил, вернее сказать, заставил воспользоваться ванной, где Гарри отогрел озябшие ноги и почувствовал себя намного лучше. Заворачиваясь в длинный теплый халат в темно-зеленых тонах, он старался не думать о том, кто его носил до него. Выйдя из ванной, Гарри увидел свою чистую и разглаженную одежду, висящую на стуле.

Это он тоже постарался не принимать близко к сердцу. Наверное. Снейп брезглив и не собирался терпеть грязного мальчишку рядом с собой. Вот только по относительной чистоте его дома этого нельзя было сказать.

Ужин прошел довольно напряженно, когда Снейп поставил перед ним тарелку супа, хлеб и бекон, а сам едва ли притронулся к чему-либо, закрывшись газетой.

Хотя мог бы с таким же успехом и уйти, а не сидеть над душой, из-за чего Гарри все время чувствовал себя неловко и не мог расслабиться. Он и без того прислушивался к себе: все ли с ним в порядке, нет ли еще чего-то странного? Однако живот привычно бурчал от голода, а незамысловатая, на удивление вкусная еда принесла ему приятное чувство насыщения.

Вроде все оставалось по-старому. Кроме главного: он все еще не мог колдовать.

Словно кто-то решил сыграть с ним злую шутку и отобрал магию, стоило только Гарри отвернуться.

Так не бывает, разве что в фэнтезийных сказках. В жизни магию еще никто не терял, если изначально не был рожден сквибом.

Отбросив мысли о вчерашнем дне, Гарри взял волшебную палочку с тумбы, стоящей рядом, и поднес к глазам. Может, она сломалась, а палочка Снейпа просто не захотела его слушаться?

― Акцио книга, ― негромко произнес он, взмахнув ею в сторону шкафа.

Ничего.

― Да ладно, это же самое простое заклинание! ― не выдержал Гарри и тут же покачал головой: ну вот, он уже с волшебной палочкой говорит.

― Акцио брюки!

Не слишком приятно вылезать из-под теплого одеяла и топать босиком к стулу, где висели вещи. Но палочка так не считала. Или магия, которой нет.

― Акцио…

― Прекратите, Поттер! ― вместо приветствия бросил ему Снейп, войдя в гостиную и едва взглянув на него. Гарри чуть не выронил палочку от неожиданности. Сердце шумно забилось в груди.

― Профессор, а…

― Если вы голодны, кухня в той стороне, ― резко перебил тот, неопределенно взмахнув рукой. ― Я не собираюсь накладывать вам в тарелку и разогревать! Вы не маленький и вполне можете сделать это сами. И без того потратил время непонятно на что…

Гарри всего лишь хотел узнать, как прошло исследование его крови. Есть ли уже результат?

Что с ним теперь будет?

Со Снейпом не поговоришь. Тем более, тот считал, что зря потратил время…

― Северус, ты здесь? Можно войти? ― из камина выглянула голова Дамблдора, и тут же он, не дожидаясь приглашения, появился весь целиком, приветственно кивнув в сторону Гарри.

― Я так полагаю, вы пришли за этим? ― Снейп сунул ему мелко исписанный пергамент и отошел в сторону, сложив руки на груди в самой недовольной позе.

Дамблдор поправил очки и приблизил бумагу к лицу. Гарри напряженно наблюдал за директором, не зная, чего ожидать. Не прошло и несколько секунд, как тот резко опустил пергамент и ошарашенно посмотрел на Снейпа, приоткрыв рот. Тот вернул ему мрачный, почти ничего не выражающий взгляд через плечо.

― Ты в этом уверен? ― Дамблдор вытянул руку с бумагой, словно больше не хотел прочесть оттуда ни строчки.

― Вполне, ― сухо ответил тот.

― Что там? ― не выдержал Гарри, прижимая к груди одеяло. ― Что с моей кровью?

― С ней все в порядке, мой мальчик, ― осторожно проговорил директор. ― Только…

― Только что? ― Гарри весь подался вперед.

