Реликвии победы (джен)

К концу второй учебной недели Гриффиндорцы начали в серьёз обсуждать состав своей команды по квиддичу: выдвигались новые кандидатуры, поступали разные предложения.

— А кто у нас капитан? — Поинтересовался Дин.

— МакГонагалл ещё ничего по этому поводу не говорила, — отозвался Рон.

— Что-то они затягивают. Уже команду собирать надо, а у нас ещё капитан-то неизвестен, — недовольно заметил Симус. — Ой, Гарри, ты в библиотеку? Зайди к МакГонагалл, спроси её! Тебе ведь всё равно по дороге.

Гарри взял книги, которые нужно было отнести и вышел из гостиной. Подходя к кабинету декана, парень уже собирался постучать, как вдруг до него донеслись слова:

— Пойми Минерва, Гарри не сможет убить его даже не потому, что у него не получится произнести «Avada Kedavra» (это он, как раз, сможет), а потому что у парня в подсознании заложено, что убивать живых существ — это ужасно, пусть даже таких уродов, как Волдеморт. А знание того, что авада смертельное заклятие тем более не поспособствует его применению.

Голос Агнэты… Было странно слышать как молодая волшебница обращается к женщине, едва ли не в пять раз старше её самой, по имени, но та, по-видимому, была не против. Профессор Лайт вообще очень легко подружилась почти со всеми учениками, правда, никто так и не знал какие у неё отношения со Слизеринцами, те не выражали особого восторга от её уроков, но до этого никому не было дела. Да и с учителями девушка быстро нашла общий язык. Друзья сами видели, как за завтраком она весело и абсолютно свободно болтала с МакГонагалл, расположения которой не так уж просто добиться, в отличии от остальных преподавателей. Да и завоевание внимания самого Снейпа уже стоило медали.

— Но что же делать? Не можем же мы им рассказать то, чего сами толком не знаем… — С несвойственной ей растерянностью произнесла Минерва.

— Гермиона уже обыскивает библиотеку, представляешь? — По голосу было слышно, что Агнэта смеётся, — я сама видела. Наверное, догадалась о чём-то, заметив у Гарри его подвеску.

— Но ведь эту книгу довольно давно никто не видел! К тому же, она, скорее всего, в запретной секции. Не пойдёт же мисс Грэйнджер…

— Да, интересно. Посмотрим, как скоро она подойдёт за разрешением…

В гостиную Гарри вернулся с испорченным настроением, совершенно сбитый с толку. Соврав, что МакГонагалл не было в кабинете, и он нигде не мог её найти, он плюхнулся в кресло и уставился на огонь в камине.

— Гарри, что с тобой?

От внимательной Гермионы не укрылось его состояние, да и Рон тут же подсел в соседнее кресло. Гарри тяжело вздохнул и рассказал друзьям о подслушанном разговоре.

— Так что вот так, я не смогу убить Волдеморта, — невесело закончил он.

— Выходит, они всё же что-то знают об этих артефактах, но не хотят говорить нам… — Не обратив внимания на последнюю фразу юноши, задумчиво проговорила Гермиона.

— Ага, ждут, пока ты к ним за разрешением на посещение запретной секции придёшь, — иронично усмехнулся Рон.

Капитаном команды, в конце концов, был назначен Гарри и все проблемы легли на его плечи. Теперь часы, в которые не было уроков уходили на разработку новых тактик и размышления о том, кто же летал на просмотре лучше — Симус или Джинни. В итоге, в команду вошли: охотники Дин Томас, Симус Финниган и Колин Криви и загонщики — четверокурсники, братья Крайтсоны — Дэниэл и Стивен. В субботу после обеда должна была состояться первая тренировка.

— Гарри, ты тренироваться? — Агнэта перехватила его на выходе из Большого зала. — Не мог бы ты зайти ко мне на минутку? Я обещала Гермионе одну книгу, сможешь её передать?

— Конечно.

Гарри последовал за профессором Лайт в её кабинет.

