Олень (джен)

День начинался прекрасно. Дорога тянулась к горизонту — прямая, как струна, и над ней вот вот должно задрожать марево. Темпа улыбнулась — сегодня было то самое дорожное утро, в котором погружаешься в воспоминания.

Сколько же ей было тогда? Где-то лет тринадцать, а может быть, и четырнадцать. Одно можно было сказать определенно: уже тогда она предпочитала шорты, безрукавку, топ и хорошие туристические ботинки. Ей тогда нравился песочный цвет одежды, и она вся была красновато-коричневой.

Может быть, это и привлекло Оленя.

В пик того лета они с тетей Паули Белл приехали на ферму «Волшебный луг». Здесь разводили единорогов и летающих пони. Тетя вела бухгалтерию, а Темпа — просто за компанию, чтобы не сидеть в душном Фанфикополисе. Погода была как сейчас: ярко-голубое небо с пушистыми облаками, похожими на сказочных персонажей. Темпа прогуливалась вдоль длинной изгороди, ожидая, когда покажут летающих пони. Вдруг появился Олень. Это был мальчишка, ровесник или чуть помоложе, но ростом с Темпу. На нем была оранжевая, слишком большого размера футболка и темные брюки, заправленные в ботинки. Но самое поразительное — на голове его были небольшие оленьи рога.

«Фальшивые», — подумала Темпа. Но рога выглядели настолько реалистично... Уши были тоже оленьи, они смешно торчали в стороны под острым углом к горизонту.

— Привет! — мальчишка, не стесняясь, подбежал к ней, улыбаясь во всю ширь, словно они знакомы с рождения. У него были мягкие карие глаза и аккуратная каштановая челка.

— Хе-хе, — почему-то смутилась Темпа и, заложив руки за спину, кокетливо отвернулась, щурясь на ярком солнце.

— Как тебя зовут? — не отставал мальчишка.

— Темпа. А тебя?

— Олень.

— Что, правда? Просто Олень?

— Просто.

— Поэтому ты носишь оленьи рога и уши?

— Может быть. А может, они носят меня.

— Ясно, — сказала Темпа. Хотя ничего было ей пока не ясно.

— У тебя кошачьи уши! — удивился Олень. — И хвост! Ты девочка-кошка?

— Кошачьи уши? Да ты что! — Темпа театрально округлила золотистые глаза, будто Олень только что открыл ей тайну. — Спасибо, что напомнил.

— Они... Настоящие? — робко спросил Олень, боясь обидеть бестактностью.

— А твои рога? — ответила Темпа.

— Настоящие! Правда, в декабре отвалятся, — пояснил Олень.

— Почему?

— Каждый год их сбрасываю. Зато потом спать удобнее. А к лету они снова вырастают, вот такие, как сейчас.

— А хвост у тебя есть? — Темпа не могла оторвать взгляд от рогов и очень хотела их потрогать.

— Есть... — Олень повернулся и показал маленький хвост, торчащий из штанов. Ему пришлось задрать длинную футболку.

— Покажи мне свой, — попросил он.

Она фыркнула.

— Вот еще!

— Почему?

— Потому что приличные девушки так не делают.

Они засмеялись, и напряжение окончательно развеялось.

Потом Темпа сказала, не глядя на него: — Я — некономиноко, если хочешь знать. Олени и кошки не встречаются.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Разные пути.

Олень зажмурился, наверное, от солнца. Облако над ними приняло форму смеющегося кота.

— У тебя цвет… — сказал Олень. — Цвет твоего наряда — это ведь цвет оленей.

Темпа ничего не ответила. Только улыбнулась и показала клыки, но чуть-чуть.

— Ну, тогда попробуй догони меня! — крикнула она и сорвалась с места.

Они понеслись по поляне, через высокую траву, под лучами солнца. Олень мчался за ней. Они смеялись, падали, катались по земле и снова бежали.

В мире не было ни ферм, ни взрослых, ни правил. Только ветер, шум крови в висках и трава, щекочущая колени.

В конце концов, они устали и рухнули в траву, запыхавшиеся, но счастливые.

— Завтра придёшь? — спросил он.

Она покачала головой.

— Мы скоро уедем. Может, никогда больше не встретимся.

Он помолчал, потом достал из кармана колокольчик на голубой ленте.

— Тогда вот. Чтобы помнила.

Темпа завязала ленту на хвосте. Колокольчик звякнул — тихо и серебристо.

— С такой штукой я точно не спрячусь.

— А я — всегда услышу.

Она кивнула:

— Только помни, Олень, кошки и олени не встречаются.

Он ничего не ответил, но глаза его сказали всё.

* * *

Дорога снова тянулась под ногами. Солнце чуть клонилось к закату.

Темпа достала флягу, сделала глоток — и услышала тонкий, дрожащий звон.

На горлышке фляги висел тот самый колокольчик — старый, потемневший, с выцветшей лентой.

Звук его звенел в тишине, как лето, которое не кончается, просто уходит за горизонт — туда, где по-прежнему бегут девочка-кошка и мальчик с рогами.

Темпа встряхнулась и продолжила путь. Пышки сами себя не найдут.