― В ней больше нет ни капли магии, ― вместо Дамблдора ответил Снейп с неопределенными интонациями.

― Но… моя внешность… ― пробормотал Гарри, хотя это просто мелочи по сравнению тем, что он только что услышал. Ему просто хотелось за что-то зацепиться, за что-то более понятное. Впрочем… что может быть понятного в том, что он превратился в какого-то вытянутого носатого незнакомца с неестественно яркими зелеными глазами? В таком виде стыдно на люди показаться.

― Внешность ни при чем, мой милый, ― мягко сказал Дамблдор. ― Точнее, это лишь следствие, а не причина…

― Я могу все вернуть обратно? ― перебил его Гарри. Его злило, что эти двое не говорят ничего по сути и явно что-то скрывают.

― Что касается магии, мы будем делать все возможное, ― серьезно произнес директор. ― А вот твое лицо… сомневаюсь, что этот эффект обратим.

― Что? Нет, но почему… ― Гарри заставил себя замолчать: голос и так уже начал срываться.

Дамблдор какое-то время просто смотрел на него.

― Думаю, что твои родственники правы, ― наконец, выдал он, глубоко вздохнув. ― Сейчас ты стал таким, каким и должен был быть всегда, твой прежний облик перестала удерживать магия.

― То есть… ― Гарри беспомощно развел руками.

― Твой отец ― не Джеймс Поттер, ― сказал Дамблдор, будто ни капли в этом не сомневался. ― А если это не он, есть шансы, что твой родной отец жив.

Жив?

Это слово он сказал сам себе, когда возвращался к Дурслям, и с его телом начало происходить что-то странное. Выходит, стоило только признать эту истину даже на секунду, и он стал… собой настоящим? Тем, кем всегда был, но прятался под личиной якобы сына Джеймса?

Что за бред. Так и сойти с ума недолго.

― Знаешь, это очень хорошо, мой мальчик, ― донеслось до него, словно издалека. ― Если мы определим, кто твой отец, появится немалый шанс восстановить твой магический дар.

― А если нет? ― Гарри почувствовал, как снова теряет контроль над дыханием. ― Если его тоже нет в живых…

― Не будем заранее думать о плохом, ― пресек его панику Дамблдор. ― Я буду искать еще варианты, как тебе помочь, а ты пока поживешь у профессора Снейпа.

― А… что касается жилья, я не могу поискать другие варианты? ― выпалил Гарри. Ему была невыносима одна только мысль, что он задержится здесь дольше, чем на один день.

― У меня такой же вопрос. ― Снейп сделал несколько шагов вперед. ― Вы, наверное, забыли, что я все еще здесь, и что это ― мой дом.

― Северус, пожалуйста. ― Дамблдор взглянул на него с невероятно уставшим видом, хотя только что выглядел довольно бодрым. И как это у него получается? ― Ты проделал большую работу, но нельзя останавливаться на полпути. Гарри нужна помощь, он не справится один, без магии. Даже если отправить его к друзьям, там он будет намного уязвимее, чем здесь. Ты приглядишь за ним…

― Я это делаю уже целых четыре года!

Гарри вздрогнул и посмотрел на Снейпа, голос которого только что прозвучал с неожиданным отчаянием.

― Разве все это время я плохо выполнял свое обещание? Вы сейчас требуете от меня невозможного!

― Все, о чем я прошу, позаботиться о Гарри на протяжении короткого времени, ― тихо, но с нажимом произнес Дамблдор, а его взгляд при этом стал холодным. ― Возможно, если ты займешься поисками его родного отца, мы сможем изменить неприятную для тебя ситуацию быстрее, чем я предполагаю. Большего я не требую.

С этими словами Дамблдор быстрым шагом направился к камину, а Гарри встрепенулся: он не услышал еще один важный ответ.

― Профессор Дамблдор… я могу знать, отчего это произошло? Ну… с магией.

