Вариации на тему рококо (джен)

Нечто странное у меня написалось. Если что, я не виновата — оно само пришло.

_______________________________________

Открыв глаза, Лили смутно различила склонившееся к ней встревоженное лицо. Она заморгала, пытаясь собраться с мыслями и понять, что происходит. Над ней расстилалось ночное небо, и сверкали далекие огни звезд.

— Лили? — донесся до нее голос Сириуса. — Ты как?

— Н-нормально, — пробормотала она, сев и оглядываясь вокруг.

Позади Сириуса маячила громадная фигура Хагрида, который нервно топтался с одной ноги на другую, судорожно сжимая широкие ладони.

При виде руин, оставшихся от их с Джеймсом дома, воспоминания о случившемся обрушились на Лили. Волдеморт...

— Гарри!

— С ним все в порядке. Успокойся, — Сириус протянул ей сонно посапывавшего ребенка, которого, оказывается, держал на руках.

Видимо, переутомленный всеми свалившимися на него переживаниями, Гарри немедленно уснул, едва оказавшись на руках крестного. Лили с облегчением прижала к себе сына — тот только слегка пошевелился, но продолжил спать — и тут же встревоженно спросила:

— Джеймс?

Сириус вздрогнул, и на его лице отразилась такая боль, что Лили похолодела. Все стало понятно без слов. Качнувшись вперед, она уткнулась лбом Сириусу в плечо. Из глаз брызнули слезы. Джим... Как же так?! Сердце не желало смириться с этой потерей. Как же она будет без него? Сириус обнял ее, крепко прижав к себе, и от этого стало легче. Боль, разделенная пополам, казалась уже не такой душераздирающей.

— Э-м-м... думаю, надо сообщить Дамблдору, — раздался голос молчавшего до сих пор Хагрида.

Лили с Сириусом удивленно на него посмотрели: они почти забыли о его присутствии — в их общем горе посторонний свидетель казался чем-то чуждым и инородным. Сириус кивнул и предложил:

— Возьми мой мотоцикл — так будет быстрее.

Хагрид поспешил удалиться, неловко похлопав его по плечу. Лили с внутренней дрожью посмотрела в ту сторону, где когда-то находился вход в их дом, пытаясь среди обломков рассмотреть...

— Хочешь подойти? — правильно истолковал ее взгляд Сириус.

Лили кивнула, нервно сглотнув. Сириус забрал у нее Гарри и помог подняться.

Джеймс лежал у самого порога, бледный и какой-то умиротворенный. Глаза были закрыты. К счастью. Иначе она не смогла бы вынести погасшего взгляда этих глаз, в которых она привыкла видеть любовь, заботу и неизменную улыбку. Медленно опустившись рядом на колени, провела пальцами по бескровному лицу, по непокорным вихрам. Даже смерть не смогла их укротить...

— Джим... — сдавленно всхлипнув, Лили уткнулась лицом ему в грудь и отчаянно взахлеб разрыдалась.

Сириус присел рядом, обняв ее одной рукой за плечи. Он был такой же бледный, как Джеймс, а в глазах стояли слезы. От ее плача проснулся Гарри и, увидев рыдающую мать, сам заревел. Лили постаралась взять себя в руки: беспокойство о сыне помогло справиться с собственной истерикой. И только одна мысль не давала покоя.

— Как же так? — пробормотала Лили. — Он же не должен был нас найти!

Сириус резко выпрямился, в его глазах полыхнуло пламя:

— Хвост!

Молнией в голове мелькнуло осознание — Питер предал их. Сириус вскочил, уже готовый броситься на поиски предателя, но Лили схватила его за руку.

— Стой! С ним без тебя найдется кому разобраться.

— Но...

— Пожалуйста, Сириус... — Лили умоляюще посмотрела ему в глаза, и он со вздохом подчинился.

Дамблдор появился, как всегда, внезапно. Выяснение всех обстоятельств много времени не заняло — директор воспользовался легилименцией, после чего устало вздохнул:

— Значит, Питер...

