История об одной истории (джен)

С нашей последней встречи он прибавил еще несколько фунтов, но по-прежнему выглядел слишком хрупким и невысоким для своего возраста. За последние десять лет клетчатая рубашка на пару размеров больше и вельветовые брюки, выглядывающие из-под простой черной мантии, стали чем-то вроде эталона подростковой моды, но даже в этой одежде его трудно было не заметить. Темные пряди зачесаны вперед в попытке скрыть шрам на лбу.

Но все напрасно. Когда он вошел в бар, ведьмы и волшебники толкали друг друга локтями и чуть не свернули шеи, провожая его глазами.

Он плюхнулся на стул рядом со мной, и блондинка в углу что-то зашептала на ухо подружке. Я взволнованно затеребил запонки.

— Роджер.

— Гарри. Неплохо выглядишь.

Стэн заранее приготовил огневиски, и мы молча выпили. За тех, кого нет рядом.

— Спасибо, что пришел. — Я до последнего не верил , что он согласится.

Гарри закинул ногу на перекладину стула и принялся покачиваться на нем.

— Джинни сказала, что твое сообщение показалось интересным, — отозвался он. — Чем мы можем помочь?

Я наклонился поближе.

— Это была идея Лизы.

— Турпин?

— Да. — Я заметил, что он пришел к неверному заключению. — Мы из «Клубкопуха».

— «Страшилки»? — Гарри улыбнулся. — Джинни купила их для Джеймса. Говорит, они великолепны. Хорошо, вы меня заинтересовали. В чем суть идеи?

— Мы выбили авторское право на выпуск новой редакции «Истории Хогвартса».

Я ожидал услышать «И что?», но Гарри оказался достаточно сообразителен. Он снял очки и принялся протирать их полой мантии.

— Ясно.

— Пришло время для нового выпуска, — продолжил я. — Конечно, существующий выполнен в наилучшем виде, по правде говоря, это довольно занимательное чтиво. — Я усмехнулся, заметив, что он приподнял бровь. — Что-то мне подсказывает, что ты это уже слышал. Но так или иначе, там все заканчивается победой Дамблдора над Гриндевальдом. — Гарри стиснул зубы. — Ты знаешь, о чем я хочу тебя просить, верно?

— Думаю, было бы неплохо еще выпить.

— Ты можешь отказаться, — продолжил я, покачивая полным стаканом. — На самом деле, если у тебя есть какие-то сомнения, мы предпочли бы услышать «Нет». Но будем рады, если ты согласишься. Мы хотели бы дать возможность будущим поколениям студентов прочесть современную и правдивую «Историю Хогвартса». Что скажешь?

Осушив одним глотком стакан, Гарри сказал:

— Идея мне нравится. Но я поговорю сначала с Джинни. Слишком многое будет касаться и ее.

Я пододвинул ему свою визитку, на которой крошечный фиолетовый клубкопух потягивался и зевал, прежде чем уснуть снова. Гарри улыбнулся.

— Джинни понравится. Клубкопухи — ее слабость.

Я не стал упоминать, что мне это известно.

* * *

— Неудачный день?

Гарри кивнул.

— Я еще не... — просипел он и умолк. — Не ожидал, что на это уйдет так много времени. — Похоже, он собирался сказать что-то другое.

Большую часть недели Гарри провел в одном из кабинетов «Клубкопуха», надиктовывая свой рассказ Прыткопишущему перу, пока мы с Лизой сидели в соседнем помещении, изображая бурную деятельность. Время от времени мы с ней поглядывали в одностороннее стекло: Гарри нас не видел, но знал, что мы могли за ним наблюдать. Временами он сидел, уставившись в пергамент, потом начинал бродить по кабинету, наматывая круги возле логотипа на ковре и размахивая руками, словно увеличенная копия профессора Флитвика. А однажды мы увидели, что он замер, уронив голову на стол; я решил, что он спит, пока Лиза не показала на перо, методично двигающееся по пергаменту.