Директор развернулся. Его лицо выражало удивление.

― А я разве не сказал? Странно… ― Он вскинул брови. ― Предположительно, твоя магия дала сбой, а потом и вовсе исчезла, когда Волдеморт получил твою кровь и бросил в тебя смертельное заклятие. Да, оно не сработало, но родовая магия защиты в тот момент аннулировалась: этим можно легко объяснить твои внешние перемены. То, что ты утратил возможность колдовать… я знаю лишь один случай, когда волшебник потерял магию, о чем я уже говорил. Но тогда это не было связано с проклятием или возрождением полуживого существа, которого и человеком не назовешь.

― Выходит, что он… вместе с моей кровью… вытянул из меня всю магию? ― не поверил своим ушам Гарри.

― Боюсь, произошло что-то похожее на это, ― скорбно покачал головой Дамблдор. ― Точно мы, увы, знать не можем.

― Вы же сказали, что это обратимо! ― Гарри ухватился за тонкую ниточку надежды, ведь все это звучало крайне неутешительно.

Выходит, мадам Помфри была права, когда намекала, что его недомогание напрямую связано с произошедшим на кладбище…

― Очень хочу на это надеяться, ― печально взглянув на него через плечо, Дамблдор зашел в камин и исчез.

Судя по его поспешности, он желал это сделать еще раньше, словно проблема Гарри легла на его плечи непосильным грузом. Или ему просто неприятно было его видеть: такого беспомощного, почти маггла, который непонятно что делает среди волшебников.

Гарри нужно было время, чтобы прийти в себя. Много, очень много времени. И как тут придешь в себя, когда на тебя в упор неприязненно смотрит эта сальноволосая летучая мышь!

― Если вы считаете, что теперь можете манипулировать своим жалким положением, то ошибаетесь, ― мерзко растягивая слова, проговорил Снейп, одновременно доставая блокнот из кармана и чиркая что-то в нем… обычной маггловской ручкой. Этим он как будто насмехался над бедой Гарри, посылая тонкие намеки.

Его движения становились все более размашистыми и нервными, после чего он с треском оторвал листок, быстро пересек гостиную и бросил его на тумбу.

― Добро пожаловать в ад, Поттер! ― произнес Снейп, возвышаясь над ним и недобро ухмыляясь. ― Это была воля директора, так что… вы знаете, кого винить в случае чего.

Когда Снейп пригрозил ему адом, Гарри сильно испугался.

Дядя Вернон любил орать на племянника и ему не нужна была для этого какая-то конкретная причина. Оскорбить его как следует или дать затрещину за плохо выполненную работу — и день Дурсля станет лучше на несколько пунктов. Его угрозы хоть и выглядели устрашающе за счет чересчур громких воплей, но дальше слов никогда не заходили. Снейп же был совершенно другим: зловещим, тихим, не бросающим слов на ветер.

Если профессор сказал, что его ждет ад, значит так оно и будет. Во всяком случае, так думал Гарри.

Однако, изучив лежащий перед ним распорядок дня, он, мягко сказать, был сильно удивлен:

7:00 — Подъем

7:30 — Утренняя зарядка и уборка комнаты

8:00 — Завтрак

9:00 — Домашнее задание на лето

12:00 — Самостоятельная готовка обеда и уборка кухни

14:00 — Домашние обязанности

15:00 — Чтение

16:00 — Полдник

16:30 — Прогулка

18:00 — Ужин

19:00 — Свободное время

21:00 — Подготовка ко сну

22:00 — Отбой

Почему-то Снейп решил, что, получив такое расписание, Гарри будет в ужасе от подобной перспективы: будет рвать на себе волосы, топать ногами и требовать аудиенции у Дамблдора. Проблема оказалась в том, что этот распорядок дня выглядел для Гарри очень даже… человечным. Три раза питаться он привык разве что в Хогвартсе или у семейства Уизли, а о каждодневных прогулках он вообще не мечтал.

