Короткое путешествие (джен)

То, что-то пошло не так, Паша понял сразу.

Перемещение с помощью транспортера, как правило, не вызывало никаких ощущений: человек переносился из точки А в точку Б почти мгновенно, не успев глазом моргнуть. На этот же раз каждую клеточку словно скрутило, вывернуло наизнанку и выплюнуло, полоснув ножом напоследок. Паша резво соскочил с платформы на восьмой палубе, едва не запнувшись о край, передёрнулся от неприятных ощущений и растерянно огляделся.

Паша только не сразу понял что.

Освещение было приглушённым, будто выцветшим, ушла ослепительная белизна стен, сменившись унылой строгой серостью, а самое главное — нигде не было мистера Скотта, словно он тоже куда-то транспортировался.

Паша сделал несколько неуверенных шагов туда-сюда перед платформой, приблизился к консоли управления, — но вместо того, чтобы отображать координаты, время или мощность, та оказалась просто выключена, — и задумчиво почесал затылок.

— Да-а, дела... — выдохнул Паша.

Стоять и растерянно взирать смысла не было — стоило вернуться на двадцать вторую палубу, с которой он стартовал, и разобраться, в чём дело.

В коридорах было неожиданно немноголюдно — как для бета-смены накануне ужина. Редкие офицеры, затянутые в странную чёрно-золотую униформу, неодобрительно косились на Пашу, кривили губы и провожали неоднозначными взглядами, но он состроил то самое уверенное — монументальное — выражение, которое практически не покидало лица мистера Спока, и никто ничего не сказал.

Паша независимой походкой, подобно окружающим, завернул за угол, зашёл в лифт и, стоило створкам закрыться, обречённо ткнулся затылком в стену, едва не сползая по ней. Мороз бежал по коже, сердце колотилось в груди как бешеное, а инстинкты вопили во всё горло, побуждая бежать отсюда без оглядки.

— Ма-амочки, куда ж я попал?

Казалось, даже отфильтрованный воздух был пропитан неясной угрозой.

Паша пару раз стукнулся затылком, прижал ледяные ладони к горящим щекам и рвано выдохнул, успокаиваясь.

Где бы ни было это «куда», надо было поскорее возвращаться домой. Это место на дом не походило ничем: гнетущая атмосфера, злые лица, даже свет далёких звёзд казался куда более мрачным и холодным. Словно в фильме ужасов, которые так любила энсин Честер из инженерной. Паша слегка похлопал себя по щекам, проверяя, не снится ли.

Лифт замер, и, стремительно шагнув за порог, Паша нос к носу столкнулся с капитаном Кирком. От взгляда этих всегда тёплых и ясных, как августовское небо, а теперь стылых глаз Пашу обдало волной арктического холода, и он невольно отступил.

— Что это ещё за тряпки? — строго и недовольно спросил капитан, оценивая Пашу с головы до ног.

— Предложенная лейтенантом Бейкером маскировка, сэр, — отрапортавал Паша, вытягиваясь по струнке.

Была у него такая особенность: в критических ситуациях его мозг генерировал грамотные решения быстрее, чем он успевал это осознать. За это Пашу время от времени называли гением, но он только плечами пожимал: мол, сам не знаю, как так вышло. Вот и сейчас, судя по лицу Кирка, Паша сделал всё правильно, сославшись на старшего офицера безопасности.

Капитан пристально, словно пригвоздив к полу, смотрел на него секунды две, а потом сказал:

— Транспортер должен был быть готов полчаса назад.

У Паши всё обмерло внутри: если он про тот самый транспортер...

— Сейчас починим, капитан!

— Хорошо, — гулко обронил тот, шагнув к лифту, а потом прищурился. — Но за каждую минуту промедления заплатишь минутой в камере агонии, шкет.

— Так точно, капитан Кирк, сэр! — с готовностью отозвался Паша, чувствуя, как сердце сжимается от ужаса и нехорошего предчувствия, — что такое «камера агонии», он не представлял, но явно ничего хорошего, — но двери за капитаном уже закрылись.

