Выживание (джен)

«Спаси жизнь врагу — и обретешь друга. Возможно. Вообще, конечно, от везения зависит…» — так говорил один старый оборотень, с которым Ремус познакомился во времена своих странствий в начале восьмидесятых. Жил тот на краю маленькой деревеньки, где все друг друга знали и были в курсе, что старик Бен имеет одну странную привычку: в полнолуние превращался в волка. Впрочем, оборотень был настолько стар, что не представлял никакой опасности — зубы у него выпали, один глаз ослеп, передвигался он еле-еле, ни о какой охоте и речи быть не могло. В полнолуние он просто лежал на пороге своей хижины и изредка подвывал на луну тяжелым басом.

Столкнувшись с такой терпимостью по отношению к оборотню, Ремус сначала никак не мог поверить, что это вообще возможно. Он крепко усвоил, что спокойно жить среди людей можно только до тех пор, пока они не знают, кто ты. Оборотней боятся и ненавидят. Это нормально, это правильно, это — жизнь. А тут… Впрочем, старик при всем желании не мог уже никому причинить вред, а вот польза от него была. Даже такого беззубого и беспомощного оборотня смертельно боялись волки и обходили облюбованную им деревню десятой дорогой. Ремусу на доброе отношение рассчитывать не приходилось. Он точно знал, что в полнолуние совершенно не способен себя контролировать. Внутренний зверь рвался на охоту и ненавидел людей точно так же, как сам Ремус ненавидел его.

Ирония судьбы — именно благодаря зверю Ремус и выжил. Или не очень выжил. Как дела обстояли на самом деле, ему выяснить пока не удалось. Он вообще осознал себя только пару дней назад, очень внезапно, во время поедания какой-то падали. Вот так вот, раз — и понял: «Я Ремус Люпин», — после чего от резкой головной боли потерял сознание и провалялся в отключке часа два. Волчьи мозги не очень подходили для того, чтобы думать по-человечески, но в течение дня он как-то приспособился. Даже добрался до Хогвартса, а вот что дальше делать, так и не решил. Показываться в таком виде на глаза знакомым было бессмысленно и даже опасно, вот он и прятался по кустам, стараясь узнать последние новости. Так и выяснил — он погиб, Тонкс тоже, Волдеморт побежден.

Оставался вопрос: если он погиб, а его тело уже похоронили, то что он, собственно, делает здесь, в образе волка? Оборотня в принципе убить сложно — кроме серебра, пожалуй, ничего и не действовало. Хотя с другой стороны, как маг и специалист по защите от Темных Искусствам, он знал, что «Авада Кедавра» убивает любое живое существо, вне зависимости от вида. Неужели это оказалось не так? Или не совсем так? В любом случае надо было что-то делать, не оставаться же теперь на всю жизнь волком. И для начала он решил добраться до собственного тела.

Из подслушанных разговоров ему удалось узнать, что их с Тонкс по просьбе Андромеды решили похоронить на кладбище недалеко от ее дома, для того чтобы Тедди мог чаще навещать родителей. Андромеда жила в пригороде Лондона, так что путь ему из Шотландии предстоял неблизкий. Можно было бы воспользоваться Хогвартс-экспрессом и проехать «зайцем» на сцепке последнего вагона, да только поезд из-за последних событий не ходил. Время терять не хотелось, поэтому Ремус решил попробовать воспользоваться маггловской железной дорогой, но до нее тоже еще надо было добраться.

Почему-то лучше всего ему думалось ночью, особенно когда на небо выползала почти полная луна. Сложив два и два, Ремус решил, что теперь он «оборотень-наоборот», в каком-то смысле… Он сомневался, что в полнолуние внезапно превратится в человека, и, как оказалось, был прав, но возможность мыслить разумно он с фазами луны все же связал и подозревал, что времени для того, чтобы снова стать человеком, у него не так уж много. Если он пропустит эти четыре-пять дней, в следующий раз обретет разум только через месяц, а за это время может случиться все что угодно. С такими мыслями он несся сквозь чащу леса, стремясь быстрее добраться до железной дороги. Шансы попасть на товарный состав до Лондона были невелики, но должен же он был хоть что-нибудь сделать!

Его остановило только одно — запах другого оборотня. Он не обратил бы на него внимания, но к нему примешивались запах человеческой крови и еще какой-то, смутно знакомый. Ремус не мог оставить это просто так, свернул с пути и, прячась по кустам, пошел на запах. Как только он увидел борющегося с оборотнем человека — не раздумывая, пришел несчастному на помощь.

Оборотень был крупнее его, но уже слегка измочален схваткой. Ремус увернулся от его зубов и ударил лапой по морде, рассчитывая попасть в глаз. Оборотни так не бились, поэтому удар стал для соперника неожиданностью: он вовремя зажмурился, но замешкался, тем самым позволив Ремусу сжать шею зубами. Тот успел хватануть его за переднюю лапу — от боли потемнело в глазах, и он чуть не выпустил соперника. Оборотень разжал зубы и одновременно рванулся так, что на мгновение показалось, что выпадут зубы, но Ремус только сильнее сдавил его горло и потянул вниз, заставляя лечь на землю. Победа.

