Котиков (не) надо спасать (джен)

Томас проверил, идет ли запись, белозубо улыбнулся в объектив, указывая себе за спину, где в иллюминаторе виднелось фиолетово-алое поле чего-то, больше всего напоминающего по форме вытянутые в длину или сплющенные человеческие уши, а по цвету ни на что не похожее месиво из оттенков сиреневого и малинового. И все эти «уши» колыхались в такт невидимому ветру и как будто тянулись к кораблю-доставщику и бетонной площадке, на которую сейчас на роботах-паллетах из трюма выезжали тюки, запечатанные в блестящий серебром защитный материал.

— Сегодня быстренько покажу вам необитаемую планету Ганглию, стоянка здесь разрешена не больше пяти минут, — начал Томас. — Да, кстати, назвал ее так кто-то очень остроумный, вспомнивший про межушный ганглий. В общем, ничего особенного, но пейзаж воодушевляет. Он даже стал источником вдохновения для нового направления в живописи, представляете? Пар-ти-ци-о-низма. Это когда художники изображают разумных существ в виде каких-то органов или конечностей человека. Так что вдохновляйтесь, если вас такое вдохновляет, подписывайтесь на мой блог, наша служба доставки бывает на таких планетах, куда не ступит нога и не заглянет глаз человека, и я покажу вам их.

* * *

— И из-за чего шум? Почему отдел мониторинга пересылает нам эту запись и бьется в истерике, что ситуация экстренная? — ворчливо спросил Айвар, поправляя очки в тонкой оправе и недовольно хмуря густые брови. — Никаких правил неразглашения информации этот Томас не нарушил, визуальные изображения планет с особым режимом доступа публиковать разрешено.

— Дело в котике. Вот ты его не заметил, а он там есть, — Клара поправила толстую русую косу и фыркнула. — Да нет, я его тоже не увидела, я просто читаю сопроводительные письма, даже если их набивали в панике, не попадая по буквам. Тридцать седьмая секунда, посмотри. Мы выдвигаемся через пять минут.

Айвар отмотал запись, внимательно вгляделся в изображение и, только увеличив кадр, увидел вышедшего из зарослей ганглиозов котика — белоснежная шерсть блестела в лучах синевато-розового солнца, голубые глаза смотрели прямо в душу зрителю (хотя на самом деле — на мешки с грузом), розовый язычок облизал такой же розовый носик. Казалось, котик сейчас просительно мяукнет.

— И что? — возмутился Айвар, щелкая клавишами компьютера. — Котик вполне доволен жизнью, атмосфера и гравитация вполне земные, опасность и голодная смерть ему не угрожают, как и его пятидесяти собратьям. Я бы не отказался пожить на этой планете на его месте — у него даже ветеринар под боком.

— Котик, как выяснилось в течение двух недель обсуждения этого видео в сети, очень страдает, голодает, брошенный на произвол судьбы злыми корпорациями и службами освоения космоса, — Клара встала, дошла до шкафчиков с амуницией, распахнула их и кинула Айвару его оружие.

— Кто-то загорелся идеей спасти котика и вообще не почитал ничего про Ганглию? Из доступной информации все становится кристально ясно же!!! Правда? Много народа? Когда у них высадка? — Айвар нацепил кобуру с бластером и уже проверял накладные карманы тактического обмундирования.

— Пятеро сердобольных спасателей. Они будут на орбите через час, мы — через полчаса, наша база ближе всего к Ганглии, но у нас проблема. Почему-то никто не счел нужным включить в список необходимого оборудования отряда экстренного реагирования хотя бы пару котов. Без них в точке высадки нас ждет…

Айвар перебил ее, прекрасно поняв перспективу из описания планеты на мониторе:

— Связаться с ними не пытались?

— Они выключили всю связь, чтобы их не отследили корпорации, но на своих страницах в соцсетях написали точные координаты посадки. Их умственное развитие позволяет мне заключить, что это верные координаты, они вряд ли додумались бы ввести нас в заблуждение. И наша база на Ганглии про них знает, но могут не успеть вовремя, транспортный тоннель завалило. Не смотри на меня так, это не розыгрыш, я перепроверила.

— А что мы тогда сидим?

— Мы вроде уже бежим, — улыбнулась Клара, без труда поспевая за мчащимся вниз по лестнице Айваром. — Вопрос — куда?

— Тут недалеко.

* * *

Мэри, сотрудница приюта для кошек, нажала тревожную кнопку и спряталась под стол, когда к ней ворвались двое — огромный широкоплечий громила и казавшаяся миниатюрной на его фоне девушка. Оба в военном обмундировании, с бластерами и очень злые.

— Не приезжайте, у нас ордер, — бросил громила в коммуникатор, назвав перед этим какую-то абракадабру из цифр и букв. — Вылезайте, быстро.

— Да не бойтесь вы, мы не грабители, — светловолосая девушка склонилась над подстольным «убежищем». — Нам нужен кот, желательно два. И быстро. От этого зависит судьба пятерых человек.

— Нет, Клара, — поправил ее громила, топая по проходу мимо клеток. — Пятерых, не умеющих читать, можно потерять, но где гарантия, что выжившие не принесут споры на Землю?

— Это тонкости, наша первичная задача спасти налогоплательщиков от их глупости, — девушка наморщила курносый нос и протянула испуганной Мэри руку, помогая той встать на ноги. — Простите, мы не должны были вас пугать, но ситуация критическая.

