Леди и Бродяга, или версия ПЛиО 2.0 (гет)

Мелкий дождь бьёт в окно,

Хмурится природа,

Но известно давно —

Нет плохой погоды.

Всё желтеет кругом,

И уходит лето.

Неприятность эту

Мы переживём.

Неприятность эту

Мы переживём.

Из м/ф «Лето кота Леопольда».

Жизнь в Королевской гавани оказалась не такой, какой её себе представляла Санса. Да, шумной, да, блистательной, но и пропахшей нечистотами, которые активно и зловонно испарялись на южной жаре, и очень одинокой.

В Винтерфелле было скучно. И пахло тоже далеко не цветами. Но... там было чище, много чище. И порядка больше. Там всё было знакомым и родным. А ещё там была мама! Старая Нэн и младшие братишки. А ещё братец Робб... Да даже Теон и Джон!

Сансе было тяжело признаваться даже самой себе, но она, столь рвавшаяся к блеску королевской гавани, теперь скучала. И не только по людям, старому мейстру, но и по свободе. На Севере она была своей, старшая дочь лорда. Здесь же выше их скапливалось столь много знатных и не вполне приятных лиц, что голову кружило. И всегда надо было держать удар. Вежливость — доспехи леди. Но они не спасли её лютоволчицу. Как и отец-десница.

Их с Арьей следовало выдать замуж, потому мама отпустила их с отцом. И если Арье сыскать жениха будет сложно — с её-то нравом буйного мальчишки, — то Сансе заготовлена королевская партия... Она станет королевой Джоффри Баратеона. Только вот чем больше Санса узнавала своего жениха, тем больше усилий ей приходилось прикладывать, чтобы убеждать себя, что всё будет в порядке... Что она не будет такой же вечно недовольной и хлещущей вино королевой, как Серсея.

И правда, с чего ей быть как Серсея Ланнистер? Если Джоф совсем не похож на своего обрюзгшего пьяницу-отца? Если сама Санса родилась не на утесе Кастерли, а в Винтерфелле? И вообще... Королева была достойным примером для подражания. У неё троё красивых детей, она сама выглядела превосходно, её уважали, в то время как король... Санса поджала губы.

Из-за него она почти не видела отца: за короля работал лорд Старк. И у него почти не было времени на дочерей. С Арьей Сансе было не по пути. Из-за неё казнили Леди — из-за её выходки! Вот и получалось, что большую часть времени Санса проводила с септой и Дженни. Занималась тем же, чем и в Винтерфелле — вышивала. Удача, если удавалось провести время в обществе королевы. Та могла многому научить... Её речи были крайне интересны, хоть и порой пропитаны ядом, а кубок с вином не покидал холёной ладони.

Неожиданной отдушиной для Сансы стали походы в Богорощу. Та в Королевской гавани находилась в диком запущенном состоянии. Но септа не могла запретить ей туда ходить, потому что перед этим Санса попросила разрешения у отца... А лорд Старк верил в Старых богов и скорее обрадовался такому желанию старшей дочери. А Санса не то чтобы верила... просто там было спокойно на душе. И это место походило на дом. Хоть мама и верила в Семерых, а не в Старых богов, но там Санса отчего-то чувствовала и её.

Леди Старк грустила, сидя на камне в Богороще. Джоффри почти не обращал на неё внимания — септа говорила, что тот пока не возмужал достаточно, чтобы интересоваться дамами, даже такой красавицей, как она. И прибавляла, что и ей рано: даже лунная кровь пока не пошла. Что это такое, Санса понимала с трудом.

Зато одно она знала точно: домой, в Винтерфелл, они вернутся нескоро, а уж она может не вернуться вовсе. Стать вечной заложницей этих стен и королевской короны... Впрочем, такова участь любой леди — жить там, где находятся владения мужа, облагораживать их, наводить уют, следить за слугами. Такова её судьба. Ей не приходилось тяжело работать за еду, у неё красивые платья, и здесь, на юге, они из лёгких струящихся тканей... Но почему же тогда так грустно?

Ответа Санса не знала. И она честно уже собиралась отправиться назад в выделенные покои, как внезапно заметила высунувшийся из-за чардрева тёмный нос. Испугаться Санса не успела: следом за носом показался весь пёс. Большой и чёрный, какой-то вес потрёпанный и несчастный... Он совершенно не вязался с Королевской гаванью. Ему больше подошли бы просторы Севера.