При новом владельце помещение, как всегда, изменилось. Похоже, кабинет учителя по ЗОТИ был в замке ещё одной выручай-комнатой, не за каждым разом, конечно, однако ежегодно меняющей обстановку, чего с другими помещениями не случалось. Сейчас это была большая светлая комната, надо сказать, хорошо проветренная. Сразу было видно, что хозяйка очень любит свежий воздух. Когда здесь жила Амбридж, помещение насквозь было пропитано её противными, приторными духами, от которых порой едва ли не тошнило. Теперь здесь появилось множество настенных шкафчиков и полочек, заставленных всем, чем угодно: статуэтками, открытками, какими-то шариками, стёклышками, палочками, перьями, маленькими приборчиками неизвестного Гарри назначения. Один из шкафчиков был до отказа забит колбочками, бутылочками и стаканчиками. Угол возле окна занимал шкаф с книгами, картами и фотоальбомами. Около второго стоял небольшой круглый столик и несколько мягких кресел вокруг, посреди комнаты — рабочий письменный стол. Напротив стола, на стене висел плакат (явно маггловский, потому что изображённые на нём двое мужчин и две женщины не двигались), а в углу, над круглым столом, несколько волшебных фотографий в рамках. Гарри пригляделся к улыбающимся и машущим ему с фотографии людям и узнал своих родителей. Получив разрешение Агнэты, он подошёл поближе, чтобы лучше разглядеть изображения. Вот мама и папа сидят за деревянным столиком на улице, между ними маленькая Агнэта лет пяти, а рядом с Лили ещё одна молодая женщина-блондинка, наверное, мама Агнэты; вот в доме Джеймс подбрасывает маленькую Агнэту на руках, а она всё дёргает его за длинные волосы; вот девочка, Джеймс и Лили на фоне какого-то здания; а вот Агнэта уже постарше, лет девять — десять, держит на руках ещё совсем маленького Гарри, а тот очень внимательно на неё смотрит и смешно оттопыривает нижнюю губку; а здесь девочка без Лили и Джеймса, её держит на руках какой-то темноволосый мужчина, а другой, чуть посветлее, обнимает за плечи, при этом она умудряется тоже обнимать за плечи чёрненькую женщину и ещё одну — блондинку — держать за руку. Знакомые лица, где-то Гриффиндорец их уже видел... Стоп! Юноша повернул голову чуть влево — ну конечно, на плакате. Гарри уже хотел было спросить что это за люди, но вдруг огонь в камине изменил цвет, послышался свист и в комнату шагнул Кингсли Шеклболт.

— Привет, Агнэта! Ой, то есть, мисс Лайт... Здравствуй, Гарри Поттер…

— Здравствуйте..

Парень почему-то почувствовал себя неловко. По-видимому, Кингсли испытывал тоже самое.

— Да ну тебя, Кингсли, к Мерлиновым племянницам! Какая я тебе мисс Лайт! Ученики и те меня по имени называют, а Гарри так вообще провёл со мной весь отпуск.

— А-а, — мракоборец расслабился и уже свободно улыбнулся. — Ты извини, что без предупреждения.

— Ничего, я знала, что ты появишься, решала вот сложный вопрос: убирать ли ковёр.

Агнэта засмеялась и махнула рукой в сторону кучки пепла на ковре перед камином.

— Rengöra.

Та бесследно исчезла. Поттер с удивлением и уважением посмотрел на преподавателя.

— Вы умеете колдовать без палочки?

Девушка скромно кивнула и добавила:

— Все Норрландцы умеют пользоваться безпалочковой магией. Да, и сколько раз тебе говорить, в отсутствии учеников обращайся ко мне на ты!

— Хорошо, хорошо, извини. А что это за заклинание такое? Я его никогда не слышал.

— Шведское. Действует как стандартное чистящее заклинание, но мощнее. Следов не остаётся вообще. Ладно Гарри, вот тебе книга, отдай её пожалуйста Гермионе и беги на тренировку, а то опоздаешь. А Кингсли сейчас, чувствую, будет передавать мне очередной бзик Фаджа.

— Нет, на сей раз я к тебе с серьёзными новостями, — возразил волшебник и улыбка сошла с его лица.

Агнэта нахмурилась, а Поттер, понимая, что он уже лишний, поспешил удалиться.

Тренировка прошла в сто раз лучше, чем ожидал капитан. Новая команда показала себя на высшем уровне и теперь активно готовилась к первому в сезоне матчу Гриффиндор-Рэйвенкло. Единственной проблемой по-прежнему оставался вратарь. У Рона таких успехов, как у новых игроков никак не получалось, из-за чего он уже неделю пребывал в отнюдь не праздничном настроении. Голова его постоянно была занята мыслями о том, что он самый невезучий человек в мире и совершенно ни на что не годится.

— Вон, даже новички играют лучше! — Повторял Рон, как заведённый.

В результате Уизли каждый вечер стал ходить на дополнительные тренировки, одалживая у Гарри мантию-невидимку. Естественно, это во всей красе отразилось на уроках: задерживаясь до полуночи, Рон засыпал едва ли не на каждом, был рассеянным и невнимательным. И если, например, профессор Флитвик или профессор Спраут просто махали рукой и закрывали на это глаза, то та же МакГонагалл беспощадно снимала очки и даже успела вызвать ученика к себе для серьёзного разговора.

