Трудные времена (джен)

Прения кончились. Все слова сказаны, аргументы предъявлены. Настала решающая минута. Со своего места поднимается мадам Боунс. Её хорошо поставленный голос, немного усиленный магией, слышен в каждом уголке огромного зала.

— Мы рассмотрели два проекта предложенных изменений в Регламент о поведении оборотней. Теперь я, по праву председателя Визенгамота, объявляю голосование, — произносит мадам Боунс и в зале повисает мёртвая тишина.

— Кто за принятие законопроекта о введении поправок в Регламент в варианте, предложенном мисс Амбридж?

В наступившей тишине становится слышен тихий шепот охранников зала, обсуждающих какую-то певицу. С трудом удерживаю на лице серьёзное выражение. Поднимаются руки. К счастью, их очень мало. Лицо Амбридж мрачнеет.

— Кто за принятие законопроекта в редакции Лорда Блэка?

Снова вздымаются руки. Их много, больше чем у Амбридж, но всё равно слишком мало для принятия решения. Боунс окидывает взором зал и в третий раз задаёт вопрос:

— Кто за то, чтобы оставить Регламент о поведении оборотней без изменений?

Большинство, очень шаткое, но большинство. Ничего, я это изменю. Дайте только время. Тем временем мадам Боунс объявляет вердикт:

— Решением Визенгамота Регламент о поведении оборотней оставлен без изменений, в редакции 1975 года.

Заседание окончено, все идут на выход. За воротами зала нас встречает толпа. Группа поддержки скандирует мою фамилию. Многим заплатили, но я знаю, часть из них пришла сюда абсолютно бескорыстно.

Я очень устал, прения в Визенгамоте выпили из меня кучу сил. Больше всего хочется упасть где-нибудь и заснуть мёртвым сном. Но надо держаться. С улыбкой на лице и прямой спиной иду сквозь толпу. Журналистам показываю два пальца. V, виктория, победа. Кое-какие вещи не грех и позаимствовать у магглов. Замелькали вспышки камер.

— Господин Блэк, как вы прокомментируете решение Визенгамота? — один и тот же вопрос сыпется со всех сторон. Рядом, чуть в стороне, журналисты точно так же осаждают мадам Боунс и некоторых уважаемых членов Визенгамота. Амбридж сбежала. Что ж, это её ошибка.

Я охотно комментирую. Снова и снова я прохожусь по проекту Амбридж, «предоставляющего угрозу для всего магического сообщества». Это просто «гениальный» ход, сделать недовольных еще более недовольными.

Я превращаю поражение в победу. Да, мой закон не приняли, но не приняли и закон Амбридж, против которого я боролся. А там — еще год-два и я продавлю через Визенгамот свой Регламент. Постепенно перевожу разговор на новый проект, на закон об образовании.

Наконец выбираюсь в атриум Министерства, захожу в свободный камин и отправляюсь домой, в кабинет. Падаю в кресло и несколько минут просто сижу и смотрю в стену.

Потом сажусь за стол, заваленный бумагами. И откуда столько берётся? Письмо из приюта, просят увеличить смету. Куда столько денег? Едят их, что ли? По моим первоначальным подсчетам содержание приюта для детей-волшебников должно было обойтись раз в шесть дешевле! Ближе к концу года устрою ревизию…

Приглашение на приём в министерстве, на бал в честь юбилея «Нимбуса», на попойку в честь наступления выходных… Это Сириус. Главное, как красиво сделал — официальный документ, Регулусу Арктурусу Блэку от главы корпорации «Волшебные зеркала», гербовая бумага, золочёные буквы. Что там еще? Приглашение на заседание попечительского совета Хогвартса. Давно пора, уже три месяца не встречались. Очередной сбор пожертвований для Мунго… Все только требуют и требуют денег, нет чтобы кто-нибудь предложил!

Другая стопка, посвящённая «фонду Блэк». Куча вопросов, которые могу решить только я. О! Надо же! Наконец-то нашли штатного зельевара. Некто Северус Снейп. Не иначе, в Запретном лесу что-то сдохло, и Снейп согласился работать на Блэков. Надеюсь, варить аконитовое зелье у него выйдет лучше, чем преподавать.

Еще одна стопка, личная корреспонденция. Просматриваю лишь имена адресатов, сами письма изучу потом, когда будут силы. Один конверт открываю сразу, увидев имя Хагрида. Лесничий спрашивает, обязательно ли доставлять в суд Арагога для дачи показаний. Мысль неплохая, мне нравится. Половина Визенгамота умрёт от страха, а вторая оправдает кого угодно, увидев гигантского паука. Но, боюсь, мадам Боунс не оценит этого свидетеля… Подумаем, как тут быть. Но позже. Ничего, Хагрид, я тебе обязательно верну право носить палочку. Для меня это дело принципа.

