Драконье дитя (джен)

— Дедушка, ты расскажешь мне сказку?

Лира уселась на кровати со стаканом тёплого молока и с подушкой в обнимку. Она любила, когда Вайн рассказывал ей что-нибудь перед сном, даже если это были самые простые истории, но сегодня ничего не шло ему на ум. Пришлось подняться и достать с полки книгу.

— Из этой ты по нескольку раз мне всё прочитал. И из других книг тоже. Расскажи мне что-нибудь новое, чего я ещё не знаю, — тихим голосом попросила она.

Вайн взглянул на бледное личико Лиры и грустно улыбнулся. С тех пор как внучка начала болеть и часто лежала в кровати, он развлекал её всякими былями и небылицами не только на ночь. От этого запас книжных детских сказок быстро иссяк, как и его фантазия сочинителя.

— Ну пожалуйста, — Лира умоляюще смотрела на него снизу вверх и хлопала пушистыми ресницами. Разве можно отказать такому взгляду?

— Хорошо, только ложись поудобнее и обещай слушать меня с закрытыми глазками.

Лира довольно пискнула и немедленно нырнула под одеяло, как маленький зверёк, а Вайн поправил внучке подушку и подоткнул одеяло со всех сторон. Конечно, она раскусила эту уловку, как часто угадывала и его настроение, но послушно свернулась в кровати и затихла, смежив веки.

— Жил да был на свете мальчик по имени Дин. Однажды утром он отправился в лес, росший возле его деревни. В те времена в этом лесу почти не было нечисти, и даже опасные звери водились редко, так что туда он ходил довольно часто. Правда, в деревне ходили слухи о каких-то странных людях, живущих глубоко в дебрях, которые якобы умеют говорить со змеями, но Дин ни разу никого такого не встречал и вообще перестал об этом думать. Вот и в этот раз он без страха отправился проверить, не попалась ли дичь в его силки.

Но в тот день ему не повезло, и все ловушки оказались пустыми. Чтобы не возвращаться домой без добычи, мальчик решил наловить рыбы и завернул на лесное озеро. Зима уже подходила к концу, но ледяная корка всё ещё покрывала его поверхность, а в лесу повсюду лежал снег. Дин достал из-за пояса топорик и начал прорубать в старой полынье дырку. Он сделал всего несколько ударов, как вдруг лёд треснул и мальчик с головой провалился в холодную воду. Он принялся барахтаться и изо всех сил пытался ухватиться за скользкую кромку, но бесполезно. Лёд крошился под его руками, и тело коченело всё больше и больше. Кругом не было ни души, но Дин всё равно звал на помощь. Вдруг кто-то услышит и придёт?

И когда он уже почти перестал двигаться, то внезапно увидел огромную тень над головой, похожую на птицу. Какая-то неведомая сила крепко сжала его плечи и выдернула из полыньи, а потом перенесла на землю и отпустила.

Дин сильно замёрз и скрючился на снегу в мокрой одежде, но тут же поднял глаза, чтобы посмотреть на своего спасителя. И то, что он увидел, поразило его до глубины души. Перед ним стоял самый настоящий дракон, который взялся из ниоткуда да ещё и спас его от верной смерти. Дин никогда не встречал живых драконов, только видел на картинке и слышал, что они живут где-то далеко в горах, но их так давно не видели возле деревни, что это можно было принять за выдумки. Дракона сложно спутать с каким-то другим существом. Этот показался ему совсем небольшим, почти в два раза выше самого мальчика. Всё его тело от пасти до хвоста было покрыто чёрными чешуйками, которые переливались красивым изумрудным цветом, за спиной виднелись сильные перепончатые крылья, мощные когти на лапах глубоко впились в снег. Но больше всего Дина поразили огромные драконьи глаза, потому что они вовсе не казались глазами дикого зверя.

Вайн сделал паузу, но Лира сразу же приоткрыла веки и спросила:

— Дедушка, а дальше? Дракон же не съел мальчика?

Маленькая хитрюга. Ну что ж, раз взялся, нужно рассказывать дальше.