Так странно. Делать уроки, ни от кого не прячась, убирать за собой, готовить только раз в день… Разве в нормальных семьях не так принято?

Стоп, семьях?! Как он допустил подобное сравнение в своих мыслях?

Полностью изучив составленный для него распорядок дня, Гарри бросил взгляд на не сводящего с него глаз зельевара. Профессор явно ждал от него реакции, и он не стал его разочаровывать, изобразив на лице смесь отрицания, раздражения, грусти и смирения. Простым языком выразил свое недовольство, хоть и молчаливое. Непонятно, как эти эмоции считывались с новой внешности, но, судя по удовлетворенной ухмылке Снейпа, тот поверил.

Бросив напоследок “Наслаждайтесь, Поттер!” и “Не смейте покидать территорию этого дома при прогулке”, Снейп ушел к себе в кабинет. А Гарри был тому только рад. Пусть у него и нет своей комнаты, однако возможность побыть одному и при этом не в чулане вполне можно было расценивать как подарок.

Почувствовав недружелюбное бурчание живота, Гарри понял, что несмотря на весь пережитый стресс, он сильно проголодался. На кухонном столе его дожидалась тарелка с горячей кашей, несколько тостов с джемом, вазочка с фруктами и стакан апельсинового сока. Гарри не понимал, как реагировать — по его меркам такая еда была слишком щедрой. Пусть вчера его и плотно покормили, но он не думал, что это распространится и на последующие дни.

После завтрака грязная посуда была перенесена в раковину и тщательно вымыта. Мелкие крошки на столе потерпели поражение от влажной тряпки. Хоть в расписании не значилась постоянная уборка за собой, Гарри решил не рисковать. Он вернулся в гостиную, где на столе возле дивана возвышалось несколько небольших стопок его учебников и тетрадей. Чернильница с пером также лежали там. Должно быть, пока Гарри завтракал, Снейп каким-то образом раздобыл его учебные принадлежности. Спрашивать он не собирался, ведь профессор ему точно не ответит, а привлекать к себе лишнее внимание в доме заклятого врага — полнейшее самоубийство.

Усевшись на диван, Гарри взял в руки учебник по чарам и принялся читать. Вернее, он думал, что будет читать. Стоило ему начать, как все его мысли снова сосредоточились на проблемах с магией.

“Зачем ты выполняешь эти дурацкие задания, если даже непонятно, будешь ли ты в дальнейшем учиться в Хогвартсе?” — задал резонный вопрос внутренний голос.

“Моя магия вернется, — постарался придать уверенности своей мысленной позиции Гарри. — А если я явлюсь в школу без выполненной домашней работы, я не вылезу из отработок”.

“А если она не вернется? — противный голос в голове не хотел униматься. — Получается, ты потратил время зря и не просто потратил, а раззадорил себя и внушил таким образом себе ложную надежду”.

“Что за бред? — про себя фыркнул Гарри, раздраженный упертостью голоса. — Почему я должен сдаваться? Моя магия обязательно вернется!”

“Ага, конечно”, — такого сарказма он не слышал даже от Снейпа.

Голос в голове затих, однако дело свое сделал и посеял в нем сомнения. Дамблдор не говорил, что магия точно вернется, он сказал, что существует такая возможность, и то, если они отыщут его отца.

Отец… еще одна опасная тема, которую не хотелось поднимать. Сначала Гарри жил с четкой мыслью, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, поскольку горе-отец напился перед поездкой и не справился с управлением. Затем добрейшей души Хагрид рассказал ему правду о том, что на самом деле Поттеры были героями и защитили своего сына от самого злобного злодея столетия ценой собственных жизней. Теперь не так стыдно было думать о родителях, представлять себе моменты, как будто они рядом и пытаться предугадать их реакцию на какие-то ключевые события. Вот он стал самым молодым в истории Хогвартса ловцом по квиддичу. Джеймс Поттер гордится им и обещает присутствовать на всех его матчах, а Лили Поттер слегка возмущается простодушностью мужа и говорит Гарри, чтобы тот был осторожен. А вот он спас Джинни Уизли от Тома Реддла. Мама плачет и ругает Гарри, говоря, что он совсем не бережет ее нервы, но крепко прижимает сына к груди. Джеймс Поттер снова гордится сыном. И Сириус постоянно заходит к ним в гости, а Рон и Гермиона периодически приезжают летом.