Последнее письмо лежит почему-то без конверта. Почерк знакомый, я его не раз видел. Некая Элизабет Блэк сообщает мне, что она с детьми отправилась к подруге и напоминает, что ужин на кухне, а кухня на первом этаже…

Еще раз оглядываю гору бумаг на столе и спускаюсь вниз. Работы море. Победить Тёмного Лорда непросто, но гораздо труднее сделать так, чтобы не появились другие. Откуда берутся Тёмные Лорды? Они — порождение неразрешённых проблем в обществе. Значит, нужно сделать так, чтобы проблем стало меньше.

Иногда мне кажется, что я пытаюсь вычерпать море или достичь горизонта, который с каждым шагом всё дальше и дальше уходит от меня. Но это не значит, что не стоит идти. Идеал недостижим, но к нему можно приблизиться.

* * *

— Мне нужен крестраж Темного лорда. Мне нужен крестраж Темного лорда, — бормочу я под нос, нарезая круги мимо стены. Идея безумная, достаточно безумная, чтобы сработать. Наконец, появляется дверь, и я вхожу внутрь. Выручай-комната совершенно пуста. В центре её на полу лежит старинная диадема. Неужели?!

Подхожу поближе и осторожно, не касаясь руками, рассматриваю артефакт. По ободу надпись — «ума палата дороже злата». Это же диадема Равенкло! Ища крестражи, я изучил всю информацию о вещах основателей и без труда узнал её. Не ожидал, что Темный лорд найдет предмет, утерянный тысячу лет назад…

Накладываю несколько диагностических заклинаний. Диадема просто пропитана темной магией. Скорее всего, это крестраж. На удивление, нет никаких защитных чар. Быть может, Волдеморт понадеялся на защиту Выручай-комнаты? Пожелал себе какое-нибудь несокрушимое убежище… Но магия этого места непредсказуема. Я попросил крестраж, и комната дала мне его.

— Авада Кедавра! — зелёный луч заклинания получается неожиданно мощным, комнату оглашает чудовищный вопль. Я опускаю палочку и подхожу ближе. Затем, подумав, опускаюсь на колени и аккуратно собираю обломки некогда прекрасного произведения ювелирного искусства. Быть может, реликвию удастся восстановить. Медальон, кольцо, дневник, диадема… Уже четвертый крестраж из шести… Или пятый из семи? Я так и не понял, была ли крестражем змея, убитая мною два года назад, во время попытки возрождения Темного лорда. Слишком осмысленно она себя вела для змеи. Но может, рептилия просто выполняла приказ змееуста?

…Честно говоря, я не ожидал, что сумею что-либо найти в Выручай-комнате. Мне ведь давно не улыбалась удача, целых шесть лет прошло после того, как с помощью Нарциссы я узнал о дневнике юного Волдеморта. Диадема стала приятным и неожиданным сюрпризом. Жаль, деда и Дамблдора уже нет, они бы порадовались…

Теперь мне надо «всего лишь» найти чашу Хаффлпафф, и останется единственный крестраж, который я не смогу уничтожить. Гарри. Но где же может быть чаша? Опять придётся изображать грабителя и переворачивать вверх дном чужие поместья… Хотя… Скорее всего, этот крестраж находится в сейфе Беллы. Но чтобы удостовериться в этом, мне нужно войти в сейф, а сделать это я смогу только после смерти кузины. Поэтому тут у меня особого выбора нет. Придется ждать…

— Регулус! — меня окликает МакГонагалл. — Вы нашли, что искали?

— Да, — показываю заранее взятую из библиотеки книгу по магии древних пиктов, послужившую прикрытием визита. — Спасибо, профессор, за помощь. В чертогах мадам Пинс столько бесценных реликвий…

— Вы останетесь на распределение? — интересуется директор.

— Благодарю за приглашение, профессор. Вы, наверное, слышали о моём проекте публичной библиотеки? Я хотел бы скопировать для неё некоторые вещи из хранилищ Хогвартса.

— В таком случае, я прошу вас зайти после праздничного ужина ко мне в кабинет. А сейчас извините, мне нужно отдать последние распоряжения, — МакГонагалл кивает мне, и удаляется в сторону Большого зала.

…Интересно, как часто Сириусу будут приходить жалобы на близнецов?.. В голове мелькает забавная мысль. Хмыкнув, разворачиваюсь спиной к удаляющемуся директору. До приезда учеников осталось мало времени, а мне ещё нужно успеть в совятню, написать брату об успехе… И об утрате его подарка. Допустим, я случайно сжег карту Хогвартса. Или порвал. Сириус поворчит и сделает еще одну копию, а близнецам будет радость.

