Ante bellum / До войны (гет)

Начало нового семестра Дорея встретила в подавленном настроении. Как Джейн ни пыталась развеселить ее, у Дореи не было сил на то, чтобы просто улыбнуться. Сова Блэков принесла ей пару писем из дома, но от Мариуса по-прежнему не было ни весточки. Дорея хандрила до середины марта, пока однажды за завтраком перед ней не приземлилась красивая полярная сова с редкими черными перышками на груди. Сердце Дореи радостно подпрыгнуло, но тут же снова сжалось: пернатый почтальон принес не столь долгожданное письмо от брата, а букетик свежих подснежников и записку, содержавшую всего одно слово, написанное чуть кривоватым почерком: «улыбнись». Джейн, угощавшая незнакомую сову беконом, восторженно прошептала:

— Как романтично, Дори! От кого это?

Дорея и сама хотела бы знать имя отправителя. Она покосилась на Абраксаса, который преспокойно пил кофе и беседовал с Казраном о какой-то статье в «Ежедневном Пророке». Дорея тут же отмела глупую мысль. Джейн перехватила ее заинтересованный взгляд и захихикала:

— Если это Малфой прислал тебе цветы, то я — африканский дыбохвост.

За что Дорея любила свою смешливую подругу, так это за способность разряжать обстановку в любой ситуации. Против воли уголки ее губ чуть приподнялись, и она неуверенно засмеялась. Подснежники пахли так дивно, что она зарылась носом в белоснежные бутоны и с наслаждением вдохнула их запах. На колени ей упала еще одна записка, только что кем-то левитированная.

— «Так намного лучше», — прочитала Дорея и смутилась. Кем бы этот анонимный отправитель ни был, он сейчас находился в Большом зале и пристально за ней наблюдал.

Через пятнадцать минут Дорее так надоели рассуждения любопытной Джейн о ее новоиспеченном поклоннике, что она подумывала было наложить на подругу заклятие немоты. Настроение у обеих девочек было прекрасным, даже несмотря на выходку Поттера, который у входа в класс зельеварения ловко жонглировал чернильницами, одна из которых разбилась и оросила сине-фиолетовыми чернилами туфли Дореи.

На следующий день белая сова снова принесла ей букетик подснежников, которые на манер колокольчиков издавали серебристый звон. Отправитель явно был талантливым волшебником, а в записке, приложенной к цветам, значилось следующее: «Я хочу, чтобы ты улыбалась не только тогда, когда тебе присылают цветы».

Джейн затеяла настоящее расследование с целью выяснить имя тайного отправителя, которого подруги между собой называли «мистер Икс». Для начала они наведались в совятню, но знакомой белой совы там не обнаружили.

— Ладно, — Джейн была настроена оптимистично, — скорее всего, он отправил ее домой или еще куда-нибудь. Утром проследим, к кому она полетит.

Что самое интересное, белая сова, вручив Дорее очередной букетик, взмахнула крыльями и улетела из Большого зала. Джейн, закусив губу, лихорадочно размышляла. Что касается самой Дореи, то она уже не была уверена в том, что ей хочется знать имя своего таинственного поклонника. Ей просто нравились подснежники, нравилось это новое чувство загадочности. И, в отличие от Джейн, ее мысли не занимал полностью мистер Икс. В июне должны были начаться переводные экзамены, и Дорея предпочла начать готовиться к ним заранее.

Только в середине апреля она, наконец, получила заветное письмо! Руки ее дрожали, когда она пыталась вскрыть белый конверт, надписанный, вне всякого сомнения, рукой Мариуса Блэка. К глазам Дореи подступили слезы, она нетерпеливо сморгнула и принялась за чтение.

Дорогая Дорея,

Я получил твое письмо на Рождество; признаться, оно стало для меня полной неожиданностью, но, несомненно, приятной. Фиби сразу улетела, а я долго сидел в прострации и пытался поверить в то, что держу пергамент с твоим почерком в реальности, а не во сне. Я благодарю тебя за кулон, я знаю, как он тебе дорог.

