Вариации на тему рококо (джен)

Регулус крался по пустынному коридору к комнате брата, стараясь ступать как можно бесшумнее. Родители, скорее всего, уже спали, но мало ли. Коридор был погружен в вязкую темноту, которую время от времени разрывали квадраты лунного света, льющегося из высоких окон.

Каждое возвращение Сириуса из школы сопровождалось скандалом. Однако в этот раз была не обычная ссора — все было гораздо серьезнее. Регулуса сразу же отослали из гостиной, чего прежде не делали. Но крики, доносившиеся оттуда, он слышал даже в своей комнате.

Теперь старинный особняк погрузился в абсолютную тишину — ту жуткую, мертвую тишину, которая всегда приходила на смену бурным выяснениям отношений Сириуса с родителями. Точнее с матерью. Создавалось впечатление затишья перед бурей, и казалось, что должно произойти что-то по-настоящему страшное.

Регулус никогда не мог понять, почему Сириус постоянно все делает наперекор родителям. Даже если допустить, что он в чем-то прав... можно ведь действовать мягче и умнее. Одно слово — гриффиндорец!

Регулус замер рядом с дверью в комнату брата и прислушался. Та же нервирующая тишина. Небось, валяется сейчас на кровати, заложив руки за голову, и пялится в потолок. Хотя... вроде какой-то шорох, шаги...

Алохомора на дверь не подействовала. Впрочем, этого следовало ожидать.

— Кричер! — позвал Регулус свистящим шепотом.

Эльф появился перед ним с легким хлопком и низко поклонился.

— Открой дверь!

Кричер начал возражать, что хозяйка запретила, но через пару минут Регулус смог его убедить и, велев ничего не говорить Вальбурге, отослал.

Осторожно заглянув в комнату, Регулус сначала подумал, что она пуста и успел удивиться, когда заметил Сириуса, высунувшегося в раскрытое окно.

— Ты что делаешь?

Сириус резко развернулся:

— Как ты вошел?

— Кричера попросил. Ты не ответил!

Сириус демонстративно хлопнул себя по лбу:

— Блин! Как это я не подумал! Хотя меня он, наверное, не послушался бы...

— Что ты делаешь?! — гораздо громче, чем следовало бы, повторил Регулус.

— Не ори — родителей разбудишь, — шикнул на него Сириус. — Сбегаю. Не видишь, что ли?

Регулус ошеломленно уставился на брата. Да, у него всегда были напряженные отношения с родителями. Но побег? Что же такое произошло сегодня в гостиной? И куда он собрался? Хотя — риторический вопрос. Конечно, к своему Поттеру.

— Зачем?

— Затем, что я не могу больше здесь жить.

Сириус передернул плечами и несколько мгновений пристально смотрел на брата. Регулус поежился: он знал этот взгляд.

— Пошли со мной, — неожиданно предложил Сириус. — Я не хочу оставлять тебя здесь одного.

Регулус удивленно замер: он не ожидал такого предложения. Сириус ведь давно отдалился от него. Те теплые доверительные отношения, которые были когда-то между ними, с каждым годом становились все слабее. Иногда Регулусу казалось, что это его вина, что он сделал что-то не так и заслужил неприязнь брата. Но уже в следующее мгновение он думал, что виноват Сириус, что он неправ в непреклонном отстаивании своих принципов: что бы там ни было, семья — превыше всего. И только сейчас, глядя на замершего у окна брата, смотревшего на него с какой-то отчаянной надеждой, Регулус задумался о том, а что на самом деле толкает Сириуса на это противостояние. Ведь оно нелегко ему давалось, и он страдал от бесконечных ссор и непонимания — Регулус видел это — но каждый раз все повторялось заново.

Словно почувствовав его сомнения, Сириус заговорил о Волдеморте, которого поддерживали родители, о начинавшейся войне, о гибнущих невинных людях. Регулус нахмурился и уставился себе под ноги. До сих пор он полностью разделял мнение родителей и большинства знатных семей Великобритании в том, что Волдеморт действует на благо волшебникам. Но Сириус рассказывал такое... Регулус с трудом мог в это поверить. Но ведь Сириус не станет врать, правда? А если так...

— Решай, Рег, — заключил Сириус свою пламенную речь, выжидательно уставившись на него.

Он так смотрел... Регулус вдруг отчетливо понял, что Сириус любит его, как прежде, что ничего на самом деле не изменилось. А ведь он начал в этом сомневаться и даже ревновал его к Поттеру. Регулус широко улыбнулся, посмотрев брату в глаза:

— Нет, Сириус, я останусь.

Сириус разочаровано вздохнул и отвел взгляд, и Регулус поспешил продолжить:

— Но не бойся — я никогда не встану под знамена Волдеморта. Я понял тебя. И знаешь, тебе ведь нужен свой человек в Слизерине, правда?

Сириус недоверчиво глянул на него и вдруг с улыбкой шагнул вперед и крепко обнял. Обняв его в ответ, Регулус почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он так боялся потерять брата, и вот получил доказательство того, что этого не случится. И Регулус дал себе слово, что никогда не подведет его.

В следующее мгновение Сириус отстранил его от себя, взяв за плечи.

— Будь осторожен, братишка, — тихо произнес он с тревогой в глазах.

Регулус кивнул, и Сириус перелез через подоконник, спустившись вниз по самодельной веревке из связанных кусков разорванной простыни.

— Ты тоже будь осторожен Сириус, — прошептал Регулус, глядя, как брат, в последний раз махнув ему рукой, решительно зашагал прочь.

