Про целеустремлённость (гет)

Гермиона Грейнджер всегда была очень целеустремлённой. Когда она наконец-то поняла, чего хочет от Рона Уизли, ничто уже не могло его спасти от счастья в её лице, как бы он этому счастью ни сопротивлялся. А он пытался, наивный. Даже подружку себе завёл.

Знала Гермиона эту его неземную любовь. Смешно! Как можно всерьёз влюбиться в такую идиотку, как Лаванда Браун? Ежу понятно, что никак. Мало того, что она не читала ничего, кроме женских журналов, так ещё сплетничала с утра до ночи, перемывая косточки в том числе и Рону, не оставляя никакого места для фантазии и рассказывая подружкам всё. Причём, говоря «всё» имелось в виду вот вообще всё, включая размеры… эм-м… В общем, Рон, если бы разделся, вряд ли сумел бы чем-то удивить любую из девчонок не только с Гриффиндора, ведь Лаванда на редкость дружелюбная и имеет подружек на всех факультетах, кроме разве что Слизерина. Правда, Гермиона не была вполне уверена, что все эти россказни — правда. Такая могла и навыдумывать.

А ещё она храпит. Уж Гермионе ли не знать эту маленькую тайну красотки Лаванды, ведь она живёт с ней в одной комнате и уже задолбалась каждую ночь накладывать заглушающее заклятье на свой полог: иначе просто не уснуть. Даже её Глотик так громко тарахтеть не умеет, а он, на минуточку, волшебное существо.

Короче, не нужна такая принцесса Рону. Вот только сам Рон упрямился и продолжал таскаться на свидания и прилюдно целоваться взасос с этой безмозглой куклой, у которой всего одна извилина, да и та не в голове. Справиться с такой соперницей Гермионе Грейнджер — без ложной скромности, самой умной ведьме не только на курсе, но и во всем Хогвартсе — как нефиг делать. В этом она даже не сомневалась. Всего-то и надо чуточку подумать и составить план. А в составлении планов Гермионе, как известно, не было равных. Посвящать в него, разумеется, никого не следовало, а особенно Гарри. Он, конечно, друг, но слишком наивный. Проболтается ещё, а Гермионе совершенно не нужно, чтобы Рон хоть когда-нибудь узнал о том, что какой-то план в принципе существовал. Ни к чему ему лишние волнения. Меньше знает — лучше ест.

Итак, план! Всё просто и элегантно: Гермиона встретится с каждым из так называемых влюблённых и наговорит им такого, что вместе остаться у них не будет никакой возможности. Разумеется, ни Рон, ни Лаванда не станут её слушать просто так. Но они выслушают друг друга. Поэтому всё, что нужно Гермионе, — оборотное зелье!

Нет, ну а что? Варить его она ещё на втором курсе научилась, месяц — не срок, если ты целеустремленная и знаешь, чего хочешь. Шкурку бумсланга и рог двурога где взять, тоже известно — тропинка протоптана. Начать, как говорится, и кончить. Ничего сложного.

* * *

Лаванда пребывала на седьмом небе. Ну, почти. На самом деле она не совсем так представляла себе отношения с парнем своей мечты. А в этом году она мечтала о лучшем друге Гарри Поттера Рональде Уизли.

Лаванда всегда испытывала особую слабость к рыжим и высоким. Рон был как раз рыжим, да ещё и сильно вытянулся за лето. Когда на вокзале он прошёл мимо, небрежно тряхнув сияющей на солнце чёлкой, Лаванда поняла, что пропала. Вот он — мальчик её мечты! Она его хочет. А если Лаванда чего-то хочет — она это получает, потому что очень целеустремлённая и регулярно читает «Ведьмополитен», где знающие люди подробно рассказывают, как добиться взаимности от любого представителя мужского пола.

Разумеется, Лаванда этой самой взаимности вскоре добилась. И сделала бы это ещё быстрее, если бы рядом с объектом не крутилась всё время заучка Грейнджер, чтоб с её мерзкой рожи никогда не сходили прыщи.

