Наставник. Первые шаги (джен)

Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными

* * *

Гарри Поттер сидел в темном чулане и, как обычно, размышлял о своей жизни. Десять лет он прожил у Дурслей и за эти годы не помнил ни одного дня, чтобы его тетя и дядя не оскорбляли или не унижали его. После того, как несколько дней назад случилось чудо и он, наконец, побывал в зоопарке, его жизнь стала совсем печальной. Из-за того, что его тупоголовый кузен умудрился каким-то непонятным образом оказаться в компании с удавом, Гарри был отправлен в бессрочное заключение в чулан под лестницей, который служил ему спальней. Кто же, кроме Поттера, может быть виноват во всех бедах Дурслей! И теперь ему придется провести остаток дней в этом прибежище для пауков. Гарри часто казалось, что было бы намного лучше, если бы в ту ночь, когда погибли его родители, он умер бы вместе с ними. Наверное, там, где они сейчас, его душе было бы намного уютнее, чем в этом аду.

«Малодушный сопляк! Еще поплачь давай!» — голос, возникший в голове мальчика, казалось, сочится презрением.

— Кто здесь?! — Гарри испуганно огляделся, но, как и следовало ожидать, в тесной каморке, кроме него, никого не было.

«Не ори, а то Дурслей разбудишь! — Гарри почудилось, что невидимый обладатель голоса слегка поморщился. — Можешь разговаривать со мной мысленно, я тебя прекрасно слышу в любом случае».

«Так кто ты? И почему я тебя не вижу?» — теперь Поттер испытывал не столько страх, сколько любопытство. Если бы обладатель голоса хотел причинить ему вред, то, оставаясь невидимым, давно бы это сделал. А болтать с кем-то — даже если окажется, что этот кто-то всего лишь плод его воображения — гораздо интереснее, чем жалеть себя.

«Хм... Если по порядку, то я и сам не помню, кто я, — голос на несколько секунд замолк. — А насчет того, почему ты меня не видишь... Ну, думаю, правильнее всего будет сказать, что я существую не сам по себе, а нахожусь у тебя в голове».

«Ну вот, так и знал, что ты моя фантазия», — разочарованно протянул Гарри.

«Сам ты фантазия ходячая! — голос явно возмутился такому неверию. — Если я говорю, что оказался у тебя в голове, это не значит, что я плод твоего воображения. А с учетом того, что воображение у тебя не слишком-то сильное, твое утверждение вообще можно рассматривать как прямое оскорбление».

«Позволь тебя спросить, что же ты делаешь в столь жалких мозгах? Неужели получше не нашлось?» — спросил Гарри, ехидно улыбнувшись. Он всегда мечтал, чтобы у него появился близкий родственник или друг. Но судя по всему, с родней у него были проблемы — Гарри считал Дурслей не близкими людьми, а тюремщиками, которым доставляет удовольствие мучить его. А друзей не давал завести Дадли — если кто-то и хотел общаться с Поттером, то его кузен с бандой таких же хулиганов, как и он сам, избивал этих детей. И теперь появлялся шанс, что у него будет знакомый, с которым можно общаться и до которого не доберется никакой Дурсль.

«Спросить позволяю, — голос постарался придать себе величественности, но Гарри ясно улавливал в нем веселые нотки. — А вот получить ответ — с этим сложнее».

«Это почему же?» — Гарри вдруг испугался, что голос сейчас скажет, что он случайно заглянул на минутку, и теперь уйдет, даже толком не поговорив с ним.

«Не уверен, что тебе понравится то, что я скажу, но если ты настаиваешь — изволь, — показалось, что голос вздохнул. — Я еще до конца не уверен, но, скорее всего, у тебя в голове надолго поселился незваный гость. Заметь, меня никто не спрашивал, чья именно пустая голова будет моим жилищем!»

«Надолго — это насколько?» — неуверенно спросил Поттер.

«Ну... думаю, что до самой смерти. Твоей и моей», — казалось, голос хочет по возможности мягко подать эту новость.

«Здорово! — восторгу Гарри не было предела. — Теперь я никогда не буду один!».

* * *

«Гарри, ты, видимо, плохо представляешь последствия нашего симбиоза! — голос явно был удивлен радости мальчика. — Я ведь действительно ВСЕГДА буду вместе с тобой! Я буду видеть все, что видишь ты, слышать все, что слышишь ты, чувствовать все, что чувствуешь ты».

«Что значит чувствовать?» — Гарри начал понимать, что имел в виду его новый знакомый, но решил уточнить некоторые детали.

«Это значит, что, если ты чувствуешь боль, голод, жажду, то же самое чувствую и я, — голос задумчиво промычал что-то неопределенное. — Хотя если ты испытываешь что-либо приятое, я тоже ощущаю это. Но, в любом случае, ты теперь напрочь лишен личного пространства, так что я бы на твоем месте не радовался так сильно нашему совместному сосуществованию».

«Знаешь, но тебе повезло еще меньше! — Гарри слегка посочувствовал неизвестному голосу. — Могу тебя заверить, что неприятных ощущений нам предстоит испытать гораздо больше, чем хороших».

«Спасибо за информацию, я уже и сам понял это! — голос явно не испытывал восторга по этому поводу. — Но мы постараемся исправить ситуацию. Думаю, здесь наши интересы полностью совпадают».

«И как ты это исправишь? — поинтересовался Гарри, который не был столь оптимистичен. — Если ты еще не понял, я живу с родственниками, которые ненавидят меня. И в ближайшее время вряд ли случится чудо, и что-то изменится в лучшую сторону».

«Для начала не паникуй! — в голосе зазвучали твердые нотки. — Я осознал себя только три дня назад, но уже вижу кое-какие возможности. Для начала я хотел бы, чтобы ты подробно описал свою жизнь, а то у меня в голове пока что нет цельной картины. Затем я опишу тебе, что я помню о себе. Ну а потом и решим, что можно сделать, чтобы наша с тобой жизнь стала лучше. И кстати, стоит подобрать мне имя, а то свое я не помню, и мне как-то обидно быть даже без имени. Раз ты у нас Гарри, я буду Гарольдом, как более мудрый и опытный».

Гарри немного развеселился, услышав «скромную» оценку голосом собственной персоны, но согласился, что новому знакомому имя не помешает. Мальчик начал рассказ о себе, думая, что уложится в пять минут. Ведь его жизнь не отличалась богатством событий и вряд ли могла представлять серьезный интерес для кого-то. Однако Гарольд придерживался прямо противоположного мнения и по ходу рассказа задавал кучу уточняющих и наводящих вопросов. Гарри и не заметил, как краткое описание его бытия растянулось на несколько часов.

Он обратил внимание на то, что Гарольд уделял особое внимание моментам, когда Гарри проявлял различные необычные способности. Поттер, которого родственники постоянно обвиняли в необычности, хотел бы обойтись без этих воспоминаний, но Гарольд мягко и настойчиво заставил его подробно рассказать о каждом из них. И в отличие от Дурслей, новый знакомый не ужасался подобным проявлениям нестандартности, а относился к ним как к вполне естественным вещам. Гарри закончил свой рассказ на истории с удавом.

«Ну, дальше я и сам все видел, — устало произнес Гарольд. — Теперь понятно, что именно пробудило меня, и почему я оказался именно в твоей голове».

Гарри как раз ничего понятно не было, о чем он честно и заявил Гарольду. Тот немного помолчал, но мальчику показалось, что товарищ по несчастью иронично разглядывает его.

«Если бы ты не стремился поболтать с незнакомыми змеями, мы бы с тобой не разговаривали! По крайней мере, в настоящее время, — Гарольд явно испытывал удовлетворение, найдя ответы на интересовавшие его вопросы. — Знание змеиного языка — это очень редкий дар, и мы с тобой оба им обладаем. По этому признаку, скорее всего, мой дух и выбрал твою пустую голову. И заговорив с этим удавом, ты тем самым «разбудил» меня».

«Еще одна необычность! — Гарри вздохнул. — Непонятно, почему все это происходит со мной!»

«Ну, это-то как раз абсолютно ясно, — веселый голос Гарольда не соответствовал внутреннему настрою мальчика, но его знакомого это, похоже, не волновало. — Все дело в том, что ты волшебник!»

Гарри не мог поверить в это утверждение. Если он волшебник, то почему же он столько лет терпел издевательства своих родственников? Но Гарольд объяснил ему, что, чтобы творить магию, надо не только иметь определенные способности, но и долго и упорно учиться. Правда иногда, особенно в состоянии сильных эмоциональных всплесков, магия проявляется сама собой, но контролировать подобные ее проявления, иначе называемые стихийной магией, невозможно. Так что приятная перспектива превратить Дурслей в крыс откладывалась на неопределенное время. Гарри хотелось как можно больше узнать о магии от своего нового знакомого, но тот напомнил, что для начала он должен рассказать о себе.

Как нетрудно было догадаться, Гарольд тоже был волшебником, который, к его глубокому сожалению, покинул этот мир. К несомненному несчастью для мира, Гарольд нашел способ вернуться, пусть и столь экстравагантным способом. Вот только как ему это удалось, как, впрочем, и то, от чего он умер, Гарольд не помнил. По мнению самого «вселенца», он точно был ну очень великим магом и умер от рук злобных завистников. Гарри несколько скептически воспринял это заявление, но комментировать его не стал, оставив сомнения на потом.

Как оказалось, магия делилась на светлую, темную и общую. Гарольд не стал вдаваться в тонкости различий между этими ветвями волшебного искусства, заявив, что теорию магии они смогут обсудить и позже, но заметил, что сам он наверняка был очень темным магом. Обосновывал он это тем, что только этот раздел магии может обеспечить подобное посмертное существование. И каково же было огорчение Гарольда, когда он осознал, что Гарри Поттер, с которым ему предстояло провести оставшиеся годы, оказался типичным светлым волшебником. Этим, по мнению «величайшего из темных магов всех времен и народов», и объяснялась потеря Гарольдом большей части воспоминаний. Та часть его, что не соответствовала внутреннему миру Гарри, попросту стерлась. Таким образом, светлую магию Гарольд не знал изначально, темную забыл, но зато обладал обширнейшими познаниями в общей.

«Можешь что-нибудь показать?» — Гарри очень хотелось увидеть настоящее волшебство.

«Чем ты меня слушал? — тяжко вздохнул Гарольд. — Впрочем, учитывая, что у тебя в мозгах наблюдается максимум полторы извилины, в этом нет ничего удивительного. Я уже говорил, что чувствую все, что чувствуешь ты, но вот управлять твоим телом не могу, а значит, и творить магию тебе придется самому».

То, что с демонстрацией волшебства придется повременить, безусловно, огорчило Гарри, но вот то, что хозяином его тела остается именно он, не могло не радовать. Гарри уточнил, откуда его новый знакомый это знает, уже догадываясь, какой получит ответ.

«Ну... я, собственно, попробовал взять твое тело под контроль, но у меня ничего не вышло, — Гарольд пытался показать, что ему стыдно за свои захватнические поползновения, но Гарри ему почему-то не поверил. — Так что придется тебе самому изучать магию!»

* * *

Заключение мистера Поттера в чулане не могло быть слишком долгим и вскоре закончилось. Это было не проявлением доброй воли Дурслей, а скорее, их страхом, что бдительные соседи отметят длительное отсутствие мальчика и сообщат об этом в компетентные органы. Полицейским вряд ли понравилось бы, что ребенка содержат в чулане под лестницей, и дядя Вернон был вынужден смирить свою жажду издевательств над Гарри перед перспективой более-менее долгого пребывания в местах гораздо менее комфортабельных, чем его любимый дом.

С того момента, как перед ним забрезжил свет свободы, Гарри постарался как можно реже появляться в доме 4 по Тисовой улице. Как оказалось, его взаимоотношения с родственниками значительно улучшаются, если они находятся вдали друг от друга. К тому же теперь длительные прогулки не вызывали у мальчика чувства скуки и одиночества. Ведь рядом с ним всегда был Гарольд, который решительно взялся за подготовку мистера Поттера к освоению волшебства.

Гарри для себя решил, что его «сожитель» был в свое время не великим злобным магом, а гениальным учителем. Во всяком случае, лекции, которые читал ему Гарольд по теории магии, усваивались Поттером просто идеально. На активное пожелание мальчика как можно скорее обзавестись волшебной палочкой и приступить к практике колдовства, мертвый маг отвечал требованием не спешить и спокойно ждать вызова в школу магии. Все равно до того, как к Гарри придет приглашение, оставалось меньше месяца, а значит, лучше не торопить события, а потратить это время на подготовку к встрече с волшебным миром.

Как пояснил Гарольд, в Британии существовала единственная школа чародейства и волшебства, называемая Хогвартс. Волшебники считали ее еще и лучшей в Англии, что было несомненной истиной, так как сравнивать было все равно не с чем. В Хогвартс дети поступали в одиннадцать лет, и Поттер должен был до начала августа получить письмо с приглашением. А поскольку он воспитывался не волшебниками, а обычными людьми, письмо должен был доставить кто-то из персонала Хогвартса. Заодно этот кто-то должен был убедить его опекунов позволить ребенку продолжить свое обучение в этой школе-интернате.

— И ты думаешь, что Дурсли отпустят меня? — с сомнением спросил Гарри. Его скепсис был вполне оправдан, так как до сих пор родственнички прилагали максимум усилий, чтобы сделать жизнь Гарри как можно более невыносимой. А перспектива отпустить его в такое интересное место, как волшебная школа, явно не входила в планы Вернона и Петуньи.

«А кто их спрашивать будет? — насмешливо фыркнул учитель. — И кстати, ты опять говорил со мной вслух! Хоть рядом и нет никого, но будь любезен привыкать исключительно к мысленному общению! Помни — враги не дремлют».

«Дай хоть иногда пообщаться вслух! — возмутился тот. — А то я скоро вообще забуду, как это делается. Ведь кроме тебя, мне и поговорить не с кем. И кстати, что значит, их и не спросят?»

Паранойя Гарольда могла по праву соперничать в размерах с его же манией величия. Мертвый маг, похоже, категорически не желал вновь лишаться возможности видеть этот мир и подозревал всех и каждого в кознях против их драгоценного тела. А уж про то, что о нем лучше никому не рассказывать, Гарольд вообще поставил основным условием обучения Гарри. Мальчик по большому счету не имел ничего против, но иногда ему хотелось слегка позлить своего строгого ментора.

Гарри не сильно удивился, когда его наставник поведал об отношении магов к обычным людям, или маглам, как называли их маги. Судя по всему, желания обычных людей мало интересовали волшебников, предпочитавших жить обособленно от остального мира. У волшебников имелись артефакты, отслеживающие рождение каждого мага, а также то, где магически одаренные дети в данный момент находятся, и поэтому в Хогвартсе всегда знали, где искать юные дарования. Волшебников было слишком мало, и они не могли себе позволить отказаться от пополнения магического сообщества колдунами и ведьмами, рожденными обычными людьми из-за нежелания последних отдавать своих детей в непонятно какую школу. Легкие чары принуждения, накладываемые сотрудниками Хогвартса на родителей или опекунов юных магов, гарантировали их согласие на вхождение новых членов волшебного сообщества в магический мир. Когда придет время, Гарри, как и любой другой юный волшебник, получит приглашение в школу... от которого не откажешься, даже если захочешь.

«Я, собственно, и не хочу! — Гарри был неприятно удивлен такой принудиловкой. — Но другие дети могут иметь совсем иные планы на свое будущее!»

«Поэтому я и говорю, что ты типичный светлый маг, — удовлетворение в голосе Гарольда не услышал бы только круглый идиот. — Даже своих родственничков не хочешь зверски замучить! И да, ты правильно понял, маглов волшебники не считают полноценными людьми, а маглорожденых — надеюсь, сам догадаешься, кто это такие — полноправными волшебниками».

Гарри задумался над словами своего товарища. Конечно, то, что Дурсли не могут помешать ему обучаться магии, было просто замечательно. Вот только Поттер был уверен, что далеко не ко всем детям относятся так же, как к нему. И фактическое насилие над этими детьми не могло быть принято его душой. Но в данный момент он ничего не мог поделать с этим, зато в будущем...

«Гарольд, а кто правит магическим миром?» — он был уверен, что его сосед по голове прекрасно осведомлен об этом.

«О, слова не юноши, но мужа! — Чувствовалось, что Гарольд доволен направлением мыслей Поттера. — Магической Англией управляет министерство магии во главе с министром. А правят, как и всем в мире, деньги и сила».

Поттер подумал, что сейчас у него нет ни того, ни другого. Рассчитывать на то, что на него свалится гора фунтов, было как минимум наивно. А вот сила — это уже реальнее. И судя по всему, кое-кто совсем не против помочь ему получить эту силу. Гарри не мог бы сам себе объяснить, зачем ему это надо, но он чувствовал, что мир, где насилие над людьми считается нормой, где такие же Верноны и Петуньи, но только с магическими способностями, презирают других «ненормальных», заслуживает того, чтобы Гарри Поттер изменил его. И если миру это не понравится, то тем хуже для него. Но это дело будущего, а пока...

А пока безжалостный Гарольд изнурял его тело ежедневными занятиями физкультурой, а мозг — лекциями и беседами. И если во время лекций его «сожитель» был чутким и бесконечно терпеливым учителем, то во время бесед этот тип превращался в весьма колючую личность. Поттер даже заподозрил, что свой жизненный путь Гарольд закончил именно благодаря своему языку.

Гарри хотелось знать, как давно умер его напарник, так как он опасался, что сведения о магическом мире, которыми тот обладал, могли несколько устареть, и надежда покинуть в ближайшее время Дурслей оказалась бы лишь несбыточной мечтой. Однако наставник успокоил его, сказав, что внешний вид вещей и одежды изменился весьма незначительно относительно того, что хранилось в его памяти, а значит, все будет хорошо. Гарри надеялся на лучшее, что не мешало ему каждый день с замиранием сердца с утра пораньше нестись к почтовому ящику. Гарольд посмеивался над его нетерпением, но чувствовалось, что и сам он немного волнуется.

* * *

Достав из кучи корреспонденции письмо с характерным гербом Хогвартса, Гарри первым делом припрятал его под одежду. Гарольд подсказал ему, что наилучшим вариантом будет провести первоначальный разговор о школе наедине с его тетей. Конечно, наставник не был ни в чем уверен, но он сильно подозревал, что родители Гарри были волшебниками, а значит, вполне возможно, что и тетя Петунья имеет о магии некоторое представление. Почву для подобных подозрений Гарольду дала излишне бурная реакция Дурслей на проявления стихийной магии у Поттера.

— Тетя Петунья, я могу поговорить с вами? — Гарри дождался, пока Вернон уедет на работу, и тетя усядется пить чай перед тем, как приступить к ежедневной бесконечной полировке кухни. Дадли уже убрался в свою комнату вместе с двухлитровой бутылкой колы и мешком чипсов. Назвать эту огромную упаковку пакетом Гарри не позволяла любовь к истине.

— Что случилось? — тетя недовольно скривилась, вынужденная обратить внимание на мальчика.

— Я тут получил письмо из Хогвартса, — Гарри старался говорить как можно небрежнее. — И думаю, вам стоит ожидать в ближайшее время гостей.

Наблюдение за челюстью тети Петуньи, устремившейся на встречу со столом, доставило Гарри необыкновенное удовольствие. Реакция драгоценной тетушки полностью подтвердила подозрения Гарольда относительно познаний Петуньи. А если бы Гарри не понял этого, самодовольный голос наставника в его голове не забыл похвастаться своей великой прозорливостью.

Тетя сумела взять себя в руки и ненадолго задумалась. Судя по всему, она просчитывала возможные последствия различных вариантов своих действий. Пока что события развивались согласно предположениям некоего темного мага. Наставник даже поспорил с Гарри, что точно предскажет первые пять фраз Петуньи. Сейчас азарт от пари помогал Поттеру сохранять самообладание.

— Откуда ты узнал о магии? — спросила тетя, при этом смотря на племянника несколько испуганно.

— Из письма, конечно, — притворно удивился Гарри. — Ну, и какие-то мутные воспоминания, чаще всего во сне.

— И почему ты думаешь, что за тобой кто-то придет? — Петунья старалась изобразить презрение в голосе, но получалось у нее откровенно плохо. Было заметно, что она напугана перспективой визита волшебников в ее дом.

Спустя пять минут Гарри твердо знал две вещи: во-первых, он-таки проиграл наставнику спор и теперь будет вынужден целую неделю каждый вечер по десять раз мысленно повторять, что Гарольд — великий маг и гениальный мыслитель; а во-вторых, родственники не будут мешать учебе Поттера в Хогвартсе. Тетя Петунья все же вняла голосу разума и предпочла смириться с неизбежным. Перспектива в дальнейшем не видеть дорогого племянника большую часть года грела сердце женщины. Гарри был полностью солидарен с Петуньей относительно того, что идеальным для них было бы расстаться навсегда, и пообещал приложить все силы для претворения в жизнь этой идиллии.

Вечером Гарри постарался как можно позже прийти домой, так как Петунье предстоял серьезный разговор с Верноном, и было весьма желательно находиться в этот момент подальше от их дома, ведь дядя явно захочет обрушить на его голову громы и молнии. Ни Гарри, ни Гарольд не были мазохистами и предпочли провести это время за обсуждением необходимости визуализации при осуществлении элементарной трансфигурации. Впрочем, дядя Вернон приятно порадовал мальчика, мужественно приняв новости о том, что в ближайшее время любимый объект издевательств Дурслей окажется недоступен для него. Он даже изменил свое отношение к Гарри в лучшую сторону, вообще перестав обращать на него внимание.

Если уж изменения в жизни начинаются, они идут одно за другим. На следующее утро Гарри переехал из своего чулана в гостевую спальню. Тетя предупредила, чтобы мальчик не особенно там устраивался, так как скоро он все равно покинет дом. Не успел Поттер перенести свои вещи, которых было до смешного мало, как тетя впервые в жизни повела его в магазин одежды. И пусть это был секонд-хенд, и купленные вещи были далеко не лучшего качества, но Гарри впервые в жизни оделся во что-то подходящее по размеру. Увы, те обноски, которые до сих пор доставались ему от Дадли, были всегда непомерно велики. Младший Дурсль превосходил объемом своего кузена минимум в два раза, так что в его штаны свободно поместились бы парочка Гарри Поттеров.

Гарольд несколько удивлялся, что прошло уже три дня с момента получения письма из Хогвартса, а к Поттеру еще никто не приехал. Наглый вселенец повторно допросил мальчика на предмет пропущенных фактов его биографии, пока наконец не нашел причину задержки.

«Как ты мог забыть об этом! — Гарольд нешуточно рассердился на своего подопечного. — Я сразу бы понял, чего мы ждем, и не тратил времени на напрасные размышления».

«Но ты ведь и не спрашивал! — возмутился Гарри. — А я совсем забыл об этом. Или ты думаешь, Дурсли хоть раз поздравляли меня?»

Гарольд помолчал немного, а потом случилось чудо — наставник извинился. Судя по его словам, он тоже не помнит, чтобы его кто-нибудь поздравлял с днем рождения, так что они оказались в равных условиях. Именно поэтому он и не задал этот вопрос мальчику, когда тот рассказывал о своей жизни. Но вот кто-то помнил об этом дне и, судя по всему, приурочил прибытие представителя Хогвартса именно к нему.

Гарри не понял, из каких соображений его наставник сделал подобный вывод, и попросил объяснений. Тяжко вздохнув и помянув полторы извилины в одной пустой голове, Гарольд приступил к пояснениям.

Поскольку тетя Петунья подтвердила подозрения наставника, что его родители были волшебниками, можно было предположить, что после их смерти судьбой Гарри Поттера должно было озаботиться министерство магии. Вот только было нереально, чтобы они отдали юного волшебника в руки маглов. С точки зрения магов это не сильно отличалось бы от идеи отдать ребенка воспитываться в стаю собак. Следовательно, нашелся человек, который обладал достаточной властью, чтобы запихать Гарри к Дурслям. Вряд ли он занимался этим от нечего делать, так что очевидно Поттер был ему зачем-то нужен.

В нормальной ситуации письмо из Хогвартса для юного волшебника, воспитываемого маглами, привез бы кто-то из преподавателей школы. Он же и рассказал бы родственникам мальчика о школе, а заодно сумел бы их «убедить» в обязательности ее посещения их отпрыском. В случае Гарри Поттера письмо пришло, а вот никого из магов в доме на Привет драйв пока что не наблюдалось. Напрашивался вывод, что кому-то очень хотелось, чтобы мальчик предварительно понервничал, а потом встретил избавителя от Дурслей с распростертыми объятиями. О том, что школа знала, в каких условиях живет Поттер, явно говорил адрес на конверте, включавший в себя пресловутый «чулан под лестницей». И в качестве подарка на день рождения Гарри должен был получить проводника в волшебный мир.

Судя по всему, расчет был на то, что мистер Поттер воспримет того, кто придет к нему, как лучшего человека в мире. Соответственно, все сказанное этим человеком станет для Гарри истиной в последней инстанции. И если бы не Гарольд, этот план имел все шансы на успех. Гарри ничего не оставалось, как спокойно дожидаться среды, чтобы проверить подозрения засевшего в голове параноика.

* * *

Гарри шел по Косой аллее, держась справа и чуть сзади от профессора МакГонагалл. Сурового вида женщина прибыла к Дурслям ни свет ни заря и была немало удивлена тем, что в такую рань ее уже встречал на пороге юный мистер Поттер собственной персоной. Профессору даже не понадобилось входить в дом, так как Гарри объяснил, что разрешение на поездку им уже получено и что он просто ждал своего провожатого, чтобы отправиться, наконец, за покупками.

Впрочем, Поттер уточнил, что его дорогие родичи наотрез отказались оплачивать его обучение, и если это является препятствием для его поступления в Хогвартс, то он с удовольствием предоставит леди возможность переубедить их. Но как оказалось, этого не потребовалось. Профессор с гордостью заявила, что у мистера Поттера достаточно собственных денег и в ближайшее время он получит доступ к ним.

Путешествие до Лондона прошло без приключений, хотя, по мнению Гарри, оно само по себе было одним большим приключением. Почтенная леди показала Поттеру, как пользоваться самым доступным видом волшебного транспорта — автобусом «Ночной рыцарь». Это чудо магической техники носилось по всей Британии без всяких правил, и езда в нем была покруче любых аттракционов, о которых когда-нибудь слышал Гарри. Свободно стоящие на полу кресла, не имевшие ремней безопасности, лихо летали по полу при любом маневре этой чудо-машины, так что лицо профессора к концу путешествия приобрело отчетливый зеленый цвет. Сам Гарри искренне наслаждался острыми ощущениями, и единственным, что омрачало ему поездку, было постоянное нытье Гарольда. В отличие от мистера Поттера, его наставник был не в восторге от подобного способа перемещения и не забывал каждую минуту сообщать об этом мальчику. Гарри решил, что нашел, наконец, блестящий способ подшучивать над своим учителем, предлагая ему покататься на «Ночном рыцаре». Впрочем, слишком часто к этому прибегать не стоило, так как Гарри успел заметить, что Гарольд отличался повышенным коварством и хитроумием и вполне мог ответ так пошутить, что Поттеру будет совсем не смешно.

Когда Гарри увидел количество золота, лежащего в его сейфе, он слегка обалдел от такого зрелища, чего нельзя было сказать о его наставнике.

«Здесь примерно двадцать три тысячи галлеонов, — прикинул Гарольд. — Уточни у гоблина точное число, только помни, что я тебе говорил об общении с ними».

— Мистер Гринпкух, — Гарри подчеркнуто вежливо обратился к сопровождавшему его представителю банка. — Вы не могли бы сказать, каково точное состояние содержимого моего сейфа?

— Двадцать две тысячи семьсот сорок два галлеона, восемь сиклей и один кнат, — скрипучим голосом произнес гоблин. Гарри заметил, что эти маленькие существа относились к нему гораздо лучше, чем к большинству волшебников, которых он встретил в банке. Наставник в очередной раз оказался прав, строго вбивая в голову Гарри, что с гоблинами следует общаться исключительно вежливо и исключительно как с равными. Это было не трудно, и Поттера совсем не напрягало. Может быть, он и не знал всех тонкостей этикета, но держался в этом царстве коротышек гораздо приличнее, чем волшебники, которых он видел в вестибюле банка. У тех на лицах столь явно читалось презрение к хозяевам, что Гарри уже не удивлялся негативному восприятию гоблинами магов.

К счастью, Гарольд во время их длительных прогулок успел рассказать мальчику о различных магических народах и их особенностях, как и о финансовой системе волшебного мира. Как законный обладатель сейфа, Поттер в подавляющем большинстве случаев мог оплачивать свои покупки с помощью чеков, которые, благодаря магии, невозможно было подделать. Поэтому, не желая излишне перегружать себя, он забрал из сейфа только небольшой мешочек денег, на карманные расходы.

Выйдя из банка, Гарри направился к кафе-мороженому Флориана Фортескью, где у него была назначена встреча с профессором МакГонагалл. Пожилая леди проводила его до стойки банка, но наотрез отказалась ехать в тележке к сейфу. Судя по всему, ей вполне хватило путешествия на сумасшедшем автобусе. Она только предупредила Гарри, чтобы он не пытался сразу же забрать из банка все свое золото. В виде компенсации за свое временное отсутствие она пообещала приготовить мальчику сюрприз, и сейчас Гарри с нетерпением гадал, что именно придумала старая леди. Гарольд давал ему подсказки, но Гарри хотелось поскорее увидеть сюрприз своими глазами. Он не сомневался, что это будет как-то связано с магией.

За столиком кафе, помимо профессора МакГонагалл, Гарри ожидали огромная вазочка с мороженым и... прекрасная белоснежная сова, сидящая в клетке. Как сказала леди, это был ее подарок Поттеру на день рождения. Хоть Гарри и понимал, что, по сути, на него просто-напросто пытаются произвести хорошее впечатление, он не смог удержаться от слез. Все же это был первый подарок, который он получил в своей жизни. И даже вечно саркастичный Гарольд не стал комментировать происходящее. Поттер даже подумал, что его постоянный спутник, судя по всему, тоже не был избалован подарками. Но оказалось, это еще не все. Когда Гарри вдоволь насладился видом своей совы, профессор МакГонагалл протянула ему конверт, в котором лежало несколько фотографий. Тихим голосом она поведала мальчику, что у нее имелось несколько изображений Лили и Джеймса, и она, готовясь к этому дню, сделала их копии для Гарри. Мальчик впервые увидел своих родителей и несколько секунд пребывал в полном ступоре. Потом он, наконец, осознал, что произошло, и, вскочив, от всей души обнял женщину. О подобном подарке он не смел и мечтать.

Гарри сильно порадовался, что его в этом походе по магазинам сопровождает именно профессор МакГонагалл. Ее строгий вид заставлял продавцов вытягиваться по струнке и обслуживать столь почтенных клиентов быстро и качественно. Им потребовался всего час, чтобы сделать все покупки и направиться к выходу из аллеи. Там Гарри расстался со спешащей по своим делам женщиной, клятвенно заверив ее, что один он не пропадет. Гарри и в самом деле не собирался этого делать, и едва почтенная леди покинула его, направился в бар «Дырявый котел», который соединял обычный и магический миры, и снял там комнату до конца лета. Проводить время с Дурслями Гарри категорически не желал.

Глава 2. Мы едем, едем, едем

* * *

Теперь, когда в руках у Гарри наконец-то была волшебная палочка и он был избавлен от общества Дурслей, мальчик рассчитывал, что они с Гарольдом немедленно начнут разучивать различные заклинания. Но, как оказалось, у его наставника были другие планы. По мнению не совсем удачно почившего мага, для полноценного овладения магией освоение теории было на первых порах гораздо важнее, чем бездумное махание палочкой.

Гарри не был согласен с такими заявлениями и после долгих уговоров и сумел убедить наставника пойти на компромисс. В течение дня они будут заниматься по планам Гарольда, а вечером Гарри будет получать практику заклинаний. По хитрому тону, каким Гарольд заключал сделку, Поттер догадался, что его коварный учитель заранее намеревался поступить именно так, а первоначальные планы озвучил, чтобы Гарри не запросил большего. Но Поттер не стал возмущаться, так как вполне доверял своему наставнику в деле обучения.

Учитывая нетерпение будущего школьника, Гарольд решил начать разучивать первое заклинание, едва они устроились в комнате. То ли оно было очень простым, то ли Гарри был невероятно крут, или же сказалась предварительная теоретическая подготовка, но так или иначе, спустя минуту на кончике палочки Гарри вспыхнул яркий свет.

«Поздравляю с первым выполненным заклинанием», — казалось, Гарольд, произнося эти слова, весело улыбался. — «Физически я не могу ничего сделать, так что считай это моим подарком на день рождения».

«Спасибо!» — Гарри был в восторге от первого применения магии.

Тут оказалось, что после первого заклинания следует срочно выучить второе, если, конечно, Гарри не собирался всю жизнь ходить со светящейся палочкой. Как известно, опыт — великая вещь, и очень скоро, помимо Люмоса, Поттер овладел и Ноксом. Некоторое время в комнате Гарри наблюдалось световое шоу в исполнении мистера Поттера, который то зажигал, то снова гасил свет. Одно дело, когда тебе говорят, что ты волшебник, и совсем другое, когда сам можешь творить чудеса. Наставник только посмеивался над энтузиазмом Гарри и вскоре заявил, что у них еще много дел, так что сейчас им следует закончить игры с магией и пойти в магловский Лондон, чтобы получить нужную информацию.

Гарри чувствовал, что его друг что-то затевает, но не особенно переживал по этому поводу. Учитывая трепетное отношение, которое Гарольд испытывал к безопасности тела мистера Поттера, можно было не опасаться, что наставник втянет его в какую-нибудь опасную авантюру. А поинтересоваться, что именно задумал хитроумный маг, можно было и по дороге.

Как оказалось, Гарольд озаботился финансовым благополучием Гарри, а следовательно, и себя любимого. Содержимое банковской ячейки Гарри представляло собой внушающую уважение сумму, однако Гарольд заявил, что это золото стоит приберечь. По мнению «величайшего темного мага всех времен и народов», денег в кармане бывает либо мало, либо очень мало, а значит, нечего транжирить наследство родителей. Если с выводом Поттер был вполне согласен, то насчет посыла он был совсем не уверен. Интересно, если он на досуге почитает Гарольду сборник индийских сказок, в свое время попавшийся мальчику в библиотеке, в частности одну из них, про Золотую Антилопу, что наставник тогда скажет. Но, как бы то ни было, Гарольд полагал, что знает прекрасный способ возместить расход капитала из сейфа Поттеров.

Один галлеон гоблины обменивали на пять фунтов, совершая обратную операцию по тому же курсу. Но наставник еще во время своей настоящей жизни сумел выяснить, что золотую монету можно перепродать в определенных местах Лондона минимум за пятьдесят фунтов. Вот на поиски этих мест Гарольд и повел юного волшебника. То ли заведения, занимающиеся драгоценными металлами, не любили менять свое местоположение, то ли Гарольда вело особое чутье, однако к вечеру мальчик успел обойти десяток точек, находящихся неподалеку от Дырявого Котла, в каждой из которых на пробу обменивал на фунты по одному галлеону. По отдельности, каждая сделка оказывалась небольшой и не вызывала у подозрительного вида личностей, являющихся хозяевами этих заведений, лишних вопросов. Зато в итоге Гарри стал обладателем пятисот семидесяти фунтов, на которые у Гарольда уже были определенные виды.

После ужина наставник, выполняя свое обещание, принялся разучивать с Гарри заклинание Репаро. Оно должно было восстанавливать сломанные вещи, и Поттер заподозрил, что его выбор для первоначального обучения был обусловлен практическими соображениями. И подслеповато глядя на свои давным-давно треснувшие очки, которым следовало вернуть первоначальный вид, Поттер не мог не согласиться с Гарольдом.

* * *

Минерва МакГонагалл отнюдь не была наивным человеком, что бы по этому поводу не думал Гарри Поттер. Пожилая женщина прекрасно поняла, что мальчик не собирается возвращаться к своим опекунам и вполне поддерживала его решение. К глубокому сожалению декана Гриффиндора, долгое время она не имела физической возможности помочь мальчику. Только благодаря этому юный Поттер десять лет провел в аду у Дурслей.

В тот день, когда Дамблдор оставил Гарри на пороге дома 4 по Тисовой улице, директор Хогвартса установил на жилище Дурслей чары, скрывающие его от волшебников, за исключением приглашенных лично Поттером или Дамблдором. Все это якобы для безопасности Гарри. Ну а поскольку у Гарри знакомых магов как-то не наблюдалось, а директор Хогвартса ни с кем не делился информацией о месте проживания героя магического мира, то Поттер на десять долгих лет пропал из глаз волшебной общественности. МакГонагалл, которая кое-что слышала от Лили о ее сестре, да и благодаря собственным наблюдениям, была уверена, что в любом другом месте мальчику жилось бы гораздо лучше, но не могла обойти магию Дамблдора.

Однако в этом году наконец-то настало время, когда Гарри должен был пойти в школу, и сила заклинаний Хогвартса, направленных на поиск новых учеников, с легкостью обошла магию Дамблдора. МакГонагалл пожелала лично доставить письмо для мальчика, как она всегда делала для юных волшебников, происходящих из магловских семей или живущих вне волшебного мира. Все это было в рамках ее прямых обязанностей и не требовало разрешения Дамблдора. А то, что на доставку письма у нее ушел не один день, а целая неделя, это были исключительно ее проблемы.

Маглы, живущие на Тисовой улице, не обращали никакого внимания на кошку, которая часами наблюдала за домом Дурслей. Никто из них даже не подозревал, что они едва не стали свидетелями трагедии, о которых иногда пишут в газетах. Ведь только невозможность использования палочки в анимагической форме удержала профессора МакГонагалл от того, чтобы не использовать на Верноне и Петунье парочку непростительных заклятий, после которых родственнички Гарри до конца своих дней не вылезли бы из сумасшедшего дома. Кроме того, Дурслей спасло от гнева строгого профессора осознание Минервой того, что это будет слишком легким наказанием за многолетние издевательства над ребенком. И еще — проживание неподалеку от их жилища давней конфидентки Дамблдора — пожилой мисс Фигг. Старушка хоть и происходила из магической семьи, но была напрочь лишена волшебства, иначе говоря, она была сквибом. Но именно это несчастье позволило ей наблюдать за жизнью Поттера, ведь чары на доме Дурслей могли остановить только волшебника. Догадаться же, к кому поступала информация о Гарри, было несложно. И если директора устраивало столь варварское отношение родственничков к ребенку, то его заместитель была категорически против подобных экспериментов над детьми. Однако Дамблдор был очень важной персоной в волшебном мире, и действовать следовало с осторожностью.

Минерва не стала до поры до времени предпринимать каких-либо действий против Дурслей, выразив свое неодобрение их поведением исключительно кучками экскрементов, которые она старательно и с достоинством истинной леди ежедневно вываливала на новую машину Вернона. Что поделать, даже самые хладнокровные люди нуждаются в некоторой отдушине, тем более, если их кошачья форма позволяет проделывать такие вещи, не нарушая правил приличия.

Что бы ни задумал директор, МакГонагалл считала себя обязанной в любом случае поддержать мальчика, который спас их всех, и который за одиннадцать лет своей жизни испытал слишком много невзгод. Минерва не могла в открытую посоветовать Гарри жить отдельно от своих родственников, но она рассчитывала доступно намекнуть на желательность для него таких действий. По мнению профессора трансфигурации, проводить лето в Дырявом Котле было для Гарри гораздо предпочтительнее, чем терпеть издевательства злобных родственников. Однако ребенок сообразил сделать это и без ее помощи, так что ей перед расставанием с мистером Поттером пришлось всего лишь официально узнать о его намереньях в максимально расплывчатой форме, чтобы получить ответ, который можно было бы подвергнуть самому широкому толкованию. После чего оставалось при возникновении у директора вопросов о мальчике честно доложить Дамблдору, что ей предприняты все меры, дабы Гарри вернулся к Дурслям.

Уже достаточно давно Минерва МакГонагалл начала наблюдать у своего начальника признаки старческого ослабления ума. Чего только стоили его ежегодные речи первого сентября перед школой! К сожалению, былой авторитет директора не позволял проводить его с честью на заслуженный отдых, и Минерве приходилось прилагать титанические усилия, чтобы Хогвартс не превратился в сумасшедший дом. Но возможностей заместителя директора школы, увы, явно не хватало, и постепенно качество обучения в школе опускалось все ниже и ниже. Из учебного заведения Хогвартс превращался в какой-то полигон для психологических экспериментов Дамблдора, и страдали от этого, в первую очередь, ученики.

На это лето мальчик, как надеялась МакГонагалл, оказался избавлен от психологического террора родственников, а вот чтобы лишить Дамблдора возможности и дальше портить жизнь Поттеру, декану Гриффиндора пришло в голову предпринять кое-какие шаги. Анонимное письмо в полицейское управление графства Суррей об исчезновении Гарри Поттера и о подозрениях относительно того, что его пропажа — дело рук не вполне адекватных родственников, у которых он проживал, королевская почта получит сразу после того, как Гарри сядет в поезд на платформе 9 и 3/4. Хоть МакГонагалл и была истинной гриффиндоркой, но скрытая кошачья натура в свое время едва не отправила ее учиться в Слизерин. Северус сдохнет от зависти, узнав о ее коварстве, если, конечно, до него когда-нибудь дойдет нужная информация.

* * *

Гермиона Грейнджер первого сентября вскочила с постели в четыре утра, боясь опоздать на Хогвартс-Экспресс. До этого лета ее жизнь вряд ли можно было назвать чересчур счастливой. Да, у нее были любящие родители, которые искренне заботились о ней. Да, ее успехи в учебе заставляли учителей вздыхать от умиления. Но девочке не хватало совсем другого — понимания сверстников. Дети категорически не желали дружить с «мисс-всезнайкой», норовя при каждом удобном случае обидеть ее. Гермионе казалось, что во всей Англии она была единственным ребенком, которому были интересны книги. Ее высокая успеваемость не вызывала ничего, кроме насмешек сверстников, и Гермиона уже давно замкнулась в себе, не надеясь встретить понимание в этом мире. Сама себе она казалась очень взрослой и старалась вести себя соответствующим образом, презирая «глупых детишек».

И вот в середине июля к ней в дом пришла профессор МакГонагалл, объявившая, что мисс Грейнджер является волшебницей и будет отныне обучаться в магической школе Хогвартс. Поначалу Гермиона и ее родители восприняли это заявление как неумную шутку, но профессор привела неопровержимые доказательства. Если превращение их обеденного стола в свинью и обратно посеяло ростки сомнения в умах семьи Грейнджер, то преобразование самой мадам МакГонагалл в кошку окончательно убедило их в том, что в мире существует магия.

И вот сегодня Гермионе предстояло наконец окунуться в мир волшебства. Ее краткое посещение Косой аллеи совместно с профессором МакГонагалл зародило в душе девочки ожидание чего-то необычного. И больше всего она надеялась встретить наконец в этой школе детей, так же, как и она, интересующихся учебой. Ведь магия — это так интересно, и трудно представить себе ребенка, который бы не увлекся ей. При этом она старательно забывала, что с ее точки зрения математика и естествознание также были очень интересными предметами. Увы, дети в ее школе придерживались прямо противоположного мнения.

Как ни пыталась Гермиона уговорить родителей приехать пораньше, но они прибыли на вокзал Кинг-Кросс всего за час до отправления поезда! Гермиона была готова выехать сюда уже с вечера, однако Эмма и Дэн Грейнджер не разделяли ее нетерпения. Вот и проход между платформами 9 и 10, ведущий в магический мир! Гермиона быстро попрощалась с родителями и уже готова была толкнуть свою тележку в стену, которая была описана профессором МакГонагалл, но тут заметила, что рядом с ними остановился какой-то незнакомый мальчик. Профессор неоднократно упоминала, что Гермиона не должна привлекать своими действиями ненужного внимания обычных людей, и девочка решила чуть повременить с преодолением барьера, дожидаясь, пока невольный свидетель ее отбытия в школу не уберется куда-нибудь по своим делам. Хотя, конечно, хорошего настроения ей эта задержка не принесла.

— Доброе утро, тоже в Хогвартс? — вежливо обратился к ним мальчик.

Теперь Гермиона внимательнее посмотрела на незнакомца. Строгий костюм, напоминающий форму школы Регби, длинные слегка взъерошенные волосы, падающие на лоб, элегантный кейс в руке, веселый взгляд зеленых глаз — все это вызывало ощущение успеха и уверенности в себе. Именно то, чего так не хватало Гермионе. Впрочем, она не собиралась показывать свои истинные чувства и постаралась сразу же произвести впечатление строгой и уверенной особы.

— Да, сегодня в первый раз, — она протянула руку. — И, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а это мои родители Дэн и Эмма Грейнджер.

— Гарри, — просто ответил мальчик и пожал ее ладонь, а затем поздоровался с ее родителями — Я уже хотел пройти на перрон, но увидел вас и задержался, не желая привлекать внимание. И вы, похоже, делали то же самое.

— Это точно, — Эмма приветливо улыбнулась ребенку. — Думаю, мы представляли забавное зрелище, мешая друг другу. Ты уже учишься в школе или, как и Гермиона, впервые едешь в нее?

— О, я тоже первокурсник и, если честно, только месяц назад узнал, что являюсь волшебником, — казалось, мальчик чуть смутился.

— Ну, мы тоже не подозревали что наша дочь ведьма, — рассмеялась Эмма. — Теперь приходится отправлять ее одну в незнакомое место. А у магов даже почта особенная, и я не уверена, что мы сможем пользоваться совой.

— Миссис Грейнджер, я обещаю присмотреть за Гермионой, — весело ответил мальчишка, заставляя девочку плотнее сжать губы. Она вполне самостоятельная и не нуждается не в чьей опеке. — И она вполне может пользоваться моей совой, а то боюсь, у меня не получится загрузить ее работой, и Хедвиг будет скучать без дела.

— Может быть, мы уже пойдем! Не стоит привлекать лишнего внимания! — Гермиона нетерпеливо постукивала ногой. Она стремилась как можно скорее окунуться в новый мир, а новый знакомый тратил время на разговоры с ее родителями. Лучше бы со своими болтал!

Эмма и Дэн еще раз попрощались с дочкой, попросив ее писать как можно чаще, пожелали им с Гарри удачи, и наконец-то мисс Грейнджер смогла пересечь барьер. Правда перед этим Гермиона получила еще один удар по своему самолюбию. Наглый тип с небрежным «Позвольте!», схватил ее тележку и покатил ее, как будто мисс Грейнджер не самостоятельная девочка, а какая-то беспомощная кукла. Интересно, а где, собственно, его вещи? — успела подумать Гермиона, прежде чем вид Хогвартс-Экспресса отогнал все ее мысли.

Пройдя барьер, дети в восхищении уставились на огромный красный паровоз, исходящий клубами пара. Не один современный локомотив не сравнится по красоте и притягательности с этими произведениями инженерного искусства прошлого. На платформе еще никого не было, и ребятам ничто не мешало любоваться этим чудом техники.

— Раз уж ты взялся нести мой багаж, пойдем и займем купе, — Гермиона вспомнила, что она жутко взрослая и должна вести себя соответственно, а не глазеть на всякие там локомотивы подобно несознательным малышам. Гордо направившись к хвосту поезда, девочка последний раз украдкой взглянула на паровоз, но тут же сделала вид, что ее не интересуют подобные мелочи. К счастью для нее, Гарри не стал проявлять упрямство и последовал за ней. Вот только Гермионе почему-то казалось, что по губам нахала скользит чуть насмешливая улыбка.

— Заходим сюда, и, кстати, где твой багаж? — Гермиона протянулась к ручке своего чемодана, но тут же застыла в изумлении. Этот мальчик, который, так же, как и она, только недавно узнал о магии, уже выучил чары левитации! Ее чемодан свободно вплыл в открытую дверь вагона, а за ним туда поднялся и сам юный маг, небрежно держа в руке палочку. Глядя на него, Гермиона испытала огромное восхищение и... ревность. Ведь это она своими трудами заслужила быть лучшей во всем! По Гарри же видно, что магия дается ему очень легко. Так несправедливо! Ну ничего, она еще обгонит его и докажет, что она самая лучшая!

* * *

Гарри из последних сил сохранял невозмутимость, левитируя чемодан надменной девочки. А еще упрашивал Гарольда, чтобы он научил его этому заклинанию! Нет, с перьями, на которых он тренировался, проблем не было. Гарри с легкостью удерживал их воздухе так долго, как ему хотелось. Но тяжеленный чемодан, как оказалось, несколько отличался от них.

«А я тебя предупреждал, что у тебя еще недостаточно магической силы, чтобы свободно использовать подобные заклинания», — не забыл напомнить о себе его наставник. — «Но раз ты у нас такой умный, будь любезен теперь держать марку!».

Гарри подумал, что все же не зря этот тип считал себя темным волшебником. Стоило Поттеру совершить какую-нибудь глупость, как Гарольд не забывал старательно прокомментировать все ошибки мальчика, причем не один раз. Вот и теперь на платформе он говорил Гарри, что не стоит полагаться на заклинание, а лучше отнести этот чемодан руками. Сейчас Поттер был с ним полностью согласен, но ведь он не думал, что будет так тяжело.

Наконец чемодан нашел свое законное место в ближайшем купе, и Гарри опустил руку с палочкой, облегченно вздохнув про себя. Если бы не наставник, то Поттер никогда не заговорил бы с незнакомыми людьми, но тот объявил, что его ученик нуждается в «приобретении социального опыта». И ведь даже не подсказал Гарри, как следует вести разговор. Мол, я тебя кинул в воду, а дальше дело твое, жить захочешь — выплывешь. Правда при этом Гарольд не забывал снабжать все слова и действия Гарри своими едкими замечаниями. Хорошо, что мама девочки оказалась таким приятным человеком, а если бы она была столь же надутой, как дочка...

В первый момент, глядя на Гермиону, Поттер подумал, что она наверняка очень симпатичный человек. От нее так и веяло любознательностью, искренностью, предвкушением чуда. А видя, с какой любовью на девочку смотрят родители, Поттеру хотелось плакать от зависти. Но потом, стоило Гарри заговорить с семьей Грейнджер, девочка задрала нос и стала изображать строгую сорокалетнюю бабушку. Правда, получалось это у нее не всегда. Когда они вместе смотрели на паровоз, рядом с ним опять была та самая девочка, что с нетерпением и страхом стояла перед барьером на платформу 9 и ¾.

И, конечно, Гарри захотелось похвастаться перед новой знакомой своими успехами в освоении магии, поэтому он и решился доставить ее чемодан в купе с помощью волшебства. Ну а выполнять любые действия с показной небрежностью его приучил строгий наставник. «Как бы тебе ни было тяжело — улыбайся и делай вид, что тебе все дается легко. Люди любят таланты, но с подозрением относятся к тем, кто добивается успеха тяжелым трудом. Такой человек самим фактом своего существования является укором для окружающих, подчеркивая их лень», — с завидным упорством вдалбливал в него Гарольд.

Гарри попытался оценить вес чемодана мисс Грейнджер и, взявшись за ручку, приподнял его. Да уж, у Поттера оставался только один вопрос — как бы она занесла такую тяжесть в вагон, если бы рядом не оказался столь вежливый молодой человек, как Гарри. При всех недостатках воспитания у Дурслей, Гарольд обнаружил у Поттера несколько привычек, безжалостно вбитых родственничками, которые вполне одобрил. В частности то, что леди никогда не должна носить тяжелые вещи, особенно если рядом имеется Гарри Поттер. Однако багаж девочки поражал своим весом даже на фоне огромных чемоданов горячо нелюбимой тетушки Мардж.

— Ты перед школой ограбила Гринготтс? — он ухмыльнулся, глядя на удивленное лицо Гермионы.

— Э... с чего ты взял? — та недовольно нахмурилась.

— Просто когда я поднял твой чемодан, мне показалось, что он нагружен золотом, — весело объяснил ей Гарри возникшую у него ассоциацию. — Не представляю, что еще может быть столь тяжелым.

— Между прочим, там книги, — Гермиона смотрела на него с каким-то вызовом и с затаенной болью. — Я купила несколько томов для дополнительного чтения.

— Ого, здорово! — Гарри подумал, что эти несколько томов вполне могли бы заполнить небольшой шкаф. По крайней мере, вес багажа девочки говорил именно об этом. — Я взял с собой всего десяток дополнительных книг, но надеюсь, что библиотека Хогвартса не даст мне скучать.

— Да, профессор МакГонагалл говорила мне, что в школе собрана самая большая библиотека в магическом мире, — с воодушевлением и какой-то надеждой произнесла мисс Грейнджер.

«Да, и самое интересное наверняка убрано подальше от школьников!» — напомнил о себе наставник.

Тут Гермиона попросила Гарри ненадолго выйти из купе, чтобы она могла переодеться в школьную форму. Видимо, ей так не терпелось попасть в Хогвартс, что только строгое предупреждение о необходимости соблюдения секретности удержало мисс Грейнджер от того, чтобы не одеть школьные одежды прямо с утра. Гарри, конечно, выполнил просьбу Гермионы, хотя на его взгляд тон, которым обратилась к нему девочка, для подавляющего большинства людей превратил бы ее слова в требования. Только длительное общение с Дурслями, которые только командовали им, позволило Гарри услышать в голосе Гермионы просительные интонации. Судя по всему, ей очень хотелось показать себя лидером, вот только Поттер чувствовал ее неуверенность.

Сам Гарри не спешил облачаться в мантию, наслаждаясь непривычным удобством своего нового костюма. Гарольд категорически заявил, что обноски, в которые обрядили Гарри Дурсли, не позволяют ему получать полное удовольствие от жизни. Сам мальчик не очень понимал разницу в том, во что одеваться, пока наставник не затащил его в Хэрродс. Правда после посещения этого универмага Гарри пришлось осуществить еще один тур по ювелирным лавчонкам, меняя гоблинское золото на фунты, но оно того стоило.

После получения нормальной одежды Гарольд погнал мальчика к офтальмологу, который обеспечил Гарри огромным запасом контактных линз. Очки, с точки зрения наставника были слишком неудобны и в любой момент могли слететь или разбиться, оставив Поттера практически беспомощным. Впрочем, покупка линз не помешала наставнику настоять на посещении магазина магической оптики. Вот только очки он там подбирал не для того, чтобы скорректировать плохое зрение Поттера. Гарольд присмотрел в этой лавке артефакт, позволяющий видеть сквозь магию иллюзий. По мнению Гарри, в этом опять проявилась паранойя наставника, но подобные безобидные всплески можно было и перетерпеть.

Наконец Гермиона позволила ему занять свое место в купе, и Гарри уселся у окна. Девочка с подчеркнутой серьезностью уткнулась в книгу, всем своим видом показывая, что у нее нет времени на всякую ерунду вроде пустых разговоров. А то, что она время от времени бросала взгляды на своего спутника, разумеется, ничего не значило! Поттер решил пока помолчать и принялся разглядывать в окно постепенно заполнявших платформу магов. Конечно, он на них вдоволь насмотрелся в Косой аллее, но там они были в своей естественной среде, а здесь они попадали на платформу, проходя через обычный мир...

«Знаешь, у меня начинают возникать подозрения, что у среднестатистического мага мозги вообще отсутствуют», — задумчиво пробормотал наставник.

«Это еще почему?» — не понял Гарри. — «Мы с тобой вроде бы общались с ними, и они показались мне вполне адекватными людьми!»

«Похоже, я делал тебе комплимент, когда упоминал про твои полторы извилины!» — Гарольд постарался своим тоном показать, что осуждает непонятливость ученика. — «Ты посмотри, как одеты эти безмозглые идиоты!»

Теперь Гарри понял, что так возмутило его наставника. Сначала Поттера только забавлял внешний вид волшебников, пытающихся изобразить из себя обычных людей. Но после слов наставника мальчик вспомнил, что именно тот рассказывал ему о волшебном мире. Большинство магов живет рядом с обычными людьми, все они могли в свое время изучать в Хогвартсе магловедение, и, тем не менее, практически никто из волшебников, которых он видел на платформе, не был нормально одет. Все вместе эти маги напоминали толпу ряженых или какую-то непонятную секту. Как можно столь пренебрежительно относиться к окружающему тебя миру, мальчик решительно не понимал.

* * *

Гермиона, прикрывшись книгой, наблюдала за своим спутником. К ее огромной радости, мальчик, узнав, что она везет с собой множество книг, не стал насмехаться над ней, а наоборот показал, что тоже любит читать. Похоже, пока что ее предположения о том, что в Хогвартсе школьники будут гораздо серьезнее относиться к занятиям, чем в ее бывшей школе, полностью оправдывались. Гермиона уже достаточно долго просидела с книгой, чтобы показать Гарри, какая она серьезная девочка, и теперь она была готова пообщаться со своим спутником.

Ей хотелось узнать, как он сумел так хорошо освоить чары, если им было запрещено колдовать дома. Сама она внимательно заучила слова и движения палочкой для нескольких простейших заклинаний, и ей не терпелось на практике опробовать свое искусство магии. Однако Гарри разглядывал толпу на платформе и не показывал желания общаться со своей спутницей. Сама мисс Грейнджер также с удовольствием поглазела бы на это скопление магов, но это было бы слишком «по-детски», а она ведь вполне взрослая! Но вот Гарри усмехнулся чему-то, и Гермиона решила, что это прекрасный повод завязать разговор.

— И что там такого смешного? — спросила она, старательно копируя интонации, с которыми их учительница обращалась к ученикам.

— Одежда волшебников, — Гарри отвел взгляд от окна и посмотрел на нее. — Такое впечатление, что в Хогвартсе проблемы с преподаванием магловедения.

Теперь Гермиона получила законный повод для того, чтобы вдоволь поглазеть на толпу на перроне. Маги, провожающие своих детей, представляли занятное зрелище. Они умудрились надеть на себя костюмы из разных эпох, а если и попадали со своим гардеробом в одно время, то оказывалось, что они одновременно надевают смокинг с бриджами и сандалиями на босу ногу. Это было и в самом деле забавно, однако Гермионе не понравилось несколько неуважительное упоминание Гарри их школы.

— Не думаю, что их обучали этому в школе, — она старалась небрежностью скрыть свои сомнения. — И кстати, ты не ответил, где твой багаж?

— Ты разве не заметила мой кейс? — хитро улыбнулся Гарри.

— И как же туда поместились все вещи? А тем более книги, о которых ты говорил? — она подумала, что мальчишка издевается над ней, и придала голосу должную степень ехидства.

— Магия, — удовлетворенно произнес Гарри и с самым загадочным видом открыл кейс.

Гермиона вскрикнула от удивления. Внутри кейса помещалось огромное количество вещей, которые явно не могли поместиться в столь маленьком объеме. Чего стоила одна только стопка книг, которую Гарри с видом заправского фокусника достал из своего таинственного хранилища. Как объяснил мальчик, в Косой аллее продавались волшебные сундуки, чемоданы и сумки, которые внутри были гораздо больше, чем снаружи. Но сам Гарри не стал покупать готовую вещь, а приобрел этот кейс в обычном магазине и отдал его специалисту, который наложил на него чары увеличения объема и уменьшения веса. Таким образом весь багаж ее спутника с легкостью переносился им в одной руке, не вызывая никаких неудобств, при этом внешне кейс ничем не выделялся на улицах Лондона.

Мисс Грейнджер мысленно отругала себя, что не подумала о столь полезной вещи. И дело даже не в ее огромном чемодане, в конце концов, ей не придется носить его с собой каждый день. А вот увеличить объем сумки, в которой ей предстояло таскать учебники, свитки и письменные принадлежности было бы не лишним. Девочка имела привычку носить с собой кучу дополнительной литературы, и подобная вещь была бы весьма полезна. Однако, похоже, придется отложить этот вопрос до рождественских каникул, во время которых она надеялась выбраться вместе с родителями в Косую аллею.

После демонстрации столь интересного волшебного предмета, завязался разговор о чарах, которые они уже могли бы применить. Как оказалось, Гарри и здесь обогнал ее, к немалому разочарованию мисс Грейнджер. Однако Гермиона не была бы Гермионой, если бы не постаралась показать свое мастерство. Достав волшебную палочку, она с немалым трепетом произнесла первое разученное ей в теории заклинание и завизжала от восторга, когда ей удалось выполнить Люмос. Очень скоро мисс Грейнджер убедилась, что ее тренировки дали положительный результат — все заклинания, которые она теоретически выучила этим летом, получались у нее без труда.