— Голодный? — не дрогнув, спросила леди Старк, возвращая себе спокойствие. Пусть Леди казнили, но у неё была лютоволчица. Она не испугается Пса, пусть и большого. У неё оставался в подсумке завёрнутый в платок лимонный пирог. Недоеденное лакомство, пусть септа и ругала, Санса приберегла на потом.

Пёс очень медленно подошёл и аккуратно слизнул пирог с её ладони. Санса могла поклясться, что никогда ещё не видела таких умных и понимающих звериных глаз. Внутри что-то дрогнуло. Пёс — не лютоволк...

— Идём со мной, — она решительно встала. — Будешь охранять меня, а я — хорошо тебя кормить. Хочешь мяса, Бродяга? — она, осмелев, вытащила с уха пса колючку чертополоха. Тот удивлённо мотнул мордой, но, когда Санса решительно направилась к замку, потрусил за ней...

Стража замешкалась, но Санса не растерялась и, скопировав ледяные интонации королевы Серсеи, напомнила им, что она невеста наследника престола. Они с бродячим псом вошли внутрь. С септой подобный трюк не сработал бы, поэтому Санса направилась прямиком к отцу. Тот так удивился её приходу, что не успел сказать, что занят.

— Это Рыцарь, — погладила она по голове недавнего Бродягу. Тот, конечно, грязный... и нечесаный, но это поправимо. Арья вот регулярно выглядела куда как хуже. — Ты казнил Леди, отец. Это не лютоволк, а собака. Позволь мне иметь собаку.

— Это взрослая собака, — кажется, лорд Старк растерялся. — Я ожидал подобного от Арьи, но ты...

— Арье, значит, можно заниматься... танцами, а мне нельзя иметь собаку?! — Санса догадывалась, что за танцы такие, что сестра воняет по́том и ходит в синяках.

— Я не говорил, что нельзя, — отец вздохнул. — Можешь оставить Рыцаря, но если тот покусает принца Джоффри или кого-то ещё...

— Я могу ответить за своего пса. К тому же Леди была не виновата! — доспехи вежливости на Сансе с треском расстегнулись. Это было больно и несправедливо. — Это всё Арья и её невоспитанная, дикая...

— Хватит! Я разрешил тебе оставить Рыцаря, а теперь мне надо работать, — отец вздохнул, потирая виски.

Санса проглотила волну возмущения и, позвав за собой своего Пса, отправилась к себе. С отцом получилось, а значит, и с септой тоже. Осталось придумать, как вывести Рыцаря из-под возможного удара Джоффри... Её будущий король был слишком пуглив.

Зато Рыцарь был умницей. Не зря ей показалось, что этот Бродяга вполне может им стать. Он позволил себя помыть и даже причесать. После этого Дженни признала, что подобрыш леди очень даже красив. А септа стала кривить губы чуть меньше.

Санса же была счастлива. Большой, сильный и очень пушистый. Не такой дикий и свирепый, как лютоволк, но всё же... Она стала ощущать себя увереннее. А ещё ей обзавидовалась Арья. Одно это стоило того, чтобы привести Рыцаря за собой.

Джоффри навестил её на следующий день. Слухи по дворцу расходились быстро. Ему явно не нравился её новый компаньон. Принц пробовал вывести его из себя, у Сансы сжалось от страха сердце, она едва не дошла до того, чтобы перечить своему жениху, но... Рыцарь был спокоен. Не обращал ровным счетом никакого внимания на Джоффри, будто тот был пустым местом. Не сказать, что это устроило принца, но интерес он к «этой груде блох» потерял, и вообще: «Если моей леди так хочется, то пускай!» Королева Серсея тем же днём отправила ей приглашение, велев захватить «новое блохастое чудовище».

Так Санса хоть и боялась за Рыцаря, но развеяла скуку. Сразу и жених, и королева... Это честь. К тому же всё прошло хорошо. Она как могла объяснила псу, что от принца и королевы зависит, сможет ли он остаться с ней, и что нужно вести себя... как настоящий рыцарь, то есть прилично.

Королева, убедившись, что пёс довольно воспитанный, а ещё вполне сообразителен, хмыкнула, что принимает же Королевская гавань Клиганов... Почему б и настоящего Пса не потерпеть?