Пусть это фальшивые воспоминания, основанные лишь на его скудной фантазии, Гарри ценил их и никому про них не рассказывал. Ни единой живой душе, делая их только своими сокровенными желаниями, которые никогда не осуществятся.

Теперь же оказалось, что у него имелся другой отец, про которого Гарри ничего не знал. Почему он не дал о себе ничего знать и не забрал сына у Дурслей? Почему не навестил, не писал письма, не узнал, как у того дела? Какими теперь должны быть его “воспоминания” о родителях? Как так вышло, что мама всех обманывала, навязывая чужого ребенка Джеймсу Поттеру?

Столько вопросов и один хуже другого.

К черту отца!

Раздраженно захлопнув учебник по чарам, Гарри швырнул его на стол. Тот с глухим стуком приземлился на самом краешке, едва не задев одну из книжных стопок. Облокотившись о спинку дивана, Гарри просидел, глядя перед собой, до самого времени, когда ему нужно было готовить обед.

Слегка пожалев о том, что не начал делать уроки, он поднялся и отправился на кухню знакомиться с ассортиментом продуктов. Содержимое холодильника приятно удивило и в голове созрел четкий план по готовке. Честно сказать, готовка была единственной отдушиной в доме Дурслей, поэтому если Снейп считал, что подобным пунктом в расписании сможет напугать его, он сильно просчитался. Гарри любил готовить и экспериментировать над своими блюдами.

Дальше все проходило относительно спокойно. Снейп вошел в кухню ровно в обеденное время и уселся за стол. Гарри поставил перед ним глубокую тарелку с овощным супом-пюре и в качестве второго блюда добавил порцию обжаренного на сковородке риса с запеченным в духовке мясом. Свежезаваренный чай и корзинка с фруктами также оказались на столе. Закончив с раскладыванием еды, Гарри тоже сел.

Какое-то время Снейп внимательно смотрел на все выставленное перед ним, будто опасаясь, что сейчас произойдет какая-то пакость, но, когда ничего не произошло, он взял ложку и осторожно попробовал приготовленный суп. Странная эмоция на короткий миг отразилась в глазах профессора, но тут же исчезла, поэтому Гарри не смог ее прочитать. Решив не зацикливаться на этом мимолетном проявлении эмоций, он также взял ложку и принялся есть.

Весь обед прошел в молчании, что целиком и полностью устраивало. Одно присутствие рядом зельевара сильно сбивало аппетит, вынуждая крайне медленно поглощать пищу, а если бы тот еще заговорил с ним, то вряд ли бы желудок смог бы удержать в себе съеденное. Дурацкая особенность организма, когда Гарри нервничал больше обычного.

Профессор никак не прокомментировал приготовленные блюда. Не сказав ни слова, он ушел к себе, оставив все на Гарри. Если в такой тишине они проживут под одной крышей все время, пока Дамблдор не придумает, как поправить ситуацию с его магией, он будет самым счастливым на свете. Тем, кто смог выжить возле грозного Ужаса Подземелий.

Убравшись и почитав в какой уже раз “Квиддич сквозь века”, Гарри в качестве перекуса съел яблоко и отправился на прогулку. Сказать, что она принесла ему удовольствие, значит ничего не сказать. Если вчера была дождливая погода, то сегодня ярко светило солнце и свежий воздух приятно контрастировал на фоне душного и темного дома Снейпа. Хоть и нельзя было покидать двор, Гарри присмотрел себе небольшое отбрасывающее тень дерево, растущее на менее заметной части территории дома, и пристроился под ним. Возможно, ему удастся немного отдохнуть или на худой конец привести мысли в относительный порядок.