— У тебя здорово получается, — в голосе Гарри слышалось одобрение, что доставило ей большое удовольствие, которое она постаралась не показывать. — А к Рождеству выучишь десятки заклинаний. Будет чем похвастать перед родителями, — закончил он с какой-то тоской.

— Ты разве забыл, что мы не можем колдовать вне школы? — радость от овладения магией внезапно сменилась грустью, от того, что она не сможет порадовать родителей, показав им свои достижения. — Иначе я бы весь август практиковала заклинания.

— Ну, не все так плохо! — рассмеялся ее сосед.

И тут Гермиона, к своему немалому удивлению, узнала, как можно обойти запрет министерства. Разумеется, снять на время комнату в Дырявом котле было не проблемой, и родители с радостью согласились бы на это, чтобы посмотреть на успехи дочери, вот только было одно «но». Мисс Грейнджер была сторонницей соблюдения правил и сейчас в ней боролись два противоположных чувства. С одной стороны, правила следовало соблюдать, и по идее, она должна была возмутиться поведением Гарри, так нагло игнорирующим их. Но показать родителям собственное волшебство и практиковать магию на каникулах — это было слишком заманчиво.

— А ты показывал своим родителям, как выполняешь заклинания? — мисс Грейнджер была, конечно, уверена в утвердительном ответе, но хотела услышать о реакции родственников мальчика на выполнение им магии.

— Мои родители умерли, — тихо произнес Гарри. — Так что хвастаться мне не перед кем.

Ну вот, кто ее тянул за язык! Теперь он наверняка обидится и не захочет с ней больше разговаривать. А она еще удивлялась, что его никто не провожал на платформе. Вот почему он говорил, что его сова останется без работы. Только непонятно, с кем Гарри тогда живет. Хотя сейчас лучше не спрашивать об этом.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — она виновато опустила глаза.

— Ничего страшного, ты же не знала, — его мягкий голос внушал надежду, что Гарри не станет на нее обижаться.

К счастью для мисс Грейнджер, которая не знала, как вернуть их беседу на приятные для ее спутника темы, дверь в купе раскрылась, и она увидела стоящего за ней черноволосого мальчика с чемоданом в одной руке и с жабой в другой.

* * *

Гарри успел заметить за время их короткого знакомства, что Гермиона становилась очень приятной в общении девочкой, стоило ей чем-то увлечься и забыть о своей роли «очень взрослой и самостоятельной леди». Поттеру откровенно нравилась любовь мисс Грейнджер к знаниям, ее желание как можно больше узнать о магии. Девочка даже заслужила похвалу от его наставника, который упомянул, что если бы Гарри обладал таким же усердием, как она, то уже через год вполне мог бы успешно сдать выпускной экзамен в школе, естественно, с помощью одного гениального преподавателя, изволившего открыть мальчику сокровищницу своих знаний. Впрочем, на предложение сменить одну пустую голову на гораздо более полную, но девичью, ответа от Гарольда не последовало.

Упоминание о его родителях вызвало у Поттера грустные размышления. Гарри очень хотелось бы, чтобы и его, как и эту девочку, в школу провожали родители. Они, наверное, также заботились бы о нем, а он даже не замечал бы того, какое это счастье, когда рядом с тобой любящие папа и мама. Но тут его размышления прервал мальчик, стоящий на пороге их купе.

— У вас... свободно? — как то очень неуверенно спросил он.

Судя по свитеру яхтсмена, одетому вместе с костюмными брюками, этот ребенок явно происходил из волшебной семьи. Гарольд сходу предложил пари, что тот является чистокровным магом, но Поттер не стал ввязываться в откровенно проигрышное дело. Поезд чуть качнулся, трогаясь с места, и незнакомый мальчик едва не упал, еле успев схватиться за косяк. Гарри уже хотел пригласить его войти, но Гермиона успела его опередить.

— Конечно, у нас есть места, проходи! — к мисс Грейнджер вернулись ее властные интонации. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, а это Гарри. Мы с ним совсем недавно узнали, что являемся волшебниками.

— Приятно познакомиться, — казалось, что мальчик несколько напуган напором Гермионы, но все же он решился войти в купе. — Меня зовут Невилл Лонгботтом...

— Мы тут попробовали выполнять некоторые заклинаний, ты не хочешь к нам присоединиться? — Гермиона не собиралась ослаблять свой натиск на несчастного мальчика, который, похоже, был уже совсем не в восторге, что для него нашлось место в этом купе.

Когда выяснилось, что Невилл не знает ни одного заклинания, Гарри сильно удивился. Он был уверен, что дети из волшебных семей с детства обучаются магии. Наставник также был изрядно озадачен отсутствием навыком колдовства у их попутчика и предложил Поттеру осторожно расспросить его о семье.

Как оказалось, родители Лонгботтома действительно были магами, правда, он жил не с ними, а с бабушкой, которая также была ведьмой, но до недавнего времени Невилл даже сам себя считал сквибом. И только меньше года назад у него впервые проявилась спонтанная магия. Гарольд высказал предположение, что неуверенность мальчика была вызвана именно этим обстоятельством. Гарри согласился с наставником, ведь, скорее всего, с точки зрения волшебников отсутствие магии сродни инвалидности, и наверняка над Невиллом в детстве частенько насмехались. Хоть Невилл и не уточнил, почему он не живет с родителями, Поттер заподозрил, что здесь замешан слабый дар Лонгботтома.

Гермиона не смогла удержаться и показала Невиллу все известные ей заклинания, а потом попросила Гарри выполнить те, которые она пока что не умела делать. Восхищение Невилла явно доставило девочке огромное удовольствие, и она, высоко задрав нос, принялась читать мальчикам лекцию о пользе изучения магии. Утверждение мисс Грейнджер, что она выучила наизусть все учебники, и поэтому надеется стать лучшей ученицей, вызвало страх в глазах Лонгботтома и улыбку у Гарри. Благодаря Гарольду мальчик знал, что в предписанных книгах отсутствуют весьма важные моменты, без которых крайне сложно действительно понять суть волшебства.

В этот момент дверь в их купе открылась снова, и в проеме показалась чья-то рыжая голова. Мальчик с грязным пятном на носу оглядел купе и, задержав на секунду взгляд на нахмурившейся Гермионе, презрительно фыркнул и исчез из поля зрения, оставив дверь открытой. Гарри только недоуменно хмыкнул про себя. Похоже, утверждение Гарольда об отсутствии у магов мозгов получало дополнительные подтверждения. Но предаться размышлениям о безмозглости волшебников у Поттера не получилось, так как именно этот момент жаба Невилла выбрала для того, чтобы обрести свободу. Она совершила смелый прыжок, который должен был закончиться в коридоре, но ее планам не суждено было сбыться. Резко бросившись вперед, Поттер изловил хитрое земноводное и вернул жабу законному владельцу. Заодно он закрыл дверь, дабы лишний раз не искушать животное.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Невилл. — Тревор постоянно убегает от меня, и я боялся, что он не доедет до Хогвартса.

— Не волнуйся, мы не дадим ему сбежать, — подбодрил его Гарри. — А если окажемся на одном факультете, то и там присмотрим за ним.

«Замечательная карьера!» — не удержался Гарольд. — «Гарри Поттер — жабий пастух».

«По крайней мере, Тревор поможет мне развить реакцию. А то кому-то в свое время ее не хватило, вот и обретается теперь в чужой голове», — Гарри мысленно показал язык наставнику.

— А как вы думаете, на какой факультет вас распределят? — Гермиона внимательно посмотрела на мальчиков. — Лично я рассчитываю попасть в Гриффиндор, ведь там учился сам Дамблдор, хотя и Рейвенкло, на мой взгляд, не плох.

— Боюсь, что я попаду в Хаффлпафф, — грустно произнес Невилл. — Моя бабушка мечтает, чтобы я попал в Гриффиндор, как и мои родители, но вряд ли у меня есть нужные качества для этого.

Гарри едва не рассмеялся, услышав подобные рассуждения своих попутчиков. Он неплохо разобрался в особенностях факультетов, благодаря, во-первых, книгам о Хогвартсе, а во-вторых, и это было главным, беседам на эту тему с Гарольдом. Тот заставил мальчика проанализировать не только то, что написано в книгах, но и биографии известных волшебников, с учетом того, кто из них где учился. И теперь Гарри решил помочь своим новым знакомым.

Начать сразу же читать лекцию ему помешала продавщица сладостей, которая прошла по вагону, громко рекламируя свой товар. Видя, что Невилл и Гермиона не спешат приобщиться к радостям магической кухни, Гарри сам вышел в коридор и закупил кучу разных вкусностей, благо он уже успел познакомиться с ассортиментов волшебных кондитерских изделий, пока жил в Дырявом котле.

— Угощайтесь, мне все равно все это не осилить, — весело предложил он своим попутчикам.

— Но зачем ты тогда купил столько? — подозрительно посмотрела на него Гермиона.

— От жадности! — раскритиковал себя Поттер. — К тому же ты вряд ли знакома с волшебными сладостями, и лучше будет, если сразу поймешь, что тебе нравится.

— Мои родители стоматологи, и они не одобряют сладкого, — со скрытой грустью произнесла Гермиона.

— Ну, так ведь это волшебные продукты, — успокоил ее Гарри — Так что можешь смело есть, вреда твоим зубам не будет. Невилл кивнул головой, подтверждая слова своего попутчика.

Невилл и Гермиона осторожно потянулись к шоколадным лягушкам, видимо, решив начать с них, а Гарри наконец-то занялся просвещением своих знакомых. В первую очередь он подчеркнул, что на какой бы факультет ребята не попали, они все равно будут изучать одни и те же предметы по одной и той же программе и у тех же самых преподавателей. Так что с точки зрения качества обучения разницы не было никакой. К тому же, расспрашивая продавцов магазинов, с которыми общался в Косой аллее, он обратил внимание, что те частенько упоминали, что в большинстве классов разные факультеты занимаются совместно. Таким образом выбор того или иного факультета влиял только на удобство проживания и круг общения. Поттер рассуждал о факультетах со своей точки зрения, но незаметно прикладывал картинку жизни в них и на своих попутчиков.

Слизерин, на взгляд Гарри, представлялся для него абсолютно неприемлемым. Жить среди фанатов чистоты крови, ему, выросшему в обычном мире, было бы, мягко говоря, неуютно. Ведь иногда хотелось поговорить не только о магии, но и об обычной жизни. К тому же абсолютно разный набор базовых знаний, полученных в детстве, весьма затруднял бы общение Поттера с одногрупниками. Они бы попросту не понимали его шутки и ссылки к общеизвестным в обычном мире фактам, а он, в свою очередь, их. Слыша это, Гермиона согласно кивнула.

Рейвенкло явно представлялся лучшим выбором, так как встретить фанатиков на факультете Ровены было несколько проблематично, но проблема общения оставалась и там. Все же в Рейвенкло учились в подавляющем большинстве дети чистокровных магов. Это были те, для кого волшебство являлось основным приоритетом в жизни, а для Гарри были гораздо важнее простые человеческие отношения. Здесь Поттер заметил, что Гермиона и Невилл переглянулись и тут же отвели глаза в сторону. Судя по всему, они рассчитывали на иную характеристику славящегося любовью к знаниям факультета.

Тут его лекцию прервала вновь открывшаяся дверь. На этот раз в нее просунулась не рыжая голова, а белобрысая. Очередной исследователь осмотрел пассажиров, задержал свой взгляд на Невилле, пренебрежительно оглядел Поттера и исчез, традиционно не закрыв за собой дверь. Да, с манерами у магов явно были проблемы.

«Сначала рыжий клоун, затем белый», — хмыкнул Гарольд. — «Теперь осталось дождаться явления шпрехшталмейстера!»

«Да уж, похоже, Хогвартс слишком сильно напоминает цирк», — поддержал своего наставника Гарри.

Вновь закрыв дверь, мальчик продолжил свои рассуждения. Гриффиндор представлялся ему идеальным местом, где мог развернуться любитель шалостей и различных проказ. Поттер обратил внимание, что Гермиона резко поджала губы, услышав подобное заявление, а Невилл как-то сжался. Если вы любите хорошенько подшутить над учителем, чтобы потом целый месяц проводить вечера на отработках, то вам место на факультете смелых! Но постоянные подколки, причем далеко не всегда добрые, способны очень сильно раздражать. Гарри вполне хватило общения с Дадли, чтобы у него навсегда отпало желание ежедневно выяснять, кто здесь круче. Хотя среди «львят» хватало детей из обычного мира, вот только темы общения с ними были бы, скорее всего не те, что интересовали Гарри.

Полной противоположностью львиному факультету был Хаффлпафф. Здесь ценились не те, кто громче всех кричит или способен придумать какую-нибудь особенно крутую шалость, а люди, на которых можно положиться. Дружба и взаимовыручка были отличительными чертами «барсуков». Причем общепринятое утверждение о том, что на этом факультете учатся одни тупицы, не находило реального подтверждения. В тех профессиях, где требуются знания, хаффлпаффца можно было встретить не реже, чем рейвенкловца. Сам Гарри склонялся к тому, чтобы постараться попасть именно туда. Культура волшебного и обычного миров легко сливалась на факультете, где ценили дружбу, поэтому никаких трудностей с общением там не предвидилось.

— Но откуда ты столько узнал про Хогвартс? — Гермиона нахмурила лоб. — Ведь ты же говорил, что узнал о магии всего лишь месяц назад.

— Так оно и есть, — Гарри заметил недоверие своих попутчиков и поспешил его развеять. — Просто я прожил этот месяц в Дырявом котле и задавал людям вопросы о школе. Так что информация получена из первых уст.

Ребята еще немного поговорили о факультетах, но потом усталость стала брать свое. Невилл потихоньку задремал, а Гарри и Гермиона уткнулись в книги. Наконец в вагонах раздался голос, предупреждающий, что через пять минут поезд прибывает на станцию, и Невилл с Гарри принялись переодеваться, дождавшись, пока Гермиона, у которой не было необходимости делать это, тактично покинула купе, бросив на ребят полный превосходства взгляд.

Глава 3. Лучше быть, чем казаться

* * *

Гермиона нервно теребила полу своей мантии, стоя в шеренге учеников посреди большого зала. Через несколько секунд профессор МакГонагалл назовет ее имя, чтобы Сортировочная Шляпа могла провести распределение очередной ученицы на наиболее подходящей для нее факультет. Вот только девочка испытывала сейчас некоторую неуверенность, не зная, где ей лучше всего оказаться.

Если сегодня утром ее приоритеты были просты и понятны, то сейчас у нее в голове все перемешалось. Этот несносный Гарри сумел посеять сомнения в ее душу, и это было… непривычно. Ведь понятно же, что если величайший волшебник современности учился в Гриффиндоре, то ей, чтобы стать столь же уважаемой волшебницей, надо идти туда же. В крайнем случае, Рейвенкло обещал подарить ей общество людей, как и она, ценящих знания. Но вот стоило ей послушать этого мальчишку, как ей захотелось чего-то другого.

Гермиона честно призналась себе, что впервые за многие годы она нормально общалась с другим ребенком. Он не смеялся над ее внешностью, над ее любовью к книгам, не скрывал своей заинтересованности в учебе. Это было так непохоже на ее бывших одноклассников, и Гермионе хотелось верить, что волшебники гораздо серьезнее обычных детей. Вот только для этого надо было закрыть глаза и не смотреть на других обитателей поезда.

Казалось, ей повезло, и она познакомилась с человеком, который мог бы стать ее другом, но весь предыдущий опыт общения с детьми предостерегал Гермиону от этого. Ну не бывает в природе таких хороших людей. К тому же мисс Грейнджер считала себя очень взрослой и хотела, чтобы ее друг слушался ее во всем, а этот Гарри явно не собирался признавать ее неоспоримый авторитет. И еще одно — в своей школе она привыкла быть лучшей ученицей, а сейчас перед ней был человек, который узнал о магии в то же время, что и она, но продвинулся в ее изучении гораздо дальше. Уязвленная гордость девочки заставляла ее выискивать в Гарри различные недостатки и не доверять ему. Вот когда она докажет всем, что она лучше его…

— Гермиона Грейнджер, — строгий голос профессора МакГонагалл вывел ее из раздумий.

Девочка уселась на табурет и смело надела шляпу. Ее внезапно отрезало от всех шумов большого зала, и Гермиона ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

«Так, так, посмотрим, что у нас здесь. О, амбиций море, но Слизерин тебе, увы, не подойдет. Может быть, Рейвенкло? Способностей хватает и желания их развить тоже», — Гермиона поняла, что слышит голос Шляпы.

«А если Гриффиндор или Хаффлпафф?» — решилась поинтересоваться Гермиона. Все же любопытство было ее вторым «я».

«Хм, Гриффиндор? Храбрость у тебя есть и решительности не занимать. Конечно, не идеальный выбор, но все же. А Хаффлпафф? Трудолюбие и верность. Первого в избытке, а вот второго… Хотя если смотреть глубже, то…»

— Хаффлпафф! — громко выкрикнула шляпа, и Гермиона с достоинством направилась к факультетскому столу. Она думала, что, может быть, лучше было промолчать и не подстрекать Шляпу к углубленному анализу ее личности, но как бы то ни было, выбор был сделан.

* * *

«Ну что же, судя по всему, свой выбор ты не изменил», — удовлетворенно произнес Гарольд, когда первокурсники входили в замок.

«Вынужден был согласиться с твоим мнением, — усмехнулся Поттер. — А то чья-то паранойя не даст мне спокойно спать все семь лет в школе».

Когда летом они обсуждали достоинства и недостатки разных факультетов, Гарри первоначально склонялся к Гриффиндору, на котором в свое время учились его родители. Однако достаточно аргументированные советы его наставника заставили Поттера изменить свое мнение. Храбрость сама по себе является прекрасным качеством, вот только она далеко не все определяет в человеке. И наставник настойчиво убеждал мальчика подумать о собственной, ну и Гарольда тоже, разумеется, безопасности и жить вместе с людьми, которые никогда не нанесут ему удар в спину.

Гарри воспользовался гостеприимством книжного магазина в Косой аллее и с трепетом читал газеты десятилетней давности, писавшие о его родителях. Гарольд одобрил подобную любознательность мальчика, утверждая, что знать своих предков и их дела никогда не будет лишним. И в этих газетах Поттер прочитал, что его папу и маму предал их друг, с которым они вместе проучились семь лет в школе. История подтвердила, что Гарольд был как всегда прав, утверждая, что по-настоящему опасны не враги, а предатели, прикидывающиеся твоими друзьями. И еще одно обстоятельство заставило мальчика задуматься над тем, кто станет его одногрупниками — среди всех последователей убийцы его родителей не было представителей только одного факультета.

Но, пожалуй, самым главным в выборе своего пути в Хогвартсе для Гарри стало его желание иметь друзей. Когда он учился в школе, Дадли со своей бандой запугивали детей, которые хотели бы играть с ним и, таким образом, Поттер всегда был один. Конечно, теперь у него был Гарольд, но он был скорее не другом, а старшим товарищем. И в итоге Гарри решил, что наиболее подходящим для него будет Хаффлпафф.

Пока они ожидали начала распределения, стоя перед дверьми большого зала, Гарольд напоследок повторял свои инструкции по маскировке их симбиоза.

«Так как среди преподавателей могут оказаться легилименты, то не будем забывать о безопасности содержимого твоей головы, — голос Гарольда выдавал его напряжение. — Я надеюсь, что сумею заметить проникновение в твой разум, но полной уверенности нет. Так что старайся поменьше смотреть в глаза профессорам — это дает возможность читать твои воспоминания без помощи специальных заклинаний».

«Все ясно, действуем, как договаривались, — устало произнес Гарри, который уже наизусть выучил эти наставления учителя. — Хоть и неприятно думать, что школа будет пытаться контролировать не только мои дела, но и мысли».

«Ничего, прорвемся! — Гарольд явно хотел подбодрить своего ученика. — Меня они не должны почувствовать, но будет интересно, если удастся выявить любителей лазать в мозги детей».

Гарри только покачал головой, раздумывая над тем, как можно жить, подозревая всех окружающих в планировании пакостей, направленных против его скромной персоны. Хотя, с учетом личного опыта Гарри, ждать от окружающего мира только хорошего было бы чересчур оптимистично.

Наконец двери раскрылись, и Гарри в числе других первокурсников вошел в большой зал. В этот момент он забыл обо всем, с восхищением разглядывая обстановку этого помещения. Описание зала, которое он читал в Истории Хогвартса, не могло дать и сотой доли тех впечатлений, которые он испытывал в данный момент.

Гарри перевел взгляд на стол, за которым сидели преподаватели, и сразу же уперся взглядом в странную фигуру, сидящую по центру стола в огромном кресле, больше всего напоминающем трон. С удивлением Поттер узнал в длиннобородом волшебнике, одетом в невообразимого вида халат, расшитый звездами, директора школы Альбуса Дамблдора. Гарри раньше видел его на открытке из серии «Знаменитые волшебники и ведьмы», которые вкладывались в упаковки шоколадных лягушек, но вживую он смотрелся намного диковеннее. Если Минерва МакГонагалл даже в непривычной для глаз Гарри мантии выглядела именно преподавателем, то директор школы производил впечатление дешевого фокусника, сбежавшего из цирка.

Еще разглядывая подпись на открытке, Гарри просто удивлялся, как один человек может совмещать должности директора школы, верховного чародея Визенгамота и председателя международной конфедерации магов, и теперь он был поражен, что волшебники вообще умудрились назначить на эти должности подобного типа.

«Один есть! — Гарольд, казалось, испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие. — Попался, бородатый!»

Поттер мгновенно отвел взгляд от профессора Дамблдора, восседавшего на кресле, проклиная себя за расслабленность. Похоже, этот чародей из сказок, по недоразумению являющийся директором школы, только что попытался беспардонно влезть в его голову.

«Можешь смотреть на него! — Гарольд был абсолютно спокоен. — Как оказалось, я вполне могу защитить нас обоих. Пусть принимает тебя за природного окклюмента, меньше будет вопросов».

«А ты уверен? — на всякий случай переспросил Гарри. — Может, лучше не рисковать?»

«Чувствуется моя школа, — похоже, Гарольду доставила удовольствие предусмотрительность Поттера. — Но можешь не сомневаться, все под контролем. Ты даже не представляешь, какое это удовольствие, когда можешь хоть что-то сделать сам».

Поттеру сразу стал понятен восторг наставника. С тех пор, как он оказался в голове Гарри, Гарольд мог только говорить с мальчиком, но ему явно не хватало самостоятельности. И вот теперь, похоже, учитель нашел область, в которой он мог что-то сделать сам, без помощи Поттера. Скорее всего, наставник очень сильно разочаровался бы, если бы кто-нибудь не попытался влезть в мозг Гарри.

Между тем, церемония распределения началась, и Гарри с интересом наблюдал за ребятами, с которыми он познакомился в поезде. Гарри понравилось общаться с Невиллом и Гермионой, и он надеялся, что они окажутся на одном факультете. Правда, мисс Грейнджер была не самой дружелюбной особой, но Поттеру казалось, что ее зазнайство и властность это только маска, за которой скрывается застенчивая девочка. А ее любознательность и любовь к книгам вызвали у мальчика искреннюю симпатию, так как эти качества вполне совпадали с его собственными.

— Гарри Поттер! — профессор МакГонагалл ободряюще улыбнулась ему, и Гарри направился к табурету, чтобы определиться с основным местом своего проживания на ближайшие семь лет.

Едва профессор произнесла его имя, как по залу пронеслись вздохи удивления, и школьники начали усиленно перешептываться, поглядывая на него. Поттер испытывал немалый дискомфорт от столь пристального внимания, но, памятуя наставления учителя, старался держаться уверенно и непринужденно. Последнее, что он заметил, перед тем, как его голову накрыла шляпа, были широко раскрытые глаза Невилла и Гермионы.

«И что мы видим? Оригинальная компания, Гарри Поттер и хм… Гарольд. Не желаете объясниться, молодые люди?» — Гарри услышал насмешку в голосе шляпы.

«Добрый вечер, — мальчик решил, что вежливость не повредит. — Если вам не трудно, направьте нас в Хаффлпафф, пожалуйста».

«И кстати, я не молодой», — возмутился Гарольд, понявший, что прятаться бессмысленно.

«Для меня вы все дети, — отрезала шляпа. — Я уже тысячу лет служу Хогвартсу, так что нечего тут из себя старика изображать. И откровенно говоря, я удивлена, что вы решили пойти на этот факультет, любой другой подошел бы вам гораздо больше. Тем более что твой дружок, Гарри, типичный слизеринец».

«Пожалуйста, Хаффлпафф», — Гарри решил проявить настойчивость, надеясь, что не разозлит этим головной убор основателя.

«Хм, все же настаиваете, — как ни странно, в голосе шляпы слышалось, скорее, удовлетворение, чем раздражение. — И надеетесь, что выполню вашу просьбу. Ну что же, может быть, если ты, Гарри, приведешь мне хоть один аргумент, почему я должна направить вас именно туда».

Поттер задумался над словами шляпы. Сказать ей, что хочет найти друзей? Ерунда, их можно найти на любом факультете. Боится обнаружить предателя рядом с собой? Нет, это не аргумент. Сказать, что он не ленивый и хочет учиться? Даже не смешно.

«Уважаемая шляпа, я уговаривал пойти на этот факультет двух человек, которых вы туда и распределили. Если я не попаду туда, то буду чувствовать, что предал их», — Поттер вспомнил своих новых знакомых, и на его губах появилась улыбка.

«Ну что же, это был правильный ответ» — задумчивый голос шляпы заставил чаще биться сердце Гарри — «Думаю, это будет даже интересно»

— ХАФФЛПАФФ! — от крика шляпы у Гарри заложило уши.

Расставшись с древним артефактом, Гарри с довольной улыбкой направился к столу своего факультета, горячо приветствуемый аплодисментами хаффлпафцев. Он лихо подмигнул все еще удивленно взирающим на него Невиллу и Гермионе, отчего мальчик захлопал в два раза громче, а девочка, опомнившись, напустила на себя строгий вид.

* * *

— Я рад, Гарри, что мы с тобой на одном факультете, — Невилл смущенно посмотрел на Поттера, плюхнувшегося на место рядом с ним. — Но почему ты не сказал нам, что ты Гарри Поттер?

— Мне больше нравится быть просто Гарри, — весело ответил новоявленный хаффлпафец, оглядывая стол. — А вся эта суета только раздражает.

Гарри действительно был не в восторге от того, сколь бурно реагировал зал на появление мистера Поттера в школе. Вроде бы все волшебники слышали о нем и на первый взгляд относились как к национальному герою, только на поверку все выглядело несколько иначе. Если они так хорошо знали его историю, то почему все удивляются, что он оказался в этом году в Хогвартсе? Или у магов проблемы с арифметикой, и они не могут сосчитать до одиннадцати?

А если он был так важен для волшебного мира, то какого черта они за десять лет его жизни у Дурслей ни разу не пришли к ним с проверкой? Создавалось впечатление, что сам по себе Гарри был им не особенно нужен. Вот светлый образ Мальчика-Который-Выжил, это другое дело. В книге ведь что ни напиши, так и будет, бумага все стерпит. А живой Гарри вполне мог вести себя несколько иначе, чем хотелось бы магам.

«Гарольд, как ты думаешь, они скоро успокоятся?» — Поттера уже начинали злить назойливые взгляды школьников, упорно сверлящих его глазами.

«Терпи, ты же у нас живая легенда! — усмехнулся наставник. — Вот погоди, скоро все обнаружат, что ты не являешься идеальным светлым героем, защитником вдов и сирот и сразу же обвинят тебя во всех грехах. Причем в первую очередь, в своих собственных».

Гарри вздохнул, соглашаясь с учителем, что ничего хорошего ждать от людей не стоит, и с неприязнью поглядел на шикарно сервированный стол. Тяжеловесная золотая посуда матово поблескивала в лучах свечей, освещавших зал, наглядно демонстрируя отсутствие у волшебников хорошего вкуса. Вместо утонченного изящества — варварская роскошь.

Раньше Гарри не обратил бы на это внимания, но месяц жизни в Лондоне не прошел зря, и его наставник сумел привить Поттеру хотя бы зачатки хороших манер и понимания красоты. Гарольд составил план посещений Поттером музеев, чего Гарри сначала не оценил по достоинству. Ему хотелось как можно больше узнать про волшебство, а не рассматривать картины, посуду и мебель, однако наставник был непреклонен. Зато теперь ему стали понятны рассуждения Гарольда об «общем культурном уровне», без которого он не сможет подняться к вершинам магии. Если с заклинаниями дело обстоит так же, как с сервировкой столов, то очевидно, что большинство активно используемых чар будут столь же вычурны и малоэффективны.

К тому же сейчас вид посуды усиливал чувство голода у мальчика, что также не поднимало его настроения. Несмотря на плотный завтрак в Дырявом котле и съеденные в поезде сладости, Гарри чувствовал, что ему не мешало бы подкрепиться. Желая отвлечь себя от мыслей о еде, Поттер принялся разглядывать преподавательский стол.

Справа от директора стояло пустое кресло, судя по всему, предназначенное для Минервы МакГонагалл, которая в этот момент все еще руководила процедурой распределения новых учеников. На дальнем конце стола сидел огромный мужчина, которого они с МакГонагалл встретили во время его первого посещения Косой аллеи. Поттер вспомнил, что его зовут Хагрид, и он является лесничим Хогвартса. Великан, увидев, что Гарри смотрит на него, радостно заулыбался в ответ. Ну да, МакГонагалл же представила их, и Хагрид даже не забыл персонально поздороваться с ним на платформе. Гарри сначала заподозрил, что это объясняется именно тем, что он Гарри Поттер, но оказалось, что лесничий очень дружелюбный человек, и он столь же радушно приветствовал еще троих детей, которых знал по именам. Хагрид встречал первокурсников и привозил их в замок на лодках, что очевидно было традицией Хогвартса.

— Невилл, ты знаешь кого-нибудь из преподавателей? — тихонько поинтересовался Гарри у своего соседа.

— Кроме МакГонагалл, только профессора Спраут, декана нашего факультета, видишь, сидит рядом с пустым местом, — Лонгботтом указал на пожилую даму, чье крепкое тело и загрубелая кожа говорили о привычке к физическому труду на свежем воздухе. — Она пару раз бывала у нас в гостях.

Тут распределение, наконец, закончилось, и профессор МакГонагалл унесла шляпу. Директор поднялся, очевидно, собираясь произнести небольшую речь.

— Всем добро пожаловать! — начал он. — Прежде чем мы начнем банкет, я хочу сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор с самым довольным видом уселся на свое место, а зал, к немалому удивлению Гарри, разразился бурными аплодисментами. Создавалось впечатление, что подобное «выступление» вызвало удивление только у него и у Гермионы, которая недоуменно посмотрела на Поттера, словно ожидая, что тот сможет объяснить ей, что же происходит. Мальчик тоже не мог понять, чему все так радуются, ведь речь директора не блистала остроумием, но тут он увидел, что пустые блюда, стоящие на столе, как по волшебству заполнились едой. Хотя, собственно, почему как.

«Гарольд, как ты думаешь, он сумасшедший? — Гарри все же решил сначала уточнить мнение наставника о Дамблдоре, прежде чем приступать к ужину. — И его внешний вид, и эта странная речь… он же все-таки директор школы».

«Вот именно, поэтому не следует считать его идиотом, — проворчал Гарольд. — Хотя, конечно, нормальным человеком его тоже не назовешь. Ничего, разберемся по ходу дела, а ты не отвлекайся, начинай есть — я тоже, между прочим, твой голод чувствую».

Гарри хмыкнул, оценив «тактичность» наставника, и положил себе на тарелку мясо с тушеными овощами. Жизнь у Дурслей не могла помочь мальчику в обретении хороших манер за столом, но Гарольд не забыл и этот момент в подготовке ребенка к школе. Если в начале августа Поттеру было бы не стыдно поесть разве что в Мак-Дональдсе, то сейчас он вполне уверенно держался за столом, хотя до идеала, настойчиво требуемого Гарольдом, было еще очень далеко. Утолив первый голод, Поттер начал поглядывать по сторонам и убедился, что большинству волшебников не помешало бы взять пример с его наставника и дать своим детям хотя бы несколько уроков хороших манер.

За гриффиндорским столом выделялся рыжий клоун, заглядывавший к ним в купе. Глядя на него, можно было подумать, что он не разговаривал и не ел целую неделю и теперь стремился восполнить этот пробел в течение нескольких минут. Причем, поскольку ел и говорил он одновременно, то все вместе это выглядело весьма малоаппетитно.

Увидев рыжего клоуна, Гарри вспомнил и о белом и поглядел на слизеринский стол, куда распределился этот тип. Там картина была не многим лучше, хотя и несколько опрятнее. Белобрысый мальчик пытался изобразить наличие утонченных манер, но в его исполнении это выглядело пародией на приличное поведение. Особенно курьезным это смотрелось с учетом того, что справа и слева от этого мальчика сидело по здоровяку, внешне напоминающих Дадли и ведущих себя за столом примерно так же, как он.

Тут Поттер ощутил на себе чей-то взгляд и, оглядевшись, увидел, что черноволосый высокий мужчина, сидящий слева от директора, пристально смотрит на него. Причем, лицо этого типа было весьма недружелюбным.

«О, вот и еще один! — Гарольд не терял бдительности. — Похоже, в Хогвартсе полно легитиментов».

Гарри видел, как скривился черноволосый наглец, и решил побороться с ним взглядом. Как учил его наставник, тем, кто проявляет откровенную враждебность, следует сразу показать, что Поттер готов принять их вызов. В следующий раз подумают, стоит ли обострять отношения. Поединок взглядов продолжался недолго, и черноволосый тип отвел взгляд.

— Извини, ты не подскажешь, кто сидит слева от Дамблдора? — обратился Гарри к сидящему напротив него старшекурснику.

— Привет, меня зовут Барни, — парень, с которым заговорил Поттер, весело ухмыльнулся. — Ну, тебе можно не представляться, так что будем знакомы. А рядом с Дамблдором сидит профессор Снейп — преподаватель зельеварения и декан Слизерина. На редкость мерзкий тип, вам придется тяжело на его уроках.

Гарри еще раз посмотрел на Снейпа, который в этот момент разговаривал с сидящим рядом с ним мужчиной в фиолетовом тюрбане. Тот в этот момент повернулся к Поттеру затылком, и мальчик не мог видеть его лицо.

«Ой, а вот это интересно! — судя по всему, Гарольд обнаружил что-то оригинальное в этом преподавателе. — Узнай, кто эта личность в тюрбане».

— Барни, а кто сидит рядом со Снейпом? — Гарри было непонятно, чем этот преподаватель так заинтересовал его наставника. По крайней мере, в мозг к Поттеру он точно не мог влезть, ведь Гарольд говорил, что для легилименции крайне желателен зрительный контакт, а профессор в этот момент не смотрел на него.

— О, это профессор Квирелл, — Барни слегка рассмеялся. — До этого года преподавал магловедение и был вполне адекватным. Но теперь решил стать профессором Защиты от темных искусств и, похоже, тронулся умом. Или, что более вероятно, сначала тронулся, а потом решил стать профессором ЗОТИ.

— А что плохого в том, чтобы вести этот предмет? — не понял Поттер.

— Говорят, что эта должность проклята, ни один преподаватель не может удержаться на ней больше года, — таинственным шепотом сообщил новый знакомый. — Да еще Квирелл догадался усесться рядом со Снейпом, который сам мечтает вести этот предмет и терпеть не может всех профессоров ЗОТИ. Того и гляди, какой-нибудь яд бедняге подольет.

Гарри подумал, что, скорее всего, эта жуткая история про проклятую должность — обычная страшилка для первокурсников. А с учетом того, что ученики этого самого Квирелла мало что усвоили на магловедении, как стало очевидным после наблюдения за магами на вокзале Кинг-Кросс, то вряд ли стоит ожидать, что он преуспеет на новом поприще.

«Кстати, Гарольд, чем тебя заинтересовал этот Квирелл?» — Поттеру профессор не показался интересной личностью.

«Да так, просто этот тихоня оказался самым мощным легилиментом из тех, что мне встретились в Хогвартсе, — небрежно сообщил наставник. — Причем ему даже не потребовалось смотреть тебе в глаза. Но можешь не беспокоиться, к тебе в мозги ему не прорваться».

Ничего себе, если даже Гарольд удивился его силе, то значит, Квирелл действительно крут. Появлялась надежда, что и преподавателем ЗОТИ он будет вполне приличным. А то, что пытался залезть к Поттеру в голову, так это, похоже, привычка всех легилиментов.

Гарри заметил, что основные блюда сменились десертом, и положил в саму собой очистившуюся тарелку кусок пирога с патокой. Сидящий рядом Невилл скромно молчал, не решаясь ни с кем вступить в разговор, и Поттер втянул мальчика в приятное обсуждение вкусовых качеств стоящих перед ними сладостей.

Сидящая с другой стороны от Невилла Гермиона в это время горячо рассказывала старосте факультета, Келли о’Брайан, как ей не терпится поскорее приступить к занятиям. По мнению Поттера, который слышал их разговор, мисс Грейнджер была готова бежать на уроки сразу же после ужина. Самого Гарри, порядком уставшего за этот полный впечатлений день, тянуло ко сну, и он с нетерпением ждал окончания банкета.

Наконец директор поднялся, сделал несколько объявлений о различных запретах и после исполнения учениками школьного гимна распустил школьников по их факультетам. В ходе его речи Гарри удивило, что Дамблдор, предупреждая о запрете появляться в коридоре третьего этажа, указал, что там находится смертельная опасность. У директора явно не все дома, если он не может обеспечить в школе нормальный уровень безопасности. А если это была шутка, тогда тем более с головой проблемы. Гарри решил при первой же возможности уточнить информацию об этом коридоре у профессора МакГонагалл, которая показалась ему адекватной женщиной.

Старосты Хаффлпаффа собрали вместе первокурсников и повели их к помещениям факультета, по дороге обращая внимание детей на ориентиры, чтобы те потом могли сами найти нужную дорогу. Как оказалось, хаффлпаффцы обитали неподалеку от большого зала, и запомнить путь к их владениям не составляло труда.

* * *

Гарри с интересом разглядывал гостиную своего факультета. В большой комнате, обшитой дубовыми панелями, стояло несколько десятков столиков, окруженных диванами и креслами. Целых четыре камина внушали надежду, что им не придется мерзнуть зимой, а стоящие на столиках рядом с ними чайники и чашки говорили о том, что вечером здесь вполне возможно уютно посидеть с одногрупниками, обсуждая прошедший день. Несколько дверей в разных концах гостиной, скорее всего, вели в спальни хаффлпаффцев.

Но особенно поразили Поттера большие плакаты, развешанные на стенах. Прямо напротив входа висел девиз мушкетеров, очевидно, выражавший принцип жизни факультета. Еще несколько плакатов вроде «Зачет по последнему!» и «За стаю, за всю стаю!» со всей очевидностью подтверждали этот тезис.

«Неплохо, неплохо, — оценил обстановку Гарольд. — Можно по-человечески отдохнуть после занятий. Осталось только найти школьную кухню, чтобы обеспечивать себя приятным дополнением к вечернему чаю»

«А ты уверен, что здесь есть кухня? — Гарри казалось, что наставника слегка понесло. — Я думал, что еда в Хогвартсе появляется с помощью магии».

« Гарри, твоя пустая голова категорически не желает вмещать в себя хоть какие-то знания! — проворчал Гарольд. — Я уже как-то упоминал, что пищу невозможно получить с помощью волшебства. Почему, узнаешь, когда доберешься до шестого курса, а пока можешь просто поверить мне на слово».

«Я прекрасно помню, что пищу невозможно получить трансфигурацией! — возмущению Гарри не было предела. — Но ведь еда доставлялась в большой зал явно с помощью портала. Так почему же кухня должна непременно находиться в самой школе? С тем же успехом она может быть хоть в Австралии».

«Хм, в принципе это возможно, — судя по его голосу, наставник явно чувствовал, что он не совсем прав. — Но ты не учел защиту Хогвартса, о которой, между прочим, читал в его истории. Хотя директор, разумеется, может настроить разрешения для получения пищи, но… мне кажется, гораздо проще готовить еду прямо здесь. Да и к тому же намного безопаснее лишний раз не баловаться с защитой школы».

Между тем, старосты усадили первокурсников в кресла у камина, и Гарри увидел, что весь остальной факультет собрался вокруг, доброжелательно улыбаясь своим новым товарищам.

— Друзья, поздравляю вас с поступлением в Хаффлпафф! — слова Келли были встречены громкими аплодисментами старших школьников.

— Наш факультет славится традициями дружбы и взаимопомощи, — взял слово второй староста, Алекс Вудсток. — И это не пустые слова. Вы можете смело подходить с любым вопросом не только к старостам, но и к любому ученику нашего факультета, и вам никогда не откажут в помощи.

«А вот это прекрасная идея! — Гарольд не забыл вставить свой комментарий. — Завтра же и узнаем, где находится кухня!»

— Помните, эти слова висят здесь не просто так, — Келли указала на плакат с лозунгом факультета. — Это принцип нашей с вами жизни. Если вы попали на Хаффлпафф, значит, вы будете достойны ваших предшественников.

«Гарри, не забудь назвать свою команду мушкетерами!» — наставнику, судя по всему, пришлись по вкусу принципы Хаффлпаффа.

«А ты уверен, что я буду создавать свою команду?» — Поттер считал, что Гарольд слишком сильно забегает вперед.

«Тебе напомнить, кто собирался сделать этот мир лучше? — усмехнулся наставник. — А в одиночку это выполнить крайне проблематично. И вообще, не отвлекайся, а слушай, что старосты говорят».

— Вы вряд ли увидите Хаффлпафф на первом месте в конце года, для нас это соревнование факультетов не имеет большого значения, — Алекс с удовольствием осмотрел удивленные лица некоторых первокурсников. — Зато мы всегда лидируем по результатам экзаменов, и даже Рейвенкло не может похвастаться таким количеством «Превосходно» за СОВ и ЖАБА. Мы предпочитаем не хвастаться своими знаниями, а иметь их.

«Умную мысль и слушать приятно! — довольно протянул Гарольд. — Юноша прав, Моргана меня побери — лучше быть, чем казаться!»

— И помните: один за всех! — Келли сделала паузу, давая время всем ученикам набрать в грудь побольше воздуха. — И все за одного! — казалось, от криков хаффлпаффцев дрожат стены.

— А сейчас мы с Келли покажем вам ваши спальни, думаю, вы все сегодня порядком устали, — Алекс смотрел, как первокурсники проворно встают на ноги. — Завтра в восемь утра все собираемся в гостиной, мы проводим вас на завтрак. Пока вы не изучите замок, старшекурсники будут сопровождать вас на занятия и в большой зал.

Гарри шел рядом с Невиллом вслед за старостой, который вывел их в один из коридоров, вдоль которого были расположены пять дверей. Судя по всему, это были спальни мальчиков разных курсов. Войдя в предназначенную для них комнату, Гарри увидел, что его кейс лежит на тумбочке возле крайней кровати у стены. К радости Поттера, возле соседнего ложа стоял чемодан Невилла.

— Ну все, здесь находятся душевая и туалет, — Алекс указал на неприметную дверь в уголке комнаты. — Если у вас нет вопросов, спокойной ночи.

«Ты не забыл, что тебе предстоит утром?» — ехидный смешок Гарольда напомнил Поттеру, что легкой жизни он не увидит.

— Э… мистер Вудсток, я хотел… — Гарри был прерван поднятой рукой Алекса.

— Так, запомните раз и навсегда. У нас на факультете мы называем друг друга только по именам, — он обвел взглядом детей, убеждаясь, что информация понята всеми. — Независимо от того, на каком вы курсе, хаффлпаффцы друг с другом общаются только так и никак иначе. Извини, Гарри, что прервал тебя, продолжай, пожалуйста.

— О, нет проблем! — Гарри кивнул головой. — Алекс, я хотел завтра часов в шесть утра отправиться на зарядку. Это не будет нарушать правила?

— Бр… вставать в такую рань… но ты, конечно, можешь это сделать! — Гарри подумал, что у старосты возникли некоторые сомнения в том, что Поттер и в самом деле вылезет из кровати ни свет ни заря. — Я предупрежу Толстого Монаха — это привидение нашего факультета, и он приглядит за тобой.

Едва за старостой закрылась дверь, Гарри повернулся к своим новым товарищам.

— Никто не хочет составить мне завтра компанию? — Поттер с некоторым удивлением обнаружил, что одногрупники почему-то не встречают радостными криками согласия столь заманчивое предложение. Гарри уже было решил, что придется ему бегать одному, но он все же попал не на Гриффиндор, а в Хаффлпафф.

— Если ты не против, то я, — неуверенно проговорил Невилл. — Правда, тебе придется меня будить.

— Тогда заодно и меня, — стоящий позади всех мальчик выразительно зевнул. — Если сумею проснуться, я с вами. И, кстати, меня зовут Эрни.

— Отлично, ребята, завтра непременно вас разбужу! Да, если кто не знает, я Гарри, — Поттер ожидаемо услышал несколько смешков. — А сейчас и в самом деле хочется спать, пока всем.

* * *

Гермиона проснулась в половину седьмого, как она привыкла делать у себя дома. Проделав все утренние процедуры, девочка аккуратно собрала свои учебники и направилась в гостиную. Здесь можно было спокойно посидеть, никому не мешая. Мисс Грейнджер с нетерпением ждала первого урока и, хотя расписание им еще не вручили, она верила, что это будет трансфигурация, которая привлекала ее особенно сильно.

Девочка достала учебник по этому предмету и принялась перечитывать первые главы, чтобы освежить в памяти материал. Она очень надеялась, что профессор МакГонагалл задаст классу несколько вопросов, и она покажет всем, как хорошо она подготовилась. Гермиона сильно переживала, что ей придется нелегко по сравнению с детьми, с самого раннего возраста знакомыми с магией, и она заранее настраивала себя на тяжелый труд. И пусть этот Гарри Поттер увидит, что не один он такой умный и наконец-то отнесется к ней с должным уважением. В чем должно выражаться это «должное уважение» Гермиона не сумела придумать, так как наружная дверь открылась, и в гостиную ввалились три запыхавшихся первокурсника, причем два из них были ей очень даже знакомы.

— Где вы были? — Гермиона подумала, что они наверняка нарушали какие-нибудь правила, бегая по школе. — Алекс же вчера сказал, что мы должны все вместе выйти в восемь утра. Из-за вас у факультета могут быть неприятности!

— Привет, Гермиона. Я тоже рад тебя видеть! — Поттер насмешливо посмотрел на нее. — Кстати, это Эрни, Эрни, это Гермиона.

— Привет! — мальчик, одетый в некое подобие спортивной формы, махнул ей рукой.

— Приятно познакомиться, — сухо произнесла мисс Грейнджер. — И то, что ты рад меня видеть, не отменяет правил, которые говорят, что вы не должны бегать ночью по школе!

В ответ вся троица только рассмеялась. Гермиона уже подумала, что напрасно она надеялась, что, может быть, Гарри с Невиллом все же окажутся приличными мальчиками. Скорее всего, они такие же безответственные типы, как и все остальные дети, и теперь будут надсмехаться над ее любовью к правилам. Ну и пусть, им же будет хуже, а она не собирается менять своих принципов.

— Ну что, побежали мыться? — Эрни направился к двери, ведущей к их спальне.

— Давайте, я вас догоню! — Гарри подождал, пока ребята уйдут. — Гермиона, мы просто бегали на зарядку, с разрешения Алекса, между прочим, так что ты напрасно на нас взъелась. И кстати, не хмурь так лоб, тебе это не идет!

Гермиона, широко раскрыв глаза, смотрела на дверь, за которой скрылся Гарри. Она на секунду усомнилась в словах мальчика, но потом поняла, что он не стал бы так бессмысленно лгать, и теперь не могла понять, что ей дальше делать. Мисс Грейнджер было очень стыдно, что она так напала на ребят, несправедливо обвинив их в нарушении дисциплины. И они правильно сделали, что посмеялись над ней, ведь она выставила себя полной дурой.

И самое обидное, Гарри не стал пользоваться возможностью и дальше выставлять ее идиоткой перед другими учениками, а объяснил ей, что происходит. И с самого начала был приветлив, когда она набросилась на него. Хотя наверняка он расскажет остальным детям, как Гермиона Грейнджер сглупила! Но хоть она будет понимать, почему все над ней смеются. Нет, испортить такое замечательное утро!

«И еще говорит, чтобы я не хмурила лоб, как будто мы хорошо знакомы!»

Долго предаваться таким мыслям ей не пришлось, так как в гостиной появились еще две девочки из их группы. Одну из них, как помнила Гермиона, звали Сьюзен, а вторая оказалась Ханной. Девочки узнали из неосторожно сказанных Невиллом слов, что Гермиона вчера ехала с Гарри Поттером в одном купе, и принялись расспрашивать ее об их знаменитом одногрупнике. Мисс Грейнджер было непривычно, что к ней обращаются по какому-то вопросу, не касающемуся уроков, и вначале она отвечала очень неохотно, стараясь отделаться ничего не значащими фразами. Однако Сьюзен показала себя мастером выпытывать подробности, и постепенно Гермиона разговорилась.

Время подходило к восьми, и одна за одной в гостиной появлялись девочки из их группы. Услышав, о чем говорят Сьюзен и Гермиона, они подходили к ним, чтобы побольше узнать о Гарри. Мисс Грейнджер, к своему немалому удивлению, внезапно оказалась в центре внимания, причем чуть ли не впервые в жизни это внимание было абсолютно доброжелательным. А когда девочки узнали, что именно Гарри порекомендовал ей поступать в Хаффлпафф, то восторгам одногрупниц Гермионы не было предела.

Оказывается, Поттер не случайно попал на их факультет, а сознательно хотел стать одним из них! Несмотря на вчерашние речи старост, некоторые девочки все же пока не могли привыкнуть к тому, что Хаффлпафф — это круто. Но раз сам Мальчик-Который-Выжил посчитал этот факультет достойным для себя, значит, беспокоиться не о чем — шляпа направила их в более чем приличное место.

— Ну, я вижу, все первокурсники в сборе! — бодрый голос Келли прервал беседу девочек. — Гарри, вы как, не заблудились сегодня утром?

— Спасибо, все нормально, — Поттер бросил взгляд на Гермиону, заставив ее опустить глаза. — В одном месте мы чуть было не сбились, но Толстый Монах оказался тут как тут и подсказал нам правильный путь.

— О, отлично! Вы всегда можете получить помощь нашего призрака, он ведь тоже хаффлпаффец! — незаметно подошедший Алекс сделал рукой приветственный жест. — Ну а сейчас идемте на завтрак, там же получите расписания.

Глава 4. Учат в школе, учат в школе…

* * *

Их первым уроком в Хогвартсе была история магии. До того момента, пока не началась лекция, Гарольд считал это блестящей идеей, так как именно на подобном занятии можно лучше всего довести до всех первокурсников основные принципы жизни в школе, но едва они с Гарри увидели, кто именно будет их преподавателем, настроение наставника резко пошло вниз. Все дело в том, что профессор Бинс оказался призраком!

Большинство первокурсников даже не заметило, как привидение проплыло через доску и заняло свое место у кафедры. И, кстати, подумал Поттер, который все же увидел этот увлекательный момент, зачем вообще доска в этом классе, если призрак в принципе не может писать? Очень скоро выяснилось, что Гарри мог бы еще долго предаваться размышлениям на эту тему, так как слушать лекцию профессора было практически нереально. Хм, если директор считает подобную бездарную трату времени допустимой, то это лишний раз подтверждает мнение Поттера о нем.

Неизвестно, кто был в роду у этого преподавателя, но можно было предположить, что его мать была Сиреной. Во всяком случае, голос профессора Бинса почти со стопроцентной гарантией в течение пары минут отправлял любого школьника в царство Морфея. Гарри тоже поначалу поддался его обаянию, но отдыхать ему не пришлось.

«Гарри, не спать! — судя по всему, наставник не собирался поддаваться коварной магии привидения. — Быстро голову вправо-влево! Пальцы сжал-разжал, двадцать раз».

Гимнастика, предложенная Гарольдом, немного помогла, однако мальчику было неясно, зачем пытаться сохранить бодрость, если слушать профессора все равно нельзя. Поттер не сомневался, что стоит ему вновь попытаться внимать лекции, как тут же сон окончательно победит его.

«Повторим теорию магии! — усмехнулся Гарольд. — А чтобы тебе было не скучно, прочитай по ней лекцию Лонгботтому. Ничто так не способствует хорошему усвоению знаний, как обучение других людей».

Гарри был совсем не против, тем более это давало повод совместно бороться с коварным голосом Бинса. Они хаффлпаффцы, и Невилл не бросит товарища в беде! С этой благородной мыслью Гарри хорошенько ткнул в бок своего соседа по парте.

— Гарри, что случилось? — сонно пробормотал Лонгботтом. — Я что, слегка задремал?

— Ну, если убрать слово слегка, то да, — бодро заметил мистер Поттер, которому показалось забавным выражение лица приятеля, так жестоко вырванного из оков сна.

«А если заменить «задремал» на «крепко спал», то будет еще точнее!» — не забыл высказаться Гарольд.

Проследив, чтобы Невилл проделал те же упражнения, что и он сам, Гарри начал свое первое занятие в качестве преподавателя. Как оказалось, делиться своими знаниями с товарищем было далеко не так просто, как он раньше думал. Требовалось научиться точно формулировать свои мысли, выдерживать общую структуру рассказа, лихорадочно вспоминать различные детали, и все это под аккомпанемент саркастических замечаний его наставника. Впрочем, Поттер не обижался на него. Теперь мальчику стало понятно, что за кажущейся легкостью, с какой Гарольд посвящал его в тайны волшебства, стояли знания, опыт и, самое главное, труд. Похоже, хлеб учителя не так сладок, как ему казалось раньше.

Постепенно Гарри вошел во вкус рассказа, спать больше не хотелось, а внимание, с которым слушал его Лонгботтом, льстило самолюбию мальчика. Он несколько удивился, что Невилл, выросший в волшебном мире, не знал основополагающих вещей о магии, но потом вспомнил, что тот говорил, что его долго считали сквибом. Скорее всего, именно поэтому родственники Лонгботтома и не спешили просвещать его. Высказав эту интересную мысль своему наставнику, Гарри получил в ответ мысленный щелчок по носу.

«Ты и в самом деле думаешь, что многие родители способны так связно и доступно объяснить базовые принципы использования волшебства? — насмешливый голос наставника ясно говорил о том, что мистер Поттер считает себя живущим в идеальном мире. — Ты же читал книги по теории магии, которые мы выбрали. Там можно голову сломать от одного заумного стиля изложения этих идей. И подавляющее большинство магов либо пропускает эти вещи, либо тупо зазубривает их, не вдаваясь в смысл. Это тебе выпало счастье общаться с величайшим мыслителем нашего времени, хоть ты этого и не ценишь!»

Все ясно, у наставника был очередной приступ мании величия. Гарри не сомневался, что тот вскоре опять предложит ему заключить пари на их фирменную ставку. А зная хитрость Гарольда, Поттер не сомневался, что ему опять придется сегодня вечером два десятка раз повторять фразу о величии наставника.

Между делом Поттер осмотрелся вокруг и заметил, что, кроме  них двоих, в классе бодрствуют еще три человека. Две девочки с гербом Слизерина на мантиях с увлечением что-то обсуждали, поминутно качая головами. До Гарри время от времени долетали слова типа «прямой шов» и «завышенная талия», и Поттер почему-то подумал, что они вряд ли делятся друг с другом мнениями о лекции профессора Бингса.

Но тут Гарри обнаружил, что у него все же имелся реальный шанс узнать, о чем преподаватель рассказывал на этом занятии. Гермиона Грейнджер с завидным упорством конспектировала речь профессора, время от времени бросая недовольные взгляды то в сторону чересчур расшумевшихся слизеринок, то на Гарри и Невилла. Сила воли девочки, способной противостоять голосу профессора, впечатлила не только Поттера, но и Гарольда.

Наконец занятие закончилось, и Невилл осторожно попросил Гарри, не мог ли тот продолжить свою лекцию вечером в их гостиной. Поттер согласился, так как наставник оказался абсолютно прав, и подобное обучение помогло ему самому разложить свои знания по полочкам. Ну и, кроме того, Поттеру было приятно чувствовать себя нужным другим людям. Причем как оказалось, не только Лонгботтому.

— Гарри, Невилл, вы не должны болтать на занятиях! — мисс Грейнджер, видимо, с трудом дождалась окончания урока, чтобы сделать им замечание. — Мало того, что вы не слушаете профессора, так и другим мешаете заниматься!

— Прости, конечно, что помешали тебе, — Гарри слегка укоризненно посмотрел на девочку. — Но ты что, предпочла бы, чтобы мы спали на занятии, как остальной класс?

— Я предпочла бы, чтобы вы конспектировали лекцию! — безапелляционно заявила Гермиона. — Нам надо столько всего изучить, а вы так безответственно относитесь к урокам.

— О, кстати, — Гарри пришла в голову интересная мысль. — Ты ведь говорила, что выучила наизусть все учебники. Скажи, сильно лекция отличалась от того, что написано в «Истории Магии»?

— Э… нет, — мисс Грейнджер ощутимо засмущалась. — Вообще-то профессор Бинс повторил первую главу слово в слово.

— Значит, мы ничего и не потеряли, зато провели это время с пользой, — наставительно заметил Гарри. — А вот кто-то совершенно напрасно потратил время на конспектирование.

— И вовсе не напрасно! — возмутилась девочка. — Если бы я не слушала профессора, как бы мы узнали, что он просто повторяет учебник? Сам бы попробовал конспектировать сразу две лекции, а потом говорил бы!

 Гарри удивленно посмотрел на внезапно покрасневшую мисс Грейнджер. Гермиона сильно засмущалась и отошла от них к Алексу, пришедшему, чтобы проводить хаффлпаффцев в следующий класс. Судя по всему, мисс Грейнджер в запале праведного гнева проговорилась о своей маленькой тайне. Но если она умудрилась конспектировать «профессора» Поттера, значит, ей тоже понравилось, как он излагал материал. Возникла серьезная опасность, что кто-то умрет от счастья!

«Да, всегда приятно осознавать, что твои труды не пропадают даром, — блаженно протянул Гарольд. — Видишь, как люди ценят возможность прикоснуться к моим знаниям».

«Вообще то, если ты не заметил, лекцию читал я, — Гарри не мог не поддеть наставника. — Так что и знания мои».

«А кто вложил их в твою пустую голову! — судя по всему, Гарольд слегка обиделся. — Увы, неблагодарность учеников — это удел гениев».

«Гарольд, я пошутил, — Поттеру не хотелось расстраивать наставника. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь».

«Ладно, ладно, верю! — Гарольд и в самом деле никогда всерьез не дулся на своего ученика. — Пошли уже на следующее занятие, уверен, что хуже этого оно точно не будет».

«Пари?» — Поттер знал, что такое предложение является верным способом подбодрить наставника.

«Почему бы и нет? — к тому сразу же вернулось довольное настроение. — Условия обычные».

* * *

В этот день Гарри наконец-то выяснил, что идеальных людей не бывает, и даже Гарольд может ошибаться. Как это ни печально, но профессор Квирелл сумел оказаться еще худшим преподавателем, чем профессор Бинс.  А с учетом того, что Квирелл вел предмет с очень заманчивым названием «Защита от темных искусств», подобная новость сумела основательно испортить настроение мальчику. Гарри даже начал задумываться, не ошибся ли он, приехав в Хогвартс. Судя по первым двум учителям, с которыми он столкнулся, качественное образование получить здесь было нереально.

Профессор Квирелл повторил подвиг своего коллеги, просто-напросто зачитав детям первую главу из учебника по ЗОТИ.  Но если Бинс не обращал внимания на занятия учеников, и время в его классе все же можно было провести с пользой, то постоянно заикающийся Квирелл еще и стремился поддержать порядок в аудитории. Читать Гарри умел и сам, поэтому подобная пустая трата времени его сильно раздражала.