— Рон, да соберись ты хоть немного! У нас сейчас зелья, Снейп тебя убьёт, — простонала за завтраком Гермиона.

— Ага.

Рыжий не глядя потянул к себе тарелку с тостами, но недотянул и перевернул её прямо на брюки Невиллу. Тот испугано отшатнулся и подбил Симуса, как раз заливающего себе хлопья молоком. Рука Финнигана дёрнулась и молочные брызги полетели на Парвати. Девушка вскочила, задев Лаванду, та вылила себе на мантию половину кофе из чашки, которую держала в руках, и тоже вскочила вслед за подругой. Метнув гневные взгляды в сторону однокурсников, девушки выбежали из зала переодеваться.

— Господи, здесь можно спокойно поесть?.. — Пробормотал какой-то второкурсник, отодвигаясь подальше от беспокойных старших.

Гермиона страдальчески закатила глаза.

— Идёмте, пока ещё кого-нибудь не оставили без завтрака.

— М-да, зелья на голодный желудок — это убийство, — усмехнулся Гарри, подходя к кабинету.

— Вот, ему скажи спасибо! — С ходу завелась Гермиона.

— А я-то здесь причём?! — Взорвался Рон. — Что, теперь из-за меня все беды, да?!

— Да перестаньте вы, в конце концов, — умоляюще сложил руки на груди Гарри, — было бы из-за чего грызться.

Друзья хотели что-то ему ответить, но появившийся Снейп моментально прервал все разговоры.

— Попрошу в класс и побыстрее, — бросил он со своей неизменной интонацией и стремительно прошёл мимо учеников в кабинет.

Не успели все рассесться, как влетели запыхавшиеся Лаванда и Парвати.

— Это что ещё такое? — Немедленно отреагировал Снейп, — Мисс Браун, мисс Патил, вам настолько не хватает времени принарядиться, что вы позволяете себе одолжить для этого мой урок? Вынужден вас разочаровать: я не даю своих уроков для подобных занятий даже первым Хогвартским красавицам, — губы профессора искривились в саркастической усмешке. — К тому же, умные и сообразительные девушки умеют приводить себя в порядок за любые выделенные им сроки. По десять баллов с каждой.

Слизеринцы злорадно захихикали. Гриффиндорки молча прошли на свои места. Слова зельевара до глубины души их задели, но что тут скажешь.

— Ну начинается, — неприязненно прошептал Дин и сделал в сторону Снейпа жест, за который Гриффиндор лишился бы ещё десяти очков, если бы тот, кому он предназначался его заметил.

— Сегодня мы попытаемся сварить зелье, на использование которого требуется особое разрешение Министерства. Однако, оно включено в программу, чтобы вы имели возможность ознакомиться с ним и понять почему именно это зелье запрещено.

Снейп взмахнул палочкой и на доске появились слова «Recuperatio Iter Habere Resurrectio».

— Кто-нибуть знает что-то об этом зелье?

Понятное дело, в воздух взметнулась только рука Гермионы, но вот на лице её при этом застыло странное выражение испуга и недоверия.

Профессор кивнул ей.

— С помощью этого зелья можно воскресить умершего человека через кого-то живого. То есть, живой человек выпивает настойку и как бы засыпает, в это время происходит внешняя трансформация и внутренние изменения. Когда трансформация полностью завершается, просыпается уже тот, кого воскрешали. Действие зелья зависит от принятой дозы. После окончания действия воскрешённый снова засыпает и просыпается тем, кому давали зелье, не помня ничего о том, что делал воскрешённый через него. Для того, чтобы воскресить конкретного человека, в готовое снадобье нужно на три дня положить какую-нибудь его вещь.

— Что ж, надеюсь после такого исчерпывающего ответа мисс Грэйнджер все поняли чем опасно Recuperatio Iter Habere Resurrectio. Многие волшебники воскрешали людей, чтобы выпытать какие-то тайны; тёмные маги оживляли своих жертв и те снова переживали страшные пытки и умирали от них, но теперь уже не мог выжить и тот, кто принимал зелье; некоторые пытались с его помощью вернуть к жизни близких, выбранные для этого добровольцы пили зелье литрами. И очень часто все подобные эксперименты заканчивались весьма непредсказуемо. Поэтому Министерство наложило запрет. Последний раз зелье использовалось в тысяча семьсот тридцать втором году. А теперь мы попытаемся его сварить. Не думаю, что рецепт надолго задержится в ваших головах, он довольно сложный, поэтому более или менее приличных результатов я не ожидаю.