— Не волнуйся, конечно, не съел. Иначе как бы мы узнали эту историю? Так вот. Глаза у дракона были тёмно-жёлтыми с вертикальными зрачками, как у змей, и глядели они на Дина с любопытством и волнением. Так, как смотрел бы хороший человек, что помог другому в беде.

Вдруг дракон открыл пасть, полную острых зубов, но не для того, чтобы проглотить мальчика. Он изогнул шею и выдохнул пламя прямо из горла на лежащее рядом сухое дерево. И таким жарким был этот огонь, что оно тут же загорелось. Дин всё ещё колотился от холода и страха, но вдруг почувствовал тепло от горящей коряги и понял, что маленький дракон сделал это для него. Так что ему не только стало теплее, но и страх начал проходить. Дракон же внезапно начал уменьшаться, шея и лапы стали короче, крылья и хвост совсем пропали, а чешуя будто растаяла, и вскоре перед Дином появился мальчик примерно одного с ним роста. Выглядел он вполне обычно, как и многие другие дети его возраста: две руки и две ноги, взъерошенные волосы пепельного цвета, серые глаза, румяные щёки.

— Не бойся, мы не едим людей, — сказал этот мальчик, и голос его был совсем человеческим.

— Тебе нужно согреться и высушить одежду, иначе простынешь.

Дин придвинулся поближе к горящему дереву и дрожащим голосом сказал:

— Спасибо. Если бы не ты, я бы утонул.

Драконий мальчик широко улыбнулся и ответил:

— Пожалуйста.

Тогда Дин ещё больше осмелел и спросил:

— Кто ты такой?

— Я — дракон, но и человек тоже. Пришлось превратиться, чтобы тебя спасти. Люди такие слабые.

Он вытянул вперёд руки и покрутил ими у Дина перед лицом, будто показывая, что они совсем обычные. И правда, ни чешуи, ни когтей на них не было: розовая кожа и ногти, как у всех людей.

— Ну, раз с тобой всё в порядке, я пойду к себе. Только не говори никому обо мне.

Но Дину показалось, что мальчик совсем не спешил уходить, а хотел остаться и поговорить ещё. Он уже согрелся и совсем перестал бояться, и его начало распирать любопытство.

— Меня зовут Дин. А тебя?

Странный мальчик тут же оживился и ответил:

— Я Анхель. Мы живём в этом лесу, но не здесь, а дальше, куда люди обычно не ходят. Они не очень-то нас любят и боятся, хоть мы никого не трогаем.

Он сказал это с какой-то обидой и печалью. И Дину тоже вдруг стало немного грустно. Ему бы не хотелось, чтоб его кто-то не любил. Анхель всё больше казался ему обычным ребёнком, которому бывает скучно и одиноко, потому что не с кем дружить.

— Вообще-то мне за это может влететь, — вдруг сказал мальчик.

— За то, что ты меня спас? Но это же хороший поступок, — удивился Дин.

— Потому что вышел за границу барьера и показался на глаза человеку как дракон. Дай слово, что никому не расскажешь.

Дин тут же поклялся, что не расскажет о случившемся ни единой душе, иначе пусть его укусит волколак или загрызёт медведь. Анхеля такая клятва вполне устроила, и он рассказал ему ещё немного о себе и своём племени. Драконьи люди, или змеелюди, как их ещё называют, живут в этом лесу уже очень давно, в основном только зимой и в человеческом обличье, потому что быть ящером в холода не очень удобно из-за морозов. Обычные ящерицы и змеи вообще заползают в норы и впадают в спячку на это время. Чтобы их никто не нашёл, они окружили своё селение магическим барьером, который люди не могут пересечь или увидеть и просто проходят мимо.

Когда теплеет, змеелюди превращаются в драконов и улетают далеко в горы, где живут в обличье ящеров и охотятся на животных. Если долго оставаться в виде человека, то со временем утратишь возможность становиться драконом и летать, и наоборот, если жить как дракон слишком долго, то потеряешь свою человечность, а вместе с нею и разум, а простые ящеры сами по себе не слишком-то умные.