После обеда занятий в этот день не было, поэтому, поев, Гарри с Невиллом отправились изучать территорию школы. Они прошли вдоль озера, а потом обнаружили стадион для квиддича, заодно Лонгботтом объяснил ему правила этой игры. Гарри не был особенно впечатлен ею, но решил, что, прежде чем формировать мнение о квиддиче, стоит хоть разок посмотреть на реальную игру.

После прогулки ребята направились в библиотеку, так как Поттер хотел познакомиться с этим хранилищем знаний. Все маги, с которыми он общался, с восхищением отзывались об обилии книг в Хогвартсе, но ведь то же самое они говорили и о качестве образования здесь, и о Дамблдоре. Гарри очень не хотелось разочароваться в очередной раз, но он заранее настроил себя на худшее.

С некотором удивлением Поттер обнаружил, что слухи о школьной библиотеке оказались вполне справедливыми. Изучая книжный каталог, он для проверки поискал дополнительную литературу по некоторым темам, которые должен был изучать в этом году, и каждый раз список доступных книг вызывал уважение. На следующий день у них должны были быть трансфигурация и зелья, и Гарри, а вернее, Гарольд, посчитал нужным порекомендовать Невиллу пару книг по ним, чтобы быть лучше подготовленным к первым занятиям.

Сам мистер Поттер по настоянию наставника взял для изучения достаточно старый фолиант, в котором описывались способы развития своей магической силы. Как отметил Гарольд, нет смысла пытаться изучить что-то действительно сложное и интересное, если не сможешь применить это на практике. Два часа пролетели в разборе текста, написанного более чем неудобоваримым языком. Гарри понял, что без наставника ему бы просто не было смысла читать эту книгу. Итогом их исследования стало описание на нормальном английском языке подготовительного упражнения, которое следовало выполнять каждое утро по пятнадцать минут. Гарольд тут же включил его в программу утренней зарядки.

Когда настало время ужина и Гарри с Невиллом собрались направиться в большой зал, они заметили в дальнем углу библиотеки одного знакомого представителя их факультета. Мисс Грейнджер старательно обложилась книгами и явно не собиралась в ближайшее время покидать это место.

— Гермиона, пора идти на ужин, — Гарри решил, что будет неправильно оставить ее голодной.

— Спасибо, я еще посижу немного, — девочка даже не оторвала взгляда от толстенной книги, лежащей перед ней.

— Если ты не в курсе, то для нормального развития твоих магических сил необходимо качественно питаться, — попытался вразумить ее Поттер, начитавшийся соответствующей литературы. — Учебники ты можешь почитать и после еды.

Гермиона наконец оторвала глаза от своей книги и посмотрела на Гарри. Было забавно видеть, как ее разрывают противоречия между желанием продолжить чтение с одной стороны и стремлением соблюдать рекомендованный распорядок дня с другой. Тяжко вздохнув, девочка наконец сделала свой выбор и стала собирать вещи. Гарри с Невиллом решили помочь ей и с трудом дотащили взятые ею книги до библиотекаря, мадам Пинс, обсуждая по дороге, как Гермиона сумела в одиночку принести эту тяжесть на свой стол.

Расположившись вечером в гостиной их факультета, Гарри решил закончить для Невилла лекцию, начатую на уроке истории магии. Поттер и не заметил, как постепенно вокруг них собралось еще несколько первокурсников. А кроме того, сидящая за соседним столиком Гермиона по ходу рассказа Гарри что-то старательно записывала в своем конспекте, при этом подозрительно попадая в такт речи мистера Поттера.

Наконец Гарри закончил, ощущая, что порядком вымотался за этот день. Чувствовалось, что не помешало бы подкрепить силы чем-нибудь вкусненьким. Поттер сразу вспомнил, как Гарольд настойчиво предлагал ему заняться поисками кухни и признал абсолютную правоту наставника в этом вопросе. Гарри заметил, что за одним из столиков несколько старшекурсников, в том числе и Келли, пьют чай с пирожными. Ну что же, случай подворачивался сам собой.

— Джастин, Эрни, — обратился Поттер к слушавшим его лекцию мальчикам. — Вы не поставите чайник, вместе потом попьем? А то нам с Невиллом надо отлучиться ненадолго.

— Без проблем, ребята. Мы и сами хотели на ночь выпить по чашечке, — одноклассники направились к одному из каминов, чтобы поставить греться воду.

Гарри потащил Лонгботтома к столу, где сидела староста, и отозвал ее в сторону.

— Келли, я не уверен насчет правил, но если это возможно, ты не подскажешь нам, как найти кухню Хогвартса? — Гарри старался выглядеть как можно благонамереннее.

— Ну, школьникам, безусловно, не разрешено посещать кухню, — преувеличенно серьезно начала девушка. — Поэтому, будучи старостой, я не могу вам рассказать, что если пройти дальше по коридору, минуя вход в наш факультет, то дверь на кухню будет за картиной с фруктами. И, безусловно, вы не должны знать, что если пощекотать на этой картине грушу, то дверь откроется. Вам все понятно?

— Спасибо, — Гарри едва сумел сохранить серьезность, слушая вдохновенную речь Келли. — Я понял, что ты нас предупредила.

— Удачи! — староста чуть наклонилась к нему. — И кстати, вы молодцы. Мы додумались узнать путь на кухню только спустя неделю занятий.

Ребята направились в сторону кухни, и тут Гарри вспомнил, что пора бы получить законный выигрыш.

«Гарольд, настало время платить по счетам», — Поттеру был интересно, как наставник прореагирует на свой проигрыш. До сих пор за ним такого не случалось, и можно было ожидать чего угодно.

«Ты мог бы проявить уважение к моим годам и сделать вид, что забыл об этом глупом пари, — недовольно протянул Гарольд. — Удивляюсь, где твои манеры!»

«Что-то я не заметил, чтобы ты забывал о своих выигрышах!, — Гарри хотелось показать учителю язык. — Я-то уже раз двадцать проигрывал, и ничего».

«Не двадцать, а двадцать три, — пробурчал Гарольд. — И я не заставляю тебя врать, а вот мне придется это делать».

«Гарольд, я больше не буду спорить!» — Поттеру еле удалось удержаться от смеха.

«Ну, хорошо, мучай меня, раз тебе это нравится, — чувствовалось, что наставник надулся. — Я вовсе не величайший маг всех времен и народов, а выдающийся, да и только. Я вовсе…»

* * *

Гермиона Грейнджер с самым мрачным видом пила чай с пирожными. Этот несносный Гарри Поттер опять сумел все поставить с ног на голову. Ведь очевидно же, что правила существуют для того, чтобы их соблюдать, но кому-то это абсолютно неясно! Но так, похоже, думала она одна. Гермиона была достаточно наблюдательной девочкой, и от нее не ускользнула беседа Поттера с Келли. Подумать только, староста факультета помогает первокурснику нарушать правила!

 Сама мисс Грейнджер ни за что не прикоснулась бы к принесенным Гарри и Невиллом пирожным, если бы не Сьюзен с Ханной. Девочки увидели, что их одногрупница сидит в сторонке и не спешит присоединиться к товарищам, и чуть ли не силком затащили ее за столик, оккупированный первокурсниками. Гермиона привыкла, что остальные дети никогда не проявляли к ней дружелюбия, и подобное товарищеское отношение было для нее открытием. Она ведь еще ни чем не проявила себя, но, тем не менее, остальные хаффлпаффцы были вполне лояльны по отношению к ней.

Сегодняшние занятия глубоко разочаровали мисс Грейнджер. Учителя, повторяющие слово в слово учебник, разительно отличались от преподавателей в ее школе. И мало того, единственная лекция, которая оказалась действительно интересной, была прочитана в частном порядке все тем же Гарри Поттером. Откуда мог столько узнать о волшебстве мальчик, который узнал о магии одновременно с ней, для Гермионы было абсолютно непонятно. Ведь то, что он рассказывал, оказалось новым не только для нее, но и для детей из волшебных семей, которым многие вещи могли объяснить родители! И что характерно, никто из них не удивился таким познаниям Поттера.

Ну еще бы, они ведь с детства привыкли считать Мальчика-Который-Выжил легендарной личностью, но ведь подобных чудес не бывает. Сама Гермиона привыкла глотать книгу за книгой и с того момента, как профессор МакГонагалл сообщила ей, что она волшебница, мисс Грейнджер старалась узнать как можно больше о магии. И вот какой-то мальчик за то же время выяснил больше, чем она. Гермиона не привыкла, что кто-то может учиться лучше, чем она, и это вызывало у нее определенную ревность. Так обидно, когда твои усилия не приносят ожидаемых успехов.

— Гермиона, ты мне не поможешь? — голос Гарри Поттера вывел ее из задумчивости.

— О, без проблем, если, конечно, смогу, — Гермиона испытала привычное разочарование в людях. Раньше другие дети общались с ней только тогда, когда им что-то было от нее нужно. И вот, похоже, Гарри ничем не отличается от них. Как ни странно, это было немного обидно.

— Помнишь, я рассказывал о своей сове? Так вот, тебя не затруднит воспользоваться ей, когда будешь отправлять письмо родителям, а то Хедвиг скучает без работы? — Гарри скопировал физиономию щенка, выпрашивающего кусочек  колбасы.

Гермиона испытала чувство стыда за свои предыдущие мысли. Конечно, она помнила, как Гарри говорил, что ему некому писать, и предлагал ей воспользоваться своей совой, но она подумала, что это были просто пустые слова. И вот теперь он напомнил ей об этом, причем в такой тактичной форме. Сама она вряд ли решилась бы попросить его об одолжении, а получилось, что это он просит ее.

— Конечно, Гарри, — Гермионе чувствовала себя немного скованно. — Я сегодня же напишу письмо, думаю, родители заждались его. И спасибо тебе.

— Это тебе спасибо, я читал, что почтовым совам нужно много летать, — Гарри довольно улыбнулся. — Так что пиши домой почаще и не стесняйся пользоваться Хедвиг.

* * *

«Гарольд, твоя паранойя не знает пределов! — возмутился Гарри. — Подумай сам, ну какому волшебнику придет в голову сидеть в классе, превратившись в кошку?»

Их первый урок трансфигурации должен был пройти совместно с Гриффиндором, и в результате отдельные представители львиного факультета ожидаемо опаздывали на встречу с собственным деканом. Поттер не мог понять, что мешало старостам остальных факультетов сопровождать первокурсников на занятия и в большой зал, но факт оставался фактом — новые ученики, за исключением хаффлпаффцев, стабильно опаздывали на все занятия.

В данный момент класс был уже почти полон, за исключением рыжего гриффиндорца с дурными манерами и, собственно, профессора МакГонагалл. Правда в виде компенсации на преподавательском столе сидела довольно крупная кошка, с самым невозмутимым видом рассматривающая школьников. Старшекурсники уже описали юным хаффлпаффцам миссис Норрис, кошку Филча, от которой следовало ждать всяческих неприятностей, но это животное не очень-то подходило на четвероногую помощницу завхоза. Подумав немного, Гарри вспомнил, что старосты с непонятной улыбкой советовали им вообще обращать побольше внимания на представителей кошачьих, обитающих в Хогвартсе.

«Я думаю, что это кошка профессора, — Гарри постарался вразумить наставника. — Наверняка она, как и миссис Норрис, приучена следить за порядком и чуть что, жаловаться хозяйке».

«Тогда ее хозяйке самой не мешало бы соблюдать порядок, — недовольно пробурчал Гарольд. — Уже две минуты, как должно начаться занятие, а МакГонагалл все не видно. И не отлынивай, держи палочку наготове. От этой кошки всего можно ожидать!»

Гарри оставалось только вздохнуть, в очередной раз поминая про себя подозрительность наставника. Едва они вошли в класс, как Гарольд потребовал от него потихоньку приготовиться к бою, и внимательно следить за животным, сидящим на столе. Невилл и Гермиона, усевшиеся рядом с ним, недоуменно посмотрели на палочку, зажатую в руке товарища, но ничего не сказали. Гарри подозревал, что единственной причиной этого было наличие рядом гриффиндорцев, но мальчик не сомневался, что вечером его будут ждать несколько вопросов.

Наконец двери класса открылись, и одна рыжая голова соизволила наконец оказать им честь своим присутствием.

— Уф, МакГонагалл еще нет! — довольно заявил на весь класс припозднившийся гриффиндорец. — Хорошо, что она опоздала!

— По-моему, сегодня опоздали только вы, мистер Уизли! Два балла с Гриффиндора! — недовольно произнесла профессор МакГонагалл, появившаяся на месте кошки. — И мистер Поттер, можете убрать вашу палочку, я вас не съем. Поощрительный балл Хаффлпаффу за проявленную бдительность. Один мой знакомый отставной аврор гордился бы вами.

Вокруг раздались восхищенные возгласы. Эффектное превращение кошки в профессора никого не оставило равнодушным. Впрочем, внимания удостоилась не только декан Гриффиндора. Гарри Поттер также уловил на себе недовольный взгляд мисс Грейнджер.

— Гарри, ты угрожал палочкой профессору, — возмущенно прошипела она. — Это же возмутительно!

— Как видишь, она не против, — Гарри хитро покосился на девочку. — И кстати, интересные у профессора знакомые.

«Еще бы, сразу видно, наш человек! — счастливый голос Гарольда, чья паранойя оказалась возникшей не на пустом месте, буквально заполнил череп Поттера. — А ты мне еще не верил! Так что пари ты проиграл!»

Впрочем, долго предаваться общению  Гарри на этот раз не пришлось. После того, как волнение детей от вида чудесного превращение профессора слегка улеглось, МакГонагалл твердо взяла класс в свои руки. Она прочитала небольшую лекцию о требовании высочайшей дисциплины на ее уроках и приступила к первому занятию. Теоретическое введение в трансфигурацию было совсем небольшим, но прежде чем приступить к практике, МакГонагалл дала под запись несколько малопонятных фраз. Гарри слегка нахмурился.

«Гарольд, если я правильно понял, то, что мы записали, говорит о важности визуализации, — Поттеру было непонятно, почему важнейший вопрос этого искусства был так непонятно изложен. — Но ты объяснял это гораздо доступнее!»

«Так это я! — любовь наставника к самовосхвалению была неистребима. — На пятом курсе так и следовало бы дать этот материал для повторения, но для первокурсников это явно слишком заумно. Интересно, кто-нибудь еще понял, о чем говорила эта кошка?»

Гарри решил использовать вопрос наставника как руководство к действию и решительно поднял руку.

— Да, мистер Поттер? — МакГонагалл удивленно посмотрела на мальчика.

— Профессор, я не понял смысла тех фраз, что мы записали, — чисто формально Гарри не врал, так как, уловив общий смысл, перенес его на знания, полученные от Гарольда. — Не могли бы вы пояснить их?

— Хм, интересно, — профессор задумчиво оглядела притихший класс. — Кто-нибудь может помочь мистеру Поттеру?

Воцарилась неловкая тишина. Пока было неясно, то ли остальные дети также не смогли расшифровать мысли преподавателя, то ли стеснялись ответить. Наконец робко поднялась одна рука.

— Да, мисс Грейнджер, — благосклонно кивнула МакГонагалл.

— Если я правильно поняла, — Гермиона отвечала несколько неуверенно, — вы сказали, что мы должны точно представить, какой именно результат хотим получить в ходе трансфигурации.

— Не только, — профессор была не в восторге от ответа девочки. — Может быть, кто-нибудь еще поможет нам?

Судя по тишине, охватившей класс, помощи от других учеников ждать не приходилось. Профессор недоуменно посмотрела по сторонам и слегка нахмурилась. Судя по всему, она рассчитывала на несколько иную реакцию школьников.

* * *

Минерва МакГонагалл всегда любила это первое занятие с юными учениками. Проверенный временем трюк с превращением из кошки в человека год за годом вызывал у школьников бурный восторг, что весьма льстило профессору. Она прекрасно знала, что старшие ученики строго хранят этот ее маленький секрет от первокурсников, дабы не нарушать славных традиций школы.

Конечно, реакция Гарри Поттера на засевшую в классе кошку была несколько необычной, и МакГонагалл решила порадовать Грозного Глаза Муди сообщением, что у него растет достойная смена. Неважно, мог ли этот первокурсник применить хоть какое-то заклинание, его готовность защитить себя и товарищей, несомненно, придется по душе старому мракоборцу. Конечно, обидно, что мальчик не попал на ее факультет, но нельзя требовать от жизни слишком многого.

А вот вопрос Поттера и, главное, отсутствие ответа на него у остальных учеников вызвали в душе профессора реакцию, сходную с ведром ледяной воды, вылитым на ее анимагическую форму. Профессор вполне обоснованно считала себя одним из лучших преподавателей школы, и непонимание учениками ее предмета не могло обрадовать декана Гриффиндора.

Профессионализм, воспитанный годами преподавания, не позволил профессору показать, что она разочарована реакцией учеников. МакГонагалл принялась объяснять доступным языком, какие мысленные усилия необходимы при трансфигурации. В первую очередь следовало создать в своей голове картинку текущего состояния трансфигурируемого предмета, затем представить его конечное состояние, а потом весь процесс перехода от одного к другому. И только после этого ученики должны были произнести заклинание, чтобы мысленный процесс отобразился в реальности.

Когда первокурсники приступили к практической части занятия, их результаты превзошли самые смелые ожидания профессора. Если обычно на первом уроке превратить спичку в иголку получалось у одного, максимум, двух учеников, то сегодня с заданием справился почти весь класс. Досадное исключение составил Рональд Уизли, который, казалось, вообще не слушал речь профессора, а пребывал где-то в своих мечтах.

Наконец, раздав кучу поощрительных баллов МакГонагалл, отпустила детей на следующий урок, попросив задержаться Гарри Поттера. Он первым справился с заданием, более того, сумел не только выполнить требуемую работу, но и сделать задание следующего урока. Кроме него, пусть и с небольшим отставанием, такими же успехами смогла похвастаться только Гермиона Грейнджер.

— Мистер Поттер, зачем вы задали вопрос, на который сами прекрасно знали ответ? — у Минервы возникли определенные подозрения, и она хотела убедиться в их правильности.

— Простите, профессор, но мне показалось, что некоторым ученикам была не до конца понятна задача визуализации, — осторожно начал говорить Поттер, полностью подтвердив при этом подозрения профессора о своих познаниях. — Я не хотел обидеть их или вас и поэтому решил таким образом проверить правильность моих идей о трансфигурации.

— Спасибо, мистер Поттер, вы были абсолютно правы, — профессор тяжко вздохнула. — Это был самый успешный первый урок за все годы моей работы в школе. Вот только непонятно, почему никто до вас не решился показать, что ему непонятен материал.

— Наверное, они опасались, что вы их накажете, — слегка улыбнулся Гарри — Или не хотели прослыть тупицами.

Если бы все было так просто, грустно подумала про себя профессор, отпуская Поттера. Дело ведь не только и даже не столько в учениках, а в ней самой. Маститому профессору было стыдно, что она допускала все эти годы подобное пренебрежение к обучению детей. И ей было по-настоящему страшно, когда она представляла, сколько детей не смогло достичь должных успехов в трансфигурации по ее вине. И ведь она при своей работе использовала методики и наработки своего собственного учителя, признанного мастера своего дела. Минерва не сомневалась в его профессионализме, вот только сегодняшний урок показал, что, возможно, даже он не безгрешен.

Сама МакГонагалл вспоминала свой первый урок у Альбуса Дамблдора, на котором он произносил те же самые слова, что и она каждый год говорила детям. Минерва сама себе признавалась, что взяла нынешнего директора школы за образец. Немного подумав, МакГонагалл решила вечером поискать в задвинутом в самый дальний угол ее комнате древнем сундуке конспекты своей матери. Та училась в Хогвартсе еще до того, как в школу пришел Дамблдор, и Минерве было интересно посмотреть, что говорили преподаватели до него. Она ведь уже убедилась, что директор был идеален не во всем, так что вполне возможно ей следовало кое-что переоценить и в утвержденной им школьной программе.

* * *

На зельях Гермиона Грейнджер отсела подальше от Гарри Поттера, не желая портить ему настроение своим недовольным видом. Она честно призналась сама себе, что ревновала к успехам Гарри в учебе, но ничего не могла с собой поделать. Девочка не хуже МакГонагалл сообразила, что Поттер просил у профессора разъяснений не для себя, а для других учеников, и она задавалась вопросом, смогла бы поступить так же, как он. Ведь очевидно, что благодаря превосходству в знаниях Гарри мог бы легко получить превосходство над остальными учениками, однако он вместо этого стремился поделиться ими с остальными детьми.

Гермиона честно ответила, что она в такой ситуации старалась бы показать свои знания учителям, чтобы произвести на них хорошее впечатление, а уже потом помогла бы товарищам. Ей казалось, что Поттер начисто лишен амбиций и не стремится показать, что он лучше всех, однако она видела, что вопреки такой скромности он быстро становится лидером их группы. Ей самой хотелось бы занять это место, однако, похоже, Гарри, сам того не желая, застолбил его за собой.

Не желая сдаваться, девочка решила посмотреть, как Гарри сумеет справиться с профессором Снейпом, о котором старшие ученики рассказывали мрачные легенды. В первый день учебы Гермиона только презрительно фыркала на эти страшилки, ведь очевидно же, что преподаватель не может быть необъективным или некомпетентным, но знакомство с Бинсом и Квиреллом зародило сомнение в ее душе. На всякий случай девочка приготовилась к худшему, хоть и надеялась, что рассказы учеников о Снейпе были сильно преувеличены.

Когда профессор с самым мрачным видом влетел в класс, ей показалось, что многие страшилки о нем основаны исключительно на внешности Снейпа, однако  преподаватель поспешил разубедить девочку в ее заблуждениях.

Чего стоило одно только «Поттер, наша новая знаменитость!». Любой учитель в ее прежней школе, посмевший сделать подобное высказывание, уже имел бы серьезнейшие проблемы. А его речь, в которой он в открытую назвал школьников стадом баранов! Да в обычном мире подобный преподаватель был бы навсегда лишен права работать с детьми спустя пять минут после начала первого же занятия.

— Поттер! — профессор уставился на ее одногрупника — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Я думаю, сэр, что мы и пришли в класс зелий, что бы узнать это, — Гарри невинно смотрел на преподавателя.

Гермиона пришла в ужас от того, как Поттер разговаривает с профессором. Нет, конечно, Снейп вел себя ужасно, но Гарри практически открыто бросил ему вызов. Теперь профессор накажет его, если не сделает что-нибудь еще более ужасное.

— Десять баллов с Хаффлпаффа за вашу беспримерную наглость! — Снейп в бешенстве навис над учеником. Он уставился в глаза Поттера, пытаясь заставить того опустить взгляд, но мальчик выдержал давление. — И еще пять баллов за ваше неумение прилично себя вести.

* * *

«Ты уверен, что стоило в открытую противостоять ему?» — Гарри показалось, что наставник вел себя слишком неосторожно. А учитывая то, что обычно он, наоборот, предостерегал Поттера от излишне смелых поступков, это выглядело весьма странно.

«Абсолютно. У нас просто не было другого выхода, — Гарольд, казалось, был непоколебимо уверен в своей правоте. — Ты же видел, как он смотрел на тебя еще в первый вечер! По нему же видно, что он будет презирать, либо ненавидеть тебя. И пусть уж лучше ненавидит».

«Но откуда у него такая враждебность? — Поттеру было весьма обидно подобное отношение одного из профессоров Хогвартса. — Я же ему ничего не сделал, за что он так ополчился на меня?»

«Ты не сделал? — Гарольд изобразил удивление. — А кто его любимого Темного Лорда замочил? Дамблдор, конечно, заявил, что Снейп был его шпионом, но я ему слабо верю».

Когда Гарри читал подшивки газет десятилетней давности, он не раз натыкался на фамилию Снейпа. Но мальчик сразу не связал того газетного типа с преподавателем зелий.  Какому нормальному человеку придет в голову взять на работу в школу бывшего упиванца? Однако Поттер явно не учел личность директора Хогвартса, способного, как оказалось, на весьма экстравагантные поступки. И теперь мальчику приходилось расхлебывать педагогические эксперименты Дамблдора.

«Ладно, что сделано, то сделано! Давай лучше делом занимайся», — прикрикнул на ученика Гарольд.

После того, как Гарри заставил Снейпа отвести взгляд, преподаватель взмахнул палочкой и объявил, что инструкции на доске, и они могут приступать к приготовлению первого в своей жизни зелья. Все это вполне совпало с описанием занятий у зельевара, полученных от старшекурсников. Никакой теории, никаких пояснений — только голая практика и плохо завуалированные оскорбления в сторону учеников.

Именно такое отношение профессора к процессу преподавания и стало одной из причин, побудивших Поттера бросить ему открытый вызов. Научить чему-нибудь он все равно не мог, на школьное соревнование всем в Хаффлпаффе было наплевать, так что реально открытое противостояние мальчику ничем не грозило. Конечно, Снейп мог назначить ему отработки, вот только Гарольд посоветовал Поттеру не волноваться по этому поводу и откровенно игнорировать декана Слизерина.

Если ученик отказывался отбывать наказания, назначенные преподавателем, директору оставалась последняя мера воздействия на него, а именно отчисление. Вот только в случае Гарри Поттера вероятность того, что мальчика выгонят из школы, равнялась нулю. Никакие былые заслуги не спасли бы Дамблдора, если бы Мальчик-Который-Выжил покинул бы Хогвартс. Директор мог изображать из себя идиота, но вряд ли был им до такой степени, чтобы не понимать очевидных вещей. К тому же Гарри в любой момент мог послать письмо в любую магическую школу за пределами Англии, и вряд ли кто-то усомнился бы, что они с удовольствием примут его. Так что все козыри были на стороне Поттера.

Пока же Гарольд посоветовал ему отрабатывать на занятиях по зельям практику их изготовления, а заодно тренироваться игнорировать особо доставучих идиотов. Психическую устойчивость наставник оценивал очень высоко, так что от Снейпа была бы хоть какая-то польза. Собственно говоря, этими двумя вещами Гарри в данный момент и занимался.

В отличие от Снейпа, его наставник не ленился объяснять, для чего нужны те или иные действия при изготовлении зелий, поэтому снадобье, заданное на сегодня, у Поттера получалось отменного качества. Судя по всему, это до дикости выводило профессора из себя, так как спустя десять минут после того, как ученики приступили к работе, Снейп полностью сосредоточился на Гарри, игнорируя остальных школьников. Это как нельзя больше устраивало Гарольда, так как позволяло товарищам  Поттера спокойно заниматься своим делом, не подвергаясь моральному террору, а самому Гарри развивать самодисциплину. Опытный маг считал, что умение сосредоточиться в откровенно враждебной среде необходимо любому волшебнику.

Попутно с приготовлением собственного зелья Гарри следил за действиями сидящего рядом Невилла. Он давно заметил, что его товарищ из-за своей неуверенности часто допускает ошибки, и хотел ему помочь. За время урока Поттеру удалось дважды помешать Лонгботтому взорвать свой котел, вовремя отдернув его руки, так и норовящие всыпать в варево очередной ингредиент в самый неподходящий момент. Снейп, конечно, разорялся по этому поводу и лишил Гарри еще десятка баллов, однако Поттер не обращал на него никакого внимания.

— Время истекло, всем прекратить работу, — профессор презрительно оглядел класс. — Я вижу, никто из вас не справился с заданием должным образом, так что к следующему уроку каждый напишет мне эссе два фута длинной. Свободны!

Выйдя в коридор, Гарри увидел слезы на глазах Гермионы. Мисс Грейнджер выглядела очень расстроенной, и ее сразу же окружили остальные ученики их группы.

— Гермиона, что случилось? — Сьюзен взяла девочку за руку. — У тебя ведь все получилось на уроке.

— Вот именно! — Грейнджер была не способна спокойно говорить. — Я сделала прекрасное зелье, а он…

— О, не волнуйся, — незаметно подошедшая Келли положила ей руку на плечо. — От Снейпа не стоит ждать справедливости. А если у тебя все получается, наверняка он еще и придирался к тебе во время урока.

— Нас сегодня спас Гарри, — усмехнулся Джастин. — Все внимание профессора досталось ему.

— Ну вот, оказывается все не так плохо, — Келли внимательно посмотрела на Поттера и, видя, что тот в норме, улыбнулась ему. — Все равно на экзаменах по СОВ и ЖАБА, которые только и имеют значение, проверять твою работу будет не он, а комиссия из министерства. Так что давай не будем грустить и пойдем уже обедать.

Глава 5. Орлята учатся летать

* * *

Последним занятием на этой неделе была травология, которую вел их декан, профессор Спраут. Для разнообразия урок шел не в одном из кабинетов Хогвартса, а в теплицах, расположенных неподалеку от замка. На первом курсе школьники по большей части изучали обычные растения, которые были известны не только в волшебном мире. Это, впрочем, не мешало этим самым растениям входить в качестве ингредиентов во многие зелья. Видимо, до них не довели, что они являются «маглами» и не могут иметь отношения к волшебству. Поттер первоначально не был особенно заинтересован в этом предмете, однако наставник указал ему на недопустимость подобного подхода.

Правильно приготовленное зелье может помочь волшебнику во многих случаях жизни. А эффективность любого зелья в большой степени зависит от того, насколько качественные ингредиенты использовались для него. Поэтому умение найти нужное растение, выбрать наиболее подходящее время для заготовки ингредиентов, правильное приготовление их и множество других мелочей были жизненно важны для всякого уважающего себя мага. Важно ведь не только то, созрело растение или нет, но и на какой почве оно выросло, чем подкармливалось, было ли прошедшее лето солнечным или дождливым и так далее.

Таким образом, во многих случаях было гораздо эффективнее вырастить растение самому, чем покупать его готовые компоненты, надеясь на компетентность и честность продавцов. И что немаловажно, зачастую выращенные растения оказывались намного дешевле, чем купленные в магазине. Учитывая страсть Гарольда к финансовым операциям, Поттер дивился тому, что наставник не поставил этот аргумент на первое место, но потом понял, что это лучше всего характеризует важность сказанных ранее вещей. После того, как профессор прочитала им вводную лекцию, поразительно напоминающую рассказ Гарольда, она поручила им во время практической части подрезать листья ползучей бегонии. Профессор Спраут разбила детей на четверки, поручив каждой команде определенный объем работ.

Эти занятия проходили вместе с Гриффиндором, и Гарри с Невиллом оказались в одной компании с Дином Томасом и Симусом Финиганом. Тут выяснилось, что гриффиндорцам сильно повезло с их напарниками. Гарри, которого тетя постоянно заставляла работать в саду, столкнулся с до боли знакомой деятельностью и щелкал секатором с видом крутого профессионала. Невилл же с самых ранних лет увлекался выращиванием растений и с нескрываемым удовольствием приводил бегонию в идеальный порядок. Благодаря хорошим навыкам двух хаффлпаффцев, их группа быстрее других шла к финалу, и профессор Спраут несколько раз отпустила похвалы в их сторону.

Желая сделать труд как можно более интересным, наставник начал подробный рассказ о применении этого растения в зельеварении, а Поттер транслировал его напарникам. Мало этого, как оказалось, Невилл знал о бегонии несколько фактов, неизвестных даже Гарольду, чем заслужил скупую похвалу наставника.

Первыми закончив задание и получив поощрительные баллы, ребята вышли на свежий воздух. Здесь Дин и Симус затеяли горячий спор о достоинствах и недостатках футбола и квиддича. Основным аргументом обоих спорщиков был фирменный «потому что».

— Ребята, как насчет того, чтобы в субботу после завтрака на практике разобраться что интереснее? — Гарри, услышав про футбол, сразу же вспомнил о кое-каких своих покупках.

— Я еще ни разу не летал на метле, — усмехнулся Томас, — так что сыграть в квиддич у нас вряд ли получится.

— Зато в футбол получится точно! — Гарри просто излучал уверенность. — К тому же я захватил с собой в школу мяч.

— О, ты гений! — восторгу Дина не было предела. — А я свой оставил дома, думал, волшебники в футбол не играют.

— А они и в самом деле не играют, — Симус воспринял идею хаффлпаффца несколько скептически. — Не думаю, что в Хогвартсе найдется подходящее место для этого.

— Ерунда! — в один голос воскликнули Поттер и Томас.

— Все что нам понадобится, это мячик, ровная поляна и наши ноги, — Дин буквально светился от предвкушения.

— Но ведь мы не умеем играть! — Невилл несколько озадаченно смотрел на двух любителей спорта. — Это же наверняка очень сложно.

— Ничего! Мы вас научим! — Гарри не собирался отказываться от своей идеи. — Уверен, вы легко все поймете. Я сегодня приглашу еще ребят с нашего факультета, так что думаю, две команды для мини-футбола мы соберем.

* * *

— Алекс, мы завтра с утра собираемся пойти играть в футбол, ты не подскажешь, кого мы можем попросить помочь с трансфигурацией? — Поттер подумал, что, учась в школе чародейства и волшебства, они себе могут позволить использовать в качестве ворот не только скинутые  мантии.

— Хм, футбол — это магловская игра? — получив утвердительный кивок первокурсника, староста задумался на минуту. — Пожалуй, будет лучше всего, если вы обратитесь к Седрику Диггори с четвертого курса. Он очень хорош в трансфигурации, к тому же я слышал, что у него намечается какой-то проект по магловедению. Думаю, ему будет интересно посмотреть на вашу игру.

Когда Гарри отыскал Седрика, допоздна засидевшегося в этот день в библиотеке, тот воспринял просьбу Поттера как подарок судьбы. Как оказалось, на старших курсах ученикам предлагался выбор двух или трех предметов из списка возможных факультативов. Седрик выбрал для себя нумерологию и руны, как наиболее полезные в жизни. Но для будущей карьеры было желательно иметь как можно больше успешно сданных экзаменов, и отец Седрика настаивал, чтобы он взял что-нибудь еще. Диггори сумел договориться с Чарити Бербидж, с прошлого года преподавшей магловедение, о том, что он самостоятельно выполнит исследовательский проект по этому предмету, и будет за это допущен к экзамену.

Так как требования в Хогвартсе к знаниям по магловедению были, мягко говоря невысокими, а в Хаффлпаффе всегда хватало маглорожденных и полукровок, Седрик считал вполне реальным самостоятельно подготовиться к экзамену по СОВ. Ну а просьба Гарри означала, что он будет иметь хорошие шансы подготовить практическую работу по спортивным играм маглов. Так что идея развития футбола в Хогвартсе нашла неожиданную поддержку со стороны мистера Диггори.

На следующее утро Гарри с Невиллом прихватили с собой Джастина и Эрни и отправились на завтрак, имея в наличии не только футбольный, но и волейбольный мячи. Поттер закупил спортивный инвентарь летом, в качестве удовлетворения своей детской мечты. Наставник слегка поиронизировал над его тягой к спортивным играм, но отговаривать не стал, несколько туманно заметив, что никогда не знаешь, что пригодится в жизни. И как понял Поттер, они с Гарольдом на этот раз не ошиблись.

Волейбольный мяч понадобился Гарри, чтобы привлечь к спорту девочек с их факультета и обеспечить Седрику дополнительный материал для его проекта. Сьюзен и Ханна уже выразили желание поучаствовать в неизвестной игре, но им явно не хватало человека, знакомого хотя бы с основами волейбола.

* * *

В это утро Гермиона Грейнджер собиралась сразу же после завтрака отправиться в библиотеку и провести в ее тиши все время до обеда. Она предвкушала, как сможет в спокойной обстановке хорошенько подготовиться к очередным занятиям и наконец-то утереть нос этому Гарри Поттеру. Мальчик должен понять, что лучшей ученицей школы является именно она, и признать ее несомненные таланты.

Гермиона даже не подозревала, что ее планам предстояло встретиться с жестокой реальностью в лице Сьюзен и Ханны, обратившим свои хищные взгляды на одногрупницу.

— Привет, ты сегодня рано проснулась! — девочки плюхнулись с двух сторон от мисс Грейнджер, отрезая ей пути к спасению.

— Я всегда так встаю, — Гермиона с подозрением посмотрела на окруживших ее подружек. — Вы тоже собираетесь пойти поучиться?

— Почти, — загадочно протянула Сьюзен. — Нам надо помочь Седрику с его исследовательским проектом, и мы рассчитывали, что ты тоже можешь захотеть поучаствовать в этом.

Гермиона недоверчиво оглядела девочек. Конечно, она уже знала, что половина школьниц тайно вздыхала по этому красавцу, спортсмену и просто хорошему парню, но активность одногрупниц заинтриговала ее. Правда, волшебные слова «исследовательский проект» сами по себе заставили ее сердце забиться с удвоенной быстротой, но она все же была не до конца уверена в чистоте намерений девочек.

— А по какому предмету этот проект? — Гермиона посмотрела на Сьюзен, как на явную заводилу.

— О, по магловедению! — заулыбалась мисс Боунс. — Мы подумали, что ты как раз тот человек, кто может ответить на любые вопросы.

Мисс Грейнджер поняла, что девочки решили воспользоваться ее знаниями, чтобы самим пообщаться с Седриком, но если это позволит ей уже на первой неделе занятий включиться в исследовательскую работу, то почему бы и нет? Она решила, что подобный опыт сможет пригодиться ей в будущем. К тому же, когда все увидят, что она помогает с учебой старшекурснику, то эти все (иначе говоря, Гарри Поттер), станут оценивать ее совсем по-другому.

— Мы встречаемся с ним в библиотеке? — Гермиона надеялась, что занятия в столь милом ее сердцу месте будут в два раза приятнее. — И кстати, чем конкретно мы будем заниматься?

— Нет, проект будет проходить возле стадиона, — на губах Сьюзен, которая поняла, что ее хитрый план по привлечению мисс Грейнджер к их игре полностью увенчался успехом, заиграла довольная улыбка. — Мы будем играть в фолейпол!

— Волейбол, — машинально поправила ошарашенная мисс Грейнджер. Только теперь она поняла, на что ее уговорили девочки. Вместо спокойного сидения в тихом читальном зале ей сегодня придется все утро бегать за мячиком. — А кто еще участвует?

— Мы втроем и еще ребята, — бодро заявила Ханна, которой тоже хотелось поучаствовать в разговоре. — Но мальчики будут играть в этот… а, футпол, вот!

Гермиона уже сама догадалась, как зовут этих мальчиков, во всяком случае, одного из них. Можно было не сомневаться, что если она собирается делать что-то интересное, в этом же обязательно будет участвовать ОН — Гарри Поттер.

* * *

На выходе из замка Гарри и компания наткнулась на троих первокурсников из Рейвенкло.

— Вау! Вы никак собираетесь играть в футбол?! — долговязый парень уставился на мяч в руках Гарри. — Как насчет поиграть всем вместе?

— Конечно, идемте, — Гарри тут же согласился. — Это Гермиона, Сьюзен, Ханна, Невилл, Джастин, Эрни, Симус, Дин и Седрик, — Гарри кивком указывал на ребят. — Ну а меня зовут Гарри.

— Тебя-то мы точно знаем, — рассмеялся рейвенкловец. — Меня зовут Терри Бут, а это Майкл Корнер и Энтони Голдстейн. Девочки, вы тоже будете играть в футбол?

— Нет, мы займемся волейболом, — очень серьезно ответила мисс Грейнджер. — Это нам несколько больше подходит.

— О, конечно, — Терри быстро пересчитал ребят. — Нас тогда получается пять на пять, как раз подойдет для мини-футбола.

— Нет, парни, вам придется играть без меня, — улыбнулся Седрик. — Я подготовлю вам площадку, а потом буду помогать девочкам.

Победный взгляд Сьюзен заставил Гарольда издать звуки, подозрительно похожие на хихиканье. Однако наставник решил не бросать такое важное дело, как честное распределение игроков, на произвол судьбы и обратил внимание Поттера на еще одну тройку учеников, вышедшую прогуляться на свежем воздухе. Две девочки, которые болтали на истории магии, и мальчик с гербом Слизерина на груди, неспешно направлялись в сторону озера. Сам Гарри, наверное, не обратил бы внимания на «ласковые» взгляды, которые белокурая девочка бросала на болтающих Седрика и Гермиону, но Гарольд показал свое мастерство старого интригана и тут же составил план по увеличению числа игроков.

«Попроси Сьюзен пригласить вон тех слизеринцев поучаствовать в игре, — наставник явно задумал что-то хитрое. — Тогда вас точно будет десять».

Гарри был не уверен в действенности идеи наставника, однако выполнил его просьбу. Как ни странно, но Сьюзен знала одну из этих девочек, так что проблем не возникло. Хотя почему, собственно, странно: волшебный мир был достаточно тесен, и все чистокровные маги так или иначе знали друг друга. Тем более тетя Боунс была не последним человеком в магической Англии, так что круг знакомств девочки был достаточно обширен. Судя по всему, Гарольд просчитал это заранее, поэтому и посоветовал обратиться за помощью именно к ней.

— Гринграсс, приятно встретиться, — вежливо кивнула Сьюзен. — Не желаешь присоединиться к нам?

— Привет, Боунс, — девочка оглядела остальных. — Доброе утро всем, а чем вы собираетесь заняться?

— Играем в мяч и помогаем Седрику с его проектом, — небрежно произнесла хаффлпаффка. — Мальчикам как раз не хватает одного человека для игры, чтобы Седрик не отвлекался на них.

Слизеринка переглянулась со своей спутницей и утвердительно кивнула.

— Кстати, это Трейси Девис и Блейз Забини, — Гринграсс выразительно посмотрела на Блейза. — Забини с удовольствием составит компанию ребятам.

Гарри был уверен, что Блейз первоначально хотел заявить во всеуслышанье, что он вовсе не горит желанием играть непонятно во что непонятно с кем, однако он быстро понял, что иногда лучше молчать, чем говорить. И холодные взгляды его одногрупниц, однозначно говорящих, что у Забини будут большие проблемы, если он попробует открыть свой рот, конечно же, были совершенно не причем! Судя по всему, девочки не собирались упускать возможность познакомиться поближе с самым симпатичным парнем Хогвартса, и если для этого надо было отдать Забини на съедение Поттеру, ну что же, с их точки зрения это были вполне допустимые потери.

Вся компания дружно направилась в сторону стадиона, причем девочки по дороге завалили Седрика различными вопросами, а ребята солидно рассуждали о том, какой крутой дриблинг они способны показать. Ну, по крайней мере, те, кто понимал смысл этого термина. Придя на заранее облюбованное место, первокурсники стали с интересом следить за Диггори, который начал готовить футбольную и волейбольную площадки.

Седрик и в самом деле превосходно владел трансфигурацией, так что спустя пять минут поле для мини-футбола было готово, причем на воротах болтались самые настоящие сетки. Мальчики быстро разделились на две команды, и суперматч Хаффлпафф плюс Слизерин против Рейвенкло и Гриффиндора начался.

* * *

Гермиона была абсолютно уверена, что легче научить кошку плавать, чем чистокровную ведьму правильно бить по мячу. Руки Дафны Гринграсс или Сьюзен Боунс были способны отправить несчастный мячик куда угодно, но только не в нужную сторону. Если бы не наличие рядом Седрика, который постоянно вызывал манящими чарами несчастный игровой снаряд, девочки уже давно проделали бы за ним десяток миль каждая.

Впрочем, на настроение юных ведьм таинственные траектории полета мяча никак не влияли. Девочки радостно приветствовали любое его касание их рук, а если после этого мячик все же каким-то образом умудрялся полететь не в сторону Запретного леса, а к другой участнице игры, их восторгу не было предела. Гермиона сразу же отказалась от идеи играть через сетку, поэтому девочки тренировались в кругу, но толку от этого было не намного больше.

— Ха, что это за игра, если в ней не летают на метлах! — рядом раздался чей-то насмешливый голос. — То ли дело квиддич!

Гермиона нахмурилась и, обернувшись, увидела подошедшего к ним Рона Уизли, который самодовольно оглядывал играющих детей. К глубокому несчастью рыжего гриффиндорца, он выбрал далеко не лучший момент для того, чтобы высказать свои не самые блестящие мысли. У ребят в это время происходили очередные разборки с целью выяснить нарочно или нет Симус ударил Эрни по ногам. Обе команды морально поддерживали своих товарищей, но моментально переключили свое внимание на типа, посмевшего сказать что-то нелестное об их занятии. Как известно, ничто так не объединяет людей, как образ общего врага.

Однако Уизли крупно повезло, и он был спасен от праведного гнева мальчиков. Хотя слово «повезло» в данном случае следовало применять с некоторыми оговорками. Дело в том, что в тот момент, когда Рон так неудачно открыл свой рот, Дафна Гринграсс как раз намеревалась нанести атакующий удар по мячу. Гриффиндорец отвлек ее внимание, и случилось чудо — удар действительно вышел сильным. Правда, мяч от руки доблестной слизеринки полетел не к другим участницам игры, а точно в лицо Рона Уизли. Впрочем, такие мелочи не могли расстроить мисс Гринграсс.

— Ура, получилось! — девочка радостно запрыгала на месте. — Я хочу еще разок попробовать!

Ошарашенный Рон Уизли в это время оказался на пятой точке, пытаясь понять, что с ним произошло. Мальчики, увидев какой с ним вышел конфуз, приветствовали Дафну бурными аплодисментами, сопровождающимися бодрыми криками, что привело девочку в еще больший восторг. Гермиона подавила улыбку и постаралась придать себе строгий вид. В самом деле, нельзя же так по-детски реагировать на всяких идиотов. Достаточно было просто сказать этому рыжему, что он не прав. Она уже приготовилась произнести подходящую случаю тираду, но Седрик решил сам разобраться с этим.

— Уизли, если я не ошибаюсь? — он дождался кивка сидящего мальчика. — Так вот, ты не находишь, что высмеивать других детей –  это очень некрасиво? А кроме того, весьма небезопасно.

Лицо Рона покрылось краской, и он уже собрался что-то ответить, но тут Блейз пару раз стукнул мячом о землю, намекая, что физиономия рыжего вполне может получить еще одно свидание с неким шарообразным предметом, и Уизли предпочел молча ретироваться. Его тактическое отступление было встречено веселыми комментариями детей, которые вернулись к своим занятиям.

За игрой незаметно пролетели три часа, и уставшие, но довольные школьники направились к замку. По дороге Гермиона старательно выпытывала у Седрика всевозможную информацию о том, как он собирается делать свой проект. Ведь все это может пригодиться ей в учебе, и нельзя проходить мимо возможности пополнить свой багаж знаний.

До обеда было еще два часа, а от пребывания на свежем возрасте у детей проснулся аппетит.

— У меня еще осталась коробка конфет, — вспомнил Симус. — Ими, конечно, не наешься, но хоть что-то.

— Есть предложение получше, — на лице Гарри всплыла довольная улыбка. — Мы все можем пойти в нашу гостиную и напиться чаю с какими-нибудь вкусняшками.

— Это здорово! — Дин посмотрел на Поттера голодным взглядом. — Но разве можно заходить в чужие гостиные?

— Не знаю, как на остальных факультетах, — заметил Седрик, — но в Хаффлпаффе всегда рады друзьям. Так что всем добро пожаловать.

Гермиона обратила внимание, как недоверчиво прореагировали на это заявление представители других факультетов. На самом деле за то время, что они вместе играли, дети забыли об их глупом разделении, но теперь их непринужденное общение вновь было под угрозой.

— Ммм, хочу эклеров, — задумчиво протянула Сьюзен. — Пойдемте, уверена, что наши мальчики добудут несколько пирожных.

Это заявление смело любые сомнения, которые могли возникнуть у детей. Устоять перед подобным соблазном было нереально.

* * *

В последующие дни их новые знакомые стали каждый вечер наведываться в гости к хаффлпаффцам. И дело было не столько в пирожных, о которых ребята, конечно, не забывали, но в первую очередь в лекциях, которые читал Гарри. Гарольд был весьма доволен своим учеником, у которого явно проснулся преподавательский талант, и пророчил ему великое будущее, если, конечно, мальчик будет слушаться его.

 Занятия с Квиреллом, Снейпом и Бинсом по-прежнему являлись пустой тратой времени, так что бедняге Поттеру приходилось отдуваться за них. Гарри оставалось только удивляться глубине и обширности познаний наставника, который свободно ориентировался практически в любой из магических дисциплин.

«Гарри, не стоит преувеличивать мои возможности, — пояснил Гарольд. — Просто то, что вы сейчас изучаете, это базовый материал, который должен знать любой волшебник. Правда между «должен» и «знает» разница достаточно велика, но не забывай, что и я не каждый».

Однако вскоре Поттеру предстояло изучить предмет, в котором не следовало ждать помощи от наставника. Одним прекрасным вечером Гарри увидел объявление, что в пятницу состоится их первый урок полетов на метлах. Мальчик испытывал как радость от того, что наконец сможет научиться летать, так и опасение что у него это может не получиться.

«Ничего страшного, — пытался утешить его Гарольд — Уверяю тебя, ходить по земле это совсем не плохо»

«Но ты-то летал! — Гарри не понимал, как можно спокойно относиться к таким вещам. — А я еще нет. Лучше бы помог дельным советом».

«Знаешь, что-то я ничего не помню о полетах на метле, — признался Гарольд. — Так что не думаю, что мне это понравится».

Ну раз даже у наставника не все было ладно с полетами, то Гарри и подавно не чувствовал в себе должной уверенности. Не прибавляли оптимизма и рассказы детей, выросших в волшебных семьях. По их словам, летать было жутко интересно, но объяснить толком, как именно они это делали, первокурсники были не в состоянии. Впрочем, переживал не он один. И Невилл, и Гермиона также были весьма взволнованы перспективой близкого знакомства с небом и, как и Гарри, выискивали в себе хоть какие-нибудь запасы уверенности.

Урок полетов, состоявшийся в среду у гриффиндорцев, не добавил детям оптимизма. Из красочного рассказа Дина Томаса ребята узнали, что Рон Уизли в самом начале занятия умудрился получить метлой по носу и сразу же выбыл из игры. Дети так и не узнали, соответствуют ли рассказы Уизли о  его полетах суровой действительности, но то, что он не умеет правильно обращаться с метлой, было несомненным фактом. Но если даже школьники, выросшие в волшебных семьях, не были готовы к полетам, то, что говорить о маглорожденных?

Когда дети появились на широкой поляне возле стадиона, они увидели дюжину метел, лежащих в ряд на земле. Мадам Хуч, преподаватель полетов, приказала ученикам встать каждому слева от метлы и начала объяснения.

 Как ни странно, у Гарри все получилось как-то само собой. Едва он вытянул правую руку, готовясь скомандовать «Вверх», как метла сама впрыгнула в нее. Едва усевшись на непривычный летательный аппарат, Поттер ощутил себя в родной стихии. Ученики поднялись на высоту двух метров и принялись летать по кругу. Гарри с трудом сдерживался, чтобы не устремиться ввысь, но, к счастью, наставник изо всех сил стремился умерить его энтузиазм. Если Поттер чувствовал себя в воздухе как дома, то Гарольд явно испытывал страх высоты.

Внезапно метла, на которой летал Невилл, вышла из под контроля и устремилась вверх, унося с собой вопящего от страха первокурсника.

— Мальчик, вернись! — мадам Хуч разрывалась между желанием лететь к потерявшему от страха голову ребенку и беспокойством за остальных учеников. — Все на землю, быстро!

Дети начали снижаться, но тут произошло то, что и должно было случиться — Невилл не удержался на мечущейся из стороны в сторону метле и камнем полетел вниз. Девочки завопили от ужаса, но в этот момент к падающему хаффлпаффцу устремилось вытянувшееся в полете тело.

Гарри, увидев, какое несчастье произошло с его товарищем, не задумываясь о своих действиях, направил метлу в сторону Невилла. Не обращая внимания на панические вопли Гарольда, Поттер инстинктивно рассчитал траекторию своего полета и успел подхватить Лонгботтома почти у самой земли. Просев под тяжестью тела «второго пилота» метла коснулась травы, но, повинуясь твердой руке Гарри, выровняла свой полет. Заложив пологий вираж, Поттер пошел на посадку рядом с кричащими от восторга одногрупниками.

— Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, вы целы? — на лице мадам Хуч был написан страх, смешанный с восторгом.

— Я-то да, а вот Невилл… — Гарри посмотрел на широко раскрытые глаза товарища. — Думаю, ему стоит пойти в больничное крыло.

— Да, да, конечно, — преподаватель схватила Лонгботтома за руку и потянула его в сторону замка. — На сегодня занятие закончено, все свободны!

Гарри задумчиво посмотрел вслед мадам Хуч, пытаясь представить себе, что произошло бы, если бы он не подхватил Невилла. Судя по всему, безопасности детей в Хогвартсе не уделяли серьезного внимания. Ведь не сложно было бы хотя бы на первый урок полетов пригласить пару старшекурсников, которые в случае чего могли бы подстраховать новичков. Да и сам преподаватель вполне могла бы не смотреть в ужасе на падение ребенка, а хотя бы попробовать спасти его. В конце концов, она же ведьма и должна владеть палочкой. Наверняка она могла бы подхватить ребенка магией, и не допустить его падения на землю.

«Гарольд, ты как?» — Гарри наконец вспомнил о наставнике, который вопил непонятные слова во время его стремительного полета, а сейчас подозрительно затих.

«Знаешь, ты вполне мог бы идти в камикадзе, — в голосе Гарольда слышалась дрожь. — Я думал, что мне не понравится летать, так вот, я ошибся. Я просто ненавижу летать, особенно с тобой!»

«Ну, я же не специально! — Гарри не мог понять причин недовольства наставника. — Или ты хотел, чтобы Невилл разбился?»

«Я бы хотел, чтобы ты почаще думал о целостности своей пустой головы, —  проворчал Гарольд. — Ты, конечно, повел себя как настоящий хаффлпаффец, но… летать с тобой очень страшно».

— Где ты научился так классно летать? — Сьюзен прервала внутренний разговор Поттера. — Я сама неплохо сижу на метле, но то, что ты сделал… это супер!

— Если честно, то я первый раз в жизни сел на метлу, — довольная улыбка сама наползла на губы мальчика. — Это получилось как-то само. Но летать — это настоящее чудо.

«Кому чудо, а кому сердечный приступ, — недовольно прокомментировал Гарольд. — Хорошо хоть у меня сердца нет, а иначе ты бы сегодня стал убийцей».

— Если ты так летаешь на этой школьной рухляди, представь, как будешь чувствовать себя на хорошей метле, — глаза Сьюзен горели азартом. — Я уже подумала, как получить свою, так что если хочешь — поделюсь идеей.

Гарри помнил, что первокурсникам запрещалось привозить в школу свои метлы, но судя по всему, мисс Боунс нашла способ обойти запрет. Вряд ли стоило удивляться этому, так как благодаря общению с тетей Сьюзен наверняка освоила «юридический» способ мышления. Они договорились обсудить этот вопрос вечером за чаем.

«Если нашла способ обойти запрет, грех этим не воспользоваться, — напомнил о себе Гарольд. — Вот только тебе нужна не просто хорошая метла, а очень хорошая».

«Кто-то недавно боялся полетов, или я ошибаюсь?» — Поттер не мог понять, что заставило наставника поддержать идею Сьюзен.

«Кто-то и сейчас боится, но дело превыше всего! — наставительно произнес «великий темный маг». — Если ты не заметил, большинство магов сходят с ума по квиддичу и полетам на метлах. А раз у тебя к этому явный талант, то будет преступлением не дать ему развиться. На будущее тебе не помешает иметь имидж первоклассного летуна. Но предупреждаю сразу, в полете я буду орать».

«Ладно, привыкну как-нибудь, — улыбнулся мальчик. — Ты лучше скажи, что означают те слова, что ты кричал?»

«Э… тебе их еще рано знать, — как-то смущенно протянул наставник. — И вообще, лучше думай не о разных глупостях, а  о том, какую метлу ты закажешь. Предупреждаю, экономить на собственной безопасности глупо, поэтому выберем что-нибудь поприличнее».

* * *

Спустя три дня рутина завтрака была нарушена прилетом двух групп сов, которые принесли Сьюзен и Гарри завернутые в бумагу длинные предметы, в которых любой волшебник без труда опознал бы метлы. Множество глаз удивленно уставились на первокурсников, столь бесцеремонно нарушающих правила, но у большей части школьников хватило ума промолчать. Однако кое-кто оказался не в силах соблюдать тишину.

— Я вижу, это метлы, — прошипел белобрысый слизеринец, подошедший к их столу. — А вам известно, что первокурсникам запрещено иметь метлы?

— Мистер Малфой, вы ошиблись столом? — стоящая неподалеку профессор Спраут, видимо, хотела в корне пресечь возможный конфликт.

— Нет, профессор, но я увидел, что два ваших первокурсника получили по почте посылки, очень похожие на метлы, и решил проверить это, — Малфой подобострастно улыбался профессору.

— О, не беспокойтесь, — мило улыбнулась декан Хаффлпаффа. — С их метлами все в порядке. Я в курсе дел своего факультета.

Обескураженный Драко Малфой направился к своему столу под насмешливыми взглядами хаффлпаффцев. Его изумление можно было понять — наследник богатейшего рода не может привезти в школу свою метлу, а какие-то хаффы спокойно делают это на глазах своего декана. Ну что же, раз можно им, значит можно и ему. И пусть попробует кто-нибудь помешать ему!

— Ну как, сразу пойдем опробовать обновки? — Сьюзен нетерпеливо смотрела на Гарри.

— Конечно! — Поттер довольно улыбнулся и указал глазами на Невилла и Гермиону. — А заодно совместим приятное с полезным.

* * *

— Я не собираюсь тратить свое время на всякую ерунду! — возмущенная мисс Грейнджер безуспешно пыталась отбиться от Сьюзен и Ханны, целеустремленно тащащих ее за руки к полю для квиддича. — Я прекрасно обойдусь и без этих ваших полетов.

Шедший рядом Невилл только тяжко вздыхал с самым несчастным видом, не решаясь оказывать более серьезное сопротивление. Сразу же после завтрака бравые хаффлпаффцы потребовали от двух худших летунов их группы немедленно приступить к дополнительным занятиям полетами. Все возражения несчастных были решительно отметены в сторону, и Невилл с Гермионой под конвоем своих одногрупников направились на первую тренировку.

Гарри и Сьюзен, планируя это занятие, учли ошибки мадам Хуч и обратились за поддержкой к старшим ученикам. Ради такого случая, старосты попросили семикурсников Бада Беркса и Стефани Майер помочь малышам. Сейчас выпускники сидели на поле в трансфигурированных ими же шезлонгах и наслаждались мягкими лучами осеннего солнца. Благо, все, что от них требовалось, это находиться в готовности подстраховать детей.

— Почему я должна учиться летать? — Гермиона сделала последнюю попытку отбиться от чрезмерно ретивых учителей, демонстративно усевшись на траву. — В конце концов, по этому предмету даже нет экзаменов! А если бы и были, то я получаю достаточно баллов на других уроках, чтобы компенсировать провал в полетах!

— Юная мисс, а вы пришли в школу ради того, чтобы зарабатывать оценки, или для того, чтобы получить знания? — Бад отвлекся от разговора со Стефани и обратил свое внимание на первокурсников. — Умение летать на метле может пригодиться вам в жизни, поэтому мне непонятно ваше нежелание тренироваться.

Под строгим взглядом старшекурсника Гермиона поднялась на ноги и уперлась гвзглядом в землю. Бад терпеливо ждал ответа девочки, прервав взмахом руки попытку Сьюзен заступиться за одногрупницу.

— Я просто боюсь летать, — чуть слышно произнесла Гермион. — Я всегда боялась высоты.

Девочка съежилась, ожидая насмешек со стороны одногрупников. Она с детства привыкла к жестокости со стороны других детей и сейчас ожидала, что ее недостаток станет темой бесконечных шуток.

— Ну вот, тебе надо было сразу же признаться, — Сьюзен взяла Гермиону за руку. — Когда ты полетишь, мы с Гарри будем рядом с тобой. Чуть что, говори нам, мы тебя доставим вниз.

Гермиона недоверчиво посмотрела на детей и согласно кивнула. Она все еще боялась подняться в воздух, хотя умом понимала, что ей ничего не грозит. Рядом будут Сьюзен и Гарри, снизу ее подстрахуют старшекурсники, да и в любом случае она не собиралась подниматься слишком высоко.