Паша выдохнул и взглянул на свои подрагивающие руки: никогда-никогда-никогда он больше не полезет в настройки транспортера без чужого ведома. Не чуя ног, Паша помчался к транспортерной, молясь успеть: если туда понабьётся народа, плохи станут его дела. По пути он лихорадочно соображал: где ошибся, что пошло не так? Он всего-то хотел сэкономить немного энергии: трансварпные перемещения мистера Скотта сжирали просто уйму. Ну, может, и не уйму, но нагрузка ощутимо отличалась. Паша мысленно перебирал цифры, которые последний раз видел на консоли — они плавали перед внутренним взором словно снежинки на поверхности грязной лужи, мерцая и перемешиваясь. Координаты, настройки биофильтра, фазовый угол... Там было четыре десятых или четырнадцать сотых?

Влетев в транспортерную, Паша замер как вкопанный: отвлечённый шумом, от консоли поднял голову офицер в такой же, как у всех, чёрно-золотой форме. Острый, мрачный взгляд потемневших глаз на совсем юном лице, светлые волосы, но не растрёпанные одуванчиком кудряшки, а прилизанные в аккуратную причёску.

Скорость мысли у них, видимо, была равная: Паша метнулся в укрытие ровно в тот миг, когда его двойник выхватил фазер и выстрелил.

Да что ж это за мир такой, где сначала стреляют, а потом спрашивают?!

Сомнений после встречи с двойником больше не осталось: это была какая-то параллельная реальность. Очень-очень жуткая реальность.

Рядом послышались шаги, и Паша застыл, не зная, что делать: бывать в таких передрягах ему ещё не доводилось. У него не было с собой оружия, даже падда не было — или, там, куска проволоки, — только...

Под ноги двойнику, бряцая об пол металлическими гранями, полетела личная дельта офицера Звёздного флота Павла Андреевича Чехова. Двойник отвлёкся на неё всего на секунду, но Паше этого времени хватило: он кинулся ему в ноги, надеясь если не сбить, то хотя бы пошатнуть. Весовая категория у них была одна, а вот выучка разная — понял Паша, отлетая боком в консоль. Он исхитрился ударить двойника ногой по руке с зажатым в ней фазером, отводя от себя угрозу, но тут же схлопотал по лицу. Завязалась потасовка, из которой Паше вряд ли удалось бы выйти победителем, не споткнись он о край платформы. Двойник полетел на пол следом, и Паша, сжавший его формёнку в кулаке, хорошенько приложил его головой, отшвыривая наконец злополучный фазер.

Двойник затих, и Паша перевёл дух, силясь протолкнуть в лёгкие воздух и глядя на подпалину на потолке. Адреналин кипел в крови, по телу прокатывалась дрожь, и казалось, прошло не меньше часа, но наверняка не больше пары минут. Нужно было поскорее убираться отсюда, пока не пришли другие, привлечённые шумом.

Паша, пошатнувшись, встал, моргнул, смахивая с век кровь из рассечённой брови, и бросился к консоли. Четыре десятых или четырнадцать сотых? Руки летали над панелью, вводя данные. Где же стояла точка? От этого зависели результаты обратного счёта... Где?

Паша, заслышав вдалеке топот множества ног, ударил по кнопке наобум: в конце концов, уж лучше его распылит по мирозданию, чем он встретится с местными обитателями и узнает, что такое камера агонии. Пятьдесят на пятьдесят — неплохие шансы, куда выше, чем в борьбе с ними.

Паша вскочил на платформу, и спустя мгновение кольца ограничивающего луча закружили вокруг. Перед перемещением Паша увидел, как в транспортерную влетели парни с фазерами наперевес. И облегчённо выдохнул, уже материализовавшись.

Мистер Скотт окинул его с ног до головы взглядом больших круглых глаз, особенно задержавшись на лице.

— Я бы... послушал эту историю, — протянул он, складывая руки на груди.​