Здороваюсь с Люпином. Он решил попробовать свои силы в борьбе с проклятьем на должности преподавателя защиты. У него есть все шансы. Два его предшественника пострадали скорее из-за своей глупости, а не какого-то проклятья. В отличие от Локонса, Люпин разбирается в своём предмете. И уж точно он не попытается, как Квиррелл, похитить Гарри и использовать его для возрождения Волдеморта…

Зал потихоньку заполняется галдящими детьми. Очень непривычно сидеть за преподавательским столом, лицом к ученикам. Улыбаюсь и машу в ответ на бурную жестикуляцию и улыбки Гарри с друзьями. Вглядываюсь — на плече Рона сидит белый крысёнок. Купил себе, значит, нового питомца, вместо прежнего, гниющего сейчас в Азкабане. Петтигрю очень не повезло — близнецы Уизли услышали однажды от Сириуса историю про друзей-анимагов и почему-то решили проверить крысу брата…

В зал торжественно входит Флитвик, ведущий за собой первокурсников. Большинство притихло, только двое мальчиков продолжали о чём-то спорить. Сыновья Сириуса, Джеймс и Ремус похожи как две капли воды, и чтобы их было легче различать, у одного пробор уложен на правую сторону, а у другого на левую. Но в поезде близнецы ухитрились обзавестись еще одним отличием — синяками, под левым и под правым глазом соответственно. Как же они так сумели?

Незаметно вытаскиваю палочку и шепчу подслушивающее заклинание.

— Ты попадёшь на Слизерин! — смеётся Джеймс.

— А тебя даже туда не возьмут, хаффлпаффец, — парирует Ремус.

— ЧТО?! — Джеймс замахивается и со всего маху ударяет о невидимую преграду. Это вмешался профессор Флитвик.

— Десять баллов с ваших будущих факультетов! — он неодобрительно качает головой. Многообещающее начало — ещё не попали на факультет, а уже лишились баллов.

Тем временем группа ребят уже останавливается перед столом преподавателей. Флитвик выносит старый трёхногий табурет, на котором сидело не одно поколение учеников Хогвартса, и древнюю шляпу, помнящую еще Основателей. У шляпы богатая фантазия — она распределяет учеников уже тысячу лет, и каждый раз поёт новую песню.

…Джеймс и Ремус всё продолжают спорить. Они постоянно пререкаются друг с другом, но стоит появиться кому-то третьему, как братья выступают против него единой силой. Например, как сейчас.

— Мальчики, хватит! — вмешивается Касси. — Какая разница, на какой факультет вы попадёте? Всюду учились хорошие люди. Вспомните — мой отец был в Слизерине, тётя Дора в Хаффлпаффе…

Джеймс в упор смотрит на Касси, и, всем своим видом выражая отвращение и разочарование, выносит вердикт:

— Равенклооо…

— Фуууу… — Ремус отступает на два шага назад. — Пойдём отсюда, вдруг это заразно.

— На Равенкло училась тётя Андромеда… Хватит уже! Когда я стану директором Хогвартса, я отменю факультеты! — с вызовом произносит Касси. — Столько глупостей и волнений из-за цвета галстука…

— Она станет, — озабоченно произносит Ремус.

— Если только мы не спалим замок…

— Отличая мысль! Но лучше будет…

— Блэк, Джеймс! — начавшаяся церемония распределения прерывает разработку грандиозных планов. Мальчик, услышав своё имя, почти подбегает к табурету. Шляпа только касается его головы, как:

— ГРИФФИНДОР!

Крайний слева стол взрывается аплодисментами. Джеймс вприпрыжку бежит на своё место, успев перед этим состроить рожицу брату.

— Блэк, Кассиопея!

Моя дочь степенно, словно на великосветском приеме, подходит к табурету и усаживается на него, словно на трон. Флитвик опускает на её голову Распределяющую шляпу. Проходит минута, другая…

— СЛИЗЕРИН! — стол под зелёными знаменами зааплодировал. Касси встаёт, вдруг оборачивается и… показывает Ремусу язык.

— Блэк, Ремус!

— ГРИФФИНДОР!

…Что сыновья Сириуса попадут на Гриффиндор, я не сомневался. Но Касси… Я думал, что она окажется на Равенкло. Ну что ж… Теперь Лиза может быть спокойной, будет кому со следующего года присматривать за моим Сириусом. Он-то точно окажется в Слизерине.

Касси, уже усевшаяся за стол, машет мне рукой, а потом посылает воздушный поцелуй двоюродным братьям и… крайне расстроенному Гарри, тут же засиявшему, как хорошо начищенный галеон.

…Распределение продолжалось, шляпа быстро делила детей по факультетам. Касси уже о чём-то шепталась с соседкой по столу. Джеймс и Ремус общались с Гарри и близнецами Уизли. Судя по хитрым мордочкам Блэков, они готовили какую-то каверзу.

Они быстро споются, сын Джеймса, близнецы Уизли и близнецы Блэк. А в следующем году к ним присоединится ещё и мой Сириус. А ещё есть Касси… Да, Сириус и Касси будут на другом факультете, но не сомневаюсь, они найдут общий язык.

На лицах гриффиндорцев расцветают многообещающие улыбки. Я про себя хмыкаю — похоже, у школы наступают трудные времена. С такими детками — это начало конца Хогвартса… Начало конца…

…Давно начался пир. Дети смеялись, шутили, праздновали начало нового учебного года. Пусть веселятся. Я сделаю всё, чтобы их самым опасным врагом был Филч.