Вообще их не так уж много осталось, и детей его возраста в племени сейчас совсем нет, а его единственная сестра намного старше и играть с ней неинтересно. Поэтому Анхелю часто бывает скучно, и он втихаря выбирается за барьер погулять, как и сегодня. Вот так всё непросто у них, но зато они могут летать, дышать огнём и владеют кое-какой магией.

Вайн замолчал, чтобы перевести дух и подумать, как бы закончить эту сказку. В этот раз малышка продолжила неподвижно лежать с закрытыми глазами. Наверное, наконец уснула.

— Пока они беседовали, одежда Дина совсем высохла. Он ещё раз поблагодарил Анхеля за спасение, пообещал держать всё в тайне, и каждый из них отправился в свой дом. Вот и сказке конец, — убаюкивающим голосом завершил он рассказ и остался ненадолго у кровати внучки, прислушиваясь к её спокойному дыханию.

Под сомкнутыми ресницами виднелись тёмные полукружия теней, кожа как будто светилась, на подушке, словно пёрышко, лежала тонкая кисть руки. Несколько месяцев назад Лира вдруг начала худеть и быстро уставать, а последнее время случались странные припадки, когда она неожиданно замирала, как статуя, ничего не слышала и не видела, а потом рассказывала о необычных видениях наподобие снов. Вайн показывал её и местному лекарю, и городскому врачу. Никто из них не смог сказать ничего определённого, лишь прописывали покой, хорошее питание и укрепляющие капли, которые слабо помогали, но он не терял надежды. На днях ожидался приход очередного доктора, приехавшего в их края откуда-то издалека. Может, наконец что-то прояснится, и она снова будет жить как обычная девочка её возраста: ходить в школу, веселиться и играть с другими детьми?

Как выяснилось, нечто подобное иногда случалось и с её покойной матерью, хоть и намного реже, и наверняка передалось дочери по наследству. Избранница сына оказалась довольно необычной, если не сказать странной. Лартен познакомился с ней, когда учился в городе. Она была красавицей: светлые с пепельным оттенком волосы до пояса, большие серые глаза, стройная фигура — как не влюбиться в такую. Но после свадьбы их семейное счастье продлилось совсем недолго. Девушка-сирота, взявшаяся из ниоткуда, так же стремительно ушла в небытие вскоре после рождения дочери, а через какое-то время за ней последовал и его Лартен, так и не сумев смириться с потерей жены.

Мысли о несправедливости этой жизни снова нахлынули на Вайна волной. Что это за мир, который посылает тяжкие испытания таким маленьким и невинным существам, как Лира?

И таким, как Анхель.

Он издал едва слышный старческий вздох, полный горечи и бессилия, и вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой.

* * *

Вайн и сам удивился, почему вдруг рассказал маленькой внучке именно эту историю, пусть и не всю. Конечно, он часто думал о тех событиях, да почти каждый день все эти годы. Последнее время даже замечал за собой, что образ драконьего мальчика мерещится ему в случайно встреченных на улице детях, хоть тот и должен сейчас выглядеть как взрослый молодой человек, если ещё жив. Должно быть, так сказывались переживания о случившемся в далёком детстве и груз прожитых лет, в которых хватило потерь на его долю. И теперь, когда он впервые решился облечь воспоминания в слова, они будто обрели вторую жизнь, вновь разбередив в душе старую болячку.

Щёлкнул замок секретера, и Вайн достал из него шкатулку с сокровищем, которое хранил десятки лет, как и поведанную сегодня историю. Чёрная чешуйка с благородным изумрудным отливом легла на всё ещё крепкую ладонь. Он бережно взял её пальцами и посмотрел сквозь полупрозрачную пластинку на пламя свечи, отчего перед глазами засверкали зелёные блики. Как и много лет назад, когда он неосторожно достал этот дар из кармана посреди улицы и поймал ею весенний луч солнца.

— За такую красоту можно выручить приличную сумму, — услышал он тогда голос сверху.

Вайн дёрнулся и спрятал чешуйку за спину. Над ним навис какой-то незнакомый господин в шляпе.