Зельевар снова взмахнул палочкой и на доске вслед за названием возник рецепт.

— Приступайте. Недостающие ингредиенты найдёте в шкафу, если будете внимательно искать.

И класс надолго погрузился в сосредоточенную тишину, нарушаемую лишь бульканьем котлов. Каждый усердно пытался приготовить хоть что-нибудь, отдалённо напоминающее нужный результат.

— Рон, не целый корень Крапивы-соляной, а только маленькую часть не больше одного-полтора дюйма! — В ужасе выдохнула Гермиона, увидев, что друг добавляет в свой котёл.

Зелье, тем временем аж побелело, изменив цвет с бурого.

— Мистер Уизли, а теперь не изволите ли попробовать ваше варево на вкус? — Мгновенно возникший рядом с партой Снейп недобро сверкнул глазами. — Ну давайте, а мы понаблюдаем как вы будете отплёвываться от соли. Что, не хочется? Правильно, ибо ваше зелье даже мёртвый пить не станет. Не удивлюсь, если вместо того, чтобы воскресить, оно даст совершенно противоположный эффект и на том свете станет человеком больше. Evanesco! двадцать очков с Гриффиндора за испорченные ценные ингредиенты и вечерняя уборка в кабинете в качестве наказания. С вашей стороны это далеко не первая оплошность такого масштаба за последние полторы недели. По-моему, даже для вас многовато, мистер Уизли. Не присваивайте себе «лавры» мистера Лонгботома.

Почти все Слизеринцы заржали в открытую, а на лице Малфоя застыла настолько счастливая улыбка, как будто ему только что объявили о победе Волдеморта.

— Северус, ну что вы, разве за такое назначается наказание?

В класс, постукивая каблучками, вошла Агнэта, кинула неодобрительный взгляд на учеников зелёного факультета и подошла к столу Рона.

— Ведь ошибки — это вполне нормальное явление, для того же и существуют уроки, чтобы ученики могли научиться, а мы, преподаватели, всеми силами им помочь. Разве за ошибки наказывают? На них указывают и подсказывают способ, которым от них можно избавиться.

— Если бы Уизли ещё обращал внимание на эти самые ошибки, — проворчал Снейп, впрочем, уже без сарказма и менее уверенно.

— Ну мало ли какие у человека проблемы! Ему, может, и так несладко, а вы его ещё наказываете.

В это время послышался удар колокола, оповещающий об окончании занятия.

— Ладно, мистер Уизли, я отменяю назначенное взыскание, но оценки, выше «О» за сегодняшний урок вы не получите.

— Ну вот, — удовлетворённо проговорила Агнэта, — а ты, Рон, обрати внимание и поработай над тем, что у тебя не получается. И напиши профессору Снейпу дополнительный реферат.

— Урок окончен, — обратился к ученикам зельевар, — образцы ваших настоек попрошу перелить в колбы и сдать мне.

— Вы это слышали? Снейп отменил отработку! Арагог в Запретном лесу сдох! — Возбуждённо рассуждал всю дорогу до класса трансфигурации Рон.

— Да уж, — протянул Гарри, — ну даёт эта Агнэта. И чем она так на Снейпа влияет?.. Вы когда-то видели, чтобы он кого-то слушал? Даже из коллег?

Друзья покачали головами.

— А у Малфоя какой вид был, когда он об отмене взыскания услыхал, — продолжал Рон, — как будто все его надежды разом в глубокую пропасть рухнули.

— Ага, и Снейп среди них — самая главная, — усмехнулся Гарри, — как он на него посмотрел, словно тот из ума выжил.

Вечером у Гарри было ощущение, что он, как минимум, разгрузил Хогвартс-экспрэсс без всякой магии: выматывающие занятия, квиддичная тренировка и непреодолимая Гималайская гора домашних заданий на закуску. Он уже битых полчаса напрасно пытался после работы по ЗОТИ вникнуть в параграф по заклинаниям. Рядом Рон страдал над рефератом по трансфигурации.

— Блин, я больше не могу! — Поттер захлопнул учебник и потёр глаза. — до меня уже ничего не доходит.

— Ты счастливый человек — хоть реферат для МакГонагалл написал — меня она завтра убъёт. А ещё ЗОТИ писать и этот дурацкий дополнительный реферат Снейпу, спасибо Агнэте. И кто её за язык тянул, тоже мне примерная нашлась! Выжил бы этот сальноволосый и без моей писанины!