После этого у Сансы отлегло внутри. Она стала везде появляться со своим Рыцарем, что следовал за ней на расстоянии двух её мелких шагов. Почтительно. Он не лаял просто так, не портил вещи, не слюнявил её платья... Отлично слушал то, что Санса не могла доверить даже Дженни. Её страхи и сомнения насчет Джофа и жизни здесь. Её обиды на сестру и отца, её тоску по матери и мелким братишкам. Порой ей было до безумия жаль, что Рыцарь не разговаривал. А ещё — что он не человек. Потому что именно такой надежный и внимательный её бы и заинтересовал... В идеале ещё и романтик, и победитель турнира... Но Рыцарь, несмотря на все свои достоинства, был всего лишь псом.

Очень умным и верным. Например, он чувствовал опасность, и, когда Санса случайно подслушала разговор королевы и её красавчика брата на повышенных тонах, Рыцарь носом оттолкал её в темную нишу, где Сансе успешно удалось спрятаться от них... Вот бы королева разозлилась. Санса мало что поняла из разговора, кроме того, что он был глубоко личным.

За это Рыцарь в тот день доел с её тарелки прекрасную нежную оленятину в момент, когда септа отвернулась. Вообще Санса так хорошо кормила и вычесывала Рыцаря, что вскоре ничего не напоминало в нём Бродягу. Даже королева прекратила поджимать губы, видя их.

Только одно не позволил ей Рыцарь — никакой ошейник, даже залоченный. Впрочем, как признал отец, тот ему и не нужен. Услышав, что Санса нашла его в богороще, отец увидел в этом знак. Поэтому в лице лорда Старка нахождение здесь Рыцаря обрело надёжный тыл.

О том, что ей и правда очень сильно повезло повстречать Бродягу и проявить твердость характера, чтобы оставить его, Санса поняла, когда к ним пришла беда. И не такая, что платье стало мало или порвалось шитье, а прямо настоящая Беда, которую никакое солнце прогнать не могло.

Как однажды обмолвилась септа: «Наш мир — это юдоль скорбей, и человек создан, чтобы страдать, как солнце — чтобы светить». Что ж, она оказалась права... Санса поняла это до того, как увидела её голову на копье... Надежды на счастливое будущее («Рожу Джоффри блондина-наследника!») рухнули, когда в их части замка зазвучал звон мечей, крики, стоны... Взгляда из окна хватило, чтобы понять: королевская стража сошла с ума — она убивала северян. Сансу парализовало страхом. Особенно когда она увидела, как полоснули мечом по груди септы... А Дженни! Её тоже схватили! А ещё сир, которого она знала в лицо, но не по имени, крикнул:

— Убейте псину, а леди Старк заприте!

— Нет, — Санса беспомощно оглянулась на Рыцаря. Только не снова... Не как с Леди. — Тебе надо спасаться! Беги! Я... Ты же слышал, они не будут меня убивать! Я дочь лорда и невеста наследника престола! Ну же! — взмолилась она, обнимая Рыцаря и тут же толкая его к выходу. Глаза застилали слёзы.

Именно из-за них она не сразу поняла, что Рыцарь начал расти... А потом и вовсе обратился в человека. В высокого мужчину с темными, чуть тронутыми сединой волосами, выглядевшего чуть моложе её отца... Его синие глаза смотрели на неё с грустью. Санса попятилась, почти скуля: что это вообще было? Она слышала о варгах, среди Старков такие встречались... Но человек-пёс в столь прямом смысле — это... перебор. Сознание, впрочем, она не потеряла. Хотя и очень хотела. Потому что Рыцарь ткнул в неё короткой указкой и шепнул: «Энервейт!» В голове тут же немного прояснилось, ноги окрепли. Ну и чудная ж у него одежда!

— Времени мало, — хрипло сказал тот. — Меня зовут Сириус Блэк. Я маг и помогу тебе выбраться отсюда невредимой.

— Дженни... — Санса прикусила губу, понимая, что ту уже схватили, и, каким бы крутым магом ни был этот человек-пёс (она решила оставить удивление на потом), воскрешать мертвых тот вряд ли умел. — Мой отец... и Арья, пожалуй. Их можно тоже спасти? Пожалуйста! Мой отец вам очень хорошо заплатит! — слёзы снова брызнули из её глаз.

— Мне не нужны деньги, — также хрипло ответил Ры... сир Сириус (всё же Сансе было проще называть его так про себя). — Я попробую помочь, но сначала выведу тебя.

— Как? — Санса облизала пересохшие губы.

— С помощью магии, — коротко ответил тот, а после покрутил своей палочкой — и вот уже их обоих не видно. Совсем.

