Harry Potter and the Hogwarts Toilet Seat (джен)

«Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки по квиддичу временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам»,

— профессор МакГонагалл, «Гарри Поттер и Тайная Комната».

-ххх-

В середине Зельеварения это всё-таки случилось. Гарри пытался — Боже, он правда пытался, но просто не мог больше терпеть. Кусая губы, он взметнул руку в воздух. Снейп проигнорировал его и продолжил хвалить зелье Сна Без Сновидений Малфоя. Тогда Гарри заёрзал на стуле и пробормотал:

— Профессор Снейп! Хм, можно выйти в туалет?

Такого ещё не было. Никогда. Если кому-нибудь захочется в туалет во время урока зелий, он лучше потерпит, ведь Снейп всё равно не отпустит. А если бы кто-то однажды набрался храбрости и всё же решил отпроситься, Снейп бы заявил, что ученикам должно быть известно — Зельеварение настолько тонкий предмет, что из-за долгого отсутствия ученика котёл может взорваться или случится что-то гораздо хуже.

С младшими курсами раньше проблем не было. Ребята работали в парах и не со слишком опасными ингредиентами. Но с тех пор, как близнецы Уизли вышли из класса под предлогом «нужно в туалет», и в тот миг куски пятнадцати навозных бомб разлетелись по всей аудитории, Снейп поклялся, что впредь не позволит ученикам срывать уроки таким способом.

Не то чтобы ученики, особенно младшекурсники, знали об этом. Снейп никогда не упоминал о запрете на посещение уборных во время занятий, но ученики это нутром чуяли.

Если хочешь в туалет, уж лучше опоздать на следующий урок, чем прерывать снейповский. Все, у кого в голове был мозг, знали об этом, даже те, у кого он отсутствовал (Крэбб и Гойл, например), каким-то образом догадывались. Гарри, конечно, тоже знал, и, чувствуй он себя превосходно, мысль об уборной никогда не пришла бы ему в голову.

Но. Дело обстояло иначе.

Поскольку Наследник Слизерина разгуливал на свободе, меры безопасности увеличили до смешного — ограничили даже личную свободу. Учеников на уроки должен сопровождать преподаватель, и Гарри не хотел задерживать целый класс только из-за того, что ему приспичило в туалет. Он думал, что потерпит до обеда и сходит в уборную возле Большого Зала. Но он сидел на уроке Снейпа, а до конца занятия оставалось ещё полчаса. Гарри понял — надо идти сейчас. На самом деле это не было неожиданностью. Позывы в туалет появились еще в середине первого урока, но он мужественно терпел.

Снейпа, разумеется, такие вещи не волновали. Будь он хоть чуточку внимательнее к окружающим, его реакция на просьбу Гарри могла быть оправдана напряжением, в котором он находился. По всей школе распространялись слухи — нападения на учеников приписывали зловещему Наследнику Слизерина, и Снейпу как декану слизеринского факультета приходилось сталкиваться из-за этого с раздражением или даже гневом окружающих. Отсутствие в школе полной безопасности тоже тревожило всех — нападения зачастую были неожиданными, от них удавалось защититься с огромным трудом. Да и расписание занятий не шло по плану: учителя вынуждены лично отводить детей на занятия, поэтому полностью использовать отведённое на урок время не представлялось возможным. Осложнялось это ещё и тем, что у старшекурсников, помимо общих предметов, были и индивидуальные занятия. А приготовление зелий занимало особенно много времени, поэтому Снейп считал, что сейчас проводить практические занятия совершенно невозможно. Более того, он и понятия не имел, как ученики смогут наверстать упущенное к концу семестра, если нападения продолжаются и по сей день.

Итак, будь Снейп добрым и понимающим, его реакция на вопрос Поттера не была бы столь ужасной, по крайней мере для его коллег-страдальцев. Но, учитывая его характер даже в лучшие дни, можно сказать, что Гарри чудом так легко отделался. Но он, конечно, не был этому рад.

Нет. Гарри уже начал чувствовать унижение, когда Снейп вдруг замолчал на полуслове. Профессор стоял возле доски, потом медленно повернулся, и сердце Гарри ушло в пятки. Он прилагал огромные усилия, чтобы не задрожать от страха под пристальным взглядом профессора.

— Простите, мистер Поттер, — начал Снейп шёлковым голосом, от которого у учеников вмиг исчезала вся уверенность, самоуважение и надежда. — Я не ослышался, вы попросились в уборную?

Снейп произнёс фразу так, будто сама мысль о походе в туалет во время урока была преступлением. Малфой тихо усмехнулся.