— Чаю? — Обычно Гарри, решив сделать перерыв, стучал в дверь, но я старался предугадывать его желания. Так уже было несколько раз: он качает головой, подходит к окну, выходящему на Риджентс-парк, и замирает возле него. Потом возвращается к столу, садится и, с заметным усилием переплетя пальцы, начинает диктовать так быстро, что перу приходится буквально летать по странице, поспевая за ним. А минут через двадцать он стучит в дверь, прося чаю.

Но сегодня что-то изменилось. Он прервался, снова принялся диктовать, потом — впервые за все время — перечитал написанное и жирно зачеркнул. После нескольких неудачных попыток продолжить Гарри наконец удалось поймать нужный настрой. Я понятия не имел, что именно он сейчас пытается описать. Уговор был, что мы не будем ничего читать, пока он не закончит полностью.

Я взглянул на него, убедившись сначала, что он на меня не смотрит.

— Хочешь о чем-то поговорить?

— Я уже говорю.

— Верно. Прости.

— Ничего. Спасибо. — Гарри отпил чаю. — Мерзкая погода. — За окном моросило не переставая, типичный августовский вечер для Лондона. — Дети сведут Джинни с ума.

— Ты вроде говорил, что они пошли в зоопарк?

Гарри улыбнулся..

— Все эти годы я и понятия не имел, что там есть Волшебная секция.

— Не думаю, что Джинни раньше видела маггловских животных.

— В точку. Она считает их странными. Самое забавное, что Лили обычные животные нравятся больше, особенно пингвины. — Он отставил кружку в сторону. — Мне стоит вернуться к работе. Еще полчаса, и на сегодня все.

* * *

Что-то влажное скатилось по щеке. Хотел открыть глаза, но не осмелился. Открою их, и он сразу же это увидит. Шевельнусь — немедленно заметит. Нестерпимо воняло мокрой псиной и кровью. Я представлял, как он с усмешкой крадется ко мне. — Роджер, — огромные руки схватили меня за плечи и принялись трясти словно кролика. Я распахнул глаза…

…меня звала Лиза. И на щеке — вода, а вовсе не кровь вперемешку с мозгами. Дрожащей рукой я вытер слезы: — Я в порядке.

Она отвела мою руку от щеки, не давая царапать себя еще больше.

— Кошмар?

— Ничего серьезного. — Она закатила глаза. — Правда, Лиз. Я же проснулся.

— На кухне есть зелье Сна-без-снов, если хочешь…

— Я справлюсь, — ответил я, потом нерешительно добавил: — Посидишь со мной?

— Только захвачу кое-что. — Она метнулась к себе в спальню и через пару минут вернулась с палочкой, стаканом воды и книгой. Я пристроился в ее объятиях, двумя руками обхватив ее ладонь подобно тому, как тонущий человек хватается за соломинку. И подумал, цепляется ли Гарри так же сильно за Джинни после пробуждения от кошмаров. А потом вспомнил, что у Джинни бывают и собственные.

* * *

Прошло две недели, и вот мы стоим в конференц-зале с бокалами в руках.

— И что дальше? — спросил Гарри, кивнув на лежащий на столе огромный фолиант.

Лиза подлила ему шампанского.

— Все довольно просто. Этот экземпляр — из библиотеки Хогвартса — перезаписываемый. Когда мы объединим новое содержание со старым, министерская копия обновится автоматически. Все, кто заплатил за обновления, увидят в своих книгах новые разделы, а остальные — небольшое примечание на последней странице, что появился новый выпуск.

— Удобно.

Лиза улыбнулась.

— Если сработает. Но, по идее, должно получиться. Симус и Энтони уже проверили все до мелочей.

— Адвокаты, — заметив недоуменный взгляд Гарри, пояснил я. — Симус ищет возможные нестыковки, а Энтони придумывает, как их обойти. В этом они настоящие профи.

Гарри покачал головой.

— Я и представить не мог, что Симус станет адвокатом.

— Думаю, никто не мог. Твой черед, Лиза.

Она отставила в сторону нетронутый бокал и, вскинув палочку, выполнила ею замысловатое движение, окончившееся резким взмахом. Мне так и не удалось освоить это заклинание. — Скрибо.