— Она тебя, между прочим, от наказания спасла, забыл? А то драил бы сейчас котлы в подземельях, — с укором в голосе заметила Гермиона, переворачивая страницу какой-то очередной книги солидных размеров. — А насчёт количества домашней работы, так я вам постоянно втолковываю, чтобы вы сразу делали всё в тот же день, в который задали.

Рон пробурчал что-то на тему того, что уж лучше котлы драить, чем забивать голову лишней чепухой, всё равно по времени одинаково, а очки и так потеряны, пропустив совсем замечание о том, когда что следовало бы делать, и с видом великого мученика снова уткнулся в свой пергамент.

— Ладно, вы как хотите, а я спать пойду, не могу больше.

Гарри встал с кресла и направился к лестнице. Поднялся в спальню, лёг и задёрнул полог. И только он успел с облегчением подумать, что наконец-то добрался до кровати, как тут же уснул, как убитый.

Тихий, спокойный сон нарушила острая боль в шраме. В уши, словно поток ледяной воды хлынул не менее ледяной смех, тело затрясло в судорогах, шрам как будто адским огнём обожгло. Гарри подскочил на кровати и резко сел. Его уже кто-то тряс за плечо.

— Гарри, проснись! Да проснись же ты!

Юноша с трудом разлепил веки и мотнул головой. Всё вокруг расплывалось, глаза застилал густой туман. Сквозь него он нечётко разглядел стоящего перед ним Рона.

— Что случилось? Что такое? Сон про Сам-Знаешь-Кого? — Друг схватил его за плечи.

— Рон, не трь...я...с...си м…

Больше Гарри не смог вымолвить ни слова, потому что к горлу подступила тошнота. Кто-то поднёс к губам кубок с водой.

— Выпей пожалуйста, сейчас пройдёт.

Гарри сделал несколько глотков с чьей-то помощью, а затем сам взял кубок обеими руками. По-видимому, вода была смешана с каким-то зельем, потому что с каждым глотком действительно становилось лучше — тошнота отступала, боль во лбу тоже потихоньку уходила. Чья-то рука надела на него очки. Он повернул голову и увидел стоящую перед кроватью Агнэту в махровом халате. Она взяла Гарри за руки и остаточная, зудящая боль в шраме внезапно отпустила совсем. Девушка взволновано посмотрела на него.

— Ну как?

— Лучше намного, спасибо.

— Очень хорошо. Что ты почувствовал или увидел?

Волшебник на несколько секунд задумался, вспоминая свои ощущения.

— М-м-м... Особенного ничего не увидел... Чувствовал радость... Он чему-то радовался…

— Хорошо, идём к директору.

— А надо? — С сомнением спросил Поттер.

— Думаю, произошло что-то довольно значительное, ибо Том у нас радуется настолько редко, насколько профессор Снейп не снимает очков с Гриффиндора.

— Да уж…

Гарри встал, накинул поверх пижамы мантию, усмехнулся в сторону успевших проснуться Симуса, Дина и Невилла усмешкой обречённого и последовал за профессором защиты от тёмных искусств.

В кабинете Дамблдор внимательно выслушал обоих и обратился к Агнэте:

— Профессор Лайт, а каким образом вы оказались в спальне шестикурсников Гриффиндора?

— Почувствовала, что кому-то плохо и пошла к источнику боли. Сэр, ну какая я для вас профессор? Я вам всё равно что ученица, а вы…

Директор усмехнулся в свою серебристую бороду.

— Ох уж эти Норрландцы.

Он встал из-за стола, но не успел и пары шагов сделать, как в камине полыхнуло зелёным и появилась голова Грюма.

— Альбус, где Агнэта?

— Что случилось, Аластор?

Мракоборец от души выругался не совсем печатной лексикой.

— Пожиратели напали на Уильсонов, картины забрали.

— Чёрт!

Гарри ещё никогда не видел Дамблдора таким разозлённым.

— Мерлин их заколдуй!

— Аластор, я здесь, — Агнэта подошла ближе к камину. — Что нужно делать?

— Давай сюда к нам, сейчас с группой отправитесь к ним в особняк. У тебя разговоры с особо перенервничавшими хорошо получаются. Говорил же я им: возьмите себе хранителя тайны, так старый Джек упёртый, как осёл!

— Хорошо, я сейчас буду.