— Не бойся, малыш, я не отбираю вещи у детей. Я же не разбойник какой-нибудь. Хочешь, я куплю её у тебя? Дорого. Тебе хватит надолго этих денег, накупишь себе сладостей или игрушек, — вкрадчивым голосом продолжил тот человек и растянул губы в кривой улыбке.

— Нет. — Вайн решительно мотнул головой и повторил: — Нет.

— Ну как хочешь.

Незнакомец не стал настаивать, лишь презрительно хмыкнул и зашагал прочь, бормоча что-то под нос, а Вайн быстро забыл об этом происшествии. Тогда он и не подозревал, к чему приведёт это мимолётное желание мальчишки полюбоваться на свою драгоценность, а просто спрятал её и больше никогда никому не показывал.

— Дедушка…

Тонкий голосок заставил его вздрогнуть. Лира стояла в открытых дверях в белой сорочке до самых пят и заворожённо смотрела на чешуйку. Его пальцы сами собой сжались в кулак, укрывший сокровище внутри.

— Лира, почему ты не спишь?

Теперь в её глазах мелькнули удивление и даже обида: её самый близкий и единственный родной человек что-то скрывал. Вайну стало неловко от этого наивного и чистого взгляда, его рука раскрылась, и на ладони снова блеснула чёрно-изумрудной искрой чешуя.

— Дедушка, это же… драконья? Того самого мальчика-дракона? Из твоей сказки, которая на самом деле правда? И ты ничего не сказал мне? — забросала она его вопросами.

— Да, того самого… Прости… Я хотел подарить её тебе, но не знал, как сказать, ведь я никому и никогда не говорил об этом. И внезапно у меня получилась сказка, а потом ты уснула.

Она приникла к деду, чтобы унять его внезапную растерянность, а он с благодарностью погладил её по светлым волосам.

— Теперь она твоя.

Наконец они оторвались друг от друга. Лира осторожно взяла чешуйку и тоже взглянула сквозь неё на пламя, а потом улыбнулась.

— Не переживай. Завтра ты всё мне расскажешь, и это будет наш общий секрет, хорошо?

* * *

Утром он с радостью заметил оживлённый блеск в её глазах, а во время обеда — появившийся аппетит. Вчерашнее разволновало её, но и придало сил. Пока он занимался делами в лавке, Лира весь день провела в предвкушении продолжения истории таинственной чешуйки и драконьего мальчика. А ближе к вечеру и вовсе устроилась поближе к окну и то и дело выглядывала, ожидая увидеть фигуру деда на дороге. Неужели даже её отцу, своему сыну, он не говорил о них, а ей вдруг доверился? И вот бы увидеть хоть разок настоящего дракона.

Наконец Вайн вернулся и вскоре продолжил свой рассказ.

— Эта чешуйка действительно принадлежит мальчику-дракону по имени Анхель. А второго мальчика звали вовсе не Дин, это был я. Прости меня за этот маленький обман. Это очень необычная история, и когда-то я дал клятву никому не говорить о случившемся. Но я уже старый и хочу, чтобы ты обо всём знала и берегла мой подарок, ведь ближе тебя у меня никого нет.

В тот первый день нашего знакомства мы не просто попрощались и разошлись по домам, а договорились встретиться ещё раз, в лесу. Я был благодарен Анхелю за спасение, и сам он показался мне очень добрым и смелым, а его способность становиться драконом, летать и дышать огнём восхищала и притягивала. Постепенно между нами завязалась дружба. Я рассказывал ему о нашей жизни в деревне, научил нескольким детским играм, а однажды мы вместе ловили рыбу на том самом озере. Ему всё было очень интересно, даже самые обычные вещи и самые простые игры. Скоро они должны были уйти в горы, и мы спешили наобщаться друг с другом вволю, чтобы потом не так грустить. Я очень привязался к нему, и он ко мне тоже, как мне казалось. Он был таким искренним и наивным, оттого что мало знал о нашей жизни, хоть и совсем не глупым. Охотился Анхель гораздо лучше меня и часто помогал добывать кроликов и куропаток, что очень радовало нашу семью. В те времена мы жили небогато, а к весне запасы еды обычно подходили к концу.