Наконец мисс Грейнджер оседлала метлу и осторожно оторвалась от земли. Первые минуты она летела, уставившись на древко и боясь оглядеться вокруг себя. Но постепенно страх начал отпускать ее, и она осторожно посмотрела на летящих рядом товарищей. Сьюзен находилась слева от нее и, как оказолась, давала ей советы. Гермионе стало чуть стыдно, что она до сих пор не слушала девочку, но она заметила, что голос мисс Боунс независимо от смысла ее слов сам собой действует успокаивающе. Она попыталась улыбнуться Сьюзен, и хоть вряд ли это у нее получилось мало-мальски хорошо, но девочка в ответ радостно заулыбалась ей.

С другой стороны, Гарри Поттер держался чуть ниже Гермионы и внимательно следил за ее движениями, готовый в любой момент подхватить ее. Хоть он сам только в четверг впервые сел на метлу, но держался на ней с поразительной ловкостью. Гермиона призналась сама себе, что чем больше узнает Гарри, тем более совершенным он ей представляется. И она вдруг подумала, что на самом деле ей сейчас хочется не доказать Поттеру, что она лучше его, а показать, что она достойна его дружбы.

Занятая этими размышлениями, девочка совсем забыла о своих страхах и летела теперь намного увереннее. Ребята, видя ее прогресс, потихоньку начали отходить в стороны, давая ей лететь одной. Когда Гермиона вновь собралась с мыслями, она обнаружила, что спокойно летит на высоте примерно двадцати футов, но теперь полет не вызывал у нее чувства ужаса. Она выполнила на пробу несколько поворотов, поднялась чуть выше, опустилась и даже попробовала ускориться. Пусть пока и неуверенно, но у нее получались все эти маневры.

Спустя два часа, Сьюзен и Гарри поблагодарили семикурсников за помощь и наконец-то закончили занятие. Гермиона и Невилл несколько раз по очереди поднимались в небо на метле, одолженной ребятами у Келли. Ее Чистомет-5 идеально подходил для начального обучения полетам, в отличие от Чистомета-7 Сьюзен, или Нимбуса-2000 Гарри. Теперь их группе не стыдно будет появиться на следующем уроке полетов, и двое «учителей» получили наконец возможность расслабиться и самим вволю поноситься в небе.

Гермиона со страхом и восхищением следила за фигурами пилотажа, которые выделывали ее товарищи, и хоть и не верила, что когда-нибудь сможет летать также, но надеялась хотя бы приблизиться к ним. И если у Гарри был несомненный талант, которого была лишена девочка, то Сьюзен добилась такого мастерства упорными тренировками. Это ей сообщила Ханна, прежде чем попросила Чистомет-5, который Гермиона держала в руке, и присоединилась к двум летунам.

* * *

«Он и в самом деле полный идиот! — Гарольд явно был разочарован в умственных способностях некоторых юных волшебников. — Забини был абсолютно прав, его можно обманывать, как младенца».

«А тебе непременно хочется учинить вселенскую интригу, — усмехнулся Поттер. — Ничего, нам пока и этого типа хватит».

Дело в том, что демонстративное получение метел Поттером и Боунс за завтраком в большом зале было проведено с целью учинить маленькую пакость некоему мистеру Малфою. Слизеринцы, входящие в компанию Гарри, признались, что их до ужаса раздражает этот белобрысый тип, который повсюду ходит с самым надменным видом и изображает из себя слизеринского принца. После небольшого мозгового штурма был составлен нехитрый план, который позволил бы преподать урок мальчику. Естественно, основную идею придумал Гарольд, воспользовавшись предложением Сьюзен, в результате чего авторитет мистера Поттера заметно поднялся в глазах отдельных представителей змеиного факультета.

Усилить зависть Малфоя по поводу наличия у юных хаффлпаффцев метел для Забини и Гринграсс оказалось даже легче, чем они думали. По большому счету они вообще могли ничего не предпринимать, этот идиот и так повелся на провокацию Гарри. И в результате в данный момент вся школа наблюдала знаменательный момент прибытия в большой зал персональной метлы белобрысого слизеринца.

— Мистер Малфой, разве вы не знаете, что первокурсникам нельзя иметь в школе собственные метлы? — строгий голос профессора МакГонагалл медом пролился по ушам Поттера.

— Да, профессор, — выражение лица Малфоя было заискивающим и вызывающим одновременно. — Но руководство школы разрешило это некоторым хаффлпаффцам, поэтому я не вижу причин, почему бы мне тоже не привезти свою метлу.

— О если кому-то из первокурсников разрешено иметь собственные метлы, то вы, несомненно, правы, — благожелательно улыбнулась МакГонагалл. — Но, к сожалению, я не знаю таких случаев.

— А как же Поттер и Боунс? — удивленно воскликнул Малфой. — Ведь они получили метлы у вас на глазах!

— Вы ошибаетесь, мистер Малфой, — строго произнесла декан Гриффиндора. — Мистер Поттер и мисс Боунс получили метлы, принадлежащие старшему ученику, иначе говоря, попросту помогли ему с доставкой. Использование чужих метел ни в коей мере не запрещено правилами. А вот вы сами признались, что у вас собственная метла. Так что до начала следующего года она побудет у меня, и двадцать баллов со Слизерина.

— Профессор МакГонагалл, — недовольно выплюнул нарисовавшийся рядом с МакГонагалл Снейп. — Как декан Слизерина именно я должен решать вопрос с наказанием мистера Малфоя и с арестом его метлы! Не забывайте, что вы декан Гриффиндора.

— А еще я заместитель директора школы, — мило улыбнулась пожилая женщина. — И наказала мистера Малфоя именно с этой позиции.

Два профессора отошли в сторону от детей, очевидно для того, чтобы предаться привычному выяснению отношений, а Драко Малфой с тоской глядел вслед уплывающей от него метле. Он уже успел рассказать всем слизеринцам, как он утрет нос жалким хаффлпаффцам на своей проверенной Нимбус-98, и теперь ему придется испытать сомнительное удовольствие стать предметом насмешек своего факультета. На Слизерине ценили тех, кто добивается успеха, а к идиотам, оказавшимся в числе проигравших, не испытывали ничего, кроме презрения.

В данный момент времени метлы Сьюзен и Гарри действительно принадлежали не им, а Седрику Диггори. Ребята составили с четверокурсником договор аренды, по которому новая метла мистера Поттера и Чистомет мисс Боунс до конца года принадлежали ему. Договор был официально заверен у их декана, так что проблем с наличием в школе собственных метел у ребят не было. Если бы Малфой не был высокомерным болваном, он бы тоже мог узнать об этой лазейке в правилах и спокойно воспользоваться ей, но как верно предположил Гарольд, наследник богатейшего рода посчитал ниже своего достоинства обратиться к кому-нибудь за консультацией. А Слизерин — это не тот факультет, где тебе протянут руку помощи, тем более, если ты подал заявку на лидерство.

* * *

Минерва МакГонагалл подошла к горгулье, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. «Мятные леденцы» — очередной идиотский пароль, придуманный директором. Он и в самом деле полагал, что никто не догадается, что столь великий волшебник будет использовать в качестве секретного слова названия сладостей. Однако это маленькое чудачество Дамблдора было уже давным-давно известно магической Англии, и лишь то, что большинство волшебников были людьми тактичными, удерживало директора в плену собственных заблуждений.

Письмо МакГонагалл, направленное в магловскую полицию, сделало свое дело, и спустя несколько дней после начала учебного года чета Дурслей предсказуемо оказалась на полном казенном иждивении. Объяснить, в какую именно школу отправился проживавший с ними Гарри Поттер, они по понятным причинам не могли, и им вполне светило обвинение в убийстве ребенка.

Как и предполагала многоопытный декан Гриффиндора, очень скоро информация о злоключениях опекунов Гарри достигла ушей Дамблдора. Мисс Фигг добросовестно исполняла свои обязанности по наблюдению за домом 4 по Привет-драйв, поэтому предсказать подобное развитие событий было несложно. Естественно, директор вызвал профессора МакГонагалл к себе для неприятного разговора, в ходе которого даже посмел упрекнуть в том, что Минерва не предоставила Дурслям фиктивных документов о том, что вверенный их попечению ребенок учится в школе-интернате «Хогсмит». Подобные документы выдавались на руки родителям маглорожденных волшебников, чтобы разрешить проблемы с властями большого мира.

Но директор, видимо, плохо знал своего заместителя. МакГонагалл была достаточно опытным администратором, чтобы любое свое действие или бездействие оправдать с помощью действующих инструкций и положений. Одним из пунктов «Инструкции по общению с попечителями будущих учеников Хогвартса, проживающими вне магического мира», утвержденной еще 65 лет назад, было то, что подобные документы выдаются на руки этим самым попечителям только по их прямому требованию. Это было сделано, чтобы оформлять их только тогда, когда это действительно необходимо. Министерство не собиралось перетруждаться, прикладывая лишние усилия к поддержанию легальности этой фиктивной школы, и старалось по возможности минимизировать информацию о ней.

Таким образом, МакГонагалл сумела выставить виноватыми в их бедах самих же Дурслей, после чего директор, повздыхав с четверть часа, отправил ее вызволять незадачливых опекунов мистера Поттера из застенков полиции. А, собственно, кого он еще мог отправить, если постоянное общение с маглами из всех профессоров Хогвартса поддерживала только она. Общаться с семьями маглорожденных студентов было обязанностью заместителя директора школы.

Нет, конечно, Дамблдор мог обратиться за помощью в министерство, и специалисты-обливиаторы мигом освободили бы чету Дурслей, вот только МакГонагалл была абсолютно уверена, что директор никогда не пойдет на это. Узнай чиновники министерства, как какие-то жалкие маглы обращались с Мальчиком-Который-Выжил, и проблему Дурслей можно было бы считать решенной раз и навсегда. А заодно подобная информация, ставшая бы достоянием определенных кругов, сильно осложнила бы жизнь Дамблдору. Ведь последние десять лет директор утверждал, что Гарри Поттер живет у своих родственников в любви и довольстве. Так что решение Дамблдора могло быть только одно.

И вот теперь декану Гриффиндора предстояло дать отчет о своей поездке. Нельзя сказать, что она не выполнила указания директора, но вот новости, которые она собиралась сообщить Дамблдору, вряд ли были те, на которые он рассчитывал.

— Итак, Минерва, надеюсь, все прошло хорошо, — директор, как обычно, изображал из себя доброго дедушку.

— О, недоразумение со школой разрешилось, — небрежно произнесла МакГонагалл. — Дурслей больше никто не обвиняет в исчезновении Гарри.

— Ну, вот и славно, — чувствовалось, что Дамблдор несколько расслабился. — Значит, Гарри сможет без проблем вернуться к ним на каникулы.

Идея, что мистер Поттер должен жить с людьми, ненавидящими его, явно отдавала ненормальностью, во всяком случае, по мнению декана Гриффиндора. Да и вообще Дамблдор здесь явно влезал не в свои дела. В конце концов, он ни при каких обстоятельствах не мог рассматриваться как опекун Гарри, так что совесть Минервы была абсолютно чиста.

— Боюсь, Альбус, что это невозможно, — МакГонагалл стоило определенного труда сдержать довольную улыбку. — Обвинение в убийстве мистера Поттера это далеко не все, что вменяется в вину родственникам Гарри.

— И что еще умудрились совершить эти... Дурсли? — с какой-то безнадежностью поинтересовался директор.

Как оказалось, их сил хватило на многое. Во всяком случае, по мнению магловской полиции. В чем этим парням не откажешь, так это в дотошности и упорстве. После многочисленных допросов соседей Дурслей и учителей в школе, где учились Гарри Поттер и Дадли Дурсль, а также благодаря детальному обыску в доме на Тисовой улице, обвинения против этой семейной четы пополнились статьями о жестоком обращении с детьми и ненадлежащем выполнением своих обязанностей опекунов. Также всплыли факты о том, что опекунство над Поттером Дурсли получили в обход закона, так что, несмотря на то, что документы об учебе Гарри все же нашлись, Вернон и Петунья все равно находились под пристальным вниманием компетентных органов.

— Вот официальное письмо из магловских органов попечительства и опекунства, — МакГонагалл протянула директору бумагу жутко официального вида. — Здесь сказано, что, если школа не может оставить в своих стенах мистера Поттера на время каникул, нам следует связаться с ними на предмет размещения на это время Гарри в приют.

— Минерва, но ведь вы могли бы что-нибудь сделать с этим, — Дамблдор расширившимися от удивления глазами взирал на своего заместителя. — Гарри Поттер в приюте — это полное сумасшествие.

— Увы, Альбус, именно в этом мы бессильны, — притворно вздохнула МакГонагалл. — К сожалению, у маглов очень развита бюрократия, и теперь об этом деле знают слишком много людей. Кроме того, огромное количество документов, описывающих ситуацию, разослано по всей их чиновничьей машине. Если бы вы сообщили мне об этой проблеме до того, как дело набрало обороты, еще можно было остановить его в зародыше, а сейчас, увы, это нереально.

— Всегда ненавидел бюрократию, — проворчал глава Визенгамота и Председатель Международной Конфедерации Волшебников. — Неофициальный стиль работы гораздо удобнее.

Вот именно, он гораздо удобнее, чтобы в случае чего уйти от ответственности. Именно это Дамблдор и предпочитал делать всю свою жизнь. Раздавать умные советы, а потом делать удивленные глаза, когда эти самые советы вели к, мягко говоря, не лучшим результатам. Зато наш величайший маг современности оставался непогрешим — он ведь сам ничего не делал. Хм, стоит признать, что магловская любовь к бюрократии имеет под собой серьезные основания. Конечно, во всем следует соблюдать меру, вот только директор в своей любви к неофициальности давно перешел все разумные пределы.

— Я должен срочно найти для Гарри новую приемную семью, — похоже, Дамблдор слегка отошел от новостей и был готов более-менее адекватно воспринимать окружающий мир, насколько он вообще был на это способен. — Думаю, Уизли идеально подойдут для этого!

Ну конечно, а кто десять лет назад утверждал, что мальчик должен расти вне магического мира, чтобы известность не испортила его? Вот только, Альбус, вам вряд ли удастся запихать ребенка с семью ваших ярых фанатиков.

— Увы, директор, но это невозможно, — на этот раз Минерва вздохнула почти что искренне. Уизли, конечно, не лучший вариант, но ведь МакГонагалл и сама могла бы оформить опеку над ребенком. Точнее, имейся такая возможность, она бы уже сделала это, поставив Дамблдора перед фактом. — После вмешательства магловских властей мы можем поместить Гарри только в семью, живущую в большом мире. Иначе у нас опять возникнут проблемы с законом.

И теперь вам, уважаемый директор, придется вспомнить, что среди ваших сторонников, так радеющих о благе маглов, нет ни одного маглорожденного. Как ни странно, все эти разборки между магами касались по большей части исключительно чистокровных семей, в крайнем случае, полукровок. Дети, выросшие в большом мире, быстро убеждались, что в среде волшебников у них нет перспектив, и спокойно покидали магический мир. Лили Поттер была исключением, а не правилом. Если бы не ее любовь к Джеймсу, она и сейчас спокойно жила бы среди маглов. В конце концов, волшебство позволяет весьма неплохо устроиться в среде обычных людей.

* * *

— Нет, Седрик, основной целью игры в волейбол не является «удачно поразить мячом зазевавшегося типа, которому очень хочется сделать гадость», — Гермиона тяжко вздохнула, косо посмотрев в сторону сидящих рядом девочек. — Что бы ни думали по этому поводу некоторые представительницы Слизерина.

Гермиона просматривала заметки Диггори о магловских спортивных играх, написанные им в результате наблюдения за забавами первокурсников, и все больше удивлялась некой странности мышления чистокровных волшебников. Достаточно сказать, что основную пользу от волейбола Седрик усмотрел в возможности совершенствования чар призыва. Нет, конечно, это утверждение имело под собой определенные основания, вынесенные Диггори из собственного опыта, но все же такой утилитарный подход к спортивным играм несколько удивлял мисс Грейнджер.

— Хотя должна признаться, что существует очень похожая игра тем же самым мячом, где как раз требуется попасть по другому игроку, — Гермиона как всегда стремилась быть абсолютно точной и честной. — Но она является неофициальной.

— И ты молчала об этом! — возмутилась сидящая рядом Трейси Девис. — Наверняка она еще интереснее! Раз там можно бить по соседу, значит, надо еще и уметь уворачиваться от ударов, а это очень важный навык.

Гермиона неуверенно кивнула. Сама она только видела, как играли в «картошку», но никогда не принимала участия в столь нецивилизованной забаве. Однако по хищному блеску, появившемуся в глазах Трейси и Дафны, сегодня ей-таки придется получить несколько раз мячом по спине. Мисс Грейнджер не сомневалась, что игра, в которой надо умело ударить противника в спину, самому уклониться от такого удара и суметь мастерски подставить другого игрока, придется вполне по вкусу слизеринкам.

Все это обсуждение происходило на стадионе, где команда Хаффлпаффа собиралась провести свою первую тренировку в этом году. Гарри не мог дождаться официального матча, чтобы оценить все достоинства квиддича и притащил их компанию понаблюдать за полетами игроков Хаффлпаффа. Поскольку в этом году Седрик Диггори должен был дебютировать в команде, причем на должности ловца — самой ответственной, Гермиона посчитала возможным для себя потратить часть своего бесценного времени, чтобы понаблюдать за тренировкой, а заодно обсудить с Седриком его проект. Впрочем, девочка понимала, что отвертеться у нее все равно не получилось бы. Сьюзен и Ханна с маниакальным упорством стремились приобщить мисс Грейнджер к общественной жизни и, безусловно, потащили бы ее сюда вне зависимости от желания Гермионы.

* * *

— Седрик, а двусторонка у вас будет? — Дин Томас решил отвлечь Диггори от «девчоначьих» разговоров, дабы пообщаться о действительно важных вещах. — И сколько у вас запасных в команде?

— А что такое «двусторонка»? — не понял новый ловец Хаффлпаффа. — И кто такие запасные и зачем они вообще нужны?

Гарри удивленно уставился на четверокурсника. Нет, он, конечно, подозревал, что волшебники категорически не желают признавать достижения обычного мира, но ведь могли бы пользоваться чужими идеями, хотя бы выдав их за свои! Впрочем, подобное отношение магов к окружающему миру открывало перед мистером Поттером определенные перспективы. Пока Дин, отчаянно жестикулируя, объяснял Седрику принципы тренировок в игровых видах спорта, Гарри решил посоветоваться с наставником.

«Гарольд, ты не помнишь точно, что именно в письме из школы говорилось про квиддич? — как можно нейтральнее поинтересовался мистер Поттер. Отношение учителя к полетам ему было известно, и он старался крайне осторожно касаться больной темы.

«Во-первых, ты и сам без всякого письма должен прекрасно знать, что тебе еще целый год играть нельзя, — недовольно проворчал Гарольд. — А во-вторых, чтобы ты ни задумал, это заведомо плохая идея, если она касается этого идиотского квиддича!»

«Ну, Гарольд, ты же сам говорил, что игроки пользуются авторитетом в среде магов, — Гарри желал по возможности смягчить удар. — Подумай сам, как замечательно будет создать собственную команду».

Поттер решил подождать пару минут, пока Гарольд сумеет преодолеть свою нелюбовь к квиддичу и по достоинству оценит идею мистера Поттера. В том, что старший товарищ уже понял, куда направляются мысли Гарри, мальчик не сомневался.

«Хм, навыки организаторской деятельности тебе, безусловно, не повредят, — нехотя пробормотал наставник. — Да и о репутации забывать не следует».

«Так ведь я об этом и говорю! — Гарри обрадовался, что ему не пришлось долго уговаривать наставника. — И что было сказано в письме?»

«Я тебе что, записная книжка? — возмутился Гарольд. — Если в твоей пустой голове ничего не откладывается, потрудись узнать информацию у того, кто точно ей владеет. Думаю, человек, выучивший наизусть все учебники, наверняка и письмо вызубрил с точностью до запятой».

Гарри мысленно укорил себя за недогадливость. Действительно, если хочешь получить о чем-то абсолютно точные сведения — обратись к Гермионе Грейнджер. Девочка обожала сыпать цитатами из учебников и наверняка могла ему помочь. Тем более что в данный момент ее отвлекли от разговора с Седриком, и она ничем не была занята.

— Гермиона, ты не помнишь, в письме, которое нам прислали из школы, говорилось, что первокурсникам нельзя играть в квиддич, или что им нельзя играть за команды факультетов? — сам Поттер был уверен во втором, но на всякий случай стоило подтвердить свои догадки.

— Если бы ты внимательно читал письмо, — мисс Грейнджер с удовольствием занялась своим любимым делом демонстрации знаний, — то обратил бы внимание, что там вообще нет ни слова о квиддиче! А запрет на игру в факультетских командах упоминается в истории Хогвартса, ты, наверное, помнишь о нем оттуда.

— Вот это да, ты читал эту скукотищу? — Симус Финиган недоверчиво посмотрел на Гарри. — Я не смог продвинуться дальше третьей страницы.

— И очень зря, там содержится много полезных сведений, — нравоучительно заметила мисс Грейнджер.

— Спасибо, Гермиона! — Гарри решил прервать лекцию о пользе чтения. — Ребята, у меня есть идея!

Спустя несколько минут на трибунах стадиона родилась новая межфакультетская команда по квиддичу. Тут очень кстати пришлись познания Гермионы о правилах Хогвартса. Девочка не собиралась играть сама, но охотно подсказала, что если оформить команду, как спортивное общество, то никто не сможет придраться к ним. Но общество следовало создавать официально.

Несколько минут бурных обсуждений под веселым взглядом мистера Диггори принесли свои плоды, и школьники сумели самоорганизоваться. Единодушным решением Гарри был провозглашен председателем общества, а Гермиона — секретарем. Девочка явно не ожидала такого поворота событий, но остальным детям показалось, что она идеально подходит для этой работы. Ведь от секретаря не требуется мастерства полетов, зато усидчивость и любовь к печатному слову очень даже приветствуются.

Теперь оставалось дело за малым: создать из группы первокурсников, часть которых месяц назад впервые полетела на метлах, боеспособную команду. Как наставительно заметила мисс Грейнджер, «порядок бьет мастерство», а значит, их гарантированно ждет победа в любом состязании, так как благодаря ей что-что, а уж порядок всегда будет гарантирован.

Гарри сперва несколько удивился подобной активности девочки, однако наставник подсказал ему, что Гермионе, скорее всего, уже очень давно хотелось заняться активной общественной деятельностью. Вот только мисс Грейнджер привыкла все делать официально, поэтому идея Поттера с командой явилась для нее манной небесной. К тому же ей наверняка польстило доверие, оказанное товарищами.

Седрик отправился к своей команде, так как остальные игроки Хаффлпаффа как раз пришли на поле, а первокурсники между тем продолжили свои дебаты. Было решено понаблюдать за полетами старших ребят, чтобы каждый реально оценил свой уровень и смог бы потом показать себя во всей красе. Гарри авторитетно заявил, что они вполне могут воспользоваться для отборочных полетов школьными метлами, ведь прямого запрета на это в правилах не было. Гермиона тут же подтвердила, что ввиду того, что они теперь вполне официально являются одним из клубов Хогвартса, то вполне законно могут претендовать на использование школьного инвентаря.

Подобная казуистика вызвала уважительные взгляды слизеринцев, явно обдумывающих, для каких еще целей можно воспользоваться их новым статусом. Да и остальные первокурсники по достоинству оценили предложение мисс Грейнджер официально оформить их коллектив. Благо, что для этого потребовалось всего лишь провести голосование с целью избрать руководителей организации.

Гермиона на правах секретаря объявила, что она не собирается участвовать в отборе, зато вполне может вести протокол. Невилл тут же заявил, что не может бросить товарища одного в столь трудном деле и вызвался помочь девочке. Гарри одобрительно кивнул, подумав про себя, что основной причиной стремления приятеля к бумажной работе являлось столь же сильная, как и у Гарольда, «любовь» к полетам. Сам Поттер все это время, почти не отвлекаясь, смотрел на фигуры пилотажа, выделываемые старшими учениками, и с изумлением осознал, что они со Сьюзен летают не хуже них.

«А что ты хотел, — фыркнул Гарольд. — Полеты — это одна из тех вещей, которые больше зависят от таланта, чем от обучения. Хотя учиться, конечно, никогда не повредит!»

Гарри теперь стало понятно отсутствие у наставника восхищения от парения в небе. Наверняка он, при всех своих несомненных талантах, был лишен этого дара и тяжело переживал свою ущербность. А зная манию величия Гарольда, нетрудно было догадаться, как сильно он должен был ненавидеть все, связанное с полетами.

— Так, есть еще один вопрос, — Гарри подумал, что полеты сами по себе это замечательная вещь, но без понимания тактики игры от них не будет толку в воздухе. — Нам явно не помешает тренер, и я вижу только одну возможную кандидатуру.

— Правильно, Седрик идеально отвечает всем критериям, — Трейси с одобрением посмотрела на Поттера. — Тренер должен быть умным, выносливым, спокойным, решительным...

— И красивым... — чуть слышно добавила Ханна, так что распознать слова смогли лишь Сьюзен и Гарри, сидевшие рядом с девочкой. А мечтательная улыбка на губах мисс Эббот однозначно говорила, что Диггори точно обладает этим несомненным достоинством.

«Вот, не забывай о женской логике! — победно воскликнул Гарольд. — А ты еще спрашивал, зачем я тебя в Хэрродс потащил. Запомни, для лидера мелочей не бывает».

Да уж, с наставником не поспоришь. К счастью, кое-кого из девочек интересует не только внешность людей, хотя, безусловно, идеала не существует. Гарри задумчиво посмотрел на мисс Грейнджер, что-то усиленно записывающую в добытый из-под мантии пергамент.

«Признаю, признаю, ты как всегда прав, — чуть ехидно похвалил наставника мальчик. — Вот только стоит ли собирать свою команду из тех, для кого главное — моя внешность?»

«А других сторонников у меня для вас нет, — непонятно ответил Гарольд, однако тут же поспешил пояснить свою мысль. — Если ты всерьез собираешься в будущем заняться политикой, готовься уже сейчас. Пусть внешность не главное, но и она может стать одной из тех соломинок, что перетягивают поддержку народа от твоих противников к тебе. И вообще, хватит болтать, займись уже делом!»

Совет наставника пришелся весьма вовремя, потому что у команды Хаффлпаффа как раз закончилась тренировка. Гарри поднялся и решительно направился к Седрику. Пусть уж их новый тренер сам распределит ребят по позициям, это будет самым правильным.

* * *

Гермиона с удивлением наблюдала, как во время обеда у нескольких первокурсников, сидящих за столами других факультетов, внезапно лица приобрели цвета всех оттенков радуги. Причем в числе этих школьников были и их товарищи по команде.

— Опять близнецы Уизли свои «шуточки» вытворяют, — недовольно заметила сидящая неподалеку Келли. — И как всегда на малышах.

Гермиона посмотрела на стол Гриффиндора, где двое рыжеволосых третьекурсников заливисто хохотали, поглядывая на детей, пытающихся понять, что с ними произошло. Рядом с близнецами ржал их младший братец, столь презрительно отзывавшийся о магловских видах спорта.

— Но почему они не боятся профессоров? — мисс Грейнджер недоуменно обратилась к старосте. — Ведь преподаватели должны призвать их к порядку!

— К сожалению, им эта «шалость», скорее всего, в очередной раз сойдет с рук, — вздохнула Келли. — Все знают, кто устраивает подобные вещи, но как обычно ничего не могут доказать, — девушка на секунду замолчала. — Или не хотят... — тихо добавила она.

— А почему за нашим столом никто не пострадал? — сидящий неподалеку Поттер включился в разговор.

— Так ведь Уизли отличаются истинной гриффиндорской храбростью, — Келли презрительно усмехнулась. — Они «шутят» только над теми, кто не может дать сдачи, в основном, над первокурсниками. А связываться с Хаффлпаффом не решаются, вы ведь помните «Один за всех и все за одного».

Гермиона очень хорошо знала такой тип людей, благодаря годам, проведенным в обычной школе. Там подобные «шутники» очень часто именно ее выбирали в качестве цели своих проказ. Это ведь очень смешно, сделать гадость тому, кто умнее тебя, тем самым показывая, что ты очень крут. И мисс Грейнджер не понаслышке знала, что жертвам розыгрышей хулиганов, подобных Уизли, совсем не так весело, как их мучителям.

— Гарри, ты обратил внимание, что цвет лица поменялся у всех ребят с других факультетов, кто входит в нашу команду? — Невилл как-то странно смотрел на Гарри, словно хотел попросить его о чем-то.

— Да уж, рыжие явно напрашиваются на достойный ответ, — жестко ответил мистер Поттер.

Лицо Невилла просветлело при этих словах товарища. Мальчик явно хотел подать Поттеру именно эту идею, но как обычно стеснялся высказать свои мысли вслух. Гермиона была в душе согласна с ребятами, хулиганов надо было в самом деле остановить. Вот только они старше и сильнее, так что Гарри и Невилл могут пострадать от этих разборок. Мисс Грейнджер подумала обратиться за помощью к старостам, но заметила, что Келли словно бы не слышит, о чем рядом с ней говорят первокурсники, хотя по ее напряженному виду было понятно, что она следит за их беседой. Все ясно, старшие товарищи хотят, чтобы они попробовали справиться с ситуацией сами, но в случае чего не дадут слишком сильно попасть в беду.

* * *

«Ну и что ты думаешь делать?» — Гарольд с ощутимым интересом поинтересовался у ученика.

«Как насчет небольшого совета?» — Гарри уже догадывался об ответе наставника, но предпочел проверить свои подозрения.

«Иногда и твои полторы извилины следует загружать работой, — нахально заявил коварный волшебник. — Учись думать самостоятельно, или ты считаешь, что я всегда за тебя это должен делать?»

Иного ответа Гарри и не ждал. Наставник постоянно требовал от него самостоятельно разбираться с трудностями, в то же время никогда не забывая при необходимости указать на ошибки в его планах. Ну и, конечно же, с огромным удовольствием прокомментировать потом все действия Гарри, упирая на то, что можно было сделать лучше.

— Надеюсь, вы понимаете, что вызвать их на дуэль является плохой идеей, — Гермиона строго смотрела на них с Невиллом. — Мало того, что у вас будут неприятности из-за этого, так, скорее всего, они победят вас в прямом противостоянии.

— А кто говорит, что мы будем ввязываться во всякие авантюры, вроде дуэлей? — Гарри холодно улыбнулся. — Но спускать подобные «шутки» мы не будем никому.

«Как я понял, плана у тебя пока нет, так что решение подождать и подумать является правильным, — Гарольд не забыл дать свою оценку словам мальчика. — Надеюсь, у тебя все же родится какая-нибудь толковая идея».

«Ну, одна голова хорошо, а много голов сильно лучше, — Гарри мысленно усмехнулся. — Это было нападение на всю нашу команду, так что и думать об ответных действиях следует всем».

— Сегодня вечером поговорим, после обсуждения очередного зелья, — Поттер кивнул Гермионе и Невиллу. — Может быть, у кого-то появятся интересные идеи.

«Правильно, пусть все мозги включают, — деловито заметил наставник. — Надеюсь, ты помнишь главное правило любых совещаний».

«Помню, помню. Мы подумали, и я решил», — Поттер не ожидал, что уроки Гарольда по поводу деятельности руководителя пригодятся ему так скоро, но наставник как обычно оказался прав, обучая его нужным навыкам.

* * *

Вся команда Гарри дружно поддержала его идею ответно «подшутить» над близнецами Уизли. Представители других факультетов заметили, что на хаффлпаффцев те не решились напасть, и сделали для себя правильные выводы. Похоже, действия отдельных школьников весьма сильно способствовали проникновению принципов барсучьего факультета в массы.

На самом деле придумать «шутку», заставившую бы Уизли понять, что связываться с их компанией весьма чревато, оказалось не так просто. Первокурсники знали еще очень мало о магии, чтобы доставить серьезные проблемы старшим ученикам. Хотя чистокровные волшебники и слышали о нескольких подходящих случаю заклинаниях, и даже смогли бы найти их описание, они с сожалением признали, что у них не хватит сил и умений, чтобы выполнить их.

Как ни странно, но правильное решение сумел подсказать Невилл. Не блиставший на большинстве предметов, он, тем не менее, имел обширные познания в травологии. И стоит ли удивляться, что Лонгботтом в компании с Поттером успели посетить не только теплицу, где проходили занятия первокурсников, но и полюбопытствовали, что еще интересного растет во владениях их декана.

— Да, эта самая «крапивная обманка» идеально подойдет для близнецов, — удовлетворенно протянула Дафна. — Вот только следует наказать не только их, но и тех, кто особенно громко смеялся над нами.

«Вот, слушай умных людей, — многозначительно протянул Гарольд. — Девочка-то права, если бы всякие идиоты не так сильно радовались чужим бедам, то и унизительных «забав» было бы гораздо меньше. А так хоть научатся не выказывать свою дурость, ну а может, до кого-то и вообще дойдет, что не стоит смеяться над чужими проблемами, хоть я в этом сильно сомневаюсь».

— Так громче всех ржал их брат, Рон, который не уважает футбол, — Дин недовольно наморщился. — Бьюсь об заклад, он и попросил близнецов подшутить над нами.

— Он что, хочет с нами повоевать? — мило улыбнулась Трейси, обнажая свои зубы.

— Ему обидно, что никто не хочет дружить с ним, — презрительно сказал Симус. — Он уже распространял слухи, что мы встали на сторону тьмы, раз общаемся со слизеринцами.

— Он что, идиот? — удивленно спросила Гермиона, оглядывая ребят. — Кто придумал, что все слизеринцы «темные»?

Вообще-то Гарри читал во «Взлете и падении темных искусств», что большинство темных волшебников вышло именно из Слизерина, но ведь действительно не они одни там учились! А уж после реального общения со слизеринцами он и подавно не стал бы верить в подобную чушь. Однако для части людей явно было желательно навешать на кого-то ярлык и погромче кричать об этом, чтобы люди не замечали его собственных недостатков.

— Ну, вообще-то подобные предрассудки достаточно распространены, — дипломатично заметила Сьюзен. — Особенно много таких среди людей, преданных профессору Дамблдору. Как говорит моя тетя, он предпочитает общаться с фанатиками.

— Ну, раз Уизли так считают, тем хуже для них, — Гарри решил перевести разговор в деловое русло. — Значит, Невилл достанет листья «обманки», а я подсуну их за шиворот близнецам и Рону.

— Лучше всего это сделать за обедом, — заметил Терри. — Тогда будет понятно, от кого этот подарочек.

— Ой, а если они и в самом деле не догадаются? — испугалась Ханна. — Я подозреваю, что на них точат зубы достаточно много людей.

«Вот, теперь как раз подходящий момент, — наставительно произнес Гарольд. — Команда без названия это не команда».

— Мы могли бы указать, что это сделала наша команда, только вот у нас нет общего имени, — Гарри оглядел ребят. — Если у кого-то есть идеи по этому поводу, прошу.

В течение четверти часа все усиленно предлагали свои идеи. Ряд вариантов был неплох, но ни один не устраивал всех. Хотя, конечно, фантазия ребят порой уходила весьма далеко, и Поттер только удивленно качал головой, представляя себе их группу то «Злобными отморозками», как предложил Терри Бут, то «Обществом по дополнительному изучению предметов школьной программы и игре в квиддич, а также развитию межфакультетских связей», что придумала Гермиона. Хотя определенный смысл в словах одногруппницы был.

— Итак, мне кажется наилучшим выбрать для названия какое-то животное, которое отразит особенности нашей команды, — Гарри принялся подводить итог дискуссии. — А самым необычным для Хогвартса, как я понял, является объединение представителей всех четырех факультетов. Значит, это должен быть зверь, который обладает храбростью, верностью, умом и хитростью. Кроме того, наши девочки заслуживают того, чтобы он был еще и красивым.

Ребята задумались, стараясь вспомнить подходящих зверей. Почти минута прошла в молчании, прежде чем Сьюзен вскочила с места.

— Книзл! — радостно завопила она. — Он просто идеально подходит!

Дети, выросшие в магическом мире, принялись горячо одобрять идею девочки, а остальным пришлось дожидаться объяснений. Использование в качестве символа их команды полуразумного кота в итоге пришлось по вкусу всем. Гермиона как всегда потребовала официального голосования, после чего их группа стала называться «Книзлы».

* * *

— Вуд, мы не хотим никому запрещать находиться на трибунах, — в десятый раз повторила Сьюзен. — Ну, подумай сам, вся твоя таинственность это же несусветная глупость. Твою «абсолютно секретную» тактику все, кому интересен квиддич, уже пару недель обсуждает, потому что могут свободно смотреть тренировки.

Небольшой затор у входа в большой зал грозил превратиться в знатную пробку. Виновницей этого стал капитан команды Гриффиндора, которому Сьюзен Боунс предложила провести «товарняк» с «Книзлами». Азартному спортсмену понадобилось не так много времени, чтобы уяснить суть незнакомого термина, и он предсказуемо загорелся этой идеей. А поскольку «квиддич превыше всего», гриффиндорец затеял обсуждение будущей игры прямо там, где стоял. И все было бы ничего, если бы в этот момент они с Боунс не находились как раз на пороге большого зала.

Вуду жутко хотелось дать своей команде возможность перед регулярным чемпионатом попробовать свои силы, пусть и с не самым достойным соперником. Естественно, он не ожидал, что первокурсники смогут хоть что-то противопоставить их коллективу, однако был совсем не против дать своей команде подобный опыт. И уж, конечно, ему и в голову не пришло удивляться тому, что Сьюзен затеяла с ним разговор в столь неподходящем месте.

Наконец объединенными усилиями сразу пяти старост Вуда удалось сдвинуть с прохода, и Сьюзен, получив принципиальное согласие от него, пообещала обсудить предстоящую игру попозже. Девочка шла к своему столу, довольно улыбаясь, так как она успела заметить, что Гарри сумел свершить свое черное дело. Пока все смотрели на них и пытались пробиться в зал, мистер Поттер с помощью заклинания левитации отправил добытые Лонгботтомом листья за шиворот тройке Уизли. Те лишь чуть повели плечами, видимо, решив, что кто-то случайно коснулся их в толчее.

Теперь оставалось насладиться представлением, актерами в котором должны были стать рыжие гриффиндорцы. Обманка не причиняла коже реальных повреждений, но вызывала у человека чувства, напоминающие результаты тесного общения с реальной крапивой, правда в легкой форме. Причем активатором ее был человеческий пот, а уж его за обедом будет вполне достаточно на спинах любящих плотно поесть мальчишек.

Естественно, первым желанием человека, у которого слегка зазудела кожа на спине, было почесать это место. И все бы ничего, однако почесывание в данном случае помочь не могло.

Сьюзен наблюдала, как представители рыжего семейства вместо того, чтобы уплетать второе, усиленно выворачивают руки, чтобы попытаться получить облегчение. Сидящие рядом с ними школьники уже начали подозрительно поглядывать на ребят. Наконец, не дождавшись конца ужина, троица позорно бежала из зала.

— Неплохо, неплохо, — подошедший сзади Алекс старался сохранить серьезный вид, но искорки в глазах выдавали его. — Надеюсь, вы придумали, как сделать так, чтобы те, кому надо, догадались об авторах этой проделки.

— Наши гриффиндорцы передадут предупреждение младшему Уизли, а он доведет его до близнецов, — Сьюзен не удивилась тому, что их старосты были в курсе происходящего.

— Но вы понимаете, что с вашей стороны это является нападением, и возможная ответная месть будет рассматриваться как ваше личное дело, а не как атака на наш факультет, — староста теперь имел абсолютно серьезный вид.

Они и в самом деле обсуждали этот вопрос между собой, так как понимали, что старшие хаффлпаффцы не обязаны прикрывать агрессивных типов, которые сами залезают в неприятности. Но променять возможность защитить товарищей на собственную безопасность — это было бы отрицанием основных принципов Хаффлпаффа.

— Мы знаем правила, но не бросим товарищей в беде, — Сьюзен заметила гордую улыбку, появившуюся в этот момент на губах Алекса. Хотя, собственно, какой еще ответ он мог рассчитывать получить от представителей своего факультета?

* * *

— Поттер, это была очень глупая мысль! — перед возвращающимися в свою спальню хаффлпаффцами нарисовались близнецы Уизли. — И если ты думаешь, что можешь безнаказанно шутить над нами, то ты сильно ошибаешься!

Рыжеволосые третьекурсники грозно нависали над щуплым Поттером, пытаясь морально раздавить его. Гарри не сомневался, что после подсказки, данной Рону Дином и Симусом, бравые гриффиндорцы постараются как можно скорее доказать свою «крутость», и был готов к подобной встрече. За его спиной остальные ребята дружно выстроились клином, прикрыв девочек. Их команда заранее просчитала, что, скорее всего, близнецы не будут пытаться напакостить первокурсникам со своего факультета, а устроят разборки с «главарем» их команды.

— А, по-моему, вышло неплохо, — небрежно бросил Гарри. — Особенно забавно смотрелось, как отодвигались от вас остальные гриффиндорцы, боясь подхватить «инфекцию».

«Еще бы неплохо добавить про бескультурных чурбанов, — несколько мечтательно заметил Гарольд. — Типа того, что соседи отодвигаются от них так и так, не желая наблюдать процесс варварского поглощения пищи, но в этот раз гриффиндорцы делали это более активно».

Рыжие братцы схватились за палочки, получив столь наглый ответ. Казалось, еще секунда, и в Поттера полетят заклинания, хотя, по мнению мальчика, исход их битвы был не так однозначен, как это могло показаться на первый взгляд. Все же наставник весьма сильно переживал за их с Гарри шкуру, и одними из первых мистер Поттер выучил щитовые чары и обезоруживающее заклинание. Ему не хотелось испытывать свои навыки, так как сила его заклинаний пока что была невелика, но он понимал, что отступать нельзя в любом случае.

«Приготовились! — спокойный голос наставника помогал Гарри преодолевать волнение. — По моей команде...»

— Добрый вечер, профессор Спраут, — Гермиона с радостной улыбкой высунулась из-за спин товарищей, смотря куда-то за спины близнецов.

«Отбой, — закончил Гарольд. — Девочка молодец, так натурально лицедействует! Теперь до драки дело не дойдет».

Уизли мгновенно присмирели, со страхом оглядываясь по сторонам. Когда же они убедились, что декана барсучьего факультета рядом не наблюдается, момент для запугивания первогодок был уже упущен. Хаффлпаффцы вовсю веселились, глядя на растерянные лица третьекурсников. Гарри чуть расслабил руку, сжимавшую палочку в рукаве мантии, правда, тут же получив за это выговор от наставника.

— О, вот еще одна замечательная шутка! — довольным тоном произнес Гарри, не давая близнецам открыть рот. — А сколько их еще у нас в запасе!

«А у меня еще больше», — зловеще поддержал его Гарольд.

— Не боитесь сами стать объектом наших розыгрышей?! — гневно выкрикнул стоящий правее Уизли.

— Представьте себе, нет, — Поттер сохранял абсолютное спокойствие — И хорошенько запомните, если вы тронете кого-нибудь из наших друзей, ответный удар нанесут все.

Уизли недоуменно смотрели на зарвавшегося первокурсника. Они уже привыкли, что младшие школьники побаиваются их, и вовсю веселились за чужой счет. А теперь какой-то мальчишка мало того, что не испугался связываться с ними, но и посмел угрожать «грозе Хогвартса».

— Причем «все», это не обязательно одни только первокурсники, — холодный голос Седрика Диггори, внезапно появившегося за спинами детей, заставил всех вздрогнуть. — Я тоже считаю себя в некотором роде членом их команды, так что...

Дальнейшего объяснения близнецам не потребовалось. Связываться с хорошо подготовленным четверокурсником это не то же самое, что запугивать новичков. Буркнув что-то нечленораздельное, Уизли предпочли покинуть сцену.

— А как же правила, что это должно быть «нашим личным делом»? — Гермиона недоумевающе посмотрела на старшекурсника. — Ведь мы же сами напали на них.

— Вы вступились за друзей, — Седрик добродушно улыбнулся. — А в Хаффлпаффе это никогда не рассматривается как агрессия. Тем более, вы полагали, что потеряете защиту факультета, но все равно не оставили своих товарищей.

«Очень неплохо, — в голосе Гарольда слышалось уважение. — Оказывается, это был сразу и урок, и экзамен для вас. И вы оказались достойными».

* * *

— Дамы и господа! Сегодня состоится первый в истории Хогвартса товарищеский матч по квиддичу! Играют команда Гриффиндора против сборной первокурсников всех факультетов «Книззлы»! — голос Ли Джордана, штатного комментатора Хогвартса летел над заполненными болельщиками трибунами. — Итак, представляю составы команд!

— Гриффиндор: вратарь Оливер Вуд, загонщики Фред и Джордж Уизли, тройка очаровательных охотниц: Алисия Спиннет, Анжелина Джонсон и Кети Белл и ловец... Майкл Саймон! Капитан команды Оливер Вуд!!!

Со стороны краснознаменного факультета раздались многочисленные приветственные крики. Гриффиндорцы традиционно излишне фанатично относились к этой игре, и даже их декан, Минерва МакГонагалл, не избежала повального увлечения.

— Книззлы: вратарь Терри Бут, Рейвенкло; загонщики Симус Финиган, Гриффиндор и Майкл Корнер, Рейвенкло; охотники Сьюзен Боунс, Хафллпафф, Блейз Забини и Дафна Гринграсс, оба Силзерин; и... ловец... Гарри Поттер, Хаффлпафф! Капитан команды Гарри Поттер, тренер — Седрик Диггори, Хаффлпафф!

Вот теперь аплодисменты раздавались по всему стадиону. Каждый факультет горячо приветствовал своих юных представителей, а заодно и их товарищей по команде. Исключением был Гриффиндор, лишь слегка поддержавший Симуса. Безусловно, самые ярые болельщики Книззлов разместились на трибуне Хаффлпаффа вокруг Седрика, который с огромным волнением готовился к своему тренерскому дебюту. Рядом же сидели и те из Книззлов, кто не попал в команду, но душой был рядом с товарищами.

Едва был назван состав первокурсников, над головами Седрика и компании взлетел в небо огромный призрачный Книззл — обращение Ханны Эббот к старостам Хаффлпаффа с просьбой морально поддержать юных спортсменов не осталось без внимания.

Гермиона Грейнджер сидела между Седриком и Невиллом и пыталась заставить себя понять логику волшебников. В ходе подготовки к игре Диггори успел провести всего пару тренировок, но и из того, что увидела девочка, уже можно было сделать определенные выводы.

Во-первых, в школьных командах само понятие тренера отсутствовало как класс. Ребятам довольно долго пришлось объяснять Седрику, чего же они от него хотят. В факультетских командах роль тренера по мере сил выполнял капитан, а такое совмещение не способствовало качественному исполнению им своих обязанностей. Во время игры капитан основное внимание уделял своим функциям игрока, и поэтому был просто не в состоянии правильно оценить действия своих товарищей.

Во-вторых, сами правила игры вызвали у девочки слишком много вопросов. При более-менее равных составах победа или поражение зависели всего от одного игрока в команде — ловца. Существования остальных квиддичистов попросту утрачивало свой смысл. Вот и сейчас на поле явно доминировала команда Гриффиндора. Игроки львов были опытнее, сыграннее и, что немаловажно, сильнее. Тем не менее, спустя четверть часа счет был всего лишь 40-10. Если дело и дальше пойдет таким же образом, старшим школьникам потребуется больше часа, чтобы гарантировать себе победу. А, по словам Седрика, снитч обычно появлялся гораздо раньше.

В итоге, как бы ни старались гриффиндорцы, исход матча, скорее всего, решит противостояние Гарри и Майкла. И, судя по комментариям Диггори, у Поттера было гораздо больше шансов на успех, чем у его оппонента. Мисс Грейнджер и в самом деле только сейчас по-настоящему оценила летные навыки Гарри. До сих пор она сравнивала Гарри, Сьюзен и остальных пилотов Книззлов с собой или Невиллом. Поэтому она считала, что ребята смотрятся асами исключительно на их фоне, но сейчас она сравнивала их с лучшими пилотами грифов и вынуждена была признать свою ошибку. Она видела, как летал Поттер на тренировках, и могла смело засвидетельствовать, что на поле сейчас не было игрока, равного ему.

Впрочем, в данный момент он не показывал своего мастерства, а вместе с ловцом гриффиндорцев совершал ленивые круги над схваткой, ожидая появления снитча. Между тем время шло, а золотой мячик все не появлялся. Счет был уже 190-40, и теперь даже если бы Гарри поймал снитч прямо сейчас, Книззлов ожидала бы всего лишь ничья. А в атаке опять были гриффиндорцы. Внезапно Поттер начал резко пикировать к земле несмотря на то, что на его пути находилась тройка охотников грифов. Гермиона не могла понять, куда он несется, ведь она не видела снитча!

— Финт Вронского! — с каким-то испуганным восторгом протянул Седрик. — Гарри — гений квиддича.

— Он одним махом срывает атаку грифов и пытается вывести из строя их ловца! — Трейси чуть не визжала от восторга. — ГАРРИ! ДАВАЙ!

Мисс Грейнджер завороженно следила за полетом товарища. Он пролетел впритык к Анжелине Джонсон, заставив ту шарахнуться в сторону и выпустить мяч, который тут же подхватил Забини. Летевший за ним Саймон сначала не мог видеть цель Поттера из-за игроков, которые были перед ними, а теперь из-за самого Поттера. Гарри пикировал практически отвесно, а Майкл висел у него на хвосте, не видя ничего, кроме метлы хаффлпаффца.

* * *

Как бы Гарольд не относился к полетам, но он вполне сносно переносил плавное барражирование ловца Книззлов. По крайней мере, у Поттера сложилось именно такое мнение. Как и предполагал наставник, в самой игре для Гарри не было ничего интересного. Пока остальные ребята ожесточенно рубились с гриффиндорцами, он фактически просто висел над стадионом, иначе говоря, откровенно бездельничал.

Хотя вот тут наставник был в корне не согласен с ним, наоборот, считая подобное времяпровождение прекрасной тренировкой для мальчика. Умение достаточно долго находиться в состоянии напряженного внимания и в готовности мгновенно переключиться к активным действиям, когда в этом возникнет необходимость, по мнению Гарольда, стоило многого. Впрочем, Поттер не сомневался, что наставник сумел бы извлечь пользу из любой деятельности.

Пока Поттер сканировал глазами окружающее пространство, стараясь первым заметить появление снитча, наставник предавался философским рассуждениям на тему этой игры. Гарольд полагал, что квиддич, как ничто другое, отражает представление магов о ведении боевых действий. Наставник проводил параллели с последней войной с Волан-де-Мортом, о которой они почерпнули сведения из газет того времени и нескольких книг, предусмотрительно закупленных в Косой Аллее.

Война в тот раз фактически шла между двумя маленькими группами магов. Упивающиеся Смертью с одной стороны и горстка авроров и ополченцев с другой — вот, собственно, и все участники боевых действий. По меркам большого мира это с трудом тянуло на разборки между двумя маленькими бандами. Все это не многим отличалось от противостояния игроков внизу. Основная масса волшебников во время войны, как и здесь на стадионе, оставалась простыми зрителями.

Так же, как и в квиддиче, большинство магов имело свои пристрастия и антипатии в этой борьбе, но это практически никак не влияло на действия сторон. Победи десять лет назад Волан-де-Морт, и все те, кто мыслями был на противной стороне, весьма быстро смирились бы с новой властью и не представляли бы для нее угрозы.

И так же, как и в игре, вопрос о победе в войне решался в основном противостоянием двух фигур. В роли ловцов тогда выступали Волан-де-Морт и Дамблдор. Фактически все ждали их решающей схватки, считая действия остальных игроков развлекательным шоу для публики.

«Странно, а почему нет никого близкого по своему уровню лидерам противоборствующих сторон? — Гарри разговаривал, не отвлекаясь от контроля за полем. — Ведь если в квиддиче роль ловцов определяется правилами, то в жизни же ничего подобного нет»

«А Дамблдор и Волан-де-Морт только и ждали, пока у них появятся конкуренты! — фыркнул наставник. — Для примера посмотри на директора. Судя по тому, как тебя учат в школе, основной задачей Хогвартса является не дать детям знания, а не допустить, чтобы они у них появились. И во главе этого цирка стоит наш глубоко уважаемый лидер света».

«Но ведь можно же выучиться и самому!» — Гарри увидел слабое место в теории наставника.

«Конечно, можно, вот только у кого? — того, похоже, насмешила подобная наивность ученика. — Сам наш величайший маг современности никого не учит. Все серьезные книги, содержащие толковые методики обучения, скорее всего, признаны опасными и упрятаны в его личные закрома. Так что если тебе не повезло подпольно обзавестись гениальным учителем, достичь высот мастерства будет весьма не просто».

Гарри хотел задать еще несколько вопросов, однако игра не стояла на месте.

«Счет критический, — недовольно заметил наставник. — Если мы хотим получить достойный результат, пора бы появиться этому крылатому мячику!»

Счет и в самом деле достиг 190-40, и Гарри боялся, что его умение летать окажется уже никому не нужным. К тому же гриффиндорцы начали очередную атаку, и над Книззлами повисла угроза полного разгрома. Надо было как-то помочь ребятам, и тут Поттер вспомнил об одном приеме, вычитанном в «Истории квиддича». Конечно, он никогда не выполнял его на практике, но Гарри понадеялся на свой талант пилота.

«Гарольд, держись!» — Гарри развернул метлу вниз и со все нарастающей скоростью понесся на тройку охотников красно-золотых. Ловец гриффиндорцев ожидаемо устремился за ним, решив, что Гарри заметил внизу снитч.

«А-А-А!!! Камикадзе недобитый! — наставник мужественно исполнял свое обещание и вопил что есть мочи. — Себя не жалко, обо мне подумай!»

Гарри лихо пролетел рядом с охотницей грифов, заставив ту выпустить мяч и, не прекращая набор скорости, летел к земле. Он чувствовал, что на хвосте у него повис ловец соперника, и на губах мальчика заиграла довольная ухмылка. Трюк, похоже, удался, ему удалось обмануть старшекурсника, заставив его поверить, что Поттер гонится за снитчем. Теперь осталось только мастерски выйти из пике у самой земли и можно считать, что финт Вронского получился на славу. Сейчас Гарри наслаждался стремительным полетом, свистом ветра в ушах, риском своего маневра и даже воплями Гарольда.

Когда до земли оставалось всего ничего, инстинкты подсказали мальчику «пора!». Приложив все свои силы, Гарри с трудом перевел метлу в горизонтальный полет, едва не зацепив ногами землю. А вот летящему за ним гриффиндорцу это не удалось. Гонясь за Поттером, он не обращал внимания на свою высоту, и его реакция на маневр соперника чуть-чуть запоздала. Со смачным шлепком под испуганные крики трибун Майкл Саймон врезался в землю. Впрочем, Гарри этого даже не заметил. В полусотне метров от себя Поттер увидел снитч, который летел над полем, почти касаясь травы. Используя набранную скорость, ловец Книззлов устремился к золотому мячику и спустя пару секунд сжимал в ладони заветный шарик.

Трибуны взорвались приветственными криками. Даже многие гриффиндорцы аплодировали его искусству полетов, благо результаты этого матча никак не отражались в соревновании факультетов. К Гарри подлетели остальные игроки, радостно хлопая его по плечам.

«Вот ради таких моментов и стоит играть в квиддич, — подал голос наставник. — Хотя некоторым самоубийцам в любом случае следует категорически запретить летать!»

* * *

Вечеринка в гостиной Хаффлпаффа была в полном разгаре. Книззлы оккупировали пару столиков возле одного из каминов и дружно отмечали свою первую победу в квиддиче. Гермионе казалось, что ребята придают слишком большое значение обычной спортивной игре, но девочка предпочитала держать свое мнение при себе. Тем более старшекурсники весьма одобрительно отнеслись к их идее создать собственную команду и уже успели договориться о товарищеской игре с Хаффлпаффом.

Да уж, товарищеской прошедшую игру можно было назвать только с некоторой натяжкой. У каждого из охотников после матча нашлось по несколько синяков, поставленных бладжерами, которые близнецы Уизли с поразительной точностью направляли в игроков соперника. Загонщикам Книззлов явно предстояло учиться и учиться. А ловец Гриффиндора после исполненного Поттером финта Вронского вообще очутился в лазарете.

— Представляете, Маркус Флинт, капитан Слизерина, после матча сам подошел поздравить Гринграсс и Забини, — Трейси Дэвис, верный адъютант Дафны, восторженно рассказывала о реакции своего факультета на эту игру. — Это вообще круто, ведь говорят, что он до сих пор только к своей метле обращался с добрым словом.

— Да уж, — подтвердил ее слова Забини. — До сих пор я от него, кроме рычания, ничего и не слышал. Он назвал нашу победу соответствующей духу Слизерина!

Гринграсс и Забини можно было по праву назвать виновниками их победы наравне с Гарри Поттером. Пока все внимание игроков было отвлечено ловцами, устремившимися к земле, двое слизеринцев хладнокровно провели атаку на ворота соперника и успели забить мяч до того, как Гарри взял в руки снитч. Этих десять очков как раз и отделяли победу от ничьей.

— Вот только жалко, что мы не видели финт Поттера, — вздохнула Гринграсс и хитро улыбнулась. — Но зато мы точно выполнили установку нашего секретаря!

— Это ты о чем? — не понял Джастин.

— А кто провозглашал: «Порядок бьет мастерство»? — девочка чуть скривила губки, видимо, досадуя на недогадливость окружающих. — Вот мы с Забини и доказали это, не отвлекаясь от своих обязанностей! Так что Грейнджер, даже сидя на трибуне, внесла свой вклад в победу.

Гермиона сильно покраснела. Она совсем не привыкла, что ее хвалили другие дети, и если от ребят со своего факультета она была готова услышать похвалу, все же для Хаффлпаффа товарищество превыше всего, то уж от учеников Слизерина девочка точно не ожидала такого. Судя по общению с Дафной и Блейзом с репутацией змеиного факультета было явно что-то не то.

— Ой, а я отвлеклась и не поддержала атаку, — расстроилась Сьюзен. — Вы просто молодцы, что смогли не выйти из игры.

Тут их разговор был прерван Гарри и Невиллом, которые в очередной раз наведались на кухню, чтобы обеспечить ребят чаем и пирожными. После игры аппетит у всех разошелся не на шутку, и даже обильный ужин не смог до конца победить его.

— Ты что такая невеселая? — сидящая рядом Ханна заметила немного грустный вид Гермионы. — Если переживаешь, что у нас пока нет места в основном составе, не думай об этом. Вот потренируемся и в следующем году поборемся за право выйти на поле!

— Конечно, конкуренцию никто не отменял, — Седрик набрался от Дина и Джастина сведений о футболе и старался переложить их на практику своей тренерской работы. — В командах факультетов отбор происходит в лучшем случае раз в год, но у нас придется доказывать, что ты лучший перед каждым матчем. Так что шанс выйти в основе получат все.

Это нововведение, принесенное из мира футбола, сначала удивило чистокровных волшебников, не привыкших к подобному подходу, но потом он признали его выгоду. Как ни странно, первыми оценили подобный подход слизеринцы, до этого имевшие более чем смутное представление об обычном мире. Тем не менее, идея постоянной конкуренции пришлась им по сердцу, вполне соответствуя идеалам Слизерина.

— Нет, дело не в этом, — отмахнулась мисс Грейнджер. — Просто я не думала, что игра будет такой жестокой. Саймон лежит в лазарете, если бы Майкл в одном моменте не успел прикрыть Дафну от бладжера, она тоже была бы там. Все это как-то мало похоже на спорт.

— А что, у маглов все игры обходятся без травм? — с сомнением спросил Седрик, успевший получить определенное представление о спорте обычных людей.

Вот тут-то Гермионе пришлось прикусить свой язык. Увы, ее мечты об идеальном мире постоянно натыкались на суровую реальность. К счастью, на этот раз ее спас Джастин, начавший с увлечением рассказывать о регби и боксе. И судя по загоревшимся глазам Забини, последствия подобного просвещения могли быть не самыми положительными.