Голова Грюма исчезла. Агнэта достала палочку, направила на себя и через секунду её халат превратился в ослепительно белую мантию. Девушка взяла из горшочка на каминной полке щепотку летучего пороха, бросила в огонь и обернулась к директору:

— Да, Профессор Дамблдор, через десять минут возле вашей горгульи появятся Рон и Гермиона, впустите их, а то Рон от беспокойства за Гарри угостит вашу охранницу взрывным заклятием.

— Хорошо, хорошо, Агнэтка. Иди, Мерлин тебе в помощь.

— Спасибо. Штаб мракоборцев! — Крикнула она и исчезла в пламенном вихре.

— Да, теперь я понимаю повод Волдеморта порадоваться… — Задумчиво произнёс Дамблдор, постукивая пальцами по столу.

— Из-за картин? — Осторожно спросил Гарри.

— Да если бы это были просто картины… Садись, мальчик. Думаю, вы тоже имеете право знать. Подождём твоих друзей и я всё объясню.

Спустя десять минут перед кабинетом действительно обнаружились Рон и Гермиона.

— Сэр, что с Гарри?! — Кинулась к директору староста.

— Что-то случилось? С кем? Кого ещё убил этот… — На каменном лице Рона застыла решимость хоть сейчас отправляться куда угодно и вести борьбу.

— Успокойтесь, — чуть улыбнувшись, проговорил седовласый маг, — на этот раз никто не пострадал, но случилось действительно серьёзное событие. Пройдёмте со мной, я постараюсь рассказать.

Друзья прошли в кабинет и тут же обступили Гарри.

— Дружище, ты как? — Кладя руку Поттеру на плечо, спросил Рон.

— Ты уже знаешь чему так радовался Волдеморт? — Перебила его Гермиона.

— Рон, со мной всё в порядке, Агнэта классное зелье дала. А чему радуется Тёмный Лорд тоже знаю — пожиратели смерти сегодня украли какие-то картины.

Лицо Рона тотчас разочаровано вытянулось.

— Только это картины не какие-то, а портреты основателей Хогвартса, — подал голос Дамблдор.

— ЧТО?! — Гермиона так и села в кресло с открытым ртом.

— А они что, существуют? — Уставившись на профессора широко раскрытыми глазами, поинтересовался Рон. — Почему тогда их нет в Хогвартсе? Я думал, основателей в своё время никто не изобразил, вот и портретов нет.

— Потому что они в единственном экземпляре, — невозмутимо пояснил директор, — хранились у потомков далёких родственников великой четвёрки. Мы много раз предлагали им разместить портреты в школе, однако получали отказ. А когда Реддл начал охоту за картинами, и вовсе советовали семье Уильсонов поменять место жительства и взять хранителя тайны, но они не поверили и снова отказались. И вот что получилось.

— А зачем Волдеморту портреты основателей? — Подняла глаза на старика Гермиона.

— Вот это самое интересное. Дело в том, что в волшебном мире существует предположение, что эта четвёрка обладала некими Артефактами Света, которые помогали им побеждать тьму. Говорят, что именно с их помощью успешно закончилось восстание Густава Васы в тысяча пятьсот двадцать третьем году и Швеция, после почти столетней зависимости от Дании, стала, наконец, свободной и благополучно развивающейся страной. Вроде бы даже известно примерное описание этих артефактов, но вот где их искать, кому они были переданы не знает никто, кроме самих основателей. А поскольку их уже нет, то кому можно задать все подобные вопросы? Правильно, их портретам. Вот Том их разыскивал-разыскивал и нашёл.

— А каким ветром основателей в Швецию занесло? — Осведомился Рон.

— Историю Хогвартса надо читать! — Тут же вклинилась Гермиона, — там об этом написано.

Дамблдор снисходительно улыбнулся.

— Рон, основатели — шведы. Из всех четверых только Ровена Рэйвенкло родилась в Англии и в десятилетнем возрасте эмигрировала в Швецию для получения образования. Все они закончили шведскую школу магии Норрланд и решили основать свою, только на территории другой страны, потому что, во-первых, в их родной просто не было смысла строить ещё одно учебное заведение, тем более, что такое, как Норрланд, вряд ли ещё кто-нибудь где-нибудь сможет создать, а во-вторых, магических школ в те времена вообще было негусто — в королевстве Великобритании не было не одной, Шармбатон был основан на пару веков позже Хогвартса, о Дурмстранге уже тогда ходила не очень хорошая слава. Родители Ровены до тех пор, пока не пришло письмо из Швеции, планировали отдать дочь в одну из американских школ.

— Гермиона, создатели нашей школы, оказывается, не британцы, как я всегда считал? И ты всё это время молчала? — Повернулся к подруге Гарри.