Мы в ожидании смотрели на чистый пергамент. Ничего.

— Странно. — Лиза постучала по странице палочкой. — Скрибо.

Ничего не изменилось.

— И что теперь? — спросил Гарри.

— Мы допьем это великолепное шампанское. — Так я и сделал. — А дальше будем думать.

* * *

Лиза расположилась на кушетке возле камина и, посасывая кончик палочки, вносила правки в корректурный оттиск «Жутких гоблинов». Вечер выдался теплый, но она сидела, поджав под себя ноги и кутаясь в черную шаль. Я же, закинув ноги на журнальный столик, читал биографию Селестины Уорбэк. Нам повезло заполучить этот материал: он обещал стать весьма скандальным. Автором биографии был призрак, но «Клубкопух» нанимал лучших из них.

— Да чтоб меня!

Я оторвался от текста и неодобрительно взглянул на Лизу.

— Не пристало леди так выражаться.

— Посмотри, — она швырнула мне «Гоблинов» через всю комнату. — На первой странице.

— «Гоблины выглядят гротескно, но не все они безобразны. Гоблины…»

— Выше.

— «Описанные события произошли на самом деле, и все замешанные в них магические твари и прочие сущности должны, несомненно, стыдиться собственных поступков, неважно живы они или мертвы».

— Живы они или мертвы, — повторила Лиза. — Живы или мертвы. А призраки?

— И правда, чтоб меня. — Я отложил биографию Селестины. — Мы должны поговорить с Кровавым Бароном и Еленой Равенкло, так?

— Думаю, да, — решительно кивнула она. — У нас нет их разрешения. Полагаю, что при составлении отказов Энтони не пришло это в голову. — Лиза нерешительно помялась. — Ты хочешь, чтобы я сходила?

Я покачал головой.

— У тебя более плотный график. Да и побывать там еще раз будет неплохо.

— Роджер!..

— Я должен туда вернуться. Так почему бы не сейчас?

* * *

Во время долгих летних каникул Хогвартс поражал своими необьятными размерами и безмолвием. Я договорился о необходимых формальностях с директрисой, пообещал заглянуть на послеобеденный чай к постаревшему Флитвику и отправился на поиски. Следуя подсказке одного знакомого портрета, я обнаружил Барона на кухне замка. Он наблюдал, как домовики пекли тыквенные пироги, те же не обращали на привидение ни малейшего внимания. Я замер в дверях, размышляя, как начать беседу. Если это можно было назвать беседой — никто никогда не слышал, чтобы Кровавый Барон разговаривал.

Тут меня подергали за карман.

— Мастер Дэвис! Вы вернулись учить?

Я не знал имени этого эльфа, но мне показалось, что именно он наводил по утрам порядок в спальнях Равенкло — в таком случае он знал меня гораздо лучше, чем моя собственная мать. Следовало обойтись с ним поаккуратнее.

— Пока нет, — покачал головой я. — Но если что, я сразу сообщу. У тебя все в порядке?

Домовик засветился как рождественская ель.

— Очень здоров и очень счастлив, мастер Дэвис, спасибо что спросили. Хотите что-то есть или пить?

— Вообще-то мне нужен Кровавый Барон.

Недовольное бормотание.

— Он всегда смотрит, как мы готовим.

С этой стороной характера Барона я прежде не сталкивался, но вот облегчит ли это стоящую передо мной задачу или нет — неизвестно. Я подошел к нему и поклонился:

— Доброе утро.

Привидение удивленно поклонилось в ответ.

— Выглядят просто восхитительно, не так ли? — я указал на длинный ряд остывающих на столе пирогов. — Мне так не хватало их по окончании Хогвартса. Кстати, я Роджер Дэвис. Учился в Равенкло. — Обычно в подобных ситуациях я вручаю собеседнику свою визитку или обнимаю за плечи, чтобы отвести в тихий уголок. — Я приехал специально, чтобы поговорить с вами.

Барон удивленно распахнул глаза и открыл рот. Мне даже показалось, что он издал какой-то тихий звук.