— Да уж, Майклу сегодня действительно досталось, — совсем рядом прозвучал тихий голос Гарри. — Пожалуй, стоит навестить его в лазарете, спасибо за идею. Нев, пойдешь со мной?

Естественно, Лонгботтом не отказал товарищу в помощи, а заодно к ним присоединились и Сьюзен с Ханной. Гермиона также пошла с ребятами, так как сочла неудобным остаться в гостиной, когда ее слова побудили товарищей навестить недавнего соперника. Хаффлпаффцы проводили представителей остальных факультетов до главной лестницы и направились в больничное крыло.

* * *

— Знаешь, я еще не видел, чтобы кто-нибудь в школе так летал! — в голосе Майкла отчетливо слышалось восхищение. — Даже не стыдно, что попался на твою уловку! Еще попрактикуешься и сможешь сразу после Хогвартса идти в профессиональный спорт.

«Ну вот, еще один ненормальный самоубийца, — горестно протянул наставник. — Сам едва жив остался, а говорить может только о квиддиче».

На взгляд Поттера, Гарольд несколько сгущал краски. При всей эпичности своего падения Майкл отделался всего лишь парой переломов, которые к настоящему моменту были благополучно залечены. Причиной же того, что он до сих пор обретался в больничном крыле, было наличие в Хогвартсе фанатки колдомедицины мадам Помфри.

Школьный лекарь в обычной жизни был милой пожилой женщиной с добрейшими глазами. Но горе тому несчастному, кто попадал в лазарет. Почтенная леди моментально превращалась в злобного диктатора, заставляющего своих бедных пациентов сутками валяться в постели, хотя применяемые заклинания и зелья и, что самое главное, искусство самого лекаря излечивали любой недуг с вызывающей восхищение скоростью.

Во всяком случае, из рассказа Саймона складывалось именно такая картина. Поттер сильно подозревал, что мнение гриффиндорца было несколько субъективным, хотя если вспомнить, что говорили по этому поводу старшие хаффлпаффцы, то следовало признать, что доля истины в словах Майкла все же была.

Обсуждение перипетий прошедшей игры было в самом разгаре, когда в комнату заглянула строгая хозяйка лазарета. Как не просил Саймон позволить гостям побыть с ним подольше, а еще лучше отпустить на волю его самого, мадам Помфри была непреклонна. Хаффлпаффцы помахали на прощанье руками и были благополучно выставлены за дверь.

— Ой, кажется, у нас проблемы, — Ханна посмотрела на свои часы. — Комендантский час наступил две минуты назад.

Да, что-то они засиделись в больничном крыле! Конечно, правильнее всего было бы во избежание неприятностей постучаться назад и попросить колдомедика проводить их, вот только делать этого не хотелось. У ребят были сильные подозрения, что школьный лекарь вместо того, чтобы прогуляться с ними до гостиной Хаффлпаффа, предпочтет уложить их всех в лазарете.

«Если у народа в головах царят разброд и шатание, что нужно делать? — Гарольд подпустил в голос недовольства. — Раз уж тебя признают лидером, будь любезен соответствовать».

— Так, стоять здесь бессмысленно, — Гарри внял словам наставника. — Филч может появиться в любую минуту. Поэтому тихонько пробираемся к себе. Ханна идет впереди, у нее самый легкий шаг, и в случае чего предупреждает о патрулях. Невилл замыкает. По дороге зря не болтать, пошли.

Как ни странно, спорить никто не стал. Даже мисс Грейнджер хоть и бросала на Гарри недовольные взгляды, но предпочитала молчать. Хотя по ее лицу было видно, что она на ходу готовит обличительную речь, очевидно, дожидаясь их прибытия в гостиную, дабы бросить полные гнева слова на голову мистера Поттера. Но это будет потом, а сейчас она без возражений подчинялась мальчику.

Поначалу их поход проходил спокойно, и Поттеру уже начало казаться, что эта прогулка закончится благополучно, но тут Ханна подняла верх руку, предупреждая ребят об опасности. Все замерли, и в наступившей тишине стал отчетливо слышен стук когтей по каменному полу. Еще несколько мгновений, и перед ребятами возникло самое страшное животное, проживающее в Хогвартсе.

Миссис Норрис, кошка завхоза мистера Филча, была сущим наказанием для учеников. Сам завхоз обожал ловить школьников за различные нарушения дисциплины, и эта страсть передалась его питомцу. Кошка обладала особым чутьем на учеников, преступающих правила, и весьма успешно находила нарушителей. А стоило где-либо появиться ей, как спустя мгновения рядом оказывался и сам мистер Филч.

— Что, милая, ты нашла кого-то? — из-за поворота раздался ворчливый старческий голос. — Сейчас мы узнаем, кто тут бродит по ночам.

Поскольку Гарри не испытывал никакого желания просвещать мистера Филча, то, шепнув «Уходим» и махнув рукой, мистер Поттер приступил к организации планомерного отступления. К сожалению, тихо уйти им не удалось, так как Невилл в очередной раз подтвердил свою неуклюжесть, не заметив в полутьме притаившийся в нише доспех и зацепив ее рукавом своей мантии. Раздавшийся грохот падающего железа оповестил всех желающих о точном местоположении нарушителей, и организованное отступление первокурсников сменилось паническим бегством.

«Куда вы так несетесь! — Гарольд пытался воззвать к рассудку Поттера. — Ты хоть сам ориентируешься, где мы оказались?!»

— Стойте! — Гарри наконец сообразил, что они успели убежать достаточно далеко. — Филч же хромой, он не может быстро бегать!

— Но говорят, что он знает все потайные ходы замка и может передвигаться по Хогвартсу быстрее любого из учеников! — запыхавшаяся Ханна все же предпочла остановиться. — Нужно скорее добраться до нашей гостиной.

— По-моему, мы бежали совсем в другую сторону, — заметила Гермиона. — И правильнее всего сейчас затаиться где-нибудь в пустом классе и выждать четверть часа.

— Отлично, так и поступим, — Гарри решил, что убраться на время из коридоров будет не лишним. К тому же толковость плана мисс Грейнджер подтверждал собственный опыт Поттера. Любимая игра кузена Дадли и его дружков называлась «Поймай Гарри», и Поттер с раннего детства научился удирать от преследования. Тем более что результатом каждой его неудачи являлись новые синяки, украшавшие его тело. «Хм, вот только интересно, откуда подобный опыт у Гермионы?» — успел подумать Гарри, но тут он заметил дверь, возможно, ведущую в какой-то заброшенный класс.

— Давайте сюда, — он подошел к двери и подергал за ручку, но, к сожалению, она оказалась заперта. В этот момент неподалеку раздались знакомые шаркающие шаги.

— Отойди! — Гермиона оттолкнула его. — Алохомора!

«Интересно, интересно... Оригинальный выбор самостоятельно разучиваемых чар, — заметил наставник. — Зачем это приличной девочке учиться отпирать замки?»

«Может, чтобы прятаться в случае чего? — предположил Гарри, вместе со всеми заскакивая в ставшее доступным помещение и тщательно закрывая за собой дверь. — Мне бы это заклинание тоже не помешало, между прочим».

«Ну да, с тобой и так проблем хватает, а если ты еще будешь куда не надо лазить... — усмехнулся наставник. — И кстати, тебе не приходило в голову, что если что-то закрыто на ключ, то, вполне возможно, туда и не стоит лезть!»

— Нам не страшен грозный Филч, грозный Филч, грозный Филч... — дружно запели Сьюзен и Ханна, весело улыбаясь при этом.

Гарри послушал их песенку и тоже засмеялся. Там по коридору бродит завхоз, а они стоят здесь в безопасности, посмеиваясь над ним. Неплохое получилось приключение. Вот только интересно, что это за помещение. На класс вроде не похоже, хотя после неплохо освещенного коридора в темноте ничего толком не разобрать. Поттер поднял палочку и произнес «Люмос».

Внезапно за их спинами раздались какие-то странные звуки. Гарри немедленно повернулся, чтобы узнать, что это такое и застыл в ступоре. В нескольких шагах от них на полу лежала огромная трехголовая собака, мирно сопящая во сне. Вот только вид ее клыков, высовывающихся из приоткрытых пастей, почему-то не внушал доверия. Гарри успел подумать, что такие зубки с легкостью перекусят любого из них за долю секунды. Сьюзен и Ханна, увлеченные своей песенкой, ничего не замечали, а вот Гермиона и Невилл также успели обнаружить нежданного соседа и, как и Поттер, каждый из детей изображал жену Лота.

«НЕ СТОЯТЬ! Хватай всех в охапку и НОГИ! — в голове раздался четкий командный голос. — ВЫПОЛНЯТЬ!»

Крик наставника вывел Гарри из ступора, и он, широко расставив руки, буквально вынес товарищей из помещения. При этом девочки и Невилл оказались лежащими на полу.

«ДВЕРЬ! Быстро!» — наставник, видимо, понял, что ребята будут просто не в состоянии удрать от этого пса. Поттер тут же выполнил приказ, захлопнув тяжелую дверь и навалившись на нее всем телом, чтобы по мере своих сил попытаться защитить товарищей. Энтузиазма ему придавало грозное рычание, начавшее раздаваться из-за двери и первые удары по ней мерзкой псины.

— Убегайте, я его задержу, — Гарри было страшно, но он не собирался удирать, бросив друзей. Судя по размерам собаки, шансов удержать дверь голыми руками у него не было, но он, по крайней мере, задержит это чудовище.

Невилл первым вскочил на ноги, но вместо того, чтобы удирать куда подальше, подбежал к Гарри и стал держать дверь вместе с ним. Гермиона, которая сообразила, в чем дело, также бросилась к ним.

— Гермиона! Запирающее заклинание! — Гарри готов был расцеловать наставника за своевременную подсказку. — Направь палочку на дверь, слова «Коллопортус»!

К счастью, девочка сообразила, что от нее требуется, и с первого раза удачно наложила на дверь запирающие чары. После этого Гарри с Невиллом дружно съехали на пол, с трудом переводя дыхание.

— И что это было? — недоуменно спросила Сьюзен, с опаской поглядывая на дверь, из-за которой раздавался злобный лай.

— Цербер, — мрачно ответил Невилл. — С меня ростом и вот такими зубами!

Гарри подумал, что Лонгботтом, конечно, несколько преувеличивает, но в целом описание вполне адекватное.

— Хорошо, что он спал, когда мы зашли, — Гарри передернул плечами. — А то у него сегодня был бы замечательный ужин.

«А я тебе говорил, сначала думай, потом делай, — Гарольд был явно недоволен риском, которому подвергалась их драгоценная шкура. — Вот поэтому и не стоит открывать все подряд».

Поттер решил на спорить с наставником, тем более, что мальчик признавал его правоту. Они действительно только чудом спаслись от злобного создания. К счастью, Филча рядом не наблюдалось, и ребята смогли наконец без приключений добраться до своей гостиной.

* * *

На следующее утро Гарри с самым мрачным видом уплетал яичницу с беконом. Едва он проснулся, как Гарольд принялся читать ему чудовищную лекцию на тему необходимости соблюдения безопасности и отсутствия мозгов у одного отдельно взятого хаффлпаффца. Пока мистер Поттер делал зарядку, умывался и шел в большой зал, наставник старательно отравлял ему жизнь своими нравоучениями. И хоть теперь он замолк, настроение мальчика было в любом случае испорчено. Впрочем, за столом Хаффлпаффа хмурил лоб не он один.

— Сегодня же напишу тете про это животное, — тихонько прошипела Сьюзен. — Какой идиот притащил цербера в замок?

«Кстати, вопрос действительно интересный, — Гарольд сменил гнев на милость и вновь разговаривал абсолютно нормальным тоном. — Ты ведь обратил внимание, на чем лежал это щенок?»

Хм, Гарри действительно успел заметить краем глаза люк, на котором располагались две из трех голов пса. Причем заметил это не он один.

— Думаю, что цербер охраняет что-то важное в замке, — деловито заметила Гермиона. — И кстати, я потом вспомнила, эта дверь находилась как раз в коридоре третьего этажа, о котором нас в первый вечер предупреждал профессор Дамблдор.

— Жаль, ты не заметила этого до того, как мы туда зашли, — Невилл не проявлял восторга по поводу вчерашнего приключения.

— Между прочим... — начала Гермиона.

— Подожди, пожалуйста, — прервал ее Гарри, удостоившись за это злобного взгляда холодных девичьих глаз. — Тогда получается, что директор сам подсказал всем любителям приключений в школе, где скрывается что-то интересное. Он вообще подумал, что произойдет, когда туда кто-нибудь сунется?

Обеспокоенность Поттера была вполне понятна. Он и сам намеревался попробовать выяснить, что именно скрывается в этом коридоре, и только наставник убедил его повременить с этим делом до тех пор, пока он лучше не изучит замок и школьные порядки. Но ведь у других детей Гарольда в голове не было.

«Вот, лишнее подтверждение — я всегда прав!» — наставника посетили те же самые мысли.

«Знаю, знаю. А если ты не прав, смотри пункт первый, — Гарри мысленно показал язык. — Скромность украшает мужчину».

«А истинный гений не нуждается в украшении, — нагло заявил наставник. — Ты лучше обрати внимание на идеи Боунс».

— Но... ведь директор предупредил, что заходить в это место опасно для жизни, — Гермиона неуверенно оглядела ребят. — Он же не мог ничего не сказать.

— И профессор с пятидесятилетним стажем не догадался, к какому результату приведут его слова, — ехидно заметила Сьюзен.

«Хм, похоже, у Дамблдора и в самом деле съехала крыша, — Гарольд был непривычно задумчив. — Так притворяться невозможно».

«Значит, ты согласен со Сьюзен? — догадался Поттер. — Ну да, он же должен был понимать, к чему приведут его слова».

«Гарри, дело даже не в этом, — отмахнулся Гарольд. — Лучше подумай над тем, что именно можно охранять в Хогвартсе с помощью такого чудовища. И попытайся сделать выводы».

— Запихать в школу, полную детей, что-то, что надо охранять с помощью цербера, это явно не лучшая идея, — Поттер сообразил, о чем говорил наставник. — А если тот, от кого это охраняют, заявится сюда?

— Спасибо, Гарри! — Сьюзен удовлетворенно кивнула. — Я не забуду указать это в письме тете, пусть знает, что здесь творится.

— А чем твоя тетя может помочь? — Гермиона удивленно посмотрела на девочку.

— Вообще-то она глава Департамента магического правопорядка, — заметила Сьюзен. — так что подобные вопросы как раз в ее компетенции.

— Может быть, для начала узнаем, чья это собака, — видимо, Гермиона несколько сомневалась в правильности решения рассказать все властям. — И я беспокоюсь, что у нас потом могут быть неприятности.

— Тетя Амелия не станет нас подставлять! — Сьюзен с возмущением посмотрела на мисс Грейнджер. — Но выяснить, чей это пес, и вправду стоит.

— И как это сделать? — удивился Невилл. — Вряд ли будет хорошо, если мы подойдем к директору и зададим подобный вопрос.

— Смотри и учись! — деловито заметила мисс Боунс и, встав со своего места, подошла к Диггори.

— Седрик, ты не знаешь, кто в школе может рассказать нам о церберах? — Сьюзен была самим олицетворением невинности. — Гермиона где-то прочитала о них, и ей не помешала бы консультация.

— По всем монстрам обращайтесь к Хагриду, не прогадаете, — сидящие рядом с Диггори парни согласно кивнули. — Он от них просто фанатеет.

— Спасибо! — Сьюзен бросила на товарищей победный взгляд. — Значит, Хагрид...

* * *

«Прежде чем идти к леснику, сходите-ка в библиотеку», — загадочный тон наставника намекнул Гарри, что Гарольд продумал все на несколько ходов вперед и сейчас ждет, что мистер Поттер сумеет прийти к тем же выводам хотя бы с подсказкой старшего товарища.

А ведь старый ворчун, сидящий у него в голове, и в самом деле прав. Седрику хватило их версии о том, откуда они знают о трехголовых псах, но Хагрид вполне может спросить, в какой книге они прочитали о них. Да уж, в прозорливости Гарольду не откажешь.

Поиски нужной книги заняли у их компании целых два часа, но, как оказалось, они того стоили. Гермиона, которой идея пойти в книгохранилище, пришлась по душе независимо от того, нужно им обеспечивать себе алиби или нет, вцепилась в статью и быстро пробегала ее глазами под нетерпеливыми взглядами товарищей. Внезапно мисс Грейнджер прервалась и резко повернулась к остальным девочкам.

— Сьюзен, Ханна, вы гении! — Гермиона смотрела на них с восхищением, вызывая у юных хаффлпаффок некоторое смущение. — Здесь сказано, что церберы засыпают от музыки или пения. Если бы не ваша песенка, чудовище сразу же бросилось бы на нас!

— Ну... мы же не специально, — Сьюзен совсем засмущалась, видя, как на нее смотрят ребята. — Просто нам хотелось побаловаться.

— Знаете, иногда результат важнее намерений, — Гарри не мог не испытывать благодарность к девочкам, как оказалось, спасшим вчера их жизни. — А заодно нам есть теперь с чем идти к Хагриду. Думаю, мы сегодня узнаем еще много интересного.

* * *

Лесник Хогвартса жил в деревянном доме, стоявшем на опушке Запретного леса. Когда ребята подходили к домику, они увидели Хагрида, копающегося в небольшом огородике на грядке с тыквами. Правда, назвать этих монстров тыквами можно было весьма условно. Каждый плод вполне мог служить в качестве домика для первокурсника.

— Драконий навоз, — деловито заметил Невилл, пару раз шумно втянув носом воздух. — От него все растения «вымахивают» до огромных размеров.

Судя по тыквам, подобное удобрение и вправду было весьма эффективно.

«Надо найти где-нибудь грядку с садовой земляникой и натаскать у твоего декана удобрений, — принялся мечтать наставник, весьма неравнодушный к этим ягодам. — Представляешь, земляничина размером с арбуз!»

«Гарольд, в мире есть вещи важнее, чем земляника», — Поттеру хотелось смеяться, но он сдерживал себя.

«Важнее земляники?! Да ты с ума сошел! — наставнику не удалось до конца выдержать марку, и он рассмеялся. — Ну ладно, раз так, идите знакомиться с Хагридом».

Услышав реплику Лонгботтома, лесник поднял голову и приветливо помахал рукой ребятам.

— Привет, эта, — английский язык явно не был сильной стороной великана. — Ты, парень, прав. Я вот к Хеллоуину готовлюсь, значит. Школу будем украшать.

— Привет, а мы пришли познакомиться с вами, вы не против? — Гарри с интересом смотрел на огромного лесника. — Профессор МакГонагалл нас уже представляла, а это мои друзья, Невилл, Гермиона, Ханна и Сьюзен.

— Рад познакомиться, эта, — Хагрид подошел к хаффлпаффцам, по дороге вымыв руки в бочке с дождевой водой. — Ну, о ва— то я слыхал, об этом, значит, все говорят.

— Все говорят о нас, сэр? — удивилась Гермиона. — Но ведь мы же пока не сделали ничего особенного.

— Дык ты скажешь тоже, ничего особенного! — усмехнулся лесник. — Про вашу команду Книззлов только и разговоров. Не бывало такого раньше в Хогвартсе. И не надо меня сэром называть, просто Хагрид зовите, договорились?

— Хорошо, Хагрид, — Сьюзен с любопытством оглядела пустой загон за хижиной лесника. — Мы нашли интересную информацию об одном магическом животном, и нам сказали, что ты можешь еще что-нибудь знать о нем.

— Ну еще бы! — с гордостью пробасил великан. — Окромя меня мало кто со зверюшками столько работает! Пойдемте в дом, попьем чайку, и я вам скажу, что знаю, и о звере вашем, и, если интересно, о других малышах, что в лесу живут.

Тут из-за дома вылетел здоровый пес и с громким лаем бросился к ребятам. Девочки, помня вчерашнюю встречу с другой собачкой, дружно завизжали, а Гарри схватился за палочку.

— Клык, назад! — Хагрид сурово посмотрел на собаку, потом перевел взгляд на испуганных детей. — Вы, эта, не бойтесь, он не обидит никого.

«Судя по размеру его зубов, я не уверен в этом, — опасливо произнес наставник. — И молодец, что приготовился, палочку не опускай!»

Как оказалось, тревога и в самом деле оказалась ложной. Выглядевший столь грозно пес на поверку оказался очень ласковым созданием, и спустя минуту Сьюзен с Ханной уже старательно гладили его, хихикая, когда он пытался облизать их руки. Гарри успокоился и, убрав палочку, вслед за хозяином направился в дом.

— Ты хорошо знаешь Запретный лес? — Гермиона почувствовала, что нашла еще один источник знаний, и с восторгом глядела в спину входящего в хижину лесника. — В Истории Хогвартса сказано, что в нем много загадок и его никто до конца не изучил.

— Ну, может никто и не изучил, — Хагрид поставил в камин огромный медный чайник. — Да только я его всего обошел. И кентавров, значит, знаю, и единорогов часто вижу, и других всяких зверей, да.

Ребята почти час слушали рассказы Хагрида о Запретном Лесе, забыв о цели своего визита. Речь лесника не отличалась высоким литературным качеством, но подлинная любовь к животным, помноженная на огромный опыт, заставляла детей забыть об этом. Наконец по речи Хагрида стало чувствоваться, что он слегка подустал, и Гарри вспомнил, зачем они пришли к леснику.

— Хагрид, мы тут прочитали интересную статью о церберах и хотели у тебя спросить, может быть, ты знаешь что-нибудь о них? — Поттер постарался придать себе самый честный вид.

— Дык, эта, конечно, — лесник задумчиво почесал затылок. — У меня даже был один такой, в карты я его, значит, выиграл. Но его сейчас того, Дамблдор, значит, у меня одолжил. Такой милый песик, Пушком его кличут.

Гарри даже передернулся, вспоминая этого милого песика. Было очевидно, что обитатель третьего этажа, до своего водворения в школу, был домашней зверюшкой Хагрида.

— А это правда, что церберы засыпают, когда им что-нибудь поют? — Гермионе не терпелось проверить знания, прочитанные в книге.

— Ну дык так и есть! — Хагрид с уважением посмотрел на девочку. — Вот не знал, что об этом в книжках пишут.

— А что он ест? — мисс Грейнджер, видимо, рассчитывала, что подобное создание окажется вегетарианцем, и тогда решение профессора Дамблдора поместить его в школе, полной детей, окажется не столь странным.

— Как и все собаки, значит, эта, все он ест, — широкая улыбка лесника не оставляла сомнений, что он искренне восхищается этим жутким созданием. — Я-то его, значит, и мясом кормил, и кашей, Пушок все уплетал, только успевай накладывать!

«А теперь у него новая диета — заблудившиеся первокурсники, — напомнил о себе наставник. — Хоть бы он Дамблдора укусил, может, тогда у директора мозги проснутся».

— А как на него действует магия? — Гарри решил проверить, представляет ли пес угрозу для подготовленного волшебника.

— Да почти не действует! — довольный голос лесника слабо вязался с жутким чудовищем, едва не съевшим пятерых хаффлпаффцев. — И его укусы, эта, не лечатся волшебством. Он меня цапнул пару раз, когда мы играли, дык мадам Помфри помочь не смогла, я потом месяц, эта, с повязкой ходил.

«Нет, Сьюзен надо писать не просто письмо, а срочное письмо, — возмутился Гарольд. — Если кто по дурости выпустит это чудище, нам будет очень весело!»

Настроение ребят несколько упало, когда они поняли, какой опасности подвергались вчера вечером. Быстро попрощавшись и пообещав заходить в гости, дети направились к школе.

— Сьюзен, ты куда так спешишь? — Ханна начала отставать от своей подруги.

— Сначала писать письмо, потом в совятню, — мисс Боунс оглядела ребят хмурым взглядом и понеслась дальше. — Если утром я еще надеялась, что у директора есть здравый смысл, то теперь сильно сомневаюсь в этом.

* * *

Утренняя доставка почты в очередной раз заставила Гарри задуматься об адекватности тех, кто придумал школьные правила. Ведь что может быть приятнее, чем оказаться с ног до головы обрызганным кашей, в которую добросовестный почтальон сбросил увесистую посылку! Судя по воплям одной из рейвенкловок, которая только что получила послание как раз подобным образом, это было просто восхитительно.

«Конечно, этот обычай способствует отработке заклинания Эванеско, — глубокомысленно заметил Гарольд. — Так что польза от столь толковой организации почти налицо».

«Тогда уж проще при входе в большой зал выливать на каждого ученика по ведру помоев, тогда точно все станут специалистами по чистке одежды», — фыркнул Гарри.

«Ну... идея не плоха, — наставник сделал паузу, изображая великую задумчивость. — Думаю, если мы поговорим с Пивзом, это вполне можно организовать».

Гарри представил себе картину, как он уговаривает на подобные действия школьного полтергейста, известного своей вредностью и любовью делать мелкие гадости ученикам, и не смог сдержать улыбки.

«Да, а потом потренируемся в беге, — в голосе Гарольда слышалась хитринка. — Потому что Пивз не забудет поведать всем желающим, кто именно придумал столь полезную шалость».

Картина линчевания мистера Поттера разъяренными учениками, безусловно, заняла бы одно из достойных мест в коридорах Хогвартса, но Гарри решил отказаться от подобной чести.

«Кстати, тогда уж вместе с утренней почтовой рассылкой следовало бы отменить и самого Пивза, — Гарри уже давно пытался понять глубокий смысл наличия в школе этого источника хаоса, но так и смог постичь сию премудрость. — Доставка почты хоть сама по себе полезна, а вот от полтергейста толку ноль».

«Как раз от него-то толку больше, чем от некоторых пустоголовых юных волшебников, — намек Гарольда был более чем прозрачен. — Если бы ты наконец приобрел полезную привычку хоть иногда шевелить мозгами, то понял бы, что он просто необходим в Хогвартсе»

«Я-то как раз достаточно думал на эту тему! — возмутился Поттер. — Но мне лично ничего не пришло в голову. Если ты такой умный, может, потрудишься просветить меня?»

«Эх, молодежь, молодежь, — страдальчески вздохнул Гарольд. — Дальше своего носа смотреть не желаете! Подумай сам, школьная жизнь весьма однообразна. Если не шевелить время от времени это тихое болото, то дети либо впадут в тоску, либо придумают себе такие развлечения, что мало никому не покажется. Вот Пивз и играет роль такого «Возмутителя спокойствия», позволяющего школьникам слегка встряхнуться. В школе имеются и другие «ненужные» вещи, ты и сам поймешь какие, если подумаешь».

«Погоди, то есть ты считаешь, к примеру, что директор в состоянии в любой момент остановить перемещения лестниц? — Гарри постарался понять логику наставника. — Но мелкие неудобства с ними позволяют школьникам отвлечься от рутины».

«Случилось чудо! — пафосно воскликнул Гарольд — Твою голову, наконец, посетила здравая мысль».

Если рассматривать отдельные моменты школьной жизни именно с этой точки зрения, то многие вещи становились понятными. Тот же хаос, вызываемый каждое утро совами, невольно встряхивал учеников. Равно как и привидения, обожающие внезапно появляться из стен или пола, и завхоз Филч со своей кошкой, охотящийся за детьми. Судя по всему, основатели, установившие правила школьной жизни, были весьма толковыми людьми.

— Нет, это просто возмутительно! — сидевшая неподалеку Сьюзен возмущенно читала доставленное ей три минуты назад письмо. — Они все с ума посходили!

Стол Хаффлпаффа, удивленный столь бурной реакцией девочки, вопросительно уставился на мисс Боунс, но она уже взяла себя в руки и попыталась сделать вид, что ничего не произошло.

«Сдается мне, что я в очередной раз выиграл пари, — удовлетворенно промурлыкал Гарольд. — Дамблдор просто начихал на ДМП».

Как позже оказалось, наставник был абсолютно прав. Сьюзен на собрании Книззлов поведала ребятам, что ее тетя попыталась потребовать от директора убрать монстра из школы. Однако Дамблдор нагло заявил, что Хогвартс является самым безопасным местом в мире, а автономия школы не позволяет министерству вмешаться в ее внутреннюю жизнь. Что характерно, закон в этом случае был полностью на стороне директора, и мадам Боунс вынуждена была отступить.

— Поскольку жертв не было, то ДМП не имеет права вмешаться, — с отвращением протянула Сьюзен.

— Они что, хотят дождаться, пока этот цербер и в самом деле кого-нибудь покусает? — возмутилась Гермиона. — Он же реально опасен!

— В школе хозяин Дамблдор, и он может делать почти все, что захочет, — авторитетно заметил Забини. — Хогвартс возник намного раньше министерства и не подчиняется никому.

«Не хочу быть министром, хочу быть директором школы, — мечтательно протянул Гарольд. — Давно мечтал стать абсолютным монархом!»

«Не мелковат масштаб для Вашего Величества?» — Гарри мысленно показал язык.

«Вечно от тебя одни гадости слышишь! — с притворным недовольством проворчал наставник. — Надо же понимать, что не все сразу: сначала Хогвартс, потом Англия, ну а затем весь мир. Так что тренируй мозги, будущий властелин Галактики! Станем императором Палпатином, я за тебя думать не буду».

«Извини, Гарольд, но тут тебе не повезло, — Гарри был само олицетворение разочарования. — Светового меча у меня нет, так что придется тебе умерить свой аппетит».

«Ну вот, так всегда... — голос Гарольда был грустен. — Остается только наступить на горло своей мечте и обойтись одной Англией. Но я все равно настаиваю на фирменном плаще с капюшоном!»

— Гарри, а ты что молчишь? — Гермиона обратила внимание на подозрительно спокойного Поттера.

— А что говорить? Старост мы предупредили, они объяснят ситуацию остальным, — Гарри на секунду прервался. — Может быть, случится чудо, и никто не захочет проверять наши слова.

* * *

Через неделю выяснилось, что мнение Поттера об отсутствии инстинкта самосохранения у некоторых учеников школы было вполне обоснованным. Причем выяснить это пришлось не самым приятным образом.

Хаффлпафцы поздно ночью возвращались в свою гостиную с урока астрономии. Гарри усиленно зевал и мысленно жаловался Гарольду на отсутствие мозгов у руководства школы. Большую часть занятий астрономией вполне можно было перенести на дневное время, занимаясь по картам звездного неба. Тогда им вполне хватило бы одного ночного занятия в месяц, чтобы набраться практики работы с телескопом. Да и то, эти занятия потребовались бы только на старших курсах.

«Гарри, я уже объяснял тебе, что для многих ритуалов, а также для части заклинаний весьма важно положение светил на небе, — Гарольд явно чувствовал, что Поттер устал, и был терпелив к своему подопечному. — С помощью карт и таблиц можно было бы легко получить нужные данные, но для этого надо неплохо знать нумерологию. А большинство волшебников ленится учить этот предмет. Вот в итоге и приходится каждую неделю бдеть по ночам»

«Ты же сам говорил, что нумерология это та же математика, — недовольно пробурчал Гарри. — Что в ней может быть сложного?»

«Кое-кто, между прочим, пять лет изучал эту самую математику с опытным педагогом, прежде чем попасть в Хогвартс, — заметил наставник. — А большинство волшебников обучались дома, и результаты этого весьма плачевны».

Умение Гарольда извлекать выгоду из любых обстоятельств уже давно забавляло Поттера. Если вначале Гарри побаивался, что жизнь в обычном мире затруднит ему освоение волшебства, то теперь он был уверен, что обучение в обычной школе принесло ему гораздо больше пользы, чем раннее знание о магии. Поттер замечал, что значительная часть первокурсников, обучавшихся дома, с трудом привыкают к систематической учебе. А знания, которые по мере сил пытались запихнуть в них родители, по большей части ограничивались умением писать с ошибками и кое-как складывать и вычитать.

Когда до родной гостиной было уже рукой подать, их мирное путешествие было внезапно прервано. Из-за ближайшего угла появилась уже знакомая детям трехголовая собачка и со злобным лаем бросилась к ним. Увидев монстра, свободно бегающего по школьным коридорам, дети замерли в испуге. Опять эта собака! Но теперь Поттер знал средство противодействия этому монстру.

— С Днем Рожденья тебя... — начал старательно выводить мальчик, с трудом издавая звуки мгновенно пересохшим горлом.

Собачка сначала замедлилась, а потом, оглядев напоследок детей мутным взглядом, спокойно улеглась в полушаге от мистера Поттера и блаженно засопела.

— С Днем Рожденья тебя... — дружно подхватили остальные хаффлпаффцы, сообразив, что именно происходит. Возможно, метод успокоения монстра и показался кому-то странным, зато он действовал.

«Вечно ты в разные неприятности влезаешь, — недовольно пробурчал наставник. — Мог бы и побыстрее додуматься, что нужно делать. Но я рад, что на этот раз тебе удалось обойтись без моей подсказки».

«Да ладно тебе, главное получилось, — в голосе мальчика слышалось облегчение. — А то мы этой псине на один укус».

«Ну, хорошо, — чувствовалось, что учитель доволен Поттером. — Когда подрастете, научитесь соображать с нужной скоростью. Ты мне лучше скажи, вы так и собираетесь до утра продолжать этот концерт, или же ты наконец соизволишь использовать свои мозги по прямому назначению?»

Хоровое пение и вправду было не тем занятием, которому детям хотелось предаваться этой ночью. Гарри задумался и принял решение, показавшееся ему наиболее правильным. Показав знаками, чтобы Эрни замолчал, а остальные продолжали петь, Поттер подошел к МакМиллану.

— Эрни, мы будем и дальше усыплять эту собаку, а ты беги к нашему декану, расскажи ей, что здесь происходит, — Гарри старался говорить как можно спокойнее.

Распоряжение, отданное тоном, показывающим, что это занятие для Поттера является вполне естественным делом, возымело свой эффект, и мальчик без долгих разговоров побежал в сторону преподавательского крыла. Затем Гарри направил Ханну в их гостиную, чтобы она срочно пригласила сюда старост. Что ни говори, а рядом со старшими товарищами все ребята чувствовали бы себя спокойнее. Пока же Поттер решил не терять времени даром и разделил ребят на две подгруппы, которые должны были петь по очереди.

Алекс и Келли ожидаемо прибежали раньше профессора Спраут, так как их гостиная находилась много ближе, чем квартиры преподавателей. Увидев трехголового пса, Келли побледнела, но, находясь рядом с первокурсниками, девушка не могла позволить себе проявить слабость и постаралась взять себя в руки. Алекс, видя ее состояние, взял руководство на себя.

— Гарри, ты прекрасно справился с ситуацией, — он говорила тихим голосом, но, тем не менее, все ребята слышали каждое слово. — Этого монстра нельзя оставлять на свободе, так что вы молодцы. А теперь мы с тобой и с Невиллом останемся здесь, а остальных Келли отведет в гостиную и пришлет к нам подкрепление.

Лонгботтом, который стоял рядом с Поттером, и, судя по всему, именно поэтому был выдвинут в герои, набрал в грудь побольше воздуха и уныло затянул песню про День Рождения. Гарри с Алексом поддержали его, а Келли принялась как можно быстрее уводить детей.

Не прошло и пары минут, как в коридоре послышались торопливые шаги, и ребята увидели деканов всех четырех факультетов, которые, забыв обычную невозмутимость, неслись на помощь ученикам. Одновременно стали прибывать первые старшекурсники Хаффлпаффа, так же, как и Алекс, едва накинувшие на себя одежду.

— Все целы? — профессор Спраут впилась взглядом в лицо Вудстока, одновременно занимая позицию между детьми и спящим псом. Получив утвердительный кивок Алекса, не прекращавшего пение, глава их факультета облегченно вздохнула.

— Да что с ними будет! — профессор Снейп презрительно оглядел хаффлпаффцев. — Эта собака наверняка страшна только на вид. Можете уже замолчать, мы без вас справимся!

Ребята с облегчением умолкли, они уже успели устать от бесконечного пения и были не прочь посмотреть, каким образом профессорам удастся совладать с этим монстром.

Снейп хотел сказать что-то еще, но вместо этого издал душераздирающий крик. Собачка, лишившаяся любимого снотворного, весьма быстро пришла в себя и, недолго думая, схватила декана Слизерина за ногу. И судя по размеру зубов этой твари, профессор в ближайшие секунды вполне мог стать подходящей кандидатурой на роль Джона Сильвера.

— С днем рожденья тебя... — дружно завыли хаффлпаффцы во главе со своим деканом, спасая незадачливого педагога.

— Проклятая собака, чтоб ты сдохла! — гневно закричал покусанный зельевар. — Кусай своего Хагрида, сумасшедший пес!

— Профессор Снейп, придержите свой язык, здесь находятся дети, — холодно произнесла МакГонагалл, обводя преподавателей своим фирменным строгим взглядом. — Профессор Флитвик, что вы можете предложить, чтобы обезвредить цербера? Все же пение детей в данном случае не лучший вариант.

Маленький чародей на секунду задумался, а затем одним взмахом палочки опутал собаку веревками.

— Пока что только так, — профессор заклинаний задумчиво оглядел спящего пленника. — Но лично я не уверен, что эти веревки удержат пса, так что лучше продолжить пение.

— Благодарю вас, профессор, — МакГонагалл недовольно покосилась на Снейпа, отошедшего в уголок и пытающегося там разобраться, осталась у него нога или же нет. — Вас не затруднит доставить сюда Хагрида? Он должен знать, как управляться с этим чудовищем.

— Конечно, Минерва, — Флитвик поспешно направился к выходу из школы.

Хаффлпаффцы настроились на длительное пение, но тут на сцене появились новые действующие лица. Профессор Дамблдор наконец-то прибыл на место происшествия, причем не один.

— Что вы здесь делаете, молодые люди?! — профессор МакГонагалл ледяным взглядом уперлась в близнецов Уизли, следующих рядом с директором.

— Ну, ну, Минерва, не стоит кричать на мальчиков, — снисходительно произнес Дамблдор. — Они просто проявили излишнее любопытство и полезли куда не надо. Но уверяю вас, ничего страшного не случилось.

Директор аккуратно обошел застывшую от такого проявления легкомыслия МакГонагалл и небрежным жестом бросил на цербера какие-то чары.

— Петь больше не обязательно, — ласково улыбнулся он хаффлпаффцам. — Хотя хорошая музыка никогда не бывает лишней.

Представители барсучьего факультета настороженно замолчали, готовые в любой момент продолжить свой концерт, но на этот раз все обошлось. Собака продолжала сладко посапывать, не делая попыток проснуться.

— Профессор Дамблдор! — Минерва наконец-то пришла в себя и была готова броситься в бой. — Я настаиваю на том, чтобы эта собака была сегодня же убрана из замка! А с Уизли я разберусь и сама, как декан их факультета.

Гарри видел, как сжались близнецы в ожидании неминуемой бури. Судя по всему, профессор МакГонагалл в гневе была страшна.

— Минерва, я повторяю, ничего страшного не случилось, — в голосе Дамблдора послышалось раздражение. — Больше никто в этот коридор не полезет, наученный горьким опытом ваших учеников. И не стоит сильно наказывать мальчиков, они и так все осознали, стоя на двери. Интересно, как они туда забрались.

Но, судя по всему, деканов Гриффиндора и Хаффлпаффа волновал совсем другой вопрос. Профессор Спраут восстановила дыхание после продолжительного пения и теперь с достойным всяческих похвал рвением бросилась на поддержку коллеги.

— Сегодня едва не пострадали мои ученики! — преподаватель травологии решительно наступала на директора. — И я вас предупреждаю, до тех пор, пока эта собака находится в замке, ни один из моих учеников не покинет гостиной Хаффлпаффа!

— Гриффиндорцы также не выйдут из башни, пока этот монстр сидит на третьем этаже, — Минерва МакГонагалл подхватила мяч. — Думаю, Слизерин и Рейвенкло поступят точно так же.

Директор с детской обидой посмотрел на двух деканов, поднявших бунт против него прямо на глазах учеников. Было заметно, что он очень недоволен сложившейся ситуацией, и сейчас начнет показывать, кто здесь хозяин.

— Ученики, я прошу вас вернуться в свои спальни! — голос директора был весьма холоден. — А мы, профессора, пройдем в мой кабинет. Когда придет Хагрид, он позаботится о собаке.

* * *

Когда Гарри с Невиллом вернулись в гостиную, их там с нетерпением ждали остальные первокурсники. Всем хотелось узнать, что сталось с трехголовым псом, а также то, как он вообще оказался в этом самом коридоре. Ребята описали то, что они услышали и предположили, что, скорее всего, близнецы Уизли попытались пройти мимо песика, но переоценили свои силы, и в итоге собака оказалась на свободе. Всех устроила эта версия, и ребята наконец стали расходиться по спальням, обсуждая то, придется ли им следующий день просидеть в помещениях факультета, или же деканы смогут переубедить директора, и цербер будет убран из школы.

Сам Гарри остался в полутемной, по случаю позднего времени, гостиной, так как Гарольд одной фразой сумел поколебать его уверенность в истинности только что озвученной им самим же версии событий. Мальчик решил без помех подумать над словами наставника и уселся в кресло, стоящее в темном углу.

То, что рано или поздно трехголовый пес, сидящий в помещении, открыть которое мог любой ребенок, оказался бы на свободе, было достаточно очевидно. Впрочем, Дамблдор, похоже, придерживался иного мнения, но что еще можно ожидать от директора школы, старательно изображающего из себя сказочный персонаж. А вот вероятность того, что именно их компании выпало дважды свидеться с цербером, была намного меньше. Конечно, это могла быть и случайность, но Гарольд не особенно верил в это, а наставник ошибался крайне редко. Хоть Поттер и считал, что у старшего друга излишне развита подозрительность, но даже это не отменяло разумности его доводов. Так что мальчик попытался мысленно проверить версию, что встречи с собакой были вызваны не случайностью, а чьей-то злой волей.

Первым делом у Гарри всплыло предположение, что кто-то таким образом хотел добиться прекращения существования его самого или кого-то из его товарищей. Но если данный мистер-Х сумел организовать их свидания с псом, то он же наверняка мог получить нужный результат гораздо менее затратным способом. Есть, конечно, уникумы, которые не ищут легких путей, но все же вероятность, что его оппонент является подобным маньяком еще меньше, чем вероятность случайности двух встреч с цербером.

Гораздо вероятнее, что кто-то очень хочет подтолкнуть их в люк, охраняемый собакой. Тогда их первая встреча позволила им познакомиться с собакой, а вторая подтвердила, что урок усвоен, и они спокойно могут пройти мимо нее. И организовать это мог только один человек — Альбус Дамблдор. Тогда понятно и его нежелание убирать пса из замка. Вряд ли школьникам реально что-то грозило, ведь, судя по тому, как легко директор разобрался с цербером, Дамблдор мог в любой момент защитить детей. Да и в остальное время, когда не требовалось организовывать «вечеринку» с участием цербера и хаффлпаффцев, собака наверняка сидела под гораздо более надежным запором.

Вот только профессор, видимо, не до конца просчитал реакцию деканов, да и самих детей. Возможно, он рассчитывал, что ребята захотят все оставить в тайне, и никому ничего не расскажут. Ну что же, похоже, директор слегка просчитался, и песику теперь придется покинуть школу. Но в реальности это ничего не изменит — директору по-прежнему зачем-то нужно заманить их в тот самый люк. И, скорее всего, весьма скоро им намекнут, что именно скрывается за дверью в коридоре третьего этажа.

Гарольд одобрил ход мыслей своего воспитанника, но порекомендовал ему не расслабляться. Самые стройные логические рассуждения могут быть опрокинуты жестокой реальностью. Поэтому мистеру Поттеру следует постоянно помнить девиз скаутов и старательно следовать ему.

Гарри осмотрелся по сторонам и понял, что для сна осталось довольно мало времени. Старшекурсники, у которых хватало своих забот, разошлись по комнатам почти сразу вслед за малышами. Поттер потянулся и уже направился ко входу в их спальню, как внезапно заметил, что он не один засел этой ночью в общей комнате. При неярком свете, идущем от углей, он разглядел маленькую фигурку, с ногами забравшуюся в кресло, стоящее в противоположном углу.

— Гермиона, ты чего не идешь спать? — Гарри удивился такому поведению одноклассницы.

— Не хочу, — сквозь слезы ответила девочка.

— Что случилось? — Поттер не мог поверить, что у них на факультете кто-либо мог обидеть первокурсницу, но ведь в жизни всякое бывает. — С собакой все хорошо закончилось, наверняка мы ее больше не увидим.

— Гарри, иди уже ложись, — девочка попыталась изобразить твердость. — Я посижу еще немного и тоже пойду.

— У тебя неприятности дома? — попробовал угадать Поттер, и не думавший уходить. — Ты ведь брала Хедвиг два дня назад.

Девочка только помотала головой, явно не желая продолжать разговор. Но Гарри не собирался оставлять ее одну в таком состоянии и решительно уселся на пол перед ее креслом. У него совсем недавно появились друзья, и ему не хотелось, чтобы кто-то из них плакал. Их тихие посиделки заняли довольно много времени, пока наконец Гермиона не прервала молчание.

— Когда я получила приглашение в школу, я так обрадовалось, — было слышно, что девочка больше не плакала. — Я думала, что выучу все заклинания и стану самой великой волшебницей. А оказалось, что я почти ничего не стою.

— Гермиона, ты же лишь чуть больше месяца изучаешь магию! — Гарри не мог понять, из-за чего она так переживает. — А учитывая твою любовь к знаниям, ты через пару лет будешь знать больше, чем многие выпускники.

— Не преувеличивай, нам надо очень много всего узнать, — Гермиона улыбнулась через силу. — Но главное-то не в этом. Кому нужны все мои знания, если я не могу ничего с ними сделать. Когда на нас бежала эта собака, я просто стояла в ступоре и даже не вспомнила, как остановить ее. Выходит я и в самом деле бестолковая «заучка Грейнджер», с которой нет смысла дружить.

В глазах мисс Грейнджер опять блеснули слезы, и Поттер наконец догадался, что девочка переживает отнюдь не из-за каких-то мифических проблем в учебе. Неужели она и в самом деле боится, что с ней никто не будет дружить, если она не окажется самой-самой крутой?

«Гарри, расскажи ей немного о своей жизни до Хогвартса, — внезапно подал голос Гарольд. — Лучше всего про то, как ты учился в школе».

Поттера удивило предложение наставника, ведь тот прекрасно знал, что мальчик категорически не хотел, чтобы его жалели. Да и сам Гарольд в свое время, скорее всего, желал вызывать у окружающих несколько иные чувства. Но ведь он предложил это не просто так, а значит, видел в этом какой-то смысл.

Гарри решился пойти на поводу у старшего товарища и начал тихим голосом рассказывать о том, как в школе его кузен угрозами не давал другим детям общаться с ним; как ему хотелось просто поговорить с кем-нибудь, но практически единственными его собеседниками были тараканы; как даже от учителей он не получал ничего, кроме замечаний, потому что его родственники распускали слухи, что он малолетний преступник, только и думающий, как бы учинить какую-нибудь пакость.

К удивлению Поттера, чем дальше он вел рассказ, тем легче ему это давалось. Видимо, помогло то, что Гермиона не смеялась над ним и не пыталась пожалеть, а просто внимательно слушала. А Гарри и сам сравнивал свою прежнюю жизнь с сегодняшним днем и с удивлением осознал, как сильно она изменилась буквально за пару месяцев.

— Ну вот, а когда я узнал, что я волшебник, то самым большим моим разочарованием стало то, что я пока не могу превратить Дадли в крысу, — Гарри задорно улыбнулся. — Но я старательно учусь, так что скоро кого-то ждет сюрприз!

— Гарри, ты не должен превращать людей в животных, — Гермиона даже не пыталась скрыть улыбку, так что эффект ее нравоучений был прямо противоположен словам. — Хотя в этом случае я не стала бы тебя сильно ругать.

* * *

Гермиона с удивлением слушала рассказ Гарри. Сначала она не поняла, зачем он ей говорит все это, но она автоматически сравнивала школьные воспоминания своего одноклассника со своими, и собственные проблемы перестали казаться мисс Грейнджер такими уж неразрешимыми.

Если с ней самой в начальной школе другие дети хоть иногда общались в надежде списать домашнее задание, то у Гарри не было и этого. Она всегда находила поддержку у родителей и учителей, но Гарри был лишен такой возможности. А когда Поттер между делом упомянул, что фактически она была первым ребенком, с которым он более-менее нормально разговаривал в своей жизни, ей вообще захотелось пнуть себя чем нибудь тяжелым. Отличное первое знакомство, нечего сказать! Вместо того, чтобы нормально общаться с ним, она начала сразу же изображать из себя надменную злюку с командирскими замашками.

Она очень хотела иметь друзей, но, подумав о своем поведении в Хогвартсе, поняла, что сама старательно делала все, чтобы с ней никто не общался. И, несмотря на это, ребята все равно изо всех сил втягивали ее в свою среду. Конечно, она училась в Хаффлпаффе, где понятие дружбы было свято, но попала-то она сюда только благодаря Гарри. Если бы не их разговор в поезде, ей бы и в голову не пришло задавать шляпе лишние вопросы. А она все это время занималась только тем, что стремилась показать, что она лучше его, причем все ее попытки кончались тем, что он даже не замечал этой конкуренции.

И даже сейчас, увидев, что ей плохо, он не прошел мимо, а постарался помочь ей, несмотря на собственную усталость. Внезапно Гермиона поняла, что пока она строила великие планы на будущее, она умудрилась не заметить при этом, что вокруг нее были те, о ком она мечтала. Гарри, Невилл, Сьюзен, Ханна и другие дети и в самом деле относились к ней как к своему другу. И им было абсолютно неважно, будет ли для них от этого какая-нибудь выгода или нет.

Гермиона осознала, что если бы она и дальше продолжала вести себя так, как в самом начале, то рано или поздно ребята прекратили бы попытки достучаться до нее, и она в итоге осталась бы одна исключительно по собственной вине. Гермиона поняла, что она сейчас должна сделать, и это решение принесло ей облегчение. Она поддержала шутку Гарри относительно его кузена и аккуратно накрыла руку Поттера своей ладонью.

— Гарри прости меня, пожалуйста, за то, что я так безобразно вела себя, — она с опасением ожидала его ответа.

— Ты же не сделала ничего плохого, — удивился он. — У каждого бывают грустные минуты, у тебя она была именно сегодня.

— Я имела в виду не сегодняшний день, а все время, — Гермиона грустно улыбнулась. — Я с момента нашего знакомства вела себя не лучшим образом.

Казалось, Гарри задумался о чем-то, потом весело улыбнулся и в свою очередь накрыл ее ладонь своей.

— Гермиона, тебе не за что извиняться, ты же мой друг, — мальчик ласково улыбнулся. — И я, и все остальные видим тебя настоящую, а не ту маску, что ты пытаешься носить.

Гермионе стало невыносимо приятно от его слов и, будучи не в силах сдержаться, девочка вскочила и попыталась обнять Гарри.

— Ой! — мисс Грейнджер слегка не рассчитала свои силы, и мистер Поттер оказался лежащим на спине, будучи накрытым телом несколько импульсивной девочки.

— Великий воитель ты, Гермиона Грейнджер, — Гарри пытался сквозь смех изобразить голос магистра Йоды. — Сумела ты то, что неподвластно оказалось церберу злобному свершить. Грозная девочка Гарри Поттера сокрушила.

Гермиона хотела что-нибудь ответить, но вместо этого просто рассмеялась. С момента своего прибытия в Хогвартс она еще ни разу не чувствовала себя так замечательно.

* * *

— Ну как, вторая или третья? — с интересом спросил Дэн Грейнджер, глядя на свою жену, которая, мило улыбаясь, читала письмо их дочери, принесенное хорошо знакомой белоснежной совой.

С момента поступления Гермионы в волшебную школу эта птица с похвальной частотой приносила к ним в дом послания Гермионы, которые по своему объему были вполне сравнимы с сочинениями девочки по ее любимым предметам. Хорошо зная свою дочь, Дэн и Эмма опасались, что Гермиона и в этой школе не сумеет найти общий язык с другими детьми, но, к счастью, эти страхи оказались напрасными.

Конечно, их девочка не забывала в каждом письме описывать все, что она изучила в школе, но с каждым новым посланием все больше и больше места в них занимал Гарри Поттер, «Великий и Ужасный». Девочка старательно расписывала все козни, кои чинил ее коварный одноклассник, и через предложение жаловалась, что этот чурбан никак не может почувствовать, как он ей безразличен, несмотря на все титанические усилия Гермионы, прикладываемые для этого.

С каждым новым письмом имя Гарри появлялось все раньше и раньше, и Дэн с Эммой заключали пари, в какой строчке следующего письма появится его имя. На данный момент Дэн ставил на вторую, а его жена на третью строку.

— Мы оба не угадали, — с притворным сожалением протянула Эмма. — Гарри перестал быть «Ужасным» и благополучно устроился в первой строке письма!

— Ну-ка, ну-ка, — Дэн взял у жены листок и начал читать.

«Дорогие папа и мама, Я ПОДРУЖИЛАСЬ С ГАРРИ!!!»

— Ну что, кто-то проспорил! — Дэн ехидно посмотрел на жену, безуспешно постаравшуюся сделать испуганное лицо. — Наша девочка сумела понять, что они стали друзьями до Хеллоуина! Так что кому-то придется платить по счетам.

— Хорошо, все оставшиеся в сезоне матчи Арсенала смотрим в твоем любимом баре, — с деланной укоризной произнесла Эмма, придав себе самый невинный вид и бросая на мужа красноречивые взгляды из-под низко опущенных ресниц.

— Но мне кажется, эту приятную новость стоит отметить прямо сейчас, — Дэн правильно понял настроение жены.

Не тратя лишних слов, он попытался схватить неубедительно отбивающуюся и негромко визжащую Эмму. Благодаря стараниям мужа ей все же удалось выиграть борьбу и вырваться из его крепких рук, и она, выкрикивая «Нет, не сейчас, попозже!», принялась убегать от него, старательно придерживаясь направления на их супружескую спальню.

* * *

— Как вы думаете, что сталось с этой собакой? — Сьюзен, отставив в сторону стакан с тыквенным соком, которым она заканчивала свой завтрак, оглядела ребят. — Прошла уже неделя, а о ней ничего не слышно.

— Надеюсь, что ее убрали не только из замка, но и вообще с территории школы, — пробурчал Невилл, которому встреча с цербером оставила весьма неприятные воспоминания.

— Думаю, об этом должен знать Хагрид, — Гарри посмотрел на друзей. — Если хотите, мы можем зайти к нему в гости после занятий.

В итоге вся компания в три часа дня подходила к хижине лесника. Судя по несколько напряженным лицам детей, они подозревали, что могут прямо здесь встретить трехголового пса. Впрочем, всерьез этого не опасался даже Гарольд, несмотря на всю свою паранойю.

— Привет, Хагрид, а мы решили тебя навестить, — Гарри снизу вверх смотрел на открывшего им дверь великана. — Приглашаешь в гости?

— Вы эта, заходите, конечно, — пробасил лесник, с удовольствием оглядывая детей. — Ко мне-то редко кто заходит, так что я всегда рад гостям.

Дети быстро расселись на огромной лавке, стоящей у стены, весело отбиваясь от желающего всех их облизать Клыка — собаки Хагрида.

— Я, эта, слыхал, вы с Пушком столкнулись, — великан выглядел несколько смущенным. — Я, значит, себя уже ругал, зачем разрешил его в школу привести. Но Дамблдор просил, значит, чтобы он там одну вещицу охранял. Но теперь-то его в заповедник отдал я, вот. Хоть и жалко с собачкой расставаться, да директор убедил меня, что рядом с детьми ей не место.

— Ничего страшного, Хагрид, — тут Гарри, конечно, слегка лукавил. — Зато если бы ты нам про него не рассказал тогда, вот тогда все могло бы быть плохо.

— А что за вещь, что охраняла собака? — на лице Ханны было написано любопытство. — Что такое может быть в Хогвартсе, что его нужно с цербером стеречь?

— Ну, я сказать не могу, — Хагрид придал себе значительный вид. — Дамблдор, значит, мне доверяет, и я не могу его подвести. Я же, значит, и привез ее в Хогвартс, помнишь, Гарри, когда мы еще в Косой Аллее встретились?

Поттер согласно кивнул. Это и вправду был незабываемый день — первый день его свободы от Дурслей, день, когда он окунулся в волшебный мир.

«Интересная газетка у него на столе, — заметил наставник. — Ты ведь обратил внимание на статью?»

Гарри, конечно, заметил этот номер Пророка, который, по всей видимости, Хагрид читал перед их приходом. Его еще удивило, что номер был от первого августа. Всю передовицу занимала статья о каком-то ограблении.

«Я, конечно, понимаю, что совы не самый быстрый в мире транспорт, — хмыкнул мальчик. — Но, судя по всему, в этом случае они превзошли сами себя. Или редакция пророка использует для доставки прессы улиток?»

«А ты лучше поинтересуйся у нашего хозяина, откуда у него взялся этот номер», — Гарольд явно до чего-то додумался, но не спешил делиться этими идеями с учеником, дабы чуть позже сильнее насладиться своим триумфом.

На вопрос Поттера о несколько устаревшей газете, Хагрид охотно ответил, что ее ему сегодня вручил за обедом профессор Дамблдор, порекомендовав внимательно прочитать передовицу. Гарри мысленно чертыхнулся. Он заподозрил, что директор как-то узнал об их желании навестить лесника и постарался таким вот образом подкинуть им информацию об этом ограблении. И если бы не паранойя наставника, мальчик вряд ли додумался бы спросить Хагрида, откуда у того взялась эта газета.

«Гарольд, ты думаешь, что Дамблдор лазает в мозги к ученикам? — Гарри мысленно заскрежетал зубами. — И он за завтраком узнал о нашем походе?»

«Я не думаю, а уверен, — самодовольно произнес наставник. — Согласись, как он еще мог бы узнать о ваших планах. Ты ведь, к счастью, учишься в Хаффлпаффе, и предателей здесь не бывает. К нам-то он в мозги не пытается проникнуть, наткнувшись на защиту, а вот к твоим друзьям, похоже, стабильно лазает».

Поттер сделал себе пометку сегодня же вечером обсудить с ребятами это пренеприятное известие. Причем не только с хаффлпаффцами, но и с остальными Книззлами. Лазанье без спроса в чужие головы вызывало у мальчика чувство брезгливости.

— О, здесь написано, что кто-то незаконно проник в Гринготс и сумел удрать оттуда! — удивленно воскликнула Гермиона, решившая прочитать статью. — А профессор МакГонагалл говорила, что ограбить этот банк нереально.

— Так ведь там ничего и не украли, — легкомысленно заметила Сьюзен. — Тетя упоминала, что вор проник в пустое хранилище.

— Да, здесь говорится, что оттуда что-то забрали несколькими часами ранее, — Гермиона пробежала статью до конца. — Видимо, хозяин сейфа узнал о готовящемся ограблении и перестраховался.

— Ну, дык я всегда говорил, Дамблдор — великий человек! — пафосно произнес их хозяин и вдруг весь как-то засмущался.

— Погоди, погоди, — Поттер постарался ухватить мелькнувшую у него мысль. — Газета от первого августа, значит, попытка кражи, скорее всего, произошла тридцать первого июля. А в этот день один мой знакомый как раз привез в школу очень ценную вещь, принадлежащую Дамблдору. Хагрид, это значит, кто-то хотел украсть в Гринготсе то, что сейчас лежит в коридоре третьего этажа!

— Э, я вам, значит, ничего такого не говорил, — еще больше засмущался лесник. — Это, понимаешь, не мое дело, а только Дамблдора и Николаса Фламеля, значит. Давайте я вам лучше еще о зверушках каких расскажу, они всяко поинтереснее будут, чем разные там вещи.

Все ребята уловили, что не стоит пытаться что-либо еще выпытывать у Хагрида, во всяком случае, пока. Конечно, детская наивность этого большого человека несколько удивляла ребят, но обижать его им не хотелось. Хагрид и так чувствовал себя неуютно оттого, что разболтал слишком много лишнего, и смущать его еще больше было бы слишком жестоко.

«Вот, типичный образец действий хорошего политика, — довольно произнес Гарольд. — Дамблдор ведь не поручал Хагриду ничего нам рассказывать, скорее, наоборот, попросил молчать, а в результате мы получили информацию, которую директор хотел довести до нас. И при этом Дамблдор здесь вроде и не при чем. Просто нашел подходящего человека и в нужный момент поговорил с ним, заодно подсунув газету».