— Действительно, могла бы хоть невзначай заметить, — обиженно буркнул Рон.

— Всё ждала, когда вы сами соизволите в руки книгу взять и прочитать. Это же так интересно, — пожав плечами, ответила Гриффиндорка.

Рон хотел возразить, но Гарри быстро перевёл тему.

— Профессор Дамблдор, а зачем Волдеморту Артефакты Света, если он воюет за тёмные силы?

— Чтобы мы не смогли использовать их против него, — просто ответил маг.

Пламя в камине снова изменило цвет и из него вышли Агнэта, Кингсли и Грозный Глаз, все в грязи и саже.

— Rengöra, — устало выдохнула Агнэта, махнув рукой в сторону Кингсли и Грюма, затем сняла свою мантию и проделала тоже самое.

— Ну, какие новости? — Поднимаясь им навстречу, спросил Дамблдор.

— Какие, какие, — проворчал старый мракоборец, — картин нет, в доме Содом и Гомора, Джек клянёт Волдеморта на чём свет стоит, Лукреция плачет, маленький Сэм, которого они три месяца назад усыновили, убит.

— Там даже боя почти никакого не было, — включился в разговор Кингсли, — — мистер Уильсон ведь не хотел особой охраны, даже чары защитные на дом не были наложены. Только двое наших ребят дежурило. Дэвид ранен, но ему удалось трансгрессировать. Он-то и рассказал о нападении. Стэрджес погиб.

Гермиона вздрогнула и смахнула покатившиеся было слёзы. Рон и Гарри сжали её руки.

— Понятно, — невесело усмехнулся директор. — Что ж, нам остаётся только одно — самим пытаться искать артефакты.

— Как, Альбус, не хочешь мне рассказать? — С иронией в голосе поинтересовался Грюм.

— Пока не знаю. Есть надежда, что портреты не заговорят с Тёмным Лордом.

— От чего же? Слизерин как раз очень даже охотно заговорит, — заметил Рон.

Волшебный глаз Грюма тут же крутанулся в глазнице и уставился на троицу.

— О, а эта мелюзга чего здесь делает в полтретьего ночи?

— Не думаю, Рон, — не обратив внимание на реплику Аластора, проговорил Дамблдор, — там, — он поднял глаза к потолку, — мы все меняемся… Что ж, на этом мы и разойдёмся. Да, Гарри, я бы всё-таки настоятельно советовал тебе продолжить заниматься окклюменцией. Считай тебе повезло, — засмеялся волшебник, видя гримасу на лице юноши, — на сей раз не с профессором Снейпом. Агнэта, я надеюсь, ты не будешь против обучить одного нашего общего знакомого?

— Конечно не буду, — улыбнулась девушка.

— Вот и хорошо. Ну, спокойной всем ночи.

Все шестеро встали и направились в разные стороны — Грюм к камину, а ребята с преподавательницей и Кингсли — к двери.

— Я воспользуюсь камином Агнэты, — обратился к начальнику молодой мракоборец.

Тот только крякнул что-то неразборчивое в ответ и исчез в потоке зелёных искр.

Как только все оказались в коридоре, Агнэта вдруг расплакалась, а у Гермионы началась чуть ли не истерика.

— Господи, почему? Ну почему? — Всхлипывая, повторяла девушка, — кому нужна эта война, зачем?

— Гермиона… Герми… Не надо… Успокойся… Всё закончится, не может же оно длиться вечно.

Рон и Гарри по очереди пытались хоть как-то утешить подругу. Кингсли успокаивал Агнэту.

— Я понимаю война, от неё не убежишь, не спрячешься, но почему должны страдать не в чём неповинные маленькие дети?! Сколько ещё семей разрушит этот урод?! — Спрашивала девушка мракоборца, невольно уткнувшись ему в плечо.

Он крепко обнял её и гладил по голове.

— Не надо, Агнэтка! Он ответит за все отнятые жизни и ему будет в сто раз больнее, особенно за детей.

Девушка подняла голову и посмотрела волшебнику в глаза.

— Ты прав… — Она последний раз всхлипнула и вытерла слёзы. — Надо мне взять себя в руки, а то я что-то совсем расклеилась.

— Ты устала, перенервничала. Со всеми бывает. В конце концов, ты же не железная.

— Спасибо!

Девушка горячо обняла мужчину в ответ. Он посмотрел на неё каким-то пристальным взглядом, но ничего не сказал. Агнэта повернулась, чтобы идти к себе и только тут заметила плачущую Гермиону. Она тотчас бросилась к ученице.