Он намеренно устроился лицом к дому, чтобы не пропустить появление профессора. Он терпеть не мог, когда кто-то подходил к нему со спины, особенно кто-то из его врагов. Следя за окнами, Гарри показалось, что он увидел там Снейпа, но если даже и так, тот быстро исчез с поля зрения. А может быть никого и не было, а шторка просто колышется от дуновения ветра.

К шести он снова был на кухне. Профессор как раз выставил перед ним тарелку со спагетти с кусочками курицы, запеченной в сливочном соусе, и небольшой порцией зеленого салата. Вновь напряженное молчание, но похоже Гарри начал к этому привыкать.

Однако, как выяснилось, он рано радовался.

По расписанию дальше шло свободное время, которое он совершенно не представлял, чем занять, но стоило ему отодвинуть стул и подняться, в его мысли вклинился тихий голос Снейпа:

— Принесите мне на проверку выполненное сегодня задание, Поттер.

— Что? — глаза в ужасе распахнулись.

Ему же послышалось, правда?

— Вы прекрасно меня услышали, — раздраженный взгляд зельевара остановился на нем, буквально пригвоздив к полу. — Я жду вашу домашнюю работу. Сейчас же.

— Я…яеенесделалсэр, — нечленораздельно промямлил Гарри.

Бесполезно было придумывать оправдания, да и не приходило в голову ничего путного, а чем дольше он тянет с ответом, тем взбешеннее будет профессор.

Дело не только в Снейпе. Так ведет себя огромное количество взрослых.

— Вы издеваетесь? — тот неприязненно скривился. — Я не терплю, когда мямлят, Поттер, и вам это прекрасно известно.

Он бросил короткий взгляд на окно, будто за ним кто-то стоял, а после вновь посмотрел на Гарри. Тот про себя мысленно взвыл и начал прощаться с жизнью.

— Я не сделал домашнее занятие, сэр, — обреченно повторил Гарри, ожидая своего приговора.

— Вам настолько сложно следовать элементарным правилам? — рявкнул на него Снейп, с грохотом отодвигая стул и нависая над ним зловещим монстром. — Вы настолько от рук отбились у своих любящих родственников, что готовы нарушать любые установленные правила, которые вам не нравятся?!

Фраза про любящих Дурслей сильно резанула слух, но Гарри сдержался.

— Они не… они… Дело не в этом!

Он мотнул головой, отгоняя наваждение.

— Мне плевать, что там произошло у нашего героя, Поттер! — совсем тихо, оттого более опасно произнес Снейп. — Раз вы решили не повиноваться мне в моем собственном доме, то будете соответствующе наказаны.

Тот снова покачал головой, не желая отступать, хотя, наверное, это было бы самым верным решением.

— Сэр, вы не правы.

— Что вы сказали? — ему показалось или Снейп сделался еще выше и страшнее?

— Я не выполнил домашнее задание не потому, что хочу противиться составленному вами расписанию. Вы же видели, что я следовал всем вашим пунктам. Зачем мне это делать, если я не собираюсь их соблюдать?

— Тогда в чем дело?

Удивительно, но Снейп готов был его выслушать. Гарри почти принял тот факт, что будет наказан. Теперь же ему нужно предоставить профессору достойное объяснение для своего промаха. И оно у него имелось. До Гарри только сейчас дошло. И дело оказалось не только в магии и размышлениях об отце.

— Вы выделили в моем расписании полтора часа на выполнение летнего задания, — Гарри чуть отодвинулся от Снейпа, поскольку его близкое присутствие нервировало и мешало сосредоточиться. — Мое место в вашем доме — это диван и маленький кусочек стола, который ниже дивана. Я понимаю, что не желанный гость в вашем доме, но вы как преподаватель наверное понимаете, что сложно писать, тем более пером, а не ручкой. Мне было крайне неудобно писать в таких условиях. Я решил почитать учебник, но света не хватило. Я хотел подойти к окну, но учитывая ограничения, я не знал, насколько их нарушу, если сдвинусь с места.