Лорд и леди Блэк отправили меня на обучение в Плимутский колледж, что на полуострове Корнуолл. Здесь никто не знает о моем магическом происхождении, поэтому появление совы с конвертом в клюве произвело немало волнений. Мне здесь нравится, у меня есть друзья из всех уголков Великобритании. Нас учат таким интересным вещам, как математика, история, философия. Конечно, это наверняка и вполовину не так занятно, как трансфигурация и зельеварение, но маглы могут заменять все это своими собственными разработками в области медицины и физики. Помимо этого я с друзьями посещаю шахматный клуб, наш руководитель очень доволен мной. Первое время я удивлялся тому, что фигурки нужно передвигать вручную, а сейчас уже привык. По крайней мере, они не разбивают друг друга, я знаю, что тебя это всегда пугало.

Любопытно, как прошла свадебная церемония? Мне бы хотелось поздравить Поллюкса и его жену, но он скорее примет поздравления от мантикоры, нежели сквиба.

Единственный недостаток моей новой школы — это отсутствие в ней тебя. Если я научился жить без магии, то с твоим отсутствием в моей жизни не смирюсь никогда.

Мне придется дождаться официальной вылазки в город, чтобы там в магических кварталах отыскать сову и отправить тебе письмо. Сожалею, что оно будет доставлено так нескоро, но, боюсь, что постоянное присутствие совы здесь не потерпят. Мне и так было задано слишком много ненужных вопросов. Лучше всего писать магловской почтой, хотя для тебя это, наверное, невозможно. Но я надеюсь, что ты обязательно что-нибудь придумаешь.

Целую, твой брат Мариус.

Дорея снова и снова перечитывала бесценное письмо, а из глаз ее текли слезы. Бумага слегка намокла, оставляя на месте аккуратно выведенных Мариусом строчек расплывчатые пятна. На нее с беспокойством смотрели Джейн и Цедрелла, но тактично молчали. Дорея аккуратно свернула послание и убрала его во внутренний карман мантии. Счастье наполнило ее грудную клетку до краев и грозило вот-вот вырваться наружу. Мариус не держит на нее зла, с ним все хорошо! Дорея вспомнила строчку из его письма и поежилась: брат назвал их родителей лордом и леди Блэк, не мамой и отцом. Они отправили его так далеко от дома и даже ни разу не навестили в этом неизвестном ей Корнуолле! Всякий раз, когда Дорея думала об этом, сердечко ее обливалось кровью.

— Все в порядке? — учтиво осведомился Абраксас. Дорея вздрогнула, когда прозвучал его надменный голос, и кивнула. — Ты получила плохие новости?

— Нет-нет, совсем наоборот, — поспешила заверить однокурсника Дорея. Абраксас кивнул, постарался придать своему бледному лицу высокомерное выражение и отвернулся, хотя его так и распирало от любопытства.

Вечером Дорея написала Мариусу длинное послание, в котором подробно описала свадьбу Поллюкса, упомянула новости, которые не столь давно сообщила ей Кассиопея — Ирма ждет ребенка. «Это значит, что мы с тобой скоро станем дядей и тетей, представляешь?» — написала она. Дорея писала про поднимающие ей настроение подснежники неизвестно от кого, писала про приемы, устраиваемые профессором Слизнортом, про квиддичные матчи, про уроки и про все-все-все, что приходило ей в голову. Когда шум воды в душе стих, Дорея торопливо закончила свое письмо и волшебной палочкой высушила чернила. Когда Джейн, одетая в махровый белый халат, вышла из ванной, письмо в запечатанном конверте уже покоилось под подушкой Дореи. Она сама не знала, почему скрыла от подруги свою переписку с Мариусом, она была уверена в том, что Джейн не станет ее осуждать. Но это было слишком личное, слишком… ее. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал об этом.

Поздно ночью, лежа в своей теплой постели и слушая мерное дыхание Джейн, Дорея с грустью думала о том, что отправить письмо сможет только летом, когда вернется в Лондон. На площади Гриммо стоял большой почтовый ящик, она несколько раз видела в окно, как маглы клали и забирали из него свою корреспонденцию. Она была уверена, что у нее получится отправить письмо брату, а если нет — что ж, всегда можно приказать Мими сделать это за нее.