Она ойкнула и поняла, что их всё ещё слышно, потому не сопротивлялась, когда одновременно со слетевшей с петель дверью Сириус схватил её и зажал рот ладонью... Нападавшие удивленно покрутили головами, перерыли все её вещи, распороли вышивку кинжалами, порезали платья в сундуках, будто она могла прятаться там, а затем ушли.

Санса не сразу заметила, что Сириус её отпустил. Немые слезы бежали по её щекам. Ей страшно было подумать, что с отцом... Он никогда бы не допустил такого... Значит, он... его, ну... Она по привычке поделилась мыслями с Рыцарем, тот обнял её с тяжелым вздохом и тихо пообещал:

— Ничего, пташка, неприятность эту мы переживём. И не спеши хоронить своего старика. Пока не увидишь тела — он жив...

Санса зарыдала ещё сильнее. Впрочем, могло бы быть хуже. И она сильнее вцепилась в своего спасителя.

Говорят, умирать не больно. Только вот Сириус и не умирал. А потому было очень больно... Круцио сестрёнки мучило его весь полёт сквозь Арку и прямиком на... странного вида деревья с багряными листьями и белыми мощными стволами.

Боль прекратилась, оставив опустошение. Он был обессилен. Тихо проскулив, Сириус порадовался, что обратился в Бродягу. Выкинуло его явно не в Лондон... Псом в таком состоянии было безопаснее.

И информативнее: запахи вокруг были совершенно незнакомые. Яркие и сильные. Аромат незнакомых соцветий, тянущийся откуда-то скверный запашок прорванной канализации, люди... Люди тут тоже пахли куда богаче, чем любой средний лондонец, будь то магл или маг, но всяко приятнее, чем в Азкабане, да.

Даже вон та рыженькая деваха в нежном платье. Девчонки — чистюли, если и та на вид лощёная леди (почему-то вспомнилось именно это слово! Маленькие Меда, Белла и Цисси выглядели примерно так же — ухоженные, носик кверху) благоухала не только розами... Значит, он не в своём мире, а в каком-то по развитию находящемся где-то в Средневековье.

Впрочем, от рыжули пахло ещё и чем-то цитрусовым, съестным. И, вопреки опасениям Бродяги, та не завизжала, испугавшись, а протянула ему какое-то мелкое пирожное... После проделанного пути неожиданно сильно захотелось есть — кусочек лакомства проскочил столь незаметно, что в животе заныло. Поэтому, когда рыженькая предложила пойти за ней... Сириус потрусил следом.

Хотя сформулировала та, конечно, не так. Юная леди предлагала ему службу в обмен на кров и пищу. Учитывая, что этот мир был совершенно ему незнаком, глупо было пренебрегать. Другое дело, что, если здесь есть магия не только у него... это может быть опасно. Но жизнь скучна без риска.

Засыпал Бродяга уже чисто вымытый и вычесанный на бархатной подушке. Леди, правда, оказалась именно леди и привела его в богатый замок. Где на Блэка обрушилось столько впечатлений, что о Гарри, сражавшемся с Пожирателями, он запечалился, только проваливаясь в сон. Неудивительно, что Сириус несколько поскуливал. Так что Рыжая (она могла бы быть одной из Уизли, если б не её манеры. Именно ими и поставленным голоском Санса напоминала ему кузин) прошлёпала к нему босыми ногами по каменному полу и, не разлепляя глаз, спросила:

— Рыцарь, — Сириус не был против такой клички. Благородная... Куда благороднее, чем его жизнь последние лет пятнадцать. — Я понимаю, ты многое прошёл и тебе грустно, но будешь шуметь, я не смогу тебя защитить, — она вздохнула и провела нежной ладонью по его холке.

Сложно было не согласиться... Сейчас Сириус был притащенной в дом сердобольным ребёнком зверушкой. Нужно было вести себя осторожнее. Девочка на вид — ну чисто младшекурсница Хогвартса, а по наивности — и того младше. А всё туда же... Невеста наследного принца! Да ей бы в куклы играть...

Впрочем, что-то похожее на ту Сириус видел на дне сундука, который перевернули в поисках подходящего для него широкого гребня. Ребёнок как есть. А всё туда же — жениться. Ох уж это... средневековье.

В дальнейшем его жизнь в Красном замке устоялась. Кормили сытно, не бранили, смотрели со страхом и уважением... Аттракцион «почувствуй себя Малфо...» просто потомственным аристократом. Впрочем, им Сириус и был. Поэтому принял правила игры. Был осторожным, не лез на рожон. Хотя и хотелось оторвать наследнику его детородный, пока не сформировавшийся орган... Джоффри был мерзким типом. Куда мерзопакостнее Люциуса и вообще всех, кого знал Сириус. Избалованный и жестокий. Драко хоть жестоким не казался, а этот малолетний нахал... Не завидовал он Семи королевствам. И Сансе.