Он замолчал и рискнул поднять глаза на Снейпа. Тот успел тоже немного отойти назад и теперь задумчиво смотрел на Гарри, скрестив руки на груди. По выражению его лица определить что-либо было невозможно, поэтому оставалось лишь ждать решение, которое тот примет на его счет. Гарри не знал, что будет лучше. Может Снейпу стоит сделать стол немного повыше? Или же расширить пространство стола, чтобы пергаменты и остальные принадлежности помещались? А может…

— Мое упущение, Поттер, — наконец произнес Снейп, и Гарри изумленно приоткрыл рот, не веря своим ушам. — Директор настолько разозлил меня, что я совершенно упустил из виду, что не предоставил вам комнату.

С этими словами он стремительно покинул кухню, а Гарри, все еще пребывая в шоковом состоянии, механическими движениями начал убирать стол.

Что это только что было? Ему не померещилось? Снейп и вправду сейчас… извинился перед ним? Такое вообще возможно? А его последние слова… он действительно что-то сказал про комнату? Да не, не может быть!

Решив, что больное воображение просто-напросто сыграло с ним дурную шутку, Гарри собрал всю грязную посуду в раковину и принялся мыть. У него сейчас должно было быть свободное время, интересно, можно ли будет взять какую-нибудь художественную литературу у Снейпа? Если он все же избежит наказания. Наверняка у зельевара много книг.

Он отмывал последнюю тарелку, когда Снейп вернулся на кухню.

— Следуйте за мной, Поттер, — бросил он и снова вышел.

Гарри слегка растерялся, не зная, что делать с оставшимся масляным пятном на посудине, однако решил все же не искушать судьбу и, выключив воду, поспешил за профессором. Тот дожидался его на лестнице, ведущей на второй этаж, которую он из-за волнений и потрясений не заметил. Поднявшись, Гарри обнаружил небольшой темный коридор и несколько плотно закрытых дверей. У одной из них Снейп остановился и толкнул ее, призывая Гарри подойти.

— Теперь это будет ваша комната, Поттер, — сказал он, пропуская Гарри внутрь. — Конечно, вряд ли комната такая, какой бы вы ее хотели видеть, но, увы, я не рассчитывал на то, что в моем доме появится Избранный.

Он явно пытался зацепить Гарри, выделяя последнее слово, и тому пришлось приложить огромные усилия, чтобы проигнорировать этот выпад. Вместо этого он прошел в комнату и осмотрелся.

К его удивлению, комната оказалась достаточно светлой и просторной, во всяком случае, для Гарри. Бежевые обои хорошо сочетались со светлым письменным столом, полками, небольшим шкафом и достаточно просторной, уже заправленной кроватью. Его сундук с вещами тоже был здесь.

— Спасибо, — не совсем понимая, что именно чувствует, Гарри повернулся к Снейпу. — Это прекрасная комната.

Зельевар фыркнул, не веря в искренность его слов, однако тоже решил не обострять ситуацию.

— Ничего особенного. С этого момента вы будете каждый день после ужина сдавать мне домашнее задание и только попробуйте снова его не выполнить. Вам ясно?

— Да, сэр.

— Моя комната напротив вашей, и я запрещаю вам в нее заходить. Как и в мой кабинет и тем более лабораторию на первом этаже. Ванная комната также есть здесь, в конце коридора. Обустраивайтесь.

С этими словами он ушел. А Гарри до конца осознал, что на этот раз он очень легко отделался. Интересно, почему?