Он также продолжил рассказывать мне кое-что о своём народе. Оказывается, превращаться в дракона не так уж просто, и на это расходуется много сил, поэтому при мне он больше ни разу этого не делал. Да и внимание можно привлечь, чего змеелюди совсем не хотят.

Однажды я задал вопрос, который больше других мучил меня: почему они скрываются, если не едят людей и не причиняют им зла? Он погрустнел и сказал, что люди обычно боятся того, чего не понимают. Драконы всё-таки хищники и выглядят довольно грозно, да и тоже разными бывают, не только хорошими. А ещё существуют охотники на драконов, которые ловят их и продают богачам за большие деньги. Их дрессируют в драконьем обличье и не дают превращаться в человека, отчего они постепенно утрачивают разум и навсегда остаются ящерами.

В одну из таких наших встреч он и подарил мне свою чешуйку.

— Ваши люди считают, что драконья чешуя приносит удачу. Правда это или нет, но мне просто хочется подарить тебе что-то на память. Ведь мы скоро уйдём из леса, — сказал мой друг.

Я тоже достал из кармана свой подарок и вручил ему глиняную свистульку в виде птицы. У меня было не так много игрушек в детстве, и я немного стеснялся, что она покажется ему слишком простой и дешёвой. Но он тут же принялся дуть в неё и веселиться. Оказывается, у драконьих детей нет таких.

Сказав это, Вайн и сам было улыбнулся, но потом вспомнил, что подошёл к самому тяжёлому моменту своей истории, и прервался.

— Дедушка, с Анхелем случилось что-то плохое? Я ведь уже взрослая, и ты всё мне можешь рассказать.

— О нет, ничего такого не случилось, — тут же соврал он.

Для маленьких детей всё должно заканчиваться хорошо, хотя бы в сказках, а горя в обычной жизни и так хватает. Осталось только продолжить эту ложь и завершить историю о драконьем мальчике.

— Ничего не случилось, — повторил он скорее сам себе. — Мы обменялись подарками и расстались как добрые друзья. Когда снова приблизилась зима, я много раз приходил в лес на наше место, но он так и не пришёл. Драконьи люди ушли и не вернулись сюда. Наверное, нашли себе что-то более уютное и подходящее для жизни, чем наш лес. Уж они могут о себе позаботиться, в этом можно не сомневаться.

На этот раз Лира ничего не заметила, как ему показалось. Или сильно увлеклась переливами света на драконьей чешуе, которую снова держала в руках. Вот и прекрасно. К чему маленькой больной девочке лишние волнения из-за его жалкой глупости, совершённой десятилетия назад? Пусть верит, что история завершилась мирно, а чешуйка обязательно принесёт ей удачу. Может, эта детская вера подарит ей капельку сил, а его вина должна остаться только с ним.

* * *

Жаль, что новый доктор не пришёл чуть раньше. Следующим утром Лира вновь впала в своё странное состояние, когда даже не понятно, дышит ли она и здесь ли вообще. Вайн ничем не мог ей помочь, лишь придерживал за плечи дрожащими руками и настойчиво звал по имени. Она пришла в себя и удивлённо уставилась на деда и комнату, будто внезапно возвратилась из совсем другого мира.

— Я снова где-то летала, это было так интересно, — сказала она совершенно спокойно.

Простота, с которой внучка рассказывала о своих видениях, каждый раз приводила Вайна в ужас. Ему начинало казаться, что однажды она останется там, в каком-то необычном потустороннем месте, слишком прекрасном и заманчивом для неё, и уже никогда не вернётся к нему.

Стук в дверь раздался всего несколько минут спустя. Доктор пришёл, несмотря на разбушевавшуюся непогоду, и тут же принялся снимать промокший плащ, с которого ручейками текла вода. Вайн решил помочь ему и любезно принял мокрую шляпу, но так и застыл с нею в руках.

— Добрый день. Прошу меня простить, я забрызгал вам весь пол в прихожей, но этот ливень налетел так внезапно.