Его юная леди была ослеплена блеском и сверканием королевской короны. Всё грезила о любви, богатстве и положении. Хотя совсем уж дурёхой та не была. Звоночки, что были набатом колокола, не игнорировала. Делилась с ним страхами и опасениями. И насчёт своего «прынца», и самого этого места, напоминавшего Сириусу сверкающий гадюшник.

Впрочем, так оно и было. А ещё он нашёл тут свидетельства, что магия в этом мире есть. Сначала наткнулся на черепа драконов в подземелье, потом в библиотеке разрыл, что маги в Вестеросе имелись. И их даже никто не сжигал на костре, хоть и не принимал с распростертыми объятиями. А ещё были жрецы, септоны и прочие шаманы... Причем о деятельности каждых сохранились какие-то доказательства. О Жрецах Огненного Бога вообще говорили, что они могут воскрешать мёртвых... О Боге смерти говорили как о многоликом, что его адепты могут также менять воплощения. Интересный мир. Но ничего, что могло бы вернуть его домой, не было.

Сириус бы многое отдал за возможность повыть на луну... Но впервые в жизни он вынужден был вести себя очень-очень прилично. Тьфу! Мама б гордилась! Да она вообще на седьмом небе была б! Живёт в замке, рядом — знатная и красивая особа... Только одно маман расстроило бы: Сириус был её верным псом. Прислуживал магле! О да, мама, гляди!

Хотя «магла» было всё же под вопросом... Читая со всеми предосторожностями о Старках, он понял одно: среди тех было подозрительно много «видевших волчьи сны». Это не маглы. В целом же мир, куда его закинула милая кузина Белла, был таким, что той милосерднее было его убить.

Жестокий, кровавый, подлый. Семь королевств, что едва переваривали друг друга... Железный трон из тысяч переплавленных мечей... На нём было столько крови, что удивительно, как в Красном замке не обреталось тысячи приведений. Заглубено тут было душ — невинных и не очень — столько, что точно должны были... А ведь новая династия шатка. Мало того, что живы законные наследники Таргариенов — те хоть и вырожденцы, как и исчезнувшие у их дома драконы, но всё ещё имели некоторые шансы на возвращение, — так ведь ещё и принц-наследник пах совершенно не похоже на своего отца. Да и внешне... Тут к гадалке не ходи: инцест — дело семейное не только у Блэков. Сириус давно пронюхал эти утехи брата и сестры Ланнистеров.

Красный замок напоминал пороховую бочку. И, когда та разорвётся, вопрос времени. И ведь разорвётся. И он будет в эпицентре. Нед Старк — единственный честный человек в окружении глупого короля-гедониста. А честные люди всегда мешали нечестным. Этот мир перемелит и второго сына, которому «повезло» стать лордом, а затем десницей короля, и его близких. Включая эту юную, полную цветущих и глупых надежд Сансу.

Мир раздавит эту хорошенькую пташку или же заставит изменить окрас и отрастить когти. В любом случае, Сириусу было жаль. Может, поэтому, а не столько потому, что ему было что ещё прочесть в Красном замке, он и оставался рядом. Ждал, когда бочка рванёт... Снова рисковал, вместо того чтобы отправиться за море и поискать путь домой в храме бога Смерти.

Хотя вряд ли тот был в Браавосе. Ведь Арку Смерти лишь потому так называли, что из той никто не возвращался. Как после смерти, а не потому что та была связана с миром мёртвых... Хотя Вестерос был бы адом, будь это так.

В нормальном мире не вырезали всех слуг, не делая разбору между старым и малым. Не говорили прикончить пса... Когда Санса, белея от страха, велела ему спасаться, Сириус понял, что решил правильно, рискнув остаться.

После он будет смотреть, как рушатся розовые стены в сознании девочки, когда, чтобы укрыться, он проведёт её через обычные улочки столицы Семи Королевств. Грязь, голод и разруха. Он использовал маскировочные чары и Конфундус, чтобы снять для них угол.