* * *

Май ворвался в Хогвартс подобно неуловимому сниджету. Деревья расцветали изумрудными листьями, зревшими весь апрель; из глубин Черного озера снова стал показываться старина гигантский кальмар. Экзамены приблизились к школьникам вплотную, и Дорея в свободное время практически не покидала библиотеку. Звонкий смех, доносящийся с улицы сквозь распахнутые окна, здорово нервировал ее. Ничего, успокаивала она себя, через неделю все будет позади.

Первым экзаменом им поставили историю магии. Поскольку полные конспекты лекций были только у Дореи и Цедреллы, им не составило никакого труда написать свой экзамен. Абраксас хмурился, кусал кончик заколдованного против списывания пера и постукивал пальцами по столешнице парты. Джейн беспокойно вертелась на стуле, как волчок, пытаясь заглянуть в работы соседей. Когда первокурсники Слизерина покинули аудиторию профессора Бинса, Дорее показалось, что с ее плеч рухнула гора. Как бы она ни написала свою работу, а все же один экзамен был позади.

После обеда они сдавали зельеварение. Профессор Слизнорт весьма благосклонно относился к своим ученикам и даже шепотом подсказал Араминте, сколько крысиных хвостов нужно добавить в зелье Забывчивости, после чего подмигнул школьникам и приложил пухлый палец к губам. Дорея все сделала сама, чем необычайно гордилась. Пусть профессор ставит ее в пример остальным заслуженно.

Во вторник им предстояла только трансфигурация. Профессор Дамблдор велел превратить мышь в табакерку. Лучше всех, как обычно, получилось у Чарльза Поттера, которому преподаватель трансфигурации поставил высший бал. А вот у его друга Септимуса Уизли у табакерки остались мышиные усы, и как бы он ни старался, а убрать дефект у него так и не получилось. Дорея показала свои способности не лучше, но и не хуже остальных. Экзамен, которого она боялась больше всего, вышел не таким уж и сложным.

Ближе к вечеру Джейн каким-то образом удалось вытащить ее на школьный стадион, где несколько ребят перебрасывали друг другу квоффл, зависнув в двадцати футах над землей. Джейн жевала малиновые пастилки и недовольно цокала языком, глядя на Дорею, которая читала учебник по чарам. Радостные крики болельщиков и шутливая перебранка игроков отвлекала ее, и она поймала себя на том, что уже минут десять пытается прочесть абзац о заклинании Левитации, но не понимает при этом ни слова.

— Берегись! — воскликнул кто-то. Рядом истошно завизжала и замахала руками, рассыпав по трибуне сладости, Джейн. Дорея вскинула голову и успела увидеть ярко-красный мяч, летевший прямо на них. От неожиданности она зажмурилась и выставила вперед руки, чтобы тяжелый мяч не ударил ее в лицо. — Ого, — уважительно протянул кто-то, — хорошая реакция!

Дорея неуверенно открыла глаза и обнаружила, что ее руки с силой сжимают упругий квоффл. Она даже не поняла, что поймала его, и теперь недоумевала, как у нее это получилось.

Перед трибуной, где сидели девочки, завис на школьной метле раскрасневшийся Чарльз Поттер, который выглядел чуть виноватым. Дорея исподлобья покосилась на него и что было сил запустила мяч в него. Гриффиндорец ловко поймал квоффл, но не улетел к поджидающим его игрокам. Теперь он смотрел на Дорею с любопытством.

— Какие еще таланты ты скрываешь? — поинтересовался он.

Дорея покраснела от пристального внимания всех, кто находился на стадионе. Рядом с ней Джейн, ворча, собирала разбросанные по полу трибуны пастилки в кулек.

— Я умею играть на фортепиано, — буркнула Дорея, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ее горящее лицо сравняется по цвету с квоффлом в руках Поттера.

— Да ну? — Поттер сделал вид, будто удивился. — Не хочешь присоединиться к нам?

Он махнул рукой в сторону колец, где собрались игроки, и чуть не свалился с метлы, пытаясь одновременно удержать равновесие и квоффл. Дорея возмущенно вспыхнула.

— Метла — не женский транспорт, — оскорбленно сообщила она.