На самом деле после святочного бала, когда все увидели, что Грейнджер очень даже ничего и если принарядится, то вполне сойдёт за нормальную, эту зануду всё же следовало принимать в расчёт. Но Лаванда не была бы собой, если бы не сумела преодолеть не такое уж сильное сопротивление её дорогого Бон-Бона и отвадить его от назойливой подруги. Всего-то и надо было мило улыбнуться, страстно поцеловать, а потом дать потрогать грудь. Не сразу, конечно, но и не слишком затягивать, как советовал «Ведьмополитен», чтобы объекту не надоело слишком долго ждать свой самый лучший приз. А уж в качестве этого самого приза сомневаться не приходилось. Ни у кого на факультете не было такой красивой груди, как у Лаванды Браун. Она тоже сильно изменилась за лето (даже очень сильно, надо сказать) и теперь гордо несла хорошенькую головку с тщательно уложенными светлыми локонами, аккуратный, чуть вздернутый носик и её — высокую девичью грудь почти третьего размера, ну, если подложить в бюстгалтер совсем чуть-чуть чего-нибудь поролонового.

В общем, Лаванда была абсолютно уверена в своей власти над сердцем и помыслами дорогого Бон-Бона. Но Грейнджер продолжала вертеться под ногами, и с этим нужно было что-то делать. На всякий случай.

Лаванда придумала! Она подольёт сопернице любовное зелье и сведет её с Кормаком Маклаггеном. А что, он давно на неё поглядывает. Никто не удивится, если Грейнджер наконец-то ответит ему взаимностью. Осталось разжиться этим самым зельем и правильно его заколдовать. Для целеустремленной девушки, регулярно и со всей внимательностью читающей «Ведьмаполитен» и его крайне полезную рубрику «Тысяча способов заполучить мужчину вашей мечты», заколдовать любовное зелье — всё равно что причесаться утром. Хотя правильно причесаться — это тоже искусство, которым той же Грейнджер никогда не овладеть. Так и будет носить на голове стог сена. Ну а после можно будет и повоспитывать своего дорогого Бон-Бона, а то что это такое: ни цветов, ни конфет, ни галантных ухаживаний и нежных слов. Но ничего — говорят, даже медведи поддаются дрессировке. Лаванда справится.

* * *

Такого сокрушительного провала элегантного и хорошо прописанного плана Гермиона даже предположить не могла. Это была катастрофа!

Гермиона с энтузиазмом и очень целеустремлённо взялась за выполнение первого пункта и нашла на восьмом этаже заброшенный класс, в котором даже стола не было — пришлось трансфигурировать его из обломка карандаша, который валялся в углу. Потом, тайком от Гарри, который ничего не замечал, потому что с начала года как приклеенный таскался за Малфоем, подозревая его во всех смертных грехах, хотя в обжорстве, например, тот точно замечен не был, она притащила в свою временную лабораторию котёл, черпак и все ингредиенты, кроме двух самых важных и редких.

Основа для оборотки уже вовсю попыхивала в котле, а Гермиона все никак не могла собраться с духом и пройти известным маршрутом в кладовку кабинета зельеварения. А когда решилась, была просто раздавлена открывшимися обстоятельствами.

Оказалось, профессор Слагхорн исключил из программы зелья, где используется шкурка бумсланга или рог двурога. Хотя оборотное и при Снейпе в программу не входило, но зачем-то запас этой самой шкурки он у себя держал. А Слагхорн — нет!

И что прикажете делать? Чем заменить два самых важных ингредиента, Гермиона не придумала, где их найти — тоже. Кажется, легче добыть уже готовое оборотное зелье, чем эти его компоненты.

План летел ко всем чертям. Нужно было срочно составлять новый. Вот только время шло, а он всё никак не составлялся. Тем не менее целеустремлённая Гермиона не теряла надежды.

* * *

Пока соперница писала и переписывала коварный план, Лаванда, не подозревая об этом, активно реализовывала свой собственный.

После того самого урока профессора Слагхорна, на котором Гарри заработал флакончик жидкой удачи, все подружки Лаванды только и мечтали заполучить хотя бы немного амортенции, так вкусно пахнувшей в тот день и запрятанной где-то в закромах у нового профессора. Если бы зелья по-прежнему вёл Снейп, Лаванда, да и все остальные, даже в мыслях бы не держали попробовать разжиться любовным эликсиром. Ну его на фиг — себе дороже выйдет! А вот осторожно обнести Слагхорна можно было и попробовать.