«Да, похоже, умение хранить секреты не является сильной стороной Хагрида, — невесело заметил Гарри. — Надо будет вечером обсудить вопрос об этой вещи, что спрятана на третьем этаже, а заодно и о том, как помочь ребятам защитить свои головы от чересчур любопытных магов».

* * *

Гарри весь день пытался вспомнить, кто же такой Николас Фламель, но ему никак не удавалось ухватить ускользающую от него мысль. Самым обидным было то, что он уже где-то читал про этого человека, но вот что именно он должен был знать о нем, оставалось загадкой. Еще больше настроение мальчику портил Гарольд, который старательно сравнивал голову своего ученика с решетом, из которого благополучно вытекают любые знания. Сам наставник наверняка прекрасно знал, кем является этот тип и чем он знаменит, но помогать ученику пока что не желал.

Наконец вечером после очередного разбора теории зельеварения Поттер решил полюбопытствовать, не слышал ли кто-нибудь из Книззлов фамилию Фламеля. В конце концов, хаффлпафцы так же, как и он, присутствовали в хижине Хагрида, и к этому времени хоть кто-нибудь из них должен был сообразить, кто это такой.

— Вообще-то Фламель является легендарной личностью, — к удивлению всех, первым откликнулся Джастин. — Он жил шестьсот лет назад в Париже и занимался алхимией. Ходят мифы, что он создал эликсир бессмертия.

— Точно, философский камень! — радостно воскликнула Гермиона. — Не понимаю, как я могла забыть об этом, ведь я читала о нем еще в школе, изучая дополнительную литературу по истории.

— Не думала, что маглы знают о Фламеле, — Трейси выглядела слегка ошарашенной. — Хотя действительно, законам о сегрегации явно меньше шестисот лет. Вот только вам, чтобы узнать о нем, вовсе не обязательно читать дополнительную литературу.

— И где же тогда получать информацию? — не понял Энтони.

— В самом надежном источнике, — Трейси приняла слегка загадочный вид, но надолго ее не хватило, и девочка рассмеялась. — Читай карточки от шоколадных лягушек и будешь все знать.

Гарри чуть не стукнул себя по лбу. Поттер вспомнил, что на карточке с Дамблдором, которую он рассматривал в поезде, как раз говорилось о совместной работе директора школы с известным зельеваром Фламелем, создателем философского камня.

«Хоть кто-то из вас использует свою голову не только для того, чтобы помнить, во сколько будет ужин, — хмыкнул Гарольд. — Так что бросай книги, переключайся на карточки к лягушкам, может, тогда что-нибудь в голове задержится».

Если хаффлпафцы уже поняли, с какой стати Поттер завел разговор о знаменитом алхимике, то остальные ребята были не в курсе дела, так как они не навещали Хагрида. Ханна с огромным удовольствием просветила ребят, лишний раз красочно описав их встречу с цербером.

— Значит, в коридоре третьего этажа прячут философский камень! — Симус завороженно оглядел ребят. — Наверняка Фламель узнал, что кто-то охотится за его сокровищем и попросил Дамблдора помочь его спрятать!

Дети дружно занялись обсуждением перспектив того, что именно каждый из них сделал бы, окажись камень в его руках. Наличие рядом с ними легендарного артефакта разбудило фантазию школьников и вызвало приступ всеобщей гигантомании. Гарри тоже предался всеобщему увлечению, пока тихое хихиканье в голове не заставило его отвлечься от приятного обсуждения.

«И что мы такого смешного сказали? — недовольно поинтересовался Гарри. — Можно подумать, что твои идеи будут намного лучше. Вот только подозрительно, что ты о них помалкиваешь».

«Прости, Гарри, я все время забываю, какие вы еще дети, — Гарольд никак не мог унять смех. — Ваша наивность иногда просто поражает».

«Ну, может, мы и наивные, а смеяться-то зачем? — недовольно насупился мальчик. — Мы же просто мечтаем».

«Гарри, я смеюсь не над вашими идеями, они-то, кстати, вполне адекватны, — наставник наконец смог говорить серьезно. — Просто мне забавно, что вы поверили, что в школе и в самом деле находится философский камень».

* * *

Гермиона, хоть и не высказывала своих идей вслух, считала, что гораздо интереснее было бы не использовать философский камень, а познакомиться с самим Николасом Фламелем. Конечно, получить с помощью камня эликсир вечной молодости было бы совсем неплохо, ведь ее родителям он бы наверняка не помешал, да и золото всегда можно использовать для хорошего дела, например, собрать замечательную библиотеку, но знакомство с великим ученым открывало еще большие перспективы. Ведь он мог бы после школы взять их в ученики, и мисс Грейнджер была уверена, что они сумели бы повторить его достижение. Девочка уже мысленно начала составлять письмо к Фламелю, которое позволило бы завязать знакомство, но тут она заметила, что сидящий рядом с ней Поттер как-то резко погрустнел.

— Гарри, что случилось? — спросила девочка обеспокоенным шепотом.

— Гермиона, это ловушка, — четким голосом произнес Гарри. — Ловушка Дамблдора.

— Где ловушка? — голос Трейси выражал живейший интерес. Темы интриг, заговоров и ловушек всегда были близки слизеринцам.

— Сильно подозреваю, что Дамблдор хочет, чтобы мы залезли в этот коридор, — спокойно ответил Гарри.

Гермиона удивленно посмотрела на мальчика. Было непонятно, отчего он пришел к подобным выводам. Хотя, если посмотреть на все события с этой точки зрения...

— Конечно, эта газета у Хагрида выглядит несколько подозрительно, — заметила она. — Но откуда бы профессору Дамблдору знать, что мы именно сегодня пойдем в гости к леснику? Мы и сами-то приняли решение утром за завтраком и ни с кем его не обсуждали.

И тут Гермиона заметила, что Сьюзен, Дафна и Блейз как-то странно смотрят на нее. Казалось, ее слова послужили им какой-то подсказкой.

— Поттер, а когда вы обсуждали этот поход, директор школы был в большом зале? — Гринграсс уточнила рассказ Ханны и получила в ответ утвердительный кивок. — Тогда, похоже, все сходится.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что именно сходится? — Джастин слегка нахмурился. — А то создается впечатление, что вы разговариваете на каком-то непонятном языке.

— Если я правильно понял идею Поттера, — Забини постарался выглядеть как можно солиднее. — Директор за завтраком залез в ваши головы и узнал о планах навестить Хагрида. И чтобы обратить ваше внимание на камень, подсунул леснику эту самую газету.

— А разве можно читать чужие мысли? — Энтони удивленно уставился на Блейза. — Я думал, такое только в сказках бывает.

— Это довольно редкое умение, называемое легилименцией, но тетя говорила мне, что Дамблдор специалист в этом вопросе, — задумчиво произнесла Сьюзен. — Хотя заниматься легилименцией без согласия человека или же без разрешения министерства запрещено, я не думаю, что те, кто владеет ей, всегда сдерживают свое любопытство.

Гермиона со страхом оглядела ребят. Если она правильно поняла их, то получается, профессор Дамблдор может читать мысли людей! Девочка испытала чувство брезгливости, представив, что кто-то роется в ее мозгах. Ей захотелось срочно пойти в душ, чтобы отмыться от этого. Правда, оставалась еще надежда, что Гарри ошибся.

— Но, может быть, он все же не лазает в головы учеников? — Гермиона с надеждой посмотрела на друга. — Ведь уметь — еще не значит делать.

— Увы, но это факт, он пытался залезть ко мне в первый вечер в школе, — хмыкнул Поттер. — И, кстати, не он один: Снейп и Квирелл тоже не обошли меня своим вниманием. Правда, моя голова неплохо защищена.

— Не знала, что ты изучал окклюменцию, — уважительно произнесла Гринграсс. — Я тоже занималась ей, но моих сил пока хватает только на то, чтобы почувствовать чужое присутствие.

Сьюзен и Блейз кивнули, выражая полное согласие со слизеринкой. И судя по их взглядам, Гарри сумел удивить ребят. Впрочем, Поттер уже не первый день преподносил сюрпризы, так что все успели привыкнуть к тому, что он знает гораздо больше, чем можно было бы ожидать от ребенка, совсем недавно узнавшего о магии. Но Гермиона решила пока не заострять на этом внимания, при случае задав вопрос наедине. А вот то, что можно защитить свою голову от вторжения, приятно порадовало ее.

— Гарри, а ты не мог бы помочь нам с этой самой окк-лю-мен-цией, — старательно выговорила мисс Грейнджер. — Думаю, не мне одной неприятно, что кто-то может читать наши мысли.

— Я, конечно, могу попробовать, — Гарри на минуту задумался. — У меня, кстати, есть одна книга по этому вопросу, так что могу дать ее почитать.

— Ну ладно, пусть директор и вправду лазает к нам головы, — Дин слегка поморщился. — Но зачем ему надо, чтобы мы полезли за философским камнем?

— Вопрос не совсем правильный, — чуть улыбнулся Поттер. — Скорее всего, никакого камня в школе нет, а цербер охраняет пустое место.

Теперь Гермиона поняла, что именно Поттер имел в виду под ловушкой. В самом деле, с их точки зрения, профессор Дамблдор был самым опытным магом современности, вот только Фламель жил уже не одну сотню лет и до сих пор как-то справлялся со своими проблемами без помощи директора Хогвартса. Наверняка ведь все эти века многие люди хотели похитить у него камень, так что раз уж он до сих пор у Фламеля, значит, тот давным-давно надежно обезопасил его.

Тогда действия директора начинали выглядеть совсем подозрительно. Получалось, что профессор Дамблдор распустил слухи о том, что теперь он отвечает за философский камень, и сделал вид, что хранит его в школе. А после этого старательно подбрасывает им наживки, которые должны возбудить интерес детей к артефакту. Судя по всему, он приготовил какой-то сюрприз для учеников. Все это было бы прекрасно, если бы не одно «но» — в наличие у Дамблдора камня поверили не они одни. И некий тип уже пытался ограбить Гринготтс, а теперь, вполне возможно, полезет за камнем в школу, полную детей, а подобные визиты как-то не способствуют спокойной учебе. Похоже, что подобные мысли посетили не только мисс Грейнджер.

— Если все действительно так, то Дамблдор точно сошел с ума, — Сьюзен оглядела ребят. — Приманивать в школу преступников — это, как минимум, идиотизм.

— А твоя тетя ничего не сможет сделать? — поинтересовалась Трейси. — Сама-то я теперь точно буду этот коридор обходить как можно дальше, но все же будет лучше, если все узнают, что в Хогвартсе ничего не прячут.

— Боюсь, тут ничем не поможешь, — вздохнула мисс Боунс. — Директор опять скажет, что это внутреннее дело Хогвартса, и просто не станет ничего слушать. Хотя я, конечно, напишу тете Амелии.

* * *

Трейси Дэвис, хорошенько размахнувшись, послала мяч точно в спину Сьюзен, взвизгнувшей от столь «приятного» подарка. Игра в «картошку» быстро прижилась в школе, и теперь большая часть первокурсниц по субботам дружной толпой направлялась к стадиону, чтобы позабавиться с мячом. Мастерство игроков неуклонно росло, а общая атмосфера веселья помогала быстрее отходить от насыщенных занятиями будней.

Гермиона сумела поймать отскочивший от подруги мяч и с победным видом поднялась на ноги. Ее ловкость получила заслуженные похвалы остальных обитательниц «кучи», вызволенных ловкой хаффлпаффкой, а «обидчица» мисс Боунс отправилась на их место.

— Очень справедливая игра, — задумчиво заметила вставшая рядом с ней в круг Гринграсс, кивнув при этом на Трейси — Рискнула, ошиблась и будь любезна сесть в центр.

— Как-то не думала об этом, — честно призналась Гермиона. — Мне всегда казалось, что игра в мяч — это просто забава.

— Над тем, что тебе знакомо с детства, никогда не задумываешься, — продолжила философствования Дафна, ловко переправляя мяч Ханне таким образом, чтобы он упал, коснувшись девочки. — Вот, к примеру, сегодня вроде бы праздник, а для некоторых это не самый радостный день.

Гермиона проследила за взглядом Гринграсс и увидела Гарри Поттера, играющего в футбол. А ведь и в самом деле, она заметила, что Гарри был сегодня грустнее, чем обычно, но не придала этому значения. И никто не вспомнил, что мальчик десять лет назад лишился родителей! Хотя почему никто, стоящая рядом слизеринка только что доказала ей обратное. Гермионе стало стыдно за свою невнимательность к другу, и она слегка покраснела.

— Спасибо, что ты напомнила мне об этом, — Гермиона запнулась. — Но почему ты решила меня просветить?

— Я краем уха слышала, что кое-кто хочет пошутить на эту тему, — Дафна оставалась абсолютно невозмутимой. — Так что будет лучше, если Поттер будет готов.

Гермиона пропустила мяч от Сьюзен и отправилась в «кучу». Было не трудно догадаться, чьи именно планы узнала Гринграсс. На Слизерине был только один идиот, открыто бравировавший своей любовью к Волан-де-Морту. И, конечно же, этот типчик явно не чувствовал никакой благодарности по отношению к Поттерам. Наверняка этот юный фанатик решил спровоцировать Гарри, чтобы тот напал на него, и был хорошенько наказан. Конечно, Поттер обычно был спокоен и доброжелателен, но в нем чувствовалась внутренняя сила, с которой лучше не спорить, и Гермиона вполне справедливо опасалась, что если вывести Гарри из себя, то мало никому не покажется.

* * *

Поттер устало вздохнул и с наслаждением размял уставшую руку. Наконец-то их с наставником титанический труд был завершен, и «перевод» книги, посвященной развитию магической силы, был благополучно закончен. Сама довольно старая книга была написана столь неудобоваримым языком, что Гарри вообще ничего не понял бы в ней без помощи наставника. А ведь ее содержание, по мнению Гарольда, принесло бы максимум пользы именно начинающим волшебникам. В итоге «величайший темный маг всех времен и народов» решил оставить свой след в истории и руками Поттера переписал сей научный труд на нормальном английском языке, понятном детям.

— Можно посмотреть последнюю главу? — сидящая рядом Гермиона едва не подпрыгивала от возбуждения, глядя на закрытую Гарри тетрадь.

Из-за соседнего стола раздались сдавленные смешки. Последний час мисс Грейнджер никак не могла оторвать хищный взгляд от работы Поттера, который наконец заканчивал перевод, что не могло оставить равнодушным их друзей, сидящих рядом.

— Возьми, конечно, — Гарри с улыбкой наблюдал, как его тетрадь словно по волшебству оказалась в руках у девочки. — Все равно я потом перескажу всем нашим, что узнал интересного из этой книги.

— А надо бы не просто пересказать, но и издать эту работу, — сказала Гермиона, не отрывая глаз от очередной страницы. — Столь полезная литература должна быть общедоступной.

«Эх, жаль, нельзя ее издать под моим именем, — грустно протянул наставник. — Как обычно, вся слава достанется моему нерадивому ученику».

«Гарольд, хоть ты-то не прикалывайся, — Поттеру идея Гермионы показалась откровенным бредом. — Какой издатель будет публиковать учебник, написанный одиннадцатилетним мальчиком!»

«Если это обычный мальчик, то никакой! — голос Гарольда был подозрительно довольным. — А вот если это Мальчик-Который-Выжил, то мигом опубликуют, да еще и двойной гонорар заплатят».

Услышав волшебное слово «гонорар», Гарри понял, что он попал. Любовь Гарольда к деньгам своей силой была вполне сравнима с его манией величия. И судя по всему, наставник не зря заставлял его не просто заниматься с этой книгой, но и старательно переписывать ее содержание доступным языком.

«И почему ты хочешь назвать меня в качестве автора? — Поттер все еще надеялся отговорить наставника от этой затеи, сулившей, по мнению мальчика, одни расстройства. — Мне, знаешь ли, неудобно выступать в качестве подставного лица».

«Не говори ерунды, твое имя — это бренд, с которым эту книгу сметут с прилавков! К тому же «перевод» мы делали вместе, — голос Гарольда был наполнен энтузиазмом. — Каждый из нас вложил в этот труд то, что имеет: я мозги, а ты свои руки. Хотя, учитывая твой почерк, ты, скорее, не работал, а занимался активным саботажем»

— Гарри, надо все это перепечатать, и отправить в издательство, — на одухотворенном лице Гермионы появилось мечтательное выражение. — Познакомившись со столь полезной книгой, они, несомненно, ее издадут!

— Ну, то, что издадут, это факт, — сидящая за соседним столиком Сьюзен включилась в разговор. — Но вот думаю, это не будет иметь никакого отношения к ее содержанию.

Да уж, судя по всему, не только наставник понимал силу имени Гарри. Сам мальчик до сих пор не мог воспринимать себя, как знаменитость, но дети, выросшие в волшебном мире, видели все немного иначе, чем он или Гермиона.

— Кстати, у бабушки есть печатная машинка, и я могу написать ей, чтобы она прислала ее с совиной почтой! — Невилл тоже заразился энтузиазмом Гермионы.

— А ты не забыл, что в Хогвартсе нет электричества, и твоя машинка попросту не сможет работать? — Гарри осуждающе посмотрел на товарища. — И к тому же мог бы и пожалеть сов, а не заставлять их таскать такую тяжесть.

— Гарри, а зачем пишущей машинке электричество? — Невилл удивленно уставился на Поттера. — Там же надо только нажимать на клавиши, и она прекрасно работает без всяких магловских штучек.

Сам Гарри до сих пор видел пишущую машинку только в офисе директора его начальной школы, и он мог бы поклясться, что у нее был шнур, воткнутый в розетку. Хотя, вполне возможно, волшебники и умудрились заменить в этом явно не самом сложном устройстве электричество на магию. Гарри высказал эту светлую идею Лонгботтому, дабы тот не смотрел на него таким подозрительным взглядом.

— Мальчики, все намного проще, — Ханна с трудом сдерживала смех. — Волшебники используют обыкновенные механические пишущие машинки, которые прекрасно работают без электричества.

— Пока Гарри научится ей пользоваться, он как раз успеет закончить школу, — фыркнула Гермиона. — Я видела одну такую в музее — это настоящий ужас. Лучше мы перепечатаем рукопись на каникулах, на моем домашнем компьютере.

Гарри обратил внимание, с какой надеждой посмотрела на него девочка, и понял, что только что получил приглашение приехать к ней в гости. Он слегка покраснел от смущения, но кивнул головой, подтверждая свое согласие. На его счастье, сидящие рядом дети не обратили внимания на его поведение, так как принялись живо выяснять, что такое компьютер и с чем его едят. Чистокровные волшебники имели более чем смутное представление о технике обычного мира и теперь пытались понять, о чем же говорят их товарищи. Только вот у Поттера возникли сильные подозрения, что из-за восторженных рассказов Джастина и Ханны у ребят сложится довольно оригинальное представление о вычислительной технике.

«Ну ладно, насчет издания книги под твоим именем я действительно пошутил, — ворчливый голос наставника бальзамом пролился на душу мальчика. — Издадим ее под псевдонимом, хотя двойного гонорара и жаль».

«И ты решил отказаться от лишних денег?» — Гарри откровенно не поверил в то, что Гарольд способен на подобную жертву.

«Увы, у самого душа болит, — вздохнул «великий темный маг». — Но издание книги под твоим именем будет выглядеть уже чересчур подозрительно. Хватит и того, что ты показываешь в школе излишне выдающиеся результаты. Хорошо, хоть рядом есть Грейнджер, на ее фоне ты не слишком выделяешься».

«Кстати, о Гермионе, — мальчик краем глаза заметил некоего бледного слизеринца, направляющегося в их сторону. — Похоже, ее предупреждение было вполне оправданным, иначе зачем бы Малфою идти к нам?»

«Замечательно! Как я и думал, он решил попытаться отлучить тебя от библиотеки! — в голосе наставника слышался неподдельный энтузиазм. — Действуем согласно моему гениальному плану!»

* * *

Мисс Грейнджер тоже заметила Драко Малфоя и заметно нахмурилась. Конечно, Гарри был предупрежден ею и не должен устраивать потасовку прямо в библиотеке, но ведь неизвестно, что именно скажет слизеринец, и сумеет ли в итоге ее друг удержать себя в руках. Поттер тоже заметил Малфоя и предостерегающе кивнул друзьям, показывая, что он просит их не вмешиваться и дать ему самому разобраться с ситуацией.

Гермиона немного успокоилась, видя, что Гарри вроде бы готов ко встрече со слизенцем, но на душе у нее было неспокойно. В крайнем случае, она решила сама атаковать Малфоя, если тот станет слишком нагло вести себя. Библиотекарь, мадам Пинс, явно благоволила любящей книги девочке, и Гермиона подумала, что ее она накажет не так сильно, как Поттера. К тому же мисс Грейнджер чувствовала, что защищать своих друзей — это правильно.

Между тем, Малфой встал в паре шагов за спиной Поттера, с демонстративной насмешкой оглядывая группу хаффлпаффцев. Рядом с ним пристроились два его гориллоподобных приятеля, Кребб и Гойл, тупо смотревшие на затылок Гарри.

— Малфой, если ты пришел взять автограф, то ошибся временем, — Гарри небрежно растягивал слова, старательно делая вид, что читает книгу. — Прием фанатов у меня по вторникам, с шести до семи.

Гермиона с удовольствием увидела, как к щекам слизеринца прилила кровь. Судя по всему, Малфой рассчитывал на несколько другой прием. Мальчишка явно привык дома к повышенному вниманию и поэтому считал, что вокруг должны плясать вокруг него. Увы, но он не пользовался большой популярностью даже у себя на факультете, так что небрежный тон Поттера больно задел его.

— Поттер, мне не требуется твое разрешение, чтобы стоять там, где я захочу, — слизеринец придал себе надменный вид. — Можешь раздавать свои жалкие автографы всяким кретинам, вот только поспеши — скоро к власти придут достойные люди, и они прихлопнут тебя, как жалкую муху.

— Ну-ну! — Гарри слегка повернул голову в сторону Малфоя. — Пока что в качестве жалкой мухи выступают сами эти «достойные люди», добрая половина которых сидит в Азкабане. И раз они тебя так нравятся, мог бы не портить воздух в библиотеке своим весьма неаппетитным дыханием, а послать им в подарок праздничный пудинг. Не думаю, что в тюрьме излишне хорошее питание.

Гермиона заметила, что мадам Пинс обратила внимание на излишне шумных первокурсников и уже встала со своего места, чтобы призвать их к порядку. Быстрый взгляд Малфоя, брошенный в сторону библиотекаря, подсказал девочке, что тот тоже заметил появление нового действующего лица и именно сейчас постарается вывести Гарри из себя, чтобы хаффлпаффец напал на него и был наказан за это мадам Пинс.

Гермиона напряглась, готовясь высказать Малфою все, что она о нем думает, вызывая тем самым огонь на себя. Но внезапно ее ладонь, лежащая на коленке, оказалась крепко сжата рукой Гарри. Судя по всему, Поттер увидел ее реакцию и показал, что держит ситуацию под контролем. Гермиона крепко сжала губы, стараясь успокоиться и довериться своему другу, но получалось это с трудом.

— Может, в тюрьме и плохое питание, но ты этого не узнаешь, — злобно прошипел Малфой, предусмотрительно перемещаясь за спину Гойлу. — Ты сдохнешь так же, как сдохла твоя мамаша-грязнокровка. И так же, как она, будешь ползать на коленях, моля о пощаде.

Гермиона увидела, как побледнел ее друг. Казалось, еще секунда и он бросится на своего обидчика, но Поттер сумел взять себя в руки. Медленно встав со стула, Гарри повернулся к белобрысому слизеринцу.

— Малфой, как ты можешь предлагать мне портить книги, рисуя в них неприличные картинки! — Гарри старательно делал ид, что не замечает стоящую сбоку мадам Пинс. — Я не считаю это достойной шуткой и непременно сообщу библиотекарю о твоих проделках!

Мисс Грейнджер пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить хоть видимость невозмутимости и не уставиться на друга, широко раскрыв рот. Она ожидала от мальчика чего угодно, но он все же сумел ее удивить. Впрочем, не ее одну — остальные хаффлпаффцы сидели с широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, что именно нашло на Гарри. Но вот кое-кто после монолога мистера Поттера испытывал несколько иные чувства, чем удивление.

— Так-так, мистер Малфой! — в голосе библиотекаря звенела сталь. — Вот, значит, кто рисует в книгах! А я еще удивлялась, что с начала этого года уже целых четыре книги оказались испорченными!

На лице Малфоя удивление от речи Поттера сменилось ужасом. Слизеринец готовился к тому, чтобы посадить своего оппонента в лужу, и не ожидал, что тот, в свою очередь, нанесет ему удар. Судя по всему, мальчишка не отличался большим умом.

— Я... не делал этого! — попытался оправдаться Малфой. — Поттер все врет, я не предлагал ему такого!

— Ну, конечно, вы теперь будете все отрицать! — реакция мадам Пинс лишний раз подтвердила, что «оправдания — это худший вид пререканий». — Вместо того чтобы извиниться и признать свою вину, вы еще пытаетесь обмануть меня. Вот только я прекрасно слышала слова мистера Поттера, и вам не удастся уйти от наказания. Вы больше не появитесь в библиотеке до Рождества, и я поговорю с заместителем директора школы, чтобы она сняла с вас по двадцать баллов за каждую испорченную книгу!

— Но я... — Малфой непонимающе смотрел на библиотекаря.

— Ах, вам непонятно! — мадам Пинс буквально пылала гневом. — Двадцать пять баллов за каждую книгу, и я вас здесь не увижу до Пасхи! И потрудитесь немедленно покинуть помещение, иначе библиотека Хогвартса будет для вас закрыта навсегда.

Малфой растерянно огляделся, пытаясь понять, что же именно произошло, но под грозным взглядом мадам Пинс вынужден был уйти из библиотеки. Его «телохранители» послушно поплелись следом за ним, видимо, так и не сообразив, в какую неприятность влип их предводитель.

— Мистер Поттер, — библиотекарь обратилась к мальчику более-менее спокойным тоном. — Я обычно очень негативно отношусь к громким разговорам в библиотеке, но в данном случае полностью разделяю ваше возмущение. Занимайтесь дальше, не буду вам мешать.

Мадам Пинс направилась вглубь помещения, чтобы успокоить свои нервы, а вместо нее из-за ближайшего стеллажа показался Блейз Забини.

— Поттер, это было круто! — весь вид слизеринца выражал искренне восхищение товарищем. — Когда у нас на факультете узнают, что Малфой готовил тебе гадость, а вместо этого умудрился глупо попасться в элементарную ловушку, ему придется несладко. Знаешь, ты бы совсем неплохо смотрелся на Слизерине.

— А что ты, собственно, делал в библиотеке? — Гермиона уже немного пришла в себя и теперь с подозрением оглядывала Блейза. — И не рассказывай сказки о том, что тебе чисто случайно понадобилась книга, лежащая именно в этом стеллаже!

— Не буду, — слизеринец довольно улыбнулся. — Я решил немного подстраховать Поттера, на случай, если он все же решил бы подраться с Малфоем. Мадам Пинс было бы не до дерущихся первокурсников, когда один из шкафов с книгами рассыпался бы на части.

Гермиона с недоверием уставилась на Забини. Конечно, она не сомневалась, что соверши Блейз подобную диверсию, он наверняка постарался бы остаться незамеченным, но, тем не менее, столь товарищеское поведение больше соответствовало духу Хаффлпаффа, а не Слизерина. Хотя, учитывая их внутрифакультетскую борьбу за лидерство, поведение Забини становилось более понятным. Все, что идет во вред Малфою, идет на пользу Блейзу.

— Гарри, я очень рада, что ты сумел сдержаться и не полез в драку, но... — Гермиона невольно запнулась, не поднимая глаз. — Может быть, лучше было бы просто игнорировать его. Ты, конечно, сумел подставить его, вот только это как-то неблагородно.

Сдавленный смех Забини, который не смог сдержаться, услышав слово «благородно», окончательно вогнал девочку в краску. Гермиона в свое время услышала идеи Ганди о «пассивном сопротивлении» и старалась по мере сил следовать этому принципу. Правда, результаты этого не всегда соответствовали его ожиданиям.

— Гермиона, ты в начальной школе наверняка сталкивалась с хулиганами, — мягкий голос Гарри заставил ее поднять глаза и посмотреть на друга. — И наверняка игнорирование их тебе не очень-то помогало. А вот если того же Малфоя пару раз поставить на место, то, вполне возможно, он больше никому не будет портить жизнь.

Гермиона вынужденно кивнула Поттеру, мысленно признавая, что игнорирование школьных хулиганов не заставляло их отстать от нее. А вот старший брат ее одноклассницы, хорошенько надававший по ушам мальчишкам, обидевшим его сестру, раз и навсегда избавил ее от их нападений. Мисс Грейнджер решила, что ей еще надо будет подумать над подобными моральными проблемами, но будет лучше это сделать вечером, в своей постели.

— Ой, мы сегодня засиделись! — всполошилась Сьюзен. — До ужина осталось всего полчаса, а нам еще надо занести вещи в свои комнаты.

Все начали усиленно собираться, за исключением Гермионы, которая явно не собиралась покидать библиотеку. Девочка заметила, что друзья удивленно уставились на нее.

— Вы идите, а я задержусь ненадолго, — мисс Грейнджер успокаивающе улыбнулась ребятам. — Я обещала помочь мадам Пинс с каталогом и не хочу ее подводить. Это совсем ненадолго, а потом я сразу приду в большой зал.

Ребята потратили пять минут на уговоры книголюбивой хаффлпаффки, но, не добившись толку, собрались ждать ее прямо в библиотеке. Но Гермиона решительно потребовала от детей покинуть читальный зал, так как на отсутствие одного человека никто не обратит внимания, а если на ужин опоздает много народа, то это сразу же заметят. А отказаться от помощи библиотекарю мисс Грейнджер бы и в голову не пришло — ведь благодаря хорошему отношению мадам Пинс девочка уже могла брать из библиотеки не две книги, как остальные ученики, а целых пять. И отказываться от подобной привилегии ради того, чтобы заранее прийти на ужин, Гермионе казалось очень глупым. Другое дело, если бы надо было выручить своих друзей, но до большого зала они вполне смогут добраться и без ее помощи.

* * *

— Нет, все же надо было ее силой тащить из библиотеки, — Сьюзен недовольно оглядела пустое место за столом, рядом с Поттером. — Да и мадам Пинс тоже хороша, не дает ребенку нормально покушать.

— Что-то я саму библиотекаршу ни разу не видел в большом зале, — философски заметил Невилл. — Может быть, она просто не знает, во сколько у нас ужин.

— И сама питается исключительно книжным духом! — фыркнул Гарри. — Думаю, у нее с Гермионой родственная душа, никак не могут от книжек оторваться.

Дальнейшие возмущения первокурсников на тему отсутствия на ужине их подруги злостно прервал профессор Квирелл, с обезумевшим видом влетевший в зал. Запыхавшийся преподаватель ЗОТИ пробежал между столами учеников, с интересом наблюдавших столь необычное шоу, и остановился, уткнувшись животом в преподавательский стол.

— Тролль в подземельях! — Квирелл указал рукой куда-то в потолок. — Я спешил сообщить...

Судя по всему, в профессоре была немалая доля эллинской крови, так как, передав свое сообщение, он тут же рухнул на пол, видимо, возжелав повторить подвиг некоего афинянина. В зале тут же поднялся невообразимый шум, ученики повскакивали с мест, кто-то рванул к выходу из зала, кто-то постарался занять безопасное место под столом, на кого-то опрокинули тарелку с кашей.

— Спокойствие! — профессор Дамблдор величественно поднялся со своего трона, выпустив в воздух мощный фейерверк, разорвавшийся с оглушительным треском и своим шумом заставивший школьников замолчать. — Старосты, соберите учеников и проводите в гостиные, вечеринка продолжится там. Мы с преподавателями обойдем школу и обезвредим этого тролля!

«Ну вот, я думал, что Дамблдор прикидывается, а он и в самом деле идиот, — разочарованно протянул наставник. — Хотя лучше бы он прикидывался, а то идиот с мощным магическим потенциалом опаснее десятка более-менее вменяемых темных властелинов».

«А почему сразу идиот? — не сообразил мальчик. — Он же вроде прекратил панику, дал указания, что кому делать».

«И от большого ума отправил учеников бродить по школе! — было очевидно, что Гарольд очень сильно недоволен тугодумностью своего ученика. — А ты, кстати, не забыл, где был обнаружен тролль и где находится вход в гостиную Слизерина?»

До Поттера наконец дошло, что именно устроил директор. Вместо того чтобы оставить детей в зале, где никаких троллей точно нет, а самому с преподавателями прочесать школу, Дамблдор послал детей прямо туда, где видели это чудовище. Мало этого, он даже не выделил преподавателей для сопровождения школьников, возложив всю ответственность на старост. Похоже, нелестное мнение наставника об умственных способностях профессора Дамблдора получило достойное подтверждение.

— Гринграсс, Дэвис, Забини! — Гарри постарался как можно громче обратиться к товарищам, чтобы его слышал весь зал. — Вы не хотите составить нам компанию в гостиной Хаффлпаффа?

— Поттер, ты не заметил, что нам сказано идти в СВОИ гостиные? — Трейси непонимающе смотрела на Гарри, но на всякий случай, как и он, говорила в полный голос.

— Я-то заметил, а еще заметил, что тролля видели именно в подземельях! — Гарри увидел, что до части слизеринцев начал доходить смысл его слов. — Так как насчет нашей гостиной?

— С удовольствием! — Забини слегка подтолкнул Трейси и Дафну в сторону хаффлпаффцев. — Зайти сегодня к вам в гости — это чудесная идея!

Все же с мозгами у большинства учеников все было в порядке, поэтому после подсказки Поттера до них дошел идиотизм распоряжения директора. Особенно в этом плане выделялись слизеринцы, гостиная которых располагалась где-то в подземельях. Видимо, никто из них не испытывал желания поближе познакомиться с троллем, поэтому весь зеленый факультет дружно уселся обратно за свой стол. А те, до кого не дошло, сочли за благо последовать примеру большинства змеек.

В зале опять воцарился хаос, так как часть учеников пыталась двигаться к выходу, другие, наоборот, возвращались на свои места, и все это сопровождалось криками и грохотом сдвигаемой мебели.

«Гарольд, мы забыли про Гермиону! — Поттер испуганно огляделся по сторонам. — Она же ничего не знает про тролля и может случайно повстречать его!»

«Так, успокойся для начала! — наставник явно пытался сообразить, как им лучше поступить. — Подойди к старостам и сообщи им об отсутствии Грейнджер. Они придумают, как оповестить ее».

«Ага, ты посмотри, что делается в зале! — для Гарри было вполне очевидно, что пока старшие товарищи смогут им хоть чем-то помочь, пройдет масса времени. — Быстрее будет самому сбегать в библиотеку!»

«Ученик, это очень плохая идея!» — Гарольду явно не понравился ход мыслей Поттера, но тот уже не слушал наставника.

— Сьюзен, Ханна! — Гарри схватил девочек за руки. — Я бегу за Гермионой в библиотеку, а вы предупредите старост!

— Мы вместе бежим! — стоящий рядом Невилл придал своему испуганному лицу мужественное выражение.

— Ладно, только давай быстрее, — Гарри махнул рукой и, не дожидаясь реакции подруг, принялся с максимальной скоростью пробираться к выходу из зала.

В кильватере за Поттером двигался Невилл, неожиданно ловко держащийся за более проворным товарищем. Гарри, признаться, стало немного спокойнее, когда он понял, что ему не придется в одиночестве бежать по пустым коридорам. Ловко проскользнув в приоткрытую дверь, Поттер рванул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, сходу набирая максимальную скорость.

«Раз уж ты не послушался меня и бросился на поиски приключений, то беги быстрее, — недовольно проворчал наставник. — Учти, если мы повстречаешь тролля, то сильно пожалеешь об этом».

«Куда уж быстрее! — Гарри с трудом вписался в поворот. — И так несусь, как на пожар».

Но в этот момент Поттер, вопреки своим собственным заверениям, резко остановился. Невилл, изо всех сил несшийся за ним, по инерции влетел Гарри в спину, однако Поттер сумел удержаться на ногах. Обстоятельством, заставившим мальчика прекратить рекордный забег, оказалась дикая вонь, стоящая в коридоре.

— Откуда здесь этот запах? — Лонгботтом после бега резко хватал ртом воздух, и ароматы коридора не улучшали его самочувствия. — Мы же проходили здесь меньше час назад, и тут ничем не пахло.

«А вот так и пахнут тролли, — абсолютно спокойным голосом заявил Гарольд. — Видишь, ты уже жалеешь о встрече с ним, хотя его самого еще не видел».

— Так, это тролль! — Гарри весь напрягся. — Надо не попасться ему и проскочить в библиотеку. И что он вообще здесь делает, если должен бродить по подземельям!

Гарри уже прикинул, каким маршрутом лучше обойти этот коридор, но его плану не суждено было сбыться. Из-за двери, которая была метрах в пяти перед ними, раздался грохот и громкие визги.

— Это Гермиона! — Поттер, не задумываясь, бросился вперед, за ним последовал и Лонгботтом.

Картина, представшая перед мальчиками, заставила их замереть на месте. Посреди просторной комнаты, оказавшейся туалетом, стояло пятиметровое чудище, судя по всему, и бывшее троллем. Этот монстр сжимал огромную дубину и увлеченно размахивал ей. Результатом этих действий были забросанные по полу обломки нескольких умывальников и туалетных кабинок.

Но шок у Гарри вызвал не вид тролля, хоть мальчик и не ожидал, что он будет столь огромным, а Гермиона и мадам Пинс, которые, обнявшись, скрючились в дальнем углу, стараясь как можно дальше отодвинуться от монстра. Увы, страшилище с довольным урчанием приближалось к ним, с самым грозным видом поигрывая дубинкой.

«Для начала надо его отвлечь, а то спасать будет некого, — оценил ситуацию Гарольд. — Запускай обломки в голову троллю, используя «Ваддивази».

Мальчик вышел из оцепенения, получив четкие указания, и спустя миг в башку монстра полетел первый осколок умывальника. После третьего снаряда, четко нашедшего свою цель, к обстрелу присоединился Невилл, руками метнувший в спину чудовища обломок трубы.

Судя по всему, тролль был очень тупым и еще более толстокожим, так что он не сразу прореагировал на появление столь серьезных противников. Но к счастью, пока монстр пытался понять, откуда на него посыпались удары, он отвлекся от невольных пленниц туалета.

— Пока он не смотрит, ползите к выходу! — Гарри не очень надеялся на действенность обстрела, видя, что тот не причиняет чудовищу особого вреда, и решил, что гораздо эффективнее будет отступить всем вместе, чем пытаться проломить дубовую башку тролля.

К сожалению мальчика, и Гермиона, и мадам Пинс были настолько напуганы, что не могли сдвинуться с места. К тому же чудовище наконец сообразило, что перед ним появились две новые цели, и, развернувшись лицом к хаффлпаффцам, издало душераздирающий вой. Стало понятно, что спустя секунду оно бросится на атаковавших его детей.

«Отступайте за дверь и разбегайтесь один направо, другой налево, — наставник оставался абсолютно спокойным. — Если погонится за Лонгботтомом, атакуем его со спины, если за нами, уводи его к лестнице».

Гарри уже схватил Невилла за руку, чтобы вместе с ним выбежать из туалета, но тут Гарольду пришла в голову свежая мысль.

«Обломок между ног тролля! — резко выкрикнул наставник. — «Вингардиум Левиоса», изо всех сил!»

Поттер, не задумываясь, выполнил приказ учителя и почувствовал резкую слабость. Из-за стресса, вызванного боем, ему удалось достичь невиданной концентрации, и здоровенный осколок кафеля со скоростью пули устремился вверх. У Поттера потемнело в глазах, и он запоздало подумал, что убежать от монстра теперь будет вряд ли возможно.

Впрочем, бежать теперь уже и не требовалось. Опытный Гарольд нашел возможность поразить чудовище в одно из его уязвимых мест, и теперь тролль катался по полу, прижав лапы к низу живота и издавая громкие стоны. Похоже, им с Невиллом удалось совершить невозможное и победить это эволюционное недоразумение. Гарри почувствовал, как с него схлынуло напряжение, и он покачнулся, едва не упав. К счастью, Невилл увидел состояние друга и поддержал его, иначе великий победитель чудищ растянулся бы рядом со своей добычей.

* * *

Едва в большом зале началась паника, вызванная непродуманным приказом директора, Помона Спраут покинула свое место за преподавательским столом и бросилась к своим хаффлпаффцам.

— О’Брайан, Вудсток. Что у нас с наличием учеников? — профессор травологии не отличалась отменным зрением. — Надеюсь, все на месте?

Декан Хаффлпаффа решила, что в создавшейся обстановке не стоит надеяться на профессора Дамблдора, который с ошарашенным видом сидел в своем кресле, полностью отключившись от творившегося вокруг бардака. Скорее всего, директор пытался осознать, каким образом он едва не отправил детей в лапы троллю, и почему единственным, кто обратил внимание на несуразность его решения, был первокурсник, пусть и весьма толковый. Профессор Спраут тоже корила себя за то, что сразу не обратила внимание на глупость директорского распоряжения, и мысль о том, что ее-то барсукам почти ничего не грозило, так как их гостиная была ближе всех к большому залу, мало утешала профессора.

— Отсутствуют три первокурсника! — Келли отозвалась спустя почти полминуты. — Гермиона Грейнджер задержалась в библиотеке, а Гарри Поттер и Невилл Лонгботтом побежали предупредить ее.

Декан Хафлпаффа мысленно обругала себя за невнимательность. Ей следовало сразу же собрать весь факультет, едва этот Квирелл сообщил о тролле, и выяснить, есть ли отсутствующие. Тогда за Гермионой можно было бы послать призрака их дома, а теперь в зале нет уже троих ее малышей. Конечно, троллю, если он и в самом деле проник в замок, нечего делать в библиотеке, но будет спокойнее, если она перехватит ребят по дороге.

— Всем хаффлпаффцам оставаться в зале до моего возвращения! — Помона грозно оглядела учеников. — Я схожу за первокурсниками и сразу же вернусь!

— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — рядом с главой Хаффлпаффа как по волшебству появился Филиус Флиттвик. — Все мои ученики, к счастью, на месте, так что почему бы мне не прогуляться с дамой?

Профессор Спраут благодарно улыбнулась декану Рейвенкло за его помощь. Несмотря на то, что профессор травологии, безусловно, была весьма одаренной волшебницей, боевая магия не относилась к ее сильным сторонам. Поэтому случись что, ей будет гораздо спокойнее иметь рядом с собой чемпиона Европы по дуэлям, которым являлся маленький профессор.

По мере того, как два декана приближались к библиотеке, профессором Спраут все больше и больше овладевало беспокойство. По всем ее прикидкам они уже давно должны были повстречаться с детьми, но ребят все не было и не было. Конечно, мадам Пинс могла задержать их у себя, но в это как-то слабо верилось. Библиотекарь не была сильной волшебницей и наверняка прекрасно понимала, что у нее нет шансов защитить учеников, случись троллю ворваться в библиотеку. Поэтому она должна была вместе с ними бежать в большой зал, а не запираться в своем царстве книг.

Ударивший в нос Помоне неприятный запах окончательно похоронил надежды женщины на то, что произошло какое-то недоразумение. Судя по всему, монстр выбрался из подземелий и теперь разгуливает по школе. Причем тролль бродит именно там, где должны быть ее дети!

Профессор Флитвик также не страдал отсутствием обоняния и, почуяв опасность, решительно вырвался вперед. Твердо сжав палочку в своей маленькой ладони, декан Рейвенкло быстро шел по коридору, внимательно посматривая по сторонам. Впрочем, долго гадать, где находится их вероятный противник, деканам не пришлось. Раздавшийся за углом грохот однозначно указывал, что тролль наконец-то обнаружен.

Зрелище, которое профессор Спраут увидела спустя несколько секунд, заставило женщину схватиться за сердце. В разгромленном женском туалете в углу сидели сжавшиеся ученица и библиотекарь, посреди помещения валялась тихо стонущая туша тролля, а рядом с ней стояли Поттер и Лонгботтом, пусть и несколько помятые, но явно одержавшие победу над чудовищем.

Не обращая внимания на троллью тушку, профессор Спраут бросилась к Гермионе. Женщина быстро осмотрела девочку и облегченно вздохнула, не найдя у нее видимых повреждений. Мадам Пинс также физически не пострадала, ну а все остальное лечится временем. Помона плотно прижала к себе Гермиону, стараясь быстрее успокоить ее, и наконец-то обратила внимание на манипуляции своего коллеги с поверженным монстром.

Профессор Флитвик, не теряя времени, связал тролля веревками, наложив на них чары неразрушимости. Пусть толстая шкура монстра надежно защищала его от прямого магического воздействия, но умелое применение волшебства вполне могло обезопасить окружающих от этого чудовища.

Увидев опухшее место, в которое попал импровизированный снаряд, декан Рейвенкло только уважительно покачал головой. А обнаружив причину этой травмы, только хмыкнул и уточнил: «Вингардиум Левиоса?» Получив утвердительный кивок Поттера, Флитвик довольно заулыбался и высказал похвалу сообразительности детей. Профессор Спраут была полностью согласна со своим коллегой — мальчики явно проявили мужество и выдержку, сумев точно поразить тролля в одно из немногих уязвимых мест.

— Я хотела вас очень сильно отругать за проявленное самовольство, — вздохнула декан Хаффлпаффа, безуспешно пытаясь нахмуриться. — Но, как оказалось, ваши действия были абсолютно правильными.

Для профессора Спраут было очевидно, что не удери из зала Поттер и Лонгботтом, то, скорее всего, тролль убил бы и мадам Пинс, и Гермиону Грейнджер. Так что ребята, проявив инициативу, фактически спасли две жизни. Хотя, если бы им не улыбнулась удача, на полу сейчас могло бы валяться четыре тела.

— Это... его Гарри з...завалил, — Лонгботтома била дрожь. — Если бы... не он, тролль бы...

— Невилл дрался вместе со мной, и победа наша общая, — твердо заявил Поттер. — И мы понимаем, что надо было обратиться к вам или к старостам, но... я очень испугался за Гермиону и потянул за собой Невилла, так что самоуправство полностью мое.

Профессор Спраут с гордостью смотрела на своих учеников. Ребята сегодня продемонстрировали лучшие качества их факультета, доказав, что дружба и взаимопомощь помогут победить любого противника.

— Гарри, Невилл... вы действовали в лучших традициях Хаффлпаффа! — Помона Спраут ласково оглядела детей. — Я горжусь, что у меня на факультете такие ученики.

— Я знаю, что у хаффлпаффцев не принято придавать значения баллам и благодарностям, — Филиус Флитвик понимающе покивал головой. — Но столь эффективное применение чар заслуживает поощрения. Думаю, завтра утром я сумею приятно удивить вас.

* * *

Поскольку в Хогвартсе слухи имеют свойство распространяться почти что со скоростью света, не удивительно, что вся школа узнала о том, что Гарри Поттер героически сразился с троллем раньше, чем Гарри, Невилл и Гермиона вернулись в свою гостиную. Правда, следует заметить, что ребята сделали крюк и по настоянию своего декана навестили больничное крыло, где мадам Помфри провела их тщательный осмотр и влила в мисс Грейнджер, все еще пребывающую в «несколько расстроенном состоянии», лошадиную дозу успокаивающего зелья. Так стоит ли удивляться, что, едва войдя в гостиную своего факультета, троица великих охотников на троллей была подвергнута бурным приветствиям, в ходе которых пострадала гораздо сильнее, чем от противостояния монстру. Во всяком случае, тролль не наставил им синяков на плечах и спине, которые подвергнулись мощным дружеским похлопываниям.

Но любая неприятность раньше или позже заканчивается, и героическое трио наконец-то смогло занять свое законное место у камина в окружении Книзлов. Естественно, представители других факультетов не меньше хаффлпаффцев горели желанием узнать подробности столь интересного события, поэтому вся команда была в сборе.

— Ну а затем профессор Спраут потащила нас в больничное крыло, — закончил свой рассказ Гарри. — Хотя, на мой взгляд, тролль нуждался в медицинской помощи гораздо больше нас.

«Эх, славно мы ему засадили этим осколком, — Гарольд явно наслаждался восторженными охами и ахами детей. — Хотя, конечно, если бы не везение и, что гораздо важнее, мое гениальное руководство, то этот бой мог бы закончиться несколько иначе».

«Да уж, никогда не думал, что обычное заклинание левитации можно использовать подобным образом, — Гарри признавал, что без помощи наставника им вряд ли удалось бы остаться целыми после встречи с монстром. — Как ты вообще сумел придумать этот план?»

«Мастерство плюс опыт! — довольный смешок Гарольда показал, что ему приятна похвала ученика. — Хотя признаем честно, на этот раз нам действительно повезло. Но помни, что сохранить хладнокровие в бою значит резко увеличить свои шансы на победу»

Между тем Сьюзен и Ханна решили рассказать Поттеру и Лонгботтому, что произошло в большом зале после того, как друзья удрали оттуда.

— И тут профессор Квирелл пришел в себя и стал кричать, что должен немедленно пойти изловить тролля, — Ханна насмешливо фыркнула. — Однако МакГонагалл не дала ему проявить героизм и оставила в зале.

— Еще бы! — Симус сделал хитрое лицо. — Особенно если учесть, что Квирелл очнулся не раньше, чем наш декан громко объявила, что до возвращения Спраут и Флитвика ни один человек не выйдет наружу! Самое время показать свое мужество.

Гарри улыбнулся, представив эту картину. Видимо, преподаватель ЗОТИ сумел весьма толково потерять сознание, раз так вовремя очнулся. Хотя непонятно, что он вообще делал в подземельях, ведь его кабинет расположен на третьем этаже. А по большому счету, в этом хеллоуиском приключении вообще избыток непонятностей. И, похоже, так кажется не только ему.

— Мне непонятно, как тролль сумел проникнуть в замок, — тихо заметила Гермиона, которая сидела, почти прижавшись к Гарри. Девочка до сих пор не могла прийти в себя и старалась быть поближе к своему спасителю. — И откуда он вообще взялся в этих местах?

— Как откуда? — Энтони удивленно посмотрел на Гермиону. — Пришел из Запретного леса. А в замок пролез через какой-нибудь тайный ход или прорыл себе тоннель.

— Точно! — поддержал рейвенкловца Джастин. — Если он такой огромный, как вы рассказываете, ему ничего не стоило бы прорыть подземный ход в школу.

— Если бы вы читали «Историю Хогвартса», то поняли бы, что это абсолютно нереально, — возможность привычно блеснуть своими знаниями привела мисс Грейнджер в нормальное состояние гораздо быстрее, чем зелье мадам Помфри. — В Запретном лесу не водятся тролли, а кроме того, на замок наложены чары, не позволяющие проникнуть в него опасным магическим существам.

— Например, церберу! — с усмешкой заметил Дин. — Что-то эти чары не слишком надежны!

Поттер наконец сумел сложить в своей голове кусочки паззла и увидеть картину целиком. Если он все правильно понял, то появление в коридорах замка тролля было вполне закономерным. Конечно, то, что это произошло на Хеллоуин, и в самом деле совпадение, но это уже не столь важно.

— Чары действуют, как им и положено, — Гарри ободряюще кивнул Гермионе. — Но ведь в любом правиле есть исключения.

— Конечно! — Забини возбужденно оглядел ребят. — Директор школы или любой из преподавателей может привести в школу кого угодно. Это ведь может понадобиться для практических занятий.

— И в этом году в замке обнаруживается уже второе чудовище подряд! — подхватила его идею Сьюзен. — Причем первое привел в школу директор, чтобы тот охранял коридор на третьем этаже.

— А когда убрали цербера, посадил туда тролля? — Терри удивленно оглядел ребят. — Все выглядит логично, хотя мне в это как-то не верится.

Да уж, поверить в то, что профессор Дамблдор сознательно притащил в школу нескольких монстров, было действительно трудно, однако все факты говорили именно об этом. И, скорее всего, тролль оказался в замке не вместо цербера, а вместе с ним. Вполне очевидно, что Дамблдор разместил на пути к «философскому камню» несколько препятствий, и дурнопахнущий монстр был одним из них. А с учетом того, что из коридора, охраняемого трехголовой собакой, дальнейший путь шел вниз, через люк, то, видимо, там тролль и обитал все это время. Поттер поспешил поделиться своими мыслями с товарищами.

— Тогда понятно, что Квирелл делал в подземельях, — глубокомысленно заметила Дафна. — Но поручать этому заике столь ответственное дело... не самый разумный вариант.

— Э... может, ты объяснишься чуть доступнее? — Эрни широко раскрытыми глазами смотрел на слизеринку. — Лично я не понял, о каком ответственном деле ты говоришь.

— Это же очевидно, — девочка выдержала паузу, наслаждаясь направленным на нее всеобщим вниманием. — Троллю, как и любому большому существу, нужно много еды. Так что если он содержался в замке, кто-то должен был его кормить. А Поттер упоминал, что Квирелл владеет ментальной магией и, следовательно, вполне может управлять троллями и другими столь же тупыми существами. Так что, скорее всего, он в очередной раз навещал этого монстра, но то ли профессор уже индивидуально отметил праздник, то ли просто ошибся, однако тролль сбежал от него.

— Ха, так вот почему директор не особенно удивился, услышав про тролля! — Джастин довольно потирал руки. — Я-то думал, что эти встретить подобное чудовище в школе — это почти обычное дело, но раз они не водятся рядом с Хогвартсом...

— То значит, они водятся внутри, — закончил Поттер. — Мне даже интересно, какие еще сюрпризы приготовил директор. Вот только узнать это предпочтительнее из третьих рук.

* * *

На следующее утро Гарри в виде исключения получил сюрприз не от директора, а от профессора Флитвика. Едва проснувшись, мальчик обнаружил на тумбочке рядом со своей кроватью стопку книг. Это оказался трехтомник «Искусство плетения чар» Дональда Нукта с дарственной подписью от декана Рейвенкло.

«Ого, это действительно стоящая вещь, — прокомментировал Гарольд, понимавший толк в полезной литературе. — Мало того, что стоит минимум две сотни галлеонов, так еще и замучаешься искать».

«Действительно классный подарок! — восхитился Поттер, аккуратно раскрывая толстую кожаную обложку. — Мне даже неудобно принимать такое».

«Знаешь, удобно, неудобно, а книга отличная, — проворчал наставник. — Правда, тебе читать ее еще рано, но где-нибудь на шестом курсе она очень сильно пригодится».

«Ну ладно, надо обязательно до завтрака встретить профессора Флитвика и поблагодарить», — Гарри с удовольствием подумал, что маленький преподаватель уже третий человек в этой жизни, от которого он получает подарки. Это, конечно, если считать Гарольда, который хоть физически ничего делать и не мог, но, тем не менее, умудрялся радовать Поттера.

Впрочем, одним подарком сюрпризы в этот день не ограничились. Не успел Поттер закончить завтрак, как профессор Спраут пригласила его пройти вместе с ней в кабинет МакГонагалл. Там мальчика поджидала не только заместитель директора школы, но и троица незнакомых волшебников. Довольно молодо выглядящая пара и юная девушка с интересом уставились на хаффлпаффца, несколько засмущавшегося от подобного внимания.

— Мистер Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — профессор МакГонагалл решила привлечь к себе внимание мальчика. — Нам необходимо обсудить ряд вопросов, касающихся вашего семейного положения.

Поттер слегка напрягся, так как слова декана Гриффиндора напомнили ему, что он все еще несовершеннолетний ребенок и от руководства школы вполне можно было ожидать, что оно всеми правдами и неправдами постарается засунуть его на каникулы к Дурслям, от общества которых ему удалось столь удачно избавиться этим летом. Впрочем, Гарри уже обсуждал этот вопрос с наставником, и они пришли к единодушному мнению, что если Поттер и окажется на Тисовой улице, то весьма ненадолго.

Но, как оказалось, встретиться Поттеру с Дурслями было не суждено. По словам профессора МакГонагалл против опекунов, а вернее, уже бывших опекунов мистера Поттера, было возбуждено уголовное дело по поводу жестокого обращения с детьми. Причем Гарри мог бы поклясться, что, сообщая об этом, строгая профессор слегка засмущалась. Наставник тут же предположил, что заместитель директора школы приложила к этому свою руку, и Поттер интуитивно почувствовал, что эта идея Гарольда похожа на правду.

— Таким образом, мистер Поттер, у нас возникли определенные проблемы, — вздохнула МакГонагалл. — Дело в том, что по правилам школы ученики могут провести в Хогвартсе рождественские и пасхальные каникулы, но на лето вынуждены покидать школу. Вы могли слышать, что раньше в исключительных случаях допускалось наличие в Хогвартсе детей на летних каникулах, однако профессор Дамблдор еще двадцать лет назад изменил это положение в уставе школы.

«Ну вот, этот клоун хоть что-то полезное сделал для Хогвартса, — задумчиво пробормотал Гарольд. — Видимо, тогда у него еще наличествовали мозги».

«Вообще-то мне подобное правило не кажется разумным, — Гарри попробовал представить, что ему пришлось бы выбирать между школой и Дурслями, и однозначно школа была предпочтительнее. — Есть же случаи, когда детям нежелательно возвращаться домой, или, скажем, в приют».

«Это только так кажется, — Гарольд не стал проходиться по поводу мозгов Гарри, видимо, осознавая, что ребенок еще просто не понимает очевидных для наставника вещей. — На самом деле если школьник не будет все семь лет покидать Хогвартс, то его представления об окружающем мире станут более чем оригинальными. Во всяком случае, нормальной личностью он не станет ни при каких обстоятельствах. Конечно, есть случаи, когда отправлять детей домой — это практически преступление, но такие вопросы должна решать не школа. И кстати, в случае с тобой, похоже, уже все решили».

Как вскоре выяснилось, внешние силы не только избавили Поттера от общества Дурслей, но даже предоставили ему некоторый выбор возможных вариантов будущих летних каникул. Как узнал Гарри, он мог на лето отправиться в обычный приют или же обрести новую приемную семью. Причем, хотя по тону МакГонагалл было ясно, что идея с приютом ей очень сильно не нравится, тем не менее, пожилая леди возложила решение вопроса его не столь далекого будущего на самого Гарри.

«И нетрудно догадаться, что именно эту возможную семью мы и видим перед собой, — Гарольд явно имел в виду незнакомую им троицу. — А так как они выглядят вполне приличными людьми, рискну предположить, что Дамблдор на этот раз не прикладывал свою руку к выбору твоих будущих опекунов».

Конечно, идея приюта не вдохновляла Поттера, так как все, что он слышал о них, однозначно говорило в пользу второго варианта. Тем не менее, опыт жизни у Дурслей заставлял мальчика несколько настороженно отнестись к идее приемной семьи.

«Знаешь, мне все же немного страшно жить с незнакомыми людьми, пусть даже и временно, — пожаловался Поттер. — Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?»

«Идеи, конечно, есть, — чуть иронично заметил наставник. — Но выбор предоставили тебе, так что ты и решай. Я-то в любом случае останусь с тобой».

Внимательно следившая за мальчиком красивая темноволосая женщина, видимо, заметила колебания Гарри и решила, что наступило время поближе познакомиться с ребенком.

— Профессор МакГонагалл, профессор Спраут, — в приятном голосе женщины чувствовалась спокойная уверенность. — Вы позволите нам пообщаться с мистером Поттером наедине?

Минерва МакГонагалл слегка неуверенно посмотрела на свою коллегу, спрашивая ее совета. Видимо, идея оставить Гарри без присмотра персонала школы не казалась ей чересчур привлекательной, однако декан Хаффлпаффа, похоже, не разделяла ее сомнений.

— Конечно, миссис Тонкс, — профессор Спраут благожелательно кивнула незнакомым магам. — Мы с Минервой будем у меня в кабинете, и когда понадобимся, вы знаете, где нас искать.

* * *

— Гарри, ты не возражаешь, если я тебя буду так называть? — женщина дождалась утвердительного кивка Поттера. — Так вот, ты, наверное, уже догадался, что мы хотели бы стать твоей приемной семьей. Меня зовут Андромеда Тонкс, это мой муж Тед и дочь Нимфадора.