Чарльз смешно почесал в затылке, взлохматив тем самым свои смоляные волосы.

— А мистер Болл с тобой не согласился, когда поставил тебе зачет по полетам, — весело сверкнул карими глазами он и развернул метлу. — Ладно, было бы предложено. И не злитесь, мисс Блэк, с таким хмурым личиком вы неимоверно напоминаете вашу почтенную матушку.

Он улетел, демонстративно подбрасывая в воздух квоффл и ловко ловя его. Игра возобновилась, и среди криков Дорея ясно различила женские голоса. Джейн тем временем бросила в кулек последнюю пастилку и завязала его. Заметив красную, как рак, подругу, она весело рассмеялась.

— Дори, с таким лицом, как у тебя, только яичницу жарить! Улыбайся и смотри на мир проще!

— И ты туда же, — вспыхнула Дорея, захлопывая учебник, покоившийся у нее на коленках, и поднимаясь. — Сговорились вы с мистером Иксом, что ли?

Она торопливо покинула стадион и направилась к школе, досадуя на Джейн и на саму себя за то, что поддалась на ее уговоры. Она злилась на Чарльза Поттера, хотя сегодня тот не сделал ничего такого, что могло бы вывести ее из себя. Но так уж повелось, что она злилась всякий раз, когда он попадал в поле ее зрения, а сравнение с матерью сейчас казалось совсем неуместным.

Дорея проводила задумчивым взглядом белую сову, летевшую к замку, и вздохнула. Мистер Икс больше не присылал ей никаких цветов с записками, и от этого почему-то становилось грустно. Она-то думала, что нравится ему. И внезапно ей захотелось узнать его настоящее имя.

* * *

Из-за закрытых дверей спальни Поллюкса и Ирмы не доносилось ни звука. Стоял знойный августовский день, но дом Блэков был привычно погружен в прохладу. Несмотря на многовековые охлаждающие чары, Кассиопея обмахивалась веером и сдувала прядь каштановых волос, когда та падала ей на лоб. Отец буднично курил свою трубку и листал свежий номер «Пророка».

— «Гриндевальд рвется к власти в Болгарии», — прочитал он очередной заголовок и задумчиво потер острый подбородок. — Интересная позиция, со времен Салазара Слизерина никто не решался столь радикально отстаивать права чистокровных. Я бы хотел с ним познакомиться.

— Стоит ли? — с сомнением поинтересовался Поллюкс. Он был слегка бледен и то и дело бросал нервные взгляды на закрытые двери своей комнаты. — Судя по заголовкам европейской прессы, скоро грядет война.

Сигнус снова зажег потухшую было трубку. Дверь чуть скрипнула, и на пороге показалась тетя Белвина, выглядевшая до крайности изможденной.

— Роды сложные, — сообщила она, утирая лицо испачканным в крови передником. — Ребенок крупный.

— Это мальчик? — чуть подался вперед Поллюкс. Миссис Бэрк пожала плечами.

— Пока неизвестно. Сигнус, налей мне огневиски.

Пока взрослые суетились, Дорея наблюдала за ними с лестничной площадки. В кармане платья лежал дожидавшийся своего часа заветный конверт с письмом в Плимут. Она ждала подходящего момента все каникулы, и в день, когда Ирма готовилась разрешиться от бремени, этот самый момент настал.

Дорея мышкой сбежала по лестнице и прошмыгнула в прихожую, где убирался старый эльф. Его редкие волосы, торчавшие из ушей, были практически белыми, спина сгорбилась от старости, а длинные пальцы скрючились. Однажды Дорея случайно услышала бормотание старого слуги о том, что он с нетерпением ждет момента, когда окажется на «доске почета мисс Элладоры». После этого Дорея старалась не оставаться со странным эльфом в одной комнате.

— Мисс Дорея желает выйти из дому? — проскрипел эльф, кланяясь юной хозяйке. Дорея крепче стиснула письмо в кармане, но тут же разжала пальцы, опасаясь помять конверт. — Бейли не может открыть мисс двери, мисс не может в одиночестве гулять по Лондону.

— Я не собираюсь выходить на улицу, — опасливо прошептала Дорея. — Ступай в мою комнату, Бейли, и разбери одежду. Некоторые платья нуждаются в стирке.