— Профессор, — вмешалась Лили, пока Сириус снова не загорелся идеей мести, — почему Волдеморт не убил меня? И как выжил Гарри?

— На первый вопрос у меня нет ответа, Лили, — слабо улыбнулся Дамблдор. — Сам теряюсь в догадках, почему он использовал не Аваду, а обычный Ступефай. А вот что касается Гарри... Его спасла твоя жертва: ты готова была отдать за него жизнь, и это сделало его неуязвимым.

Лили с Сириусом озадаченно переглянулись. Но обдумывать все это не было ни сил, ни желания — хотелось потерять сознание или хотя бы заснуть, чтобы исчезла ноющая боль в груди и ощущение невосполнимой потери. Словно прочитав ее мысли — а может, у него просто было такое же желание — Сириус предложил:

— Лил, не хочешь — ко мне? Отдохнешь хотя бы. Да и вообще — надо же тебе жить где-то, хотя бы первое время.

Лили кивнула, благодарно сжав его ладонь.

* * *

На день рождения Гарри выдался солнечный жаркий день. На небе ни облачка. Сам именинник испытывал свой подарок: на бешеной скорости носился по парку на новой метле. Правда, высоко не поднимался. Это было главным условием Лили, когда они с Сириусом дружно убеждали ее, что совсем не рано Гарри иметь настоящую метлу, а не ту игрушку, из которой он давно вырос. Летал он просто великолепно, выделывая в воздухе красивые круги и спирали, чем до боли напоминал Джеймса.

Сириус с Ремусом предпочитали спрятаться от летней жары под навесом на веранде, где о чем-то разговаривали, время от времени поглядывая на Гарри. Левитируя перед собой поднос с прохладительными напитками, Лили приблизилась к распахнутой настежь стеклянной двери и замерла, услышав голос Ремуса:

— Сириус, что с тобой происходит?

Лили навострила ушки — благо друзья сидели спиной к двери и не заметили ее возвращения, — этот вопрос и ее давно беспокоил. Сириус был для нее главной опорой все эти годы: заботился о них с Гарри, поддерживал, утешал, не давал потонуть в пучине отчаяния. Учитывая, что гибель Джеймса была для него потерей ничуть не менее тяжелой, чем для Лили, она боялась даже представить, каких сил ему все это стоило.

Они с Гарри так и остались жить в доме Сириуса, доставшемся ему от дяди Альфарда. Сначала переезжать никуда не хотелось, поскольку Лили жизненно необходим был рядом понимающий человек, который не дал бы ей сломаться. А кто лучше Сириуса подходил на эту роль? Потом как-то все привыкли к подобному положению вещей, и никто уже не задумывался о переезде. В любом случае, Гарри нужно было мужское влияние. И опять же — кто лучше крестного позаботится о нем?

Со временем, когда боль и тоска по Джеймсу начали отступать, а воспоминание о нем вызывало лишь светлую грусть, Лили осознала, что Сириус незаметно стал для нее гораздо ближе и дороже, чем просто друг. Однако сам Сириус будто отдалялся от нее — с каждым годом становился все сдержаннее и холоднее. И только когда он общался с Гарри, она видела его прежнего.

— Ты о чем, Рем? — раздался в ответ недоуменный голос Сириуса.

— Не делай вид, что не понимаешь! — сердито.

Тихий вздох. И вдруг безнадежное:

— Я не могу находиться с ней рядом. Ощущение, что схожу с ума. Когда она смотрит на меня, в голове мутится. Когда прикасается, хочется сгрести ее в охапку и поцеловать.

— Так в чем дело? — с искренним непониманием.

— Рем, — с осуждением. — Это же Лили. Жена Джеймса.

Лили вздрогнула, сердце заколотилось в груди, словно пойманная птица. Неужели? Огромных усилий воли стоило ей удержать в воздухе поднос, так и паривший рядом с ней.

— Бродяга! — измученно. — Джеймс умер. Вот уже пять лет как.

— Это ничего не меняет, — упрямо. И тут же обреченно: — Я чувствую себя предателем.