Гарри заметил, что при произнесении ее имени девушка слегка поморщилась, а ее волосы изменили цвет с каштановых на оранжевый.

«О..., а девочка, похоже, метаморф, — восхищенно произнес Гарольд. — Для тех, кто не читал полезные книги, поясняю, что это волшебник, который может естественным путем изменять свою внешность. Хотя у нее это видимо может проявляться и непроизвольно. Судя по всему, юная леди не вполне довольна своим именем. И я ее, кстати, понимаю».

«Ну, у кого-то и такого не было до недавнего времени, — Гарри решил заступиться за девушку. — Хотя интересно, как ее называли в школе?»

— Нимфадора не любит, когда ее называют по имени, — миссис Тонкс обратила внимание, что Гарри заметил реакцию девушки, и укоризненно посмотрела на дочь. — Я знаю, что посторонних она просит называть ее по фамилии, но в семье мы всегда зовем ее по имени.

Девушка состроила страдальческую физиономию, но тут же улыбнулась и подмигнула Гарри. Поттер подумал, что ее недовольство своим именем во многом является игрой, хотя, конечно, всякое могло быть. Но пример Гермионы, явно гордящейся своим редким именем, заставлял Гарри сомневаться, что Нимфадора так уж недовольна своей уникальностью.

— Мы, конечно, понимаем, что подобное предложение для тебя несколько неожиданно, — женщина вздохнула, — поэтому не рассчитываем, что ты сразу же согласишься на него, но надеемся, что ты не будешь возражать, если мы сегодня пообщаемся с тобой.

Гарри сначала осторожно, но постепенно все смелее и смелее начал разговаривать с семьей Тонксов. До сих пор его знания о том, как люди живут и общаются в своей семье, ограничивались почти исключительно Дурслями, и ему по понятным причинам очень хотелось убедиться, что в мире существуют и другие варианты отношений. Конечно, семья Грейнджеров оставила у него самые приятные воспоминания, но он перекинулся с ними едва ли не десятком слов, а здесь был шанс узнать людей поближе.

Как очень быстро понял Гарри, фактически главой этой семьи была миссис Тонкс. У Поттера сложился образ строгой и любящей порядок женщины, одновременно очень доброй и заботливой. И, что немаловажно, честной. Она рассказала Гарри, что Минерва МакГонагалл не скрыла и от них имеющийся у Поттера отрицательный опыт жизни в приемной семье. Также декан Гриффиндора упомянула, что этим летом Поттер фактически ушел из дома и провел месяц перед школой в Дырявом котле.

«А МакГонагалл далеко не так проста, как кажется, — довольно констатировал Гарольд. — Все замечает, но если считает нужным, может старательно закрывать глаза и не видеть, то, что не хочет. Чувствуется кошачья натура».

Как оказалось, заместитель директора школы не только все замечала, но и была вполне способна мыслить логически. Она не преминула довести до Тонксов свои догадки о том, что мистер Поттер и следующее лето планировал провести отнюдь не на Тисовой улице. По большому счету МакГонагалл намекнула, что если у Гарри не сложатся хорошие отношения с приемной семьей, то он вполне способен прожить пару месяцев без опеки взрослых. Поттеру было немного обидно, что его так легко просчитали, но он признался наставнику, что это вызывает у него лишь еще большее уважение к декану Гриффиндора.

— Гарри, конечно, мы могли бы стать твоими опекунами чисто формально, предоставив тебе полную свободу жить, как тебе хочется, — миссис Тонкс слегка нахмурилось. — Однако это нечестно ни по отношению к тебе, ни по отношению к нам. Минерва немного рассказала нам о твоей жизни до Хогвартса и о твоей жизни в школе. Мы считаем, что ты заслуживаешь иметь настоящую семью, и постараемся стать ею. Тед и я не собирались ограничиваться одним ребенком, но, к сожалению, даже колдомедицина не всесильна. Так что мы будем рады, если у нас, кроме Нимфадоры, появится еще и сын.

Гарри отчего-то ощутил сильное смущение. Он, конечно, надеялся, что новая приемная семья не будет издеваться над ним так, как Дурсли, но в глубине души испытывал определенные сомнения. Хотя было похоже, что МакГонагалл подошла к вопросу об организации жизни мистера Поттера гораздо ответственнее, чем Альбус Дамблдор, и, по крайней мере, на первый взгляд Тонксы выглядели гораздо дружелюбнее, чем Дурсли.

В ходе порядком затянувшегося разговора Гарри выяснил, что приходится пусть и дальним, но все же родственником миссис Тонкс. Она происходила из семьи чистокровных волшебников, и в четвертом поколении ее род пересекался с родом Поттеров. А вот мистер Тонкс был маглорожденным, и именно это стало одной из причин, позволившей Тонксам получить возможность принять в свою семью Гарри Поттера. Все же органы опеки могли разрешить стать опекунами ребенка только официально существующим людям, а чистокровные волшебные семьи к таковым не относились.

Тед Тонкс работал в министерстве магии и именно так был известен в волшебном сообществе; одновременно с этим для обычного мира он числился фермером в графстве Суррей. Впрочем, не только числился — крупные плантации садовой земляники возле его дома приносили Тонксам неплохой доход. Мистер Тонкс с удовольствием рассказывал, как благодаря использованию магии ему каждый год удается собирать огромные урожаи экологически чистых ягод, которые пользуются хорошим спросом.

Услышав об этом, Гарри понял, что не сможет отказаться хотя бы от попытки пожить с Тонксами, так как было бы слишком жестоко лишать его наставника возможности вдоволь наслаждаться любимым лакомством. Конечно, Гарольд ни на чем не настаивал, но Поттер слишком хорошо относился к своему учителю, чтобы обижать его.

Нимфадора Тонкс только в прошлом году окончила Хогвартс и сейчас проходила обучение в Аврорате. Гарри уже слышал, что, чтобы стать мракоборцем, требовалось показывать действительно блестящие результаты учебы, и стал смотреть на девушку с большим уважением. Как и отец, она в школьные времена училась в Хаффлпаффе, что еще раз подтверждало высокое качество образования у выпускников этого факультета.

После того как Гарри узнал, что он находится в уже ставшей родной хаффлпаффской среде, его страхи относительно новой приемной семьи значительно поутихли. Если и было что-то неизменное в этом мире, так это преданность барсуков к своим товарищам. А как не раз слышал мальчик, бывших хаффлпаффцев не бывает.

— Мы понимаем, что тебе трудно сразу принять столь важное решение, — Андромеда Тонкс ободряюще улыбнулась Поттеру. — Думаю, что тебе будет проще сделать это, если ты для начала просто проведешь у нас рождественские каникулы. И, разумеется, ты в любой момент сможешь вернуться в Хогвартс, если не захочешь оставаться в нашем доме.

Гарри оценил тактичность и здравый смысл женщины. Он слышал, что в обычном мире принято давать возможность приемным детям для начала пожить несколько дней в новой семье, чтобы оценить подойдут друг другу незнакомые до этого люди или нет. То ли женщина знала о подобной практике, то ли сама додумалась до этого, но, тем не менее, ее предложение звучало вполне разумно.

— Я буду рад встретить Рождество с вами, — Поттеру действительно понравились Тонксы, и он надеялся, что время, проведенное в их доме, не станет для него разочарованием. — Но я уже обещал на каникулах навестить свою подругу.

— Видимо, это мисс Грейнджер? — леди дождалась утвердительного кивка мальчика. — Профессор МакГонагалл упоминала ее и то, что вы являетесь друзьями. Разумеется, мы не против, чтобы ты провел часть каникул в ее семье.

— Она ведь маглорожденная? — мистер Тонкс посмотрел на мальчика, дожидаясь ответа. — В таком случае, будет просто замечательно, если ты пригласишь ее вместе с родителями приехать к нам в гости. Ведь ее семье будет совсем не лишним посмотреть, как живут маги.

— А заодно получить возможность увидеть своими глазами успехи дочери, — на губах миссис Тонкс появилась хитрая улыбка. — Конечно, все знают, что детям запрещено колдовать на каникулах, однако в домах волшебников министерство не может отследить, кто именно применяет магию.

— Вообще-то, я советовал ей снять хотя бы на день комнату в Дырявом Котле, — задумчиво произнес Гарри, получив в виде реакции на свои слова довольные улыбки Тонксов. — Но если вы пригласите их в гости, это будет просто замечательно.

— Гарри, не вы, а мы! — Андромеда укоризненно покачала головой. — Раз ты принял наше приглашение на Рождество, считай себя на это время членом нашей семьи. Так что приглашаем твою подругу мы все вместе.

* * *

— Гарри, это просто замечательно, что тебе не придется встречать праздники одному! — Гермиона искренне радовалась за своего друга, жизнь которого, по мнению девочки, явно менялась к лучшему. Мисс Грейнджер и сама хотела предложить Гарри провести все каникулы у нее, чтобы ему не пришлось встречать Рождество в одиночестве, в комнате в Дырявом Котле. Гермиона была не уверена, как отнесутся к подобной идее ее родители, но всей силой своей души желала, чтобы Гарри наконец-то получил от жизни что-нибудь приятное.

Она уже давно поняла из обмолвок Поттера, что его жизнь до школы была далеко не самой приятной. Хотя Гарри никогда не рассказывал о том, как ему жилось в приемной семье, само по себе то, что мальчик предпочел проводить каникулы в трактире, а не с родственниками, говорил о том, что что-то в его жизни было не так. Ну а тот факт, что его приемные родители были лишены опекунства, ясно говорил, что они были плохими людьми. И вот теперь ее друг получил шанс обрести нормальную семью, которая могла помочь ему стать полноценным членом как волшебного, так и обычного мира!

Конечно, Гермиону обрадовало, что Гарри не забыл ее приглашения. К тому же Тонксы были не против того, чтобы познакомиться с ее папой и мамой. Гермиона уже давно представляла, как она снимет комнату в Дырявом Котле и покажет родителям все, чему она успела научиться, но идея познакомить их с настоящей волшебной семьей была еще привлекательнее. Девочка даже решилась подумать, что подобные экскурсии должны были бы организовываться самой школой, дабы родители детей, выросших в обычном мире, получали бы полноценное представление о магии. Но, судя по всему, до сих пор все подобные вещи ограничивались доброй волей отдельных людей. Ну что же, сто лет назад считалось, что и всеобщее образование должно быть основано исключительно на благотворительности, а не на усилиях государства.

— Ну, я рад, что не нарушу своего слова и все же навещу тебя, — Гарри хитро улыбнулся. — Конечно, если ты еще не передумала.

— Как ты мог подумать такое! — Гермиона от всей души возмутилась подобному предположению. — К тому же, если ты не забыл, нас ожидает важное дело. Надо будет набить на компьютере текст переведенной тобой книги.

— Боюсь, что этим придется заняться в первую очередь тебе, — вздохнул Поттер. — Я еще ни разу не сидел за компьютером.

— Я тебя всему научу! — Гермиона была очень довольна, что может чем-то реально помочь Гарри. — Это совсем не сложно, и ты все быстро поймешь.

Дома у Гермионы был замечательный компьютер фирмы IBM, причем его жесткий диск содержал целых двадцать мегабайт памяти. Конечно, иметь подобную технику могли себе позволить далеко не все, но ее родители были достаточно обеспеченными людьми. Пусть Гермиона и не изучала программирование, но пользоваться текстовым редактором она научилась в совершенстве.

— Ладно, до Рождества нам еще нужно дожить, — махнул рукой Гарри. — А вот сделать это с учетом бегающих по школе монстров, будет не так просто.

— Ты думаешь, что, кроме цербера и тролля, в Хогвартсе могут оказаться еще другие чудовища? — мисс Грейнджер ощутимо поежилась.

— Ну, кто-то из ребят обмолвился, что подземелья Гринготса охраняют драконы, так что почему бы и нет? — Гарри сделал загадочное лицо. — Зато я точно знаю, кто может нас просветить насчет чудовищ.

* * *

Компания хаффлпаффцев решительно постучала в двери жилища Хагрида. Мысль о том, что рядом с ними могут оказаться еще более опасные монстры, чем те, с которыми ребятам приходилось уже встречаться, заставила первокурсников со всей ответственностью подойти к проверке гипотезы Поттера.

— О, я рад вас видеть, — гигант с видимым удовольствием оглядел малышей. — Вы, того, проходите скорее, а то на улице уже холодно.

Ребята шустро юркнули в хижину и привычно расположились на здоровенном помосте, который лесник по недоразумению считал своей кроватью. Клык, собака Харгида, тут же принялась приставать к Сьюзен и Ханне, к которым была по неизвестной причине особенно ласкова.

— Хагрид, когда ты рассказывал нам о чудищах Запретного леса, ты ничего не говорил о троллях, — Гарри заранее решил издалека подойти к интересующему детей вопросу. — Ты мог хотя бы намекнуть нам о том, что рядом со школой водятся подобные монстры.

— Дык я это, и не упоминал о них, потому как они здесь не водятся, — лесник посмотрел на мальчика с явным недоумением. — Если б они здесь жили, неужели б я умолчал.

— Просто кое-кто думал, что тролль, который бродил по школе, пришел из Запретного леса, — Гермиона бросила на Джастина победный взгляд. — Вот мы и засомневались, вдруг ты забыл о них упомянуть, когда рассказывал нам о зверях, живущих рядом с Хогвартсом.

— Не, троллей здесь нет! — Хагрид подтвердил свои слова пренебрежительным взмахом руки. — Да к тому же тролли и не звери вовсе.

Дальше ребята прослушали небольшую лекцию, в ходе которой узнали, что большинство троллей Англии обитает в лесах, и там они ведут себя как вполне разумные существа. Во всяком случае, они пусть и плохо, но все же умеют говорить, да и при всей своей свирепости почти никогда не нападают на людей. Волшебники и гоблины довольно часто нанимали их в качестве охранников, так как благодаря своей силе и прочной шкуре пара троллей вполне успешно может сражаться со средним магом.

А в Запретном лесу тролли не появлялись благодаря давней вражде с кентаврами. И основной причиной этого было резко негативное отношение последних к гастрономическим пристрастиям троллей. Конечно, сама по себе любовь к конине не является чем-то экстраординарным, но вот использование в качестве деликатеса мяса кентавров не могло вызвать приятных чувств у этих полулошадей.

К глубокому сожалению лесника, Гарри, Гермионе и Невиллу пришлось столкнуться не с лесным, а с горным троллем. Этих монстров в Британии было совсем немного, и они были абсолютно дикими. Причем от своих относительно цивилизованных сородичей горные тролли отличались большими размерами и силой, что делало их весьма опасными существами.

— Я как узнал, что он напал на вас, так прямо места себе не ходил! — гигант выглядел очень смущенным. — Я ж им говорил, не надо в школу эту тварь приводить, так кто меня слушать будет!

— Им, это профессору Дамблдору? — решил уточнить Гарри, хотя, в общем-то, это было и так понятно. — Этот тролль вместе с цербером охранял коридор третьего этажа?

— Ну да, — Хагрид явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Дамблдор сказал, что Квирелл умеет обращаться с этими существами, ну а вот как оно вышло. Директор же наверняка думал, что тот лесного приведет, а Квирелл-то горного притащил, оказывается. Лучше бы меня послушали и дракона завели!

— Дракона! — Сьюзен явно не могла поверить своим ушам. — Хагрид, разведение драконов запрещено в Англии. Ты хоть понимаешь, что было бы, вырвись он на свободу!

— Да не, я это, справился бы с ним, — отмахнулся лесник, лицо его при этом приобрело мечтательное выражение. — Всегда мечтал завести себе такого питомца!

— Ну, если получится, пригласи нас поглядеть на него, — Джастин, видимо, все еще думал, что волшебный мир похож на его детские сказки. — Всегда хотел посмотреть на живого дракона!

— Ты бы лучше сперва поглядел на мертвого, может, тогда сначала думал бы, а потом говорил, — проворчал Эрни. — Хотя, конечно, жаль, что в школе нет подходящего чучела.

— Ну, ты скажешь тоже! — усмехнулся лесник, очень довольный тем, что разговор перешел на его любимых монстров. — Ведь что шкура, что разные части дракона в разных зельях используются. Тот же профессор Снейп мигом бы тушку оприходовал. Но у меня тут есть парочка колдографий, сейчас покажу.

Даже не картинке чудовища выглядели донельзя устрашающими. Гарри мысленно поблагодарил тех мудрых чиновников, которые догадались запретить разведение этих монстров, иначе вероятность того, что некий мистер Поттер доживет до окончания школы, была бы крайне мала. Каким бы крутым волшебником Гарри себя не мнил, он великолепно осознавал, что с этими чудищами ему не совладать. Во всяком случае пока.

* * *

Вместе с рождественскими каникулами в школе чародейства и волшебства Хогвартс приближались и промежуточные экзамены. Все ученики прекрасно знали, что эта проверка их знаний никак не влияет на итоговые оценки за год, поэтому относились к зимним экзаменам довольно равнодушно. Вернее сказать, почти все. К большому ужасу Гарри Поттера, рядом с ним нашелся человек, на которого слово «экзамен» действовало не вполне адекватным образом.

Гермиона Грейнджер твердо запомнила слова старост о том, что Хаффлпафф всегда получает лучшие баллы на экзаменах, и твердо решила поддержать этот достойный обычай. Все попытки убедить ее, что Келли и Алекс имели в виду СОВ и ЖАБА, заканчивались полным провалом. Девочка твердо придерживалась мнения, что неважных экзаменов не бывает, и с головой зарывалась в горы книг. К сожалению, понимание товарищества, привитое мисс Грейнджер на факультете барсуков, не позволяло ей забыть про своих друзей, поэтому все Книззлы были подвергнуты беспощадным атакам, имевшими целью заставить их усиленно заниматься учебой в преддверии праздников. Но это было еще полбеды.

К несчастью для Гарри Поттера мисс Грейнджер сумела отыскать себе надежного союзника в трудном деле повышения и без того немалой работоспособности мальчика. Видимо, Гарольд вспомнил, что он позиционирует себя как злобный темный маг и поэтому должен по мере сил портить людям жизнь. Это выразилось в том, что он со своей стороны насел на Поттера, требуя от него сдать экзамены лучше Грейнджер и обещая в противном случае всячески отравлять ему существование. Гарри очень обиделся на подобное проявление предательства учителя, но поскольку деваться ему было некуда, мальчик с утроенным усилием принялся вгрызаться в свои учебники и конспекты.

«Все! Эссе ровно на два фута и все ключевые вопросы освещены! — Гарри с удовольствием потянулся. — Надеюсь, что теперь ты доволен».

Несмотря на приближение праздников, преподаватели не забывали загружать детей домашними заданиями, и Гарри в данный момент наконец-то закончил эссе по трансфигурации. Наставник наотрез отказывался делать работы за мальчика, зато потом с немалым удовольствием комментировал труды своего ученика. В результате Гарри постепенно привык к весьма строгим требованиям Гарольда, и теперь учитель по большей части ограничивался мелкими придирками

«Не так плохо, как я ожидал, — сухо прокомментировал эссе Поттера Гарольд. — Однако во втором и пятом абзацах не хватает запятых, а тот, кто сказал тебе, что слово «while» пишется с двумя «l», был наглым обманщиком.

Мальчик еще раз внимательно просмотрел свое эссе и исправил указанные ошибки. Учитель считал, что работы Гарри должны не только точно соответствовать требованиям преподавателей, но и отличаться хорошим языком и идеальной грамотностью. Так что учебник английского языка, который наставник заставил его захватить в Хогвартс, не лежал без дела.

— О, ты уже закончил! — Гермиона, сидевшая рядом, заметила, что Поттер закончил свою работу. — Ну что, проверим друг друга?

Гарри кивнул и без лишних разговоров взял в руки эссе девочки. Мисс Грейнджер, потакая своему фанатизму в учебе, ввела за правило взаимную проверку работ Книззлами и всегда старалась заполучить себе задания Гарри. Девочка по-прежнему немного ревновала к успехам Поттера в учебе и изо всех сил выискивала ошибки в его работах. Не желая вводить Гермиону в депрессию, Гарри время от времени оставлял в своих эссе небольшие погрешности, находка которых каждый раз поднимала девочке настроение.

Гарри внимательно прочитал работу Гермионы и с помощью наставника обнаружил только одну лишнюю запятую. Первое время мисс Грейнджер стремилась писать эссе как можно большего размера, и Поттеру никак не удавалось убедить ее, что учебная работа не должна напоминать своим объемом учебник, а быть точно такой, как указано профессором. К счастью, Гермиона все же задумалась над словами Гарри (а если быть абсолютно честным, то Гарольда), и обратилась за консультацией к своему декану. К немалому удивлению мисс Грейнджер, профессор Спраут полностью подтвердила слова Поттера, и девочке пришлось умерить свои аппетиты.

— У тебя опять все идеально, — несколько разочарованно произнесла любительница учебы. — Ты просто молодец!

Гермиона с ненавистью посмотрела на неправедную запятую в своем эссе. Гарри не удивился бы, если бы узнал, что трудолюбивая хаффлпаффка наказывает себя за каждую ошибку, обнаруженную в ее работах. Впрочем, мисс Грейнджер очень быстро применила свой обычный способ поднять себе настроение.

— Невилл, давай я посмотрю твою работу, — девочка ласково улыбнулась слегка запаниковавшему Лонгботтому.

В данном случае этот ход был гарантированно беспроигрышным. Чистокровные волшебники в массе своей получали домашнее образование, и их познания в грамматике родного языка оставляли желать много лучшего. Так что мисс Грейнджер имела вполне реальные шансы обнаружить количество синтаксических ошибок в работе Невилла, не слишком отличающееся от количества слов в ней. Ну и, кроме того, грамотно отразить в работе действительно все необходимые сведения могла только она сама, благодаря эрудиции, и Гарри Поттер, благодаря известно кому.

Судя по тому, что Гарольд действительно хорошо знал английский язык, Поттер уже давно заподозрил, что его наставник имел к чистокровным примерно такое же отношение, как и Гермиона Грейнджер. Однако на осторожные замечания мальчика учитель гордо ответил, что настоящий гений является гением во всем, из чего Гарри сделал вывод, что либо Гарольд попросту не помнит о своем происхождении, либо по каким-то причинам не слишком-то и хочет вспоминать. Впрочем, Поттеру было абсолютно все равно, из какой семьи происходил его учитель, но лишний повод подколоть наставника был весьма кстати.

Что характерно, чистокровные рейвенкловцы и слизеринцы достаточно ревниво отнеслись к своим более чем скромным познаниям в языке, безжалостно выявляемыми их маглорожденными товарищами. И если Терри Бут явно показал, что воспринимает свою неграмотность как брошенный ему вызов и насел на Энтони Голдстейна, чтобы тот по мере сил помог ему справиться с этим недостатком, то Гринграсс и Забини усиленно делали вид, что им все равно, однако потихоньку от остальных ребят приставали к Поттеру, чтобы он помогал им.

Гарри испытывал некоторое неудобство от того, что благодаря Гарольду он незаслуженно опережает в вопросе грамотности Гермиону и Джастина, которые владели языком лучше, чем он, однако наставник указывал, что это всего лишь дополнительный повод для того, чтобы мальчик прилагал больше усилий. В итоге, по мнению учителя, Поттер и сам начнет писать согласно нормам языка, а не опираясь на то, что подсказывает ему левая нога. Но, как бы то ни было, общий уровень грамотности Книззлов неуклонно полз вверх.

* * *

— Гарри, вставай, уже утро, — таинственный шепот, раздавшийся рядом с ухом мальчика, прервал его сон.

— Что-то случилось? — Поттер еще не до конца проснулся и не очень понимал, что происходит.

— Что случилось?! — вопль Нимфадоры буквально подбросил его на кровати. — Случилось Рождество, а мы еще не видели наши подарки! Бежим скорее, я специально тебя ждала, но ты оказался жутким соней.

Видимо, девушка посчитала, что не стоит тратить время на то, чтобы Гарри полностью пришел в себя, и, схватив его за руку, просто-напросто потащила вон из комнаты.

— Но я даже не одет! — попытался образумить ее Поттер, вынужденный усиленно передвигать ноги. — И зачем ты так шумишь, наверняка все еще спят.

— Все, может быть, и спят, но я-то нет! — Нимфадора влетела в гостиную и бросилась прямиком к стоящей в углу елке, по дороге задев торшер, который опасно закачался, но все же устоял. — А насчет одежды не переживай, я так же, как и ты, в одной пижаме!

Наконец-то Гарри сумел окончательно проснуться и сообразить, что именно происходит. Сегодня было Рождество и он впервые встретит праздник, как и положено всем детям, а не скрючившись в своем чулане под лестницей! У него впервые будут рождественские подарки, а самое главное, рядом с ним в этот день окажутся люди, которые не считают его досадной помехой своему существованию. Во всяком случае, Поттеру очень хотелось верить в это.

Между тем девушка уже уселась возле дерева, где лежали четыре кучи свертков, и с нетерпением посматривала на Гарри. Судя по ее лицу, Нимфадоре очень хотелось посмотреть, что ей подарили, но она стойко сдерживала себя, чтобы дождаться Поттера.

— Давай уже начнем, а то я устала ждать! — девушка махнула рукой в сторону самой большой кучи, приглашая Гарри начать веселье. — И давай будем открывать подарки по очереди, так получится вдвое дольше и вдвое интереснее!

Гарри с удивлением рассматривал огромную кучу свертков, лежащую перед ним. Нет, он, конечно, надеялся получить хоть что-нибудь, но чтобы столько... Конечно, большую часть этой кучи, так же, как и у Нимфадоры, составляли подарки от друзей. Ребята прислали ему кучу сладостей, так что на ближайшее время можно было не беспокоиться о походе в кондитерские лавки. Гарри с удовольствием подумал, что Нимфадора оказала ему огромную услугу, помогая выбрать подарки, которые он хотел послать ребятам к Рождеству. Не имея подобного опыта, он наверняка сделал бы что-нибудь не так, а сейчас он был рад, что по совету девушки разослал Книззлам, живущим в обычном мире, волшебные сладости, и наоборот.

Тонкс вскрыла пакет, приготовленный для нее Гарри, и, завизжав от удовольствия, обняла мальчика. Подарок для девушки они выбирали с Гарольдом, и, учитывая, что Нимфадора учится на аврора, Поттер купил ей такие же очки, как у него, позволяющие исследовать магические артефакты. Разумеется, девушка тут же надела их, чтобы немедленно опробовать. И тут Гарри вспомнил, что успел забыть об одном человеке.

«Гарольд, счастливого Рождества!» — мальчик постарался вложить в свой голос как можно больше тепла.

«И тебе счастливого Рождества, — проворчал наставник. — Как увидел подарки, так и забыл обо мне».

«Ну, прости, я бы непременно поздравил тебя в первую очередь, если бы Нимфадора не устроила мне подобную побудку! — Гарри и вправду сожалел, что невольно обидел своего первого друга. — Обещаю в качестве компенсации слопать лишний килограмм земляники!»

«Давай разбирай подарки, лопальщик! — судя по веселому голосу учителя, тот скорее прикидывался обиженным. — Но про землянику я запомню, учти».

Подарок самой Нимфадоры представлял из себя кобуру для палочки аврорского образца, сделанную из драконьей кожи.

— Смотри, она крепится на левой руке и надежно защищает палочку от враждебных заклинаний! — Тонкс уже закрепляла ремни на предплечье мальчика. — Отсюда ее не достанешь ни чарами призыва, ни обезоруживающим заклинанием.

Затем они вскрыли подарки от родителей Тонкс. В пакетах от Андромеды обнаружились пушистые свитера, которые Гарри и Нимфадора тут же натянули прямо на пижамы. Мистер Тонкс подарил дочери CD-плеер и набор дисков с музыкой, благодаря чему уже спустя минуту в комнате наличествовал дополнительный звуковой фон. Гарри же получил от Теда, который учел, что в Хогвартсе электрические приборы не действуют, игру «Монополия».

— О, а вот и подарок от моего учителя! — Тонкс указала на небольшой сверток, подписанный Грозным Глазом Муди. — Смотри, он и тебе что-то прислал! Только помни, что я рассказывала о нем, и проявляй осторожность.

За несколько дней, что Поттер провел в доме Тонксов, он успел услышать множество историй об этой живой легенде аврората. Несгибаемый борец с темными силами, весь покрытый шрамами от вражьих проклятий, в настоящее время натаскивал молодежь и был учителям мисс Тонкс. Страдающий чудовищной, даже по меркам сверхбдительного Гарольда, паранойей старый аврор жил под девизом «Постоянная бдительность!» и старался привить осторожность своим ученикам. Самым неприятным было то, что он считал основным методом обучения постоянную практику, поэтому не было бы ничего удивительного, если бы он и в рождественские подарки умудрился вложить ловушки.

Нимфадора с самым серьезным видом осмотрела свертки через свои новые очки, а затем, взмахнув палочкой, произнесла несколько заклинаний.

— Эти чары позволят обнаружить, наложены ли на предмет какие-нибудь заклятия, — пояснила она свои действия с любопытством глядящему на нее Поттеру. — От Муди можно ожидать чего угодно.

— Здорово! — восхитился мальчик. — Меня научишь?

— Это аврорский вариант чар, у тебя на него пока что не хватит сил, — девушка с извиняющимся видом посмотрела на Поттера. — Но я тебя научу более простым заклинаниям, они хоть и не так надежны, зато ты сможешь их выполнять!

Как и предсказывала Нимфадора, Муди оказался в своем репертуаре и наложил на подарки для нее и Гарри какие-то заклятия. Девушка сумела деактивировать их и протянула руку, чтобы открыть упаковку.

«Если он такой параноик, то мог сделать не только магическую, но и обычную ловушку, — в голосе наставника чувствовалась снисходительность. — Эх, мало, видать, этот Муди их гоняет, раз она даже не думает о подобной возможности».

— Подожди! — Гарри успел остановить Нимфадору. — Там ведь может быть и немагический сюрприз!

— Ого, я об этом и не подумала, — девушка с уважением посмотрела на Поттера. — Конечно, ни один нормальный волшебник не стал бы так делать, но ведь Муди никто нормальным и не считает.

Аккуратно отодвинув пакеты в сторону, девушка по очереди ощупала их. Первым впечатлением Нимфадоры было, что в них нет ничего, кроме увесистых плоских предметов, в которых угадывались книги. Однако внимательно повторно исследовав упаковку, девушка с удивлением обнаружила, что она полностью герметична, а это наводило на определенные размышления.

Создав с помощью магии небольшой пузырь, не пропускающий воздух, девушка поместила в него пакеты и осторожно вскрыла их с помощью заклинания. После этого будущий аврор опять проверила чарами содержимое подарков Муди.

— Так и есть, там был какой-то газ, — победно воскликнула девушка. — Конечно, даже Грозный Глаз не стал бы посылать откровенную гадость, но проверять на себе как-то не хочется.

Спустя пару минут каких-то хитрых манипуляций, Тонкс наконец-то вынесла окончательный вердикт, заявив, что в пакетах был закачан некий волшебный вариант «веселящего газа». Его было невозможно обнаружить, не вскрыв упаковку, а после этого события Гарри и Нимфадора, не прояви они похвальную бдительность, несколько минут катались бы по полу, усиленно хохоча. Избавив себя и Поттера от столь «приятного» времяпрепровождения, девушка наконец-то смогла добраться до собственно подарков. Ей самой достался «Справочник молодого аврора», а Гарри получил «Сборник заклинаний защиты», обе книги за авторством самого Муди. И если в них отражалась хоть часть опыта старого аврора, эти подарки действительно представляли немалую практическую ценность.

— Нимфадора, тебе не стыдно будить весь дом в пять утра! — неслышно появившийся в дверях Тед Тонкс с легким укором посмотрел на дочь. Впрочем, по его веселому лицу было видно, что он совершенно не сердится. — Счастливого Рождества вам обоим!

— И тебя, папа! — Нимфадора тут же вскочила и бросилась обнимать отца. — Мне хотелось поскорее порадовать Гарри.

— Скажи уж честно, самой не терпелось посмотреть на подарки, — усмехнулся мужчина. — Привет, Гарри, прости, что Нимфадора разбудила тебя ни свет ни заря, она каждое Рождество будит весь дом. Как была ребенком, так и осталась.

— Доброе утро, Тед, — Гарри с первого дня по просьбе хозяев называл их по именам. — И огромное спасибо вам за подарок, он мне очень понравился. А разбирать сюрпризы вместе с Нимфадорой действительно весело.

— Ну, надеюсь, вы и меня возьмете в свою компанию, — мистер Тонкс уселся рядом с елью. — Так как я уже пропустил большую часть веселья, теперь моя очередь открывать пакеты.

У Гарри Поттера осталось еще целых три невскрытых подарка, и ему было даже слегка неудобно перед Тонксами за то, что у него одного больше пакетов, чем у Нифадоры и Теда вместе взятых. Однако те, похоже, наоборот, только радовались за мальчика. МакГонагалл прислала Гарри книгу по трансфигурации авторства ее бабушки, как было написано в сопроводительной записке. А вот Хагрид сумел всех удивить, подарив Гарри вырезанную из дерева фигурку дракона. К ней также прилагалась записка, вот только прочитать ее было несколько проблематично.

Дракончик не только внешне был точной копией летающей рептилии, но и вполне себе прилично двигал шеей, хвостом и крыльями. Причем он обладал всеми повадками своих живых собратьев и по мере сил пытался укусить за палец неосторожного человека, пытавшегося протянуть к нему руку, или ударить его хвостом. И, как и следовало ожидать, записка лежала прямо под фигурой, и злобное деревянное чудище не желало расставаться со своей собственностью.

Тонксы и Гарри несколько раз попробовали обхитрить скульптуру, протягивая руки с разных сторон, причем все эти попытки сопровождались взрывами смеха людей и злобным щелканьем деревянных челюстей дракончика. Наконец Тед просто призвал записку манящими чарами, вызвав этим разочарованный вздох детей.

— Ой! Оказывается, это не дракон, а дракониха, и ее зовут «Малышка», — прочитал Гарри. — И если ее так назвать, она будет себя хорошо вести.

Мальчик тут же проверил утверждения Харгида и с удивлением обнаружил, что монстрик может не только кусаться и драться хвостом, но и ласково тереться о руку своей большой головой. Впрочем, этому не следовало удивляться, так как лесник писал, что заклинания на скульптуру накладывал сам профессор Флиттвик, а он был признанным мастером чар.

В итоге у Поттера остался только один невскрытый пакет, присланный ему неизвестным лицом. Во всяком случае, подпись на упаковке отсутствовала, как таковая. У мисс Тонкс тут же проснулась бдительность, очевидно, вызванная подарком ее уважаемого учителя, и она заявила, что столь подозрительное послание, безусловно, нуждается в усиленной проверке. Гарри с ней охотно согласился, в первую очередь потому, что ему хотелось посмотреть на колдовство девушки.

Посмотреть и вправду было на что, так как мисс Тонкс отнеслась к своей идее со всей серьезностью. По просьбе Гарри она объясняла все свои действия, и Поттер вскоре осознал, как мало он еще всего знает. Запас проверочных чар, которым владела Нимфадора, вызвал одобрение даже у вечно всех критикующего Гарольда, а мистер Тонкс умудрился дополнить это парочкой неизвестных дочери заклинаний. Однако, несмотря на все их усилия, выявить наложенные на подарок заклинания не удавалось. Конечно, наиболее вероятной причиной этого было то, что никаких заклятий на пакете и не было, однако Нимфадора не желала сдаваться.

Видимо, Гарри еще долго не пришлось бы познакомиться со своим подарком, но его спасла спустившаяся в гостиную миссис Тонкс. Поздравив всех с Рождеством и выслушав сетования дочери, она заявила, что, во-первых, она уже проверила все подарки, перед тем как положить их под елку, а, во-вторых, для успокоения достойной ученицы Грозного Глаза, она при ней повторно проверит этот пакет на темные проклятия.

— Ну вот, на пакете ничего нет, — женщина как-то странно посмотрела на Гарри. — Можно уже его и вскрывать.

— А почему ты пропустила заклинания на подарках Муди? — удивленно спросила Нимфадора.

— Ну, на них не было ничего опасного, — улыбнулась женщина. — А вам было не лишним получить урок бдительности от Грозного Глаза.

— Сговорились! — констатировала девушка, впрочем, не особенно расстроившаяся по этому поводу. — Кстати, Гарри, мама является превосходным экспертом по обнаружению темных чар, поэтому у нас в доме можно спокойно трогать любые вещи, — когда девушка говорила про мать, в ее голосе слышалась неподдельная гордость.

Гарри тем временем вскрыл упаковку, и у него в руках оказался серебристый плащ, красиво переливающийся на свету. На нем лежала записка «Эта вещь принадлежала твоему отцу, я возвращаю ее законному владельцу. Используй ее с умом».

— Если это то, о чем я думаю, это невероятно ценный подарок, — восхитилась Нимфадора. — Гарри, накинь на себя плащ!

Поттер был совсем не против примерить обновку, хотя и полагал, что у него в ней будет донельзя нелепый вид. Однако после того как он одел ее, восхищенные возгласы Тонксов заставили его усомниться в собственной правоте. Желая понять, что их так поразило, Гарри повернулся к зеркалу, висящему в простенке между дверьми, и чуть не сел на пол от удивления. В стекле отражалась одна только голова мистера Поттера, а все остальное тело, укрытое плащом, оставалось невидимым. Повинуясь непонятному импульсу, Поттер накинул на голову капюшон, и его изображение полностью пропало из зеркала. К удивлению мальчика, сам он прекрасно видел окружающую его обстановку через ткань накидки.

— Здорово, это действительно плащ-невидимка! — Нимфадора вскочила на ноги. — Это же очень большая редкость! Я знаю только, что один есть у Грозного Глаза, а больше ни у кого их не видела.

— Ну, то, что ты их не видела, еще не значит, что их нет, — усмехнулась миссис Тонкс. — Некоторые старые волшебные семьи владеют подобными артефактами, хотя нельзя сказать, что их очень много.

— Гарри, ты теперь сможешь незаметно передвигаться по Хогвартсу, так что у тебя откроются интересные перспективы, — Нимфадора лихо подмигнула Гарри.

— Мисс Тонкс, будьте любезны не нести чепухи, — Андромеда строго посмотрела на дочь. — Конечно, такой плащ может пригодиться Гарри, но это не значит, что вы должны провоцировать его на различные авантюры.

— Прости, мама, я и не думала ничего такого, — будущий блюститель закона смущенно опустила глаза в пол. — Просто иногда очень хочется немного пошалить.

— Не волнуйтесь, Андромеда, я совсем не собираюсь лезть куда не надо, — Гарри поспешил отвести от девушки недовольство ее матери. — Ну, может быть, устрою с помощью плаща пару шуток, и все.

«А я прослежу, чтобы это и в самом деле было так! — голос Гарольда говорил о серьезности его намерений. — Плащ-невидимка — это замечательная вещь, но он не защитит тебя во всех случаях».

* * *

На следующий вечер миссис Тонкс попросила Гарри принести ей чашку чая в ее комнату. Мальчик с удовольствием оказал услугу гостеприимной хозяйке дома и, заварив свежий чайник, принес поднос со всеми необходимыми атрибутами в спальню женщины.

— Спасибо Гарри, присядь, пожалуйста, — Андромеда дождалась, пока мальчик займет стул. — На самом деле я хотела с тобой поговорить наедине.

Судя по голосу женщины, разговор предстоял не самый приятный. Сам Поттер за эти дни постепенно начал привыкать к жизни у Тонксов, и перспектива стать членом их семьи все больше привлекала его. Но, судя по всему, все было далеко не так просто.

— Гарри, не удивляйся, но меня заинтересовал твой шрам, — миссис Тонкс кивнула на известную всему магическому миру отличительную метку Гарри Поттера. — Вчера, когда я проверяла твою мантию-невидимку, то почувствовала, что от него довольно сильно несет темной магией.

— Это очень плохо? — Гарри не мог понять, что означают слова миссис Тонкс.

— Само по себе нет, ведь любое сильное темное заклинание оставляет после себя следы, — Андромеда поспешила успокоить его. — Вот только то, что после десяти лет от него по-прежнему так сильно «несет» темной магией, выглядит достаточно странным. Твой шрам осматривали целители в Святом Мунго?

— Нет, я не думал, что в этом есть необходимость, — Гарри немного забеспокоился. Если это не опасно для него, то непонятно почему же миссис Тонкс так волнуется.

— По большому счету это не так важно, так они вряд ли стали бы применять подобные диагностические чары, — миссис Тонкс слегка покачала головой. — Я бы раньше тоже не заметила бы в твоем шраме ничего необычного, хотя теперь меня удивляет, почему никто не задумался над парадоксом твоей раны.

Гарри никак не мог понять, о чем говорит миссис Тонкс. В тех книгах, где упоминалась та ночь, когда он лишился родителей, было написано, что смертельное проклятье, отразившись от Гарри Поттера, убило Темного Лорда, оставив мальчику на память рану на лбу. Гарри не замедлил поведать миссис Тонкс, что он не видит ничего удивительного в своем шраме.

— Ну, то, что пишут о тебе в книгах, не вполне соответствует реальности, ты уже, видимо, заметил это, — женщина улыбнулась, намекая на его жизнь у «добрых и любящих родственников». — Но есть два пункта, которые оставляют вопросы. Во-первых, Тот-Кого-Не-Называют якобы ударил в тебя смертельным проклятием. Вот только оно, как известно, не оставляет следов.

Гарольд уже объяснял Поттеру эту несуразность, хотя и сам же указал на возможную причину подобного несоответствия. Дело в том, что Гарри был первым человеком, от кого отразилось это заклинание, и при этом оно вполне могло повести себя иначе, чем в случае поражения им. В качестве примера наставник указывал, что при попадании в естественные препятствия это заклинание частично разрушает их, и вполне возможно, что здесь именно тот случай.

— Хотя этому еще можно найти объяснения, — продолжила между тем Андромеда — Но гораздо важнее то, что, во-вторых, смертельное проклятие не относится к темной магии, что бы по этому поводу не думали министерские чиновники.

Про это Поттер тоже знал, так как Гарольд довольно долго потешался над этим фактом. По словам наставника знаменитая «Авада Кедавра» являлась типичным заклинанием общей магии. Но поскольку ее несколько специфическое предназначение не вызывало восторга у большинства волшебников, они доблестно записали «Аваду» в разряд темных проклятий. Мальчик раньше как-то не обращал на это внимания, но с учетом того, что Андромеда обнаружила в его шраме следы темной магии, это действительно вызывало вопросы.

— Но если это было не Смертельное проклятье, тогда что же? — Гарри по вполне понятной причине был заинтересован в ответе на этот вопрос. — И, кстати, почему вообще решили, что это была «Авада Кедавра»?

— Почему так решили, теперь уже трудно сказать, — Андромеда внимательно посмотрела на мальчика. — А вот что тогда случилось, на самом деле узнать можно.

— Но... ведь ни осталось никого, кто бы видел эти события, — удивился Поттер. — Или можно восстановить прошлое с помощью магии?

— Нет, такое вряд ли возможно, — мягко улыбнулась миссис Тонкс. — Но зато существует человек, который видел, что именно произошло в тот день. И это ты, Гарри.

— Но я ведь ничего не помню! — мальчик не мог понять, о чем говорит женщина.

Как оказалось, миссис Тонкс говорила о том, что все, что человек видит, сохраняется в глубинах его памяти. И с помощью магии можно восстановить эти воспоминания. Однако Андромеда указала, что подобные воспоминания могут оказаться далеко не приятными. С другой же стороны, если шрам Гарри сохранил в себе часть проклятья, он может со временем повредить здоровью Поттера. Именно поэтому миссис Тонкс и завела этот разговор. Ей совсем не хотелось, чтобы из-за ее небрежности пострадал ребенок.

— Андромеда, а можно будет восстановить не только это воспоминание? — Гарри с надеждой посмотрел на женщину. — Ведь тогда получается, я смогу увидеть своих родителей, я ведь их совсем не помню.

— Конечно, Гарри! — Миссис Тонкс встала и обняла мальчика. — Прости, что я сама об этом не подумала, но это и вправду хорошая идея.

* * *

Поттер лежал в своей постели и бережно перебирал воспоминания, которые ему помогла восстановить миссис Тонкс. К сожалению, она была очень слабым легилиментом, во всяком случае, по утверждению Гарольда, и ее сил хватило не на многое. Наставник, со своей стороны, также весьма заинтересовался событиями той ночи, когда Гарри потерял родителей и изо всех сил подсказывал мальчику, чем тот может помочь Андромеде. Так что в итоге совместными усилиями им удалось восстановить несколько картин из детства Поттера.

Вот отец, огромный сильный мужчина, учит Гарри летать на игрушечной метле. А вот мама ласково отнимает руки маленького Поттера от шерсти здоровенного черного пса, на которого малыш пытается взобраться. Вот они втроем танцуют на поляне в лесу, и Гарри, сидя на руках у папы, счастливо тянет руки к его очкам. Гарри делает свой первый шаг навстречу маме, затем второй и летит носом вперед, но вместо этого вовремя подставленные руки Лили поднимают его высоко к небу.

И самое грустное воспоминание. Отец бросается к входной двери, стараясь задержать пришедшего в их дом врага. Мама, пытающаяся заслонить его собой, и наконец, зеленый луч «Авады», летящий в лоб Гарри.

Теперь они знают, что это действительно было Смертельное проклятие, вот только миссис Тонкс почему-то совсем не обрадовалась этому открытию. Андромеда сказала, что она должна еще посмотреть кое-какую литературу по этому вопросу, но Поттера это уже не интересовало. В его ушах до сих пор стоял последний крик матери, и мальчик думал, что это теперь навсегда останется с ним. Но если такова плата за то, что он теперь помнил своих родителей, Гарри был согласен на это.

— Ты не спишь? — миссис Тонкс заглянула в комнату Гарри. — Не возражаешь, если я немного посижу с тобой?

Гарри кивнул головой, так как боялся, что если начнет говорить, то Андромеда заметит в его голосе слезы. Поттер с детства привык, что нельзя показывать свою боль посторонним, так как для Дурслей это был бы повод еще больше издеваться над ним.

Андромеда села на стул рядом с кроватью мальчика и положила ему руку на плечо. Несколько минут женщина не говорила ни слова, а просто была рядом с Поттером, и Гарри почувствовал, что ему становится легче. Если благодаря профессору МакГонагалл он впервые увидел своих родителей на фотографиях, то миссис Тонкс вернула ему память о них.

Гарри закрыл глаза, снова вызывая в своей памяти картины того, как он был счастлив вместе с родителями, и, сам того не заметив, уснул с улыбкой на лице. Он не видел, что женщина до утра сидела рядом с ним, сторожа его сон.

* * *

Гарри провел два дня в гостях у Гермионы, и вот теперь Грейнджеры вместе с ним ехали в дом Тонксов. Поттер не сомневался, что его подруга еще в первый день каникул с удовольствием потащила бы родителей смотреть, как замечательно она научилась колдовать, но у тех были планы на Рождество поехать во Францию, кататься на горных лыжах, так что столь интересный момент пришлось отложить больше, чем на неделю.

Дети уже давно успели рассказать друг другу, как они встретили это Рождество, и теперь на заднем сиденье Тойоты шепотом обсуждали, что именно и в каком порядке стоит показать родителям Гермионы. Сама девочка с удовольствием продемонстрировала бы всю школьную программу, но Гарри уговаривал ее ограничиться наиболее эффектными заклинаниями.

Когда они подъехали к дому Тонксов, Поттер с неожиданной гордостью обратил внимание на то, что жилище его будущих опекунов вызвало одобрительные взгляды Эммы и Дэна. Мальчик и сам не заметил, как этот дом стал ему намного роднее, чем тот, в котором он десять лет прожил в обществе Дурслей. Вернее сказать, дом на Тисовой улице никогда не был для Гарри «домом», а вот жилище Тонксов ощущалось именно таковым.

После того, как Грейнджеры и Тонксы поздоровались и прошли внутрь, наконец-то настал звездный час Гермионы. Девочка с самым блаженным видом показывала родителям, как она с легкостью левитирует и изменяет предметы. Естественно, мисс Грейнджер не могла успокоиться и заставила Гарри также показать свое искусство. Судя по всему, ей очень хотелось, чтобы родители увидели, какой у нее замечательный друг.

Однако, как это было не удивительно для детей, наибольшее впечатление на Дэна и Эмму произвели не яркие фокусы, демонстрируемые детьми, а повседневные бытовые чары, которыми семейство Тонксов пользовалось, почти не замечая этого.

— Если бы мы умели делать так же, то смогли бы отказаться от приходящей уборщицы, — Эмма вздохнула, глядя, как Андромеда несколькими взмахами палочки убирает беспорядок, устроенный детьми во время представления.

— Ну, у меня большой опыт, — усмехнулась миссис Тонкс. — Наша дочь обладает фантастическими способностями к наведению хаоса в доме.

— Мой муж тоже, причем он умудряется делать это без всякого волшебства, — миссис Грейнджер стрельнула взглядом на Дэна. — Хотя я не могу обижаться на него за это.

За те несколько дней, что Гарри провел у Тонксов, он успел выучить несколько крайне полезных бытовых заклинаний, и теперь показывал их Гермионе. Надо сказать, что Гарольд, скорее всего, никогда не вел собственного хозяйства, поскольку его знания в этой области оказались крайне ограниченными. Зато Андромеда, казалось, знала все о применении магии в быту и охотно делилась этими познаниями с Поттером.

— Как жаль, что я не могу использовать чары дома, — Гермиона чуть виновато посмотрела на маму. — Я бы тебе обязательно помогала на каникулах.

— Ничего, исполнится семнадцать, тогда и поможешь, — Эмма хитро посмотрела на дочь. — Хотя мне почему-то кажется, что в этом возрасте ты будешь думать совсем не о том, как лучше убрать пыль с помощью магии.

— На самом деле вы можете без особого труда получить разрешение на то, чтобы Гермиона могла колдовать на каникулах дома, — фраза, сказанная спокойным голосом миссис Тонкс, заставила Гермиону подпрыгнуть на месте и широко раскрытыми глазами уставиться на женщину.

Как оказалось, в законе, ограничивающем колдовство несовершеннолетних, как и в любом другом, были лазейки, позволяющие при некотором желании с легкостью обойти его. В данном случае наиболее простым вариантом было оформить в Министерстве Магии разрешение на домашнее обучение мисс Грейнджер отдельным магическим дисциплинам. А так как изучать волшебство, не творя это самое волшебство, абсолютно нереально, то министерство в этом случае выдавало разрешение на использование детьми магии, пусть и ограниченное пределами их дома.

Дэн тут же без проблем согласился заплатить министерский налог в сто галлеонов за подобное разрешение, тем более, что Тед Тонкс выразил готовность помочь ему с оформлением нужных бумаг. Его работа в министерстве позволяла ему оформить это дело без лишних бюрократических проволочек. Оставалось дело за тем, чтобы выбрать подходящий предмет обучения и ответственного преподавателя, но тут миссис Тонкс предложила использовать для этого курс бытовых чар, причем Андромеда сама вызвалась быть куратором девочки.

Видя счастье, которое было написано на лице Гермионы, взрослые не могли сдержать своих улыбок, но, тем не менее, миссис Тонкс строго-настрого потребовала у девочки, чтобы та была очень аккуратна при использовании магии и ни в коем случае не колдовала, если это могут увидеть посторонние. То, с каким серьезным видом девочка кивала ей в ответ, вызвало у взрослых новый взрыв смеха, но Гермиону сейчас ничто не могло смутить. Гарри вспомнил, как сам радовался возможности колдовать вне школы и прекрасно понимал свою подругу. Судя по всему, в этом году не он один получил неожиданный подарок на Рождество.

* * *

За маленьким столиком в кафе де Флор, что уютно расположилось в Париже, на бульваре Сен-Жермен, две женщины, чья зрелая красота вряд ли могла оставить равнодушными большинство мужчин в возрасте от шестнадцати и до ..., вели неторопливую беседу. Что характерно, несмотря на то, что в кафе было довольно людно, по какому-то волшебству на эту прекрасную пару никто не обращал внимания, и люди даже не занимали соседние столики, хотя в зале и на улице свободных мест не было.

— Меда, ты могла бы и пораньше предупредить меня, что занимаешься воспитанием Поттера, — притворно надув губы, Нарцисса Малфой посмотрела на шатенку, пригубившую бокал ChateauLatour. — Тогда, может быть, мой Драко не наделал бы столько ошибок.

— Сестренка, ты и так первая узнала об этом, — легкая укоризна, звучащая в голосе Андромеды Тонкс, показывала, что ее немного обидело недоверие Нарциссы. — Я же тебе сказала, что мы только вчера оформили все бумаги. С бюрократией у маглов дело обстоит еще хуже, чем у Фаджа.

— Я не про это, — Нарцисса небрежно взмахнула пальцами. — Я о том, что ты готовила его к школе. Теперь хоть понятно, откуда мальчик, выросший с маглами, столько знает о магии.

— Цисси, не говори ерунды, — Андромеда слегка нахмурилась. — Я впервые встретила Гарри сразу после Хеллоуина. И уверяю тебя, до школы он действительно жил с маглами и до этого лета не знал, что он волшебник. Кстати, эти его родственнички оказались премерзкими типами. К тому же на одном курсе с ним учится маглорожденная девочка, которая показывает в учебе результаты не худшие, чем у Гарри, так что Поттер, конечно, способный мальчик, но не более.

Андромеда Тонкс прекрасно понимала, о чем говорила ее сестра. Нарцисса уже успела пожаловаться ей, что ее сын, Драко, все каникулы только и делал, что говорил о Гарри Поттере. Причем, что интересно, отзывы юного Малфоя о ее воспитаннике мало напоминали комплименты. Точнее, с учетом полученного сестрами воспитания, все жалобы на Гарри как раз и были лучшими комплиментами мальчику. Однако же Нарцисса вряд ли могла проявить в данном случае объективность, поскольку дело касалось ее горячо любимого сына.

Но и без рассказов Драко, пересказанных Цисси, Андромеде было абсолютно ясно, что официальная версия жизни Гарри Поттера и даже ее вариант, несколько уточненный профессором МакГонагалл, явно отличаются от реальности. Миссис Тонкс не зря училась на факультете змееустого основателя и в ходе разговоров с Гарри вполне достоверно оценила его уровень знаний о магии вообще и о волшебном мире в частности. И познания мальчика однозначно говорили, что до Хогвартса он получил об этих вещах достаточно много информации, причем по некоторым вопросам Поттер весьма значительно превосходил уровень среднего школьника, воспитанного в волшебной среде.

Особенно наглядно это проявилось при сравнении Гарри Поттера с маглорожденной Гермионой Грейнджер. Девочка, несомненно, отличалась большим талантом, трудолюбием и жаждой знаний, а ее любовь к правилам не могла не импонировать любящей порядок в любом деле миссис Тонкс. И не было ничего удивительного, что на ее фоне успехи в учебе Гарри Поттера, также выросшего с маглами, не вызывали у окружающих лишнего удивления. Вот только Андромеда обратила внимание, что большинство знаний Гермионы о магии были получены из типовых школьных книг, а у Гарри чувствовалась более серьезная подготовка. К тому же девочка сама с восторгом рассказала миссис Тонкс, что она получила очень много полезных знаний от Гарри, слегка посетовав, что она не так хороша в магии, как Поттер.

Ко всему прочему, рассказ Минервы МакГонагалл о ее первой встрече с Гарри сразу же зародил у Андромеды подозрение, что мальчик к тому времени уже имел некоторое представление о волшебном мире. Однако поскольку Гарри теперь был членом ее семьи, всем остальным было не обязательно знать о его секретах. Даже если эти остальные были ее собственной сестрой.

— Ну, может быть, Драко немного сгущает краски, — Нарцисса чуть заметно вздохнула. — Моему мальчику просто обидно, что Поттер фактически стал лидером своих однокурсников. Драко думал, что благодаря тому, что он Малфой, это место гарантированно принадлежит ему. К сожалению, мальчик не понимает, что Люциусу, чтобы приобрести его нынешний авторитет, пришлось очень много работать над этим. А сыну кажется, что все должно само прийти к нему.

— Ничего страшного, с возрастом это пройдет, — Андромеда сочувственно посмотрела на сестру. — Хотя мне так и не удалось приучить Нимфадору к порядку, сколько ни старалась.

— Ну, по твоим стандартам и я злостная анархистка, — рассмеялась миссис Малфой. — Помнишь, сколько раз ты меня пыталась заставить разложить мои вещи в шкафу в идеальном порядке!

— Да, а мама всегда защищала нашу «маленькую белокурую принцессу»! — Андромеда сама рассмеялась, вспомнив детство. — Кстати, в прошлом месяце в Ведьмаполитене тебя почти что так и назвали, убрав только слово «маленькая», а твои наряды снова признаны образцом элегантности.

Нарцисса гордо улыбнулась, довольная похвалой сестры. Впрочем, если бы та участвовала в светской жизни так же активно, как и она, то наверняка составила бы ей конкуренцию в вопросе того, кого в волшебном сообществе следует считать законодательницей моды. Как ни странно, становлению элегантности их нарядов весьма способствовало отторжение Андромеды из своего общества отдельными чистокровными магами, в том числе Люциусом Малфоем. Нарцисса из-за воззрений своего мужа вынуждена была официально прервать общение с «предательницей крови», вышедшей замуж за маглорожденного волшебника, иначе Малфоя не поняли бы типчики из числа фанатов «чистоты крови», составляющие окружение Люциуса.

Однако сестры не зря были потомственными слизеринками и, не желая портить отношения Цисси с мужем, попросту перенесли свои встречи на территорию Франции. Подавляющее большинство английских чистокровных магов были заядлыми провинциалами, поэтому вероятность встречи с кем-нибудь из них в Париже была практически нулевой. Ну а в столице мод две красивые обеспеченные женщины всегда найдут чем заняться помимо разговоров. В результате и Нарцисса, и Андромеда уже давно отказались от услуг английских портных, которые в своем искусстве откровенно отставали от французов.

* * *

В последнюю пятницу февраля Книззлы до позднего вечера тренировались, готовясь к предстоящей в воскресенье товарищеской игре со Слизерином. Тем предстоял серьезный матч с Рейвенкло, так что Маркус Флинт, капитан змеек, решил дать своим ребятам вновь почувствовать вкус игры после зимнего перерыва. Седрик от души загрузил ребят упражнениями и, отправив их в замок, остался навести порядок после тренировки, так как сами первокурсники буквально валились с ног.

Книззлы уже давно нашли более чем странным обычай ходить пешком на стадион и обратно, поэтому, как и всегда, усевшись на метлы, полетели к замку. Тащиться в успевшей наступить темноте по грязной земле не хотелось никому. Чтобы немного сократить путь, они полетели вдоль самой кромки Запретного леса. Вообще-то, еще быстрее было бы подняться над лесом и двигаться попрямой, но дети уже успели узнать от Хагрида достаточно много об обитателях этого места и предпочитали не рисковать. Получить в мягкое место иглу от любящего пускать их во все, что движется, древесного ежика не входило в число вещей, которые можно было бы рассматривать как забавное приключение.

Гарри, летевший впереди, заметил меж деревьями какое-то странное свечение и резко замедлил движение. Он, как и Сьюзен, Эрни и Симус летели не в гордом одиночестве, а подвозили своих «безлошадных» товарищей, которые на тренировке довольствовались школьными метлами, поэтому почти сразу же Невилл, сидевший позади него, поинтересовался, что случилось.

— Посмотри справа, среди деревьев, — Гарри никак не мог понять, что именно светится и решил проверить себя. — Видишь что-нибудь?

— Какой-то серебристый свет, — неуверенно произнес Лонгботтом. — Причем это что-то явно большое.

«И что же это может быть? — проворковал Гарольд. — Особенно учитывая рассказы Хагрида об обитателях этого леса. Хотя если взять во внимание, что у кого-то в голове ничего не задерживается, мне неудивительно, что ты до сих пор не сложил два и два».

«Обитатель Запретного леса, слегка светится в темноте, размером примерно с лошадь...» — до Гарри, наконец, дошло, кто это может быть.

— Ребята, смотрите, похоже, это единорог! — Гарри указал в сторону леса.