Этот голос, хоть и взрослый, а не детский, движение, которым он протянул свою шляпу, взъерошенные волосы пепельного цвета. Или его собственный разум снова сбивает его с толку?

— И где же моя юная пациентка?

Доктор наконец закончил стряхивать капли воды с одежды и поднял голову, встретившись взглядом с остолбеневшим Вайном. В его серых глазах отразилось изумление.

— Господин, что с вами?

— Ты? Ты жив?

— Господин?

— Анхель... Я Вайн. Ты помнишь меня? Старый друг. Мой друг. Прости…

Вайн качнулся на подогнувшихся ногах, но доктор успел подхватить его.

Анхель. Это имя известно только его семье и мальчику из далёкого детства, который жил где-то здесь и однажды не сумел удержать язык за зубами, нарушив данную клятву.

— Вайн?! Я не узнал тебя...

Всё это было очень давно, слишком давно. Конечно, он уже совсем старик с седыми волосами и бородой. Слёзы незаметно выкатились из глаз Вайна и заскользили по морщинкам на лице, будто по высохшим руслам. Трясущимися пальцами он закатал себе рукав и обнажил шрам на руке. Доктор всё ещё непонимающе уставился на эту старую кривую отметину и вздохнул.

— Пойдём в твою гостиную. Тебе нужно прийти в себя, и мы спокойно всё обсудим, раз уж судьбе угодно было свести нас вновь. Я ведь не просто так здесь появился.

* * *

— Я и правда доктор и пришёл к пациентке, маленькой девочке, живущей в этом доме с дедом. Вот только не знал его имени. Значит, Лира — твоя внучка, — сказал Анхель, когда они уселись на диван.

— Лира, моя радость, моя звёздочка. Да. Сегодня с ней снова случился приступ.

— Вели заварить для неё эти травы. Пусть выпьет одну чашку. Сейчас это немного поможет, но никакого лечения ей и не нужно.

Анхель протянул ему мешочек, который Вайн тут же передал женщине, приходившей к ним готовить и присматривать за девочкой.

Волнение Вайна немного улеглось, и какое-то время они смотрели друг на друга в полной тишине.

— Да, я всё-таки жив и даже не в рабстве. Как видишь, выгляжу намного моложе тебя. Драконы стареют гораздо медленнее, если помнишь, — Анхель нарушил молчание, но слова его прозвучали с прохладцей. — Удивительно, как ты смог меня узнать. Что это? — он кивнул на руку Вайна со шрамом.

— Это моя память о том, что случилось тогда и оборвало нашу дружбу. Прошу, позволь мне рассказать тебе всё и умоляю простить меня, если сможешь.

— Ну что ж, погода на дворе располагает к длительным беседам в гостиных. Я готов тебя выслушать.

И внутри Вайна будто слетела старая заплатка, закрывавшая болезненную рану, что никак не могла зажить, и замершие на несколько десятилетий слова потоком прорвались наружу.

Он рассказал, как случайно на улице позволил незнакомцу, оказавшемуся охотником на драконов, увидеть подаренную Анхелем чешуйку. И как на следующий день после этого снова отправился в лес увидеться со своим другом, но неожиданно пришёл к месту встречи не один. Охотникам не нужна была одна чешуйка, они желали заполучить живого молодого дракона, которого можно дорого продать на чёрном рынке, и решили проследить за ним. Они что-то сделали с Анхелем, чтоб тот лишился чувств и не смог превратиться и улететь, а потом потащили куда-то прямо на глазах у Вайна, который мог лишь кричать и без толку звать на помощь. Кто-то из этих мерзких людей ударил его, словно жалкую букашку, чтобы заставить замолчать и не мешаться, и тогда он просто продолжил тихо плакать от обиды и бессилия, валяясь на грязном снегу.