Говорят, ничто так не придаёт храбрости, как позывы в туалет. Может, это и не совсем правда, но сейчас дело обстояло именно так, потому что Гарри кивнул, глядя в суровые чёрные глаза Снейпа.

— Срочно, сэр.

— Отработка, Поттер! — громовой голос Снейпа, словно удар хлыста, заставил учеников выпрямить спины и расправить плечи. Многие пооткрывали рты. Все понимали, что отпрашиваться в туалет во время Зельеварения — полное безумие, но никто не ожидал, что Снейп зайдёт так далеко и накажет ученика лишь за то, что тот осмелился попроситься в уборную.

Гарри, дрожащий то ли от обрушившейся на него ярости, то ли от того, что слишком долго терпел, невольно вызывал сочувствие. Даже слизеринцы испытывали к Гарри жалость, ведь подобное могло случиться с каждым.

Сопереживание учеников вмиг улетучилось, когда Снейп вернулся на середину класса и лениво взмахнул палочкой. Поднимающийся в воздух разноцветный пар и всё содержимое котлов мгновенно исчезли.

— Собирайте вещи, — скомандовал Мастер Зелий,— и выстраивайтесь у двери. Всем «Тролль» за урок.

— Что? — выкрикнул Драко Малфой. Он был единственным, кто мог вести себя непринужденно с профессором и не бояться его гнева. Никогда прежде Драко не получал низких оценок по Зельеварению — правда, большей частью из-за того, что Снейп чрезмерно ему симпатизировал, но и потому также, что Малфой обладал явными способностями — сегодняшнее зелье было сварено идеально.

Разумеется, не один Драко возмущался по этому поводу. Остальные тоже пришли в ярость, пусть и не торопились высказать всё вслух. Если бы Гермиона не подверглась заклятию оцепенения и не лежала в больничном крыле, она, возможно, тоже бы негодовала сейчас. Даже те, кто не отличался пытливым умом, не были довольны таким поворотом событий, потому что понимали — весь их кропотливый труд (ну, или не совсем кропотливый) пошёл насмарку.

— Да!— сказал Рон. Гриффиндорец выглядел так, словно его стошнит от одного согласия с Малфоем, но от своих слов не отказался, проявив поистине хаффлпаффскую благожелательность.

— Почему всем «Тролль»? Гарри ведь не сделал ничего плохого!

Драко, презрительно усмехнувшись, тут же поправил слова Рона.

— Уизли должен был сказать, сэр, — ответил он, просяще глядя на Снейпа, — что мы не сделали ничего плохого. Ну, все остальные. Если Поттера так и не научили пользоваться горшком, то это его проблемы, а я почти закончил своё зелье, сэр. Несправедливо ставить мне — ну, или кому-то ещё — низший балл не по нашей вине.

Снейп многозначительно посмотрел на обожаемого ученика. Взгляд его, казалось, чуть смягчился.

— Вы совершенно правы. В том, что Поттер не в состоянии контролировать свой мочевой пузырь, нет вашей вины. Но боюсь, последствия неизбежны. Видите ли, — сказал Снейп с лёгким злорадством в голосе, как будто именно сейчас понял, что ему предоставлена блестящая возможность посеять вражду между Гарри и сокурсниками, — ввиду текущей политики безопасности ученикам запрещено бродить по Хогвартсу в одиночку. Таким образом, если кому-то крайне необходимо справить нужду, мне ничего не остаётся, кроме как отвести в уборную весь класс, ведь я не могу оставить двадцать второкурсников в пустой аудитории. Учитывая то, что до конца урока осталось лишь полчаса, я прекрасно понимаю — никому из вас не удастся завершить работу. Именно поэтому я вынужден поставить «неудовлетворительно» всем вам. Если у кого-то проблемы с отметками, можете обсудить их с мистером Поттером.

Закончив короткую речь, Снейп скривил в ухмылке тонкие губы. Очевидно, на такую реакцию и рассчитывал профессор. В ответ со всех сторон раздалось раздражённое ворчание: «о, молодец, Гарри», «когда я получу от мамы вопиллер, я перешлю его тебе». Злой Мастер Зелий не стал сразу прекращать всеобщее возмущение. Лицо Рона пылало негодованием, а Гарри покраснел от смущения — он уже слегка пританцовывал, сидя на стуле. Драко, видимо, решил, что одного «Тролля» слишком мало, то ли дело — бурное негодование гриффиндорцев, поэтому откинулся на спинку стула и с самодовольной улыбкой оглядывал класс.

Снейп, наконец, сжалился над Гарри или — что вероятнее всего — ему надоело слушать ворчание студентов, но он настойчиво произнёс:

— Давайте быстрее! Мистер Поттер не в силах больше терпеть!