* * *

Бледный, измученный и совершенно несчастный Ремус, будто через силу, рассказывал события прошедшей ночи, невидящим взглядом уставившись в полыхавший в камине огонь. Регулус стоял перед ним, в небрежной позе прислонившись к каминной полке, хотя сохранять невозмутимый вид с каждым словом Ремуса становилось все сложнее.

— Как он мог, Рег, скажи?! — Ремус поднял на него взгляд, но тут же, вздрогнув, отвернулся.

Регулус понял, что в точно такой же позе, как он сейчас, всегда замирал Сириус, когда нервничал. Он невольно усмехнулся: вот ведь воспитание! Закусив губу, Регулус прошелся несколько раз туда-сюда по гостиной и резко остановился перед Ремусом, заставив того снова поднять глаза.

— Ты серьезно в это веришь?

— А что еще остается? — безнадежно вздохнул Ремус — видно было, что борьба между сердцем и рассудком совершенно вымотала его. — Все факты...

— Да плевать мне на факты! — неожиданно рявкнул Регулус так, что Ремус дернулся. — Сириуса можно назвать кем угодно, но только не предателем!

В глазах Ремуса смешались сомнение, надежда, желание поверить и страх ошибиться. Регулус раздраженно передернул плечами. Он не понимал, почему Ремус верит им. Дамблдор, конечно, мудрый человек, но все-таки — человек, который, как и все, может ошибиться. А они столько лет дружили с Сириусом, кто как не Ремус должен бы знать его, знать, что он не способен на предательство! Тем более предательство Джеймса.

— Но Хранитель...

— Если все имеющиеся у нас факты, говорят против Сириуса, значит, мы просто чего-то не знаем, — твердо произнес Регулус, глядя прямо в глаза другу.

— И что ты предлагаешь? — неожиданно деловым тоном спросил Ремус.

Ну, наконец-то! А то Регулус уж начал бояться, что он, придавленный горем, совсем утратил способность рационально мыслить.

Добиться свидания с Сириусом оказалось неожиданно сложно. Крауч встал в позу и заявил, что столь опасные преступники не имеют право видеться даже с ближайшими родственниками. Регулус подключил к делу мать, не без сопротивления с ее стороны. А она, в свою очередь, нажала на нужные рычаги в светских кругах. И вот спустя неделю чудо свершилось — Регулусу позволили поговорить с братом.

Азкабан, даже не будь здесь дементоров, вызывал дрожь и страстное желание поскорее исчезнуть отсюда. Идя по мрачному холодному коридору, насквозь пропитанному сыростью и отчаянием, слыша доносившиеся со всех сторон жалобы, проклятия, стоны, крики, Регулус поклялся себе, что непременно вытащит брата из этого ада. Чего бы ему это не стоило.

В крошечной камере, единственным источником света в которой было едва заметное зарешеченное окошко под потолком, Сириус сидел на полу, уткнувшись лицом в колени. Когда Регулус вошел, он даже не пошевелился, только устало и как-то безнадежно произнес:

— Зачем вы опять пришли? Я же сказал, что виноват. Что еще надо?

Регулус озадаченно моргнул: кого он имел в виду? Неужели Дамблдор все-таки был здесь, пытался разобраться? И что значит «виноват»? Вслух же он спокойно ответил:

— Чтобы узнать, что случилось на самом деле.

Сириус резко вскинул голову, и Регулус внутренне содрогнулся: как же он изменился всего за несколько дней! Лицо осунулось, а аристократическая бледность кожи приобрела болезненный восковой оттенок. Но самым страшным были глаза: когда-то веселые, задорные, полные неистощимой жажды жизни, они стали пустыми и равнодушными. Лишь слабое удивление мелькнуло в них, пополам с недоверием.

— Рег?

— А ты думал, я так все оставлю? — нарочито небрежно бросил Регулус.

Сириус невесело усмехнулся и покачал головой — не поверил его показной беспечности. Ну и ладно — он, в общем-то, и не надеялся.

— Сириус, скажи, что случилось. На самом деле.

Несколько долгих мгновений брат смотрел на него в упор, будто решая, стоит ли что-то объяснять. Регулус терпеливо ждал, отчаянно надеясь, что он заговорит — ведь если Сириус не захочет, разговорить его не сможет никто.

— Ладно.

Сириус встал и, отвернувшись к покрытой плесенью стене, начал рассказывать. Медленно, словно каждое слово причиняло ему боль. Обхватив себя за плечи, в попытке унять сотрясавшую его дрожь. К концу его рассказа Регулус почувствовал почти непреодолимое желание порвать мерзкую крысу на мелкие кусочки.

— Почему ты не сказал этого Дамблдору? Хоть кому-нибудь?

— Зачем? — Сириус повернулся к нему, равнодушно пожал плечами. — Я ведь виноват: идея была моя.

— Идиот! — процедил Регулус сквозь зубы. — Теперь я понял, почему маман так злилась, когда ты поступил в Гриффиндор. Этот факультет пагубно влияет на умственные способности.

— Слизерин зато развивает. В определенном направлении! — не остался в долгу Сириус.

Не успел Регулус ответить на это что-нибудь в меру ехидное, как Сириус вдруг улыбнулся. Совсем как прежде. Почувствовав, как защипало глаза, Регулус часто заморгал и сжал кулаки.

— Я найду Петтигрю, Сириус. Обязательно найду — и вытащу тебя отсюда!