Сириус подумывал после этого сходить на разведку и узнать, что с её отцом и сестрой, но, глядя на то, как Санса забилась в угол и волчонком смотрит на него, передумал. В конце концов, спасти всех невозможно. А Рыцаря слишком хорошо знали в замке и уже вынесли приговор. Применять маскировку тоже было рискованно: сегодня Красный замок снова обагрился кровью. Меры безопасности усилены. Незнакомца легко могут зарубить. И тогда пташку точно раздавят. Без него Санса пропадёт. Как экзотическая птица на Севере.

— Я отвезу тебя домой, на Север, — наконец принял Сириус нелегкое решение.

— А мой отец? — тут же вскочила Санса. — Ты обещал!

— Я обещал подумать, — горько ответил Блэк. — Я подумал. Это слишком опасно. Я не могу рисковать тобой.

— Но я прошу рискнуть, — Санса зажмурилась. Нелегко, должно быть, оставаться леди, когда твой мир рухнул.

— Ты ещё ребёнок. Я не подчиняюсь приказам детей, — покачал головой Сириус.

— Но ты могучий маг, я видела! — не сдавалась та. — Пожалуйста, сир Сириус! А хотите, я на коленях попрошу? — и леди Старк бухнулась прямо на грязный пол в красивом платье.

— Вставай, — пробурчал Блэк, упрямо отдирая её от пола. — Не настолько хороший, как ты думаешь!

— Но ты честный и благородный! Прошу, помоги! — Санса снова попыталась сползти на колени, но Сириус держал её крепко.

— Ладно! — меньше всего Блэк переносил женское нытье. Особенно такое отчаянное. — Останемся тут ещё немного, послушаем слухи... Может, я и смогу чем-то помочь.

Слухи пришли один другого краше. В одном лорд Старк просто сходил с ума и натравливал кабана на короля, а затем узурпировал трон, в другом лорд Старк сходил с ума и, отодвинув законного наследника, звал на престол старшего брата Роберта — Станниса, в третьем Санса Старк передумала жениться на Джоффри и потому любящий отец договорился о её браке со Станнисом, чью жену, что так и не могла родить ему сына, хотели постричь в монахини... Особенно Санса подпрыгивала на месте от последнего варианта.

— Он же старый! — кривила она губы. — Как они могли подумать.

— Я тоже, — хмыкнул Сириус на это. Да уж, Азкабан никого не красил: садился молодым и неотразимым... вышел тридцатилетним стариканом.

— Ты хоть не страшный, — пульнула в него комплиментом Санса. — А лорд Станнис... Видела я его портрет. Бр-р! А ведь художник наверняка ему польстил!

— Бывают красивые мерзавцы и добрые внутри уродцы. Красота недолговечна. Война может изуродовать любого, а старость и вовсе не щадит никого. В конце концов останется только характер. Ты пока слишком юна, чтоб это понять, но однажды непременно, — почему-то, общаясь с Сансой, Сириус особенно остро сожалел, что он так сдал из-за Азкабана.

— Может, ты и прав... — тихо пробормотала Санса. — Королева вот красива и мило мне улыбалась, а потом всё это устроила! Как думаешь, почему, сир Сириус?

— Потому что она была неверна своему королю. Потому что твой отец узнал о том, что Джоффри — бастард, — и нет, Блэк не станет поправлять это «сир», хоть он и не имел на него права. Ему... нравилось.

— Как — бастард?.. Он... просто пошёл в мать, разве нет? — милое наивное дитя смотрело на него так, будто у Сириуса вместо хвоста выросли крылья.

— Она изменяла и продолжает изменять королю со своим братом Джейме, — разрушил он детскую веру в святость лона королевы.

— Но он же её близнец! Он сир... он благороден... Нет, — Санса покачала головой. — Это немыслимо.

— Ещё как мыслимо, — жестко ответил Сириус: урок следовало закрепить. — Люди лгут, предают и убивают. На этом фоне супружеская измена почти ерунда!

— Мои родители не такие, — сорвано прошептала она.

— Да? Но и у твоего отца есть бастард. Кажется, его зовут Джон? — Сириус знал, куда бить: Санса спрятала лицо в руках, хлюпнув носом совсем не как леди. — Так что радуйся, — тихо сказал он. — Ты хотя бы не будешь заложницей этого двора.

— А чего радоваться, — снова всхлипнула Санса. — Велика радость... Так я была бы первой средь рабынь! А тут... вечная тень мужа, так ещё и не короля!

— Может, — Сириус замялся, — не король как раз и будет тебя любить? Вдруг тебе повезёт, — он тихо извинился перед девочкой. Редко людям «везло» в договорных браках. Хотя Цисси и Люциус вроде были счастливы.