Однако эти слова не заставили никого торопиться, наоборот, вызвали лишь хихиканье, поэтому Снейп лаконично прибавил:

— Минус пять баллов с каждого, кто промедлит еще хоть миг. Живее.

Не прошло и минуты, как класс выстроился у двери. Гарри, переминаясь с ноги на ногу, стоял в начале строя. Снейп вывел всех в коридор, закрыл класс Зельеварения, и гриффиндорцы со слизеринцами отправились к ближайшему туалету для мальчиков.

В последнее время хождение по коридорам большими группами принесло свои плоды: они шли в быстром темпе, за две минуты поднялись по лестнице, прошли через скрытые проходы, даже прочли хокку, чтобы коридор поэзии позволил им пройти, и, наконец, остановились перед небольшой дубовой дверью, обшитой панелями. Кто-то из студентов сел на пол, кто-то прислонился к каменным стенам. Гарри же, бросив сумку, пулей помчался в туалет, не сказав Рону, открывшему для него дверь, ни слова благодарности.

Но на Снейпа, когда тот вдруг распахнул дверь и удерживал её открытой, ему пришлось отреагировать. Обернувшись, Гарри быстро вынул руки из-под мантии.

— Что вы делаете?— спросил он немного напряжённо.

Снейп проигнорировал эти слова.

— Поднимайтесь,— сказал профессор сокурсникам Гарри, — и входите сюда.

Ученики смутились и замолкли, Драко Малфой фыркнул в рукав мантии.

— В-в-се, сэр?— нерешительно спросила Лаванда Браун.

Чёрные глаза Снейпа зло сверкнули.

— Естественно. Речь идёт о безопасности, — ответил Мастер Зелий, впуская учеников в открытую дверь. Девочки оказались куда брезгливее мальчиков; их было меньше, и они, нарушив разделение по факультетам, столпились в углу, подальше от писсуаров. Да и сами мальчики не испытывали особого восторга от того, что пришлось всем курсом толпиться в уборной, но каждый знал — лучше Снейпу не перечить.

Бедный Гарри, застывший перед ближайшим к двери писсуаром, казалось, вот-вот заплачет.

Снейп смотрел на мальчишку пару секунд, а потом произнёс почти нежным, если бы не жёсткость, сквозившая в каждом слове, голосом:

— Мистер Поттер, я предлагаю вам воспользоваться кабинкой.

Панси Паркинсон издала смущённый смешок.

Гарри начал медленно покрываться пунцовой краской.

— Гм, — сказал он и, развернувшись на каблуках, перешел в ближайшую кабинку, потом запер за собой дверь.

В наступившей тишине шелест мантии и звук расстёгивающейся молнии на брюках слышались отчётливо. Снейп дипломатично уставился в потолок, ученики изо всех сил старались не смотреть друг на друга. Миллисент Булстроуд как ни в чём не бывало заткнула пальцами уши. Все ждали.

Ничего не происходило.

Спустя какое-то время из-за закрытой двери кабинки раздался робкий голос:

— Гм, я... не могу этого сделать.

Снейп оторвал взгляд от потолка и на секунду скривил в улыбке губы, прежде чем вновь придал лицу непроницаемое выражение. Но в голосе его послышались угрожающие нотки:

— Вы хотите сказать, мистер Поттер, что отняли от урока драгоценное время, позволили сокурсникам получить плохие отметки только для того, чтобы в последнюю минуту понять, что на самом деле в туалет вам не нужно? Вы заслужили ещё одно наказание.

— Н-нет!— прошипел Гарри. — Я... мне нужно...но...здесь слишком тихо!

Следующие слова он пробурчал себе под нос, но в тишине их расслышали отчётливо.

— Все слышат ...

Снейп усмехнулся.

— Это не имеет значения. Давайте быстрее там.

От таких слов даже веселье Драко куда-то исчезло, и он вместе с другими учениками неловко поёжился. Сейчас профессор вёл себя жестоко, ведь ясно — и им, и Гарри ужасно неловко. Но Снейп их учитель, а его правила — закон. Что можно было сделать?

Вдруг Рона осенило.

Пробравшись к раковинам у стены и задев плечом Дина Томаса, Рон включил один, второй и, наконец, все краны на полную мощность. Развернувшись, он встал смирно, сделал глубокий вдох, закрыл глаза и ... запел:

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс...

Рон и впрямь обладал восхитительным голосом. И это было настолько поразительно, как и то, что он вообще запел. Вскоре стало ясно почему.