— Не может быть, Хагрид же рассказывал, что их очень мало и они обитают в самой чаще, — недоверчиво протянула Гермиона, которая сидела за Сьюзен. — Хотя, действительно, похоже.

— Ой, а давайте подойдем к нему! — восторженно взвизгнула Ханна. — Единороги же абсолютно не опасны, а когда мы еще такое чудо увидим.

— Только ребята должны остаться здесь, — деловито заметила Трейси, уже успевшая слезть с метлы. — Эти существа подпускают к себе только девочек, если кто забыл.

Гарри попытался было возразить, что это может быть опасно, но девочки уже дружно спустились на землю и начали осторожно приближаться к единорогу, лежащему на траве. Поттер вспомнил, как наставник неоднократно упоминал про «девичьи капризы», и теперь понял, что тот имел в виду. Оставалось смириться с ситуацией и постараться хоть как-то ввести ее в рамки порядка.

— Невилл, побудь на земле, пока девочки не вернутся! — Гарри подлетел к месту, где лежали метлы. — Майкл, Блейз, мы втроем залетим чуть дальше в лес и посмотрим, чтобы никто не подкрался к ним.

Ребята согласно кивнули, и «боевое охранение», облетев единорога стороной, прикрыло девочек от внезапного появления непрошеных гостей. Конечно, это наверняка было не нужным, ведь, судя по рассказам Харгида, случись что, и единорог и сам бы прекрасно защитил представительниц прекрасного пола. Однако паранойя Гарольда, по-видимому, оказалась заразной, и Поттер предпочел перестраховаться, тем более, что это не составляло особого труда. Да и вообще, наличие метел позволяло им находиться на высоте, обеспечивающей безопасность от большинства обитателей леса, а лететь, петляя среди деревьев, было весьма интересно.

— Ребята! Он ранен! — испуганный крик Сьюзен прервал приятные размышления Поттера о возможных соревнованиях в полетах на скорость сквозь лес и о том, как «обрадуется» его идее наставник. Похоже, приключение вышло не столь забавным, как ему представлялось вначале.

— Сильно ранен? Ему нужна помощь? — в первую очередь следовало окончательно прояснить ситуацию.

— У него чем-то распорот бок, и он еле дышит! — Гермиона старалась придать своему голосу спокойствие, но у нее это получалось весьма ненатурально. — Он, наверное, хотел прийти к людям, но у него не хватило сил!

«А как мы помним, шкуру единорога веткой не проткнешь, — на этот раз Гарольд не стал отвлекаться на замечания о сообразительности Поттера. — Нужно зачарованное оружие или сильная магия. И тот, кто это сделал, вполне может идти сюда по следам этой рогатой лошади, и встречаться с ним крайне нежелательно».

То, что от охотника, ранившего столь красивое существо, вряд ли стоит ждать чего-нибудь хорошего, мальчику было понятно и так. Вот только ему очень не хотелось бросать единорога на произвол судьбы. С другой стороны, сами они все равно не могли помочь этому символу непорочности, и им следовало как можно быстрее позвать взрослых. Хорошим признаком было то, что Гарольд не настаивал на экстренной ретираде, значит, ситуация пока что была не критична, но терять время явно не стоит.

— Дафна, Трейси! Срочно сообщите МакГонагалл о раненом единороге, — уроки наставника не пропали даром, и тон, которым отдавал распоряжения Гарри, не допускал возражений. — Майкл и Терри! То же самое скажите Хагриду! Остальные по метлам и отлетите подальше от леса. Мы втроем останемся у опушки, и в случае опасности мигом улетим.

Как и следовало ожидать, в неясной обстановке четкие указания Поттера, которого все Книззлы давно признали своим лидером, быстро привели ребят в чувство. Теперь троица парней внимательно следила за лесом, а за их спинами, метрах в пятидесяти, четыре метлы барражировали над землей, отягощенные двойным комплектом летунов. Поттер прикинул, что им придется ждать Хагрида максимум минут десять, а и тогда можно будет немного расслабиться.

Блейз, расположившийся метрах в двадцати слева от Поттера, резко вскинул руку, заставив Гарри крепче сжать рукоять метлы. Спустя несколько секунд хаффлпаффец и сам заметил, что по лесу к ним приближается кто-то большой. Поттер приготовился дать команду на отход, но, к его немалому облегчению, этого не потребовалось.

«О, надо же, еще один непарнокопытный обитатель Запретного леса! — к Гарольду при виде кентавра, вышедшего из-за ветвей, вернулся его оптимизм. — Хотя абсолютно точно сказать это нельзя, я ведь не проверял это лично, так что как раз подходящий случай попросить его показать свое копыто».

«А он нас этим копытом и треснет! — фыркнул мальчик. — И почему ты так уверен, что это не кентавр ранил единорога?»

«Гарри, я не сомневаюсь, что для тебя запомнить хоть что-нибудь — это непосильный труд, но ведь не до такой же степени! — страдальчески вздохнул наставник. — Ты же читал о них в «Истории Хогвартса», и должен понимать, что кентавры никогда не нападут на единорога».

«Я-то прекрасно помню о том, что читал, — Гарри изначально хотел поддеть учителя, поэтому и задал заведомо глупый вопрос. — А вдруг это неправильный кентавр? И вообще, «Постоянная бдительность»! А то расслабишься, а этот тип как набросится на нас!»

«Да уж, общение с «сестричкой» явно пошло тебе на пользу, раз ты повторяешь любимый афоризм ее учителя, — усмехнулся Гарольд. — Вот только ты забыл, что сама магия не позволит этой лошади напасть на нас».

Видя, что Гарри не трогается с места, Майкл и Блейз также не спешили покидать свои позиции. Тем временем кентавр подошел к единорогу и опустился рядом с ним на колени. Вздохи удивления, раздавшиеся в основной группе Книззлов, услышал не только Поттер, но и половина обитателей Запретного леса. Все же увидеть сразу двух столь редких существ за один вечер было, мягко говоря, несколько необычно.

— Школьникам опасно в такое время бродить рядом с лесом! — кентавр, до этого момента делавший вид, что не видит детей, решил наконец-то уделить им внимание.

— И что нам угрожает? — Гарри предположил, что лесной житель может знать, кто охотится в лесу на столь неподходящую добычу. — И, кстати, вы ведь поможете единорогу?

— Марс сегодня очень яркий! — кентавр произнес это с таким видом, словно давал тем самым ответ на все вопросы мальчика. — А невинные всегда страдают первыми.

«Гарольд, и как это перевести на нормальный язык?» — Поттер тщетно пытался найти в словах обитателя леса хоть какой-то смысл.

«А никак! Просто прими, что эти лошади обожают изрекать подобные загадочные фразы, — судя по голосу учителя, чувствовалось, что он не слишком симпатизирует кентаврам. — Хотя сильно подозреваю, что друг с другом они общаются вполне нормальным языком. И вообще чему ты так удивляешься, я же рассказывал тебе о них».

«Но я не думал, что они до такой степени странные, — Гарри было слегка неудобно от того, что он заподозрил наставника в некотором преувеличении, когда тот говорил о кентаврах. — И если я не ошибаюсь, он и не думает лечить единорога!»

Пока мальчик обсуждал с учителем поведение кентавра, из леса появилось еще несколько представителей их племени.

— Ты нашел его, Флоренц. Как и предсказали звезды, он серьезно пострадал, — самый старый на вид кентавр задумчиво поднял глаза к небу. — Марс сегодня очень яркий.

Увидев, что представители лесного народа ведут себя мирно, остальные Книззлы вплотную приблизились к Поттеру и с широко раскрытыми глазами наблюдали за кентаврами. Те очень редко общались с людьми, поэтому даже дети, выросшие в волшебном мире, были не знакомы с их манерой речи. Между тем слева раздался громкий топот, и к ребятам подбежал Хагрид, сжимавший в руках огромный взведенный арбалет. Великан с большим подозрением посмотрел на толпу кентавров, полностью закрывших собой единорога, и встал рядом с Поттером.

— Где единорог?! — лесник громко дышал, видимо, устав от бега. — Я это, как ваши сказали, сразу прибежал.

— Привет, Хагрид, он лежит вон там, — Гарри указал на компанию полулошадей. — Только, по-моему, они не слишком торопятся ему помочь.

— Да уж, от них не знаешь чего ждать! — Хагрид решительно направился в сторону кентавров. — Пустите-ка меня посмотреть, что с единорогом! Я, значит, помогу ему!

— Что предсказано звездами, то не исправишь, — снова провещал старый кентавр. — И тебе ли вмешиваться в промысел судьбы?

Гарри, опасаясь за своего большого друга, аккуратно полетел за ним. Поттер помнил, что магия Хогвартса не позволит полулошадям напасть на учеников или преподавателей, а вот насчет лесника он был не уверен. А Хагрид, судя по всему, весьма сильно раздражал кентавров своим поведением. Конечно, Гарри не думал, что от его присутствия будет много толку, но все же решил поддержать лесника.

Впрочем, до полулошадей весьма быстро дошло, что вставать на пути Харгида — это не то занятие, которое способствует сохранению здоровья, и посторонились. По мнению Поттера, лесник двигался также неумолимо, как тяжелый танк, и остановить его без использования чего-нибудь очень тяжелого было нереально. Между тем, Хагрид ощупал рану единорога, зачем-то потрогал его ноздри, а дальше и вовсе привел мальчика в изумление. Достав из кармана своей куртки пучок какой-то сушеной травы, лесник, недолго думая, запихал ее себе в рот и, тщательно пережевав мощными челюстями, вынул полученный результат и приложил к ране.

«Ученик, ты имеешь счастье на практике наблюдать один из базовых приемов полевой колдомедицины, — деловито заметил наставник. — Когда под рукой нет нужных зелий, их хоть как-то может заменить толковый подбор трав. И, кстати, пережевывание — это действительно оптимальный способ их обработки».

«Только не самый аппетитный, — заметил мальчик. — Надо будет подсказать Невиллу, чтобы тот расспросил Хагрида о подходящих рецептах. Думаю, им обоим будет интересно, а то меня это как-то не вдохновляет».

«И Лонгботтому подскажешь, и сам запишешь и выучишь! — Гарольду, похоже, не понравилась попытка Поттера уклониться от получения столь полезной информации. — От того, что слегка напряжешь свои мозги, точно не помрешь, а вот если не сможешь вовремя обработать рану от того, что пренебрег полезными сведениями, может оказаться летальным».

— Что здесь происходит? Хагрид, что с ним? — к их компании присоединилась профессор МакГонагалл, за которой с весьма недовольным видом стоял профессор Снейп. — Северус захватил свой набор зелий экстренной помощи, так что надеюсь, мы не опоздали.

— Ну, эта, я закрыл ему рану-то, — Хагрид задумчиво покачал головой. — А только он крови потерял много и ослаб очень.

— Понятно, думаю, кроме перечного зелья, ничего давать не стоит, — профессор зельеварения мрачно оглядел единорога. — Кстати, рана нанесена оружием или заклинанием?

— Похоже, заклинанием, — леснику явно не нравилось то, что он говорил. — Только я даже не знаю, кто мог решиться на такое.

— Тогда действительно, ничего другого делать не будем, — Снейп кивнул своим мыслям. — Разожми ему челюсти и держи их изо всех сил!

Хагрид выполнил команду профессора, и спустя несколько секунд Гарри смог оценить предусмотрительность декана Слизерина. Едва тот влил в горло единорога зелье, как голова животного дернулась, а крупные белые зубы едва не оставили Снейпа без части руки. Во всяком случае, по напрягшемуся телу Хагрида было видно, что великан прилагает все силы, удерживая челюсти единорога, дабы не превратить профессора в инвалида.

— Как обычно, вместо благодарности попытка укусить побольнее, — ядовито заметил Снейп. — Поскольку здесь больше ничего интересного не предвидится, я отправляюсь в замок. А единорогу лучше пожить пару дней у Хагрида.

Лесник согласно кивнул.

— Людям не следует находиться здесь! — один из кентавров вышел вперед, при этом он презрительно оглядел волшебников. — Вы несете зло нашему лесу, и вам не пристало находиться в нем!

Поскольку существо произносило эти слова, по какой-то неведомой причине глядя не на МакГонагалл, а на Поттера, Гарри не смог отказать себе в удовольствии слегка подшутить над полулошадьми. Надменный вид и довольно откровенная враждебность большинства кентавров вызывали непреодолимое желание согнать с их лиц невозмутимое выражение.

— Марс сегодня очень яркий! — мальчик задумчиво поднял глаза к небу. — И где нам ходить, решать одной судьбе.

Кентавры тупо уставились на Поттера, явно пытаясь понять, что именно он хотел сказать. Гарри внутренне усмехнулся, подумав, что наставник был прав насчет того, что все эти туманные фразы полулошади употребляют исключительно для того, чтобы прикалываться над людьми. Вот только вряд ли они ждали, что им отплатят той же монетой. Гарри краем глаза заметил, как после его слов насмешливо прищурились глаза профессора МакГонагалл. Судя по всему, она тоже не особенно любила кентавров. Но для полулошадей вечер сюрпризов еще не закончился.

— И, кстати, называть этот лес вашим в корне неверно, — мисс Грейнджер каким-то образом умудрилась оказаться рядом с деканом Гриффиндора. — Если вы помните договор, заключенный основателями школы с кентаврами, этот лес принадлежит Хогвартсу, а вам лишь разрешено проживать в нем. Так что вы не можете запрещать волшебникам ходить по Запретном лесу.

Профессор МакГонагалл сжала плечо девочке, намекая, что той стоит прервать свою лекцию. Кентаврам, судя по всему, не особенно понравилось, что кто-то напомнил им об их реальном статусе, и из их толпы раздались злобные выкрики.

— Довольно! — громкий голос заместителя директора вернул тишину. — Мне хотелось бы услышать ответ, знают ли кентавры, кто именно ранил единорога!

— Мы не будем вмешиваться в дела волшебников, — старый кентавр встал перед МакГонагалл. — Древний договор запрещает нам причинять вам вред, но мы не обязаны помогать вам. Один из вас пытается убивать единорогов, и мы не будем вмешиваться в дела волшебников. Больше я вам ничего не скажу.

Кентавр подал какой-то знак, и весь табун, дружно развернувшись, исчез в Запретном лесу, оставив волшебников одних. Гарри помнил, как наставник рассказывал ему, что единорогов иногда убивают ради их крови, которая может залечить любые раны и избавить от любой болезни, однако категорически предостерегал от подобных действий. По его словам, за убийство столь чудесного существа душа человека будет навеки проклята, однако в чем это будет выражаться, Гарольд ответить не сумел. Поттер решил, что сейчас подходящий момент, чтобы восполнить пробел в своих знаниях и задал соответствующий вопрос профессору МакГонагалл.

— Волшебник, убивший единорога, до конца жизни не сможет использовать светлую магию, — поджав губы, произнесла декан Гриффиндора. — А что будет после смерти, никто рассказать не сможет. Но желающих проверить это на себе находится крайне мало.

* * *

Андромеда Тонкс торопливо шла по серым коридорам Азкабана. Волшебная тюрьма, в которой содержались особо опасные преступники, не вызывала желания задерживаться здесь лишнее время. И то, что раз в год Андромеда навещала это малоприятное место, было вызвано не желанием пощекотать свои нервы, а жестокой необходимостью.

На нижнем, самом мрачном уровне этой тюрьмы вот уже десять лет обитала вторая сестра Андромеды, Беллатрикс. Юная романтично настроенная девушка, в свое время примкнувшая к Волан-де-Морту, со временем превратилась в жестокую садистку, готовую пытать или убить любого, на кого укажет ее обожаемый вождь. А когда Темный Лорд исчез, его фанатично настроенная последовательница вместе с мужем и деверем, а также еще одним молодым фанатиком, попыталась вернуть его. Результатом этого стало то, что родители Невилла Лонгботтома до сих пор лежат в больнице Святого Мунго, в палате для безнадежно больных, полностью лишенные рассудка, а Беллатрикс и ее подельники поселились в этом ужасном месте.

Одиночное заключение в этом расположенном на островке в Северном море замке само по себе было тяжким наказанием, но волшебное общество было не столь милосердным, чтобы ограничиться им одним. Самым страшным в Азкабане было не то, что его узники изолировались от общества, а те, кто их охранял. Дементоры, магические существа, которые питались положительными эмоциями людей, а маленьким следствием столь необычной диеты дементоров было то, что человек рядом с ними постоянно вспоминал самые ужасные моменты своей жизни. День за днем, секунда за секундой заключенные чувствовали их присутствие и медленно сходили с ума.

Правила позволяли родственникам раз в год навещать узников Азкабана, и Андромеда с Нарциссой не забывали, что у них есть сестра. Миссис Тонкс весной, а миссис Малфой осенью проводили отведенный им час рядом с камерой Беллы, выслушивая ее дикие крики и оскорбления. Беллатрикс всеми силами старалась показать, как она ненавидит и презирает их, но, тем не менее, сестры снова и снова навещали ее. Единственной причиной такого упорства было то, что посетители тюрьмы могли использовать заклинание Патронуса, или магического защитника, которое защищало их и тех, кто находится рядом с ними, от воздействия дементоров. И что бы ни кричала Белларикс, сестры давали ей то малое, что могли — два часа отдыха в год от леденящего душу присутствия стражей Азкабана.

Сейчас Андромеда шла от камеры сестры, но на этот раз женщина направлялась не на выход, а к еще одному заключенному. Дело в том, что у миссис Тонкс в Азкабане сидела не только сестра, но и кузен, хоть обычно женщина и не навещала его. Сириус Блэк, нынешний глава этого семейства, предал своего лучшего друга Джеймса Поттера и, убив после этого нескольких человек, попал на тот же уровень волшебной тюрьмы, что и Белла. Предательство друга не вызывало симпатий у миссис Тонкс, к тому же кузен это не сестра, поэтому обычно Андромеда игнорировала наличие в тюрьме еще одного ее родственника, но сегодня был особый случай.

— Кузина, признаться, я удивлен, увидев тебя здесь, — лохматый мужчина в грязной робе постарался изобразить небрежную ухмылку. — Если ты пришла пригласить меня на свадьбу дочери, то извини, вынужден отказать. Я слишком нравлюсь местным хозяевам, и они не хотят лишаться моего общества.

— Блэк, я пришла, чтобы предложить тебе сделку, — Андромеде было неприятно говорить с этим человеком, и она хотела свести их общение к возможному минимуму. — Я могу тебе предложить один час в год отдыха от дементоров, ничего большего, как ты понимаешь, правилами Азкабана не предусмотрено.

— О, это весьма великодушно с твоей стороны! — Сириус, сидя на жалкой кровати, закинул ногу на ногу. — Или ты решила поправить свои дела за счет несчастного узника и рассчитываешь, что я дам тебе доступ к родовому сейфу? Ты говори, не стесняйся.

— Мне не нужны твои деньги, — холодно произнесла миссис Тонкс. — Но мне нужен доступ библиотеке Блэков.

— Ба, кузина ты же знаешь, какие там лежат книги! — по непринужденности, с какой разговаривал Блэк, казалось, что он находится не в жалкой камере, а развалился в кресле у себя дома. — Или ты наконец-то почувствовала зов крови и решила стать великой темной волшебницей? Нет, нет, я не могу тебе позволить погубить душу, изучая столь опасные труды.

— Не паясничай, Блэк, мы оба понимаем, что тебе здесь несладко, — женщина спокойно смотрела на Сириуса. — И если тебе интересно, зачем мне понадобились книги Блэков, изволь. На моем воспитаннике обнаружились следы темного проклятия, и мне нужен доступ к соответствующей литературе, чтобы попробовать помочь ему. И в другом месте мне не найти этих книг.

Обитатель камеры оказался несколько обескуражен заявлением Андромеды. Судя по всему, он настраивался на то, чтобы вдоволь поразвлекаться, прикалываясь над посетительницей, но что-то заставило его изменить свое решение.

— Хорошо, Меда, я не против, того, чтобы ты воспользовалась нашей библиотекой. Но магия дома позволит тебе войти только вместе со мной или с моим наследником. Предваряя твой вопрос, скажу, что это Гарри Поттер, так что попробуй обратиться к мальчику, наверняка ты его найдешь в Хогвартсе, — Сириус убрал с лица улыбку. — Не думаю, что тебе позволят уговорить его на такое дело, но можешь попытаться. И ты мне ничего не должна.

— Спасибо, Сириус, — миссис Тонкс ненадолго замолчала. Что-то говорило ей, что сидящий в камере мужчина еще сохранил в своей душе нечто человечное, и заслуживал хоть немного милосердия. — И я навещу тебя в следующем году, независимо от этого долга.

— Как хочешь, — Блэк старался выглядеть безразличным, но у него это получалось из рук вон плохо. — И кстати, кто твой воспитанник? Ты уж прости, я здесь лишен светских новостей.

— До встречи, кузен, — женщина мягко посмотрела на него. — А нашего с Тедом воспитанника зовут Гарри. Гарри Поттер.

* * *

Хоть Гарри изначально планировал провести пасхальные каникулы в школе, но он не смог отказаться от предложения Тонксов вновь приехать к ним. Тем более что в этот раз он приезжал уже не в качестве гостя, а в качестве члена семьи. Как и говорила профессор МакГонагалл, опекунство удалось оформить весьма быстро, в сравнении с тем, сколько это заняло бы времени без помощи магии. Поттер еще раз убедился, что, конечно же, воздействовать волшебством на обычных людей по закону нельзя, но если очень хочется...

Родители Гермионы прислали ему перед каникулами письмо, где просили повлиять на дочку, которая вознамерилась было остаться на этот раз в Хогвартсе, чтобы лучше подготовиться к экзаменам. Видимо, Дэн и Эмма весьма положительно оценили влияние, которое Поттер оказывает на Гермиону, и решили, что будет лучше действовать с его помощью, а не обращаться к профессору Спраут. Конечно, фанатизм девочки побороть было не просто, но с помощью обещания вместе с ней навестить книжный магазин в Косой аллее, Гарри удалось одержать победу.

Но одним только магазином дело приобщения мистера Поттера к литературным богатствам человечества не ограничилось. Причем на этот раз в обитель пыльных фолиантов привела его не мисс Грейнджер, а Андромеда Тонкс. Она попросила помощи мальчика для того, чтобы ознакомиться с одной частной библиотекой, пояснив, что войти в дом, где она находится, в данный момент можно только в сопровождении хозяина дома, или его наследника.

Так Гарри с удивлением обнаружил, что, кроме тех денег, что оставили ему родители, у него со временем, возможно, появится еще и собственное жилище в центре Лондона. И если Поттер пока что не особенно задумывался о подобных перспективах, то Гарольд уже начал строить наполеоновские планы по использованию этого места на пользу себя любимого. Гарри не мешал ему развлекаться, внутренне посмеиваясь над полетом фантазии наставника.

Посещение дома, расположенного на площади Гриммо, само по себе оказалось большим приключением. Портрет Вальпурги Блэк, тетушки Андромеды, нещадно поливающий оскорблениями нежданных посетителей, старый домовик, явно выживший из ума, масса темномагических артефактов, лежащих в пыли на столах и в шкафах, колония пикси, поселившаяся в мрачной гостиной — все это превращало дом в сказочную страну, пусть страшную, но зато жутко интересную. К некоторому сожалению Гарри, они с Андромедой занялись не обследованием сей обители мрачных темных магов, а направились прямиком в библиотеку.

Количество книг, обнаруженных в этой комнате, могло внушить уважение даже после того, как мальчик познакомился с библиотекой Хогвартса, а Гермиона, доведись ей попасть сюда, наверняка пожелала бы поселиться в этом месте. К тому же, в отличие от школьной библиотеки, здесь наверняка хранилось множество книг, которые не разрешалось читать ученикам.

Увы, но миссис Тонкс в этом плане оказалась ничем не лучше администрации Хогвартса и не разрешила Поттеру свободно разгуливать среди полок, отыскивая наиболее интересные книги. Впрочем, это объяснялось не злой волей женщины, а заботой о безопасности мальчика. На многих книгах стояла защита в виде темных проклятий, так что Гарри пока было рано изучать подобную литературу. Но пока женщина искала нужные ей книги, Гарри был предоставлен для изучения шкафа с «детской» литературой, после соответствующей проверки, конечно же.

Наставник посоветовал мальчику не отчаиваться, а постараться найти что-нибудь интересное. И вскоре Поттер уже зачитывался забавной книжкой «Наставление юному магу». Сей достойный труд покинул стены издательства еще три века назад, но благодаря знаниям Гарольда, чтение старых текстов не представляло особого труда.

Конечно, правила этикета, описанные в книге, довольно значительно изменились за это время, но вот многие заклинания, описанные в ней, были весьма полезны. Правда, важность некоторых из них была не очевидна мистеру Поттеру, но наставник пообещал, что со временем мальчик оценит их по достоинству. Нет, умом Гарри понимал, что заклинание для проверки непорочности дев будет не лишним для тех, кто работает с единорогами, и он даже подумал, что стоит поделиться им с Харгидом, но вот найти ему иное практическое применение фантазии у Поттера не хватало. Да в случае с единорогом, по мнению Гарри, было гораздо проще поинтересоваться у женщины замужем она или нет. А когда наставник еще и отказался давать пояснения об основном назначении этого заклятья, Гарри злобно пообещал, что раз тот вредничает, то мистер Поттер вполне может обратиться за помощью к кому-нибудь еще, например, к Гермионе. После чего Гарольд на несколько минут отключился, видимо, осознавая свою неправоту, но затем стал язвить с удвоенной энергией.

Вечером этого весьма занимательного дня, когда они с Андромедой вернулись домой, женщина попросила Гарри зайти к ней в комнату.

— Гарри, ты знаешь разницу между светлой темной и общей магией? — Андромеда внимательно посмотрела на Поттера, разливавшего чай.

— Конечно! — Гарри был весьма доволен, что наставник хорошо объяснил ему этот вопрос. — Светлая магия использует собственную энергию волшебника, в общей магии энергия волшебника является управляющей силой для манипулирования общей магической энергией Земли, а в темной магии используется энергия жертвы.

— Прекрасно, — удовлетворенно кивнула женщина. — Значит, мне нет необходимости объяснять тебе азы. Я рада, что ты изучил этот вопрос, который, к сожалению, сейчас не рассматривается в школе. Только я хотела бы уточнить, что в темной магии можно жертвовать не только кем-то другим, но и собой.

— Ну да, по сути, это ничего не меняет, — мальчик непонимающе смотрел на Андромеду. — Хотя, как я знаю, не всякий способ получения энергии годится для всех случаев. Вампиры ее могут получать только с кровью жертвы, а оборотням необходимо убивать людей с волшебным даром.

— Гарри, ты абсолютно прав, но сейчас я хочу, чтобы ты вспомнил, как погибла твоя мама, — пальцы женщины крепко обхватили ручку кресла. — По-моему, я поняла, откуда у тебя на шраме следы темной магии, и к счастью, они, похоже, абсолютно безвредны.

Лицо Гарри побледнело, когда он догадался, о чем говорит сидящая рядом женщина. С того момента, как он увидел гибель матери, Поттеру несколько раз снились кошмары, где его маму раз разом поражало смертельное проклятье. И ее последние слова: «Нет! Только не Гарри! Убей меня, а не его!».

— Она... принесла себя в жертву, — голос мальчика дрожал.

— Получается, что да, — Андромеда встала с кресла и, подойдя к Гарри, обняла его. — Не знаю почему, но ты слышал, что Во... Волан-де-Морт предлагал ей спастись. И она добровольно отказалась, пожертвовав свою жизнь, чтобы защитить тебя. Если бы он не предложил ей выбор, это бы не сработало, а так... получилась очень сильная жертва. И, похоже, это единственный способ защитить кого-то от смертельного проклятия.

— И вы боялись, что я не приму того, что мама использовала темную магию? — Гарри понимающе посмотрел на женщину. — Мне больно не от этого, а от того, что она погибла из-за меня.

— Не из-за тебя, Гарри, а из-за этого монстра, — строго произнесла миссис Тонкс. — Она поступила, как должна была поступить любая мать, и тебе не в чем винить себя.

— На Рождество вы обнаружили следы этой защиты? — Гарри постарался отвлечься от неприятных мыслей. — И еще тогда поняли, что случилось в тот день?

-Тогда я еще не была уверена, — мягко сказала женщина. — Следы темной магии на тебе оказались гораздо мощнее, чем они должны были бы быть. Но я посмотрела нужные книги и кое-что подсчитала... Лили Поттер была очень сильной волшебницей, возможно, самой сильной со времен Мерлина. И это подтверждается еще и тем, что она была лучшей ученицей в школе. Правда, если судить по словам учителей, недавно у нее появилась конкурентка, причем ты ее хорошо знаешь.

* * *

Тихий голос профессора Бинса абсолютно не мешал Гермионе Грейнджер зазубривать очередной параграф из «Расширенного курса зельеварения», взятый ею в библиотеке под честное слово, что она непременно вернет книгу до ужина. А с учетом того, что завтра начинались экзамены, а затем все дети уезжали на каникулы, то в следующий раз Гермиона имела шанс увидеть эту книгу только в сентябре.

Если бы кто-то еще год назад рассказал ей, что она будет сидеть на уроке и вместо того, чтобы слушать преподавателя, заниматься совершенно посторонними делами, девочка только презрительно фыркнула бы в ответ. Однако против суровой правды жизни не пойдешь — благодаря тлетворному влиянию ее друзей вообще, и Гарри Поттера в особенности, мисс Грейнджер утратила былое чувство преклонения перед учителями и теперь предпочитала тратить свое время более продуктивно, чем, занимаясь выслушиванием пересказа текста учебника.

Если бы дело ограничивалось только тем, чтобы игнорировать преподавателей, подобных профессору Бинсу, все было бы не так плохо, однако Гермиона вынуждена была признать, что ее испорченность зашла слишком далеко. Теперь девочка осмеливалась даже на то, чтобы согласиться, что редкий преподаватель соответствует тому идеальному образу учителя, какими до недавнего времени она воспринимала всех профессоров. Если еще совсем недавно все сказанное учителями казалось ей незыблемой истиной, то теперь она воспринимала их слова несколько критично. Нет, конечно, мисс Грейнджер и подумать не могла о том, что профессор может давать школьникам заведомо неверную информацию, но теперь Гермиона осмеливалась предполагать, что и учителя иногда могут ошибаться.

Но, несмотря на то, что в ее душе порой возникали подобные терзания, Гермиона ни за что не хотела бы оставаться прежней девочкой, видящей в любом нарушении идеала покушение на основы мироздания. Впервые в жизни у нее появились друзья, которые при этом вели себя далеко не идеально, но зато они в любой момент были готовы прийти к ней на помощь в любой ситуации, и с ними мисс Грейнджер всегда было хорошо.

Вот, правда, в отдельные моменты Гермионе все же хотелось, чтобы они вели себя более сознательно. Ведь если даже они и не слушают профессора Бинса, то могли бы готовиться к предстоящим экзаменам, но вместо этого сидящие рядом с ней Сьюзен и Ханна втянули Дафну и Трейси в увлекательное обсуждение моделей метел. Слизеринки, которые обычно обсуждали на уроках истории магии фасоны своих нарядов, в виде исключения перешли к обсуждению воздушного транспорта, пытаясь предугадать, какая именно модель метлы станет самой модной в следующем сезоне.

— Мне интересно, а волшебники летают еще на чем-нибудь, кроме метел? — Гермиона устала от бесконечного обсуждения продвинутых полиролей, «придающих ручке метлы неповторимый теплый блеск», и она попробовала перевести разговор подруг на другую тему. — Я, конечно, понимаю, что во многих сказках ведьмы летают на метлах, но все же не обязательно так буквально следовать традиции.

— Почему же только на метлах! — оживилась Трейси. — У моей бабушки есть ковер-самолет, вот только наше министерство запретило их использовать.

— Запретило? Но ведь ковры также упоминаются в детских книжках, — мисс Грейнджер неожиданно заинтересовалась этой темой. К концу учебного года она научилась достаточно хорошо летать на метле, вот только уметь не значит любить. В воображении девочки полет на ковре представлялся гораздо более цивилизованном занятием, чем использование для этих целей палки с прутьями.

— Они запрещены согласно закону, ограничивающему использование магловских изобретений, — пояснила Сьюзен. — Но я и сама считаю этот запрет глупостью.

— А чем они отличаются от метел? — не поняла Гермиона. — Ведь их же тоже не волшебники придумали.

— Технически ничем не отличаются, — усмехнулась Дафна. — Вот только большинство производств метел сосредоточено в Англии, а ковров — на востоке, так что министерство поддерживает отечественного товаропроизводителя.

— Ну ладно, ковры, — Гермиона не хотела развивать тему свободного рынка, еще в начальной школе вызывающую у нее большое раздражение, из-за диссонанса теории и практики. — Но неужели маги больше ни на чем не летают?

— Других летательных средств в продаже нет, — Сьюзен сделала загадочное лицо. — Но некоторые маги зачаровывают обычные магловские машины и летают на них, хоть это и запрещено законом.

— Иначе говоря, — пояснила Ханна, — многие мальчишки после школы накладывают чары на разные автомобили или мотоциклы и развлекаются, пока не повзрослеют.

Тут девочки перешли от обсуждения летающих предметов к гораздо более интересной теме критического анализа поведения мальчиков, и Гермиона смогла вернуться к недочитанной книге. По мнению девочки, кое-какие вещи в волшебном мире следовало решительным образом изменить. Ведь каждому трезвомыслящему человеку должно быть очевидно, что летающее кресло с буксируемым книжным шкафом гораздо полезнее, чем какая-то метелка или даже ковер.

— ВСЕМ ШКОЛЬНИКАМ И УЧИТЕЛЯМ! — громовой голос, который, казалось, исходил прямо из стен, заставил детей подскочить на месте, и даже профессор Бинс прервал свою лекцию, чего раньше с ним никогда не случалось. — ВСЕМ НЕМЕДЛЕННО СОБРАТЬСЯ ВОЗЛЕ АСТОНОМИЧЕСКОЙ БАШНИ!

* * *

Поттер вместе с другими учениками отправился в место общего сбора. До сих пор никто из ребят не слышал, чтобы школьников вот так массово срывали с занятий, однако все случается в первый раз. На всякий случай, по совету наставника, Гарри собрал вокруг себя Книззлов, по крайней мере, хаффлпаффцев и слизеринцев. У первокурсников двух других факультетов в это время проходили занятия по ЗОТИ, и никого из них пока что не было видно.

На площадке перед башней толпились ученики со всех курсов и факультетов, и Гарри внезапно ощутил беспокойство. Те преподаватели, что были рядом с детьми, выглядели слишком взволнованными, а из разговоров учеников было понятно, что никто из школьников не знает истинной причины их сбора. И самое главное, по-прежнему отсутствовала часть их компании.

— Квирелл, мы выполнили ваше требование, и вся школа собралась здесь, — усталый голос профессора Дамблдора мгновенно заставил толпу замереть на месте. — Я при всех даю слово, что, если вы отпустите детей, мы не станем нападать на вас и дадим вам уйти. Освободите учеников, и я буду готов обсуждать с вами любой вопрос.

«Квирелл взял учеников в заложники?! — Гарри не мог поверить своим ушам. — Это же полный бред! Да этот заика своей тени боится!»

«Тени он, может быть, и боится, — каким-то странным голосом отозвался наставник. — А вот поизмываться над первокурсниками, похоже, нет. И помнишь, что я тебе говорил о его способностях к легитименции. Так что не так уж он и прост».

«Первокурсниками?! — наконец до Поттера дошло, что его друзей с Гриффиндора и Рейвенкло по-прежнему не видно. — Нет, это невозможно!»

«Увы, Гарри, но это так, — зло выплюнул наставник. — И наш директор не придумал ничего лучше, чем идти на поводу у террориста! Идиот!»

— Жалкий старик, не тебе здесь ставить условия! — презрительный голос профессора ЗОТИ заставил покачнуться директора, стоящего у самого подножия башни. — Если ты хочешь увидеть этих сопляков живыми, ты будешь беспрекословно выполнять все мои приказы!

«Как видишь, сейчас Квирелл очень смел! — прошипел Гарольд. — И вместо того, чтобы сразу же атаковать его, Дамблдор ведет разговоры».

«Но ведь тогда могут пострадать дети!» — Гарри с ужасом представил, что именно чувствуют его друзья, находящиеся в плену у сумасшедшего преподавателя.

«Они так и так пострадают, но если бить сразу, потерь будет меньше, — неожиданно спокойно ответил наставник. — И даже если в этот раз пострадает больше народа, зато следующего раза не будет. И да, я понимаю, что там твои друзья, и ты не можешь быть спокойным. Будем надеяться, что они останутся целыми».

— Хорошо Квирелл, говорите, что вам нужно, — Альбус Дамблдор взял себя в руки, и его ровный голос не выражал никаких эмоций.

— Мне нужно, что бы ты, старик, принес мне философский камень, который столь недальновидно был укрыт в школе, — Квирелл изобразил зловещий смех. — Ты думал, что я буду стараться выкрасть его, но теперь ты сам приползешь ко мне на коленях, чтобы я соизволил взять его!

— Мне придется огорчить тебя, но камня нет в школе, — директор, похоже, считал, что ситуация находится под контролем, так как его фигура приняла немного менее напряженную позу. — В подземелье хранится подделка, а не сам камень. Это была ловушка, и ты попался в нее.

— Дамблдор, ты, видимо, не понял, что я не шучу! — голос Квирелла сочился бешенством. — Меня не интересуют твои отговорки, через пять минут камень должен быть здесь! А чтобы ты оценил серьезность моих намерений и впредь не смел пререкаться, получи подарочек! Авада Кедавра!

Сначала Гарри не понял, что произошло, но спустя миг с верхушки башни что-то сорвалось и упало прямо к ногам директора. Поттер напряг зрение и в ужасе уставился на безжизненное тело Энтони Голстейна. Мальчику показалось, что мир вокруг него прекратил свое существование. Его друг, который еще сегодня утром шутил и строил планы на вечер, теперь был мертв. Поттеру казалось, что это кошмар, что сейчас он проснется и все будет хорошо, но он и сам не мог поверить в это.

«Гарри! Гарри! Приди в себя! Ответь мне хоть что-нибудь, Мограна тебя возьми!» — надрывающийся Гарольд сумел, наконец, достучаться до сознания Поттера.

«Его больше нет, — тихо произнес мальчик, но тут его прорвало. — Ты понимаешь, его больше нет!»

«Я все понимаю, но ничего еще не кончено, так что возьми себя в руки! — безжалостно отрезал наставник. — Рядом с тобой друзья, так будь любезен позаботиться о них!»

Гарри медленно обвел взглядом стоящих рядом с ним ребят. Те прибывали в таком же заторможенном состоянии, как и он, но Гарольд был прав, он должен привести их в чувство, у них ведь в головах нет помощника. Увидев, что тяжелее всех приходится Невиллу и Сьюзен, Поттер в первую очередь принялся тормошить их. Лонгботтома, по совету Гарольда, удалось привести в чувство парой пощечин, а вот с Боунс было сложнее, так как Гарри не мог себя заставить ударить девочку. Но тут Гринграсс сумела вернуть себе самообладание и помогла ему со Сьюзен. Она крепко обняла хаффлпаффку, и та, наконец, вышла из ступора и, крепко прижавшись к подруге, залилась слезами.

Остальные дети также начали воспринимать окружающий мир, и Поттер обратил внимание, что какое-то маленькое существо, в котором он узнал по описанию наставника домового эльфа, принесло профессору Дамблдору бумажный сверток. Похоже, это была та самая вещь, которую охраняли цербер и тролль.

— Вот камень, который был спрятан в Хогвартсе, — безжизненно произнес Дамблдор. — Отпусти детей, возьми его и уходи. И будь ты проклят.

— Я не так наивен, чтобы сразу же отпустить заложников! — надменный голос Квирелла заставил Поттера крепко сжать зубы в бессильном гневе. — И ты не сразу выполнил мое приказание, за это я накажу тебя! Смертью! Причем мне не хочется марать руки о такое ничтожество, так что приговор приведет в исполнение Снейп. Этот жалкий ублюдок предал Темного Лорда, так пусть же теперь он убьет своего нового хозяина!

Гарри с какой-то безумной надеждой смотрел на группу преподавателей, стоящую у подножия башни. Эти сильные волшебники, по мнению мальчика, должны были быть в состоянии справиться с любой ситуацией. Но, похоже, что они сейчас пребывали в том же ступоре, что и ученики. Поттер случайно поймал взгляд Дамблдора и ужаснулся тому, что они были такими же безжизненными, как и у лежащего у его ног Энтони. Директор, судя по всему, уже сдался, не выдержав этого испытания.

— Я не собираюсь никого убивать! — на Снейпа было страшно смотреть. — Если хочешь, спускайся и попробуй сам это сделать!

— Я уже говорил, что не потерплю неповиновения, — ласковые интонации Квирелла пугали сильнее, чем его угрозы. — Но вы, видимо, до конца этого не поняли. Авада Кедавра! И не заставляйте меня подгонять вас!

К ногам Дамблдора упало скрюченное тело Салли Энн, первокурсницы с Гриффиндора. Школьники в ужасе смотрела на очередной аргумент профессора ЗОТИ, будучи не в силах пошевелиться.

— Пусть будет по-твоему, — очень тихо произнес Дамблдор, но в наступившей тишине его голос был слышен всей школе. — Это моя вина, что я устроил эту ловушку с камнем и мне отвечать. Северус, сделай то, что должен.

— Нет, я не смогу! — Снейп отпрянул от директора. — Вы не можете просить этого!

— Северус, пожалуйста, — в голосе директора стояла мольба. — Я все равно не смогу жить после этого.

Декан Слизерина трясущейся рукой поднял палочку, и Гарри очень захотелось закрыть глаза. Но мальчик заставил себя смотреть на то, что должно было произойти. Он мог поклясться, что когда с посиневших губ зельевара сорвалось роковое «Авада Кедавра», на лице директора в последний его миг появилось облегчение.

— Я вижу, вы научились, наконец, выполнять приказы! — нагло расхохотался Квирелл. — Думаю, нам стоит продолжить наш урок послушания. Гарри Поттер, возьми камень и принеси мне его! И поторапливайся, мальчишка, не заставляй меня ждать!

Гарри не мог поверить своим ушам, когда бывший заика произнес его имя. Можно было понять, зачем ему понадобился философский камень, и даже смерть Дамблдора могла иметь свою причину, но столь сильное желание этого типа пообщаться с Поттером казалось необъяснимым. Хотя вряд ли стоило надеяться, что Квирелл решил выпить вместе с ним по чашечке чая. Судя по его замашкам, было намного вероятнее, что тот решил пополнить список своих сегодняшних злодеяний убийством героя волшебного мира. Внезапно Поттер понял, что сейчас все глаза устремлены на него.

— Гарри, ты не должен никуда идти, — профессор Спраут решительно взяла мальчика за руку. — Мы уже видим, к чему ведет подчинение этому подонку, и я не позволю ему взять еще одного заложника.

— Профессор, мне совсем не хочется этого, но я должен, — Гарри почувствовал, что былая растерянность сменяется твердостью. Приняв решение, ему стало легче дышать. — Там мои друзья и я не могу бросить их. И хоть я догадываюсь, чего он хочет, но если у меня будет хоть малейший шанс остановить его, я сделаю это.

Глава Хаффлпаффа нежно посмотрела на одного из лучших своих воспитанников. Еще подходя к нему, она уже подозревала, какой получит ответ, пусть и очень хотела надеяться, что мальчику не придется встречаться с этим негодяем. Она не стала ничего говорить, просто на секунду крепче сжала руку Поттера и отпустила его.

«Озаботься захватить с собой запасную палочку, не помешает, — Гарольд посчитал нужным напомнить о своем существовании. — Просто проведи ладонью по кругу и попробуй позвать подходящую палочку, постарайся почувствовать ее».

Гарри подумал, что наставник наверняка знает, что делает, и выполнил его указание. Как ни удивительно, но на его призыв откликнулась палочка Забини. Блейз удивленно поднял бровь, когда Поттер попросил его одолжить его палочку, но без лишних слов протянул ее. Гарри в гробовом молчании поднял с земли выпавший из рук Дамблдора камень, заодно по указанию наставника прихватив какую-то ветку.

Поттера начало злить, как испуганно и в то же время жалостливо на него смотрели волшебники. Они уже мысленно попрощались с ним, и хоть Гарри внутренне соглашался, что шансов выжить у него практически нет, но все же он хотел бы видеть больше надежды в направленных на него взглядах учеников и преподавателей. Мысленно хмыкнув, Мальчик-Которому-Опять-Надо-Выжить вошел в дверь башни, за которой находилась лестница.

— Гарри, подожди! — повернувшись на крик, Поттер оказался накрыт волной каштановых волос. — Ты... ты ведь вернешься, да?

— Я же обещал, что летом у нас будет несколько совместных дел, — Гарри постарался улыбнуться плачущей Гермионе. — А разве ты слышала, чтобы я хоть раз не сдержал слово?

— Мне, нам всем будет плохо без тебя, — девочка вытерла глаза. — Пожалуйста, не бросай нас.

— Ну, ты же знаешь, что один раз мне повезло пережить встречу с ненормальным убийцей, — Гарри аккуратно отвел от себя руки Гермионы. — Может быть, повезет еще раз.

* * *

«Подожди, нам надо подготовиться, — наставник остановил мальчика на одной из площадок. — Трансфигурируй из этой ветки копию своей палочки, а палочку Забини убери в кобуру. Устроим этому типу приятный сюрприз».

«Готово! — Поттер продолжил подъем. — Кстати, меня удивляет, что ты не отговариваешь меня от встречи с Квиреллом».

«А в этом есть смысл? Ты же все равно пойдешь, — наставительно заметил Гарольд. — Помнишь старое правило, про которое я тебе не раз говорил: если руководитель не может предотвратить, он должен организовать. Так что не будем тратить время на пустые разговоры, а лучше слушай, что надо будет делать».

Шляпа не зря назвала Гарольда истинным слизеринцем, так как его идея о том, как выжить и, мало того, победить Квирелла, отличалась дерзостью и изяществом. Наставник полагал, что основная проблема всех типов, возомнивших себя великими злодеями, в том, что они, перед тем как убить врага, непременно разрождаются речью на полчаса, дабы их противник перед смертью мог оценить их весьма нескромную личность. Гарольд же считал, что если бы они сначала убивали врага, а речь толкали бы потом, то избежали бы массы неприятностей. Всем этим «Темным властелинам» не помешало бы посетить гостиную Хаффлпаффа и старательно отложить в памяти один из висящих на стенах лозунгов: «Не эффектность, а эффективность!»

Наставник был уверен, что Квирелл для начала обезоружит мальчика, а потом займется собственным восхвалением, вот тут-то Поттер и нанесет свой удар, пользуясь тем, что этот убийца будет смотреть не на него, а витать в мечтах о себе любимом. Причем у Гарри будет всего одна возможность раз и навсегда разрешить квирелловский вопрос, поэтому бить надо будет наверняка.

«Ты считаешь, я должен его убить?» — Гарри почувствовал внутреннюю дрожь.

«Нет, приготовить ему кофе со сливками! — фыркнул наставник. — Может быть, ты видишь иной способ гарантированно защитить от него своих друзей? Все эти оглушающие и связывающие заклятия не сильно надежны, к тому же требуют точного попадания, так что лучше перестраховаться. И помни, ты идешь не убивать, а вести бой, и противник сдаваться не собирается».

Никогда еще путь на вершину Астрономической башни не казался Поттеру настолько коротким. Он знал, что вполне возможно, несмотря на все старания наставника, это его последняя прогулка, но понимал, что не может поступить иначе. И, во всяком случае, если он и погибнет, то хотя бы попытается сражаться, а не сдастся, как Дамблдор. Перед люком, ведущим на верхнюю площадку, мальчик остановился.

«Гарольд, спасибо, что ты со мной! — мальчик чувствовал, что ему следовало кое-что сказать наставнику. — И я счастлив, что у меня есть такой друг, как ты. Грустно будет, если мы с тобой сегодня расстанемся».

«Ты же помнишь, малыш, мы с тобой всегда вместе, — голос Гарольда был непривычно ласков. — Так что пойдем и сделаем то, что должны. Выше нос, пусть эта тварь не думает, что ты ее боишься!»

* * *

Картина, увиденная Поттером на вершине астрономической башни, полностью подтверждала мнение Гарольда о явной неадекватности Квирелла и его завышенной самооценке. У парапета, в наиболее удаленной от входа точке, лежали дети, которые, мало того, что были связаны, так еще и находились под действием парализующих чар. Видимо, столь страшного противника, как первокурсники, профессор ЗОТИ не решился просто обездвижить, а то мало ли что.

Сам взбесившийся преподаватель стоял посреди площадки, и на его лице без труда читалось предвкушение предстоящего триумфа. Ему, похоже, доставляла огромное удовольствие та власть, которую он получил, играя жизнями детей. Если до этого момента Гарри и испытывал некоторую неуверенность в том, что у него хватит духа уничтожить эту мразь, то теперь сомнения полностью отпали.

— О, вот и наш Мальчик-Который-Пока-Еще-Жив, — Квирелл противно ухмыльнулся. — Давай сюда камень и твою палочку, жалкий ублюдок.

Если профессор рассчитывал запугать Поттера подобным образом, то он жестоко просчитался. Гарри еще внизу преодолел свой страх и теперь испытывал скорее омерзение при виде этого существа, которое язык не поворачивался назвать человеком. Мальчик кинул под ноги Квиреллу сверток и палочку, которую он сжимал в руке.

Профессор, не спуская глаз с ребенка, медленно присел и, подняв камень, положил себе в карман. Затем он взял в руки палочку, брошенную Поттером, и, поднявшись на ноги, взмахнул ей, а затем невнятно пробормотал какое-то заклинание.

— Ты решил попробовать обмануть меня? — насмешливо поинтересовался преподаватель. — Конечно, для первокурсника сделано неплохо, но твоя жалкая имитация может обмануть только таких же идиотов, как ты сам. ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

Настоящая палочка Гарри, до того момента находившаяся в рукаве, вылетела оттуда и оказалась в руках профессора. Тот самодовольно рассмеялся, наблюдая за расстроенным лицом мальчика.

— Сегодня, наконец, будет окончено дело, начатое более десяти лет назад! — пафосно воскликнул Квирелл. — Тогда мой господин лишился своего тела, желая разобраться с тобой. Но всему приходит конец! В этот славный день с помощью философского камня возродится Темный лорд, а Гарри Поттер наконец-то умрет, сраженный моей рукой!

Квирелл что-то еще вещал, обращаясь к пространству, но Гарри его уже не слушал. Мальчик напрягся, ожидая момента, когда профессор хоть на миг отвлечется от него, и его ожидания оправдались. «Самый верный Темному лорду», как скромно именовал себя Квирелл, увлекся своей речью и начал что-то говорить об изгнании «грязнокровок» и «предателей крови», указав при этом рукой на детей, лежащих у парапета, и повернув голову в ту сторону.

«Бей!» — голос Гарольда обжег Поттера, словно удар хлыста.

— РЕДУКТО! — Гарри выхватил из кобуры палочку Блейза и нанес свой давно подготавливаемый удар, постаравшись полностью вложить в него все свои силы. Как и предсказывал наставник, заклинание летело не совсем точно и лишь слегка задело успевшего дернуться профессора, но в данном случае этого оказалось вполне достаточно. Квирелл лишился не только плеча, в которое угодил луч взрывного заклятья, но и половины головы, что, как известно, гарантирует невозможность дальнейшего продолжения боя.

Гарри удалось вложить в заклинание максимум своих сил, и теперь мальчик испытывал сильное желание принять горизонтальное положение. Перед глазами все плыло, как в тумане, и он был не уверен, почудилось ли ему, или же от остатков головы Квирелла отлетел сгусток тьмы. Впрочем, в данный момент Поттера мало волновало, что происходит с телом этого негодяя, так как единственным, на что у него хватило сил, — это аккуратно опуститься на пол и тут же отключиться.

* * *

Первым, что ощутил Гарри, придя в себя, было ощущение некой неправильности. Последнее, что чувствовал Поттер, перед тем, как потерять сознание, это приятное осознание незыблемости некоторых вещей, а именно каменного пола площадки Астрономической башни. Теперь же под ним вместо жесткой поверхности было что-то мягкое, так что Гарри сделал вывод, что он лежит в постели. Ну а поскольку он до этого свалился без сознания на поле боя, несложно было догадаться, что он находится в больничном крыле. Открыв глаза, Гарри убедился в истинности своих предположений. И судя по полумраку, царившему в лазарете, сейчас уже была ночь или поздний вечер.

«Гарольд, ты цел?» — обеспокоенно поинтересовался Поттер, который вспомнил, что перестал чувствовать присутствие наставника после того, как атаковал Квирелла.

«Не дождетесь! — к немалому облегчению мальчика, его постоянный спутник оказался на месте и, судя по всему, был полон энергии. — Да и с тобой все было бы в порядке, если бы ты не переусердствовал с силой удара».

«Ты же сам сказал бить изо всех сил! — возмутился Гарри. — Вот я и постарался».

«Ну еще бы, сила есть, ума не надо, — проворчал наставник. — Конечно, я тебе говорил вложить в заклинание как можно больше энергии, но ведь не стоит понимать мои рекомендации слишком уж буквально. А то в следующий раз ты так выложишься, что потом можешь и не проснуться. Хоть какие-то крохи силы не забывай оставлять».

Гарольд был абсолютно прав, вот только и он сам, и Гарри прекрасно знали, что уровень контроля магической энергии Поттером пока не позволяет настолько точно вкладывать ее в заклинания. Так что решение мальчика выложиться полностью было более чем оправданным, тем более что он действовал незнакомой палочкой. А Гарольд больше расстраивался из-за того, что до сих пор так и не смог научить Поттера более точному управлению энергией. Хотя с учетом того, что большинство магов даже и не пытались толком осознать эти премудрости и контролировали свою энергию еще хуже некоего первокурсника, успехи Гарри были просто потрясающими. Но строгий учитель указывал, что, во-первых, нечего прикрываться статистикой, а лучше больше работать над собой, а, во-вторых, у этого самого большинства нет и никогда не было такого замечательного наставника, так что с Поттера и спрос строже.

Сейчас мальчик осознал, что он прекрасно помнил события прошедшего дня, но почему-то воспринимал их как-то излишне спокойно. Умом он понимал, что этого быть не должно, и не на шутку испугался, что, после того, как он убил Квирелла, с ним что-то случилось, и он превращается в монстра. Поделившись своими опасениями с наставником, он получил в ответ кучу комментариев о своих выдающихся мыслительных способностях, включающих неизменные полторы извилины, а заодно объяснение подобной безучастности. По мнению Гарольда, школьный колдомедик совершил бы преступление, не влив в ребенка, перенесшего подобное потрясение, лошадиную дозу успокаивающего зелья.

«Так что не волнуйся, я думаю, к утру получишь назад все свои переживания, — оптимистично заметил наставник. — А сейчас, чтобы быстрее восстановить силы, лучше закрой глаза и спи. Заодно и я отдохну от тех глупостей, которые ты постоянно говоришь, когда бодрствуешь».

* * *

С раннего утра Гермиона Грейнджер прочно оккупировала табурет в больничном крыле, стоящий у постели Гарри. Девочка коварным образом пробралась сюда, пока мадам Помфри еще спала, а потом наотрез отказалась сдавать захваченные позиции, несмотря на все требования колдомедика оставить пациента в покое. В итоге, мадам Помфри махнула рукой на чересчур упорную хаффлпаффку, и Гермиона смогла насладиться плодами одержанной победы в виде неограниченной возможности смотреть на спящего Гарри.

Однако долго пребывать наедине с другом у девочки не вышло, так как спустя четверть часа компанию ей составила Нимфадора Тонкс. Молодой аврор была очень довольна собой, так как, едва сдав в мае экзамены за первый год обучения, она была направлена на стажировку в распоряжение мадам Боунс и сразу же получила самостоятельное задание — опросить Гарри Поттера о подробностях трагедии в Хогвартсе. Девушка гордилась своим приемным братом, сумевшим обезвредить преступника, и внутренне соглашалась с главой ДМП, что посылать кого-нибудь другого не стоило. Они с Поттером успели стать друзьями, и поэтому ему было гораздо проще вновь пережить малоприятные воспоминания вместе с ней, а не с тем же Грозным Глазом.

Чтобы не скучать в ожидании пробуждения Мальчика-который-Опять-Выжил, Тонкс прихватила с собой утренний «Пророк» и теперь развлекалась, шепотом читая Гермионе избранные моменты из статьи о великом Гарри Поттере. Заодно она отвлекала девочку от грустных мыслей, которые не могли не роиться в голове ребенка после вчерашних потрясений. Ну а поскольку шедевральное произведение было написано Ритой Скитер, самой скандальной репортершей волшебного мира, мисс Грейнджер приходилось непрерывно краснеть от опусов этой бумагомараки.

— «И очаровательная юная красотка с экзотическим именем Гермиона напоследок подарила герою жаркие романтические объятия», — подчеркнуто мечтательным тоном прочитала Тонкс. — Да, мисс Грейнджер, кто бы мог подумать, что под маской невинного ангела скрывается столь страстная натура.

— Это все ложь, — прошипела Гермиона, уже успевшая покраснеть до кончиков ушей. — Я просто дружески обняла Гарри, а эта... женщина написала такую чушь. Найти бы того, кто порассказал ей все это.

— Если сумеешь отыскать ее источники информации, можешь смело идти ко мне, — усмехнулась Нимфадора. — На эту Скитер половина министерства зуб имеет, а вторая половина целых два, так что все будут рады досадить ей по мере сил.

— Хорошо хоть родители эту газетенку не выписывают, — мисс Грейнджер старалась найти хоть что-то положительное в данной ситуации. — Мне и по школе-то ходить теперь неудобно, а представь, как бы я себя дома чувствовала после такого.

— Ой, а знаешь, тебе не повезло, — сокрушенно покачала головой девушка, хитро сверкнув при этом глазами. — Я только сегодня подумала, что Грейнджерам не помешает узнать о событиях в школе, и отправила им с совой этот номер.

— Ты не сделала этого! — Гермиону охватила паника. — Скажи, пожалуйста, что ты пошутила!

— Сказать могу... — философски заметила Тонкс. — Вот только это ничего не изменит.

— Кроме твоей участи, коварное создание, — зловеще произнес Гарри, который уже успел проснуться и уже пару минут слушал этот диалог. — Нимфадора, не издевайся над Гермионой!

— Гарри! — мисс Грейнджер тут же забыла о своих страхах и, бросившись к Поттеру, крепко обняла его. — Я так боялась за тебя!

Девочка прижалась к другу, пытаясь показать ему таким образом, как сильно она переживала за него. Гермиона понимала, что Гарри будет очень плохо себя чувствовать после событий вчерашнего дня, и решила, что она не может оставить его без своей поддержки. Именно поэтому она с самого утра сидела здесь, рассчитывая по возможности отвлечь Гарри от неприятных мыслей, когда он проснется.

— Хм, все же, в виде исключения, Рита, похоже, иногда бывает права, — фыркнула Тонкс, любуясь представшей перед ней картиной.

* * *

На пустынный пляж, расположенный неподалеку от Абердина, из моря выбрался огромный черный волкодав и, с трудом передвигаясь, поплелся в сторону группы деревьев, которую можно было кое-как разглядеть в смутном полумраке дождливого утра. Пес тяжело дышал, его ноги подгибались от усталости, но он с железным упорством двигался к намеченной цели. Дойдя до деревьев, волкодав улегся на траву и тут же забылся тяжелым сном.

Спустя несколько часов пес оторвал голову от земли и внимательно огляделся. Не обнаружив ничего заслуживающего его внимания, волкодав замер на миг и превратился в лохматого темноволосого человека в рваной одежде. Мужчина встал на ноги и сделал несколько движений, призванных размять его затекшее тело. Потом он повернулся лицом к морю и с каким-то задумчивым выражением лица неподвижно простоял несколько минут.

— Я свободен, — прошептал он. — И у меня есть цель.

Спустя минуту черный волкодав уже неспешно трусил рядом с проходящей невдалеке дорогой. Мысленно он ухмылялся картине, которую будет представлять из себя Министерство Магии, когда станет известно, что опаснейший преступник Сириус Блэк бежал из Азкабана.