Чудом он всё же набрался смелости и решил пойти за охотниками, пока это ещё возможно, и попытаться освободить друга. Они очень спешили, видно, боялись, что змеелюди придут выручать своё дитя. В глубине души Вайн тоже на это надеялся, но решил действовать сам. Забыв про разбитую от удара голову, он пошёл по их следам так быстро и незаметно, как только мог. Вряд ли они ожидали, что какой-то глупый малец способен сорвать их планы, но иногда и слабый ребёнок что-то да может.

Ему удалось проследить за ними до места стоянки и увидеть, как Анхеля посадили в клетку, а потом охотники стали спешно собираться. Их было четверо, и все — взрослые сильные мужчины. Сразу стало понятно, что никак не получится самому освободить друга. Вайну оставалось только лежать в зарослях и слушать их разговоры. К счастью, кое-что полезное он услышал и теперь знал дорогу, по которой они собирались ехать, и место, куда хотели доставить свою добычу.

Он тихонько отполз назад в чащу и со всех ног припустил туда, где обитали змеелюди. Ему лишь примерно было известно, где начинается барьер, поэтому пришлось просто звать их на помощь со всей мочи, надеясь, что они услышат, но никто так и не появился. Тогда доведённому до полного отчаянья Вайну пришла странная мысль, как можно ещё сообщить им, куда повезли Анхеля. Он стянул с себя рубашку и оторвал от неё большой кусок, а потом достал нож и надрезал себе руку. Кровь текла багровым ручейком на залежалый снег, но он почти не чувствовал боли и упорно макал грязный палец в красное пятно и чертил корявые буквы на ткани. Затем обмотал камень этим кровавым лоскутом и со всей силы зашвырнул туда, где, как ему казалось, была граница барьера.

Он не знал, что случилось дальше и удалась ли его попытка исправить свою глупость, но больше Вайн никогда и ничего не слышал о змеелюдях. С той поры в лесу стала всё чаще появляться нечисть, которая раньше боялась и избегала их. Должно быть, это значило, что всё было напрасно и драконье племя навсегда ушло из этих мест. И с тех пор он никак не мог обрести покой в душе.

Он закончил свою исповедь и виновато опустил голову.

— Вайн, друг мой, посмотри на меня, — услышал он тихий голос, а затем почувствовал руку друга на своём плече. — Я не знал ничего этого. Мои соплеменники догнали тех охотников и успели меня спасти. Отец был сильно ранен при этом, но мы все остались живы, хоть и решили после уйти из этих мест. Мне сказали, что ты захотел продать мой подарок и выдал меня, а про твоё послание никто не упомянул. Может, его и не нашли, а может, нарочно умолчали, не знаю. Важно одно, что ты не виноват. О, Боги! Вайн, ты всю жизнь считал себя виновным в моём пленении и жил с этим?

— Продать? Я бы не посмел! Я же поклялся и хранил чешуйку все эти годы, а недавно подарил внучке, потому что уже слишком стар. Но больше никому и никогда я не сказал ни слова, даже сыну.

— Вот как? Значит, она знает обо мне?

— Не всё. Она маленькая больная девочка, я не мог тревожить её такой правдой и рассказал ей сказку о драконах, только с хорошим концом. Она догадалась, что это быль.

— Умница, но вовсе не больная. Вайн, так уж сложилось, что всё произошедшее тогда запустило ещё одну цепочку событий. Помнишь, я рассказывал тебе, что у меня есть старшая сестра? Моё похищение и ранение отца очень впечатлили её. Когда она достигла совершеннолетия, то решила уйти из племени и жить в мире как человек, навсегда отказавшись от драконьей сути. Она и меня звала с собой, но я выбрал крылья. Нет, я вовсе не осуждаю её, это право каждого. Драконьи люди уважают свободу выбора и никого не обязывают жить по традиции.

В городе она встретила Лартена, как теперь выяснилось, твоего сына, и они полюбили друг друга. Она так и не сказала ему, кем является на самом деле, а может, хотела сделать это после рождения дочери и не успела. Лира — моя племянница, и то, что происходит с девочкой, не болезнь. Так просыпается её драконья суть. После смерти сестры мы нашли её и незаметно присматривали всё это время, и когда появились признаки, окончательно убедились, что она сможет превращаться.