Когда Ремус понял, кого он, собственно, спас, у него на мгновение все же мелькнула мысль закончить то, что начал его собрат. Малфой был и оставался врагом, хотя из разговоров он и узнал, что тот вместе с семьей перешел на сторону Гарри. Вроде как… Кто-то сетовал, что богатей, похоже, опять откупился, да еще и журналистам заплатил, чтобы те о нем слезливые статейки писали. Ясно, что в лесах Малфой явно не от авроров скрывался.

Наверное, первой неожиданностью стало малфоевское «спасибо». Как-то Ремус даже не представлял, что самовлюбленный гордец знает такое слово, а уж тем более способен поблагодарить оборотня. Он так и уставился на сидящего на земле Малфоя, не веря своим ушам.

Некстати вспомнился Сириус… Вернувшись со свадьбы кузины Цисси, он говорил, что тот способен достать кого угодно и что угодно. Если бы можно было тому объяснить, что в обмен на спасение от оборотня ему нужно каким-то образом попасть к своему телу… «Ты — мне, я — тебе». Внезапно Малфой его услышал. И Ремус сразу понял, как и почему. Да уж, Малфой-оборотень — это еще та страшная сказка, тот и так не отличается кротким нравом, а в качестве оборотня наверняка и Фенриру фору даст.

Новость явно Малфоя шокировала: он закрыл глаза, побледнел еще больше и вцепился в израненную руку. Ремус даже решил, что его удар сейчас хватит, но, к счастью, ошибся. Вообще иметь дела с бывшим Пожирателем не хотелось совершенно, но и отказаться от шанса получить помощь человека, когда времени осталось так мало, Ремус был не готов. Долг жизни — все же не шутка, и помешанный на традициях чистокровных Малфой, скорее всего, не отступится от своих слов. Та еще змея, по правде говоря, но почему бы не рискнуть? Впрочем, представляться Ремус пока не решился. Неизвестно, как поведет себя Малфой, когда поймет, кто его внезапный спутник.

Правда, уже через пару минут Ремус пожалел о своем решении. Во-первых, Малфой был слаб и серьезно ранен, а, во-вторых, он сам пострадал в схватке и уже не мог быстро бежать, а значит, терял драгоценное время не пойми на что. Тем более что помочь Малфою он особо ничем не мог. Разве что притащить лекарственных трав, да только чем их рвать — зубами?

Прошло не менее часа, прежде чем Малфой кое-как перевязал свои раны обрывками мантии и даже пожертвовал кусок ткани Ремусу на пострадавшую лапу. При этом все время, пока занимался собой, он говорил. Говорил, говорил и говорил, не переставая. Из-за того, что Малфой его слышал только при контакте взглядом, Ремус поддержать разговор не мог и покорно слушал.

Как ни странно, дела после победы у Малфоя складывались в целом неплохо. Он сам пришел с повинной в аврорат, рассказал все, что знал, пообещал свидетельствовать в суде, выдал несколько мест, где могли бы скрываться сторонники Волдеморта, и в итоге его отпустили. Просто отпустили, даже палочку выдали какую-то, чтобы он мог защититься от бывших друзей. Ни кната при этом с него не взяли, хотя он был готов обещать за свободу миллионы. Только обещать — на самом деле миллионов у него не было.

Малфой честно надеялся, что авроры быстро переловят всех возможных мстителей и ему и его семье ничего угрожать не будет, но ошибся. Уже через три дня он получил письма с угрозами. Всполошился, укрепил, как смог, защиту мэнора, позвал авроров, но у тех были дела поважнее. Хотел жену и сына на континент пока отправить, но до суда их никто не был готов отпустить, а суд обещали только через месяц.

Письма приходили каждый день, Малфои за границы поместья нос показать боялись, но вчера из Министерства пришел вызов, и Малфою пришлось на него отправиться. Не успел он появиться в Лондоне, как его похитили. Совершенно по-маггловски — надели на голову мешок и затащили в машину, где и вырубили.

Очнулся он уже в лесу, привязанным к дереву. Перед ним стоял некто в белой маске Пожирателя и что-то вещал про отмщение, предательство и возмездие. Малфой до последнего надеялся, что похитили его ради денег, но когда вокруг на разные голоса заорали: «Смерть! Смерть предателю!» — понял, что легко не отделается. К счастью, к тому времени он уже успел активировать кольцо-артефакт, которое передало аврорам, где он находится, и те должны были вот-вот появиться, арестовать преступников и освободить его. Но этот день был явно не днем Малфоя.

Авроры действительно прибыли, и даже успели отвязать его в тот момент, когда в него едва не попало Авадой. Похитители разбежались, кого-то авроры арестовали, а он уже почти успокоился, потерял бдительность и совершенно ничего не заподозрил, когда один из авроров передал ему порт-ключ и сказал, что тот доставит его прямо домой. Малфой сразу активировал его и оказался в чаще леса. Один. А потом на него напал оборотень.

С появлением Малфоя планы у Люпина изменились — теперь легче было бы добраться до Хогсмида и получить помощь там.