— Слушаюсь, мисс Дорея, — каркнул эльф и с негромким хлопком аппарировал прочь.

Дорея вздохнула с облегчением. Путь был свободен. Она нерешительно протянула руку к двери и тут же отдернула ее, закусив в смятении губу. Наверху раздалась чья-то брань, подстегнувшая Дорею точно кнут, и девочка решилась. С гулко бьющимся сердцем она распахнула входную дверь и вышла на крыльцо, жмурясь от ослепительного солнечного света. Площадь Гриммо была пустынна, в такую жару люди предпочитали не выходить из своих домов без крайней на то нужды. Почтовые ящики находились в тени изнывающего от жары платана напротив дома номер восемь. Глубоко вздохнув, Дорея спустилась с крыльца своего дома и, оглянувшись по сторонам, побежала к ящику.

«Так, — сказала она себе, пытаясь выровнять дыхание. — И что дальше?»

Она несколько раз обошла странное магловское изобретение, но так и не поняла, что нужно делать. Куда бросать письмо? На одной стороне ящика было написано «postbox»[1], а на другой — «letterbox»[2]. Дорея не понимала, что это значит. Может быть, нужно бросить письмо в любой из этих ящиков, а дальше маглы сами разберутся? Это показалось ей разумным решением, она вытащила на свет свое изрядно помятое письмо и занесла было его над ящиком, как вдруг позади нее раздался незнакомый низкий голос, принадлежавший мужчине:

— Вам помочь, мисс?

От неожиданности Дорея тихонько вскрикнула и отскочила от ящиков, судорожно пряча письмо в карман платья. Перед ней стоял полноватый мужчина с добродушным лицом и пышными, как у профессора Слизнорта, усами. На нем был темно-синий пиджак, а через плечо висела сумка, в которой виднелись газеты. К другой стороне ящика был прислонен странный двухколесный механизм, Дорея не знала его названия, но несколько раз видела, как магловские дети катались на таком. Пока она молча разглядывала магла в спецовке, он повторил свой вопрос.

— Да, я… — она запнулась и показала мужчине свое письмо. — Я хотела бы отправить это, но не знаю, как пользоваться…

Она кивнула в сторону ящиков и густо покраснела. Почтальон снисходительно улыбнулся.

— А где же марки? — перехватив недоуменный взгляд странной девочки, он усмехнулся. — Без марок письмо не дойдет до адресата, мисс.

— И где же мне взять эти марки? — расстроенно спросила Дорея.

— Я могу вам их продать, — почтальон вернул Дорее письмо и раскрыл свою сумку. — Куда отправляем письмо?

— В Плимутский коллежд, — сказала Дорея и только после этого сообразила, что ей нечем расплатиться за эти загадочные марки. — У меня нет денег, сэр, — залилась краской она.

Почтальон перестал рыться в своей сумке и строго посмотрел на девочку.

— В таком случае отойдите от ящиков, мисс, и не мешайте мне работать, — сурово сказал он.

Дорея готова была расплакаться от безысходности. Она чувствовала себя просто ужасно.

— Прошу вас, сэр, мне очень нужно отправить это письмо, — прошептала она. — Возьмите это вместо денег.

Она вручила оторопевшему маглу свою золотую сережку с лунным камнем. Почтальон посмотрел на нее, как на ненормальную.

— Вы иностранка, мисс? — с подозрением спросил он. Другого объяснения чудачествам девочки у него явно не было. Дорея энергично закивала. Почтальон, нервно оглянувшись по сторонам, взял у нее сережку и поднес к глазам. — Зачем же мне одна? — проворчал он, понизив голос.

Дорея вздохнула и сняла вторую. В конце концов, ей сережка без пары тоже ни к чему.

— Ладно, — подумав, согласился почтальон, как-то слишком быстро пряча золото в сумку. — Не волнуйтесь, мисс, отправим мы ваше письмо. Вот так.

Он быстро наклеил на конверт несколько марок, Дорея даже не успел как следует рассмотреть эти загадочные бесценные бумажки. Почтальон прочитал написанный на конверте адрес, хмыкнул и опустил письмо в ящик, на котором была надпись «postbox». Дорея внимательно следила за его действиями, стараясь ничего не упустить.