На строчке «Возраст ведь не важен, а важна лишь суть» к Рону присоединился Невилл. Его дрожащий неуверенный голос не шёл ни в какое сравнение с рёвом Рона. Казалось, плотину прорвало — один за другим к импровизированному хору присоединялись новые голоса. Пели слизеринцы, хотя и чуть тише гриффиндорцев. Даже Драко напевал себе под нос школьный гимн. Не пела только Миллисент Булстроуд, по-прежнему держа пальцы в ушах, она находилась в каком-то своём мире, далеко от уборной.

Второкурсники спели гимн дважды, прежде чем раздался звук смыва унитаза и Гарри нерешительно вышел из кабинки.

Словно по команде голоса стихли. Один лишь Невилл продолжал иронично петь «Если что забудем, ты уж нам напомни...», но, поняв, что все молчат, тоже закрыл рот.

Гарри подошёл к раковине и вымыл руки. Рон выключил остальные краны. Мальчики решили встретить свою судьбу с гордо поднятой головой и как один обернулись, встретившись лицом к лицу с профессором Снейпом.

Маленькое представление межфакультетской солидарности, казалось, немного привело Снейпа в замешательство. Возможно, он понял, что зашёл слишком далеко. Как бы то ни было, Снейп ограничился лишь тем, что навис над ними на несколько секунд, словно зловещая летучая мышь, потом направился к двери и открыл её.

Ученики с облегчением повалили в коридор, но как вкопанные остановились перед проходившей мимо группой четверокурсников во главе с профессором Флитвиком.

— Профессор Снейп, — выдохнул тот.— Не пение ли я только что слышал?

Снейп склонил голову. Флитвик радостно захлопал в ладоши.

— Какая превосходная идея! Музыка! Нет лучшего способа поддержать моральный дух в трудные времена! К сожалению, моему Лягушачьему Хору не позволяют выступать из-за всех этих мер предосторожности.

Снейп что-то прокряхтел. Ученики расценили это как нетерпение, Флитвик же — как сочувствие.

— Ах, какая умная мысль! В уборных такая замечательная акустика! А чей прекрасный баритон я слышал?

Нерешительно взглянув на сокурсников, Рон поднял руку. Флитвик широко улыбнулся ему.

— Предлагаю вам записаться в хор, мой мальчик! С вашим голосом можно многого достичь! Знаете ли, за последние годы мы потеряли столько талантов.

Немного растерявшись, Рон прочистил горло.

— Э-э, нет, спасибо, профессор. Я лучше ... Я предпочитаю квиддич, так что...хм... Нет, спасибо.

Флитвик насмешливо фыркнул.

— Квиддич! Из-за этого спорта я теряю столько хороших голосов. Конечно, некоторые ученики даже не утруждают себя проявить заинтересованность в чём-то ещё, а отказываются без видимых причин — весьма грубо, надо сказать.

Он смотрел куда-то мимо учеников. Его острые слова всё ещё витали в воздухе, когда Снейп покорно вздохнул:

— Я никогда не был заинтересован в том, чтобы выставить себя напоказ, Филиус. По крайней мере с тех пор.

Флитвик надменно фыркнул.

— Я никогда не забуду! Будь вы с нами, мы бы выиграли в том году, Северус! Победили бы даже Шармбатонских Певчих Птиц!

Снейп приподнял бровь.

— Разумеется. Кажется, нужно отвести учеников на следующий урок.

Не говоря ни слова, он развернулся на каблуках и повёл класс в противоположном Флитвику направлении.

Следуя за профессором, ученики изо всех сил старались отогнать навязчивое видение — настоящие жабы используются в качестве музыкального сопровождения в хоре. К счастью, встреча с Флитвиком (ведь так и осталось тайной, откуда у Снейпа прекрасный голос) позволила им на время забыть истинную причину пения в туалете.

Ну, за исключением Гарри Поттера. Всё еще краснея от унижения, он медленно брёл позади толпы. Шагая в конце строя, Гарри до поры до времени не мог встретиться взглядом ни с кем из сокурсников, но, к несчастью, перед Снейпом он оказался уязвимым. Тот остановил его перед самым входом в класс.

— Отработка завтра вечером, — сообщил Снейп. — Дальнейшие указания получите от мистера Филча.

— Да, сэр,— угрюмо пробормотал Гарри и проскользнул в класс. Сейчас он очень хотел оказаться на месте оцепеневшей Гермионы.

-ххх-

На следующий день Гарри явился на отработку. Филч вручил ему длинный тонкий ёршик, контейнер с растворителем и поршень.

— За работу, Поттер, — сумасшедший старик-смотритель усмехнулся. — Эти унитазы сами себя не вычистят.

Как ни странно, но с тех пор ни один ученик не отпрашивался по нужде во время Зельеварения.