Лаванда долго думала, под каким же предлогом наведаться к профессору в лабораторию вне учебного времени и чем его отвлечь, чтобы стащить флакон любовной отравы. Уже и рождественские каникулы пошли, а в голову так ничего и не приходило. Профессор Слагхорн сам помог решить эту проблему.

— Мисс Браун и мисс Патил, прошу вас немного задержаться, — обратился он однажды к Лаванде и её лучшей подруге, которая, конечно, была в курсе всего. — Как мне известно, вы очень дружны с профессором прорицаний.

Девушки кивнули, быстро переглянувшись.

— Сивилла просила сварить для неё одно простенькое зелье, — продолжал между тем профессор Слагхорн, лукаво поглядывая на подруг. — У меня, признаться, совершенно нет на это времени. Я как раз сейчас готовлю очередное заседание клуба Слизней, а это очень ответственное дело.

— Чем мы можем вам помочь? — нежно улыбнувшись, спросила уже обо всём догадавшаяся Лаванда.

— Юные леди, я просил бы вас сварить это несложное зелье и отнести его в покои мадам Трелони, — с готовностью ответил профессор. — Рецепт я вам дам, ингредиенты есть в кладовой. Там всё подписано, так что не ошибётесь. Ну как, согласны? Не беспокойтесь, это не бесплатно. За услугу я готов пригласить вас обеих на пасхальную вечеринку нашего клуба. Это большая честь. Уверяю вас, вы не пожалеете.

— Сэр, вы уверены, что мы справимся? — засомневалась Парвати и получила ощутимый тычок локтем в бок от подруги.

— Конечно, справимся, профессор, не переживайте, — зачастила она, отодвигая Парвати за спину, чтобы та, не дай Мерлин, не отказалась. Подумаешь, зелье сварить! Ерунда какая! Рецепт же есть! А если отказаться, когда ещё попадёшь вот так запросто в кладовку зельевра?

— О, поверьте, я больше переживаю за то, что Сивилла не примет флакон из не тех рук. А ваши руки совершенно точно те самые, — рассмеялся Слагхорн и, показав котёл и рецепт, удалился, не сказав куда, лишь бросив на пороге: — Уверен, если вы начнёте прямо сейчас, до ужина всё уже будет готово.

Зелье действительно оказалось несложным. Лаванда даже переписала себе рецепт. Антипохмельное очень даже может пригодиться в будущем. Пока Парвати заканчивала его варить и разливала по флаконам, Лаванда обыскала кладовку, где действительно каждый флакон, коробка и банка были подписаны витиеватым, но разборчивым почерком профессора Слагхорна. Глядя на этого добродушного и расслабленного увальня, и не скажешь, что в его лаборатории царит такой образцовый порядок. Кажется, дорогой профессор вовсе не так прост, как хочет казаться.

Амортенция нашлась в отдельном застеклённом, но не запертом шкафу. Один-единственный флакончик. Если его взять, сразу будет видно. Лаванда решила перелить зелье в пустой флакон, в вместо него налить что-нибудь другое. Да хоть бы и только что сверенное антипхмельное — они сварили с запасом.

Сказано — сделано. Вожделенная амортенция грела карман и душу. Оставалось немного поколдовать над зельем и как-то подсунуть его Грейнджер.

Случай представился совсем скоро. В очередной раз выбравшись в Хогсмид, Лаванда и Рон столкнулись в «Трех метлах» с Грейнджер и Поттером, которые что-то обсуждали за дальним столом, активно жестикулируя. Рон, заметив их, неуверенно покосился на их столик, но Лаванда решительно утянула своего Бон-Бона к стойке.

— Подожди, милый, давай сперва закажем сливочного пива для нас и твоих друзей. Может быть, тогда они отнесутся ко мне лучше, чем обычно, — обиженно надула губки Лаванда.

Рон просиял и согласно кивнул.