— Этих можно взять? — уточнил бугай, сгрузив на стол пять клеток с двумя черными и тремя серыми тощими котами. — На них никто не претендует?

— Н-нет, никто.

— Но нам нужно только два, — возразила Клара.

— Да ладно, жалко же их, что они будут тут сидеть неприкаянно? Двоих, скорее всего, оставим, а трое — необходимое оборудование для нашей базы.

— Берем, — кивнула Клара.

-П-подождите, надо же все оформить! — набралась смелости Мэри.

— Потом зайдем, — перед ней на стол упала визитка «Айвар Адамс, майор отдела спецопераций космического департамента».

Кусок пластика дернулся от сквозняка, когда дверь за посетителями захлопнулась.

* * *

Первой из частного корабля на погрузочную площадку вышла Алдия Бали — известный зоозащитник и инфлюенсер, возмущенно вещавшая о попрании прав животных в парящую перед ней камеру.

Все «уши» вытянулись в ее сторону, словно внимая каждому звуку ее мелодичного контральто. Белый котик, мирно гревшийся в лучах заходящего солнца, вскочил на ноги и вздыбил шерсть на загривке, готовясь к прыжку.

«Уши» одновременно чихнули, выбрасывая мириады спор, котик поймал несколько струй лапками, совершенно не обращая внимания на людей, и начал играть с отсеченными потоками, торжествующе мурлыча.

— Пора? — спросил Айвар, поправляя импровизированный слинг у себя на груди, где спал один кот, и покрепче перехватил сетку с двумя котами.

— Да нет, погоди, они же нам не поверят, мы же злющее зло и госкорпорация, пусть страдают, — улыбнулась Клара, гладя черного кота, сидевшего в ее бронежилете. — Трансформация обратима первые пять секунд, пусть задокументируют. Ну вот честно — зачем они полезли спасать тех, кого не надо, а? Как будто некого больше спасать во всей Вселенной… Молчу о трате нашего времени, мы сами выбрали эту работу, которая часто сводится к спасению дебилов…

— Это легкая слава, — пожал плечами Айвар, наблюдая за высадившимися. — Пусть теперь прославятся как несостоявшиеся ганглиозы.

Алдия уже оказалась в облаке спор и чихнула, ее свита — трое парней и две девушки — подбежали к ней, показывая что-то на экране коммуникатора, попытались прикрыть рты и носы руками.

— О, они так почитали про то, что эти «уши» — единственный разумный вид на планете, полностью поглотивший все остальные, — отметила Клара, выходя из тоннеля для транспортировки доставок в подземную базу. — Но поздно.

Люди упали на колени, застыли в неестественных позах, их силуэты искривились и стали как будто обрастать фиолетовым и алым мясом.

— Учиться никогда не поздно, пока ошибки не смертельные. А не фатальные они только благодаря нам, — нравоучительно произнес Айвар во все еще парящую в воздухе камеру и положил рядом с колышашимися на площадке «ушами» двоих котов. — Зрелище почти магическое, кстати. Зрители могут потом оценить…

Он распылил на инсталляцию на площадке пахнущую валерианой жидкость.

— Уже оценили, это прямой эфир, — сказала Клара, увидев выроненный кем-то из жертв коммуникатор.

— Тогда расскажи им, пусть хоть кто-то образуется и не лазит на планеты, где царят опасные виды. Да, это я про котов. Они очень любят играть с монстрами, уничтожившими жизнь на целой планете.

Два представителя опасного вида обошли мутировавших спасателей, слизнули с них капли раствора валерианы, но несильно впечатлились. Они увидели заросли негодующих «ушей», плевавшихся спорами, и помчались туда.

— Да, двоих, как и ожидалось, вам оставим, документы приложу, — сообщил Айвар по рации все еще запертым на базе коллегам и привалил небольшим камнем паспорта котов, забранные из приюта. — Жертвы эвакуируются сами, мы проследим.

— Единственным противоядием от спор ганглиозов являются бактерии с шерсти и языка кошек, это очевидно, — тем временем комментировала Клара. — Вы видите, как быстро вроде как потерянные навсегда знаменитости обретают свои прежние очертания. Правда, противоядие надо применить в течение пяти секунд после отравления.

«Уши» и правда всего за несколько мгновений превратились в тех людей, которые вышли из корабля три минуты тому назад, сиренево-алые разводы испарились и осыпались вокруг них серо-зеленой пылью.

* * *

— Все бы хорошо, но суточный карантин на Дертезе — одно из самых скучных времяпрепровождений. Темнота в иллюминаторе, давящая тишина вокруг и абсолютно стерильная атмосфера, убивающая все бактерии, — протянул Айвар, философски смирившись с потерей кабеля от внутреннего коммуникатора. Кусок красного кабеля очень не понравился серому коту, и тот решительно уничтожал его всеми доступными средствами, громко воспевая свои подвиги мявками и рыками.

Черный кот с рваным ухом тихо спал у Клары на коленях, а еще один серый созерцал мигающие лампочки панелей на потолке.

— Да ладно, все не так уж плохо, — отозвалась Клара. — У нас, по крайней мере, есть котики, с ними не заскучаешь. Можем узнать, каких сюрпризов ожидать от них на базе, и даже запланировать, как избежать их. А вот наши несостоявшиеся ганглиозы сейчас маются от тоски. И им тут маяться неделю, а не один день, как полностью вступившим в контакт с патогенной микрофлорой.