— Спаси моего отца, и тогда он ни за что не отдаст меня за плохого человека! — неожиданно твёрдо сказала Санса, вытерев слёзы.

— Знаешь, ты уже счастливая, — тихо ответил ей Блэк. — Мои родители меня не любили. Я сделаю, что могу, — пообещал он, чувствуя, что загоняет себя в ловушку. В конце концов, а что ещё оставалось? Гарри он пока никак помочь не мог, такой вот бестолковый крестный... Да что там — он и себе-то помочь не мог... А здесь, с Сансой, он и правда ощущал себя благородным Рыцарем. Будто скинул пятнадцать лет. Даже тоска по Джеймсу его не так уже ела.

* * *

Сказать — легко, а сделать... Чего Сириус не ожидал — так это того, что Нед Старк откажется от спасения. Теперь-то он познал значение истины: благородный идиот. «Лорды не бегут»... «Правда за мной»... А ему потом пришлось закрывать глаза Сансы, когда голова Старка покатилась по эшафоту. Что ж... стоило признать, порой живой трус всё же лучше мёртвого и честного.

Над Вестеросом нависла война.

Лорд Старк был мёртв, а обе его дочери бесследно исчезли. У Робба Старка не было ни одного аргумента против войны.

Сириус и заплаканная Санса выдвинулись на Север. Чтобы не использовать постоянные чары, они перекрасили её рыжие волосы в чёрный, подобрали простецкое платье, но даже это не могло скрыть хорошенького личика его спутницы, не дававшее покоя извращенцам разных мастей. Методом проб и ошибок Сириус понял, что широкий меч на его поясе отпугивал мутный народец лучше заклинаний.

Они шли долго. Настолько, что Сириус успел возненавидеть дороги и мечтал о трансгрессии, да хотя бы о щепотке летучего пороха... Или метле. Но трансгрессировать он брался только на близкие расстояния. И то один. Не был уверен, что, не зная места, сумеет.

Пока шли, успел проверить одну теорию — палочка в руке Сансы выстрелила снопом воды. Не магла. Отплёвываясь от воды, Блэк объявил, что берёт её в ученицы. А так как палочка у него была только одна и вообще он намеривался вернуться домой, то стал учить её беспалочковой. Сам он владел самым мизером — люмосом и манящими чарами.

К концу пути ученица обрадовала его. А вот картина, которую они обнаружили по дороге — нет. Старки убили Джейме Ланнистера, старый лорд им этого не простил, обрушив всю мощь, которую только смог собрать, на армию молодого Волка. Север запомнит это надолго. Как и громкое предательство оскорблённого Фрея. Старикашка напоминал Филча, только ещё более мерзкий, чем безобидный завхоз.

После Красной свадьбы Санса осталась сиротой. И, кажется, последней из живых Старков, не считая такой же пропавшей Арьи и бастарда Джона, что служил на Стене. Младших Старков неожиданно перебил воспитанник Неда — Теон, вспомнивший, что он рос тут заложником, и желающий понравиться отцу — лорду Железных Островов.

Тогда Сириус повернул на Браавос. К своему первоначальному, ещё до Сансы сложившемуся плану. Хотя та и порывалась идти на Стену к Джону, говоря, что уж туда-то руки Ланнистеров не доберутся. Сириус так не считал, но сказал, что может сопроводить туда Сансу, если, конечно, она придумает, как перестать быть красавицей, чтоб не соблазнять принявших целибат мужчин... среди которых полно преступников.

— Желаешь смерти единокровному брату? — просто спросил он. — Ведь Джон будет тебя защищать и погибнет.

Санса покачала головой и поспешила за ним в Браавос. Там-то они и повстречали Арью Старк... но это было нескоро — шли они из-за постоянных военных стычек и отвратительных дорог (Старков разбили, но был ещё Станнис, возомнивший себя мессией, и его братец Ренли! И Тиреллы, что рвались к трону) крайне медленно. Санса даже начала осваивать анимагию. И уже меньше напоминала Сириусу экзотичную пташку. Жить захочешь — нежное брюшко облачишь под стальные перья. А Санса хотела жизни. И мести. За семью.

Сириус всерьез опасался, что та обернется птицей и выклюет Уолдену Фрею глаза. Впрочем, до этого было очень далеко. Они вошли в Браавос, нашли и храм. И даже Арью, что была кем-то вроде послушницы при нём. А вот ответы на свои вопросы... и да, и нет.