— Моя Лира — драконье дитя? Вот как…

Вайн замолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Я никогда не видел других ваших. Её мать всегда казалась мне странной девушкой. Она прожила так недолго… И эти видения Лиры, в которых она счастлива и летает, иногда напоминали мне о твоём племени. Теперь всё сложилось. Она точно сможет превращаться в дракона?

— Сможет. Если захочет.

— Значит, ты пришёл забрать её? А если оставить всё, как есть? Если она продолжит жить со мной, как и жила? Есть же охотники! — встрепенулся Вайн.

— Её «болезнь» сперва усилится, но постепенно будет проявляться всё реже, и она навсегда останется обычным человеком.

Мысли в голове Вайна метались и крутились тревожным холодным клубком. Он снова затих, чтобы как-то успокоить их. Лира совсем малышка, а этот мир полон жестоких людей, что жаждут наживы или просто готовы из-за своего невежества уничтожать тех, кто живёт по другим законам, даже детей. И в своей слепой одержимости эти безумцы не остановятся ни перед чем. Как защитить её от всего этого?

— Она должна сама решить, как ей жить, когда повзрослеет. Она сообразительная. Моя внучка — твоя племянница. Я рад, что у неё есть ещё кто-то кроме несчастного старика. Кто-то такой, как ты. Обещай мне позаботиться о ней.

* * *

Лиру познакомили с дядей и постепенно рассказали всё как можно мягче. Она пришла в восторг от того, что сможет летать, и теперь очень хотела увидеться со своей остальной роднёй, хоть для этого и придётся на какое-то время расстаться с дедушкой, домом и привычной жизнью. Вайн с радостью смотрел на её румяные от волнения щёки и сияющие глаза и слушал, как любопытная внучка забрасывает дядю вопросами.

— Может ли дракон дышать огнём, когда он человек?

— Моя старшая сестра, твоя мама, как-то решила попробовать так сделать и обожгла себе язык и губы. Зато перестала меня дразнить на какое-то время.

— А как драконы называют друг друга, когда они драконы?

Анхель издал набор звуков, напоминающий звериное рычание.

— Вот так звучит твоё имя по-драконьи.

Ошеломлённой девочке оставалось только охнуть, но через минуту она уже придумала новый вопрос:

— А что происходит с одеждой того, кто превращается в дракона?

— Драконы намного больше людей, так что она просто рвётся, если заранее не снять. А когда происходит обратное превращение, люди появляются голыми.

— Ой! Значит, там, на озере, когда ты спас дедушку, то появился перед ним совсем без одежды? — хихикнула Лира.

— Да, конечно. Свою я скинул, а потом быстро надел. Была же зима. Видишь ли, драконьи люди относятся к наготе немного по-другому. Нас это волнует намного меньше. А что, дедушка не рассказал тебе об этом?

Анхель с усмешкой взглянул на внезапно раскрасневшегося Вайна.

— Я пропустил некоторые мелкие подробности, — смущённо ответил тот.

Прошло уже несколько дней после их неожиданной встречи. Судьба вдруг подарила ему шанс узнать, что случилось с другом, и наконец попросить прощения. Груз вины и неизвестности, давивший на него многие годы, наконец растворился. И хоть ему предстояла разлука с Лирой, он чувствовал себя так, будто это у него выросли крылья. Главное, что она жива и здорова, а свой выбор пусть сделает позже, когда подрастёт.

Но когда пришла пора прощаться, Вайн не смог сдержать слёз и украдкой размазал их по лицу, пока Лира не заметила.

Внучка прижалась к нему и долго не отпускала.

— Ты навсегда останешься моим любимым дедушкой, просто наша семья теперь стала больше. А чешуйка пусть останется у тебя на память, у меня ведь теперь будет своя.

Она взяла дядю за руку и отправилась в свою совершенно новую и удивительную жизнь.

— Дядя Анхель, а вдруг у меня не получится превращаться в дракона и летать? — решилась она наконец задать вопрос, который очень её беспокоил.

— Не переживай. Этому нужно будет учиться, и ты обязательно сможешь, но не сегодня.