До Лили начал доходить масштаб проблемы. Сириус любит ее, но никогда ей об этом не скажет, поскольку она для него навсегда останется женой Джеймса. Неприкосновенной. И что с этим делать, она не имела ни малейшего понятия. Тряхнув головой, Лили решительно вышла на веранду, поймав почти откровенно испуганный взгляд Сириуса. Но она сделала невозмутимое лицо, будто ничего не слышала, и уловила его облегченный вздох.

— Мам, смотри, как я могу! — раздался радостный голос Гарри.

Повернувшись, Лили увидела, как сын, войдя в штопор, помчался вниз, но у самой земли резко развернул метлу и рванул обратно ввысь. Когда он затормозил, в его руке что-то блеснуло золотом. Лили чуть сердечный приступ не получила, наблюдая за этим представлением. Она уже хотела устроить сыну выговор, но раньше, чем она успела что-то сказать, Сириус крикнул:

— Молодец, Гарри, ловцом будешь!

Тот довольно заулыбался, страшно гордый собой, и у Лили не хватило духу портить его триумф.

* * *

Поворочавшись в постели, Лили поняла, что уснуть ей не удастся, и, накинув халат, спустилась в гостиную. И замерла на пороге, обнаружив, что там в полной темноте сидит на подоконнике Сириус, задумчиво глядя в окно, за которым в черном ночном небе мерцали звезды. Услышав ее шаги, он обернулся, на его лице промелькнуло какое-то странное выражение, но оно тут же стало непроницаемым.

— Лили? Почему не спишь? — спросил он, спрыгнув с подоконника.

Она пожала плечами:

— А ты?

Сириус в свою очередь пожал плечами и усмехнулся. Лили медленно приблизилась, не отрывая от него взгляда. Теперь она стояла так близко, что чувствовала его дыхание, видела, как дрожат его ресницы. Ощущение его близости кружило голову, заставляло забыть обо всем. Следуя порыву, она быстро подалась вперед и поцеловала его. Сириус вздрогнул и отшатнулся, но она не собиралась так просто сдаваться: шагнула следом и, вцепившись пальцами в плечи, начала покрывать быстрыми поцелуями его лицо. И, когда она снова коснулась его губ, Сириус не выдержал и ответил ей жадно и яростно, притянув к себе и стиснув в объятиях. По телу хлынула волна обжигающего удовольствия, и Лили совершенно потерялась в сияющем блаженстве, наслаждаясь сладостным ощущением его губ, его рук.

— Мам? — вдруг раздался звонкий детский голос.

Лили с Сириусом отпрянули друг от друга и ошеломленно уставились на стоявшего в дверях Гарри.

— Что случилось, солнышко? — спросила Лили, изо всех сил пытаясь выровнять сбившееся дыхание и успокоить бешено колотившееся сердце. И уловила едва слышный отчаянный вздох Сириуса: «Мерлин! Что я делаю?!»

— Я заснуть не могу. Сириус, расскажи мне сказку.

Лили бросила быстрый взгляд на друга: смятение на его лице быстро сменилось улыбкой, обращенной к Гарри.

— Ты почему босиком по дому гуляешь? — с деланной суровостью спросил он, подхватывая крестника на руки.

— Чтобы ты отнес меня обратно на руках, — с хитрющей миной заявил Гарри, крепко обняв его за шею.

Сириус усмехнулся и глянул на Лили, одними губами произнеся:

— Весь в отца!

Лили заулыбалась в ответ и последовала за ними на второй этаж.

Наблюдать за тем, как Сириус рассказывает Гарри сказку, было чрезвычайно забавно: он словно сам становился ребенком.

Когда Гарри уснул, Сириус ласково провел рукой по его взъерошенным вихрам, прошептав:

— Спокойной ночи, Олененок. Пусть в твоей жизни будут только счастливые сказки.

У Лили прямо слезы навернулись от этой картины. Ее сын потерял отца, зато ему невероятно повезло с крестным. И ей тоже. С Сириусом. Осталось только убедить его, что любовь к ней не есть предательство Джеймса.