— Девочка моя, хорошая, не надо, перестань, — она обняла Гриффиндорку за плечи, — мы победим, вместе мы — сила! Пойдём, пойдём со мной, я тебе чаю с мятой сделаю.

Она махнула ребятам рукой, чтобы они следовали за ней и повела Гермиону в свою комнату.

Усадив старосту в одно из кресел около круглого стола, профессор занялась приготовлением чая. Остальные тоже расселись в кресла.

— Может вам… Тебе помощь нужна? — Обратился к Агнэте Гарри.

— Нет, не надо, у меня уже всё готово.

Она разлила по чашкам ароматный чай и поставила на стол печенье и конфеты.

— Можем немного посидеть, всё равно завтра суббота, вставать рано не надо.

Все набросились на угощения (сказывались нервы), и какое-то время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь дружным чавканьем и звоном чашек об блюдца. Пришедшая в себя Гермиона с интересом оглядывала незнакомый ей кабинет. Её взгляд упал на плакат с четырьмя магглами.

— О, ты слушаешь «ABBA»?

Глаза Агнэты загорелись.

— Тебе они тоже нравятся?

— Очень! В детстве всё мечтала попасть на их концерт, но ко времени моего рождения они ведь уже почти распались.

— А мне повезло, я побывала на одном из их последних выступлений, — счастливо заулыбалась мисс Лайт, — вон фотография.

Она показала на фото, где находилась среди шведской четвёрки.

— Мне тогда даже несколько автографов перепало.

Она направила руку в сторону одного из шкафчиков и от туда выплыла небольшая деревянная шкатулка с резной крышкой. Девушка открыла её, достала красивую открытку с золотистыми росписями и протянула Гермионе.

— Вот возьми, это тебе.

— Правда?!

Гермиона расплылась в радостной улыбке и от избытка чувств кинулась обнимать Агнэту.

— А тебя, случайно, не в честь их вокалистки назвали? — Поинтересовался Кингсли.

Девушка кивнула:

— Ага, в честь неё. Моей маме эта группа тоже очень нравится. Она когда мной беременна была, постоянно слушала; вот мне и передалось, с колыбели, так сказать.

Гарри, который особо не был знаком с репертуаром группы «ABBA», сидел и пытался вспомнить что о них говорила тётя Петуния. Кажется, она была от них не в восторге: «собрались парочки семейные…». К тому же, к стилю ретро она вообще относилась с пренебрежением, предпочитая ему что-нибудь более современное. А потому, из магнитофона со встроенным радио, стоящего на кухне, частенько можно было услышать фальшивые, или на крайний случай подправленные компьютерными накладками, голоса сладеньких поп-звёзд, выводящих пошленькие тексты не столько для того, чтобы прославиться песней, сколько дабы показать своё подтянутое, сексуальное тело после очередной пластической операции. А Рон, так толком и не поняв, кто такие «ABBA», заскучал и от нечего делать принялся внимательно разглядывать саму Агнэту.

— Ой, какая у тебя брошка интересная, — заметил он, показывая на золотую брошь в виде креста с овалом на верхнем конце на груди девушки. И в это же время Гарри почувствовал что-то горячее— подвеска, как и в случае с медальоном нагрелась, а брошь засветилась чуть красноватым светом.

— Да, — кивнула та, — это Анкх (1).

— Ух ты!

Гермиона тут же стала рассматривать украшение.

— А что такое Анкх? — Спросил Гарри.

— Символ вечной жизни у египтян, — пояснила профессор ЗОТИ. — Если интересует более подробно, спроси у Гермионы, она тебе расскажет. Я её прикалываю, когда иду на битвы или ещё на какие-то важные дела. Она мне как талисман. Ой, странно, что это с ней? — Девушка удивлённо глянула на светящуюся брошь, — я такого никогда раньше не замечала… Так, ребятки, что-то мы уж совсем засиделись, — Агнэта бросила взгляд на часы, — давайте-ка спать, а то завтра вообще не встанете.

Гарри, Рон и Гермиона поблагодарили преподавательницу, распрощались и поспешили на выход. Кингсли подошёл к камину.

— До встречи, и ещё раз спасибо тебе!

И Нэта снова крепко его обняла, а он вдруг нежно поцеловал её в губы. Девушка слегка вздрогнула, но не отстранилась.

Прим. Автора (1): Символ бессмертия; восходящего солнца; жизненной силы и энергии у древних египтян. Ключ к магической и эзотерической мудрости. Часто используется как изображение на амулетах. Подробнее можно прочитать здесь:

http://www.prosvetlenie.org/mystic/1/14.html