— Смотри, теперь для мальчиков и девочек делают пиво разного цвета, видишь? — обрадованно ворковала Лаванда. — Давай купим для вас с Гарри в синих бутылках, а для нас с Гермионой — в розовых бокалах. Это будет красиво, правда?

— Наверное, — с сомнением протянул Рон, но не обнаружил в её предложении ничего подозрительного. Он не заметил, как Лаванда ловко опрокинула над одним из розовых бокалов маленький пузырёк, а потом мгновенно спрятала его в карман мантии.

Грейнджер залпом выпила своё пиво, буркнула «спасибо», сердито зыркнула на целующихся влюблённых и пулей вылетела из заведения мадам Розмерты. Гарри поспешил за ней, неловко извинившись и при этом укоризненно взглянув на Рона. Он явно не слишком одобрял Лаванду и был на стороне своей верной подруги. Ну и ладно. Главное, зелье Грейнджер выпила.

Лаванде казалось, что амортенция должна была подействовать сразу. Но дни шли, а Грейнджер по-прежнему бегала от Маклаггена как от прокажённого. Что не так с этим зельем?

Хорошо, что Лаванда позабыла выбросить флакон. Оставшиеся на дне капли она показала одной знакомой с седьмого курса, и та сообщила, что зелье от прыщей там было очень даже неплохое. Так вот почему кожа на лице соперницы так идеально выглядит? Лаванда ревниво наблюдала, как Рон нет-нет да и заглядывался на нежные, бархатистые щеки этой поганки. И ведь своими руками!

Куда подевалась настоящая амортенция, стало ясно совсем скоро. Её драгоценный Рон попробовал конфет, которые Ромильда Вейн подсунула Гарри, и даже угодил в больничное крыло с отравлением.

Вот тогда Лаванда и догадалась, кто побывал в кладовке Слагхорна раньше неё и точно так же подменил амортенцию, только не на антипохмельное, а на средство от прыщей.

Примчавшись в больничное крыло, Лаванда застала у постели любимого ненавистную Грейнджер. Эта выскочка посмела держать за руку её Бон-Бона на глазах у всех. Скандал был неизбежен.

* * *

Гермиона не могла насмотреться на беспомощного Рона, который наконец-то никуда не бежал и ни с кем не целовался. Просто лежал, такой послушный, и не вырывал руку их её цепких пальцев. Профессора во главе с Дамблдором умилялись, глядя на них (кроме Снейпа, конечно. Этот и слова-то такого не знал, наверное). И всё было хорошо, пока не явилась Лаванда Браун собственной персоной. Конечно, она тут же устроила показательный скандал, громко вопя, что она девушка какого-то Бон-Бона (идиотка так и не поняла, как сильно Рон ненавидел эту собачью кличку) и требуя, чтобы Гермиона немедленно убралась из палаты и освободила место возле тела ей, Лаванде. Да щас!

— Видишь, он чувствует, что я здесь, — заявила мерзавка, когда Рон глубоко вздохнул и попытался что-то сказать в бреду. — Он зовет меня. Не волнуйся, Бон-Бон, я здесь.

Так, этого нельзя было допустить. Если Рон и в самом деле назовёт её имя, Гермионе останется только бесславно оставить поле боя, а это никуда не годится.

Беспалочковый конфундус она освоила уже давно и успешно продемонстрировала его на отборочных в гриффиндорскую команду по квиддичу, заколдовав метлу мерзкого Маклаггена и заставив его пропустить мяч. Но когда Гарри намекнул, что всё заметил, Гермиона приложила кучу усилий, и теперь невербальный конфундус получался у неё так же хорошо, как Экспелиармус у Гарри.

В общем, Рон произнес не то имя, которое хотела услышать Лаванда. Разумеется, он и без дополнительного стимулирования позвал бы Гермиону, но так всё же было надёжнее. Проводив торжествующим взглядом убегающую соперницу, Гермиона осталась рядом со своим вожделенным призом до самого отбоя.

Откуда ей было знать, что наутро Рон об этом не вспомнит? Ну что за несчастье такое этот Рон?! Ничего, говорят, дрессировке поддаются даже медведи. Нет ничего невозможного для целеустремлённой девушки на пути к своему счастью.