Я рассказал о затруднительном положении, в которое мы попали. Он слушал и временами кивал. Как только я упомянул Елену Равенкло, Барон вскинул руки и снова издал тот тихий звук.

Я достал из кармана заготовленный заранее отказ и развернул его. Заключить контракт с призраком, который не разговаривает и ничего не в состоянии написать, нелегко, но если Энтони не подкачал, все должно получиться.

— Я прочитаю сейчас вслух текст юридического соглашения, — зачитал я с пергамента. — Пожалуйста, кивните, если вы понимаете все сказанное и если достигли того возраста, с которого имеете право заключать договора. — Кивок. Мне показалось, что по губам привидения скользнула улыбка, но затем он снова вернулся к привычному суровому образу. — Пожалуйста, кивните, если вы являетесь Кровавым Бароном, призраком Дома Слизерин, и имеете официальную резиденцию в Хогвартсе. — Еще один кивок.

Спустя двадцать минут у меня было согласие Барона на публикацию. Я низко поклонился.

— Приятно было пообщаться, сэр. Большое спасибо, что уделили мне время. Надеюсь, новый выпуск книги вам понравится.

Кровавый Барон еле заметно махнул рукой, словно говоря: «Не за что». Затем вдруг вздрогнул и раздраженно посмотрел вниз: один из домовиков пытался влажной тряпочкой оттереть кровавые пятна с его мантии.

* * *

В отличие от Кровавого Барона, Серая Леди редко блуждала по замку. После несколько неудачных попыток — с тех пор, как я учился здесь, лестницы изменили положение, и одна из них упорно отказывалась стронуться с места, — я нашел, в конечном счете, дорогу к башне Равенкло. Еще пара минут, один крутой подъем, и я улыбался, глядя на бронзовый дверной молоток в форме орла.

Я постучал.

— Я танцевало с тобой, смеялось с тобой, пело с тобой, плакало с тобой, и все же я никогда не смогу дотронуться до тебя. Кто я?

— Мое отражение, — отозвался я и открыл дверь.

Говорят, что свою гостиную ты не забудешь никогда. По крайней мере, мы, равенкловцы, не забудем точно. И стоя в дверях, я вспомнил, почему. Не сами люди делали Дом таким, как он есть — студенты приходят и уходят, — а вот эта чистая красота комнаты. Просторное, полное изящества помещение, оформленное в синих и бронзовых тонах, под пологом звезд, повторяющим ночное небо. Окна-арки, направляющие солнечные лучи в каждый альков, расположены настолько высоко над землей, что когда я первый раз посмотрел в них, почувствовал себя орлом. Царство света и воздуха, место, где так удобно мечтать.

Место, где меня ждало дело.

Она стояла возле статуи матери, повернувшись к окну и рассматривая тени облаков, ползущие по ковру.

— Леди Равенкло, — окликнул я. — Хмм… леди…

Она обернулась.

Я всегда считал ее красивой, видя стройное тело и волосы до талии, но, видимо, что-то в рассказе Гарри повлияло на мое восприятие. Сейчас от Серой Леди веяло безразличием.

— Роджер Дэвис, — представился я. — Учился в вашем Доме.

— Я помню, — ее голос звучал все так же тихо и мелодично.

— Я хотел бы попросить вас об одном одолжении.

— Знаю.

Я ждал.

— Боюсь, что не смогу помочь вам, — произнесла она.

То же самое Серая Леди сказала и Гарри. Я ощутил, как от поднимающегося во мне гнева стала горячей шея.

— Не сможете, мадам, или не станете?

— Это как вам будет угодно, — ответила она и отвернулась.

Я протянул руку и коснулся ее, меня окатило холодом.

— Вы никуда не уйдете. — Я и понятия не имел, как собирался остановить ее. — Сядьте.

К моем изумлению, она опустилась в кресло, аккуратно расправив длинные юбки.

Я присел рядом с ней на корточки.

— Послушайте. Гарри Поттер рассказал мне вашу историю. — По выражению ее лица я понял, что она стыдится прошлого. — Мы не стали бы упоминать о ней, но я хочу рассказать о диадеме и о той роли, которую она сыграла в поражении Темного лорда. Барон дал свое разрешение рассказать людям правду. А вы позволите?