— Благодарю вас, сэр, — радостно воскликнула она и бросилась к дому.

Почтальон удивленно посмотрел ей вслед, после чего усмехнулся и занялся наконец своей работой.

Стараясь остаться незамеченной, Дорея прошмыгнула в дом и с облегчением захлопнула за собой двери. Если родители узнают о том, что она разговаривала с маглом, ей несдобровать. Но все обитатели Блэк-мэнора пребывали в приподнятом расположении духа. Дорея вошла в большую гостиную и обнаружила отца, сестру и брата перед большим родовым гобеленом. На самом верху был старательно изображен герб семьи Блэк, а чуть ниже золотыми нитками вышит девиз «Чистота крови навека». В самом низу гобелена от соединенных золотой ветвью имен Поллюкса и Ирмы тянулась другая, маленькая: «Сигнус Эридан Блэк», а чуть ниже стоял год рождения.

— Внук, — с гордостью произнес отец, коснувшись кончиками пальцев имени новорожденного Блэка. — Наследник.

— У тебя племянник, Дори, — сзади подошел Поллюкс и тепло обнял девочку.

— А можно мне его увидеть? — осмелев, задала вопрос она.

— Зачем? — строго одернула ее Кассиопея. — Им сейчас занимаются домовики.

Дорея слегка растерялась. Почему домовики, почему не Ирма или, на худой конец, мать? Отец тем временем положил руку на плечо старшей дочери.

— Думаю, в этом нет ничего страшного. Конечно, Дорея, ты можешь посмотреть на ребенка. Только веди себя тихо, Ирма отдыхает после родов, да и миссис Блэк изнурена.

Сколько Дорея себя помнила, мать с отцом называли друг друга только мистером или миссис Блэк и никак иначе. Она согласно кивнула и направилась в комнату, где рожала Ирма.

Жена Поллюкса крепко спала, ее грудь тяжело вздымалась и опускалась во сне. Тетя Белвина и мать Ирмы, миссис Крэбб, вполголоса о чем-то разговаривали. Миссис Крэбб, которой казалось, что эльфы-домовики недостаточно заботятся о младенце, бросала на них испепеляющие взгляды. Заметив тихонько вошедшую в комнату Дорею, женщина сузила глаза:

— В чем дело? — холодно вопросила она.

Дорея растерялась. На помощь ей пришла тетушка Белвина, которая, икнув, положила руку на плечо миссис Крэбб.

— Проходи, Дорея, дорогая, — прошептала она, улыбаясь. Кажется, Сигнус явно перестарался, выполняя просьбу сестры налить ей огневиски. — Хочешь увидеть племянника?

— Если можно, — вежливо отозвалась девочка.

Мими пеленала беспокойно сучившего маленькими ножками ребенка. Дорея смотрела на малыша, затаив дыхание. Ну как можно быть таким малюсеньким? Она несмело дотронулась до крохотной розовой ножки маленького Сигнуса и тут же отдернула руку, боясь сделать ему больно. Она улыбалась. Ах, если бы она успела написать Мариусу о том, что он тоже стал дядей, как он был бы рад!

* * *

Возвращение в Хогвартс было ознаменовано нашествием пикси. Крылатые синие чертики заполонили собой всю школу, внося хаос и разрушения не меньше Пивза. Бедняга мистер Прингл носился за хихикавшими над его жалкими попытками пикси со старой шваброй в руках, школьники со скорбными лицами чинили свои испорченные учебники, а в душе радовались еще одному дню относительной свободы.

— Какой он? — с любопытством поинтересовалась Джейн, когда Дорея сообщила о рождении племянника.

— Крошечный, — улыбнулась она, аккуратно складывая учебники. — Вот такой, — для наглядности она развела руки в стороны на расстоянии в полтора фута.

Джейн завистливо вздохнула.

— А нам еще расти и расти до свадьбы, — пожаловалась она, мельком взглянув на себя в зеркало. — Кстати, отец признался, что уже начал подбирать мне мужа. Он хочет для меня достойную партию, а для себя — выбраться из финансового кризиса.