* * *

Следующие несколько недель прошли в относительном спокойствии. Гарри следовал установленному распорядку, а Снейп практически не попадался ему на глаза. Они пересекались лишь во время приемов пищи и то в основном ели в полном молчании. В первые дни во время завтрака зельевар возвращал ему проверенные и расчеркнутые красным домашние работы, щедро добавляя к этому едкие комментарии относительно его умственных способностей. Однако Гарри никак не реагировал, поэтому Снейп перестал это делать, ограничившись письменными сообщениями, порой заставляя того полностью переделать то или иное задание. Это злило, но спорить даже не возникало желания. Он исправлял работу столько раз, сколько требовал от него профессор.

Постоянное смирение не нравилось Гарри, но, честно сказать, он не понимал его начало и не стремился что-либо менять. Зачем, если в целом все спокойно? Один и тот же режим дня, нет источников раздражения, кроме бесконечных мыслей о магии. Кто бы мог подумать, что однажды наступит такое время, когда Снейп будет нервировать меньше, чем что-либо еще, а в чем-то даже вызывать позитивное настроение. Например, Гарри увидел в доме зельевара большую коллекцию различных книг. Может быть, ему разрешат одолжить несколько книг? Он уже успел забыть, как любил читать, и поглощал одно произведение за другим.

Гарри не давал мыслям о возможной блокировке магии поглотить его, как и мыслям о горе-папаше, не пожелавшем взять на себя обязательства по заботе о сыне. Однако его внутренние демоны решили иначе.

Это был первый кошмар с тех событий на кладбище. Гарри сразу узнал это место, едва оказавшись там. Тот роковой день, который он так старательно гнал из своей памяти, наступил вновь: Волдеморт возродился. Благодаря крови Гарри Поттера. И Седрика он не смог спасти. То, что они выбрались вместе — всего лишь иллюзия. На самом деле, Седрик погиб, едва перенесся на кладбище. Его убили как лишнего.

И вот Гарри оказался посередине какой-то неизвестной деревни. Крыши домов горели ярким пламенем, повсюду крики ужаса и паники, а ему в лицо дул горячий воздух, готовясь спалить дотла. Везде виднелись фигуры в черных мантиях с капюшоном и черепом-маской. Они кидались заклинаниями в беззащитных людей и те падали замертво или в агонии, если этим сумасшедшим становилось скучно.

Беспомощно оглядевшись, Гарри заметил, что фигуры в масках на него совершенно не реагировали, словно его здесь нет. Или ему только так показалось: один из нападавших направил на него палочку. Он испуганно зажмурился, ожидая болезненных ощущений, но ничего не произошло. Вместо этого где-то рядом раздался мучительный стон. Гарри открыл глаза и, повернувшись, с ужасом увидел осевшую на землю Гермиону.

— Гермиона! — испуганно воскликнул он и бросился к подруге.

Девушка подняла голову на голос, и Гарри пораженно ахнул, обнаружив, что у нее рассечена половина лица, а вместо левого глаза не оформившееся кровавое месиво.

— Не подходи! Не подходи ко мне, сволочь! — истошно закричала она и тут же закашлялась кровью.

— Гермиона… — севшим голосом прошептал Гарри, все еще стараясь приблизиться к ней.

— Уйди! Все из-за тебя! — она посмотрела на него с такой ненавистью, что он забыл как дышать. — Ты во всем виноват! Если бы не ты, Он не возродился и не убил бы моих родителей и наших друзей! Не было бы столько смертей! Это все ты…

Она не договорила. Захлебнувшись кровью, Гермиона рухнула на землю и безжизненным взглядом уставилась в никуда.

Испуганный, Гарри некоторое время таращился на мертвую подругу, а затем, под громкий хохот Пожирателей, истошно завопил.

Проснувшись и не сразу сориентировавшись в этой кромешной тьме, Гарри запутался в простынях и, упав с кровати, испуганно отполз к ближайшей стенке, ударяясь обо все, что попадалось на пути. Казалось — еще мгновение, и его разорвут на куски приспешники Волдеморта или разочарованные в нем как в Избранном люди. Его всего трясло, а перед глазами была лежавшая без дыхания Гермиона.