Безликий безошибочно сказал Сириусу, что он не отсюда. Что Бог Смерти един, но войти в старую реку он не сможет. Только после смерти сходятся все пути. И добавил что-то пространное о том, что у Бога Смерти на каждого свой план. Даже на такого заплутавшего Бродягу, как он.

Сириус недолго был погружен в печаль. В конце концов, прошло уже немало лет. Вряд ли Гарри так уж часто его вспоминал. Помочь же Сансе он ещё мог. В конце концов, если он неудачник — это не значит, что все должны?

Арья отказалась идти с ними. Не ладившие меж собой прежде сёстры хоть и были объединены общей бедой, но стремление Арьи стать совершенным воином шло вразрез с планами Сансы вернуться и примкнуть к Станнису. К счастью, не для того, чтобы предложить себя в жены... Она объясняла это тем, что старший Баратеон уважал её отца и поможет ей вернуть Север.

Впрочем, прежде, чем вернуть Север, Станнису следовало хотя бы оправиться после того острого поражения в Королевской гавани, стоившего ему флота. Младший Ланнистер по прозвищу Бес оправдал прозвище. Сириус не мог им не восхищаться. Особенно той частью его биографии, где Тирион застрелил своего отца прямо на туалетном троне... Не толко потому что папаше тяжело было смириться, что Утёс Кастерли достанется «недоразвитому», а оттого, что Тайвин всю жизнь принижал своего сына карлика. Поговаривали, Бес бежал к Дейнерис Таргариен, собравшей большое войско.

— Может, двинем к ней? — спросил Сириус. — Ближе, да и по законности претензий, уж извини, но все, начиная с Роберта Баратеона, выглядят узурпаторами. Враг нашего врага нам друг. Станнис же, говорят, ничего не видит, кроме своей Красной жрицы. Его уже называют Безумцем. Не самое мудрое решение — идти к нему.

— А Дейнерис мы зачем? — поджала губы Санса.

— Ты ключ от Севера и маг, как и я. Это сам по себе неплохой вступительный взнос. С тобой в родстве и Талли, и Аррены — это почти джекпот.

* * *

Оглядываясь назад, Сириус мог сказать одно: драконьей королеве с ними повезло. Они заняли Королевскую гавань до того, как с Севера пришли сообщения о гибели Станниса и становлении Джона Сноу королём, а ещё о том, что Стену скоро порвёт армия живых мертвецов. Это известие догнало то, в котором говорилось, что семейство Фреев вырезал кто-то из Безликих.

Сириус, конечно, сочувствовал Сансе, что не очень спокойно восприняла известие о Джоне, но зомбаки — это будет посерьёзнее семейных разборок. К тому же Санса вполне мило улыбалась единокровному брату при встрече... И родному, что передвигался в кресле, тоже. Бран Старк выжил и стал Трёхглазым вороном. По мнению Сириуса, в гробу он видал этих провидцев, его жизнь пророчество Трелони уже сломало, но... он тоже промолчал.

Он лишь довольно улыбнулся, глядя, как навстречу из Богорощи к нему вышла рыжая волчица. Санса оказалась способной ученицей. Она больше не грезила о короне или другом титуле. А всего важнее той теперь была свобода. Быть той, кем хочется. И которую у неё уже никто не мог отнять. Как нельзя запереть в клетке матёрую волчицу, так и Санса теперь будет сама прокладывать себе дорогу. А уж он ей в этом поможет.

Тем более что обстоятельства сложились так, что Арья, убив Короля Ночи, отправилась дальше странствовать, Бран Старк незаметно вместе с Тирионом Ланнистером и Варисом затесался в Совет при драконьей королеве... Джон стал драконьим королём, Санса же «соблаговолила» принять Север. Хотя после «делёжки» она прыгала от радости и кричала Сириусу, что теперь-то они заживут! Теперь у них есть дом.

Блэк уж было хотел ей напомнить о необходимости оставить наследника, а значит, разделить лордство с одним из вереницы претендентов на её руку, как та, опередив его, рассмеялась:

— Да ни за что! Я хочу править, а не жить тенью. Ты станешь моим королем.

Глаза Сансы сверкнули, а Сириус, прежде чем позволить себе обрадоваться, все же дал двум подлым мыслям проникнуть в разум: «Моя мать была властной женщиной!» и «Она такая же рыжая, как Лили!» Впрочем, всё это быстро выветрилось из его головы, когда следующей ночью большой чёрный пёс и рыжая волчица носились по лесу, опьяненные, вплоть до самого утра.