Дорея не знала, что это значит. Джейн ей объяснила.

— Нужно быть как минимум не Блэком, чтобы понять, что такое нехватка денег, — полушепотом сказала Джейн. Даже у себя в комнате они боялись секретничать, и Дорея видела, с каким трудом подруге далось это признание. Ей вдруг стало стыдно за то, что она держала в тайне от Джейн свою переписку с Мариусом. — Отец по уши в долгах, а «Гринготтс» отказывает ему в кредите. Грозят забрать дом в уплату долгов, — на голубые глаза Джейн навернулись слезы.

Дорея села к ней на кровать и обняла ее за вздрагивающие худые плечи. Она слабо представляла себе масштабы проблем в семье Селвинов, но одной плачущей подруги было достаточно для того, чтобы она посочувствовала ей от всего сердца.

— Я тоже должна рассказать тебе одну тайну, — прошептала она. Слезы Джейн тут же высохли, она вытерла лицо мантией и забралась на кровать с ногами. Ее кукольное личико выражало нетерпение. — Этим летом я разговаривала с маглом.

Джейн, ожидавшая как минимум настоящего имени мистера Икса, разочарованно фыркнула.

— Я отдала ему свои сережки, чтобы он помог мне отправить письмо в магловскую школу моему брату-сквибу, — спокойно закончила Дорея.

Джейн вытаращила глаза, отчего они стали совсем круглыми. Вот это звучало куда более впечатляюще.

— У тебя есть брат-сквиб? — воскликнула Джейн, меняясь в лице. Ее бледные щечки чуть порозовели. Дорея, понурив голову, кивнула. — Ничего себе… Разве у Блэков, — она специально сделала ударение на фамилии Дореи, — мог родиться сквиб?

— Сквибы могут родиться у кого угодно, даже у Блэков, — вспыхнула Дорея. Ей надоело, что все вокруг считают ее семью чуть ли не королевской, причем одна половина выражала почтение, а другая только презрительно фыркала, как несносный Чарльз Поттер и все его глупые гриффиндорские подпевалы. — Мама и папа отправили его в частную закрытую школу в Корнуолле, и мы с ним тайно поддерживаем связь.

Джейн открыла было рот, но Дорея, зажмурившись, помотала головой.

— И я не желаю слышать о предательстве и прочих вещах в таком духе — Мариус мой родной брат, и никто не имеет права запретить мне с ним общаться!

Джейн ласково погладила Дорею по волосам.

— Я как раз собиралась сказать, что это очень смелый поступок, Дори, — улыбнулась она. — Пойти наперекор семье не каждый сможет.

— Я не иду наперекор семье и вовсе я не смелая, — прошептала Дорея. — Видела бы ты, как у меня тряслись коленки, когда я разговаривала с магловским почтальоном! Он, вероятно, посчитал меня полной дурочкой.

— Выходит, ты храбрее, чем сама думаешь, — покачала головой Джейн. — В тебе есть авантюрная жилка, Дорея. Хотела бы я хоть немного быть похожей на тебя!

— Можем сварить Оборотное зелье, — хихикнула Дорея. — Представляешь, в какой восторг придет профессор Слизнорт?

Они принялись дурачиться и щекотать друг друга. Когда Джейн, икая от смеха, повалилась на подушку, из-под нее с возмущенным писком вылетела маленькая пикси, потрясающая кулачками. Джейн щелкнула ее по носу, и пикси попыталась цапнуть ее за палец, но не успела. Дорея схватила ее за крылышки и сунула в поспешно наколдованную клетку.

— Ее нужно выпустить, — с сожалением произнесла она. Пикси злобно трясла тоненькие прутья клетки и верещала.

— А я предлагаю подбросить ее в кабинет Прингла, — коварно хихикнула Джейн. — У него того и гляди скоро разовьется аллергия на этих милашек.

Дорея согласно кивнула и пришла в ужас от самой себя. Но «авантюрная жилка» явно просилась наружу, и с этим она ничего не могла поделать.

[1]Postbox — почтовый ящик для сбора исходящей корреспонденции.

[2]Letterbox — почтовый ящик для входящей корреспонденции.