Серая Леди подняла взгляд от пола, который до этого так пристально рассматривала.

— Позор, — пробормотала она настолько тихо, что мне пришлось придвинуться к ней ближе. — Я покрыла позором имя своей матери.

— И искупили его. — Была бы она женщиной из плоти и крови, я взял бы ее за руку. — Разве не пора оставить это в прошлом и двигаться дальше?

Ее глаза наполнились призрачными слезами.

— Я не могу.

— Не можете?

— Это выше моих сил. — Елена Равенкло вытерла глаза и встала. — Простите. Однажды я буду готова, но пока этот день еще не настал. Вам придется искать другой путь. — Она стала буквально на глазах становиться все прозрачнее и прозрачнее.

— А если я вернусь завтра?

— Вы меня не найдете.

Она просочилась сквозь стену и исчезла.

* * *

Закончив проклинать все и вся и несколько раз глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я отправился бродить по прилежащей к Хогвартсу территории. Лужайки возле озера были залиты солнцем, нагретый воздух едва заметно дрожал. Царящая здесь тишина нервировала и лишала мужества, и через пару минут я вернулся внутрь замка, в то место, которого так сторонился.

Выложенный каменными плитами пол сиял чистотой, и все так же блестели темные перила, натертые «Полиролью миссис Скарер». Перед рядом окон в свинцовых переплетах стояла ваза с ветками сирени, их густой аромат можно было ощутить за десять футов. Даже стены из песчаника выглядели чистыми, но это же невозможно. Как удалось их очистить? Пальцы задрожали, я сунул руки в карманы и попытался подойти поближе, чтобы лучше все рассмотреть.

Ноги словно приросли к полу. Попытался шагнуть назад, ноги не слушались. В комнате стало темнее. «Это всего лишь облако, — сказал я себе. — Облако, заслонившее солнце». Но я чувствовал запах его дыхания, различимый даже среди общего зловония. Если шевельнусь, он заметит меня.

Снова послышались шаги на лестнице. Сейчас сюда войдет Колин. Стоящий напротив Грейбэк замер, принюхиваясь.

Потом прыгнул в тень под лестницей и вытащил на свет укрывшегося там Дениса Криви. Я попытался шевельнуться, но тщетно. Миг, и в стену впечаталось месиво из светлых волос, плоти, крови и костей, бывших раньше головой Дениса. Я тоже оказался покрыт всем этим, покрыт кровью и мозгами…

Нет.

Я открыл глаза и отвел руку от щеки. Пальцы в крови. Я все еще слышал крики Колина.

Ваза с цветами... Незапятнанная стена... Пустой лестничный пролет... Это всего лишь прошлое, прошли уже годы с тех пор. Кроме меня, здесь сейчас никого нет. Кровь прилила к ногам, и когда их перестало дергать и покалывать, я захромал прочь.

* * *

— Твою симпатичную внешность это не испортит, — Лиза опустила окровавленную салфетку в миску и отложила в сторону палочку.

— Спасибо. — Уже долгое время мои руки слишком сильно дрожали, чтобы самому верно накладывать исцеляющие заклинания.

Она окинула меня фирменным взглядом «a la Лиза».

— Ты сказал, что все будет нормально.

— Так почти и было. — Еще один взгляд. — В любом случае, мне уже лучше.

Лиза взяла другую салфетку и аккуратно стерла кровавые капли с кончиков пальцев.

— Твое лицо выглядело просто ужасно. Целители думали, что Грейбэк укусил тебя.

Конечно же, она говорила не о сегодняшнем дне.

— Я сам это сделал. — Осколком кости мне изрезало лицо. Я пытался содрать с себя кровавые ошметки, и когда меня нашли, разодрал себе уже половину лица и принялся за вторую. Мне повезло: Грейбэк ушел из зала вслед за Колином.

Я машинально хотел дотронуться до щеки. Лиза перехватила мою руку и накрыла своей.

— Родж, я должна кое-что сказать тебе.

— Ты собираешься присоединиться к «Голихедским гарпиям». Нет? Ладно. Майкл Корнер попросил переехать к нему, и ты согласилась. — Я так давно не видел, чтобы Лиза не могла подобрать слов, что позабыл, как мне нравилось ее дразнить. — Интересно, почему он тянул так долго.

Она покраснела.

— Он и правда просил. Я сказала «нет».

— Из-за меня? — В ее глазах я прочел ответ. — Мило, но со мной все будет нормально. Честно.

— Я буду волноваться…

— Не стоит. Если не смогу заснуть, найду хорошенькую ведьмочку скоротать ночь. «Пророк» два года называл меня самым желанным холостяком магической Британии, помнишь?

— Насчет этого… — В глазах Лизы зажглись смешинки. — Хорошо, что ты прячешь газетные вырезки. Я обнаружила их, когда искала зубную пасту. Не хочешь казаться мелочным и эгоцентричным, да?

— Боже упаси. Так что мы скажем Гарри?

* * *

Казалось, с нашей первой встречи в баре ничего не изменилось. Блондинка что-то шептала на ухо своей подруге, два симпатичных рыжеволосых паренька посмеивались, сжимая в руках кружки со сливочным пивом. Через бар в нашу сторону пробиралась худощавая фигура, закутанная в развевающуюся мантию до пола. Интересно, лениво подумал я, говорил ли ему кто-нибудь, что ее можно укоротить.

Мы выпили по бокалу огневиски и отставили их на серебряный поднос.

Гарри приподнял бровь.

— Ты сказал, есть новости. Она передумала?

Мы с Лизой переглянулись: «Ты скажешь ему». «Нет, ты».

В конце концов, мы оказались здесь именно потому, что я делал, как она велела. Нет никакой причины отступать от устоявшихся привычек.

— Нет.

— Это было тысячу лет назад.

Лиза пожала плечами.

— Не думаю, что для призраков это имеет значение, — сказала она. — Но мы нашли выход. Думаю — Гарри, я и правда так думаю, — тебе это понравится.

Недаром именно Лиза занималась маркетингом. Она склонилась над сумкой, достала из нее какой-то рисунок и выложила его на стол.

Гарри не мог отвести глаз.

Она проделала великолепную работу, впрочем, как и всегда. Хогвартс-экспресс, любовно вырисованный до мельчайших деталей, в красноватых и зеленых тонах. Дым, вырывающийся из медной трубы, плыл через всю страницу и таял в воздухе, чуть-чуть не долетая до миниатюрного Гарри Поттера. Худенького мальчика в огромных круглых очках, которые не могли полностью скрыть шрам в виде молнии. Лиза даже нарисовала крошечный гриффиндорский шарф. Вот насчет шарфа я сомневался: Гарри на тот момент еще не прошел распределения. На заднем плане красовался блестящий маггловский поезд, раскрашенный в красный, белый и синий цвета, цвета маггловских королей.

«ГАРРИ ПОТТЕР» — гласило название, и чуть ниже, маленькими буквами: «и Философский камень».

— Это беллетристика, — зачем-то решила пояснить Лиза. — Никто не может запретить нам издавать беллетристику. Ни живой, ни мертвый. Мы выпустим семь книг, по одной на каждый учебный год. Их будут хорошо раскупать. Ты станешь богатым.

— Он уже богат, — напомнил я, но никто меня не слушал.

Гарри провел пальцем по картинке, обводя контур его собственного лица. Нарисованный Гарри улыбнулся и помахал нам.

— Что скажешь? — Лиза затаила дыхание. — Гарри?

На миг его лицо словно застыло. А потом он улыбнулся.

— Отличная идея.

Прим. переводчика:

1. В гостиной Равенкло расположена статуя Ровены Равенкло, а не Елены, как полагает автор. К тому же обращение «миссис» или «мадам» к незамужней даме некорректно, пришлось заменить его на «леди» — из предположения, что семья ее все же была не из простых.

2. По канону Денис Криви выжил, женился, у него родился сын. В битве за Хогвартс погиб его брат Колин, в честь которого он и назвал сына.